Дн-к. 4ч. 6 попытка-очередной подвиг Геракла Пети

4 часть. 6 попытка – очередной подвиг Геракла Пети
2 июня 2011 года

Сегодня я начинаю писать в режиме реального времени продолжение своего Дневника.
Это  четвертая, по-видимому, заключительная его часть. Первые три части опубликованы ранее, в proza.ru, в разделе  "Публицистика".
Относительно названия "Шестая попытка - очередной подвиг Геракла Пети"  надо пояснить.
«Шестая попытка»  означает мою шестую, с 1987 года,  попытку организовать  стоящее (не «стоящее», с ударением на  «я»; с этим проблем  пока нет, да и сладострастное замирание на месте проще, чем приятные движения  взад-вперед, пусть и мелкими шажками, к победе) дело – эфферентную службу (и аутодонорство) для беременных и родильниц славного города Питера (там и вся Россия  подхватит наше правое дело, однако). Предыдущие  пять тяжелых попыток были успешно задавлены разными обстоятельствами, в том числе, и в первую очередь, нашими страдальцами за дело народное, которых я назвал «ворами-пионерами в законе».
В отношении «подвиг Геракла» - для читавшего первые части Дневника понятно, что это моя собственная себе кличка ( другое аутоназвание – «Петя»). 
По-началу я хотел написать название – «последний подвиг Геракла», но потом решил, что лучше будет,  если в названии прозвучит слово «очередной», так как, в отличие от  меня, наши местные «папики», определяющие здоровье  нации, уверенно сидят на своих местах  и, значит, у меня есть все шансы продолжить свою «игру в паровозики» с седьмого-восьмого и т.д. раза.

"Где начало - там конец, вместо подвига - пипец...".

Для меня при этом большая польза, так как наконец-то пришел к своему литературному псевдониму и полагаю, что произведения автора "Геракл Петя" (означает - человек многое может, но всегда будет лохом) войдут  в золотой фонд описаний  Российского маразма, умело и сознательно организованного свято-неприкосновенными папиками-поплавками...

Прошел почти год с того времени, как Питерские бывшие пионеры  ликвидировали наш кабинет эфферентной терапии в родильном доме № 10.
За это время я пострадал-поплакал ( при этом отважно показывал бывшим товарищам по пионерскому звену не такой уж и маленький - поди проверь - "гладкий и мохнатый зонтик"), написал свой Дневник-мемуары, два месяца отработал в  Центре Экстракорпоральной детоксикации Военно-медицинской академии, откуда, с конца января с.г. перешел работать в институт Перинатологии и Педиатрии  «Федерального Центра сердца крови и эндокриниологнии им В.А.Алмазова».
Работа в  ЦЭД ВМА была временным убежищем, я там был дежурантом. Надо сказать, что это ведущее в стране отделение, где разрабатываются и широко применяются методы детоксикации.
У его истоков   стояли глубокоуважаемые мною профессора А.Л. Костюченко (ныне покойный), К.Я. Гуревич, а сейчас службу возглавляет профессор А,Н. Бельских, работают профессор А.А. Соколов, другие толковые специалисты.

Отвлекаясь замечу, что в мае с.г. был в Москве на конференции, посвященной проблеме эфферентной терапии. Доклад А.А.С. впечатлил особенно...
Конференция проходила на плывущем до г. Твери пароходе - слушали доклады и любовались природой. На другой день конференция продолжалась в местной  медакадемии, а потом - вновь на пароходе до г. Москвы. Мне надо было уехать по-раньше и я в Твери прошел пешком от  речного до железнодорожного вокзала, заходил в собор, в котором хранятся мощи святого Фаддея. Этого священника наши предки-коммуняги приговорили к смерти и, когда везли на казнь, решили  облегчить его участь - утопили в зловонной, выгребной яме.
Наверно, еще хором с веселым гоготом отлили-пописали сверху. Не исключаю того, что кто-то из этих палачей, заслуженных ветеранов  жив и ходит молиться в храм...
Собор поразил еще и тем, что на стенах по обе стороны Алтаря  написаны основные грехи человека и заповеди Божьи (" не убий и др.), что особенно впечатляло на фоне истории с невинно убитым за Веру Фаддеем.
В Питер вернулся на поезде...

Все самые тяжелые больные из разных клиник ВМА  проходят через руки специалистов этого Центра и многих удается спасать с помощью современнейших лечебных методик.
С одной стороны, там было очень интересно, так как имелась возможность углубить свои знания и умения, освоить новую аппаратуру. С другой стороны, для меня это было морально тяжело, так как профиль больных не соответствовал моему образованию ( что ни говори, а «женская тычинка» все-таки мне  роднее и ближе  мужского «пестика» - права была моя  Учитель по гинекологии Н.Бродило – см. 3 часть Дневника), да и нередкая смерть  безнадежных больных, как правило, молодых  мужчин, отрезвляла, возвращала к реальной жизни…
Я по сути как та черепаха Тортилла, которая, сидя в болоте,  пела: "а мне летать охота" да и "не хочется думать о смерти, поверь мне, в шестнадцать мальчишеских лет..."(из пионерской песни об Орленке).
Сегодня я, как никогда,  чувствую себя Орленком ( мне четыре раза по 16 всего-то), который может вырасти в матерую и сильную птицу, при условии, что крылья не срубят...

Когда в институте Перинатологии и Педиатрии открылась вакансия на должность старшего научного сотрудника, я не задумываясь перешел туда в надежде организовать эфферентную службу.
Задачу облегчало то, что ведущие специалисты института – мои старые, добрые знакомые-коллеги  из Педиатрической Академии Питера с уже  упоминаемой мною незабвенной кафедры педиатрии у курсами перинатологии и эндокринологии, где я когда-то работал.
После моего ухода в 1991 году мое место  ассистента заняла «миловидная дама», которая сейчас    залихватски «рулит»  роддомом № 10 - недавно уволилась молодая и грамотная заваптекой Дятлова Н.Е. и вместо нее  принята на работу энергичная пенсионерка.
Уволилась и эпидемиолог, которая год назад при первой возможности вслух защищала главврача даже при ее очевидных подлянках в отношении медперсонала. Полагаю, что причиной увольнения стали придирки командира относительно повышенной заболеваемости родильниц инфекциями - без профилактической эфферентной терапиии учреждение должно по этому показателю выйти на среднегородской уровень. Напомню официальную ( с прикрасами-зарисовками) статистику - после выписки из роддома обязательно заболевают (воспаление матки и пр.) восемь из  тысячи родивших женщин ( В отдельных регионах России -двадцать на тысячу).
При нашей службе было другое - данный показатель составлял один случай на тысячу родивших и заболевали женщины, которые по разным причинам не получали нашу помощь.
Эта информация  закрыта для обывателей и я выдаю государственную тайну, которую должны знать все - есть методы, позволяющие профилактировать послеродовую заболеваемость молодых женщин. Но это нашим генералам от  медицины и от власти, судя по прошлому моему опыту, не интересно...

Более года назад кафедру расформировали и большая часть самых толковых сотрудников ее перешла в Перинатальный Центр ( на его базе и функционирует  институт Перинатологии и Педиатрии) в качестве ведущих специалистов. Кстати, самой кафедры уже нет, а "миловидная дама" представляется доцентом этой кафедры - отсылаю читателя на официальный сайт роддома № 10. Там и про нас написано - "успешно работает кабинет эфферентной терапии...". Кабинета почти год нет, а слава учреждению обеспечивается не соответствующей действительности информацией.
Бывшие пионеры - те еще Воры и Врали, умеют столбить свою стезю в историю...

За это время под эгидой института мы выпустили монографию по преэклампсии ( соавт. – акад.РАМН В.Н.Серов и профессор В.А.Воинов), подготовили к печати монографию по эфферентной терапии при хроническом пиелонефрите у беременных  и родильниц ( соавт. моя ученица З.А.Ахмеджанова.), запланировали  диссертацию моего ученика И.Ф…
Но главное  -  со скрипом, но начали работу по заготовке аутоплазмы на оперативные роды у беременных и худо-бедно наладили лечение больных Перинатального Центра в отделении трансфузиологии Центра им В.А.Алмазова.
Моя задача - подобрать  пациенток, отвести их в это отделение на процедуры ( через  переход), проконтролировать анализы и т.д. То есть, пока выступаю в роли "водилы-паровоза" для пузатых и поэтому красивых женщин. Со стороны это смотрится, наверно, смешно - впереди с историями болезни ( родов) шагает и открывает замкнутые двери седой, лысый, радостно улыбающийся  низкоросло-округлый Геракл Петя, за которым стайкой  идут, как правило, высокие, стройные пугливые (живое любой дурак напугает...) газели - беременные женщины. Туда и обратно...

Повезло, что в отделении трансфузиологии работают  очень сильные и заинтересованные в  качественной помощи больным специалисты (зав. НИЛ - С.В. Сидоркевич, зав. отделением – Г.Г.Бараташвили - оба из ВМА; мы быстро нашли общий язык), имеется современное оборудование, а уж отлаженные методики лечения – нечто запредельное, соответствующие мировому уровню - об этом я полгода назад и мечтать  даже не мог…

Приведу пример - нерожавшей женщине   38 лет с привычным невынашиванием беременности, с беременностью после экстракорпорального оплодотворения ( ЭКО), имевшей  недостаточность шеечного маточного канала ( шейка матки не "держит " плодное яйцо и, чтобы избежать  нового прерывания беременности, женщинам вставляют специальные механические устройства - пессарии) и множественную аллергию, был проведен один сеанс каскадного плазмафереза с хорошим лечебным эффектом - сформировался полноценный шеечный канал, прошли проявления угрозы прерывания беременности, аллергии.
Ранее, для достижения подобного эффекта нам требовалсоь 3-4 процедуры простого плазмафереза. В любом случае, беременность успешно прогрессирует и пациентка пройдет ее на подобных безопасных процедурах при минимуме  медикаментов.
Забегая вперед, отмечу, что ей были проведены еще две процедуры каскада и затем она родила в срок здорового малыша...
Как специалист, могу  сказать одно - это что-то...

Но мы не мечтаем, а спокойно продвигаемся к своей цели организации лечения больных  в самом Перинатальном Центре. На сегодня  нам  выделили помещение, на днях  должны передать аппарат «Гемофеникс» с расходными материалами ( я его освоил), получили  50 комплектов для безаппаратного мембранного плазмафереза – настроение – «хоть женись!» ( Н.Рубцов).
Еще найти бы толковую медсестру ( мои бывшие сестры отказались - далеко, не с руки).

Завтра предстоит  серьезная операция плазмообмена у тяжелой больной  Я. с синдромом гиперстимуляции яичников ( так сегодня решил консилиум ведущих специалистов Центра).
Акушеры клиники мало знакомы с нашими методиками и поэтому сомневаются в наших возможностях. Как показывает опыт, переломить ситуацию помогают показательные случаи с благоприятными исходами. Это как раз тот самый случай и думаю, что все будет хорошо. Мы постараемся...
   "Закружилась голова - сколько будет "дважды два?
    Ну, конечно же не "пять" - я под Истиной опять...".


10 июня 2011г.

Вчера вечером ездил на дачу. Обычно мы ездим туда на выходные, а в этот раз поехали на неделе, после работы. Дело в том, что у нас зимой  под тяжестью снега обрушилась теплица, сделанная из металлических рам от детских кроваток, в которые  были вставлены  оконные рамы — уже писал об этом своем инженерном сооружении, сделанном более 15 лет назад.
По весне я теплицу разломал, рамы от кроваток выложил у дороги перед участком и их увезли люди, которые собирают металлолом. Деревянными рамами, окрашенными белой краской, топлю печь в бане и при этом возникает жуткая вонь — но куда их девать?
Вместо старой теплицы решили купить новую, из металлического уголка, который надо покрывать  пленкой ( пропилен?). Стоит этот домик 25.000 рублей и за сборку просили 7000 рублей, но я отказался — жаба задушила. У нас в детском доме были игры по сборке разных изделий из металлоконструкций и мне подумалось, что, вспомнив молодость, я легко соберу теплицу.
В помощники-сборщики напросился мой сосед И.М., с которым у нас приятельские отношения и он иногда приходит ко мне мыться в бане. Я пытаюсь приучить его париться по своей методике ( до изнеможения), но он с  распаренным березовым веником в жаркую парилку не заходит, а недолго машется им в помещении мыльной. То есть, одна имитация получения удовольствия...
Он  старше меня на два года, но более строен, так как  регулярно играет с ветеранами в волейбол, свободно делает сальто, а с баней-парилкой, к сожалению, не дружит. Жарко ему, видите ли, старому хрычу
Зато после бани у нас все идет по ритуалу, так как он приносит с собой четвертинку водки и мы за разговорами не спеша уничтожаем ее, закусывая моими припасами...

«День не выпил — прожил зря под девизы Октября...»

Наша с ним попытка собрать теплицу не удалась, так как мы имели разное мнение о предназначении  разных деталей, в которых, как заявил И.М. «даже дырки не там просверлены и нужен мастер-сборщик».
Я специалист по дыркам и знаю, что они всегда на месте, но спорить с ним не стал, заехал на обратном пути с дачи в магазин «Русская деревня», тщательно обследовал выставленный там образец и убедился, что мы начинали собирать теплицу с «заднего хода», не так как надо. Сводили "концы с вагинами" (Б.Вишневский), но не с теми, что надо - совсем как изредка бывает в жизни...
 В прошлый выходной я один спокойно  собрал теплицу и установил ее на фундаменте старой - все дырки, как я и предполагал, оказались на месте. Уезжая домой,  любовался светлым металлическим изделием, напоминавшим корабль...
Оставалось  обшить его пленкой с помощью болтов и гаек, что и делал вчера вечером, до боли в пальцах рук.
Уже поздно ночью дома отрыл компьютер и обнаружил, что читателей моих опусов набралось 4000 человек. За год выйти на уровень бестселлера не удалось, но все равно приятно, что затронутая мной тема интересует людей, большинство из которых представлено как «неизвестный читатель». Желаю всем добра и здоровья...

Возвращаюсь к нашей пациентке, с которой мы занимались в прошлую пятницу.
Я написал «мы», но операцию плазмообмена женщине  проводил Г.Г. Бараташвили, зав. отд. клинической трансфузиологии Центра им В.А.Алмазова.
Свое скромное участие в этой истории (  и мы пахали!) я связываю с тем, что за эти месяцы мы провели большую подготовительную работу со специалистами Центра, которая заключалась в том, чтобы обратить их в «свою веру», имею в виду детоксикацию у  акушерских больных – читал лекции по данной проблеме, дарил свои книги, много проводил бесед с врачами. На первой лекции присутствовали три человека, которые особенно больший интерес к событию проявили в самом конце сообщения, при моей благодарности за внимание. На второй лекции народу было поболее...

Практическое дело начиналось так. После того, как я наладил контакт с Г.Г.Б. и другими сотрудниками отделения клинической трансфузиологии, появилась возможность проводить лечение на их базе.
Наиболее продвинутая в этом плане врач-консультант З.И.Е. (очень грамотный специалист, зам директора института по науке), назначала больным наши процедуры, я смотрел пациенток, морально готовил их ( тщательное разъяснение потребности в лечении, смысла и особенностей самих процедур и пр.), согласовывал-обсуждал лечение с лечащими врачами и с Г.Г. Бараташвили, оформлял записи в историях.
В день операций акушеры  собирали консилиум, целью которого было — отмена процедур, что и делалось. Больные выписывались домой, не получив нашего лечения…
Подчеркну маразм ситуации – замдиректора института по науке с ученой степенью доктора медицины назначает пациентке по строгим показаниям методы детоксикации, больную консультирую я (доктор мед.наук), Г.Г.Бараташвили (кандидат мед.наук) с определением противопоказаний, выбором наиболее оптимальной методики. Собираются  практические врачи и все отменяют с выставлением нас в роли лохов-идиотов…


«Пусть я буду трижды лохом, но больным со мной не плохо....».

Имею в виду не себя, а именно наши бесценные лечебные методики. Шибко грамотные умники пока этого не понимают.
Со слов И.Е.З. (она отсутствовала по делам во время консилиумов), врачи потом объясняли ей свои отказы в лечении тем, что я не мог «убедить их в необходимости эфферентной терапии больным». И.Е. верила им и вежливо учила меня, как надо вести себя с коллегами при обсуждении больных...

Думаю,  и Читатель поверит моей неспособности убеждать кого либо, учитывая, что  лучшего, чем я, краснобая в данном вопросе вообще нет. При обсуждении женщин я показывал врачам приказы из Москвы ( методики квотные, то есть, из-за эффективности - обязательные,  бесплатные для этих больных), зачитывал данные по больным, записанные самими лечащими врачами в историях болезни, комментировал анализы. Все сходилось в том, что процедуры показаны для сохранения здоровья женщин, для их плода при отсутствии противопоказаний...
Не слышали меня и создавалось впечатление, что и впредь не услышат  - настоящий глухой слышит лишь то, что ему выгодно ( как слепой – видит то же самое).
Мои неоднократные предложения своей помощи для реанимационных больных, для беременных дородового отделения  вежливо игнорировались. Было ощущение ненужности и  у меня появлялись мысли об уходе из учреждения...
Чтобы начать хоть что-то делать, я принес из дома свой аппарат и расходные материалы для проведения мембранного плазмафереза. Предложил оформить их во временную аренду ( они сертифицированы, отечественного производства) и проводить нуждающимся больным процедуры. Меня не поняли...
Историй с консилиумами-отменами было две, затем ситуация  стала понемногу меняться по той причине, что в Перинатальном Центре есть план по квотам, выполнение которого идет с переменным успехом. Как и при социализме — не выполнил план, в следующий раз квоты отнимут ( а это деньги), а перевыполнил -  число квот будет увеличено. Учитывая, что Центр является специализированным учреждением, лечение квотных пациенток является особенно важным...
Число больных, которым надо проводить наши процедуры по квотам велико, все прописано в приказах Минздравсоцразвития, но у врачей нет понимания необходимости такого простого ( в хороших руках Г.Г. Бараташвили, да и мы  не лыком шиты) лечения.
Дело в том, что в клинику пришли люди из разных учреждений, где эти методики не применялись, а в сознании есть установки еще с институтских времен — вводить больному лекарства во что бы то ни стало  и, естественнно, - чем больше, тем лучше - импотенция таким специалистам не грозит.
Тем более, что и наставниками для большинства из них выступают ярые враги методов детоксикации с профессорскими дипломами...

«Дам-ка я таблетки кучей, может, будет даме лучше…».


Будем переучивать.
На сегодня нами за четыре месяца моей работы в институте успешно пролечено семь плановых беременных и родильниц с различной патологией, в трех случаях на роды была запасена  аутоплазма — все прошло спокойно и первоначального ажиотажа у врачей в отношении методик уже нет.
Очень довольны и сами женщины. Полагаю, что через некоторое время такое число больных у нас будет проходить за неделю. Признаком этого является то, что уже зав. послеродовым отделением Т.А.А. сама подходит ко мне и просит проконсультировать какую-либо пациентку для оказания ей помощи. Естественно, отказов нет, все тщательно обсуждается ( в том числе и с Г.Г.Б.) и находится адекватный состоянию пациентки метод лечения.
На дородовом отделении, в реанимации с этим  пока сложнее и я связываю это с тем, что "Чем больше знаний и умений, тем больше искренних сомнений...". Для врачей этот  постулат особенно важен...
Ранее приводил другую свою цитату :"Чем меньше знаний, тем больше отрицаний". По нашим методикам знаний пока мало, но это дело наживное - все интересные случаи с применением детоксикации будут тщательно анализироваться и обсуждаться с коллегами. Как показывает, опыт, в таких случаях число скептиков уменьшается.

Несколько слов об упомянутой в прошлой записи пациентке Я., которая лечилась в отделении реанимации  с 24 мая по поводу синдрома гиперстимуляции яичников тяжелой степени, возникшего после программы экстракорпорального оплодотворения.
Такое, к сожалению, бывает и лечат подобных больных с тяжелым развивающимся и прогрессирующим эндотоксикозом долго, трудно, с применением многих мер, вплоть до кровопусканий. Подобный метод лечения применяли в Питере пять лет назад ( случай описан в литературе) и врачи отмечали, что «удалить кровь более 150 мл не удается, так как очень густая».
Не удивительно - при эндотоксикозе вода уходит через порозные стенки сосудов в ткани (появляются  отеки) и в серозные полости ( накопление жидкости в плевральной, брюшной полостях).
Организму не выгодно терять кровь вообще, а при критическом состоянии тем более, так как она ( кровь) обеспечивает кислородом жизненно важные органы ( «централизация» кровотока). При этом сосуды на периферии организма запустевают,  в тканях накапливаются недоокисленные токсичные продукты обмена, токсикоз прогрессирует. Надо не удалять кровь, а сделать все, чтобы восстановить циркуляцию крови, удалить токсины – этим мы и занимаемся…
Так как одним из многих симптомов при этом является накопление  жидкости в  брюшной полости ( пропотевание воды через измененные токсинами стенки кровеносных  сосудов), пациенткам делают повторные пункции брюшной полости с целью удаления асцитической жидкости, вводят внутривенно лекарства, способствующие удержанию воды в сосудах, как крайнее средство — прерывают беременность. Эти повторные пункции брюшной полости опасны развитием перитонита...
 Иногда лечение безуспешно и больные даже погибают от недостаточности функций печени, почек и др. органов, от тромбоэмболии на фоне тяжелейшего эндотоксикоза и первый такой случай описан ровно 60 лет назад.

То есть, это большая проблема и я уверен, что, если таким больным рано назначать  процедуры детоксикации, можно избежать неблагоприятных последствий. Кстати, в Москве в Перинатальном Центре эти методики с успехом применяются и широко рекомендуются у подобных больных.
В Питере эти предложения, по-видимому, из-за отдаленности пока не услышаны, а  статьи-сообщения врачам прочитать некогда. Про себя, кричащего на всех углах о возможностях детоксикации, не говорю - пророков в своем Отечестве не бывает...

На утренних конференциях дежурные врачи постоянно докладывали о тяжелой  пациентке, но нас на помощь не звали.
1 июня вечером мне позвонила И.Е.З. с предложением посмотреть больную на предмет проведения процедур эфферентной терапии. Я, как пионер, всегда готов к такой помощи   и мы договорились с ней, что на утренней конференции выступим вместе с предложением проведения детоксикации.
Все шло как обычно, ситуация, судя по докладу врача, у женщины ухудшалась, требовались уже мочегонные, сердечные средства, ухудшились печеночные анализы…
После доклада дежурного врача с места неожиданно выступила зав. родильным отделением Щ.Л.А. ( очень грамотный и толковый врач – убеждался не раз) и спросила о том, не пора ли назначать женщине  методы эфферентной терапии?

«Давно пора – но лечат по старинке, Геракла, видно,  ценят по  ширинке…».

Отступая, замечу, что после конференции я позвал ее в свой кабинет ( сижу в так называемом помещении для научных сотрудников вместе с сестрой-хозяйкой родильного отделения) и подарил-подписал свою книгу "Преэклампсия" со словами: "Уважаю умных людей...". Она была, вроде, довольна...
Кстати, у моей соседки по помещению, молодой и красивой женщины, дома, в пригороде есть корова, которая отелилась и, по-видимому, развился  мастит - вымя очень большое, корова очень беспокойна, молоко плохо сцеживается...
Узнав эту информацию, я подумал, что и этой пациентке ( корове) хорошо помогла бы детоксикация с применением в том числе и  УФ-облучения крови. Но раскрывать свои ветеринарные знания и умения ( см. вторую часть Дневника) перед Мариной-соседкой не стал - постеснялся...
 
После Щ.Л.А. с места встала И.Е.З. и сказала свое мнение по этому вопросу. Потом выступил я и подчеркнул опасность продолжения лечения  больной только традиционными средствами, так как развивается недостаточность функции жизненно важных органов ( напомню – была в реанимации уже восемь дней).
Было решено, что вопрос о проведении эфферентной терапии будет окончательно решен на консилиуме, на который пригласили ведущего специалиста по ЭКО профессора К.В.С. и Г.Г. Бараташвили.
Осмотрев  больную все участники консилиума   собрались в ординаторской и после обсуждения истории болезни и состояния женщины  было решено подключить к  лечению плазмообмен и по показаниям  сделать дренирование брюшной полости  с целью эвакуации копившейся там жидкости…
Операцию плазмообмена планировали делать 3 июня с утра, заготовили донорскую очищенную, инактивированную от вирусов  плазму. Больная за сутки выдала 6 литров мочи ( до этого было снижение суточного количества мочи) и некоторые врачи стали выступать против нашего вмешательства, выговаривая мне свои предложения, смысл которых, был понятен.
Предполагалось даже, что увеличение мочеотделения является признаком гибели плодного яйца и для выздоровления женщине потребуется всего лишь "выскабливание полости матки" с целью опорожнения ее от источника болезни.
За это и боролись героически с бесплодием...
Если бы так - после этой процедуры нередко болезнь с поражением жизненно важных органов прогрессирует - совсем недаром при случаях материнской смертности около 70 процентов молодых женщин погибают именно после аборта, или родов. То есть, плодного яйца в матке нет, а опасные проблемы остаются...
Сделали УЗИ матки и впервые после оплодотворения определили прогрессирующую маточную  беременность  двойней - до этого успешное  зачатие предполагалась лишь по анализам.

Я доложил о складывающейся ситуации зам. главного врача Центра им В.А.Алмазова по перинатологии К.Э.Б. (говорят – очень рукастый хирург-гинеколог) и он просто сказал – есть решение консилиума, его надо выполнять…
Замечу, что  у пациентки к моменту проведения нашей процедуры состояние было тяжелым, имелись признаки страдания легких, печени, почек, нарастал асцит ( жидкость в животе), общий белок крови ( уходит с водой в ткани и в серозные полости) составлял 36 г/л, что в два раза меньше нормы.
То есть, ситуация была патовая, но Г.Г. Бараташвили вместе с симпатягой медсестрой С. провел пациентке сеанс плазмообмена ( приехал с аппаратом из своего отделения, удалял из сосудистого русла  «больную, токсичную» плазму, вливал здоровую донорскую — менял жидкое содержимое сосудов ( 2500 мл) по принципу «капля за каплю), в этот же день женщине  удалили около пяти литров жидкости  из живота, проводились инфузии лекарств…
Больная пошла на поправку, мы с Г.Г.Б. предлагали выполнить еще одну процедуру для закрепления эффекта, но на консилиумах нас акушеры не поддерживали и вели пациентку по-своему. Как бы то ни было, вчера женщину перевели в общую палату, я навещал ее сегодня — она в прекрасном настроении, при хорошем самочувствии.
Имеет сохраненную беременность двойней. В анализах крови сохраняются повышенные уровни печеночных анализов и требуется продолжение сеансов плановой эфферентной терапии, чтобы окончательно выравнять ситуацию. Будем  ставитьь этот вопрос  перед лечащими врачами – скорее всего - безуспешно...

«Мне трудно сдвинуться порой с исходной точки – геморрой…».

Этот случай показал, что окружающие меня врачи являются хорошими специалистами, с которыми можно решать сложные проблемы. Полагаю, что в мозгах у них прояснится идея и значение детоксикации у  пациенток. Чтобы это наступило быстрее, многим  подарил свою изданную монографию «Преэклампсия», которая хорошо оформлена и раскрывает наши возможности.
Сегодня обсуждал эту ситуацию с больной Я.  с    Г.Г. Бараташвили, к которому проникаюсь все большим уважением — спокойный, грамотный, вдумчивый, обязательный человек и специалист. Главное — читает медицинскую литературу и нацелен на новое. Пришли к единому мнению, что раннее начало процедур и, по показаниям их продолжение, будет в будущем способствовать оптимизации лечебного процесса подобных больных. Впрочем, я уже писал об этом...
Во время беседы в кабинет заглянула попрощаться  пациентка Д., которая прошла курс лечения в отделении Г.Г.Б.
У нее при беременности был тяжелый поздний токсикоз, преждевременная отслойка плаценты и срочное оперативное родоразрешение. После родов плохо сокращалась матка, были признаки воспаления в организме, на 7 сутки после родов была назначена моя консультация и в отделении Г.Г.Б. ей было выполнены две процедуры насыщения лейкоцитов антибиотиком ( разовая доза) с хорошим эффектом, женщину выписали домой на 9 сутки и она амбулаторно получила еще пять сеансов  ультрафиолетового облучения крови. Контрольные анализы – в норме, матка, по данным осмотра врача и УЗИ,  хорошо сократилась, женщина необычайно довольна.
Я провел предварительный патентный поиск, данная методика у родильниц нигде не применялась – возможно, будем оформлять заявку на изобретение: в понедельник подниму из архива истории родов ( была еще одна подобная пациентка) и пойду к патентоведу вместе  с симпатичной Т.Б., которая заинтересовалась данной проблемой и будет заниматься ею. С такой красоткой можно до патентоведа и не дойти, или пройти, замечтавших, в грезах о луноликой попутчице, мимо цели…

Чтобы сделать приятное Г.Г.Б., я спросил пациентку о своих ощущениях после первых родов, когда она по поводу такой же патологии лечилась 16 дней, и после этих родов в Перинатальном Центре, сейчас. Она просто сказала – впечатления как день и ночь, но главное – довольна поведением ребенка, который не отравлен через ее молоко антибиотиками. Пояснила, что в прошлый раз ( рожала ну в очень «крутом роддоме») ей много назначали антибиотиков и трехлетний ребенок до сих пор не может выправиться от проявлений дисбактериоза кишечника, страдает частыми простудными болезнями, не набирает вес… Это тоже большая проблема при проведении традиционного лечения, но о ней мало  пишут - жив человек и слава Богу.
Про качество жизни забываем.
При прощании мы пожелали ей здоровья и я напомнил, что мы, проводя анализ наших наблюдений, возможно, через некоторое время позвоним ей для уточнения некоторых вопросов по состоянию здоровья ее и ребенка. Она лишь улыбнулась – «Я буду счастлива слышать Вас…».

В конце беседы я представил Г.Г.Б. ( ранее, утром - и своему шефу) на бумаге свое видение относительно совместной  научной работы с использованием в клинике Перинатального Центра их  методик детоксикации. Полагаю, что при тесном сотрудничестве наших лабораторий ( зав. лабораторией у Г.Г.Б. - д.м.н. С.В.Сидоркевич), мы это сможем спокойно выполнить многие исследования на высоком качественном уровне.
Планирую, что часть методик, пока нет надлежащего оборудования, будет выполняться в отделении Г.Г.Б., а в Перинатальном Центре поначалу будем применять методики попроще. На следующей неделе будем этот вопрос  обсуждать с Д.О.И. — директором нашего института, думаю, поддержит. По крайней мере, до этого он, молодой и толковый специалист, поддерживал меня во всем.
Труднее будет с исполнителями работ, но я уже начал их подбирать и есть четыре человека, которым, полагаю, будет интересно в нашей команде...
Итак, я опять берусь за старое – формирую пионерское звено, основной задачей которого будет предоставление больным беременным и родильницам ценнейших лечебных методик.
Ходил сегодня вечером в храм, ставил свечи, в том числе и врагам – естественно, «за здравие»…

«Без врагов я никуда, с ними счастье  и беда…».

Принято говорить о счастье борьбы за что-либо. В нашем случае эта борьба никому не нужна, тем более мне, но стихи надо писать высокопарно и по возможности красиво. Иначе - тоска...


14 июня 2011г.

Из событий в стране за эти дни поразило убийство Ю. Буданова. Я понимал, что ему грозит опасность, тем более при открытых угрозах некоторых товарищей в генеральских мундирах. Я думал, что он сменил внешность, живет не выпячиваясь. А он запросто ходил по Москве и даже принимал угрозы на свой счет.
На фоне славословий в адрес всем известного Вора Е.Б.Н., подарившего халявный выходной «за Свободу  и Независимость России» и бездарно развязавшего  войну в Чечне, убийство обгаженного с пят до головы  бывшего полковника Российской армии показалось особенно чудовищным, предательским.
Свобода и независимость Родины видна невооруженным взглядом - американский крейсер играет-репетирует войнушку совместно с украинцами в Черном море, американские самолеты с бомбами ( может - с корзиной печенья, бочкой варенья и ложками для наших товарищей) удобно устраиваются на ауродромах в Польше...
В очередной раз порадовался за В.Шаманова, пославшего ( так пишут в газетах) на похороны ритуальную воинскую команду  из ВДВ. Полагаю, что за подобные мужественные поступки он никогда не будет маршалом…
Накануне убийства Ю.Б. ночью гулял с Муней и случайно разговорился по пути с пьяненьким мужиком лет сорока, внешне похожим на поляка Л. Валенсу. Он  очень трезво говорил  про «Движение солидарности» (с кем - не уточнял), четко, по конкретным фамилиям, повторял, кого они будут вешать, а кого расстреливать. Звал меня в свою организацию, но я вежливо отказался – воевать не хочу, тем более, с поименованными - мало не покажется...

Акушерская клиника Перинатального центра закрыта на две недели на проветривание, всех больных беременных выписали, выписывают и родильниц. Две из них  получают   нашу терапию у Г.Г.Б.
Заходил к пациентке Я., выглядит хорошо, но в анализах еще есть изменения в печеночных пробах. Беременность у нее прогрессирует и не дай Бог возврата клиники синдрома гиперстимуляции яичников - в литературе пишут, что такая опасность существует до 12 недель беременности.
Говорил с ней о необходимости продолжения процедур плазмафереза для профилактики этого. Она вся в сомнениях – дал ей почитать свою книгу от 2008 года, в которой подробно и в простой форме изложена информация про  эфферентную терапию в акушерской практике. Обычно женщины, прочитав ее, потом от лечения не отказываются, кто бы, что бы ни говорил (часто медики сами отговаривают больных, не зная сути проблемы).

Сегодня видел И.Е.З., которая вернулась из очередной командировки - вместе с другими сотрудниками института ездят в регионы, разъясняя задачи Перинатального Центра по оказанию специализированной помощи женщинам. Она спросила у меня про больную Я. и, похоже,  искренне огорчилась, тому, что той прекращены процедуры эфферентной терапии.
И.Е.З. была вместе с бывшей нашей пациенткой  О., которой в мае с.г.  делали  Кесарево сечение по поводу рубца на матке ( в 2008 году также были оперативные роды). Женщина необычна и тем, что несколько лет живет с пересаженной донорской печенью - операцию делали Питерские специалисты. До этого была глубоким инвалидом по гепатиту, а сейчас – веселая, цветущая, активно рожающая женщина-мать.
Вот и  верь тому, что  чудеса в медицине нынче невозможны…
Мы ей перед родами запасли две дозы аутоплазмы, оперативные роды и  период после родов прошли  удачно, кровотечения и других осложнений не было. Сегодня О. пришла для контрольного осмотра, выглядит прекрасно, очень довольна, искренне благодарила за помощь и даже погладила за рукав халата  Геракла Петю.
При этом ему от имени заслуженного коллектива подумалось –«веники не вяжем…».

Приготовил и занимаюсь правкой Протоколов (правил) по применению эфферентной терапии в нашей клинике при разных видах акушерской патологии. Полагаю, что после обсуждения и  утверждения их на общем собрании коллективов Перинатального Центра и института,  противников наших методик поубавится, да и внедрение  их пойдет повеселее.
Пока работаем согласно Положению отделения клинической трансфузиологии Центра, где, как уже писал, Г.Г.Б. и его коллеги (Н.В.Пугина, опытные симпатичные медчестры) могут  многое и необычно-полезное, в том числе и при акушерских осложнениях…
Узнал от главного врача Перинатального Центра И.А.Б. о том, что подписано заявление о передаче нам  аппарата для мембранного плазмафереза "Гемофеникс" из отделения клинической трнасфузиологии.
Многие по возможности помогают нам и, полагаю, что все  звезды для Геракла Пети сойдутся - после открытия клиники займемся лечением больных  еще плотнее. Приготовил и передал Г.Г.Б. текст по рекламе в  Сети  и по нашей службе - они готовят информацию об услугах от своего отделения и от Центра в целом.
Я не оговорился со словом "служба" - в Перинатальном Центре есть помещение, есть аппаратура, есть медсестра ( договорился с симпатягой Н.В. из родильного  отделения о помощи на первое время, пока не найдем постоянного человека; главный врач обещал платить ей 0,5 ставки по совместительству), есть масса нуждающихся в лечении пациенток, есть, наконец, соответствующие Приказы Минздравосцразвития и понимание коллег о необходимости их выполнения - остается только сделать шаг вперед.
Надеюсь, что это будет не шаг в пропасть - желающих подтолкнуть туда среди коллег, отягощенных глубоко спрятанным незнанием, или избыточно-однобоким знанием, пока не вижу- все производят впечатление грамотных и заинтересованных в хороших результатах лечебной работы специалистов.
При неудаче пойду в орнитологи ( см. финал 1-й части Дневника), ветеринары, экстрасенсы, или писатели. Геракл Петя с русскими замашками везде пригодится...


«Пусть будет Солнышко всегда, да не закатится звезда,
С которою уютно мне ходить по матушке Земле…».


26 июня 2011г.

Ездил по делам в Москву. Чтобы совместить приятное с полезным, поехал на машине, заехал к родственникам в Тутаеве.
Накануне перед дальней дорогой  случилось ЧП – неизвестно где и как потерял ключи от машины. Были запасные ключи, но, когда рано утром собирался, моя Муня так тяжело стонала-выла, что мне стало не по себе и даже появилось желание ехать на поезде.
Но отбросил худые мысли - машина новая ( в  апреле  купил - не «Мерседес»), в дороге со мной будет опытный водитель-асс, моя дочь Оля  и, если что случится, – она продолжит наше путешественное дело.
Поехали через Череповец, перед которым нас застала жуткая гроза с таким тяжелым, страшным  дождем, что пришлось надолго останавливаться на обочине.
Приехали в Тутаев поздно вечером. Сестра и ее муж праздновали день его рождения – вернее, праздновал-пил  один Виктор. Ему 70 лет, выглядит плохо, много жаловался на плохое здоровье, приговаривая: «Литейка сказывается…». Он перед пенсией работал в литейном цехе местного завода…
Сестра Валя выдвигала другую версию – «пьет две недели в месяц, а потом две недели лечится другими народными средствами от рвоты…».

«Пьем до рвоты, болея от работы…».

Виктор хвалил В.В.Путина, что было для меня очень неожиданно – чаще слышишь гадости в адрес земляка-вождя. На мой вопрос о причине похвал, он заявил, что жизнь сейчас очень хорошая – пенсию платят, в магазинах полно продуктов.
Он прав, с той нищетой и убожеством, что была при коммунягах, никакого сравнения нет.
Я за компанию выпил лишь стопку – на другое утро уезжали в Москву.
По дороге заехали на мою Родину, в пос. Константиновский, где я показал дочке местные достопримечательности, заехали к месту, где был детский дом. Его разрушили, а на его месте построен частный домик и рядом строятся два больших коттеджа, по-видимому, для местных богачей. Дома, где жила мать, также нет – пустырь.
Дочь сбегала в парк, спускающийся к Волге, а я  обошел бывшую территорию детдома. Тополей, цветников, ягодников, которые мы высаживали, нет. Зато по-прежнему крепкие стоят старые липы, по которым мы лазили, на которых строили свои тайники…
Дочери очень понравился вид на Волгу ( я писал об этом), а мне было очень грустно. Чтобы развеяться, поехал к школе мимо очень обшарпанного дома Культуры, в котором мы занимались в спортивных секциях, выступали с театральными постановками. Перед зданием стоит светлый памятник Ильичу с цветами. Как и прежде, пахан грозится в небо…
Снова цитирую себя:

«А белый памятник стоит, как прежде, в небушко грозит,
Отмыта плешь и без дождей от капель глупых сизарей…».

Школа поразила – вместо красного кирпича унылого здания  я увидел дворец, отделанный современными материалами. Мне поначалу даже показалось, что я не туда попал – очертания здания были те же ( два высоких крыльца, число этажей и пр.), а вид совершенно другой…
Мы въехали на территорию школы, где ученики и учителя обустраивали клумбы с  цветами. Вышли из машины, подошли к ним, я спросил про изменения в виде школы и они радостно подвели  нас к директору учреждения, молодой и улыбчивой женщине. Она с гордостью повела нас  внутрь здания, где все было отделано по высшему разряду. Я был впечатлен и на ее вопрос о себе, ответил, что являюсь выпускником школы 1965 года, назвал фамилию, где живу, чем занимаюсь.
Директор пожалела, что не знает меня, а мне подумалось, что не удивительно, так как она, наверно родилась позднее нашего выпускного вечера…
Она сказала, что сейчас будут делать музей школы и попросила у меня какой-либо экспонат. У меня были с собой книги, которые я вез в Москву академику В.Н.Серову (соавтору).
С удовольствием достал из багажника машины книгу и подписал: « Л.Н. для будущего музея».
Приятно чувствовать себя музейным экспонатом даже в качестве книги. Там где создаются музеи, продолжается жизнь…
Заехали на кладбище и поразило, что разбросанные вокруг кладбища старые пруды с гудроном ( отходы переработки нефти) засыпаны песком и вони по-меньше. Рядом стоящий завод, похоже, работал – дымили трубы, а у заводоуправления стояли грузовые и легковые машины, преимущественно иномарки…
Храм, к сожалению был закрыт, но мы с дочерью обошли могилы матери, брата Володи, его матери, второй жены моего тестя Е.И. Все могилы были ухожены и в целом   создалось впечатление, что на кладбище стало больше порядка, чем прежде…
Зашел на могилу и моего Учителя, врача акушера-гинеколога  П.М.Башкович и его жены К.И. – писал о них во второй части Дневника.
В Ярославле заехали на могилу матери Нинули, первой жены тестя. В углу могилы растет ива, как-то странно – вкось. По ней мы с дочерью и нашли ее.
Тесть похоронен на другом, Осташинском кладбище, около района Брагино. По пути к могиле я купил четвертинку водки в красивом графине («Русский графин»), часть отлил  в пустую бутыль (для себя, чтоб помянуть потом), а остальную водку в графине поставил в цветы на могиле.
Помню, что он  любил опустошать  бутылки не противореча другому умеренному пьянице А.Рембо, который справедливо  писал, что «бутылка нам нужна пока она с вином…».
На его памятнике поменяли фото, на котором он теперь  в  армейском кителе с широким современным галстуком. Выглядит как артист, но моей доче Оле не понравилось. Про себя не говорю - мне любая  ложь  не нравится.
Оленька старательно посыпала на все могилы   зерна и семечек, что дала нам моя сестра Валя и по дороге долго обсуждала вопрос - сколько времени сохраняется  могила и когда на костях начинает строиться новая жизнь. Получалось, что в лучшем случае память о родственниках хранится два-три  поколения. Мне-то при ее рассуждениях думалось - это в лучшем случае...
В Москве остановились, как обычно, у двоюродной сестры Нины (писал о  ней).
В столице у меня было два дела.
Во-первых, участие  в работе Национальной Медицинской Палаты, в качестве представителя Питерского общества гемафереза и очищения крови. Работу этой  Палаты организует профессор Л.М.Рошаль (письмо-приглашение для меня было за его подписью).
Во-вторых, повидаться с В.Н.Серовым и передать ему часть тиража нашей книги.
Машину оставили на стоянке у дома сестры и все  поездки по Москве осуществляли  на общественном транспорте. Дочь просила меня брать   с собой, чтобы самой посмотреть на знаменитых людей.
Заседание Палаты было  у метро "Полянка" в помещении института, который возглавляет  Л.М. Рошаль и, приехав рано утром, мы столкнулись с ним  при выходе из лифта. Профессор торопился, но очень приветливо протянул мне руку и поздоровался.
Помимо участия в заседании Палаты по  предложению нашего директора Д.О.И. мне надо было поблагодарить Л.М. Рошаль  за теплые поздравления к открытию Перинатального Центра и пригласить на научную конференцию, которая будет  в октябре этого года.
Учитывая, что на заседании его было выловить трудно, я попросил одного из сотрудников организовать мне встречу с Л.М.Рошаль до заседания. Он привел меня в приемную и попросил подождать своего шефа, который действительно вышел в приемную через несколько минут. Я объяснил ему суть моего вопроса и он пообещал приехать в Питер, оговорив, что надо прислать официальное  приглашение. Естественно, и ему я подарил нашу монографию с дарственной подписью, он принял подарок с благодарностью…

На заседании  Палаты присутствовали многие представители из разных регионов России и заседание вел сам Л.М.Рошаль в очень деловой и доброжелательной манере. Несколько часов пролетели незаметно.
Я ждал В.Н.Серова, который также должен был присутствовать на этом заседании, но не дождался и поехал к нему на работу.
Опоздал – у них  начался  Ученый Совет и, как мне объяснила секретарша директора, надолго.
Поэтому я позвонил В.Н., договорились, что он также в октябре приедет в Питер на нашу конференцию. Оставил для моего многоуважаемого соавтора книги и поехал с дочерью на Красную площадь, погуляли, поставили свечи в храме...
Дочь очень жалела, что повидала лишь Л.М.Рошаля, но  утешилась тем, что на акалемика В.Н.Серова можно посмотреть и в интернете…
Обратная дорога прошла без особых приключений, если не считать, то, что из Москвы до Ленинградского шоссе мы более трех часов пробирались сквозь пробки.
В целом поездка была очень удачной в смысле впечатлений.
Омрачало лишь то, что моя племянница Е. по-прежнему ездит на работу из Тутаева в Москву. Двоюродный  племянник ( сын брата Володи) также ездит на строительную халтуру в Домодедово – по месту жительства для молодого мужика работы никакой нет…
Вернулись домой, нам все  были рады, особенно Муня, которая выла-стонала еще больше, чем при проводах нас в дорогу. Сопливых поцелуев от нее получил сверх меры...
Позвонил Г.Г.Б. в отношении пациентки Я. – его на консультацию к этой больной не приглашали.
Зато от И.Е.З.  на второй процедуре каскадной плазмофильтрации была  пациентка К. с привычным невынашиванием, о которой я уже писал. Замечу, что потом ей провели еще сеанс и она без приключений доносила беременность, удачно родила долгожданного малыша…

Дома вечером помянул своей дозой водки "Русский графин" тестя и всех усопших родственников...
На выходные уехали на дачу, где вечером 25.06.11г. у меня после бани  родились гениальные строки:

«Слева теплица, справа – парник, Петя-Геракл головою поник,
Петя – распарен, Геракл – вдалеке, завтра сольются в одно в гамаке…».

Надо пояснить. Геракл Петя  застыл («поник»), пригнув голову в  дверном банном проеме, в изумлении от красоты природы и от своих рукотвореных изделий для выращивания овощей.

Отступлю. Не прав О. Газманов, когда поет «но держал спину прямо я». Главное - держать прямо голову, так как спина бывает согнутой и от болезни. Не нравится мне и его сравнение "словно муха в вине". Сразу видно, что человек не пьет - какой русский будет делить вино с какой-то  мухой? С другом, врагом - пожалуйста, но с насекомым?   

Петя – весь распарен и доволен от полученного в бане удовольствия, литра кваса ( думал при этом об ОЛЖ – очень любимой женщине, чтоб всю ночь без спаса – чего только не придет в склоненную на грудь  голову пожилого человека), а мускулистый, с примесью жировых складок, Геракл был весь в мыслях о пациентке Я. (кстати, враче).
«Завтра сольются в одно» имеется в виду, что эти два мужика, живущие в моем теле, как два голубых гея (Петя радостно приземлен, Геракл весь в сомнениях и мыслях о вечном), сольются в  одного плешивого, жизнерадостного человека с высокой мыслью на челе…
Вот слово «гамак» вставлено для рифмы. Самого гамака на даче нет и теперь придется его покупать, чтобы даже в этой мелочи не обмануть  Читателя.

«Нынче в мелочи соврешь, завтра то же обретешь...".

Сегодня утром встречался с З.М.А., обсуждали   моногорафию, часть тиража которой (50 экз.) она забрала из типографии. Уже уплачено за тираж в 300 экз. 80.000 рублей. Недели две назад я правил сигнальный вариант книги и при просмотре этих отпечатанных книг вновь обнаружил те же самые ошибки -  на обложках, в таблицах.... Одним словом - халтура. Посоветовал соавтору не забирать весь тираж из типографиии - до исправления ошибок. Да, кругом нужен глаз да глаз - очень сладка  безмятежная русская халява...

"На халяву я мастак - и сияю, как пятак,,,".


30 июня 2011 г.

Исполнилось пять месяцев, как я работаю в институте Перинатологии и Педиатрии, который в народном обиходе значится как «Перинатальный Центр».
О его строительстве я узнал года два назад от  зав. дородовым отделением роддома № 10 Чорба Е.М. С ее слов, в новое учреждение набирают врачей, приглашали, якобы и ее, чему я не поверил – все-таки она уже, хотя и молодая, но пенсионерка…
Вскоре еще от одной коллеги узнал, что Центр вот-вот должен открыться и она  также собирается там работать. У нее в компьютере даже было штатное расписание нового учреждения, из которого я узнал, что Центре есть ставки  трансфузиологов. Со ее слов выходило, что там должен быть и кабинет эфферентной терапии, будет закупаться оборудование.
Всю жизнь я мечтал работать в солидном научном учреждении, но не довелось и втайне я думал, что было бы неплохо перейти работать туда, надеясь, что меня, как специалиста по эфферентной терапии, позовут. Сам никаких активных действий по переходу в Центр не предпринимал.
Потом случилась история с нашим новым начальником в роддоме № 10, которая уничтожила наш кабинет эфферентной терапии, успешно отработавший 12 лет. Это , естественно  вызвало защитную реакцию с моей стороны и вся история этой позорной комедии изложена мною очень подробно в Дневнике.
Перед увольнением из роддома, в письме-жалобе на имя Губернатора города В.И.Матвиенко ( май прошлого года) я указывал, что надо не уничтожать кабинет, а расширять  его работу с  созданием на его базе городского Центра экстракорпоральной гемокоррекции и указал конкретные направления  работы этого Центра. В качестве альтернативы мною был предложен вариант организации его на базе нового Перинатального Центра.
К сожалению, меня не поняли и командиры из Горздрава не посмели воздействовать на малограмотного, но блатного руководителя роддома - "полковника ФСБ", которую, как говорят многие,  курирует-тащит-поддерживает один из местных генералов ФСБ.
Не знаю так ли это, но желаю ему процветания и здоровья — так и надо держать...

Отвлекусь. Есть у меня старинный приятель, который вхож  и в Смольный, и в Заксобрание Питера. Узнав нашу историю и фамилию вероятного куратора "миловидной дамы", он сказал мне - " не рыпайся, он всюду расставляет своих людей, таких же дураков...". Не знаю, как в других хлебных местах, но с родильным домом № 10, приятель попал в десятку - отсылаю читателя к  предыдущим частям моего Дневника.

Так получилось, что теперь я Перинатальном Центре и, естественно, те идеи, которые я излагал в письме Губернатору, постараюсь внедрить в жизнь на этой базе.
В мае с.г. я написал Положение об отделении эфферентной терапии Перинатального Центра и отдал его главному врачу И.А.Б.
Там подразумевалась работа по трем направлениям:
-лечение больных беременных и родильниц;
-лечение больных новорожденных;
-проведение аутоплазмодонорства  у беременных, идущих на оперативные роды.
Каждое направление должен будет «закрыть» врач и медсестра.
По приказам   1 штатная единица трансфузиолога  полагается при  выполнении за год  200 операций типа плазмафереза, или 400 процедур  фотомодификации крови.
Я рассчитываю, что эта нагрузка при хорошей организации дела будет постоянно перевыполняться.
Поясню.

По больным беременным и родильницам.
При некотором сопротивлении коллег, в апреле-мае мы пролечили
восемь больных беременных и родильниц, им выполнено 26 операций типа  плазмафереза и 20 процедур фотомодификации крови. В отдельные дни выполнялись по 4-5 процедур.
При этом основная масса нуждающихся в лечении пациенток ( в том числе и квотных больных) «прошла мимо» нас – им процедуры врачи или не назначали, или отменяли.
Но даже и так, нетрудно видеть, что при нашем общем с коллегами  взаимопонимании кабинет эфферентной терапии при лечении больных беременных и родильниц будет работать с хорошей нагрузкой.

По новорожденным. В Центре, по моим данным, с момента октрытия  было более тридцати детей с иммуноконфликтом по системе резус, или по группе крови. У  детей в этих случаях развивается  гемолитическая желтуха ( из-за разрушения  красных клеток крови антителами) и они сравнительно долго находятся в Перинатальном Центре. Применение плазмафереза позволит значительно сократить сроки их пребывания в учреждении и даже снизить число заменных переливаний крови - данных об этом много...
В связи с особенностями патологии у беременных, получавших специализированную помощь, регулярно были новорожденные с внутриутробным инфицированием и пр. патологией, когда показаны процедуры эфферентной терапии. Сейчас есть разработанные методики шприцевого мембранного плазмафереза и отечественные расходные материалы для этого. По данным многих моих знакомых педиатров-трансфузиологов, применение плазмафереза больным детям значительно ускоряет их выздоровление и при другой патологии (помимо желтухи) при меньших прочих врачебных воздействиях, в том числе и антибиотикотерапии.
Учитывая, что на курс требуется 3-4 процедуры, то получается, что за год необходимо пролечить около 70 детей  – их, нуждающихся в эфферентной терапии, будет гораздо больше. То есть, и в этом направлении врач-трансфузиолог тосковать без дела не будет.

По аутоплазмодонорству. Каждые четвертые роды в Центре – оперативные, чаще плановые, так как здесь собираются очень непростые пациентки – с миомой матки, предлежанием плаценты, с рубцом на матке после предыдущего кесарева  сечения и пр. Роды у них, как правило, оперативные с высоким риском развития патологической кровопотери и гнойно-септические осложнений. Безопасное аутоплазмоднорство перед оперативными родами является прекрасной профилактической мерой  этих осложнений – об этом говорит мой многолетний опыт, так пишут все авторы, в том числе и иностранные.
Я в служебной записке даже написал, что все женщины  Центра должны идти на плановые операции кесарева сечения ( и на гинекологические операции при планируемой большой кровопотере) со своей аутоплазмой, использование которой, к тому же, способствует уменьшению кровопотери, позволяет  свести до минимума применение донорских компонентов крови, осложнений после родов.
Более того, я  предложил госпитализацию женщин  на плановые оперативные роды проводить только при наличии запасенной  аутоплазмы, которую можно запасать   амбулаторно на хозрасчетной основе, что экономически выгодно для учреждения.
Как показывает опыт, женщины охотно идут на программу аутоплазмодонорства – даже без рекламы мне часто звонят и врачи (сегодня был звонок) и пациентки с просьбой о запасе аутоплазмы на роды.
По моим подсчетам, в Центре должно быть в год около 500-600 операций Кесарева сечения. Это значит, что  врач-трансфузиолог, запасающий  аутоплазму, булет обеспечен работой.
Надо подчеркнуть, что  работа кабинета (отделения) эфферентной терапии требует определенных вложений, но они  окупаются с лихвой, в том числе  за счет квот, сокращения сроков лечения ( меньше осложнений в течении болезни, чем при традиционном лечении), меньшего использования медикаментов, хозрасчетных услуг   и пр.
Немалое значение имеют повышение качества лечения больных, повышение качества их последующей жизни и новорожденных в том числе…

При открытия Центра после планового проветривания планирую начать лечение беременных и родильниц  в самом Перинатальном Центре и в отделении  клинической трансфузиологии – работы будет выше головы.
Предполагаю, что  услуги для больных новорожденных начнем развивать с осени – есть договоренность со специалистом в этом повросе профессором В.А.Воиновым.
Придется много работать ( закупка оборудования, подготовка персонала и пр.), в чем я и вижу свою задачу. При надлежащей помощи со стороны администрации мы через год-два должны будем фактически выполнять роль городского Центра экстракорпоральной гемокоррекции, займемся созданием банка аутоплазмы для беременных женщин города  с доставкой ее в любое учреждение города ( за деньги, естественно, от учреждений).

Мое дело - организовать поток женщин в Центр: они  уже тянутся и  бесконечно благодарны (я не про деньги - копейки меня не интересуют) за реальную помощь...

Ознакомившись с  моим  Положением и служебной запиской, главный врач И.А.Б. тихо промолвил -«Нам надо доказать, что эти услуги для Центра необходимы», подтверждая тем самым, что выделение штатов, расширение помещений, закупка оборудования, а, значит, и вся организация жизненно необходимой учреждению службы, пойдет с большим трудом и будет для него большой головной болью…
Геракл Петя пришел в  уныние, так как ему казалось, что доказательства для командиров в виде приказов вышестоящих организаций уже есть...

«Грусть-тоска меня снедает – даже царь не понимает…».

Как в анекдоте - будем хорошо себя вести - воду для купания в бассейне нальют...

Но это юмор, а с другой стороны, в Алмазовском Центре уже есть отделение клинической трансфузиологии и, на первый взгляд, ничего дополнительного организовывать не надо. Но это не так - у них много работы для больных с других отделений и были уже случаи, когда мы назначали больным процедуры, а выполнить их в тот же день не могли - не хватало рук, аппаратуры. И это при  ничтожно малом потоке нуждающихся больных из Перинатального Центра.
Я уверен, что при рациональном использовании коечного фонда, отборе больных и возможностей, которые дает Правительство РФ по применению квот ( бесплатного для больных, оплачиваемого государством учреждению), мы сможем быстро показать истинную потребность Перинатального Центра в наших процедурах и необходимость организации отделения ( не просто кабинета) эфферентной терапии в самом Перинатальном Центре.
Начнем с малого и жизнь покажет мою правоту...

Забегая вперед отмечу, что все оказалось гораздо труднее и подвиг Геракла не состоялся.
«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги...».
В процессе выявилось много сторонников и противников методик на всех уровнях и многое шло по типу консилиумов, описанных мною выше.
Но Геракл не унывает — нет и не надо...

Надо сказать, что И.А.Б. хорошо оперирующий гинеколог, очень ответственно подходит к своей работе – организация такой махины с очень сложными задачами  требует многих знаний и  усилий. Спокойный, очень вежливый с  персоналом, умеет выслушать чужое мнение и , как капитан команды КВН ( это определение Г.Г.Б. – по результатам присутствия на консилиуме 2.06 с.г. по поводу пациентки Я.), принимает единственно правильное решение…
Думаю, что и в данном вопросе будет именно так, тем более, что с его подачи нам выделено помещение, подписан документ о передаче в Перинатальный Центр  аппарата для плазмафереза "Гемофеникс", он готов помочь с предоставлением ставки медсестры в кабинет - было бы физическое лицо...
Как бывший главный врач учреждения я  понимаю всю трудность его положения - много спроса при ограниченных возможностях, в первую очередь - финансовых.
Я уже приводил мнение генерала А.Лебедя ("атаман без казны - не атаман"), тем более, что сейчас Алмазовский Центр вбухал очень большие деньги в организацию программ ЭКО и до следующих программ, в том числе и наших, дело дойдет  в следующую очередь...
Чувствуется, что И.А.Б. обладает тонким чувством  юмора м я пожелаю ему с улыбкой пройти этот очень трудный этап становления клиники и нашей службы. Думаю, что удовольствие от совместной работы у нас будет взаимным...

Ему помогает в работе хороший, опытный организатор - начмед А.А.С.
Я его знаю еще по совместной работе в  роддоме № 9 - запомнился кудрявым молодым человеком, очень активным ( по умному) в работе. Потом он много лет успешно возглавлял роддом № 18, но его «ушли». Я не знаю сути той истории, но, думаю, что его подставили с целью создания рабочего места для  жены заместителя Председателя Комздрава Г. ( курирует финансовые вливания в учреждения, что очень удобно для семьи) который, в свою очередь, является сыном многолетнего руководителя здравоохранения Ленинградской области г-на Г. – я об этом писал в первой части Дневника.
Почти как офицерская династия, а по определению времен коммуняг – «семейственность», однако. Но  на фоне повального кумовства это вобщем-то и незаметно...

"Всем довольно-сыто - велико корыто...".


С нами удобно.

Встретив А.С.С. в Перинатальном Центре,  я нисколько не удивился, правда, смоляных кудрей на голове у него, как и меня, уже нет - «волосы упали на ковер Земли, а душа в подпалинах, но не на мели - ох, легко, в Созвездии Стрелков обгореть от дутых светляков».
У настоящих  мужчин это бывает…

Из других руководителей учреждения надо отметить нашего директора Д.О.И, который является автором  очень толковой монографии по интенсивной терапии  новорожденных детей, четко видит перспективы и умеет направить коллектив в нужное русло. Примером этому служит его  председательствование на каких-либо обсуждениях научной тематики – как бы красиво не пел докладчик о своих настоящих и будущих успехах, Д.О. умеет так по умному представить-раздложить проблему, что  все присутствующие  вынуждены принять его позиции. И не потому, что он начальник, а потому, что доводы  абсолютно непоколебимы… Как фильтр на пути халтуры...

Про зам. директора по научной части И.Е.З. уже писал и мое мнение о ней, как об очень грамотном, подготовленном акушере и  ученом очень высокое. Большая занятость не мешает ей  четко и последовательно воплощать в жизнь перспективные планы научной и лечебной работы. Умеет завлечь коллег на общее, полезное дело.
Очень дипломатична и, думаю, что многие успехи учреждения будут связаны именно с ней...

Курирует работу Перинатального Центра К.Э.Б. Я мало с ним общался, в основном – на утренних конференциях, на которых он доходчиво объяснял коллективу установки руководства Алмазовского Центра, много уделял внимания расширению работы по обслуживанию квотных больных.
В случае с пациенткой Я. он меня приятно удивил: когда многие врачи запаниковали и засомневались в необходимости  эфферентной терапии, он поддержал решение консилиума и, по сути, способствовал спасению этой больной ( она выписана домой  вчера с прогрессирующей беременностью).
Это громко сказано, но  истинно так и я чуть позднее более подробно  опишу окончание ( вернее – начало – женщине еще предстоит выносить беременность – мы ей поможем…) этой истории.
Сегодня я видел его у зав НИЛ С.В.Сидоркевич., с которым обсуждал будущую совместную научную работу  нашей молодой  соискательницы Ю.С. Зашла речь о пациентке Я. и на мое сетование, что  не все было сделано так, как планировали, он спокойно сказал, что «Все специалисты умные, потому и мнения разноплановые, но это пройдет ( не в смысле ума - в смысле разноплановости мнений относительно наших методик), я буду Вам помогать…».
Это очень сильный союзник и, как кажется, с творческим началом – любит цитировать  стихи известных поэтов, что особенно мне импонирует. Надеюсь, и из моих опусов ему что-то понравится...

"Мой удел поэта - промолчать про это...".

Среди других сотрудников института также много примечательных специалистов. Так, зав. нашей лаборатории В.В.Е. является известным в городе ( и не только) мастером поворота внутриутробного плода  при тазовом его предлежании. Последнее является гарантией того, что женщине в родах предстоит кесарево сечение, что опаснее, чем обычные роды. Повернув особыми приемами плода в головное предлежание , В.В.Е. дает женщине шанс стать матерью без оперативных родов и ненужных травм…
Кстати, сегодня я видел умиротворенно-спокойно-довольную женщину после этой процедуры, которая на мой вопрос о самочувствии просто   и с улыбкой вытянула вперед кулачки с выставленными к потолку   чуть  изогнутыми большими пальчиками  Все было понятно - операция в родах ей не грозит...
Он хорошо оперирует, но является сторонником обычных, естественных родов и однажды удивил меня тем, что рассказал историю про редких по породе собачек, которые от любви человеческой к коммерции разучились сами беременеть и  рожать. Совсем как в нашей жизни - помогаем  женщинам чем можем...
С ним, исключительно прядочным человеком, меня связывает давняя история. В начале 90-х годов я организовал кабинет эфферентной терапии в роддоме № 16. Меня в коллективе знали и я иногда  в этом учреждении проводил гинекологические операции. Однажды ко мне обратилась жена очень хорошего знакомого с тем, чтобы выполнить ей операцию по поводу миомы матки и опущения  стенок влагалища. При этом операцию можно выполнить в два этапа ( удаление матки через живот, затем – пластика стенок влагалища), или одномоментно – через влагалище удаляется матка и производится  пластика половой трубки.
Во втором случае операция более трудна для хирурга, но более  косметична для женщины, так как не остается рубца на животе.
Я любил и множество  раз выполнял именно второй вариант, но в данном случае отказывался от операции, так как у хирургов есть правило – не оперировать близких людей…
Она и ее муж настояли и во время операции при перевязке сосудов матки с крупного сосуда  сорвалась лигатура ( нить), началось обильное кровотечение. В таких случаях операция идет по первому варианту – удаляется через живот матка, а затем проводится пластика стенок влагалища. Это и было выполнено, на помощь мне пришел В.В.Е, за что я ему очень был ( и есть) благодарен.
Уже позднее эта женщина призналась мне, что у нее за два-три месяца до операции умер родной брат, который все время снился ей и звал ее к себе…
Подставы для врача бывают с самой неожиданной стороны.

Дородовое отделение консультирует известный в городе акушер и порядочный человек А.Г.С., известный и тем, что его отцом  является профессор Г.А.С., известный не только в городе ученый и хирург.
Прочие специалисты, особенно педиатры,  мне менее знакомы, но отмечу, что за время нашего знакомства ни разу не было повода усомниться в их высоких человеческих и врачебных качествах.
Есть и настоящие звезды - по возможности расскажу о них позднее...
Что особенно радует – в коллективе много молодых  мужчин ( про женщин-красоток не говорю – на всех этажах разносится их благоухание…Жаль, храню лебединую верность ОЛЖ) и мы могли бы выставить приличную футбольную команду.
Уверен, что, если объявить первенство России по футболу среди сотрудников Перинатальных Центров, то мы бы точно стали чемпионами, благо таких центров еще мало, да и работают там, насколько я знаю ( Казань, Москва и др.), преимущественно женщины…
Я наверно, самый возрастной товарищ в коллективе врачей, но мог бы быть  в команде, например, вратарем - как бывший боксер  до сих пор хорошо  "держу удары", бывает, и пендель забью.
Но мне больше нравится роль  со свистком - в качестве играющего тренера, или, на худой конец, - судьи. На практике - не судьба:"жаль, на меня не вовремя накинули аркан..." (В.Высоцкий). Поэтому приходится выступать в этих ролях  в теории, со страниц своего Дневника.

Читатель скажет о моем подхалимаже в адрес своих руководителей. Это не так – я думаю, что с высоты своего возраста ( читай – полета, петушиного или орлиного – кому как нравится) я могу высказать свое мнение о людях, с которыми предполагаю выполнить богоугодную миссию.

" В бой идешь - не лаяться, иначе - будешь маяться".

Тем более, что за год при подготовки к открытию, после открытия Перинатального Центра они   наверняка слов  благодарно-теплых слышали мало, да и по телевизору показывают чаще не их. Про медали молчу - есть более горластые и грудастые...

До сих пор не уверен, останусь ли я в этой команде не случайных в медицине людей, но в любом случае при появлении никому ненужных коллизий оставляю за собой право спокойно уйти, унося свисток, - вольной птице к этому не привыкать. Логово-гнездо у Геракла Пети должно быть удобным, а руки и ноги - по возможности развязанными - подвиг (как, кстати, и пендель) требует разбега и рахмаха...

"Проиграешь - не скули: на табло одни нули...".


7 июля 2011 г.

В прошлом сообщении я писал о возможности создания футбольной команды   среди сотрудников Перинатального Центра и о безусловном выигрыше первенства России, если таковое будет организовано.
Конечно же, я имел в виду не спортивные успехи, а совсем другое — вероятность научно-практических достижений в новом, прекрасно оборудованном здании, которое находится  недалеко от станции Удельная. Питеру повезло, тем более, что к организации-строительстве Перинатального Центра приложил руку  наш земляк — В.В. Путин...
Правда, внешне и изнутри  богато оформленное,  обставленное  суперсовременной аппаратурой здание уже сегодня не отвечает  современным задачам Перинатального Центра – мало площадей для организации каких-либо новых услуг.
Думаю, что для главного врача  это сейчас большая головная боль – надо то, надо это, но куда все разместить – вопрос…
Полагаю, что Перинатальный Центр будет расширяться, но даже в  настоящих стесненных условиях уже выполняются многие суперсовременные методики, о которых  я буду рассказывать по  мере изложения своего повествования.
Учреждение уникально отличается от других подобных уже тем, что  входит в состав большого  объединения ( хочется его назвать научно-производственным), который возглавляет уважаемый в городе профессор Е.В.Шляхто.
Я видел его несколько раз, он производит впечатление достойного, спокойно-сильного, уважающего себя человека-вожака. Иначе и быть не может, так как по его идее и организован этот  постоянно развивающийся  Центр  им В.А. Алмазова, в который входит семь институтов различного профиля, в том числе и  наш.
Я несколько раз присутствовал на совместных клинических разборах, научных заседаниях и впечатление от общего уровня работы сотрудников Алмазовского Центра самое благоприятное. Во всем чувствуется уважение к руководителю учреждения, не только как к начальнику, а, как к большому специалисту и ученому.
Это приятно наблюдать, но для меня в истории и деятельности Центра важно и другое — то, как здесь относятся к корифеям  отечественной медицины.
Кто бы кроме узких специалистов знал большого ученого-кардиолога В.А. Алмазова? Насколько я знаю, именно по инициативе нынешнего руководителя Центр носит его имя — это говорит о многом. Часто можно наблюдать, как ученики пренебрежительно говорят о своих Учителях, критически к ним  относятся, превознося при этом себя, родимых...
В нашем случае не так - сейчас имя В.А. Алмазова в городе ( и  не только) у многих на слуху из-за богоугодных дел сотрудников Центра.
Еще одно важное обстоятельство —  научные залы в Центре носят имена выдающихся ученых — например, С.П. Боткина. Мелочь, но очень приятно - даже простое присутствие в таком зале сопровождается ощущением гордости за «наших» корифеев, причастности к ним и к святому делу медицины...
У меня это чувство было еще в студентах, а потом как-то забылось, стерлось. Сейчас – появилось вновь…
Полагаю, что так думаю не только  я, но и другие сотрудники Центра.

"Надо помнить старину, чтобы не пойти ко дну...".

