Лекция

                Моему другу и читателю,
автору и критику,
                с искренней любовью и симпатией!
Торбейн, принимай и улыбнись!)

***
Студенческая братия откровенно скучала и поглядывала на часы.
Преподавательские законные «пятнадцать минут» подходили к концу, после чего можно было смело пускаться во все тяжкие: буфет, курилка, легкий флирт в раздевалке  и прочая и прочая…
Кто-кто, а уж брат студент знает, на что потратить свободную пару!

Можно было бы смыться еще раньше, однако Дуболомов, староста курса, отличавшийся чрезвычайно вредоносным нравом, пригрозил всем лишением стипендии и побежал выяснять, что там с преподавателем, попутно взяв со своих оболтусов слово, что они его-таки дождутся.

Стипендии было жалко, поэтому все остались на местах. Кто-то досыпал, устроившись на стопке недописанных конспектов, кто-то тайком смолил, пряча сигарету под стол, остальные уныло перебрасывались старыми шутками и откровенно поплевывали в потолок.

Дуболомов влетел в аудиторию так, словно за ним гнался рой из несданных зачетов.

Сокурсники с мало-мальским интересом приподняли головы и уставились на своего старосту.
Его всклокоченные волосы и горящие расплавленной сталью глаза говорили о том, что произошло что-то непредвиденное.

- Слушать сюда! – выдохнул Дуболомов, оглядывая одногруппников безумным взглядом. – Знаете, кто у нас сегодня лекцию по стилистике читать будет?..
Он набрал воздуха и рубанул:
- Профессор Тор!!

Будущие филологи озадаченно застыли, переваривая услышанное.

- Ты г-гонишь!.. – наконец разорвал тишину Итицкий, худющий светловолосый парень, вооруженный огромными очками с толстенными линзами. Глаза за ними казались плавающими в аквариуме удивленными рыбами.

- Век стипухи не видать! – истово побожился Дуболомов, и Итицкий, интеллигент в пятом колене, только и протянул:
- Чума-а-а!..
- Чума!.. – восторженным эхом повторила аудитория.

Профессор Тор был личностью неординарной, и популярностью мог бы потягаться, пожалуй, только с доктором Хаусом.
Про Тора на кафедре ходили совершенно невероятные слухи. По одним выходило, что раньше он служил на Петровке, занимая там не самую последнюю должность, по другим – что прошлое профессора Тора тонет во мраке готических ритуалов и оргий… Что из этого было правдой, а что нет, узнать не было никакой возможности.
Зато была возможность иногда лицезреть это ходячее исключение из правил, с мрачной фаустовской улыбкой проходившее по коридорам Университета и высокомерно раскланивающееся со своими коллегами в духе Северуса Снейпа.
Чтобы полностью походить на своего коллегу со Слизерина, профессору Тору не хватало только развевающегося за спиной черного плаща.
Все остальное было при нем: и длинные черные сальные волосы, и слегка крючковатый нос а-ля Алан Рикман, и пронзительный испепеляющий взгляд черных глаз из-под сросшихся на переносице бровей.

Послушать же лекции профессора Тора было просто за счастье. Ибо они отличались такой же оригинальностью, как и он сам. Чего стоило одно название его докторской диссертации, поставившей на уши всех  кураторов и оппонентов: «Кратность голов змеев-горынычей в русских народных сказках как показатель растущей подростковой преступности».

- Ну, ребя, готовьтесь, - прошептал Голодов, в волнении засовывая недокуренную и еще дымящуюся сигарету в кошелек.

- …Именно, мои вшивики! – подхватил его мысль откуда ни возьмись образовавшийся за кафедрой Тор, озаряя студиозусов пламенным взглядом вампира. – Готовьтесь. Посмотрим, чем заправлены ваши котелки: толковой похлебкой или баландой на водичке.

Аудитория беспокойно завозилась. Такого поворота событий никто не ожидал.

- А … а у нн-нас ссе-сегодня лл-екция, а нн-не сс-семи-ннар! – вскакивая, поспешно выкрикнул Итицкий, беря огонь на себя.
- Сядь, Итицкий, не маячь, как тень отца Дон Кихота, - поморщился профессор Тор. – Знаю я… Староста!
- Я тут! – вскинулся Дуболомов.
- «Черти  ждут»… - проворчал Тор. - Дуболомов, напомни, что там у вас планировалось?..
- Сейчас… - староста напряженно зарылся в конспекты. – А, вот!.. – «Стилистические и морфологические особенности сказки». Сказка, в общем…

- Ладно, садись, свободен пока, - отмахнулся от него  профессор Тор, бросая на кафедру свой тощий доисторический портфель.
По непроверенным, но упорно витавшим слухам, в профессорском портфеле было что-то вроде искривленного пространства, в котором всегда обитали четыре бутылки коньяка, приличная закуска на четверых и пара коробок конфет.
И это при всем том, что портфель не выглядел ни пухлым, ни тяжелым. А Тора никогда и никто не мог поймать на проносе в институт спиртного.

