Отступники

Итак.… Здравствуйте. То, что вы видите – лишь описания малой части моей жизни. Почему же я рассказываю вам все это? Не знаю. Наверно, просто накопилось. У вас наверняка так бывало – слишком много впечатлений, а выслушать некому. И у меня также. Слушать меня совсем не обязательно, но если вам вдруг (!) стало интересно, то милости прошу – присаживайтесь, устраивайтесь поудобнее и готовьтесь слушать.
Для начала, давайте я расскажу вам о себе. Меня зовут Эллина Райзенвальц. Но, давайте без церемоний – просто Лина. Так меня называли все те, кто мне дорог, поэтому мне так привычней.
Что же еще рассказать о себе? Сейчас мне восемнадцать, и кажется то, о чем я вам собралась поведать, было так давно.… На самом деле, всего - лишь три года назад. А, кажется, будто целая вечность прошла!
 Родилась я в столице, в семье врачей-алхимиков. Причем не простых, а государственных! Звучит очень солидно, но именно эта их должность сыграла важнейшую роль в моей судьбе. Была у меня сестра, которую я в детстве не запомнила, да и позднее запомнить почти не успела – слишком мало мне с ней довелось пообщаться.
 Так уж сложилось, что в пятилетнем возрасте я осталась без опеки, и меня взял к себе некто Рой Мустанг. Это он уже потом, после Ишварской бойни стал знаменитым Пламенным алхимиком, покорителем дамских сердец. А тогда он был просто Роем – точнее, дядей Роем для меня – фаворитом моего отца. Карма? Злой рок? Стечение обстоятельств? Не знаю. Тогда я была довольна и новоиспеченного «дядюшку» любила. И сейчас, конечно, люблю.
 Зачатки алхимии у меня начали проявляться уже, когда я пошла в начальную школу. Глупые буквари и задачки про яблоки на тарелках мне быстро осточертели и я начала тайком сбегать с уроков, чтобы дома, закрывшись в ванной, экспериментировать с кругами преобразования. Частенько я попадалась, и уж тогда мне доставалось по полной – и за прогулы, и за погнутые трубы в душевой. Но беззаботное детство продолжалось недолго.
 Дядю, учившегося тогда в военной академии, направили в Ишвар для зачистки. На пять лет я переселилась к старой знакомой Роя – «стражнице» деревушки Марвелл на окраине Аместриса. Горы, снег – это, конечно, хорошо, но страх, бесконечный страх непонятно чего владел тогда мною. Представляете, каково было мое счастье вернуться в столицу? Нет, не представляете. Тогда мне было уже одиннадцать.
Еще пару лет я провела в скучном тягостном ожидании чуда. Чего я, собственно, ждала? Спросите чего полегче! Но «чудо» - тогда мне это казалось истинным чудом! – свершилось. Фюрер Аместриса Кинг Бредли дал разрешение на прохождение экзамена двум юным алхимикам. Конечно, никто не ждал результата – скорее, это был эксперимент. Но результат был. Причем от обоих детей стразу. Одним ребенком была я. Получив часы и второе имя «Изумрудный алхимик», я осела в штабе Ист-сити, выполняя бумажную работу. Ох, до чего мне тогда было скучно, вы бы знали! Но доверить ребенку даже самую невинную инспекцию не могли. Но я добилась – добилась–таки! – перевода в столицу к Мустангу.
В Централе было проще. Его Превосходительство всячески поощрял мою деятельность во всех направлениях, и через год я добилась признания в узких кругах. В комплекте с признанием, я получила свое первое задание. Которое тут же провалила. Несмотря на это, появилось вторая миссия, потом третья… Правда, была одна неприятная деталь – меня охраняли, как глупую ляльку! Причем, сразу двое. Это злило. В пятнадцати годам я так устала от милых, но очень нудных телохранителей, что даже подала рапорт об уходе, который тут же отправился в мусорную корзину. Я даже и не могла тогда подумать, что скоро начнется такое.… С этого места уже следует рассказывать подробно.
Глава 1.
Все началось в один мерзкий летний день. Мерзким день стал еще утром, когда в моей комнате раздался телефонный звонок, производимый по внутренней линии. С трудом разлепив глаза, я нашарила на тумбочке аппарат и сняла трубку.
 - Лина, сколько можно спать? – услышала я в трубке командный голос Мустанга, - Солдат дожжен быть всегда готов к бою, даже ночью. А в пять утра – тем более!
 - Я и так готова, - пробурчала я, мысленно проклиная себя за решение пойти на службу, - Под подушкой топор, под кроватью винтовка.
 - Язва малолетняя, - фыркнул дядя и гаркнул, - А ну быстро встала!
 - Окей, - я машинально кивнула, будто полковник стоял передо мной и села на кровати, - Еще указания будут, босс?
Я знала, как бесило его подобное обращение, но удержаться не могла. Пусть это будет моя маленькая месть за прерванный сон.
 - Что бы через полчаса у меня в кабинете! – не сбавляя тона, приказал Полковник и повесил трубку.
