На одной планете...

        На одной небольшой планете сложилось вот такое разделение её жителей:
        Первые варварски разоряли планету, нагло грабили всех её обитателей и отстёгивали вторым.
        Вторые принимали свою долю у первых, при этом, стращая их возможной немилостью и даже тюрьмой. Делали вид, что управляют планетой и закрывали глаза на то, что творили третьи и четвёртые. Кидали подачки пятым и безбожно врали шестым и седьмым.
        Третьи создавали законы для шестых и седьмых, делая вид, что денно и нощно думают только о них и о процветании всей планеты.
        Четвёртые якобы обеспечивали порядок и условия для жизни шестых и седьмых, а на самом деле поддерживали беспредельничанье первых трёх и охраняли их.
        У большинства третьих и четвёртых все мысли были только о том, как бы отобрать у бессловесных последнее, и побольше оттяпать от и так уже растерзанной, еле дышащей планеты.
        Пятые облизывали первых и вторых, и делали вид, что просвещают и развлекают шестых и седьмых, но при этом смотрели на них очень свысока, и забавлялись сами, не стесняясь халтуры и вранья. А думали только о том, как бы побольше хапнуть.
        Шестые, благодаря телеящику, изо дня в день слушали говорильню третьих и наблюдали за пятыми. Благо те там уже почти что жили: умничали, готовили еду и плясали, играли в игры и обустраивали свои жилища, разъезжали по миру и отмечали юбилеи. При встречах друг с другом шестые обязательно обсуждали и нехорошими словами ругали всех предыдущих, при этом, до боли, завидуя им.
        А вот седьмые честно и хорошо строили, лечили и учили, выращивали, с душой творили и делали открытия. И, как могли, старались не только выжить, но и сохранить собственное достоинство.
        Благодаря этому самому достоинству, однажды седьмые не выдержали беспредела властей и вышли на главную площадь. И даже сумели в противоборстве с четвёртыми прогнать с планеты зарвавшихся вторых и некоторых третьих.
Они радовались победе и надеялись, что жизнь на планете, пусть небыстро и понемногу, но всё же начнёт становиться более светлой и справедливой.
        Но радость их была совсем недолгой. Потому что многие третьи, воспользовавшись тем, что во время противостояния мелькали и вещали с трибуны площади, притворяясь бескорыстными борцами за судьбу планеты и главными революционерами, остались на своих насиженных местах, а некоторые быстренько пролезли во вторые и…. стали жить, как все предыдущие вторые и третьи, прикрываясь, как всегда красивыми словами и щедрыми обещаниями.
        Седьмые не потерпели бы такое, хотя бы ради памяти погибших на площади товарищей. Но из-за недомыслия вторых и третьих, и потому, что они были слишком заняты дележом должностей, пристраиванием близких и очередным дерибаном, соседняя планета начала, хоть и странную, скрытную, но разрушительную и кровопролитную войну. Якобы во имя спасения планеты от новых вторых и третьих. 
        А многим из них как раз война эта оказалась, «как мать родна». Они же и их близкие не воюют, а живут себе безбедно, как и всегда жили, за высокими заборами и под охраной, да разъезжают по другим планетам, выпрашивая кредиты. Ну, разве что иногда заявляются с полком охраны на армейские позиции, чтобы покрасоваться в новенькой форме у орудия, пожать руки воюющим, наобещать золотые горы и заполучить с чистой совестью статус  участника войны. А на войну они стали списывать испаряющиеся кредиты и невозможность обещанных перемен и реформ, и повышение цен, и поборы и обнищание шестых с седьмыми. Сами же почему-то богатеют.
        Своей вины вторые и третьи ни в этой войне, ни в её жертвах не признают. Как и вину главных генералов, неспособных ни воевать, ни обеспечивать армию, которая, в основном, за счёт седьмых держится. Не только не посадили, но и не убрали даже тех, по чьей вине и бездарности - тысячи погибших и искалеченных.
        Как победить или хотя бы остановить напавшую планету вторые и третьи не знают, поэтому почти ничего не делают, а только ругают страшными словами власти напавшей планеты и жалуются на них другим планетам, надеясь на всякие чудеса. Или принимают вместе с генералами такие решения, из-за которых каждый день - жертвы. А недовольных и критикующих их решения причисляют к врагам и пособникам планеты-захватчика, и стращают их с помощью четвёртых, которые почти не поменялись и не изменились. А может и хуже стали, чем предыдущие.
        Не изменились и пятые. Они, несмотря на войну, всё также облизывают, резвятся и, развлекая, развлекаются.
        Шестые не отрываются от телеящика, благо там теперь добавилось много-много новых говорящих и анализирующих, которые изо дня в день вещают и обсуждают, строят прогнозы, ругают, оправдывают и восхваляют, и… неплохо этим зарабатывают. А война…. будто не на их планете, а где-то далеко-далеко.
Шестые смотрят, слушают, а при встрече друг с другом винят и ругают последними словами и напавшую планету, и … всех и вся на своей.  Но живут при этом так, будто и нет никакой войны.
       А вот седьмые честно и храбро воюют, пытаются тормошить вторых и третьих, изготавливают и восстанавливают военную технику и не только в цехах на заводах, но и где придётся; помогают, как могут и чем могут, и даже больше: и воюющим, и покалеченным, и переселенцам, о которых почти не думают ни вторые, ни третьи, ни…. шестые.
      Одна надежда на седьмых, и на то, что они не разуверятся, не станут шестыми и сумеют объединиться. Беда планеты в том, что на этой подлой войне погибло и погибает больше всего именно седьмых, и, если она будет долгой, их останется так мало, что планета едва ли сможет продолжать свой путь.