Русский-Меч ч1. Последние дни Византии г11. Царска

Русский-Меч
Часть1. Последние дни Византии
Глава 11. Царская игра

      И снова на Византию надвинулся вечер. Уставшее Солнце, подталкиваемое прозрачными тучами, медленно опустилось на край небосклона, рассыпая по земле оставшиеся лучи. Ещё несколько его отблесков прошлись по полям и рощам, окружающим город, огладили поверхность моря и скрылись в тёмной глубине. Там у самого дна уже начали смешиваться слои воды, копя пенные взвеси, бывшие всегда предвестницами шторма.
      Между тем, земля успокаивалась; замолкали усталые птицы, зверьё полевое. Только воины победившего войска не утихали всё. Напротив, с приближением ночи больше становилось костров в их лагере, всё громче звучали там песни, славящие великую победу.
      Покорённым же на земле Византии оставалось теперь только утешение ненавистью. Густо рассыпанная по тёмным городским закоулкам, она ещё тлела во многих человечьих сердцах, но была бессильна и не могла воспламенить новый костер кровопролития.
      Генерал Исидор в эту ночь не думал ни о мести, ни о поражении папского дела. Теперь им владело лишь состояние нетерпеливого ожидания, желание поскорее приблизить тот момент, когда его люди придут за ним в этот проклятый Богом каземат.
      Известие о подготовке побега он получил утром. Незнакомый ему человек, одетый как византийский служка, прошёл мимо часовых, показывая им какой-то золотой знак, передал через решётку записку и быстро пошёл обратно по коридору. В записке почерком Лана было написано только два слова: «В полночь».
      Чтобы скоротать время Исидор принялся заниматься воинскими упражнениями, немало удивляя стражников своей энергией. Караульные османы с недоумением таращились на камеру приговоренного, откуда то и дело раздавались франкские боевые кличи, однако, не мешали арестанту, стараясь, как и было приказано, пореже приближаться к двери его камеры.
      Только начальник караула, молодой добролицый рядник, иногда подходил к решётке, чтобы проверить засов. Он знал, за что приговорен этот величественный старик с недобрыми глазами, но сила его духа вызывала у рядника уважение. Молодой командир был вежлив и предупредителен и не позволял своим людям говорить о пленнике грубо. Он даже ударил одного из стражников, когда тот, во время разноса обеда, плюнул в миску старика.
      Исидор понимал, что его жизнь может закончиться очень скоро. Если побег сорвётся этой ночью - завтра на рассвете он умрёт. Исидор хорошо знал, что означает казнь пыткой – сам не раз приговаривал людей к этой процедуре. Он был уверен, что ему назначены самые изощренные мучения, какие только смогли изобрести османские и русские палачи. И облегчить свою участь он не смог бы, даже если бы вернул союзному Совету похищенную императорскую грамоту.

     Свой окончательный приговор Исидор прочитал в глазах царевича, когда тот пришёл к нему сегодня днём.
      Тимофей появился в коридоре каземата неожиданно, вызвав переполох среди стражников. Оставив своих сопровождающих у лестницы, он неторопливо подошёл к двери Исидора.
      Лицо царевича было спокойно, глаза смотрели на пленника с тем же холодноватым любопытством, с которым он в тронном зале, разглядывал труп императора. Исидору стало не по себе от этого взгляда.
      И потом, в течение их странного разговора страх перед царевичем несколько раз снова возникал в его груди.
-Почему ты ненавидишь Русь, Исидор? – спросил Тимофей, глядя ему в глаза.
-Ненавижу?
      Исидор не сразу понял вопрос, потом ответил быстро.
-Я пытался служить вашей Руси. Хотел даже помирить папскую и мосхкую церкви. И что? Царь Василий приказал казнить меня за это. Я ведь едва ушёл тогда. А моя жена, русская, в той дороге умерла.
-Ты всегда служил Папству, а не Руси. Своему войскену «Золотого Руна». Ведь ты и сейчас лжёшь. Ты просто хотел ослабить Русь своей Унией.
-Ослабить? Нет! Подчинение Папству было бы Руси благом! Вы, русы – стая; на привязи вас надо держать, чтобы вы нашему миру никогда не угрожали!
-Русь никогда не была вам угрозой, - покачал головой царевич - Русские земли богаче и люди у нас живут сытнее и чище. Если бы не набеги папских отрядов и не козни византийские, и этой войны бы не было. Вы сами разбудили медведя.
-Ничего, ничего! Ещё придёт и наше время. И я…
      Исидор поперхнулся. Он едва не сказал Тимофею о готовящемся побеге.
-Ваше время уже никогда не придёт! - покачал головой царевич.
-Всё в руках Божьих! Господь поможет папству, потому что наша вера добра, она не силит людей жестокими канонами.
-Что? – удивился царевич – О вере латинской поговорить хочешь? Не свободу она несёт, а вседозволенность, распущенность. Она же только деньгам служит. Иначе, отчего папству прощения убийцам продавать? В монастырях ваших оргии грязные. Монашки ваши, доносили мне, принимают посетителей, как в домах блуда. Оттого и болезней чумных столько. Недуг тот от вас, из Франкии расползается.