 - Есть. – Мрачно ответила я гудкам и вернула трубку на место.
Приказы, к сожалению, не обсуждаются, поэтому пришлось вставать и плестись в душ.
Душ в казарме – это что-то с чем-то. Отличительная его прелесть – отсутствие горячей воды. Встав под холодные упругие струи, я закрыла глаза.
Интересно, что за новое мучение для меня придумал дядя? Новая охрана? Командировка на развалины Ишвара? Тьфу. Воспоминание о последнее вызвало содрогание.
Я не переношу жар. Не знаю, почему. Отличительная черта моего и без того странного организма.
 - Скоро там? – послышался недовольный голос.
По интонации я определила сержанта Кэтрин Хайт – практикантку, направленную в столицу из Западной академии. Ей приходилось обитать в женской части казармы с военными, такими, как я. А я соседка из меня пренеприятная. В частности, для Кэтрин. Ее я на дух не переносила по двум причинам: у нее был третий размер, и она клеилась к моему дяде. Первое обуславливалось банальной подростковой завистью, второе меня бесило просто так. Не хватало еще заполучить такую тетку. Я хихикнула, представив, Кэт в фартуке и с поварешкой в руке.
 - Ты чего там ржешь, малолетка? – возмутилась Кэтрин.
 - Ржут лошади, а если не отстанешь от Полковника, станешь к ним еще ближе! – парировала я.
 - Да ты…
 - Да, я! – крикнула я на всю душевую комнату, распахивая дверцу кабинки, втайне надеясь расквасить противной девушке нос.
Но та, к сожалению, предусмотрительно отошла – еще не забыла рассеченную щеку и порванный китель.
 - Следи за языком, - процедила Кэт, скрываясь за стеклянной дверцей.
 - А ты за лицом. А то уже морщины появляются, бабушка Кэтрин! – я начала одеваться.
 - Ты маленькая и глупая еще, - притворно вздохнула сержант, - Мне нет смысла с тобой спорить.
 - А ты старая! И вообще, - я вспомнила любимое выражения дяди, - Соблюдайте субординацию, сержант Хайт! Вы еще пока младше меня по званию, не забывайтесь!
Даже выходя, я слышала злобное шептание Кэтрин.
Уже по пути в кабинет, я собрала свои волосы в конский хвост на макушке. Даже так они спускались по спине почти до поясницы. Да… волосы - предмет моей особой гордости и по совместительству – предмет беснований Полковника. Длинные, пушистые, гладкие – они взметываются вверх при быстром беге, и даже собранные в хвостик. Дядя называет это нарушением формы. А я называю это украшением. И мое упрямство побеждает. Пусть и не без поддержки старшего лейтенанта Хоукай, так любящей заплетать их.
Я постучалась  в дверь кабинета Мустанга.
 - Разрешите войти?
 - Войди.
Я нажала на ручку. Щелкнул замок, створка приоткрылась и я вошла в кабинет. Прикрыв дверь, я вытянулась и отдала честь.
 - Майор Райзенвальц по Вашему приказу прибыла!
 - Вольно, - Полковник махнул рукой, -Садись.
 Я кивнула, проходя и садясь на диванчик. Помимо меня и дяди в кабинете также находились Риза и Жан, которым я с улыбкой кивнула и Эдвард Элрик – головная боль моего дядюшки.
 - Здравствуй, Эдвард.
 - Доброе утро, Эллина.
Мы по-мужски пожали друг - другу руки. Вот такое приветствие. Не осуждайте меня, но дистанция – святое.
 - Стальной, я понимаю, что ты…хм…самостоятельный, но… Райзенвальц требуется практика работы в команде, а то она заела уже трех алхимиков. Я подумал…
 - Вы что сделали? – хихикнул Эд.
 - То, чего ты не делаешь вообще никогда! – отрезал Мустанг, - Я решил, что вы оба дети, поэтому вам будет легче работать вместе. Более того, Лина, как старшая, назначена твоей охраной. Приказ не обсуждается.
Эдвард на удивление спокойно снес это «оскорбление» и через силу кинул.
 - Хорошо, Полковник.…Будь по-вашему,- процедил он, - Но, надеюсь, поиски Вы нам не запретите?
 - Что ты, что ты! – отмахнулся дядя, - Только искать будешь в Дублисе! Свободны!
 - Есть! – мы с Эдом отдали честь и вышли в коридор.
 За то время, что мы были в кабинете, успел подойти младший брат Эдварда – Ал. Если честно, то ему я симпатизировала чуть больше, возможно из-за покладистого его нрава.
 - Здравствуй, Ал,- я кивнула ему в знак приветствия.
 - Привет, Эллина.
 - Ал, Эллина поедет с нами в Дублис. Так решил Полковник, - каменным голосом заявил Эд.
 - А как же…
 - Ничего страшно, брат, - отмахнулся Элрик – старший, - Идем, нам надо собраться. Эллина, мы тебя будем ждать на вокзале у часов, хорошо?
 - Конечно, - я попыталась улыбнуться,
Браться развернулись и пошли в сторону мужского корпуса казарм. Я вздохнула, постояла еще минуту на месте и поспешила к себе – собираться.
Глава 2.
Ты никто мне, но все же жаль,
Что разрушен и пуст твой сад.
Хоть теперь не моя печаль
Что ты пьян, а твой бог рогат.

