Keep your heart broken

KEEP YOUR HEART BROKEN               

Enfolding your your love in my heart
By the dawn I'll be gone
The road keeps us apart
For some time I'll be gone

You promise to swallow the tears when I leave you
You promise to follow the leads I will give you
You said you would crawl in the dark from the laughter
You said you would long after me ever after

My love will grow black if your heart gets stolen
Just promise to keep your heart
One day I'll come back if the door's still open
Just promise to keep your heart broken

Days go by like the wind
And this life is too short
It makes no sense to give in
To release you from my thoughts
I promise to write you, I'll always remember
I promise I'll try to be back 'til December
I said I must go, I must face this disaster
I said I would come after you ever after...

The Rasmus.



KEEP YOUR HEART BROKEN

...Моя любовь казалась мне более чем странной. Грешной, запретной. В конце концов, я был воспитан в семье, придерживавшейся очень строгих правил.
Это произошло неожиданно.
У меня была девушка. Не сказал бы, что был от нее без ума, но... Симпатичная, неглупая, с ней было приятно проводить время. Однажды я зашел к ней домой. В тот день она еще не вернулась из школы. Дверь мне открыл ее брат. Ри.
И все. Я не мог забыть его глаза, он снился мне ночами. Не покидал моих мыслей. Я сам осуждал себя за подобное, но ничего не мог поделать. Я стал искать встречи с ним, но никак не мог найти предлог.
Впрочем, судьба мне улыбнулась. Однажды вечером он позвонил мне. Взволнованно спросил, не знаю ли я, где его сестра. Она должна была давно быть дома. Я сказал, что не знаю, и тогда он попросил помочь найти ее.
Это был второй раз, когда мы увиделись. Я могу полноправно назвать этот день одним из самых счастливых в моей жизни. Ри был рядом, я слышал его дыхание, чувствовал его запах. В целом свете нельзя было найти человека счастливее меня.
Его сестру мы нашли у одной из ее подружек. Ей вдруг стало плохо, почти потеряла сознание. Когда мы приехали, ей было уже лучше, но не настолько, чтоб добираться до дома своим ходом . Мы взяли машину и отвезли ее домой. Я засиделся у них допоздна. Мы с Ри говорили обо всем, о чем только можно.
А через несколько дней он уехал. Перевелся в другой университет. Мои надежды рассыпались в прах, я чувствовал себя брошенным ребенком. С той девушкой мы вскоре расстались - она меня совсем перестала интересовать, да и ей было интереснее проводить время с подружками, чем со мной. Близких друзей у меня не было, так что я остался совсем один.
Через год я поступил в университет в соседнем городе. Похоже, судьба большая шутница. Ри обучался там же, на третьем курсе. Он узнал меня первым. Когда я стоял в очереди в столовой. Он подошел и похлопал меня по плечу. Я обернулся и чуть не выронил поднос. Неужели жизнь дала мне еще один шанс?..
Ри жил не в общежитии, а в отдельной квартире, чтобы оплачивать ее, он подрабатывал кафе. Он сразу предложил мне переехать к нему. Мне с трудом верилось, что это происходит на самом деле. Вскоре я устроился в то же кафе, чтобы не быть обузой.
Мы проводили вместе целые дни, но между нами не возникало никаких разногласий. Но я все так же был влюблен в Ри и по-прежнему не мог признаться, понимая, что только испорчу наши дружеские отношения. "Ты мой самый лучший друг", - говорил он мне, а я боролся с желанием обнять его, поцеловать... Что ж, пусть лучше я буду другом.
Такие вещи всегда происходя т спонтанно.
 Я сидел в комнате и пытался разобраться в математике. Я в этом не силен, а вот Ри все понимал прекрасно.
Он как раз вышел из душа, когда я позвал его. Я украдкой разглядывал еще влажное тело, стараясь не краснеть. Стоя у меня за спиной, Ир заглянул в тетрадь, почти положив голову мне на плечо. Скосив глаза, я смотрел, как на кончиках его волос медленно собираются капельки воды и срываются вниз, скатываются по ключицам, груди, оставляя влажные дорожки. Безумно хотелось собрать их губами.
- Эй, ты меня слушаешь?
Я вздрогнул. Я совсем не слышал его объяснений.
Ри вздохнул.
- Дай-ка... - он взял у меня ручку и, стоя все так же, почти вплотную к моей спине, принялся выписывать в моей тетрадке длинные уравнения. Даже через рубашку я чувствовал жар, исходящий от его еще не остывшего после душа тела. Забывшись, я подался назад, прижавшись к нему. Он ахнул и выронил ручку.
Я вскочил со стула, лепеча какие-то глупые оправдания. Но Ри не рассердился.
Он лишь усмехнулся, а потом подошел ко мне вплотную, взял за подбородок и поцеловал. Хотя, это даже поцелуем не было. Просто прикоснулся к моим губам. Но для меня это было все равно, что разряд тока.
- Я тебя правильно понял? - прошептал он, проводя рукой по моей щеке. Не в силах говорить, я просто кивнул.
Ри улыбнулся. А потом вдруг неожиданно крепко обнял меня и накрыл мои губы своими.
Я не верил людям, когда они говорили, что при поцелуе кружится голова. А теперь чувствовал, что вот-вот потеряю равновесие. Я обхватил его за шею. А он приподнял меня, усаживая на стол.
- Я не знал, как сказать тебе, - прошептал он мне на ухо. - Но, похоже, теперь и так все ясно.
Меня колотило. Я чувствовал, как бешено бьется сердце, оно, казалось, было готово выпрыгнуть наружу от ощущения безграничного счастья, смешавшегося с похотью. Меня хватило только на то, чтобы прильнуть к Ри, зарывшись лицом в темные волосы. Он гладил меня по спине. Потом начал медленно расстегивать мою рубашку. Как зачарованный, я наблюдал за его руками, скользящими по моей груди, а потом спустившимися к животу.
-Ты хочешь…?
Он смотрел мне в глаза. Старался сохранить самообладание, но я видел, что он взволнован ничуть не меньше, чем я.
Я обхватил ногами его бедра. Он усмехнулся и снова поцеловал меня. Потом подхватил на руки и отнес в спальню.
… После мы почти до утра просто лежали, обнявшись, лаская друг друга. Мы по-прежнему молчали, боясь звуками разрушить очарование этой ночи. Я знал, что никогда этого не забуду. Никогда.
На рассвете я рискнул нарушить тишину.
- Я люблю тебя, - почти неслышно прошептал я.
Он уже спал. Я поцеловал его в щеку, и он безмятежно улыбнулся во сне.

