Маятник качнулся раз

Небольшой рассказик, написаный для конкурса в одной онлайн-игре

***
- Рита, перестань! Успокойся! Слезай оттуда, давай спокойно поговорим.
Мокрая черепица мешала плавно приблизиться к стоящей на самом краю крыши женщине. Мокрая сорочка бесформенным крылом взмывала при каждом порыве ветра, оголяя ее босые, побелевшие от холода ноги.
- Ты промокла насквозь, дай мне руку, - я отчаянно звал, но слова тонули в дождевом потоке.
«Ну же! Еще пару шагов! Только дотянуться до локтя».
 Словно прочитав мои мысли, Рита повернулась спиной к чернеющей пропасти и пристально взглянула на меня. На миг ее лицо озарилось улыбкой, и я уже было решил, что она передумала. Но…
- Я слышу их, - Рита покачнулась. – Я им нужна…
Понимая, что другого шанса больше не будет, я судорожно рванулся вперед. Пальцы сомкнулись в миллиметре от запястья Риты. Шелковое крыло напоследок скользнуло по ладони и рассыпалось в пепел. Я видел, как молодая красивая женщина легко, словно перо, опускается в темноту. Блаженная улыбка застыла на ее лице в тот миг, когда ее тело замерло, почернело и рассыпалось на мириады крошечных частиц.

Проклиная всех богов и демонов вместе взятых, проклиная этот дом, я стоял под холодным дождем, не в силах оторвать взгляд от черной пропасти, только что забравшей в себя еще одну душу. Я не успел ее спасти. Я позволил этому совершиться. Больше промашек не должно быть, больше никто не умрет!
- Понятно?? НИКТО!
Пропасть ответила безразличным молчанием…


Месяцем ранее…
***
Четвертый стакан обжег горло. Мне, определенно, хватит. Сейчас, как и всегда, кто-нибудь спросит, хочу ли я пропустить еще рюмашку. Я откажусь, встану,  приду домой и усну на старом кожаном диванчике в гостиной. И так каждую пятницу, с завидным постоянством.
- Олег, еще по одной? – поинтересовался кто-то из женской части нашей компании.
Отрицательно махнув головой, я поднялся из-за стойки и, слегка покачиваясь, побрел к выходу. Останавливать меня никто не стал – за долгие месяцы такая развязка пятничного вечера стала нормой. Ребята еще будут куролесить до утра, перемывая косточки начальникам, обсуждая  отличившихся коллег, жалуясь на семейную жизнь, и делая еще целую кучу безумно интересных вещей. Как же скучно… Пьяные мысли они такие - будоражащие пока ты пьян, но обычные и безумно скучные.
Свежий воздух ударил в лицо - самое приятное, что случилось за вечер. Я стоял под навесом, закрыв глаза, и жадно хватал воздух, стараясь не пропустить ни единой  крохи свежести.
- Слышь, есть курить?
Чувствительный толчок в бок заставил открыть глаза. Двое молодых ребят, лет по двадцать, приятной наружности, слегка выпивши – должно быть, тоже только что вышли из бара, многозначительно смотрели на меня.
- Извините, не курю.
- Ну бывай, папаша, - похоже, парни не были настроены агрессивно, и закончить отдых в больнице или, хуже того, на свалке, с переломанными ребрами мне не грозило.
Папаша. Смешно. Разницы в возрасте – лет пять, и уже папаша. Тяжело переставляя ноги, дворами я направился к дому.
Как же красиво, когда не видно грязи. Черное, затянутое тучами небо. Черный двор с единственным тускло горящим фонарем. Даже свет в окнах казался темнее обычного. Да, черный гораздо лучше серого. Если он что-то прячет, то прячет это полностью, не прикрывая грязь вуалью сумрака.
- Эй, эй ты! Постой!
Ну что за напасть? Боженька, ты видишь, что я пьян и хочу в люлю?
Из темноты быстрым шагом, почти бегом, ко мне приближался незнакомец. Единственный горящий фонарь не давал разглядеть его лица. Каждый шаг незнакомца грохотом отдавался в голове. Странное ощущения грядущих неприятностей заставляло сердце пульсировать все сильнее и сильнее. Что за бред?
Незнакомец резко остановился, протянул вперед руку и бросил что-то передо мной. Неуклюже покачиваясь, я наклонился и поднял с земли конверт. Что двигало мной в тот момент, я понять не мог. Каждая клеточка тела звенела, требуя прекратить действо, заставляя бежать как можно дальше, не оглядываясь. Но я не мог, и потому безропотно повиновался.
Незнакомец шагнул вперед и, наконец, я увидел его лицо, лицо старика,  каждый сантиметр которого был испещрен десятками морщин. Старик вздохнул и поднял руки к небу. Запрокинул голову он громко воззвал к кому-то неведомому:
- Я все сделал! Забери меня, я готов…
Мне трудно объяснить, что произошло дальше. Казалось, прошла вечность прежде, чем началось ЭТО.
Старик вздрогнул и дугой изогнул спину. Его рот в беззвучном крике скривился от невыносимой боли. Не в силах пошевелиться, не отрываясь, я смотрел как сквозь старое, убитое жизнью тело откуда-то из темноты один за другим проникают черные, похожие на проволоку, стальные пруты. Они врывались в тело старика и извивались под морщинистой кожей, словно гигантские черви. Прорезали дряхлую плоть и вырывались из суставов, разбрызгивая теплую густую, как сироп, кровь. Но старик смеялся. Безумным смехом, смешавшим в себе ликование, ужас и боль. Спустя мгновение горло старика порвал один из прутов, и смех прекратился, оставив только хриплое бульканье. В немом ужасе я таращился на изуродованное тело, все еще сохранявшее признаки жизни. Кровавая каша из человеческих потрохов лилась из пронизанного старика  и стекала в носкам моих ботинок.
Оцепенение спало. Обезумев от увиденного, я бросился к подъезду, боясь поверить в то, свидетелем чего только что стал. Бульканье и лязг стальных полос преследовали меня до самой квартиры. Судорожно впихнув ключ в замочную скважину, я рванулся прямиком в ванную.
«Этого не может быть! Это не правда! - повторял я сам себе, сунув голову под струю холодной воды. – Я перебрал, просто перебрал… это всего лишь сон…» Я прогонял по кругу эту фразу, силясь в нее поверить, но разум отказывался принять увиденное как сон.
 А затем я потерял сознание, провалившись в тяжелое забытье. Прямо там, в ванной, успев почувствовать щекой холодный кафель пола.