Лишь колючки и лопухи
Прорастают в саду твоем.
Ты садовником был плохим
И поэтому стал шутом.

Человек с глазами хищной птицы
Мне сказал, что он тебе часто снится.
И когда я читаю при полной луне,
Он играет мне на одной струне.
Позови его, позови и жди -
Он придет и вырвет зеленый камень из твоей груди.
Он придет и вырвет зеленый камень из твоей груди.
Из твоей груди…(с)
Flёur

 - Камень в груди, камень – изумруд… Больно жить на свете. Скоро все умрут… - бездумно бормотала я слова популярной в столице песни, ежась  и коря себя за то, что забыла взять плащ. Небо над Централом было затянуто мрачными серыми тучами, и надеется на то, что дождь будет ждать, пока я сяду в поезд, было бессмысленно. Оставалось только верить в то, что Элрики окажутся более-менее пунктуальными, и я не успею сильно намокнуть, пока их дождусь.
Несмотря на пасмурную погоду и штормовое предупреждение, объявленное утром по радио, на вокзале было людно. Кто-то встречался, кто-то прощался. Люди плакали, смеялись, прощались и приветствовали друг - друга. Проще говоря, создавали бесполезный шум из ничего. Хотя, мне грех их осуждать. Или нет?
Я подцепила с пояса цепочку от часов, открыла их и воззрилась на время. Хах. Это еще кто кого ждет?! Но о времени мы и не договаривались, поэтому обвинить Элриков мне было не  чем.
Я уже хотела захлопнуть крышечку, как заметила, что маленький изумрудик, всегда находящийся внутри часов, упал и покатился по дороге. Я было рванулась его поднимать, но он закатился в щель в бетоне. Я разочарованно вздохнула.
Вот так всегда – в самый неподходящий момент мое «везение» дает о себе знать.
Я, конечно, могла вспороть покрытие с помощью алхимии, но это называется «вандализм». А Государственный алхимик не должен нарушать порядок города и бла-бла-бла…
Жалко было камушек. У вас ведь наверняка был в детстве талисман? Вот и у меня был.… И сплыл.
Стараясь не думать о мелких невезениях, я присела на скамейку. Ждать, так уж с комфортом.
Стараясь не засыпать на месте, я достала из чемоданчика небольшую синюю папку. На обложке значился гриф «абсолютно секретно». И маленькая приписка внизу: « Стальному алхимику лично в руки».
А чем я хуже Эдварда? Ничем. Значит, мне тоже можно заглянуть туда. Одним глазком, правда-правда!
Развязав ленточку, связывающую папку, я моментально сунула туда нос.
«Дело №3458. Ведущий дело: Полковник Рой Мустанг, Пламенный алхимик. Исполняет обязанности инспекции: Майор Эдвард Элрик, Стальной алхимик. Сопровождающее лицо: Майор Эллина Райзенвальц, Изумрудный алхимик. Прикрытие: Инспекция исследовательских лабораторий Дублиса. Задание: Найти информацию о некой преступной группировке, предположительно из восьми человек. Доложить в Центральный штаб. Особые приметы членов группировки: Лидер - мужчина 30-35 лет. Носит темные очки, кожаный жилет с воротником из меха. Вызывающе себя ведет. Фавориты – девушка-блондинка с короткой стрижкой 20-25 лет, высокий грузный седой мужчина 35-45 лет и низкорослый черноволосый мужчина 25-30 лет. Об остальных мало что известно.»
И еще много-много ненужной информации: фото, описания нарушений, предполагаемые мотивы…
Я зевнула и захлопнула папку. Опять скучное задание. Фраза: «Доложить в Центральный штаб», ограничивала действия. Ни вступить в драку, ни поднять на уши весь город нельзя. Это бесило. Особенно раздражало то, что задание состряпал дядя.
Наверняка нет никакой группировки, а просто компания пьяных дебоширов, деяния которых были приукрашены жителями города. Скукота.
С неба упали первые капли дождя. А ведь до осени осталось меньше месяца… Осознание этого очевидного факта привело меня в такой восторг, что я звонко расхохоталась. Скоро осень - значит я поеду В Марвелл! Ура!
 - Эллина, ты чего смеешься? – раздался за спиной голос Стального. От неожиданности я вздрогнула, - Тебя весь вокзал слышит.
 - Тебе жалко? У меня настроение хорошее! – с вызовом ответила я, оборачиваясь.
 - Мне нет, - пожал Эд плечами, - Вот только это странно выглядит – стоит посреди вокзала девушка под дождем, смеется, как истеричка, будто ливень ей в радость.
Тут только я поняла, что надежда сесть в поезд сухой улетучилась. За несколько минут я успела конкретно вымокнуть.
Ну и вид у меня, наверно! Платье вымокло и прилипло к телу, волосы хоть выжимай…
Видимо, я с таким несчастным видом думала о своей внешности, что теперь уже засмеялся Эд.
