Эхо

События меняются очень быстро: вот он бежит по жутким развалинам, пригибаясь к земле, чтобы не быть замеченным. Огненный шар может настигнуть его в любой момент, поэтому ужасно страшно. Вот он стоит на краю пропасти и старается не смотреть туда, но низом спины чувствует, что под ногами бездна. Дыхание перехватило, сердце бешено бьется: нужно прыгать. Вот он летит вниз в абсолютной темноте и понимает, что там его ждет смерть...


Семен напряг все внутренние силы и заставил себя проснуться. Для этого пришлось сесть, но даже в этом положении страшный кошмар еще пару секунд, показавшихся вечностью, не отпускал его. Наконец молодой человек открыл глаза и попытался взять свое дыхание и сердцебиение под контроль.

"Приснится же такое," - подумал он, окончательно убедившись в том, что жив, и ему лишь снился страшный сон.

"Три часа! Еще часика четыре можно поспать" , - и Семен улегся на правый бок, положил обе руки под подушку и уснул.


Длинный цилиндрический тоннель был до колен заполнен кислотой, так что  перемещаться по нему можно было только в специальном скафандре. Они шли в полной темноте, освещая себе путь мощными фонариками. Здесь, в ста двадцати метрах ниже уровня поверхности, они чувствовали себя в безопасности. Если верить навигатору, через сто шагов тоннель будет раздваиваться, и если они пойдут направо, то как раз попадут в главный коллектор. Сержант, который шел впереди, остановился и сделал знак рукой, что им нужно идти в правый рукав тоннеля. Через мгновение они уже шли дальше. Вдруг какое-то странное предчувствие заставило сердце Семена биться чаще. Оно возникло где-то в самой глубине подсознания, но быстро обрело осязаемость и ощущалось комком в горле, ватными ногами и учащенным дыханием: " Я сейчас умру..."

В этот самый момент товарищ Семена, шедший справа, бесшумно завалился в кислоту и быстро исчез. Семен стоял оцепеневший от ужаса, наблюдая, как справа и слева от него падали бойцы и пропадали в серой мутной жидкости под ногами. Страх переполнил сознание, и Семен побежал назад, бросив оружие и даже фонарик. Он бежал долго, по крайней мере, так ему казалось. Наконец, он остановился и понял, что остался совершенно один в этой темноте... "Но я все таки цел"...


Семен проснулся в холодном поту, лег на спину и смотрел в потолок, размышляя, к чему бы это в первый же день дежурства на станции его посещают такие странные сны. Ему было двадцать пять, он был молод, совершенно здоров, и мысли о смерти его не посещали вовсе, как и почти любого из его сверстников.

- Что-то я вчера переволновался, - произнес он вслух единственное пришедшее ему в голову объяснение прошедшей ночи.

Вчера Семен действительно волновался. Корабль приземлился уже после обеда, с опозданием на четыре часа, а ему еще надо было принять работу у сменщика. Только-только испеченному молодому инженеру казалось, что от разговора с этим человеком зависит, насколько успешно он справится с первым в своей жизни заданием. Теперь же  времени на общение фактически не оставалось, поскольку автоматический челнок должен был отбыть строго по расписанию.
Герметические двери открылись и Семен покинул космический корабль, единственным пассажиром которого являлся. Вместе с ним на станцию прибыл недельный запас провизии на одного человека, который , как было известно Семену, должен был выгрузиться автоматически и попасть сразу в кухонный отсек.

Вообще, все на этой станции, добывающей редкое и очень дорогое ископаемое гаргониум, делается автоматически: роботы сами ищут залежи гаргониума, сами бурят шахты, сами загружают грузовые корабли, на которых также нет ни одной живой души. Если какой-нибудь робот сломается, специальные автоматы проведут диагностику и заменят вышедший из строя блок или элемент. Присутствие живого инженера в этом царстве машин необходимо лишь на случай какой-нибудь внештатной ситуации: вдруг произойдет что-то, не предусмотренное программой, хотя при современном развитии техники вряд ли может произойти что-либо, с чем не справится искусственный разум станции. Но, видимо, на Земле не хотят рисковать очень и очень дорогостоящей космической колонией, вгрызшейся в пустынный каменистый бок отдаленной планеты, единственным достоинством который являются несметные залежи гаргониума, минерала, во всей галактике только на ней и встречающегося. Именно поэтому каждую неделю на станцию прилетает небольшой пассажирский корабль, челнок, который забирает отдыхать на специально оборудованную для этой цели базу отдыха инженера, и привозит его сменщика.