    С того дня мы были не только друзьями, но и любовниками. Моя мечта сбылась. Ри относился ко мне с невероятной для такого внешне холодного человека нежностью и чуткостью. Я понял, что такое жить сегодняшним днем. Мне было все равно, что будет после, я с жадностью ловил каждый момент нашего совместного времяпрепровождения и без сожаления отбрасывал прошедшие, чтобы прочувствовать новые с максимальной остротой. Теперь я понимал, что такое истинный смысл жизни. Человек приходит в мир не страдать, не бороться, не исправлять сделанные прежде ошибки, он приходит любить. Взаимно, безответно, весь мир или кого-то одного, не имеет значения. Если в сердце нет места для любви, человек никогда не сможет быть счастлив. Так глупо говорить о том, что любить слишком рано или слишком поздно. Время придумали люди. Вот, скажем, в космосе времени нет. Там нет того, что было и того, что будет. Там есть только с е й ч а с, без конца и без начала. Не прошлое и будущее, но постоянное настоящее, одна вечная метаморфоза. Когда смотришь на мир с такой точки зрения, почему-то невероятно хочется жить, захлебываться в настоящем, не сожалеть о прошлом и не заглядывать в призрачное будущее.
Увы, это не абсолютная истина. Это лишь субъективный взгляд на мир. Кто-то скажет, что я мыслю слишком просто, но мир вообще очень прост, потому как совершенен в каждое мгновение своего бытия. Настолько прост, что практически невозможен для понимания человеческим разумом, предназначенным для сложных логических рассуждений.
Все, что нужно человеку для счастья - достичь единения души и разума. Но для многих эти слова - пустышка, глупость. Ведь люди привыкли ставить интеллект и аналитические способности во главу стола. А проанализировать м и р невозможно...
Но тогда я не задумывался об этом. Тогда я тонул в безграничном счастье, растворялся в ощущении окрыленности, запрещая себе думать, что когда-нибудь этой невероятной любви придет конец.
Это не спасло от расставания. Однажды Ри сказал, что его сестра больна, и он срочно должен ехать домой. "Я скоро вернусь, вот увидишь", - сказал он. И обманул. Он не вернулся ни через неделю, как обещал, ни через две. Телефон был недоступен и я стал обзванивать его родственников. Его тетка сказала, что они с сестрой улетели за границу три с лишним недели назад - девушке была необходима дорогостоящая операция, Ри занял денег у каких-то знакомых. "Скорее всего, он там и остался. Даже с временной регистрацией можно устроиться на работу с неплохим заработком, - сказала она. - надо же как-то долг отрабатывать".
Я положил трубку, даже не попрощавшись. Слишком сильным был шок. Два с лишним года, два чертовых года - а теперь он исчез, неизвестно где он и неизвестно когда я его увижу, если вообще увижу.
Почему он не попросил денег у меня? Пусть я не миллионер, но хоть чем-то помог бы, вместе мы бы обязательно нашли выход. Почему не позвонил, не предупредил, что улетает, в конце концов? Никто даже не знает, в какой он стране.
Я с трудом сдерживал слезы бессилия. Я ничего не мог сделать, разыскать его не представлялось никакой возможности. Он никому не сказал, куда отправился.
Меня не оставляло чувство, что меня предали. Я доверял ему, а он обманул меня и сбежал.
Но потом, когда волна ярости спала, я сам же начал искать ему оправдания. Я утешал себя мыслью, что у него не было возможности связаться со мной, что он сам не знал, что так получится... В конце концов, я отделался от этой пустой ненависти, она сменилась ожиданием. Иногда я часами сидел, глядя на дверь, мне казалось, что она вот-вот откроется, он войдет в дом, обнимет меня и все объяснит, а потом мы просидим всю ночь, рассказывая друг другу, чем занимались во время разлуки. Конечно, у него будет больше историй, и, в конце концов, я засну, прижавшись к нему, убаюканный звуками его голоса.
Но ничего не происходило. Мне казалось, я медленно схожу с ума. Я не мог заставить себя не думать о нем.
Я не бросил университет, более того, я числился одним из лучших студентов своего курса, хотя был полностью равнодушен к учебе. Просто она была единственным средством забыться хоть ненадолго.
Еще я продолжал жить в квартире Ри и работать в кафе. Интересно, кем Ри сейчас работает?
Прошло почти полгода. Ничего не изменилось. Но моя надежда никуда не делась. Более того, она заменила мне все. Жить - надеяться.
Похоже, кто-то сверху решил вознаградить мое упрямство. Спустя восемь месяцев мне пришло письмо. Без обратного адреса. Я сразу понял, от кого оно.
Не помня себя, я влетел в квартиру, и, захлопнув дверь, нетерпеливо разорвал конверт.


Привет!
Я могу лишь догадываться, как больно тебе читать эти строки после того, что я сделал. Ведь я фактически сбежал. Я вел себя, как настоящее дерьмо и очень раскаиваюсь, поверь. Но тогда мне казалось, что лучше всего не говорить тебе всей правды. Сестренке нужна была пересадка почки, мне пришлось заключить контракт с одним не лучшим образом известным человеком. Он нашел подходящего донора и оплатил операцию. Мы сразу вылетели в Америку, еще пару дней, и сестра бы могла не дотянуть до операции. Взамен я должен был остаться работать у одного человека. Что-то вроде слуги. Он местный криминальный авторитет, мой "работодатель" должен был ему крупную сумму денег. Но тут подвернулся я, и он предложил мне таким образом отработать оказанную услугу. У моего нынешнего хозяина как раз свалил куда подальше прежний гувернер, и взамен ему нужен был человек, который никогда не выдаст его полиции, не будет обладать множеством знакомств, да и вообще, будет уметь держать язык за зубами. А не очень-то говорящий по-английски иностранец, отданный, так сказать, с рук на руки (мне сочинили довольно хорошие рекомендации) - идеальный вариант. Ежу понятно, мне во всех отношениях выгодно помалкивать.
Работа не слишком сложная - я должен держать в чистоте и порядке дом нового хозяина. Плюс обязанности садовника, повара и водителя. Из привилегий - собственная комната и определенная сумма на питание. В общем, неплохо.
Ты извини, но свой адрес назвать не могу. Иначе проблемы будут и у меня, и у тебя. А я с самого начала молчал именно потому, что не хотел тебя втравливать. Ведь если со мной что-то случится, то до тебя запросто доберутся.
Очень надеюсь, что у тебя все хорошо. Ни в коем случае не бросай учебу!! Как только я вернусь, сразу пойду доучиваться. А ты мне будешь помогать. С математикой… Что-то подзабыл, усиленно придется заниматься *хитро подмигивает*.