 - Ты знаешь, что существует такая вещь, как зонт? – осведомился он, просмеявшись.
 - Что-то я у тебя зонта не заметила, -сварливо откликнулась я.
 - А у меня плащ с капюшоном, - хмыкнул Элрик-старший.
  - С тобой спорить бесполезно, - вздохнула я, подходя поближе к нему, - Где ты Ала потерял?
 - Он уже возле поезда.
 - Тогда чего мы ждем?! Я тут мерзну, а ты лясы точишь! – возмутилась я.
 Стальной пробурчал что-то вроде «за что мне это» и начал пробираться сквозь толпу мокрых людей. Я поспешила за ним, тихо радуясь, что намокла не одна я.
Все-таки, Бог решил, что невезений для меня на сегодня хватит, поэтому в поезд мы сели спокойно. И отправка прошла спокойно. Я, втайне ожидая очередной подлянки мерзкого дня, села у окошка и сосредоточенно уставилась на каплю дождя, бегущую по стеклу.
 Точнее будет сказать – ползущую. Вот она медленно, словно важная черепаха ползет, не обращая на другие капли никакого внимания. Я мысленно поторопила капельку, но ей мои мысли были тоже безразличны. Однако, спустя минуту, она таки слилась воедино с еще одной капелькой, и не выдержав тяжести, быстро скатилась по стеклу.
Я отвернулась с победным видом. Глупое наивное торжество. Так бывает, когда споришь с кем-нибудь, заранее рискуя – не зная результата, и остаешься победителем.
 - Ты бы переоделась, - заметил Альфонс, - Простудишься же!
 - Обязательно. Прямо здесь и сейчас, - хмыкнула я.
 Ал, тем не менее, не успокоился. Отобрав у Эдварда, не смотря на протесты оного, плащ, младший укутал меня в него.
 - Братик, когда ты научишься обращаться с девушками? – укорил Эда Альфонс.
Эд сердито буркнул что-то о душевной доброте, отобрал у меня дело и погрузился в чтение. Я украдкой посмотрела на него. Он хмурился, совсем как взрослый и качал головой.
 - не смотри не меня, пожалуйста, - попросил он через некоторое время.
Надо же! Я думала, что он не замечает.
 - Хорошо, - в мои планы не входило ругаться, поэтому я отвернулась, - Я посплю, ладно? Разбудите меня, когда подъедем.
Стальной кивнул и опять принялся за чтение. Я прислонилась лбом к стеклу и закрыла глаза.
Мерный перестук колес убаюкивал. Я уткнулась носом в плащ Эда. Ткань была жесткая, грубая, но приятно грела. От нее пахло чем-то неуловимым. Запах вызывал ассоциации с дорогой, пылью и поездами. И почему-то с машинным маслом. Это вызывало улыбку.
Так, мирно улыбаясь, я и заснула.
Глава 3.
Один и тот же среди ночи
В унылом месте
Чужой молитвой в пару строчек
В забытом тексте
В унылом месте дни и ночи
Бояться тихо
Больная боль любви короче
Глазами психа
Одни и те же дни и ночи
Воды и хлеба
К земле привязанный, но хочет
Обратно в небо
Один и тот же среди прочих,
Идущий краем
В пределах мира быть не хочет,
Да и не знает
Один и тот же среди ночи
Чужих порогов
Чужой молитвой в пару строчек
Лишённых Бога
В унылом месте дни и ночи
Размером стиха
Больная боль любви короче
Боится тихо
Одни и те же дни и ночи
Воды и хлеба
К земле привязанный, но хочет
Обратно в небо
Один и тот же среди прочих,
Идущий краем
В пределах мира быть не хочет,
Да и не знает. (с)
Пикник.
Вам когда-нибудь было больно просыпаться? Вырываться из слабых объятий призрачного сна и возвращаться в жестокую реальность? Мне да. Человек – существо счастливое, ведь он может найти спасение от мук и страстей во сне. Закрыть глаза, отдаться забвению, забывая кто ты, и зачем существуешь, получить удовлетворение и, проснувшись утром, кусать подушку от горького разочарования.
В минуты моего забвения, я позволяла себе забыть, кто я, где я на самом деле, а просто существовала в пространстве, наполненном людьми, которые мне были когда-то дороги.
Просыпаясь, я всегда – словно это был ритуал – меняла мокрую от слез наволочку. Я была слаба. Я и сейчас слаба, но все же, сейчас я слаба только физически. А тогда была слаба морально.
Были периоды, когда я просто кидалась на стены, от душащих меня рыданий, совсем себя не контролировала. И это было страшно. После таких сцен я всегда приходила на работу вся в синяках, и злые люди – о, как я их ненавидела – шептались, что дядя меня избивает. Кто-то даже осмелился предположить, что он меня насилует… Стоит ли упоминать что тогда я не сдержалась?
Месяц исправительных работ на северной границе ничуть не изменил меня. Нет, объяснительная фюреру была отправлена, отчет о проделанной работе тоже, но мнения своего я не изменила. Тогда-то ко мне и приставили охрану, дабы я не начудила еще больше.
