А какал ли Ленин?

 
Сценарий к фильмЕ.
    * ЭПИГРАФ:

Октябрёнок подходит к очень важному "взрослому" пионеру:
- Товарищ пианэр...
- Ну, чо тебе?
- Скажите, а дедушка Ленин какал? Как все люди???
(Пионер в полном замешательстве) - Ммм... Ну... Как тебе сказать... Какал, канешна... но... как-то честнее, добрее, что ли...

    * Серия намба уван.

1937г... Серые мрачные стены низких обшарпанных бараков глухого рабочего посёлка в выжженной солнцем степи.
Крупным планом угрюмые лица мужчин и женщин, как бы в едином ритме, единым строем, спешащих на работу.
Одиноко торчащая труба, как венец строящегося семимильными темпами коммунизма, исторгает густые клубы ядовито-чёрного дыма.
Строительство не затихает ни на минуту!
Некогда думать о любви!
Но рабочий Никаноров, красавец и балагур, склоняет всё-таки к сожительству молодую уборщицу Ефросинью - весна.
Завод строится, уже гудит мартенами...
Неожиданно, в январе рождается мальчик...
Неверный Никаноров бросает Ефросинью и уходит к буфетчице Клавдии. Брошенная Ефросинья не сдаётся и ударно работает, назло любимому Никанорову, поднимая в одиночку сына Владимира, названного в честь великого вождя всех времён и народов В.И. Ленина.

    * Серия намба ту.

Два года минуло с тех пор, как Ефросинья родила мальчика.
Трудно жилось и работалось, но молодая женщина пёрла на себе этот крест, как та взмыленная коренная кобыла, нещадно бичуемая кнутом, подводу. Пёрла на одной комсомольской сознательности, да из мстительности красавцу и балагуру Никанорову, который даже не здоровался и никак не хотел признать сына.
Ефросинья поступила на рабфак в прошлом году и теперь работала мотальщицей в недавно открывшемся цеху №7. Работа и учёба выматывали до изнеможения, но она ухитрялась ещё и подрабатывать уборщицей.
Сына Фрося отдала в "круглосутку", но каждый день, хоть на пять минут, забегала проведать.
Мальчишка рос на удивление крепким и смышлёным, и становился, как две капли воды, похожим на Никанорова. Ефросинья всё ещё любила...
Она верила, что отец признает сына и вернётся, и тогда... При мысли об этом силы её, как бы удваивались и она с комсомольским задором пёрла и пёрла свою непосильную ношу, не забывая при этом кокетливо повязывать красную косынку и чистить ежедневно старенький ватник.
А распутный и весёлый Никаноров ушёл от Клавки - буфетчицы к завхозу Спиридоновой, поговаривают, что Клавка то тоже погуливала - работа на виду, кругом одни мужики.
Прошлый год выдался богатым на события...
Посадили Главного инженера, как врага народа - английским шпионом оказался, сволочь... А ведь и не догадаешься с первого взгляда: здесь родился, здесь женился... и работал, как лошадь...
А как взяли за жабры - сразу сознался!
Да, многих посажали, а там уж и постреляли, говорят...
Но и народу понаехало отовсюду - стройку-то Всесоюзной Ударной объявили.
Приехал на стройку в прошлом году новый комсомольский вожак, взамен арестованного Кружилина, аж из самой Москвы, и пошли коммунистические субботники, воскресники, да переработки разные и всё с огоньком, комсомольским задором!
И фамилия то у нового подходящая - Молотов, да и сам из себя хоть куда - настоящий вожак!
Стала Ефросинья всё чаще замечать его горячие взгляды, улыбки ей, шутки приветливые... Но, как окаменела девка... Так прошло полгода.
Наступила весна - красна и оттаяло девичье сердце - стали встречаться...
И вроде, полюбила она Серёжку Молотова, а во снах то всё красавец Никаноров являлся - снам сниться не запретишь... Совестилась этим Ефросинья и глазами глядела виноватыми, как собака побитая, но снился этот распутник и всё тут...
Да была ещё одна закавыка пострашней гораздо - скрыла она, что сыночка имеет, Володеньку.
Как теперь объявить Серёжке, ведь он такой честный, правильный весь? А вдруг бросит?
Сказать сразу не смогла - язык, как окаменел, а потом всё откладывала...
А за окном уже лето вовсю кочевряжилось... Люди, как заведённые бегали, чего-то суетились со своими безрадостными заботами и горестями...
И только гигантская труба, исторгающая круглосуточно клубы ядовито-чёрного дыма, не менялась. Она, как тот исполин, с презрением наблюдала за копошащимися козявками в этой мерзкой грязи и вони, где уже передохли все птицы и насекомые, и только тощие серые крысы были солидарны с людьми в этой никчёмной, никому не понятной жизни...

Серия намба ф-сри.

Прошли годы...
Ефросинья вышла замуж за Серёжку Молотова и родила ему двух девочек.
Володенька, сынок ейный от Никанорова, умер в "круглосутке" от диареи, говорят, сглазили его недоброжелатели... Никаноров, красавец и балагур, геройски погиб в 43-ем.
Молотов стал парторгом крупного завода, но был оклеветан и отсидев 10 лет в лагерях, умер, выйдя на свободу, от инфаркта.
Ефросинья скончалась, получив трагическую весть о смерти Серёжки.
Старшая дочь Ефросиньи - Маруся, счастливо вышла замуж и родила сына. Младшая - Вилена, так и умерла в старых девах, не оставив после себя ни одной родимой кровиночки.
Сын Маруси трагически погиб на военных учениях в мирное время...
Маруся лежала на смертном одре...
Мысли её отстранённо скользили сквозь время, воскрешая всю её нелёгкую жизнь...
Вдруг она улыбнулась из последних сил. Ей вспомнился маленький сынок - школьник, розовощёкий и радостный, забияка и шалун, как он вбежал в комнатку и сходу спросил - Мама, а какал ли Ленин?
Маруся с трудом переводя дыхание, улыбаясь, как наяву, ответила слово в слово, как тогда - Конечно, сынок! Только, как то честнее, добрее, что ли...
И счастливая улыбка застыла на её холодеющих губах.
Вопчем, фсе умерли...