Мария Пейсахова - Забери меня обратно

ЗАБЕРИ МЕНЯ ОБРАТНО

Часть первая
И был дан мне Господом в руки меч, и сказал Господь мне: «Сойди на землю».
И разверзлись облака и сошел я….И долго был я на земле, и видел кровь и смерть, и несправедливость…И сетовал я, и негодовал…И удивлялся людской жестокости…Шло время…И вот увидел я, что руки мои по локоть в крови, что сам я ничем не отличаюсь от окружающих меня тварей…И возопил я, упав на колени: «Господь, Господь, Забери меня обратно! Забери!»


Здравствуй,  дневник! Теперь ты, будешь моим единственным другом. Мне 13 лет и у меня совсем нет друзей. Да и не нужны мне они. Тебя я завела лишь только потому, что мне иногда  нужен советчик. Люди – плохие советчики, а вот ты, молчаливый и печальный будешь моим советчиком. Я расскажу тебе все о себе. Меня зовут Лиза. Я живу с мамой в двухкомнатной квартире. Я не такая как все. Я не чувствую боли. Физической боли. Когда я родилась - я  не кричала, как кричат обычно дети. Даже, когда врачи шлепнули меня по попе – я не кричала,  просто спокойно открыла глаза и внимательно посмотрела. Мама нашла это странным. Но значения не придала. Счастье переполняло ее – у нее родился первый ребенок.
  Несколькими месяцами позже  врачи сказали маме: «Ваш ребенок не чувствует боли!». Я не кричала, когда мне делали уколы,  не плакала, когда падала. Я не заходилась в истерике, когда мне не покупали то, чего я хочу. Дело в том, что помимо боли физической, я не чувствую, так называемой, боли душевной. Возможно, это моя самая большая мечта – почувствовать боль. То самое, чего так бояться люди, то самое, от чего они бегут, то самое, что является неотъемлемой составляющей их жизни.
Я видела глаза боли…Я смотрела ей в глаза….Я так хотела ее почувствовать, но не могла. Впервые осознанно я посмотрела в глаза боли, когда мне было семь лет. В тот день мама впервые отпустила меня погулять одну во двор. Я играла в песочнице у подъезда, как вдруг увидела, что соседский мальчишка, кидает камни в колодец. Я подошла, заглянула внутрь колодца, и увидела маленького беззащитного котенка. Мальчишка хотел убить его. Как он мог? Как мог он, сильный, ловкий, находящийся на высоте положения, как мог он так обращать с тем, кто слабее его. Меня охватил дикий приступ гнева. Несправедливость, с которой столкнулась я, повергла меня в ярость. Внутри все клокотало. Я просто подошла к нему и со всей силы ударила в спину. Он упал. Разбил нос об асфальт и тут же накинулся на меня с кулаками. Он бил меня, но мне-то не было больно, поэтому отражая все  удары, я повалила его на землю, и методично, размеренно, схватив его за волосы начала бить  головой об асфальт, он кричал, уворачивался, просил о пощаде, но я  была неумолима.
Сбежались люди и оттащили меня, он поднял окровавленное лицо, и я увидела те самые глаза боли – дикие, отчаянные, слезные, светлые, испуганные и изумленные. Меня отвели к маме. Она рыдала. Долго, отчаянно. Я уверяла ее: « Я творила справедливость», а мама, не переставая плакала. Меня начали бояться, остерегаться. Наш городок маленький- - слух о моем поступке разнесся по всей округе. И когда я пошла в школу, в первый класс, на меня с опаской смотрели и учителя и школьники. Но мне было все равно – я знала, я причинила ему боль во имя справедливости. Тот мальчишка еще долго не выходил из дома. Зато потом он перестал обижать животных, и стал тише воды, ниже травы. Я была горда своим поступком.
Школьная жизнь полна жестокости…Это я поняла сразу…Поэтому, не теряя времени, я восстанавливала справедливость…Я била наотмашь, била по лицу кулаками, толстыми учебниками, стульями, я не могла спокойно смотреть, как обижают других людей…Сколько раз я видела ту самую боль в глазах, сколько раз видела, и как хотела почувствовать…Безумно хотела…Меня не исключили из школы лишь только потому, что мама – мать одиночка…
Что-то я слишком много уже рассказала тебе, мой дорогой, я пойду спать.