Сейчас было проще. Лица стирались из памяти, словно рисунок мелом на асфальте во время дождя, таяли, и я все реже плакала во сне. Истерик больше не было – помогала какая-то порошок, поставляемый мне управляющим одной аптеки, учет доходов которой я производила…
 - Лина… - услышала я голос Эда, пробивающийся, словно через подушку.
 Я попыталась повернуть на голос голову, но шея затекла, и такое простое действие отозвалось болью во всем теле. В голове словно поселились трубачи, настойчиво исполнявшие какой-то дурацкий гимн, по горлу словно прошлись наждачной бумагой, было холодно, и я вся тряслась. Путем нехитрых умозаключений, я сделала вывод, что простудилась.
 - Лина… - настойчиво повторил Эдвард и потреб меня за плечо.
 - Чего надо? – просипела я, с трудом разомкнув веки.
 - Мы, как бы, приехали, - оповестил меня он, - Вставай.
 - Сейчас… - я сначала присела, потом осторожно встала.
- Тебе плохо? – участливо поинтересовался старший Элрик.
 - Мне хорошо, - еще тише просипела я, - Лучше не бывает. Разве с первого взгляда не заметно?
 - Заметно, - буркнул Стальной.
Он развернулся и покинул вагон. Правда, мой нехилый чемоданчик, он таки соизволил понести вместо меня. Альфонс провел ему лекцию на тему:»Как ухаживать за девушками»? Я мысленно хихикнула и поплелась на выход.
Станция здесь была не ахти. Пусть не самая задрипанная, но и от Централовской она отличалась всем. И размерами, и, скажем так, убранством.
Пока я осматривалась и оценяла окружающую обстановку, братья успели купить билеты на поезд, идущий в столицу послезавтра, подобрать бродячего кота  (Ал не мог пройти мимо), выбросить бродящего кота (Эд не мог терпеть кота), поговорить с какой-то словоохотливой бабкой, торгующей пирожками из тех самых бродячих котов и начать что-то рассказывать мне.
 - Эллина, ты меня слышишь? – гаркнул мне в ухо Эдвард.
 - Угу, - я поморщилась, так как крик Эда ударил по моим несчастным барабанным перепонкам и отозвался болью в голове, - Прости, ты не мог бы потише?
 - Ладно. Я говорил о том, что Полковник любезно заказал для нас номера в гостинице «Дублис», - Эдвард посмотрел на меня, - Эй, ты чего трясешься?
 - Я простудилась, дурак, - прохрипела я, - Жаль, что не из-за тебя.
 - Почему жаль? – не понял Элрик.
 - Позлиться хочу, а не на кого, - вздохнула я.
 - Успокойся, - отмахнулся алхимик, - Идем, нам надо оставить вещи и приступать к работе. Если ты, конечно, надеешься, что будешь лежать в номере и ничего не делать, то я тебя огорчу. Я не добренький, а злобненький. Так что ты будешь работать.
 - Ты бессердечный, - захныкала я, как маленький ребенок и делая жалобное выражение лица, - Ты противный, майор Эдвард Элрик.
Про дистанцию и субординацию я и думать забыла вдали от строгого Полковника.
В Дублисе сегодня было не менее пасмурно, чем в Централ – сити. Дождя, правда, не было, но ветер дул холодный, и я, в своем легком платьице совсем окоченела. Теплой одежды у меня с собой не было, как назло, поэтому я поспешила в гостиницу, надеясь там согреться.
Пристанище для путешественников было тут – же, на станции. Выглядело оно прилично. Не отель, но и не дыра. Три этажа – похоже, одно из самых высоких зданий в округе. Большая красная вывеска гласит «Дублис», подсказывая проезжим одновременно название и города, и гостиницы.
Внутри было тепло и уютно. В небольшом холле помимо стойки администратора и диванчиков для посетителей, были так же небольшая барная стойка и парочка высоких стульев у нее. Администратора не было, зато за стойкой стояла молодая рыжеволосая девушка и, напевая под нос какую-то песенку, протирала полированное покрытие столешницы.
 - Добрый вечер, - нарушила я тишину.
 Рыжая девушка повернула в мою сторону голову и вопросительно воззрилась на меня  моих спутников.
 - Желаете остановиться на ночь? – наконец спросила она.
 - На две, - поправил Эд, стоявший за моей спиной, - Мы Государственные алхимики. У нас забронировано два номера: одноместный и двухместный.
 - Хорошо. У вас есть удостоверения? – поинтересовалась девушка, подходя к сойке администратора и доставая из ее недр пыльную учетную книгу. Видно, посетителей здесь не было давно.
 Мы, молча, показали ей часы.
 - Окей. Вот ключи, - Эду в лицо полетела связка. Он поймал ее и протянул один ключ мне, - Спокойной ночи. Ваши комнаты, кстати, на втором этаже.
Альфонс вежливо поблагодарил работницу. Пока мы с Эдом. Не думая о благодарностях кинулись наверх.
***


