Здравствуй, Реальность!

     Был полдень. Я не спеша приближался к показавшемуся сквозь туман Перекрестку.

     Перекресток — название, придуманное обитателями этого маленького, но уютного мирка под названием Алегония. Откройте любую книжку в стиле фэнтези, потом загляните сюда на кружечку доброго эля и сразу убедитесь, что весь набор сказочно-мифологических персонажей в наличии: эльфы, гномы, тролли, баньши, драконы, ведьмы и ведьмаки, рыцари и принцессы, короли и придворная знать, вурдалаки и скромные цветочные феи — на вкус и цвет устанешь выбирать. И все они очень интересные! И весело с ними, и грустно, и напоят-накормят, и пинка могут дать. Не соскучишься!
 
     Говорила мне мама: «Не читай слишком много сказок — в детстве останешься». Не слушал, глупый, застрял. Утащила к себе волшебница-Сказка! Да вы не беспокойтесь! Она по натуре — бабулька добрейшей души! Правда-правда! А какие пироги печет… Ой! Что-то я отвлекся…
 
     О Перекрестке нужно сказать. Да и не Перекресток это, а буфер между такими же «мирами». Дверь с бесконечным количеством замочных скважин. Правда, есть одно «но». Я эту дверь действительно ДВЕРЬЮ вижу: подошел, открыл и гуляй к другим Сочинителям. А вот местные жители восприняли ее дорожным перекрестком. Только не могут они по тем дорожкам ходить! На стену натыкаются... Вроде как — Невидимая Граница. Ничего не поделаешь — и тут свои законы работают: монопольное право туда-обратно шастать — только у Сочинителей. А то и они не смогут — кодовый замок врежу… Шутка.
 
     Решили тогда алегонцы к Перекрестку двух гномов-стражей посадить. Для сбора информации и «охраны Государственной границы». Пусть. Везде должны соблюдаться Закон и Порядок.
 
     Итак, подхожу к Перекрестку и что вижу? Сидят на пенечках два тунеядца бородатых и в преферанс режутся. Шлемы рядом (вместо кастрюль), кольчуга на травке разложена, бороды рыжие по ветру развеваются, косоворотки красные на волосатой груди распахнуты… Идиллия!
 
     — Здорово, братва! — прячу улыбку.
 
     — Здорово, коль не шутишь! — дружный раскатистый бас луженых глоток.

     — Я смотрю, вы здесь не скучаете.
 
     — Да лучше бы у себя под Горой работали, и то польза! — начал жаловаться один, сжав здоровенные кулачищи. — Новый тоннель к Центральному Гроту долбить надо, рабочих рук не хватает, а мы тут воздух стережем.
 
     — А я слышал, новую золотую жилу браты обнаружили! — подхватил второй гном, моложе, розовощекий, с длинной пушистой бородой и добрым взглядом. — Эх! Туда бы сейчас! Давно кирку не держал!
 
     — С Государством, господа гномы, не поспоришь, отправило на службу — служите, чего теперь сопеть и дуться? — нарочито изображаю преподавательский тон.

     — Да мы что? Мы — ничего! — расстроенно пробубнила охрана Государственной границы. — Только вслух о прошлом мечтаем. Нельзя?
 
     — Мечтать пока бесплатно можно, — успокаиваю я гномов. — Да не смотрите вы на меня так!

     — А как мы должны смотреть на придворного менестреля, если вместо того, чтобы спеть что-нибудь душевное, он строит из себя занудного лектора? — неожиданно осмелели гномы.

     — Что вам спеть? Баллада-рулада «О вреде шоколада» подойдет?

     — Небось принцессе целыми вечерами «виртуозы» выводишь, а нам — простым смертным — все никак не расщедришься пару веселых ноток извлечь? — обиженно заговорил розовощекий молодчик.
 
     — Верно, Мастер, тебе же нетрудно, зато как нам приятно будет! — поддержал розовощекого здоровяк.
 
     Ну что делать? Уважил горное племя. Достал из-за спины лютню, немного подстроил и запел:
 
     Летел по лужам пулей шут,
     Забыв, что надо во дворец,
     Пьянчуга, бабник, вечный плут,
     Веселый, в общем, «бубенец».
 
     Его любили при дворе,
     Не относясь, как к погремушке:
     Советчик в деле и игре
     И на макушке держит ушки...
 
     А вот сегодня — сплоховал,
     Повисла жизнь на тонкой нитке,
     Еще король бы не узнал,
     Что у его был фаворитки...
 
     До важной карточной игры
     Осталось только семь минут.
     «О Боги! Будьте же добры», —
     Впервые помолился шут.
 
     Сдавали карты королю —
     Был хмур он, мрачен, как скала:
     «Смешилке голову срублю!
     Продую — встанут все дела…»
 
     Дверь распахнулась, в тронный зал,
     Дождинки бисером роняя,
     Шут на свинье хромой вскакал,
     Всего за миг до нагоняя…
 
     Король тогда всех обыграл,
     Был в преотличном настроенье:
     Шута собакам не отдал
     И закатил всем пир-веселье.
 
     Но фаворитка родила,
     Шуту потом… троих детей,
     Король кричал: «Как ты могла?
     Обоим всыплю вам плетей…»
 
     Однако их король простил:
     Наследник тоже появился,
     А шут наш счастливо зажил
     И не жалеет, что женился.
 
     Звук последнего аккорда растворился в пространстве. Я отложил лютню и поклонился гномам. Раздались громкие аплодисменты.
 
     — Спасибо, Мастер, заходи еще! — улыбнулись гномы.
 
     Я улыбнулся в ответ и побрел к Дверце. В следующий раз нужно будет обязательно навестить тролля Рашука — давно приглашал поиграть в нарды. И еще Зеленого Огневика — маленького дракончика: море анекдотов знает, душа любой компании.
 
     Вернусь еще к вам, дорогие мои, а сейчас…
 
     Я вставил ключ в замочную скважину Двери, и меня окутал бело-синий дымок. Когда он рассеялся, я уже стоял не на Перекрестке, а посреди небольшой комнаты. Своей комнаты своей же квартиры на шестнадцатом этаже старой советской высотки. Никаких изменений: часы с кукушкой на стене, письменный столик, заваленный до безобразия всякой «нужной» ерундой, любимые книги на полках, кот Прохор, мирно посапывающий на мягком велюровом кресле.
 
     Дверь комнаты тихонько заскрипела (смазать надо, все руки не доходят), в проеме показалась голова Наты:
 
     — Алекс, милый, очнись! — Она у меня не сердитая, но иногда любит морали почитать. — Тебе сегодня в час рукопись сдавать! Все мыслимые сроки уже прогорели. А еще молока купить нужно и вообще продуктов — я сегодня с новой подработкой уже никуда не успеваю. Представь — Прошка проснется, а миска пустая! Такой концерт устроит!
 
     — Окей! Все сделаем, как в лучших домах.
 
     — Знаю твои ДОМА и СТРАНЫ, — усмехнулась Ната, но фразу не продолжила. Просто закрыла за собой дверь.


     Я же поскучнел и тихо произнес:
 
     — Ну, здравствуй, Реальность...



       Июнь 2000 – 08.01.2001