И снова здравствуй! Дорогой дневник! Сегодня произошел небольшой инцидент с моим участием.
 На деле ничего страшного не произошло, но мама очень сильно расстроилась. Знала бы она о подобных случаях раньше…Как хорошо, что не знает. Я переходила дорогу к школе на зеленый свет, навстречу мне неслась машина на большой скорости,  в тот момент я поняла, что если я не ускорю шаг, то меня собьют. Злость вскипела во мне, я не ускорила шаг, а шла как прежде. Он начал сигналить. А мне все равно. Скотина. Неадекватная скотина. Мне повезло, он дал лево руля,  пронесся мимо меня, затормозил. Ах сволочь…Что-то  обидно прокричал мне вслед. Я схватила огромный камень и недолго думая, подбежала к машине, и со всей силы швырнула его в лобовое стекло. Гвалт. Шум. Стекло вдребезги разбилось, из машины раздался испуганный, пронзительный крик. Удивленные школьники столпились у места происшествия. Из машины вылез мужчина с окровавленным лицом.
- Ну что получил?- спросила я у него. Свидетели испустили недоуменный возглас.
- Ах ты маленькая сука! - мужчина держась за окровавленное лицо, двинулся в мою сторону.
Я стояла на том же месте, и не собиралась никуда уходить – у меня в кармане всегда нож.
- Давай, давай, подходи поближе. Давай, давай. Будешь знать как на зеленый ездить! – шипела я.
Он зарычал и кинулся на меня. Но мне не дали осуществить задуманное, не дали насладиться чувством справедливости, не дали выместить свою злость, которая кипела во мне, нарастала, и готова была вылиться в страшный, сильный удар ножом. Как бы я хотела ощутить, как лезвие вонзается в тело противника, как бы я хотела ощутить последние минуты жизни негодяя, который достоин смерти, как бы я хотела увидеть глаза боли, переходящие в глаза смерти! Не дали! Подлетели мужики и остановили этого козла, который вырывался и пытался добраться до меня. Я смачно плюнула в его сторону. Конечно же, училки были уже тут как тут. Меня повели к директору. Я дрожала всем телом от досады, от невыплеснутой злости. У директора мне читали длинные нотация, на что я отвечала:
- Он ехал на зеленый свет. Вокруг дети. А если бы он кого-нибудь сбил?
На что эти взрослые пожимали плечами, и бормотали что-то о законных методах. Бред. Зло нужно уничтожать, исстрелять на корню, таких отморозков не исправить! Вызвали маму. Она забрала меня домой. Она была в шоке. Всю дорогу она молчала, и только вздыхала, а я шла гордая и довольная своим поступком. Вот так вот, милый дневник, за добрые дела тебя еще и осуждать станут. Но мне все равно – я буду делать то во, что верю. Я не позволю плодиться злу в нашей жизни, его и так слишком много, кто-то же должен с ним бороться! Моя ярость, моя сила, мое чувство справедливости поможет мне в этом!

Дорогой друг! Сегодня утром мама долго беседовала со мной. В мягкой форме она намекала, что хочет отвести меня к психологу. Она говорила со мной так робко и осторожно, как будто я больная. Она повторяла, что у меня неконтролируемые приступы агрессии, что ради нее я должна исправиться, что ей очень больно видеть меня такой страшной с перекореженным от гнева лицом. Ну что ж пусть ведет – если ей от этого станет легче.

Дорогой дневник, была у психолога. Ничем хорошим это не кончилось. После нашей беседы он отвел маму в сторону, а я подкралась и подслушивала, он сказал, что меня нужно показать психиатру, и что здесь он бессилен. Мама расстроилась, плакала, но ответила, что не поведет -  не хочет, чтобы я стояла на учете.
Психолог – идиот. Он задавал мне странные вопросы, я отвечала как есть, что многие достойны смерти, что я хочу убивать злодеев, что хочу видеть их кровь…Что тут такого? Они же должны умирать в мучениях. Хотя я и не знаю, что такое эти мучения, но в книгах написано, что мучения это очень страшно.