Небо сомкнется лиловым шатром,
Солнце вернется и станет костром,
Звезды как искры на своде небес,
Дышит нам в спину полуночный лес;
Кровью священной омыты дрова,
Будет разбужена нами трава;
Древняя песня взывает к земле,
Падают искры и гаснут в золе…
Из глубины гор, что будут всегда
Духи Земли, я зову вас сюда,
В танце едином кружитесь со мной,
Вас заклинаю костром и Луной!
Танцуй, саламандра, танцуй,
В пламенном вихре пой!
В ритме волшебном с тобой
Вьются потоки огня…
Танцуй, саламандра, танцуй -
Для меня!
К духам Ветра, что реют среди облаков,
Что не знают решеток, дверей и оков,
Ароматом лесов и дымами костров
Я взываю к вам, духи Ветров!
Ураган, открывающий двери грозы,
Приносящий привет от далекой звезды,
Я танцую с тобой под белесой Луной,
Духи Ветра, пляшите со мной!
А когда настанет вечер,
Над водой сгустятся тени,
Поплывут вниз по теченью
Темно-синие сплетенья,
Заструятся и погаснут
Под Луной хрустальной воды,
Духи Вод, явитесь в танце,
Закружитесь в хороводе -
Встаньте под колоколами,
Пусть летит над миром песня;
Песню пусть споют вам стрелы
Оперенными крылами…
Запрягайте колесницу -
Стук колес по тверди неба,
Боль и радость, быль и небыль,
Жар костра на ваших лицах;
Божество с горящим ликом
В медно-огненной короне;
Капли жизни, капли крови,
Искры танца, песни блики,
Трав узор и тьмы покровы,
Пыл огня, воды стремленье,
Дрожь земли, ветров круженье
Облекают в Силу слово! (с)
Дэн Назгул
 - И тебе совсем не больно? – высокий мужчина, стоящий передо мною, похоже, сильно удивлялся.
Я, молча, помотала головой, хотя это была ложь. Было очень неприятно.
Мужчина отвернулся и поправил пушистый воротник жилета. Я раздраженно попыталась пнуть его ногой, но не достала.
 - Эллина, не дергайся!  - прошипел Эдвард, - Я пытаюсь освободить руки.
Я вздохнула.
Как же глупо мы попались! Эдвард-то ладно, он вспыльчивый придурок, а вот я…Лох я, вот кто… Наверно, вам интересно, как мы тут вообще оказались? Тогда я расскажу.
Се случилось из-за непроходимой моей глупости и природной упертости Эдварда. Когда мы разошлись по своим номерам, я уже было обрадовалась, что сейчас смогу опустить свою больную голову на подушку и полежать в тишине. Ан нет – за стеной раздался вопль «Нет!» и громкие ругательства. Я выскочила в коридор. Все было вроде спокойно. Тут же ругательства повторились. Скрипя зубами, я отправилась к братьям в комнату с намерением вставить обоим по первое число, чтобы не мешали мне лентяйствовать. Зайдя в номер, я застала такую картину: несчастный Альфонс, вереща что-то про «все не так плохо!» пытается спрятаться за креслом, а Эдвард совсем не по-детски ругаясь, рушит комнату.
 - Что за нафиг тут происходит? – с места в карьер начала я. Впрочем, мой охрипший и до безобразия тихий голосок не произвел должного впечатления.
 - Убивают, - только и смог пропищать Ал, уставившись на меня, как на единственный луч света в темном царстве.
 - Стоять, - я схватила беснующегося Эда за руку и насильно удержала на месте, - Отставить шум, майор. Объяснять внятно, без лишних слов.
 - Ничего не хочу объяснять! – взвыл Эд.
 - Ал? – я посмотрела на доспех.
 - Я просто позвонил учителю нашему, - протянул младший, - Я подумал…
 - Рано тебе думать! – прервал его Стальной, - Вот сам ее и встречай. А я пойду прогуляюсь.
 - Но это не честно! Не оставляй меня на растерзания… - взмолился Ал.
 - Ничего, потерпишь, - буркнул Эд, подхватывая плащ и выскакивая из номера.
Я растерянно посмотрела ему вслед.
 - Что это было? – выдавила я, - И куда он убежал?
 - Не знаю, - ответил Ал, присаживаясь на кровать. Та тут-же заскрипела.
 - Я за ним, - подумав заявила я, и бросилась в свой номер за оружием.
Элрика я догнала довольно далеко от гостиницы. Он быстро шел, засунув руки  в карманы и внимательно созерцая дорожное покрытие. Я не стала подходить к нему близко, а просто пошла в отдалении, готовая при необходимости броситься ему на помощь. Не то, чтобы я боялась за этого надменного коротышку, просто слухи о шайке местных придурков заставляли насторожиться.
На улице уже стемнело, а о таких изобретениях человечества, как фонари, управляющие Дублиса, похоже не слышали.
Элрик шел, пиная редкие камешки и ежеминутно матерясь. Кого он кроет такими ласковыми словами, я не слышала, но примерно представляла, что все слова направлены в сторону меня, Ала и моего дядюшки.
Задумавшись, я не заметила, как потеряла Эда из виду. Я остановилась, растерянно озираясь. Тот момент, когда мне заботливо прижали к лицу тряпку с чем-то резко пахнущим, я упустила.
Очнулась я в мрачном помещении подвального типа, со связанными руками. Слева от себя я обнаружила Эда, связанного другим концом той же веревки. Я подергалась, в надежде растолкать алхимика. Он, как оказалось, уже в сознании, но в прострации.
Пока мы вяло пихались, в комнатушку зашли высокий мужчина в пижонских очочках и высокая стройная девушка с короткой стрижкой. Я придирчиво оглядела ее.
У них у всех назло мне такая грудь?!
 - Марта, ты только глянь – господа Государственные алхимики очнулись! – притворно ласково воскликнул мужчина приятным низким голосом.
 - Идите на ***! – выпалила я, обращая тем самым на себя изумленный взоры похитителей.
 - Хм. Вежливая девочка, - лицо блондинки исказилось в усмешке. Она подошла ко мне и несильно пихнула носом тяжелого сапога в живот. Я не шелохнулась.
 - Ты не чувствуешь? – удивился мужчина.
Я промолчала. Девушка повторила действие, только в этот раз удар был значительно ощутимей.
Я с вызовом уставилась на пленителя и гордо вскинула подбородок.

