Мы больше не можем быть вместе

-Мы больше не  можем быть вместе!- тон Алекса был безапелляционным.

Я опешила. Когда в тот вечер он позвонил мне и сказал:

-Приезжай, - голос его звучал как обычно . Ничто не предвещало беды. Поэтому , услышав приговор, я была мягко сказать удивлена.
-Почему?- губы не слушались меня,- Ч..то случилось?

-Ты не нравишься моим друзьям. Они смеются надо мной, говорят, что ты для меня слишком старая.

Я не знала, что ответить,  и представляя что же они на самом деле говорят, поежилась. Пауза тянулась бесконечно. Он пристально смотрел на меня, изучая мою реакцию. Потом вдруг продолжил :

- Мы можем быть друзьями, ты приходи ко мне с детьми. Они будут играть тут в гостиной….

Я представила себе своих сыновей – подростков, играющих на полу в гостиной у Югослава, и если бы мне не было так грустно от того, что мы с ним должны расстаться, наверно расхохоталась бы.  Ему  до сих пор было сложно представить, что мои дети уже взрослые, и , видимо, инстинктивно он рисовал их себе трехлетними малышами. Последние слова Алекса все таки сделали свое дело, слегка растормошив меня, я вышла из ступора и спросила :

- А друзья твои...Это кто? Конкретно.

Он с готовностью перечислил всех поименно. Я конечно же всех их знала, и не просто знала, они часто приглашали меня на свои вечеринки, я даже пару раз пошла, но мне не понравилось. «Так вот оно что! Они меня не любят…»- пронеслась в голове мысль. Я потеряла дар речи.

-Ты уверен?

- Да, конечно уверен, ни один из них никогда бы тебя даже не поцеловал.

Мне если честно не особо то и хотелось, чтобы кто-то из них меня целовал, хотя я была уверена, что они были бы не прочь. «Как интересно, - в голове мелькали один за другим планы мести, один нелепее другого, - ну ничего я что нибудь обязательно придумаю, они еще у меня попляшут! «

- А знаешь, - не очень уверенно произнесла я, в глубине души я допускала какой то ничтожный шанс, что все так как говорил Алекс., - на самом деле они просто меня хотят…

Он покачал головой и рассмеялся.

- Нет, уверенно произнес он,- ты им страшно не нравишься, особенно Максу. Если бы он тебя поцеловал, я бы прошелся голышом по колледжу.

Он снова рассмеялся.

Макс, ничем не примечательный молодой человек с круглым лицом, носом картошкой и лишним весом меня вообще не привлекал. Я не из тех, кто считает, что мужчина должен быть чуть лучше обезьяны.

«Придется  пройтись…»-горько подумала я и про себя окончательно решила : « Ну я им покажу!».

Алекс между тем сменил тему разговора:

- Раз мы теперь друзья, давай смотреть фильм.

Мне ничего не оставалось, как  согласиться, на душе скребли кошки, хотелось вскочить, наорать на него и уйти, но я не могла. Я слишком его любила.

Мы начали смотреть какой то фильм, но я совершенно не понимала о чем он. Я могла думать только о том, что больше никогда не почувствую  его губ на моих губах,  его рук, ласкающих мое тело, и  ощущения полной невесомости, когда наши тела сливались воедино. Сердце разрывалось на части. Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Он сердито отстранился:

- Если ты хочешь спать, иди домой!

Я покачала головой. Он успокоился и снова  углубился в просмотр фильма. Через некоторое время я снова положила голову ему на плечо, и кажется даже задремала. Он больше не отстранялся.

Я конечно понимала, что наше расставание было необходимо мне даже больше, чем ему, но боль была невыносимой. Она усугублялась еще тем, что мне предстояла операция, и я была далеко не уверена в ее исходе.  Она могла окончиться как удалением отростка, выросшего там где не надо, так и удалением женских органов с последующей химеотерапией и возможной смертью. Еще был вариант, что этот отросток окажется снова эндометриоидной кистой, которую мне уже однажды удаляли, и бесконечно долгим приемом гормонов, от которых мне не хотелось жить.