На этой базе отдыха Семен прожил последние четыре дня перед прибытием на станцию. База отдыха сама по себе представляла собой странное зрелище: давно списанный пассажирский лайнер был коренным образом переоборудован по последнему слову техники и запущен на орбиту огромной пустынной серой планеты, имеющей такое сложное название из латинских букв и цифр, что ни один человек его не запомнил бы, услышав даже семь раз подряд. На базе было все, что необходимо для отдыха: оборудованный кинозал, электронная библиотека, спортивный зал, сауана с бассейном и даже массажный кабинет со всеми известными видами массажа. Не было на базе лишь одного: людей, который могли бы составить компанию отдыхающему. Даже роскошный ресторан с меню из десяти тысяч блюд всех мыслимых и немыслимых кухонь представлял собой лишь набор автоматов и подвижных модулей, управляемых единым компьютером. Поскольку Семен сам был специалистом по автоматическим системам, его особо не удивляло такое количество машин на единицу жизненного пространства. "Нет предела автоматизации" любили  повторять его преподаватели в университете на Земле. И он даже верил в это. Но такое засилие роботов лично видел впервые в жизни.

"Зачем все это", - думал он, пока летел на станцию. - "У Корпорации, видимо, денег просто завались. Почему нельзя поселить людей прямо на астероиде? Ну, создать там какие-нибудь сносные условия. Зачем нужен вахтенный метод при такой, в принципе, несложной работе? Почему на базе совсем не было выпивки, даже пива! Что  это за отдых! Французских сыров в ресторане завались, а вот красного вина к ним почему-то не завезли!"
В общем, многое в организации труда показалось молодому специалисту странным. Он хотел поговорить об этом со своим сменщиком, но судьба сложилась так, что со сменщиком Семен едва успел перекинуться парой фраз. Это был уже не молодой, как показалось Семену, человек с каким-то неестественно серым лицом. Печальную картину дополняли красные глаза и черные круги вокруг них.

"Видимо, так должны выглядеть люди с камнями в почках", - пришло тогда в голову молодому человеку.

- А, новенький? Ну-ну, - почему-то сказал сменщик, прежде чем представиться. - Петр. Что так долго? Мне пора грузиться, а то улетит эта штука без меня. Ты тогда тут сам разберешься. Ничего сложного нет. Справишься?

- Да, справлюсь, - машинально ответил Семен в некоторой нерешительности, - счастливого пути, еще увидимся.

Петр как-то странно на него посмотрел, затем слегка кивнул и скрылся в отсеке космического корабля.


В дежурстве на станции, действительно, не было ничего сложного: Семен должен был находиться ну пульте — так называлось большое помещение, три стены которого представляли собой информационные панели, на которых ежесекундно менялись данные, характеризующие работу всех систем станции. В случае возникновения внештатной ситуации должен поступить запрос от главного компьютера, который, однако, сам предложит несколько вариантов решений, на выбор. Чтобы инженер не заскучал или не уснул, в помещении имелись два его личных монитора, на которых он мог читать что-нибудь, или смотреть кино.

В первый день работы главный компьютер предложил молодому специалисту ознакомиться с Инструкцией: длинным и нудным документом, повествующем о том, что можно, и чего нельзя делать на станции. Именно из нее Семен узнал, что он может свободно читать или смотреть кино в рабочее время, и что на станции категорически запрещен алкоголь.

"Видимо, до меня здесь работало много алкоголиков, если Корпорация уделяет выпивке особое внимание", - Семен улыбнулся этой мысли.

Было в Инструкции несколько пунктов, которые позабавили молодого человека: по-видимому работодатели придавали большое значение здоровому образу жизни своих работников. Так, в частности, перед ужином предлагалось поплавать в бассейне или поупражняться на тренажерах. Затем, после ужина, который, по мнению Корпорации, не должен был быть слишком плотным, предлагалось посмотреть кино или почитать книгу, желательно легкого веселого содержания, или Библию. Также предлагалось не засиживаться допоздна, ибо режим — это основа крепкого сна и здоровья.

Осилив все это, Семен рассмеялся вслух. "Господи, ведь сидел же кто-то и придумывал все это! Дураки неистребимы!"