Глава 4.
Может завтра, а может вчера.
А может счастье.
Может ты, а может я.
Может вместе.

Декабрь иголками в пальцы.
И быстрым шагом дальше.
Согреет твой взгляд, как и прежде
Переполненный надеждой.

Снег укроет меня с головой.
Ни твой, ни свой, никакой...

Замерзли птицы и повисли в небе.
Или мой последний кадр.
Может был, а может не был.
Может быть так надо.

И в марте под последним снегом
Ты найдешь, наверно.
Того, кто был,
А может не был.
Мы замерзаем.

Снег укроет меня с головой.
Ни твой, ни свой, никакой.
Стал слишком немного другой,
Наверно...

Снег укроет меня с головой.
Ни твой, ни свой, никакой.
Стал слишком немного другой,
Наверно...

Снег, такой же белый и простой.
Такой ненужный и холодный
Такой замерзший и чужой.

Снег укроет меня с головой.
Ни твой, ни свой, никакой...

 - Ну, может, расскажешь, зачем господа Государственные алхимики сюда пожаловали? – лениво поинтересовался наглый мужик.
 - Ну, может, ты представишься, наконец? – поинтересовалась я противным голосом.
 - О, я Жадность. Или Грид, - гордо представился очкарик.
 - Что за дурацкое имя? – удивился Эд, - Имя смертного греха … Твои родители явно что-то курили, когда придумывали, как тебя назвать.
При упоминании о родителях, Грид скривился.
 - Ну, так отпусти нас, все-таки! Мы тебе ничего не сделали! – потребовала я, надеясь на рассудительность похитителей, - Или ты хочешь проблем? Армия тебе их обеспечит. Пропажа двух Государственных алхимиков вызовет массу волнений, сюда пошлют поисковый отряд, и ты попадешься, уж можешь не сомневаться!
 Жадность присел передо мной на корточки, и, схватив меня за подбородок, поднял мое лицо на свет и посмотрел в глаза. Хотя, ощущение было, будто он смотрит в самую глубину души. От этого взгляда мне стало жутко, и я невольно дернулась назад. Удар затылком о стену вывел меня из оцепенения.
 - Страшно? – хрипло прошептал мужчина, продолжая испытующе на меня смотреть. Я не выдержала этого взгляда и отвернулась.
 - Не хочу глупо сдохнуть в каком-то подвале от рук отстойно одевающегося придурка! – выпалила я и дернулась назад, ожидая удара.
Однако удара не последовало.
Я удивленно посмотрела на собеседника. Тот, казалось, о чем-то задумался. И тут Эдвард решил проявить активность – каким-то чудом развязав веревку, он подскочил и с кличем «Ох, давно ж я не дрался!», размахивая протезом, помчался на Грида, но…
 - Эдвард! – я невольно вскрикнула, когда тело юного алхимика впечаталось в стену в метре от меня.
 - Со мной лучше дружить, - оскалился Жадность.
 - Отпусти нас – тогда и подружимся. И вообще, как тебе не стыдно детей бить?! Может, ты еще девушку ударишь? – я хмуро уставилась на Грида.
 - Надо будет – ударю, - притворно добрым голосом пропел этот изверг и отвернулся.
 - Эй, я с тобой разговариваю! – возмутилась я.
 - А я с тобой нет! – хихикнул мужчина.
 - Сволочь… - заговорил вдруг Эд, испепеляя Грида своим суровым взором. – Сволочь… Ты мне протез сломал!!! Меня же Уинри четвертует теперь! – он печально вздохнул.
 - Четвертует, если выйдем отсюда живыми, - решила я вконец испортить алхимику настроение.
Жадность усмехнулся.
***
- Ты Дорчет? – я посмотрела на невысокого парня, сидящего на деревянной бочке и увлеченно рассматривающего стену.
 - Ага.
На мой взгляд, в стене не было ничего интересного: серая, бетонная, покрыта какими-то темными разводами непонятного происхождения. Я упорно отгоняла от себя мысли, что это кровь. А то, мало ли, может, они какая-нибудь религиозная секта, и сейчас нас принесут в жертву… Что-то меня опять понесло.
После разговора с Гридом прошло часа два. За это время я упорно пыталась установить контакт с его союзниками. На контакт никто идти не хотел. Меня это жутко раздражало. А вот Эдварду, похоже, было все-равно : он баюкал протез и с совершенно безумным взглядом твердил что-то про «девять на шестнадцать» и «оно само». Видимо, репетировал объяснение перед своим механиком.
 - Развяжи мне руки, - попросила я.
 - Ага,- лениво отозвался Дорчет, даже не взглянув на меня.
