Засуха. Глава 10

Меня не переставал мучить вопрос:  на месте ли чёрная тетрадь Леры? Для этого мне непременно нужно попасть в подвал, который находится не в самом доме, а в отдельном хозяйственном строении на заднем дворе. Поэтому, через три дня, когда я снова приехала в Дрозды, попросила у Фёдора ключ под предлогом взять из подпола баночку маринованных грибов. Он вызвался сам достать эту банку, но я настояла на том, что мне нужны именно собственные соленья, а он не сможет определить, где они стоят.

Я с трудом спустилась по крутой лестнице, огляделась: вроде бы, всё по-прежнему, следов какой-либо уборки или перестановки не видно. Пробралась в дальний угол, где сама лично устанавливала кадушку, под которой и должна лежать секретная тетрадка. Сначала я внимательно оглядела земляной пол, и отметила, что кадка стоит под тем углом, что я намеренно определила: ржавый верхний обруч точно касается нижней полки, а старый клетчатый половик лежит абсолютно так, как я его пристроила нынче весной: красные полосы шли по левому краю. И облегчённо вздохнула….. Но – слишком рано. Чёрной тетради там не было.

Я чуть не забыла про банку, пришлось снова спуститься с лестницы и взять первую попавшуюся. Кто мог найти тетрадь? И главное: кто был настолько аккуратным и наблюдательным, что пристроил и кадушку, и драный половик в точном соответствии с их прежним положением? Это можно было сделать лишь в том случае, если подобные действия отработаны до автоматизма. Неужели Элен обратила внимание на такие мелочи? Хотя круг лиц, которые могли попасть в подвал, строго ограничен. Это сам Алексей Волков, Элен, Огородники и Антон. Вот и всё. Кто же из них?

В окрестностях Дроздов на старых просеках разрослись отличные малинники. Мы с Валерией были заядлыми ягодницами и знали наперечёт все  земляничные и черничные поляны, клубничные косогоры, места зарослей ежевики, болотца с самой крупной клюквой на моховых бархатных кочках и даже редкие в этих местах островки брусники. Нынче выдалось самое жаркое лето на моей памяти, с мая не выпало ни одного дождя, поэтому я думала, что малины в лесу не будет. Однако, сходив на разведку в ближайший от Дроздов малинник, обнаружила довольно много ягод, и решила как-нибудь приехать первой электричкой, которая отправлялась из города в половине пятого. Ранние часы – лучшие для сбора, уже к двенадцати наступает такая жара, что нужно укрыться в доме.

Разве может запах и вкус лесной малины сравниться с садовой? Конечно, она много меньше по размеру, и пока корзинку наполнишь – замаешься, но зато, если зимой открыть банку такого варенья….. Мне и угощать этим вареньем – уже некого, но всё равно я ходила с Лерой за ягодами, потому что самые замечательные часы были именно те, что я проводила в лесу. Но первый раз на знакомых, исхоженных просеках, я оказалась одна. Что-то последнее время стала сентиментальной, еле удержалась от слёз. Всё-таки слишком многое в моей жизни связано с Лерочкой. Никогда не верю тем, кто повторяет набившую оскомину фразу: «женской дружбы не бывает». Ещё как бывает!

Бродила по лесу я почти до полудня. Напала на такое славное местечко, что сил нет уйти. Уже и ругала себя вслух по-всякому за жадность, а руки так и тянутся всё к новым веткам, глаза примечают, ноги несут…. А потом еле доплелась до Дроздов.  Я удивилась тому, что впервые овчарка Динара не вышла, как обычно, встретить меня, но, видимо, в такой зной даже у собаки нет сил расстаться с прохладой будки под  тенистым деревом. Таточка напоила меня холодным квасом, предложила ополоснуться в бане, и уже через час я почувствовала себя человеком. Мы ели малину с молоком, и на миг мне даже показалось, что всё по-прежнему, и сейчас я услышу знакомое ворчанье Леры, и мы опять выйдем во двор к своей скамейке под кустом сирени.

Таточка сразу заметила моё состояние и посоветовала пойти отдохнуть наверх. Я настолько устала, что проспала почти два часа, но это было и к лучшему: жара немного спала, и я пошла на огород. Помощник из меня, конечно, никудышный, но за разговорами и работа идёт веселее. Я давно обратила внимание, что Огородники всегда находятся в поле зрения друг друга, чем бы ни занимались. Вот и сейчас, Фёдор поливал лейкой гряды, а Таточка возилась в новой теплице, которую построили всего неделю назад прямо над помидорными кустами, высаженными в грунт. Это был особый сорт, который назывался «Помидорное дерево» и обещал невиданный урожай. В теплице для меня было слишком душно, поэтому я присела у порога и развлекала Таточку рассказами о наших приключениях в лесу, которых за долгие годы случилось немало. Мне очень нравилось, как она слушала: с неподдельным интересом и взрывами искреннего смеха. 

Фёдор раза два делал передышку, присаживаясь на несколько минут возле меня. Я спросила его о том, почему он поливает лейкой, ведь можно облегчить себе работу и воспользоваться шлангом. Он покачал головой:
- Нет, голубушка, Ида Петровна. Вы знаете, что вода в цистерну закачивается из скважины, и она не успевает нагреться до такой степени, чтобы стать годной для полива. Утром я шлангом наливаю её в бочки, они пластиковые, солнце жарит, вода – как парное молоко. А ночи тоже тёплые, с вечера я снова наполняю бочки, чтобы с восходом успеть полить все грядки.
- Боже мой, каждый день по двадцать бочек воды?
- Да, получается так.

Фёдор помолчал, потом спросил:
- Ида Петровна, вас сегодня ничего не удивило?
- Вы же знаете, огород меня каждый раз приводит в восхищение. И удивляет….
- Я не об этом. Знаю, что вы мастак по части добрых слов.
- Хотя…. Да! Вспомнила. Первый раз не вышла Динара. Уж как болела последнее время, а  всегда выходила. Но ведь она совсем поправилась? Такая весёлая была прошлый выходной.
- Должен вас огорчить. Динары уже нет, усыпили. Лучше вам об этом от меня узнать.
- Элен?
- Не знаю, Ида Петровна. Приказ хозяев. А уж кто из них, не нам судить.

Продолжение http://www.proza.ru/2011/06/06/313