Машина времени

                Моей Мамочке

                ***
               
          Она стояла за углом магазина и, прижимая ладошки к губам, плакала навзрыд…

          Который  месяц подряд ему снился этот кошмар… Он просыпался от чувства дикой безысходности и тоски, и, ещё более острого, чувства беспомощности… он ничем не мог помочь этой молодой женщине,  кроме… кроме,  разве одного… и он, как сумасшедший уже более трёх месяцев чертил и собирал схемы, паял, переделывал, снова собирал… он почти не ложился отдыхать, боясь уснуть и снова увидеть Её, плачущую там,  за углом, отчаянно прижимающую к губам ладошки …

                ***
          - Сама  ешь! – шестилетний мальчуган в гневе бросил в сестрёнку куском хлеба. – Хочу пирожное! Не хочу твой хлеб с супом! – И тут же осёкся, увидев стоящую в дверях мать.
          - Немедленно подними хлеб и извинись перед сестрой. А после обеда я жду вас у себя в комнате.

                ***
          Она стояла за углом магазина и, прижимая ладошки к губам, плакала навзрыд…
          - Простите!.. Не бойтесь, пожалуйста!
          Молодая женщина испуганно отпрянула от мужчины, тихонько прикоснувшегося к её руке.
          - Ещё раз – пожалуйста, простите! Я не хотел Вас напугать… Пожалуйста, не считайте меня сумасшедшим! – он неуверенно улыбнулся. – Это – Вам! – снова, как заклинание, произнёс: «Пожалуйста!» и протянул ей странную, шуршащую полупрозрачную авоську, полную свежевыпеченного белого хлеба и булочек, и ещё чего-то, волшебно пахнущего ванилью…
          Некоторое время она с изумлением смотрела то на незнакомца, то на этот самый, как он сказал, «пакет»,  потом робко достала из него «кирпичик» белого хлеба, прижала его к лицу, зажмурилась, вдыхая  аромат и, отломив душистую корочку, с наслаждением стала жевать…
          Мужчина стоял, глядя на неё, растерянно улыбался, и не стеснялся набежавших слёз… Вдруг он, словно стряхнув с себя наваждение, порывисто склонился к руке женщины, поцеловал её и  стремительно ушёл прочь…

                ***
          Мальчуган и его сестра тихонько зашли в комнату к матери и, притихшие, сели рядышком с ней на диван.
          - Я хочу рассказать вам одну историю… Это было давно… Я ещё не родилась, а благополучно росла у мамы в животике (никогда не рассказывала своим детям сказки про капусту и аистов :0)) и мои родители с нетерпением ожидали моего рождения… И всё было хорошо,  если бы…  …если бы не велел тогда Никита Сергеич  засеять поля кукурузой и белый хлеб не исчез бы с прилавков магазинов…
          - А причем здесь белый хлеб? – спросил сын. Он пропустил мимо ушей незнакомое «Никита Сергеич» и правильно выделил мысль про хлеб…

          Мать улыбнулась. Да… почти все женщины,  когда-то выносившие или вынашивающие детей, могут сказать, что испытывали то самое страшное  чувство, когда вдруг, посреди ночи или зимы, возникает острое, доводящее почти до истерики, желание немедленно съесть или выпить чего-нибудь «этакого». Причем, чаще всего для «этакого», как правило, сезон ещё не наступил или уже закончился… Что ж, в наше время всё гораздо проще – в круглосуточных супермаркетах можно найти почти любые напитки, продукты,  фрукты и овощи… Но так было не всегда…
          - А я знаю, почему так бывает. – Важно заявил сын, после её  объяснений. – Это просто детёныш внутри «проголадывается» и хочет вкусненького. Как я сейчас – пирожное. – И он шумно сглотнул слюну.
          - Дурак. – Буркнула дочь. – У тебя есть и хлеб, и пирожное.  Мамина мама плакала, потому как у неё не было простого белого хлеба.
          В комнате повисло долгое молчание. Малыши размышляли и, видимо, думы их были невеселыми, потому что в какой-то момент сын зашмыгал носом. Было видно, что и дочь прилагает массу усилий, чтобы не расплакаться от жалости к той молодой женщине, которая двадцать восемь лет назад плакала за углом магазина.  Матери было жаль детей, но она намеренно не прерывала их  размышлений.
          Продолжение было неожиданным: чадушки с ревом уткнулись ей в коленки и… теперь они ревели уже втроём…
               
                ***
          Шмыгая одинаково распухшими носами, они пили на кухне чай с пирожными.  И только сынишка не притронулся к своей порции.
          - Ну, и чего же ты не ешь? – съязвила сестричка, – Ты же так хотел?
          Малыш молча слез со стула и, взяв белый шуршащий пакет, стал укладывать в него нарезанный ломтиками батон. Помедлив пару секунд,  он положил в него и своё пирожное. 
          - Ты далеко? – поинтересовалась мать.
          - Отнесу твоей маме.               
          - Это очень благородный поступок, дорогой! Но… вот только, к сожалению, в прошлое не попасть… А машину времени ещё не изобрели…
          Мальчуган по-взрослому, очень серьёзно, взглянул матери в глаза и сказал:
          - Значит, я придумаю эту самую машину времени и отвезу твоей маме белого хлеба!

               
                ***
          Она стояла за углом магазина и, прижимая ладошки к губам, плакала навзрыд…
          - Простите!.. Не бойтесь, пожалуйста!
          Молодая женщина испуганно отпрянула от мужчины, тихонько прикоснувшегося к её руке.
          - Ещё раз – пожалуйста, простите! Я не хотел Вас напугать… Пожалуйста, не считайте меня сумасшедшим! – он неуверенно улыбнулся. – Это – Вам! – снова, как заклинание, произнёс: «Пожалуйста!» и протянул ей странную, шуршащую полупрозрачную авоську, полную свежевыпеченного белого хлеба и булочек, и ещё чего-то, волшебно пахнущего ванилью…
          Некоторое время она с изумлением смотрела то на незнакомца, то на этот самый, как он сказал, «пакет»,  потом достала из него «кирпичик» белого хлеба, прижала его к лицу, зажмурилась, вдыхая  аромат и, затем, отломив душистую корочку, с наслаждением стала жевать…
          Мужчина стоял, глядя на неё, растерянно улыбался, и не стеснялся набежавших слёз… Вдруг он, словно стряхнув с себя наваждение, порывисто склонился к руке женщины, поцеловал её и  стремительно ушёл прочь…



 *  *  *  *  *  *  *  *  *  *  *  *  *  *  *  *