  В любом случае для нас, акушеров, педиатров созданы уникальные условия — при грамотном взаимодействии с сотрудниками других институтов мы можем открывать-копать золотые жилы при разработке и внедрении новых достижений в практику.
В первую очередь эту возможность я вижу для нашей службы — все в наших руках...
Я уже писал о предполагаемых разделах работы, но главная моя цель – разработка пособий для внутриутробного плода, в частности, проведение мембранного плазмафереза ( плазмообмена) при резус-конфликте и очистка на сорбентах околоплодных вод (операция амниосорбции) также при резус-конфликте, при задержке внутриутробного развития плода, поражениях плаценты…
Есть у меня цитата, которой горжусь – «плодовместилище ( матка) является  для плода биотуалетом, ассенизатором которого выступает мать».
Еще пятьдесят лет назад академик Л.С.Персианинов доказал, что  водная среда, в которой живет плод, выполняет не только механическую функцию, охраняя плода от  возможных травм, но содержит  продукты жизнедеятельности его  ( мочу, фрагменты эпидермиса-кожи и др) и факторы, поражающие его организм (антитела, инфекция – при инфицировании и пр.). При этом происходит очень интенсивный обмен этой водной среды ( меняются  каждые три часа) с организмом матери с целью  очистки их и для создания  хороших условий  плоду.
Помогая в этом матери, на данном этапе мы проводим процедуры, внедряясь в святая святых – в ее кровь.
Хотя  простой плазмаферез   не обладает избирательностью в отношении конкретных патогенов, тем не менее, за много лет работы нами при резус-конфликте получены приличные результаты ( как, кстати, и профессором Т.А.Федоровой из Центра Перинатологии г. Москва) – у детей сравнительно редко развивается гемолитическая болезнь, а потребность в заменном переливании крови у родившегося ребенка ( тем более – у плода в утробе)  невелика.
Полагаю, что можно действовать проще -  очищать околоплодные воды на специальных устройствах, это будет технически не трудно и, по-видимому, эффективнее для системы мать-плод, так как процедура вплотную приблизится к больному пациенту – плоду.
Я в первой части Дневника уже писал  об этих, предложенных мною в 2003 году, методиках, Но к сожалению, организовать их внедрение в Питере, да и в других городах,  не удавалось по разным причинам и вот сейчас, похоже, появился шанс.
Труднее будет с мембранным плазмаферезом для внутриутробного плода, так как сегодня в городе есть монополисты по лечению детей с гемолитической болезнью при резус-конфликте с помощью  переливаний донорских эритроцитов плоду.
У меня есть знакомые специалисты по эфферентной терапии в России, в Украине, которые проводят больным новорожденным  с этой патологией более безопасный мембранный  плазмаферез (плазмообмен) и при этом потребности в заменных переливаниях крови практически полностью исключаются.
Я полагаю, что эти методики расширят возможности врачей для лечения больных плодов. Для организации  плазмообмена, а тем более для   амниосорбции ( она проще) сейчас есть все условия – нужен лишь шаг вперед и я полагаю, что этот шаг сделаем именно  мы в нашем центре…
Некоторые коллеги смотрят на мои планы с сомнением и даже заявляют, что проблема "интоксикации-детоксикации" не найдет понимания в Алмазовском Центре, так как это «не профиль учреждения».
Я-то думаю, что, если разумным людям объяснить разумные вещи, способствующие улучшению   качества лечения больных, то эти разумные люди все поймут. Тем более, повторюсь, у нас все есть – было бы желание…

«Хотеть не вредно, но опасно – а, вдруг, шевелимся напрасно?...».
В необходимости плазмафереза для плода я абсолютно уверен, так как он при гемолитической болезни  погибает не от малокровия ( мало эритроцитов – разрушаются антителами), а от полиорганной недостаточности и эндотоксикоза вследствие накопления в его плазме и в  организме токсинов при разрушении красных клеток крови.
При этом я вижу следующую схему.
При подготовке к беременности женщинам с резус-антителами  проводятся операции простого плазмафереза или  плазмофильтрации ( плазмаферез с очисткой плазмы от антител на сорбентах для избирательного удаления антител и возвратом ее в организм). Последняя методика в наличии в отделении Г.Г.Б…
При наступлении беременности эти операции по показаниям  повторяются и, если у плода появятся начальные признаки его страдания, - выполняется аминосорбция.
Лишь  как последний, запасной этап – проводится плазмообмен  внутриутробному плоду …
Уверен, что  при ведении женщин по предложенной  схеме потребности в последнем этапе будут редкими, как и в заменных переливаниях крови уже родившемуся плоду.
Но операцию эту ( плазмообмен) надо разрабатывать, так как  она  может применяться  в тех случаях, когда женщина обратится в Центр с запозданием…
Это мои наполеоновские планы на 3-4 года вперед, а сейчас мы по-тихоньку движемся вперед.
В эту субботу было выполнено кесарево сечение пациентке Р., с рубцом на матке после кесарева сечения ( 2007г.)  с двойней, все прошло хорошо, дети родились здоровыми на 2500 и 2600 граммов.
А все должно было  быть иначе, как в обычной практике...
В конце апреля, в 30 недель беременности  она поступила в Центр с высокими цифрами ферментных печеночных проб – 490 ( норма до 40). До этого уже лечилась в другой клинике – без особого эффекта и ей предполагалось  досрочное, в 30 недель, прерывание беременности.
Понятно, что дети в таких случаях рождаются глубоконедоношенными, с которыми  у матери и у государства затем  очень много  проблем.
Что произошло в нашем случае?
Мы  провели ей курс плазмафереза ( назначил начмед А.А.С.), выполнили 5 процедур с очисткой, возвратом ее аутоплазмы и женщина, замечу, без дополнительных лекарственных средств, доносила беременность до срока  родов. Простыми и безопасными процедурами иы  продлили ей беременность на 8 недель, а затем помогли родить здоровых двойняшек.
Это не чудеса - подобные случаи я наблюдаю уже 27 лет, на всех углах говорю об этом — многие коллеги в Питере до последнего времени не слышали. Полагаю — сознательно.

Я сегодня заходил к ней – довольна выше головы, улыбается. Один голый младенец лежал на ее кровати на животике, плакал и сучил ножками, другого она умело пеленала, и ребенок в  ее руках покряхтывал, но молчал, как партизан. С ее слов, в пятницу с детьми  выписывают домой…
Запеленала обоих, уложила в кроватку, мы с ней поговорили. Я шутя упрекнул ее за то, что она, коварная, поначалу обманывала нас в своих жалобах – родильница лишь хитро улыбалась. Дело в том, что женщины в аховых ситуациях знают, что начни она жаловаться (в данном случае - на кожный зуд, на бессонницу, плохой аппетит и пр. признаки печеночного страдания),  доктора  быстро помогут освободиться ей от бремени в "целях спасения жизни матери и плода"...

«Вон он, гад, в окне маячит, за спиною штепсель прячет…» ( В.Высоцкий).

Уважаемые акушеры тоже прячут за спиной свое основное орудие – скальпель, так как традиционные меры  нередко бессильны... Не осуждаю - сам был такой…
Именно поэтому пациентка не признавалась врачам в своих жалобах и мне приходилось ее после каждой процедуры «пытать», как Зою, чтобы  она раскололась. И она раскалывалась, так как состояние-самочувствие менялось с каждой процедурой в лучшую сторону…
После каждой такой беседы  я  говорил женщине – все, что Вы рассказываете мне ( в отношении улучшения) – рассказывайте на обходах лечащему врачу, все нюансы. Умный доктор все сразу  поймет и расскажет другим…
Похоже, эта тактика сработала – сегодня нам назначили на процедуры беременную из Новгорода, у которой всего 21 неделя беременности, но женщина уже дважды  длительно ( с 9 недель) без особых успехов лечилась   по месту жительства с неоднократными предложениями врачей прервать беременность. Она  отказывалась и правильно делала, так как  несмотря на  расчесы до крови по всему телу, на плохие анализы, мы ей поможем – веников не вяжем…
 Сколько их таких бедняг по городу Питеру и  матушке России только с этой патологией?....
Думаю, меньше, чем дураков,  высокопоставленных и не очень, заявляющих, что у нас «все беременные и родильницы обеспечены методиками эфферентной терапии».

Два дня назад отдал главному врачу А.Б.И. разработанное "Положение о кабинете эфферентной терапии", так как "Положение об отделении" поддержки не получило.
В новом документе прописаны основные принципы эфферентной службы в гораздо меньших объемах, чем в предыдущем.
Чтобы кабинет начал работать, нужен приказ по учреждению, документы по его регламентации, аппаратура, расходники, инструменты-лекарств и др. Проблема и с медсестрой - пока нет. Все, с кем говорил, или отказываются, или не могут ( не хотят) совмещать работу в кабинете с основной работой - по разным причинам

Вчера вечером звонила из города В. врач-эфферентолог Б. в отношении беременной с резус-конфликтом с очень высоким титром антител. С ее слов, на лечение у нас квоту женщине не дают, так как регион  приписан к Москве. К тому же, за получение квот в столице несчастным приходится платить местным баям от медицины. Бизнес, однако...

Приняли на работу молодую и симпатичную Ю.С. на должность м.н.с. ( 0,5 ставки у нас и 0,5 ставки - совмещение в лаборатории С.В.Сидоркевич - работа будет совместной). Для начала предложил ей проанализировать  истории больных, которые уже получили  лечение в  отделении клинической трансфузиологии у Г.Г.Б.
В октябре в институте будет конференция,  от нашей лаборатории планируется отдельная секция  с несколькими сообщениями по уже  набранному материалу, который к октябрю, надеюсь, будет достаточно солидным.
Подал заявку с примерным планом докладов и статей-публикаций по теме. Предполагаю  провести и мастер-класс для врачей, для начала покажем им методику мембранного плазмафереза – если наладим ее в Перинатальном Центре.
В пятницу придет на  заготовку аутоплазмы на оперативные роды беременная с предлежанием плаценты. Делать процедуру будем в отделении Г.Г.Б. (он в отпуске)  – у нас пока "конь не валялся", хотя работаем уже  после открытия клиники больше недели.

«Не спеши, не суетись – завтра будет - зашибись…».

12 июля 2011 г.

Произошло ужасное событие — на Волге утонуло круизное судно и погибли более 100 человек  царство им небесное.
Опять опозорились на весь мир...
Перед моей поездкой в Москву на конференцию  в мае с.г. жена Нинуля  отговаривала меня ехать, так как ей приснился нехороший сон, детали которого не поясняла...
Я отшутился и поехал на конференцию, которая проходила на круизном теплоходе, специльно арендованный организаторами конференции. Старое судно шло из Москвы в Тверь и обратно, было внешне очень похоже на то, которое  затонуло на Волге.
Тогда все было  хорошо ( сама конференция, общение с коллегами и пр.), если бы не странные звуки, исходящие от  плавсредства — что-то  скрипело, дрожало, громыхало и мне это до жути не нравилось, был какой-то неосознанный страх-предчувствие, что судно развалится.
Вечером мы с коллегами сидели в баре, пили водку, но и тогда эти звуки были совсем рядом.
Про сон Нинули я и забыл. На днях она мне рассказала, что тогда ей приснилась умершая осенью прошлого года  подруга А.М. ( писал о ней), которая просила ее отпустить меня  к себе в гости. При жизни, к сожалению, эта красотка  не звала, а тут на тебе.
 Возможно, что первое ощущение счастья в Питере у меня было связано именно с ней - мы шли в летний солнечный день по Невскому, ели мороженое и  просто хохотали от каких-то взаимных сказов-рассказов. Даже за руки не держались, но было хорошо.
Бывают женщины-дети, очарованные всем, - это она тридцать лет назад.

Нинуля, естественно, отказала ей отпустить меня к ней и проснулась с предчувствием беды...
Сегодня уже у меня был сон,  в котором я в холме выкопал  яму под блиндаж не с одним входом, как обычно, но и с запасным выходом. Проснулся с  ощущением нахождения под землей, с грязью на ногах, разглядывающим  два выхода из ямы  в разные стороны со светом в концах тоннелей...
Все при жизни копают себе яму, но чтобы так? К чему бы это?

Вернемся к пациентке Я. 
Ее выписали из клиники домой 28 июня, то есть, через 25 дней после процедуры плазмообмена. Согласно данным УЗ-исследования, «яичники стали значительно меньше, но в брюшной полости много жидкости».
Полагаю, что если бы мы продолжили свое лечение, она ушла бы домой 15-18 июня с меньшими потерями – об этом говорит мой опыт и опыт других врачей, которые применяют детоксикационные методики у неотложных больных с воспалительными осложнениями.
Я видел ее, она в целом была довольна, но чувствовалось, что очень устала от больницы, процедур, врачей.
 Я спросил ее о наличии признаков беременности и она с какой-то особой гордостью называла их – острое ощущение  запахов, подташнивание, желание соленой пищи и даже Шампанского. Раннего токсикоза беременных ( рвота и пр.)  ей для полного счастья и не хватало…
Грешен, в отношении сохраненной беременности и Шампанского мне подумалось:

«Рядом ангелы летали, пронесло - и мы пахали,
А теперь принять не грех, за здоровье и  успех…».

16 июня, то есть, через 13 дней после плазмообмена, у нее на фоне усиления  воспалительной реакции организма (по общему анализу крови, без лихорадки) появились мажущие  кровяные выделения из половых путей, продолжались всего полдня, так как были  купированы дополнительной соответствующей  терапией.

«Надо дождаться горе–беду и  саблей взмахнуть: « И тебя побежду…».

На консилиуме 6 июня я говорил ( по согласованию с Г.Г. Бараташвили – он был занят на операции в своем отделении) о необходимости проведения повторного плазмообмена с последующим переводом пациентки на меньшие режимы плазмафереза в количестве одной-двух процедур. Цель - снижение воспалительной реакции в организме, предотвращение ее возможного прогрессирования и прерывания беременности.
Информацию коллеги не восприняли и вот  появились   признаки  ухудшения в течении болезни.
17 июня был очередной консилиум, на котором обсуждался вопрос о назначении женщине антибиотиков. Я случайно оказался на тот момент в ординаторской, но вновь поднял вопрос об эфферентной терапии с целью купирования воспалительной реакции организма. Меня горячо поддержала  И.Е.З.
Вдруг уважаемые акушеры-гинекологи начали  упрекать меня в том, что мы почему-то « не  продолжали  сеансы плазмафереза после плазмообмена...».
Видел Бог, с 6-го июня я ходил за ними с предложением наших услуг, но слышал: «Нет..., не сегодня...». 
И «вот – новый поворот», как поют кудрявые ребята из ансамбля «Машина времени». Поневоле запоешь - получается, что мы с Г.Г.Б.  ушли в сторону...
С одной стороны, перевод стрелок с больной головы на здоровую не очень приятная вещь, но их убежденность в своих претензиях меня порадовала, так как    упреки, пусть и несправедливые, в отношении невыполнения  эфферентной терапии больной свидетельствуют о положительной динамике в сознании врачей.
В следующий раз, чтобы не попадать в дурацкое положение и в роль "молодухи" ( см. ниже), они будут не только назначать, но  и требовать выполнения наших процедур. Об этом говорит мой опыт при работе с врачами родовспомогательных учреждений:  поначалу - резкие, без объяснений причин,  отказы в эфферентной терапии ( 1 стадия), затем - шарахания туда-сюда, переводы стрелок и даже иногда  откровенные подставы и провокации  ( 2 стадия) , наконец, - понимание рациональности  наших предложений и категорические требования проведения эфферентной терапии даже тем больным, которые в них не нуждаются ( 3 стадия).
Последнее радует особенно — люди  созревают до истинного понимания жизненной сути: «Лучше перебдеть, чем недобдеть...»

Замечу, что  уход   от тяжелых пациенток мною никогда не практиковался, я  никогда не отступал, как бы ни были тяжелы условия, возникшие на предыдущих этапах лечения – «русские не сдаются…». Просто всегда понимал, что пока человек не умер, ему надо помогать.
При этом неудач в лечении даже тяжелейших больных не было.
Но всегда, как только  в процессе курса лечения начинались метания лечащих врачей  (назначение процедур - отмена, вновь назначение - отмена), результаты лечения были значительно хуже, вплоть до гибели больных – об этом я писал в первой части Дневника. Причем, вразумительных доводов от коллег в отказах  от проведения наших процедур не слышал ни разу. "Ни-и-и-зя!". Может быть, свою попу прикрывали, а может, меня берегли - не знаю...

В целом в данном случае получалось,  что  трое акушеров-гинекологов (И.Е.З., еще два врача,  себя не считаю – я там оказался случайно) из четырех присутствующих на консилиуме врачей ( четвертый -  клинический фармаколог)  были за возобновление эфферентной терапии для пациентки.

Получив словесный пряник, я  рассчитывал, что это положительное решение будет оформлено в протоколе консилиума, после чего, как полагается в таких случаях, пригласят на консультацию зав. отделением клинической трансфузиологии Г.Г. Бараташвили…
Я пока не имею права делать процедуры, так как нужно организационное оформление кабинета эфферентной терапии в Перинатальном Центре (приказ по учреждению, принятие Положения о работе кабинета, надлежащее  наполнение кабинета штатами,   инструментами-медикаментами и пр.).
Сразу после консилиума я предупредил Г.Г.Б.  о больной  и он ответил мне: «Позовут – сделаем все необходимое, хоть сегодня».
Обсудили возможную методику и сошлись во мнении, что надо делать плазмаферез с направленным транспортом антибиотика в лейкоциты — позволяет при максимальном эффекте значительно снизить курсовую дозу лекарства, что в нашем случае было очень важно из-за беременности раннего срока.
Координаты  Г.Г.Б.  в Перинатальном Центре есть, но его к больной не пригласили ни в пятницу, ни в течение следующей недели, пока я был  в Москве. Причину этого не знаю,  однако, в истории болезни  в записи-заключении о решения консилиума отмечалась  лишь необходимость  назначения женщине антибиотиков, а про эфферентную терапию  не упоминалось.
Значит, коллеги не смогли выйти из коротких штанишек и вернулись в своем сознании на 1 стадию ( см. выше ). Поэтому можно полагать, что упреки в бездействии и переводы стрелок еще впереди...
Эта ситуация напоминает мне молодую семейную пару. Жена-молодуха, как обладательница самого дорогого, говорит своему, предлагающему   любовь, супругу: "Не дам!". Потом вешает на него  всех собак за то, что он, иногда отворачиваясь,   "все не так понимает". В третьей стадии ситуация уже другая:

"Как бы дама там не пела, а готова на прием".

Женщины вообще умнеют  быстро...
Получилось, что я зря волновал, напрягал Г.Г.Б.

«Девица-красавица, не надо париться…» (Верка Сердючка).

Полагаю, что докторам  Перинатального Центра (в перспективе - не только)  надо  носить Г.Г. Б  на руках, сдувая пылинки. Полагаю, что мы с этим человеком и его сотрудниками добьемся многих выдающихся побед - придется Гераклу Пете примазываться к его славе, девушке очень ненадежной...

Больной провели недельный  курс лечения антибиотиками и старый, испытанный,  уничтожающий все живое,  метод помог — улучшились анализы, женщину стали готовить к выписке домой. Что мешало обойтись проще с помощью назначения-продолжения  эфферентной терапии?

Мне иногда кажется, что коллеги поют про меня частушку типа:

«Вправо шаг и влево шаг – может только лишь м…к».

В отношении «вправо-влево» поясню – методики плазмафереза при угрозе прерывания беременности, при привычном невынашивании, в том числе на фоне воспалительной реакции организма ( есть и другие показания), в 21 веке  входят в обязательный стандарт лечения больных, но проторенные в 20 веке пути кажутся проще и надежнее...
Недавно в Москве в автокатастрофе (СМИ сообщали об этом) погибла большая умница профессор В.М.Сидельникова из Центра акушерства, гинекологии и перинатологии РАМН. В ее трудах, в методических указаниях рекомендуется широко применять плазмаферез при угрозе прерывания беременности, особенно, в сочетании с аутоиммунной патологией, с  хроническими инфекциями, с тромбофилиями.
Она также считала, что при  аутоиммунной тромбоцитопении у беременных плазмаферез является «золотым стандартом», с чем я абсолютно согласен — таких женщин удается «отвести» от лечения преднизолоном, у них нормализуются уровни тромбоцитов в крови, исходы беременности благоприятные и кровотечений после родов не видел. А всего-то надо — небольшое количество безопасных сеансов плазмафереза. Без опасных медикаментов...

Как бы то ни было, пациентка Я. ушла домой с сохраненной беременностью и это победа всего коллектива, с чем всех и  поздравляю.
Правда, остались после этой истории три  ложки дегтя в виде мифов, которые я слышал от коллег, и, естественно, впервые - от самой пациентки.

Первый миф свидетельствует о том, что вследствие  плазмообмена у больной развился «отек легких».
 Напомню, что одной из  основных ее жалоб  при поступлении в стационар 24 мая с.г. была одышка, свидетельствующая о поражении  легких, которое, несмотря на интенсивное лечение,  прогрессивно нарастало вследствие накопления жидкости в ткани легких и из-за механического сдавления легких увеличивающимся объемом жидкости брюшной полости.
Именно поэтому женщине  надо было вынужденно находиться в постели в  полусидячем положении и с маской для вдыхания увлажненного  кислорода. При отнятии маски, при любой нагрузке ( перемена положения тела и пр.) одышка усиливалась, ухудшались параметры на контрольных приборах при оценке функции легких…

Мы обсуждали с Г.Г.Б. эту  проблему  «отека легких» (по существу -  дискредитацию методики плазмообмена) и он просто сказал, что отек легких при таком исходном состоянии пациентки можно  было спровоцировать-усилить лишь введением в кровоток больной  физиологического раствора, который сразу «уходит» из сосудистого  русла в окружающие ткани. Введения этого раствора при операции плазмообмена не было и я попутно замечу, что в целом в реанимационном отделении инфузионная терапия ( введение жидкостных сред-лекарств ) пациентке проводилась грамотно во все дни.
Мой опыт и опыт других специалистов показывает, что процедура плазмафереза (плазмообмена) даже при критическом исходном  уровне белка крови (  мой  опыт – 34-42 г/л) и поражении легких оказывает «подсушивающий эффект»   с улучшением их функции и других органов жизнеобеспечения - отсылаю Читателя к примерам-наблюдениям  из первой части Дневника.
Этот  противоотечный эффект ( при грамотной сопутствующей инфузионной терапии) имеет место и  при видимых глазом отеках у больных беременных с поздним токсикозом, при почечной патологии, при отеках тканей вокруг воспаленных ран, например, после травм родовых путей...

Отступлю. У нас на городском научном обществе гемафереза раз в год выступает с отчетом руководитель выездной городской бригады эфферентологов  В.И.
Рассказывая о  больных, он каждый год приводит одни и те же  данные – в клиниках, где больным с синдромом длительного сдавления тканей  (признаки – интоксикация, отек тканей, воспалительная реакция организма, полиорганные нарушения и пр.) рано назначают комплексную детоксикационную терапию, эти признаки  быстро купируются и результаты лечения намного лучше, чем там, где большие хирурги предварительно широко применяют  так называемые «лампасные разрезы» тканей с целью «дренирования очага поражения и выхода токсинов».
Эти лишние действия врачей ( как же без лампасов в стране генералов?) наносят дополнительные травмы пациентам и ухудшают прогноз для их жизни. При этом врачи потом не знают, где взять ткани, чтобы закрыть тяжелые, искусственно нанесенные длительно незаживающие раны...

При  исходном тяжелом фоне у больной Я., если бы отек легких после плазмообмена  прогрессировал,  ее неминуемо перевели бы на  искусственную вентиляцию легких – этого не было, так как не было показаний. Справились без этого, что, подчеркну,  потребовало большого искусства от врачей-реаниматологов.

Второй миф – «ошиблись с методикой детоксикации, надо было делать плазмаферез».
В руководстве для врачей от 2009 года «Клиническое применение экстракорпоральных методов лечения» ( редактор — руководитель отделения гемафереза  Центра Гематологии РАМН профессор  Н.Н.Калинин; кстати,  второй, вместе со мной,  научный руководитель И.Ф., который планирует  диссертацию по аутоплазмодонорству у беременных у нас в институте) про применение плазмафереза при синдроме гиперстимуляции яичников написано ( автор раздела - профессор Т.А.Федорова из Центра  Акушерства,  Гинекологии и Перинатологии РАМН, Москва):
"На курс проводится 3-4 процедуры через 1-2 дня с удалением за сеанс 600-800 мл плазмы и вливанием в сосудистое русло 10% белковых, 45% коллоидных и 45% кристаллолидных растворов".
Эта рекомендация хороша для компенсированных больных, в начале развития болезни, когда белок крови у них не менее 55 г/л.
У нашей  больной  к моменту  выполнения плазмообмена было очень тяжелое состояние при критическом  уровне общего белка крови (36 г/л). Проведение плазмафереза по такой рекомендуемой схеме было бы неэффективно ( малый объем плазмоэксфузии) и смерти подобно. Введение кристаллоидов (читай — соли) в сосудистое русло при малом количестве введенного белка  — отек легких был бы действительно  гарантирован.
Накануне и в  день проведения плазмообмена я советовался относительно больной Я. с моим  Учителем, профессором В.А.Воиновым, по специальности пульмонологом и очень большим специалистом по эфферентной терапии, в том числе при острой легочной патологии.
Его мнение о процедурах было однозначным: «Только повторный, через день-два, плазмообмен. так как простой плазмаферез ( малые объемы плазмоэксфузии и вливание донорской плазмы) – это стрельба из пушек по воробьям. Показаний для других методик (гемосорбция, гемофильтрация и др.) для больной сегодня нет».
Эту точку зрения, чтобы  «не давить»  авторитетом профессора Воинова В.А., я не сообщал Г.Г. Б., но его   мнение почти дословно повторяло слова моего Учителя и он мастерски выполнил операцию, удалив рационально спланированное  количество плазмы ( 2500 мл), заменив ее в расчете «капля за каплю» полноценной донорской тщательно очищенной плазмой.
Последнее хочу отметить особенно  - в Алмазовском Центре есть возможность получать компоненты крови, обработанные по мировым стандартам, что значительно облегчает залачи клиницистов.
Я вообще уважаю мастеровитых людей, а этих Мастеров-эфферентологов  (В.А.В. и  Г.Г.Б.)  - особенно.

Третий миф – многие коллеги считают, что женщине в основном помог дренаж брюшной полости и эвакуация жидкости из нее. Я согласен, но скажу шире  – помогли все отчаянные меры у крайне тяжелой больной…
Попутно замечу, что всего из живота   за несколько дней дренирования удалили около 8 литров близкой по составу к плазме крови жидкости, которую можно было тщательно собрать-очистить-обработать и вернуть в организм. В условиях отделения Г.Г.Б. – это плевое, отработанное дело…
Выкинули ее, родимую, несмотря на наши просьбы сохранения дефицитной  ткани. Вместо  нее в кровоток женщине вливали безумно дорогой и дефицитный раствор альбумина. Не знаю, где и достали…
Удаление жидкости из брюшной полости – это паллиативная ( временная по эффекту) мера, так как при этом сохраняются все предпосылки ( прогрессирующая беременность после ЭКО, введение многих лекарств – это, замечу, тоже токсины), для возврата-нарастания эндотоксикоза, асцита, дыхательной недостаточности и т.д.
В нашем  случае возврата этих симптомов после комплекса неотложных мер ( плазмообмен, дренаж брюшной полости, грамотная инфузионная, поддерживающая терапия) не наблюдали, а был отчетливый регресс заболевания и женщину через несколько дней даже перевели в общую палату.
 Думаю, уместно сравнить исходное состояние больной женщины с рекой: если  вода широко течет в какое-либо море ( в нашем случае – в живот), то она и течет, сколько ты ни выпускай воды из  моря (живота).
Но поставь запруду на реке   – количество приносимой жидкости  уменьшится и море запустеет. Как, кстати, и река выше и ниже по течению.
Это можно понять на примере Аральского моря  – для полководцев древности (Тамерлан и др.) большой проблемой было переправиться через водные преграды Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, впадающих в это море.
Сейчас, после успешной человеческой деятельности, проблем нет – ходи свободно по  бывшему руслу пешком. Я сам ходил там босиком двадцать лет назад и собирал васильки, а в камышах - красивые белые лилии для тогдашней любимой женщины. На ее вопрос – зачем такая смесь, я пояснял, что василек с широко открытыми лепестками (душой) – это я, а нежная, хитрая лилия с пуговкой желтизны по середине  – она. Ответом был радостный смех…

«Эх, васильки, васильки – сколько их у реки?
Помнишь, до самой зари их собирали для Лели?» ( из народной песни).

 В нашем случае  роль  запруды сыграла не дренажная трубка, вставленная в живот с удалением из него  жидкости, а   плазмообмен и грамотная инфузионная терапия, с помощью которых из организма  больной были  удалены токсичные вещества, введены сильные, здоровые кровяные компоненты и кровезаменители, привлекающие жидкость из тканей в сосуды и удерживающие ее там. При этом, в конечном итоге, уменьшилась токсическая порозность стенок сосудов и количество притекающей жидкости в брюшную полость ( читай – в Каспийское море, кому нравится - в Аральское) снизилось значительно с общим клиническим улучшением в состоянии пациентки. 

На фоне этих трех мифов я слышал от многих коллег ( И.Е.З., В.В.Е. и др.) и разумный вывод из этой  истории: «Надо раньше начинать эфферентную терапию…». Лучше не скажешь.

Однако, очевидный перелом в течении болезни произошел не сразу после плазмообмена, а после  периода «обострения болезни» в виде некоторого нарастания отеков и  количества жидкости в животе сразу после операции.
Откуда же в ткани прибыла вода, если   в сосудистое русло вводили только те растворы, которые не только удерживают  жидкость в сосудах, но и препятствуют выходу воды в ткани?
Вода поступила в  ткани из клеток, в которых в норме содержится 2/3 всей воды организма.
Водный обмен очень тщательно контролируется, в том числе  гормонами  и любая клетка живет как организм. Система крови приносит к ней питательные вещества, уносит продукты обмена, а лимфатическая система выступает как дублер по удалению отработанных веществ от клетки в кровоток.
С кровью продукты обмена клетки  переносятся в системы детоксикации организма, где  инактивируются, выводятся наружу. Все очень просто и гениально в то же время, здоровый организм работает, как швейцарские часы...
Когда возникает критическое состояние, то эти процессы по доставке питания, утилизации отходов нарушаются и клетка  живет обгаженной, в собственном   высокотоксичном дерьме, обладающим свойством привлекать воду с натрием и альбумином, который является  идеальным биосорбентом-переносчиком токсинов в кровь, в лимфу  и в системы детоксикации.
 В норме мембраны клеток не пропускают внутрь натрий (напомню — компонент  соли), а при токсическом повреждении последний все-таки проникает внутрь и ведет за собой воду, токсины. При этом в плазме крови сосудистого русла  количество натрия  снижается, что мы и видели у нашей пациентки.
Клетки, наполненные водой, натрием, токсинами постепенно, исподовольно набухают, раздуваются с готовностью разорваться…
Качество жизни таких отечных, к тому же обгаженных,  клеток совсем другое, чем в норме, и гибель множества из них ( также, как  и при очень резком обезвоживании клеток — в нашем случае  этого не было) — предвестник смерти...

Думаю, что показательным примером значения воды и внешней обгаженности  для человека может служить случай пленения бандитами многих людей в концертном зале на Дубровке  в Москве.
На концерт пришли здоровые люди, которых заставили в течение нескольких дней жить, по сути, в   собственных отходах и при обезвоживании. Когда пустили  в зал освободительный газ, полагаю, что многие, исходно наиболее ослабленные, люди  уже были на грани отравления-обезвоживания-смерти. Обводнение пораженных тканей и клеток не менее опасно...

Когда клетка погибает, ее токсичное содержимое попадает в ткань и количество отходов в последней  увеличивается существенно…
Отравляющие вещества  организм пытается локализовать – возникают многие  защитные реакции с привлечением активированных защитников ( клеток крови), созданием ограничительного вала из белков, тромбирующих, укрепляющих  этот вал и пр.
Эти защитные реакции ( систем воспаления, свертывания крови и пр.) сами  по себе сопровождаются накоплением новых токсинов и повреждением, разрушением новых клеток с возрастанием нагрузки на системы естественной детоксикации ( печень, почки, легкие и др.), которые также страдают, а затем и сами становятся источником токсинов.
Причем, первичный очаг поражения может быть в одном месте, а клиника болезни проявляется в нарушении функции  какого-либо органа, чаще  исходно больного  – «слабое звено» не выдерживает. То есть, возникает как бы  «мозаика» - один орган поражен больше, другие пока  сохраняют свои функции, но при длительном повреждающем воздействии, последовательно «садятся» и они.
Это лишь примерная схема, так как патологические процессы (врачи называют их -  «порочные круги» ) многообразны и везде, как невидимые диверсанты, действуют токсичные вещества.
Организм отчаянно борется, «латает дыры» в слабых местах, усиливает функцию сильных мест, но силы не беспредельны…
На всех  этапах болезни токсичные вещества действуют скрытно, незаметно (для врачей  - информационно загруженных прочими моделями развития болезни) и  задачей клинициста должно быть обеспечение разгрузки  «загаженных, обводненных  клеток» ( другое определение - «застойного болота») от окружающего дерьма, иначе возможна смерть.
Иными словами, при критическом состоянии  эфферентная тепапия, позволяющая удалить токсины и (главное !)  улучшить микроциркуляцию и дренирование тканей  (клеток) жизненно важных органов, должна по возможности  рано выдвигаться на первый план в комплексной терапии, что гарантирует быстрое выздоровление при отсутствии потребности во многих  героических мерах множества врачей…

Любая процедура эфферентной терапии противопоказана при наличии  недренированного очага инфекции.
 Это не случайно, так как даже отграниченный, закапсулированный ( напомню – реакции воспаления, отграничения и пр.)  очаг гноя связан с организмом. В результате даже после простого сеанса  УФО крови микроциркуляция  настолько усиливается, что токсины из гнойника  выходят в кровоток и вызывают дополнительные повреждения организма, вплоть до развития септического шока.

В нашем случае  гнойных очагов у пациентки, слава Богу, не было.
Но плазмообменом мы двинули токсины и воду из клеток и тканей  в сторону просвета порозных сосудов, которые удержать эти ингредиенты не могли, они задерживалась в тканях, выходили в серозные полости, что врачи и наблюдали в виде «обострения болезни» сразу после процедуры плазмообмена.

 В литературе  обострение основного клинического проявления болезни вследствие  сеанса  эфферентной терапии называется «феноменом рикошета» ( синдром Бартрина). При аллергии  этот феномен проявляется усилением аллергии, при бронхиальной астме – появлением приступа и пр.
По моему опыту, у неотложных больных  этот феномен имеет особенности:
1/ при раннем начале  эфферентной терапии, когда организм еще не перегружен токсинами, он практически не встречается; наоборот, при крайне тяжелом состоянии больной, запоздалом начале эфферентной терапии и блоке микроциркуляции он может появиться лишь на 2-3 процедуре.   
2/Его появление подтверждает крайнюю тяжесть состояния больной и отражает перспективность лечения женщины из-за восстановления «правильного потока» токсинсодержащей жидкости – от клеток  в сторону просвета сосудов.

«Рикошет» всегда опасен и поэтому операции эфферентной терапии тяжелым больным проводятся в условиях реанимации, «под прикрытием» гормонов, сердечных и пр. средств при готовности  врачей к неотложным мерам, вплоть до  искусственной вентиляции легких (ИВЛ).
В нашем случае все это было соблюдено, операция плазмообмена проведена Г.Г.Б. очень грамотно,  все сосудистые и прочие параметры у больной не ухудшились. ИВЛ не потребовалась. Аплодирую коллеге еще раз…
Слава Богу, при консилиуме 2 июня мы предусмотрели вероятность выпуска излишка жидкости из брюшной полости ( предложение куратора программ ЭКО, профессора К.В.С.) и дренирования ее, что и выполнили после плазмообмена, способствовав стабилизации  функций легких, которые расправились после устранения механического их сдавления.

Наивно полагать, что удалением  2,5 л токсинсодержащей жидкости ( ее в тканях, в сосудистом русле у больного человека  около 65% от всей  массы тела) можно сразу добиться хорошей детоксикации тяжело больного организма.
Первая операция плазмообмена была лишь мерой, позволяющей выиграть время, остановить прогресс болезни.
На этом фоне, при стабилизации состояния пациентки и надо было  продолжать эфферентную терапию с целью дальнейшего дренажа больного организма от токсинов, удаления с плазмой избытка фрагментов отработанных, погибших  клеток, биологически активных субстанций, поддерживающих воспалительную реакцию организма...

По опыту знаю – если уже была реакция «рикошета», то при повторных, в ближайшие дни,  сеансах детоксикации клинических проявлений усиления токсемии, обострения клиники основного заболевания («рикошета») не бывает, так как процесс эвакуации токсинов от клеток из тканей уже налажен –  в кровь,  в лимфу, а оттуда – в системы детоксикации.
Сделай перерыв в 5 – 7 дней – опасность рикошетных реакций возрастает из-за  накопления в организме новых порций токсинов.

Так как  в организме больной Я. сохранялись предпосылки для  новой токсической атаки, надо было ее ждать. Она  и появилась   при продолжении обычных традиционных лечебных мер, проявилась нарастанием воспалительных изменений в крови уже на качественно новом уровне,  потребовавшем назначения антибиотиков и инфузионной терапии.

 «Боремся, боремся – сил невпроворот, а когда «расколемся» – заболит живот…».

Это я к тому, что  защитные силы не беспредельны и при неадекватной ( пусть и «правильной», по стандартам 20 века) помощи появляются новые симптомы-признаки, свидетельствующие о прогрессировании болезни.
Мать-природа и Бог охраняют систему мать-плод, но  последняя при воздействии длительных неблагоприятных воздействий начинает разрушаться и первым в этой системе погибает плод, так как  организм беременной начинает отторгать его, чтобы выжить самой. Эти симптомы угрозы выкидыша  мы и наблюдали в виде кровомазания из половых путей.  Слава Богу, они продолжались недолго  и беременность прогрессировала.

Из этой совсем не смешной истории  хочу сделать два вывода.
Первый вывод. 
Решение о проведении эфферентной терапии  принято запоздало, лишь на 9 сутки  наблюдения и лечения в реанимации.
 Консилиум с решением о проведении  больной  плазмообмена был 2 июня, мы были готовы к работе с утра 3 июня ( постановка катетера в подключичную вену, заготовка достаточного количества безопасной донорской плазмы), но операцию начали только вечером того же ( слава Богу!) дня. Причем, повторюсь, лишь благодаря зам. главного врача Алмазовского Центра К.Э.Б., вопрос о проведении операции плазмообмена ( по жизненным показаниям!) был решен положительно.
Нетрудно догадаться, что в противном случае больную продолжали бы лечить в реанимации  с использованием малоэффективных мер  с хорошо предсказуемыми результатами.
В благополучной ( в смысле и медпомощи людям - тоже) Голландии за последние 24 года погибли от данного осложнения  17 женщин. Сейчас в одном Российском НИИ акушерства ( не называю – там работают уважаемые мною люди) родственники погибшей больной выставили иск учреждению на 4 млн. рублей. Сколько при такой патологии  остаются инвалидами знает лишь один Бог - этих женщин никто не учитывает...

Отступлю. В Москве, на совещании у профессора Л.М.Рошаль я общался с известным специалистом, профессором Ш.С.А., главным редактором одного из ведущих акушерских журналов. Грамотный, много знающий специалист, он мне сказал: « У нас погибали  подобные больные от полиорганной недостаточности, а после того, как мы стали при  начальных проявлениях синдрома делать обычный плазмаферез, эта проблема  пропала…».
На мое замечание  о том, что в журнальных публикациях , в статистических отчетах России по материнской смертности я не видел этих диагнозов, он  развел руки: «Ну, ты же понимаешь – новое направление нельзя дикредитировать…».

Второй вывод - недооценка (точнее – абсолютное игнорирование)  мнения грамотных, квалифицированных специалистов института Перинатологии и Педиатрии на последующих ( после плазмообмена) этапах ведения больной. Да и до этого не мешало бы пригласить для совета украшенного сединой аксакала, Геракла Петю, который много лет занимается лечением  неотложных больных - об этом в России знают многие, а в Питере, в Перинатальном Центре - не слышали...
Напомню, что первой  забила тревогу И.Е.З.( уважаю) и одновременно уверен, что если бы на консилиуме 2 июня не было Г.Г. Бараташвили ( очень  уважаю), вопрос о проведении эфферентной терапии  был бы снят по той же причине, что  и при консилиумах у других больных – мол,  « В.В. (Геракл Петя) не сумел  нас  убедить».
Даже, если бы сплясал "гопака" с приседаниями, прихлопываниями и свистом...
Подтверждение - на последующих этапах ведения критической больной после плазмообмена  нас ( И.Е.З. и меня, родимого) не слышали.
В отношении себя не огорчаюсь ( «превзойдешь умом начальство в ловле блох – все равно, не огорчайся, будешь лох…»), а вот в  отношении заместителя директора  института по научной части, доктора медицинских наук, которая  по уровню знаний (академическая школа института им. Отта не пропивается) выше на голову любого из акушеров Перинатального Центра ( и меня тоже – слаб по многим позициям)  даже неудобно за коллег.
Спрашивается, зачем приглашать более грамотного человека (это очевидно - плюньте в меня несогласные) для обсуждения тяжелой больной, если не прислушиваешься к его советам? Для мебели-кворума?
Но коллегам надо все же и поаплодировать — показали умение  терпеливо, до конца (почти как в моей песне - «вперед по кругу, до конца») бороться с трудностями, созданными, кстати, также, пусть и невольно, но  рукотворно, при жизнеутверждающей методике ЭКО.

В целом же можно сказать, что  в отношении пациентки Я. нам страшно  повезло – в этот раз проскочили по краю и больная ушла домой с сохраненной беременностью. Бог есть…
Все старались помочь больной по мере сил, но команда может играть лучше, эффективнее и наличие свистка играющего тренера по проблеме эфферентной терапии  дает мне право полагать, что все это впереди.

Подробно описав этот случай, я показал наши некоторые проблемы, а выдав  пендель в адрес коллег ( хочется верить – последний),  преследую  цель купирования опасных тенденций, чтоб потом не кусать недостижимые места. 
Понимаю, что есть высокая вероятность получить  заслуженные прозвища "правдолюбца-говнокопателя" или "врага народа" но я пишу в расчете на умных людей.
Замечу, что я не только пишу, но и открыто говорю то же самое не в свете своих шкурных интересов, а помня о больных молодых женщинах, которых в Питере хоронят в результате врачебных ошибок слишком часто и виноватых, как правило, нет.
Жил человек, а вследствие "физиологического процесса беременности и родов" случайно помер.
Поэтому и виноватых нет. Случайно же…

«С Александрийского столпа мне мысль от Ангела слетела:
Не надо ставить «на  попа» свои ни душу и ни тело…».

В литературе пишут, что причина появления синдрома гиперстимуляции яичников неизвестна и приводятся  разные мнения ( влияние сверхдоз гормонов, нарушение иммунитета и пр.). Это есть, но мне кажется, что все гораздо проще.
Основной клинический синдром при этой патологии – эндотоксикоз, но врачи  его  не видят в упор, предпочитая изъясняться по-научному и называя его как «синдром капиллярной утечки» ( выход жидкости через измененные ТОКСИНАМИ стенки сосудов в ткани, в серозные полости). При этом характерны  - сгущение крови,  повышенная ее свертываемость  (опасность образования тромбов в сосудах), воспалительная реакция и пр.
Напомню, что острый эндотоксикоз, как правило, развивается в организме в результате какого — либо повреждающего воздействия на клетки, ткани ( инфекция, травма, длительное сдавление, ожоги и пр.).

При реализации программы ЭКО женщине дают  большие дозы гормонов и при этом в яичниках созревает несколько яйцеклеток, которые находятся в постоянно, многократно  увеличивающихся фолликулах ( пузырьках). Яичники  резко увеличиваются в размерах ( в норме 3х4 см), например, до величины хорошего грейпфрута.
По закону М.В.Ломоносова ( касается  сохранения и превращения энергии) – «В одном месте чего-то убыло – в другом месте прибыло на такое же количество…». В нашем случае увеличение размеров отдельных фолликулов  и создание хороших условий для  развития яйцеклеток в них  сопровождалось сдавлением,  ущемлением других клеток, вплоть до их массивной гибели (некроза) вследствие нарушений кровотока. 

Похоже на Россию – надуваем из пустых людей мыльные пузыри за счет других добропорядочных граждан, которых, к тому же, потом и осуждаем - виноваты тем, что оказались около надувающих щеки товарищей…

С другой стороны, получив  из созревших фолликулов  яйцеклетку и оплодотворив ее сперматозоидами,  врачи торжественно вводят в матку представителя новой жизни, где оплодотворенной яйцеклетке также надо буднично устроиться, разрушив клетки слизистой оболочки матки с обязательным развитием локального воспаления…
Академик В.Н.Серов даже предложил термин – «завоевание плацентарного плацдарма», означающий, что обустройство  в матке  плодного яйца – это всегда война его с матерью.
 Войны без разрушений не бывает…
 Я это к тому, что у больных с  синдромом  гиперстимуляции яичников всегда есть массивное локальное повреждение ( разрушение)  клеток яичников и матки, накопление эндотоксинов, защитная местная воспалительная реакция с резким притоком крови, поражением сосудов токсинами и пропотеванием жидкости с поверхности внутренних половых органов, обращенных в брюшную полость.
Если у получавшей ЭКО исходно сильны система иммунитета и органы естественной детоксикации, клинические проявления болезни ( она всегда есть)  проявляются, но в незначительной степени. Слаб исходно организм - возникает общая воспалительная реакция  с нарушением функции жизненно-важных органов и высокой вероятностью плохого исхода даже при активном традиционном лечении.
Если обычная терапия не помогает, надо привлекать на помощь эфферентолога и чем раньше, тем лучше, так как в этом случае требуется  меньше героических телодвижений для всех при максимальной пользе для  больных.

Чтобы меня совсем поняли, приведу пример.
Если мужчине ввести большие дозы гормонов и создать условия для резкого, сильного нарушения кровообращения и застоя в яичках, то вышеуказанные клинические проявления  (увеличение желез до размеров грейпфрута  – как у Геракла не Пети, признаки интоксикации, отека, воспаления и пр.) будут такими же, как в описанном  случае.
Однако,  даже если из-за некроза тканей у больного отвалится мошонка с яичками,  даже если врач посинеет от натуги в поисках асцита (жидкость в животе), последнего не обнаружит точно. Он может появиться перед смертью от полиорганной недостаточности, сепсиса, но потребности в пункциях живота не будет никогда...
Почему -  Читатель может догадаться сам, но я дам подсказку:

«У всех порядочных людей в мошне яичко слева ниже,
Совсем не так в мошне моей, а почему? Отвечу - рыжий…».

Поясню. У здоровых мужчин, согласно учебника анатомии, левое яичко  всегда висит-болтается ( «шалтай-болтай» - а как иначе назвать?) ниже, чем правое. У здоровых женщин – левая грудь всегда ниже, чем правая.
Яичники женщины находятся в брюшной полости и, если они будут повреждены, то где будет копиться воспалительный выпот? В брюшной полости — все и отличие.
Этим  примером  я пытаюсь открыть глаза коллегам на проблему подобных, с синдромом гиперстимуляции яичников, женщин..
С другой стороны, глубокомысленные мифы коллег напомнили мне об одном анекдоте. Заспорили В.И.Чапаев и Петька о том, девушка или нет их Анка-пулеметчица. Решили проверить, предварительно логически рассуждая: если после введения  ей во влагалище ладоней удастся  похлопать, то Анка - женщина. Если не удастся — значит, нецелованная девушка.
До сих пор никто не знает ее тайны по той причине, что две ладони во влагалище не ввести, два пальца – другое дело. Это я как гинеколог говорю…

Нормальный русский, косящий под Аполлона, пузатый мужичок Петя всегда радостно молчит ( «А об чем говорить?» – Н.Рубцов; все и всем понятно), а слишком принципиальный  Геракл копает до Истины и желчно кричит о ней, как дите, в рифму - почти  как В.Высоцкий: «А моя толчковая - правая…».
От анатомии не уйдешь ( все  там будем), а вот с «рыжим» выходит осечка – сегодня Геракл Петя матерый, покрыт сизо-седым мохом во всех местах.

«Вместо рыжего – седой, но душою молодой,
и, как прежде, видит Бог -  неисправен древний  лох …».

О глубоком понимании коллегами  проблемы говорит тот факт, что с  7 июля в реанимации в течение нескольких дней лечилась по поводу тяжелого синдрома гиперстимуляции яичников другая больная. Слава Богу,  справились без нас.
Такая повторяемость  и разноплановость клиники у больных говорит о том, что  в институте на фоне широкого использования ЭКО,  возникла  проблема и ее надо изучать, чтобы потом  не петь хором:

«Ох, приятно нам  и впрям, ходить, как детям, по граблям,
Не каким-нибудь изгоям, а -  единственным, героям...».

Конечно - единственные, но уважение людей и звания героев еще надо заслужить...
 
Серьезно обсуждали с И.Е.З. вероятность планирования диссертационной работы на  тему синдрома гиперстимуляции яичника после ЭКО. Я был весь в сомнениях: "дадут" ли молодожену?
Все-таки я действительно неисправим и  многие проблемы примитивно свожу к банальной еб..., точнее, - к пустой и  никому не нужной  " еботне" - цитирую своего Учителя из Вологды А.А.Журавлева.
Сильные чувства  от присутствия в светлом Храме Науки  не гарантируют постоянно возвышенных мыслей...

"Не пари до облаков, будь, как все, без дураков,
И тогда одарит жизнь указателями - вниз...".

А мне летать охота...


18 июля 2011 г.

В выходные ездил на дачу, занимался тем, что в бане закрывал реечками пространства между рассохшимися досками вагонки, правил монографию по эфферентной терапии при пиелонефрите, активно парился в бане, гулял...
В субботу, только приехал на дачу, как раздался  звонок мобильника – звонил директор нашего института Д.О.И.
Обычно он по пустякам не беспокоит – так было и в этот раз.
Оказывается, у прооперированного ребенка развивается острая почечная недостаточность и надо ему помочь, провести заместительную почечную терапию. Есть несколько методов ( диализ,  перитонеальный  диализ и др.), но я ни одним из этих способов не владею, о чем и сообщил Д.О.И.
Почувствовал при этом импотентом – хочу, но не могу…
Позвонил своему приятелю, доценту В.Ф.С., который когда-то занимался гемосорбцией  при гемолитической желтухе у говорожденных, а в последние годы занимается диализной терапией у взрослых с почечной патологией. К сожалению, у него знакомых врачей-педиатров по данной специализации нет, а сам он в данном случае помочь не может…
Мысленно пожелал Д.О.И. и другим коллегам справиться с возникшей ситуацией.

Мы ранее с Д.О.И. обговаривали возможность организации в институте методики плазмафереза для больных новорожденных. Я  говорил о том, что планирую привлечь на помощь в этом деле моего Учителя профессора В.А.Воинова и директор института  не возражал.
Выше я  уже писал о вероятных объемах работы для новорожденных по методике плазмафереза, необходимы будут  отдельные ставки врача и медсестры, которым надо будет осваивать и другие методики эфферентной терапии – жизнь заставит.
С В.А.Воиновым мы договаривались, что с осени попробуем организовать начало работы в этом направлении – проведение  мембранного плазмафереза, тем более, что необходимые системы-устройства отечественного производства сейчас есть и их надо будет закупить…
Накануне разговаривал с врачом отделения клинической трансфузиологии Алмазовского Центра Н.В. Пугиной о методике плазмообмена для детей и она сообщила, что видела в Москве, в Бакулевском научном центре аппаратуру и  расходные материалы для проведения методик заместительной почечной детям.
Это я к тому, что сейчас в принципе все есть для организации данного вида лечения и  учреждению надо будет искать ставки, готовить специального врача для этой перспективнейшей, в плане благоприятных исходов для заболевших детей, работы.
Учитывая положительный настрой Д.О.И. и педиатров из нашего института ( разговаривал со многими) не исключаю и того, что наша практическая работа  в стенах самого Перинатального Центра начнется именно с новорожденных.

В отношении положительного настроя у акушеров-гинекологов   тоже не сомневаюсь, но   по разным причинам работу кабинета  запустить не можем, в реанимацию нас не зовут, хотя тяжелые  больные там постоянно.
Такая же история с отделением гинекологии ( 6 этаж), где лечатся и квотные больные с невынашиванием беременности. По правде говоря, мне и самому туда ходить не очень охота, так как  в роли идиота ( дали на процедуру больную – отменили, красиво обставив  консилиумом; это хуже, чем когда у ребенка отнимают любимую игрушку) быть не очень-то и приятно.
Хороший контакт сложился с зав. послеродовым отделением Т.А.А. Я ежедневно прихожу к этой молодой, приятной женщине и, если есть какие-либо проблемные больные, мы их спокойно обсуждаем и также спокойно, без лишнего звона - королевских выходов с консилиумами, успешно проводим необходимые процедуры – я об этом уже писал.
На дородовом отделении пока не все однозначно, но процесс, кажется, пошел.
Мы с моей юной и красивой напарницей Ю.С. утром приходим в ординаторскую и я зычным тоном большого умельца  в киношном варианте («лудить-паять – кастрюли-ведра чиним…») спрашиваю у докторов, если ли у них пациентки с иммуно-конфликтной беременностью, с болезнями печени, почек и пр. патологией,входящей в структуру квот - учреждению надо выполнять план по квотам и еженедельно идут высокие совещания с решением вопроса о том - что бы еще сделать, внедрить...
Замечу, что применение методик детоксикации беременным с разной патологией может частично решить эту проблему - при условии организации эфферентной службы, которая как раз и относится к разряду "высокотехнологичной медицинской помощи".

Молоденькие симпатяги-докторши отводят глаза и я понимаю – им сегодня нам дать нечего, может быть — потом...

"Вот так у девушек всегда, пока дождешься слова "Да!",
И чаще слышим мы в ответ лишь "может быть",иль "нет".

Вот мужчины более охотно раскрывают все карты.
После открытия клиники А.С.  одной пациентке назначил заготовку аутоплазмы на роды, а другой, с холестатическим гепатозом, – курс лечения.
Я об этой  женщине из В. Новгорода уже упоминал. После третьей процедуры она мне торжественно объявила,   что впервые за три последних месяца спала спокойно, так  как изнуряющий, особенно по ночам, кожный зуд уменьшился значительно. Это видно и по коже – кровавых ран-расчесов уже не видно.
То ли еще будет – мы планируем ей выполнить еще две процедуры с последующей  выпиской домой. Так как эта патология имеет тенденцию к возврату клиники, будем проводить ей поддерживающие курсы плазмафереза и она спокойно доносит своего плода до срока родов. А, помнится, ей в В. Новгороде  доктора неоднократно  предлагали прервать эту беременность…

Другой молодой доктор Ф.А.  назначил наши процедуры двум беременным с задержкой развития внутриутробного плода. У одной из них несколько лет назад была удалена одна почка по поводу опухоли, у другой  ( из республики Коми) – выявлен редкий порок сердца, имеется антифосфолипидный синдром ( антитела к фрагментам клеточных мембран), а три года назад она чуть не погибла от печеночной недостаточности и кровотечения при беременности в 24 недели…
У больных с соматической патологией плод нередко отстает в развитии по той причине, что в системе мать-плод  сначала питанием обеспечивается мать, а что останется – плоду.
Богу невыгодно терять мать, которая может еще нарожать детей.
Как показывает опыт многих врачей ( мой тоже), процедуры детоксикации при задержке развития  внутриутробного плода очень эффективны, дети растут "как на дрожжах". Это я цитирую И.В. Вановскую, которая когда-то с нашей подачи занималась лечением больных в роддоме им. проф. Снигирева...
Отметил я  еще одну особенность - если беременная женщина исходно страдает низкой массой тела ( худощава не в меру), то в процессе лечения ее вес приближается к норме и вместо угловатого подростка я вижу красивую лебедь-женщину...
Полагаю, что происходит это за счет того, что в  оздоровленном и очищенном от токсинов организме нормализуется обмен веществ, лучше усваивается пища - как и у плода.  Правда, акушеры считают  "излишнюю" прибавку массы тела у женщины проявлением токсикоза беременных, которого у этих женщин  нет и в помине — они успешно заканчивают беременность здоровым плодом.
Этот факт, как и многие другие положительные эффекты,  требуют научных доказательств...

"Без бумажки ты букашка, а с бумажкою - чувак...".

Итак, за две недели после открытия клиники после проветривания мы занимались всего шестью пациентками.
Одна была амбулаторно – заготавливали аутоплазму на роды. Еще  одна женщина была  с послеродового отделения: с диабетом, с воспалением и частичным  расхождением кожного шва после операции кесарева сечения  – после нескольких процедур УФО крови рана очистилась и закрылась, женщина выписана домой.
Наш  с Ю.С. рабочий день   включает и активную научную работу – заполняем на пролеченных женщин специальные карты, анализируем данные и готовимся к конференции, которая  будет проходить в институте в начале октября.
Один из докладов будет называться: «Первый опыт применения эфферентной терапии и аутоплазмодонорства» и докладчиком будет будущая большая учетная Ю.С. Она уже полностью освоила нашу трудную и творческую  работу в качестве «водилы-паровоза» при провожаниях-встречах  больных при лечении в отделении клинической трансфузиологии Алмазовского Центра.
Так что, я вполне удовлетворен и могу спокойно уходить  на заслуженный покой – преемственность будет обеспечена и наше правое дело уже не остановить.

«По  сценарию - маразм, а на практике – оргазм…».

"Лепота!", как когда-то говорил один мой задушевный друг-стукач...


26 июля 2011 г.

Неделю назад был звонок от сестры Вали из Тутаева – умер муж Виктор, о котором я писал выше. Когда мы с доченькой  Олей заезжали к ним, он показался мне очень плохим и я даже подумал: «Не жилец…».
Раньше он жаловался на  плохую жизнь из-за правителей и очень  гордился своим закаленным здоровьем, в том числе и от работы в   литейном цехе на заводе.
В этот раз хвалил В.В. Путина и жаловался на плохое здоровье. При этом  твердо, по-русски, сжимал трясущейся рукой стакан с пойлом бурого цвета. На столе стояла нарядная бутылка с цветастой наклейкой, на которой  призывно красовалась  знакомая всему простому народу - надпись «Портвейн».

Даже в студентах лично я предпочитал водку, так как однажды после выпивки небольшой дозы «Солнцедара» весь покрылся страшно зудящими  крупными бурыми пятнами неправильной формы, как при болезни с красивым и поэтичным названием – Витилиго.
Отчесался я тогда и дал себе зарок вообще не пить, но оказался слаб, как и О.Хайям:

«Ах сколько, сколько раз, вставая ото сна, я говорил себе: «Не пить вина!
Но нынче, Господи, я не даю зарока –могу ли я не пить, когда со мной ОНА?».

Муза Виктора, моя сестра Валя, родила ему двоих детей и жизни хорошей не видела из-за  пьянок. Он всегда предпочитал «изысканные» ( в прямом смысле) красные вина, а в последние годы покупал в аптеке  спирт, пил и еще приторговывал им для местных мужиков.
В последние годы они с Валей жили постоянно на даче, держали огород,  коз, свиней, куриц и вся работа была на сестре, так как к мужу с утра  приходили трясущиеся клиенты и он имел двойную выгоду от этого: лечился вместе с благодарными пьяницами и еще получал деньги от необлагаемого налогами бизнеса.
Называл себя бизнесменом и поговаривал, что если бы не власть коммуняг (называл их «эти суки»), то он обязательно бы развернулся-приподнялся над серым уровнем жизни…
Валя даже купила еще домик-курятник рядом, на этой же линии садоводства и он устроился там, превратив жилище в гадюшник.
В этот раз из затянувшегося запоя  выйти не успел.
На похороны поехать я не смог,  извинился перед сестрой…

У меня есть старая  машина «Ода» 9 лет от роду (возраст младенца для хорошего изделия) и во время приезда к Вале, я предложил ее в  подарок  внуку (сын ее дочери Лены, которая  с шиком и удовольствием ездит из Тутаева на работу в Москву),  сдававшему   на водительские права.
Они отказались, так как нет денег на дорогу, чтобы приехать в Питер и перегнать полусгнившую машину.
Во время последнего телефонного разговора,  после соболезнования по поводу смерти мужа я еще раз предложил Вале свой подарок, но она подтвердила информацию о нищете дочери и внука.
Не исключаю, что за девятилетним «мерседесом» они приехали бы, а наше «ведро с гайками» ( цитирую вождя Д.А. Медведева) ничего ценного из себя не представляет и содержание его требует воли, максимальной собранности, в том числе и материальной.
Боюсь, что  теперь с многими нашими изделиями так будет всегда – «папики» от власти свое дело знали и знают: чем хуже – тем лучше. Но я об этом уже писал…

«По карманам, по сусекам ледяная  пустота,
Хорошо в России зекам – их прокормит зона та…».

Эту неделю занимался практической деятельностью с  ОЛЖ под кодовым названием «Библиотека» - насобирал около пятидесяти источников иностранной литературы по проблеме эфферентной терапии и аутоплазмодонорства в акушерстве.
Этот активный поиск был сделан мною под впечатлением разговоров с И.Е.З., которая считает, что планирование предстоящих научных работ должно  иметь под собой основу из уже известных работ иностранных авторов, правильно проводящих скрупулезные «рандомизированные исследования».
Я это понимаю так, что если за бугром ничего не делают в каком-либо  направлении,  то  нам туда и соваться  не надо…
Впечатление от прочитанного про иностранный опыт прежнее – скука, так как они  применяют очень трудоемкие, дорогостоящие процедуры   в запущенных случаях и только в очень крупных клиниках при сравнительно редких видах патологии (резус-конфликт, антифосфолипидный синдром, печеночно-почечная недостаточность, послеродовый сепсис).
В  России сегодня картина такая же – больных акушерского профиля с тяжелой патологией переводят из родильных домов  в крупные клиники, где им, если крупно повезет, проводят дорогостоящие процедуры на импортном оборудовании. Реже применяют такие методики, как иммуносорбция (избирательное удаление антител из плазмы крови) у беременных – из-за нищеты.
Например, в Питере  в выездной городской бригаде эфферентологов  есть очень крутой импортный аппарат «Призмофлекс», но на нем врачи не работают, так как  расходные материалы, даже по сравнению с другими дорогими импортными аппаратами - изделиями, чрезвычайно высоки.
Машина хорошая и, между прочим, такая же есть и в нашем Перинатальном Центре. Она предназначена для проведения больным заместительной почечной терапии, но эти операции у нас будут чрезвычайно редки и, значит, содержание данного крутого изделия  нерентабельно для клиники.
Хотя, красиво жить не запретишь и не исключаю того, что мы ее когда-нибудь и запустим. Веры в это очень мало, так как даже имеющийся отечественный аппарат «Гемофеникс» с 50 штучным комплектом недорогих расходных материалов получить из отделения клинической трансфузиологии  пока не можем. Похоже, что это надо только мне для извлечения мажорных гамм...

Возвращаюсь к иностранным авторам-специалистам. Перечитав эту литературу  с сообщениями в статьях  о лечении  одной - двадцати пациенток, я еще раз порадовался за наши успехи в родильном доме № 10.
Полагаю, что на сегодня я имею самый большой в мире опыт с лечением более десяти тысяч ( повторюсь - тысяч, а на десятков людей)  женщин с патологией печени, почек, бронхиальной асмой, заболеваниями кожи,  аллергией, при различных  осложнениях беременности, у неотложных больных с поражением систем естественной детоксикации, с воспалительными осложнениями и пр.  Причем, больным беременным и родильницам  было выполнено более  20.000 операций плазмафереза, гемо-, плазмосорбционных технологий и фотомодификации крови.
Замечу - в обычном родильном доме, максимально приближенном  к практике родовспоможения.
Просто и со вкусом ( с мозгами) мы применяли эти  дешевые и безопасные  методики на отечественном оборудовании и имели приличные  результаты  лечения  больных беременных и родильниц с более широким спектром болезней.

Достаточно сказать, что основные лечебные показатели ( материнская и перинатальная смертность, заболеваемость инфекциями и пр.) за последние десять лет в учреждении  были на уровне Швеции, то есть, в несколько раз лучше, чем в России и в Питере.
В условиях резкого неприятия методик со стороны специалистов из других учреждений Питера, это был подвиг не только Геракла Пети, но и сотрудников нашего  кабинета, родильного дома № 10 во главе с руководителем учреждения Е.Л.Лукиной - об этом писал в 1-й части Дневника.

Мне кажется, что  акушерам надо работать на перспективу, на опережение, ДО РАЗВИТИЯ  никому не нужных осложнений для матери и плода. Раннее и избирательное применение  методов эфферентной терапии в безопасных режимах позволяет это сделать, а при слепом  следовании советам зарубежных специалистов мы встанем в своем развитии.
Я полагаю, что в Перинатальном Центре  надо применять и наши простые методики с более углубленным, чем применялось ранее, исследованием больных, и  методики, предлагаемые иностранцами.
В этом случае  и показатели учреждения будут на хорошем уровне, и «большую науку» покажем, самым главным выводом из которой станет  высокая лечебная эффективность избирательного подхода к лечению больных женщин ( и детей, естественно) с различной патологией при  преимущественном использовании более дешевых и выгодных для всех ( для государства, для учреждения, для больных) методик.
Причем, последнее очень важно, так как жизненно необходимо для обычных клиник, в которых в перспективе также будут применяться и методы детоксикации. Наша задача – выдать им готовый продукт ( методики) в  максимально упрощенной и полезной форме.
Зачем применять громоздкие и дорогущие методы там, где можно обойтись малыми силами? 
Размер значимости эфферентолога, как и хирурга ( большой-маленький), не должен зависеть соответственно от величины удаленного компонента крови или разреза кожи…
Не случайно сравнил себя и хирурга – академик О.К. Гаврилов писал, что операции эфферентной терапии сродни хирургическим, так как при этом из организма удаляется ( читай – отрезается) энное количество собственной кровяной ткани, либо ее компонентов.
Поневоле причислишь себя к славной плеяде коновалов с хирургическими замашками. Правда, мне кажется, что в нашей специальности мозгов и знаний требуется побольше, чему я рад – извилины у врача  должны постоянно разветвляться-углубляться…

«Ты читай и больше думай, чтоб с накопленною суммой,
Больше пользы принести, пред Петрухой потрясти…».

Имею в виду Апостола Петра с его заветными ключами – коррупционер и взяточник еще тот, наверное - не всякого в рай пускает…

В эти выходные на даче виделся с В.А. Агафоновым, моим старинным приятелем еще по Ярославскому мединституту. Он много лет работал в Тосно районным акушером-гинекологом, но из-за конфликта с администрацией  ушел из больницы и сейчас на пару с женой Нинулей организовал свой медцентр  по обслуживанию местных жителей, в том числе и беременных.
Обсуждали с ним возможность организации амбулаторного лечения больных с помощью наших методик – у определенной категории женщин ( резус- конфликт и пр.) это возможно, но думаю, что с лицензией будут большие проблемы.
Пожелал ему удачи и пообещал свою помощь в случае необходимости…
Кстати,  в частных  медцентрах Питера есть потребность в специалистах-эфферентологах,  но я сознательно ухожу от выгодных в материальном плане предложений, так как внедрить в жизнь свои идеи можно лишь в государственной структуре.
Зачем размениваться? Чтобы носить более дорогие трусы, пить виски, а не водку, да многозначительно  курить трубку, а не сигареты с  приятной надписью «курение убивает»?
Кстати, эта, написанная черным, фраза напоминает, что ты, курилка,  еще жив пока…
Если уж ничего  не получится – тогда другое дело, отдадимся более дорогим и не менее вонючим порокам под запахи парфюма…

«Убираясь во-свояси, отступай не торопясь,
Всем известно, что из грязи, выступает новый  князь…».

По всем приметам чувствую, что быть  мне таким князем, не исключаю, что и  светлейшим, как А.Д. Меншиков. Правда, как утверждают злые языки, он купил этот титул. Я в отличие от этого государственного мужа скуповат по той причине, что «с собою медяков я не ношу – их нету у меня, да и не будет…». Мода на бумажную зелень тоже прошла, а дерево люблю лишь как строительный материал…

 Звонил Н.Н. Петухов, который является основным моим оппонентом-критиком по поводу публикуемых опусов. В разговорах обзывает меня то белогвардейцем (в отношении размышлений о коммунягах), то  маленьким  Бонапартом (за категоричность суждений), дает мимоходом и другие точные прозвища.
Я не обижаюсь, уважаю его мнение о многих вещах ( одно высказывание «детоксикация больного организма – великая идея» чего стоит) и часто следую его советам.
Однако, в целом остаюсь при своих мыслях, так как я,  та самая кошка ( точнее – знающий себе цену рыжий, упругий, с хорошим «зонтиком»  Котяра), которая гуляет самостоятельно, ценит заповеди Бога, но  очень не любит, когда ей лезут в душу и запрещают заниматься абсолютно полезным  делом…

По-видимому, Н.Н.П. взволновала моя идея очистки околоплодных вод на сорбентах ( «амниосорбция»)  с целью лечения больного внутриутробного плода и, естественно, матери.
Он, с его слов, «полазил по Сети», нашел лишь одно упоминание об этой методике, да и то за моей фамилией, и глубоко разочаровался - не поверил, что русский Петя может быть автором оригинальной идеи.
О чем и сказал, вызвав во мне одну молодецкую  фразу, как проявление  законной гордости за себя и за нашу многострадальную Родину.
Эта фраза из анекдота студенческих времен, в котором русский пьяненький мужичок наступил в автобусе на ногу красивой , нарядной женщине и произнес извинительно: «Пардон, мадам…». Женщина, вместо того, чтобы обидеться, изумленно спросила мужичка: «О, вы и французский знаете?». На это бомжеватого вида советский товарищ с гордостью ответил: « А хули…»…

Но Н.Н.П. не унимался, мол, американцы и другие представители развитых стран не тупее нас ( М. Задорнова в телике не смотрит точно) и  давно бы предложили, применили на практике эту очень простую  методику.

