Глава 3. Первая встреча

Проснулась Вика от мелодичного голоса Влада, довольно весёлого и призывающего к сонному Викиному разуму. Минуты через три она начала понимать, почему так спешил Влад: на трассе остановилась легковая машина, которая, видимо, ожидала их. Влад, уже давно привыкший к переговорам подобного рода, попросил подвезти их, и побежал за дремлющей Викой.
Вскоре они уже ехали в легковом автомобиле, снова мчались куда-то, всё дальше и дальше от дома, но теперь уже гораздо быстрее, чем раньше.
Водителя звали Алексей. Он оказался очень милым и добрым человеком. В пути завязался разговор, продолжавшийся почти до самого Ростова, который был конечным пунктом водителя и очередной станцией в пути к Москве для Вики и Влада.
- Нет, телевиденье я не люблю. Да и что там сейчас может быть хорошего? – говорил Алексей, - Я его никогда особо не любил – ни при советах, ни сейчас. Приходишь домой, хочешь поудобнее устроится, отдохнуть, а из телевизора тебе говорят об убийствах, выборах, взятках… Ну зачем? Будто мы сами всего этого не видим. Они думают, народ пассивный, ничего делать не хочет, в жизни страны не участвует.  А у народа тоже, может быть, мыслей по этому поводу много, вот только нашему государству они не нужны.
 Фикция всё. Раздражает назойливость, с которой они стремятся сделать из нас одну серую однородную массу. Все эти «дебил-шоу», бесконечные пошлые шутки, реклама, наконец… Всё направлено, как мне кажется, даже не на создание «среднего класса», а на создание «усреднённого, примитивного человека». С такими темпами мы все скоро деградируем. Человек теперь уже не человек, а потенциальный потребитель. И телевиденье это активно использует. Ну должно же быть хоть что-то святое для этих людей! Хотя, судя по тому, что они делают, «святое» зависит от количества денег.
- Мы приобщаемся к западной культуре, - сказала Виктория, - а точнее, к западному бескультурью. На западе давно уже начался массовый психоз по этому поводу. А мы только к нему подбираемся. Но, мне кажется, когда-нибудь людям надоест, всё-таки, быть зомби, и тогда что-нибудь изменится, культура начнёт развиваться.
- Сомневаюсь, чтобы что-то могло измениться в сознании масс, – продолжал водитель. - Если только в отношении отдельных личностей… Телевиденье – удобная форма забыть о своих конфликтах, проблемах, позлорадствовать, посмеяться. В этом отношении – это полное средневековье. Грубость, пошлость, кривляние, моральные и физические уроды – всё это давно нравилось людям, пробуждало в них животные инстинкты. Закон такого рода действий придуман давным-давно, и звучит он как «народу нужно хлеба и зрелищ», причём зрелищ жестоких, оказывающих максимальное воздействие.
- Тогда нужно начинать с себя, искать в себе ответы на вопросы, стремиться к знанию, к культурной образованности. – начал Влад, -  Я думаю так: всё-таки демократия даёт право выбора. И выбор – это единственное, что мы можем себе позволить. Не хочешь быть глупой овцой – не смотри. Не хочешь быть оторван от социума в этом случае – ищи союзников, организуй культурные программы, пиши стихи, книги. В любом случае – делай что-нибудь. Пусть ты сделаешь маленькое-маленькое дело, идущее тебе и другим на пользу, но потом может оказаться, что у тебя этих дел было достаточно, чтобы сказать самому себе: «Да, я сделал доброе дело». Для меня это не пустые слова. Да, пусть я не признаю себя частью социальных отношений, не отношусь к какой либо социальной группе, но, тем не менее, я делаю своё дело. Я пишу песни, выступаю с ними перед разными людьми во многих городах страны; иногда делаю выставки своих фотографий, сделанных, опять же, в поездках; собираю материалы к своей книге о городах России; помогаю детдомовским детям, и ещё много чего делаю из того, что не видно для посторонних глаз. И мне кажется, это нужно. Нужно мне и другим.
Виктория была горда за Влада. Она не знала о том, что он собирается писать книгу и помогает детям из детдома. Ей было приятно знать, что этот странствующий философ ведёт такую активную деятельность.
- Да, ты прав. Я вот тоже всё хотел стать художником или музыкантом, но особых талантов у меня не обнаружилось. Тогда я решил стать предпринимателем, закупил свою первую партию  электроприборов и арендовал небольшой подвальчик.  Никогда не хотел быть предпринимателем, но моя профессия приносила мне прибыль. Со временем я выкупил этот подвальчик, а потом и сам магазин, которому раньше принадлежал подвал.  Но в какой-то момент мне стало грустно: со мной была любимая жена, деньги, работа, но чего-то всё-таки не хватало.
Всё изменилось, когда я купил себе первый дорогой фотоаппарат.  Мы с женой собирались поехать на море, и я решил купить фотоаппарат самого лучшего качества, чтобы остались красивые снимки. На море я впервые за много лет ощутил странное чувство, которое я назвал «творческий синдром». Мне захотелось делать такие снимки, на которых были бы не только мы с женой или местные «водоплавающие», но и природа, закаты, рассветы, памятники архитектуры, фонтаны… Мне захотелось собрать на этих фотографиях все мои впечатления и мысли. Жена помогала мне, и её фотографии порой получались лучше моих. Но это и понятно – у женщин всегда лучше срабатывает творческое начало, чем у мужчин. 