 - А лучше отпусти нас.
 - Угу.
 - Ну, блин…
 - Ага.
 - Ты знаешь какие-нибудь другие слова?! – взорвалась я.
 - Угу.
Да уж, говорят, с придурками общаться вредно.
 - Я пить хочу.
 - Угу.
 - Ну, принеси.
 - …
 - Пожалуйста, - я умоляюще посмотрела на парня.
 Он нехотя поднялся.
 - Попробуете сбежать – поймаю и морду набью, - грубо сказал он, выходя из комнаты.
 - Фее…  А я думала, ты немой, - буркнула я.
Руки были завязаны очень неудобно – тыльными сторонами ладоней друг к другу. Круги, которыми я пользовалась, были у меня выжжены на внутренней стороне запястьев, и потому ими я не могла сейчас воспользоваться.
 - Эдвард, - тихонько позвала я, - Помоги мне.
 - А? – он развернулся ко мне. В его глазах читалась усталость и какое-то скрытое ликование.
 - Помоги мне развязать руки.
 - Сиди.
 - Ты не хочешь уйти?
 - Сиди. Ничего не спрашивай, просто сиди.
 - Я не поняла…
 - Просто подождем. Я чувствую, мы здесь можем разжиться информацией касательно философского камня, - Эд улыбнулся.
 - С чего ты взял эту чушь? – я нахмурилась.
 - Если ты, конечно, боишься и не хочешь нарушать полковничьих приказов, то можешь бежать, - вместо ответа фыркнул Элрик.
Я оскорблено отвернулась от алхимика. Я боюсь? Это я боюсь?! Я НИЧЕГО НЕ БОЮСЬ!
Хотя, это ложь, конечно. Боюсь я много чего : начиная от тараканов, заканчивая смертью. Не-е-ет. Умирать я не хочу. Но и бросить Элрика здесь не могу. Он несносный, крикливый, невоспитанный, но он мой подопечный. По документам, конечно, но я все - равно старше и не могу его бросить.
 - Я не уйду, - наконец ответила я, - И если ты считаешь меня трусихой, то по приезду в Централ я тебе докажу, что это не так.
  - Я знал, что ты останешься, Эллина… - Элрик дружелюбно улыбнулся. А я почувствовала, как щеки теплеют.
- Слушай, а почему так тихо? – вдруг осенило меня.
 - Не знаю. Уж не сбежали ли они? - хихикнул Эд.
 - Не пори чушь, - сердито оборвала я его. – Я серьезно.
Но дверь была заперта снаружи
 - Ничего, подождем, - изрек алхимик, и сел поближе к двери – слушать приближающиеся шаги.
***
 Вскоре Эдвард, как ошпаренный отскочил от двери и забился в самый дальний уголок.
 - Эд? – я удивленно на него взглянула. – Кто-то идет?
 - И я даже знаю: кто! – он затравленно кивнул и зажмурился, как раз  в тот момент, когда огромная стальная дверь слетела с петель от чьего-то мощного удара.
Уж не Армстронг явился по наши души? Но нет.
В проеме стояла высокая женщина в белом платье. Ее длинные темные волосы были собраны в высокий «хвост». На ногах – обычные шлепки. В общем, обычная такая тетенька, сотни таких ходят по Дублису. Но не каждая может вот так запросто вышибить тяжелую дверь…
Присмотревшись, за ее спиной я увидела Альфонса. Тот скромненько стоял, будто бы не причем.
 - Эдвард Элрик!!! – от крика этой безобидной с виду дамы у меня чуть не заложило уши. Да, она сейчас была страшна… – Я тебя сейчас прибью!!!
Эдвард осторожно поднял на женщину взгляд и тихо-тихо пролепетал:
 - Здравствуйте, Учитель…
Альфонс отвернулся и покачал головой, видимо понимая, что сейчас будет.
БАМ! БАМ! – и Элрик-старший уже лежит в нокауте, видимо припоминая те счастливые времена, когда ему доставалось от Уинри и всего-то ключом «девять на шестнадцать»…
 - Здравствуйте, - я решила обратить на себя внимание.
На меня уставилась пара темных глаз. С минуту женщина меня осматривала, после чего расплылась в доброй улыбке.
 - Здравствуй, - она подошла ко мне и протянула руку, - Ты Эллина, верно?
Я утвердительно кивнула, принимая помощь.
 - А я - Изуми Кёртис – учитель этих балбесов, - добродушно представилась она, ловко распутывая узлы на веревках, сковывающих мои руки.
 - Очень приятно, - вежливо отозвалась я, -И, спасибо.
 - Было бы за что, - женщина уже потеряла ко мне всякий интерес и, отойдя к бартьям, о чем-то с ними переговаривалась.
 - Идем, Эллина, - наконец позвал меня Эд, приглашающее махнув рукой в сторону дверного проема.
Я тоскливо кивнула и пошла к выходу.