За чтением инструкций и изучением системы управления станцией первый рабочий день пролетел быстро и незаметно. Ровно в шесть вечера производственный процесс остановился, о чем Семен узнал из информации на мониторах. Часть механизмов осталась на месте, остальные отправились в ангар на профилактику, подзарядку, или просто на хранение. Жизнь, если вообще применимо слово "жизнь" по отношению к машинам, на станции замерла до утра.

"Интересно, почему нельзя организовать работу в три смены", - думал Семен, пока шел  по узким серым переходам в жилой отсек. - "Можно было бы с минимальными затратами увеличить добычу гаргониума в три раза. Всего-то и надо, что заселить трех инженеров, вместо одного. Да грузовой корабль за ископаемыми присылать чаще. Надо будет внести такое предложение руководству. Может даже премируют".

После ужина Семен не пошел в бассейн, как было рекомендовано в инструкции, и не стал читать Библию. Он просто лежал на своей койке, смотрел в серый низкий потолок жилого отсека и думал. Ему хотелось собрать воедино впечатления последней недели, а именно столько он проработал на Корпорацию, и постараться понять, откуда возникло странное тревожное чувство, обитающее в глубинах подсознания, и едва-едва уловимое разумом. Но все его попытки были тщетны. События истекших семи дней проплывали в его памяти одно за другим: сперва был инструктаж на сто тридцатом этаже шикарного здания Корпорации на Земле, затем его представили какому-то вице-президенту, затем отпустили домой собирать вещи, потом было прощание на космодроме с мамой и Леной, его девушкой. На этом в принципе, все события и кончились, поскольку тяжело считать событием общение с бортовым компьютером космического корабля, или с автоматическим массажером на базе отдыха.
"Машина всегда делает только то, что должна делать. В отличие от человека, который всегда делает только то, чего не должен", -Семен улыбнулся. Он любил находить парадоксы, - "Даже если человек и думает, что делает то, что должен делать, это ничего не меняет, поскольку он всегда заблуждается".

Кажется, на мысли "какой я все таки умный" молодой человек и заснул.


Это были подвижные модули на гусеничном ходу. Из вооружения наиболее опасным была лазерная пушка, прожигающая насквозь стальную перегородку в двадцать сантиметров толщиной. Инфракрасные датчики размещались со всех четырех сторон, не оставляя мертвых зон. Но световые сенсоры установлены только спереди. Было еще два радара, но они были интегрированы в систему наведения пушки и в расчет не брались. Штуки эти передвигалась медленно и, в принципе, от них не сложно было убегать. Но ездили они группами, страхуя друг-друга и старались предельно четко выполнять свою работу: уничтожать все живое на своем пути. Всех, кто вовремя не одел термокостюм, уже не было в живых. У остальных был шанс. Просто отлежаться в каком-нибудь закутке было нельзя: слишком уж правильно проводили "зачистку местности" эти неуклюжие металлические ящики. Нужно было вести партизанскую войну, постоянно атакуя этих тварей. Термокостюм давал хорошую маскировку. Главное — не попадаться им "на глаза".

Семен сидел в засаде, ожидая, когда цепь боевых машин проползет мимо и откроет свои блестящие бока и спины для выстрела. Если высунуться из укрытия чуть раньше, не пройдет доли секунды, как какой-нибудь из роботов пальнет из лазерной пушки. И тогда уже все. В смысле, совсем все.

Ватными от страха руками Семен сжимал свое оружие. Модули уже "просекли"  партизанскую тактику оставшихся в живых. Они меняли скорость передвижения, чтобы тяжелее было рассчитать момент для атаки.

Семен не мог их видеть. Он лишь слышал скрежет их гусениц по камню. Он решил атаковать на счет двадцать: раз, два, три, четыре, пять.... Теперь уже все тело оцепенело от ужаса... Шесть, семь, восемь.... Сердце отбивало двести ударов в минуту... Девять, десять...

Семен открыл глаза.  Сердце все еще бешено колотилось.

Одиннадцать, двенадцать... - почти проорал он в черную пустоту, после чего опомнился и включил свет. Было четыре часа утра.

Затем снова выключил, повернулся на бок, но глаз закрывать пока не стал. Чтобы не возвращаться к этому кошмару, он мысленно завершил атаку на подвижные модули. Поскольку время атаки было выбрано правильно, он их всех быстро вывел из строя.

"Ну все, теперь можно спать спокойно", - подумал он, закрыл глаза и тут же уснул.


