Сергей

        Он родился 21 сентября (3 октября) 1895 года и был нежно «болен» воспоминаниями детства.
   Его доброй спутницей и наставницей стала бабушка Наталья Евгеньевна. Это вокруг неё в долгие зимние вечера собирались соседские ребятишки, что он и констатировал в своих стихах:
                Опостылеют салазки
                И садимся в два рядка
                Слушать  бабушкины сказки
                Про Ивана-дурака
    Сестра поэта Екатерина Александровна вспоминала, что до сказок Сергей был всегда большой охотник. А охота к сказкам согласно заключению В.Г. Белинского есть первый и достоверный признак присутствия в ребенке организации и наклонности к поэзии соответственно. С.Есенин был православный христианин.
В первый и последний раз он был женат на нашей блистательной орловчанке– Зинаиде Райх, которая подарила ему сына Костю и дочь Танечку. Характеризуя  С.Есенина, поэт Исаковский справедливо указал: «Есенин – лирик редчайший!»
     В его сердце Россия входила таинственным шелестом трав и звоном колокольчика во ржи, шепотом сосняка и «белым дымом» цветущих яблонь. Поэтому Есенинская любовь к родной земле естественна, как дыхание. Она – свет, который изнутри освещает почти каждое его стихотворение в отдельности и его поэзию в целом. Это уже не просто чувство – это его философия жизни, краеугольный ка-мень его миропонимания. Это его фундаментальная опора и источник, где он чер-пал силу. Компас, по которому сверял свой каждый шаг! Ключ от входной двери в мир его – Есенинской поэзии. Характеризуя неповторимость красоты русской земли, он с пафосом писал:
                В злую заморозь, в сумерки мглистые
                На березках висят галуны.
Этого уже вполне достаточно, чтобы Есенин был признан Великим поэтом Вели-кой России. Излюбленный жанр С.Есенина – это лирическое народное стихотворение. Он умел нарисовать пейзаж и, проникнутый личным чувством, придать стихотворению интимный колорит. Поэтому его стихи достигают высокого творческого мастерства!
     Преобладающие мотивы его поэзии – чисто романтические, т.е. извечное и неразрешимое столкновение мечты и сущности, грусть и религиозные упования, иногда переходящие в мистику, чему в немалой степени способствовал весь его жизненный опыт!
     Поэты, как известно, отличаются особой восприимчивостью к малейшим изменениям социального «атмосферного» давления. У поэта – совсем иной «болевой порог». Это достаточно хорошо понимал царь и потому поэт А.С. Грибоедов был назначен послом в Персию.
К сожалению, в минувшем столетии мы привыкли называть поэтом всякого, умею щего писать стихи, иногда даже уточняем: разумеется хорошие стихи, соответствующие железным требованиям ямбо-хористов и при этом совершенно забываем о том, что волнующий девичью душу романс это тоже – стихотворение.
      Мы совсем забыли, что поэт это прежде всего совершенно особенный человек. Не такой, как все. Иначе думающий, иначе чувствующий, иначе воспринимающий жизнь. Не высокий профессионализм и не изобретение новых формальных приемов и даже не пресловутая словесная одаренность (о которой Наполеон справедливо говорил: «Если бы язык мог подчеркивать ум, то всякий болтун мог стать мыслителем») в первую очередь создают поэта, а прежде всего неодолимая, почти сверхъестественная потребность выражать в слове свои, ему одному свойственные мысли, чувства, ощущения, не считаясь ни с какими препятствиями и совершенно не заботясь о том, какие это повлечет за собой последствия, что собственно и помогло совершенно арабу-пастуху (юноше) Мухамеду продиктовать суры (поэмы) Корана! Это также означает, что Есенин умудрился оставаться всегда свободным и внутренне независимым человеком в царстве такой несвободы, которую принесли с собой большевики и какой ещё не знал мир. Понять, что это значит,может только тот, кто не понаслышке, а собственными легкими и душой испытал каково было дышать в социальной атмосфере, которую большевики лицемерно, из хулиганских побуждений называли морально-политическим единством всего народа.
      Я хорошо помню, как ещё в седьмом классе, в качестве посыльного избиркома, впервые попал на избирательный участок, где шли выборы и где больше всего моё детское воображение поразила кабина, куда избиратель согласно Конституции мог зайти, чтобы уединившись там, за занавеской, в полной тайне, осуществить свою миссию гражданина Советской страны.  Я подумал, что эти кабины сделаны чекистами с единственной целью: выявить всех скрытых буржуинов, ку-лаков и иных врагов Советского строя.
