Неотправленное никогда

                Здравствуй.

Думаю, ты будешь немного удивлена. Но только немного, ведь все эти годы ты ждала этого письма, правда? Ты могла говорить друзьям все, что угодно, ты могла говорить сама себе, что это не так, но ведь все равно ждала? Или просто  о ж и д а л а?
Здравствуй. Знаешь, я тоже убеждал себя в том, что никогда не напишу ничего подобного. Тем более тебе. Что еще можно добавить, когда все уже сказано? И не просто все, а  в с е? Что еще можно сделать, когда  в с е, что могли, мы уже сделали?
А я все эти годы писал. Почти полтысячи глупых стихов в обычную зеленую (белую, еще одну белую) тетрадь, в пустоту. Никому и низачем. И врал себе, что все это написано другим или просто так. А иногда даже самому казалось, что я в это верил.
Врал, что ничего уже не осталось.
Но сейчас я, кажется, понял, для чего я все это писал. Кому и зачем.
Заглавные буквы с тремя звездочками перед многими из моих стихов – что это? Я не знаю. Я просто ставил их и все. А там, где я их не ставил, они проступали сами.
Прошло время, когда я радовался тому, что по ошибке называл свободой. Прошло время, когда я грыз локти от досады. Прошло время, когда от боли я бросался на стены. А потом выл от тоски. Было время, когда я придумывал тебя в других, безжалостно перекраивая твой светлый образ, безнадежно пытаясь вместить его в те рамки, что предлагала мне судьба. Но и это прошло. Теперь осталась глухая надежда на то, что ты вернешься, под огромным необъятным, тяжеленным грузом привычки жить без тебя. И знаешь, иногда я даже боюсь, что ты вернешься («Бойся своих желаний…»). Что я тогда буду с тобой делать? Я ведь все забыл.
Пришло время убеждать себя, что даже надежды не осталось. Но полтысячи стихов? Но заглавные буквы перед многими из них? Но эти пласты времени как страницы жизни?..
А когда и это время пройдет, что тогда останется? ЧТО ВООБЩЕ ОСТАНЕТСЯ?!
Извини. Быть может, ты ждешь от меня совсем не этого. Но другого нет. Ничего другого просто нет.
Мы с тобой видимся так редко. Наверно, в этом тоже есть что-то хорошее. Так все очень просто. Полторы тысячи километров между нами – они, как бинт, оберегающий рану. Она и так заживает очень медленно, а если бы я ежедневно видел тебя (и вас!), то она не затягивалась бы вовсе.
Недавно поймал себя на мысли, что, может быть, ты держишь меня? Девушки, которые меня ждут… Я просто ухожу от них. Потому что это не ты. Я иногда даже не хочу уходить, но ноги сами несут меня дальше и дальше, пальцы набирают номер, и чужой – как будто не мой – голос глухо произносит: «Прости. Знаешь,..»
Слушай, отпусти, а?..
Глупо. Господи, как глупо…
На прощание ты протянула мне мизинец и шутливым(?) тоном спросила: «Друзья?..»
Друзья…
А стихи? А буквы? А время? А это письмо? А то чувство, с которым ты взяла конверт? Посмотри-ка на него: как торопливо, как неаккуратно он вскрыт! А теперь скажи себе, что ты не спешила узнать, что в нем. Что если оно и интересовало тебя, то просто как письмо от приятеля, который вряд ли сообщит тебе что-то новое.
Хотя насчет нового ты, пожалуй, права.
Но дело даже не в этом. Если ты это читаешь, значит… если… наверно… может быть… тогда…
Если вскоре это письмо не познакомится с корзиной для мусора, то лет через … ты, наверно, над ним посмеешься.
А пока я желаю тебе не получать от меня больше подобных писем.
А еще желаю…

P.S. Но даже это письмо ты не прочитаешь. Потому что я, конечно же, его не отправлю. Знаешь, бывают такие моменты, когда жить без тебя я больше просто не могу.

Будь счастлива, ладно?