Настоящее время…
***
- Сколько можно… Долго еще?
Дорога, вопреки ожиданиям, оказалась ровной. Однако, погода стояла удушливая, и даже опущенные стекла не давали нужной прохлады. Вместо этого полный салон автомобиля был набит сухим, пыльным дорожным воздухом. Долгую езду омрачало затянутое тучами небо и подозрительное пощелкивание под капотом.
- Это невыносимо, - моя попутчица, по совместительству сестра, устало отдернула прядь волос. – Олег, не молчи, это молчание убивает.
Большую часть поездки мне удалось провести в тишине. Ну что же, всему приходит конец. Но может еще не все потеряно. Не люблю, когда за рулем приходится отвлекаться на разговоры.
-  Леся, я за рулем.
- Других водителей это не смущает, - сестра недовольно поджала губы и отвернулась.
Как я вообще мог согласиться взять ее с собой…
- Приехали, - с облегчением произнес я, разглядев за поворотом край железной изгороди.
- Наконец-то, - с не меньшим облегчением выдохнула Леся.
 Ворота были гостеприимно распахнуты. Во дворе уже стояло несколько машин, должно быть мы прибыли последними.
Изнутри двор выглядел немного нелепо: пятачок для парковки был вычищен едва ли не до зеркального блеска, но путь к дому преграждала неприступная колючая стена боярышника. Пришлось немало побродить прежде, чем отыскалась узенькая тропинка между густо посаженных кустов.
- Ай! – воскликнула Леся. Упрямая колючка вонзилась ей в руку. – Дурацкие кусты!
- Дом не хочет, чтобы ты была здесь, - усмехнулся я.
- Дому придется потерпеть мое присутствие, - Леся презрительно скривилась.
Тропинка оказалась длинной, и колючие ветви боярышника еще не раз успели отомстить нахалке.
Когда, наконец-то, мы вынырнули из сада, нашему восторгу не было предела. Огромный трехэтажный особняк (нет, не особняк… самый настоящий замок!) предстал перед нашими глазами во всем своем великолепии. Кое-где стены были покрыты мхом, мраморная отделка фасада местами обвалилась. Но это казалось сущими пустяками, настолько величественно выглядело здание. Тропинка плавно перетекла в мощеную красноватым камнем дорожку и уперлась в высокое крыльцо.  Мы поднялись по крутым ступеням, и Леся надавила кнопку звонка. Из дома послышался приглушенный протяжный гул. Спустя пару минут дверь открылась, и миловидная женщина лет сорока пригласила нас пройти в холл.
Изнутри особняк оказался столь же величественным, как и снаружи. Со стен взирали громоздкие портреты, а возле каждого дверного проема расположилось по паре горделивых железных солдат. Весьма старомодно на мой вкус, но в целом смотрелось неплохо. Даже слишком неплохо. Высокие торшеры, наподобие фонарей возвышались под самый потолок, освещая внутреннее убранство. И в них уместнее смотрелись бы не электрические лампочки, а горящие свечи.
- Надеюсь, поездка вас не слишком утомила? – участливо поинтересовалась женщина.
- Ничуть, - улыбнулся я. Леся отрицательно покачала головой.
- Рада, что вы добрались без происшествий, в этих местах полно неприятностей, - с некоторой отрешенностью произнесла женщина и слегка вздрогнула, будто отгоняя плохие мысли. – Прошу за мной, я покажу ваши комнаты.
Поднявшись по широкой лестнице, мы прошли в левое крыло здания. Коридоры были высокими, но очень узкими. Создавалось впечатление, что комнаты вот-вот надвинутся с двух сторон и раздавят идущих. Никогда не страдал боязнью замкнутого пространства, но эти узкие коридоры в полной мере дали насладиться прелестями клаустрофобии.
- Простите, я не спросил вашего имени, - обратился я к шагающей впереди женщине.
- Светлана. Вот и пришли. Думаю, девушке будет здесь уютно.
Провожатая распахнула широкую дверь и пропустила Лесю в комнату. Я не стал проходить внутрь, но и с порога было прекрасно видно, что в такой спальне не зазорно было бы заночевать и королю. Обилие позолоты и шелка ослепляло. Старинная викторианская мебель наводила мысли о незыблемости и безопасности. А вычурные абажуры светильников напоминали о далеких странах, откуда их, возможно, и привезли.
Мне досталась соседняя с лесиной комната. Поистине королевская роскошь чувствовалась и тут. От комнаты Леси мою, пожалуй, отличало большее количество массивных вещей, шкафов. Даже ножки кровати были немного толще. Где-то глубоко в сознании это отметилось как признак мужественности.
- Располагайтесь. Через час подадут ужин. А пока можете отдыхать и распаковать вещи, - Светлана в нерешительности стояла на пороге, словно хотела добавить что-то еще.
- Все в порядке? – недоуменно спросил я.
- Д..да. Если будет что-то нужно, я внизу, в холле, - Светлана торопливо ушла, прикрыв дверь.
Я не спеша открыл чемодан и взял аккуратно вскрытый конверт. По телу пробежала дрожь, но я быстро взял себя в руки. Несмотря на то, что месяц назад воображение сыграло со мной злую шутку, часть моего сознания отказывалась забыть пережитое. Даже если это пережитое – не настоящее. После той ночи я был готов поверить во что угодно, в любую сверхъестественную силу. И конверт, который я, очнувшись, крепко сжимал в руке, был тому доказательством. Но все оказалось гораздо проще. Еще до моего похода в бар я встречался со своим другом. Именно он и вручил мне конверт с заманчивым предложением. Я был настолько пьян, что вспомнил об этом только спустя неделю, да и то отрывками.  Внутри конверта оказалась занятная брошюра. «Залесье» - вещал заголовок.  Как я понял из брошюры:  некий знатный в определенных кругах человек то ли от скуки, то ли от великой щедрости решил устроить свое маленькое реалити-шоу.  Пять человек в течение месяца должны обитать в громадном особняке со всеми удобствами и всеми силами стремиться дотерпеть этот месяц до конца. Что такого странного в этом особняке, отчего невозможно прожить в нем и месяца – в брошюре не упоминалось. Награда за непыльную, как мне показалось, работенку – права на этот самый дом и прилегающие к нему земли. Предложение более, чем заманчивое. Сестра также посчитала его таковым и после долгих споров увязалась за мной. И поскольку встретившая нас Светлана не высказала удивления тому, что я прибыл не один – такой поворот событий нашим неизвестным спонсором учитывался.
Разложив вещи, я более не видел в комнате интересных занятий, и потому решил заглянуть в сестре. Леся стояла у окна и, прищурившись,  с подозрением осматривала пейзаж.
- Мне не нравится это. Подойди, посмотри.
Я приблизился и уставился на окно. Ничего странного тем не менее не обнаружил. Обыкновенная деревянная рама, двойное толстое стекло, мелкая металлическая сетка.
- Олег, ты не туда смотришь, - проследив за моим взглядом, сказала Леся. – Я про вид из окна. Посмотри, он будто мертвый.
Я внимательно всмотрелся в пейзаж. Обычный вечерний сад. Разве что он казался слишком статичным. Ни единая ветка не качалась под порывом ветра, ни одна птица не пролетела над садом, пока мы силились разглядеть в нем признаки жизни.
- Да брось. Просто стих ветер, - я улыбнулся.
- Наверное…
 По дому прокатился протяжный сигнал гонга, возвещая, что вот-вот подадут ужин.