Я конечно не собиралась говорить об этом Алексу, но раз мы стали просто друзьями, то подумала, что имею право на его сочувствие и моральную поддержку. Плохо я его знала!
 Он удивленно поднял бровь, когда услышал об операции, и сказал :

-Что ты нюни распускаешь! Подумаешь, какая то маленькая операция! Не хочу даже слышать об этом.

Как ни странно, его слова возымели на меня удивительное действие, я собралась, взбодрилась, это было именно то что мне нужно. Кроме того, я подумала, что эта операция мелкая неприятность по сравнению с тем, что мы расстаемся.

Через два дня меня положили в больницу. Никогда не забуду тот момент, когда врач, вошедшая в палату, запинаясь, выговорила:

- Я обязана у Вас спросить…Если вдруг в ходе операции окажется, что новообразование злокачественное, что мне делать? Удалить все пораженные органы или просто зашить, чтобы Вы потом сами решали, как поступить?

Я выбрала второе, понимая, что без органов мне не жить. Мне вспомнилась мать моей давней подруги, которая имея молодого мужа , отказалась удалять женские органы, несмотря на страшный диагноз. Она умирала долгой мучительной смертью, оставила троих детей, двое из которых были совсем маленькими. Я в то время еще училась в школе, после уроков я часто приходила к Вике, поэтому все происходило у меня на глазах. Викина мать лежала в дальней комнате и я ее почти не видела, но в квартире стоял устойчивый запах смерти, я слышала ее стоны и жалобные крики.  Как я ее осуждала тогда! А теперь сама решила сделать то же самое! Если бы она согласилась все удалить, то получила бы шанс на жизнь…Хотя …Много позже другая моя подруга и одноклассница, согласилась на операцию, ей удалили грудь, а она все равно умерла мучительной и долгой смертью, оставив двоих маленьких детей. Обоим этим женщинам на момент смерти едва исполнилось по тридцать пять лет.  Мне на момент операции тоже было тридцать пять…

Мне снился чудесный сон. Алекс…Он рядом…Я тону в его объятиях, его страстные поцелуи покрывают мои губы, мое тело. Я ощущаю его близость, его тепло каждой клеточкой. Его по – детски нежная кожа соприкасается с моей бархатистой и упругой, покрытой нежным загаром цвета спелого персика. Голова идет кругом. Я таю…

Кто то грубо тормошит меня:

-Проснитесь!

Это не может быть Алекс….Я не хочу просыпаться…Мне слишком хорошо. Я отбиваюсь, заплетающимся языком шепчу , хотя мне кажется, что я кричу, :

-Оставьте меня в покое! Дайте досмотреть сон…Мне снится югослав. Не будите меня!

Но те кто меня тормошит, вряд ли знают, кто такой Югослав, и продолжают трясти меня за плечо:

- Вы должны проснуться!

Я просыпаюсь. Операционная, Алекса нет рядом…Я начинаю припоминать, кто я и зачем я здесь. Что меня ждет впереди жизнь или смерть неизвестно. Я с жалостью вспоминаю свой сон…Лучше бы я осталась там навсегда…Но это невозможно. К сожалению.

Операция слава богу окончилась успешно. Счастливая врач, гордо сообщила мне об этом.

-Все хорошо, это не рак, и не эндометриоз. Дальнейшего лечения не требует.  Дермоидная киста….В ней были зубы и волосы.

«Какой ужас!,- подумала я…но вздохнула с облегчением. Все было позади.

-Конечно Вам первое время надо поберечься, не поднимать ничего тяжелого, вести пассивный образ жизни.

Я с готовностью закивала.  Когда меня через день выписали из больницы, я едва могла ходить, так что об активном образе жизни в любых его проявлениях, говорить не приходилось. Ощущения были такие, как будто меня разрезали пополам и так и оставили,  теперь обе половины никак не могли синхронизировать свои действия.

