Марш-бросок

   ВНИМАНИЕ!  Я изменил все имена и фамилии реальных персонажей (кроме фамилии Никитин). Виктор Цекунов.

   Я окончил четвёртый курс физического факультета Белорусского госуниверситета. Впереди последний пятый курс и защита дипломной работы. Всех мужчин студентов, годных по здоровью, в университете на военной кафедре обучали военному делу: из студентов физиков готовили офицеров-артиллеристов. Для завершения цикла военной подготовки и сдачи государственных экзаменов летом на два месяца нас направили в действующую армию на военно-учебные сборы.
   
   Жили мы в палатках по шесть человек в живописном лесном массиве. Военно-учебные сборы подходили к концу. Два месяца напряжённой учёбы и работы в полевых условиях. Здесь мы приняли военную присягу, провели боевые стрельбы из различных артиллерийских орудий. Уже сдали почти все государственные экзамены по военной подготовке.
   
   На сборах были не только физики, но и математики, химики, биологи, историки, филологи и т.д., то есть все факультеты университета – это почти тысяча студентов. По давней студенческой традиции последние пять дней военных сборов провожали всем лагерем ночью после отбоя. Уже попрощались с 56 и 57 днями.
   
   Сегодня дежурный по лагерю капитан Никитин – крутой командир, бывший десантник. Строгий, но честный и принципиальный человек. Капитан обладал удивительной способностью: он помнил фамилии студентов, с которыми пришлось встретиться на сборах (а это несколько сотен человек). По лагерю ходили слухи: раньше он был майором, но его понизили в звании из-за разногласий с начальством. В 23 часа Никитин объявил отбой, студенты разошлись по палаткам, лагерь затих. Через двадцать минут студенты из соседней палатки хором заорали:
   – 58 дню военных сборов наступил пи...ец!
   
   Миг тишины, тысяча грудных клеток наполнилось воздухом.
   – 58 дню наступил пи...ец!!! – мощным рёвом пронеслось над лагерем.
   Секунды напряжённой тишины. Осветительная ракета, выпущенная капитаном Никитиным, разогнала ночную тьму.
   – Сборы, подъём! – кричал в мегафон капитан. – Через пять минут общее построение!
   Мы быстро оделись и вышли из палатки.
   
   – Командирам взводов, рот и батарей проверить по спискам личный состав и доложить об отсутствующих! – чеканя каждое слово, командовал капитан, обходя строй студентов.
   На правом от нас фланге раздался мощный взрыв хохота. Две палатки укутал густой дым, из палаток, кашляя и чихая, выползали, вытирая глаза руками, сонные студенты. Капитан бросил дымовые шашки в эти палатки и выкурил оттуда любителей поспать.
   
   – Сборы! Слушай приказ! – кричал в мегафон капитан. – За нарушение внутреннего распорядка сборов и, дабы военная служба мёдом не казалась, назначаю марш-бросок на 25 километров! – он немного помолчал. – Сборы! На право! Бегом за мной марш!
   
   Я вдохнул полной грудью ароматный смолистый сосновый воздух, повернулся направо и... побежал. В ночном летнем небе полная луна и яркие звёзды Млечного пути освещали путь. Через десять минут сонливость у меня пропала, молодой привычный к спортивным занятиям организм почувствовал бодрость. Капитан бежал впереди колонны, он задал темп марш-броска: 1 минута бег, 5 минут марш. Мы бежали по лесной дороге. Затем колонна вышла на пустынное шоссе, кое-где покрытое лужицами недавно прошедшего летнего дождя. В зеркалах луж приветливо улыбалась круглолицая луна, и лукаво подмигивали звёзды.
   
   Капитан Никитин приказал мне и ещё двум студентам, показавшим лучшие результаты по военно-прикладному кроссу, стать впереди колонны. Иногда он исчезал, смещаясь в хвост колонны, подгоняя и подбадривая отставших студентов. Каждый раз, внезапно возникая впереди колонны, он спрашивал:
   – Ну как, сынки, устали? Выдержим? Осталось совсем немного, всего два часа (или один час, или 30 минут).
   
   В три часа ночи голова колонны вошла в лагерь. Капитан вызвал из штаба части машину с солдатом водителем и собирал остатки колонны, растянувшейся по шоссе на пять километров.
   Утром семнадцать студентов попали в медсанчасть с кровавыми мозолями на ногах.   
   
   Несмотря на внешнюю суровость и строгость, студенты любили капитана Никитина. В последнюю ночь в лагере почти никто не спал. Офицеры собрались в головной палатке, где размещался штаб сборов, и тихо отмечали важное событие: окончание сборов. После 23 часов студенты мощным рёвом попрощались с последним 60-ым днём сборов. Затем студенты начали прощаться с офицерами воинской части и офицерами военной кафедры университета.
   
   – Прапорщик повар Миша! – кричала палатка.
   – Ура-а-а! – подхватывал тысячный студенческий хор.
   – Подполковник Наянов! – кричала палатка.
   – Гов-но! – подхватывал тысячный студенческий хор.
   – Майор Ковальков! – кричала палатка.
   – Ура-а-а! – подхватывал тысячный студенческий хор.
   – Капитан Никитин! – кричала палатка.
   – Ура-а-а!  Ура-а-а!  Ура-а-а! – троекратный боевой победный клич взвился над лагерем. Мне показалось, что окрестности содрогнулись, все шишки с высоких сосен посыпались, все звёзды упали с небес…   

Виктор Цекунов,
г. Минск,  Беларусь.
3 июня 2011 г.