***
- Чай в библиотеке. Как в английском детективе. Вам нравятся детективы, Олег? – спросила идущая рядом со мной молодая особа. Кажется, ее звали Рита. Немного странная девушка: в меру начитанная, в меру красивая, в меру интересная. Всего в меру, без излишеств. В такую даже можно влюбиться.
- Нет, мне больше по душе фантастика. Знаете: вампиры, оборотни, родовые проклятья и реки крови, - коридор все не заканчивался, пришлось поддержать разговор.
- Никогда бы не подумала, что вы любите сказки, - Рита засмеялась.
 Довольно приятный смех – отметил я.
- Посмотрите полчаса программу новостей по телевизору и поймете, что вся наша жизнь – один сплошной детектив. Мне не хочется приходить с работы, и вместо отдыха снова окунаться в будни. Сказка, чтобы отдыхать и хорошо засыпать. Кажется, пришли.
Я приоткрыл дверь, пропуская Риту вперед.
- Кровь и оборотни? Не спокойнее ли засыпать, слушая о древних эльфах и волшебных единорогах? – глаза девушки лукаво сощурились.
- Что поделать, я вырос с детсадовских времен. А лишь детям разрешено ничего не бояться.  Теперь я взрослый и даже сказки у меня должны быть пугающе страшными, - я виновато развел руками.
Рита снова засмеялась.
Библиотека оказалась очень уютным местом. Я рос в хорошей интеллигентной семье. Мой отец был помешан на книгах, в хорошем смысле. Поэтому вид огромного количества стеллажей, забитых книгами, оказал на меня умиротворяющее воздействие. Впервые, в полной, мере я себя почувствовал как дома.
Расположившись за кофейным столиком, на мягких креслах сидели четверо моих  конкурентов. Как это ни смешно, Леся была одной их них. Кроме нее, за столиком находились: угрюмый молодой клерк Сергей, слишком жизнерадостный для юриста седовласый Виталий и молчаливая женщина лет тридцати по имени Нина. Рита также заняла место в одном из кресел. Вот они – пятеро претендентов на дом, не считая меня. Надеюсь, что к концу месяца мы не дойдем до кровной вражды и не перестреляем друг друга как герои вестернов во времена золотой лихорадки.
- Я считаю это нечестным, - Сергей достал из пиджака пачку сигарет и, вопросительно окинув взглядом присутствующих, закурил. – По-моему, изначально нас планировалось всего пять. Я не прав?
- Так пожелал наш неведомый добродетель, - пожала плечами Рита и взяла со столика крохотную чашечку чая.
Почему-то я немного устыдился за сестру. В конце концов, она не должна была быть тут.
- Если меня не выгнали, значит, я имею полное право находиться в этом доме и претендовать на него, - невозмутимо изрекла Леся, откинувшись на спинку кресла.
Однако Сергея такой ответ не устроил:
- Все равно, это не честно. Я бы тоже мог притащить с собой кого-то из друзей.
- Так почему не притащили? – усмехнулась Рита, делая глоток горячего напитка.
- Потому что… - Сергей осекся. – Это правда, что вы брат и сестра?
- Да, - как ни в чем ни бывало ответила Леся. – Но насчет этого можете не беспокоится. Я ничуть не меньше своего брата хочу получить этот особняк вместе с землями. И если мне повезет, делиться я ни с кем не намерена, даже с Олегом.
- Вы не слишком-то близки, - заинтересованно вступил в разговор Виталий.
- У нас сложные отношения, - ответил я, давая понять, что обсуждать внутрисемейные конфликты не имею ни малейшего желания. В этом мы с Лесей сходились во мнении, она также эту тему продолжать не стала.
Разговор застопорился. Каждый думал о чем-то своем. О том, как убрать с дороги конкурентов, или как переставить мебель после победы. Не прошло и дня, а дух конкуренции уже начал накаливать между обитателями дома родственные и дружеские связи.
 - Пожалуй, я пойду спать.
 Леся встала и вышла из библиотеки, бросив напоследок:
- Спокойной ночи.
Вслед за ней стали собираться и остальные. Вскоре в библиотеке остались только я и Нина. О ней я пока знал меньше, чем обо всех остальных и решил, что сейчас подходящий момент познакомиться поближе.
- А вы не очень разговорчивы, Нина.
- Нет, - произнесла собеседница, неподвижно сидя в кресле.