Меня мало волнуют янки и еще кто-либо из умников, тем более, что с простыми идеями многие русские ученые входили в историю науки и, в частности, акушерства.
Например, наш земляк В.В. Строганов (считаю его своим Учителем) столетие назад предложил для лечения беременных с эклампсией метод лечебно-охранительного режима, который до сих пор  спасает многих молодых женщин. Меняются лекарства, но его идея, принцип живут и многие, даже безалаберные студенты, помнят выдающегося  русского ученого.
Другой Питерский ученый Д.П. Бровкин при этой же патологии шестьдесят с лишком лет назад предложил свой метод по применению сернокислой магнезии и частота эклампсии, ее смертельных осложнений снизилась на порядок, а «лечение по Бровкину» является «золотым стандартом» для российских акушеров.
Именно так - из заграницы идут отдельные сообщения о том, что «данная методика – туфта», а лучше всего, мол, надо применять современные лекарственные препараты, которые, кстати, в большинстве своем беременным не только противопоказаны из-за вредного влияния на потомство, но и не успевают оказать лечебный эффект, так как  ситуация с подобными больными меняется очень быстро…
Поневоле поверишь большим ученым – за хорошие  деньги чего только  не напишешь, не пожелаешь под эгидой «рандомизированных» исследований.
Читать такую макулатуру, на которую опираются и многие наши, так называемые корифеи, очень неуютно – с сороковых годов прошлого века методика Б.П.Бровкина только в нашей стране спасла такое  число молодых женщин, которое не подсчитает никто…
 
Возвращаюсь к методике амниосорбции ( точнее – «акваамниосорбции»; с латыни akwa переводится как  вода; amnion  - водная оболочка, пузырь; sorption – сорбция, очистка).
На практике врачи часто делают беременным прокол матки и плодного пузыря ( амниоцентез) – берут воды на анализы ( генетические и прочие исследования),  в ряде случаев вводят в полость амниона специальные растворы для прерывания беременности, иногда входят в полость матки для проведения операций заменного переливания крови внутриутробному плоду.
Я сам в свое время активно  занимался амниоцентезом, но  чаще, к сожалению, для прерывания беременности.
Опасная, на грани фола и тяжкого греха, профессия у акушера-гинеколога…

Отвлекусь. Недавно обсуждали с Н.В. Пугиной, врачом отделения клинической трансфузиологии, методику  заменного переливания крови новорожденному при резус-конфликте и она  сказала, что выделенные из организма  эритроциты можно не удалять, а  отмывать и возвращать в сосудистое русло. Помимо этого, есть аппаратура, с помощью которой из сосудистого русла для выполнения методик детоксикации можно дозировано забирать 5-7-10 мл крови. Это то, что надо для новорожденных.
Уважаю умных людей, которые своими мыслями развивают идею...
Замечу, что  с 2003 года я пишу и говорю нашим большим ученым о том, что операция   переливания донорской крови внутриутробному ( и вне утробы, в том числе с предварительным удалением своей крови) плоду – это нонсенс, так как противоречит принципам «сбережения крови», провозглашенным, кстати, не только «свидетелями Иеговы», но  специалистами Всемирной организации здравоохранения.
Скажу проще – плод с малокровием умирает не от малокровия ( эритроциты разрушаются с выделением  большого числа токсинов), а от интоксикации, полиорганной недостаточности. При этом свою кровь выпускают-выкидывают, накачивая, пусть и тщательно подобранной, но  чужой кровью…

Но герои  нас не слышат и вдохновенно продолжают свое дело – иначе нельзя, так как иностранцы могут обидеться за невыполнение их рекомендаций,  которые, еще раз подчеркну, даже у взрослых людей с гемолитической болезнью давно не применяются – с  конца двадцатого века точно.
 О частых  осложнениях этих процедур наши большие ученые пишут скупо, а результаты лечения не лучше, чем при применении беременным обычного простого и более безопасного плазмафереза о чем говорим не только мы, но  и специалисты из Москвы ( профессор Т.А.Федорова) и даже из районных центров Сургута, Таганрога, Кременчуга (Украина).
Кстати, в Национальном руководстве по акушерству методика плазмафереза при резус-конфликте даже не упоминается.
Причиной этому – старые данные иностранных же авторов, что методика плазмафереза ( они применяли плазмообмен) показала себя не эффективной.
Это и понятно - они удаляли у больной беременной плазму и полностью заменяли ее на чужую плазму, полученную от разных доноров. То есть, на один, собственный  иммуноконфликт  наслаивали другие и ждали хорошего результата…
В последние годы иностранцы начинают исправляться и разрабатывают методику иммуносорбции, то есть, выделяют у больной  плазму, очищают ее от антител и возвращают в организм беременной. Это уже теплее, так как потребность в заменном переливании крови внутриутробному плоду практически исключается…
Сейчас, в Алмазовском Центре, появилась возможность применения иммуносорбции,  методики дорогой, но не более, чем заменное переливание крови внутриутробному плоду, более трудоемкой и опасной.
У нас был другой подход – плазму периодически удаляли в безопасных объемах в течение всей беременности ( до 12-15 процедур на курс) без использования донорских компонентов крови.  В ряде случаев – очищали аутоплазму на дешевых отечественных гемосорбентах и возвращали в сосудистое русло больной.
Словом, «косили под иностранцев»…
За многие годы работы  мы «потеряли» лишь одного плода и то по причине раззявости акушеров, которые вместо того, чтобы досрочно родоразрешать подготовленную-пролеченную нами женщину до срока  жизнеспособного плода, отпустили пациентку домой поплясать  на майских праздниках.
Через две недели женщина вернулась в роддом, а плод признаков жизни не подавал…
Хорошо еще, что потерю данного плода не связали с применением плазмафереза – в других случаях, при другой тяжелой патологии,  в начале работы нашего кабинета такие обвинения со стороны коллег были, но потом прекратились, так как слишком очевидны были акушерские «ляпы» при отсутствии наших «грехов» и эффективности методик…
Однако, потребность в лечении  внутриутробного плода в России остается в случаях, когда женщина поздно обращается за помощью и обычные сеансы плазмафереза недостаточно эффективны.
Еще раз отмечу, что местные герои, тупо  подражающие иностранцам  в плане переливания крови плоду, при первом удобном случае  плюют в нашу сторону.
Искренне  радуюсь за них – хороший плевок отражает  не только приличную зарплату ( повторюсь - за деньги чего не наговоришь и не наделаешь…), но  хороший аппетит, физическое здоровье  и родственность с известными очень умными  животными, у которых длина извилин в мозгах равна расстоянию плевка…

«Плевок не роскошь, а уменье, мозгов запудренных кипенье…».

Вчера  одной пациентке с резус-конфликтом  коллеги сделали переливание крови внутриутробному плоду, после чего состояние его по всем данным ухудшилось, пришлось срочно делать кесарево счение на 29 неделе беременности. Слава Богу, новорожденный весом 1200 грамм жив, после рождения ему сделали еще одно заменное переливание крови, состояние его улучшается...
Совершен подвиг, как об этом будет  сказано на всех уровнях.
А нужен ли был этот подвиг? Может, сразу надо было выполнить оперативное родоразрешение?
Мне представляется, что если бы вчера этой женщине  сделали более безопасную и простую методику  иммуносорбции с  мощными эффектами удаления антител и токсинов из организма матери ( е плода - естественно), то исход был бы другой и был шанс  продолжить консервативное  лечение и ведение беременной  до более позднего срока беременности и более полновесного и здорового плода.
Повторюсь, мы сегодня в Алмазовском Центре с помощью специалистов отделения клинической трансфузиологии можем это делать, я  и Г.Г.Б. (зав. отделением)  много раз говорили врачам клиники об этой уникальной возможности - не слышат. Из привычной колеи, видимо, не выбраться...

Но надо сказать и добрые слова в адрес этих уважаемых всеми специалистов по переливанию крови, так как они отработали методику доступа к сосудам внутриутробного плода.
Это очень важно, так как при  доступе к сосуду  появляется возможность применения более безопасных и более полезных методик, к которым в первую очередь надо отнести  плазмообмен.
Полагаю, что плазмосорбция ( очистка плазмы на сорбентах  и ее возврат) при запущенной форме гемолитической болезни у внутриутробного плода использоваться не будет, так как на сегодня нет сорбентов, позволяющих привести в надлежащий вид больную, «максимально испорченную токсинами» жидкую часть крови.
Однако, методика плазмосорбции пригодится при других вариантах ( без гемолиза эритроцитов) страдания плода.
Так же замечу, что  методику плазмафереза ( плазмообмена) можно будет сочетать с отмыванием  эритроцитов плода, с фотомодификацией крови, с амниосорбцией, с инфузионной терапией, по показаниям – с переливанием очищенных донорских эритроцитов.
Естественно. что на первом этапе эти методики будут отрабатываться у родившегося плода, а затем - и у внутриутробного...
Я не исключаю того, что наиболее умные из специалистов по переливанию крови плоду станут нашими добрыми партнерами и последователями. Мне кажется, что мы научим их избирательности и праведно-полезным мерам при лечении беременных с резус-конфликтом…

Еще раз отвлекусь. Моя ОЛЖ (очень любимая женщина) называет меня педагогом-учителем, так как, с ее слов, могу столько  наговорить и одновременно  с помощью пальцев показать  такое, что  ей ничего не остается делать, как принимать предлагаемую мною научную позицию.
При это она нежно улыбается и ласково гладит упругого Геракла Петю: «Калигулятина…и тут-то ты прав».

Возвращаясь к разговору с приятелем Н.Н.П. об амниосорбции, отмечу, что  для разработки и внедрения ее сегодня есть  три предпосылки.
Первая – широко применяемая  на практике и рутинная для многих клиник  простая, как мычание,  методика амниоцентеза ( прокола матки и плодного пузыря);
Вторая – известен состав околоплодных вод при различной патологии ( резус-конфликт и пр.);
Третья – есть различная аппаратура и устройства, позволяющая дозировано забирать жидкость, очищать ее и возвращать, без потерь, в то место, откуда она взята. Например – из кровеносного, лимфатического сосуда,  из канала спинного мозга…
Почему не из амниона? Тем более,  что моя формула «плодовместилище – это биотуалет для плода» никем не отвергается.
Скажу точнее и понятнее – околоплодные воды в матке-плодовместилище – это помойка, в которой вынужден жить больной плод и которую регулярно вычищает мать.
Если мать больна, то качество такой  очистки неважное и почему ей не помочь с благой целью оздоровления системы мать-плод?
На словах все просто, но на самом деле эта простая и примитивная методика потребует серьезного подхода с тем, чтобы минимизировать возможные риски, найти наиболее ее удачные сочетания с другими методиками детоксикации и традиционной терапии. А главное – убедить умных коллег - враги-пересмешники-завистники не дремлют…

О деталях этой операции ( скорость забора и возврата вод, их количество и пр.)  я Н.Н.П. не сообщил, так как он переписывается с Президентом США Б. Обамой и может нечаянно, между строк, проболтаться Главному Буржуину о теоретических успехах  нашей Родины с ее молодой суверенной демократией. Вдруг они опередят нас на практике?

Полагаю, что мы стоим на пороге эры избирательного лечения системы мать-плод с преимущественным применением детоксикационных методик, максимально приближенных к плоду. Назовем ее "Флуокоррекция у (для) плода и матери". Это слово (флуокоррекция) я взял у профессора В.В.Чаленко, оно означает обработка   текущей жидкости - крови плода и матери, околоплодных вод...
Обработка жидкости  означает - очистку ее от токсинов, насыщение лекарствами, кислородом...
Мы к началу этой работы готовы (для амниосорбции есть  аппаратура и расходники  в отделении клинической трансфузиологии), о чем я и сообщил в разговоре Н.Н.П.
Не знаю, убедил ли я его, но в этот раз он обозвал меня «ассенизатором» ( еще ранее – «говнокопателем» по результатам моих записей в 1-й части Дневника; откуда только слова точные находит?) и как в воду глядел – именно так (пардон – «ассенизатором») я назвал врача-эфферентолога будущего в своей книге от 2003 года.
Да и сейчас   ощущаю себя именно в таком ракурсе, а попутно -  и в дерьме, что подтверждают мои записи в 1-й части Дневника.
 
« Чист душою, светлый  князь, с крыльями могучими,
по уши затоптан в грязь хряками вонючими…».

Но, копаем, однако, и счастливы по своему…

Все эти мои смехуечки (еще одно новое слово в русском словаре)  имеют большое государственное значение и я вижу, что умные люди в нашем институте понимают мои рассуждения, о которых постоянно говорю и пишу.
Полагаю, что  в дальнейшем эти уважаемые мною специалисты будут максимально помогать в реализации изложенных идей.
Надеюсь, что это не очень далекая перспектива, так как на практике нашу институтскую  и практическую жизнь в Перинатальном Центре  определяют очень близкие к науке (ну, очень близкие)  люди – я уже отмечал эту их особенность в предыдущих записях.
Процитирую еще раз профессора Л.А.Сулопарова: "От предложения до внедрения в жизнь ценной идеи в России проходит 30-40 лет". Мне кажется, в нашем случае он немного ошибся - мы же работаем в Перинатальном Центре, который курирует лично В.В. Путин, постоянно повторяющий об инновациях.
Быть бы мне вождем В.В. Путиным, или хотя бы рядом с ним...

Если серьезно, то я надеюсь, что наши местные вожди-акушеры «повернутся к избушке передом» (она всегда готова повернуться и сама по первому зову), тем более, что  им и отдаваться-то «избушке» ( науке) не надо из-за ее принадлежности к женскому роду.
Опять я про еб..., точнее,  -  про пустую и никому не нужную "еботню".
Но от этого процесса никуда не деться, так как  не все понимают, что взаимная любовь и уважение делают чудеса  не только на небесах…

В конце разговора Н.Н.П. скептически и со значением предсказал мне, что первыми эти методики применят на практике иностранцы, которые тщательно отслеживают ценные идеи.
Я не исключаю этого и особенно не расстраиваюсь – первым-то про них  «крикнул из ветвей» (В. Высоцкий) русский  Геракл Петя, которого, при случае, внесут в книгу рекордов Гинесса за то, что придумал  для человечества (именно так) несколько  новых слов и словосочетаний «амниосорбция, акваамниосорбция, смехуечки, плазмаферез  внутриутробному плоду».
На подходе и другие словосочетания, отсутствие  мата не гарантируется...
Полагаю, что читатель чувствует, как автор этих строк постепенно вырастает в большого теоретика от акушерства. А ему  так хочется сделать и шаг вперед – "дадут" ли молодожену?

«Примитивный стишок распевает Петушок:
«Мы не сеем и не пашем, а валяем дурака,
С колокольни палкой машем, разгоняем облака…».

Дело крайне полезное, но мы  дважды дураки - кто же в грибной сезон разгоняет облака, да еще палкой?
Но мы поем и при этом машем дубиной, "половой истекая истомою" ( В.Маяковский")...
Скоро грибы пойдут, жена Нинуля уже видела в продаже лисички, а Геракл Петя знает  заповедные места этих желтых подружек-хитрушек…


 3 августа 2011 г.

Сегодня восемь лет прошло с той поры, когда у меня случился инсульт. За эти годы удалось кое-что сделать, но  Боженька щедр ко мне и  позволит еще чем-нибудь полезным наполнить жизнь.
Но многое зависит и от коллег, о чем я пишу постоянно…

Написав в конце прошлой  записи про «валяем дурака», я не оговорился.
За две прошедшие недели акушеры нам  дали (пишу не «назначили», а именно «дали», как молодожену) на процедуры лишь двух пациенток.
Одна родильница была  с диабетом, с частичным нагноением и расхождением швов послеоперационной раны на животе после кесарева сечения. Кстати, это уже вторая подобная пациентка, страдавшая и пиелонефритом (воспалением почек).
Беременных с диабетом в клинике много и нередко у них эта болезнь сочетается с пиелонефритом.
Ранее (  в роддоме 10)  мы применяли у беременных с пиелонефритом, при подготовке их к родам, малые сеансы плазмафереза и УФО крови и отметили, что процедуры являются хорошей мерой профилактики послеродовых инфекций.
Этот большой опыт   изложен в отдельной книге, которая  вот-вот должна выйти из печати.
Логично предположить, что применение этих методик у беременных с диабетом и пиелонефритом будет иметь такой же эффект. Но «дадут» ли молодожену? Пока беременных с диабетом у нас на процедурах  не  было, хотя у этих женщин страдает печень, имеются  нарушения обмена веществ с обязательным накоплением эндотоксинов…
Вторая пациентка была   с инфекцией половых органов и с угрозой невынашивания беременности, ей проводили сеансы УФО крови.
Еще одну женщину направила Л.А.Щ., заведующая родильным отделением, для амбулаторной заготовки аутоплазмы на роды.
Кстати, я все больше убеждаюсь в том, что Л.А.Щ. - очень грамотный, деловой доктор, которая сразу схватывает суть обсуждаемой проблемы. С ней, умной и юморной,  очень легко - акушерский ( и не только) интеллект не пропивается. Она раньше работала в роддоме № 1, где я когда-то был главным врачом, и у нас  есть общие знакомые.

Эти дни занимались лечением прежних пациенток, о которых уже упоминал.
Одна из них, Ц.Е. из Новгорода, по поводу тяжелого гепатоза получила курс лечения, все явления поражения печени у нее прошли и ее, как я и предполагал, выписали домой в 24 недели беременности.
Таким женщинам нужны поддерживающие сеансы плазмафереза один раз в две недели, но, так как она живет далеко, то приедет для повторного курса несколько позднее. Очень беспокоилась, что ее вновь в клинику не примут, успокоил ее, оставил ей свой телефон…
Другая пациентка, А.Е., была родоразрешена оперативным путем. Первоначально у нее плод был в тазовом предлежании и В.В.Е. сделал ей успешный поворот плода на головку, женщина готовилась к самопроизвольным родам.
У нее были несколько повышены  печеночные  анализы  и однажды она призналась мне, что ее беспокоит кожный зуд. Об этом лечащему врачу не говорила, так как боялась, что данный признак сочтут за чесотку и выпишут из клиники.
Мы сделали ей два сеанса УФО крови, один сеанс плазмафереза, заготовили  плазму на роды и предполагали сделать еще несколько сеансов.
На фоне терапии она чувствовала субъективное улучшение, но у нее ухудшились анализы («рикошет») и, учитывая это, а также доношенный срок  беременности, ее успешно родоразрешили путем кесарева сечения с возвратом заготовленной аутоплазмы.
То есть, получилось  так, что поворот плода, сделанный В.В.Е., вроде был и лишним, но этот факт лишь подтвердил, что жизнь у беременной вносит свои коррективы…

«Думаешь так, получается эдак, главное – жизнь пациенток и деток…».

Послеродовый период у нее протекал нормально, не считая геморроя - никому об этой тайне не говорила, а мне призналась по секрету и  в день выписки, когда я навестил  ее в палате. Она  очень уж усердно, как клуха,  возилась с дитем.
Я по доброму заметил, что она, по-видимому,  будет «слишком активно-агрессивной матерью» и  надо бы полегче с заботами о девочке, чтоб и не навредить ей.
На это   А.Е., вдруг, просто, по псковски, с улыбкой сказала, что  за свою дочурку любому «пасть порвет»...
Такая перспектива мне не нравится даже теоретически, но  ее можно понять  – четыре предыдущие беременности она потеряла и вот теперь, в свои  37 лет, после ЭКО, выносила беременность и обрела долгожданное  счастье. Если бы не геморрой...
Она была чрезвычайно довольна и благодарна, но  рвалась домой, так как в клинике был объявлен карантин  из-за подозрения на вспышку инфекции – боялась не за себя, а за свою малышку. Сообщила, что родственники едут за ней машине и уже звонили с дороги –«проехали Лугу…».

"Дома я, на все смотрю с любовью..." ( А.Яшин).

Кстати, у этой женщины  была квота, выписанная в Пскове,  официально зарегистрированная документами, которые были у  нее на руках.
В разговорах с нашими докторами выяснялось, что  пациентка  не квотная, хотя, по всем данным ( помимо бумаг из Пскова) она была именно из этой категории – имели место наследственная тромбофилия, невынашивание  беременностей, наличие нескольких соматических заболеваний и самое главное – осложненное течение настоящей беременности ( избыточная прибавка массы тела, изменения в печеночных анализах)…
В истории родов я писал диагноз преэклампсии, как обоснование для квоты и для проведения курса плазмафереза, но лечащий доктор упорно твердил, что этого заболевания у беременной нет и в помине, так как нет характерной триады – отеков, повышенного артериального давления и белка в моче.
Умные люди пишут, что данная  триада при преэклампсии даже в самых тяжелых случаях бывает лишь у  пятидесяти процентов больных и чаще патология проявляется одним-двумя симптомами с небольшими изменениями в анализах. Именно это и было в данном случае.
Жизнь все поставила на свои места – анализы резко ухудшились и сомнения в диагнозе пропали до такой степени, что даже пришлось пациентку срочно родоразрешать оперативным путем.
Так и бывает при преэклампсии – вроде все хорошо, а потом гремит гром и акушеры в сомнениях и вдумчиво чешут затылок - откуда все взялось?
 Чтобы  не было этого  грома, да и почесывания в затылке   нужны наши, по возможности, ранние детоксикационные сеансы, особенно в случаях нарушения функций печени, почек и других жизненно важных органов.
Это гарантия не только успешного окончания беременности  для матери, для плода, но и благоприятного течения родов, послеродового периода…

Не знаю, оформили эту пациентку, как  квотную, или нет, но вообще вопрос с квотами для меня во многом непонятен.
В клинике постоянно находятся акушерские  квотные больные, которым, согласно приказов Минздравсоцразвития (умные люди составляли эти приказы – дай Бог им здоровья),  должны применяться оплачиваемые государством высокотехнологичные методики, а лечатся эти женщины в большинстве своем как в обычном районном центре.
Надеюсь, что  уже даже читателю понятно - такие методики (я про эфферентную терапию) в Алмазовском Центре есть – бери и пользуйся на благо больных и учреждения.
То ли доктора думать не хотят, то ли команды от начальников нет…
В любом случае, это настоящий Перинатальный Центр, где веников не вяжут и многое делается на необычно для акушеров ( и педиатров – естественно) высоком уровне.
Однако,  моего интеллекта явно не хватает для понимания, что такое государственная квота –  высокотехнологичный, навороченный  диагноз со старыми схемами лечения, или старый, как мир,  диагноз, но  с новыми, современными и более эффективными  методиками? Или что-то среднее?

«Мы  деловито ходим, бродим  среди прозрачных облаков,
В медалях груди, на подходе и ордена для дураков…».

Под «дураками», как и в предыдущей записи, я опять имею в виду себя и мою напарницу-симпатягу Ю.С., перспективного большого ученого.
Я это не зря говорю – эти дни  мы занимались с ней переводами иностранной литературы по эфферентной терапии. Помимо этого, переводили для Г.Г.Б. и контрольные тесты для предстоящей  высокой комиссии из Германии, которая будет оценивать работу отделения клинической трансфузиологии по методикам  плазмафереза.
Чую, скоро буду изъясняться с коллегами и с приятелем Н.Н.П. не только по французски, но и по английски…
Конечно же дураки – умные люди бегут от работы, а мы ее ищем и не находим, хотя нуждающиеся в нашей помощи есть.
Слова про медали и ордена – из поэтической фантазии, но надеюсь, что в перспективе нас зароют  в цацках и будем мы ходить, уже не по колокольне, а по земле, позвякивая  медалями, держа в руках не палку-дубину, а высокое умение-предназначение врача-эфферентолога…

 За это же время в клинике была крайне тяжелая больная с воспалением матки после кесарева сечения.
Эта женщина около трех месяцев пролежала на дородовом отделении по поводу сердечной патологии (основное заболевание - эндокардит, несостоятельность искусственного клапана сердца), в 34 недели была успешно  родоразрешена живым плодом.
Послеоперационный период поначалу протекал гладко, женщина готовилась для оперативного лечения (замена клапана сердца) у кардиохирургов, но на 10 сутки появилась клиника воспаления матки и ее «санировали» - удалили этот орган с последующим длительным лечением  в нашей реанимации.
Нас на помощь не звали и особо комментировать этот случай не буду, лишь замечу, что раннее назначение родильницам методов эфферентной терапии способствует не только профилактике инфекции, но показывает ненужность удаления матки, как «очага инфекции».
У данной больной исходно, до родов, был  очаг инфекции в сердце ( эндокардит), но почему - то этот орган не тронули, а удалили матку, которая при синдроме системного воспалительного ответа организма   поражается не более, чем и другие органы.
Более подробно о тактике лечения у  подобных больных можно почитать в 1-й части моего Дневника…
Отмечу, лишь, что при наличии в клинике методов  эфферентной терапии (в Алмазовском Центре они есть на любой вкус, но коллеги-акушеры и реаниматологи их упорно не замечают) показаниями для удаления послеродовой инфицированной матки являются четыре:
- разрыв матки с инфицированием;
-миома матки с некрозом и инфицированием узла;
-плацентарная ткань с ее врастанием в стенку матки;
-рак матки.
В данном случае этой патологии не было.
Если в матке есть инфицированные остатки плацентарной ткани, кровь, их можно удалить – «под прикрытием» эфферентной терапией и антибиотиками, что, в отличие от операции по удалению матки,  не создает опасности для жизни.
Об этом говорю не только я, но и специалисты из других клиник ( Москва, Донецк, Сургут и пр.), где роль эфферентной терапии в лечебных схемах не на задворках…
Возможно, в том, что опять «не вспомнили» про нас сыграло то, что у больной имеется порок сердца.
Но это не является противопоказанием для  эфферентной терапии. Со слов Г.Г.Б., они  в Алмазаоском Центре сравнительно часто занимаются пациентками кардиохирургического профиля.
Будучи в Москве в мае с.г. на конференции, я слышал несколько докладов из Москвы, где приводились данные об успешном применении наших методик при подготовке больных к операциям на сердце, после этих операций, проведенных в условиях искусственного кровообращения.
Причем – не только для лечения, но и для профилактики таких осложнений, как сепсис, почечная недостаточность, нарушения свертывания крови. Все докладчики едины были во мнении - прогноз для здоровья и  жизни больных при условии использования методов эфферентной терапии улучшается существенно
В нашем случае были  проявления септической реакции и нарушения свертывания крови ( при раннем начале  наших мер – не было бы!), что потребовало очередных героических мер.

МОЖНО ДЕЙСТВОВАТЬ ПРОЩЕ, ГОСПОДА АКУШЕРЫ-ОФИЦЕРЫ. ПРОЩЕ И ЭФФЕКТИВЫНЕЕ С МАЛЫМИ ПОТЕРЯМИ ДЛЯ ВСЕХ..

Есть еще один нюанс – этой женщине предстоит тяжелая  операция на сердце и не факт, что все обойдется хорошо, учитывая, что исходно  ее здоровье было ослабленным, да плюс две кровавые операции от акушеров…
Ходил в Преображенский Собор, ставил свечку за здоровье этой женщины и за то, чтобы наши большие специалисты наконец-то повернулись к «избушке» передом…
А главное, чтоб мыслили на перспективу и начали читать-учиться, как  завещал  вождь-пахан  В.И. Ленин, основатель не только диктатуры пролетариата, но и суверенной демократии…
Для начала можно почитать нашу монографию по преэклампсии, где целая глава посвящена особенностям синдрома системного воспалительного ответа и его лечения у родильниц.
Всем участникам лечебного процесса в  реанимационном отеделении эта книга мною была подарена – заглядывали в нее, или только смотрели на красивые фотографии авторов на обложке?
Замечу – первым среди авторов  стоит Президент Российской ассоциации акушеров-гинекологов, акад. РАМН В.Н. Серов, который на всех углах-совещаниях кричит о необходимости широкого применения методов эфферентной терапии, в том числе и у родильниц, чтобы не калечить им жизнь «санацией», да и в целом - сохранить жизнь и ее качество…
В Питере его в упор не слышат, как, кстати,  и меня, родимого…

«Мыслит, думает – хорош и для Боженьки пригож,
Коль читает – выше знак, не какой-то там чувак».

Я уже отмечал, что в  акушерской клинике Перинатального Центра есть опасность установления в отношении  эфферентной терапии диктатуры незнания и игнорирования  проблемы с признаками суверенной демократии. При почти полном отрицании наших методик  все обставляется красиво, с обсуждениями и предписаниями на все случаи жизни с максимальной пользой для больной.  А на практике, при  традиционных схемах лечения получается все «как всегда» ( мысль незабвенного В.Черномырдина)  с большими потерями, в том числе и для авторитета клиники.
Лучше, когда основным оружием врача являются грамотность и разум, а не острый нож.
Ходим по краю «вперед, по кругу, до конца…». Не дай Бог…

Как показывает опыт, в первые годы в акушерской клинике врачу-эфферентологу приходится выступать в роли  пожарника-санитара, гасящего «пожары», возникающие то на дородовом, то на послеродовом отделении, то в реанимации. В этот раз надеюсь – и в детском отделении.
Время  плановой работы с больными беременными и с родильницами наступает позднее, когда до врачей ( в первую очередь – до руководителей)  доходит идея ранней, простой и безопасной детоксикации (там много и других лечебных эффектов, в частности, улучшение функции иммунной системы) с целью профилактики осложнений, в том числе и воспалительных.
На сегодня, через полгода моего присутствия в клинике, мы пока еще даже не на подступах к работе в качестве пожарников-санитаров, так как коллеги героически применяют  свои традиционные, из 20 века, лечебные методики.
Видеть  эти муки  врачей ( и, в первую очередь, больных) «мучительно больно» (Н.А. Островский).

Из-за этого случая инфекции  в клинике введен режим карантина, что неудивительно,  так как в пору жары, работы на огородах, скученности посетителей, клиника работала с большим перегрузом и потребовались обязательные профилактические меры – хорошо помыть-обработать учреждение.
При этом тщательно проверяется и медперсонал, с чем я и столкнулся.
Утром в минувшую пятницу ко мне подошла старшая акушерка родильного отделения Н.В. и предложила пройти медосмотр у представителей СЭС. Мне это знакомо и я бодро отправился вместе с ней в приемный покой, где сидели две молодые женщины и брали посевы у сотрудников.
Я послушно подставлял все свои дырки, предвкушая удовольствие от того, что покажу молодым женщинам и « маленькую штучку, которая лучшая в мире есть» ( из песни) - мазки берутся и оттуда.

Отступлю. В десятом роддоме нас проверяли регулярно, раз в квартал. Когда наступило время первого осмотра, я перед  представителями СЭС долго искал в штанах свой предмет для научного исследования и даже растерянно  пожаловался, что «никак не найду», в надежде, что меня отпустят с миром.
Но молодая, симпатичная докторша с густыми красивыми ресницами оказалась с юмором и поддержала меня: «Поищите – должен быть…».
Ободренный, я выложил ей на ладони свое хозяйство и она дружелюбно заметила, что я «зря прибеднялся» и она «рада за меня и мою подругу»….
Последующие годы наши подобные встречи проходили непринужденно и видно было, что она всегда была довольна – то ли от демонстраций-показов, то ли от шуток и комплиментов, которые я не забывал ей отпускать.
Она, кстати, со временем во всех смыслах расцветала все больше и больше. Жаль, расстались и не пообщались более тесно…

Отступлю еще раз. Был у меня в институте задушевный приятель невысокого роста М.Н.А., который  по-началу очень страдал от того, что "елда" у него маленькая. Так он называл свой "зонтик" и горячо убеждал меня в том, что это  татарское название идет от поры татаро-монгольского ига. По его несколько раскосым  и красивым глазам было видно, что татары мимо их деревни не прошли...
Он словно мстил природе: все подруги у него были высокого роста и чрезвычайно любили его. Однажды я, зная ответ, спросил его очередную подружку, за что она так любит Н.А. Она была польских кровей и с акцентом сказала: "Он добже пердолит...".
Последнее  слово для меня было новым,  но, как знаток латыни ( мы уже знали выражение "per aspera - ad astraм" - "через трудности к звездам"), я догадался  о его  значении (per - "через", долить -  "вдоль" по Питерской). 
Н.А. всегда спокойно и успешно справлялся с трудностями, впоследствии стал хорошим врачом-хирургом, женился на высокой женщине...

Здесь, в приемном покое,  все было неспокойно и по-другому. Вдруг, последовала команда стать задом к членам комиссии и снять штаны, так как  нужно было брать анализы не из канала «маленькой штучки», а из заднего прохода.
Это самое святое место для каждого мужчины, уже писал об этом в финале третьего сообщения, когда  желал  нашим вождям-землякам  окончательной победы над российскими  коррупционерами-олигархами-однопартийцами.
По-видимому, из-за  трудностей в достижении победы, В.В. Путин и организовал Народный Фронт - в победителях, уверен,  будут все свои, до боли наши,  воистину  "дорогие россияне" ( цитирую Е.Б.Н.)...

Бежать было некуда – за дверью стояла красивая, но безжалостная в данном случае Н.В., а рядом, как инквизиторы,  сидели  суровые исполнители строгих приказов.
«Избушка» умеет поворачиваться в любую сторону и мне пришлось раздеться,  послушно выполнить все команды приятных женщин: «Ниже! Еще ниже! Шире, еще шире!».
При этом меня все-таки больше заботило то, чтобы они  увидели и «мохнатый зонтик», висящий до колена, – когда еще порадуются за хорошего мужика, как не на работе в акушерской клинике, да в приемном покое…
Было очень жарко, я весь вспотел от этой процедуры тыканья палки с ватой мимо цели. Дело святое - и я, бывает, промахиваюсь, если очень тороплюсь.
Невольно вспомнилась цитата героини одного из рассказов В.М. Шукшина: «не туда, дурачок…».
Когда одевался, вспомнил и эпизод из фильма, в котором мужчина-ковбой в позе «стоя» использовал в своих корыстных целях молодую, начинающую  шлюху и по-отечески  командовал: «Шире, детка, шире…».
Опытного человека видно сразу.

«Чем шире ноги, тем уже щель – закон известный в честном народе…».

Это уже  когда-то я так сказал, как врач-гинеколог. Вообще, коллеги нашей специальности, в отличие от других людей, держат в тепле не ноги, а руки.
Потому они, эти  руки, безотказно-золотые…

Когда уходил домой, встретил завлабораторией С.А.Г. и он ехидно спросил меня: «Тебя-то хоть поймали сегодня?».
На мой недоуменный взгляд, он пояснил, что подвергся атаке славных представителей СЭС. Судя по улыбке, он тоже был вполне удовлетворен и счастлив…
Надо сказать, что днем в кулуарах с коллегами обсуждали ситуацию с инфекцией в клинике и выяснилось, что источник  был найден – работала больной одна из медсестер.
Вот так в акушерской клинике всегда - у рядового сотрудника есть инфекционное заболевание, а профессора вынуждены подставлять задний проход для поисков золотистого стафилококка. 
Последнее справедливо, ведь у людей с золотыми руками ТАМ быть не может белого стафилококка, тем более - зеленящего стрептококка, или другой "хрени" (цитирую одного знакомого). Может, он и прав...
Да и в целом более справедливо, чем во  всей России с ее виновниками-стрелочниками…
Я православный, но, как праведный мусульманин, всегда тщательно моюсь во всех местах, чему научила еще в детском доме одна православная воспитательница, которая, перефразируя А.П.Чехова, прямым текстом, по-русски, говорила, что у мужчины все должно быть чисто и прекрасно во всех местах.
Я даже, передразнивая ее, написал тогда стих:

«Мойте попу по утрам, мойте попу вечером,
Не пойдете к докторам –  в попе делать нечего…».

Естественно, что все  ребята пели эту частушку с упоением и  хором с более примитивным обозначением основного, повторяющегося слова - детство-то было в интеллигентных условиях с интеллигентными и правильными в советах воспитателями…

Как мы жестоко ошибались - санитарные врачи везде суют свой любопытный нос по команде их нарядного шефа Г.Онищенко.
Однако, я доволен, так  как детская привычка содержать тело в чистоте очень пригодилось в жизни,  особенно в святой для мусульман день, в последнюю пятницу…
Но  меня  все-таки гложут сомнения  – а, вдруг, не все складки протер и выявится карликовый цепень (глист-паразит кишечника), у которого на 1,5 - 2 см длины имеются 4 присоски?
Домой шел переполненный оптимизма от новой научной темы («шире, детка, шире…»), которую планирую обсудить на симпозиуме с ОЛЖ…

Похоже, мои смешки-смехуечки на этом заканчиваются, так как в Перинатальный Центр наконец-то передали из отделения клинической трансфузиологии Алмазовского Центра аппарат «Гемофеникс» для проведения плазмафереза.
Это подсуетилась зав. послеродовым отделением Т.А.А. ( очень уважаю), которая попросила свою старшую сестру принять на баланс эту аппаратуру (мне нельзя).
Умница и симпатяга  Т.А.  охотно назначает наши процедуры – со вчерашнего дня лечатся сразу три новые женщины с начальными воспалительными осложнениями после родов. Им  всем после двух процедур стало лучше и полагаю, что через 2-3 дня они уйдут домой  здоровенькими и веселенькими – в обычном роддоме «гнили бы», давясь антибиотиками ( извиняюсь, но так и есть) дней по 10-15.
Иными словами, мы с Т.А.А. и ее молодыми коллегами начали по-немногу заниматься лечением-профилактикой инфекций  у родильниц.
Спросил на днях ее трех молодых симпатичных  докториц: "Довольны ли ли Вы, красны-девицы, нашей помощью?".
Все заулыбались и стали звать к столу пить чай, совать под нос конфеты - я чуть не прослезился.  Много ли честным нищим врачам надо? Помоги без туфты больным и они счастливы, как дети. Уважаю профессионалов...

Итак, есть аппаратура, но пока нет помещения – в той комнате, которая предназначалась нам, идут какие-то ремонтные работы. Нет пока и медсестры-помощницы…

На той неделе приходила устраиваться на работу опытная медсестра, которая работает на станции переливания крови и имеет нужные  сертификаты для работы в качестве помощника  трансфузиолога. Ей отказали в приеме на работу ( в Перинатальном Центре нет своего отдела кадров)  на том основании, что она когда-то, будучи студенткой, подрабатывала в каком-то казино.
По-моему, она там мыла полы, но  опыт такой половой жизни в наших условиях оказался неприемлем.
Значит, у нас работают "правильные" женщины, без легкого поведения, что  радует.

 «Без женщин жить нельзя на свете, нет…» ( из песни).

Добавлю – без настоящих женщин с их главной слабостью…

«Я люблю тебя очень, за игривую масть,
За бездонные очи, за готовность упасть,
За любовные сцены, где король я и туз,
В ласках милой Сирены словно в детство вернусь…».


11 августа 2011 г.

В прошедшие  дни  занимался правкой пособия по преэклампсии, которое около месяца назад я докладывал  на комиссии Алмазовского Центра. Тогда было задано несколько вопросов-замечаний от грамотных людей-профессоров не акушеров.
Во-первых, про применение методик эфферентной терапии за рубежом.
Я уже писал   по этому поводу и работы, которые  знал, оптимизма не внушали – там в основном занимаются медикаментозной терапией, так как  ведущей в развитии этого грозного осложнения у беременных (преэклампсии) является концепция «дисфункции эндотелия», согласно которой все основные клинические синдромы ( нарушение свертывания крови, накопление активных веществ, повышающих давление крови и пр.) обусловлены нарушением функции  клеток, выстилающих стенки сосудов (эндотелия).
Это все так, но функции клеток эндотелия (как и всех других в организме) от тоски не нарушатся – нужны повреждающие факторы, к которым  относится сама беременность с ее многими изменениями в организме и в первую очередь с накоплением токсинов, в том числе и от плода – у небеременных преэклампсии не бывает…
Воздействие их приводит к тому, что фрагменты поврежденных и даже погибших клеток выступают затем как антигены, с которыми организм борется образованием антител к ним. Последние не только образуют комплексы с антигенами, но и родственными фрагментами живых клеток, повреждая и их. То есть, развивается строго последовательный процесс и первичный фактор ( токсины) могут отступать за задний план, но образуются новые…
Раз за рубежом существует другая  концепция («дисфункция эндотелия» и связанные с этим процессы) преэклампсии, то под нее  разрабатываются-применяются схемы по коррекции клинический проявлений многими медикаментами, в частности, препаратами гепарина.
Все это правильно, но это борьба с последствиями повреждений, а надо лечить основную причину этих повреждений.
Фактор эндотоксикоза специалистами не учитывается и потому результаты лечения данного осложнения неважные, что за границей, что в России.
Наша концепция проста – в курс традиционных мер  необходимо включать простые методики детоксикации с целью удаления из организма отработанных веществ ( «шлаков»), фрагментов поврежденных клеток, антител с целью разгрузки систем детоксикации (печень, почки, система иммунитета и пр.).
При этом отмечается отчетливый клинический эффект и  потребность в медикаментах снижается значительно.
Это и не удивительно, так как лекарство «бьет » в одну цель, а наши процедуры – по многим целям сразу…
Сейчас мы с Ю.С. провели углубленный анализ литературы и я опять пришел к тому же выводу – за рубежом факт эндотоксикоза  недооценен, а, значит, и  значение эфферентной терапии сведено до минимума.
Считается, что лекарства более  надежны и, если учесть, что за этим стоят богатые фармацевтические фирмы, это надолго.
Поэтому  у нас есть уникальный  шанс доказать, что русские не такие уж и дураки. Доказать, подчеркиваю, с помощью специалистов Алмазовского Центра по кардиологии, эндокринологии, крови – для этого все есть…
"Ну какой же я дурак? Просто думаю не так,
Да и вижу по другому: где-то пропасть, где-то  омут..."

Отвлекусь. Сегодня у нас с Г.Г.Б. была пациентка в 36 недель, с двойней, с изменениями в анализах печени, в других анализах и с наличием данных, свидетельствующих об эндотоксикозе, о котором в документах нет  даже упоминаний.
У нее хроническое поражение  кишечника, перенесла две операции, последние два месяца не спит из-за изнуряющего кожного зуда, возбуждения...
Мы вчера обсуждали эту пациентку с Г.Г.Б. и у меня было желание предложить провести женщине каскадную плазмофильтрацию, которая более мощна в смысле детоксикации организма, но расходники в дефиците. Поэтому сошлись с Г.Г.Б. на том, что проведен ей обычный курс плазмафереза с комплексной очисткой и возвратом  аутоплазмы. Эта методика также очень эффективна, но для достижения эффекта нужно большее время, а у пациентки двойня и сроки критические, поджимают...
 Утром, когда привел О.Б. в отделение клинической трансфузиологии, то увидел, что Г.Г.Б. и симпатяга медсестра С. заправляют систему для каскадной плазмофильтрации.
Почему-то подумалось, что мой коллега не просто умный, думающий  специалист, но и исключительно порядочный человек.
Зауважал еще больше.
Пациентке была проведена процедура, при которой из крови после ее очистки-фильтрации было выделено 190 грамм густой жидкости темно-зеленого цвета – в ней отфильтрованные токсичные продукты. Это выделено только из кровотока, а сколько их накоплено женщиной всего? Все это ее организм должен переработать, убрать, перенести роды  и выжить вместе с не менее отравленными плодами…
После процедуры я запаковал этот  мешочек в прозрачный  полиэтиленовый пакет и принес в ординаторскую дородового отделения показать акушерам, которые ( замечу – не по своей воле, а по призывам их учителей) не верят наличию эндотоксикоза у беременных. Им нужна "доказательная медицина"...
Молодая докторша В.В. ( имя татарское, перевода на русский сама точно не знает, но я, с ее согласия, называю ее «цветок») прониклась моим рассказом и торжественно сообщила, что сразу «поверила мне».
Еще бы – я еще ни разу в жизни не обманул ни одной женщины…

«Не надо, подличать, юлить, гораздо выгодней – любить…».

Во-вторых, при обсуждении пособия  специалистами выражались сомнения в отношении необходимости некоторых средств, понижающих артериальное давление.
Об этом же написал  в своей  рецензии на работу клинический фармаколог Алмазовского Центра, которая блестяще ( иного слова не подберу) показала и ошибочность наших некоторых рекомендаций, и представила наиболее оптимальные лекарств с самых современных позиций.
Прочитав это ее заключение я даже мысленно зааплодировал коллеге за  ясность мысли и четкость доказательств.

Зам. директора института И.Е.З.  поручила мне сделать правки в пособие и я занимаюсь этим с тяжелым сердцем – и выбрасывать наработанный  многими коллегами материал жалко, и рекомендации клинического фармаколога надо обязательно учесть. Тем более, что она очень красивая шатенка…

«Есть женщины в русских селеньях...» (Н.А.Нкрасов), это, похоже, про таких, как она...

Также подготовил статью-сообщение для журнала Алмазовского Центра с описанием случая пациентки Я., естественно, без моих замечаний и ненужных подробностей (см. выше). Она наблюдается в нашем центре и сегодня  я видел ее на приеме.
Благодарно улыбается, довольна, выглядит хорошо, беременность двойней прогрессирует.
Попросил посмотреть выписку из истории болезни – в ней отмечено, что ей был проведен  плазмообмен, который прошел «без осложнений».
А сколько было страстей, разговоров, переживаний – я еще не все подробности описал. Аплодирую коллегам – переварили…
Договорились, что, если понадобится помощь, будет обращаться и ко мне – сейчас считает, что и мы помогли ей (тогда  в стационаре, не по своей воле,  так не считала).
Время все ставит на свои места…

"Критерий истины - и время, когда спадет нелепиц бремя...".

Получил по электронной почте письмо от С.В. Чермных из Донецка, которая является одной из основоположниц и ведущих специалистов по эфферентной терапии в акушерской практике на Украине.
Месяц назад я посылал  ей,  ее шефу В.К.Чайке и другим коллегам свои новые книги и они их только получили.
По-видимому, С.В. проняло содержание монографий (по преэклампсии и по пиелонефриту у беременных), так как она высказала самые лестные оценки и впервые в письме  обратилась ко мне со словом «Глубокоуважаемый» - знаю, что раньше так обращалась к моему Учителю В.А.Воинову.
Значит, в глазах опытных специалистов растем, что радует.
Люблю, когда людей уважают не за надувание щек, что нужно лишь при игре на духовых инструментах…
Невольно на ум пришли строки С.Есенина:

«Большое видится на расстояньи».

Но это «Большое» заметили и совсем близко, в Алмазовском Центре.
Со слов одного сотрудника института, главный врач клиники Алмазовксого центра И.Г. Стрижак (уж не родственница ли красивой и умной телеведущей Н.Стрижак?) спрашивала про меня, в смысле - чем занимается человек.
Я при этих его словах по-началу про себя ответил: «Поэзией…».
Но потом грешным делом подумал, что она или сама прочитала мой  Дневник, либо кто-то рассказал ей о моих наполеоновских планах, изложенных в записках.
Но, скорее всего, доложили о критике в адрес коллег при ведении наших некоторых больных – кому понравится? Особенно, если чувствуешь себя единственным и непогрешимым…
Видит Бог, камней за пазухой у меня нет, а «конструктивная критика» ( цитирую приятеля Н.Н.П.) обусловлена лишь желанием полезного  взаимосотрудничества на благо больных.
Подчеркну еще раз, что неотложным больным с органными нарушениями, особенно, при сочетании с воспалительными проявлениями, крайне нужна своевременная помощь  трансфузиолога с его уникальными методиками.
Именно в это время   он должен быть впереди всех и на белом коне – жаль, лишь  на время…
Причем, эту роль героя я, как тот хитрый еврей великодушно уступаю Г.Г.Б, чтобы он «разделял ответственность» ( цитирую другого  умного знакомого) с акушерами-реаниматологами акушерской клиники.
Но главное,  чтобы в итоге все спокойно спали по ночам – иного при нашей помощи и не бывает…
Как играющий тренер, заодно по-стариковски  напомню и абсолютные противопоказания для процедур у неотложных больных, которые легко запомнить, так как их всего два: необратимые изменения со стороны  жизненно-важных органов и кровотечение.
Повторю в отношении первого - НЕОБРАТИМЫЕ изменения и, если человек жив, надо  до конца бороться за его жизнь.
И ко  второму противопоказанию надо подходить творчески: при синдроме  внутрисосудистого свертывания крови в стадии гипокоагуляции (кровоточивости) срочно нужен плазмообмен...
Кстати, вчера обсуждали с Г.Г.Б. и этот вопрос и он обронил фразу о том, что "Ветров рекомендует при этой патологии у беременных  плазмообмен". 
Я не сразу въехал в тему ( кого же он цитирует?), но потом мягко поправил его - у беременных такое состояния (повышенная текучесть крови на фоне внутрисосудистого свертывания крови)  бывает крайне редко , а вот после родоразрешения - сплошь и рядом... Беременным, как правило,  нужно экстренное  родоразрешение, а уже после родоразрешения - плазмообмен. Если же ситуация развивается у родильниц - необходима эта же мера.
Но и эта рекомендация не догма и тактика зависит от конкретной ситуации. Если требуется продлить беременность, то плазмообмен надо применять жо родов.
Иначе говоря - нужны мозги с установкой  царя Петра ( повторюсь): "Не держись Устава, как слепой стены...".

Думаю, что меня после суждений-откровений  в Дневнике коллеги почитают за козла, но что делать – придется любить, следуя  известной русской пословице. Подчеркну еще раз - чтобы в будущем спать спокойно.

А, может быть, главному врачу рассказали о моем  признании в том, что мы с Ю.С. от безделья « разгоняем палкой  облака», стоя на колокольне...
Дел у нас с молодой коллегой много, но распространяться о них не буду – одни беседы с ней, передача опыта чего стоит.
Сократ тоже  начинал с разговоров с учениками, тем, кстати,  и кончил среди учеников-охранников, дающих ему яд-цикуту по команде правителей, которых его рассказы не особо вдохновляли.
Мне кажется, что я даже в гробу не смогу бездельничать, а буду перебирать не только руками-ногами,   но и другими отростками  тела  – лишь бы шевелиться. И мысли будут только светлые, радостно-положительные…

Отступлю. У меня в институте был приятель, который к месту и не к месту повторял, что «Солнце, воздух, онанизм – укрепляют организм». Он, похоже,  в целом следовал этому девизу – много прогуливал, а чем занимался в  свободное   время, я не видел – самоласкание и самолюбование – очень интимные вещи.
Так и не реализовавшись в качестве врача-фтизиатра, давно помер и точно не от туберкулеза, лежа на диване…
Другой пример. У нас во дворе был сосед В. моих лет  и у нас  с ним практически в одно время   случился инсульт с параличом правой половины тела. Мы с ним одинаково ковыляли-восстанавливались.
Я писал уже о своей активной методике восстановления ( кратко – выполнять назначения коллег, но не забывать и про удовольствия - баню, пиво, разные телодвижения  и т.д.), а он сник, перестал выходить на улицу, в основном лежал на широкой кровати, стоящей посреди комнаты. Я это узнал, когда по просьбе его жены заходил к ним посмотреть В., у которого появились явления потницы ( как у детей) в пахах, были и другие жалобы.
Посмотрел я на молодого, голого  мужика, который капризно требовал у жены то одно, то другое и мне стало очень неловко за него.
Я, конечно, дал какие-то советы, но про главный умолчал – в таких случаях человеку нужна самодубина, чтобы не закисать. Его жена  общалась с моей Нинулей, от которой я периодически узнавал, что В. «хорошо покушал, пописал, попросил то, другое, третье…».
Год назад он умер, жуя очередной бутерброд, приготовленный и заботливо поданный  безотказной подругой…

Я это к тому вспомнил, что мужчине нужна цель и реализация этой цели любой ценой, естественно, без подлянок. Поэтому, чтобы я  ни писал в Дневнике с отклонениями в сторону от основной проблемы, о ней я не забываю никогда.
В принципе и  пишу в расчете на умных людей-организаторов медицинской службы, которым небезразлично, как будет работать Перинатальный Центр.
Есть три  варианта.
Во-первых, работать по типу периферийного Перинатального Центра, например, как  в Пскове, или в Брянске с их малыми возможностями. 
Или как обычный  Питерский роддом с красивой вывеской.
И есть вариант наш, где Перинатальный Центр работает в составе не просто многопрофильного  стационара, а в объединении с несколькими институтами и  ведущими  специалистами города в области сердца, крови и эндокринологии.
Мне кажется, это очень удачное сочетание с большими научно-практическими  возможностями по изучению человека, про которого мы, к сожалению, до сих пор знаем и понимаем очень мало.
Тем более, в  акушерстве и неонатологии  – точно знаем лишь то, что новый  человек выходит из половой щели женщины, да и то акушеры не всегда позволяют   женщине получить такое удовольствие.

По правде сказать,  мне очень не нравится название нашей клиники - Перинатальный Центр.
Таких центров сейчас много плодится  по всей стране ( аплодирую  В.В. Путину, продвигающему эту тему), а наше учреждение в академическом городе Питере должно называться институт Перинатологии и Педиатрии при Алмазовском Центре.
Звучит намного престижнее и мобилизует на полезные дела не только научных работников. Впрочем, здесь я выступаю, как тот кулик из болота…
Всем известно, что  коллективу, в котором часть его членов держит других за  лохов и  квартирантов, по плечу любые задачи.
Это в целом характерно  для счастливой  Родины, но не для нашего учреждения.
У нас в сборной, разношерстной команде  таких проявлений нет и, кажется,  все понимают, что институт Перинатологии и Педиатрии является учреждением федерального уровня, предназначенным  не просто для   приема родов, но, в первую очередь, - для специализированной ( читай - высококлассной) помощи больным женщинам, для разработки и внедрения в практику родовспоможения новых медицинских технологий  при участии и с помощью практических врачей.
Именно так — при участии, с помощью, но не под руководством.
Надеюсь, что мы достигнем удачного сосуществования  меча ( горячие любители острого скальпеля) и орала (любители философски поговорить-посоветовать, что руки "под  красивые словесные звуки"  не должны идти впереди головы), когда  в работе без лишних телодвиженией будет достигаться максимально полезный, не разрушительный, результат. Впрочем, я писал уже об этом...
В принципе любое учреждение, где работают интеллигентные люди,– это серпентарий (змеевник).
Наша контора в этом не хуже и не лучше других, но я надеюсь, что слишком беспокойно-здоровые амбиции некоторых товарищей постепенно сойдут на нет и мы будем  творчески работать, иногда по доброму пожаливая-покусывая    друг друга.
Главное - не сожрать ближнего...

"Без пинка и жизнь - не жизнь, будь, как мячик, - вдаль и ввысь...".

Не исключаю, что в роли мяча придется выступать мне - тренерская чехарда нам привычна, даже в футболе. Может, поэтому и играть не умеем, потому что ставим не на тех?

Именно из-за этих своих мыслей при дальнейшем изложении материала вместо обыденного названия «Перинатальный Центр» я  буду по возможности говорить - "институт Перинатологии и Педиатрии"...

«Для победы нужен знак — с вензелями яркий флаг...».

Из беседы с вышеупомянутым сотрудником для меня ( точнее – для больных Центра, а еще точнее -  для города  и страны в целом)  была более важна другая  информация  о том, что главный врач клиник Алмазовского Центра  И.Г. Стрижак  считает  организацию  отдельного отделения эфферентной терапии в институте Перинатогии и Педиатрии сегодня нецелесообразной, а против   кабинета эфферентной терапии  не возражает.
Если многоопытный организатор такого уровня начинает думать о реализации полезного дела, это уже говорит о многом, так как проще сказать «Ни-и-и-зя!».
В нашем случае это не так. Например, с согласия И.Г. Стрижак нам передали оборудование и расходники для проведения мембранного плазмафереза.
Сейчас на ее уровне  с нашей с  Г.Г.Б. подачи и  при поддержке главного врача  нашей  клиники А.Б.И.  идет активное обсуждение закупки на большую сумму денег расходного материала в отделение клинической трансфузиологии - именно для больных нашего профиля.
Нам Г.Г.Б. и его сотрудники и так  не отказывают в своих уникальных методиках, а будут расходники, дело пойдет еще  веселее и все быстро убедятся в  необходимости продолжения-расширения работ по лечению беременных с необычной патологией, которых собирают со всей России.
От нас зависит обеспечить этот поток больных, выполнить эти процедуры, потом провести анализ результатов  и  выдать в качестве ценного для науки и  практики продукта.
То, что продукт будет  очень ценным уже сейчас видно невооруженным глазом и я  рассказываю про эти уникальные случаи, постоянно прирастающие.
Думаю потом о них не только рассказать, но и написать  книгу, даже завел папку для материалов с интересными случаями с названием: "Эфферентная терапия у беременных с редкой патологией". Например, при синдроме Пайра и других, о которых я и другие акушеры мало что слышали...
То есть, все идет в правильном направлении и я аплодирую главному врачу И.Г.Стрижак, так как ее усилия направлены на благо женщин и  родовспоможения в городе и в стране.

Замечу, что эти  ее действия сходятся с моими коварными планами, о которых я уже писал: основная работа по лечению больных беременных и родильниц в Алмазовском  Центре должна проводиться в отделении Г.Г.Б. с его суперсовременными технологиями, а что не требует больших капиталовложений – в Перинатальном Центре ( институте  Перинатологии и Педиатрии).
Полагаю, что  со временем, когда в нашей клинике все уляжется и появятся тенденции к большему развитию, будет организовано и отделение эфферентной терапии с теми задачами, о которых я уже писал.
Жизнь заставит это сделать и здесь Геракл Петя выступает уже как футуролог, специалист по будущему, которому это светлое будущее вряд ли удастся увидеть. Хотя, чем черт ( точнее – судьба-доля)  не шутит? …

«Доля ты доля, счастливая доля, ты ведь одна на всех,
Жить помогает упрямая воля, работа приносит успех…».

Самое главное то, что  сегодня специалисты по детоксикации Алмазовского Центра теперь уже ( думаю, - навсегда) привязаны к лечению больных акушерско-неонатологического профиля, не забывая, конечно же, и   о своей основной работе.
Про неонатологию я не зря сказал – в настоящее время уже второй ребенок из института Перинатологии и Педиатрии  получает перитонеальный диализ, который также  проводят сотрудники Алмазовского Центра…
Замечу, что особых материальных выгод от нашей совместной работы они пока не имеют ( желаю чтобы выгоды были), но блеск в глазах, врачебную  заинтересованность я вижу отчетливо и связываю с тем, что эти высококлассные специалисты сразу  видят результаты своей работы в виде благодарных вылеченных беременных и родильниц. Жаль, дети этих женщин пока не знают тех, кто помогал им родиться здоровыми и не заболеть от излишних лекарств и вмешательств…

«Была ты «никакая», а стала – вон какая!».

Это я к тому, что больная, затухающая на глазах женщина, превращается в результате нашей помощи в свою живую, красивую  естественность. Как и плод.


«Где мышление и разум, там успех приходит сразу…».

Правда, кроме мозгов и разума нужны растущие из нужного места руки и техническое обеспечение…
Искренне рад тому, что сегодня сложилась очень удачная связка нашего сотрудничества с  Г.Г.Б. и  уникальными возможностями его отделения. Поневоле трижды сплюнешь через левое плечо,   перекрестишься и пожелаешь здоровья всем  соратникам и себе, родимому.

 На послеродовом отделении при беседе с Т.А.А. я, наконец, обратил внимание на то, что в ее кабинете лежат какие-то большие коробки. Оказалось, что в них закупленные ранее аппараты для кабинета (отделения) физиотерапии с целью лечения родильниц.
С ее слов,  в институте Перинаталогии и Педиатрии есть не только эти аппараты ( местной лазеротерапии  и пр.), но и штаты для этого  отделения ( в клинике Перинатального Центра), которое Т.А.А. планировала здесь организовать.
Однако, в проекте и наяву  для отделения физиотерапии не оказалось помещений, как это часто бывает в  просторной России.
На шестом этаже есть обширная, пока  пустующая столовая. На фоне разговора с Т.А.А. мне почему-то вспомнилось именно это помещение и сразу представились голодные  проектировщики-строители-романтики с их замками на песке и думающие только об еде…
Но Т.А.А.   не теряет надежды на то, что когда-нибудь эти аппараты будут вынуты из коробок и займут свое достойное место в специальном помещении, в котором будет все, даже заземление…
Я такой же оптимист:

«Есть бассейн, ушла  вода,  крыша прохудилась,
Но не злобствуй никогда, злоба – тест на гнилость…».

Отвлекусь. Я всегда по возможности захожу на выставки скульптур из песка, которые ежегодно организуются у Петропавловской крепости. При этом меня всегда приземляет чувство, что все  красивые изделия имеют и  некоторые разрушения, не вечны.
Это же чувство иногда появляется и в нашем институте, когда в изящном, прекрасно оформленном здании  то тут, то там возникают строители, устраняя поломки-недоделки…
Перед зданием  есть простенькая скульптурная группа из двух обнаженных пацанят, играющих  с водой  фонтана.
Она напоминает мне другую скульптуру, которая была у нас на территории детского дома – мальчик-пионер держал гогочущего  гуся, из раскрытого клюва которого   била струя воды. Были и другие скульптуры – мальчик с горном, читающие девочки-пионерки и др., но больше мне нравилась именно первая скульптура, около которой можно было поплескаться в воде...
После закрытия детского дома эту скульптуру-фонтан, почему-то разрушили первой – отбили голову и пионеру, и гусю, а из обрубков туловища обоих экспонатов тоскливо выглядывала ржавая толстая проволока…

Когда иду на работу, почему-то всегда испытываю тревожное предчувствие, что не увижу этих симпатичных голышей у Перинатального Центра, которых  открутили-увезли в неизвестном направлении…

«Легко полезное расстроить  –  а Богу нужно – жить и строить…»…


20 августа 2011 г.

Три дня назад родоразрешили двойней О.Б., которой до родов было выполнено два сеанса каскадной плазмофильтрации. Именно  выделенный из ее плазмы токсичный фильтрат-осадок   я показывал коллегам с дородового отделения – писал об этом.
Ранее ее, подростком,   дважды оперировали на кишечнике – выполняли резекции кишок и при одной операции была клиническая смерть, затем тяжелый шок после переливания несовместимой крови – выкарабкалась с трудом. Живот обезображен большим, от лона до мечевидного отростка, рубцом…
Уже после первого сеанса был отмечен хороший эффект, а вторым сеансом мы закрепили успех – стабилизировалось давление, перестал беспокоить кожный зуд, улучшилась функция кишечника, нормализовались анализы крови,  мочи, улучшились данные обследования плодов, женщина  готовилась к родам. Боялась очень, учитывая свою историю  жизни...
Во вторник, 17 августа  отошли околоплодные воды и ее, согласно плана ( первый плод был в тазовом предлежании, а второй лежал поперек), прооперировали, родили двух здоровых малышей весом 2700 и 2300 граммов. Видел ее после операции в реанимации и сегодня, в послеродовой палате – чрезвычайно довольна, но теперь страдает, что пока мало молока. Вот так – не понос, так золотуха…
Носится с детьми трепетно.
Она меня удивила тем, что у нее в 23 года уже третий официальный брак и на мой недоуменный вопрос о причинах этого, попросту ответила: «Каждый трах надо регистрировать отдельно – так меня научила мама!».
Мама плохому не научит…

Некоторое время назад я в лифте накоротке разговаривал с И.В.М., зав. отделением новорожденных, по поводу лечения  деток с  гемолитической болезнью. Ее вопрос был один – можем ли мы им помогать?
Я нахмурил лоб,  сделал многозначительное выражение лица, но по существу ответить не успел – она выходила на своем этаже.
Однако, симпатичная докторша мне  запомнилась, так как за много лет это  был первый случай, когда врач-педиатр сама обращалась за помощью для пациентов. До этого я  неоднократно  предлагал свои  услуги педиатрам и всегда безрезультатно.
В частности, в  роддоме № 10 зав. детским отделением, грамотная докторша М.И. говорила: «Пока я здесь, ноги доктора Ветрова В.В. у нас не будет…».
На мои робкие вопросы  о причинах такой немилости, пояснялось, что главный микропедиатр города против процедур детоксикации новорожденным.
Этих объяснений мне было достаточно и я не настаивал, тем более, что и другой работы было выше головы.

«Я в работу, как под наст, безоглядно ухожу,
И на тех, кто хулит нас, с сожалением гляжу….».

Что взять с  противников того, чего не знают? Равносильно тому, что «не читал, но презираю…».

Ординаторская детского отделения находится рядом с кабинетом зав. послеродовым отделением Т.А.А. и  некоторое  время назад я зашел туда с тайной  мыслью продолжить разговор, начатый в лифте.
Доктора пили чай, пригласили меня, а я от халявы никогда не отказываюсь. Тем более, что  в компании молодых красоток  даже уксус кажется сладким.
Оказалось, что  некоторые коллеги, в том числе и И.В.М., знают меня еще по совместной работе в родильном доме № 16.
Я, естественно, их не помнил, так как было это в 1995-1996 гг, когда они были совсем молоденькими, а я был крутым бизнесменом – именно тогда в этом роддоме у меня был частный кабинет эфферентной терапии, организованный специально для лечения больных беременных и родильниц.

Тогда, помимо основной работы по руководству фирмой, я сам, как врач, работал в этом кабинете (был и еще один врач В.С., хорошо владевший методиками детоксикации), который в основном простаивал, так как  больных для лечения акушеры нам   давали очень редко и только в случаях, когда за женщин «никто не спросит».
Причем для женщин роддома  эти процедуры отпускались бесплатно, но, чтобы как-то восполнять  свои расходы, там же мы организовали и кабинет местной лазеротерапии, в котором проводили на хозрасчетной основе подготовку шейки матки к родам.
Стоила процедура лазеротерапии копейки, но женщин было много и они охотно шли на процедуру, так как с ее помощью шейка матки быстро «размягчалась» и  готовность  к родам ускорялась. Помимо этого, воздействие лазером было безопасным, простым и приводило  к очищению влагалища от инфекции, что было немаловажно  для женщины и для ее плода.
Мы платили докторам, которые посылали пациенток на процедуру, десять процентов от ее стоимости и за месяц им набегали кое-какие деньги, что в тех голодных  условиях было каким-никаким подспорьем…
За направление больных на процедуры плазмафереза, гемосорбции и УФО крови я врачам не платил, так как  они отпускались бесплатно, да и процесс их назначения контролировала противник поборов с больных  материально обеспеченная куратор клиники, доцент В.Ф.К., жена полковника.
Всякий раз она сильно переживала «как бы чего не вышло». Все было спокойно, мы  успешно проводили лечение  больных беременных, но страхи ее не покидали – она ориентировалась на общую установку в городе в отношении наших процедур: «Ни-и-зя!».
Чтобы как-то переломить ситуацию, мы сняли рекламный видеоклип, где я  рассказывал о наших возможностях и было записано интервью с женщиной, (страдала пиелонефритом единственной почки), которая успешно доносила беременность благодаря нашим процедурам.
В фильме я даже играл-пел свои песни под гитару и во всех заставках, чтобы прославить учреждение, шли титры «16-й роддом». Этот фильм дважды показали по Питерскому телевидению, следствием чего был поток писем от больных беременных со всей страны. Принять их на лечение мы не могли – было «ни-и-зя!»
Через какое-то время я приехал по делам в Москву, остановился у двоюродной сестры и первые слова, которые я от нее услышал, были: «Какой ты красавец и молодец у нас, прославился на всю страну…». Оказывается, смотрела этот фильм.
В ответ у меня на языке были привычные французские слова : «А хули…».
Кассета  с этим фильмом валяется дома и я предлагал дочери Оле пристроить его  в интернете, но она говорит, что с кассеты это сделать невозможно. В фильме я говорил те же самые слова о необходимости внедрения в практику ценных методик и их слышали больные, но не слышали  ответственные за родовспоможение люди...
В родильном доме № 16 запомнился  один случай, когда  мы проводили родильнице с явлениями начинающегося перитонита после кесарева сечения процедуру  гемосорбции.
Помимо воспалительной реакции в крови, температуры, у пациентки был резко вздут живот, не отходили газы и ничего  не помогало. Позвали нас...
Во время процедуры несколько раз в палату заходила доцент В.Ф.К., которая со страдальческим выражением лица и с сожалением, что связалась с нами,   интересовалась одним   – не ухудшили ли мы  состояние пациентки…
Процедура прошла  нормально, уже в ходе гемосорбции состояние больной улучшилось, стали умеренно отходить газы и мы предполагали на другой день повторить наше вмешательство, но уже в меньшем объеме – для закрепления эффекта.
Однако, часа через два  врачи решили не рисковать и на машине  « скорой помощи» перевели родильницу в больницу им Куйбышева.
По дороге у женщины был очень обильный стул (со слов казачки В.Ф.К. – «всю машину обоср…»), чего мы и ждали, так как наши процедуры резко активируют функции всех органов, в том числе и кишечника. 
Женщина поправилась и даже «санация» ( удаление матки), которую так любят акушеры у подобных больных,  ей не потребовалось.
Но В.Ф.К. так  и не поверила тому, что улучшение наступило от нашей процедуры, считала, что пациентку просто растрясло по дороге в больницу. При этом она с укоризной смотрела на меня, как будто упрекала в том, что именно я обгадил машину скорой, за что ей сотрудники скорой сделали замечание…

Сейчас, конечно, смешно, но тогда ее страхи  были обусловлены негативным и некомпетентным  мнением о процедурах детоксикации   царя-батюшки акушеров, перед которым все, в том числе и она,  главный гинеколог города, поджимали  хвост. Как и сейчас, врачи этим же занимаются…
Для рентабельности работы нашего кабинета можно было дать рекламу в газетах и отбою бы не было от алкашей, желающих «почистить кровь»  перед очередным запоем, но  у меня не было никакого желания заниматься этим.
То есть, проблема «молодожена, которому не дают», была у меня и тогда, что вызывало естественное ощущение глубокой неудовлетворенности, которую сексопатологи называют фрустрацией.
Уже писал, что это ощущение лучше всего могут описать женщины. Те, которых я знал, говорили о проблеме просто и прозаически:

«Много шума, а на деле – маета и ничего,
Пустота  в душе и в теле, ненавижу я его…».

Но я-то не женщина, а как тот воробей, про которого Н.Рубцов писал, что он  «не становился вредным, от того, что так трудно ему…».
Меня эти отказы коллег никогда особо не огорчали, так как, в прямом и в переносном смыслах, придерживался правила: « не дают здесь – найдем в другом месте».
По русски – не пускают в дверь, а мы в окно с «маленькой мохнатой штучкой»  наготове, чтобы при случае показать ее кому надо.
Сейчас  именно этим занимаюсь и в  качестве благодарных зрителей  вижу членов ( а как иначе?) нашего бывшего пионерского звена, рассказавших губернатору города  В.И. Матвиенко правдивую сказку о том, что «всех женщин города обеспечили методами эфферентной терапии  два федеральных учреждения, где акушерскую службу возглавляет незабвенный шеф акушеров города». Теперь уже орденоносец - опять отсылаю Читателя к финалу 1-й части Дневника.
О хорошей "обеспеченности" женщин говорит тот факт, что мы сейчас вынуждены отказывать нуждающимся в эфферентной терапии больным из-за нехватки мест в акушерской клинике, а дневного стационара пока нет...

Возвращаюсь к нашим  сегодняшним делам.
За беседой зав. отделением новорожденных И.В.М. сама подняла вопрос о проведении плазмафереза ребенку, у которого  уже было два заменных переливания крови, но показатель билирубина ( токсин, образуется при  распаде эритроцитов) в крови остается высоким...
Я пояснил, что сейчас я ничем помочь не могу, но в перспективе все можно быстро организовать, так как изделия для этой процедуры недорогие ( 880 рублей за комплект), выпускаются в Питере, в фирме, с которой у меня хорошие связи ( ЗАО «Плазмофильтр» - всех уважаю).
Причем, эту процедуру могут  выполнять микропедиатры, так как каждый из них имеет доступ-разрешение для проведения заменного переливания крови.
Про свои возможности отметил, что опыта  очень мало, как и у В.И. Чапаева, который говорил, что «подучиться бы малость…».
Когда-то, будучи главным врачом роддома № 1, участвовал в проведении гемосорбции новорожденным при резус-конфликте (была специальная городская бригада, организованная большой умницей профессором Э.К. Цибулькиным – очень глубоко уважаю; светлая ему память), да совместно с профессором В.А. Воиновым проводил внутрисосудистое облучение крови больным деткам в областном роддоме г. Волжского Волгоградской области аж в 1992 году…

«Как много времени прошло, а на душе от дел тепло…».