У меня запылали щеки при одном воспоминании о том дне…


А если без шуток, я ужасно по тебе скучаю. Я забрал с собой несколько твоих фотографий, теперь они лежат у меня под подушкой. Но я до сих пор помню в самых мельчайших подробностях твое лицо, помню каждый изгиб твоего тела, твою манеру сидеть, подперев щеку ладонью, помню, как ты хмуришься, силясь что-то понять, и как ты улыбаешься во сне, когда видишь что-то хорошее. И еще я очень-очень хочу увидеть все это снова. Я клянусь, когда я вернусь, то мы никогда не расстанемся.
Я постараюсь писать тебе как можно чаще. Знаю, ты сердишься на меня, но поверь, так действительно лучше.
Я люблю тебя. Очень сильно люблю.
До встречи!



Впервые за все это время я заплакал. Мне отчаянно хотелось ответить ему, написать, что я ни в коем разе не сержусь, что я тоже очень сильно люблю его и жду встречи, хотелось спросить, когда же он вернется и рассказать, как мне плохо без него. Но он не дал адрес.
"Я клянусь, когда я вернусь, то мы никогда не расстанемся".
Я перечитал эту фразу десять, двадцать, а может и сто раз. По лицу текли слезы. Я бережно сложил письмо, убрал его в конверт и положил в ящик стола.
Я не мог держать все в себе. Я вытер глаза, вырвал пару листов из первой подвернувшейся тетради и сел писать ответ. Я знал, что никогда не смогу его отправить, но желание выразить свои чувства взяло верх.
Я писал, не обдумывая слов. Письмо вышло коротким.


Здравствуй!
Зря ты считаешь, что я на тебя сержусь. Наоборот, я скучаю по тебе и очень жду твоего возвращения, ты даже представить себе не можешь, как мне тяжело без тебя. Каждое утро я просыпаюсь и понимаю, что тебя нет. Ты часто мне снишься, в такие дни особенно больно осознавать, что я одинок. Но я не теряю надежды, что однажды я открою глаза и увижу тебя рядом. Это ощущение дает мне силы жить дальше.
Почему ты написал мне так поздно? Я боялся, что с тобой что-то случилось. Я надеюсь, твой хозяин хорошо к тебе относится. Хотя мне и не нравится, что это связано с преступностью. Но ведь ты пошел на это ради сестры.
В любом случае, раз это твое решение, то я не могу иметь ничего против. Значит, это был единственный выход. Я прав, не так ли?
Я даже не думал бросать учебу! Наоборот, я в первых рядах. Ты должен мною гордиться. А насчет математики... Хоть целыми днями будем заниматься!
Знаешь, я начал рисовать. Причем довольно неплохо. У меня целая кипа твоих портретов. Они тебе обязательно понравятся, вот увидишь.
Когда я пересматриваю их, мне кажется, будто ты совсем рядом, я почти что слышу твое дыхание, стук твоего сердца... И тогда мое начинает биться часто-часто.
...А тебя все нет. Такое чувство, словно исчезла часть меня, словно из меня вынули душу, оставив лишь тело, движимое простыми импульсами и продолжающее жить только за счет любви.
Любовь и тоска, безграничные и всеобъемлющие. Это все, что у меня осталось. Умоляю, возвращайся, спаси меня от этого безумия.
Люблю.
Жду.


Словно безвольная кукла, я уронил голову на руки. Мне казалось, из меня вдруг высосали все жизненные соки. Сейчас я как никогда остро ощущал пустоту внутри себя. Пожалуй, если бы даже у меня сейчас появилась возможность что-то сделать, моих сил не хватило бы и на то, чтобы подняться со стула.
Сложив лист вчетверо, я механически кинул его в тот же ящик, где было его письмо. Потом я вытянулся на диване и закрыл глаза. Под веками щипало после слез. Почти сразу я провалился в сон.



... Ри писал почти каждый месяц. Иногда перерывы между письмами достигали и двух-трех, а один раз он не писал целых полгода. Судя по маркам, он писал мне сначала из Вашингтона, потом из каких-то пригородов. Последние несколько писем пришли из Германии.
А потом письма перестали приходить. Мне было страшно. Я думал, с ним что-то случилось, и моя невозможность что-то сделать вгоняла меня в невероятное отчаяние. Ри писал мне почти три года и в каждом письме обещал вернуться, как только у него появится возможность. Говорил, как сильно скучает. Рассказывал, что происходит в его жизни: хозяин предложил ему заняться своим бизнесом, помог наладить связи. Ему приходилось часто менять место жительства, говорил, работа такая. Мне было безумно интересно, что же это за бизнес, но он не давал и намека. А я спрашивал его об этом почти в каждом письме, в каждом ответном письме, которые большой стопой, неотправленные, лежали в ящике. Раз от раза они становились длинней. По два, пять, а то и десять листов. Моя жизнь не стояла на месте. Я закончил университет, устроился на работу. Единственное, на что я никогда бы не решился - это переезд. Я поклялся себе оставаться в этом доме, пока Ри не вернется. На работе у меня появилось несколько довольно близких знакомых, но никому из них я так и не смог полностью довериться.  Две девушки и один парень. Он пришел почти сразу после меня. Чем-то он напоминал мне Ри - целеустремленный, хладнокровно принимающий даже очень серьезные решения. Впрочем, на этом сходство заканчивалось. Он был чрезмерно амбициозен, постоянно выдвигал новые идеи и приходил в уныние, если начальство их отвергало. Никогда не мог смириться, если кто-то не признавал его, на его взгляд, очевидные достоинства. У меня складывалось впечатление, что для него было не столько важно, кем он является, сколько как его воспринимает коллектив. Он стремился быть самым лучшим работником и, надо сказать, преуспел в этом. Не удивлюсь, если скоро он станет заместителем директора. Но такие головокружительные взлеты даром не проходят, он начал относиться ко всем с каким-то снисхождением. Не то что бы смотрел на всех откровенно свысока, но...  Я уже не чувствовал, что он воспринимает меня как равного. Однако общение с такими, как он, разжигало во мне азарт к жизни, вносило некое разнообразие.
Ри учил меня относиться к жизни не как к непрекращающейся череде проблем и испытаний, изредка перемежающейся положительными событиями, а как к приключению. "Это ведь люди придумали разделение на плохое и хорошее, полезное и ненужное. А каждая ситуация, каждый поворот, это в первую очередь просто очередное событие. А уж какую окраску ты ему придашь - таким оно для тебя и станет. Так не лучше ли реагировать на неудачи со стороны наблюдателя, а на положительные моменты - радуясь от всей души?"
У Ри вызывали откровенное удивление люди, считающие борьбу с собой нормой своей жизни. А ведь я поначалу таким и был. Ри принимал меня как есть. Это было одним из лучших его качеств - будучи самим собой, он позволял это и другим тоже. Он даже не пытался перевоспитать меня, привить свои взгляды. Его вообще не сильно волновали чужие мотивы поведения. Ведь каждый человек воспринимает мир так, как ему удобно. Невозможно изменить мировоззрение человека, пока он сам этого не захочет. Попытками это сделать можно лишь вызвать неприязнь. Да и зачем? Каждый сам волен выбирать, под каким углом смотреть на мир. В этом - главная прелесть жизни. Ты видишь ее такой, какой хочешь.
Поэтому Ри просто жил, руководствуясь своими собственными принципами, и получал  все, что хотел. Для него нормой было именно такое положение вещей. А я, уставший от душевных метаний и пустых переживаний, брал с него пример. Со временем я даже стал походить на него. Выдержанный и спокойный. Не придающий ничему избыточной важности. По сути, важным для меня было состояние, в котором я находился в настоящий момент. Предстоящие же ситуации были равносильны между собой, а из прошедших я сам выбирал те, которые имели для меня значение, отсеивая все, что могло вывести меня из равновесия. Это быстро вошло в привычку. Меня самого поражала неизвестно откуда взявшаяся уравновешенность и полный контроль над собой.
Но когда Ри ушел, все это как-то померкло. Жил я, конечно, так же, но все это шло по инерции, в мыслях была совершенная путаница.
 