      Радостное, злорадное  чувство шевельнулось в моей душе и соответствующая ему детская убежденность, что конечно же любого, кому только придет в голову кощунственная мысль воспользоваться услугами милицейской кабины, надо обязательно арестовать и отправить на Колыму, т.е., туда, где «Макар телят не пас». А как же иначе? Настоящему Советскому человеку, а не проклятому буржуину, не от кого таиться. Он просто возьмет бюллетень и непременно открыто, смело, не таясь, на виду у всех уважаемых жителей деревни - (участкового милиционера, председателя колхоза и председателя сельсовета) опустит его в избирательную урну. Сам факт существования кабины-сексота был большой нелепостью потому что, как бы предполагал, что в нашей полуголодной и нищей стране могут ока-заться люди, желающие проголосовать против. Наш бывший классный руководитель Л.В.Валенкова, работавшая в составе избирательной комиссии, в беседе с односельчанами спокойно с апломбом заявила: «Мои ученики больше всего любят Родину, партию, а уж потом родителей и меня!» Я очень далек, чтобы усомниться в искренности её слов, как и от того, чтобы сомневаться в искренности своей детской реакции на факт существования избирательной кабины и весь парадокс состоит в том, что взрослая женщина-учительница, произнесшая слова о партии и семиклассник-мальчик, убежденный, что каждого, кто войдет в кабину, надо арестовать – оба были совершенно искренни в одно и тоже время. И та и другая реакция при всей своей исчерпывающей непосредственности была ничем иным, как сублимацией страха. Того тоталитарного, всепоглощающего, проникающего в каждую нервную клетку нашего организма, вросшего биологического страха.
       Принято думать, что самое опасное, самое трудное в мире несвободы – это сказать вслух правду. В действительности же самое трудное эту правду узнать, понять, почувствовать, ощутить сердцем.
       В этой сложнейшей обстановке, в развороченном бурей «быте» Сергей растерялся, так как вместо обещанного «мужицкого рая», сказочного края «Ионии», перед ним возник лик России, обезображенной Гражданской войной и тотальной разрухой.  Он искренне ожидал что будут «злаченые нивы со стадом буланых коней, золотые шапки гор», а увидел: «коммуной вздыбленную Русь», «Тучами небо изглодано, сквозь ржанье бурь пробивается пурговый кашель-смрад, по полю скачет стужа, а в избах выбиты окна, настежь распахнуты двери» и его охватило унынье:
                О, кого же, кого же петь
                В этом бешеном зареве трупов.
         Таким образом исток Есенинской драмы состоит в крушении его иллюзий о «чаемом граде», так как большевики строили совсем не тот социализм, который декларировали, и о котором думал поэт. Ведь он жил во время, когда убивали, ког да деятельность поэта стала опасна ещё и потому, что к поэзии надо было продираться сквозь такие препоны, каких старый русский мир не знал, ибо никогда ещё зло так нагло и так изощренно не притворялось добром. Никогда ещё так успешно не узурпировало и не присваивало себе все прерогативы добра… Остаться поэтом в этих условиях было очень нелегко и опасно. Железная установка большевиков в том, что «…только в союзе с рабочими  - спасение крестьянства» подталкивает Есенина к выводу о том, «Смычка» города и деревни должна будет привести «по-левую Русь» к гибели, что собственно находит неоспоримое отражение в его творчестве.
             Он пишет:   «Скоро заморозь известью выбелит
                Тот поселок и эти луга.
                Никуда Вам не скрыться от гибели,
                Никуда не уйти от врага!»
       Отличие его стихов от великого множества стихотворений того времени не в том, что все были «За» и только он один «против». Главное их отличие состоит в том, что поэт честно старался «вытащить из себя» свои, лишь только им одним владевшие мысли и чувства, какими бы они диковинными ни казались его соотечественникам и современникам.И делал он это не потому, что сознательно запланировал себе такую причудливую, смертельно опасную стезю, а просто потому, что не мог иначе, что собственно и определило растущую к нему враждебность целесообразность большевистских Боссов и определяя приближало трагический конец жизни поэта. Он погиб 28 января 1925 года, т.е., когда Сталин стал хозяином страны, имя которой Россия!!!

Валерий Кокин


               
Для связи только E-mail: cokin.valer@