Злой рассказик про журфак

Он учился на самом сопливом факультете МГУ.
На факультете журналистики.

Бес его туда занес, слава Богу что диплом так и не получил и по специальности не работал. Пока учился, числился на кафедре телевидения и радиовещания, в телегруппе. Конкурс пятнадцать человек на место. Даже на практике успел один репортаж сделать. Про кладбище на острове Вайгач (привет ГУЛАГу).

Пока он бороздил просторы Северного Ледовитого океана после первого курса в составе советско-голландской экспедиции, его друг, однокурсник, дай Бог ему здоровья, сигареты в Польшу возил.

Другой однокурсник, скоренько сообразив, откуда и куда дует ветер перестройки, купил диплом среднеазиатского университета, поступил на СО по рекламе и, не без мохнатой лапы, скорее всего, возглавил рекламное агентство, торгующее временем на телевидении. А впоследствии до медиамагнатов дорос. И до покушения на себя любимого. Правда, киллер попался близорукий. Стрелял, но попал в ягодицу. Больно, но какой-никакой, а пиар.

Досадно, но негативное отношение к будущему медимагнату проецировалось на  его «правую руку». А тот вел жизнь благочестивую, жертвовал от своих щедрот на монастыри, и как это нередко бывает, глупо погиб в расцвете сил.

Командир полка, приняв из рук начальника школы прапорщиков рапорт от курсанта, желающего отчислиться из школы и уволиться из вооруженных сил в связи с поступлением в МГУ им. Ломоносова, рапорт порвал и сказал: «Неча по жизни скакать, будет Родину защищать…»
Ну зачем он второй рапорт написал?
- Ах детские сны мои,
- Такая ошибка,
- И в каких же облаках я по глупости витал…

Он ведь не хотел форму снимать. Но его так ужаснула армейская действительность, в большей степени практически полное отсутствие боевой подготовки, что шанс стать журналистом представлялся единственной возможностью рассказать правду.
- В каких же облаках… и по глупости…

Скажите, кому было интересно знать в начале девяностых, что в спецназе ГРУ!!! в советское время  из двенадцати программных боевых упражнений по стрельбе отрабатывается только одно, занятий по медицинской подготовке не проводится вообще, а в свободное от занятий время будущие заместители командиров разведгрупп специального назначения разгружают уголь на станции Печеры-Псковские?

И это в год вывода наших войск из Афганистана?

А с другой стороны, хорошо, что он форму снял. Правда метафизика собственной судьбы только к пятому десятку начала проясняться.

Ведь, слава Богу, не пришлось на своей земле своих же убивать.
В Чечне, например. Или в Абхазии, или в Дагестане.
Деды наши вместе царю служили. Вместе с чеченцами, ингушами, карачаевцами.
В одной дивизии. В Дикой. В Кавказской. В той, которая на врага панический ужас наводила. Но стала жертвой большевистской агитации.

Не пошел бы он своих резать.
Чтобы Абрамовичи-Березовские мошну набивали?
Не пошел.

Пошел учиться. И учился легко. Играючи, как друг одногруппник говорил. В основном, на отлично. В деканате прочили аспирантуру и карьеру преподавателя. Спортом успевал заниматься. Даже чемпионат университета по пулевой стрельбе выиграл. Чемпион МГУ – это звучит гордо!

Причиной ухода с дневного отделения была не излишняя мажорность факультета, и даже не то, что один преподаватель, пригласив его домой и, угостив коньячком, предложил в постели полежать, так пообниматься просто, пока жена в отъезде. Противно, конечно, но может, и преподавателя бес попутал.
А он ему еще в подарок брошюру из Псковско-Печерского монастыря привозил... "О влиянии телевидения на человеческую душу". Вот бы он на его душу на супружеском ложе повлиял, прости, Господи... Зато карьера бы была обеспечена на ТВ.

И "тепленькое" местечко.
В геенне огненной.

Это ведь врата, ведущие в Царствие Небесное, узки и тесны. А путь погибели широк и приятен. И многие идут им.

Он не стал исключением. Пошел широким путем. Как мог, добывал денег, чтобы тратить их на наркоту. На адреналин: прыгал с парашютом, нырял с аквалангом, лез в горы со сноубордом. Был нормальным представителем клуба узаконенных самоубийц.

А что оставалось?

Защиту Родины бросил, правду о том, что защищать ее, мягко говоря, ленятся, не попытался сделать достоянием гласности: смалодушничал по-крупному, если честно.

Оставалось одно – с почетом умереть.
Желательно за други своя.

И на те! Случай представился. Однокурсники бывшие позвали дипломы обмывать. Поехали!
Сначала Домжур – чинно и благородно вместе с преподавательским составом, потом бар в здании Академии наук на Профсоюзной, без преподавателей и с обильными возлияниями.

И в разгар веселья – «Бригада»…
Пять кожаных затылков, декорированных золотыми цепями и крестами. Что интересно, с ксивами ФСБ и на новой семерке БМВ, которая в то время молодым сотрудникам госбезопасности не полагалась ни каким боком.

Если коротко, он не хотел, чтобы его лучший друг Феликс, хоть чуть-чуть пострадал. Да и на грудь было принято достаточно.
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской.
Сабля, водка, конь гусарский,
Вот он век мой золотой.

Слава Богу, сабли не было, не пришлось грех на душу брать.
Поэтому после слов на стоянке перед зданием Академии: «Да что с ними разговаривать, мочить их надо!», в сухом остатке один затылок размазан по асфальту, БМВ протаранена шестеркой классикой, возня, стрельба и как хэппи-энд несколько патрулей МВД, которые всех помирили – положили лицом в асфальт.

По иронии судьбы, в участок только его и отвезли, но что было обидно, из участка его на утро вызволил друг спортсмен из полубандформирования.  И при немереном количестве свидетелей, дипломированных представителей СМИ, показания дал только Феликс, имевший к СМИ косвенное отношение, да в придачу еще оказавшийся на то время гражданином другого государства.

СМИ отреагировали чуть позже. В альма-матер. На спорткафедре журфака. Заведующая кафедрой Светлана Михайловна сказала: «Что, бандюки наших девочек захотели?!»

Но самое обидное было то, что все кожаные затылки были русские. А бригадира звали Иван.

Когда опер привозил Феликса на следственный эксперимент, Иван сидел в баре и пил пиво. В компании с актером М.

Прости их, Господи!

Может их тоже бес попутал?