В этом стихе подойдет и слово «тел», так как память о  любимых женщинах  отдает яркими солнечными бликами…

При заменном переливании крови у плода шприцом забирается порция крови из крупного сосуда и выбрасывается как «плохая».
Вместо нее  другим шприцом вводится такое же количество подобранной донорской крови.
Так и сидят, закутанные в стерильные одежды, упорные  микропедиатры, часами выкачивая-закачивая кровь в объеме примерно 1,5 объема циркулирующей крови.
То есть, у новорожденного ( и плода при внутриутробном переливании крови) с помощью врачей кровь в сосудистом русле становится смешанной и своей крови  при повторных процедурах становится все меньше…
Но организм сопротивляется и, так как  донорская кровь всегда чужая, то, согласно данным литературы, как бы ее тщательно не подбирали, до 40% ее процентов  не усваивается.
Раз эта порция не усваивается, то ее надо утилизировать ( разрушить, обезвредить, вывести из организма), что для больного плода не так-то просто.
Возможно, что и выживают эти дети потому, что при заменном переливании крови удаляется высокотоксичная плазма, но при этом много сил тратится на борьбу с чужеродной тканью. Как они живут дальше, в литературе данных немного. По крайней мере, в интернете информация по этому поводу стыдливо умалчивается…
Отмечу, что эта процедура спасла жизни многих больных, но я полагаю, что на сегодня можно делать все проще и сохранять  свою кровяную ткань ( форменные элементы крови), удаляя лишь плазму крови, в которой находятся высокотоксичные повреждающие вещества, фрагменты погибших эритроцитов, антител.
Замечу, что основным показанием для назначения заменного переливания крови является уровень билирубина в плазме крови, накопление которого при разрушении  эритроцитов во многом и определяет прогноз для жизни  плода.
Но зачем при  этом  удалять собственную кровь-эритроциты? Удали плазму, отмой эритроциты от токсинов и , если есть необходимость, дополни  эти процедуры    вливанием  малых количеств донорской крови. Можно дополнительно свои эритроциты «обработать» ультрафиолетовыми лучами, озоном…

Операция мембранного плазмафереза также делается с помощью шприцов ( есть и аппаратные методики, но очень дорогие) и при этом у плода также забирается кровь,  которая пропускается через специальный фильтр-мембрану и  разделяется на форменные элементы крови и плазму.
Вместо выделенной   плазмы в сосудистое русло вливается подобранная донорская плазма вместе с собственными форменными элементами крови плода. Еще раз подчеркну - со своими эритроцитами – свое, как известно, даже не пахнет...
То есть, технически  заменное переливание крови и плазмаферез по сути однотипны с тем отличием, что во втором случае заменяется лишь жидкая часть крови, а эритроциты и другие форменные элементы  сохраняются.
Поэтому поэтическое, а для кого-то очень страшное,  название « плазмаферез»  можно заменить на тождественное название - «заменное переливание плазмы крови».
Так как операцию может выполнять любой микропедиатр, начать работу по ее внедрению  можно после закупки расходников ( стоят копейки) и  показательных операций профессора В.А. Воинова, разработчика этой методики, с которым у меня есть  договоренность об этой помощи…
Учитывая доказанные лечебные эффекты плазмафереза ( детоксикация,  коррекция нарушений  функции системы иммунитета, улучшение реологических свойств крови и др.), его можно применять и при другой неотложной патологии у новорожденных.
В перспективе выделенные при процедуре форменные элементы крови  плода перед возвращением в сосудистое русло можно очищать на сорбентах,  отмывать от токсинов, антител. По-видимому, эти же  манипуляции можно делать  и с выделенной  плазмой.
Все эти вопросы – отдельные темы, достойные нескольких диссертаций…

«Вопрос простой и очень мал, для перспективы же – удал…»

Этим разговором И.В.М. очень заинтересовалась, в чем я убедился сразу же – мы прошли в отделение и посмотрели помещения, где возможно проведение плазмафереза.
Скажу откровенно – живут они шикарно и мы с  ней  даже условно определили возможный вариант операционной, где они и начнут наше святое дело по лечению деток.
Опять подумалось - если коллеги  «дадут молодожену», точнее «молодоженам» , так как  И.В. уже в одной связке  со мной…

Во второй половине дня меня пригласил для беседы  директор института Д.О.И. с отчетом о  работе в отношении внедрения методик детоксикации. Он постоянно интересуется этим вопросом и у меня складывается впечатление, что в стенах нашего учреждения именно он, да его заместитель И.Е.З. больше всего заинтересованы в этой работе.
Другие тоже заинтересованы, но как-то уж очень  вяло, с сомнениями, без активных проявлений  готовности к переменам, к лучшему. А без  хорошей эрекции, знаю не понаслышке,  точно никуда не попасть…

«Тот, кто хочет – попадает, кто  не хочет – мимо,
Но, доволен, жить мечтает с шоколадным гримом…».

Я рассказал Д.О. все, что на сегодня есть – по-маленьку лечим больных с дородового,  послеродового отделений, занимаемся заготовкой аутоплазмы у беременных на роды, получили аппарат и расходники для проведения аппаратного плазмафереза, получили 50 комплектов для безаппаратного плазмафереза. Мы готовы, но нет помещения, нет медсестры…
Затем, во время   обсуждения  тематики  материалов для Руководства по перинатологии, которое Д.О. с сотрудниками института готовит к изданию, в кабинет зашла  И.В.М.
Я понял, что Д.О. пригласил ее  именно для обсуждения проблемы шприцевого мембранного плазмафереза для новорожденных.
С разрешения директора института прямо из кабинета  я позвонил в фирму, где производятся расходные изделия и мне ответили, что изделия есть и  их можно  заказывать. После этого обсуждали детали предстоящей работы и все, казалось, было  «на мази»…
 
«Не придумано закона для обхода Рубикона…»

На другой день я подготовил письмо на закупку изделий за подписью главного врача Перинатального Центра  А.Б.И., но он пояснил, что  заказы на такие малые суммы денег заведующие отделением пишут сами на имя директора Алмазовского Центра Е.В.Шляхто.
Я передал это свое письмо И.В.М. с тем, чтобы она сама и подготовила новый вариант заказа-письма. После этого у меня несколько раз были беседы в отношении предполагаемой работы  с научным руководителем  отделения новорожденных Ю.В.П., которому я принес  публикации по применению мембранного плазмафереза у детей…

Отступлю. В 2004 году я был на очередной конференции в г. Донецке, где нас обычно очень хорошо встречали, давали возможность  выговориться со своими сообщениями-докладами – дома-то возможностей для этого не было.
Как у того мужа, в философских беседах с собутыльниками наполняющего   в забегаловке свое пузо, которое, конечно же,  не от пива, а для пива…
В тот раз мне пришлось больше слушать, так как от меня буквально не отходил высокий молодой доктор-педиатр Р.В. по фамилии Зауральский из г. Кременчуга. Я даже пошутил, что ему, как хохлу,  лучше бы подошла  фамилия Закременчугский…
 Он занимался центрифужным и мембранным плазмаферезом у новорожденных и был полон идей, которые объяснить словами в полной мере не мог и поэтому активно, с горящими глазами,  помогал своим мыслям размашистыми движениями рук.
Запомнился этим и тем, что в своей научной работе никак не мог сформировать задачи исследования. Так бывает, когда материалов и результатов до того  много, что голова пухнет. Я предложил ему свой вариант, обосновал.
Наши беседы не прошли даром, так как он потом защитил диссертацию именно в том ключе, как мы с ним и обсуждали.
Года полтора назад мы встретились с ним на  конференции уже в Москве и это было опять «чумачедчей весной», но он был уже не таким «чумачедчим» ( из песни его земляков), а степенным, уверенным в себе красивым, молодым человеком. Узнал меня, искренне благодарил за помощь, подарил автореферат своей кандидатской диссертации и подписал: «В.В.В. – другу и учителю…».
В отношении друга-коллеги было понятно, а вот в отношении «учителя» - не очень, тем более, что его научным руководителем был профессор В.К. Чайка ( очень уважаю).
Однако Р.В. пояснил мне: «Для нас на Украине есть два  корифея-учителя по эфферентной терапии – профессор В.А.Воинов и Вы…».
Оно и понятно. Скупой мужской слезы  у меня не выступало, но было приятно слышать подобное и потом мы с ним на банкете даже выпили водки за блестящие перспективы эфферентной терапии у новорожденных. Естественно,  - на Украине (тост мой)…

Именно реферат диссертации Р.В.З. я отдал нынешнему  руководителю НИЛ по педиатрии  Ю.В.П., которого  я знаю с тех пор, когда работал на кафедре педиатрии с курсом перинатологии и эндокринологии.
Кафедру возглавлял профессор Н.П.Ш., который был тогда, как мне казалось,  противником методик детоксикации.
По крайней мере у беременных, так как за все время работы ( 1988-1990 гг) на этой кафедре, мы ( бригада врачей Педиатрического института - Леванович В.В., Пиргач Н.В., Глазман Е.К. и я), имевшие кое-какой опыт, аппаратуру и расходники для проведения гемосорбции, ультрафиолетового облучения крови, не провели больным ( их было и есть – море) ни одной операции, так как была команда:  « Ни–и-зя!».
Откуда  была эта команда, я знаю – отсылаю Читателя к 1-й части Дневника.

«Есть у нас на всех вожзя – там «н-и-и-зя» и здесь «н-и-и-зя»…

В те старые, добрые времена Ю.В.П. был начинающим врачом и запомнился мне человеком, тонко чувствующим и понимающим юмор.
Однако, сейчас, в институте он поразил меня  тем, что при обсуждениях чего-либо,  по-хорошему очень въедливо  вникает в суть проблемы и задает докладчикам такое количество вроде бы нелепых вопросов, из которых потом выплывает самая настоящая суть  и даже докладчикам становятся ясными их промахи, заблуждения и новый, более важный, поворот темы
То есть, Ю.В.П. умеет «за деревьями видеть лес», что очень важно для врача и ученого.
Сейчас его смущает то, что нет регламентирующих плазмаферез документов и   очень мало литературы (есть сообщения из Донецка, Питера, из райцентров - Кременчуга, Таганрога) по этому вопросу.
Меня же в этом вопросе радует другое —  есть разрешающие документы на проведение больным новорожденным более опасных и инвазивных, чем плазмаферез,  методик  заменного переливания крови и гемосорбции.
В принципе, отсутствие большого количества литературы является отрадным фактом, так как у учреждения и у лаборатории Ю.В.П. есть возможность  стать  первопроходчиками-разработчиками методики плазмафереза в  современной неонатологии.
Я вижу, что, Ю.В.П. хотя и очень сомневается в успехе, но осторожно «въезжает»  в проблему.
И хорошо, что не с кондачка – успех в трудном деле имеет тот, кто много  думает о ценном методе и умеет обезопасить  больных и себя…

«Чтобы ездить на коне, как  царь Петр у Фальконе,
Надо вдаль глядеть и знать, где соломку подстилать…».


И.В.М. познакомила меня с приказом Минздравсоцразвития России   по квотам для новорожденных детей – там нет нигде упоминаний об эфферентной терапии, зато очень много навороченных медикаментозных схем.
Так что акушеры  продвинулись в этом плане дальше, чем педиатры, многие из которых, как мне кажется,   факт эндогенной интоксикации у детей также на дух не переносят.
Думаю, что это пройдет и способствовать этому будет наша работа...


Отвлекусь. Естественно, что уже надо готовить отдельного врача-неонатолога  со специализацией по трансфузиологии с овладением им разных методик эфферентной терапии с целью оказания помощи больным со всех детских отделений.
В клинике есть детский врач-трансфузиолог П.А.А., заведующий отделением.
Я с ним говорил несколько раз и он очень рассчитывает, что будет работать на импортном аппарате «Призмафлекс», который есть в его отделении.
Правда, расходников для операций у новорожденных пока нет и когда будут  – неизвестно. Думаю, что операции, проводимые на этом аппарате, будут сравнительно редкими  из-за дороговизны расходных материалов.
Поэтому  ведущими  детоксикационными процедурами в клинике для новорожденных будут, по моему мнению, шприцевой мембранный плазмаферез (плазмообмен).
Помимо  П.А.А. в клинике  есть и другая кандидатура для работы трансфузиологом – молодой, грамотный, толковый и рукастый врач-реаниматолог, практикующий в неонатологии.
Директор института Д.О.И. и я беседовали с ним, а потом, в отдельном разговоре, я  рассказал ему о своих наполеоновских планах и он, конечно, не поверил тому, что их можно будет реализовать.
Чувствуется, что очень амбициозен, но это у умных людей  со временем проходит, так  как одаренный от природы человек   понимает, что он всего лишь помятый жизнью листок в окружении румяных соратников, определяющих все его телодвижения с максимальной пользой для себя…

«Жизнь – это дерево, с кроны густой, можешь сорваться вниз и тонким листком запарить над Землей, но помни всегда мой девиз:
Жизнь – это конь, сел и не ахай, крепче держись за узду,
Если тебя посылают на х..., ты посылай в п ...».

Для интеллигентных людей советую вместо «на» и «в» с многоточиями поставить соответственно слова «к Алаху» и « к Христу»…

Чувствуется, что этот парень - сильный специалист и я полагаю, что это идеальная кандидатура для внедрения в практику работы института методик детоксикации для новорожденных и для внутриутробного плода.
Надо все  сделать все, чтобы заинтересовать его и сохранить для института ( читай – для Родины), как  очень перспективного специалиста. Пока не называю даже его  инициалов – Геракл Петя обещал хранить тайну.

«Тайна, явная для всех, – очевиден неуспех…».

Таким образом, теперь я уверен, что дело с внедрением эфферентной терапии для  больных детей пойдет, так как слишком много заинтересованных лиц, в том числе  среди руководства института и  практических врачей-педиатров.
Да и  администрация Перинатального центра,  Алмазовского Центра также очень заинтересована в повышении качества лечебной помощи и поэтому в данном вопросе мое определение «дадут - не дадут молодожену» отпадает само собой…
По сути, внедрение ценной методики в жизнь сдерживает только  отсутствие расходных  материалов ( повторюсь — выпускаются в Питере и дешевые, но когда их купят?), да возможные неожиданные препятствия со стороны  коллег.
Как показывает мой опыт, обычно палки в колеса ставят болтуны-импотенты - при наличии желания и эрекции человеку болтать некогда. Похоже, в нашем коллективе собрались нормальные люди и все будет в ажуре...

«Идея долетит до масс – ничто не остановит нас…».

«В ажуре-то в ажуре, но яйца-то  — на абажуре...» (из анекдота про незадачливого любовника, которого подорвал ревнивый эгоист-муж).


30 августа 2011г.

В эти  дни произошло  неприятное событие.
Несколько ранее в дородовом  отделении лечилась пациентка Е.М. из республики Коми по поводу сердечной патологии и синдрома задержки развития внутриутробного плода.
При предыдущей беременности у нее было кесарево сечение из-за  тяжелого позднего токсикоза с печеночной недостаточностью (хелп-синдром). Плод погиб, а  у пациентки было массивное кровотечение и крайне тяжелое состояние по поводу чего ее две недели лечили в реанимации.
В этот раз на фоне другой терапии  мы провели ей в отделении трансфузиологии курс плазмафереза,  беременность прогрессировала, состояние плода компенсировалось. На роды было заготовлено 500 мл аутоплазмы.
Беременную отпустили домой (жила  в Питере у подруги) и перед родами она вновь поступила к нам в  клинику для планового кесарева сечения.
В день операции ко мне подошла трансфузиолог О.А.П. и попросила принести из отделения Г.Г.Б. аутоплазму ( она была занята на приеме больных в диагностическом отделении) , что я и сделал.
Когда принес два пакета высококачественной, чистой, как слеза, аутоплазмы, то увидел в коридоре врача Ф.А.О., который  был в бригаде врачей, оперировавших женщину. Я попросил его поместить плазму в размораживатель, полагая, что он, как заинтересованное лицо, проследит за тем, чтобы ее перелили больной.
В 14 часов ко мне пришла трансфузиолог  О.А.П. чуть не со слезами на глазах – аутоплазма до сих пор находится в теплой воде размораживателя. Бледная  после  операции женщина находилась  в реанимации…
Дело в том, что плазму надо разморозить и перелить пациентке в течение двух часов, но последнее не было сделано.
В этот раз мне пришлось писать рапорт главному врачу клиники А.Б.И., с указанием, что это уже не первый случай не возврата при оперативных родах заготовленной  аутоплазмы.
А.Б.И.  собрал объяснительные со всех участников этой истории. Я предполагал, что будут сделаны определенные выводы…
Через несколько дней меня пригласил к себе в кабинет директор института Д.О.И. и показал объяснительную врача дородового отделения Ф.А.О., который, как оказалось, является и сотрудником института Перинатологии и Педиатрии.
Слова директора института были простыми и очень понятными – мы, сотрудники института (Геракл Петя), пишем  служебные записки друг на друга ( на Ф.А.О.), что недопустимо.
Конечно, недопустимо, но я то писал о другом – об опасной тенденции дискредитации  ценной методики аутоплазмодонорства у женщин из группы риска по развитию кровотечений в родах…
Причем, писал   отвечающему за лечебную работу учреждения главному врачу клиники А.Б.И., у которого, по-видимому, нет  рычагов влияния на врача-совместителя.
Подчеркну, что  в роли жертвы моей записки мог быть любой другой участник операции Кесарева сечения у пациентки Е.М., будь он сотрудником  дородового отделения или работающим постоянно - по совместительству в институте.

«Бьем расчетливо все цели, чтоб пригнуться не успели…»

За две недели до этого события также   был  случай не возврата аутоплазмы после  Кесарева сечения.
Я имею в виду пациенку К.В., у которой было предлежание плаценты и которая вместе с мужем-анестезиологом через интернет искала  учреждение, где можно было заготовить на роды аутоплазму и получить ее обратно при оперативных родах.
Они нашли отделение клинической трансфузиологии Алмазовского Центра…
После моей консультации и дообследования в нашем клинико-диагностическом отделении,   ей  были запланированы  оперативные роды в нашей клинике и амбулаторно, на хозрасчетной основе ( поясню – за ее собственные деньги, уплаченные в кассу Алмазовского Центра), было заготовлено 500 мл аутоплазмы, которая  может храниться в замороженном виде  два года.

Женщина недели через три после заготовки аутоплазмы поступила в нашу клинику ночью с мажущими кровянистыми выделениями из половых путей, напомнила врачам о заготовленной аутоплазме ( в карте беременной об этом также имелась информация), которая хранилась в отделении клинической трансфузиологии.
Ночью оно закрыто.
Врачи дежурной бригады  звонили домой мне, трансфузиологу, Г.Г.Б. и было решено в случае  острой необходимости переливать донорскую плазму, которая всегда есть в круглосуточно работающем пункте  станции переливания крови при Алмазовском Центре, а , если операция будет утром, то забрать ее из отделения Г.Г.Б. и перелить женщине.
Ее прооперировали под утро, донорскую плазму не переливали, но и свою родную аутоплазму также утром не востребовали и не перелили, хотя вопрос об этом я поднимал. Да и ночная бригада всех ставила на уши - все знали...
После операции женщина почти сутки находилась в отделении реанимации - желающих перелить гемопрепарат не нашлось. По-видимому, доктора посчитали, что у родильницы после острой кровопотери  «не было показаний...» для возврата своей родной кровяной ткани…
После того случая в клинике немного пошумели,  поднимался вопрос о хранении аутоплазмы в помещении Перинатального Центра, но для этого нужна  отдельная морозильная камера, которая  уже вроде бы заказана…
В любом случае,   весь шум закончился тем, что  до закупки  морозильника решили запасать аутоплазму только тем беременным, которые лежат на лечении  в стационаре...
В послеродовом отделении К.В. и ее муж спрашивали меня относительно возврата аутоплазмы и я деликатно уходил от вопроса - благо могу заговорить любого.
Шум они не поднимали, хотя могли потребовать и деньги за наполовину выполненную услугу.

История с моей  служебной запиской получила и продолжение - упомянутый в ней доктор Ф.А.О. в запале после замечаний главного врача заявил мне, что и он будет, в случае чего,  писать на меня служебные записки руководству. Именнно это и предсказывал  наш директор института Д.О.И.
Слава Богу, парень оказался умным человеком и мы с ним помирились. В противном случае в институте стало  бы два писателя-медведя в  одной берлоге, что излишне. Лучше, когда больше читателей, а не писателей. Да и мне делиться славой кляузника  с кем-либо не больно-то и охота...

Здесь надо рассказать об истории дискредитации методики заготовки  отфильтрованных аутоэритроцитов у беременных на оперативные роды.
В апреле с. г. ко мне одновременно обратились два ведущих специалиста института с тем, чтобы заготовить аутогемокомпоненты на роды  двум пациенткам, которым планировалось    кесарево сечение. Причем, с этой просьбой к ним обращались сами беременные - узнали, что у нас есть этот вид необычной для Питера помощи.
У одной из них, А.В., с врожденным нарушением свертывания крови два года назад было массивное кровотечение при кесаревом сечении, купированное лишь перевязкой подвздошных сосудов, из которых матка в основном и питается кровью. Женщина потом после родов долго лечилась, уровень гемоглобина крови у нее снижался до 27 г/л (110 г/л и ниже свитается за малокровие).

Вторая пациентка Б.Е. была  с полным предлежанием плаценты, при которой также необычайно велика опасность кровотечения в ролах.
Мы  обсуждали варианты заготовки аутогемокомпонентов на роды с коллегами-акушерами и с зав. отд. трансфузиологии Г.Г.Б., в результате чего пациенткам после поступления их в стационар заготовили  аутоплазму  и по дозе отмытых эритроцитов. Причем, все обставляли красиво - с контрольными исследованиями плода до и после процедур. Мне-то понятно, что он при таких дозах кровопусканий не страдает, но это надо было показать-доказать  и коллегам...

В день операции  пациентке Б.Е.  аутоплазму  перелили, а аутоэритроциты – нет.
На мой вопрос о причине этого, анестезиолог начал говорить о том, что «нет показаний" ( при одномоментной кровопотере в 900 мл, указанной в истории родов  – замечание мое; обычно кровопотеря занижается, так как определяется на глаз), что "кровь содержит микросгустки, которые могут вызвать поражение легких и других органов».
Нес и другую Истину, но даже неискушенному читателю понятно, что  «показания» при острой кровопотере почти в литр (подчеркну еще раз - врачи всегда ее определяют на глазок, причем в сторону уменьшения.
Академик РАМН В.Н.Серов давно доказал, что даже при обычном кесаревом сечении кровопотеря составляет не менее 800 мл, но врачи пишут обычно - 500-600 мл; при предлежании плаценты - всегда  кровопотеря больше и пишут побольше) должны быть.
В отношении микросгустков надо пояснить.
Действительно, в литературе есть указания Питерских профессоров С.А.Симбирцева и  Н.А.Белякова тридцатилетней давности о том, что они (микросгустки) неизбежно образуются  при бывших тогда методах обработки крови. Авторы с целью профилактики этого рекомендовали применять специальные фильтры, очищающие эритроциты от примесей других клеток и свертывающих факторов.
В Алмазовском Центре применяются суперсовременные методики очистки эритроцитов (аутоплазма тоже фильтруется) от компонентов, вызывающих микросвертывание крови и поэтому данный препарат является ценнейшим лечебным средством при острой операционной кровопотере.
Эти эритроциты, как вишенки,  хранятся в незамороженном виде и их можно использовать  в течение месяца ( в нашем случае после заготовки прошло 2-3 дня), а кровь при старой обработке – лишь в течение недели...
Причем в истории родов были указания именно о заготовке профильтрованных эритроцитов, надо было лишь почитать протокол процедуры.
Меня объяснение анестезиолога не убедило и я обратился к начмеду С.А.А., а затем  и к подошедшему главному врачу А.Б.И. (разговор был в коридоре реанимационного отделения)  с предложением об обязательном  переливании собственных отмытых эритроцитов больной, перенесшей операцию и кровопотерю.
В ответ услышал от начмеда те же самые убедительные слова – «нет показаний», так как гемоглобин у женщины сразу после операции составил 100 г/л…
Действительно,  показанием для переливания больным ДОНОРСКОЙ ( подчеркну –  чужой, донорской, опасной) крови является уровень гемоглобина в крови 70 г/л, а здесь сразу, после операции, было аж целых 100 г/л…
Замечу, что возврат аутогемокомпонентов преследует цели: 1/восполнения утерянных при операционной кровопотере факторов свертывания крови; 2/заполнение  сосудистого русла не водой и небезоопасными искусственными растворами, а собственной тканью; 3/ профилактики рецидива кровотечения после операции; 4/ профилактики инфекций и заболеваемости в отдаленном периоде из-за иммунодефицита после кровопотери.
Это все доказанные факты, в том числе в Питере…

«Вижу я лишь только то, что в меня заведено,
Да и делаю лишь то, что во мне  закреплено…».

Отвлекусь. Ранее я уже писал, что в  2000 году  были изданы методические рекомендации по аутоплазмодонорству, подписанные академиком РАМН, директором института им. Д.О. Отта Э.К.Айламазяном.
Тогда в его институте ни сном, ни духом аутоплазмодонорством не занимались, но в работе  противопоказаниями для процедуры были указаны  анемия и поздний токсикоз беременных.
Мы сразу указывали на эту  ошибку, так как именно эти состояния очень опасны для больных, которым нужна «соломка на роды», роль которой и выполняют запасенные и возвращаемые  аутогемокомпоненты.
В июне этого года в Питере проходила  конференция и в ее опубликованных материалах  я нашел сообщение группы авторов   из института им. Д.О. Отта о том, что использование аутоплазмодонорства у беременных с поздним токсикозом показано,  безопасно для матери и плода и чрезвычайно выгодно в смысле сохранения здоровья женщины, показателей учреждения.
Поздравляю коллег «доцентов с кандидатами» ( В. Высоцкий), которые, пусть с запозданием на десять лет, пришли к нашим выводам, которые были доказаны в простом родильном доме № 10.
Растут люди, но как они  в своей статье посмели выступить против Методических указаний своего шефа?
Уму непостижимо - значит, что-то в стране действительно меняется и даже Методические указания перепишут...
В нашем Перинатальном Центре таких выводов пока нет и мы следуем вышеупомянутым Методическим указаниям главного гинеколога города, написанным, подчеркну,   от балды десять лет назад.
Доцентов и кандидатов у нас не меньше, чем в конкурирующем с нами федеральном учреждении и я не исключаю того, что  трудности с внедрением эфферентных методик и аутоплазмодонорства могут быть частично обусловлены присутствием в коллективе «засланных казачков» - это я цитирую мнение некоторых сотрудников нашего учреждения. Может, это  бред и все дело в малых знаниях у наших участников лечения?

Через день ситуация повторилась с  пациенткой А.В., аутоплазму после операции ей вернули, аутоэритроциты  также не перелили. Я, естественно, вопросов анестезиологам и отцам-командирам уже не задавал. Не своя, а чужая кровь потеряна  - не жалко...
При обсуждении ситуации с врачами акушерами, инициаторами заготовки аутопрепаратов крови и участниками оперативного родоразрешения, слышал слова: «Мы ничего сделать не можем, нас не слушают…».

«Что Вам станцевать на блюде решают Боги, а не люди…»

В обоих случаях у женщин до обращения к нам гемоглобин был соответственно 128 и 132 г/л, после нашей процедуры, перед родами  - соответственно 112 и 118 г/л, при выписке домой – соответственно 93 и 100 г/л.
То есть, уровни гемоглобина у них  упали на треть по сравнению с исходными уровнями и они  ушли домой с проявлениями малокровия 1 степени, для купирования которого  у кормящих матерей требуется определенное время и применение лекарств. 
Замечу, еще раз, что у пациенток, которым возвращаются в родах заготовленные препараты аутокрови, осложнений после родов, как правило,  не бывает, а признаки малокровия, если изредка и встречаются, то они выражены в значительно меньшей степени, чем при обычном, традиционном, из 20 века, ведении женщин…

В этих историях есть еще два аспекта, способствовавших дискредитации учреждения, организованной самими же сотрудниками этого учреждения.
Во-первых, в обоих случаях отмытые эритроциты утилизировали-выбросили, что вызывало естественные вопросы  у многих акушеров и у людей, запасавших, обрабатывающих и хранивших эти бесценные в условиях острой операционной кровопотери препараты крови.
Цитировать высказывания не буду, но жесты с покручиванием пальцем у виска впечатляли. Об этом можно почитать в первой части моего Дневника…
Во-вторых,  пациентку А.В. оперировали под общим наркозом и вопросов относительно не перелитых аутоэритроцитов у нее не было – она сладко спала и проснулась матерью, счастливой в том числе и от неведения.
Другую  пациентку Б.Е. оперировали под перидуральной анестезией – человек при этом в сознании, все замечает и понимает. Женщина не видела, что ей возвращали эритроциты и  при выписке  поднимала этот вопрос, собираясь жаловаться, так как были и другие претензии к учреждению.
Я отговорил ее, а в отношении не перелитых эритроцитов убеждал в правоте коллег теми же самыми словами наших многограмотных, хорошо знающих приказы, товарищей - специалистов – «не было показаний…».
Вроде поверила, но ее слова ( «Бардак у  вас…») мне были   очень неприятны, но понятны…

«Сон приятен, очень сладок – навести во все порядок…».

Отступлю. В первый раз это словосочетание я услышал от больной совсем скоро после поступления на работу, в марте. Затем, при каждой новой «ляпе», я слышал его и от коллег. Распространяться о деталях не буду…

В мае сего года, возвращаясь из Твери с конференции, я ехал на поезде до Питера.
Зашел в вагон-ресторан перекусить  и там моим сотрапезником-событульником оказался очень информированный врач-анестезиолог  из Академии им. И.П. Павлова.
Я обычно случайным попутчикам себя полностью не открываю  и следую правилу героя С. Бодрова из фильма «Брат». Читатель помнит, что, когда героя спрашивали, где он служил в армии, тот уклончиво отвечал: «Да так,  ошивался при штабе…». 
Вид улыбчивого головореза с обзрезом под полой куртки успокаивал собеседников и вопросов ему больше не задавали…
Так и я, чтобы меньше было вопросов, обычно представляюсь акушером-гинекологом ( врачебный интеллект не спрячешь), работающим в обычной женской консультации, или в частной фирме…
Мой  собеседник в ресторане так не хитрил и знал все новости из медицины города Питера - кого сняли, кого перевели, кто – вор и взяточник, кто порядочный человек…
От него первого, кстати, узнал и о слиянии Медицинской Академии последипломного образования и Академии  им. Мечникова, что посчитал бредом.
Потом оказалось, что это именно так и полагаю, что теперь-то у нас в городе точно будет филиал Тбилисской медицинской академии, о чем я уже писал ранее. Врачи-специалисты поймут о чем это я…
Но главная информация моего собутыльника была  о ситуации в Перинатальном Центре. Он повторял те же слова, высказанные мне пациенткой Б.Е. и очень подробно описывал многие, обычные для акушерства  неприятные истории, но в таких  красках,что мне даже пришлось заступиться: «Новое учреждение, новые люди, очень тяжелые больные со всей страны – трудности и ошибки неизбежны…». 
Чтобы не дискредитировать учреждение, от комментариев высказываний случайного попутчика  воздержусь...
Наверняка в городе есть люди, заинтересованные в негативной информации про Перинатальный Центр. В этих условиях сотрудникам учреждения надо во всем  быть на высоте, чего всем и желаю…
 
После  двух случаев с не возвратом больным отмытых эритроцитов я об этой безопасной и ценной методике  коллегам не напоминаю – зачем участвовать в подобных мероприятиях, которые непременно  извратят с вредом для больных?
Напомню, что программы аутогемодонорства преследуют цель максимального «сбережения крови» больных. В представленных мною случаях было опасное «растранжиривание крови».
Опять я возвращаюсь к  понятию некомпетентности, от которой любое, самое благонамеренное дело в России,  в конце концов проходит через ж..., где и оседает.

«Мы, довольные, все лечим, походя больных калечим…».

При обсуждении  описанных  мною историй одна моя молодая коллега встревоженно качала головой и характеризовала эти ситуации, как «безответственность врачей».
Сама она акушер-гинеколог и я, как старый специалист, учу ее: "Не бери с этих товарищей пример, думай о больных женщинах, всегда думай, за диагнозом различай человека...".
Почти как  Сократ...
Мне почему-то больше нравится слово «бардак», с которым никак не могут справиться отцы-командиры.
По-видимому, среди многих специалистов клиники превалирует мнение, которое  в присутствии трансфузиолога клиники О.А.П. я слышал от молодого врача дородового отделения: это «дерьмо» ( имелись в виду аутогемокомпоненты) им, врачам, даром не нужно и заниматься этой проблемой они не будут…
Когда мы вышли из ординаторской, О.А.П. возмущалась заявлением врача, но еще больше осудила меня за молчание при ее монологе.
Я не оправдывался перед О.А., так как  слышал и не такое в свой адрес и в адрес методик, но главное, - хорошо   понимаю, что агрессивную серость агрессией не вылечить.
Молодые обычно повторяют слова старших товарищей и поэтому, повторюсь,  я предполагаю наличие в учреждении негласной отрицательной установки в отношении аутогемодонорства для больных беременных женщин.
Справедливости ради, надо отметить, что так думают не все сотрудники. Есть целый ряд специалистов ( И.Е.З, В.В.Е., зав. родильным отделением Л.А.Щ. и другие), которые приводили к нам больных на заготовку аутогемокомпонентов и контролировали  возврат их больным после операций.
Замечу, что эти специалисты не просто тупо приводят больных на процедуры, а и заинтересованно обсуждают предстоящие им процедуры. То есть, они находятся " в теме" и думают о наиболее благоприятном исходе операций и родов у больных.

Подобное я видел и в родильном доме № 10: наиболее умные и грамотные врачи  активно принимали нашу помощь ( именно так – ценную помощь; здесь же пока  многие  видят в нас, по-видимому, только врагов) для больных.
Наименее грамотные ( замечу, и в других областях акушерства - тоже; это очень заметно, когда руки, пусть и золотые, идут впереди головы...) коллеги  неприглядно отзывались о том, чего не знали, а почитать литературу времени не находили.
В том учреждении существенную помощь Гераклу Пете оказывала администрация во главе с Е.Л.Лукиной  и все попытки дискредитировать ценные методики жестко пресекались.
Здесь – наоборот и даже отчетливо видны попытки выставить Геракла Петю в виде лоха-кляузника при отсутствии явных телодвижений в правильную сторону, предписанную даже в приказах-рекомендациях Минздравсоцразвития.
Связываю я это в первую очередь с наличием в коллективе «доцентов с кандидатами», плохо владеющими вопросами трансфузиологии, не желающими их знать и изменять ситуацию в лучшую сторону. Трафарет в действиях не пропьешь, и, боюсь, что все это надолго, однако...
В целом трагедии нет: подумаешь, запасли больной беременной (иногда - за ее же деньги) кровяную ткань, а после кровавых родов выбросили?
У нас в 10 роддоме были  более интересные случаи, когда при возникновении кровопотери больным  переливали сначала донорские эритроциты и плазму, а только затем – свою ткань.
Думаю, что в Перинатальном Центре этот маразм еще впереди и будет  обставляться-маскироваться красивыми фразами с необычайной заботой о больных, правильными записями в историях родов…

«Будем сказки рисовать, чтобы лбом не рисковать…».

Меня всегда будет поражать непонятная боязнь врачей перед собственными компонентами крови и абсолютное бесстрашие перед действительно опасными донорскими гемопрепаратами. Причем, иногда на наших же конференциях врачей обсуждаются во-время выявленные трансфузиологом О.А. врачебные ошибки при определении групп крови больных.
Слава Богу, администрация делает правильные выводы в этих случаях, но нужен еще шаг - пересмотреть свое отношение к аутогемодонорству, которое позволяет практически полностью исключить использование чужой кровяной ткани.
Зачем "ходить по краю", если можно обезапаситься?
Напомню высказывание ведущего трансфузиолога города профессора  И.Г.Дуткевича ( очень уважаю) - "одна доза аутокрови  заменяет две дозы донорской крови". Зачем вливать больным две дозы опасной донорской крови, когда можно обойтись одной дозой и своей, запасенной без проблем для здоровья накануне?
Напомню - по данным статистики, 7% родильниц в России погибают от осложнений после переливании чужой, несовместимой крови.
Я сам в свое время, еще работая в Вологодской областной больнице,  видел этих несчастных молодых женщин, погибающих из-за дури-неграмотности акушеров. Сколько им приходилось перенести перед смертью ( с трудом выжившим - тоже)  пыток - от гемодиализа до удаления матки, вскрытий абсцессов и т.д. - известно не только Богу...
Из  вышесказанного становится понятным, что по большому счету на сегодня  аутогемодонорство в акушерской клинике Перинатального Центра мало кому из сотрудников нужно.
Но оно нужно  больным, которые никогда про компоненты крови не говорят «дерьмо…»  и крайне заинтересованы в наших услугах.
Повторюсь, что нуждающихся  больных очень много – ежедневно на  утренних конференциях докладывается о  проведении  оперативных родов у  пациенток из группы очень высокого риска  по кровотечению ( крупный плод, многоводие, многоплодие, миома матки больших размеров и пр.).
Иногда, в случаях больших кровопотерь женщинам вливают  донорскую плазму, эритроциты.
Слушая бодрые доклады дежурных врачей и наводящие вопросы  главного врача, или начмеда о  трансфузиях больным чужой крови, мне всегда с тоской думается:

«Проще можно работать, господа акушеры-офицеры…».

Резюмирую неприглядную ситуацию по аутогемодонорству:
а/ В клинике есть очень много больных из группы очень высокого риска по тяжелой кровопотере и осложнениям после оперативных родов;
б/ Есть думающие  о благоприятном исходе родов отдельные, грамотные  акушеры, инициирующие по строгим показаниям заготовку аутогемокомпонентов;
в/ Есть грамотные специалисты по безопасной заготовке препаратов аутокрови на любой вкус и на любую патологию. Причем, безотказные в своих  уникальных услугах.
Эти  специалисты ( в п/п  «б» и «в») оформляют надлежащим образом документы, готовят больных к операции и проводят эти операции с расчетом возврата заготовленных  препаратов аутокрови;
г/«Правят бал» в учреждении другие, по-видимому, более компетентные  люди, которые  игнорируют усилия других специалистов и, самое главное -  потребности больных. При этом все намеченное отменяется,  больные лишаются бесценных  средств лечения;
5/ Подобные «мелочи» активно обсуждаются в коллективе ( Геракл Петя их слышит, но не инициирует), выносятся за пределы учреждения, в том числе и недовольными больными, создавая недобрую славу сотрудникам и клинике.
Этим резюме я, как играющий тренер, вновь  напоминаю о том, что часть коллектива держит других своих коллег за лохов, а особо активных – и за кляузников. В этом – главное.

«Верить лоху нет нужды, надо дать ему «п…»…


Команды пока нет и, чтобы ее создать, нужно время и, может быть, даже  кого-то выводить из ее состава…

«Тот, кто кровушки желает, тот ее и получает…».

Мне кажется, администрации Перинатального Центра пора определиться и навести порядок в данном вопросе.
У Гиппократа есть замечательная фраза: «Врачу: исцелися сам!».
Это я к тому, что надо самим  четко представлять  современные основы трансфузиологии в акушерстве и требовать их выполнения от подчиненных.
По опыту  знаю, что все решается  с помощью нескольких простых мер.
Во-первых, ответственными за переливание аутогемокомпонентов и донорской крови назначаются  врачи-анестезиологи, проводящие инфузионную терапию больным во время и после операции.
У нас это пытаются «повесить» на трансфузиолога клиники О.А.П., но ее по ночам в клинике не бывает. Да и днем она может быть занята другим делом. Ее основная задача – контроль качества оказания трансфузиологической помощи в клинике, в том числе - и при аутодонорстве.
Работы – море…
Замечу, что в клинике  самого Алмазовского центра также нет круглосуточного трансфузиолога и за все вопросы по переливанию донорской крови  отвечают дежурные анестезиологи.
Во-вторых, необходимо административно доводить до всех врачей мысль о ценности, полезности  и безопасности процедур аутогемодонорства, которые  и экономически выгодны учреждению. Это именно тот случай, когда нужно жестко подавлять негативные тенденции и внедрять эти методы  ( как и эфферентную терапию) в практику работы – расходы быстро окупятся многими положительными результатами.
В-третьих, все случаи не заготовки аутогемокомпонентов  больным, у которых предполагается массивная кровопотеря в родах, как и не переливание аутогемокомпонентов при операционной кровопотере, следует считать как чрезвычайные происшествия с надлежащими оргвыводами.
В-четвертых, для непонятливых врачей ( не важно – сотрудник он института Перинатологии и Педиатрии, или нет) установить и меру наказания – возвращать в кассу учреждения деньги, затраченные на заготовку, хранение компонентов крови.
Думаю, до этого не дойдет, если для первого раза остановиться  на устном, или письменном выговоре…

Вот написал я свои мысли  и думаю,  зачем это надо Гераклу Пете?
Зачем надо было  изливать в Сети планы относительно организации перспективного направления, обосновывая необходимость целой ставки врача-трансфузиолога для аутогемодонорства? Наверняка, у государства на это нет денег - Народный Фронт бы обустроить...
Болтун всегда получает  плевки в свой адрес, но даже эти простые, как и мычание, действия требуют активизации высшей нервной деятельности у оппонентов и я надеюсь, что  они проснутся  окончательно и «повернутся  к избушке передом». Жду-не дождусь  лобызаний...

С момента подачи моей записки главному врачу клиники пошла третья неделя и за все это время с дородового отделения  беременным не было назначений заготовки  аутоплазмы и лечения с помощью эфферентной терапии.
Точно знаю - в отделении есть нуждающиеся  в наших услугах больные. Например, в 205 палате более двух недель лежит квотная беременная Е. с двойней и печеночной недостаточностью в 32 недели.
Моя запись в истории  родов этой женщины о необходимости детоксикации есть от 16 августа - еще тогда у больной был белок, ацетон в моче, в крови - повышенные уровни печеночных ферментов, билирубина, мало тромбоцитов.
Лечат травками коллеги больную  с наличием  ацетона в моче, с прочими изменениями в анализах и с двумя, плавающими в матке, в токсичной воде,  маленькими засранцами.
Так же, как, скажем, фельдшер в Сямже Вологодской области.
Где ацетон - совсем рядом печеночная кома.
Как в песне: "Куба рядом!". Привет Фиделю...

Одна надежда на русское "авось, пронесет" - женщины живучи.
Не знаю, плакать мне или смеяться - даже  читателю-не медику уже  понятна из приводимых выше примеров высокая эффективность наших методик при печеночной патологии-интоксикации у беременных.
Однако, высокопорядочные принципиальные российские врачи проводят политику "китайской мести" Гераклу Пете - опять " не дают молодожену"...
Фрустрации у меня нет и точно знаю, что служебных записок администрации учреждения я писать не буду. Хотя есть мысль - для усиления эффекта шоу предложить позвать на помощь в клинику  известного травника, всеми любимого безработного Г. Малахова. Он, кстати, и уринотерапией владеет, которая при печеночной недостаточности тоже помогает - клин клином - лучшее средство...

«Главною заботою – сладкий сон с дремотою…».


8 сентября 2011 г

«Незаметно лето пролетело, Солнце по ступеням скачет вниз,
Стрекоза свое пока не спела и пчела смакует  сладкий лист…».

Как и у другого гениального  поэта, Александра Сергеевича, моя любимая пора  - осень.

«Бабье лето стоит на дворе, деревья ссыпают нам гроши,
Я, радуясь листьям, прекрасной поре, тебя называю хорошей…

«Гроши лишь по осени, Женщина – всегда…
Может быть, под простынью, ты мне скажешь: «Да…».

В выходной ходили за грибами  – как приехали на дачу,  сразу переоделись и пошли, вернее, поехали на машине в лес.
Дорога от д. Строение Тосненского района до нашего дачного массива со странным  названием «Рубеж»  около 6 километров длиной и в середине этого пути есть поворот  направо.
Именно  сюда мы  ездим за грибами и первый вояж в лес проводим лишь тогда, когда видим продаваемые грибы у метро  и машины грибников, стоящие по обочинам шоссе Питер-Москва.
В этот раз все было как всегда, к тому же был теплый солнечный денек.
Обычно я сразу захожу в лес и иду строго определенным маршрутом. Все мои дамы (жена  Нинуля, дочь Оля и собачка Муня, бегающая по очереди к каждому из нас)  недалеко – как нитки за иголкой…
После обильных дождей ходим по обычным и возвышенным  местам, но если в лесу сухо – идем на болото. При этом всегда набирали грибов и не было случая, чтобы мы заблудились, даже в ненастную погоду.
Мы спокойно углубились в лес, но ясная погода  сменилась тяжелым проливным дождем с атаками ветра…
Обычно  я ориентирусь по солнышку, а когда его нет – по деревьям: там, где много веток, там юг, а напротив  - север.
Наш дачный домик стоит лицом на север, а по фасаду слева – восток, справа – запад.
Так так в лес мы уходим на север, то  путь к дому лежит  по направлению к югу…

Мы шли правильно по лесу и тут раздался телефонный звонок. Звонил по мобильнику бывший  врач роддома  № 10, по-видимому,  пьяненький В.Н. Обухов.
Он был  в клинике одним  из ведущих операторов, а при «миловидной даме" - даже начмедом, но у них не срослось – умный с дураком общий язык не найдет никогда. Вася – не дурак, а  начитанный акушер, но в этот раз звонил по какому-то пустяку.
В конце разговора он задал мне свой   основной вопрос, который его  всегда почему-то беспокоил и ранее – когда же я, наконец,  получу высокую научную степень  члена-корреспондента РАМН. Может быть, это не степень, а звание?
Звонок  и этот вопрос  были очень во время. Работая в роддоме я  всегда отшучивался, мол, моих материальных возможностей  не хватает, чтобы получить (купить) это высокое звание (степень?) настоящего ученого.
Про высокий ум и кладезь дум   молчу, читателю понятно, что горюшка от их наличия-излишка  я уже хватил немало…
В этот раз я ответил веселому собеседнику, работающему на приеме в женской консультации ( там и место оперирующему акушеру), что корреспондентом я стану  уже скоро, как только выйду из леса. При этом послышалось ауканье Нинули и я  громогласно ответил ей так, что В.Н. даже испугался…
Я его успокоил тем, что нахожусь в лесу и занимаюсь не очень далеким от науки делом – собираю грибы… Гриб, если он есть, как факт - может быть одним, вторым, третьим по свойствам, по полезности, по ядовитости и т.д. Как и ученые...
Про членство умолчал, но подумал – уж лучше  при служении науке оставаться  с членом, а не  членом чего-либо. Звонок прервался.

«Мы о чем-то говорили – разошлись и позабыли…»

Эйфория от блестящих перспектив после звонка В.Н.  вскружила мне голову и на фоне жестокой непогоды мы заблудились.
 Вышли на просеку и под проливным дождем стали спорить с  Нинулей о том, куда идти - налево, или направо: спереди и сзади был непролазный и уже чужой, темный  лес…
Я уступил жене,  мы пошли по просеке вправо и с  большими приключениями вышли на трассу Питер-Москва, что в  противоположной стороне от нашей, оставшейся на дороге машины, и, естественно, от дачи.
Присели на бугорок, вылили из сапогов воду и потом долго шли пешком влево до шоссе  от Тосно до д. Строение…

Я, по договоренности со своими, ушел вперед, поймал машину «Волгу», в которой сидела молодая пара.  До них никто не останавливался, а тут сразу такая шикарная машина…
Думаю, что они остановились из любопытства: что же из лесных даров в большой корзине у случайного, молодцеватого грибника?
Показать было что (я не про «зонтик) – уже по дороге из леса мы нашли кое что…

Отвлекусь. У меня были «Запорожец», седьмая модель «Жигулей», «Волга», «Иж-москвич» (тот, который с  оцинковкой – спасибо сладкому и всеми любимому за подстриженные усы коту Л. Якубовичу).
Иномарки я не покупал принципиально, так как являюсь истинным патриотом нашей Родины…
Основной деталью всех этих машин, кроме «Волги», был трос для буксировки, которых у меня всегда было в наличии две штуки. С ними было удобно – порвется один, выручит второй с гарантией доставки до дома из любого катаклизма…
«Волгу» я купил вместе с двумя гаражами у  Светланы Анатольевны Мицкевич, которая работала   в моей фирме в 1993-1994 гг. врачом кабинета плазмафереза,  организованный нами в роддоме им. Снигирева.
Я уже писал в 1-й части Дневника о том, что там мы работали полностью за счет моей фирмы (зарплата врачу и медсестре И.Е.Ширабоковой, расходные материалы и пр.) и успешно лечили больных в отделении реанимации. Естественно, приплачивали главному врачу и другим заинтересованным лицам и поэтому все было хорошо.
Любому автомобилисту известно, что поедешь, если подмажешь…
Однажды  мы без предупреждения привезли к квартире одной докторши, от которой зависела работа кабинета,  мешок сахарного песка в 50 кг, позвонили в дверь и спустились на этаж ниже. Дверь долго не открывали, но потом кто-то вышел, повздыхал и с трудом уволок  мешок в квартиру. Кинолога не вызывали.
Халява, однако.
Я всю жизнь кому-то подкидываю мешки с добром. Незаметно для получающих и окружающих. Теперь об этом бескорыстно рассказываю и многие верят. Верьте мне, люди…

«Как в Библии: отдал – твое, отнял у ближнего – чужое,
 Когда тебя пронзит копье,  с собой лишь -  рубище простое…».

У С.А.М. был муж, очень грамотный и, по-видимому, толковый инженер-оборонщик, оставшийся без работы и средств к существованию после  прихода к власти   воров и героев во главе с нынешним святым  Е.Б.Н.
Однажды я был у них в гостях  и мы с ним всю ночь пили. Я был с гитарой и много пел своих песен, которые его почему-то очень взволновали и он просил: «Еще, еще!».
Это было тогда  мое любимое занятие, я пел и пел, читал и читал, не уставая – непризнанный Поэт нашел, наконец, благодарного слушателя, такого же ценителя искусства и врага коммуняг…
На тот момент у меня было три изобретения и я ощущал себя очень умным и крутым ученым. Когда он показал мне десятки своих патентов на изобретения, я его зауважал очень необычайно ( водка ни при чем), но на всякий случай спросил: «Мы впереди планеты всей?»

Он мне спокойно ответил: «Мы в нашем вопросе (т.е. в теме, которой он занимался) в глубокой ж… и всегда будем там, ловить пыль за хвостом у проклятых капиталистов-америкосов…».
Я его подковырнул – «Что же Вы изобретали?».
Он задумался и  сказал: « Все, чтобы оставить их без волос, да и без хвоста…».
Я не унимался в том смысле, что  лидеры говорят нам обратное, но он скептически морщился и  в очередной раз предлагал выпить со словами: «красиво ****ят, заглядывая под хвост…».
Я всегда его вспоминаю, когда слышу очередные доклады про наши успехи в деле строительства военного дела в России и думаю, что, если бы такие спецы продолжали работать, то наши метеоспутники не улетали бы в другие Галактики и не падали в непролазной тайге Алтая…
Со слов С.А.М., муж очень боялся аппендицита и когда через год-два после нашей встречи случился приступ, он как-то сник и быстро умер после этой банальной операции.
Очень уважаю, светлая ему память…
После его смерти С.А.М. предложила мне купить его  автохозйство, что я и сделал.
Гаражи мы использовали как склады для крупного медоборудования, а «Волгу» - для текущей работы, в том числе и для дальних командировок…
При ликвидации  фирмы гаражи мы освободили от оборудования, один из них я продал, а второй, у метро «Купчино»,  просто бросил…
Кстати, в день продажи гаража, я попал на «Волге» в аварию, выходя с  Витебского проспекта налево на ул. Орджоникидзе, где расположен роддом № 9.
Параллельно Витебскому вдоль жилых домов идет хитрая дорога без названия, вроде бы второстепенная, но по знакам, как мне уже потом представилось,  – главная.

Отвлекусь. Именно там рядом группой стоят несколько  больших электрических столбов, которые в темное время суток издалека выглядят как светящийся, загадочный  корабль-парусник, вестник радости, а днем – как  опутанная проводами заброшенная мельница…

У «Волги» очень широкие передние боковые стойки и, делая маневр, всегда приходилось внимательно оглядывать за  них.
Надо сказать, что эта машина в те годы была главной на дорогах среди легковых машин и я спокойно пошел с Витебского проспекта налево и прямо. Вроде крутил шеей, но правая стойка в дождь…
Войдя на  перекресток с второстепенной, как мне казалось, улицей, я ударил по газам и под прямым углом задел самый зад «жигуленка», который ехал с приличной скоростью. Он завертелся, как  юла и встал в противоположном направлении.
Со всех сторон подъезжали машины, но все, к счастью, остановились, как и я…
Сбежались люди, слава Богу никто не пострадал и поэтому все  быстро, аккуратно разъехались.
Я был виноват в аварии, с милицией связываться не хотелось и предложил  пострадавшему водителю «разобраться без ментов». Он был взвинчен, но при этой фразе   стал вызывающе-истерично угрожать,  хватать за руки, тыкать мне под нос свое малиновое удостоверение важного  мента-подполковника.
Что угрозы от сопляка? Но я почему-то   обрадовался за такую успешную карьеру совсем молодого человека,  машина которого также малинового цвета…
Про свою несчастную судьбу ударника машин подумалось: «Никогда ты не будешь майором…» (В.Высоцкий). Для читателя представлюсь – заслуженный капитан  медицинской службы запаса…
На мое спокойное повторное предложение «разобраться на месте» он долго думал, оценивающе смотрел на меня и назвал явно завышенную сумму, но именно в том количестве, что была у меня на руках после продажи гаража.
Я удивился многим совпадениям в этой истории и  без слов достал, протянул деньги, чему он был также очень удивлен, полагая, что будут долгие суды с обидчиком.
Мне на тот момент эта сумма была плевой и не было никакой жалости от потери  денег на ровном месте, тем более, для нищего, в чинах, служивого человека. Много лет спустя я узнал, что уже тогда многие молодые и блатные суки ездили по поддельным документам.
Но в тот раз, да и всегда, я знал, что за все надо платить, тем более за ту ситуацию с совпадениями: слово  «мент» на моем  языке и наяву в виде оппонента, малинового цвета его « корочки» и потертый «Жигуль», его денежная фантазия-мечта и моя денежная реальность…

«Просто  совпадения — взлеты и падения...».

От «Волги» у меня остались хорошие воспоминания и не только потому, что она много способствовала моему бизнесу - объездил с приятными впечатлениями и хорошей прибылью  всю Россию.
В этой машине я чувствовал себя очень комфортно и счастливо, особенно, когда на правом сиденье лежала собачка красотка Дэви, положив свою мохнатую, бородатую морду на мое правое бедро. Я просто гладил ее и она, доверчивая, спала, не показывая особых  собачьих нежностей…
Дэви умерла и моя нынешняя в хорошем и во вредном смыслах сука Муня (я ей лучший друг)  на правое от меня сиденье не садится и не ложится  никогда, ездит, как VIP (very important person) - товарищ только сзади. Кстати, слово important у нас в стране  переводится, как «важный», а за границей - «импотент».

При этом она всегда строго контролирует ситуацию, при первой возможности лает на что-либо, движущееся мимо. Особенно на собак. Я всегда удивляюсь тому, как она из наглухо закрытой машины чувствует-приветствует  представителей своего рода? Иногда и визжит от радости…
Когда я  на ходу протягиваю ей руку, она ее снисходительно лижет, но чаще презрительно отворачивается, но при этом резво смотрит по сторонам: бдит.
Чую, жить будет долго, так как не только бережет себя (сразу убегает, поджав хвост, при  опасности), но видит, берет,   слышит и чует только то,  что ей выгодно. Где-то на просторах нашей Родины,  я уже это видел…

«Все одинаково у сук, как сердца монотонный стук…».

За короткий путь до места стоянки моей  сегодняшней машины, эти ощущения остро вспомнились и я с хорошим настроением  пересел в свою  крепость, поехал встречать свою семью, все члены которой, вымокшие и усталые, упрямо шли под дождем вперед вдоль дороги с ведрами грибов.
Лишь  грязная и мокрая Муня с вытянутым не от жары языком  была налегке, но не улыбалась и не играла, как обычно…
 Дома Нинуля чистила грибы и по доброму проклинала меня за нечаянное приключение.
А я думал: когда тебя влекут в одну сторону, никого, даже любимую женщину,  не слушай и иди в другое место, в сторону Истины...

«Там, где тянут в поворот, лучше делать разворот…».

На работе было несколько приятных встреч.
Видел Е.К., ту самую докторшу-анестезиолога из Алмазовского Центра, которой мы первой сделали  каскадную плазмофильтрацию по поводу привычного невынашивания беременности.
Всего по инициативе И.Е.З ей провели три процедуры, она доносила свое долгожданное дитя и в 38 лет стала матерью. Поздравил ее, она довольна необычайно.
Видел еще одну благополучно родившую женщину А.К., которая также ранее «потеряла» несколько беременностей из-за антифосфолипидного синдрома и врожденных отклонений в системе свертывания крови.
Она ранее жила  в Москве и при подготовке к этой беременности ей в Центре Перинатологии, Акушерства и Гинекологии проводили курс плазмафереза.
С наступлением беременности по семейным обстоятельствам уехала в Питер, где и лечилась от угрозы прерывания у Питерских врачей обычными средствами – до  20 недель  почти не выходила из стационара.
В этот раз  она была в нашей клинике, лежала в одной палате с пациенткой, которую мы водили на процедуры в отделение клинической трансфузиологии  («играем в паровозики» до сих пор – нет помещения).
А.К. плазмаферез не назначали и уже перед выпиской она «набралась храбрости» ( ее слова), подошла ко мне и  попросила провести такой курс лечения…
Я посмотрел историю ее болезни, изучил – клиент был наш.
По согласованию с лечащим врачом,  мы  провели ей в стационаре только одну процедуру, а на все последующие она призжала из дома.
Эффект был отличный – больше в стационаре, до родов, она не лечилась, а после основного курса мы выполнили ей три   амбулаторных поддерживающих сеанса. Замечу –  лекарств получала по минимуму.
Клиника в июле была закрыта ( писал об этом) и ей пришлось рожать в другом роддоме, все прошло хорошо.
После родов приезжала на проверку, позвонила мне и мы встретились - порадовала хорошей новостью, попросила передать приветы всем сотрудникам отделения клинической трансфузиологии, что я с удовольствием и сделал. Слов ее  благодарности не пересказываю – они  понятны…

Надо сказать, что наши процедуры незаменимы при невынашивании беременности по многим причинам, о которых я уже писал. Главное, по моему мнению, то, что вся система мать-плод начинает функционировать нормально и в первую очередь – плацента, в которой купируется воспалительный процесс ( если он есть), развивается дополнительная ткань с кровеносными сосудами – а это кислород для плода, которому становится все более комфортно и он даже начинает меньше беспокоить  мать с просьбой дать кислороду,  питания. Как богатырь Илья – спокойно живет, копит силы для подвигов в родах и в последующей жизни. Словом, ловит кайф…

«В тепле и неге жить приятно, среди родного, своего,
В утробе мамы, вероятно, я был счастливее всего…».

Скромно замечу, что так раскрыть эту тему в стихах не удавалось  даже незабвенным нашим классикам…

Мы сейчас активно занимаемся подготовкой к Международной конференции, которая пройдет в институте в начале  октября.
От нашей лаборатории  готовим  нечатные публикации, большая часть из которых будет посвящена анализу уже набранного клинического материала. Будут и  доклады, готовим презентации на секционное заседание по эфферентной терапии – аж восемь докладов…
Кстати, в процессе подготовки материалов по аутоплазмодонорству (были и больные, которым  аутоплазму вернули), я вышел на врача В.В.П.
Этот  молодой и умный врач занимается эмболизацией сосудов у больных новорожденных, и, походя, - у акушерско-гинекологических больных.
Например, при миоме матки женщине в маточные сосуды вводится препарат алкоголя ( куда уж без него – с водкой даже слеза чище; о нейтрализации вредных кислородных радикалов не говорю…), в сосудах прекращается приток крови к миоматозным узлам, они перестают расти и опухоль,уменьшается,  исчезает без операций.
Это очень  перспективная работа, которую в клинике внедряют зам. директора института  по науке И.Е.З. вместе с  вождями-акушерами – начмедом по перинатологии Алмазовского Центра Э.В.К., главным врачом Перинатального Центра А.Б.И., начмедом А.А.С.
Аплодирую коллегам и  попутно прошу их повернуться передом   к Гераклу Пете  с его методиками. Замечу – безопасен-безоружен и прост, как правда…

Меня в этой работе молодого умницы ( беседовал с ним – впечатление - не пропала врачебная порода, что обнадеживает) В.В.П. привлекает другое.
При предлежании плаценты он, после извлечения  акушерами плода из матки, с помощью своей методы вызывает временное прекращение кровотока в маточных сосудах и патологического кровотечения не отмечается.
Более того, в клинике уже были случаи, когда с его помощью останавливали продолжающееся кровотечение у женщин после кесарева сечения.
Это очень  БОЛЬШОЕ ДЕЛО И ОЧЕНЬ ДАЖЕ ЧТО-ТО, говорю, как специалист.
Женщинам грозила операция удаления матки, а тут – простая метода эмболизации сосудов и пациентки остались с сохраненным детородным органом. Не только детородным – этот орган является опорой в жизни не только женщины…
По его материалам мы с ним подготовили пару сообщений для печати и сделаем доклад.
Но и это не главное. Так как  его метод относится к кровосберегающим технологиям, то сочетание его  с предоперационным аутогемодонорством позволит практически вообще исключить применение больным при операциях донорских препаратов крови.
Дело в том, что в случаях очень массивной кровопотери ( при предлежании плаценты это не редкость) запасенной собственной аутокрови не хватает и приходится использовать, пусть и в меньших количествах, чем обычно, но и донорскую кровь…
Взял из архива истории родов этих родивших  женщин и  вместе с нашей молоденькой, красивой сотрудницей и одновременно матерью двоих детей М.С.Я. будем все тщательно анализировать…
У меня на лысой голове еще много волос и поэтому  вправе  написать про свое задумчивое состояние:

«Я отбрасываю прядь, - как бы дров не наломать...».

Из бесед с В.В.П. выяснилось, что его с высокотехнологичными методиками используют очень мало – почти за год работы эмболизация сосудов матки была выполнена лишь 12 больным. Запомнилась его фраза – «включил аппарат в сеть, и квота выполнена…».
Совсем, как у нас – назначил процедуры  больной беременной – и квота выполнена. Но «не дают молодожену» – с дородового отделения назначений нет, хотя больных море. Этому вопросу, если ничего не изменится, я посвящу следующее сообщение. Обещаю  – будет интересно…

Дважды были  беседы с директором института Д.О.И. и зав. лабораторией новорожденных Ю.В.П. Они серьезно готовятся к внедрению мембранного плазмафереза у деток – нашли разрешительные документы на применение методики, литературу, активно обсуждаются вопросы подготовки врача. Думаю, с этим у нас  в институте все будет в порядке – заинтересованные в благородном деле умные люди и горы свернут…

Несколько раз беседовал с зав. консультативно-диагностическим отделением М.Н.И. Очень толковая молодая женщина, которая  поразила меня и тем, что с большим уважением отнеслась к моим планам по организации  плазмафереза для амбулаторных акушерских и гинекологических больных на хозрасчетной основе.
Оказывается, она раньше работала в Минске и беременных с поздним токсикозом из их клиники возили на «скорой» в областную больницу на процедуры плазмафереза с очень хорошими результатами ( иначе и не бывает).
Поясню для читателя – они там, в Минске,  возили больных на процедуры через весь город, а у нас в академической клинике нуждающихся в лечении больных в другой корпус отвести не дают. Отказывают  поиграть в «паровозики» Гераклу Пете, который  в детстве не доиграл.

Отвлекусь. Был я как-то в Перинатальном Центре Казани и вдруг мой коллега-анестезиолог, у которого я гостил, начал с дежурства собираться в районный  центр Елабугу, где у женщины с поздним токсикозом после Кесарева сечения случилось массивное кровотечение с развитием  нарушений свертывания крови (ДВС-синдром). Их вызвали бригадой районные врачи для проведения интенсивной терапии, в том числе и  плазмафереза.  Я не поехал — не было места в машине.
Врачебная бригада погрузили в машину аппарат для плазмафереза и уехали. Больной провели на месте лечение, выполнили пару сеансов плазмафереза через 8 часов, кровотечение остановилось. Затем больную перевезли в Казань, где она и поправилась совсем. Спасли женщину не операцией удаления матки, а консервативными средствами. Напомню — в г. Елабуге, в районном центре бывшей татарской АССР. С помощью плазмообмена и грамотной инфузионной терапии...

Наши товарищи работают не так. Недавно была больная с дородового отделения с тяжелым антифосфолипидным  синдромом, с наслоившимся тяжелым поздним токсикозом, потребовавшим срочного родоразрешения. После операции у больной развился ДВС-синдром, женщину, естественно, «санировали» ( см. выше), а потом в течение  декады лечили от  тяжелых воспалительных осложнений в реанимации. Бдили на граблях.
Как специалист скажу — это что-то...

Отвлекусь. ДВС-синдром, это сугубо терапевтическая, преходящая  патология, которая и должна вдумчиво лечиться без наскоков с саблями-ножами. Все дело в том, что это состояние у родильниц возникает на фоне тяжелейшей  эндогенной  интоксикации, когда функция факторов свертывания крови максимально извращена. Синдром возникает чаще в случаях, когда есть и потеря факторов свертывания крови при массивной  кровопотере и при спешном, лихорадочном и часто безграмотном введении многих кровезаменяющих средств.
Думаю и малограмотному читателю понятно, что в этом случае максимально  быстрый и полезный результат можно получить лишь  при удалении из сосудистого русла больной ткани с заменой ее на здоровую донорскую со здоровыми факторами свертывания крови.
Причем тут матка - убей Бог не пойму.
Но принцип у наших товарищей есть - главное отрезать.

При носовых кровотечениях нос человеку не отрезают, а к этому органу (матке)  отношение у акушеров особое - по-видимому, мстят ему за свою трудную и героическую судьбу. Ни себя не любят, ни пациентку.
Как в анекдоте - вместо того, чтобы думать - прыгают...
Считают, что "щадящее оперативное вмешательство в щадящих условиях"  (для малопонятливых поясню - это наркоз, дополнительное повреждение ткани и кровопотеря, эмоциональный стресс и пр.) должны помочь больной.
Одно слово - клин-клином -, авось, пронесет.

«Я не дерево, не дуб, вид кровавой раны люб…».
 
Проносит не всегда, так как  кровотечения были и есть - основная причина потерь молодых женщин. Выжившие остаются без матки, но о них потом никто не вспоминает - был эпизод и прошел...

При всех этих ситуациях  ( антифосфолипидный синдром, поздний токсикоз, ДВС-синдром, септические осложнения) абсолютно показана эфферентная терапия с целью предотвращения героических мер,  сохранения здоровья и детородного органа у женщины.
Нас не звали ни в дородовое отделение, ни в реанимацию.
Напомню — из Казани в Елабугу умных и знающих людей вызывают на помощь, а здесь даже просто поговорить по душам не зовут.
Плеваться хочется — сколько можно?
Может быть, пора подумать о здоровье  и жизни женщин с другой стороны? Посчитать деньги, затраченные на подобных больных?

Напомню про пациентку Я., которую восемь дней безуспешно, с прогрессирующим ухудшением, лечили в реанимации, а после проведения плазмообмена и других мер, на 5 сутки перевели в общую палату. Если бы позволили продолжить эфферентную терапию, перевод состоялся бы на третьи-четвертые сутки от нашего вмешательства.  А если бы позвали сразу при поступлении в стационар, то и реанимация бы не потребовалась и наши процедуры были были в минимальных дозах и средний койко-день на обычной, не реанимационной,  койне составил бы 5-8 дней всего, а не месяц.
Это и есть цена врачебной безграмотности и серости.

Не хочу каркать, но думаю, что при продолжении этой тупой ( я не оговорился  и думаю, что пишу) политики в отношении эфферентной терапии у неотложных больных  о нас, родимых, вспомнят лишь после гибели двух-трех молодых женщин. Не дай Бог — я о больных женщинах...

«Кони сытые бьют копытами, по руке нам сабли рукоять...».

Эти гениальные стихи не мои, а из песни красных конников, по-видимому, голодных — сытые за ножи-сабли не хватаются...
Это я об остром скальпеле и золотых руках, которые нередко «идут впереди головы».
Как играющий тренер полагаю, что это мое мнение дойдет все-таки до наших вождей.
Дам и подсказку о необходимости  эфферентной терапии больным в реанимации.
Есть у нас ставка трансфузиолога и даже навороченный дорогущий импортный аппарат «Призмофлекс». К чему он у нас?
Отвечаю – умные люди, которые вводили ставку врача с обязательным наличием аппаратуры для интенсивной эфферентной терапии, понимали, что в учреждении типа нашего должны быть соответствующие больные.
Их, больных, море, но логически связать присутствие  этих женщин с наличием обязательной, по приказу Минздравсоцразвития аппаратуры ддя проведения спасительных методик не получается.
Слова о том, что «у нас ничего нет» для нашего учреждения не подходят – все есть: отделение клинической трансфузиологии с блестящими специалистами своего дела, нуждающиеся больные…

"Мысли плетьми повисли» (Ю.Лоза) и остались в двадцатом веке…

В диагностическом отделении у М.Н.И. появилась молоденькая симпатичная и рукастая процедурная сестра Э.
Я поговорил с ней – все схватывает на лету ( «Есть женщины в русских селеньях…»).

Мне легче, чем Иисусу – его вели на Голгофу  с ворами-бандитами, а мне придется продираться сквозь многое непонимание коллег за подручки с молодыми красотками Э. ( если ей дадут  хотя бы 0, 5 ставки…)  и Ю.С….
Вроде все  срастается, но на всякий случай сходил в Преображенский Собор, поставил свечи, а затем  дома, в присутствии близких, в том числе и Муни, демонстративно трижды постучал и по самой надежной и крепкой (звенит)  деревяшке – по своему лбу…

«Звон вокруг необъяснимый, на дороге ямы, мины,
Так что «гоп» - не говори, подожди хоть до зари...».


 
18 сентября 2011 г.

После  подачи главному врачу клиники моей служебной записки по поводу не перелитой аутоплазмы пациентке с дородового отделения  лечение больных с этого отделения прекратилось - врачи не назначали наших процедур до 11 сентября,  то есть, около месяца.
За это же время в реанимационном отделении были тяжелейшие больные именно с этого отделения - наши потенциальные клиентки.
Нас к ним не  звали. Посмотришь на врачей – вроде умные…

По-видимому, это была «китайская месть» со стороны заведующей отделением, которая, как мне кажется, во многом и  определяет лечебную политику Перинатального Центра с никому не нужными и опасными  потерями для больных, для детей. Это звучит резко, но я постараюсь доказать это в следующем сообщении.
Заведующий дородовым отделением - ключевая фигура в любом родовспомогательном учреждении и от его врачебных качеств, грамотности зависит очень много. Врачи-консультанты при развитии беды оказываются в очень непростом положении, когда найти нужное решение необычайно  сложно - именно отсюда  возможные ошибки и поражения.
И свои слова " руки идут впереди головы" я приводил отнюдь не случайно, а чтобы люди, которые активно участвуют в спасении больных, остановились и подумали - откуда все это?
Замечу - у нас лежат в основном плановые больные, когда можно не торопясь все проверить, обсудить, пролечить и закончить дело красивым финалом.
На деле - все как в боевике-триллере, когда все на рогах и при рогах...

Геракл Петя к «китайской мести» со стороны коллег относится спокойно, так как знает, что дурь, в отличие от  правды,   хоть и надолго, но в ряде случаев проходит. Надеюсь и в нашем случае  будет так. Но рецидивы затемнения сознания от этой дури возможны и поэтому я постараюсь в максимально корректной форме изложить нашу жизнь за этот последний месяц - с целью, чтобы впредь подобное не повторялось.
 
Весь август мы вплотную занимались  лечением родильниц, так  как после июльской вспышки инфекции основной удар пришелся  по этим, случайно попавшим в переплет, женщинам.
Были и другие неотложные занятия.
По заданию директора института Д.О.И. готовил  статьи ( по старым своим материалам) и обзор литературы по хелп-индрому для журнала при Алмазовском Центре.
В конце месяца  много занимались подготовкой материалов к научной конференции, которая будет в институте в октябре с.г.
У нас  уже есть интересный для приезжих коллег материал по результатам применения  эфферентной терапии в акушерской клинике. Поэтому  приходилось поднимать из архива истории родов, «натаскивать» молодых и неопытных научных работников правильно анализировать материал, оформлять презентации, а главное, - мыслить при  интерпретации новой для них информации. Уметь читать анализы больных в сопоставлении с данными клиники – большое искусство…
Этим  ежедневно  занимаюсь  сейчас и могу сказать, что эти  симпатичные и умные молодые женщины-доктора (Ю.С.И., Т.В.Б., М.С.С. и И.В.П. – целое пионерское звено…) «въехали в тему» и понимают то, о  чем мы с ними постоянно говорим.
По крайней мере, когда спрашиваю о том, понимают ли суть вопроса, в ответ деликатно отвечают: «Да…».
Для мужчины это главное слово от женщины.

«Подмигнешь – не поверю, а погладишь – стерплю,
Разомкнут душу-двери, лишь «твоя и люблю…».