Когда мы приехали домой, я первым делом распечатал свои фотографии. Показывал их своим друзьям и знакомым. Они удивлялись, радовались, говорили, что от моих фотографий становится светлее на душе. В итоге, я решился на масштабную выставку. Вход на выставку был бесплатный, а деньги за купленные фотографии я перечислял на благотворительность. Я получил много положительных откликов, некоторые даже говорили, что я профессионал. Да, смешно, конечно, было слышать о своём профессионализме, когда это были мои первые работы.
С тех пор я не расстаюсь со своим фотоаппаратом. Раз в полгода устраиваю выставки, путешествую по городам и странам вместе с женой. Можно даже сказать, что я сейчас счастлив.
    - Мне тоже нравиться фотография, - сказала Настя. Мы в училище проходили основы фотографии, выезжали на природу на фотосессию.  А какую вы любите музыку? – Неожиданно Настя перешла на совершенно другую тему, что, в общем, свойственно многим девушкам и женщинам, но, почему-то, очень злит мужчин.
    - Музыка? Музыка мне нравится живая и несущая в себе мысль. Мне нравиться классика, джаз, но больше всего рок. Роком я начал увлекаться ещё в юности. Тогда он был для нас запретным плодом: достать какие-либо записи было очень сложно. Мы покупали пластинки с записями западных рок-групп, копировали, подражали. Потом появился и наш, советский рок. Я до сих пор слушаю записи тех времён – в них много правды, бунта, свободы. Конечно, есть и доля преувеличения: стараясь всеми силами показать, что они независимы и не подчиняются никаким законам, рокеры того времени все-таки были гражданами Советского государства, и их свобода была ограничена.
   Сейчас это, конечно, уже совсем другое дело. Глобальный эксперимент, поиски своего собственного «Я», создание принципиально новых стилей. С каждым годом всё интереснее и интереснее.
       - Рок! О, это мы любим! Вот не ожидала, что нам попадётся такой интересный водитель! А расскажите ещё что-нибудь про Советский рок. Я про него мало что знаю, в основном только про современный.
       - Да, действительно, было бы интересно послушать, - согласился Влад.
- Ну что вам рассказать, дети?  Советский рок я бы назвал модернизмом в музыке. Почему модернизмом? Потому что модернисты всегда ставили своей основной целью уход от классических норм, сверхсовременность, обращение к духовным сферам, мистике. В русском роке этого и по сей день достаточно. Советская реальность была правильной, равномерной, а нам хотелось чего-то неожиданного и нового. Так не хватало это «ветра перемен», о котором пел  Виктор Цой, что нам захотелось самим создать этот ветер, это движение. Начались молодёжные движения, бунты против реальности. Мы пили много вина, чтобы выйти в астрал, курили сигареты, чтобы рано умереть и смотреть на исчезающий сигаретный дым, напоминающий о бренности бытия. Мы писали стихи о возвышенной любви, чувствуя себя одинокими. А для всех, естественно, были антисоциальными личностями, наркоманами, фашистами, маргиналами. В общем, кем угодно, но только не теми, кем мы были на самом деле. Мы все хотели рано умереть, чтобы не терять чувства «жизни», уходящего с годами. Некоторые осуществили свои планы, а некоторые, вроде меня, продолжают искать смысл жизни.
   Когда начало темнеть, вдалеке показались огни города. Это был Ростов. Настя и Влад устали от долгих разговоров и от дороги. Неудержимо клонило в сон. Водитель высадил их у придорожного кафе недалеко от Ростова, потому что дальше его путь лежал в другом направлении.
Усталые и измученные, путники зашли в кафе, носившее название «Ковчег», и рухнули за ближайший столик. Их путь в этот день завершился просьбой переночевать, надоедливой популярной музыкой, доносившейся с барной стойки и весёлой пьяной компанией,  проявившей живой интерес к Вике и Владу.
Сквозь сон девушке казалось, что кафе меняет очертания, кирпичный треугольный камин вырастал, выпрямлялся, приближаясь к совершенным формам природы, напоминая стиль Антонио Гауди, сочетавший в себе готику и пластику. Всё плыло перед глазами: винные пары опьяняли и без того потерявшийся рассудок, музыка доносилась как будто из другого мира, люди, лица… Вика забыла, кто она и куда лежит её путь. Она забыла, кем она была, и не думала, кем она будет. В голове крутилось японское хокку: «Я никто. Имя моё стёрли лучи заката». А закат к тому времени уже давно догорел, тёмная всепоглощающая ночь терзала одинокие души. Всё вокруг было сказочным и нелепым.
Путешественнице удалось немного поспать, несмотря на творившийся вокруг хаос, в то время как Влад охранял её сон и рассказывал байки обитателям «Ковчега». Так прошла ночь. Ближе к утру, проснулась Виктория. Она поёжилась от холода и прижалась к Владу. В её голове поселилась пустота, впитывающая в себя все мысли и чувства. Влад, глядя на неё, замёрзшую и голодную, вспомнил о деньгах, которые дал им Алексей, узнав о досадной забывчивости Влада. Денег было немного: Алексей никогда не брал с собой в дорогу значительные суммы, и на обратный путь у него оставалось не больше трёхсот рублей. Двести он отдал Вике и Владу.
Влад  ненадолго ушёл, и вернулся с кофе и гамбургерами. Кофе пробудило в девушке жажду жизни, её сонный разум стал проясняться. Наступило второе утро небольшого путешествия, рассвет занялся над землёй. Ночные гости, один за другим, покидали «Ковчег», направляясь по заданному маршруту. Беглецы, взбудораженные утренним воздухом и выпитым кофе, тоже отправились в дорогу.