А он молчал. Молчал больше года. Я по-прежнему ждал его. Или хотя бы письма. Мне необходимо было знать, как он, в порядке ли, но я даже не представлял, жив ли он.
Я не знал, как мне жить. Каждый день проходил в борьбе с собой, с желанием спрятаться от себя, от других, а особенно от этого проклятого чувства, вместо радости приносящего мне только страдание.
Но за прожитые годы это стало единственным, что я чувствовал.



В который раз моя жизнь делала такой резкий поворот?
Письмо. Письмо... Но... Как же...
Конверт был совершенно чистым. На нем не был указан адрес получателя. То есть, оно было подкинуто мне в ящик лично? Неужели... Больше ведь некому...
Я поспешно запер дверь и открыл конверт. Он даже запечатан не был.



Хм, здравствуй. Я более чем уверен, открывая конверт, ты ожидал увидеть письмо от совершенно другого человека.
Так вот. Я - друг этого человека. Удивлен? Знаю, что да. Он рассказал мне о тебе. Я - единственный, кому он доверил свой секрет.
Я очень хочу ему помочь. Твой любимый заменить мне всю семью (долгая история), я перед ним в неоплатном долгу. Мне тоже хочется сделать что-нибудь для него. И, пожалуй, наилучший вариант - вернуть ему тебя. Пару раз я читал его письма тебе (каюсь), и я отлично понимаю, что ты для него значишь.
Уже несколько дней мы живем в последнем доме на твоей улице. Первый этаж, квартира четыре. Приходи, как только получишь письмо.
Он точно будет рад.
         


Сказать, что мое удивление было безграничным - значит не сказать ничего. Не задумываясь о том, кто это мог написать и что Ри мог тут делать, я бросился было на улицу, но голову пришла одна мысль. Я рывком вытащил верхний ящик своего стола и сгреб лежавшие там листы. Мои письма. Слова человека, отказавшегося терять надежду и, наконец, дождавшегося осуществления своей единственной мечты.
Я преодолел расстояние до указанного дома бегом, совершенно не чувствуя усталости.
Это был довольно старый трехэтажный дом. Здесь в основном селились приезжие. Комнаты были весьма неплохи, но стоили дешевле, чем в отеле.
Я вдруг понял, что у меня дрожат руки. Сердце с невероятной силой гнало кровь, колотилось, словно птица, обезумевшая от страха.
Я так ждал...
Непослушной рукой я позвонил. За дверью раздалась незатейливая мелодия. Она звучала робко и обреченно.
Глухо скрипнул замок. Мне казались вечностью те доли секунды, прошедшие до того, как дверь распахнулась.
...
Он очень изменился. Я помнил его аккуратным и консервативным, но сейчас передо мной стоял эксцентричный молодой человек с длинными, иссиня-черными волосами, пирсингом в ушах и левой брови. Он был одет в сильно поношенные джинсы, едва держащиеся на бедрах и расстегнутую черную рубашку с короткими рукавами.
- Черт возьми... - пробормотал он себе под нос, изумленно глядя на меня.
Меня передернуло. Я чувствовал себя обманутым. Я искал своего возлюбленного, уверенного в себе, принципиального, а нашел совершенно другого человека. Я восхищался им, а теперь передо мной сломленная, опустившаяся личность. Смогу ли я любить его как прежде? смогу ли я помочь ему стать тем, кем он был? захочет ли он этого?
Столько вопросов. И ни одного ответа.
Я не смог ничего сказать. Я молча протянул ему свои письма, он так же молча взял их. Тогда я развернулся и ушел. Он не стал меня догонять.
Сейчас все зависело только от него.



Я не мог найти себе места. Остаток дня я мерил шагами квартиру и литрами пил кофе, просто будучи не в силах чем-либо заняться. Я надеялся, что Ри придет, но боялся того, что он мне скажет. Боялся, что он скажет мне что-то ужасное. Но еще больше я боялся того, что он не придет, решит, что стоит все прекратить, оставит меня одного.
Я запутался...
Звонок в дверь. Короткий. И неожиданно громкий. Или он только показался мне таким после нескольких лет гнетущей тишины?
Я медленно открыл. Ри стоял на пороге, одетый в чистые джинсы и футболку. Волосы были собраны в хвост, а многочисленные сережки вынуты. Он смотрел на меня чуть исподлобья, как провинившийся ребенок. Я молча пропустил его и закрыл дверь.
Я молчал. Я не знал, что говорить.
- Здесь все совсем по-прежнему, - тихо произнес он.
Я кивнул. Он оглядел меня и улыбнулся уголком рта.
- И ты тоже все такой же.
- А вот ты изменился. Что с тобой случилось?
- Долгая история...
- А ты что, куда-то спешишь? - я скрестил руки на груди.