Югослав не звонил, но это было к лучшему. Во первых мне ничего было нельзя, во вторых внизу моего прелестного живота, достойного руки скульптора красовался безобразный шов, и я даже представить себе не могола, как бы я предстала перед ним, юным и здоровым, в таком виде.

Кроме того, у меня было одно дело. Перед операцией, размышляя о тщетности бытия, я подумала : жизнь одна, она может оказаться короткой, Югослав меня бросил, а в салоне БМВ, где я побывала за день до операции с одним знакомым, помощником моего тогдашнего юриста, кудрявым маленького роста, смазливым молодым человеком,киприотом, который питал ко мне какие то мне не совсем понятные чувства., стоит совершенно необыкновенная машина : черное с кожаным бежевым салоном 320 ай БМВ, от которого захватывает дух. Я сразу в него влюбилось. А как пахло в салоне! У меня кружилась голова! Это была машина класса люкс.  Стоила она конечно соответственно недешево, но я как особа иностранного происхождения, имела право оформить ее без налогов, что делало ее цену гораздо приятнее. Кроме  того мне обещали сделать большую скидку, потому что машина была прошлого года, хотя на момент покупки ей исполнилось всего то три месяца.

Так что перед операцией я решила, если выживу, что бы ни было дальше, обязательно куплю эту красавицу.  Через пять дней покупка была наконец то оформление при помощи все того же молодого человека, который кстати занимался моими детьми, пока я была в больнице. Неплохо справился кстати. Оставалось получить номерные знаки, что должно было занять еще несколько дней.
К тому времени мне сняли швы. Под местным наркозом, потому что когда врач пыталась сделать это просто так я орала и вырывалась, в страхе, что будет очень больно.  Ходила я по прежнему медленно. Постоянно сгибалась,  но все же уже гораздо лучше, чем в первые дни после операции.

В то время я пребывала в ужасном расположении духа. Тоска по Югославу снова давала о себе знать, причем с большей силой чем раньше. И еще я была очень зла на группу нехороших товарищей, которые сделали так, чтобы он меня бросил. В тот вечер, когда мне сняли швы, мне позвонил Леня, один из парней, сыгравших со мной злую шутку.

- Привет, как дела?

Я вздохнула.

-Мы с Алексом расстались.

Сказала я это намеренно, чтобы узнать его реакцию. И даже подскочила, когда услышала его ответ.

-Вот и хорошо! Вот и молодец! Давно пора. Зачем он тебе, он маленький и глупый,- радостно затараторил Леня.

-Да…да…Я вот тут думаю,- родилась экспромтом мысль,- а не поехать ли в Лимассол на дискотеку, завтра например, в русский клуб. Может составишь компанию.

Русский клуб был очень популярен среди наших соотечественников и понтийских греков. Но и киприоты тоже любили там бывать. Там же можно было познакомиться с русской девушкой! Русским он был потому, что там звучали исключительно наши хиты. Огромный зал, несколько барных стоек, столики для желающих посидеть клиентов и шикарный танц пол, со сценой, возвышавшейся над ним, где я обычно танцевала.

По Лениному голосу чувствовалось, что он очень обрадовался.

- Конечно, я за! Давай поедем.

На следующий день мы встретились в центре Ларнаки. Какой же был приятный сюрприз, когда я увидела, что Леня пришел не один, вся компания была в сборе, кроме Алекса конечно, его никто не позвал.

-Привет , - сказала я, обращаясь больше к Лене.

-Привет, - замялся он и подошел ближе.

-Что?- Спросила я, видя, что он пытается мне что то сказать и не решается.

-А…ты не против, если они тоже с нами поедут,- глазами он показал на стоящих невдалеке Пашу, Антнона,Сашу и Макса, который не любил меня больше всех. 
 «Пришел мой час,»- с сарказмом подумала я.