Дорогой дневник, произошло страшное событие! Вчера мы с мамой поздно возвращались домой, и на повороте к дому, мы увидели ужасную картину, наш сосед алкоголик бил свою жену. Она валялась на асфальте, а он лупил ее ногами по голове, ее лицо превратилось в кровавое месиво, и при свете фонаря, я видела глаза боли. Они кричала, истошно кричала. Я видела свет в окнах домов, видела даже дядю Васю, курящего на балконе, и ни один из свидетелей происходящего, не вмешался. Рядом плакала его дочь Света, которая просто заходилась в рыданиях. 
Я не успела вмешаться, как мама что-то сказала ему, я не расслышала, что именно, ибо все во мне вскипело, красный огонь, красный, красный, кровавый, уничтожающий…Огонь….В глазах потемнело, в кровь хлынула сила, ярость, злость, казалось я могу свернуть горы. Сосед встал и ругаясь матом начал наступать на маму, а не тут-то было, ты же помнишь, что в моей сумке всегда лежит нож.
Я вытащила его, и одним прыжком, оказалась возле соседа, он этого не ожидал, и я с силой всадила ему лезвие в живот. Мама закричала. Глаза боли проникли в глаза соседа. Он захрипел, зарычал, я отскочила назад - он рухнул на землю. Вот он тот сладостный миг. Мой нож в действии. Какие сладостные ощущения – лезвие, входящее в тело – кровь врага – справедливость. Такие ощущение не сравнимы ни с чем.. Ты убиваешь тварь. Убиваешь зло. Твоя рука наносит этот удар, и ты чувствуешь его силу. Силу своей справедливости.
 А дальше все было спутано и непонятно: милиция, мигалки, скорая помощь. Допросы. Поначалу они хотели обвинить маму. Но свидетели подтвердили  - именно я нанесла удар. Сосед до сих пор лежит в реанимации. Так ему и надо. Пусть сдохнет – пьяная скотина. Он не имеет право бить людей, не имеет права обижать мою маму! Мало ли что он мог сделать! Дорогой дневник, я очень устала….

Дорогой друг, ситуация с каждым днем становиться все хуже и хуже мама постоянно плачет без перерыва. Люди обходят меня стороной.  А мне до сих пор кажется, что мои руки по локоть в крови. Мне жаль маму. Кажется ей очень больно. Ей кто-то звонит и угрожает. От нее все отвернулись. Да и сама он -а то прижимает меня к сердцу, и плачет, приговаривая: «Девочка моя, ну почему, ты такая!», то забивается в угол и будто на чужую смотрит на меня. В школу я сейчас не хожу – меня перевели на домашнее обучение, и поставили на учет в детской комнате милиции. Милиционеры не раз спрашивали меня: «Раскаиваюсь я в содеянном, и как я поступлю в следующий раз в подобной ситуации?». На все я отвечаю одно: «Поступлю точно так же. И нисколько не раскаиваюсь. Справедливость превыше всего!».

Дорогой друг! Сегодня вечером маме позвонили, она зарыдала и положила трубку – в реанимации скончался сосед-алкоголик. Я вслух сказала: «Так и надо ему. Пусть сдохнет, сволочь!». Мама убежала на кухню, она рвала на себя волосы, и слезы текли по ее лицу: Она казалось лишилась дара речи, я пыталась ее успокоить, она упала на колени, и вдруг я увидела глаза боли, и услышала душераздирающий крик: « о, боже что с ней будет дальше. В кого она превратиться». Этот крик острым лезвием пронзил мою душу. Все я больше не могу писать. Хотя нет - вспомнила, потом я выбежала на улицу проветриться – у подъезда столкнулась со Светой, дочерью соседа. У нее были темные-темные глаза, она схватила меня за руку, улыбнулась, шепнула на ухо: «Спасибо!» и бросилась прочь. Вот! Хоть кому-то хорошо. Значит все-таки я не зря это сделала!
Я вернулась, рассказала об этом маме, она уже успокоилась, как вдруг, упала на пол и зашлась в рыданиях: «Господи! господи! За что мне такое! За что?».
Страшно, дневник, мне страшно!