Я встал и, чуток приглушив свет, прошелся вдоль стеллажа к окну. Сад был все таким же мертвенно тихим. Точно таким же, как днем, только теперь тонул в темноте. Я услышал, как Нина тоже встала и направилась ко мне.
- На улице полный штиль, это даже странно, - очередная попытка завязать разговор.
Безуспешно. Нина, молча, подошла к окну, и устало закрыла глаза.
- Холодно… - выдохнула она.
Я непонимающе взглянул на женщину. В комнате было даже душно, но никак не холодно. Я не успел ничего ответить, Нина развернулась и направилась к выходу. За секунду до того, как скрипуче закрылась дверь, я ясно расслышал, как она тихо сказала:
- Здесь так холодно…
На миг меня самого пробил озноб. Не от холода, а он мимолетного страха. Странная женщина, очень странная. Но мало ли какие тараканы копошатся в ее голове. Никто не застрахован от сумасшествия.
Оставаться одному в полумраке среди книг, да еще после столь странного немногословного разговора, не хотелось, и я отправился в свою комнату.
 Узкий мрачный коридор был все также неприветлив. Каждый шаг эхом разносился по всему этажу. Огоньки светильников неровно пульсировали в моих сонных глазах, порождая блуждающие по стенам тени.
- Мне так холодно… - послышался знакомый голос.
Я остановился. Должно быть это зовет Нина. Голос доносился откуда-то со стороны библиотеки, за моей спиной. Очень печальный и молящий голос.
- Почему здесь так холодно?..
Я повернулся и на ватных ногах побрел в обратную сторону. Если Нина сумасшедшая, то надеюсь, что она мирная сумасшедшая. Кроме меня в коридоре никого не было, но ощущение поблизости чьего-то присутствия усиливалось с каждым шагом. Я передернул плечами, сгоняя страх.
- Согрейте меня… - вновь услышал я голос.
Странно, но он не был похож на голос Нины. Леся? Я недоуменно уставился на дверь библиотеки. Быть такого не может.
- Холодно… Помоги…
Зов шел не из библиотеки, а из комнаты дальше по коридору. Комната Леси в другой стороне, рядом с моей. Что она могла забыть в этом крыле здания?
- Помоги…
Из-за двери, откуда шел голос, явственно слышались шорохи. Задержав дыхание, я взялся за ручку и дернул, что было сил. Дверь не поддалась, она была заперта.
- Черт, - выругался я и принялся трясти ручку, будто бы это могло помочь.
- Что ты здесь делаешь? – спросили у меня за спиной. Протирая рукой заспанные глаза, на пороге комнаты напротив, стоял Виталий.
- Там Леся, моя сестра, - стараясь сохранить остатки спокойствия, ответил я.
Виталий посильнее запахнул полы халата и тоже ступил в сумрак коридора.
- Скорее, мне так холодно… - голос слабел, словно говоривший терял сознание.
- Что за черт, - Виталий подергал ручку. – Ну-ка отойди.
Мужчина со всех сил ударил плечом в дверь. Та зашаталась, стерпела еще несколько мощных толчков и, наконец, сошла с петель, звучно вывалившись в коридор.
- О боже! – воскликнули мы почти одновременно.
Комнатка оказалась чуланом со швабрами. Обхватив руками одну из них и прижав колени к подбородку,  у стены сидела Леся. С ее потемневших волос стекала вода. Лицо замерло в мученической гримасе. Глаза с остекленелой надеждой смотрели на дверной проем.
- Леся!
Я бросился к сестре и принялся тормошить ее за плечи. Вся ее одежда была насквозь промокшей, а тело холодно как лед. Лесина голова в такт моим движениям раскачивалась взад-вперед, наподобие маятника. Виталий приложил большой палец к лесиному запястью. Я замер в тяжелом ожидании, голова сестры безвольно повисла.
- Нужно вызвать полицию, - вздохнул мужчина и отступил к двери. – Она мертва…
Я не поверил его словам, и сам тщетно пытался обнаружить теплящуюся жизнь в теле, где ее уже давно нет. Обжигающие слезы покатились по щекам. Впервые за последний десяток лет я плакал… Прижимал холодную мокрую голову мертвой сестры к груди, и слезы сами катились из глаз.
Из-за меня Леся приехала в этот дом. Это из-за меня она погибла…
- Матерь Божья! – на шум сбежались все обитатели дома.
Четыре пары глаз непонимающе глазели на мокрый пол, холодное безжизненное тело и мое заплаканное лицо.
- Ей было холодно… - еле слышно прошептала Нина.

