Чистые мысли - остров спасенья

Сентябрь 1999 (тогда еще в Чите были автобусы)
ЧИСТЫЕ МЫСЛИ –
                ОСТРОВ СПАСЕНЬЯ
Не любитель я ездить на автобусах: и бензином в них сильно пахнет, и люди толкаются, то ли дело идти вдоль широкой улицы пешком: никто тебя не заденет и ты никого не трогаешь. Очень редко пользуюсь я услугами транспорта, но иногда приходится. Так вышло и в этот раз. Знакомая позвала в гости, а живет она не далеко, не близко, а в одном из микрорайонов КСК. Дорога туда вызвала удручающее впечатление. Кондуктор без тени улыбки на лице (почему-то в самолетах стюардессы всегда улыбаются, а в наземном виде транспорта доброжелательная улыбка, видимо, считается за смертный грех) с суровым видом подозрительно оглядывала пассажиров. Я почувствовала себя преступником, хотя у меня в руке был заветный пятак, который я вскоре обменяла у этой женщины инквизиторского вида на маленький клочок бумажки – проездной билет. Поездка моя пришлась как раз на те дни, когда автобусники заломили цену за билеты на два рубля больше. Скрепя сердце, я могу согласиться, что можно строго отнестись к «зайцам», но человек, честно заплативший за билет имеет, по-моему, право на гораздо лучшие условия проезда, и отношение к себе как к достойному человеку, а не нашкодившему  псу, но кондукторша, наверное, так не считала. В конце концов, я сошла на нужной мне остановке. Я прекрасно провела время в гостях, которое немного омрачалось тревогой из-за того, что автобусы теперь ходят только до 23.00, и я могу опоздать на последний. Так как я не люблю ездить на автобусах, то и на КСК бываю чрезвычайно редко и очень плохо знаю этот район.
Когда я отправилась обратно, сумерки превращались в густую синеву, а вскоре все вокруг стало совсем черным. В темных незнакомых районах города или поселка я ориентируюсь гораздо хуже, чем ночью в знакомом лесу.
А тут еще замечталась, рассматривая пасмурное небо, не желающее освещать мне путь звездами и луной. А дождь тем временем постепенно усиливался. Я в рассеянной задумчивости набрела на первую попавшуюся остановку, села в первый попавшийся автобус (т.к. ехать мне до центра и, в принципе, я попала бы в город на любом), и отдала протянувшей, не оборачиваясь ко мне, руку кондукторше последние пять рублей. Скудное тепло автобусного салона приятно согревало после промозглого дождя. Автобус остановился, вошло несколько человек, поехали дальше. Еще одна остановка, - и тут, к моему изумлению, все почему-то стали выходить.
- Все, конечная, - сказала кондукторша, наконец-то  посмотрев на меня.
- Как конечная? – удивилась я, широко раскрыв глаза.
- Это конечная. Выходите из автобуса.
- А разве мы не в город ехали, - еще на что-то надеялась я.
- Нет. В противоположную сторону. Это конечная КСК.
- Почему же я подумала, что вы в город едете? – то ли у водителя с кондуктором, то ли у себя самой поинтересовалась я.
Никто, естественно, мне не ответил.
- Вы меня в город не отвезете? – попыталась я найти какой-то выход.
- Нет, это был мой последний маршрут, я еду в гараж автобус ставить, - сказал водитель.
- Как же я теперь попаду в город?
- Не знаем, - сказал кондуктор (а может контролер) – мужчина, зашедший на конечной остановке в автобус, - Сейчас у другого водителя спросим.
Он выскочил из автобуса и почти тут же вернулся. «У меня своя бы машина здесь была, я бы вас довез. А так ждите теперь автобус – вон остановка в город», - сделал он жест рукой в направлении ближайшей остановки.
- Так кто же меня бесплатно повезет? Вы мне, может, пять рублей займете?
- У нас нет.
- Тогда отдайте мои пять рублей, я же всего две остановки проехала…
- Мы не можем, это наша выручка.
- Да я вам их отдам, возьмите мой адрес, мне же до города добраться надо, на улице почти ночь, последний автобус не возьмет – пешком я когда же дойду?
