Дневник вечной души

Поступило предложение от Романа Павлова справиться с размером произведения вместе. И я, каюсь, чересчур приправила строфы своими размышлениями. Так что до середины стихотворение лишь отшлифовано, а дальше уже мои наработки, которые, впрочем, отчасти сохранили основную мысль...

Я оставил свой в мире след.
Я прошёл сквозь дебри времён.
Наблюдал я древний Кемет.
Наблюдал их богов пантеон.

Наблюдал я великий Китай.
Тот, где порох с бумагой открыт.
Тот, где люди учились летать,
Я им строил мечты и быт.

Я смотрел как падает Рим.
Закрывал я Цезарю тыл.
Вёл обычную светскую жизнь.
Был творцом английских вершин.

Крестоносцев с арабами вёл.
Предрешил я их войн исход.
Для спартанцев способ нашёл
Воспитать великий народ.

Обречённых спасти я мог,
Но судьбе их не стал мешать.
Воевал среди русских дорог,
Средь холопов шёл Русь защищать.

Я немного сделать успел,
Невелик навскидку мой вклад.
Но протон порой рушит предел,
За чертою меняя заряд.

У кого-то защита «до дыр»,
Кто-то горы готов ломать.
Кто-то ест в мышеловке сыр.
И кому-то пора умирать.

Только распри идут и идут,
Как я их не пытался сдержать.
И грядёт грандиозный суд,
Где грехи предстоит отмывать.

Люди сами себе рубят гроб.
Сами лезут к чертям на безмен.
Не снимая вериг и роб,
Не сбивая за сказки цен.

Вот я сызнова латы надел
И пошёл за людей постоять.
Перешёл я последний предел.
И не смог я дальше ступать.

Где у этих отродий честь?
Хоть один не умеет лгать?
Здесь святое и светлое есть?
Кто за бога готов жизнь отдать?..

Тишина мне была как ответ.
За решёткой хотя и хмарь,
Но не видно в тюрьме внешних бед.
Добровольный раб – это тварь.

А у твари простой уклад:
Я родился, поел, поспал.
Мне хватает – я нынче рад.
Не хватает – чужое взял.

Стало мне вдруг нечем дышать.
Я бы мог человекам помочь,
Но они не дают помогать.
Они гонят ангелов прочь.

И я крикнул людям вослед:
«Я ушёл на покой!», а сам
Стал в мгновенье я стар и сед,
И я предался скорбным слезам.

Но надежда тлеет в углях.
Даже видя людей на дне,
Даже помня об их грехах,
Не могу оставаться извне.

Я не в праве за них решать.
Я могу лишь сидеть и смотреть.
Я не в силах им помогать.
Я теперь – не жизнь и не смерть.

Когда час судьбоносный придёт,
Когда светлый начнётся век,
Когда роба с твари спадёт
И под ней будет человек -
 
Вот тогда я начну ликовать,
И седины мои потемнеют,
И ночами смогу я спать.
Это время настанет – я верю...