Умница
Так рассуждала Таня, нервно дергая вверх-вниз ручку розовой коляски, взирая на влюбленную парочку на скамейке напротив. Таня родилась очень умной девочкой и оттого была теперь очень несчастна. Блажен слепец. А она видела будущее. Нет, не как экстрасенс, упаси бог. Просто понимала причины и следствия и, главное, итог. Глядя на восторженного ребенка, девочку, к примеру, она уже видела ее будущность: замужество за неудачником, измены за бутылку водки, лишь бы хоть какие-то чувства; отвисшие грудь и живот, и… погост. Женщина, по природе своей, не способна на самоубийство, а то давно бы уж моя Таня… Впрочем, теперь, когда полгода назад она родила кесаревым, такая мысль и вовсе ее оставила, но отношение к жизни не изменила.
- Вам действительно это нравится, - услышала Таня за своей спиной приятный баритон.
- Нет, - искренне ответила она. Я нахожу это даже не декадансом, а просто Лентулов спьяну это сделал.
- Что именно?
- Вклеил в сырое масло этот воротничок. От этой картины разит могилой.
- Ну, может быть художник это и имел ввиду?
- Картина должна рождать чувство или хотя бы мысль, а не тошноту. Бр-р.
Таня неприязненно передернула плечами и наконец обернулась. Он был очень красив. Достаточно молод, но совсем седые густые волосы, той же белизны эспаньолка и совершенно небесной голубизны глаза. Она влюбилась прямо сходу.
- Я люблю классиков, - улыбнулась Таня. – Я люблю Брюллова, Крамского, Репина, Серова. Ну и Врубеля, конечно.
- Тогда что вы делаете в Пушкинском? - улыбнулся в ответ незнакомец. – Ваше место в Третьяковке.
- Я знаю, где мое место…
- Артур, - поклонился незнакомец, поняв ее поднятые брови.
- Татьяна. Только не говорите «ужель, та самая» - вы станете мне скучны, как сотни до вас.
- Я и не собирался быть скучным, - задействовал Артур сексуальный свой голос. - Просто редко встретишь девушку, интересующуюся русским авангардом, да еще и такую красивую.
- Я им не интересуюсь. Я просто с ним согласна, как с Маяковским, к примеру. Но нельзя же выставлять все подряд. Если Лентулов – имя, то это еще не значит, что надо всякую ерунду, как эту, к примеру, - махнула она рукой на полотно, - прибивать к стене. Он сам бы, небось, покраснел бы.
- Хотите есть? – вдруг резко повернул Артур.
- Макдональдс меня устроит.
- Почему ты одна? – отдышавшись спросил Артур и потянулся к пачке с сигаретами.
- Мне нужно в ванную, - вроде и невпопад ответила Таня.
В дверях спальни она обернулась.
- Я ждала тебя, любимый.
Артур закурил, откинулся на подушку и задумался. Он встречал сотни умных женщин, но никогда такой страстной. Ум женщины, он как бы убивает, крадет ее либидо. Если вы хотя бы раз спали с умной женщиной, вы поймете о чем я. Диалоги до и монологи после для них важнее самого процесса. Более. Процесс для них лишь повод к общению. Глупость умных женщин заключается как раз именно в этом. Они крадут страсть у себя самих, насыщая ею свой интеллект. С Таней было совсем не то. Толи потому, что у нее всего этого било через край, она была одинаково хороша и в постели и в разговоре. Артур был холостяком, что называется, заядлым. Женщин он любил, как и мы с вами, но отцом семейства себя не мог даже и представить. Его посещал испуг. Вот ровно, как и теперь. Но теперь его испуг почти равнялся панике. Это трудно понять. Он не ждал, он не мог предположить, что способен влюбиться в умную женщину. В образованную? Образованных пруд пруди. Но умных… Он влюбился.
Вообще, интеллектуалы женятся на дурочках. Они на них отдыхают. С такой же, как Таня, пришлось бы постоянно держать себя в напряжении. Это ох как тяжело. Артур был напуган необъяснимо. Ведь никто еще и не говорил о браке. Она просто назвала его «любимый», но это же ничего не значит? Или значит? «Значит, - с тоскою подумал Артур. – Такие девочки слов на ветер не бросают».
Таня вошла в спальню и положила поднос с дымящимся кофе на постель.
- Прости, что растворимый, Арчи. У меня нет настоящего кофе.
- Арчи? – изумился Артур.
- Ну да. Не могу же я все время называть тебя Артуром, - пожала Таня плечами. - Это же не Камелот? Арчи – от латинского Арт. Мы познакомились на выставке изобразительного искусства. Мне нравится. Дочка-то будет звать тебя папой, а вот мне-то надо как-то тебя звать? Ну… по-домашнему, что ли.
Артур опешил. Нет. Таня, конечно ему нравилась, да что там, я же уже сказал, что влюбился, но Арчи…, папа…
- Какая дочка?
- А та, что во мне. Ты думал, я дура? Лопоухая искусствоведка? Я все подстроила, все просчитала. И тебя я видала уже за год. Анализов не брала. Просо подумала что получится и так. Разговоры о Лентулове? Да господь с тобою. В жизни не видела большей бездарности. Лентулов сам в себе со своей мозаикой, так пусть там и подыхает. Не художник это. Паяц. ТЫ был важен мне. Я тебя подцепила, если хочешь, чтобы иметь красивое потомство. Какая она, девочка эта, выйдет умом? – не знаю. На детях гениев природа отдыхает, но она выйдет прекрасной, словно Венера из пены. Понял, наконец! Вижу, как ты перепуган, трус. Боишься ответственности? Да кто ж на тебя ее вешает? А теперь катись, ибо я уже понесла от тебя и ты мне больше не нужен.
- Ну успокойся, Арчи, - качала Таня коляску. – Девочка моя. Счастья нет на земле. Но есть покой и воля. Спи.
Свидетельство о публикации №211060501352