То, что он мне рассказал, было страшнее моих фантазий. Его хозяин оказался крупным наркоторговцем. После истечения срока, который Ри должен был отработать, чтобы не остаться без гроша в чужой стране, он был вынужден срочно искать работу. Ему была любезно предложена должность распространителя. Конечно же, он не согласился. Спустя какое-то время, которое он просто бродяжничал, кто-то из появившихся знакомых предложил ему работу. Сказал, ему надо будет встретиться с одним человеком. Он был откровенно удивлен, увидев своего прежнего хозяина.
Тут уже выбора не было. Ри отчетливо понимал, что сам ничего не сможет, поэтому, переступив через себя, согласился.
Спустя два года у него уже был небольшой капитал и несколько поддельных паспортов. Он решил вернуться, но...
Кто-то из "сотрудников" рассказал ему, что на днях будут устранять одного клиента. Якобы, он собирается сдать всех полиции.
Ри не смог остаться равнодушным. Он знал этого человека. У него была жена и два сына. И он счел своим долгом его предупредить.
Но опоздал. Когда он пришел, то обнаружил три трупа. Младший мальчик спрятался в родительской спальне, а наемник не знал, сколько человек в семье. Мальчишка был в ужасном состоянии и ничего не воспринимал. Единственное, что он хоть как-то выразил - это желание остаться с ним. Другим вариантом был приют.
В другом городе через одного из знакомых мошенников, которых у него теперь было множество, было оформлено опекунство. Ведь легально его оформить было невозможно. Более того, теперь им обоим было опасно ввязываться в дела, связанные с законом.
Приезжать на родину было нельзя, их бы слишком легко было вычислить, и тогда обоим бы не поздоровилось. Довольно долго они скрывались в Германии. А потом мальчик сказал, что тут поблизости живет знакомый его родителей, который, возможно, сможет помочь. Когда они приехали, мальчик долго кому-то звонил, потом несколько дней пропадал в городе... А потом с сожалением сообщил, что знакомый, оказывается, переехал...
- ... А потом вдруг пришел ты... Как ты нас нашел?
Я неожиданно осознал, что мои руки сжаты в кулаки.
- Я получил письмо, - резко ответил я. - От твоего подопечного.
Ри собрался было что-то ответить, но я, не сдержавшись, вскочил с дивана, встав напротив него.
- А тебе самому не приходило в голову мне написать? Почему ты перестал писать мне?! Я думал, что ты... что ты умер, черт возьми! Сначала исчезаешь без каких либо объяснений, потом даешь мне надежду, пишешь, что скоро вернешься, а потом снова! Опять исчезаешь! Разве можно так поступать! Да ты представить себе не можешь, каково мне было все это время! Ты... Ты... Предатель, вот ты кто!! - я задыхался от собственной ярости. - А когда ты приехал сюда, почему ты не пришел? Если бы не этот мальчишка, мы бы никогда не встретились! Ты не хотел меня видеть? Я стал тебе не нужен, да? Поэтому ты себя так ведешь? Ты теперь со своим малолеткой, небось, трахаешься?!!
На протяжении всего моего гневного монолога Ри сидел, сцепив пальцы и молча глядя в пол. Но тут вдруг резко вскочил и с силой ударил меня по лицу. Я рухнул на пол, судорожно глотая воздух широко открытым ртом.
 - Не смей так говорить обо мне. - Процедил он.
Я сел, потирая горящую огнем после удара щеку.
Ри опустился на корточки напротив меня. В его глазах была невыразимая тоска.
- Я не хотел, чтобы ты видел меня таким,  - тихо произнес он. - Я никто. Я знаю, когда я ушел, ты запомнил меня сильным и целеустремленным. А разве такой должна быть жизнь сильного и целеустремленного человека? Ты дождался встречи, но я уже совсем не тот человек, которого ты ждал. Скажи, разве тебе нравится то, что ты перед собой видишь?
Я не ответил. На его лице отразилась грустная ирония.
- И... я прекрасно понимаю, как тебе было плохо. Я читал твои письма. Но разве ты захотел бы иметь дело с ничтожеством?
Сейчас я его ненавидел. Он так спокойно это говорил. Он все решил за меня! Но он был прав. Часть меня отказывалась признавать в этом человеке моего возлюбленного, но другая часть умирала от боли, это ведь был он, любимый, долгожданный... но если в нем не осталось ничего прежнего...  От всего этого голова шла кругом. Меня разрывало напополам. А он как обычно просчитал все на несколько ходов вперед. И теперь ждал, что же я все-таки сделаю.
А я не знал, что делать. Не знал, что ему сказать.
Я обхватил колени руками и спрятал лицо, но продолжал чувствовать его взгляд.
Ри вздохнул.
- Пойдем. - Он поднялся.
- Куда? - я глядел на него снизу вверх.
- Увидишь.
У меня не было сил возражать. Я покорно встал и последовал за ним.