Случилось так, что за эту ночь их отряд действительно перебил почти всех роботов из группы зачистки. Но это были умные машины. Уцелевшие попрятались в засады, быстро переняв тактику победивших их людей. Теперь уже оставшиеся в живых люди зачищали территорию от своих преследователей.

Точнее, была дана команда зачистить территорию, но как это сделать, никто не знал.   Очевидным был факт, что термокостюмы теперь бесполезны, поскольку роботы были неподвижны и за зоной поражения всегда следили их световые сенсоры, которые были явно более зоркие, чем человеческие глаза. Заметить сидящий в засаде модуль раньше, чем он заметит тебя, было единственным шансом уцелеть. Но это-то как раз и было самым сложным.

Но приказ есть приказ. Семен крался по черным коридорам в составе группы из восьми человек, каждый из которых втайне надеялся, что модуль пальнет не по нему.

Самым страшным были повороты. Обычно бойцы тянули жребий, кому огибать угол первым. Семену пока везло, но еще больше везло тем, кто до сих пор вытягивал жребий: они были живы.

Вот еще десять шагов и бойцы заметили, как темно-серый тоннель загибается вправо. Ни слова не говоря, те, кто еще не тянул жребий по очереди подходили к сержанту и клали руку ему в карман, где лежали заранее заготовленные куски пластика с номерами. Первым шел тот, чей номер был меньше, чем у остальных.

Семен разжал кулак и рассмотрел свой номер. Это была цифра один. Он молча сдал свой кусок пластика назад сержанту, чтобы его можно было использовать в следующий раз, и на ватных ногах медленно пошел вперед. Руки, как плети, висели по бокам, и он делал усилие, чтобы не выронить оружие, хотя понимал, что в этот раз оно ему точно не понадобится. Остальные бойцы держались от него на расстоянии не более метра, и никто не стоял у него за спиной. Оружие у всех было наготове. Шаг, другой, третий... Вот уже и угол, а за ним черная неизвестность и, возможно, смерть...

Семен открыл глаза. Как ни странно, ни сердцебиения, ни холодного пота больше не было. Видимо, он втянулся.

"Так убили меня или нет?" - подумал он и в тот же момент переключился на мысли о предстоящем рабочем дне. Голова была тяжелая, веки припухли.

Сперва контрастный душ, затем самый крепкий кофе на свете, и я уже буду в порядке, - произнес он вслух. - Надо проверить систему вентиляции, может от духоты это все?
Для приличия поглазев минут десять на информационные панели и поняв, что все на этой станции прекрасно происходит без него, а когда будет нужно, его позовут, Семен переключился на свои личные мониторы, на что имел полное право.

"На какой еще работе можно спокойно заниматься чем угодно, и это не будет являться нарушением дисциплины", - улыбнулся он внутренне.

Но прежде чем заняться своими делами, Семен проверил качество воздуха в жилом отсеке. На удивление, воздух оказался абсолютно нормальным. Молодой человек пожал плечами: "Наверное, я просто растерялся в незнакомой обстановке. Следующей ночью я буду спать, как младенец".

Время тянулось медленно, и чтобы не уснуть, Семен полез в каталог электронной библиотеки. Он не пытался найти что-нибудь конкретное. Сперва он отсортировал все книги по количеству страниц и выделил самую толстую и самую токую. Не удовлетворившись этим, провел сортировку по дате написания. Зачем он это все делал? Да он и сам этого не знал. Ему просто хотелось скоротать время, и он загружал мозг механическими бесполезными манипуляциями с каталогом. Затем задал сортировку по дате составления документа. Эта сортировка его разочаровала: все книги были датированы одним и тем же временем. Видимо, библиотека была поставлена каким-нибудь издательством сразу, пять с половиной лет тому назад, и больше никогда не пополнялась. Хотя нет, вот книга, датированная гораздо ранней датой. Ее создали сорок пять лет назад, хотя изменения вносились два года назад.
Ничего себе, - воскликнул молодой человек, от скуки радуясь любой возможности найти чего -нибудь необычного. - Да у нас тут раритет! Но кто вносил в нее изменения?

Не раздумывая больше, Семен решил изучить находку и вывел содержание книги на свой монитор.


"Уважаемый коллега. Если ты читаешь данный текст, значит ты такой же инженер как и я, нанятый Корпорацией следить за всей этой бандой роботов, чтобы они чего здесь не натворили. Не знаю как ты, но я завтра сваливаю отсюда навсегда.

