Про хека

Он холоден, всегда подтянут, сухощав и уверен в себе. Нижняя челюсть слегка выпирает вперед, как у мужественных героев Жюля Верна.
Бонд, ну просто Джеймс Бонд! – перешептываются за его спиной томные девицы. – Какая душка!
Хек прибыл к нам для обмена опытом то ли из Аргентины, то ли из Канады. В Европе хека ценили всю сознательную жизнь, но в России зачастую пренебрегали. Мол, да что он может, этот сухой хек! Какая такая от него польза обществу! Возможно, именно это и сказывается на его отношении к нам. Теперь, когда все встало на свои места, хек отыгрывается на нашем рыбном хозяйстве по полной. Во-первых, это дорогостоящий по нынешним временам специалист. Во-вторых… Прикрываясь дворянским происхождением (он из семейства мерлуз, только т-с-с-с-с! – не стоит об этом особо распространяться. Ведь вообще-то хек при устройстве на работу предпочитает предъявлять пролетарские корни, так он притупляет бдительность спецслужб), он делает вид, что цель его посещения, например, простая гуманитарная помощь. Или помощь в освоении новых технологий производства. Хек уходит на дно и сначала его не видно и не слышно. Но не успеете вы оглянуться, как хек разворачивает бурную деятельность во всех водных слоях... Сначала страдает офисный планктон – хек ничтоже сумняшеся сожрет всех зазевавшихся. Затем наступает очередь креветок – бедные, те даже не успевают понять, что случилось, как их отдел за ненадобностью сокращают.
- Да-да, - твердит хек на совещаниях – именно так и работают в Европах! Это вы тут непозволительно расслабились, пора вам выходить на мировой уровень! Поднимать экономику! Увеличивать оборот!
И, пока открыв вялые ротики, ошалевшая рыбная братия шевелит растерянно плавниками под таким напором, пытаясь перестроить свое общественное и личное сознание, хек поочередно и с достойной уважения периодичностью заглатывает сельдь, скумбрию и сардину. Хек не пожалеет даже собственных неопытных родственников, если те встали у него на пути. Когда на стол генеральному ложится рапорт о ликвидации подразделения кальмаров, бывает уже поздно. В учреждении безраздельно царствует хек.