Полагаю, что и доклады этих красоток будут на высоте – мы постараемся…

16 августа меня позвали в дородовое отделение к больной Е.К., у которой была  двойня при сроке 31 недели беременности и патологические печеночные пробы.
Высокая красивая блондинка с двумя плодами и с двумя русыми косичками на затылке когда-то в детстве  перенесла пиелонефрит ( воспаление почек, если оно  есть – ищи у беременной  патологию печени;  и наоборот), жаловалась на дискомфорт  в области желудка ( ранее был и гастрит), слабость, иногда – горечь во рту, изжогу, тяжесть в правом подреберье…
В анализах крови было очень низкое количество тромбоцитов (37; норма – более 150),  повышенный уровень билирубина ( пигмент, образуется при разрушении эритроцитов).
Все это – на фоне умеренного повышения артериального давления, белка в моче, пастозности тканей, свидетельствующих о скрытых отеках. Ацетон в моче подтверждал  нарушение обмена веществ…

В 1982 году американский ученый L.Weinstein ( наш вариант – Л. Вайнштейн) опубликовал статью, которая во многом перевернула сознание акушеров и добавила им страху.
До него все писали и говорили о полиорганной недостаточности при позднем токсикозе у беременных и очень понятно  характеризовали нарушения функции органов – при поражении почек говорили об острой почечной  недостаточности, при поражении легких – о респираторном дистресс-синдроме ( другие синонимы – « влажное легкое», «отек легких»), при поражении головного мозга – о церебральной  недостаточности в виде эклампсии ( судороги) и  комы и т.д.
С печенью ясности было меньше, было много разных определений («токсическая печень», «желтуха беременных» и т.д.).
Большой заслугой Л. Вайнштейна является то, что он выделил у больных с преэклампсией триаду симптомов: повышение  уровней печеночных ферментов, билирубина и малое число тромбоцитов в крови.
Автор предложил по первым буквам названий симптомов определять это состояние как хелп-синдром ( перевод не прилагаю, так как многим акушерам он не под силу – даже я, знаток и французского, до сих пор путаю) и подчеркнул, что, если на фоне клиники позднего токсикоза, у беременной есть  указанные  признаки - это очень опасное состояние, при котором очень велика вероятность гибели матери, но, в первую очередь, плода.

Надо сказать, что указанные  симптомы  свидетельствуют о гораздо большем повреждении в организме, чем просто о страдании печени. Так, повышение ферментов печени в крови говорит о компенсаторном повышении ее функции; снижение уровня тромбоцитов – о нарушении функции свертывающей системы; разрушение эритроцитов ( разрушаются, как и все в мире, постоянно - норма гемолиза до 10%, если она резко повышается, то проявляется и желтухой) свидетельствует о недостаточности функции системы крови.
То есть,  эти симптомы даже без других проявлений позднего токсикоза являются признаками полиорганных нарушений у матери. Страдает, естественно и плод.
При этом всегда присутствует эндотоксикоз: повышенный уровень ферментов печени нужен для обезвреживания вредных веществ; тромбоциты  разрушаются или при воздействии вредных агентов, или излишне  потребляются при затыкании дыр в сосудах при их токсическом повреждении; эритроциты – это рабочие лошади по перевозке на своей поверхности   в печень токсинов – много последних и «лошади дохнут»…
Есть и другие механизмы появления этих признаков, но, по нашему  мнению, описанные – главные, или второстепенные, присутствуют у больных всегда – вот этого не отнимешь…

Отвлекусь. Во время одного из разговоров Г.Г.Б. (зав. отделением клинической трансфузиологии)  заявил мне, что я  неправ, когда все свожу к проблеме эндотоксикоза у беременных – есть много и других факторов для развития болезней…
В отношении болезней он прав, но одно дело, когда есть болезнь у небеременной женшины и эта же болезнь у беременной – это совсем  разные состояния.
Когда здоровая женщина активно и с радостью берет на себя заботу об отходах плода (он писает, какает, плюется, рыгает, бессловесно матерится и т.д.), то и все кругом счастливы. К таким женщинам Геракл Петя подходит лишь для светской беседы…
А если мама исходно или приобретенно больна, то даже здоровый плод   заболеет от своего многомесячного заточения ( «Первый срок получил я в утробе…» - В.Высоцкий) в замкнутом, больном, без наличия должного  питания, кислорода, пространстве. В связи с тем, что системы обезвреживания отходов у его мамы поражены, он, по сути, живет в «отхожем месте».
Почему мы не должны помогать обрести внутриутробному человеку свободу приятно писать, какать и т.д. и в свое время выйти в мир несвободы, в котором, чтобы выжить, потребуется очень много сил?

"Свобода - это несвобода, всякий раз наоборот,
В рай и в ад стоим у входа, Ванею - разинув рот..."

Как бы то ни было, при осмотре пациентки Е.К. я сопоставил все симптомы и пришел к выводу  о наличии у нее начальных проявлений хелп-синдрома и о необходимости полноценной детоксикации с целью разгрузить-поддержать печень, почки и прочие системы. В таких случаях также думают  и зарубежные авторы - «косят» под нас.
На дородовом отделении  акушерской  клиники Перинатального Центра в наличие хелп-синдрома, судя по моим приметам, не верят.
Лечащий врач, молодая, амбициозная научная сотрудница  Е.Г. пыталась мне объяснить, что все это сочетание симптомов – есть случайность. На что я заметил ей, что у беременных случайностей не бывает, тем более так много…

Отвлекусь. Я обсуждал эту ситуацию с одним доктором, который ознакомился с пациенткой Е.К. и заявил мне, что «там хелп-синдрома нет». Получалось, что характерные симптомы есть, но синдрома нет. Может быть он когда-то видел этот синдром уже в финале, когда у больной рвется пораженная печень, когда наступает полная несвертываемость крови…
Вот и верь после этого крутой лаборатории Алмазовского Центра, которая упорно, даже сразу после родоразрешения женщины не выдавала уровня печеночных ферментов ниже 200 ( норма 40), а тромбоцитов – выше 100 ( норма 150). Только после проведения активной детоксикации  уже после родов анализы у родильницы  пришли к норме…

Я все-таки попросил Е.Г. доложить о ситуации зав. отделением, а в истории написал свое заключение, подчеркнув, что терапию мы начнем только после того, как  акушеры дадут добро…

«Тот, кто просит, тот  неволен, а дающий как  доволен…».

Мы несколько раз обсуждали больную с Г.Г.Б. и предполагали проведении детоксикации в трех вариантах, в зависимости от данных клиники и анализов на момент проведения процедур.

С беременной Е.К. закрутилось как обычно – пригласили на консультацию гематолога, терапевта, которые, как очень большие знатоки хелп-синдрома и печеночной недостаточности у беременных, рекомендовали инфузионные средства, лекарства (эссенциале и пр.).
Об этом я и писал в записи от 30 августа, посоветовав приглашать на помощь нашим глубокоуважаемым специалистам временно безработного господина Г. Малахова с его травами и уринотерапией…
В любом случае терапия была усилена и женщина ответила на нее – снизился уровень билирубина, повысилось число тромбоцитов в крови, однако, не все было в идеале - к женщине несколько раз вызывали по вечерам дежурного врача по поводу то болей в животе, то озноба, которые появлялись, надо полагать, случайно, или  от страха.
Повторюсь – у беременных случайностей не бывает.

Отвлекусь. Все критические состояния у беременных с проявлениями  недостаточности функций жизненно важных органов очень опасны, но диагностируются плохо.
Совсем недаром при разборе случаев материнской смертности основным замечанием рецензентов является «недооценка состояния больной».
Специалисты знают, что  неблагоприятное  течение болезни у больных беременных заканчиваются разрушением системы мать-плод в трех вариантах.
Первый -  мать-природа сама заботится о жизни женщины, которая, в целях сохранения своей жизни,  отторгает плод – отходят околоплодные воды и начинаются роды.
Второй – ухудшается состояние больных в виде «обострения» основных симптомов болезни, при этом акушеры вынуждены   досрочно  прерывать беременность.
Третий – самый неблагоприятный вариант, когда  происходит отслойка плаценты в матке и плод может погибнуть, если его вовремя не извлечь.
Кстати, первая наша пациентка с послеродового отделения была именно после подобной, как у  Е.К., картины заболевания и с отслойкой плаценты.
Она также лечилась на дородовом отделении, при повышении  давления и ухудшении состояния ее переводили в реанимацию. Там состояния женщины несколько улучшалось, ее вновь переводили на дородовое отделение, затем вновь в реанимацию – как на качелях - несколько раз.
В один прекрасный момент случилась отслойка плаценты и женщину срочно прооперировали. Слава Богу, недоношенный плод оказался жив. Однако, после родов у женщины появилась клиника воспаления матки, а тут,  слава Богу, мы оказались под рукой, помогли справиться с осложнением. Все это надо было делать до родов…
Это именно та самая женщина, о которой я писал уже в начале этой части Дневника. Она была в восторге от нашей клиники лишь по той причине, что не задержалась в роддоме из-за воспалительного процесса после родов, как при предыдущих родах,   сохранила кормление грудью.
В отношении отслойки плаценты претензии у женщины не было. А это главный ляп акушеров, который мог привести и к гибели плода.

Взращенная в стенах учреждения отслойка плаценты – это ЧП для акушерского стационара и говорит о недооценке состояния больной. Замечу, что если больным беременным проводить детоксикацию, то подобных осложнений, если нет других причин  (например, удар в живот),  не бывает…

В случае с Е.К. судьба выбрала первый вариант – у женщины в семь часов утра  2 сентября, в 33 недели,  отошли воды.

Отвлекусь опять.
Осенью 1977 года после окончания клинической ординатуры я начал работать  в  гинекологическом отделении Вологодской областной больницы. Мне была  выделена большая палата в самом конце коридора, в которой собирались самые тяжелые, септические  больные. Их обычно  привозили по санавиации со всей области – после криминальных абортов, после родов с септическими осложнениями.
Всех было жалко, но отношение к родильницам у меня было все-таки особым. Обычно эти несчастные женщины были после оперативных родов, которое проводили запоздало,  при большом безводном промежутке и при наличии развившейся в организме инфекции.
Лечение наше было трафаретным и строго понятным – капельницы, антибиотики, витамины и прочие средства. Как резерв, а зачастую и как основное  средство,  было  удаление очага инфекции - матки.
Был у нас врач Л.Р., который очень просто подходил к этому вопросу и говорил: «В гробу матка не нужна».
Были случаи и гибели женщин. Прошел примерно год и мы совместно с зав. отделением Т.И.Лета ( уважаю) сделали анализ случаев заболеваний, смертности женщин. Мы подняли истории болезни, все проанализировали и оказалось, что  заболевали, наиболее тяжело болели и умирали от сепсиса  женщины, которым кесарево сечение выполняли при безводном промежутке более 24  часов; отягощающими факторами были  поздний токсикоз,  отслойка плаценты и пр.….
По материалам этого анализа мы опубликовали информационное письмо для врачей области, в котором предписывали правила выполнения кесарева сечения и одним из этих правил была установка на расширение показаний для операций  при нарастающем безводном промежутке.
Довели это письмо  до специалистов области, после чего заболеваемость и смертность женщин от инфекций после оперативных родов постепенно пошла на убыль.
Примерно в то же время мы получили приказ из Минздрава, в котором , в целях профилактики материнской смертности после кесарева сечения, предписывались аналогичные меры и я был горд тем, что наша работа предвосхитила  документ из Центра, написанный многими умными людьми. Думаю, что и в других регионах Союза была аналогичная нашей ситуация, потому и появился этот приказ.
Кстати, это информационное письмо, как свою первую печатную работу, я бережно храню – может, в музей Революции когда-нибуль оно попадет.

Прошло  более  30 лет, но сознание  некоторых акушеров в отношении опасностей развития сепсиса у родильниц затуманено в связи с наличием сильнодействующих антибиотиков - авось проскочим...

В случае с Е.К. после отхождения  вод лечащим врачом и зав. отделением было  назначено наблюдение,  медикаментозная профилактика синдрома  дыхательных расстройств ( есть ускоренные варианты для таких случаев),  при развитии инфекции ( напомню – у нее уже был очаг инфекции – хронический пиелонефрит) рекомендовалось назначение антибиотиков, а на 5 сентября – предполагалась плановая  операция кесарева сечения.
То есть, извлекать плодов оперативным путем ( 1-й плод был в тазовом предлежании и поэтому  в плане родов было именно кесарево сечение) не особо торопились.
Операцию женщине выполнили с началом схваток 3 сентября вечером, на фоне 35 часов безводного промежутка.
Убей Бог не пойму – зачем надо было  столько времени ждать? И чего ждать?
У акушеров есть правило – при критических сроках беременности (от 22 недель) при отошедших водах максимально продлевать беременность, чтобы малоприспособленный к внеутробной жизни плод подрос в матке. Здесь масса плодов была около  2000 гр, чего было ждать? Когда разовьется инфекция и возникнут дополнительные угрозы для  матери и плодов?
Так и случилось – у женщины после родов, несмотря на антибиотикотерапию, были воспалительные изменения,  потом появилась аллергия на лекарства и понадобились наши процедуры, чтобы снять  реакцию воспаления,  аллергию, а заодно и явления гепатоза. Сколько потребовалось лишних телодвижений при примитивном  первичном решении...
Выписали ее домой с детьми 16 сентября, а  завтра, в понедельник 19 сентября она должна к нам приехать на последнюю процедуру.
Прошу читателя не забыть эту историю, так как в следующем сообщении мы включим ее в анализ нашей работы  с беременными

Отвлекусь. Я следил за судьбой Е.К. и когда  утром в пятницу 2 сентября узнал, что у нее отошли воды, мысленно перекрестился – первый вариант (см. выше) окончания беременности был большим благом для нее.
В разговоре с одним из коллег тот обмолвился, что Е.К. назначили плановое кесарево сечение на понедельник 5 сентября. Я изумился – какая тут может быть плановость при нарастающем безводном промежжутке?
Он успокоил меня тем, что это может быть  распоряжение начмеда С.А.А., или очередной "закидон"  зав.отделением К.Ю.А., которая во многих ситуациях в ведении беременных придерживается установок общества акушеров соединенного королевства Великобритании.
Далеко Лондон, как  и "Вологда - вона где..." (В.Высоцкий).
 
В отношении распоряжения начмеда я не поверил, так как он слишком опытен, как акушер, чтобы придумать такую меру.  В отношении распоряжения К.Ю.А. - вполне допустил, так как  заумные решения в отношении  эфферентной терапии именно об этом горе от ума и свидетельствуют.
Уже в послеродовом отделении обнаружил, что под записью о способе родоразрешения Е.К. после отхождения у нее вод, стояли две подписи – лечащего врача и зав.отделением. Подписи начмеда не было.

Весь август-месяц мы с Ю.С. по очереди ходили на дородовое отделение  и предлагали свои услуги – больных не давали.
5 сентября  пошли на отделение вместе, я опять предлагал свои услуги, но   при нашем появлении все врачи привычно с упоением занялись своими делами, как-то сжались, уткнулись в свои бумаги и на предложения о помоши («кастрюли, ведра чиним…») не реагировали…
Для меня это была обычная картина, при которой  всегда хотелось сказать вялым коллегам: «Эй, товарищ, больше жизни…».
Ю.С. очень удивилась и когда мы вышли в коридор, обеспокоенно спросила меня: «Что это с ними?».
Настоящий доктор, а не поняла, что люди больны страхом.
Я отшутился – «кто-то дал команду нас игнорировать…».
Чтобы развеселить  свою партнершу, я пообещал ей праздник в другом месте и повел туда.

Дело в том, что дня за три-четыре до этого на послеродовом отделении во время обсуждения очередной  пациентки у зав. отделением Т.А.А. вырвалось признание к Гераклу Пете: «В.В.! Только не уходите от нас, мы Вас все любим…».
Она имела в виду нашу абсолютную полезность для пациенток отделения, а я расслабился, раскатал губу – не часто услышишь такие признания от красивой и умной женщины…
Потом я спросил ее, что она имела в виду, говоря  про мой уход (никому не говорил о своем желании уйти из этого в отдельных местах  серпентария, адекватных людей в коллективе намного больше) и она уклончиво ответила: «Ходят слухи…».

Мы с Ю.С. поднялись в ординаторскую послеродового отделения, поздоровались с докторами и я нарочито громко, чтобы порадовать свою юную спутницу, спросил их: «Любите ли Вы нас девицы-красавицы?».
Визга в ответ не было, но искренние  слова благодарности  и признания были. Женщины никогда не лгут не лгущему…

«Если женщина соврет – не поможет пулемет…».

В этот же день мы с завлабом В.Е.В. сидели у компъютера, обсуждали тезисы и доклады на конференцию от нашей лаборатории. В кабинет вошел директор института Д.О.И., спросил про наши дела и я шутя ответил, что теперь мы становимся большими теоретиками, так как практической деятельности нет – нет больных беременных для процедур…
Попутно шутя сказал директору  фразу о том, что с нами на дородовом отделении  даже сотрудники  нашего института ( кроме умницы Ф.А.О., которого я упоминал в своей служебной записке – мы с ним запросто, как и раньше, здороваемся за руку) не здороваются.
Но Д.О.И. к этой шутке отнесся очень серьезно и попросил назавтра на утреннее совещание  по делам предстоящей конференции пригласить к нему в кабинет и этих  сотрудников.
На утро в его кабинете собрались все ведущие сотрудники института, а с дородового отделения пришла только одна  Е.Г.
Я  в возможно  мягкой манере призвал ее помогать во внедрении наших методик ( она вела больную Е.К. с хелп-синдромом и беременную М.И., которую госпитализировали для курса плазмафереза, но его не провели – см. ниже), по возможности  приветствовать друга друга и лучше – с улыбкой.
Она ушла, а мы продолжили обсуждения наших вопросов по конференции…

История с моими внушениями получила неожиданное продолжение. Во второй половине дня я был на первом этаже у лифта, когда из параллельного лифта вышла заведующая дородовым отделением Ю.А.К.
Она  вдруг картинно, с радостной улыбкой, почтительно, с поклоном  поздоровалась со мной.
Это было что-то, так как она в основном ходит с очень суровым видом – скупые улыбки (см. фильм «Собачье сердце» и героиню в кожанке и кепке) до этого момента я  видел очень редко.
А тут  показалась молодая и красивая женщина. Подумалось – ей бы белый, с блестками, кокошник, цветастый  сарафан с кушаком, да красные, с намеком,  сапожки, то Н. Кадышева на ее фоне выглядела бы, как Баба Яга.
Про Н. Бабкину с ее верными оруженосцами молчу – инопланетяне с тремя глазами…
Мне стало необычайно весело и в который уже раз, как любой русский патриот,  сказал сам себе: «Ведь можем, когда захотим…».
Обнадеживало другое - если у человека есть чувство юмора – не все потеряно…

Радостный я пошел к зав. клинико-диагностическим отделением М.Н.И., которая обещала мне дать данные по госпитализации на дородовое отделение квотных больных беременных женщин специально для  проведения им плазмафереза.
Мы с М.Н.И. очень ладим, я уже писал о ней. Она в начале июля предложила мне, в связи с отпусками врачей, вести прием в ее отделении. Мне не очень хотелось, так как много работы, но потом подумал: «Надо же когда-то  подниматься к материальным и  социальным вершинам…».
Две-три тысячи рублей значительно пополнили мой бюджет к зарплате  в 17 тысяч. Как и у всякого уважающего себя мужчины, наконец-то  появились карманные деньги и даже заначка – все благодаря М.Н.И…
Но, по правде  сказать, я начал вести прием  в надежде отбора пациенток для наших процедур. Такие женщины были  и некоторых из них мы стали направлять в стационар, однако, они почему-то «не доходили».  В суть я не вникал – мало ли – человек передумал, отговорили знакомые врачи и т.д.

Однажды я шел по коридору приемного  отделения и увидел   плачущую беременную женщину М.И. Рядом стояли большие узлы ( кутули – привет Вологде!) с вещами.
Она страдала  хроническим герпесом, диабетом, аутоиммунным тиреоидититом и антифосфолипидным синдромом - эта адская смесь очень опасна для беременных. Диагнозы ей были установлены квалифицированными  врачами в институте  им  Д.О. Отта, где она наблюдалась и лечилась, в том числе и с помощью плазмафереза.
На лето институт закрылся, ей были рекомендованы, в целях профилактики осложнений,  повторные сеансы плазмафереза.
Она через интернет нашла отделение клинической трансфузиологии Алмазовского Центра, обратилась к ним и ее направили ко мне на консультацию. 
Мы дообследовали ее,  обсудили  вместе с Г.Г.Б и продумали план предстоящего лечения, она согласилась.
Мы ее записали на определенный день на госпитализацию, но клинику закрыли по эпидпоказаниям и женщину не принимали – именно поэтому она и плакала в коридоре.
Оказалось, что  муж привез ее на машине для госпитализации в Перинатальный Центр, а сам уехал в командировку и она не знала, как теперь добраться обратно  до дому.

Я привел ее в кабинет, успокоил, осмотрел – все, в том числе и документы для госпитализации, были в порядке. Доложил о ситуации завотделением М.Н.И., она живо отреагировала, организовала через  приемный покой запись  на госпитализацию на 22 августа.
Я предлагал пациентке М.И.  оставить  часть ее громоздких вещей у себя в кабинете, но она отказалась, взяла мой  телефон и пообещала позвонить в тот же день, как поступит  на дородовое отделение.
Вызвали такси, я ее  проводил, она уже не плакала…
Потом она не звонила и я подумал, что женщина после этих стрессов-унижений расхотела ложиться в наш стационар, тем более, что институт  им Д.О. Отта с 1 сентября должен был открываться вновь.

6 сентября после необычно-радостной встречи у лифта с зав. дородовым отделением я окрыленным  пришел к М.Н.И. и она  показала мне документы, из которых следовало, что беременную М.И. госпитализировали в дородовое отделение 22 августа с моим направлением, в котором было написано « для проведения курса плазмафереза»…
Я не поверил своим глазам и пошел на дородовое отделение, поднял журнал поступления больных  и увидел, что пациентка М.И. с указанными выше диагнозами поступила 22 августа, а 29 августа выписана домой. Лежала в палате 209, где лечащий врач Е.Г…
Я все дни был в клинике, в городе, но пациентка не позвонила, не знаю почему. Полагаю, что врачи дородового отделения отговорили женщину от проведения процедур плазмафереза. Ума не одна палата…
Именно после  случая с пациентками Е.К., М.И. и другими (см. следующее сообщение)   у меня и возник простой вопрос, который я задал Читателю в прошлой своей записи: «Сколько можно?».

«Тот, кто задает вопрос – тот из шортиков подрос…»

8 сентября утром ко мне подошла зав. родильным отделением Л.А.Щ. ( она искренне  очень радеет за внедрение наших методик и заготовки аутоплазмы – уважаю умных людей) и сообщила, что в этот день будет совещание заведующих отделениями по обслуживанию квотных больных. По ее мнению, я там  должен был быть.
Я не  заведую никаким отделением, официального приглашения от администрации не было, но надо было прояснить  позиции и именно поэтому я пошел в кабинет начмеда С.А.А. для переговоров по двум вопросам:
1.Помочь обеспечить  направление квотных больных с дородового отделения  в отделение клинической трансфузиологии.
2. Объяснить С.А.А. идею о том, что если лечить больных беременных с помощью эфферентных методик, то у них легче и спокойнее протекают роды, послеродовой период и период новорожденености у детей.При минимуме героических усилий - затрат для врачей и максимальной пользе для женщин и учреждения…

С.А.А. сидел за столом и читал какие-то бумаги, присесть мне не предложил, хотя я старше его и по возрасту, и по врачебному стажу. Может, он майор запаса? ( я — капитан)...
Я стоя излагал ему свои мысли, он по-отечески мудро смотрел на меня и молча слушал. Кто-то из двоих в такой ситуации обычно бывает  в роли кролика, кто-то – в роли удава…
Он лишь спросил  про эфферентную терапию при диабете у беременных и я ответил ему: «При наличии акушерской патологии это наши клиенты» ( для  Читателя поясню позднее).
Он  все понял.
Кстати, я все больше проникаюсь к нему уважением. Он методично, спокойно въезжает в проблемы учреждения, быстро находит решения и, похоже,  читает. Может быть, не только  приказы, что для администратора важно.
Праздным я его не видел, он владеет информацией про больных и  даже начал приглашать нас, сотрудников института, на консилиумы. За это  ему зам. директора по науке И.Е.З однажды даже спасибо вслух сказала, вызвав смех у всего зала.
Вот и говори после этой фразы, что Геракл Петя  не  гениальный поэт…
Что касается  не очень большого уважения к старшим по возрасту и стажу работы товарищам – с кем не бывает? Я сам в метро ни за что не уступаю место женщине, когда имею прострел в пояснице…
В любом случае, С.А.А. на совещании популярно объяснил всем заведующим и особенно заведующей  дородового отделения о необходимости лечения квотных больных с помощью эфферентных методик. Снимаю шляпу…
Именно поэтому в тот день я ходил в Преображенский  Собор, ставил свечи на здоровье всех и, особенно, С.А.А., а потом дома на радость изумленной, но все понимающей   Муне стучал себя трижды по деревянному лбу…

В пятницу 09.09.11г.,  то есть на другой день после беседы-внушения начмеда С.А.А., молодая и симпатичная Е.Г. предложила мне на лечение пациентку М.К. с холестатическим гепатозом, с хроническим пиелонефритом и диабетом, что  порадовало.
13 сентября опять было совещание заведующих по вопросам квот. Наш зав. лабораторией В.В.Е. предложил мне сходить на это совещание и вновь поднять вопрос о лечении квотных пациенток с дородового отделения. Мне это казалось лишним, но он уговорил меня и  мы пошли вместе.
Вел совещание в обычной своей спокойной и жизнерадостной манере зам. главного врача Алмазовского Центра  по Перинатологии Э.В.К.
План по квотам у дородовых больных, оказывается, выполняется, но я все-таки выступил после своего щефа  В.Е.В. в   том же ключе, что и он – необходимо заниматься лечением больных беременных, которых нам не назначали почти месяц.
На это зав. отделением  Ю.А.К. резонно заявила, что не видела меня в клинике весь август.
Даже если бы это было так, то при назначении больным эфферентной терапии их могла отвести в отделение клинической трансфузиологии для осмотра и лечения к Г.Г.Б. моя юная  напарница Ю.С.
Отмечу, все, кто  был заинтересован во мне, не только видели меня на рабочем месте, но говорили со мной, а кому особо повезло – даже трогали и нюхали - не каждый день увидишь музейную реликвию - рассудительного, пышушего здоровьем и мужскими ароматами аксакала, косящего под Сократа…
Э.В.К. примиряюще сказал, что «поминать старое не надо и теперь мы  должны  заниматься лечением женщин».
Я воспрял, но мое выступление на собрании не понравилось Ю.А.К., так как на другой день она в  ординаторской с нескрываемым раздражением предложила мне быть на общем обходе в среду, 14 сентября, чтобы потом «не говорить о том, что  врачи прячут  больных».

Мне пришлось деликатно ответить, что я криминальные термины не употребляю, а открыто говорю лишь о том, что при наличии тяжелых больных, им отказывают в процедурах эфферентной терапии. Ответом был тяжелый взгляд и мне показалось, что тут  кокошник, сарафан с кушаком и красные, с намеком на мудрость,  сапоги не помогут…

«Не давали, не давали, а потом любить призвали…»

14 сентября я был на общем обходе, на котором были научный руководитель отделения С.Г.А., начмед С.А.А., зав. дородовым отделением К.Ю.А. и все врачи. Я записал себе в блокнот пять человек с холестатическим гепатозом ( 1), с синдромом задержки развития плода (3), с хроническим пиелонефритом и артериальной гипертензией (1).
В этот же день   познакомился с историями родов беременных,  отдельно беседовал с ними, они  все они подходили к нам для лечения по квотам. Согласились почти все, одна женщина отказалась сразу.
На другой день одну женщину выписали ( про обязательность ее лечения мне на обходе указывал начмед), две, в  том числе с двойней и гепатозом (цитирую их -  «мне врач сказал – сейчас нет показаний»; не исключаю этого - лечащему врачу виднее), отказались, а одна пациентка очень заинтересовалась и согласилась. Интересная  больная, расскажу о ней позднее, планируем начать ей лечение с завтрашнего дня…

Я специально так подробно  описал все эти дни, чтобы была понятна обстановка с продолжением применения наших методик для больных беременных…
С моей служебной запиской получилось в варианте - "хотел, как лучше, а получилось, как всегда" ( В.Черномырдин). Но кто же знал, что придание гасности повторных не переливпний аутоплазмы  больным вызовет такую реакцию коллег со смертельной обидой. Даже не знаю - кто из нас болен и что получится после написанного мною сегодня...
 
Есть и радость – 14 сентября 2011 года мы провели первый  в акушерской клинике   Перинатального Центра плазмаферез больной М.К., той самой, которой 09.09.11 г. (красивая дата, полагаю, не случайна) были назначены наши  процедуры врачом Е.Г.…
Нежданно-негаданно это событие с проведением плазмафереза 14.09.11 г. совпало с днем рождения нашего земляка, Президента России Д.А. Медведева. Как старый коммунист, ему я и посвящаю это чрезвычайно большое и важное событие. Замечу, что рапортовать вождю об успехах гораздо приятнее, чем писать  жалобы на воров-пионеров…
Телевидение мы  не приглашали ( полагаю - это впереди, когда все организуем не абы как, а на Федеральном уровне), но вечером я позвонил  своей бывшей пациентке  из Кронштадта, чтобы при случае сообщила о нашей общей радости ( замечу - радости не телько Геракла Пети, но  и Питера) жене Президента России С.В.М., которая курирует роддлом в этом городе.
Она не сразу  поверила, но тепло поздравила меня и мне пришлось в очередной раз про себя сказать по-французски: "А, хули...". То ли еще будет, не пройдет и полгода...
Пользуясь случаем,  от имени пациенток Перинатального Центра выражаю признательность-благодарность всем участникам нашего маленького подвига – администрации Алмазовского Центра,  института Перинатологии и Педиатрии, Перинатального Центра, всем коллегам, которых очень уважаю.

Однако, выдающееся событие было омрачено ложкой дегтя, но об этом - в следующем сообщении…

«Пружина жмется, жмется, жмется, и,вдруг, нечаянно сорвется…».



28 сентября.

В выходные умер сотрудник института, зав. лабораторией, доктор мед наук 47-летний М.М.Х. Педиатр.
Новость, как гром — со слов коллег, был здоров, ни на что не жаловался, упал на  улице и умер до приезда скорой...
Я его ранее не знал, но в нашем  институте он был на первых ролях, был активен при  обсуждениях каких-либо тем, в проводимой научной работе. В  последние дни много занимался подготовкой конференции, о которой я уже писал. Может, мало отдыхал и переутомился.
Чувствовалось, что он, высокий и красивый, много знает и умеет, как специалист. Но  мне запомнился больше, как шеф  своего коллектива. Их комната на 3 этаже всегда напоминает штаб -  заполнена активно обсуждающими какие-либо научные проблемы молодыми, красивыми, очень гостеприимными и приветливыми  женщинами, одну из которых я, с ее согласия,  называю  «Ирэн»...
Она пригласила меня к написанию статей в новый журнал «Детская медицина Северо-Запада», в котором М.М.Х. был научным редактором и мы с моими юными сотрудницами Ю.С. И.  и   Т.В.Б.  готовим  пару обзоров литературы для этого издания. Планировал через неделю зайти к ним и порадоваться  еще раз слаженному коллективу, в котором обсуждают не "передний-задний привод у машины" ( с женщинами в других местах и это случается), а интересный вопрос по работе.  Мне почему-то казалось, что именно  М.М.Х.   и сотрудники его лаборатории   будут  становым хребтом  будущего научного коллектива института. Царство ему небесное...

«Откуда мы пришли, куда свой путь вершим,
Вчем нашей жизни смысл? Он нам не постижим…
Как много чистых душ под колесом безумным,
Сгорают в пепел, в прах, а где, скажите, дым?...» (О.Хайям).

Возвращаюсь к пациентке К. М., которой мы первой в Перинатальном Центре выполнили процедуру мембранного плазмафереза.
Эта молодая женщина страдает сахарным диабетом и ей, когда были обнаружены повышенные уровни печеночных ферментов в крови, врачи назначили плазмаферез.
В беседе с пациенткой выяснилось, что она с 19 до 26 неделю беременности постоянно лечилась по поводу острого пиелонефрита, который проявлялся высокой температурой, болями в пояснице, ознобами, плохими анализами крови, мочи.
Все то время женщина получала анитбиотики и процесс воспаления стих — по крайней мере, анализы мочи и крови в последний месяц были в пределах нормы и жалоб   со стороны почек беременная не предъявляла.
От врача дородового отделения женщина  факт повторных атак пиелонефрита и лечения, по-видимому, скрыла, так как в истории родов записей о наличии пиелонефрита я не нашел.
Для молодых коллег замечу - у беременной с диабетом всегда рядом пиелонефрит, поражение печени...

Я уже писал, что планирую проводить в кабинете эфферентной терапии Перинатального Центра  малообъемные процедуры плазмафереза компенсированным пациенткам с относительно благополучными данными анализов, а в более тяжелых случаях  — направлять  женщин в отделение клинической трансфузиологии к Г.Г.Б.  Тем более это касается родильниц, которых водить на процедуры в другое здание вообще нежелательно из-за нарушений   санэпидрежима.
У Г.Г.Б.  много своих больных и  ему  все чаще приходится отказывать нашим пациенткам – хочет и готов, как специалист и душевный врач, но не может из-за многих обстоятельств.
Одним из них является нехватка расходного материала.
Я уже писал, что в июле мы с ним  составляли  заявку на приобретение систем для наших пациенток – переписывали письмо руководству три-четыре раза в разных вариантах.
Где это письмо, которое я отдал нашему главному врачу А.Б.И., не знаю, но магистралей  как не было, так и нет.
Я каждое утро вижу одну и ту же картину – Г.Г.Б. и его сестры раскладывают на кушетке российские системы, заправляют их физраствором, приспособляют к импортной  колонке и долго, долго  вручную качают, качают  жидкость, удаляя из систем воздух…
Дело в том, что импортные аппараты строго модулированы к своим одноразовым системам и фильтрам-сорбентам и вся подготовка к работе занимает 20-30 минут.
Так как  магистралей, по-видимому, не закупили ( не знаю, кому и привет об этом передать – новому козлу отпущения,  бывшему министру финансов А.Кудрину?…), то Г.Г.Б. приспосабливают наши системы к импортной колонке и к нашим двум отличным в работе аппаратам «Гемма». Впрягает вместе "коня и трепетную лань"  и ведь с успехом - все у него получается. Воистину,  голь не только на выдумку хитра, но и умела...
Естественно, что для  наших плановых и обязательных к лечению больных у него нет и времени, и, разумеется, систем. Но я бодрюсь и каждый день прихожу к нему в отделение с мыслью, что "все у нас получится". Горы свернем - дай только орудия и место производства.
Правда, все это у нас в Перинатальном  Центре уже есть (комната и аппарат с расходниками), но пока нет разрешения на работу при наличии больных...

      «Выхожу я на зарядку и уверен  - все в порядке…».

   Как и любому другому мужчине, долго просить неохота и поэтому я ждал удобного случая, чтобы начать наши процедуры на месте, в Перинатальном Центре и вот появилась эта женщина...
Так как я никогда не работал на аппарате «Гемофеникс», то договорились с Г.Г.Б., что он подстрахует меня во время операции.
14 сентября 2011 г. ( о том, что это день рождения Президента России  Д.А. Медведева узнал лишь потом) я зарядил систему,  приготовил пациентку и позвал Г.Г.Б., который пришел вместе с медсестрой С.Ю.Б.
Мой принцип —  в курсе лечения первая процедура у плановой больной беременной женщины должна быть малой по объему, с удалением 350-500 мл плазмы. Обычно такой дозы достаточно, чтобы получить хороший клинический эффект при практически полном отсутствии  осложнений. Дальнейшая тактика зависит от результата первой процедуры — если больная «пошла» в положительную сторону, то и процедуры выполняются в тех же режимах через день-два. Если эффект недостаточен — терапия усиливается удалением больших объемов плазмы, которая обязательно очищается на сорбенте и возвращается женщине.
Усиление терапии проводится и в случаях возникновения реакций «рикошета», о которых я много писал в этой части Дневника при обсуждении пациентки Я...
Операция была выполнена в малом объеме, все прошло хорошо, я проводил пациентку в палату.
Напоминаю Читателям исполнителей первой в Перинатальном Центре г. Санкт-Петербурга операции мембранного плазмафереза у беременной женщины К.М., 23 лет: Георгий Григорьевич Бараташвили, Владимир Васильевич Ветров, медсестры Светлана Юрьевна Белякова и Элеонора Викторовна Пивсаева. Это надо для истории, тем более, что операцию проводили в день рождения Президента России Д. А.Медведева, которому  ее и посвятили...
Э.В.П. - медсестра процедурного кабинета клинико-диагностического отделения, которая оказалась очень проворной и толковой, но работать, с ее слов, в нашем кабинете в перспективе не сможет, так как  при  совместительстве на 0,5 ставки она должна быть на службе аж с 9 часов  утра до 21 часа — а дома маленький ребенок...

Замечу, что эту операцию и еще одну процедуру плазмафереза, первую  по заготовке аутоплазмы на роды, выполненную 20 сентября, другой беременной  ( см. ниже) мы с Э.В.П. провели безвозмедно, так как в штате Перинатального Центра кабинета трансфузиологии (эфферентной терапии) пока нет.
Ведем мы себя хорошо, но команды "плыть" нет и будет ли - не знаю...

"Уж как я бы бегал в табуне, но не под седлом и без узды..." ( В. Высоцкий).

Поэтому и зарегистрированы эти операции по журналам в отделении клинической трасфузиологии.
Я понимаю, что открыв  эту тайну, я подставляю под удар Г.Г.Бараташвили, которого очень глубоко уважаю. Хочу сказать, что плод, то есть потребность Перинатального Центра в наших методиках, созрел  уже давно и должен был выйти наружу…
Будем считать, что  мы занимаемся научной работой, уж за это-то нас не осудят – умных да активных, говорят, нынче приветствуют.

«Изменились времена – сильным в зубы стремена,
То во сне, а в покатуй - ощущаю в глотке вуй,,,».

Самое странное, как многие такие же в России, -  удовлетворен и даже счастлив.

На другое утро ко мне в ординаторской дородового отделения с очень большими претензиями обратилась  врач Е.Г. , которая  с  глубоким раздражением сообщила о том, что у больной К.М. вечером после плазмафереза было повышение температуры, «стали прыгать сахара, которые с трудом удалось нормализовать» и т.д.   
Для полного счастья зав. отделением Ю.А.К. также категорически  и очень резко, с каким-то сладострастием, сообщила о запрете проводить женщине какие-либо процедуры. Это было очень кстати — запрет лихорадящей больной со страданием печени и почек  процедур детоксикации...

«Сладкая парочка — Петя и гагарочка...».

Это я о гагарочке ОЛЖ ( очень любимой женщине), которая всегда умеет усладить горечь Петиных поражений от очень умных коллег...

До этого разговора я уже побеседовал с пациенткой и узнал, что вечером у нее появилось ощущение « пульсации в области правой почки», затем поднялась температура с ознобом, по поводу чего ей был сделан  укол.
Любой человек, у которого созревал гнойник, вырывался наружу гной, знает подобные ощущения «пульсации».

Когда человек в гневе, то у него отключается разум и действуют лишь два органа: зрения ( чтобы испепелять врага народа взглядом) и язык (чтобы злобно выговаривать грубости-глупости — совсем недаром по латыни слово рот означает «ор»).
Естественно, что  моим  собеседницам-коллегам  в таком состоянии   нельзя было объяснить суть происходящего с больной — процедурой плазмафереза мы спровоцировали прорыв  гнойника в почке. Напомню - в истории родов у женщины упоминаний о воспалительной патологии почек, от которой ее неоднократно лечили,  не было.
Именно это я и написал в истории родов  - «температурную реакцию надо расценивать как подтверждение воспалительного процесса в почках с обязательным продолжением эфферентной терапии на  фоне противовоспалительных средств...».
Расписал и даты наших процедур.
Врачи назначили женщине анализы, но лечение не изменилось (нас отшили и ничего не назначили: наблюдение за больной - великая вещь) и по поводу почечной патологии, лихорадки, появления гноя в моче,  ей ничего не назначалось.
На другое утро, то есть, больше, чем через  сутки после проведения плазмафереза, я узнал, что у пациентки вновь ночью была высокая температура, озноб, опять ей сделали жаропонижающий укол.
От наших процедур она стала  категорически отказываться - беседы врачей  с больными всегда приносят свои плоды...

«Говори ей,  говори, сказки счастья до зари…».

Мы  с Г.Г.Б. решили, что женщине необходима методика плазмафереза с выделением лейкоцитов, насыщением их антибиотиком и возвратом в сосудистое русло. Насыщенные антибиотиком лейкоциты, как  самые активные защитники организма в борьбе с инфекцией, идут прямо в очаг  воспаления и на месте убивают микробов.
Когда антибиотик вводится в мышцу, или  в вену, такого избирательного и конкретного воздействия  нет и поэтому для достижения эффекта требуются большие дозы лекарства, а для беременной это гораздо хуже, чем малые дозы.
Со слов Г.Г.Б. , эта методика при пиелонефрите очень эффективна, да я и сам уже убедился  - в девяти случаях у родильниц с воспалительными осложнениями она была выполнена   с хорошими результатами при ранней выписке женщин домой с детьми, которым сохранили грудное вскармливание...
Около 11 часов утра 16.09.11г. я вновь зашел к женщине, она жаловалась на слабость, недомогание, ощущала себя «как невареная». Никаких лекарств от обострения пиелонефрита ей по прежнему не вводилось.
Это уже не входило ни в какие ворота и, учитывая агрессивный настрой коллег в свой адрес, я пошел прямо к начмеду, чтобы  решить вопрос с лечением женщины  — впереди были два выходных дня и она могла быть "забыта"...
В кабинете вместе с С.А.А.  был зам. Главного врача Алмазовского Центра по  перинатологии Э.В.К., который предложил мне присесть. Он вообще выглядит и является воспитанным человеком и, как я уже отмечал,  постоянно поддерживает нас.
В этот день с утра я видел его и он спросил о наших делах, я ответил, что все идет  хорошо.
О проблемах с пациенткой М.К. ( точнее, с коллегами дородового отделения ) не говорил, так как рассчитывал, что «все рассосется и иохом-былью зарастет...».
Я сообщил администраторам о ситуации с больной беременной М.К., о том, что ей ничего не делается, хотя терапию надо обязательно усиливать, в том числе и эфферентную с применением направленного транспорта антибиотиков в кровь...
С.А.А.  по телефону вызвал зав. отделением Ю.А.К., которая быстро пришла, присела напротив, недовольно глядя на меня. Я при этом почувствовал себя малолетним нашкодившим сопливым  ябедником.
С.А.А. задал ей три правильных вопроса: ставят ли больной капельницы, делают ли больной антибиотики, сделали ли больной УЗИ почек, чтобы исключить наличие гнойника. На первый и третий вопросы был ответ: «Нет», по второму вопросу  Ю.А. сообщила, что к пациентке вызвали  клинического  фармаколога...
У С.А.А.   брови   попозли вверх - назревал гнев начальника, который рикошетом ( куда  уж без него эфферентологу?) мог коснуться и меня. 
Это не входило в мои планы - зачем лишние душевные раны? Было уже совсем  не смешно, даже опасно и я, чтобы не видеть страданий красивой женщины, ушел, предоставив им самим разбираться с тем, что делать в такой сложной и запутанной для врачей ситуации.

"Уйду с дороги - такой закон - третий должен уйти...".

Именно эту популярную песню я пел когда-то на школьном вечере...
 
Здесь я тоже оказался третьим лишним, так как более умный и, по-видимому, более дальновидный, зам главного врача Алмазовского Центра по Перинатологии Э.В.К. вышел из кабинета начмеда раньше меня…

 «Кашу круто завари –  двери тихо затвори…».

Отвлекусь. Я уже писал о другой красивой женщине, которая работает  клиническим фармакологом в Алмазовском Центре  и приглашалась на консилиумы к пациентке Я. Тогда это было действительно нужно, так как у больной в раннем сроке беременности была значительная воспалительная реакция в организме и требовалось усиление терапии.
Почти все  коллеги настаивали на применении антибиотиков, но начмед С.А.А. стоял насмерть и, уступил лишь при присоединении пневмонии. По согласованию с клиническим фармакологом, больной провели курс лечения  наиболее безопасным для плода препаратом.
Я зауважал его тогда за этот поступок, но,  если бы он тогда же поддержал нас и высказался в пользу продолжения эфферентной терапии пациентке Я, это уважение было бы более полным и наверняка переросло в преданную мужскую и скупую на эмоции любовь.
Повторюсь, - при продолжении нашей терапии  у пациентки Я. не было бы в организме  тяжелой воспалительной реакции, пневмонии, а, значит, и потребности в антибиотиках...

В данном случае женщине, наконец, назначили комплексное лечение, она высоко лихорадила еще два дня и затем все постепенно стихло, в моче исчез гной, бактерии – очень хитрые и устойчивые к лекарствам, родные до боли любому человеку -  «кишечные палочки»...

Отступлю. Почка — очень умный  орган, который имеет секторное строение. Когда все хорошо, то  моча  формируется и выделяется  из секторов без задержек, по очереди. Если в каком-либо секторе имеется воспаление, то мочевыводящий путь может забиться сгустком гноя, песочком ( где застой — там осадок!) и в этом секторе  может со временем сформироваться гнойник.
Моча, как говорят урологи, под лежачий камень ( сгусток гноя) не течет...
Условия для развития абсцесса в почке  идеальные, как в термостате — тепло, есть  бактерии, есть почечная ткань, в которой эти бактерии прекрасно размножаются и растворяют эту ткань-кормилицу. Где один гнойник, там образуется второй- третий, которые могут сливаться и образовывать карбункул почки...
Локальный   воспалительный процесс у больного может проявляться лишь неясными болями в пояснице, когда-либо — повышением температуры, но анализы могут быть  нормальными, так как в мочевой пузырь поступает моча  из непораженных секторов больной почки.
Беременная эти ощущения может связывать со своим интересным положением, а врач  подробно и не расспросит, не потрогает...
Это состояние может длиться какое-то время, нарастает интоксикация с нарушением функции печени ( как в нашем случае с К.М.). При этом возможен прорыв инфекции в кровоток ( рефлюксы) и тогда становится совсем плохо, вплоть до развития септического шока.
Процесс может протекать сравнительно долго и незаметно,  но в один прекрасный момент гнойник вскрывается в почечную лоханку (там собираетс вся моча из почки), появляется моча с примесью гноя, бактерий. Это может произойти после какого-либо вмешательства, воздействия — например после  плазмафереза в результате усиления микроциркуляции крови и повышения  функции  экскреторных органов.
Или, например — сразу после родового акта с его кровопотерей. В этих случаях, при опорожнении гнойника в почках и наличии стойкой высокой температуры, что делает умный акушер?
Думаю, читатель  уже догадался - точит ножи и «санирует"  золотыми руками женщину, удаляя виноватую во всем  матку.
Я уже приводил пример хорошей логики гинеколога (анекдот про похлопывание в ладоши во влагалище — см. выше). Есть еще пример такой же хорошей,  железной логики - если у женщины есть влагалище – значит, она гуляет…
Такие же рассуждения  и здесь — раз были роды, высока вероятность инфицирования детородного органа, который, естественно, должен понести заслуженное наказание.
Спасают, безвинно калеча больных — я не ерничаю — много наблюдал  подобных историй в жизни: мои кандидатская и докторская диссертации были связаны именно с поражением почек, с пиелонефритом  у беременных и родильниц. И сейчас мы не бросаем эту проблему — именно сегодня получил из типографии свою очередную монографию, которая называется «Эфферентная терапия при хроническом пиелонефрите у беременных и родильниц».
Наши данные об успешном применении методик детоксикации у этой категории больных во многом перекликаются с данными профессора  А.А. Довлатяна из Москвы, который пишет, что при гнойном пиелонефрите у беременных плазмаферез способствует профилактике многих осложнений беременности и родов, а при развитии абсцедирующих форм позволяет спасти больную почку.
При традиционной терапии  возможность потерять больной орган очень высока — шаловливые золотые ручки чешутся и идут впереди головы не только у акушеров-гинекологов...

На сегодня на дородовом отделении, как мне представляется, есть две самые тяжелые в перспективе больные: эта самая  К.М. (диабет, поражение почек, печени, длительная антибиотикотерапия, убивающая кишечную палочку с выходом в кровь вредного токсина – «эндотоксина») и А.П. ( в анамнезе травма головы, хронический пиелонефрит, стабильно высокая артериальная гипертензия при 5-кратном к 28 неделям беременности лечении в стационаре, возможно, диабет).
За первую из них я очень беспокоюсь, а за вторую, хотя и не все у нее  гладко, думаю, что все закончится более - менее успешно, так как мы  провести ей два сеанса плазмафереза и несколько – фотомодификации крови. Ей бы еще грамотного кардиолога, чтобы подобрать необходимое лекарство от давления…

Забегая вперед отмечу, что К.М. получала антибиотики в течение недели и у нее появились признаки дисбактериоза кишечника, которые потребовали назначения новых лекарств - так это всегда и бывает.
Мы будем наблюдать за пациенткой и ее плодом - полагаю, что и у него уже есть признаки поражения кишечника антибиотиками. Еще раз подчеркну, при продолжении-усилении эфферентной терапии данного осложнения можно было бы избежать.
Но железный принцип "Я начальник - ты дурак", действующий на дородовом отделении, охраняет благополучие запретителя, так как ей ничего не будет.
А вот Гераклу Пете уже поступали угрозы за правду-матку - об источнике угроз помолчу...

Я обещал, что  представлю анализ историй родов у женщин, которые наблюдались и закончили беременность в нашем Центре. Их в таблице ( см. ниже) одиннадцать человек и у всех было исходно, или возникло при беременности  страдание систем естественной детоксикации ( печени, почек, крови и др.), а также наличие другой какой-либо патологии ( антифосфолипидные антитела, врожденное нарушение в свертывающей системе крови и пр.). Поступали они в стационар на 32-33 неделе и перед родами все женщины не менее одной-двух недель находились в  дородовом отделении. Причем, исходное и в динамике наблюдения состояние у всех женщин расценивалось как «удовлетворительное», а основные диагнозы были однотипными ( гепатоз, пиелонефрит, токсикоз и пр.).
Отличались  эти женщины тем, что у получавших сеансы эфферентной терапии, перед родами, в родах и после родов все было спокойно, без "грома и молний" и, естественно, без лишних телодвижений-подвигов врачей, в том числе и с досрочным родоразрешением – терапия позволяла пролонгировать беременность. Все восемь пациенток  прошли через отделение клинической трансфузиологии и поэтому я мог тщательно проанализировать истории родов и представить их данные Читателю.
В таблице во 2,3 и 4 столбцах представлены  три женщины, которые при беременности  лечились традиционно и у которых заболевание закончились в трех разных вариантах: 1/самопроизвольное отхождение вод (Е.К. – см. предыдущую запись); 2/ «обострение» основного заболевания (И.М.); 3/преждевременная отслойка плаценты (Д.).
В крайней правой графе таблицы ( " С ЭТ = с эфферентной терапией) представлены  данные у восьми женщин, которые при беременности получали детоксикационную терапию и родоразрешались также в Перинатальном Центре. Причем, у трех их них было очень тяжелое нарушение функции печени (значительно  более тяжелое, чем у женщин, не получавших детоксикацию).
                Таблица
Некоторые показатели у больных дородового отделения

Пациентки            Е.К.; И.М.; Д.О.     ;С ЭТ (8)

Срок родов, нед.     33 ;         34;      34;        37-40
Кесарево сечение
Экстренное          да    ;       да ;     да     ;      нет
Кесарево сечение
 плановое                нет;        нет;      нет;               все восемь
ДВС синдром,
кровотечение            нет;       нет ;      да;                нет
Переливание донорской
крови                нет ;        да;            да;                нет

Воспаление после родов    да;  да;      да;                нет
Лечение в реанимации ,
Дней                1 ;       3  (отек мозга);   1;          1               
               
               
Потребность
В эфферентной терапии
после родов               да;           да;             да;         нет               
Масса плода, гр. Двойня -
                2000 и 2100; 2300;     2600;      2300 -1,      
                остальные - более 2600   
Начало кормления
 грудью, день     3 и 8-й день ;     14;           4;      с 1 дня
               
Интенсивная
терапия плода 2 и 7 дней;  2 нед; 3 дня;            Нет
Выписка
 домой       3 сутки ; 21 день;     14 сутки ;   6-9 сутки

    
Из таблицы видно, что практически одинаковые по исходным осложнениям беременности женщины имели различные исходы беременности ( срок родов, вариант родоразрешения, кровопотеря и возмещение ее в родах, послеродовые осложнения и осложнения для плода).
Отличие основное – в подготовке к родам. Женщины, получавшие детоксикацию, были хорошо подготовлены к родам с помощью эфферентной терапии и беременность закончилась для них и детей нормально.
Женщины, которых вели обычно, традиционно, имели большие проблемы, как и их дети. Причем, всем этим трем пациенткам проводили эфферентную терапию уже после родов ( а надо было - до родов!) и именно поэтому они ушли из учреждения домой сравнительно рано, примерно, на 4-5 дней раньше, чем при обычном лечении подобных больных с воспалительными осложнениями, которые отмечались во всех трех случаях.
Если посчитать трудозатраты, затраты на лекарства, на анализы, на выхаживание детей и пр., то становится понятным, что традиционные, проводимые  на дородовом отделении варианты ведения-лечения  женщин работают плохо.
Как и в других родильных домах Питера. И как по всей России.
Всегда - если не проводится дородовая детоксикация  больным беременным с поражением систем детоксикации...
В эти же дни была еще одна пациентка Ш., о которой мы  ранее  кратко упоминали. У нее также была почечная патология, антифосфолипидный синдром, она долго лечилась "в удовлетворительном состоянии" в дородовом отделении и в 28 недель беременности случилась беда – болезнь пошла по  второму варианту (наша градация - см. выше), когда ухудшилось состояние, ей прервали беременность оперативным путем, а потом, из-за возникшего кровотечения при плохом свертывании крови, удалили матку. После операции было септическое состояние, две недели находилась в реанимации, еще дважды врачи ее оперировали, опорожняли гематомы из брюшной полости. Женщина, слава Богу, выжила. Минусы — осталась калекой (без матки) и  желанный плод погиб после месяца интенсивной терапии…

Подобная пациентка была и в июле  с похожими послеродовыми врачебными манипуляциями - "санация" и пр...
Нужны  нам, женщинам и государству такие исходы?
Виноватых нет, все были героями и все начиналось на дородовом отделении...

Даю гарантии 1000 процентов, что если бы этим пациенткам ( как и другим трем, указанным в таблице),  провели на дородовом отделении   эфферентную терапию, то и тяжелейших осложнений в родах и после родов не было бы.
За годы работы с беременными с 1987 года ( читай – четверть века) я не видел при применении методик детоксикации подобных осложнений.
В работе до этого – пожалуйста, уже и не припомню, скольких пациенток приходилось вести точно также, как ведут сейчас в нашем  краснознаменном Перинатальном Центре. При этом – с гарантией оставлять инвалидами и даже похоронить…

Напомню, что об этом говорят  и другие врачи, кто активно занимается детоксикацией в акушерстве – из Донецка, из Москвы, из Екатеринбурга и мн., мн.  мест.
Это мы видели и в родильном доме № 10 Питера, в котором лечебные показатели были лучшими и в городе, и, естественно, в России. Причем,  показатели детской смертности, заболеваемости женщин и детей и пр. обеспечивались за счет приходящих с улицы женщин, которым детоксикацию не проводили.
Плановая, спокойная работа с беременными и родильницами, лечившимися в стационаре и обеспечивала хорошие результаты, которые в городе искусственно замалчивались научной и околонаучной публикой с горделивой осанкой больших ученых...

Указанные в таблице данные легко проверить, номера историй родов у меня есть.
Меня радует и обнадеживает  то, что мои молодые ученые-коллеги понимают суть происходящего с больными при  применении наших методик...

Вывод из моих рассуждений один – концертная деятельность заведующей дородовым отделением в отношении методик эфферентной терапии ( «китайская месть» и вероятные последующие "китайские предупреждения") должна быть прекращена без повторений – слишком высока цена потерь. Замечу - потерь не для Геракла Пети, а для больных беременных женщин, для государства.
Зачем позориться на весь город, когда можно выходить из тяжелых ситуаций настоящими победителями? Тем более, в плановой работе, когда  вроде бы "удовлетворительное" состояние беременных превращается в тяжелую драму и геройские подвиги врачей?
Проще можно работать, господа акушеры-офицеры, нужно лишь рационально использовать имеющиеся у нас  возможности...

Здесь я должен сказать еще несколько слов о возможных  причинах поведения зав. дородовым отделением Ю.А.К.
Полагаю, что ее «закидоны» ( определение не мое, а очень грамотного акушера, которого я очень уважаю) и работа в соответствии  с правилами акушеров Великобритании играют совсем малую роль. Хотя и с этим надо бы разобраться в том плане, чтобы впредь не отягощать ситуации ( см. предыдущую запись о искусственном затягивании родов при отошедших водах)...
Для меня гораздо важнее то, что она пришла на работу в Перинатальный Центр из родильного дома № 17, который печально известен некоторыми обстоятельствами.
Во-первых, это учреждение специализируется по обсервации, то есть по родам у инфицированных женщин. Всем известна история, когда в роддоме рожала пациентка с открытой формой туберкулеза. Может быть, из-за этого и отношение к инфекциям у беременных у тамошних специалистов упрощенное - авось проскочим...
Во-вторых, возглавляет учреждение ярый противник  эфферентной терапии в акушерстве А. В. М., который , придя к руководству  роддомом, первым делом  прикрыл успешно работавший кабинет детоксикации.
Я слышал его выступления и понял, что он мало читал литературы по  проблеме эфферентной терапии, так как в своих категорично ложных высказываниях ссылается на мнение академика РАМН Г.М.Савельеву (Москва), в клинике которой никогда не занимались плазмаферезом.
Именно Г.М.Савельева является одним из авторов ( наряду с покойным акад. РАМН Кулаковым В.И.,  акад. РАМН Серовым В.Н.и др. ) методических рекомендаций по позднему токсикозу у беременных, в которых предлагается применение процедур плазмафереза, плазмофильтрации.
Это мнение авторитетных ученых отражено, кстати, в приказе Минздравсоцразвития РФ  по оказанию помощи беременным по квотам...
То есть, А.В.М. , ссылаясь на якобы мнение авторитетного ученого, беззастенчиво врет и пропагандирует безграмотные взгляды в варианте «ОБС» - одна баба сказала.
Попутно замечу, что и в Москве есть такая же публика среди акушеров: однажды на одном из совещаний я узнал, что ликвидирована выездная бригада эфферентологов, организованная при Гематологическом Центре РАМН специально для оказания помощи пациенткам родильных домой. Эти люди спасли многие жизни.
Питеру бы такую  бригаду - материнскую инвалидизацию и смерность можно свести к минимуму...
Там же ( в Москве), со слов врачей этой бригады, в обычных родильных домах запрещены процедуры плазмафереза  больным с поздним токсикозом. Я не поверил и спросил о проблеме знакомую сотрудницу Центра Акушерства, Гинекологии и Перинатологии, у которых эти методики широко применяются. Она мне коротко ответила: "Мы - федеральное учреждение и дуракам не подчиняемся...".
Отмечу, что эти "дураки", косящие под все знающих гениев специалисты однотипны ("как сигареты - одинаковы с душами тлей.."; если уж быть более точным - с душами петухов), имеют  административный ресурс и хорошо коррумпированы, заинтересованы лишь в том, что приносит им копеечку.
Отсюда  запретительные жесты и разговоры:  туфта, мол, эта эфферентная терапия в мыльной оболочке. Они выгодны такой же публике наверху и активно поддерживают друг друга...

С гордостью могу сказать, что сегодня мы в послеродовом отделении Перинатального Центра с помощью методик эфферентной терапии " закрыли" проблему инфекционных осложнений у родильниц.
Геракл Петя гарантирует, что голова у наших администраторов про болячки-инфекции у родильниц болеть не будет точно, так как коллеги на послеродовом отделении не бегают от нас, да и  на отделении Г.Г.Бараташвили веников не вяжут.
Геракл Петя готов делать  та же самое  в здании Перинатального Центра - зачем водить больных, ослабленных  женщин в другое здание, где много посетителей с улицы?
Несмотря на это неудобство, нареканий-жалоб со стороны пациенток нет и , наоборот, они уходят домой здоровыми и с большими благодарностями нашему учреждению. Но я об этом уже писал...

Судя по разговорам с главным врачом клиники А.Б.И., он пришел к решению о необходимости открытия кабинета  эфферентной терапии ( трансфузиологии) в самом Перинатальном Центре. Но решение об этом вопросе принимают администраторы Алмазовского Центра, которые умеют рационально считать деньги.
Из приведенной мною выше таблицы ответ о необходимости такого кабинета очевиден.  Но это для начала, так как потом ( а лучше - сразу) надо будет организовывать трансфузиологическое отделение - уже писал-обосновывал необходимость его  работы в Перинатальном Центре.
Даже любопытно - что же будет на самом деле?
Будем наблюдать и при случае - аплодировать...
Заодно поаплодируем всем выдающимся организаторам родовспоможения  Питера  ( и не только) с золотыми руками...

Предлагаю коллегам-командирам съездить в Москву в Центр Акушерства, Гинекологии и Перинатологиии ( метро "Коньково", ул. Опарина, д.4, есть и телефон...), зайти в отделение профессора Т.А.Федоровой и посмотреть, как они там работают. Замечу, что, когда они пятнадцать лет назад открывались, то использовали в работе методические рекомендации, написанные  Гераклом  Петей с соавторами.
И до сих пор по многим позициям глотают за нами пыль. Думаю, что при расширении работы в этом направлении так будет и впредь -  веники вязать не собираемся. По крайней мере, все для этого у нас есть...
 
Я не знаю, как пойдут дальше события, но хочется, чтобы Перинатальный Центр не превратился в филиал родильного дома № 17, про который в последние годы от больных и коллег слова доброго не слышал ни разу.
Но не будем о грустном - в последнее время у нас появились некоторые положительные подвижки. Будем спокойно работать, наблюдать и при случае, в качестве играющего тренера, - свистеть в свисток и даже аплодировать...

"Успокоится зыбка - расплывется улыбка...".



10 октября 2011 г.

За прошедшие дни было  много событий разного плана и значения.
22 сентября сразу после утренней конференции  я подошел к вышедшему из отпуска главному врачу Перинатального Центра И.А.Б. и сообщил, что мы начали проводить процедуры плазмафереза беременным в том самом помещении № 5090 на 5 этаже,  которое ранее нам было торжественно  обещано  под кабинет эфферентной терапии.
У меня были к нему несколько вопросов – остается ли в силе наша прежняя договоренность? Можем ли мы продолжать здесь работу? Может ли он выделить нам ставку медсестры?
Он на все вопросы ответил: «пока – нет».
Что удивило, отвечал очень квалифицированно, с объяснениями, и по делу. Похоже, «в тему въехал» - с умными людьми это бывает…

Первый раз, когда я  пришел к нему и поделился своими планами, он смотрел на меня со снисходительной улыбкой Моны Лизы и по-видимому, думал: «Ну и что, что ты гениальный, а дурачок и есть дурачок…» ( цитирую не совсем точно В.С. Высоцкого).
Понятно, что дурачок – в любом большом деле все начинается с приказа о выделении штата, помещений и т.д. То есть, реформа в России всегда идет «сверху», но в нашем случае  ничего такого не было.
Поэтому ему была и непонятна идея Геракла Пети, рисующего наполеоновские планы…
 Ранее я писал о нашей первой беседе с ним и сознательно неточно процитировал его, так как он сказал: «Вам надо доказать целесообразность организации  эфферентной службы»
Я же в Дневнике приписал ему  слова: «Нам надо доказать…».
То есть, я брал его в союзники, а  по сути из того, первого, разговора выходило, что это было больше нужно мне, чем клинике…

В принципе это неважно, так как он в конце концов оказался прав (именно мне и приходится доказывать нужность методик не мне лично, а клинике; хотя, по больщому счету, это и дело администраторов - в свете приказов Минздравсоцразвития...).
Сейчас он популярно объяснил, что  раз в Алмазовском Центре есть отделение клинической трансфузиологии, то и организация такой же службы в другом структурном подразделении требует особых доказательств.
Можно сказать, что уже сегодня  услуги этого отделения  в нынешнем виде  не закрывают потребности Перинатального Центра по двум причинам:
      1/на сегодня мы с апреля-месяца  при очень вялой, малой  работе  выполнили больным беременным (14 женщин) и родильницам ( 16 человек) около 60 процедур плазмафереза и около 150 процедур фотомодификации крови. Я уже писал, что за год на ставку врача надо сделать 200 процедур типа плазмафереза, или 400 процедур типа  фотомодификации крови.
То есть, в условиях неорганизованности, когда «конь не валялся», мы за полгода отработали уже минимум на полставки.
Эта нагрузка легла на сотрудников отделения клинической трансфузиологии и имеют ли они материальное вознаграждение за это, я не знаю.
Со слов Г.Г.Б., они план по  нагрузке за год уже выполнили...
Про себя замечу, что  подбор больных, осмотры и  беседы с ними, оформление историй (мышиную возню с врачами-противниками методик не считаю), контроль качества лечения, анализ работы и пр.  потребовали от Геракла Пети определенных усилий, за которые спасибо пока никто не сказал.
Наоборот – претензий от некоторых коллег, как в анекдоте про импотента («попа холодная, света много (вариант – мало)…»), получил сполна, морально удовлетворен и счастлив.
       2/В отделении клинической трансфузиологии  были случаи вынужденного  отказа нашим пациенткам по причине большой занятости сотрудников, аппаратуры.
       Есть и другие резоны открытия кабинета  трансфузиологии в самом Перинатальном Центре.
       В первую очередь считаю, что  негоже больных родильниц с проявлениями инфекции, пусть и бережно, с шутками и прибаутками, с помощью плешивого и улыбчивого аксакала Геракла Пети  водить из Перинатального Центра на процедуры в другой корпус.
       Зачем разводить нищету в учреждении, которое курирует В.В.Путин? В перспективе мы  будем показывать наши возможности по лечению больных беременных и по профилактике послеродовых инфекций у женщин многим, в том числе и будущему Президенту России. Но надо ли   позориться хотя бы и сейчас?
       Про соблюдение санэпидрежима  молчу...
       С другой стороны, идут потери денег учреждением  из-за потерь амбулаторных хозрасчетных больных – мне постоянно  звонят доктора со всех районов города о пациентках, желающих лечиться в нашем учреждении за  деньги ( одна процедура около 4 тыся рублей; на курс – 4 процедуры), но я вынужден им пока отказывать – не готовы.
Хотя патология, по поводу которой звонят врачи и сами больные, серьезная - ранние  токсикозы беременности, аутоимммунная тромбоцитопения и пр. состояния , которые не входят в перечень квотных услуг.
Этот пункт я выделяю специально для наших организаторов, которым напоминаю, что  плазмаферез и его модификации не входят в обязательный перечень услуг,  оплачиваемых страховыми компаниями. Нуждающихся пациенток очень много и они готовы платить за  полноценное, качественное лечение без лекарств. Мы можем им помочь, но по сути – не можем.
Ау! Может быть, начнем зарабатывать деньги для Перинатального Центра с помощью ценных методик? Может быть, начнем по серьезному относиться к лечению квотных больных?
Геракл Петя готов, как пионер...
      Подчеркну, что надлежащая организация услуг  по детоксикации «закроет» проблему выполнения плана квот и будет  способствовать расширению их количества. На сегодня , как следует из отчетов, план квот выполняется хорошо.
Однако, недавно на утренней конференции начмед С.А.А. объявил, что была местная проверка по квотам  и действительными признаны лишь 9% ( по отчетам – более 100%) из всех проверенных историй родов, якобы, по причине «неправильно оформленной документации».

Мне кажется, все не так просто.
Местные проверяющие денег на услуги не платят и поэтому проверки поверхностные, для дураков. Когда придут проверять умные люди, дающие деньги на квотные  услуги, то, полагаю, истинный процент по выполнению плана будет  еще меньше: не может быть  высокооплачиваемая государством «высокотехнологичная медицинская помощь» только по диагнозу.
Сейчас у нас в дородовом отделении  именно это и происходит. А можно делать все по другому – в приказе Минздравосцразвития по квотам услуги по эфферентной терапии проходят красной строкой…

Отступлю. Еще раз аплодирую умным людям в Минздравсоцразвития, которые придумали такой вариант с квотами,  убивающий сразу двух зайцев – способствует бесплатному (!; поясню для непонятливых – на халяву) для учреждений внедрению новейших технологий в жизнь и, главное, -  существенно улучшает качество помощи женщинам.
Пожелаю таких же умных мыслей всем Российским товарищам на местах, которые пока мало что  делают, чтобы претворить эти приказы в жизнь и упрощают себе жизнь с ужасными ( другого слова не подберу) исходами для больных и детей – при обычном традиционном лечении женщин, тем более, с "тяжелыми диагнозами", именно так и происходит – см. предыдущую запись.
Надеюсь, у нас этот позор скоро прекратится и Геракл Петя готов активно помогать в этом. Ему нужно не мешать, а также помогать и выиграют от этого все, в первую очередь больные…

Больше приводить  доводов в пользу организации эфферентной службы в Перинатальном Центре не буду, тем более, что и главный врач И.А.Б. уже проникся этой проблемой.
Финалом нашей  беседы была его просьба составить на имя главного врача Центра им. В.А.Алмазова И.Г.Стрижак письмо-обоснование о необходимости кабинета трансфузиологии в Перинатальном Центре – как подразделения отделения клинической трансфузиологии, которым заведует Г.Г.Бараташвили - с обязательным письменным его согласованием.
В конце разговора я уточнил еще раз – можем ли мы работать, пусть и без медсестры? Ответом было обреченное: «Пока не надо…».
     Я подготовил  письмо на имя главного врача Алмазовской клиники, заверил его подписью Г.Г.Б. и на другой день, 23 сентября, отдал секретарю главного врача Перинатального Центра И.А.Б.
Ждем-с…

«Знает точно  каждый лох – рассчет на будущее плох,
Мальчик  Петенька с умом – жизнь не может быть в облом…».

Отступлю и забегу вперед. Где-то через неделю мне позвонил начмед и спросил о том, можем ли мы провести курс плазмафереза пациентке с тяжелым холестатическим гепатозом, если ее переведут к нам из одного родильного дома (назвал номер ну очень крутого учреждения). Я ответил, что с этим проблем не будет в этом случае и впредь, особенно при разрешении нам работать в Перинатальном Центре...
Он как-то замялся и сказал, что этот вопрос  с администрацией Алмазовского Центра уже обсуждался, но вопрос остается открытым. То-то наш главный врач И.А.Б. загадочно молчит, как партизан...

"Открыт - не закрыт, даже в Землю не зарыт...".

