В погоне за прошлым

Таинственную тишину особняка нарушало только глухое тиканье старых часов в гостиной, уютный треск раскаленного угля в камине и небольшие капли дождя, срывающиеся с темного февральского неба, стучащие по гладкой поверхности грязных стекол. Особняк спал чутким и тревожным сном, продолжавшимся уже без нескольких часов семь лет. Каждый минувший день оставлял свой особый отпечаток на толстых почерневших каменных стенах, поникнувшей крыше, давно не мытых окнах, сбившихся ступеньках и потертой дверной ручке. Возможно, вы подумаете, что внутри него тоже все изменилось и постарело, но так же, как обманчива внешность человека, обманчив и этот особняк, которого время тронуло только снаружи. Внутри него находился огромный, всегда освещенный теплым тусклым цветом кожуры апельсина, мир, и этот мир не смог бы поместиться в таком маленьком для него особняке, если бы не время, не волшебное время, которое питало его и давало ему способность существовать. А внутри было не что иное, как сердце. Особняк был верен своему хозяину, и пока у того еле билось сердце, сердце особняка тоже не могло биться; два сердца, живое и вымышленное, сравнялись, стали на одну полосу, так похожую на взлетную.
Часы все продолжали стучать, приближая действительность к полуночи, к минуте, которая разрушила прежний мир, светлый и яркий, и создала новый, загадочный и темноватый, к минуте, которая опустошила чашу с надеждой, и после которой чаша стала наполняться нестерпимо медленно. Дождь за окном усиливался, капли все сильнее били по стеклам, а Джуд и не удивлялся, ведь время неумолимо уходило вдаль, и за ним спешила та роковая минута, и по этому поводу могли плакать только Джуд, особняк и небо.
В округе никто ничего не знал о жизни Джуда, да никто и не стремился этого узнать, ведь немного воображения - и страшная, зловещая история о его жизни готова, но самое странное то, что придуманной историей все и довольствовались, а хрупкая,  трепещущая правда никому не была нужна.
Годы отразились на внешности Джуда, но его сердце и чувства они не тронули. Он стал слегка неопрятным, горячо верящим и немного странным, но он помнил все, что случилось до минуты, разрушившей его мир, он верил в то, что прошлое еще можно вернуть, и он надеялся, да-да, он надеялся, и чаша надежды все же наполнялась, хоть и очень, очень медленно. Он жил в маленькой комнатке, расположенной рядом с огромной, пустой гостиной. Эта комнатка раньше была кладовкой, а теперь стала тайным сердцем особняка. По ночам в ней были слышны приглушенные звуки, доносившиеся из гостиной, тихий шорох, похожий на шепот, стук капель дождя, снежных комьев, завывание ветра или тишина. В ней находились кровать, письменный стол, и самое важное в жизни Джуда: сундуки с вещами Эмили и Эммы и два их больших портрета. Они были чем-то святым для него, он целовал их, разговаривал с ними, сдувал каждую пылинку, посмевшую опуститься на любую из двух стеклянный рамок.
В этот вечер Джуд седьмой раз за свою жизнь переносил портреты в гостиную, разжигал камин и собирался рассказывать портретам Эмили и Эммы о том, что случилось, если бы они были с ним. Но их с ним не было, и хотя Джуду казалось, что портреты все понимают и смотрят на него глазами, полными слез, нарисованные Эмили и Эмма не могли стать снова живыми, а их навечно запечатленные на портретах глаза смотрели в одну точку, и в них не было ни грусти, ни сострадания. Душа Джуда ослепла, и верила в то, во что жаждала верить, но чего уже никогда не могло случиться.
Угли в камине потрескивали, дождь немного успокоился. Джуд сидел рядом с теплым дыханием огня, а напротив стояли портреты. На этот раз у Джуда не хватало сил и пошевельнуть пылающими от боли губами, холодные слезы в который раз катились по лицу, обжигая его, а сердце снова замерло, получивши новый кровоточащий глубокий порез. О, разве мог Джуд забыть их, повесить их портреты на стену, словно украшение?! Часы остановились. Они всегда останавливались в это время, каждый год. Каждый год в 00:13 в душе Джуда просыпалась та боль, то отчаяние, что пришло к нему семь лет назад. И, хотя губы его не двигались, душа кричала, во всеуслышание, с режущей жгучей болью, кричала, кричала!.. и холодные обжигающие слезы катились по лицу, он падал на пол и сознание исчезало до самого утра, а сзади тяжело горели угли в камине… А утром он вставал и с ужасом смотрел на часы, стрелки которых остановились на отметках, показывающих 00:13, и снова продолжал жить, хотя это вряд ли можно назвать жизнью, он просто существовал, а его душа стремилась назад, в счастливое и радужное прошлое.