Молча мы пришли к одному из высотных домов. Так же молча поднялись на последний этаж. Ри двинулся к чердачной дверце. Я помнил это место. Несколько раз мы бывали здесь.
    Мы вышли на крышу. Отсюда открывался непередаваемый вид. Небо казалось совсем близким, до него словно можно было дотянуться рукой, чего сразу не хотелось делать, чтобы не разрушить эту великолепную иллюзию. Внизу же простирался город, частные дома которого вполне органично соседствовали со старыми высотками и новейшими небоскребами с окнами из зеркального стекла. Когда по ним проходились солнечные лучи, они сияли так, что невозможно было смотреть. Словно к нам спустился маленький кусочек миллионы лет греющей нас звезды.
А вдали, где то ли небо, поддавшись тяжести облаков, опускалось вниз, сливаясь с кронами деревьев городского заповедника, то ли сам город, окрыленный надеждой и любовью юных сердец, еще не познавших оборотные стороны этих чувств, тянулся, поднимался на встречу небесам, сейчас алела яркая полоса заката.
Ри подошел к самому краю.
- Послушай, - он обратился ко мне, даже не повернув головы. - Сколько шагов человек делает за свою жизнь?
К чему этот странный вопрос? Я промолчал. Усмехнувшись, он продолжил:
- Даже сложно себе представить, правда? И сам по себе каждый шаг вроде бы ничего не меняет, они могут дать что-то только в сумме, да и то не всегда.
Ри сделал паузу. Потом через плечо оглянулся на меня.
- А ведь даже один шаг на самом деле может многое изменить. Главное правильно его сделать.
Он оторвал одну ногу от земли и занес ее над открывавшейся внизу городской бездной. Меня затрясло. Он что, собирается прыгнуть?!
- Перестань немедленно!!! - Я сам не узнавал своего голоса, искаженного страхом. Страхом за его жизнь.
- Подойди ко мне. Ты ведь не боишься высоты?
Я подошел к нему и глянул вниз, на теснившиеся дома, перемежающиеся ниточками улиц. У меня закружилась голова.
Ри сел на корточки и потянул меня за рукав. Я опустился рядом с ним. Каким-то пустым, невидящим взглядом он смотрел, совершенно не щурясь, на солнце, еще не до конца скрывшееся за горизонтом.
- За свою жизнь человек делает не так уж много важных шагов. Таких, которые действительно могут изменить жизнь. Ведь одно дело - идти в одном направлении, изредка меняя тропинки, а совсем другое - стоять на распутье, выбирая, пойти в одну сторону, в другую, или вообще постоять пока на месте. А назад вернуться нельзя.
Он вновь замолчал, будто полностью погрузившись в свои мысли. Потом достал сигареты и закурил. Как давно он начал курить?
- И от чего же зависит выбор? - наконец спросил я.
Чуть улыбнувшись, он посмотрел мне в глаза. Он знал, что я это скажу. Даже более, он ждал этого.
- От того, что диктует тебе сердце. Разум, этот логический механизм, найдет выход из любой ситуации, построит план по достижению цели... Он может очень многое. Но душу он не заменит. Выбирает именно она. А разум осуществляет.
Он выпустил струйку дыма и снова отвернулся. Солнце почти ушло, виднелся лишь крохотный его краешек. Потускневшие лучи создавали причудливые тени, от чего по коже пробегал холодок.
- Слушай свое сердце. Оно знает, что тебе действительно нужно.
Ри поднялся на ноги.
- Встань, - сказал он мне.
Я послушался.
- Дай мне руку, - его пальцы обхватили мою ладонь. Свободной рукой он сделал широкий жест. - Посмотри. Что ты видишь?
- Я... - что мне сказать? Я не знал.
- Перед тобой целый мир. И он может дать тебе все, что ты захочешь, при том условии, что это искреннее желание, не отягощенное какой-то выгодой или появившееся в результате логических рассуждений. Не искаженное призмой бытовых проблем. Прислушайся к себе. Чего хочет твоя душа?
Внутри что-то мучительно сжалось. Я вдруг осознал, что Ри совсем такой же, как раньше. Жизнь попыталась его сломить, а он ее обхитрил, прикинулся пораженным, идеально сыграл эту роль, а теперь вновь стоит рядом со мной, все такой же твердый и прямолинейный, ни секунды не сомневающийся в правильности своих действий, но готовый понести ответственность в случае провала. Превосходящий многих, но никогда даже в шутку не подчеркивающий своего превосходства. Равнодушный к критике и лести. Он прекрасно знал все свои достоинства и недостатки и никогда не говорил о них вслух. Он знал себе цену и никогда не позволял себя использовать. Холодный, сдержанный и независимый. Единственной его слабостью был я. Забота о семье была его долгом. Он сам так говорил. И я ни секунды не сомневался в его словах. Он никогда мне не врал. Вообще никому. Какой бы тяжелой ни была правда. "Я считаю, что человек достоин знать правду", - часто говорил он. Он обманул меня лишь один раз. Да и то, это нельзя назвать обманом. Он просто не сказал всей правды. Но он обещал вернуться... И сдержал свое слово.
Он совсем такой же, как раньше. И я так же сильно его люблю.
- Эй... - тихий голос вернул меня к реальности. Он стоял близко-близко, и его лицо казалось мне нечетким из-за застилающих мои глаза слез. Я моргнул, и теплые капельки скатились по щекам. - Не надо. - Он мягко отер слезы с моего лица. Я видел, как блестят его глаза. Он тоже был готов заплакать. Впервые я видел его слезы. Неосознанно я подался навстречу его руке, но он отстранился от меня. - Чего ты хочешь от этого мира? - спросил он грустно и очень серьезно.
Я смотрел на него. От моих слов зависело все: моя жизнь, его жизнь... Но сейчас я прекрасно знал, что я должен сказать. Нет. Что я хочу сказать. Я знал, какой шаг я сделаю.
- Все, чего я хочу... - я стал на край крыши и раскинул руки. Я совсем не боялся, что ветер сыграет со мной злую шутку. Я знал, что он этого не сделает. - Все, чего я хочу от этого мира, - медленно и тихо говорил я, глядя вдаль, словно к этому миру и обращаясь, - это чтобы он вернул мне моего любимого. Таким же, каким его у меня отнял. Это все, что мне нужно...
Сзади меня порывисто обняли его руки, все такие же сильные и ласковые.
- Он обязательно исполнит твою просьбу, - прошептал он. Его голос срывался.
Не в силах сдерживаться, я развернулся к нему, обхватил так, словно боялся, что он попытается вырваться, и... разрыдался. Безо всякого стеснения я плакал навзрыд, уткнувшись в его шею, а он нежно гладил меня по волосам. Мы медленно опустились на еще теплый битум. Он крепко прижимал меня к себе, чуть покачивая, баюкая, как маленького ребенка.
- Не оставляй меня, пожалуйста, не оставляй, - в полубреду шептал я, давясь собственными слезами.
- Я никуда не уйду.
Его руки легли мне на плечи. Он чуть улыбнулся, глядя на меня. По его лицу, оставляя поблескивающие дорожки, бежали слезы. Это был единственный раз, когда я видел, как он плачет. Сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь плакал.
- Я. Никуда. Не уйду. - Снова повторил он. - Я никогда тебя не оставлю, слышишь, никогда. Я вернулся, и не хочу уходить.
Я клянусь, когда я вернусь, то мы никогда не расстанемся.
Он обещал. И он сдержал свое обещание.
Наощупь он нашел мои губы своими. Я с наслаждением закрыл глаза. Такой странный смешанный привкус слез и табака. Он казался мне невыразимо сладким. Сколько лет я ждал этого поцелуя?
... Огромная, бесконечная вселенная. Несчитанное количество планет. Одна из них, одна из тысяч миллиардов. Маленькая, крохотная по сравнению со многими планетка, из космоса кажущаяся голубой. Город, теряющийся на ее карте во множестве других точно таких же. Дом, как две капли воды похожий на десятки других домов в городе, сотни и тысячи в стране, миллионы на всем земном шаре...
И мы. Два абсолютно обыкновенных человека, ничего не значащих для города, страны, планеты, и уж тем более целого мира.
Два человека, счастья которых хватило бы на всю вселенную.