Кстати, о главном враче другого крутого учреждения. Несколько лет назад мне позвонил оттуда педиатр Ф. и попросил приехать для разговора относительно организации плазмафереза больным новорожденным роддома.
Я приехал, поговорили, встретились с главным врачом и он сообщил мне, что у них в учреждении "нет больных для наших процедур". С ним все стало ясно.
Через месяц-два я нашел сообщение группы авторов из их роддома о больных инфицированных, глубоконедоношенных детях с исходом в очень плохие показатели заболеваемости и смертности. Порадовался за умного педиатра, который хотел  улучшить жизнь детям ( ему ничего не разрешили делать, но мы могли все  организовать быстро и красиво), а к главному врачу, которому на всех уровнях до сих пор поют, как выдающемуся организатору, дифирамбы,  уважение пропало и даже намека нет на возрождение этого  уважения - "больных нет и не будет".
Это из той же самой оперы про молодожена, когда "хочу - дам, хочу - не дам". Подучиться бы им всем, нашим выдающимся  организаторам…

"Красив наряд, без молока - козлы парят  на облаках,
Все одинаково - стезя и петушиное - "Ни - и -зя!..."

За несколько дней до 23 сентября ко мне подошел доктор с дородового отделения и сообщил, что в палате у зав. отделением Ю.А.К.  есть пациентка Е., 39 лет, с миомой матки, которой надо заготовить аутоплазму на оперативные роды. Якобы, это была просьба начмеда С.А.А.

Отвлекусь. Я уже сообщал, что С.А.А. в отношении нашей помощи дородовым больным настроен нормально и «лопухнулся», полагаю, по чьей-то наводке, всего два раза.
Первый раз на консилиуме, на котором  пациентке с очень непростой судьбой отказали в наших методиках по причине якобы недообследования.
Лечащие врачи и зав. дородовым отделением Ю.А.К. были резко против наших процедур, а деликатный С.А.А. предложил компромисный вариант - дообследовать женщину на наличие врожденной тромбофилии ( показаний для проведения детоксикациии и без этого хватало) и потом, при подтверждении и этой патологии, провести пациентке курс плазмафереза.
Женщину я больше не видел и не знаю, как сложилась судьба у нее, которую консультировала  зам. директора по науке И.Е.З.
Научный консультант, доктор мед. наук и просто очень грамотный врач  обоснованно, с подробным описанием состояния и показаний в истории болезни, назначала больной наши процедуры, но  ей отказом  вежливо и красиво  щелкнули по носу…
Помню, что  на момент консилиума беременная выглядела смертельно усталым от врачей и процедур человеком.
Блеска в глазах и жизненного тонуса точно не было. Подобного у пациенток, получающих процедуры детоксикации, не бывает. Скажут – Геракл Петя из-за вероятной возрастной глаукомы не все видит. Но так было и в 1987, и в 1997  и в 2007 годах, когда Петя был  молод, здоров и счастлив…

"Как дела?" - вдруг спросит враг, вежлив и участлив,
Отвечаю только так: мол, здоров и счастлив...".

Второй раз – на консилиумах для пациентки Я.
Я думаю, что он до сих пор не понял своей ошибки в тот раз и не по причине тупости, а по причине врачебной осторожности – не поверит, пока сам не увидит.
Чтобы поверить и увидеть, надо рано приглашать Геракла Петю и трансфузиологов Алмазовского Центра к больным в реанимацию и тогда все станет ясно -  мы же не из АО «МММ», где всех  без исключения россиян обманывают.
Замечу, что Геракл Петя давно прошел этап занятий непродуктивной, традиционной, акушерской лечебной помощью больным.
И на этом пути была масса прочитанной литературы, масса пролеченных неотложных больных с очень строгим анализом результатов работы. Вывод из всего этого один – методики детоксикации безопасны, помогают врачам избавиться от тупой «вязки веников» с далеко не  идеальными на сегодня результатами…

Встал впорос - как помочь начмеду и приготовить аутоплазму беременной Е. с миомой матки, опасной большой кровопотерей при оперативных родах?
В клинике Перинатального Центра есть отечественный аппарат «Гемофеникс», который  предназначен и для лечебных целей, и для заготовки аутоплазмы.
Однако, у  нас  ничего не организовано, да и истории с не перелитой аутоплазмой, история с  пациенткой К.М. ( см. предыдующие записи) особого оптимизма у меня не вызывали.
Именно поэтому после разговора с врачом дородового отделения я пошел к Г.Г.Б. с просьбой заготовить аутоплазму для пациентки Е.
Они не могли -  было много своей работы. Поэтому я вернулся к себе и спокойно провел вместе с медсестрой Э.В.П.  процедуру по заготовке аутоплазмы у беременной Е.
Отнес препарат крови в отделение Г.Г.Б, где его промаркировали, заморозили – все сделали, как полагается…

После всех описанных мною  историй с  не переливанием в родах запасанных эритроцитов и аутоплазмы мне было  интересно, чем закончится этот случай и в день операции я уточнил ее время с тем, чтобы помочь докторам.
Помощь потребовалась. Я уже писал, что по распоряжению главного врача клиники И.А.Б.,  запасенные  аутопрепараты  крови должна переливать трансфузиолог О.А.П.
Но в тот день  она оказалась в отпуске – Геракл Петя и писал об этой вероятности, предлагая, чтобы трансфузионной терапией занимались люди операционной бригады, которые всегда около больной. Обычно именно они везде этим и занимаются…

Перед операцией я увидел начмеда С.А.А., который направлялся в операционную, и невинно спросил его про аутоплазму. Он позвонил зав. отделением Ю.А.К., она прислала врача Ф.А.О.  (толковый врач,  его я упоминал ранее в своей служебной записке про не перелитую аутоплазму – именно после этой записки потом и пошла-обострилась «китайская месть»…).
Врач ничего не знал – где находится аутоплазма, как ее получить и пр.
Я-то все знаю и  попросил его  выписать требование в отделение клинической трансфузиологии на получение для больной Е. ее аутоплазму.
С этим в Алмазовском Центре, как и по всей России,  очень строго – так просто ничего не дается и не  выдается.  Кроме воров-халявщиков, которых и в нашем медицинском сообществе пруд пруди - все о них все знают, но ценят и любят...

"Где ворюги и халява, там вериги и  малява...".

Это я  к тому, что  "вор должен сидеть  в тюрьме" ...

Надо сказать, что в прошлый раз, когда я приносил  аутоплазму другой пациентки ( ее не перелили и об этом я писал служебную записку главному врачу клиники  – повторяю, чтобы Читателю еще раз стала понятна тупость ситуации в Перинатальном Центре, которую можно очень легко разрулить), в самом Перинатальном Центре я бланка-требования не нашел и лишь в отделении клинической трансфузиологии ( в другом корпусе) выпросил  их копии  у старшей сестры  отделения В.И.
Однако, Ф.А.О. я этого бланка  не дал по двум причинам.
Во-первых, жизнь - это постоянное движение. Тем более, для молодых...
Во-вторых, еще раз хотел проверить  уровень организации трансфузиологической службы  для больных дородового  отделения, идущих  НА ПЛАНОВУЮ операцию, Подчеркну – на плановую, где все должно быть организовано-предусмотрено – без проседаний.
Время я не засекал, но вернулся Ф.А.О. сравнительно быстро ( молодой еще, шустрый...), заполнил, как нало, бланк-требование.
Я забрал его и ушел в отделение клинической трансфузиологии Алмазовского Центра, где старшая медсестра В.И. все  оформила и выдала мне запасенную мною  же аутоплазму больной Е.
После этого я, «счастливый, как песнь соловья»,  отнес пакет с плазмой в предоперационную Перинатального Центра, поместил в размораживатель и передал эстафету О.Ф.А.

С момента моего разговора с начмедом  С.А.А. до момента доставки аутоплазмы в предоперационную прошло сорок минут. Плазма размораживается 15-20 минут и  поэтому из  алгоритма действий становится понятным насколько блестяще все у нас организовано по проблеме переливания аутоплазмы  плановым больным.
В свете неоднократных бесед главного врача клиники И.А.Б. с ответственными врачами дородового отделения ( в том числе и после моей служебной записки) будем считать, что  это еще по-божески. Если же для экстренной помощи - из рук вон плохо...
Заниматься администрации воспитанием врачей придется еще не раз и делать это надо обязательно: операция у пациентки Е. была кровавой, но запасенной мною аутоплазмы хватило,  донорские гемопрепараты не потребовались.
А это и есть цель аутоплазмодонорства – исключить переливание опасной чужой крови больным беременным и родильницам. Эти действия к тому же намного дешевле, чем  использование донорских компонентов крови, и пишет об этом не только Геракл Петя…

В этот же день у меня был прием в клинико-диагностическом отделении, после чего я поднялся на 6 этаж и встретил анестезиолога Ю.А.П. Мы с ней в отношениях на уровне «поцелуев в  щечку», что бывает сравнительно редко и только  у очень уважающих друг друга врачей разного пола.

«Женщин лучше целовать, чем со злобой воевать…».

Отступлю. В марте месяце я делал рецензию на историю родов пациентки, которая лечилась в реанимации, потом была родоразрешена живым плодом.
Однако, у врачей было много споров о качестве лечения: одни, которые лечили женщину, отмечали, что «все было идеально», другие ( назовем их теоретиками) были недовольны и  считали, что  «все было из рук вон  плохо».

«Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны…» ( А.Твардовсий).

Пришел эксперт извне и написал совсем плохое заключение, с которым были несогласны и те, и другие коллеги, высказывали не вполне заслуженные и понятные обиды.
Я ознакомился с историей, пришел к начмеду С.А.А., пояснил ему свою точку зрения о том, что все  «еще гораздо хуже, чем написал эксперт…».
Начмед не возражал – анализ истории родов предназначался для внутреннего пользования, расценивался, как учеба для врачей, которым лишний раз «вставить пистон-замечание не вредно…». Это я себя цитирую, но думаю, что и он думал так же.
Дело кончилось тем, что в своей рецензии я объективно, с показом слайдов-объяснений, отразил суть ошибок, досталось всем – и акушерам, и анестезиологам.
Наверно, все было сделано грамотно, по крайней мере врагов у меня после этого не появилось и именно после этого мы с Ю.А.П. ( анестезиологам досталось больше всего) стали хорошими друзьями – умные врачи всегда находят общий язык. В том, что она думающий ( не только про себя, но и вслух умеет показать свои мысли), неординатрный врач, убеждался не раз и потом…

Я спросил Ю.А.П. про пациентку Е, она меня успокоила – все нормально. Даже похвалила, после чего я совсем завилял хвостом и  при прощальном поцелуе ее в щечку опять подумал по-французски: «А, хули…». Русский вариант («веников не вяжем…») звучит хуже и нонятен не всем...

Я потом видел эту женщину Е. в послеродовом отделении, она была в хорошем настроении, довольна.
Я посмотрел ее историю родов и вновь выступил в роли Сократа:  на конкретном примере, по результатами клиники и анализов, прочитал молодым коллегам маленькую лекцию о том, насколько хорошо предоперационное аутоплазмодонорство  – осложнений во время заготовки аутоплазмы не бывает, послеродовый период протекает нормально и выписываются домой женщины с лучшими, чем без аутоплазмодонорства, клиническими и лабораторными данными. А это – здоровье…

Вобщем, жизнь у нас налаживалась…
В пятницу, 23 сентября днем, я проходил мимо ординаторской дородового отделения и заметил, что там непривычно много людей.
Я стараюсь толпу обходить и ушел к себе, но не успел устроиться за компьютером, как раздался телефонный звонок – меня приглашали именно туда на консилиум.
Порадовался, что, пусть и в последнюю очередь, но все-таки позвали, значит, становлюсь нужным. Не исключаю, что в перспективе  и в рот начнут заглядывать и не только в поисках зубов, оценивая как лошадь...

    В большой комнате ординаторской  негде было  яблоку упасть, врачи обсуждали пациентку с полным предлежанием плаценты…
У меня с утра очень болела нога ( старый ишиас) и я рассчитывал найти себе уютное местечко, но не тут-то было: молодые коллеги вцепились в свои места мертвой хваткой.
Мне показалось, что в одном месте  есть пустующий стул и я прошел туда, но ошибся  - это была  снятая с дивана «думка».
Я прислонился к стенке и внимательно слушал. Оказалось, что случай необычный - плацента у женщины в виде кольца  занимала всю нижнюю часть полости матки и коллеги  очень подробно  обсуждали все нюансы предстоящей на следующий вторник  операции кесарева сечения.
Предполагалась применение временной эмболизации ( искуссттвенной закупорки) маточных артерий, заготовка аутоплазмы – все меры, как в настоящей конторе высокого уровня.
Я, по возможности незаметно,  вновь прошел через все помещение к лечащему врачу, чтобы узнать анализы, какие-то дополнительные подробности. Напомню, была пятница, день, и я, чтобы не терять времени, забрал историю родов и ушел к Г.Г.Б. для решения вопроса о заготовке аутоплазмы.
По дороге шел и радовался за коллег.

Во-первых, никто из молодых не уступил место седому аксакалу и это значит, что принимают за молодого и равного себе. Это хороший признак.
Аксакал занимает  в институте Перинатологии и Педиатрии  должность мелкого клерка ( старший научный сотрудник - обычно для 30-40 летних и более  сопливых, чем Геракл Петя, специалистов...) и поэтому является ровней для многих молодых.
Задело другое - молодые практические врачи и младшие научные сотрудники не уступали место и   стоящим заведующим лабораторий, в том числе научному руководителю дородового отделения, доктору мед. наук А.Г.С. Кстати, докторов наук среди акушеров в институте всего, по-моему, четыре человека.
Питерское воспитание, однако, чувствуется в Перинатальном Центре во всем...

Во-вторых, наконец-то все коллеги собрались вместе и очень заинтересованно обсуждали больную с отражением всех нюансов, вплоть до особенностей разреза кожи на животе, варианта разреза матки и пр. Мне даже показалось, что выступающие  удивлялись своей и чужой прозорливости и уму.
Про необходимость заготовки аутоплазмы на роды молчу – все были единодушны и заинтересованы: надо! Могут, оказывается, думать об этом, когда припрет и захотят…
В лифте почему-то  пришла правильная  мысль о том, что коллективу сейчас нужна общая пьянка, на которой неминуемо должно произойти настоящее сближение не только интересов, но и душ.
По себе знаю – пока с человеком за пьяными разговорами  не выпьешь литр-два ( лучше – больше) водки,  вопросы к нему остаются и надолго, если не навсегда….
Уважение  растет прямо пропорционально количеству совместно выпитого зелья.

«Зарекался я не пить, не курить и не любить,
Да остался при своем, нудном зарекалове:
Развеселым нужно жить и нисколько  не  тужить,
О прописке земляной на погосте в Калове…»

Напомню Читателю о том, что поселение с необычно-запашистым названием "Калово" – это деревня на моей малой родине, на погосте которой лежат мои близкие и многие друзья…

Отступлю. Несколько позднее, 6 октября, в первый день работы Международной конференции был товарищеский ужин в банкетном зале особняка на ул. Захарьевской, д.31.
Было около 40 человек – ведущие сотрудники нашего института, главные врачи родильных домов Питера,  специалисты из других регионов и заграницы.
Почему-то не было  представителей Администрации Перинатального Центра. Причины не знаю, но это плохой признак и, возможно, продолжение никому не нужной конфронтации – мы все братья и делаем одно общее дело…
Среди «братьев» была и  «миловидная дама» из родильного дома №10, и «сладкоговорящий павлин» (одно из определений товарища одной очень умной и уважаемой моей коллеги) из родильного дома № 17.  Напомню – именно эти главные врачи в учреждениях, возглавляемых ими, ликвидировали кабинеты эфферентной терапии,  которые были организованы мною с другими коллегами ( подробно – см. 1-ю часть Дневника).
Разрушители добра и полезного пили и гуляли хорошо.
Мне показалось, что А.В.М. даже был веселее и разговорчивее всех. По-видимому, поминал умершую  за несколько дней до этого события  очередную родильницу, которую они провели  по обычной акушерской схеме : обычное лечение патологии  беременности, оперативные роды, кровотечение, «санация» женщины, септические осложнения – смерть. Которая по счету?
Напомню еще раз – применение эфферентной терапии таким родильницам должно быть по жизненным показаниям на всех этапах болезни - можно спасти даже крайне запущенных больных. Если же процедуры делаются больным во время беременности, плохих исходов-осложнений в родах и после родов обычно не бывает…
Пожелаем обоим разрушителям дальнейшей  успешной деятельности.
От недостоверного источника узнал, что «миловидная дама» пойдет на выборы в Государственую Думу. Отчего нет? Большая птица и должна когда-то вставать на крыло.
Всем известно, что  разрушение эффективнее и лучше проводить сверху, откуда "видно все"...

Напомню, в день консилиума была пятница, но в  отделении Г.Г.Б. все были заняты в своей плановой работе и ни о какой заготовке аутоплазмы в этот день не могло быть и речи. При выполнении процедуры  в понедельник не успели бы обследовать заготовленную аутоплазму бактериологически (занимает два-три дня).
У нас я также не мог провести заготовку аутоплазмы  - накануне, как отмечал, услышал  запрет главного врача   Перинатального Центра И.А.Б. на проведение каких-либо процедур.
Тупики, однако…

В истории родов этой пациентки я написал все как есть о невозможности запастись аутоплазмой. Женщину прооперировали, было сильное кровотечение, но меньше, чем обычно, так как ей  выполнили эмболизацию ( временную закупорку ) маточных артерий.
Но, самое главное – при консилиуме  предусмотрели провести компьютерную томограцию  плацентарной площадки в матке и на основании этого исследования заподозрили врастание плаценты в мышцу матки, что подтвердилось и при операции.
Эта ценная дооперационная информация помогла в рациональной тактике при  определении объема операции и в целом случай для женщины в ее условиях закончился  удачно.
Жаль, не заготовили аутоплазму, ей пришлось  вливать донорские компоненты крови.
То есть, данный случай провели хорошо, но можно было лучше. Поэтому аплодировать коллегам пока не буду…

Отступлю. Эту женщину почти месяц до родов наблюдали амбулаторно в   Перинатальном Центре и можно было при надлежащей организации  все спокойно сделать предварительно. Но, так как  у нас нет своей морозильной камеры, запасать  планово аутоплазму амбулаторным больным пока не можем даже в отделении Г.Г.Б.
Докторше, наблюдавшей беременную, я в деликатной форме объяснил наши установки и правила – в будущем пригодится. Она все поняла…
 
Через-день-два был еще случай назначения заготовки аутоплазмы на оперативные роды другой женщине, но мы опять по техническим  ( точнее – по неорганизационным) причинам не смогли выполнить этот заказ.

Сегодня начали лечение беременной с тяжелым холестатическим гепатозом, которую перевели в клинику Перинаталоьного Центра из одного родильного дома Питера именно для проведения курса плазмафереза.
Получается, что мы даже без рекламы начинаем пользоваться успехом среди врачей города.
Когда все организуем в соответствии со статусом Перинатального Центра и Алмазовского Центра – все встанет на свои места, полюбят и зауважают все, вплоть до врагов.
Пользуясь случаем, передаю им всем пламенный привет – «маленькая мохнатая  штучка» Геракла Пети ( см. 1-ю часть Дневника)  еще не раз порадует их…

Это я все к тому пишу, что при благоприятном раскладе (  а он уже очевиден), потребность в организации кабинета трансфузиологии ( лучше – сразу  предусматривать организацию службы – отделения, так как  работы, в том числе и в отделении Г.Г.Б.,  будет много по лечению больных беременных, родильниц, детей, по заготовке аутоплазмы, по амбулаторной  хозрасчетной помощи) будет звучать все настоятельнее.
Еще раз подчеркну, что  с организацией  этой работы, качество  помощи женщинам и детям возрастет существенно – мы веников вязать не собираемся…

Помимо этих благих новостей, были и другие не менее приятные.
Во-первых, в институте прошла международная научная конференция.
Мы от нашей лаборатории провели секционное заседание по проблемам эфферентной терапии в акушерстве. Молодые коллеги подготовили и прочитали свои доклады по своим научным результатам, было напечатано несколько  публикаций в материалах конференции.
К сожалению, я на этом секционном заседании отсутствовал, так как в это же время  проходила научная Российская конференция по трансфузиологии в Военно-медицинской  академии, где нас пригласили выступить.
Это была  очень большая честь – я вообще очень уважаю специалистов из этого учреждения, а уж выходить на трибуну – моя всем известная страсть…
Все, слава Богу,  прошло хорошо и в нашем учреждении, и в ВМА.
В декабре будет большая конференция в институте охраны  материнства и младенчества в Екатеринбурге. Там у меня многие приятели-коллеги, жду приглашения для участия в форуме  – там меня уважают, но, почему-то больше, как поэта – приходится при кулуарных встречах  читать свои стихи.
Особый поклонник – глубоко уважаемый мною профессор, очень большая умница  В.А.Кулавский…

«Ор» закрыли на запор – и даже скучно стало,
Исчез назойливый напор проклятий с педьесталов…».

С педьесталов "видно все", как летчикам из известного кинофильма( "ты так и знай!").
Знаю и вижу-предвижу...
Несмотря на все трудности, мы, похоже,  в Перинатальном Центре подступаем к началу плановой работы с больными.
Не обольшаюсь и спокойно жду  вариантов "китайских предупреждений" - есть товарищи, которым наши успехи в Перинатальном Центре, как кость в горле...



18 октября 2011г.

Проходившая две недели назад в институте международная конференция была примечательна двумя событиями.
Во-первых, все члены нашего бывшего  пионерского звена ( кроме Генусика; см. 1-ю часть Дневника) входили в оргкомитет  конференции, то есть, продолжают определять политику для акушеров Питера и не только. Все в орденах и в медалях…
Во-вторых, получила продолжение история с больной Я., о которой я много писал в начале этой, 4-й,  части Дневника.
Дело в том, что мы от нашей лаборатории подготовили 11 публикаций, в том числе  тезисное сообщение по этому самому  клиническому наблюдению, которым горжусь – спасли не только женщину, но и ее  двойняшек…
Всех соавторов тезисов согласовывали очень тщательно, чтобы никого из помогавших нам  в начале внедрения методик эфферентной терапии  в практику работы Перинатального
Центра не забыть, не обидеть…

«Не только сестрам - по серьгам, но, как детям, мужикам…».
 
Когда получил журнал с опубликованными тезисами, то очень удивился тому, что, в сообщениях о временной эмболизации маточных сосудов среди авторов не оказалось начмеда С.А.А.
Насколько я знаю, он был и есть среди толкачей этой методики. Мы «примазались», но я ставил себя последним в  списке авторов по той причине, что среди пациенток были женщины, которым мы запасали аутоплазму, да и материал поднимали из архива и обрабатывали именно мы.
Мне кажется, надо уметь  не только что-то сделать, но и красиво подать свое изделие, ради доброй славы учреждения и себя, родимого.
Умение из вонючего  г… сделать конфетку, да подать ее в красивой обертке-обрамлении – большое искусство, чем, кстати,  и занимаются многие другие  очень глубоко уважаемые ученые.
В нашем случае «туфты» не было ( и  не будет) и мы с неплохим эффектом (так говорили мне многие соавторы) описали пусть и малые пока, но ценные результаты исследований, выполненные в институте Перинатологии и Педиатрии Алмазовского Центра…

Отступлю. Сейчас по инициативе директора института Д.О.И. мы готовим к изданию материалы для нового справочника по перинатологии ( названия точно не знаю).  В нашей очередной беседе Д.О. предложил, чтобы наши скромные результаты применения эфферентной терапии у больных беременных и родильниц были включены в эту работу. Если коллеги мешать не будут, то к моменту издания книги наберем еще некоторый материал и подадим все в самом лучшем виде.
Даже это малое будет особенным и ценным – я знаю литературу по этим проблемам и говорю как специалист с очень узкой и редкой профессией Кому нравится – поэта…

«Льется песня с языка, подошла издалека, -
Из глубин тяжелых дум рвется чистый, светлый ум…».

Обращаю внимание - именно светлый. Светлее не бывает. Также обращаю на  рифмованные слова («дум-ум») - именно их часто употреблял  «наше все» - А.С.Пушкин...
 
В числе соавторов тезисов о применении плазмообмена пациентке Я. при синдроме гиперстимуляции яичников  почему-то не оказалось главного врача И.А.Б., хотя он принимал самое действенное участие в ведении больной и даже сам выполнял  пациентке эвакуацию жидкого содержимого из брюшной полости. Технически процедура простая, но моральная ответственность в случае развития осложнений велика…
Слава Богу, в Программе конференции был доклад об эмболизации маточных артерий при кесаревом сечении у женщин с полным предлежанием плаценты в сочетании с предоперационным аутоплазмодонорством ( докладчик – наша сотрудница М.С.С.) и среди авторов доклада первыми значатся и главный врач клиники И.А.Б, и начмед С.А.А.
Было бы не лишним их присутствие и в публикациях. Придется в будущем исправлять ошибку – страна должна знать и истинных героев…

Относительно авторства в сообщении о пациентке Я. вышел еще один конфуз.
Среди  авторов данного  наблюдения были  лечащие врачи М.В.Р. и профессор-консультант В.С.К., которые были на консилиуме от 2 июня с.г. и не возражали против применения пациентке Я. операции плазмообмена.
Вечером 6 октября на банкете в честь  гостей конференции ( писал в предыдущем сообщении) я узнал, что эти коллеги глубоко возмущались своим соавторством - поставили их авторами тезисов без их согласия. Вроде даже ходили к руководству института с просьюой наказать инициатора положительной публикации о самом плохом методе лечения больных женщин…
В глаза мне эти глубокоуважаемые   коллеги ничего не говорили, хотя  профессор В.С.К. на банкете сидел за соседним столиком и был, по-моему, всем очень рад, в том числе и мне – мы  поздоровались кивком головы…
Потом эта информация подтвердилась и из других источников – вобщем, люди были недовольны мною и методами эфферентной терапии, примененными пациентке Я.
Замечу, что впервые в жизни  столкнулся с такой исключительной порядочностью и зауважал коллег еще больше…

Отступлю. Когда-то в Вологде в областной больнице мы начали внедрять метод баротерапии у больных сепсисом родильниц – результаты лечения при его применении в комплексе терапии существенно улучшились по сравнению с  обычными схемами. Я поднял из архива истории, отработал свою часть и принес материал заведующему отд. баротераппи  К.Н.М., жившему в одном со мной доме. Он также был из Ярославля, бывший хирург, любил хорошо выпить, что мы с ним сделали и в этот раз ( иногда встречались семьями). Все хорошо обсудили, несколько раз   добавили за будущий успех…
Он  вставил в работу  свои данные ( описание влияний процедуры на организм, ее режимы и пр.), отредактировал , как хирург, знавший сепсис лучше меня, и отдал мне на согласование.
Статья после его правок была хорошей и мне показалось, что я недостоин такой работы. Поэтому я отказался в соавторстве и он поставил соавторами совсем других, нужных ему  людей -  тогда с публикациями было сложнее ( сейчас за деньги наврут-напечатают  любое), но примазывающихся к чужой работе было много и во времена коммуняг…
Когда вышел сборник в г. Москве, да в красивом оформлении, да под редакцией академика АМН СССР В.С.Савельева, я понял какую совершил ошибку и очень  потом жалел об этом. По крайней мере, за ту первую, несостоявшуюся свою научную работу ( пахал в прямом смысле - и при лечении женщин, и при анализе материала...), мне было бы не стыдно даже сейчас… 

В этом, нашем,  сообщении про синдром гиперстимуляции яичников первым автором шел я (отрицательный опыт не пропивается), затем Г.Г. Бараташвили (мы  и есть истинные герои – соответственно вдохновитель-писатель  и исполнитель - данного случая, пусть и оплеванные коллегами – см. внимательно описание случая в начале этой части Дневника), затем - И.Е.З. (она первая крикнула о больной: "Беда!", выступив в роли наводчика), а затем шли другие соавторы, в том числе и упомянутые гинекологи М.В.Р и В.С.К.

Со времен еще начала врачебной работы в Вологде я для себя четко усвоил один закон - если коллеги помогли тебе спасти женщину, то спасителю (спасителям) надо обязательно проставляться  коньяком со словами глубокой  признательности и благодарности.
В нашем случае именно так и было ( мы все спасли женщину и ее детей), а Геракл Петя еще и красиво все написал ( в жизни было все не так красиво и не по нашей вине – еще раз отсылаю у началу этой части Дневника) об этом.
Вывод – инициатору спасения и успешному писателю Гераклу Пете, а , тем более, исполнителю Г.Г.Б. должны были поставить  не одну, а как минимум две  бутылки коньяка ( для непьющих поясню – не менее литра), чтобы отпраздновать успешное окончание трудного дела по спасению женщины и наладить контакты для будущего сотрудничества.
Теперь получается, что проставляться надо мне за то, что вызвал приступ  нечеловеческих страданий порядочности у профессора В.С.К. и М.В.Р.

«Но в Питере все  жадные, хотя все внешне ладные,
Я такой же жадный стал – по пути на педьестал…».

Давно заметил, что в Питере втречаются люди с излишне  интеллигентными реакциями на нормальные поступки других людей – может, от ветра  невского, может, от архитектуры, может, от необычно-пасмурного света  с неба…
Коллеги вслух и при всех сказали «да» доброму делу ( имею в виду консилиум от 2 июня и общее решение о проведении  плазмообмена), а я их за это в свои соучастники поставил, по-видимому, ошибочно, полагая, что «да» и есть «да»…
Такие же порядочно-путаные манеры обхаивать всех и вся есть и у меня:

«Я давно запутался в Питере  обхаянном,
Верю ветру невскому, невским облакам,
Припечатан к Невскому, намертво-нечаянно,
Камнем лягу преданным к Невским берегам…»

У меня совместно с профессором Т. ( Педиатрическая Академия) есть положительный опыт лечения-подготовки больных беременных к процедурам ЭКО, а также - при дальнейшем ведении-лечении забеременевших женщин. Замечу, что женщин этих в нашей клинике много и беременность нередко по разным причинам протекает тяжело и мы можем им помочь. Я предлагал сотрудничество зав. отделением ЭКО -  в ответ было загадочное молчание…

Отступлю. С самого начала моей работы в институте Перинатологии и Педиатрии у нас несколько раз были разговоры с зам. директора  по науке И.Е.З. Она хотела планировать  большую научную работу по  проблеме синдрома гиперстимуляции яичников, но потом, после случая с пациенткой Я.,  эти разговоры постепенно прекратились.
Думаю, что зря, так как И.Е.З. отлично знает проблему  гормонального статуса у беременных и в сочетании с нашими методиками можно было выполнить добротное исследование, направленное практическим врачам, так как искусственное оплодотворение женщин  сейчас распространяется все более широко.
Думаю также, что молчание И.Е.З. по данному вопросу началось неспроста… 
 
«Коллеги сказок не хотят – в цвете  радуги парят
Выше кучек облаков, лишь бы жить без дураков…».

Чтобы Читателю была понятна суть справедливых претензий коллег ко мне, я ниже в кавычках привожу опубликованные тезисы, в которых все правда и нет ничего ложного.
Обычно от публикаций отказываются по причине возможной «туфты»,  что правильно - честь беречь надо : может быть и из-за личной неприязни к соавторам - но я повода для этого  не давал...

    «Самые тяжелые формы синдрома гиперстимуляции яичников (СГЯ) возникают при наступившей беременности и  возможны летальные исходы ( тромбоэмболия, острая почечная недостаточность  и пр.). Ведущие  специалисты  неотложной практики ( профиль больных — нефрологический, кардиологический, пульмонологический и пр.) считают, что в условиях тяжелого эндотоксикоза, полиорганных дисфункций больным показан плазмообмен на донорскую свежезамороженную плазму в объеме  одного объема циркулирующей плазмы.
    Наблюдали пациентку Я., 29 лет, у которой после выполнения программы экстракорпорального оплодотворения развилась клиника тяжелого СГЯ. Лечение в условиях палаты интенсивной терапии в течение недели было неэффективным, наоборот, прогрессировали проявления  эндотоксикоза, воспалительного ответа организма с присоединением органных дисфункций со стороны легких, печени, почек. Проведение плазмообмена (2500 мл) на донорскую отфильтрованную плазму в комплексе с последующей эвакуацией содержимого брюшной полости, инфузионной терапией  естественными и синтетическими коллоидными средствами, симптоматической терапией способствовало выздоровлению женщины с сохранением беременности двойней, по поводу которой наблюдение  женщины продолжается».

По сути это краткая, без анализов, выписка из истории болезни, которая была выдана  женщине на руки при выписке ее домой. Сейчас я готовлю более развернутую работу с детальным  анализом причин  данного осложнения и анализом наших ошибок с рекомендациями  их недопущения в будущем.
Причем, в работе будет дана и наша точка зрения на патогенез болезни с теоретическим обоснованием ранней детоксикации. Думаю, она будет  представлять ценность для врачей в научно-практическом плане и, естественно, что среди соавторов этой работы обиженных коллег уже не будет…

Еще раз подчеркну, что женщина пришла в  учреждение на своих ногах с жалобами на затрудние дыхания и задерку мочи.
Несмотря на активную  традиционную терапию в отделении интенсивной терапии, жизненные силы ее постепенно покидали - в клинике преобладали явления тяжелого эндотоксикоза, поражения легочного фильтра с дыхательной недостаточностью и страданием почек, сердца ( все упомянутые органы требовали все большей врачебной поддержки) и дошло до того, что пациентка могла  только сидеть в постели и любое  движение, малейшее усилие  вызывало увеличение одышки, ухудшение состояния по многим параметрам.
Смерть была близко ( напомню – в Голландии за последние четверть века погибли 17 женщин, а у них условия для больных – не чета нам) и, чтобы спасти жизнь  женщины, ей скорее всего  прервали бы беременность ( вопрос об этом до плазмообмена стоял, а потом сам по себе рассосался) и не факт, что при этом она бы ушла совсем здоровой – септические осложнения и почечная недостаточность были совсем рядом, как и "санация" пациентки по этому поводу с гарантией никогда не забеременеть...
Также напомню – одной из основных причин гибели молодых женщин является инфицированный аборт и в "санированном" ( при удалении матки при сепсисе) состоянии. Причем, это было и сорок лет назад, когда я начинал, как врач, и есть сегодня…
На фоне всего вяло текущего  и невнятного подвига со стороны врачей реанимации ( как иначе написать – неделю лечим планово-интенсивно молодую исходно, до беременности, здоровую женщину, а человеку все хуже и хуже) стоило провести комплексное лечение, включая  плазмообмен, как на другой день человек был уже другим – пациентка передвигалась сама по палате, счастливо улыбалась. А на 5-й день ее перевели в общую палату. Сейчас у нее беременность около 20 недель…
Не понимаю, чего тут стыдиться?
Полагаю, что ложного стыда в данной истории нет - дело в другом, в преобладании в сознании коллег  тех самых мифов ("не та методика детоксикации была применена", "плазмообменом вызвали  отек легких"), о  которых я уже писал.
Без этого нельзя - у нас все очень большие специалисты по детоксикации. Правда, за деревьями не видят леса...
Теперь мне стало понятно, почему нас тогда остановили акушеры-гинекологи и не давали проводить пациентке полный курс лечения, вели ее традиционно.
При этом возникли и неблагоприятные последствия этой традиционной тактики для больной  – повторяться не буду.
А я-то, не сведующий, грешил все на начмеда С.А.А., перед которым извиняюсь за свои колкости в Дневнике по данному случаю  в его адрес…

 «Не копите звания, а меняйте знания…».

Я думаю, что коллеги находятся в плену ложных, неправильных представлений о процедурах детоксикации, навязанных малограмотными большими учеными.

В описанной мною истории с подаренным и оплеванным соавторством есть еще одна сторона медали.
Случай тяжелого заболевания женщины  – результат врачебного воздействия на ее организм. Однако, у Геракла Пети даже мысли не может возникнуть, чтобы осуждать методику оплодотворения в пробирке ( хотя она и идет против Бога) и, тем более, - врачей, которые занимаются этим делом.
Меня же некоторые некомпетентные в нашем вопросе специалисты с замашками петухов многие годы пытаются судить и выставлять на всех уровнях в роли лоха-идиота, что радует…
Жаль их, имеющих извращенное представление о  методиках детоксикации в варианте рассказов ОБС ( одна баба сказала…), услышанных якобы от отечественных и иностранных ученых с дипломами профессоров и уровнем знаний ( по нашей проблеме) своих же медбратьев…
Сколько больных людей мы  постоянно теряем из-за агрессивной некомпетентности врачей, низкий уровень знаний которых не спрячешь за самыми навороченными, правильными словами..

«Много крови на руках у людей с гордынею,-
С Правдой якобы в устах при головке  дынею…»

Возвращаюсь к нашим делам.
Я уже писал о пациентке В.М. с холестатическим гепатозом, которую 4 октября перевели в Перинатальный Центр по согласованию с главным врачом и начмедом специально для проведения курса детоксикации.
Я был предупрежден начмедом, ждал ее и увидел на общем обходе  5 октября.
Когда обход в этой палате закончился и все врачи вышли, я подошел к женщине поговорить-порасспросить о беременности, о болезни. 
Но на  мои простые и доброжелательные вопросы она отреагировала очень агрессивно, мол, чего это я к ней пристаю, она все «будет делать только после  решения лечащего врача». Замечу – про лечение и про наши методики я вообще нечего не успел сказать, а после такого приема попрощался и вышел из палаты. Мало ли – человек на новом месте, не в духе,  весь в сомнениях.
К начмеду в этот раз я не ходил и, хотя был занят подготовкой к конференции, вопрос о лечении женщины мы обсуждали с Г.Г.Бараташвили и были готовы предоставить ей наши услуги уже в среду 5 октября и в  другие дни.
Хотя у пациентки  были свежие анализы из предыдущего акушерского стационара, процедуры детоксикации ей назначили только в понедельник 10 октября.
То есть, мы потеряли почти неделю, и если учесть, что она еще две недели до этого безуспешно лечилась  в другом роддоме ( ну, в очень крутом), то становится понятным, насколько  была запущена   ее болезнь.
У нас есть правило – чем раньше начата детоксикация, тем лучше результаты лечения. Это и подтвердилось в данном наблюдении…
Мы  успели сделать женщине только две  процедуры плазмафереза для накопления аутоплазмы, обработали ее, почистили с тем, чтобы уже на третьей-четвертой процедурах выполнить более мощные сеансы детоксикации с возвратом  ей очищенной, как стеклышко, ее же плазмы.
Я приводил уже примеры хорошей эффективности такой тактики – все подобные больные доходили  до срока родов  и родили здоровых детей…
Эта пациентка  уже после первого сеанса также, как все другие, отметила резкое улучшение самочувствия. Проверили кровотоки у плода до и после процедуры – все было стабильно. Настроение женщины значительно улучшилось.
Когда через день мы шли с ней в отделение клинической трансфузиологии на вторую процедуру, я спросил ее о причине ее агрессивности  при нашей первой встрече. Она бесхитростно ответила: «Мне тут столько и такого про Вас наговорили…».
Это и понятно – славным представителям родильного дома № 17 хочется работать по Приказам из Великобритании, а Геракла Петю там пока не упоминали…
Надеюсь, со временем это у них ( у проклятых капиталистов; с нашими, как показывает опыт – труднее, с пробуксовкой) пройдет…
Кстати, тогда же на общем обходе 5 октября, когда я, обескураженный холодным приемом пациентки В.М. (много ранее это было крайней редкостью, а в Перинатальном Центре – пожалуйста, регулярно и только на дородовом отделении), вышел из палаты, в коридоре стояла лечащий врач.
Я дважды спросил ее про врачей – в какую палату они пошли дальше с обходом?
Ответом было молчание и только после  второго моего вопроса до меня дошло, что она смотрит мимо меня и не желает говорить.  Я даже с любопытством обошел ее вокруг – она была немой, как статуя Венера Милосская, но с руками…
Мне, почему-то, тогда стало совсем смешно – вспомнилась серьезная песня В.Толкуновой:

«Поговори со мною, мама, хотя бы раз поговори…».

В качестве «мамы» для Геракла Пети с его бесами во всех ребрах и сединой не только в бороде выступала молоденькая и симпатичная, с большим гонором, докторша.
Кстати, не впервые и эта стабильность  показывала   еще раз высокое качество интеллигентного Питерского воспитания, в том числе, по-видимому, и со стороны заведующей дородовым отделением...
Дальше участвовать во врачебном  обходе мне расхотелось и я ушел к себе, полагая, что Гераклу Пете роль выискивающего себе больных пациенток совсем не к лицу.
Лучше чаю спокойно попить, да пощелкать на клавиатуре компьютера.
Напомню, что  врачи  должны звать Геракла  к больным на помощь, учитывая необычайный профиль  знаний и умений…
Замечу, что именно после той немой сцены я и  написал бессмертные строки, представленные в  предыдущем сообщении:

«Ор» закрыли на запор и даже скучно стало…».
Исчез назойливый напор проклятий с педьесталов...".

Проклятия  пропали, а постаменты со статуями остались...

То ли по команде  начмеда, то ли по случаю малого эффекта от обычного лечения, в понедельник 10 октября доктор наконец-то прописала в истории родов назначение процедур, для проведения которых женщина и поступала в наше учреждение…
Мать-Природу не обманешь, патологический процесс  у женщины зашел далеко и 14 октября, в пятницу утром, у нее отошли воды, то есть, началось самопроизвольное прерывание беременности в  33 недели. Организм матери начал избавляться от плода, чтобы не погибнуть вместе…
Родила она сама, на другой день, живую девочку весом 2160 граммов, которой  потребовалось применение не длительной искусственной вентиляции легких и других реанимационных мер.
Могу предположить, что,  если бы мы начали проводить лечение с помощью методик детоксикации этой тяжелой больной   сразу же после ее поступления в стационар, то и исход в отношении срока  родов и исхода для плода был бы более благоприятный.
Теперь  пациентка  с недоношенным дитем будет сравнительно долго лечиться у педиатров сначала в нашем стационаре, затем дома. Возможно, потребуется и одна-две наши процедуры.
Еще раз напомню – у тех больных, кого лечим хорошо при беременности, проблем после родов и потребности в активном лечении, как  и в  реанимации их детей,  не возникает…

ПРИВЕДЕННЫЙ СЛУЧАЙ - ЕЩЕ ОДИН ПРИМЕР  ЗАКИДОНА ( точнее - дури) У ВРАЧЕЙ.
Опять хочется верить – последнего.
Замечу – не у всех из коллег этого отделения  есть эти закидоны…
Этот случай, хотя и закончился относительно благополучно, опять показательно дискредитирует Перинатальный Центр.
Я уже писал, что за нами в городе  все наблюдают и очень тщательно. Каждый промах ловят и плохо интерпретируют.
Поэтому у меня опять возникает вопрос  - почему, поступившая по согласованию с главным врачом и начмедом больная не получила своевременно того самого лечения, за которым приехала?
Сколько может продолжаться этот маразм со стороны специалистов, по-видимому, не заинтересованных  в благополучных исходах у тяжелых больных?
Не понимаю также  – зачем при таком наплевательском подходе  переводить к нам тяжелых больных людей? Чтобы потерять женщину и ребенка?
Моего интеллекта не хватает, чтобы ответить на эти вопросы и лично мне перед больной стыдно – могли  ей более эффективно помочь, а все сделали опять почти через ж…
Представляю, как наши администраторы успокаивали врачей, переводящих в Перинатальный Центр женщину из другого роддома для оказания более квалифицированной помощи.
Наверняка обещали - мы постараемся и сделаем все как надо...

«Обещаны златые горы, да все ушло на разговоры…».

Уж лучше бы предложили мою помощь пациентке прямо в том самом крутом стационаре. У нас есть портативная аппаратура и  можно было провести  весь курс лечения на месте. Глядишь, заработал бы на пиво, да заодно  показал бы тамошним врачам операцию и попутно рассказал о ее простоте, дешевизне и лечебных возможностях.
Может, и главный врач начал бы думать головой о больных и внедрять методики у себя…

«Вся надежда на Аллаха, впереди – венец, иль плаха,
Но, спокоен, улыбаюсь, от тоски не пью, не маюсь...».




29 октября 2011 года

Позавчера был день рождения дочери Оли, посидели все вместе, попили чаю, поговорили…
Сегодня день рождения сына Олега, который умер в феврале 2010 года, - исполнилось  сорок лет.
Как сейчас помню его  в день рождения и контрасты  - бледная, как полотно, обессиленная  после родов и сильного кровотечения, переливания крови жена Нинуля и румяный, чмокающий, пускающий слюни новорожденный сынок Олег Владимирович, которого я сразу узнал в детском отделении среди множества таких же  туго запеленованных сосунков.

Съездили на машине на  кладбище, потом дома помянули…
Ближе к вечеру сходил в парикмахерскую, где попросил постричь меня как можно короче. На что  молодая  симпатичная, улыбчивая  девушка спросила: "А Вам с окантовкой?"
Тут и я заулыбался, так как впервые услышал такой термин в отношении человека. Настроение  у меня  улучшилось, мы   шутя поговорили-пообщались, потом она помыла мне голову, обсушила не столько водой, сколько теплыми и нежными руками.
Уходя я сказал ей спасибо от "остриженного, отмытого, обсушенного, окантованного и обласкаккого" - в ответ она довольно, почти с визгом, засмеялась. Расстались друзьями и даже с чувством хлопнулись друг с другом ладошками...
Меня всю жизнь пытаются "окантовать" и я готов на это лишь в руках красивой женщины.
По дороге домой зашел в Преображенский Собор, поставил  свечи Олегу и другим усопшим за упокой их душ. Живым - за здравие...

«Вечный праздник молодым, пить-гулять, забывшись, в дым…»

В эти же дни другой человек подал всему миру  пример мужественности. Имею в виду М. Каддафи, которого шобла, убив,  унизила и после смерти, выставив напоказ в продуктовом холодильнике.
Говорят, что захоронен он в пустыне, но я не удивлюсь, если узнаю, что красивое тело воина отдали в анатомический музей на растерзание студентам-медикам…
Примечательно то, что  все было сделано с согласия Совбеза ООН, который после смерти вождя почти сразу  и огласил, что  операция в Ливии будет прекращена 31 октября.
Мавр умер и, значит, дело успешно завершено…
Молодой папаня клоун Николя Ашкенази, пророк Д.Декамерон ( тупо-хорош, но уж больно сыт видом…), Девушка-Ангел в кофте, Старый мачо-Кобелино и другие герои-действующие лица убийственной пьесы  очень довольны, так как  получили то, к чему и стремились – теперь в Ливии будут шариатские законы, как в будущем и в их странах.
Из всей упомянутой мною команды лишь Старый Кобелино у меня вызывает какие-то  положительные чувства и то лишь из-за его родственной кобелиной сути.

"Пока в душе живет стрела Святого Купидона,
Она должна лететь стремглав от Мачо, или Дона...".

Полагаю, что сейчас свалят Б. Асада, а  года через два-три  сменят власть в Иране с такими же ( может, и с худшими) последствиями. Потом  и мы примем в объятия  всех – и мусульманскую Европу, и  мусульманских гостей с юга.
Мохаммед Обама доволен - и непомерным в агрессии мусульманам угодил, и лидеров Европы возвысил, и в Африку красиво, на чужих горбах, влез, неся хаос и бардак...

Есть опасность, что лет через двенадцать - пятнадцать Россия развалится.
На наших глазах   с особой жестокостью разбили-уничтожили Югославию ( братья-славяне навек, однако…), Ирак ( союзник был еще тот; жаль, повесили не Буша, а Саддама), Ливию ( бедуин М.Каддафи стремился к нам, но мы его, как и других, предали и теперь будем активно  участвовать в расследовании обстоятельств убийства, чтобы справедливо погрозить пальчиком убийцам...).
Отличие в этих однотипных по финалам историях лишь одно - в Ливии  янки все сделали чужими руками – зачем самим шевелиться, когда есть услужливые клевреты-полукровки…
В Афгане они строят  военные базы и мы помогаем им перевозить их грузы с тем, чтобы доблестные солдаты НАТО боролись с наркотой. Результаты  этой борьбы очевидны для всех…
Всех россиян утешает одна надежда на то, что через двадцать лет,  вложив сейчас в  оборону 20 трлн рублей, мы получим профессиональную армию и надежную защиту от всех внешних врагов.
Основной враг дома и мне кажется, что пора в административные анкеты вносить пункт – наличие родственников за границей. Если ближайшая родня находится там, то товарища от власти-кормушки  надо отлучать с максимальной быстротой,  гласностью и помпой – он все сделал, чтобы Родина была в опасности…

«Загляни под половицы – крысы там, не за границей…».
 
Вернемся к нашим  проблемам.

Две недели назад (14 октября) в Алмазовском Центре было заседание научно-клинического Совета, где одним из вопросов было обсуждение нашего Протокола по применению методов детоксикации у беременных с антифосфолипидным синдромом.
Это очень хитрое заболевание, когда у женщины образуются  антитела к структурам мембран собственных клеток.
Причин образования этих  антител никто не знает – пишут, что вирусы повреждают клетку, она разваливается на обломки- антигены и, чтобы их нейтрализовать, в организме образуются антитела.
Думаю, что  в качестве первопричины может выступать любой повреждающий фактор (лекарства и пр.), особенно при беременности, когда все очень зыбко, в том числе и в системе иммунитета.
Организм борется, как может – синтезирует антитела, которые вступают в контакт-реакцию с антигенами поврежденно-разрушенных клеток с  образованием иммунных комплексов. Последние циркулируют в крови ( их так и называют - «циркулирующие») до той поры, пока не будут обезврежены и не выведены из организма.
Если этих циркулирующих иммунных комплексов образуется много, то  системы жизнеобеспечения не справляются и эти вредные, патогенные  комплексы оседают в местах их образования, на путях эвакуации ( в сосудах),  способствуют разрушению уже новых клеток и т.д.

Другая беда в том, что защитные  антитела могут реагировать и с фрагментами мембран ( родными антигенами ) других живых, неповрежденных клеток с их повреждением и разрушением…
Параллельно  идет всегда одинаковый процесс – при разрушении клеток их токсичное содержимое попадает в ткани, в которых развиваются многие защитные реакции для отграничения очагов повреждения (приток крови, активации свертывания крови и пр.). Проявляется  это реакцией воспаления,  тромбозами.
Любой человек знает признаки воспаления ( покраснение тканей, отек, боль…), но не все понимают, что все начинается именно с повреждения ткани, а, значит, наличия повреждающего фактора, которых у беременных слишком много. При этом воспалительная реакция внешне может проявляться лишь изменениями в крови, выявляться при специальном исследовании плаценты. Причем, последнее необязательно - воспаление при отсутствии  инфекции (  асептическое воспаление) не всегда и не везде диагностируют…
По сути идет процесс саморазрушения системы мать-плацента-плод. Некоторые ученые называют это состояние как "аутоканнибализм" (самопожирание) и этот термин очень не нравится некоторым моим коллегам...
Процитирую еще раз стихотворение Геракла Пети, определяющего смысл всей нашей работы:

«Моя задача – подложить соломку, для женщины, попавшей в западню,
Имеющей беременность-поломку и  тысячу опасностей на дню…».

Беременность – это счастье, но не для всех. Нередко – западня, в том числе при антифосфолипидном синдроме…
Кто самый слабый в системе мать – плод? Читатель уже знает – именно плод, который и погибает  первым в результате тромбов в плаценте, отслойки ее…
Причем, на любом сроке жизни, чаще  на раннем, и совсем не случайно для  этих женщин характерны самопроизвольные выкидыши, истинной причины которых зачастую не знает никто, несмотря на массу анализов-исследований совсем не тех  и в другой стороне...

Что надо делать, чтобы убрать из организма женщины продукты действия повреждающего фактора,  антитела с антигенами, развалившиеся клетки, факторы, поддерживающие воспалительную реакцию, а также поддержать-разгрузить  системы детоксикации, и, в конечном итоге,  улучшить состояние плаценты, плода и, естественно, матери?
Правильно – к обычной терапии надо рано подключать методики по очистке крови и лучше – самые современные.
Они у нас есть, но с июля с.г. больных беременных ( не только с антифосфолипидным синдромом) мы не лечим - СОТРУДНИКИ ДОРОДОВОГО ОТДЕЛЕНИЯ СПЕЦИАЛИЗИРОВАННОГО ПЕРИНАТАЛЬНОГО ЦЕНТРА БОЛЬНЫМ БЕРЕМЕННЫМ ЦЕННЫЕ ЛЕЧЕБНЫЕ МЕТОДИКИ НЕ НАЗНАЧАЮТ.
Я не случайно выделил эти слова - в Перинатальном Центре  женщин, собранных из многих регионов России, по поводу тяжелой патологии лечат как в обычном родильном доме - еще раз акцентирую внимание на этой сегодняшней особенности учреждения.
В этих условиях можно легко  стать фельдшерско-акушерским  пунктом, что сокращенно звучит очень даже неплохо -  ФАП. Другое название - федеральный акушерский пункт, естественно, - краснознаменный...

Презентацию Протокола по лечению беременных мы готовили вместе с Г.Г.Б от двух НИЛ – «Трансфузиологии и эфферентной терапии» и нашей.
Заседание Клинического Совета вел зам. директора по науке очень спокойный и рассудительный профессор М.А. Карпенко. Присутствовала и главный врач Алмазовского Центра И.Г. Стрижак.
Я доложил, показал  непонятные многим красивые картинки. Особых вопросов, как и слез-умилений,  не было. Неожиданно для меня выступил главный трансфузиолог Алмазовского Центра и он же зав. НИЛ «Трансфузиологии и эфферентной терапии» С.В.С.
Он говорил о том же, о чем я пишу – о необходимости организации нашей службы в Перинатальном Центре, о выделении помещения, штатов и пр. Вставил шпильку в адрес наших администраторов, пожалел Геракла Петю («бьется об лед…»).
Я даже представил эту картину про большую рыбину на  льду щирокой русской реки Волги, которая зимою перекрыта торосами.

"Точно знают все матросы - больно биться о торосы...".

Отступлю. Я в детстве очень много болел - как только наступала весна, так я обязательно был в больнице, лечился от пневмонии. Сколько  уколов-капельниц перенес уже и не вспомню, но  старые  больничные запахи карболки, валерианы до сих пор со мной.
В восьмом классе после очередной отлежки я однажды ушел на Волгу и просто по пешеходной тропе, залитой водой ( была оттепель) перешел ее туда и обратно. Шел то ли умирать, то ли жить...
Пришел в детский дом весь мокрый, но счастливый.  После этого стал ежедневно обливаться холодной водой, ходить босиком по снегу, плотно занялся  спортом и все болячки постепенно  куда-то ушли. Но каждой весной до окончания 11-летки в один из весенних дней я вновь уходил в подобное путешествие по мокрому льду Волги и был также счастлив - боли не было, хотя тропа всегда виляла мимо торосов. Ходил уже, чтобы жить ..

С.В.С. угадал - по знаку  Зодиака я рыба, но при этих его словах у меня расправился гребешок и я уже смотрел с трибуны на всех гордо, как Петя-победитель.
Спасибо ему – красивому мужчине,  очень грамотному и сильному союзнику…

Справедливости ради замечу, что  наши местные  вожди  уже созрели для  помощи нам ( и для больных клиники, в первую очередь) и  даже подавали в администрацию Алмазовского Центра письмо с просьбой помощи в организации кабинета эфферентной терапии в Перинатальном Центре.
Это письмо  уже даже обсуждалось и мы ждем, когда в наш бассейн подадут воду, то есть дадут разрешение на работу.
Выхлопа от письма пока нет, и я с трибуны, картинно побив себя в грудь,  попросил помощи и торжественно пообещал, что, если все у нас наладится, мы будем в передовиках производства.
О том, что у  меня даже и фотография приготовлена для Доски Почета - с любимой Муней - не сообщил. Это святое. Для потомков.

Профессор М.А.Карпенко, видимо, знает о нашей проблеме и косвенно пообещал помощь.
Этот вывод я сделал из того, что он вернул всех к теме заседания и  предложил оформить нашу большую по объему Протокол-презентацию в виде методического пособия для врачей  и попутно сделать несколько Протоколов по отдельным методикам, которые я представил.
Спрашивал меня о сроках подготовки этих документовии  и я , как студент, готовый хоть завтра сдавать любой экзамен,  хоть и  по китайскому языку, бодро отвечал: «Когда надо, тогда и сделаем».
Был дан срок  - до 1 декабря…
До сегоднешнего дня именно этим и занимался – оформлял Протоколы и делал Пособие. Отдал их на рецензии своим коллегам по делу в институте Перинатологии и Педиатрии и двум внешним рецензентам  профессору-акушеру С.Н.Г. и профессору, специалисту по эфферентной терапии – А.Н.Б.
До указанного срока надо будет получить-исправить замечания, еще раз обсудить на Проблемной  комиссии в нашем институте, потом - вновь на научно-консультативном Совете Алмазовского Центра.
Все очень сложно, но и хорошо - на халяву не проскочишь…

«Не нужна врачу халява – будет он тогда раззява…».

Параллельно занимаюсь с молодыми своими коллегами подготовкой документов  но трем новым технологиям в акушерстве с применением методик детоксиккации.
Нас уверяют, что именно этот вид научной деятельности оказывается очень ценным и для исследователей, и для Алмазовского Центра – за каждую новую технологию с внедрением в практику дают на коллектив авторов аж по 50.000 рублей. Мы и стараемся, авось, подзаработаем на пиво и кино.

"Зазвенят в карманах гроши, будет жизнь у нас хорошей...".

В очередной раз писали планы для Москвы, откуда пришло требование составить программы-планы научной  деятельности и даже обещают деньги на реализацию этих программ.
Мы от нашей лаборатории вновь приготовили программы по эфферентной терапии у беременных, по очистке околоплодных вод больного плода и дополнительно написали программу по организации лечения женщин, у кого в критические сроки ( 22-28 недель ) беременности отходят  околоплодные воды.
Обычно в таких случаях через несколько дней начинаются  самопроизвольные схватки и плод изгоняется из матки. Иногда акушеры сами вызывают роды ( выкидыш), если присоединяется инфекция. В любом случае плод живет в матке недолго и, родившись  маловесным, имеет мало шансов на  здоровую и красивую жизнь.

Отвлекусь. У меня есть некоторый опыт пролонгирования беременности в таких случаях с помощью методик  фотомодификации крови и плазмафереза - до 3-6 недель ( замечу – не дней, а  недель). Было четыре случая и все дети выжили, переведены в детские больницы для доращивания. Информацию про одного ребенка я не знаю, а в трех случаях дети живут и развиваются нормально.
В нашей клинике  много женщин с подобной патологией и однажды на обходе я предложил начмеду С.А.А. нашу помощь, но он просто сказал, что сейчас  «мы возьмем анализ на С-реактивный белок и если он покажет  положительный результат (признак инфекции), будем оперировать женщину». Было у женщины 27 недель беременности и плод в такой срок около одного кило...
После обхода в ординаторской  они с зав. отделением Ю.А.К. обсуждали планы оперативных родов и  я вновь предложил свою помощь этой женщине с отошедшими водами.
Не услышали товарищи.
Замечу, что в критические сроки для плода важен каждый день пребывания в матке и мы можем помочь, так как с помощью методик  профилактируются, купируются признаки воспалительной реакции в системе мать-плод, в том числе "уходит" и С-реактивный белок, а, значит, и показания для срочной операции по родоразрешению...
 
Пока нас не слышат и в этом плане. Именно поэтому я предложил все оформить в виде программы, хотя что мешает нашим новаторам заняться этой конкретно помогающей людям проблемой? Практический пложительный выход от этого внедрения будет огромен, так как резко сократятся расходы на выхаживание глубоконедоношенных детей.
Рассчитываю, что, авось, где-то, кто-то, порой внимательно прочитает эту программу ( про  другие молчу - всем уже понятен интерес государственно мыслящих коллег из Перинатального Центра к ним) и задумчиво скажет: "А, ведь, в этом что-то есть. Может быть, Геракл Петя не такой уж и дурак (синонимы - лох, м...к и пр.), как его представляют?"
Говорю всем - не дурак выпить. И хитрый, как змея - стараюсь хотя бы в этом следовать врачебной эмблеме, нарисованной, как говорят, самим Гиппократом.
Ау, коллеги! Мы готовы к выполнению клятвы классика...

У меня в компьютере файлы с этими планами-программами для Москвы  так и обозначены - «фантазии».
Замечу, что при доброй воле коллег эти  фантазии очень легко претворить в жизнь и поэтому еще раз напоминаю: "Ау, товарищи, заинтересованные в улучшении качества работы, мы готовы..."

«Хороши Программы, планов громадье,
Как тупые гаммы, звон в пустой  бадье…»

За эти дни были разговоры на разном уровне по организации работы кабинета эфферентной терапии в Перинатальном Центре – у главного врача  А.Б.И., у зам. директора по науке И.Е.З. …
Перспективы  хорошие,  колокольный звон идет по всему городу …

На дородовом отделении больные есть, но  лечение им не проводим.
В качестве примера.
В палате 225 лежит беременная с четверней, у которой 25 недель беременности, отеки, повышенное давление, по поводу чего женщина получает  обычное лечение. У нее было ЭКО и в начале беременности, после приема многих активных и токсичных лекарств,  признавали токсический гепатит...
Из Интернета женщина узнала про наши методики и сама попросилась у лечащего врача помочь ей получить их и даже заготовить на предстоящие роды аутоплдазму. Умный человек.
Врач назначила процедуры, я беседовал с пациенткой, очень заинтересованной в благоприятном исходе беременности. Оставил свою запись в истории родов о начале лечения с понедельника 24 октября с. г.
В этот  день у женщины сменился лечащий врач и беременная отказалась от процедур с пожеланием  начать лечение минимум с 28 недель…
Читатель уже, полагаю, догадался, что это тоже вариант «закидона-китайской мести».

«Был мужчина-закидон по прозванию «гондон»…».

Вроде это из нашей детской детдомовской песни - точно не помню. Про женщин с «китайскими закидонами» пока подобной не слышал, а самому сочинить рука ( "светлый ум") не поднимается…
Замечу, что у  этой пациентки с четверней уже были проявления поражения печени, которые, слава Богу, компенсировались. Но уже сейчас есть признаки  осложнения беременности в виде позднего токсикоза, при котором велика опасность прерывания беременности очень рано, возможно, и в 28 недель…
Возможно, и по инициативе врачей, так как состояние подобных больных может ухудшаться внезапно и нож у стоящего начеку акушера-спасителя всегда наготове.
Как  и грабли, всегда лежащие рядом. Сразу и не поймешь -  то ли он насильник, то ли они ( мать и потомство) жертвы.
У подобных больных беременных от граблей  можно аккуратно отойти в сторону выздоровления с помощью безопасных методик детоксикации...

Другим беременным пациенткам лечение в отделении клинической трансфузиологии также  не назначают, хотя есть тяжелая больная с тройней, с поздним токсикозом и бронхиальной астмой, аллергией по поводу которых женщина получает и гормоны. На обходе в среду я предлагал докторам наши услуги для нее – не поняли.
У нас есть опыт лечения и таких больных беременных - после курса лечения состояние женщин резко улучшается, потребность в гормонах снижается, или пропадает совсем.
Об этом пишет и пульмонолог-эфферентолог профессор В.А.Воинов и другие, в том числе и зарубежные, авторы.
Таким пациенткам после курса лечения мы проводили  поддерживающие процедуры 1 раз в две-три недели до срока родов  с хорошими исходами беременности. В данном случае видно, что исход  будет не очень приятным. Дай Бог, если я ошибаюсь...
Замечу, что подобным упомянутым мною больным с токсикозом беременности ЖИЗНЕННО ТРЕБУЮТСЯ методы  эфферентной терапии, в том числе и  согласно   приказа Минздравсоцразвития. Но ведь закон, что дышло, как товарищ захотел, так и вышло. А "вышло" бывает в виде полной ж., о чем я уже много писал.
Зачем врачу далеко заглядывать, вся надежда на "авось, проскочим" - Бог не выдаст, свинья не съест.
Да и "ручки золотые" начеку. Еще бы ума-знаний маленько с перспективой на прогноз...

Учитывая ситуацию в отделении, для себя решил, что больше на общий обход в дородовое отделение  ходить не буду – приготовлю врачам информацию про процедуры (показания, противопоказания и пр. - все есть в книгах, которые оставлял коллегам - думаю, не читали), оставлю журнал для записей фамилий больных, назначаемых на процедуры. Будут врачебные записи-назначения, будут и лечебные процедуры.
Дело в том, что у меня много другой работы, да и зачем навязывать бескорыстную помощь в лечении беременных их  врачам, которые не хотят получать эту помощь?
Халява здесь не проходит - все строго.
Вижу лишь равнодушие, правда, не у всех...

Сообщу и о женщине М.В., которую перевели в Перинатальный Центр в начале октября из другого роддома для проведения детоксикации по поводу тяжелого поражения печени.
В течение шести дней ей  наши процедуры ( напомню - была переведена по согласованию с нашей администрацией  для проведения детоксикации) не проводили именно из-за равнодушия коллег («закидон» - см. предыдущую запись).
Мы успели провести ей лишь две  процедуры плазмафереза, что было явно недостаточно при ее состоянии.
Роды произошли преждевременно, родила женщина сама 15 октября, в субботу. После выходных у нее усилился кожный зуд,  взяли повторные анализы крови – трансаминазы печени в крови достигли 800 ЕД/л ( при беременности были не выше 400), то есть стали  в двадцать раз выше нормы. Но главное – увеличился в крови и показатель так называемого «непрямого», высокотоксичного билирубина, подтверждающего  разрушение эритроцитов и функциональную недостаточность печени.
Появилась у М.В.  небольшая желтушность склер и мы даже еще раз перепроверили  ее анализы на разные виды гепатита. Как и при беременности, эти анализы были отрицательными и, значит, все изменения у пациентки были связаны именно с влиянием беременности, что не менее опасно.
Откуда все опять после родов? Роды прошли спокойно, как пишут акушеры « с бережной помощью», плода в матке уже не было несколько дней, а  состояние женщины, в том числе и по анализам, ухудшилось.
Ей очень повезло трижды:
1) родила сама - при оперативных родах было бы все еще хуже, так как нагрузка на больной, ослабленный организм и орган-мишень (печень) выше, чем при естественных родах.
2) мы успели провести  два сеанса до родов;
3) в послеродовом отделении  с моими коллегами (повезло мне с здесь с ними, в первую очередь с заведующей, большой умницей Т.А.А.), с помощью которых мы проведением процедур детоксикации выправили ситуацию.
 
Именно послеродовой период очень опасен с высокой вероятностью гибели женщины в том числе и от печеночной недостаточности - в первой части Дневника я писал  о таком случае, который наблюдал сам.

Тогда женщину вели-лечили от такой же болезни  при беременности в платной клинике, а после оперативных родов состояние ее ухудшилось (один к одному к нашему настоящему  случаю; правда, мы  немного  "разгрузили" больную от токсинов, выполнив ей два сеанса плазмафереза до родов) и ее перевели в одну из лучших больниц ( так пишут и считают) города, где она через месяц после героически-запоздалых врачебных мер, намучившись от этих мер, погибла...
Врачи говорили мне, что когда ее собирали из реанимации роддома к переводу в больницу, женщина сама оделась и, выходя из палаты, подняла правую руку и гордо произнесла: "Но пасаран!".
Эйфория больной передалась  врачам и они никак не верили, что человек "уходит" из жизни - я навещал ее в той больнице и  видел все этапы - пришла на своих ногах, потом, на фоне печеночной недостаточности, отказали почки, потом легкие, потом, через две недели искусственной вентиляции легких, все закончилось "пасаран"...
Писец.
При моих почти ежедневных скорбных сообщениях врачи лишь  кивали головой - "Не может быть...".
Все было буднично, как и тридцать лет назад, когда я работал в Вологодской областной больнице. Но тогда у нас не было мощного оружия в виде эфферентной терапии. Сейчас есть, но по прихоти малограмотных  умников с большими тараканами в голове ( см. ниже) продолжаем хоронить женщин в банальных ситуациях...

Полагаю, что та очень красивая тридцатилетняя женщина могла бы жить, если бы ее  не перевели из роддома в крутую больницу и дали  нам возможность спокойно провести необходимые процедуры.
Да и в крутой больнице можно было все предотвратить.
Но там, в крутой, в кафеле, больнице   все было  по академически слишком сложно и тупо. Умные специалисты совсем  другого профиля (родильница была с печеночной недостаточностью, лежала в уголке реанимации травматологии рядом с побитыми  бомжами) долго говорили, долго изучали, долго принимали решения, долго приглашали таких же умных и все опять подолгу говорили...
Консилиум врачей вещь хорошая и в Перинатальном Центре эта здравая модель должна быть очень мобильной с быстрыми решениями и действиями, учитывая профиль больных. В тех случаях, что я наблюдал, так и было - думающие люди делали все  максимально возможное в  складывающихся условиях.
Пожелаю им иногда  приглашать и Геракла Петю с его скудными знаниями, но с умением говорить-объяснять про детоксикацию    и  неплохо делать свое дело. При случае - рассказать анекдот, чтоб купировать медвежий понос, возникший от страха за свою ж...
По крайней мере, там, где нам не мешали, мы больных не теряли. Худо-бедно - более двадцати дет.

"Там, где мы бывали, там танков  не давали, но мы  не терялись никогда,
С "Лейкой" и блокнотом, а  то и с пулеметом, первыми врывались в города..."(К.Симонов).

В нашем деле главное - не  танки с "Эмкой", а мозги и взаимопонимание этих мозгов с другими мозгами. Энергия  и сила еще та...
На моих руках есть кровь многих больных, но очищенная и возвращенная женщинам с их выздоровлением - см. 1 -ю часть Дневника.
Парадокс - пока был акушером-гинекологом с золотыми руками, хоронил женщин. Как стал  прятать свои руки за спину, думать и проводить аналогичным  больным детоксикационные методики, все  похоронные  ритуалы пркратились и стало жить намного комфортнее.
Нельзя у другого отнимать жизнь даже из благих пожеланий искренне помочь выжить, тем более, будучи в спецформе врача, тем более женщине с ее  дитем...

В  случае с М.В.  нам пришлось  проводить  детоксикацию и после родов, ее состояние постепенно улучшилось.
Кстати, ребенка ей передали для  ухаживания и кормления лишь на 11 сутки после родов, что  лишний раз подтверждает тяжесть состояния женщины. Ее девочка наглоталась-нахваталась токсичных веществ в утробе больной мамы и повезло, что так легко отделалась. Как и мама - слава Богу, проскочили и в этот раз...
Это я опять к тому, что подобным больным надо полноценно и срочно проводить лечение при беременности. Но нас умники с педьесталов не слышат и мы  ходим по краю, водим хороводы. Сколько можно?

Именно об этом я сказал главному врачу  Перинатального Центра И.А.Б., когда совместно с другими коллегами  обсуждали вопрос о кабинете эфферентной терапии. Просил обратить особое внимание на работу зав. отделением Ю.А.К. в этом направлении, которая, похоже, не хочет  "въезжать в проблему" и активное противодействие со стороны коллег ее отделения продолжается.

Когда мы вышли из кабинета главврача, одни из присутствующих на совещании врачей доверительно сказал мне:" Зачем ты с ней связываешься? Ее поддерживает администрация и поэтому все сходит с рук...".
Замечу - подобные фразы я слышал не раз  и от других адекватных и грамотных врачей.

Я не хочу ни с кем связываться (вдруг нарвешься на кариес?) и именно об этом пишу. На сегодня в Перинатальном Центре сложилась уникальная ситуация, которую еще раз охарактеризую  в нескольких пунктах:
1/ На дородовом отделении находятся   нуждающиеся в современных методиках детоксикации пациентки с тяжелой патологией, но этого, недоступного для других учреждений лечения, они не получают. Почему - ответы есть в моих предыдущих  записях.
2/ На дородовом отделении есть большая потребность в проведении заготовок аутоплазмы больным, идущим на кесарево сечение. Эта работа не проводится - причины - см. выше.
3/ На отделении излишне велика оперативная активность ( это мнение многих акушеров Перинатального Центра) и нередко это именно те случаи, когда "руки идут впереди головы".
Не хочу касаться возможных других причин такой прыти.
Отмечу лишь, что число небезопасных оперативных родов ( как и  прочих  вмешательств, осложнений для матери и плода) можно существенно сократить при рациональном ведении беременных - при проведении методик детоксикации у значительной  части больных пациенток роды заканчиваются  естественным путем по причине того, что  позволяют  состояние здоровья женщины, плода  и сроки пролонгированной беременности.
4/ Администрация Перинатального Центра выступает за внедрение методик эфферентной терапии, но  пожелания игнорируются и даже саботируются.