-Чума уйдёт. Но первое людям – свобода. Наш человек свободнее вашего. Только свободный человек может творить, быть по-настоящему сильным!
-То-то, Русь первая сталь изобрела, - усмехнулся царевич – И писание чернильное, и конную тягу. Отчего это дома мы строим крепче и красивее, чем у вас? Чего это поля наши родят, а с ваших полынь одна? Заблудились вы. Но скоро всё будет по иному. Запомни, латин, Русь вовеки сильна, потому что мы по людскому закону живём!
-Ничего, стройте, стройте империю новую! - глухо сказал Исидор – Всё равно долго не устоите! Да, мы, владетельные роды Европы разрешаем нашим людям скотство, потому что это привлекает их на нашу сторону! Люди любят свои слабости - потому и сражаются за наших королей! Когда мы победим – когда возьмём над вашими землями власть – мы приструним свои народы! Успеется!
      Исидор задохнулся тихим криком.
-Вот ты и сказал, как должен был. А то «свобода, свобода»! Хотели мы мира, но с вами мирно жить нельзя. Придётся вас воевать, пока мы в каждом королевстве свой гарнизон не поставим.
-Кровью умоетесь, царевич! Весь ваш корень изведём! Всех купим! Не последний Шемяка, кого мы против Руси поведём!
-Русь сильнее её предателей! - твердо ответил царевич.
-Значит, ты, царевич, всё знаешь наперёд?
-Одно я знаю. Ты умрёшь, когда надежда твоя будет сильнее всего.
      И снова у пленника похолодела душа от взгляда юного кана. Ещё долго после того, как затихли в конце коридора его неторопливые шаги, Исидор всё не мог совладать с собой и унять нахлынувшее ощущение безысходности.
      С большим трудом он заставил себя заснуть и проспал уже до вечера, когда его разбудили шаги сменяющихся караульных. Исидор взглянул сквозь решетчатое окно на усыпанное звёздами небо, долго стоял так, собирая силы, пока, наконец, его душу снова не наполнила злая решимость, вытесняя из неё посеянный царевичем страх.