А про себя подумала: «Да я же не всю выручку у вас прошу, а мои несчастные пять рублей, которые вам особой погоды не сделают, ведь такие из ряда вон выходящие случаи не каждый день происходят и не со всяким случаются. И не каждый просит свои пять рублей назад вернуть, такого вида мошенничества вроде еще пока не изобрели, или, может, я не слышала».
-Выходите из автобуса, - ответил водитель, прервав мои мысли, длившиеся полсекунды.
Кондукторы с сочувствием смотрели на меня, но пяти рублей не отдавали.
«Ваши проблемы», - почти беззлобно подумала я. А проблемы действительно были их, потому что на тот момент была глубоко убеждена: «каждому по делам его». Я сошла со ступенек автобуса и пошла к остановке (я даже не стала проклинать автобусы с неработающими говорящими устройствами и водителей, не объявляющих входящим пассажирам следующей остановки). Стоящие там до этого люди стали почему-то потихоньку разбредаться. У целующейся парочки, несколько напугав их и получив от этого почти садистское удовольствие, я спросила время. Было без двадцати одиннадцать. .
- Вы подождите, - сказал парень, - по-разному бывает, иногда пять минут двенадцатого приходит, а иногда ждать бесполезно.
Если бы я не знала, что дома волнуются пожилые родители и не разошелся холодный дождь с каким-то резким ветром, я бы спокойненько добрела до города, пусть и к утру. Я очень люблю гулять ночью. В отличие от нашей милиции, я считаю, что это преступники должны бояться ходить по ночам и все условия для прогулок должны быть созданы для социально Неопасных людей, а не наоборот, как это происходит сейчас. Вот посулы современной милиции: «Сами виноваты, что врача на дом вызвали да дверь открыли – раз не знаете, что этим преступники воспользоваться могут, да и сам врач преступником может оказаться, а вы бдительности и должной осторожности не проявили и еще кого-то винить пытаетесь. Сами их бедненьких спровоцировали, а они, конечно же, как могли устоять» - и хочется зарыдать от жалости к преступнику и злости к неразумной жертве, слушая бред очередного адвоката или предостережение пресс-службы УВД. Чего стоит только рекомендация проверять у подозрительных людей, что звонят вам в дверь или останавливают вашу машину, документы. Если это не преступник, зачем оскорблять человека подозрением? А если преступник – смысл проверять у него документы? Чтобы ему легче было тебя прикончить, пока ты разбираешь непонятные буквы и изучаешь липовые печати? Или удобнее угнать твою машину, отвлекая внимание проверкой этих самых документов…
Но оставим это нелирическое отступление. Дома меня ждали родители, и могли сильно переволноваться, если бы я до часу не появилась дома… Эта тревога за родителей мешала мне принять какое-нибудь решение. Вроде бы чем раньше я пойду, тем быстрее буду в городе, но с другой стороны, есть все-таки шанс дождаться автобус, а с третьей – повезут ли еще меня без денег. Постояла минут десять и поняла, что никакого автобуса не предвидится. Я повертела головой: в какой же стороне город. Дождь лил, было холодно, а со всех четырех сторон на меня наступала непроглядная тьма. Я двинулась наобум. И вдруг возле меня затормозила машина. Я не разбираюсь в марках машин, поняла только, что не иномарка, а какая-то из наших легковушек – то ли «Жигули», то ли «Москвич». Мое предельно короткое платье и женское самомнение заставили меня раздраженно подумать: «Сейчас начнется…». Из машины и в самом деле выглянуло лицо, принадлежащее человеку с яркой кавказской внешностью. Человека, сидевшего за рулем, видно не было. Они спросили у меня про какую-то улицу, где она находится. Я ответила, что отвратительно знаю этот район города, и что это вовсе они должны мне сказать, в какую сторону идти, чтобы быстрее в попасть в город.
- А зачем Вам в город?
-Я там живу.
- А как здесь оказались в такое время?
- У подруги засиделась. Натура мечтательная. Села не там, уехала не туда, теперь в город иду.
- Пешком?
- Пешком.
- Садитесь в машину. Дождь вон какой хлещет.
Запуганная милицией, обывательскими страхами и статьями, пестрящими в современных газетах о «проститутках на пенсии», «способах клея», сутенерах, убийствах на дороге, расчленении трупов и тому подобных явлениях современности, я ядовито осведомилась:
- А вы меня точно до города довезете?
- Довезем, садитесь.
- Нет. Вы меня до города довезете?
- До города.
- Точно?
