Акдагаз и ДХ. I. Бытие Радикала

 Светлая ночь над городской равниной. В одном тускло освещенном доме сидели два человека. Комната с деревянными стульями выглядела очень чистой и вычищенной от пыли. Внутри дома был влажный запах дерева.  В комнате были два человека. Один слушал – его большие синие глаза сияли ярче всего вокруг. У него не было рта, но это еще не означало, что он всегда молчал. Его имя Микленси, он слушал одного очень высокого ростом человека. Он сутулился и потерянно жестикулировал руками.
- Сейчас – приходит время, когда мне хочется поменять все, - говорил его собеседник рассудительно. - И я чувствую, что это нужно было сделать давно. Мне давно нужно было понять, что надо было начинать с последнего. 
 За окном засвистел ветер, задвигались ветки деревьев, словно мертвый топот шагов. Микленси внимательно слушал, кивая.
- Я начал с первого, я это знаю и дико об этом жалею, - продолжал собеседник также замышлено. -  Я не могу понять, какая сила родила во мне сомнения. Мне не хочется делать сдвиги, но сейчас последний шанс нам с тобой пойти по узкой линии крайности. Микленси, мы остались одни.
«То есть, ты хочешь сказать – что это все. И это новое начало. Вот что я тебе скажу – мы с тобой будем действовать, и хоть прямо сейчас, - мысли Микленси были слышны в голове его собеседника. - Мы многое можем сделать – ты пессимист, я оптимист, и вместе мы сила!» 
- Ты сам не знаешь, о чем говоришь, - он резко встал и положил ладони на стол, старый стул издал скрип. – Это бытие скоро станет бесполезным,  если будут оплошность разоблачающие свою ничтожность только после.
 Ветер за окном стал менее сильным, но иллюзии шагов усилились. Он посмотрел в окно, и увидел под темными качающимися ветвями движущиеся тени.
«Сядь. Успокойся» - сказал ему Микленси, и собеседник обернувшись, нехотя опустился обратно на стул.
  Шаги все больше усиливались. Словно кто-то приближался к дому. Вдруг, Твин Тевто (имя собеседника) вздрогнул от того что расслышал как распахнулась входная дверь. Микленси был невозмутим, только сказал:
«Я закрывал эту чертову дверь. Кто еще вошел?»
 И тут в их комнату вошли хладнокровно три высоких ворона. Они шли медленно, и в руках одного из них было что-то завернутое. Он и начал:
- Твин Тевто. Мы искали вас, - старый ворон говорил медленным басом.
- Что вам нужно?
- Мы хотим отдать вам вашего сына.
- Сына?
- Да. Вы даже не знали, что он остался в вашей прошлой жизни. Как вы часто все меняете, радикал вы наш, - закончил Ворон с тоном мрачной иронии.
- Как его зовут?
- Зовут? Ох… я не могу вам сказать, это.
- Дайте его мне в руки, – Тевто величественно встал.
- Берите, - невозмутимо протянул младенца Ворон. 
 Тевто взял то, что было в руках у ворон. Безмолвный, бледный, маленький мальчик. Будто мертвый. Вороны отошли назад, пока Тевто смотрел на него, сам не понимая каким взглядом.
- Мой вам вопрос, - сказал Ворон. – На что в вашей жизни, приходилось отвечать чаще?
 Тевто посмотрел на него, молча.
- Посмотрите в зеркало, - сказал ворон, после чего все трое стали удаляться.
- К чему это все? – крикнул Тевто.
 Ворон обернулся:
- Ваш сын лежал рядом с зеркалом. Он плакал, но когда посмотрел в зеркало, и вдруг понял что там его отражение – он замолчал. Ваш сын больше никогда не увидит своего отражения.
 Вороны не просто ушли. Они исчезли.
 Тевто обернулся к Микленси. Тот посмотрел на него самым спокойным взглядом, и сказал:
«Расскажешь мне – кто это?»
Тевто молчал, подходя к нему, крепко держа ребенка в руках.
«Тевто, что это такое? Кто была она?»
- Она мертва! – прохрипел Тевто.
«Но кто?»
- Она предала меня.
«Предала чему?»
- Она…
«»Ты лжешь»
 Тевто замолк.
«И все?»
 Тевто закрыл глаза.
«Твин, это все? Может это просто, потому что она не хотела отпускать не тебя, не его? Твин, ты так скоро всех поубиваешь»
– У меня есть сын, - прервал его Тевто, после чего на некоторое время образовалась необычная тишина. - Он будет расти у меня на глазах! А она… хотела только моей смерти, и чтобы ребенок не верил в отцов.
« Ты сделал и так уже много, включая не самое умное. А как же мы? Как же эта линия, про которую ты говорил?..»
- Ненавижу ворон! – вскричал Тевто, чуть не выронив дитя. – Ненавижу, потому что не понимаю кто это такие! Откуда взялись, почему они!?
 В его голосе бежали презрительные вопросы. Микленси встал и забрал у него ребенка, который казалось, был мертв. Тевто покорно отдал дитя.
– Неужели мне хотели напомнить вороны о том, что я вспомнил снова? – бормотал Тевто, вновь удаляясь к окну медленными шагами.
«Воспитаешь из него радикала?» - прервал его мысли Микленси.