***
Внезапная необъяснимая смерть Леси повергла всех в ужас. Никто не понимал, как такое могло произойти. И вот сейчас все собрались в гостиной в ожидании приезда полиции, и в немом молчании строили догадки  - одну страшнее другой. Я не находил себе места, слоняясь угрюмой тенью по этажам. Нина заперлась в своей комнате, и как я ни пробовал достучаться до нее – ответа не следовало.
- Может быть и она... ну... того, - промямлил Сергей, когда мы столкнулись в коридоре во время моего очередного рейда от библиотеки до столовой.
Его слова больно ужалили сердце. После них я стал поглядывать на дверь Нининой спальни с немой тревогой. Наконец, бесцельное блуждание мне надоело, и я присоединился к сидящим в гостиной.
Сергей отправился к парковке – полицейская машина вот-вот должна была прибыть.
- А убийцей окажется дворецкий… - прервала тишину Рита, небрежно смахивая с блузки невидимую пылинку.
- Не подходящее время для шуток, - отрезала Светлана и, насупившись, насколько это престало ее возрасту, ушла в сторону кухни.
Рита задумчиво посмотрела ей вслед.
- Все еще считаете происходящее английским детективом? – не в силах мириться с тишиной, заговорил я.
- И да, и нет. Считайте это здоровым сарказмом – защитной системой организма для снятия стресса, - голос Риты был безучастным.
Виталию, должно быть, наскучило сидеть без дела. Он встал и направился к выходу.
- Побуду во дворе.
- Не вздумайте сбежать. У полиции, наверняка, будут вопросы ко всем, - Рита скучающе потянулась.
Виталий невесело усмехнулся и вышел.
С лица Риты вмиг схлынула маска безразличия, и она сочувственно воззрилась на меня:
 - Понимаю, это очень тяжело – потерять близкого человека.
- Да, тяжело, - открыв буфет, я достал бутылку коньяка и щедро плеснул живительный напиток в стакан.
- Налейте и мне… Так все же, почему вы не были близки?
Причин что-либо скрывать от Риты я не видел, и потому на этот раз решил ответить:
- Из-за отца, - я задумчиво покрутил стакан. – Когда мы были подростками, Леся всегда старалась выделиться.
Говорить о сестре в прошедшем времени было очень неприятно. Тем не менее, я продолжил:
- Я всегда был любимчиком в семье. Образцовые отметки в школе, успешные экзамены, хороший ВУЗ. Все давалось легко, хотя я почти не прилагал усилий. У Леси все было наоборот. Она всегда из кожи вон лезла, стараясь сделать все как можно лучше. Но все равно оставалась в стороне. В детстве это выражалось в красоте слепленных из песка куличиков. Но чем  сильнее мы взрослели, тем ощутимее было ее желание отличиться. Господи, она даже замуж собралась в 15 лет…
Я непроизвольно улыбнулся.
- Отец, конечно, согласия не дал. Запретил Лесе даже выходить из комнаты. Я знал, что по ночам сестра вылезает из окна и уходит на свидание со своим возлюбленным, и молчал об этом. До поры, до времени. Однажды вечером Леся пришла ко мне в комнату и сообщила, что беременна. Наверное, ей было тяжело с этим справляться, и она хотела высказаться хоть кому-то. Вряд ли своему бой-френду… Она просила сохранить эту тайну, строила планы побега из дома, мечтала уехать далеко-далеко, родить ребенка и забыть о том, что всегда была серой мышью в нашем доме. Я кивал, одобряя ее решение, твердил, что все будет хорошо…  И она верила мне, - я с грустью посмотрел на пустой стакан, и налил еще. – А потом как трусливый идиот пришел к отцу, и все рассказал ему. Как следствие – слезы, аборт и сестринская ненависть. Вот почему у нас тяжелые отношения. В силу моей дурости…
Рита положила руку мне на плечо в знак утешения:
- Олег, любой на вашем месте поступил бы так же.
- Этим я сам себя и успокаивал десять лет, - я опрокинул последний глоток коньяка и громко поставил стакан на место.
Из холла послышался шум. Спустя мгновение двери гостиной с грохотом распахнулись, и на пороге появился запыхавшийся Виталий. Его глаза были широко распахнуты, лицо покраснело, на лбу выступили мелкие капельки пота.
- Я нигде не могу найти Сергея. Кажется, он сбежал. Но его машина во дворе.
По телу пробежал холодок. Рита решительно встала и, отстранив Виталия, вышла из гостиной, громко сказав:
- Нужно его найти. Вряд ли он сбежал. Я поищу в саду.
- Я с вами, - отпускать женщину одну не позволяло чувство собственного достоинства. – Виталий, будьте добры, найдите Светлану, и осмотрите комнаты наверху. Возможно, Сергей просто вернулся в дом.
Как бы мне хотелось, чтобы эти слова оказались правдой. Но все мои ощущения твердили об обратном.
 Уже зашлась заря, и сад был покрыт красновато-желтой пеленой. Не отходя друг от друга ни на шаг, мы с Ритой мерно и тщательно обследовали пристройки вокруг дома, начиная со сторожки возле парковки. Сергея нигде не было.
- Он мог уйти вглубь сада, упасть в канаву и сломать шею, - дрожащим голосом произнесла Рита.
- Очень надеюсь, что это не так.
В конце концов, что могло заставить взрослого мужчину в кромешной темноте пробираться сквозь колючие заросли боярышника?
Вновь подойдя к дому, я обратил внимание на окно второго этажа. По моим представлениям, примерно там находилась спальня Нины. Спустя несколько секунд я различил за стеклом силуэт самой Нины. Присмотревшись, я нашел, что силуэт вытворяет нечто странное. Фигура в окне стояла, широко раскинув руки и покачивая ими словно гигантскими крыльями.
- Это Нина? - Рита тоже внимательно наблюдала за размеренными движениями женской фигуры.
- Похоже на то, - я отвел глаза. – Посмотри.
Среди густых шипастых веток виднелось яркое белое пятно. Не сговариваясь, мы кинулись в его сторону, цепляясь за колючие ветви.
Мы нашли Сергея... Точнее мы нашли то, что совсем недавно было Сергеем…
- Господи, какая мерзость!
Словно огромное омерзительное пугало несчастный был нанизан на огромный железный штырь. Руки Сергея, будто на распятии, были разведены в стороны и подперты двумя массивными деревянными рогатинами. Голова была откинута назад, и из места, где был должен торчать кадык, вырывался острый  окровавленный железный наконечник. Рита отвернулась, не в силах выдержать настолько омерзительное зрелище.
 - Позови остальных, - сказал я, дав девушке шанс как можно скорее покинуть это место.
 Да что же такое здесь происходит? Я перевел взгляд в сторону особняка – окно Нининой комнаты было отсюда прекрасно видно. Сама Нина продолжала покачивать руками. Наверняка, она меня тоже хорошо видит. Скорее всего, она знает, что именно здесь произошло.