Истинных причин этого не знаю, но, по-моему, первые три пункта входят в понятие "не оказание высококвалифицированной помощи больным беременным в хороших условиях Перинатального Центра".
Товарищи  по общему делу держат всех за лохов, включая администрацию. Поэтому повторю:
В ГОСУДАРСТВЕННОМ УЧРЕЖДЕНИИ ВЫСОКОГО УРОВНЯ ЕСТЬ ВСЕ САМОЕ ЛУЧШЕЕ НА СЕГОДНЯ, НО  ЭТО  ЛУЧШЕЕ И СОВРЕМЕННОЕ БОЛЬНЫМ БЕРЕМЕННЫМ НЕ ПРИМЕНЯЕТСЯ - ПО ЧАСТНОЙ ИНИЦИАТИВЕ.
Я  говорю лишь о наших методиках, подразумевая "современные методики", но  явное противоречие налицо, однако...

Еще раз напомню - оказание высокотехнологичной и бесплатной для больных беременных медицинской помощи   заявлено с целью  улучшения демографической обстановки в стране,  объявлено нашими вождями в качестве национального, государственного приоритета.
Иначе - зачем В.В.Путину тратить силы на организацию Перинатальных Центров, в том числе и в Питере?
Зачем  умные люди пишут  приказы Минздравсоцразвития по той проблеме, о которой я говорю на всю Сеть уже пять месяцев?
Зачем государство специально выделяет  деньги - чтобы  из-за дури ( повторю - истинной причины саботажа не знаю, но и этот факт не отнимешь) отдельных товарищей из красивого подъезда Перинатального Центра выходили  в жизнь глубоко больные люди-инвалиды?

Я уверен в том, что сознательное, или бессознательное  противодействие нашим усилиям по внедрению ценнейших методик  эфферентной терапии в практику работы  Перинатального Центра  при нынешнем  руководстве отделением будет продолжаться и дальше - рефлекс на " китайскую месть" не пропивается и надо ждать не только прямых противодействий, но "китайских предупреждений" ( они уже идут), подстав, подсечек-подножек и прочих пакостей.  В первую очередь эти действия - против больных.
Я  с такими неадекватными людьми в разведку ( тем более - функционировать в открытом для всех тяжелом деле  лечения больных) стараюсь не ходить и поэтому , как  играющий тренер, делаю вывод о том, что, по-видимому,  пора менять одного из членов команды.
Перевести в пенальтисты.
Понятно, что мнение Геракла Пети в данном вопросе, конечно, будет учитываться. Аналогично тому, как и в других случаях.

Отступлю. Дней десять назад  одна обычно веселая и склонная к шуткам сотрудница, которая знает  о моем Дневнике, как-то тревожно-странно посмотрела  на меня и спросила, мол, неужели я  не боюсь, что меня выгонят из института за "пакости и дискредитацию учреждения"?
Я ничего ей не ответил, так как это дело с изгойством совсем простое - я даже по конкурсу, как специалист, не проведен и поэтому все можно сделать одним днем.
Но я уже писал, что  в Алмазовском Центре работают умные люди и понимают, что про учреждение в моих записях плохого ничего нет. И не будет, даже если меня и попросят уйти, потому что считаю его уникальным для Питера и страны с блестящим будущим.
В коллективах института Перинатологии и Педиатрии и Перинатального Центра работают достойные люди, в чем убеждался и убеждаюсь постоянно.
Но и в памяти бывают провалы, не только в семье-коллективе...
Показывая ляпы отдельных коллег я преследую цель  неповторения этих ляп в будущем.
Может быть, форма справедливых замечаний-критики обидная - но есть люди, которым простые слова не понятны даже при многократном повторении.
Что касается последней информации про конкретного человека, то  любому видно, что, как истинно русский человек, я   очень терпелив и пытался находить компромиссы, но, увы...
Внедрение  методик детоксикации является государственным делом и сегодня в городе Питере я не вижу людей,  искренне и по-настоящему заинтересованных во внедрении их в  практику акушерства. Пожалуй, только мой коллега Г.Г.Б., да некоторые сотрудники института Перинатологии и Педиатрии, которые владеют знаниями по этой проблеме...
Моя судьба в моих руках и я  в любой момент могу сам поступить так, как будет максимально выгодно не мне лично, а делу, которым я призван заниматься.
Перспектив на настоящем месте работы не будет - ловить счастье-удачу за хвост не буду...
Худо-бедно, несмотря на противодействие некоторых  коллег, мы движемся в положительную сторону и есть  отчетливые признаки этого.
Во-первых, рекомендация  зам. директора Алмазовского Центра, профессора М.А.Карпенко, который на научно-клиническом Совете предложил нам  писать Пособие и Протоколы по эфферентной терапии. Насколько я знаю, любое серьезное совещание в подобных учреждениях требует  серьезной подготовки-проработки всех вопросов-заключений, решения по которым продумываются-принимаются ответственно. Зачем  писать какие-либо бумаги на перспективу, если служба не будет развиваться? Умный человек всегда думает и смотрит далеко...

Во-вторых, буквально сегодня я узнал от Г.Г.Б. о том, что у него был разговор с главным врачом Алмазовского Центра И.Г. Стрижак о заказе расходного материала на 2012 год и она сама  спросила его о количестве планируемых для   лечения больных  из Перинатального Центра.
Это вызвало у меня прилив гордости за человека - зауважал еще больше...
То есть, руководство Алмазовского Центра ( и наши местные вожди не лыком шиты) думает о расширении бесценной  работы.

Отступлю еще раз. Я полагаю, что упомянутые мною руководители Алмазовского Центра из-за другой специализации не очень разбираются в акушерстве, но мыслят по государственному и понимают, что Перинатальный Центр должен быть не головной болью для всех, а образцовым учреждением, в котором можно не только  просто  родить ( это я так просто рассуждаю; забеременеть и то не просто...), но и получить  помощь на уровне  "тридесятого царства" при любой  акушерской патологии.
Во многих случаях Геракл Петя с его узкой специализацией-мозгами-умениями-связами-мыслями  это может организовать - обеспечить. Веников не вяжем.
Причем, без требований копеек - талонов - привилегий: Петя много лет работает за идею, но "сыт, пьян и нос в табаке", да еще и ОЛЖ (очень любимую женщину) на заначку в кино выводит, угощает мороженым.
Для женщины главное - внимание. В любом возрасте...
Доверие умных людей обязывает и поэтому Геракл Петя старается все делать так, чтобы все было и красиво, и с максимальной пользой для больных, для учреждения, для страны.
Гад был, есть и гадом  буду только  в отношении противников бессмертной идеи ( я про детоксикацию) и государственной важности дела - это про здоровье женщин и их деток.

Мы с Г.Г.Б. по-началу планировали лечение человек 150 (120 беременных и 30  родильниц), но потом остановились на  120. Именно - за счет возможного  противодействия коллег, как природной стихии - непредвиденных обстоятельств...
Полагаю, что при хорошем раскладе пролечим человек 200 ( это 600-800 операций), в том числе и амбулаторных, которые постоянно просятся, но мы пока им многим отказываем...

Я не имею никакого отношения к кадрам Перинатального Центра и поэтому мое предложение утопично, тем более, что отделение Ю.А.К. обеспечивает квоты.
Однако, мне кажется, что от реализации этого моего кадрового предложения выиграют все и климат в учреждении улучшится ( я не собираю специально, но слышу отрицательные отзывы коллег о ней; не исключаю, что и из-за зависти от многих причин - знаю, но уточнять не буду)
Относительно нашего простого вопроса  - ее отставка будет способствовать повышению качества лечения  больных женщин с  уменьшением осложнений для матери и плода при удешевлении лечения.
А это и есть задача  Перинатального Центра, как инновационнной структуры здравоохранения.
За доказательством отсылаю  Читателя  выше,  к своей таблице с данными об исходах беременности и родов у женщин, которые получали и не получали при беременности эфферентную терапию. В первом случае - результаты хорошие, во втором - плеваться хочется и даже неудобно за акушеров такой серьезной организации, как Перинатальный Центр.
Думаю, и самим им, тем, кто по-совестливее и не равнодушен к судьбе больных и учреждения, стыдно.
По крайней мере, я неоднократно слышал эти слова от некоторых коллег, замечу - наиболее грамотных.

На другой день после совещания у главного врача А.Б.И. я встретил в ординаторской  зав. дородовым отделением Ю.А.К., которая  жизнерадостно посмеялась над  уже привычными для нее моими упреками-обидами-жалобами администрации в отношении ее и коллег, все делающих, чтобы больные не попадали в руки настырного, страдающего от безделья Геракла Пети.
Руки у которого тоже, кстати, золотые.
Я промолчал, так как мне почему-то стало совсем скучно и даже мысленно пожелалось ума   женщине ( не блодинка - должен быть), которая мудро  сохраняет здоровый оптимизм даже в ситуациях самой - самой глубокой ж... с больными, о которых писал.
Даже беседы с администрацией не помогают и эйфория от успехов не проходит.
Может быть, беседы носят просительно-поощрительный характер?

Мне кажется, что любому специалисту, у которого "золотые руки" идут впереди головы, надо работать  в другом месте: тупо-непреклонных, малограмотных,  равнодушных, безинициативных, склонных к "китайской мести" людей нельзя даже близко подпускать  к тяжелым больным, тем более - к беременным. Тем более в качестве руководителей врачей.
Это принципы вообще, а в Федеральном Перинатальном Центре - в особенности. Зачем позориться?
Не исключаю, что ошибаюсь в своих оценках-заключениях и человек  просто слишком  далеко углубился в  модели-извилины  акушеров Великобритании.
Меня оправдывает то, что я старый  коммунист  с пионерским прошлым, которого коммуняги учили бороться с "влияниями Запада"...

"У каждого свой в голове таракан, кто-то стремится в  Премьеры,
Кто-то с вином  осушает стакан, а кто-то всю жизнь - пионером..."

Возможно, у коллег дородового отделения   есть скрытый страх перед бывшим пионером, простодушным Гераклом Петей с его тараканом в голове о необходимости применения для больных женщин безопасных и полезных  методик лечения.
Еще в  первой части Дневника я писал, что бесстрашные на вид пионеры всегда опасливы из-за наличия в голове  таракана агрессии-некомпетентности-всезнания (полного незнания проблемы) и нежелания спускаться с заслуженного педьестала. Их петушиные свойства многообразны, но  повторяться излишне не буду.
Вроде в нашем случае страха  у коллег уже не должно быть ( помнится, одна из них даже сказала, что "сразу поверила" Гераклу Пете; после команды от зав. отделением вера прошла), так как  больные беременные  с максимальной гласностью и открытыми обследованиями  получили более 40 процедур детоксикации с хорошими исходами и лечения, и родов.
Поэтому истинной причины "Ни- и - зя!" я не знаю, может быть все-таки просто - " дурь обыкновенная" на фоне "китайской мести" за мое  пожелание работать с больными без халтуры - имею в виду свою служебную записку главному врачу о не переливании больной с кровотечением в родах  запасенной  до родов ее же собственной плазмы.
В наших условиях работать без халтуры  трудно, но можно, если ты врач, а не крыса...

"Таракан - на таракана,  результатом  - икебана...".

Мой любимый цветок - ландыш с беленькими колокольчиками является моим символом и даже на моем электронном адресе представлен вместо фотографии автора.
Они звенят, напоминают о возможной беде для больных, которую можно предотвратить, а люди этого не понимают.
Я не фаталист, но однажды искренне  написал совсем по другому поводу: "Вдали, с надрывом, плачет кто-то - витает горе за спиной...".
Фраза, любой подтвердит, гениальная, так как относится и к акушерам, которые ходят по лезвию бритвы и могут очень легко любую свою клиентку довести до слез - чаще из-за апломба-незнания.
В первую очередь это касается товарищей с  "золотыми руками", чрезмерно уверенных в себе и парящих вместе с педьесталом  в облаках ( иначе нельзя) в состоянии постоянной эйфории. Чужие жизнь и здоровье для них мало что значат - авось, проскочим со скальпелем наперевес и надежными граблями за спиной для подстраховки.
Это я написал не случайно - грабли одни и те же, как и заключения разных комиссий при бедах пациненток: "Все было случайным стечением обстоятельств".
Как стихийное  бедствие - пришло и ущло, остается только разгребать завалы горя. Родственникам.

Хочется верить, что в конце концов мышиная возня  со стороны коллег прекратится и в коллективе будет все-таки создано гармоничное и красивое соцветие, радующее душу и глаз, косящее под азиатское  чудо - именно ученые Японии впереди планеты всей относительно методик обработки-очистки крови, в том числе и у больных беременных женщин с антифосфолипидным синдромом, бронхиальной астмой, поздним токсикозом, аутоиммунной тромбоцитопенией, хелп-синдромом, резус-конфликтом и пр. и пр.
Как далеко они ушли от нас, благодаря нашим же глубокомысленным ("клевануть бы зернышко, да поспать под Солнышком...") и нарядным петухам от медицины...

Хочется верить, что подобная моя запись - последняя.
На всякий случай аплодирую всем участникам триллера и себе, родимому тоже...

«Маразм, конечно, не оргазм, он сразу не  проходит,
Как и язвительный сарказм - лишь с Верой - распогодит...».




11.11.2011 г.

 Пишу и  радуюсь – уж больно цифры у сегодняшней даты хорошие ( 1 – как бы знак-символ Солнца).

«Когда я утром выхожу из дому, то сразу на Восток бросаю взгляд,
Чтоб улыбнуться другу дорогому, которого приветствую, как брат.
В ответ мне Солнце добрами лучами обнимет тело, ласково кивнет,
Подарит радость крыльев за плечами и вся печаль как будто отомрет…».

В предыдущем сообщении  мой стих «Маразм, конечно, не оргазм, он сразу не проходит…» подразумевает надежду, что «маразм», который я часто вижу рядом,  когда-нибудь уйдет-развеется.
В жизни же в прямом смысле такого не бывает и обычно маразм «крепчает», но  с активно действующими  врачами  возможен обратный поворот от «дури», в сторону разума.
Примером могут  служить мои наблюдения из жизни.
В 1998 году я организовал кабинет  эфферентной терапии в роддоме № 7 на ул. Тамбасова, д.21.
Естественно, не один. Меня позвал туда работать на 0,5 ставки главный врач П.И. Окунев. Где он сейчас не знаю, но  именно этот умный человек, выделив  полставки врача и ставку медсестры, заложил основы для развития государственной службы эфферентной терапии в  родовспоможении Питера.
Помогали сотрудники кафедры акушерства, гинекологии  и перинатологии Мечниковской  Академии во главе с проф. Л.А.Суслопаровым. Он один из непризнанных родоначальников аутодонорства в акушерстве в стране. Еще когда Л.А.С. работал в г. Перми, под его руководством были выполнены научные работы по теме, в том числе и о заготовке аутокрови у беременных с преэклампсией перед операцией кесарева сечения прямо на операционном столе.
Сейчас у нас родоначальник этого, и не только, современного направления в акушерстве считается совсем другой человек.

«На костях других порою  рукоплещем мы герою,
Для  артиста и врача - больше шанс у стукача…».

Это  давно мною написано и сейчас мало актуально. В настоящее время главное для карьеры и получения ученой мантии – родственные, кумовские  связи…
 
Мы тогда  проработали в роддоме около года, боролись, как и сейчас, с отдельными петухами-врачами, но в целом ведущие специалисты быстро  поняли нашу бесконечную (именно так) пользу для больных – имею в виду, естественно, методики лечения.
С учетом нынешнего опыта полагаю, что  произошло это по простой причине - над нами  не было много начальников.
В России каждый начальник - это тот самый мужик-работяга, про которого Н.А.Некрасов писал: «Мужик, что бык, втемяшится  в башку какая блажь, колом ее оттудова  не выбьешь…».

Отвлекусь. У меня когда-то была любимая женщина со своим  любимым словом  «Оттудова». Мы были земляки (из ярославских), я люблю русский язык, поэзию, но  то слово для слуха тонкого было, как нож острый, хотя, поначалу, даже нравилось – напоминало о родине.
Я читал ей стихи со словами  «туда-сюда», оттуда-откуда», но ничего не помогало, она была неизменной, как вода, без которой «и  ни туды и ни сюды…».
Расстались мы буднично. При моем отъезде насовсем она попросила писать ей иногда письма  «оттудова»…

Какая  блажь в голове у российского начальника –  известно не только Богу. Так как  слово «блажь» сродни  слову «благо» ( не «блат» же), то  нетрудно представить, какие большие по количеству и качеству блага и почести  ожидают всех нас, жителей страны, в будущем. Я даже зажмуриваюсь от предвкушения – не унести…
Жаль, что помимо «блага» в голове товарища всегда присутствует жуткий страх перед вышестоящим начальником. Если тот не «в теме», то сделать что-либо практически невозможно.
У нас, похоже, все «в теме» и потому горизонты имеем светлые, прозрачные с оттенком призрачности…
Многие некомпетентные   начальники  напоминают мне рассказчика с картины В.Перова «Охотники на привале», который руками показывает соратникам по охоте размер рыбины-благ ( на охоте других тем для разговоров не бывает; может быть, еще об Орине Рдионовне, вдове солдатской...), которую он поймал и выдаст обязательно простому трудовому народу. Его слушатели с картины – все мы, с открытыми от изумления ртами…
Сам себе я также представляюсь в роли этого рассказчика – показываю в раскрытых руках не воздух-рыбину, а положительные результаты работы (здоровые женщина и ее дите - очень большие  блага для государства), да еще и говорю-объясняю что-то при этом.
Может молчать? Но  с небес видит и слышит только благодарный Бог.
Нашим некоторым простым служивым людям на педьесталах надо  громко вкладывать информацию в ущи и лучше с пистоном - только тогда, сквозь свист облаков, несмотря на  поигрывание скулами, до них доходит Истина.
Ум не напрягают - зачем шевелиться, когда все складывется как нельзя лучше? Шевелятся только от страха.

В те боевые годы по причине бурной деятельности вора в законе Е.Б.Н. и компании женщины стали мало рожать и поэтому начальниками было решено соединить  роддом № 7 и № 12 в родильный дом № 10.
Проще было при соединении этих учреждений новый роддом оставить за  № 7, но в те времена  эта контора прославилась тем, что во время попытки дать наркоз, пьяный анестезиолог проткнул трахею беременной женщине и она благополучно умерла от  многих осложнений.
Этот доктор, кстати, профессор, потом спокойно работал в другом учреждении, так как вся история произошла как обычно -  "из-за странного стечения случайных обстоятельств"...
Как сейчас помню – стоило мне тогда назвать номер роддома, где  работал, как сам автоматом становился в глазах спрашивающего человека  преступником-пьяницей…
Поэтому, когда соединили два учреждения в одно и дали новый номер (№ 10), то и особых сомнений не было – пусть будет так.
Однако, в роддом пришла новая администрация именно из роддома № 12 во главе с Е.Л.Лукиной.
Поменялись все заведующие и для меня  опять настали времена бесед-объяснений и упреков-оскорблений со стороны вновь  пришедших врачей…

Приведу три случая.
Однажды мы сделали беременной с поздним токсикозом сеанс плазмафереза, все прошло без осложнений.
Но наутро у женщины появились боли в животе, дежурные врачи расценили это как начало отслойки плаценты в результате плазмафереза и именно об этом с большим ажиотажем докладывали-декламировали  на утренней конференции.
Возмущенно во главе с новым начмедом Н.Л.Д. смотрели в мою сторону – аналогично тому, как  на меня  совсем недавно смотрела зав. дородовым отделением  Перинатального Центра Ю.А.К. и ее юные последователи (см. выше).
Все в мире повторяется и не обязательно в виде фарса…
Мы собрались у постели больной с консилиумом, осмотрели больную со свежими анализами, сделали УЗИ плода, плаценты. Все сошлись на том, что у женщины были боли в животе, но не было  данных за отслойку плаценты.
Я об этом сразу говорил – не верили, что не бывает такого вследствие наших процедур.
Почесали в затылке, вызвали хирурга,  с его помощью  женщину перевели в другую больницу, где ей удалили аппендицит. Рожать женщина пришла в наш роддом и, по данным гистологического обследования, в плаценте  все было идеально.
Так и бывает: намного лучше, чем при обычном лечении, так как мы при процедурах еще и кровь больных насыщаем кислородом. А он способствует регенерации тканей и сосудов с развитием компенсаторных процессов в  плаценте.

Отвлекусь. Когда мы в 1987 году  начинали в Педиатрическом институте свою героическую деятельность, доцент кафедры патологической анатомии Шастина Г.Н. (очень  уважаю) смотрела на срезы ткани плаценты в микроскоп и приговаривала: «Чудеса…». Имела в виду этот самый феномен обновления ткани, заживления больных, воспаленных участков плаценты.
При этом предлагала мне посмотреть самому на это чудо и удостовериться.
Я смотрел, но ничего, естественно, не видел, даже на ярком свету, по причине абсолютного незнания предмета. Согласно и благодарно кивал – совсем так, как и прихлебатели нынешних петухов, все знающих про эфферентную терапию на уровне ОБС…
Тогда же мы возили кровь больных в институт экспериментальной медицины и д.м.н., профессор  М.Н.Маслова находила похожий результат «обновления, омоложения эритроцитов». В другой лаборатории специалисты говорили про феномен «обновления, усиления клеток иммунной системы»…
Эти ученые не просто говорили, а давали и Заключения по результатам исследований.
Когда на Ученом Совете института я докладывал эти результаты с просьбой разрешить продолжать уникальные исследования, нас не поняли.
А когда я начал жаловаться и от преследований тяжело заболел, то однажды сосед по палате,  Герой Советского Союза, узнав мою историю, просто и понятно, как когда-то приятели из детского дома, сказал мне: «Х…, тебе в рот! Ничего  не будет, не получишь!».
Это сейчас, после пояснений М. Задорнова, стало понятно непонятное словосочетание "в рот, но не получишиь", а тогда было трудно понять и принять.
Тем более, что Герой  наглядно изобразил руками два качающихся бодрых члена с большими мохнатыми кулаками-кукишами в прямом смысле слова «на концах». Кто видел возбужденных коней – поймет эту картину - в рот, если и войдет, лучше не надо...
Бывшие советские люди, смотревшие фильм В.Жалакявичуса «Никто не хотел умирать», наверняка вспомнят актера Р.Адомайтиса, изобразившего подобный жест, когда ему перед расстрелом предложили встать на колени. Сделал он этот вечный и привычный для глаза мужской   жест одной рукой и то запомнилось.
А у Героя я увидел две ручищи-члена сразу – это очень большая разница. Тем более, что услышал и грубые антисоветские слова с отборным, крутым матом. Он мог себе это позволить – коммуняги Героев любили.
Мне почему-то именно с тех пор смешно, а порой даже скучно, глядя на попытки  дураков ( другого определения нет - хочешь быть умным - читай хорошие книги, слушай умных людей, анализируй течение болезни у женщины...) с петушиными наскоками на Геракла Петю и вечную идею, которой он служит.
 
Прошло 23 года, а все помню, как сейчас. Да и как не вспомнить этого лже-Пророка в наших условиях Федерального Перинатального Центра, признанного лидера в инновационных технологиях…
Лже-Пророк потому, что на сегодня худо-бедно Геракл Петя обладает уникальнейшим опытом лечения более 10.000 (10 тысяч) беременных и родильниц с различной патологией, объездил всю Россию ( и даже в странах СНГ бывал) с этими методиками и везде имел  хороший положительный результат, в том числе и в Перинатальном Центре.
Туфты не было и нет, потому, что мы много читаем, думаем о больных, советуемся с умными коллегами  и потому попадаем в «яблочко» …

В Перинатальном Центре никто  мне не показывал жестов с  разведенными в стороны руками ( я о рыбе – см. выше; мол, дадим все и сразу), как и кукишей с намеком на мужское начало.
Все более интеллигентно – «можетЪ быть…» - именно с твердым знаком, означающим поначалу твердое "Ни-и- зя!!!".
Вроде я уже  рассказывал анекдот про девушку, которая если говорит «нет», то, это, скорее всего, «может быть». Если говорит «может быть», то, это, скорее всего, «да». Ну, а, если сразу говорит  «да», - это не девушка.
Так что, нас ждут  блестящие перспективы –«можетЪ быть» в нынешних трудных финансовых и политических условиях постоянного умственного кризиса многого  стоит.
Мне кажется, что период девичества в учреждении закончится тогда, когда мы начнем говорить в обиходе  и по факту считать не  "Перинатальный Центр», а  «Институт Перинатологии  и Педиатрии».
Если в коллективе начнут считаться с научными сотрудниками, в том числе и с руководством  института (я не голословен – неоднократно наблюдал случаи публичного хамства и  оскорблений в их адрес; даже неудобно за интеллигентного вида коллег-носителей этого хамства, которое их подчиненные  принимают как руководство к действию), то дела быстро пойдут на лад.
Мне скажут, мол, сам слишком агрессивен по отношению к коллегам. Еще раз замечу - "пистоны", как  играющий тренер, вставляю очень редко и только за дело и только тем ( независимо от того, кто чей сотрудник), кто допускает слишком явные "ляпы" по причине равнодушия, халатности, нежелания принять что-либо всем широко известное новое. Причем, в конце моих словосочетаний можно  заметить отчетливое слово "luboff".

"Сколько Истин не рисуй, глупым видится все фуй...".

Пишу, рассуждаю и говорю вслух в расчете на умных. Реакция в виде "сам дурак " вариант не мой.

Отступлю  от основной темы еще раз. Неделю назад я подошел к главному врачу Перинатального Центра А.Б.И. и предложил начать работы по применению плазмафереза амбулаторным больным на хозрасчетной основе. Врачи, больные  звонят-просят и мне уже надоело многим отказывать.
Сейчас я принимаю женщин в клинико-диагностическом отделении Перинатального Центра  и всех направляю  для проведения процедур в отделение клинической трансфузиологии Алмазовского Центра. При этом женщины туда  платят деньги в кассу и что с этих сумм перепадает Перинатальному Центру, я не знаю – у меня в карманах от этой работы монеты не звенят.
Цитировать еще раз гениального непризнанного современного классика-поэта  про жизнь хорошую при наличии в карманах  грошей не буду…
Замечу, что мы работаем без рекламы и при небольшом усилении потока больных (а он даже без рекламы растет – сарафанное радио работает) отделение клинической трансфузиологии не будет  справляться с возрастающей нагрузкой. Именно поэтому пора начинать работу и в самом Перинатальном Центре. 
При оказании хозрасчетных услуг даже не надо штатной ставки – сотрудники, выполняющие эту услугу, должны получать процент-вознаграждение от стоимости ее – были бы условия, да сертификаты-разрешения.
Условия есть, сертификаты есть, прейскурант есть, да и Перинатальный Центр, получая деньги в свою кассу, наверняка будет иметь больше выгоды…
А.Б.И. заинтересовался, предложил мне сходить к сотруднице Алмазовского Центра, которая отвечает за платные услуги, все уточнить еще раз (годность расценок  в Алмазосвском Центре для нас и пр.),  что я и сделал.
Спокойная, симпатичная женщина объяснила мне, что, если администрация даст добро и все соответствует Правилам (помещение, аппаратура, сотрудники с сертификатами, пациентки со своими показаниями…), то и на здоровье – работайте, приносите пользу больным и денежку в кассу учреждения…
Окрыленный  я сначала подошел к начмеду С.А.А., объяснил ему суть моих очередных попыток-телодвижений начать работу в Перинатальном Центре в качестве эфферентолога хотя бы на этих условиях. Он задал мне два вопроса. Очень вдумчивый - во все вникает...

Во-первых, о моей материальной заинтересованности и очень удивился, что  с сотрудниками  отделения клинической трансфузиологии я работаю за идею.
Замечу, что худо-бедно, благодаря Гераклу Пете, поток больных женщин с послеродового отделения и из поликлиники (на основе хозрасчета) постоянно растет, а хотя бы слов благодарности я пока не слышу.
В принципе, можно бы бросить все,  послать всех на три советские буквы, но, к сожалению (скорее, к счастью) у меня в институте уже слишком большие завязки со многими сотрудниками. Жаль и перспективного дела, и коллег тоже – уйду, все зачахнет, так как, уже писал, мало кому нужны наши ценные лечебные меры.
Хорошо, что словесная поддержка появилась, но явные и активные  телодвижения в одну со мной сторону я пока видел лишь у руководителей института Д.О.И. и И.Е.З.
Похоже, что их мнение, как уже писал, ценится также высоко, как и мое - см. выше описанные мною радостные воздушные жесты на охоте с рассказами про рыбу-дивчину...

Во-вторых, С.А.А. спросил о моей занятости с больными дородового отделения и я сказал, что, как и прежде, стоим на месте,  пациенток практически нет.
Более недели назад я положил  в ординаторской блокнот для записей больных на процедуры с информацией про показания-противопоказания. Записана лишь одна Н.К., которую я и вожу героем - пыхтящим паровозом (самое дело для врача моей квалификации и доктора мед. наук – аплодирую всем) на процедуры в отделение клинической трансфузиологии…
С.А.А. засобирался за советом по моему вопросу к главному врачу А.Б.И., а я  искренне поздравил  его с выполнением плана квот на дородовом отделении, о чем всем было торжественно объявлено на утренней конференции.
Он как-то обреченно вздохнул. Я понял его тревогу по своему: полагаю, что  квоты выполнены «по диагнозам» и в перспективе  могут быть очень большие неприятности. Вслух ничего ему не сказал, так как понятно, что, даже, если и есть кое-где, порой, кое у кого  ошибки, так  на первый раз молодых, да неопытных простят. А, может, и по шапке дадут…
По-видимому, не зря он вздыхает, а мы, «квотные специалисты» (вспомнилось опять – «мы, красные кавалеристы и про нас речистые былинники ведут рассказ…») так же не зря девять месяцев по  сути валяем дурака и рассказываем  Читателям преданья старины глубокой с  мечтами-фактазиями о хороших  перспективах. Это и есть самый настоящий маразм. В действии...

Привожу второй случай из преданий роддома № 10.
Нередко у родильниц, выписанных домой, после родов появляются признаки воспаления в матке, в молочных железах. Врачи обычно предупреждают – «если что, приходи к нам – поможем».
Это для того, чтобы не позорить свое учреждение – а, вдруг,  будет совсем плохо и родильница пойдет не туда, куда надо…
Кабинет врача для  амбулаторного приема таких женщин   был на третьем этаже, прямо напротив нашего закутка, где у нас была одна кушетка.  Забегая вперед, отмечу, что потом у нас стало целое отделение аж на 6  коек – благодаря этой, новой администрации во главе с Е.Л.Лукиной.
Отмечу еще раз выдающуюся роль этой большой умницы, выдающегося организатора, которая все делала, чтобы развивать перспективнейшее  направление в акушерстве.

Так сложилось, что часть родильниц с воспалительными осложнениями врачи направляли к нам в кабинет, в котором мы амбулаторно  проводили им ежедневные 2-3-4 процедуры за символические копейки (кабинет поначалу работал по договору, как хозрасчетный, от моей фирмы – я мог себе это позволить, работать без прибыли, так как были другие виды  бизнеса) с быстрым выздоровлением.
Однажды кто-то доложил новому начмеду Н.Л.Д. о нашей порочной практике. Она прибежала и с порога, с большим возмущением и воодушевлением стала нас позорить при больной в том плане, что женщине будет «еще хуже, мы ее угробим…».
Слава Богу, женщина оказалась умным человеком и просто сказала, что наши процедуры ей очень помогают. Сказала грубо, с легким матерком, как только умеют современные женщины: «Идите на х… со своими претензиями…».
Она же не знала, что это начмед, может, и за санитарку приняла, а я вмешаться не успел…
Н.Л.Д. удовлетворенная ушла, мы закончили процедуру.
Уходя, женщина извинилась перед нами за свою грубость, но я в целом не осуждал ее, так как иногда и такие действия являются актом защиты от дураков.
Замечу, что во всем   и всегда для Геракла Пети была надежная защита именно  от них, от  пациенток, которые зачастую умнее и грамотнее врачей…
Также отмечу, что уже тогда, в 1998-1999 гг., на момент нападок от некоторых администраторов, были документы из Минздрава, предписывающие организацию эфферентной службы в родильных домах.

Третий случай. Однажды у женщины произошел  разрыв матки в родах, который  диагностировали лишь на вторые сутки и ей произвели удаление матки. Была большая кровопотеря, что вместе тяжелой травмой, шоком способствовало раннему развитию у родильницы тяжелого воспаления.
Я провел ей операцию гемосорбции (надежная вещь, хотя многие ее хулят; я ее модифицировал и делал вместе с мембранным плазмаферезом в одном контуре, что, при меньших объемах обработки крови, давало  мощный эффект), все прошло спокойно и с хорошим результатом.
Больной стало  намного легче, она раздышалась-прокакалась-прописалась, при этом улучшились общее состояние, анализы и ее перевели из реанимации в общую палату.
 Не все даже врачи понимают, что  именно с этими функциями бывает беда у тяжелых больных – системы детоксикации должны работать незаметно, но бесперебойно, как  часы.
Совсем не случайно я иногда называю себя и часовщиком-ассенизатором, так как обеспечиваю надежный ход  жизни в правильном направлении.
Это я для умников написал, которые думают, что главное для человека -  дух, свободный полет  мысли. Это ошибка, так как настоящее счастье, это ощущение нарастающего здоровья при   процессе облегчающего, полного  опорождения, в том числе и от спермы. Оргазм – это следствие недооцененного предшествующего ему кайфа.
Здесь я цитирую  умницу В.А.Лукина, рассуждавшего про жизнь незадолго перед своей смертью...

На другой день я пришел в отделение, в процедурную, где женщину смотрела начмед Н.Л.Д.
Увидев меня, она в очень грубой форме сообщила мне (при больной) много новой информации типа «Петя вредитель, снижает иммунитет и т.д.» с командой «все прекратить, отстать от больной!».
Где-то я недавно слышал подобное в уже родных стенах Перинатального Центра - как они все одинаковы, люди с петушиными замашками и мозгами - имею в виду относительно наших методик…

Я спросил ее о сути вопроса и оказалось, что у пациентки усилились темно-кровяные, со сгустками,  выделения из влагалища, что и вызвало справедливый гнев начальницы.
В своей обычной, спокойной Сократовской манере я пытался пояснить, что это хороший признак начала выздоровления.
Дело в том, что разрыв матки, тяжелая операция удаления матки  сопровождаются кровотечением и  нарушением свертывания крови, которая   скапливается, в том числе и в виде сгустков, в окружающих тканях малого таза. Потом скопившаяся кровь может нагнаиваться с длительным выздоровлением женщины, которой иногда приходится делать и повторные операции по  эвакуации гноя.
Для быстрого выздоровления любая рана должна быстро очиститься от старой крови и заполниться новыми, свежими грануляциями ткани. Но сначала  дренаж "в правильном направлении" содержимого обширной раны, что мы и наблюдали

Меня не слышали и накачка умными заключениями продолжалась.
Я ободренный ушел, но так как женщине надо было продолжать лечение,  пошел к главному врачу, объяснил ей суть проблемы.
Она меня поддержала, я выполнил больной вторую процедуру и  опять получил очередной ушат помоев…
Женщина поправилась, а мы продолжали наши баталии, но не очень долго, так как Н.Л.Д.  «прозрела» и стала намного умнее, чем поначалу.
Через некоторое время она уже сама при первой необходимости звала нас  на помощь – в любое время дня и ночи, в любые праздники, к любым по тяжести состояния больным.
Геракл Петя веников никогда не вязал и вообще всегда и во всем до противного весел и  надежен,  как  советский танк, у  которого есть один недостаток - ему надо постоянно подливать соляру… 
Пете хватало одной-двух рюмок коньяку, который мы после всех тяжелых случаев принимали на грудь вместе с доцентом В.А.Лукиным. Он был очень толковым врачом и хирургом-гинекологом,  в роддоме тогда играл роль кардинала. Дело в том, что и главный врач Е.Л.Лукина, и начмед Н.Л.Д. в разное время были его женами. Детали мне не интересны,  настоящей своей семьей он считал Е.Л. с детьми, но хорошо ладил со всеми женщинами роддома.
По крайней мере,  умел хорошо говорить и все прочее, за что пользовался заслуженным авторитетом…

«Ходил налево и направо – имел, как Муж, на это право…»

Однажды мы с ним выпили коньяка («поощрились» - цитирую его тост) и он заговорил о том, что после того, как я стал заниматься эфферентной терапией, медицина Питера потеряла в моем лице хорошего хирурга.
Я отшутился, мол, сам жалею – когда был активным акушером-гинекологом, то дома коньяк не переводился, а сейчас приходится пить на халяву, за его счет.
Больные знают и помнят истинных спасителей: тех, кто на прощанье погладит ручку – им и коньяк в ласковые, «золотые» руки.
Несправедливость, однако - работают многие, а яд в руки только счастливым крохоборам...

«Заморить, что ль, червячка с рюмкой водки, коньячка…».

Возращаясь к Н.Л.Д., замечу, что в первой части Дневника я много писал о ней, как о выдающемся акушере, которую «миловидная дама» выставила с позором за дверь учреждения с угрозами подать в суд неизвестно за что.
Что поделать, у нас всегда дорвавшиеся до корыта умные путаники все путают - сажают не тех и не туда. Их же за это – сажают в красный угол, под образа вождей…

Во время вспомнил о плохом – в день моей прошлой записи (29 октября)  по телевидению показали сюжет о том, что в роддоме № 10  во время операции кесарева сечения врачи оставили у больной большую хирургическую иголку  в тканях живота…
Я сам не видел этой передачи, мне позвонили старые друзья и я задумался – к чему бы это? Имею в виду телепередачу.
Полтора года назад был снят позорный сюжет с главным врачом, «полковником ФСБ в отставке» в главной роли. Однако, его по телевизору не показали – «кумовья» отмазали.
Если сейчас показали менее злободневный сюжет, значит ( так обрадованно сообщали  мои собеседники по телефону), тучи у нее над головой  сгущаются. Правильно, она сейчас на стажировке в Германии, а там, говорят, поздняя осень,  наводнение. Выплывет – кумовья начеку…
Я их успокоил, мол, ничего не изменится и бардак ( именно так – готов доказать с  фактами) в роддоме № 10 не прекратится.

«Как жилью без чердака, нам не быть без бардака…»

В те же дни было и другое непонятное для меня событие.
26 октября за один день мои опусы в Сети  прочитали более  ста человек, что было неожиданно, так как в день обычно бывает 8—15 читателей. Причем, читали в основном  первую часть Дневника, про «Воров-пионеров в законе».
Я в сомнениях позвонил своему приятелю Н.Н.П., который собаку съел на анализе-расшифровке  подобной информации.
Он  подошел к делу очень серьезно – сам все проверил и насчитал за сутки (даже ночью – каждые 10-15-20 минут новый гость…) аж 84 читателя первой части Дневника. Высказал предположение, что это либо сбой компьютера, либо кто-то из новых начальников ищет компромат на других, упоминаемых мною важных лиц.
Н.Н. даже предсказал, что пионервожатая нашего бывшего пионерского звена  скоро  поедет из Смольного куда-либо восточнее Питера. Конечно, не на Колыму…
Будем наблюдать…
Если это чтение многими соглядатаями было на самом деле, то врагов  у меня прибавилось много – каждый собирающий информацию товарищ («государственный стукач») найдет много  общих черт с членами нашего пионерского звена, но не ужаснется - из системы поплавков ему уже не выбраться...
Меня эти возможные новые враги ( не исключаю и наличие друзей-сочувствующих) волнуют мало – ротой больше, ротой меньше...
Но, может быть, Н.Н.П. и не прав, так как такого большого количества заинтересованных стукачей сейчас в Питере нет, а вот в Москве, в том числе и за счет приезжих,  - пожалуйста.
Но кому там так внезапно могла понадобиться моя малая информация?
Не исключаю, что и вождям, которые должны все знать, что  творится в правовом государстве, тем более, на малой родине в условиях суверенной демократии.
А, может, и  политикам  с их предстоящими игрищами в выборы – чтобы мочить оппонентов, любая негативная информация годна.
Кстати, мне были предложения помочь какой-либо из партий-оппозиционеров. Когда это пошло, я специально в 3-й части Дневника записал информацию-мысли про людей «известной национальности» (полукровках) и все предложения сразу прекратились – националистов, да еще русских, избегают все. А, может, там, в этих партиях, полукровки и правят балы...
Отстали и  слава Богу – мне надо заниматься своим делом.
Раньше, чтобы стать умнее, люди шли с производства в "науку", а теперь - в "политику". Мне все-таки лучше быть по-прежнему лохом Петей с волей и приделанной к телу рельефной фактурой Геракла, которую иногда показывают по телевизору некоторые хохмачи...

26 октября произошло и другое событие – родила женщина с четверней, о которой я писал 29 октября.
Тогда я предположил, что эта, крайне нуждавшаяся в наших процедурах женщина (сначала сама просилась, потом  по совету  «дображелателей»-врачей отказалась), будет рожать через две-три недели.
Ошибся. Оказывается, уже к тому времени (к моменту опубликования записи в Дневнике) она родила.
26 числа  у нее отошли воды, так  как  система мать – плод начала разваливаться из-за невозможности больной матери обеспечить развитие сразу четырех плодов-какальщиков.
Сделали ей, бедняге, Кесарево сечение и достали 4 ребятишек весом около 700 грамм каждого. На сегодня один умер, трое живут, благодаря активной, грамотной и героической помощи наших специалистов-педиатров. Прогноз для здоровья и жизни у детишек понятно какой…
Полагаю, что и этот случай на совести наших товарищей-акушеров. У женщины еще в начале беременности был токсический гепатит в результате приема многих лекарств при ЭКО и при последующей поддержке беременности.
Уже тогда надо было приглашать нас для проведения детоксикации и, тем более, потом, при развитии начальных признаков  позднего токсикоза беременных. Уверен, мы бы помогли пролонгировать беременность и избежать такого исхода. Вместо этого умники нас отгоняют от больной…
Замечу, что за границей при ЭКО  врачи сохраняют максимум двоих детей, так как прогноз при большем числе плодов намного хуже, да и государственных затрат на поддержание последующей жизни детей немеряно. Несмотря на все меры, недоношенные дети нередко остаются инвалидами на всю жизнь.
У меня есть опыт ведения более, чем 50  беременных  с двойней-тройней после ЭКО. Хороший опыт – женщин мы готовили к ЭКО и потом спокойно вели-лечили их всю беременность, периодически проводя процедуры плазмафереза. До сроков родов в 34-36-38-40 недель.
Не в 26 недель, как в этом случае, а намного позднее и гибели полновесных  деток не было ни разу…
В Алмазовском Центре есть еще  более современные и безопасные, официально разрешенные методики для лечения подобных больных, но гранит в мозгах коллег несокрушим. Наверно, от перенашивания…

«Сколько в жизни чудаков  держат умных за врагов…».

Чудаки и есть, однако. Смотрю и дивлюсь – хоть бы книжки почитали, или поспрашивали о проблеме Геракла Петю, который готов часами объяснять и показывать то, что другие врачи пока  увидеть и услышать не могут. Бедолаги, как и больные их - еще в большей степени несчастные...

Я сегодня видел эту несчастную женщину и спросил о том, почему она отказалась от наших процедур и она мне ответила, что «испугалась». Чего и кого испугалась она, я не уточнял,  все и так понятно…

Сегодня же  на третьем этаже клиники, когда я шел  к переходу в основное здание Алмазовского Центра, мне навстречу издалека по большому коридору с громкими возгласами радости  подбежала невысокая, пухленькая, симпатичная молодая  женщина  и с чувством стала благодарить за сына.
Каюсь, я тут ни при чем и даже не узнал ее. Оказалось, что это бывшая наша пациентка Т. из Ставрополя,  приехавшая на операцию с сыном, у которого еще до родов, в утробе матери, диагностировали врожденную  аномалию  мочеточников.
Она чуть не за руку повела меня в палату, где лежал  симпатичный, плотно упакованный  гражданин России с соской во рту и внимательно смотрел то на меня,  то на мать.
Похоже на меня в моем нынешнем, запакованном,  положении. Дай Бог, чтобы его  его не "окантовали" в перспективе...

Поговорили с его мамой Т. за жизнь – у нее все хорошо. Я поздравил ее с замечательным сыном, сделал комплимент самой (типа - «пышная  брюнетка, словно сладкая  конфетка…»; где мои семнадцать лет?) и мы, довольные друг другом, расстались.
Потом пошел в отделение клинической трансфузиологии и думал, что вот  это и есть задача института Перинатологии и Педиатрии: квалифицированные, грамотные  перинатологи дают полноценное, полновесное  потомство, отдельных представителей которого, при надобности, в отдаленном периоде лечат квалифицированные, грамотные  педиатры хирурги, урологи и т.д.

Сегодня было еще одно приятное событие – на 12 сутки после родов  ушла домой пышущая здоровьем бывшая тяжелая больная З.Н., которая, благодаря совместным усилиям коллег, успешно «проскочила» в опаснейшей ситуации.
Без «санации» (удаления матки), что радует особенно. Думаю, что несколько месяцев назад эта история развивалась   бы  совсем  по другому,  обычному для акушеров других клиник, сценарию.
Мы «тоже пахали», но  на подхвате. Подробнее об этом показательном случае расскажу в следующий раз…

«Все Вам сразу расскажи, на халяву покажи…».



23 ноября 2011 года

У нас в учреждении было несколько важных новостей (для нашей службы), но все изложу по порядку.
Во-первых, поменялся заведующий отделением реанимации, вместо Ю.А.П. назначен и.о. М.В.Я.
Причин не знаю, но, думаю, что это правильная мера администрации.
Меня Ю.А.П. всегда смущал  своим вопросом: «Что лечим?» - в случаях наших намерений проведения процедур, или при их осуществлении.
Любой студент-медик скажет, что врач лечит не «что» ( имеется в виду болезнь), а «кого», то есть, больного человека. Болезни во многом протекают стандартно,  люди  также по своему стандартно-универсальны, но одинаковых ситуаций у больных  не бывает в связи с особенностями психики, иммунитета, возраста, анализов и т.д.
Это тем более справедливо для нашей службы, тем более у беременных и родильниц. Поэтому в каждом конкретном случае приходится думать, как и какими средствами по возможности быстро и безопасно помочь больной в ее беде-болезни…
Отработанных стандартов применения методик в акушерстве на все случаи жизни  пока нет, что неудивительно, так как мы более четверти века не столько работали, сколько боролись с противниками ( назвать их дураками язык не поворачивается – умные и хитрые халявщики-шароболы…), сидящими на вершинах власти и отражающих маразм этой власти — подробно об этом мною написано в 1-й части Дневника…

«Были вороны при власти, и теперь, -  лишь жиже масти…».

Мне кажется, что М.В.Я. более энергичен, мобилен, да и знаниями не обделен. Я беседовал с ним несколько раз и почувствовал, что он «в теме», в том числе и по нашему вопросу.

Отступлю. Он внешне и по повадкам напоминает мне моего хорошего друга по детскому дому В.С., с которым мы постоянно по хорошему конкурировали практически во всех делах.
Я брал с него пример в отношении аккуратности, чистоплотности, верности своему слову. Ему, по-видимому, нравилось то, как я относился к учебе, но сам к занятиям особого рвения не проявлял.
Одно время мы ходили с ним вместе в секцию бокса, на каждом занятии которой, в конце, тренер В.С. устраивал  нам серьезные испытания.
Один участник секции вставал на маты у стены, а остальные ребята по очереди били его в разных вариантах: с разбегу, или спокойно подходя; ногой, рукой, головой — кому как нравилось –лишь бы по больнее достать.
При  этом нападающий должен был делать  свирепое, улыбчивое, равнодушное и т.п.  лицо.
Принимающий удары  должен был, не сходя с места,  солидно ответить ударом на удар. Только защищаясь и по возможности спокойно.
Большинство ударов-нападений было с разбегу - бить, так бить, чего жалеть ближнего?
Причем, когда тренер видел халтуру у соревнующихся, он требовал повторения, чтобы все — атака и отражение ее - были по-настоящему. Были оговорены и другие правила – куда бить можно, куда нельзя, упал – не бить и т.д.
Потом наступала очередь другой жертвы и так, по очереди доставалось хорошо всем.
Естественно, что после такого упражнения-испытания  у примерно одинаковых по возрасту, но разных по силе и массе тела мальчишек все болело и стонало, кроме души — где еще так открыто отведешь душу и выложишь всю свою юношескую энергию-агрессию?
Мы с В.С. конкурировали и в этом, стараясь как можно хитрее атаковать и защищаться в единоборствах. Все было честно, без подлянок  – кто кого уронил, тот сегодня и прав.
Домой (в детский дом) мы возвращались с  хорошим настроением, обсуждая детали пережитого избиения: "Как я тебе сегодня вмазал...", «Да, я сегодня лопухнулся…».
Были на равных.

Мне кажется, что многие ребята бросали секцию именно из-за  этих атак-избиений, оставались лишь самые стойкие, которые, кстати, пользовались в поселке, в школе большим авторитетом. Это ощущение уважения я помню очень отчетливо. Оно и сейчас присутствует, но с возрастом я понял одну особенность - сильных людей в России не любят только начальники...
Может, кому-то покажется странным, но я до сих пор  с удовольствием вспоминаю своего тренера и его уроки-пожелания не бояться  атак,  умело отражать их, смело смотреть опасности в лицо.

«Тот не поэт, кто не умеет, расправив грудь, идти на выстрел,
При виде жерла цепенеет — душа уходит в пятки быстро...».

Тренер говорил нам - «душа при атаке противника должна быть не в пятках, а под пятками...».
Учил давить страх одной фразой: «Страха нет - я улыбаюсь...».
Слышал я тогда и  умные слова своего другого Учителя, старшего брата Володи: «Никогда не писай! Ты найден не на помойке...».
Если к этому добавить и то, что мать меня даже в самом маленьком возрасте называла самым красивым Владимиром Васильевичем на свете, то станет понятно, что эти уроки не могли пропасть даром: чувства  уважения к себе,  уверенности в своих силах, адекватное восприятие окружающего силового мира и готовность постоять за себя помогали всегда и даже сейчас.
При этом я всегда вел и веду себя так,  как моя добрая белая и пушистая собачка Муня, всем бесхитростно и приветливо виляю хвостом. Но точно знаю, что при любой атаке нападающий получит свое в любом удобном для меня виде - в данный момент, сегодня, или завтра, но обязательно его агрессия аукнется ему же.
По-момему, это справедливо. Думаю, что Россия никогда не поднимется с колен при соблюдении правила: при ударе в щеку — подставь другую...
С годами эта моя линия поведения четко связалась с понятиями защиты правды, порядочности, достоинства и чести — личной, профессиональной, семейной и даже, извиняюсь, -  Родины.
Думаю, Читатель это уже давно понял – Геракл Петя принципиален даже в мелочах и предлагает людям  не воевать, а жить мирно, по умному. К сожалению, в России есть проблема — горе от ума ( цитирую А.С.Грибоедова), который никогда не ценился и не ценится и даже сознательно унижается-уничтожается. Как правило, людьми с петушиными умениями-знаниями-повадками и мозгами

«Умным надо помогать, а не со свету сживать…».

Мой приятель В.С. сломался.
Он бросил бокс («бить человека по лицу я с детства не могу...» - В.Высоцкий), но занялся футболом и делал большие  успехи, играл за заводскую команду. Однажды я увидел игру этой команды и на поле выдедялся лишь он — своими  финтами, продуманными действиями. И светло-рыжей головой…
После  школы В.С. по дури попал в тюрьму, валил лес под г. Ивдель Свердловской области и я, учась в институте в г. Ярославле,  писал ему письма, чтобы поддержать морально.
Изредка ходил на футбол смотреть матчи команды «Шинник», в которой он мечтал играть.
В «Шиннике тогда играл вратарь по фамилии Абаев и однажды наш преподаватель-хирург при обсуждении очередной проигранной  игры раздраженно охарактеризовал футболистов: «вратарь Абаев и десять разъебаев...».
Все мои приятели-студенты вместе с шефом загоготали, а мне почему-то подумалось - «Валерку бы на поле...».
Когда он отсидел, нашел меня, мы  с ним выпили портвейна и он признался, что мои письма помогли ему «не скурвиться...».
Потом мы встречались редко и однажды он умер, выпив какое-то пойло, вынесенное  с нефтеперегонного завода им. Д.И. Мендеелева. Это, к сожалению, была участь многих моих товарищей по детскому дому, по школе...

В конце прошлой записи я упомннал про пациентку З.Н., у которой были серьезные проблемы после родов.
1 ноября я пришел в ординаторскую и увидел, что  всегда спокойная и улыбчивая и.о. зав. послеродовым отделением Н.А. (Т.А.А. была в отпуске), очень сосредоточенно оформляет-перепроверяет какую-то запись консилиума.
На мой вопрос о сути дела, она пояснила, что в реанимации есть послеродовая больная с проявлениями тяжелой воспалительной реакции организма.
Я прочитал записи по консилиуму  (были уже отпечатаны) и задал Н.А. один вопрос, поднимали ли ведущие специалисты клиники, участники консилиума,  вопрос о проведении больной наших методик.
Она  простодушно ответила, что ничего подобного не было.
Из ее ответа я сделал вывод, что мои записи в Сети товарищи по борьбе за светлое будущее Перинатального Центра  не читают, а зря: в них очень много дельных упоминаний-рассуждений о крайней необходимости раннего проведения эфферентной терапии больным с воспалительными осложнениями после родов.
То есть, у коллег отношение к методикам, по прежнему,  как к крайнему  по опасностям и по возможностям, средству. В литературе это обозначается, как "средство отчаяния", которое должно применяться тогда, когда пациенту совсем уж плохо. Это ошибка - ранняя помощь трансфузиолога снимает многие проблемы и у больных, и у врачей.
В Алмазовском Центре очень сильные специалисты и любые, в том числе очень крутые, высокоэффективные и безопасные методики детоксикации.
Товарищи, повернитесь же к нам не задом, а лицом — сколько можно? Могу изгаляться и по другому, например, про избушку на курьих ножках  — все равно не прочитают...

«Пишешь-пишешь и все зря, им во всем - до фонаря…».

Я посоветовал Н.А. в  будущем самой на подобных консилиумах ставить вопрос о нашей помощи больным и она торжественно обещала…
Она собиралась к начмеду С.А.А. со своими записями и я увязался с ней. Когда пришли, я вежливо попросил его разрешить наше участие в лечении больной с «хорионамнионитом в родах». Подчеркнул ударением диагноз в надежде, что он отреагирует правильно.
Так и произошло: он, вдруг, взорвался: «Какой «хорионамнионит»?! Там махровый, злой эндометрит…».
Мне подумалось: «Переживает, болеет за дело, однако…».
Равнодушный к работе  живет без подобных эмоций…

Мата с его стороны, по-моему, не было, но Н.А. незаметно выскользнула из кабинета – это я увидел краем глаза.
Мы спокойно поговорили с С.А.А. и он дал добро на то, чтобы я посмотрел пациентку.
Придя в реанимацию и увидев больную, первой моей мыслью была народная примета про снаряд и воронку – женщина  находилась на той же самой кровати, что и пациентка Я. ( см. начало записей  данной части Дневника).
Такая же, отечная, сидела в кровати, так же глубоко вдыхала кислород  через маску, только массой тела, да объемом тугих грудей была поболее раза в два …
У нее два дня назад были роды, которые осложнились длительным безводным промежутком. Стимуляция схваток эффекта не дала и женщине выполнили Кесарево сечение на фоне высокой температуры, свидетельствующей о развитии инфекции в половых путях.
Женщина молодая, но вся очень болезненная – страдала гастритом,  были проблемы с печенью, поджелудочной железой и с кишечником, при беременности отмечалась клиника позднего токсикоза.
Этот букет болячек вкупе с осложнениями в родах, операцией, кровопотерей способствовал тому, что проявления воспалительной реакции после родов быстро прогрессировали.
При этом из-за сильнейшей интоксикации  нагрузка на органы и  системы естественной детоксикации (кишечник, почки, легкие и др.) резко возрастает и эти органы «садятся» с проявлениями нарушения их функции.
Именно это  и было у  З.Н. -  стойкий  парез кишечника, задержка мочеотделения, дыхательная недостаточность, учащенное сердцебиение, изменения в анализах...
Клиническая картина в целом очень похожа на картину у пациентки Я., но та больная была в более запущенном состоянии на момент нашего осмотра по той причине, что ее гораздо дольше правильно, до упора ( читай - почти до посинения), лечили традиционными средствами...

Тяжелый воспалительный процесс после родов очень опасен  и Читатель уже знает об основном  секретном оружии акушеров в таких случаях – нож-скальпель в «золотых» руках….
Я не был на консилиумах, но думаю, что тайная мысль о необходимости проведения «санации» (удаления матки), по-видимому, у коллег  была, так как  в записях  в истории родов фигурировал диагноз «эндометрит».
Обычно,  это  условный приговор, первый шаг к «санации» (бдят!) и, если терапия не помогает, прогрессируют проявления органных дисфункций, то в истории появляется следующая запись: «по жизненным показаниям, в связи с неэффективностью комплексного лечения, требуется оперативное лечение…».
Больные обычно не сопротивляются — все хотят жить, особенно, если люди в белых халатах им правильно объяснят, что во всем виновата именно матка…
По-моему, уже писал, что у  акушеров есть старое правило; «Руки прочь от матки!» - это в случаях при рождении последа – он должен отделиться и выделиться сам и тогда, в норме, кровотечений  после родов не бывает. Зачесались руки - жди проблем.
Это же заклинание нужно вспоминать и при ведении родильниц с воспалительными осложнениями – манипуляции с этим  очень важным для женщины органом возможны, но по возможности бережные и только в исключительных случаях, о которых я уже писал выше…

Отступлю. Мы сейчас готовим к изданию руководство по перинатологии,  в которое  я пишу несколько глав, в том числе и по послеродовому сепсису.
Перекопал горы литературы и вновь отметил, что тенденция на «санацию» женщин, подобных З.Н., в России сохраняется. Все авторы пишут, что, если удаление матки происходит запоздало, на 4-5 сутки  после манифестации тяжелой клиники воспаления, то возможна смерть женщины от полиорганных нарушений, сепсиса. Отсюда и установка на раннюю, профилактическую  «санацию», калечащую женщину...

«Руки чешутся, зудят, женщину спасать хотят...».

Отступлю еще раз. У меня есть идея памятника современному акушеру-гинекологу. Стоит во весь рост человек с вытянутыми вперед намытыми на операцию «позолоченными руками». В одной руке держит обоюдоострый скальпель, а в другой – раскрытый кошелек, естественно, пустой…
На кошельке обозначен символ медиков – чаша  со змеей, но не светящийся и поэтому в темноте сразу и не поймешь – то ли это настоящий врач-полковник, то ли бандит-бессеребреник с большой дороги…
Книг в скульптурной экспозиции нет (не читаем), как и больных (лечим болезнь, а не больную, однако...).
 
Уже писал, что при раннем назначении   современных процедур детоксикации, потребность в «санации» женщин отпадает сама по себе.
Не надо точить ножи в подобных, как у З.Н., случаях. И руки вперед выставлять тоже не надо…
В данном случае  о детоксикационном пособии для   больной  наши вожди даже не вспомнили: в истории родов упоминаний об этой простой мысли нет.
Поэтому делаю вывод, что  эта простая идея (покой в мыслях и в теле с пропусканием к больной вперед трансфузиолога)  до их сознания пока  не дошла и мне приходится вновь напоминать о наших необычайных возможностях - веников не вяжем…
На будущее - тому, кто первый вспомнит, достанутся наши аплодисменты, они дорого стоят; коньяк не обещаю – пью только за счет героев-спасителей…
После осмотра З.Н.  у меня сложилось впечатление, что она «отвечает» на проводимое лечение, которое надо было просто немного усилить.
Через некоторое я привел в реанимацию зав. отделением клинической трансфузиологии Г.Г.Б. и мы втроем с М.В.Я. обсудили ситуацию еще раз.
М.В.Я. сообщил нам, что к вечеру  будет готов анализ  посева на инфекцию выделений из матки, посев крови. Поэтому было решено сегодня ограничиться проведением больной лазерного облучения крови, а на другой день, зная результаты высева, - выполнить процедуру плазмафереза с направленным транспортом нужного антибиотика в лейкоциты.
Уже когда прощались, М.В.Я. спросил, кого из нас вызывать к больным в случае повторения подобных ситуаций (после этого я его совсем зауважал — въезжает в тему молодой человек).
Мы   с Г.Г.Б. стояли напротив его, не сговариваясь, показали  пальцами  друг на друга и засмеялись.
Слава Богу, М.В.Я. оказался и умным человеком, так как  понял эти жесты не как взаимную попытку переложить дела и ответственность на партнера, а совсем правильно, заявив: «Все понятно - будем вызывать обоих...».
Женщине в этот день продолжалась активная терапия, медсестра С.Ю. выполнила ей сеанс облучения крови лазером.
Перед  уходом домой, я зашел в реанимацию и узнал  результаты посева  из матки — в отделяемом была обнаружена очень опасная кишечная палочка в большом количестве и чувствительная именно к тому антибиотику, который  мы планировали применить женщине назавтра.
Все сходилось, я еще раз осмотрел больную и, когда прощался с  М.В.Я., он без подобострастия, вежливо спросил  меня о моих пожеланиях.
Не скрою, мне это понравилось, так как он ко всем прочим достоинствам еще и воспитанный, уважительный к старшим товарищам-коллегам врач.
По-моему, прочно стоит на земле, а не на педьестале – дай Бог навсегда…
Я высказал ему два своих пожелания — помогать назавтра при проведении процедуры плазмафереза, а в будущем  приглашать трансфузиологов на консилиумы. Он, по-видимому, вспомнил наши с Г.Г.Б. жесты пальцами и широко заулыбался.
На другой день больная выглядела совсем по другому, чем накануне,  ее  собирались переводить в общую палату. Мы провели ей на месте сеанс лазеротерапии и решили, что плазмаферез будем делать  уже на послеродовом отделении и только при надобности. Уже писал, что от тоски к больным я со своими услугами не подхожу. Разве что пошутить-подбодрить упавшую духом…

Женщина хорошо ответила на проводимую лазеротерапию и врачи хотели выписать ее на 10 сутки после родов, но я упросил их задержать на пару дней, чтобы полностью закончить курс облучения крови – кишечная палочка, хоть и относится к своей, родной флоре (живет у человека во многих местах), но очень коварна и опасна…
Кстати, тяжесть  состояния этой женщины  подтверждает то, что она не помнила начала наших процедур в реанимации — сознание подобных больных, хотя и сохранено, но затуманено в результате сильнейшей интоксикации.
Добавь к этому еще один наркоз наркоз с «санацией» да с кровопотерей – что будет? Лошадь и то сдохнет…

За это время были и другие хорошие истории.
В отделении ревматологии Алмазовского Центра находится первобеременная пациентка 35 лет с системной красной волчанкой, при которой возможны многие осложнения. Они уже появились - в 11 недель на фоне угрозы прерывания беременности отмечены плохие печеночные пробы, в моче — бактерии.
Мы смотрели ее в отделении с врачом отделения трансфузиологии Н.В.Пугиной, очень красивой, доброжелательной и спокойной женщиной (у Г.Г.Б. на отделении все  женщины такие) и назначили  курс  криоплазмосорбции.
Мы боялись, что будет «рикошет» (обострение) по основному заболеванию и он произошел, но только по печеночным анализам — их содержание в крови увеличилось после двух процедур.
Это говорит о наличии хорошей интоксикации у пациентки — токсичные вещества пошли из тканей в кровь и спровоцировали усиление ферментативной активности печени.
В таких случаях все обходится хорошо и патология нивелируется при продолжении детоксикационных процедур, что мы и делаем.
Завтра будет третий сеанс, так по-тихоньку пойдем и дальше — будет у нас с ней любовь до самых родов и, надеюсь,  получим мы хорошего и здорового  гражданина России...

Еще одна хорошая новость: из другого роддома («ну очень крутой» - упоминал выше) к нам была переведена на дородовое отделение вторая женщина с гепатозом и двойней.
Я уже писал о первой женщине из этого роддома, которую, хоть и с большими ляпами  со стороны сотрудников дородового отделения («китайской мести»), мы в целом  провели успешно и она выписалась домой с живым ребенком.
Коллеги из того роддома не знают наших вымученных, из-за преходящей дури,   проблем и благополучный исход в том случае им, по-видимому, понравился.
Приятно, что чувство зашоренности мозгов  у наших докторов убавляется – в этот раз пациентке сразу была назначена моя консультация. Мы провели ей сеанс  каскадной плазмофильтрации,  которая по силе и эффективности заменяет 3-4 операции простого плазмафереза.
Анализы улучшились,  сейчас беременная готовится к кесареву сечению в начале будущей недели. Полагаю, все будет нормально.
В перспективе  поток подобных больных из других роддомов усилится и не исключаю, что совсем скоро наше дородовое отделение будет центром по лечению беременных с гепатозом со всего города - традиционные схемы лечения при этой патологии практически не работают, а проблем для матери и плода - море...
Я написал об этом, чтобы еще раз напомнить нашему глубокоуважаемому главному гинекологу города о том, насколько он был далек от истины, сознательно обманывая бывшего  Губернатора города В.И.Матвиенко в том, "что все женщины Питера обеспечены методами эфферентной терапии в двух кабинетах, которые он организовал".
Чего не сделаешь-не наплетешь ради лишней цацки и ласково-поощряюшего  взгляда  от начальника?

"Сказка - ложь, да в ней намек - добрым молодцам урок..." (А.С.Пушкин).

Кстати, из института Д.О.Отта к нам пришла беременная В.К., 42 лет также с проблемой срадания печени. Она лечилась у них в стационаре от угрозы прерывания, получала гормоны и на этом фоне ухудшились печеночные анализы и появились жалобы со стороны печени в виде мучительной изжоги, тяжести в правом подреберье .
Почему-то ее выписали с рекомендацией проведения курса плазмафереза у них же в клинике, но позже. Женщина обратилась к нам, я направил ее в стационар и ее госпитализировали без проблем.
Также без  проблем  мы ее водим на лечение в отделении Г.Г.Б., сегодня был третий сеанс, женщина очень довольна. Пришла очень смурной, кислой,  а сейчас рта не закрывает, улыбается, хотя я в ее присутствии всегда делаю строгий вид большого и важного начальника. Может, поэтому и смеется?
Как и другие женщины, потом она намерена ( естественно, по доброму совету Геракла Пети) амбулаторно получать поддерживающие сеансы плазмафереза и почему-то говорит, что больше в институт им. Д.О.Отта не пойдет и другим подругам не посоветует.
Причин я не уточняю но все  понятно, так как мы имеем одну очень важную отличительную особенность - мы плановых больных беременных успешно лечим без потерь родной плазмы и тем ( не только) создаем добрую славу институту Перинатологии и Педиатрии при Алмазовском Центре.
Методики так и называются плазмоочищающие-плазмосберегающие, а это совсем иное дело, чем простой плазмаферез, при котором родная плазма у больных беременных выбрасывается – именно этим и занимаются в уважаемом мною заведении на Васильевском острове…
Плазмаферез - операция первого поколения, а у нас на большую ступень выше - второго  поколения,  как за рубежом...

Чтобы не расслаблять Читателя, добавлю ложку дегтя, расскажу  о неприятном  случае с пациенткой И.Ф.

17 ноября я шел по коридору дородового отделения и, вдруг, от стайки беременных ко мне радостно подплыла улыбчивая, невысокая, круглая, с тонко выщипанными   бровями, женщина: «Я Вас жду!».
Меня всегда радует, когда женщина ждет, такая уж у нее судьба — сидеть у окна и ждать принца («Вся жизнь впереди — разденься и жди...)...
Я, как заморский сановный прынц,  внимательно осмотрел ее — весом примерно полтора центнера (оказалось 160 кг), вся в отеках — «мешок с костями и водой...» (не точно цитирую самохарактеристику О.Хайяма).
Оказалось, что ее сегодня перевели из реанимации в дородовое отделение, где врачи назначили наши процедуры.
Я мысленно похвалил думающих коллег, но не поверил ей ( почему в реанимацию не звали, а на дородовом отделении – сразу?), пошел в ординаторскую и проверил заветный  блокнот для записей больных на процедуры – там стояла ее, криво написанная фамилия (назначил процедуры Ф.А.О., он левша)...
Взял историю родов, осмотрел, расспросил женщину, у которой, помимо общих отеков (прибавила  в весе за беременность 45 кг, из них  десять — за последнюю неделю), было и стабильно повышенное, с периодическими кризами,   давление.
Клиент, пусть и необычайный по габаритам, был наш. После обеда мы с ней прошли в отделение клинической трансфузиологии, где еще раз уже с Г.Г.Б. внимательно ее осмотрели, в доступной форме рассказали о наших возможностях.
Женщина настаивала на нашем лечении (срок беременности — 29-30 недель), так как ребенок, тем более - девочка,  ей нужен «позарез» (цитирую ее).
Ее желания и наши возможности совпадали в целом, но было несколько отягощающих особенностей.
Во-первых, у нее совсем не было видно периферических вен. Для проведения внутривенных вливаний ей в реанимации оставили катетер в подключичной вене, но нам требовался другой — двухпросветный, чтобы через одну вену проводить забор и возврат  очищенной крови.
Врач-анестезиолог может заменить  катетер без особого труда, но нужно согласие женщины — она согласилась.
Во-вторых, был низкий уровень белка в крови, что требовало вливания при процедуре или альбумина, или донорской плазмы. И.Ф. предпочла альбумин.
В-третьих, Г.Г.Б. справедливо заметил, что подобной больной  процедуру детоксикации надо проводить в условиях реанимации Перинатального Центра, куда его бригада приедет вместе с аппаратурой — мало ли, возникнет какая  оказия...
Женщина согласилась.
Придя в ординаторскую, я сделал запись в истории родов о совместном осмотре пациентки с Г.Г.Б, доложил лечащему врачу о наших условиях для проведения процедуры. Он не возражал и я предупредил его, что пойду к начмеду договариваться в отношении лечения беременной.
Но С.А.А. на месте не было и я пошел к главному врачу А.Б.И.
Он усадил меня на стул, внимательно выслушал и все понял - для умных людей именно это и характерно.
При мне он позвонил зав. отделением Ю.А.К., объяснил суть наших предложений (она уже их знала) и попросил помочь (напомню — в отношении запаса альбумина, временного перевода в реанимацию на время проведения процедуры). Возражений на том конце провода не было.
Перед моим уходом мы обсудили  с А.Б.И. и вопрос о возможной работе кабинета эфферентной терапии на хозрасчетной основе - он не возражал и даже предложил свой вариант с оформлением медсестры на работу в кабинете...

После этого я пошел в реанимацию к и.о. зав. отделением М.В.Я., пояснил, что назавтра планируется наша, согласованная с главным врачом  А.Б.И.,  процедура для пациентки И.Ф.  с временным переводом ее к ним и необходимостью помощи в замене-постановке нового катетера. Причем,  пациентка в реанимации должна будет находиться  какое-то время и после процедуры с целью наблюдения, взятия-получения контрольных анализов…
Он также все быстро понял и просто сказал: «О, кей, проблем не будет».
Уважаю деловых людей, не шароболов...