Дорогой дневник, прошло уже два дня, а мама все плачет, прошло уже два дня а мамин крик, и глаза боли не дают мне покоя. В моей голове крутятся ее слова, постоянно монотонно крутятся. Я задумалась: «Кем я стану?». Но ведь я творю справедливость. А никто это не понимает. Мама не должна страдать из-за меня. Не должна. Писать трудно.

Дорогой дневник! Вчера я писала тебе о мамином крике. Он теперь преследует меня даже, когда я сплю. Дорогой дневник, я должна избавить маму от мучений. Должна. Она не будет страдать из-за меня. Я впервые плачу. Впервые плачу. Со мной твориться что-то непонятное! Меня словно выворачивает наизнанку, когда я думаю о том, как страдает мама, меня трясет, и странное чувство тесниться в груди…Руки дрожат…Ручку еле держу в пальцах…Дневник, дорогой, кажется мне больно! Мне больно! Бог мой. Что я наделала! Господь забери меня обратно! Что я натворила!!!!!! МАМА! МАМА! МАМА! Где ты? Где ты, мама! Я хочу к тебе!!!

Здесь кончается дневник девочки Лизы.
Она повесилась на ремне от брюк.  Ремень оборвался, она упала на пол. Ее быстро нашли. Но она уже задыхалась, и последнее, что услышали от нее было: «Господь! Забери меня обратно!»

Часть вторая

И вложил Господь мне в руку миртовую ветвь, и сказал Господь мне: «Сойди вниз!» И я сошел на землю. И долго я прожил на Земле и видел смерть, кровь, убийство и предательства, и в один миг стало невыносимо мне смотреть на это, душа моя изранена была в клочья, так жаль мне было всех этих несчастных созданий, безумно жаль, и жалость переполняла меня, и возопил я: «Господь забери меня обратно!»

Добрый день, милый друг. Теперь ты будешь моим другом. Меня все считают странной, и поэтому друзей у меня нет. Со мной ребята не хотят общаться – а я на них не обижаюсь. Меня зовут Лиза, мне 13 лет. И странность моя заключается в том, что я ужасно чувствительна к боли. Как истошно я вопила, когда родилась, врачи сказали маме, что впервые в своей практике слышат такой душераздирающий крик. А потом, со временем стало ясно, что любая даже самая небольшая  травма причиняет мне боли в несколько раз сильнее, чем обычному человеку. И в то время, когда ребята бегали во дворе с расшибленными коленками, я сидела дома, потому, что мама боялась за меня и не отпускала гулять на улицу. Особенно после одного случая, который произошел со мною, когда мне было семь лет.
  Мама отпустила меня первый раз погулять во двор, я возилась в песочнице, лепила куличики, и строила замки, как вдруг я почувствовала, что кому-то очень-очень плохо. И мне стало больно. Я пошла, следую за источником боли, и дорога привела меня за дом, в заросли кустарника. Я увидела такую картину: дворовые мальчишки, было их трое человек, собрались вокруг Светы, моей ровесницы, дочери нашего соседа-алкоголика. Свету никто не любил, родители запрещали детям общаться с ней, ведь папа у нее дебошир-алкоголик, а мать безвольный инвалид,  до ужаса боящийся мужа, который постоянно бил и ее и Свету.
 Мальчишки смеялись над Светой, она молчала, опустив голову, они называли ее отрепьем, дурой, бомжихой, из глаз Светы текли слезы. И вот один из них предложил закидать Свету яблоками. И они уже хотели осуществить свое намеренье, а Света сжалась в комочек, и покорно ожидала своей участи. Я не могла смотреть на это. Я осторожно подошла к ним, тронула одного из них за рукав и спокойно сказала:
- Мальчики, зачем вы ее обижаете?
Света кинула на меня удивленный взгляд, и в нем засветилась надежда на спасение.
Они сначала опешили, а потом начали смеяться, что мол, за бомжиху заступать будешь, беги отсюда пока и тебе не досталось.
Я ответила: - Мальчики, я никуда не уйду. Света не бомжиха, она хорошая девочка оставьте ее в покое.
Тогда они начали обзывать меня, на что я отвечала: мальчики, прошу вас, оставьте свету в покое.
Видимо, я разозлила их. И они набросились на меня с кулаками. Бог мой, такой сильной боли до этого момента я никогда не чувствовала. Они били меня. Били, били, я упала на землю, а после –темнота.
Так я оказалась в больнице, где пролежала три месяца, врачи сказали, если бы я была обычной девочкой, то ушибы и удары не были для меня такими плачевными. Зато Свету они не тронули, и она пошла домой. Мама все три месяца ругалась на меня и говорила, что я причинила ей столько хлопот, столько хлопот, зачем было вступаться за эту девчонку?
Я лежала в больнице гордая, осознавая, что со Светой все хорошо, и эта мысль грела меня. А на мальчишек я не обижалась вовсе. Они же не виноваты  в том, что такие жестокие. Может быть они изменились после этого, ведь на голову их родителей свалился такой позор!!!
 У мамы был друг, он сказал мне, что отловит их по одному и побьет, и я так испугалась, что он действительно сделает это, что очень долго со слезами на глазах умоляла не поступать так. И он послушался меня.
Ну что ж милый друг, я пойду лягу спать…..