- «Сказка…» - снова проворчал Тор, искривляя рот в брезгливой гримасе. – Сказку им подавай… «На самом деле никакой сказки не существует». - Так, кажется, говорил один неглупый завсегдатай Инспекции по делам несовершеннолетних Бэтмену.

Аудитория заметно оживилась: профессор вступил на свою колею, так что теперь опроса можно было не опасаться.

- Э-ммм!.. Профессор, разрешите?.. – с заднего ряда поднялся красивый статный молодой человек с внешностью принца.
Тор милостиво кивнул.
- Если быть точным, фраза звучит немного не так. И мальчик обращался с ней не к Бэтмену, а к Нео из «Матрицы», потому что тот был Избранным, но…
- …Полный Лохнео был этот твой Избранный, - перебил студента профессор, посылая его в полный нокаут. – Лохнео и недоросль: в детстве не доиграл, видно, вот и поверил во всякие сказки.
- Но, профессор, позвольте!.. – возмущенно взвизгнула краснощекая девица с первого ряда.
- Нет, не позволю, Мышкина! – резко сказал Тор и уперся обеими руками в основание кафедры. – Правильно говорил товарищ из южной Африки: «Я вам покажу кроличью мать!»

По рядам ветерком прокатился озорной шепоток.
- Сказка – это пережиток коммунистически недостроенного общества. Сказки только следователю интересны, - изрек Тор и покрутил головой: Так. Вопросы есть?..

- Есть! - не утерпел Дуболомов. - А как же их поучительная сторона? – «Сказка ложь, да в ней намек…»
- Не знаю, на что намекаете вы, пастырь этих заблудших душ, но из любой сказки можно вывести только одно: не нарушай закон, и закон тебя не тронет.

- А как же «Колобок»?..
- А что – «Колобок»? – невозмутимо парировал профессор Тор. – Вспомните, с чего начинал этот персонаж? – Сиротское детство, беспризорщина… Бабку с дедкой по боку. Покатился по наклонной, и считай, пропал парень, угодив в суровые руки… то есть, зубы закона. Я не прав?..

Студиозусы тихо взвыли от хохота.

- Возьмем другую сказку, про другого известного всем подростка.
- «Буратино», что ли? – тихо прыснул Голодов.
Но профессор снова услышал.
- Зря смеетесь, Голодов. Зря, - укоризненно заметил он. – Очень показательная, между прочим, история: у персонажа один только отец; не имеет ни заработка, ни приличной жилплощади; ребенка нечем накормить, кроме как луком… Типичный пример неблагополучной семьи; прекрасный рассадник криминала… Паренек вышел на улицу и угодил в плохую компанию. А кто виноват?.. Папа Карло! Недаром это имя стало нарицательным. У него были осложнения с властями, вот и результат. А потом удивляемся, откуда у нас такая дубоголовая молодежь. Сами выточили и выпилили.

Зал валялся под столами.

- А как насчет  «Сказки про Иванушку-дурачка, Золотое перо и Серого Волка»?.. – полюбопытствовали из середины зала женским капризным голосом.

Профессор победоносно вскинул палец, и, вдохновленный темой, уже продолжал:

- Хороший пример, Веерова! Антисоциальное поведение героя здесь – налицо! Если как следует покопаться, оно статей на пять Уголовного Кодекса тянет, - как минимум. Считайте сами. Чтобы достать дозу, - не надо нам про всякие там наливные яблоки, - знаем мы, ЧТО герою на самом деле требовалось!.. – главный герой связывается с каким-то аферистом, который соглашается его «крышевать», - вот уже раз и два. – Профессор продемонстрировал аудитории два пальца с обгрызенными ногтями и, не дав на них полюбоваться, загнул их.

Кое-кто в рядах тоже согнулся, схватившись на разрывающийся от смеха живот.