***
Давно я не чувствовал себя таким разбитым. Всю прошедшую неделю полиция не давала нам прохода. Бесконечные допросы, опознания, показания. От всего этого голова шла кругом.
Тела Леси и Сергея забрали, и расследование только начало набирать обороты. Сомневаюсь, что комиссар поверил в «сверхъестественность» смертей. В противном случае нас бы уже давно разогнали по домам. Но мы все еще были тут  - человеческая жадность сильна, даже смерть ей не помеха.
Нина все так же старательно избегала разговора. Виталий со Светланой постоянно пропадали на кухне. Рита часами не выходила из библиотеки. А я усиленно пытался забыться, истребив добрую половину спиртного в доме.
Так день за днем пролетела треть срока проживания в особняке.
В один из вечеров мы с Ритой стояли на балконе и, вдыхая сухой воздух, размышляли вслух.
- Может это глупо? – спросил я самого себя. – Может стоило уехать?
- Может быть стоило уехать, - уклончиво повторила Рита. – А может и нет. Кто знает?
Опершись руками о перила, я смотрел, как золотой от садящегося солнца пух облаков медленно проплывает над нашими головами.
- Знаешь, Олег,  - к этому времени мы уже успели перейти на «ты». – Я никому не признавалась ранее, и вряд ли признаюсь потом.  У меня своя причина оставаться здесь. Я это поняла только после…
Рита  замолчала. Я догадался, что она хотела сказать.
- После того как погибли Леся и Сергей?
- Да,  - с благодарностью подтвердила собеседница. – После этого…  Мне почему-то кажется, что жизнь нас собрала здесь, чтобы за что-то отомстить. Каждому из нас. Не знаю за что. Но, наверное, причина есть.
- Хочешь сказать, мы тоже умрем? – как же красиво переливаются эти пухлые перышки.
- Все мы умрем. Вопрос  только – когда это случится. Сегодня ты несешься к боссу с кипой документов наперевес и беспокоишься, не пропало ли молоко в холодильнике, а завтра уже висишь распятым посреди тихого сада, а вокруг тебя на много миль ни души. Можешь считать меня спятившей, но мне кажется, что это место идеально для того, чтобы умереть. В какой-то мере даже романтично.
 Рита озвучила то, что вот уже несколько дней нелепым бесформенным сгустком крутилось в моей голове. Где-то глубоко в душе я тоже считал, что со мной произойдет нечто страшное под названием смерть. И был по-своему к этому готов. Иначе, не задержался бы здесь ни на минуту.
- Пару лет назад по моей вине произошел несчастный случай, - вздохнув, призналась Рита; слова дались ей с большим трудом. – Двое племяшек гостили у меня летом - Катя и Максимка. Обоим лет по пять, брат и сестра. Я часто работала в те дни в ночную смену, и ребята ночевали одни. В одну из таких ночей что-то произошло с газовой плитой. Утром, когда я вернулась, в квартире стоял резкий запах газа. Я бросилась в комнату к племянникам, но было уже слишком поздно.
Рита всхлипнула, но продолжила:
- Они так и лежали, словно крохотные куклы, готовые вот-вот проснуться. Такие спокойные, такие беззащитные… И теперь, просыпаясь, каждое утро я спрашиваю себя: а почему я до сих пор еще жива? Почему уходят те, кого мы любим, а мы остаемся  страдать?
- Может быть поэтому и остаемся… Чтобы страдать…
- Но это бесчеловечно!
- А кто сказал, что жизни есть дело до человечности?