- Да садитесь, промокли же совсем.
«Надо же не боятся, что сиденье им в машине испачкаю», - промелькнула в голове дурацкая мысль, и я вдруг успокоилась. А потом почему-то разозлилась на весь свет: а с какой стати, я должна дурно думать о людях, не сделавших мне ничего плохого. Припомнилась студенческая молодость, когда мы, возвращаясь с морковных полей, опаздывая на автобус, напропалую садились на попутки и когда за три рубля, а когда и бесплатно, всегда попадали в город. Но тогда были другие времена. И исключением считались трагичные случаи, а сейчас совсем иные исключения. В целости и сохранности тебя еще довезти могут, но чтоб бесплатно…
И все же холодный дождь, трезвомыслие и интуиция на хороших людей перебороли мои сомнения – да и выхода не было – это было последнее средство попасть в город к 12 часам или не попасть вообще никуда, но кто не рискует – не может познать мир.
Усевшись в салоне на удобное сиденье, я разглядела и водителя – светловолосый человек, лет 35, с приветливым лицом, судя по акценту – украинец.
- Сейчас, мы только в Застепь заедем, а то потом человека, с которым поговорить надо, не застанем.
Сердце мое после этих слов, как ни странно, осталось спокойным. А вот ум лихорадочно стал давить на воображение, подсовывая самые черные картинки, от которых я тут же отмахнулась, как от назойливой мухи.
- Вы, наверное, думаете – сейчас завезут куда-нибудь, - заметив мой хмурый взгляд, добродушно посмеиваясь, сказал водитель, - не бойтесь, мы, в общем-то, люди неплохие.
- Очень мне надо бояться, - будто однокласснику в детстве, - дерзко ответила я. – А в общем-то страшно. Черт вас знает, кто вы такие, тем более сейчас столько ужасных случаев происходит, но совсем людям не верить тоже нельзя, тогда как вообще жить. Да и вы могли мне не поверить – вдруг бомбу подложу – сейчас это тоже модно.
- Ну, вы без сумочки, - пошутил водитель в ответ.
- Зато с зонтиком. Правда, дождь такой сильный, что от него никакого толку.  Сколько до вашей Застепи?
- Семь километров.
- А до Читы?
- Пятнадцать.
- Тогда поехали, - в самом деле, не могла же я срывать планы людей, согласившихся мне помочь.
По дороге мне объяснили, где и что находится на КСК.
- У меня сегодня экскурсия по родному краю, - смеялась я.
В Застепи мне рассказывали о грибах и бруснике. Когда мы прибыли на место, минут десять я оставалась в машине одна и под шум дождя слушала музыку – в машине работало радио, а когда мои спутники вернулись в машину и развернули ее в обратный путь, ум наконец-то смирился с сердцем и признал его правоту. Я спросила у своих провожатых имена. Их звали Николай  и Гари, и еще озадачила их вопросом: каким образом расходы транспортников на бензин зависят от льготников, если на перевозку что одного, что пятидесяти пассажиров по одной линии в одном автобусе затрачивается одинаковое количество горючего. Но мои собеседники ответа не нашили.
Без двадцати двенадцать, почти ровно в полночь, я подъехала к подъезду своего дома. Я поблагодарила благородных людей, не взявших с меня ни копейки, не пытающихся намекнуть на продолжение знакомства, как в большинстве случаев бывает в таких ситуациях, и женщины из благодарности назначают встречу, а потом не знают, куда деться от докучливых ухажеров. И я была поражена тем фактом, что бескорыстие в чистом виде еще живет и здравствует, как его ни пытается задавить современная алчность и прагматичность. Почему нас стали удивлять факты истинно духовного, нравственного, гуманного, бережного отношения человека к человеку. Почему стало нормальным использовать друг друга? Почему почти все видят мир в черном цвете: если девушка в короткой юбке стоит возле иномарки – значит обязательно «снимается», если возле тебя остановилась машина с молодым мужчиной – значит «клеит». Пошлый, плоский, обыденный и все же какой-то неестественный мир.
А может каждый человек живет в таком мире, в каком хочет жить? Чистота помыслов рождает чистоту поступков, которые перевоплощают яркий мир воображения в реальный и светлый.
Спасибо Богу и добрым людям за мой вполне благополучный и даже комфортный путь домой.
Сентябрь 1999 г.