Фотоальбом

Петя умер вчера. Два месяца он лежал, пораженный страшною сыпной болезнью, два месяца домашние боролись за его жизнь, не имея средств, чтобы вызвать врача домой. До последней минуты в двух склоненных над лицом умирающего женщинах теплилась надежда. Пети не стало, и надежда умерла.

Тихо две женщины вернулись с кладбища. Они как-то дико озирались по сторонам, точно ожидая, что сейчас покажется Петя, и мир вернется на круги своя. Пусть даже больного, лихорадочно облизывающего свои треснувшие губы - они ждали его.

От Пети остался маленький фотоальбом. Когда-то счастливая мать завела его с первых дней рождения сына, раз в год она вклеивала новую карточку, благодаря Бога, что миновал еще один год. Альбом был рассчитан на другую, длинную жизнь, и теперь в нем страшно зияли пустотой шестьдесят незаполненных страниц.

Временами в доме было нечего есть, и тот небольшой заработок, который женщины добывали рукоделием, тщательно сберегался. Каждый рубль был на счету.

Со времени похорон, когда Пети не стало, и пропала надежда его вернуть, денег практически не осталось. Однажды мать встала рано утром, помолилась, надела серую пуховую шаль и вышла из дома. Вместе с ней был альбом петиных фотографий.

Бесконечно счастливая вернулась она домой, ежась от бесконечного холода, терзающего ее худые плечи. Но ни мороза, ни ветра не существовало больше. Она держала фотоальбом, перепоясанный синей ленточкой, а он, как новорожденный, светился теплым, нездешним сиянием.

Все шестьдесят страниц были заполнены, как будто бы Петя не умирал, а жил другой, длинной жизнью, той самой, которую прочила ему мать. Он всходил по лестницам, гулял у озера, кормил уток, прыгал на одной ноге, рисовал картины, он крестился и благословлял каждый данный ему день.

А в дверном проеме стояла другая, худая и некрасивая женщина, заглядывала через плечо счастливой матери и, видя никогда не прожитую жизнь своего брата, совестилась спросить: "Что мы будем сегодня есть?".