Многоклеточный механизм

Лес. Сибирь. По рельсам едет поезд. За его окном лес. В поезде люди. В СВ человек. Он сидит и смотрит в окно. А за окном лес.
Сибирь. По рельсам едет поезд, он сидит и смотрит в окно. В поезде люди. В СВ человек. За его окном лес.
Сибирский. По людям едет поезд. Рельсы сидят и смотрят через окно поезда. В поезде люди, а за окном лес и человек в СВ. Он сидит и смотрит в окно на рельсы. А за окном Сибирь.
Лес. В лесу едет окно. В окне сидит лес и через людей смотрит на СВ в человеке, выглядывающего рельсами из окна.
Человек (Че) сидит на кровати. Он очень сильно скучает. Очень скоро ему надоедает это состояние, он отрывает с кровью СВОЮ голову от подушки, поднимает СВОЮ спину с матраса, раздвигает столик, ставит на него СВОЙ левый локоть, подпирает СВОЕЙ левой рукой СВОЮ голову. Пассажир направляет СВОЮ голову к окну, начинает со СВОИМ угрюмым лицом смотреть сквозь помещённое в оконную раму стекло. Он сидит так достаточно долго. И вот человек едва открывает рот, чтобы крикнуть «Проводник!» (Про) но в то же мгновение незаметно входит сам проводник (Про).
Че: Проводник!
Про (со сдержанным презрением): Ну?
Человек смущённо замолкает на пять минут. В течении этих пяти минут он бормочет какую-то фразу себе под нос, пока не начинает говорить её так громко, что её без усилий можно услышать. До проводника, нетерпеливо стучавшего всё это время СВОЕЙ правой ступнёй о деревянный пол, доходит слова человека.
Че (апатично и сосредоточенно): Примечаю... Примечаю...
Про (саркастически): Примечаю-примечаю! Прими чаю!
Че (одобрительно улыбаясь): Примечаю «Прими чаю»!
Про (высунув голову в тамбур возбуждённо вскрикивает): Чаю-чаю!
Проводник повторяет эту фразу несколько раз. И каждый раз пассажир (Че) ему что-то иронично отвечает. Со стороны может показаться, что оба – и пассажир и проводник -  поют.
Че (нетерпеливо): Примечаю... примечаю...
Про (раздражённо): Чаю! Чаю!
Че (со снисходительным добродушием): примечаю «Прими чаю».
Про (сжав зубы, дрожащим от сдерживаемого гнева голосом): Чаю! Чаю!
Че (насмешливо): «Чаю-чаю» примечаю!
Про (истерично): ЧАЮ! ЧАЮ!
Че (с английским акцентом) Prim, me char you!
Но никто не отвечает. Проводник кричит снова, пассажир и на этот раз молчит. Однако желанные изменения всё никак не наступают. Проводник орёт на весь вагон. Ничего. Никто не появляется. Проводник от-чаи-вается от попыток вызвать чай с другим проводником (ДрПро), и с беззвучным воем падает на СВОИ колени, начиная со СВОИМ сморщенным лицом бить СВОИМ лбом об пол, сжимая и разжимая при этом СВОИ рёбра СВОИХ ладоней СВОИМИ большим и указательным пальцем то левой, то правой СВОЕЙ руки. Всё  существо, каждая чёрточка тела несчастного словно спрашивает: «Что делать?».
Наконец, всё это время наблюдавший за странным поведением проводника пассажир протягивает страдальцу стакан.
Че (доброжелательно и несколько примерительно): Прими чаю!
Проводник меняется в лице встаёт, берёт в СВОИ руки стакан из-под чая, оказавшийся пустым. Стакан разбивается и пассажир со СВОИМ окровавленным виском падает замертво на раздвижной столик, который пассивно ломает СВОЮ шею пассажира. С этого момента проводник становится убийцей (У).
Вдалеке раскрывается дверь туалета и оттуда с исковерканным нечеловеческими страданиями лицом выходит другой проводник (ДПро). Он достаёт два стакана, наливает в них кипяток, затем бросает туда чайные пакетики. Долгожданный напиток испускает влажный пар. Другой проводник ставит посуду на поднос и осторожными мелкими шажками с исковеканным нечеловеческими страданиями лицом начинает перемещаться в сторону убитого человека и убийцы. Стаканы трясутся из стороны в сторону, проливая жидкость на поднос. Несколько капель обжигают нос другому проводнику. Наконец, проделав осторожный путь сапера через весь вагон, другой проводник приходит к убийце и человеку. Но уже слишком поздно... Поднос падает, содержимое стаканов выливается на лицо мертвеца. На щеках и подбородке убитого появляются ожоги. Другой проводник и убийца молчат, не находя слов и ни о чём не думая. В конце-концов убийца произносит:
Убийца (обречённо вздыхая шутит): Примечаю «Прими чаю?».
Человек (раскрывает глаза, отряхивается от чая, мрачно поддакивает): Примечаю, примечаю...
Оба проводника поворачиваются к бывшему (?) трупу и замирают в живописной позе от смертельного ужаса. Труп встаёт и принимает ту же позу, что и у проводников.
В поезде становится абсолютно тихо. В одно мгновение прерывается речь всех пассажиров. Исчезает рёв младенцев и ворчание сварливых бабок. Замирает на полуслове мужик, сжимая в руке стакан водки, замирает с открытым ртом, сидя за столом в окружении своих собутыльников. Образами картины застывают в разгар ссоры парень и девушка, муж и жена, старик со старухой... Ни одного звука в тишине, пронзившей наскозь лоно суетливой жизни. Никто не дышит, но в то же время никто не умирает от удушья. Кажется, что даже кровь у всех остановилась в жилах. Исчезли мысли, чувства, ощущения: никто ничего не слышит, не видит, не чувствует... Один только поезд и находящийся за его пределами мир движутся, находясь в настоящем...
Пауза продолжается десять секунд. Как только они проходят, наступает будущее мгновение, и случается всё, что должно было случится без этой странной остановки. Никто, кроме троицы в СВ не заметил страшного до безумия случая.
Два проводника и труп (?) человека садятся на кровати. Никто из них не говорит ни слова. Они молча смотрят в пол. Никто из них ни о чём не думает...
Поезд по-прежнему едет в сибирском лесу...
Конец.
P.S. Примечаю: «Чаю, чаю!»