Утро

               На рассвете, едва испарится роса, я выйду из дома. Будет очень тихо. Лишь


 звук шумящих сосен, нарушив, приукрасит моё одиночество.


               В доме все еще будут спать.

               
               Белые птицы в облаках очертят невидимый узор и растворятся далеко -


далеко в небе. Они полетят на север. Это будут северные птицы. Их пение напоминает
 

прибой Баренцева моря.


               Старая яблоня зацветёт мириадами белых цветов, которые будут похожи не на


молоко, разлитое сверху, а на накинутое кем-то белое покрывало. Оно напомнит мне снег, а


еще, быть может, ослепительный белый свет, который видят молчальники.


               Оставленные одуванчики, прирученные и окультуренные


грядкой из камней неправильной формы, напомнят мне о чем-то давно забытом, но не


ускользающем.

               В этом загустевшем, напоённом разноцветием воздухе я почувствую только


один запах. И это будет запах одуванчиков. Он перебьёт дыхание нарциссов и удивительных


растений с красными соцветиями, источающими аромат гречишного мёда.


               Я спущусь по трём ступеням с широкого соснового крыльца и встану на землю.


               Тогда я и увижу точку в небе, в которой испаряется роса,

 
в которой пребывает тишина и шумят сосны. В ней быстро пролетают белые птицы, оставляя
 

свои письмена, которые, подобно покрывалу, падают на старую яблоню, и, разбиваясь на


множество искр, воплощаются в красивые ровные грядки, песчаные дорожки
 

и разноцветия, источающие аромат, от которого постепенно просыпаются домашние.


                Лишь только грядка из камней неправильной формы, та самая грядка, в


которой растут одуванчики из прошлого, неподвластна отрезку времени, равному моему сходу


по трем сосновым ступеням.


                Желтые цветы, несколько секунд.. И в небе оживленно запели
 

птицы.


                Такое вот утро, напоминающее затяжной прыжок с парашютом.