В ту ночь я пила водку. Для того чтобы танцевать, а я хотела танцевать, мне нужна была конкретная анастезия, и хоть водку я обычно не пью, тогда сознательно выбрала именно ее, понимая, что лучшего обезбаливающего не найти. После нескольких рюмок я отправилась танцевать. Мои сопровождающие остались сидеть за столиком. Вначале мне было так больно, что на глаза наворачивались слезы. Но танцевала я как всегда красиво. В коротенькой черной юбке, державшейся на бедрах, и и маечке на бретельках едва прикрывающей живот, хрупкая и нежная, с белокурыми длинными волосами, я затмила в клубе всех. Ну я же старалась! Мои спутники завелись не на шутку. Кто то из них купил мне цветы, которые продавщица носила прямо по клубу, кто то заглядывал мне глаза, кто  то покупал напитки….Каждый из них как мог пытался обратить на себя мое внимание. Но я отдавала предпочтение Максу, по известным причинам. В итоге мы с ним оказались на пляже возле клуба. Присев на шезлонг, он посадил меня к себе на колени. Тот самый Макс, который по словам Алекса никогда и ни за что меня не поцеловал и поливавший меня грязью больше других.

Он покрывал мое лицо поцелуями страстно шептал:

-Ты такая красивая….Будь со мной!

Но он мне никогда не нравился, более того, я продолжала любить Алекса, поэтому подарив ему один поцелуй я сказала, что ничего не будет.

Его лицо перекосилось от злости, но я наивно улыбнулась и смущаясь сказала:

- Я так не могу….Мы  с Алексом только расстались и потом я после операции….

Его это бы не остановило, я четко понимала, но тут пришли остальные, что спасло меня от дальнейшей борьбы за свою честь. Назад мы ехали молча, мои спутники были сильно рассержены. Высадив меня возле дома, они скоро попрощались и уехали, а я осталась наедине со своим горем…

Рука машинально потянулась к телефону. «Я так по тебе скучаю….»- написала я и отправила Алексу. Через день он позвонил

-Привет! Хочешь приехать в гости?

Как ни в чем не бывало. В качестве кого? У меня язык чесался задать этот вопрос, но я боялась его спугнуть, поэтому тихо сказала :

-Я приеду. После дискотеки я порхала как бабочка и совершенно забыла про боль, об операции теперь напоминал только шов, все еще покрытый повязкой.

Мы сидели в гостиной на диване и пили вино. Не знаю зачем, видимо нам обоим была нужна разрядка. Я не знала, стоит ли говорить Алексу про русский клуб. Постепенно вино сделало свое дело и я, хихикая, поведала ему все. Он молча выслушал.

-Значит они мне не друзья. – И мрачно улыбнулся.

Я не стала напоминать ему в каком виде он обещал пройтись по колледжу, если меня поцелует Макс. Зачем мне разгуливающий по колледжу в чем мать родила Югослав?

Мы долго разговаривали и пили вино, было уже за полночь, я не знала что делать, кто я ему: друг или… Пока он вдруг не спросил:

-Ты останешься? Будешь спать со мной? Всю ночь?

Обычно, когда он засыпал я уезжала домой. Во первых утром нужно было везти детей в школу, а во вторых рядом с ним я чувствовала такой прилив чувств, что не могла уснуть.
От его слов внутри все запрыгало от радости. Смущало только одно, шов под повязкой.

-Я останусь, -сказала я после раздумий, - но Алекс, мне ничего нельзя…Понимаешь…Я же только после операции.

Он согласно закивал:
-Ничего…Это ничего. Будем просто спать, только не уходи.

Мы легли в постель, я прижалась к нему, а он начал покрывать меня легкими поцелуями. Постепенно поцелуи стали страстными, и но прошептал  мне на ухо:

-Я не могу…Я так тебя хочу…Я ничего не могу с собой поделать. Может все таки...

Он с надеждой ждал ответа.

-Я тоже не могу… прошептала я и обвила его шею руками.

Забыв обо всем, о расставании, об операции, мы сливались снова и снова, находясь на вершине наслаждения. Когда усталые, но удовлетворенные мы лежали рядом, я рассказала ему, что даже под наркозом он не покидал моих мыслей. Алекс нежно поцеловал меня в лоб, и крепко прижал к себе.  Вскоре мы уснули.

На следующий день я забрала свое БМВ. Жизнь снова налаживалась.