Мы просидели на крыше почти до утра, обнявшись, согревая друг друга. Я долго не мог успокоиться, а он улыбался и вытирал мои слезы. Иногда он начинал собирать их  с моих щек и подбородка губами, и тогда это переходило в очередной долгий поцелуй. Сегодня звезды казались мне особенно яркими, а луна - на редкость мистической на фоне мягких тяжелых облаков.
- А хочешь, я познакомлю тебя с Фэйтом? - вдруг спросил Ри.
- Фэйт? - я недоуменно поднял голову. - Кто это?
- Мой... - он неловко улыбнулся, - приемный сын.
- Приемный? Ах, да, тот мальчик...
Мы спустились вниз. На улице никого не было, и мы шли за руку.
- Ри, почему вы поселились именно там?
- Это Фэйт выбирал, я тогда возился с документами... надеюсь, он дома, потому что ключей у меня нет.
- Ты разрешаешь ему гулять в такое время?? - я был в шоке.
- Ну, он еще утром ушел, - спокойно ответил Ри, явно в душе откровенно смеясь над моей реакцией. - Да не волнуйся, он из любой переделки выкрутится. Я в нем уверен как в себе.
- Я надеюсь... - промямлил я.
- А знаешь что? - засмеялся Ри.
- Что?
- Из тебя выйдет отличная мама.
Я покраснел до кончиков ушей.
- Я его неплохо воспитал. - Сказал мне Ри. - Кошельки больше не таскает, в драки не ввязывается.
- Папаша, - хмыкнул я.
Наконец мы добрались до дома. Ри позвонил в дверь. Никто не открыл.
Я вопросительно взглянул на Ри.
Он довольно громко постучал, потом снова позвонил.
- Сора!! - позвал он. - Ты там?
- Сора? - не понял я.
- Он не любит свое имя. Говорит, когда я называю его Фэйтом, он вспоминает своего настоящего отца и ему становится грустно.
- Ясно...
- Сора! Открывай! Мне надо с тобой кое о чем поговорить!
Дверь тихо приоткрылась. В темноте сверкнули синие глаза. Затем дверь распахнулась настежь.
- За... Заходите... - зевнул Фэйт. Это оказался худой светловолосый мальчик лет четырнадцати. Судя по мятой одежде и сонной мордашке, он только что проснулся.
- Ты почему так долго? - протирая глаза, спросил он Ри, пока мы разувались. Фэйт с явным интересом разглядывал меня.
Ри не ответил. Он молча зашел в комнату, жестом пригласил нас с Фэйтом сесть. Мальчик виновато поглядывал на Ри, явно ожидая наказания. Но Ри довольно равнодушно произнес:
- А теперь рассказывай, как ты все это устроил.
- Ну... - Сора замялся. - Помнишь, я сказал тебе, что неподалеку живет знакомый моих родителей?
- Ну да. А потом ты сказал, что он, оказывается, переехал. Я так понимаю, знакомый был предлогом для того, чтобы приехать сюда? - его голос звучал спокойно, но строго.
Мальчик виновато улыбнулся, искоса глянув на меня.
- Ага... - он состроил грустное личико. - Я ведь знаю, как ты хотел этого. Вы оба хотели. Поэтому я решил вас свести. - Мальчик примолк. Поняв, что комментариев не будет, он продолжил: - Я подсмотрел адрес, который ты писал на конверте, а кого искать я знал по фото. Когда мы сюда приехали, я немного понаблюдал за квартирой, вдруг здесь уже другие жильцы... Но к моей радости я увидел, как ты выходишь из этого дома, - он снова посмотрел на меня. - Тогда я написал это письмо и подкинул в ящик. Вот. - Он сцепил пальцы замочком и уставился в пол, ожидая нашей реакции.
- Ну ты стратег, - пробормотал я.
- А я хочу на криминалиста пойти учиться! - тут же оживленно похвастался мальчуган.
- Умница... - Я посмотрел на Ри.
Он с легкой улыбкой пожал плечами.
- Ну что тебе сказать, малыш? Спасибо.
- Пожалуйста! - он даже зарделся от удовольствия.
Ри со вздохом откинулся на спинку кресла.
- Только вот что нам дальше делать.
Фэйт недоуменно поднял брови.
- Где-то надо жить. Где-то надо работать, потому что за жилье надо платить. От моих сбережений осталось не так много. - Рассуждал вслух Ри. - Тебе, Сора, надо учиться. Скорее всего, придется заниматься с репетитором, а это тоже недешево. С незаконченным образованием и таким темным прошлым работу мне найти будет сложно...
- Ри, - прервал его я. - Как насчет того, чтобы вернуться домой?



Через час споров и рассуждений мы втроем достаточно четко обрисовали план действий. Во-первых, они переезжают ко мне. Чтобы оплачивать занятия с репетитором, Фэйт будет работать в том самом ресторанчике, что и мы с Ри в студенческие годы, он совсем недалеко от дома. Ри получает высшее образование, и мы с ним открываем свое дело. Теперь оставалось лишь надеяться, что ничего не случится, потому как такой план казался мне удачным во всех отношениях. Ри, правда, утверждал, что не собирается жить за чужой счет, но я напомнил ему, что поначалу именно он оплачивал мое проживание в его квартире.
- Наивный, - хмыкнул я после очередной, уже не такой твердой попытки отказаться. - Думаешь, я тебя куда-нибудь от себя теперь отпущу?