Дорогой друг, видимо не зря я говорила тебе о Свете.  Сегодня я встретила ее во дворе. Она шла, пошатываясь, под правым глазом у нее был синяк. Мое сердце сжалось, я почувствовала настолько сильную, острую боль, что сама зашаталась, и чтобы не упасть мне пришлось опереться о стену дома. Света заметила меня,  и медленно подошла.
- Что с тобой? – спросила она.
Чем ближе подходила она ко мне, тем сильнее я ощущала боль, она разрасталась, где-то в области солнечного сплетения…Я с трудом сдерживала крик.
Света подошла ко мне почти вплотную, и участливо заглянула в глаза. И в этот момент я почувствовала, что от не пахнет алкоголем. Я схватила ее за руку:
- Света, а что с тобой?
Она усмехнулась, поправила грязные, сальные волосы и прошипела:
- я пила пиво.
- Зачем?
- Мне жизни уже совсем не стало, отец запил окончательно: бьет и меня и мать постоянно, мать уже на человека перестала быть похожа. А вот выпила я пива и мне лучше стало, как-то забыла обо всех проблемах.
- Света милая! Закричала я! - и схватила ее за руку,- Света, ты же сопьешься? Станешь, как твой отец!
- а мне все равно, - усмехнулась она, - зато так легче. Нет постоянной муки. Лучше у меня их вообще не было, этих родителей, лучше меня в детский дом отдали. Я ходила туда, женщина сказала мне, что их должны лишить родительских прав. И все. А как это делать я не знаю! Я ничего уже не знаю, – ответила Света,- пойдем, за угол зайдем, я покурить хочу.
- Света, ты еще и куришь?
- Ага!
 - Боже, Света, Света! Давай я помогу тебе, я сделаю все, что возможно только, чтобы тебе лучше стало. Я спасу тебя, Света.
Она недоверчиво усмехнулась:
- Ты-то что можешь сделать?
- Я? Я? – ты мне не веришь?
И тут я зарыдала, закричала:
 - Света, Света мне так больно за тебя, так больно, невыносимо, я не могу терпеть эту боль Это несправедливо, так не должно быть не должно, - я сжала ее руку, - Света поверь мне!
Света ошарашено смотрела на меня, потом в глазах ее я увидела удивление, а затем - веру. Да веру, она поверила мне. Руки ее задрожали, на глаза навернулись слезы:
- Лиза….Лиза…я верю тебе…я помню тот ужасный случай до сих пор. Иногда он не сниться. Ты ангел. Ты ведь могла бросить меня, убежать, не лезть на рожон, со мной бы ничего тогда не случилось – они бы закидали меня яблоками и все. Слезы бы выступили и все. А ты…попала в больницу на столько месяцев.
Я не дала ей договорить, и зажала ладонью  рот:
- Молчи, Света. Молчи. Я не могла по-другому. Я сделаю все, что возможно. Чтобы помочь тебе!
Потом я прибежала домой, и возбужденно изложила Светину проблему маме, та просто отмахнулась и сказала: «Нечего тебе возиться с этой оборванкой!» Ну раз мама не хочет помочь мне, я сделаю по-другому.