***
Маятник качнулся – раз.
Маятник качнулся – два.
Кто сейчас умрет из нас?
Ты? Она? А может я?

Запинаясь, на ходу натягивая свитер, я несся по лестнице вниз.
- Что произошло?
Судя по выражению лица Виталия – ничего хорошего. Из кухни несло копотью и горелым мясом. Я тут же бросился туда. Едкий дым заполонил все помещение. Кашляя и размахивая руками, я добрался до окна и открыл створку. Дым столбом хлынул наружу, теряясь в ночном грозовом небе.
- Света?! – дрожащим голосом произнес Виталий и ураганом пролетел мимо меня.
Светлана лежала на полу, возле плиты, и не двигалась. Виталий аккуратно приподнял ее руку, нащупывая пульс, и облегченно выдохнул:
- Она жива. Просто без сознания. Олег, вызови скорую.
То, что мои худшие опасения не оправдались, вселяло некоторую надежду. Мы перенесли пострадавшую в гостиную.
- Я побуду с ней, пока не приедет врач, спасибо за помощь, - Виталий присел на краешек дивана и заботливо поправил Светлане волосы.
Хм, вот уж действительно: любовь нечаянно нагрянет…
Поднимаясь к себе, я почувствовал озноб. От лестницы на третий этаж ощутимо тянуло прохладой. Кто-то, спускаясь, забыл закрыть дверь? Сверху слышались удаляющиеся шаги. Недолго думая, я пошел следом.
Третий этаж. Пусто. Неужели выше?
Я поднялся на чердак. Но никого из обитателей дома не было и тут. На полу лежала потухшая свеча. Фитиль был еще горячим – значит, здесь совсем недавно кто-то был. А возможно есть и сейчас…  Вновь послышались шаги. Кто-то неуверенно шел по крыше. По узкой, еле заметной, лесенке я выбрался на самый верх. Холодный дождь хлесткой плетью ударил по лицу. Мокро, холодно и очень скользко.
- Рита! Что ты здесь делаешь?

***
- Говорите, она спрыгнула вниз? – комиссар, сощурившись, пристально смотрел мне в глаза.
- Да, она прыгнула вниз.
- Тогда почему мы ее не нашли?
- Я... я не знаю.
- Будь она мертва или всего лишь покачена… А может быть это вы ее убили, Олег? Где она?
- Сэр, я не знаю! Сколько можно это повторять? Я видел, как Рита падала с крыши. Я видел, как она рассыпалась в прах, не долетев до земли. Хотите отправить меня к психиатру? Пожалуйста! Но не нужно делать из меня убийцу.
- Хорошо. На сегодня все. Позовите следующего, когда будете уходить.

***
- Когда последний раз вы видели пропавшую?
- За ужином. Она была очень подавлена. Но все мы еще не отошли от недавних трагедий, ее можно понять.
- У пропавшей возникали конфликты с обитателями дома?
- Нет, насколько я знаю. Она очень мирный человек.
- У пострадавшей Светланы имеются  психологические травмы или зависимости?
- Ни о чем подобном мне не известно. Есть причины для беспокойства?

***
- Простите, что вторглись в вашу палату.  Вы утверждаете, что когда все отправились спать, находились на кухне.
- Да, это так.
- Что послужило источником дыма? В помещении не обнаружили следов пожара. Что произошло?
- Должно быть, замкнула проводка. То есть, как не обнаружили следов пожара? Вы шутите? Из-за стены огня я не смогла выбежать из кухни и потеряла сознание. Не может быть, чтобы никаких следов не было? Комиссар, постойте, комиссар!