Не уверен, в курсе ли ты, но недалеко от нашей станции есть старые шахты, в которых горняки еще сто лет назад добывали гаргониум. Затем там шли бои, после чего шахты были основательно вычищены от оружия и заброшены.

Дневник я нашел именно там, куда забрел не то от скуки, не то от любопытства. Точнее я нашел там некий прибор, что-то вроде карманного переносного компьютера, где и обнаружил данный файл. Этот документ многое объясняет.

С наилучшими пожеланиями, Валентин Сидельцев.


18 сентября.

Нас четыре тысячи бойцов, и каждый из четырех тысяч недоумевает, зачем мы на этой каменистой планете. Что нам защищать здесь, вдали от дома? Говорят, правда, что прямо под нами несметные залежи какого-то минерала. Кто-то видел и шахты.
Пока что сидим на тюках на месте приземления. Где еще будем базироваться, не известно.


20 сентября

Вчера привезли четыре огромных лазерных пушки. Теперь смысл нашего здесь пребывания проясняется. Мы охраняем пушки.


23 сентября

Ходили смотреть шахты. Заблудились. Бродили пять часов по темным узким казематам. Сержант сволочь.


28 сентября

Четвертый день выношу помои и сортирую консервы. Но это даже неплохо, потому что все остальные задействованы в составлении электронной карты шахт: с утра до самого вечера лазают по черным сырым тоннелям с каким-то оборудованием.
Пушки, наконец, установили в боевые позиции.


2 октября

Вчера противник высадил десант. Все четыре орудия выведены из строя, половина наших погибла в первый же день. Совершенно не понятно, с кем мы воюем, и от этого всем жутко. Говорят, что это какие-то боевые роботы, хотя, может, и врут.
Все, кто остался, отошли к шахтам: там можно будет укрыться до прихода подкрепления.


5 октября

Я их видел! Они двух видов: первые — это такие ящики на гусеницах, вооружены лазерной пушкой; вторые — летают и стреляют плазмой. То, что я их видел и остался жив, это уже чудо! Ночью уходим под землю.


8 октября

Нас загоняют все глубже и глубже. Говорят в самом низу тоннели заполнены кислотой.
Атаки пока отбиваем, но всем кажется, что к ним прибыло подкрепление.
Не знаю, дождемся ли подмоги с Земли.


11 октября

Действуем небольшими группами. Нас человек двадцать. Роботов на гусеницах мы прозвали "пылесосы". Так вот, похоже, пылесосы не были готовы к нашему сопротивлению. Одна наша группа сожгла их уже штук сто. Летающих роботов прозвали "вороны". Вороны под землю не летают!


13 октября (пятница)

У пылесосов новая тактика: сидят в засадах и палят из укрытий, как только кого-нибудь заметят. Нас осталось восемь человек. А если бы не сержант, то вообще никого не было бы. Полковник убит. Майор принял командование, и первым его приказом по мобильным группам был: "зачистить средний уровень тоннелей от роботов". Мы попробовали было, но потеряли двоих. Сержант говорит, что пусть пойдет под трибунал, но больше наша группа с места не двинется.


16 октября

Нас окончательно выбили на нижний уровень. Здесь местами под ногами кислота, перемещаемся в защитных костюмах. Но и роботы кислоты боятся. На помощь с Земли никто уже не надеется. Пушки уничтожены. А кому нужны мы? Мы всего лишь охраняли пушки..."


Гаргониум ведь потому и применяется в производстве медикаментов, что имеет уникальную способность вбирать в себя человеческие эмоции, - после некоторой паузы воскликнул Семен.
Как и обещал Валентин Сидельцев, дневник действительно объяснял многое. Полвека назад на эту пустынную планету забросили четыре тысячи человеческих душ да четыре мощных пушки, способных одним выстрелом уничтожить все, что угодно. На подавление этой угрозы был высажен десант, состоящий из боевых роботов, обладающих искусственным разумом и совершенным оружием. Машины не знали ни страха, ни жалости. Они метр за метром зачистили каждый уголок планеты от людей. У людей не было ни единого шанса выжить. Их страх, ужас и отчаяние планета уникальным образом впитала в себя, и теперь делилась всем этим с любым, кто на ней находился.

Семен подошел к восьмиугольному иллюминатору, отодвинул пластиковую зеленую шторку и долго вглядывался в неприветливые очертания черной планеты. Его ждало еще пять мучительных ночей, после чего он навсегда покинет это место.