Дорогой друг, я пошла к Светиной классной руководительнице, мы же учимся в одной школе. Я рассказала ей о Светиных проблемах. Учительница строго посмотрела на меня, и ответила: «Света – нехорошая девочка! Не слушай ее! Он прогуливает школу, дерется с ребятами и хамит учителям. Какая дочь такие и родители!»
«Как вы можете так говорить! Она же еще ребенок! Значит вы отказываетесь мне помочь?» - удивилась я.
Училка кивнула головой. «Тогда я  пойду к директору!» - так я ей ответила.
Она вытаращила глаза, и пробубнила: « ладно, я разберусь с этим делом».

Дорогой друг, прошло два дня с момента последней записи. Сегодня, когда я шла из школы, на улице меня поймал Светин отец, он был пьян, он дышал мне в лицо винными парами, и зло говорил: «Ты маленькая сука, если ты еще раз кому-то пожалуешься – я тебе все ноги пообрываю», и он грубо толкнул меня. Я ничего не ответила ему – он просто несчастный пьяный человек. И маме ничего рассказывать не буду – расстроиться. Но в этом есть один плюс - значит учительница послушала меня, и сходила к Свете домой, выяснить обстановку. Ура! Дело пошло!

Дорогой друг, все плохо, очень плохо! Утром, когда я шла в школу, из подъезда выбежала Света, увлекла меня в кусты, и рассказала, что произошло, когда пришла Марья Петровна – ее классная руководительница. Сначала она позвонила на Светин домашний, предупредила отца о том, что придет, проверить как живет его дочь. Негодяй испугался. Не пил всю ночь и утром, достал денег, купил торт, заставил Свету и мать убрать в квартире. Когда пришла училка, он улыбался, юлил, мел хвостом, накладывал ей торт. Училка расцвела как роза. И сказала, мол, о вас всякие глупости Лиза говорит, ну она уже известно всем, сует нос не в свои дела. И Марья Петровна похвалила отца Светы и ушла восвояси.
 Какая она слепая? И как ей не стыдно! Но  у нее наверно так много своих проблем, и она не хочет замечать других, мне больно, невыносимо больно от этой слепоты людской.
Откуда берется эта несправедливость? Она же видела все! Все прекрасно видела! Да Света плохо учиться! Но почему? Из-за отца! А учительница просто не хочет портить отношения, и лезть не в свое дело, ей и своих проблем хватает.  Какая глухая стена! И как пробиться через нее?
Друг, только что звонил телефон. Это снова пьяный сосед.
- Ну че сопля ты все поняла? Еще она жалоба, и я разорву тебя на месте, сука.
На заднем фоне я слышала плачь Светы.
- Вы ее избили? - сердце забилось чаще. Как больно! Бог мой!
- Все из-за тебя, маленькая дрянь. И он швырнул трубку.
Она один на один в страшной вонючей квартире, а я даже ничего сделать не могу!
У меня случилась истерика. Боль разрывала меня в клочья. Я каталась по полу, как обезумевшая. «Господь, забери меня обратно!»
Я сейчас вызову милицию….


То, что увидели милиционеры, хватило для того, чтобы начать процесс по лишению родительских прав. На суде свидетелем буду выступать я. Мама против. Она мой законный представитель. Ибо сосед уже и ей угрожал. Но мне все равно. Я не сдамся.

Здесь кончается дневник девочки Лизы.
Она возвращалась из школы. Зашла в подъезд. Сосед пьяный, свирепый стоял на лестничной клетке, он накинулся на нее с кулаками. Она умерла в больнице от болевого шока, последними ее словами были: « Господь, забери меня обратно!».

ЭПИЛОГ

И призвал меня Господь к себе, и сказал: «Возьми меч и миртовую ветвь, и спустись на землю».

Меня зовут Лиза, мне 13 лет. Вроде бы у меня все хорошо, но странные противоречия рвут меня на части…То я слишком сильно ощущаю боль, то не чувствую ее вообще. Иногда я совершаю странные поступки, повинуясь то приступам гнева, то неясным приливам безграничной доброты. Я не понимаю себя. И видимо никогда не пойму. Зверь и Ангел живут во мне – где-то я прочла эту фразу. Она обо мне. Кто-то плачет за окном. Пойду выйду во двор. Посмотрю, что происходит….







18 июля 2010 от Р.Х.