- Теперь дальше. Вместо того чтобы поступить как следует и приобрести необходимые ему артефакты законным образом, - вещал Тор, внушительно прохаживаясь перед кафедрой, - он идет на грубое нарушение Кодекса и изымает их у законного владельца путем обмана и кражи. И использует этот прием неоднократно, действуя на пару со своим дружком Волком. А это уже три и четыре, скажу я вам, и подобное деяние может быть квалифицировано не иначе, как «предварительный сговор», а, стало быть, рассматривается судом как отягчающее обстоятельство. Далее. Действуя нагло и безнаказанно, этот отморозок совершает бандитские налеты на ни в чем не повинных граждан, отбирая у них законно нажитое имущество. А потом еще и соблазняет невинную девицу, увозя ее из родительского дома. Вот вам и пять и шесть. А ведь был такой  хороший мальчик, из приличной, интеллигентной семьи… – Тор недвусмысленно покосился на похожего на принца парня, и вздохнул. - Выводы делайте сами, Удодов.

- Профессор!.. – еле сдерживая подкатывающий к горлу смех, обратился к Тору еще один студент, сидевший напротив кафедры. – Вы рассуждаете о сказке с точки зрения Уголовного Кодекса, а нам говорили, что сказку нужно рассматривать в свете ее собственных законов.
- Чушь! – отрубил профессор, гордо взмахивая черными патлами. – Закон для всех един, молодой человек. Как и правило о ежедневном посещении лекций. Что-то я вас не припомню. Как, кстати, ваша фамилия?..
- Егерев… - моментально осипшим голосом промямлил студент, проклиная себя за глупую выходку.
- Много бегаете по лесам, мой любезный. А от куратора, как и от закона, не убежишь.

Бедный Егерев, не зная, как выпутаться из положения, пошел в атаку:
- Профессор, я только хотел сказать, что мы должны были сегодня поговорить о таких составляющих сказки, как тропы, гиперболы и метафоры…

- Все ВАШИ тропы, Егерев, на ближайшее время ведут только в деканат, - сухо сказал Тор, не замечая, что половина студентов уже ползает по полу, словно ища завалявшуюся там иголку. – Так что сначала разберитесь с прогулами, а потом уже метафорите, сколько вам вздумается.

Несчастный Егерев, побледнев, без сил плюхнулся на свое сидение.

- А если кто-то думает, что это все гиперболы, хиханьки да хаханьки, - грозно повысил голос Тор, - вспомните сказку про курочку Рябу. Потому что как бы чьим-то родителям не заплакать по своему дитятку, как плакали дед и бабка по разбитому золотому яичку! Это касается не только тех, кто на бесплатном отделении!..
Тор пригрозил икающей и рыдающей от смеха аудитории пальцем.
- Найдется, ох, найдется на вас мышка-норушка, которая выметет вас из института одним взмахом хвоста! Так что всем рекомендую незамедлительно ликвидировать эти самые «хвосты». Староста!..

- Здесь! – незамедлительно откликнулся Дуболомов.
- «На горшок присесть»! – рявкнул  профессор Тор. – Проследите за исполнением.

Не зная, как ответить, чтобы более не попасть под словесный обстрел профессора Тора, Дуболомов молча кивнул и исподтишка пригрозил Егереву, так подставившему весь курс.

- Ну-с, еще вопросы?.. – довольный собой, профессор Тор вернулся за кафедру и оглядел сидящих перед ним студентов, как стоящие на линии вышибания шашки.

Егерев, словно лягушка, упорно не желающая понимать, что утонуть в кувшине с молоком все равно придется, решил не сдаваться и блеснуть перед профессором своим интеллектом, надеясь таким образом смягчить его отношение к себе.
- Я хотел бы еще спросить о троекратном повторении, использующемся в сказке… - начал он свою смелую речь, которой не дано было завершиться, потому что тут прозвенел звонок.

Однако профессор Тор все же воспользовался новой темой и прогремел на всю аудиторию:
- А вам, Егерев, я трижды повторять не буду! Потому что тут вам не сказка, а институт! Итицкий! Объясните этому врагу народа, что он очень может стать рыцарем печального образа! Поменьше сказок, Егерев, потому что вас, как репку, никто за уши тянуть не будет! Кстати, ваш преподаватель заболел, так что следующую лекцию у вас буду читать снова я.  Дуболомов!..

- Тут!
- «Совсем капут»! Объяви тему следующей лекции.
- «Персонификация и личностное отождествление образов в притче и аллегории», - убито прочел по бумажке Дуболомов.

- Слышали, костогрызы?.. - в гробовой тишине сказал профессор Тор, подхватывая свой неизменный портфель. – И чтобы к следующему разу у всех были конспекты сегодняшней лекции! Лично проверю.
- «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!..» - запел он приятным Мефистофельским баритоном, и вышел из аудитории.