      Глава царских лазутчиков Кириак был привычен просыпаться среди ночи. По первому сигналу часового или гонца он мог быстро собраться, вскочить на коня и отправиться царёвым указом куда прикажут. На вид он был мягок и прямодушен, но за этой маской в нём скрывались большая сила, выносливость, умение быть жёстким и даже жестоким. Ночные разведки или допросы пленных были ему обычным делом. Умел он по приказу совершать и злые дела. Жить по иному невместно было слугам царским в лихую годину.
      И на этот раз Кириак проснулся сразу, едва его плеча коснулась рука служки. Он быстро поднялся, принялся натягивать нательник, припоминая, что за дело было запланировано им на эту ночь. Служка подождал, пока лицо лазутчика примет осмысленный вид, потом молча вышел за порог шатра и направился к коновязи.
      В этот момент Кириак вспомнил о своем деле. На мгновение в нём снова всколыхнулось чувство вины перед старым другом Саввой, которого он сегодня ночью должен был отправить на смерть. Но он тут же переборол себя. Это было государево дело. Он обязан был выполнить то, что требовал долг.
      Кириак встал на порог шатра, постоял, вдыхая свежий ночной воздух.
-Эй! – крикнул он ближнему часовому – Слышно чего?
-Спокойно. Пируют наши на поле за лагерем. Ты чего не там?
-Ладно. Смотри себе!
      Кириак окунул голову в стоявшую у шатра бочку с водой, черпанул ковшом, отпил из него, затем окатил водой грудь. Под кожей прошла приятная прохладная волна.
      Он вернулся в шатёр, надел полотняную куртку и кожаные штаны, потом влез в длинную, до колен, однослойную кольчугу и перетянул её кожаным поясом с тайной сумой. Прихватив меч и походный плащ, он пошёл к коновязи.
-Всё готово там, - тихо сказал служка, подавая ему повод уже осёдланного коня.
-Что каны?
-Ты как знал, хозяин. Прошёл донос на Савву через Ягелло. Теперь Улен с отрядом направляется в рязанский лагерь. Будет обыск у Саввы проводить. А сотня рязанская на пиру.
-Сумел латинскую грамоту в шатёр Саввы подложить.
-Да. Часовые сегодня не очень старательны.
      Кириак вскочил на коня, стараясь сдерживать нетерпение, поскакал через лагерь.
      Когда он достиг шатров рязанской ударной сотни, обыск там был уже закончен. Двое часовых-рязан хмуро смотрели на происходящее, но молчали, как им было положено. Возле палатки сотника стоял Улен, держа в руках небольшой листок бумаги.
-Эва как у рязан-то! - сказал он подъехавшему Кириаку – Грамотки вражьи!
-Где нашли?
-У сотника в походной суме. Латынь!
      Кириак взял в руку письмо, подложенное Савве его человеком, перевел вслух латинские знаки недописанного текста: «Сообщаю, что всё сделано, как и…».
-Ого! - восхитился Улен – Теперь понятно, что там с Басконом получилось. Враг у нас под боком был!

-Ну, может не его это, - сквозь зубы процедил лазутчик – Аккуратнее ты пока с Саввой!
-Царевич разберётся!
      Улен кивнул и поехал в ту сторону, где сияло в ночи факельное освещение войскового пиршества. Кириак же направил своего коня к городским стенам.
      Улицы Царьграда были в этот час малолюдны, так как османы и русы были собраны на пир, а византии, хотя и объявленные подданными Султанатта, всё же пока ночью на улицы не допускались.
      Не теряя времени на разговоры с патрулями, Кириак сразу же показывал им свой жетон царского доверенного и ехал дальше.
      Добравшись до задних дворцовых ворот, откуда начинался проход в каземат, Кириак остановил коня, поднял перед стражниками-османами жетон и поинтересовался у старшего, всё ли теперь спокойно.
      В отличие от лагерных часовых, казематные стражники караулили честно: прежде чем ответить старший стражник внимательно рассмотрел жетон - только после этого ответил.
-Тюрьма, брат. Кому здесь шуметь?
-Смотри, чтобы не спать сегодня! Отряды все на пир ушли. Мало ли что.
-Да спокойно у нас! И во дворце ещё личная стража султана. Они главный вход дворцовый стерегут. Патрули вон ездят.
-Эх, без смены мы, до утра! - сказал молодой воин – Караульщики жребий кинули. Кто на пир - а нам здесь тянуть.
      Кириак кивнул и принялся поворачивать коня.
-Не спите что ль!…- сказал он ещё старшему и, не договорив, поскакал обратно к лагерю.
      Ему было жаль этих людей, над которыми нависла смертельная угроза, но он уже ничего не мог для них сделать. Государево дело требовало от лазутчика смирять свою душу, если её волнения мешали исполнению приказа.


Русский-Меч Часть1. Последние дни Византии Глава 11. Царская игра
http://russkiy-mech.ru/poslednie-dni-vizantii/glava-11.html


Рецензии