Через пару дней Ри и Фэйт, собрав свои немногочисленные вещи, переехали ко мне. Сора тут же засобирался изъявил желание отправиться устраиваться на работу.
- Я один пойду! - заявил он нам.
- Как хочешь, - пожал плечами Ри. - Паспорт не забудь.
- Узнаю твою школу, - произнес я, когда он ушел. - Все сам.
- Он сам по себе очень независимый, - ответил Ри. - Этот явно своего добьется.
- Не удивительно, что вы поладили, - засмеялся я. - Кстати, хочешь кое на что взглянуть?
- На что же? - приподнял бровь Ри.
- Идем.
Зайдя в спальню, я выдвинул тот ящик, в котором лежали мои рисунки, и вытряхнул их на кровать. Акварели, карандашные наброски, портреты, даже неудачные попытки скопировать стиль Матиса в одну линию. Кроме несчетных зарисовок Ри у меня были несколько портретов друзей. Они лежали на самом верху.
- Ну-ка, ну-ка... - он потянулся к ним. - Что, времени зря не терял?
- А?.. - да как он может?!
Ри рассмеялся.
- Шучу я, шучу... - он принялся перебирать рисунки.
- Что скажешь?
- Н-ну... - он задумался. - Вот она, - он указал на одну из девушек, - она явно знает себе цену, хотя, возможно, старается это скрыть. Уверена в своих возможностях. Мстительная, обид не прощает. За близких друзей и за родственников заступается как за себя. Если что-то получит, то делиться ни с кем не будет и ни за что не отдаст. Наверняка растрачивает силы по пустякам, но если твердо что-то решила, то хоть в лепешку разобьется, но сделает. - Он отложил рисунок в сторону. - А вот эта... м... несколько неуверенная в себе, наверняка придирается к мелочам. Внешне спокойная... даже слишком, так что внутри, скорей всего, бушует целый фонтан страстей. Вряд ли высказывается с ходу, не думая. Только если считает, что ее все равно слушать не будут, либо при очень близких людях. Любит мечтать и строить планы на будущее, правда большинство скорей всего откладывает в долгий ящик. Явно не из тех, кто летит на встречу приключениям, хотя, возможно, это ее в себе раздражает больше всего... - Ри взялся за последнюю зарисовку. - Оооо, наверняка частенько задумывается о том, что бы он делал, если бы мог изменить мир. Высокомерный, возможно сам этого не замечает. Вряд ли у него много близких друзей. Упрямый. Возможно, часто переоценивает себя, и потом, чтобы не потерять лицо, прикладывает неимоверные усилия для поддержания репутации. Внутренне сильный, иначе бы не выдержал подобного стиля жизни. Ну... вряд ли будет поддерживать близкие отношения с людьми только на основе личной симпатии, для него  наверняка играет большую роль статус человека в коллективе... В принципе, наверное, есть кто-то, к кому он не относится с позиций выгоды, жена например, или родители... Хотя, жена, скорее всего, инфантильная домохозяйка, вторящая каждому его слову. Вряд ли он смирится с тем, что его мнение не единственно верное...
Ри всегда прекрасно чувствовал людей, но то, что он сейчас говорил... Почти все его многочисленные  "наверняка" и "возможно" на самом деле были совершенно явными "точно".
- А рисуешь ты просто замечательно, - хитро улыбнулся Ри, явно довольный произведенным впечатлением.
- Спасибо... - пробормотал я.
Ри рассмеялся.
- Это я от Фэйта научился. Малыш прекрасно разбирается в психологии, он по фотографии может составить полный психологический портрет. Так все же, я правильно о них говорил?
- Ага. Прямо в точку.
- Значит, у тебя талант.
-??? - при чем тут одно к другому?
Снова улыбка.
- Ты смог отлично передать выражения лиц... - он разложил все три листа перед собой. - Весь характер как на ладони.
Меня почему-то охватило смущение. Очень давно мне не говорили ничего подобного.
- Ри, научишь меня, как распознавать характер?
- Хорошо. Если ты научишь меня рисовать. Я хочу нарисовать тебя, - все это он произнес одним тоном. Я совсем отвык от его манеры спокойно высказывать все, что у него на уме.
- Эй... - он смешно щелкнул меня по носу. - Не надо краснеть.
- М?..
Ри коротко засмеялся.
- Давай дальше смотреть, - сказал он. - Кто там у тебя еще есть?
- Там... - я пристально смотрел в его глаза. - Там только ты. И все.
Он отвел взгляд. Ха, это кому еще не надо краснеть, подумал я, глядя, как румянец заливает его щеки.
Он внимательно разглядывал мои творения. Сейчас Ри выглядел по-другому, но все равно отлично узнавался по чуть заметной улыбке и спокойному проницательному взгляду.
- Да... - он вздохнул. - Даже не верится, что я таким был.
- Был вот... - я в очередной раз не нашел, что ответить.
- А ты хочешь, чтобы я снова так выглядел?
- Ну... - я оценивающе оглядел его. - Кое-что можно и оставить... - я протянул руку и чуть растрепал его волосы. - Прическу, например...
Он вдруг перехватил мою руку и притянул меня к себе, откидываясь на спину. Я растерянно замолчал.
- Что примолк? - мурлыкнул Ри. - Давай, раскритикуй меня. Интересно послушать.
- Так вот, - освоился я, - если будешь продолжать одеваться как уличный хулиган...
- Уличный хулиган?!
- ... вряд ли найдешь себе приличную работу, - я с трудом сдержал улыбку. - Да-да, - кивнул я,  - не надо казаться дешевкой. Сам знаешь, встречают по одежке. Далее... Ты должен бросить курить, какой пример ты подаешь ребенку. Пирсинг можно оставить, но не весь.
Ри озорно фыркнул.
- Может, скажешь, еще и татуировку свести?
- Оооооо, - протянул я, проводя по его лбу, носу, губам. Он поймал мой палец ртом и чуть прикусил. - Так у тебя еще и татуировка? Совсем без меня распоясался.
- Ага, - честно ответил он.
Я смотрел на него сверху вниз. Любопытно, думал я, меня всегда немного смущала его вечная правильность. Теперь же в нем появилась некая порочность, которой ему явно не доставало. И исчезла его тотальная непроницаемость.
Все-таки он изменился. Стал чуть проще. И намного лучше. Он стал... живым.
- Показывай давай, - хмыкнул я.
Он явно ждал именно такого ответа.  Приподнявшись на локтях, он стянул футболку и расстегнул джинсы. На животе, внизу, слева была выколота лилия. Мой любимый цветок. Как-то раз Ри спросил, какие цветы мне нравятся. С того дня раза два-три в месяц в доме появлялись свежие букеты из лилий.
Я разглядывал татуировку. Мастер явно постарался - цветок вышел почти как настоящий.
- Когда ты ее сделал?- почему-то почти шепотом спросил я.
- Около двух лет назад... Хотелось постоянно иметь при себе что-то, напоминающее о тебе. Фотографии слишком недолговечны.
Я покачал головой.
- Ты сумасшедший.
Ри ласково улыбнулся и потрепал меня по волосам.
- А я когда-нибудь был нормальным?
Вместо ответа я молча опустил голову и губами коснулся цветка.
- Тео...
- Да? - я взглянул на Ри.
- Знаешь, - чуть улыбаясь, произнес он, садясь. – Фэйт наверняка после собеседования пойдет гулять, - он обнял меня, запустив руки под тонкий свитер. -...и у нас есть как минимум час свободного времени. На что ты хочешь его потратить?
Хм, я конечно, часто не могу подобрать нужных слов, но именно сейчас какие бы то ни было слова явно были лишними.
Я обвил руками его шею и поцеловал в губы.
 - Догадайся.