На другой день, в пятницу 18 ноября, с утра я назначил женщине контрольное обследование  состояния плода, которое не ухудшилось, но, как и накануне, имелись признаки умеренного нарушения кровотока в сосудах маточно-плацентарного отдела.
Женщина была  хорошо настроена, улыбалась, жалоб не было. Я  проводил ее в палату, еще раз просил не беспокоиться - все будет нормально, ушел...
В ординаторской дородового отделения я на всякий случай закинул удочку и спросил у коллег об их планах на сегодня, обратив внимание на некоторое нарушение кровотока в пупочной артерии.
На что Ю.А.К. справедливо заметила, что они лечат такие нарушения и беременность не прерывают. При этом с укоризной посмотрела на Геракла Петю, который не знает таких простых истин...

«То - я знаю, то – не знаю, подражаю попугаю:
Повторяю только так – Петя, малый, не дурак…»

Отвлекусь. В 1987 году мы впервые в СССР применили метод изотопной плацентографии (за рубежом уже применялась) у беременных с тяжелым поздним токсикозом для оценки кровотока в маточно-плацентарном пространстве до и после процедур  эфферентной терапии.
Эта методика с применением изотопов безопасна, так как лучевая нагрузка в 200 раз меньше, чем при флюорографии. У здоровых женщин ( контроль) мы применяли ее в случаях врожденного уродства плода при планируемом прерывании беременности в 24-26 недель.
При позднем токсикозе у беременных методику проводили  в трех вариантах до и после курса лечения при  обычной схеме, при включении в курс лечения сеансов УФО крови, или  - гемосорбции в сочетании с УФО крови.
Зав. изотопной лабораторией Педиатрического института доцент А.А.Касаев и ассистент кафедры  И.Г.  Цветкова, когда сравнивали данные исследований, не верили своим глазам: на первом исследовании у больных с поздним токсикозом кровоток в маточно-плацентарном пространстве был  практически на нуле, а на другой день после процедур детоксикации кривые кровотока значительно улучшались,  приближались к норме, как при УФО крови, так и,особенно, при использования гемосорбции и УФО крови.
При проведении  только традиционной терапии положительная динамика на плацентограммах лишь угадывалась.
Такие же особенности положительной динамики были получены при оценке реограмм ( кровоток в сосудах) печени и почек у больных, кардиотокограмм плода и я помню удивленные взгляды врача функциональной диагностики Демидова В.И., который, будучи очень осторожным человеком, сразу проникся доверием ко мне и мы подолгу обсуждали с ним о состоянии плода в утробе матери.
Уважаю и ценю умных людей, которых и сейчас вижу в своем окружении в немалом количестве...
Тогда нами  был сделан понятный и простой, как мычание, вывод: для больных с поздним токсикозом в целях улучшения общего состояния, состояния плода и пролонгирования беременности нужны методики эфферентной терапии.
Кстати, мы тогда пролечили лишь 19 женщин в реанимации ( больще не дали друзья народа, до сих пор командующие акушерами города - см. 1-ю часть Дневника), беременность пролонгировали на 2-5 недель, ни разу не было потерь детей. Это по тем временам был подвиг.
Сейчас у нас совсем другие возможности, но друзья народа рядом...

Уже потом появились ультразвуковые методы исследования кровотока плода, которые всегда подтверждают наш тот, первый результат — кровоснабжение плода после процедур  детоксикации улучшается, особенно при сочетании их с  облучением крови лазером, или ультрафиолетовыми лучами. Причем, я сам расшифровываю (точнее, расшифровывает аппарат, а я читаю данные, как ЭКГ) эти кривые кровотока, имею несколько публикаций на эту тему и даже сейчас планируем специальное исследование для оценки действия процедур криоплазмосорбции, каскадной плазмофильтрации — в России таких оценочных работ, как и самих этих суперсовременных процедур, в акушерских стационарах  пока нет...

«Нет, так будет, господа,  лишь пустите нас туда,
Где беременные ждут, чтоб избавиться от пут…».

Поясню – «пут» - это груз накопленных в системе мать-плацента-плод токсичных, вредных  веществ…

После этого разговора с коллегами дородового отделения я пошел к Г.Г.Б.,  взял новый катетер  и  принес его в реанимацию к М.В.Я.
Он по-прежнему был в теме, только  попросил привести больную к 13 часам, после перевода прооперированных больных в послеродовое отделение.
Добавлю, что накануне я сказал лечащему врачу о необходимости выписать два флакона альбумина — он в аптеке есть. Наутро, 18 ноября, альбумина в дородовом отделении не оказалось  и зав. отделением Ю.А.К.  пояснила мне, что «старшая сестра в отпуске и выписать альбумин некому»...
Я промолчал, так как знаю, что, когда человек в отпуске, то вместо него есть кто-то «и.о» и, если есть потребность и  желание врача, то все можно приготовить-найти.
Особенно, если это твой больной и если ты заинтересован в его лечении.
Походя предположу, что, если бы с этой больной коллеги были заинтересованы материально ( я не про зарплату), то все бы нашлось - тем более, и искать не надо - подпиши лишь бумажку-требование на получение лекарства...

Я предвидел такой поворот, пошел к больной И.Ф. и еще раз попросил, из-за возникших трудностей в снабжении, ее разрешения использовать при операции две дозы хорошо очищенной и проверенной (в Алмазовском Центре она именно такая вся и есть — веников не вяжут) донорской плазмы — она согласилась.
На всякий случай я также предупредил ее, что, если у нас возникнут дополнительные  «технические трудности», то операцию отложим до понедельника — ее состояние это позволяло...
Она оказалась  женщиной с юмором и в который раз я услышал примирительное:"Я понимаю -бардак у вас...".  Типа - не расстраивайся.
Всегда поражаюсь уму и умению женщин видеть дальше, чем есть, в твоих правдивых  объяснениях...
Разубеждать   ее не стал — в таких случаях приходится скрывать  чувство стыда даже не за учреждение, а  за коллег  и больные, по-видимому, это понимают.
Дураков-то нет - поэтому и сочувствуют, а, возможно, и жалеют...

В целом все было подготовлено, все были предупреждены и я был уверен, что все будет в порядке и даже обсуждал с Г.Г.Б. дальнейшую тактику при лечении больной: варианты  контрольных анализов-обследований, процедур...

Сразу после  12 часов мне позвонил Г.Г.Б. и сообщил, что к 13 часам он будет готов, но у них появился  еще один больной в хирургической реанимации. Попросил уточнить, все ли будет у нас по плану  и, если, да, то пошлет к хирургам своего  врача Н.В.Пугину.

Я  пошел на дородовое отделение, где встретил толпу радостных врачей во главе с начмедом С.А.А.
Почему-то вновь вспомнился бессмертный А.С.Пушкин: «Цыгане шумною толпой...».
Одна из них   сообщила мне, что пациентку И.Ф. сейчас будут оперировать — специально собрали консилиум, на котором решили не оставлять женщину на отделении на выходные.
Мне подумалось: «баба с возу...». Тем более, такая большая «баба»...
Претензий коллегам я высказывать не стал — зачем  портить людям праздник?
Зашел к женщине, она ни на что  не жаловалась, самочувствие было прежним, но уже не улыбалась, была в очень подавленном настроении.
Так и бывает, когда человека из плюса-надежды окунут в минус-неизвестность…

«Словно в ледяной воде, при негаданной  беде…»

Отвлекусь, забегу вперед. Сегодня я встретил ее в коридоре послеродового отделения улыбчивой, как всегда, на вид довольной. Спросил про девочку – она чуть не заплакала, так как, по-видимому, эйфория от успешного избавления от бремени живым дитем, прошла. Мне было не все понятно в этой истории и я спросил ее – может быть, ей все-таки было плохо перед операцией после нашего с ней  хождения 17 ноября  в отделение клинической трансфузиологии, или утреннего, 18 ноября, похода в кабинет УЗИ ( это на первом этаже) и  врачи из-за этого «плохо» вызвали кардиолога и  предложили ей досрочное родоразрешение вместо нашего лечения?
Она  сказала, что «ничего подобного, я хорошо себя чувствовала. Никакого кардиолога-терапевта  не было. Просто в палату внезапно вошла группа врачей-акушеров и мне сразу  предложили прерывание беременности».
На ее вопрос о возможности проведения процедур детоксикации, ей ответили, что уже все решено. Она подумала, что данный вопрос был согласован и со мной (Гераклом Петей), пришлось согласиться.
Волю больной беременной женщины сломать так просто…
Я полагаю, что,  если бы даже  меня пригласили  на консилиум, это  ничего бы не решило, как и на том, самом первом, консилиуме у другой пациентки, о котором я писал выше.
Британские коллеги, учителя Ю.А.К., считают, что единственным методом лечения позднего токсикоза является прерывание беременности.
В наших условиях это не соответствует действительности.
Безграмотная чушь из 20 века. Зуб даю.

Говорить с потухшей женщиной было не о чем. Я пожелал Ирине «ни пуха, ни пера» и после ее вялого «к черту» ушел к себе  в состоянии глубокого  удовлетворения, позвонил Г.Г.Б. - "Отбой...".
Слава Богу, он ничего не выяснял, по-видимому, был мысленно уже занят другим тяжелым больным.
Вечером он позвонил мне, спросил о наших делах и на мои бодрые ответы смачно произнес "молодцы" ( чуть ядренее) и спросил-воскликнул: "Как ты с ними работаешь?"...
Вот так Геракл Петя и работает с друзьями народа уже более двадцати лет.
Не зря же мой Учитель, большая умница, профессор В.А.Воинов, спасший сотни жизней,  снисходительно-ласково  называет  акушеров - "братья наши меньшие по разуму"...
Может, мне другой вариант памятника придумать для коллег?

«Сделать образ на века в виде Пети-чудака…».

Петя - имею в виду петуха со шпорами и с коконом-гребешком  на осанистой, парящей в облаках, головке. Все остальные атрибуты ( скальпель и пустой кошелек в лапах при отсутствии книг и больных) в том же варианте, что описано выше..

Потом в истории родов я прочитал, что решение консилиума  о внезапном прерывании беременности основывалось преимущественно  на данных эхокардиографии сердца у больной ( данные ухудшились в сравнении с октябрем с.г.), данных исследования кровотока плода...

Замечу, что пациентка на тот момент  была  компенсирована. Я внимательно наблюдал за ней при нашем неспешном, но без остановок, походе по переходам-лестницам  в Алмазовский Центр, в отделение клинической трансфузиологии к Г.Г.Б., туда и обратно.
Усиления одышки ( где вы видели спокойно дышащего человека весом 160 кг? Она и сейчас, после родов, так же дышит - вижу ее почти каждый день), больше, чем у меня, человека к ходьбе привычного, при таком путешествии у женщины не отметил, а показатели пульса, артериального давления были стабильными.
Об относительно удовлетворительной компенсации ее организма говорят и другие факты: после операции  ее быстро вывезли из операционной и также быстро перевели на послеродовое отделение — у  больных с поздним токсикозом в состоянии декомпенсации жизненно важных органов такого не бывает.
На 3-й день после операции кесарева сечения она была на послеродовом отделении   в прилично-активном состоянии.
Вчера (4 сутки после операции) я зашел к ним палату и увидел, что молодая, дородная, загорелая, жизнерадостная женщина стояла в позе борца сумо у раковины и плескалась водой. Из одежды у нее, как и у борцов, была только подкладная между ног.
Длины рук ей из-за обширности тела явно не хватало и мне подумалось-помечталось  обычно-доброе-полезное в таких случаях – не потереть ли спинку?
Но предлагать ничего не стал, похвалил  женщину за активность, извинился и  засобирался выйти из палаты.
Видимо, похвала подействовала на нее ободряюще, так как И.Ф.  весело произнесла: «Мне только хорошего мужичка сейчас и не хватает. Растерзала бы…».
Она продавщица и знает толк в подобных шутках.
Я понял ее  юмор, но ничем, к сожалению, помочь не мог. Возраст сказывается, да и в роли жертвы себя не представляю.
Спросил про дела у  ребенка (она ходит к нему, лежащему в кювезе, носит сцеженное молоко),  она в ответ бодро показала известный всем жест с пальцем, поднятым вверх.

И ребенок у И.Ф., хотя и родился с весом 1240 грамм, сравнительно быстро оклемался после рождения, был на вспомогательном дыхании  лишь  около десяти часов.

Видел ее и сегодня - вид и помыслы здоровой женщины, но на душе кошки скребут и слезы  обиды совсем рядом - см. чуть выше.
Именно обиды:"Альбумина пожалели, все сделали быстро тяп-ляп (шов на животе после операции частично разошелся), лишь бы не возиться-помогать...". 
Настоящей причиной ее раздражения были появившиеся проблемы у ребенка (парез кишечника) и девочку должен был смотреть хирург на предмет возможной операции.
Этого еще не хватало - я даже мысленно перекрестился и от стыда был готов провалиться сквозь землю.
Дело в том, что при обсуждении операции детоксикации  с Г.Г.Б. 17 ноября, он обмолвился, что альбумин в аптеке есть. В дородовом отделении его не оказалось из-за "трудностей в снабжении" - цитирую себя, родимого.
Позор. Молю Бога, чтобы все обошлось с дитем и передаю привет с аплодисментами коллегам-акушерам, особенно Ю.А.К. - понимает ли что делает?

Детоксикация матери - детоксикация и плода. Это и есть настоящая санация, оздоровление их. Это я к тому, что женщину  можно было и надо было лечить и дальше, чтобы получить более полновесного и здорового ребенка.

Те данные эхокардиографии противопоказанием для эфферентной терапии не являются, а показания для лечения  были - длительно текущий  поздний токсикоз на фоне метаболического синдрома, гипертонической болезни  и прочей патологии.
Разгрузка организма от воды, токсинов и других вредных для женщины и плода  веществ  ( а мы это и делаем) способствует улучшению функций всех отделов системы мать-плацента-плод. После процедур даже лекарств требуется меньше, в том числе и для поддержания функции сердечно-сосудистой системы.
Об этом пишут все, а Геракл Петя  видел это и своими глазами...

Замечу еще, что данная  пациентка поступала  в реанимацию Перинатального Центра уже второй раз.
Первый раз это было в октябре с.г., после чего она  две недели лечилась  на дородовом отделении.
Вот тогда уже надо было  начинать лечить  ее с помощью наших методик и, полагаю, что  при таком подходе не было бы резкого повторного ухудшения состояния (напомню — прибавила в весе за последнюю неделю 10 кг, а это «токсические отеки») и она доносила бы беременность не до 30 недель, а гораздо дольше.
Да и  при настоящем поступлении в стационар вопрос о проведении  детоксикации надо было ставить во время нахождения пациентки еще  в реанимации. Кто мешал выполнить одну-две процедуры и перевести женщину в дородовое отделение на долечивание?
Но туда ( в реанимацию) нас не позвали, а в дородовом отделении мою консультацию, предполагающую проведение больной детоксикационное лечение (иначе - зачем назначать консультацию — развеять тоску разговорами?), назначили не иначе, как со страху, или от балды.
А, может быть, для смеха -  проверить на вшивость Геракла Петю, а заодно и больной нервы пощекотать.
Похвалю - в любом случае коллеги движутся в правильном направлении...

«Главное – идти по кругу, подставляя ножки другу…»

Приведу историческую хронику.
В 1992 году были опубликованы наши методические рекомендации о проведении методов детоксикации (гемосорбция, плазмаферез, УФО крови) беременным с поздним токсикозом - первые в России.
В 1998 году  опубликована могография  академика Кулакова В.И. и других ведущих ученых страны "Эфферентные методы в акушерстве",  в которой сообщалось о положительном зарубежном и отечественном опыте лечения  данной категории больных.
В 2000 году изданы  Методические рекомендации под. редакцией  академиков РАМН Г.М.Савельевой и В.Н.Серова, в которых предписывалось применение методов плазмафереза, плазмофильтрации  при позднем токсикозе у беременных.
В 2007 году издан приказ МЗСоцразвития РФ, предписывающий  методики плазмафереза, плазмофильтрации для использования у беременных с поздним токсикозом в акушерских стационарах. Это же  отражено в отдельном приказе МЗСоцразвития  по квотам.

Подчеркну - авторы этих документов-предписаний единодушно пишут  о высокой эффективности методов  эфферентной терапии у больных с поздним токсикозом в том числе и с целью пролонгирования беременности. Всего и надо-то – выполнять в Федеральном Перинатальном Центре приказы МЗСоцразвития Российской Федерации…
Но это не для нас, так как  подобную информацию некоторые товарищи акушеры не читают, предпочитая пользоваться туманными рекомендациями  из далекого Альбиона. Все остальные следуют за безграмотным лидером. Как показывает жизнь, не всем нравится (см. ниже), но идут

"Как ребенка, слизняка, пестует охрана, -
трудно жить без вожака, смелого  барана...".

Еще один нюанс.
В сентябре 2011 года на научно-клиническом Совете Алмазовского Центра рекомендовано к печати  Пособие для врачей по ведению и лечению беременных с поздним токсикозом. Там есть подглавка о применении методов эфферентной терапии.
Предварительно около полугода это Пособие обсуждалось на всех отделениях Перинатального Центра, затем коллегиально принято  к действию на Проблемной комиссии института Перинатологии и Педиатрии и передано для обсуждения ведущим специалистам Алмазовского Центра, которые и дали окончательное «добро» этой работе.
Получается - пишем-обсуждаем-рекомендуем новое, а сами  бежим от этих же советов, как черт от ладана. Не логично, однако...

«Мы, в оглядке на Европу, попадаем часто в ж…».

В прошлом сообщении я писал, что  агрессивные, по петушиному настроенные, люди имеют и куриные мозги.
Случай с пациенткой И.Ф.  показал, что это не относится к зав. дородовым отделением Ю.А.К., которая  имеет  большой ум и необъятные ( по мнению многих – слишком необъятные – что хочу, то и ворочу) возможности, чтобы посадить Геракла Петю в лужу. Заодно - больных и учреждение, что мы уже неоднократно наблюдали.
В данном случае все было красиво обставлено и  параллельно  выставлены в роли освежающихся в луже  лохов и другие  люди,  которые знали пациентку И.Ф. и хорошо понимали, в отличие от некоторых участников консилиума, задачи при ее предстоящем  лечении с помощью современнейших методов эфферентной терапии.
Полагаю, что участникам консилиума была навязана воля на прерывание беременности у женщины в стабильно компенсированном состоянии (так и было - в плохом состоянии ее не перевели бы из реанимации в дородовое отделение, где в течение более суток не было признаков ухудшения ни у нее, ни у плода).
Также думаю, что их во главе с Ю.А.К.  не остановили бы и меньшие сроки беременности, когда шансы на выживание плода значительно  снижены. Главное -  не пустить Петю (точнее - Г.Г.Б.) с его методиками к больной. Маразм.

Особого шарма этой истории добавляют следующие интриги: с назначением моей консультации и невыполнением малой просьбы - запаса для больной альбумина; с нашими комплексными   приготовлениями к серьезной операции (и больная готовилась) и внезапно собранным консилиумом с готовым, до консилиума, решением; с утренним признанием возможности лечения нарушения кровотока у плода и представлением через два часа этого нарушения, как одного из показаний для досрочных родов; с участием в консилиуме кардиолога ( в записи есть его фамилия) без осмотра женщины этим специалистом в день этого консилиума...

Не исключаю того, что  каридиолог-терапевт консультировал больную по телефону - сейчас это модно. Но в данном случае это неприемлимо, так как решалась судьба не только самой женщины, но и ее девочки, которой мы могли дать возможность жить и развиваться далее в утробе матери.
Думаю, что и начмеда в очередной раз, как на том  самом, первом, консилиуме ( см. выше)  Ю.А.К. выставила вперед в роли "свадебного генерала". В кавычках эта фраза не случайно - может, поймет, почему...

В целом ничего страшного не произошло: женщина жива, плод пока (тьфу-тьфу) жив.
Но кроме "жизни вообще" есть еще и понятия "врачебной этики-чести" и  "качества жизни".
В отношении первого молчу ( думаю всем все понятно), а в отношении второго полагаю, что мы ничего не сделали для его улучшения и у матери, и у плода, и в очередной раз  сработали по топорному, как и полагается в инновационном Центре.
Аплодирую, так как наш главный петушиный принцип "отрезать - санировать" нам продемонстировали еще раз.
Повторюсь снова – мы в Алмазовском Центре имеем уникальное оружие для лечения больных беременных и родильниц, но по прихоти серых в данном вопросе людей (увы, это так; даже совета-объяснения не спрашивают - все знают про жизнь-малину и суперсовременные и высокоэффективные методики пренебрежительно выставляют, как "старье" - я об этом уникальном отзыве и истории, с ним связанной, еще расскажу позднее - тогда и диагноз ситуации прояснится окончательно) работаем по старинке, на уровне колхозного родильного дома, в котором чуть что лечат беременность (именно - не больную) ее прерыванием.
Правда,  предварительно обвешавшись-прикрывшись многими, крутыми исследованиями.
Много мыслей, а бумаги, обертывающей их, еще больше и поэтому  результаты у нас блестящие. Предлагаю Читателю внимательно перечитать эту часть Дневника, в которой  я привожу лишь малую, надводную часть айсберга...

В любом случае, выставленный мною в прошлой записи диагноз сложившимся обстоятельствам «дурь обыкновенная на фоне китайской мести» уже не соответствует действительности.
Нового определения у меня пока нет, надо понаблюдать-подумать. Однако,  как играющий тренер, остаюсь при прежнем мнении, что  команда в данном составе работать с хорошими результатами  не будет, по-видимому,  никогда по той причине, что уровень знаний у некоторых коллег не соответствует статусу учреждения.
Сочетание этого фактора с заоблачными петушиными амбициями создает гремучую, взрывоопасную смесь, в первую очередь для больных и их детей...

Прежде чем написать это, я еще раз не торопясь и без резких, раздражающих наводящих вопросов беседовал в клинике со многими коллегами разных возрастов, стажа работы, специальности и положения, чтобы уточнить их мнение о проводнике западных идей. Мало ли - вдруг, я не адекватно воспринимаю ситуацию?
Привожу эти однотипные высказывания умных и уважаемых мною людей: «Это ужасно»; «Это что-то» (в смысле очень нехорошо); «Ни в какие ворота»; "Контакты невозможны", "Странная ситуация" и пр.
Были и хуже  определения, но я их приводить не буду.
Кто-то молчал и просто  хватался за голову. Пальцем у виска не крутили и, значит, все гораздо серьезнее.
И про отделение некоторые отзывались - "шарага", болото" и пр., хотя я тему отделения в разговорах и не поднимал даже. Если подобные слова срываются с языка, значит, они не случайны...
Замечу, что ничего подобного в отношении  других отделений и коллег, там работающих, не слышал ни разу. Доброжелательность, улыбки, вежливость, грамотное, очень серьзное, без халтуры, отношение к делу - это видел и постоянно вижу. 
Что есть на дородовом отделении мною описано по возможности подробно и без накруток - Геракл Петя всем друг.
Наверняка эти мои записи мало кому понравятся (мне и самому противно), но зачем мне что-то выдумывать? Уже писал, что лучше творчески работать, чем участвовать в мышиной возне...

Полагаю, что  лох Петя в луже, да   в позе Лотоса,  вместе  с уважаемыми и порядочными специалистами смотрится неплохо.

«Сидим, кораблики пускаем,  счастливые, забот не знаем…».

Имею в виду зав. отделением клинической трансфузиологии  Г.Г.Б., и.о. зав. отделением реанимации Перинатального Центра А.М.Я. и, конечно, главного врача Перинатального Центра А.Б.И., которые были готовы оказать больной беременной женщине высококвалифицированную помощь, достойную Федерального учреждения.
Жаль,  в этой луже не сыграешь с коллегами ни в «козла», ни в подкидного дурака...

Но в целом у нас в Перинатальном Центре  все идет  хорошо.
Команда по-прежнему играет  вразнобой с классным нападением из 17 родильного дома (в дородовом отделении работает четыре  врача, пришедшие  именно из той, с сомнительно-печальной славой,  конторы) и  зачастую забивает голы в свои ворота,   создавая никому не нужные проблемы и трудности в том числе, и, в первую очередь, перед неонатологами.

Я преклоняюсь перед этими необычайно трудолюбивыми, терпеливыми и высококвалифицированными  докторами и медсестрами, у которых во многом благодаря некачественной работе дородового отделения всегда будут субъекты для подвигов.
Имею в виду тяжелых, глубоконедоношенных детей. Их в клинике непомерно много и все они требуют очень больших трудовых и материальных затрат с нередкими сомнительными исходами для здоровья при последующей жизни.
Думаю, что из приведенных мною  примеров  даже не медику ясно, что количество этих несчастных детей (и матерей, естественно) можно уменьшить существенно очень простыми мерами грамотного лечения  больных беременных женщин на дородовом отделении.
У нас для этого все есть. Не хватает малого - направления напряженных мыслей в правильном направлении, с Запада на Восток.
У кого - не скажу...

«Пожалеешь выдать пас – отправляйся на запас,
Без команды ты никто – фуй в сиреневом пальто…».


5 декабря 2011г.

Несколько слов о беременных с нарушением функции печени, которые были в эти дни у нас на лечении.
Пациентка С.О. (переведена  из другого роддома) - ей мы провели одни сеанс каскадной плазмофильтрации, анализы улучшились и она через две недели с помощью операции  кесарева сечения родила двоих здоровых детей весом 3000 кг и 2500 грамм.
Все прошло спокойно, в том числе и после родов. Сейчас готовится с детьми к выписке домой.
Подчеркну — проведен лишь один сеанс эфферентной терапии и с успехом. До этого она месяц безуспешно лечилась от патологии печени в другом акушерском стационаре...

Улыбающаяся пациентка В.К., 42 лет, после проведения курса лечения выписана  домой с рекомендацией проведения поддерживающих сеансов  до срока родов. Здесь все будет нормально, с улыбками  родит и уйдет от нас домой с живым дитем.

Пациентка О.И. из отделения ревматологии также выписана домой с улучшением и рекомендациями нашего  наблюдения и лечения. Причем, учитывая уникальность ее ситуации (страдание печени с ранниего срока при первой беременности в 35 лет, наличие системной красной волчанки, заболевания  почек), я написал в  истории болезни, чтобы женщину на период проведения поддерживающих сеансов  эфферентной терапии госпитализировали в стационар для уточнения функциональных возможностей организма матери и плода.
Эта женщина потребует максимального внимания и ответственного отношения со стороны и акушеров и терапевтов — будем контролировать и, надеюсь, все закончится успешно и для матери и для плода.

Отступлю. В июне-июле в клинике была подобная пациентка, которую лечили традиционно и все закончилось традиционно – погиб плод, женщину «санировали», еле выжила. Именно ее я имел в виду, когда впервые написал в Дневнике про наших акушеров, что у них «руки идут впереди головы». Надеюсь,  что сейчас так не будет, но расслабляться не будем...

Еще одна довольно-улыбчивая пациентка с антифосфолипидным синдромом (давно к нам направлена гематологом из Снигиревки) амбулаторно получает поддерживающие сеансы плазмафереза и беременность  у нее на сегодня 29 недель. Предыдущие четыре беременности закончились печально, живых детей нет…
Подчеркну, что все эти женщины необычайно довольны отнюдь не внешним видом Геракла Пети с его шутками-прибаутками, а проведенным лечением доброжелательными сотрудниками отделения клинической трансфузиологии Алмазовского Центра с восстановлением-улучшением здоровья...

«В фирме веников не вяжут, коли надо что, подскажут,
Нет здоровья - подлатают, примут роды, обласкают...».
 
В прошлой записи я  сообщал о проблемной пациентке И.Ф. с ожирением и поздним токсикозом.
Слава Богу, у нее все хорошо, выписали с послеродового отделения на 7 сутки. Это лишнее доказательство компенсированности ее состояния при беременности и поспешности акушеров с прерыванием беременности.
Невольно вспоминается сказка про воинственного петуха с косой, готового выгнать лису (болезнь — читай плода) из лубяной избушки беззащитного зайчика (читай - из плодоместилища матери).

«Раззудись рука — размахнись плечо...» (поэт С. Никитин из 19 века).

Все всегда повторяется, даже Геракл Петя в своих записках,  — это я опять про зуд в спасительных руках акушера...
Маловесная дочь И.Ф., кстати, прошла все начальные трудности в жизни и даже начала прибывать в весе на тщательно подобранных питательных смесях (грудь не берет – нет силенок даже для этой работы…) — теперь ей расти и расти, чтобы стать такой же большой и  беззащитной, как мама.
Все бы ничего, но расти-то ей надо еще долго в условиях стационара при героических усилиях  неонатологов, тщательном уходе медсестер с другими тратами государства на лекарства, обогрев уютного кювеза и пр. и пр.

Лучшего, чем утроба матери, кювеза никто и никогда не придумает. Но, умиленный своей ролью спасителя, врач акушера-гинеколог думает по другому и зачастую создает совсем другие условия для плода, который не готов к ним в силу многих обстоятельств...

«Чтоб обхватили нежные руки, надо дозреть неразрывно в разлуке...».

Самое частое замечание проверяющих истории родов при позднем токсикозе при неблагоприятных исходах для матери и плода -  «запоздалое родоразрешение».
Именно поэтому врачи и торопятся, «как бы чего не вышло».
В другом варианте лечат больных  до упора ( читай – до посинения) и опять одна надежда на нож.
То есть, при ведении женщин должна быть золотая середина при оценке ее состояния и при адекватном лечении, в том числе и, в первую очередь, с применением методик детоксикации.
Эти меры позволяют  улучшить функциональное состояние матери и плода, отодвинуть сроки родоразрешения, что гораздо выгоднее и для субъектов лечения, и для учреждения, и для государства.
Этого у нас нет и остается верное, испытанное оружие, хорошее для г. Ломоносова, но изначально тупое  применительно к Перинатальному Центру.
До понимания этого нашим акушерам надо еще дойти...
 
«О, как нам часто кажется в душе, что мы, мужчины, властвуем, решаем,
Нет, только тех мы женщин выбираем, которые нас выбрали уже…» (Н.Доризо).

Не каждая женщина может позволить себе выбрать умного акушера-гинеколога…

30 ноября с.г. врач  Т.В.Б. (та самая молодая красотка, с которой  мы ходили к патентоведу) подала мне историю родов переведенной из реанимации пациентки Н.Г.
Просьба была обычной для врачей послеродового отделения   – дать сократовский совет по оказанию возможной помощи.
11 ноября эту женщину перевели в Перинатальный  Центр из роддома г. Ломоносова  по поводу позднего токсикоза беременности и она до 26 ноября находилась в дородовом отделении. Пришла на своих ногах, в компенсированном состоянии.
История, похожая  и не похожая на историю И.Ф.
Разница в том, что Н.Г. массой тела была в два раза меньше, чем И.Ф., да и тяжесть токсикоза в стационаре постоянно нарастала.
Все остальное было таким же — масса анализов, консультаций, кроме главной и необходимой — консультации трансфузиолога и адекватного лечения в соответствии с предписаниями МЗСоцразвития  и состоянием больной.
Все и протекало просто,  как обычно.

«Жизни суть, она проста — все невзгоды неспроста...».

Когда система мать-плод стала разрушаться, у женщины  ухудшились анализы, характеризующие функцию почек, печени (белок, пигменты  в моче; повышение ферментов печени, снижение числа тромбоцитов крови).
Коллеги собрали консилиум и прервали беременность.
Родился живой плод 1070 грамм с последующими героическими (не ерничаю — так и было) усилиями для матери  и плода в условиях реанимации.
Замечу, что, другим отличием от И.Ф., в этом случае было то, что пациентка Н.Г. после родов интенсивно лечилась в реанимации  четверо суток и, значит, токсикоз был в запущенном состоянии.
При такой патологии за две недели правильного лечения по рекомендациям далеких от жизни ученых даже   в условиях инновационного Центра у кого угодно откажут и почки, и печень…
Замечу, что показатели ухудшаются при токсикозе при поражении не менее 70% паренхимы органов.
Эти колебания в анализах на фоне других признаков токсикоза, да в раннем, на 25-28 неделях беременности, сроке, очень опасны. Причем, традиционные меры помогают мало, 15% женщин вообще резистентны ( устойчивы) к обычной терапии.
Значит, нужны необычные меры и, чем раньше, тем лучше.
Понимания именно этого  у врачей и нет. Ступор.
Что мешало усилить  проводимую терапию для беременной Н.Г. с подключением методов детоксикации, которые способствуют поддержанию-восстановлению функции жизненно важных органов матери и плода?
 
Судя по записям истории родов, у больной Н.Г. лечили один симптом — артериальную гипертензию. Это, в том числе и кесарево сечение,  могли выполнить и в Ломоносове, где бумаг-анализов-консультаций точно  было бы поменьше...

«Старый акушерский понт – не глядеть за горизонт…».

Надо глядеть не только за горизонт, но и по сторонам, короче говоря – в корень.
Этот корень при токсикозе беременных ( читай и вдумайся в название, которое придумали до нас  умные корифеи) включает в себя наличие эндотоксикоза. Значит, что нужно для больной вместо кучи зачастую ненужных, опасных лекарств? Ждать, когда придет барин-терапевт, добавит-поменяет лекарства, которые "не работают" в условиях "жесточайшего спазма" сосудов, характерного для жндотоксикоза?
Это я цитирую большую умницу профессора из Москвы И.С.Сидорову...

После осмотра больной Г.Н., анализа результатов обследований, мы с Т.В.Б. пришли к выводу, что в настоящее время наши услуги пока не требуются — после родоразрешения симптомы позднего токсикоза постепенно купируются сами по себе. Появятся показания – мы рядом и всегда  сумеем помочь выправить ситуацию.
Чертовски хочется  помогать женщинам, но Геракл Петя давно усвоил правило — лишних телодвижений в отношении больных делать не надо.
При этом прячет руки и думает  о больных,  а не о своей обширной и потому «сексуально-манящей попе». Цитирую ОЛЖ — очень любимую женщину.
Сознаюсь, до нее я не знал этой истины (теперь верю только ей) и, видимо, зря ходил, покачиваясь, как ковбой,  постоянно и картинно расправляя широкие грудь и плечи.
Теперь хожу-виляю другой частью тела - кому отдаешься, от того и поведешься...

Другое дело в случаях, когда  просят помощь  женщины здоровые, в самом лучшем смысле этого слова. Тут Петя выступает как примерный пионер — всегда готов и  руки не прячет. Причем, с годами роль их в жизни, как когда-то и роль у любимой партии коммунистов,  все более возрастает...

«Руки слабые не дело – не встряхнуть  улыбкой тело,
О душе не говорю, тут в помощниках «Люблю…».

«Звук сорвется с языка, радостный и нежный -
Пропадут печаль-тоска круговерти снежной...».

Накануне, 29 ноября с.г., ко мне подошла зав. детским отделением И.В.М. и спросила о том, можем ли  мы помочь ребенку матери А.Г., у которого тяжелая анемия и интоксикация на фоне резус-конфликта?
Я уже писал, что мы планируем начать работу и по лечению подобных детей, но все остановилось на уровне разговоров о необходимости закупки расходных материалов...
Я посмотрел историю родов этой женщины А.Г., поговорил с ней.
Оказалось, что у нее с ранних сроков беременности  находили антитела к резус-фактору, уровень которых в крови женщины   постоянно нарастал.
В 34 недели женщина поступила в дородовое отделение Перинатального Центра с уровнем антител 1:256. Полежала-потосковала и выписалась домой с уровнем антител 1:1024.
То есть, был отмечен прирост высокого уровня антител в 4 раза. Ее подержали в стационаре (зачем?) и без оказания помощи по удалению антител выписали домой.
Повторно поступила в наш стационар 16 ноября и  восемь дней также умиленно-активно  наблюдали. Только в ладушки не хлопали.
Уровень антител стал критическим,  подрос до 1:2048. Доктора иак же спокойно наблюдали женщину, видимо, ждали появления тяжелых признаков страдания плода...
Замечу, что увеличение количества антител свидетельствует об усилении разрушения эритроцитов плода и появление инструментально подтвержденных признаков ( несмотря на их высокую чувствительность - это "топорные" исследования) отражает лишь запущенность патологического процесса.
Зачем у доношенного плода запускать этот процесс? Здесь же подождали до 38 недель беременности и, пожайлуста, заточили ножи...
Маразм.
24 ноября женщине выполнили кесарево сечение и у ребенка сразу была диагностирована гемолитическая болезнь тяжелой степени, что  потребовало проведения экстренного заменного переливания крови. Потом ребенку переливали донорские эритроциты, но состояние его оставалось тяжелым, еще в течение пяти дней уровень высокотоксичного билирубина в крови ребенка достигал 300 мг%. Именно поэтому ко мне и обратилась И.В.М....

Я уже много писал про гемолитическую болезнь и плода и новорожденного, но все-таки  приведу с некоторыми сокращениями и пояснениями ( в скобках)  выдержки  из своей книги от 2008 года.

«Эх, цитаты, вы цитаты — как беззубые солдаты...».

«На сегодня в России для лечения беременных с резус – иммунизацией существуют два подхода.
Первый из них включает проведение повторных сеансов мало-, среднеобъемного плазмафереза (без использования донорской  плазмы) в сочетании с  УФОК ( автор методики - Геракл Петя), или  в сочетании с введением иммуноглобулина женщине,   ее родившемуся плоду [Митря И.В. и Федорова Т. А., 2006; Зражевская С.Г. и др., 2005].
Второй подход заключается в  проведении беременным  1 - 2 процедур внутрисосудистого переливания внутриутробному плоду донорских эритроцитов [Кулаков В.И., 2006; Шелаева Е.В. и др., 2007].
Следует отметить, что в Санкт-Петербурге сторонники  второго варианта  ведут активную рекламу своей методики и публично очень плохо отзываются перед практическими врачами о методике плазмафереза. Поэтому мы считаем своим долгом уточнить позиции и возможности обоих методов лечения.
В 1981 – 1985 гг. автор монографии (родимый Геракл Петя) работал главным врачом Ленинградского  родильного дома № 1 , который много лет специализировался ( и до сих пор выполняет эту функцию)  по ведению женщин с резус-иммунизацией. За те годы  показатель перинатальной смертности (суммарная гибель плода  до родов, в родах и в первые семь дней после родов) в учреждении при этой патологии составил  110  на 1000 родов (на 100 родов женщины «теряли» 11 детей), что было чуть ниже, чем приводились в литературе - 132 / 1000 [Мордухович А.С., 1972]. Заметим, что тогда обсуждаемые методики не применялись в городе вообще.
Сегодня в родильном доме № 10 ( там был-работал кабинет эфферентной терапии, организованный Гераклом Петей) при резус-иммунизации показатель перинатальной смертности в 10 раз лучше ( 11,8/ 1000; за все время погиб один плод по причине ошибки акушеров), чем двадцать пять лет назад в специализированной клинике.
Напомним, что  за 10 лет при проведении операций центрифужного плазмафереза у беременных с  резус – иммунизацией осложнений не наблюдали вообще. У других  авторов, применявших плазмаферез при этой патологии, гибели детей, как и осложнений, также   не было [Зражевская С.Г. и др., 2005; Митря И.В. и Федорова Т.А., 2006; Черний В.И. и др., 2006; Мелахова Т.А. и др., 2007].
Сторонники переливаний донорских эритроцитов внутриутробному плоду об осложнениях пишут, но не указывают их число. А.В.Михайлов ( 2006) приводит данные зарубежных авторов о материнских  ( 1% в виде  отслойки и повреждения плаценты и пр.) и плодовых  (по данным разных авторов -  3,6 – 9,3% в виде  урежения ритма сердечной деятельности, повреждения крупных сосудов, внутренних органов плода, тканей плаценты и пр.) осложнениях при  переливании донорских эритроцитов    в брюшную полость внутриутробного плода (поясню - сначала донорские эритроциты врачи переливали плоду не в вену, а в брюшную полость).
Но эта операция, ныне оставленная как малоэффективная и опасная, технически  намного проще, чем переливание эритроцитов в вену. Поэтому логично предположить, что число опасных для матери и плода осложнений при проведении этой операции еще больше, чем при вливании донорских эритроцитов  в брюшную полость плода. По данным автора (Михайлов А.В., 2006), при переливании эритроцитов в вену у 18 плодов без проявлений отеков (поясню – токсической природы) перинатальная смертность составила 56/1000,  при наличии общего  отека (26 наблюдений) - 267/1000. В  целом в 44 наблюдениях  погибли 8 детей и этот показатель  составил 182 на 1000 родов.
По данным других авторов, погибли 4 из 29 детей (показатель перинатальной смертности – 138/1000), кому проводили переливание донорских эритроцитов внутриутробно [ Шелаева  Е.В. и др., 2007]. При этом  у 14 из 25  выживших детей до операции переливания эритроцитов была диагностирована  анемия средней степени тяжести, при которой, по мнению гематологов, показаний для переливания  донорских эритроцитов нет [Барышев Б.А., 2001].
Таким образом,  по показателю перинатальной смертности и по числу опасных для матери и плода осложнений, результаты работы далеко не в пользу сторонников переливаний донорских эритроцитов плоду. К тому же, врачи проводят эти операции зачастую при отсутствии показаний (поясню — опасную операцию делают «от тоски»: надо же подзаработать денег и оправдать свою высокую миссию; «А мне плевать — мне очень  хочется...» (В.Высоцкий).
Англичане говорят, что самый плохой человек тот, что считает чужие деньги. Мы все же проведем примерный анализ стоимости лечения процедур  - пациентки для нас являются своими. Например, в родильном доме № 10 беременная платит за сеанс плазмафереза и УФОК  300 рублей, а, по получении родового сертификата, все процедуры, в том числе родовспоможение и выхаживание плода, проводятся бесплатно. Оборудование для процедур отечественное, а потому дешевое и доступное. Сеансы эфферентной терапии беременным из-за простоты и безопасности чаще  проводятся  амбулаторно и, если до выдачи родового сертификата женщина получает 5 – 6 сеансов ЭТ, расходы ее составляют не более 2000 рублей.
Эти траты несопоставимы с расходами  женщин в клиниках, где применяют переливания  донорских эритроцитов внутриутробному плоду. Именно коммерческий интерес и определяет поведение сторонников этой опасной операции: чрезмерное восхваление  своих скудных возможностей и презрительно - безграмотное отношение к методике  плазмафереза. За такие деньги могли бы и погромче кричать о своей исключительности.
Мозги акушерам (а заодно и организаторам здравоохранения, поддерживающим  местных гениев)  запудрены окончательно следующими опусами : «Не прекращаешь удивляться настойчивости, с которой в нашей стране продолжается «лечение» гемолитической болезни плода с применением плазмофереза («о» выделено мною), эффективность которого аналогична альтернативному « лечению» внутривенным введением матери глюкозы с аскорбиновой кислотой» [Михайлов А.В., 2006].
В цитируемой работе не приведено ни одного литературного источника по применению плазмафереза (выделено мною) у беременных с резус-иммунизацией. Правильное написание ПА проводится  через букву «а» в середине  слова, так как операция от относится к «аферезным методикам», при которых кровь разделяется на отдельные составляющие («эритроцитаферез», «тромбоцитаферез» и пр.).
Слово «ферез» - неправильное, жаргонное выражение трансфузиологов и поэтому можно полагать, что знания А.В.Михайлова и его последователей получены в варианте ОБС ( «одна баба сказала» - как слышат, так и пишут, а еще более безграмотно говорят - « плазмофорез» с двумя «о»).
Напомним, что чтение литературы  повышает врачебный интеллект,  позволяет выучить  название процедуры и  понять, что лечебные свойства плазмафереза для системы мать – плацента - плод обусловлены детоксикацией, иммунокоррекцией (удаление избытка резус-антител, антигенов, иммунных комплексов), улучшением реологических свойств, кислородонасыщения, микроциркуляции и коагуляционного потенциала крови, разгрузкой систем естественной детоксикации, усилением компенсаторно-приспособительных процессов в плаценте, нормоволемическим, противоотечным, противовоспалительным и прочими эффектами.
Впрочем,  однотипные и примитивные выступления местных гениев против плазмафереза  радуют нас по нескольким причинам.
Во-первых, подтверждают наше  правило « чем меньше знаний, тем больше отрицаний», во вторых, невероятные ужастики - страшилки в адрес « плазмофореза»  вызывают улыбку и, в-третьих, Вологоское оканье приятно напоминает Родину  (« Тихая моя родина, ивы река, соловьи…» - Н.Рубцов).
Мы считаем, что  сегодня опасные и дорогие внутрисосудистые  переливания  внутриутробному плоду отмытых донорских эритроцитов должны применяться только при отсутствии эффекта от плазмафереза, который является хорошей  мерой  профилактики  тяжелых форм гемолитической болезни плода при условии своевременного (лучше – до планируемой беременности) его назначения.
В целом  тактика лечения женщин с резус-иммунизацией должна быть следующей:
1) Основной этап – проведение сеансов мало-, среднеобъемного плазмафереза в сочетании с УФОК, по описанной выше программе -  при подготовке к беременности, в начале  беременности, плюс -  поддерживающие сеансы 1 раз в две недели до срока родов;
2) При отсутствии признаков страдания внутриутробного плода от гемолитической болезни родоразрешение женщин проводить не ранее  36 – 38 недель;
3) При появлении на фоне эфферентной терапии признаков гемолитической болезни плода можно ставить вопрос о проведении ему переливания донорских эритроцитов, но, если плод жизнеспособен, следует отдавать предпочтение досрочному родоразрешению.
Нам представляется, что в целом переливание донорских эритроцитов внутриутробному плоду при резус-конфликте малоперспективно  по нескольким причинам:
1/ гибель плода при гемолитической болезни играет незначительную роль в общей структуре   перинатальной смертности и составляет лишь 2 – 7% от всех причин гибели детей [Зражевская С.Г. и др., 2005; Кулаков В.И., 2006];
2/ неудовлетворительные результаты лечения, когда перинатальная смертность достигает 150 -  182/1000  [ Михайлов А.В., 2006; Шелаева  Е.В. и др., 2007]. Это равноценно или даже хуже, данных, полученных при обычном, без опасных вмешательств,  ведении женщин тридцать лет назад и  сегодня ( 132/1000 - 150/1000) [Мордухович А.С., 1972 ;  Митря И.В. и Федорова Т.А., 2006] ;
3/ Катамнез (дальнейшая жизнь) выживших новорожденных с отечной формой гемолитической болезни плохой и требуются дополнительные финансовые средства на выхаживание и лечение больных детей;
4/ самое главное – внутриутробный плод при тяжелой гемолитической болезни погибает не от анемии, а от интоксикации и полиорганной несостоятельности, при которых переливания донорских эритроцитов не более чем паллиативная (временная) мера.
Самым ценным  при операции внутриутробного переливания эритроцитов   является разработанный  доступ к сосудистой системе внутриутробного плода, что дает возможность проведения мембранного плазмафереза. Данные метод разработан учеными г.Санкт-Петербурга, в том числе и для глубоконедоношенных детей [ Воинов В.А., 1997]. Кстати, данные неонатологов свидетельствуют о том, что применение плазмафереза у новорожденных с гемолитической болезнью высокоэффективно и в абсолютном большинстве случаев позволяет полностью отказаться  от переливаний донорской крови и от заменного переливания крови (Мирлас М.Ф. и др., 2005; Абрамзон М.И.  и др., 2006).
 По нашему мнению,  проведение внутриутробному плоду ( не только при гемолитической болезни, но и при плацентарной недостаточности, позднем токсикозе и пр.) мембранного плазмафереза (да и других методик – фотомодификации крови, гемо-, плазмосорбции)  будет настоящим прорывом в перинатологии и откроет эру «хирургии крови плода».
Но для этого будущим исполнителям методик надо освоить новую философию – выполнять не просто роль механического насоса по  накачке больного плода донорскими эритроцитами и альбумином, а обеспечивать полноценный дренаж организма от токсичных веществ с помощью  плазмафереза и сопутствующей инфузионно-трансфузионной терапии.
Известно,  что от любви до ненависти один шаг. Обратного (от ненависти к любви) обычно не бывает. Но мы не исключаем, что ненавидящие «плазмофорез» специалисты хотя бы зауважают « плазмаферез», другие методы детоксикации  и освоят их. В этом случае мы первыми их поздравим  с научным подвигом, но обязательно напомним, что первым этапом при лечении гемолитической болезни плода должен быть  программный плазмаферез матери».

На этом цитату из своей книги я закончил и извиняюсь перед Читателем за повторы при изложении материала.
Отмечу две особенности.
Во-первых, я специально не приводил данные из иностранных источников, в которых рекомендуется проведение беременным повторных операций полной  замены плазмы на альбумин, или каскадной плазмофильтрации (удаление из плазмы антител и других вредных факторов). Эти операции проводятся в США и других странах. В Японии применяют еще более крутую методику иммуносорбции, при которой из плазмы удаляются избирательно антитела к резус-фактору. В отделении клинической трансфузиологии Алмазовского Центра все эти методики освоены, применяются обмен плазмы на альбумин (или на донорскую плазму) и каскадная плазмофильтрация, так как иммуносорбция чрезвычайно дорогая.
Во-вторых, тактика г-на Михайлова А.В. (именно он и есть жизнерадостный «павлинообразный» (цитирую знакомую коллегу) главный врач родильного дома №17) и его сторонников такова – ждут, когда у беременной вырастут высокие титры антител, появятся признаки поражения плода (анемия,  водянка живота, головки и пр. – замечу –токсического происхождения!) и только тогда начинают помогать женщине  с помощью очень опасного метода  переливания эритроцитов внутриутробному плоду.
Резюмирую –  не соответствующая потребностям системы мать-плод, а значит, и потребностям  акушерства и государства, - мягко говоря, тактика. Причем, сознательная — не может профессор не знать новых тенденций, но впаривает в сознание врачей Питера свои взгляды.

«Справа удила-подпругу туго-туго затяни,-
Конь всегда пойдет по кругу, прямо-влево же — ни-ни...».

Затяни упряжь влево — конь пойдет только влево. Неправильные, кривые взгляды некомпетентных специалистов, претендующих на роль вождей, всегда уводят стадо в сторону...
 
Отступлю. Уже писал, что в июне месяце с.г. в Перинатальном Центре была пациентка с резус-конфликтом, плоду которой выполнили переливание эритроцитов в 28 недель беременности. Так как плоду стало от этого лечения совсем плохо, выполнили срочное кесарево сечение и с большим трудом неонатологи спасли человека.
Вновь отмечу – если бы женщине выполняли сеансы эфферентной терапии,    исход для плода был бы более благоприятным…

В одном из сообщений в материалах научной конференции от октября с.г., проводившейся в Перинатальном Центре,читаем: при переливания донорских эритроцитов погиб каждый четвертый плод. Еще у одной женщины удалена матка в связи с развившейся инфекцией.
Акушеры к «санации» женщины всегда и везде готовы…
Слава Богу, авторы этого сообщения,  ученые из г. Казани оказались умнее, чем наши специалисты, и не сделали вывод из своей работы о «чрезвычайно высокой эффективности для плода» этой опасной операции.
Может продолжить приводить подобные примеры? Их море и оно нам надо такое лечение в Перинатальном Центре? Зачем позориться?

Итак, что мы имеем в остатке после этих рассуждений?
Пациентку А.Г. с резус-конфликтом зав. дородовым отделением Перинатального Центра Ю.А.К. и ее молодые соратники из 17 родильного дома наблюдали при беременности   по-китайски  (см. ниже) в соответствии с  рекомендациями своего бывшего шефа, профессора г-на Михайлова А.В.
Результат плачевен ( слава Богу, плод выжил, но какой ценой) и понятен до боли – неонатологи  от нечего делать бегали-носились с доношенным до срока новорожденным, который только в реанимации лечился  неделю, да и потом врачи попахали хорошо...
Так и бегают, как савраски, по инициативе сверхграмотных акушеров ( как же – пришли в Перинатальный Центр из другого крутого городского Центра по ведению и лечению женщин с резус-конфликтом!) уже не первый раз и целый год с лишком…
Поневоле зааплодируешь нашим местным гениям от акушерства, достойным ученикам своего учителя.

Выше я совсем не случайно написал про акушеров  словосочетание «наблюдают по китайски» за подобными беременными.
Эта ситуация напоминает мне китайский анекдот про зверя (не помню точно какого, может и про петуха со скальпелем), который сидит на горе и наблюдает, как два льва (организм женщины и болезнь) дерутся в долине друг с другом…
Применительно к нашим случаям – Геракл Петя бегает тревожно по долине, заламывает руки, просит разрешения на помощь женщине, а над ним товарищи коллеги смеются и даже не понимают – чего он это так «парится»?.  Не слышат, так как высоко сидят, да и плохо видят из-за узких глазенок.
Наверняка думают -  все под Богом ходим, мол, ничего не поделаешь. Одна и забота - смотреть на экран монитора УЗИ, выжидая появление водянки, чтоб с ножом выступить в очередной поход за глубоко больным плодом...

Итак, я привел еще два случая тяжелых ляп, случившихся в ноябре,  с тяжелыми исходами для новорожденных. Причем, узнал про них случайно. Сколько их таких случаев и больных бедолаг?
Учитывая длительные сроки лечения в стационаре, отдать всю вину за случившееся только на коллег с дородового отделения мне не позволяет совесть – многие из вождей смотрели-консультировали этих больных и результат один – неважный.
Хотя, ничего страшного не произошло – женщины живы, дети живы. Но какой ценой?
Зачем это? Проще можно работать, господа акушеры, проще…

«Звук призывный «проще» пропадает в роще…».

Слышат, по-видимому, только жизнеутверждающий  куплет «ку-ку», а может, "ку-ка-ре-ку...".
Поражает излишняя доверчивость вождей к порядкам ( точнее - беспорядкам) на дородовом отделении.
Похоже, они  не обращают внимание на   происходящее. Привыкли — так всегда и везде в акушерских стационарах.
Однако, еще большее значение имеет то, что они (вожди), по-видимомсу, не понимают возможностей современных методов лечения (из-за некомпетентности в данном вопросе), которые предлагает Геракл Петя.
Извелся весь, а до товарищей никак не доходит…
Замечу, что даже не акушер, а главный специалист по трансфузиологии Алмазовского Центра, профессор  С.В.С. неоднократно говорил публично и прямо в  уши: "Методики "работают" ( то есть, выскоэффектны в лечении больных).
Не слышат, иначе, стали бы более активно ставить вопросы перед руководством Алмазовского Центра об организации службы.
К этим  выводам я пришел потому, что не вижу особых подвижек в поддержке предлагаемых мною мер.
По-видимому, всем  приятно быть в приятных отношениях, прогуливаясь по краю пропасти...

25 ноября с.г. мне позвонила врач из клинико-диагностического отделения по поводу женщины Н.В., у которой антитела к резус-фактору появились в 27 недель беременности и за шесть недель достигли критического уровня 1:1024.
Я пришел в кабинет врача, осмотрел очень напуганную женщину (страх потерять плод) и написал заключение о необходимости срочной госпитализации  пациентки в Перинатальный Центр для проведения лечения, подготовки к родам и родоразрешения.
Вся госпитализация в стационар  идет через специальную комиссию, на которой  Ю.А.К. заявила, что «плазмаферез – это старье в лечении больных с резус-иммунизацией…».
Цитирую это словосочетание так, как мне об этом сообщила другая врач, которой доверяю.
Аплодирую  ведущему специалисту Перинатального Центра по дородовой патологии - даже вышеописанные мною случаи мозги не проясняют. 
Да и в приказах МЗСоцразвития эти методики называются  инновационными (перевожу – новейшими, ценнейшими) и названы они так очень умными людьми, ведущими акушерами-гинекологами России.
Еще раз замечу, что и простой плазмаферез хорошо помогает этим женщинам, а имеющиеся в Алмазовском Центре суперсовременные методики еще более эффективны…
Чтобы я ни говорил, и ни писал, а женщину с таким уровнем антител госпитализировали  ровно через неделю, 2 декабря – слава Богу, не отказали, родимые.
Причина неспешной госпитализации – показатели хорошего кровотока у плода.
Уже писал, что мы однажды в роддоме № 10 так же потеряли плода у женщины, которую акушеры, вместо того, чтобы родоразрешать, отпустили домой поплясать на майские праздники. Вернулась в роддом через несколько дней с мертвым плодом в утробе…

«Все не так, ребята…» ( В.Высоцкий).

Я ожидал, что возможны всякие коллизии при поступлении пациентки Н.В. в стационар и потому дал ей свой телефон с  просьбой сразу позвонить, как только поступит на отделение.
За неделю у нее страх за состояние плода усилился и неудивительно – грамотный человек, Интернетом пользуется.
 Нетрудно представить, что сейчас происходит в организме плода – антитела неуклонно разрушают его кровь. В результате сильнейшей интоксикации от фрагментов разрушенных клеток идет поражение всех органов и систем, финалом чего является водянка головы, живота, поражение билирубином головного мозга и пр. с высокой вероятностью гибели плода.
Пока этих проявлений ( я про видимую на УЗИ водянку), слава Богу,  нет, но это ничего не значит, так как процесс поражения плода идет незаметно, но без остановки. Медленная дорога к возможным инвалидизации и смерти.
Врач, не понимающий этого,  должен работать в другом месте…

Сегодня, 5 декабря, этой пациентке Н.В. в отделении клинической трансфузиологии был выполнен сеанс каскадной плазмофильтрации – первый в Питере, да и в России, при   данной патологии.
Прошу запомнить фамилии врачей, выполнивших эту операцию  – Бараташвили Георгий Григорьевич и Пугина Наталья Вячеславовна.
Это для истории.
Утром, до операции, я смотрел  историю женщины и увидел, что общий белок в крови у нее был на нижней границе нормы. Опять, для выполнения операции, требовался альбумин для подстраховки.
Слава Богу, он нашелся у старшей медсестры, очень приветливой и симпатичной болгарской девушки ( призналась мне по секрету на мой вопрос о необычайном имени…) с не менее симпатичным именем Албена.
Пока она ходила за препаратом на склад, я сочинил стих:
«Выпала радость  для лысого хрена, ему улыбнулась красотка Албена…».
Когда она, приветливо улыбаясь, отдавала мне альбумин, я хотел ей прочитать бессмертное творение, но постеснялся – не дай Бог, окружающие примут Геракла Петю за ухаживающего за молодухой жельтмена (еще раз цитирую В.М.Шукшина).

«Будь тверд и мужественен…» - так написано в Библии.

Именно по библейски смиренно, но твердо и мужественно, я, наступая, как советский танк, на симпатягу Албену, вытеснил ее в коридор для выяснения одного простого вопроса: «Как сделать, чтобы альбумин  всегда был в запасе на дородовом отделении?». Пояснил для чего…
Ей игра понравилась и она простодушно раскрыла мне многие свои тайны-возможности.
Но, чувствую, не до конца.
Стихи ей прочитаю в другой раз…

Перед тем, как мне   надо было  вести пациентку на процедуру, один из врачей спросил меня: «А больная не кикнется?». Я его успокоил нежным поглаживанием за руку (жаль, что он не Албена…), словами и доброй улыбкой. Утешил, как мог.
Начало процедуры несколько задержалось, а мне надо было ехать читать лекцию для врачей-курсантов. Хотя не суеверен, но, помня сомнения врача, на всякий случай попросил женщину вечером мне позвонить домой и сообщить о своем самочувствии.
В пять часов вечера она мне позвонила веселая, довольная и сообщила, что все прошло хорошо. Была ошеломлена тем, что «дерьма» ( цитирую ее) из крови выделили очень много – при этой методике токсичные вещества, и антитела в том числе, фильтруются в специальный мешок. Поэтому можно в натуре видеть насколько зашлакована беременная женщина.
Я уже как-то показывал такой мешок  врачам с дородового отделения, но поверила Гераклу Пете, и то не навсегда, лишь одна из них…

Отступлю. Обращаю внимание Читателя на отношение врачей дородового отделения к  процедурам плазмафереза: «Старье...» (мнение зав.отделением Ю.А.К.), «Больная кикнется...» ( рядовой врач).
Общее в этих словах одно — непринятие методики, непонимание и ужас перед ней. А уж как Гераккл Петя перед врачами заливался соловьем с трибуны и в ординаторских, подсовывал им книги, обсуждал результаты лечения больных, приносил мешки с удаленными токсичными веществами...

«Я ли ягод не носил, снова Леший голосил...» (В.Высоцкий).

Истинно, умиленно сидят на горе, как зверь из китайской сказки и нечего не видят, не слышат...

Я поздравил женщину с тем, что она вошла в историю, как первая пациентка в Питере и в стране, которой по поводу резус-конфликта выполнили подобную суперсовременную операцию. Она не поверила, но я сообщил, что именно ее инициалы  будут представлены в нашей будущей книге при описании данного клинического наблюдения.
Она закапризничала – «не хочу инициалы, назовите меня Ника…».
Бог даст, выполню просьбу и этой красотки Ники с пышными, округлыми формами, как у настоящей беременной Богини...

«Куда ни глянь, везде Богини, с крутыми бедрами, в бикини...».

Завтра возьмем у нее кровь для контроля уровня антител (они могут и возрасти из-за рикошета при выходе антител в кровоток из тканей, в том числе и от плода).
Следующий сеанс пациентке уже запланирован на четверг.
Если не наломаем дров (это не про себя - Геракл Петя надежен во всем), родится у нее плод, ожидаю, совсем не том ужасном состоянии, что у пациентки А.Г. и будут неонатологи пить чай, ла похваливать нас. И нам нальют на халяву...
Не исключаю. что после этого случая и до акушеров, наконец-то дойдет очевидная для всех польза от наших процедур и не только при резус-конфликте, но, в первую очередь, при позднем токсикозе беременных.
Проблема  с поздним токсикозом  особая — первернуть сознание зашоренных врачей  на 180 градусов очень трудно, но мы постараемся — дураков среди них не вижу...
Что ни говори, а вариант ОБС (одна баба сказала) для врачей - самый стойкий из источников информации. Для акушеров особенно – убеждаюсь в этом почти ежедневно уже около тридцати лет.
Я вот все думаю – как бы сделать так, чтобы они начали думать хотя бы близко так же, как я. Жаль, мозги-мысли не пересаживают.
Но лучше не надо – не дай Бог, получат и моих тараканов, заговорят стихами, уйдут в поэты, работать будет некому. А как женщинам

В четверг, 1 декабря, я виделся с профессором М.А.Репиной, которая в городе и в стране является ведущим акушером-гинекологом.
Уже писал, что мы готовим к изданию руководство по перинатологии и я, по просьбе директора нашего института Д.О.И.,   пытаюсь привлечь к этой работе ведущих специалистов города.
Именно с этой целью и попросил М.А.Р. о встрече.
Я был у нее первым аспирантом (господи, ровно тридцать лет назад)  и она много помогала мне в работе над кандидатской диссертацией, ее защитой. Да и докторскую диссертацию я защитил именно по ее инициативе в 1995 году, когда был успешным бизнесменом и уже почти не думал о возвращении в официальную медицину.
Она всегда очень приветлива, доброжелательна, разговор ведет с большим умом и даже с юмором.
Я принес ей две своих новые книги, подписал («глубокоуважаемой…» - так и есть), она взяла их, поблагодарила,  взвесила на ладони и констатировала: «Писучий  товарищ и мыслей, сразу чувствуется, в книгах много, больше, чем бумаги…».
Мне при этом вспомнился анекдот  про чукчу, который так же, как я, не столько читает, сколько пишет, утверждая, что «Чукча – не читатель, а писатель, однако…».

Мы обсудили темы ее материалов для руководства, а потом в разговоре перешли к более прозаическим делам.
На ее вопрос о своих занятиях, я ответил, что  по прежнему ношусь со своим  «тараканом» - пытаюсь организовать в Перинатальном Центре эфферентную службу.
Она как-то жалеючи посмотрела на меня и успокоила: «У всех необычных людей всегда свои тараканы…». Смысл ее характеристики Геракла Пети с необычными для акушера профессональными наклонностями был другой: « У всех м…в….»
Оказалось, что она неплохо знает ситуацию в Перинатальном Центре, но я  о наших проблемах  не распространялся и в основном слушал Учителя.

Из разговора выяснилось ее две претензии к нашему учреждению.
Во-первых, ей не нравится, что гематолог (назвала и фамилию консультанта) клинико-диагностического отделения при осмотрах беременных отменяет диагнозы и назначения специалистов из городского гематологического Центра, который много лет назад М.А. организовала при своей кафедре и клинической базе в родильном доме № 6 (им. проф. Снигирева).
Их опыт бесценен, в том числе и по применению плазмафереза беременным в нашем бывшем кабинете — мы с ними активно сотрудничали.
Они   сейчас начали направлять женщин к нам  для лечения уже в Перинатальный Центр.
Из слов М.А. выходило, что  в городе складывается уникальная ситуация – подобных больных  в «Снигиревке» и в Перинатальном Центре ведут-лечат по разному, что создает немалые трудности для практических врачей.
Мне подумалось – «каждый гениальный прыщ со своим тараканом…».

Во-вторых, она вспомнила случай материнской смертности, который произошел у женщины, рожавшей в Перинатальном Центре, но умершей в  другом учреждении уже после выписки домой.
Этот случай  разбирали на врачебной комиссии в нашем Центре, особых ошибок в ведении женщины не отметили, а смерть ее была признана «случайной». На городской лечебно-контрольной комиссии (М.А.Р. – многолетний и уважаемый председатель этой комиссии), наоборот, было сделано много замечаний нашим специалистам.
В спокойной и неторопливой манере М.А. еще раз, уже для меня ( одно слово – Учитель), разнесла в пух и прах  заключения наших рецензентов ( я в основном думал так же) и завершила разговор двумя фразами.
Они  характеризовали общее  состояние дел в Перинатальном Центре и, по-видимому, отражали впечатления ведущих специалистов города: «Неграмотность и абсолютное благодушие. Толку не будет…».
Я даже мысленно вздрогнул, так как хотел именно первое словосочетание выставить  в сегодняшней записи  как диагноз ситуации в учреждении относительно нашего вопроса.
М.А. с позиции умудренного опытом и знаниями акушера-гинеколога, хорошо информированного про все родовспомогательные учреждения в городе, видит проблему, естественно, гораздо шире…

В пятницу 2 декабря зав. отделением клинической трансфузиологии Г.Г.Б. озаботился тем, чтобы обсудить с руководством Перинатального Центра вопрос о наших перспективах в 2012 году. С его слов, ему предложили уточнить  ситуацию с  заявкой по закупке расходных материалов на год.
Мы пошли с ним в нашу контору, главного врача А.Б.И. на месте не было, зашли к начмеду С.А.А.
Он подтвердил, что в 2012 году мы по квотам пролечим с помощью методов эфферентной терапии 100 больных беременных женщин.
С.А.А. сказал, что «в связи трудностями в признании действительными оформленных  в этом году квот, МЫ РЕШИЛИ, что квоты при лечении беременных женщин надо осваивать  и с помощью плазмафереза…».
То есть, так, как это прописано в Приказах МЗСоцразвития и в моем Дневнике за последние полгода. Устные мои предложения начались  в феврале-марте с.г…
Это признание начмеда привело меня к размышлениям-открытиям.

Во-первых, в коллективе сложился миф о том, что руководство Перинатального Центра «ничего не решает и все делает по подсказке руководства Алмазовского Центра».
С.А.А. развеял это миф. В самом деле, все финансовые дела идут через головное учреждение, но лечебные вопросы вожди из Перинатального Центра должны и могут решать сами.
Как решается вопрос в отношении эфферентной терапии и аутодонорства мною описано очень тщательно – на самом высоком уровне и с большим пониманием вопроса…

Во-вторых, показательно признание начмеда о готовности внедрять в практику   применение эфферентных методик только  для выполнения плана квот.
Значит, если бы плана квот не было (а такая перспектива, говорят, в перспективе возможна), то  внедрения ценных лечебных технологий не было бы.
Главное – деньги, а не качество лечения.
Возможно, отсюда и вышеупомянутая мною вялость - зачем напрягаться и что-то внедрять новое - авось, проблемы сами по себе  рассосутся...
Не исключаю того, что он оговорился. Ведь не будет же  глубокоуважаемый мною начмед С.А.А. ставить себя на один уровень с зав. дородовым отделением Ю.А.К., которая показала себя с самой лучшей стороны, как ярый и безграмотный противник наших методик.
Думаю, что и у нее произошло это  не сознательно, а под влиянием самого большого специалиста в городе и в стране по проблеме плазмофореза (обращаю внимание на два «о»; почему он и вместо первой буквы "а" не говорит "о" - ума не приложу...) профессора А.В.Михайлова.
Пожелаем ему больших успехов и побольше медалей на грудь, остальное у него уже все есть...

В-третьих, я  прикинул, что при лечении в учреждении в 2012 году 100 квотных больных беременных будет выполнено около 400-500 операций в год, что равнозначных работе  на две врачебные ставки.
Если займемся аутодонорством, потребуется еще ставка. Если наладим дело у новорожденных – еще одна ставка.
Плюс ставка заведующего отделением трансфузионно-эфферентной  службы в ранге заместителя главного врача по данной службе… Да, я не оговорился. Учитывая значимость службы практически на всех отделениях ( думаю, что в перспективе методики будут широко использоваться неонатологами, хирургами), нужен будет координатор-организатор ее.
Итого -  нужны 4 ставки врача (ставка трансфузиолога уже есть) и минимум 6 ставок медсестер.
Если в итоге дадут три ставки врача и 5 ставок сестер, будет совсем шикарно.
Читатель наверняка подумал, что Геракл Петя мечтает  о карьере заведующего службой в Перинатальном Центре.
Это глубокая ошибка. У меня есть на примете подготовленная и умно-активная врач с одним временным недостатком для этой творческой работы - самоотверженно и творчески занимается святым делом, вынашивает беременность.
Пока родит, пока отгуляет декрет, да пока ребенка в садик-школу проводит, тогда и наши вожди дозреют со ставками...
А моя роль – роль коварного, хитрого, всезнающего ( по своей проблеме)  Дэн-Сяо-Пина и пытливого Чукчи-писателя в одном лице с функциональными обязанностями играющего тренера…
Это на тот случай, если вынужденно не уйду на пенсию выращивать петухов на своей даче ( см. финал 1-й части Дневника)...

Итак, делаю главный вывод из записей в этой части Дневника.
Перспективы в отношении методик эфферентной терапии у нас неплохие (из-за наличия будущего плана квот), но пока большого «толка не будет»  из-за того, что люди, определяющие лечебную политику Перинатального Центра, «абсолютно благодушны» (цитирую М.А.Р.; я бы сказал точнее - равнодушны) к профессиональным "ляпам" и до конца не понимают основного предназначения этих методик.
Пожелаем им скорее выздороветь-прозреть в этом плане.
Пишут, что при нарушениях зрения ( увеит и др. болезни) незаменим плазмаферез...

«Разговаривать не надо – приседайте до упада,
Да не будьте мрачными и хмурыми,
Если уж рукам  неймется, подтирайтесь, чем придется,
Водными займитесь процедурами…» (В.Высоцкий, с  правкой-ремаркой Геракла Пети ).

Думаю, что некоторое время  периодическое грязелечение Геракла Пети в виде занимающегося йогой лоха (читай в переводе – периодическое самооблажение  учреждения)  будет продолжаться. Хочется верить - недолго…


PS. До середины января делаю паузу в продолжении записей в Дневнике — надо очень плотно заниматься подготовкой руководства по перинатологии.
Желаю всем здоровья и до встречи. Надеюсь, что в  новом году записи будут без ушатов грязной воды и только с положительными эмоциями...
В.В.