Так было всегда, но не в этот вечер. Джуд взглянул на часы, его память пронзили воспоминания, которые вдруг бессовестно прервал звонок в дверь. Звонок в дверь? За семь лет Джуд отвык от этого звука, он выходил из особняка только за тем, чтобы купить еды, и возвращался, чтобы продолжать свою тяжелую отстраненную жизнь. Но звонок продолжал и продолжал звонить, пока Джуд наконец осознал, что дверь нужно открыть. В его отчаявшемся сознании мелькнула предательская мысль: «А вдруг это они, они вернулись?». За несколько секунд он свято поверил в это, его глаза загорелись живым огнем, он метнулся к двери, по дороге обдумывая фразы, которые будут сказаны при встрече, и свое будущее, разделенное с самыми дорогими людьми. Остановился уже перед самой дверью. Кто-то упорно продолжал звонить в звонок. В трубе завыл ветер, дождь снова припустился, Джуд застыл в нерешительности, он ведь настолько привык к своей тяжелой ноше, что на несколько секунд им завладели сомнения, стоит ли отпускать страдания и боль? Он тряхнул головой и протянул не слушающуюся руку к дверной ручке. Звонок все продолжал звенеть. Дрожащими пальцами он, кажется, целую вечность, поворачивал ручку, пока замок не щелкнул, и дверь не открылась. Через маленькую щелочку пробрались капли дождя, в глазах потемнело, и Джуд  уже с огромной уверенностью распахнул дверь. Холодный ветер ударил по застывшему лицу, проник в мысли, неся за собой разочарование, и Джуд готов был умереть сию же минуту. За дверью стояла молодая дама в плаще и желтой шляпке, из-под которой выбились пряди рыжих волос.
Джуд не помнил, как она зашла, что он ей сказал, и что она ответила, но через несколько мгновений они уже оказались в гостиной.
Джуд молчал, в большей степени из-за того, что не знал о чем говорить, чем от неритмичного беспорядочного стука в голове. Дама, сняв свою желтую шляпку, опустив глаза и пригладив волосы, присела на краешек любимого кресла Эмили. С минуту оба молчали, хотя этого невозможно было узнать, ведь часы застыли, показывая 00:13.
Вскоре тишину нарушил вкрадчивый голос дамы:
- Вам же хочется все рассказать…
Тень недоверия мелькнула в глазах Джуда, но он тут же на смену ему пришли новые мысли. Он ведь никому не говорил правды, никогда никому не открывал души… И он стал говорить, захлебываясь, увлекаясь, путая слова и теряясь в собственных фразах, а дама в желтой шляпке кивала, и с полными сочувствия глазами смотрела на него.
-После аварии жена и маленькая дочь попали в больницу. Эмили умерла сразу, а малышку еще возможно было спасти и… и в 00:13 вышел врач и принес мне известие о ее смерти. – закрыв глаза, произнес Джуд, он ничего больше не хотел говорить. Он снова открыл уставшие бесцветные глаза и всмотрелся в лицо дамы, не нашел там ничего знакомого, ничего, напоминающего ему о жене с дочерью, и отвел усталый взгляд.
А она улыбнулась горькой улыбкой и произнесла:
- Но они же вас любили, любили так же, как и вы. Им больно смотреть, как вы страдаете, ведь они на небе, - совсем с детской наивностью продолжала дама, - да-да, на небе. Ваша жизнь течет, прошло уже целых семь лет, мой дорогой, семь. Вы должны любить их и помнить, но вспомнить также, что вы – живой. И доверьтесь времени, я где-то слышала, что оно умеет лечить. - Ее лицо озарила печальная, покровительная улыбка, в ту же секунду погрузившаяся в тишину.
Джуд смотрел на стекла окон и падающие на них капли, и думал, думал, думал…
Прошло много времени перед тем, как он вымолвил:
- А знаете, вы правы. Но кто вы?
Джуд обернулся, увидел пустую комнату, выбежал из гостиной, из дома, выбежал в дождь и, подняв глаза к небу, закричал:
- Где же вы?..
Несколько дней уже безвозвратно умчались в прошлое. Джуд привел в порядок дом, поставил такие родные ему портреты на фортепиано, на котором когда-то играла Эмили, рядом расположил сундуки с их одеждой, а на нескольких этажерки - игрушки Эммы, книги и статуэтки Эмили. Джуд снова захотел жить, его сердце проснулось, заговорило с сердцем особняка, тяготящая оболочка разорвалась, и он снова стал частью огромного мира.
Джуд хотел найти таинственную незнакомку, он вспоминал ее взгляд, ее голос, он искал ее долгие месяцы.
Часы показывали 00:13, на улице лил дождь, время текло все дальше и дальше, а Джуд и не замечал, как снова хотел вернуть прошлое, не понимая, что дама в желтой шляпке находилась в его не знающем покоя сердце… Ведь где же еще найти приют его судьбе?
 23.04.2011