***
- Скажите, Нина, вы не замечали ничего странного в поведении окружающих в последнее время?
- Нет.
- Вы присутствовали при пожаре?
- Нет.
- Вы покидали свою комнату той ночью?
- Нет.
- Замечали какие-нибудь странные звуки, запахи?
- Было холодно…

***
Оставаться в проклятом доме (а то, что он проклят, сомнению не подлежало) больше не было ни малейшего желания. Чемодан был тщательно упакован. Попытки уговорить остальных последовать моему примеру потерпели полное фиаско. Что ж, как говорится, не мои проблемы.
В дверь негромко постучали.
- Войдите.
Меньше всего я ожидал увидеть на пороге Нину.
- Что-то случилось?
Нина, молча, подошла ко мне и с интересом заглянула в мое лицо. За все то время, что я ее знал, впервые увидел, как она улыбается. Только улыбка эта была довольно странной, слишком похожей на усмешку.
- Думаешь, так легко сможешь уйти? – Нина открыто засмеялась.
Что-то в ее смехе заставило вздрогнуть. Я отступил к окну. Нина, не отставая, шагнула вслед за мной; протянула руку и больно сжала пальцами мое плечо.
- Что это значит?
Я схватился за Нинину руку, пытаясь сбросить ее. Ладонь обожгло нестерпимым холодом. Кожа женщины за долю секунды побледнела и покрылась глубокими синеватыми нарывами. Едва Нина открыла рот, из него вырвался голубоватый дымок. Мое лицо словно разом окунулось в ледяную прорубь.
- Ты не уйдешь. Никто не уйдет.
Я рванулся вбок, смахивая уродливую руку с плеча, и со всех ног бросился к выходу.
Узкий коридор казался бесконечным. Дверь одной из комнат впереди открылась, и в коридор выглянула Светлана.
- Олег? – испуганно воскликнула она. - Куда ты так несешься?
- Скорее, нужно уезжать отсюда, - я схватил Светлану за руку и потащил за собой.
- Да что случилось? Объясни!
Объяснять не потребовалось – в этот момент в коридоре появилась Нина. Она будто персонаж фильма  в режиме ускоренного воспроизведения пронеслась от дверей моей комнаты к дверям Светланы.
- Нина, что проис… - Вопрос оборвался на полуслове.
Широко раскрыв от ужаса глаза, Светлана смотрела, как дрожащие руки Нины тянутся к ее шее. Я стоял и не мог пошевелиться – молча наблюдал, как монстр обхватывает тонкие изгибы шеи своей жертвы. Послышался хруст, и голова Светланы безвольно упала ей на грудь. Я все еще держал ее за руку, и теперь чувствовал, как сама жизнь выливается по тонким женским пальцам в гробовую тишину коридора. Светлана рухнула на колени и тряпичной куклой повалилась  на пол.
Оцепенение спало. Я отпустил холодеющую руку, отступил на шаг, развернулся и, что было сил, побежал. В любой момент то, что было когда-то Ниной, могло настичь меня, как это произошло со Светланой. В любой миг я мог почувствовать холодные, шершавые руки на своей шее. Но монстр, казалось, играл со мной. Я слышал его дыхание. Я ощущал, как холодеет воздух за моей спиной. Я чувствовал, как он идет за мной.
Я выскочил в сад. Ветви боярышника хлестали по лицу и больно царапали руки.  Наконец, из просвета вынырнула кованая решетка ворот. Откуда-то сбоку громко воскликнули:
- Что за?!
Я повернул голову и замедлил бег. Сквозь кусты быстро пробирался Виталий. Должно быть, он услышал, что творится что-то неладное, и тоже направлялся к воротам.
Рывком открыв дверцу машины, я плюхнулся на сидение. Виталий сел за руль. В грудной клетке нарастало странное чувство безысходности. Словно во сне я наблюдал как Виталий, что есть сил, жмет на газ. Колеса взвизгнули, и машина понеслась в лобовую на ворота. Мутнеющими глазами я различил, как металлическую створку выбило из гнезда, и ворота со скрежетом разлетелись в стороны. Виталий смахнул со лба пот и расплылся в улыбке облегчения. Выехав на шоссе, машина пошла ровно, и я почувствовал, что не могу больше противиться подступившему забытью. Все звуки стихли. На глаза упала темная мягкая пелена. Неужели все закончилось?

***
Четвертый стакан обжег горло. Мне, определенно, хватит. 
- Тебя подбросить?
- Мне тут недалеко, - я отрицательно помотал головой.
- Ну как знаешь, - Виталий пожал плечами.
Я тяжело поднялся из-за стойки и направился к выходу. Виталий тоже встал, и на ходу доставая мятую пачку сигарет, поплелся за мной.
Свежий воздух ударил в лицо. До чего же приятно.
- И все же… Как будем делить?
- Никак, - поерзав плечами, будто от холода, ответил я. – Дом полностью твой.
- Уверен?
- Да, - другого ответа я бы никогда и не произнес.
-Удачи, Олег, - прикуривая, попрощался Виталий.
Я махнул рукой и шагнул в ночь – подальше от прошлого, подальше от мыслей.
За спиной раздался протяжный лязг. Сердце бешено забилось, готовясь разорвать от ужаса грудную клетку. Этот душераздирающий стальной скрежет я узнаю из миллиона других.
- Олег, помоги, - перемежаясь с лязгом, донесся полный мольбы и боли хриплый голос Виталия.
Но я знал, что не смогу помочь… Как не смог я помочь несчастному старику – старому владельцу проклятого дома, выпотрошенному заживо, так не смогу я помочь сейчас своему товарищу – владельцу новому. Замкнутый круг должен прерваться.
- Прости, Виталий, я не могу.
Сердце замедлило свой напор. Дыхание мое стало спокойным и размеренным. В глазах пьяные огоньки сменились холодной неподвижной пустотой. Сегодня я сам по себе. Я буду шагать по мокрой мостовой, и вслед за мною будет разноситься преисполненный отчаяния крик. Но я не  обернусь. Я не вернусь. И я не помогу…

Маятник качнулся – раз.
Маятник качнулся – два.
Пистолеты есть у вас?
О, как чудно, дайте два!