 Тевто обернулся и посмотрел на ребенка. Он был тих как сама ночь за окном. Его взгляд не говорил ни «да» ни «нет». Он говорил – «возможно».
***
- Акдагаз, слушай меня, - Тевто ткнул пальцем на бледнокожего юнца с большими глазами.
- Что ты теперь хочешь сказать? – спросил холодно десятилетний ребенок.
- Не говори со мной таким тоном! – загорелся Тевто, встав перед ним.
- Не думаю, что у меня хорошо получится вести себя по-другому.
- Ты невыносимый ребенок.
- Тогда ты будешь выносить меня первым.
- Ты впервые выйдешь в центр этого проклятого города один, вот я и волнуюсь.
- Я не боюсь собак и другой шерстяной нечисти, которой ты меня так любишь пугать.
- Выпей стакан воды. Зачем ты налил это себе? – отец укоризненно ткнул пальцем в сторону полного стакана воды на столе. 
 В этой комнате, этот стол – был единственным препятствием на расстоянии между Акдагазом и Тевто. Акдагаз нахмурился, молча и хладнокровно опустошив стакан. С шумом поставил стакан обратно и снова заговорил:
- Что я должен делать?
- Никто не знает.
- Кроме тебя?
- Да.
- Тогда чего ты боишься?
- Акдагаз, - Тевто медленно пошагал в его сторону с озабоченным видом. – Мне нужно сказать тебе две вещи, одну из них точно нужно говорить уже сейчас, вторая еще могла бы подождать, но я все равно скажу.
 Тевто стоял совсем близко. Акдагаз поднял голову, чтобы видеть опущенные глаза своего высокого отца. Поднятые глаза смотрели также холодно, с содержанием юношеской беспомощности. Акдагаз молчал, был тих, как десять лет назад. Тевто не заставил себя долго ждать.
- Первое что я тебе скажу – не смотри в зеркала.
- Почему? – спросил равнодушно Акдагаз. – Это же все постоянно делают, приукрашиваясь или просто вымывая лицо, убегая на работу.
- Это просто сила привычки. Зеркала будут тебе лгать, говорить не так, как есть на самом деле. Ты должен их остерегаться. Иначе тебя может настигнуть беда. Не смотри в зеркала – и помни о том, что каждый из нас никогда не узнает, как он выглядит на самом деле, – его негромкий голос, на последних интонациях в словах – словно уничтожал всю тишину вокруг.
- Что еще? – Акдагаз слегка опустил брови, терпеливо ожидая слов. Он вообще был очень терпеливым ребенком.
- Еще, - Тевто поднял указательный палец, в жест ожидания. – Почему никто не знает про то, что ты должен делать, кроме меня? – Акдагаз с каждой минутой хмурился все больше. – Потому что нам всем никогда нельзя что-то планировать. Мы не можем знать будущее, и оно пользуется этой привилегией, представляя себя всегда непредсказуемым. Нельзя серьезно планировать, потому что будущее попытается сделать все, для того чтобы было иначе. Оно ставит нам ловушки, оно ставит подножки – оно наш страшный враг, которого приходится бояться.
- Я ничего не боюсь, - с героизмом в голосе сказал Акдагаз.
 Тевто слабо улыбнулся, но ничего не ответил. Его улыбка тут же ускользнула.   
 - Слушай меня. Сейчас ты пойдешь на другой конец города – проходя через центр. Ты найдешь Микленси…
- А почему этого не можешь сделать ты?
- Потому что, это нужно сделать тебе.
 Акдагаз молча кивнул.
- Он тебе передаст кое-что. Нечто важное. После этого скажи ему про подвал. Он отведет тебя вниз, и вы вместе сядете на машину.
- Куда мы поедем?
- Вы поедете в утро.
- А мы за ночь успеем?
- Не перебивай, - тихо процедил Тевто.
 Акдагаз молчал.
- Я даю тебе это, - Тевто достал из кармана своего бордового пиджака перчатку из толстой кожи.
- Это что?
- Ты наденешь эту перчатку на руку. Если у тебя будут проблемы, кто-то пойдет за тобой – ты будешь бить их. Эта перчатка дает жестокий удар. Она необычна.
- Лучше бы ты дал мне хотя бы нож, - укоризненно произнес ребенок.
- Нет, - Тевто присел так, что Акдагаз мо смотреть, не поднимая взгляда.
 Первые минуты Тевто молчал. Выражение его лица менялось с озабоченного на хмурое. Акдагаз терпеливо ждал, обернув свой лик в сторону окна. Тевто молчал, за окном ритмично заиграла метель, наигрывая добрую мелодию за окном, где застыла злая ночь.
- Все что ты видишь там – это ложь, - сказал Тевто, когда их силуэты рисовались в отражении окна. – В этих стеклах наши слабые отражения. Темные блики. Но я хотел сказать не только об этом. Послушай, что я скажу об оружии.
- Я долго тебя слушаю.
- Не груби. Это важно. Все эти пистолеты, пушки, ножи – это все грязь. Они делают смерть или оборону грязной, совсем не красивой.  Нужно чтобы твои руки творили. - Тевто взял ладонь Акдагаза, который в это время посмотрел на него. – Нужно чтобы побеждал именно ты, а не то оружие. Ты не должен быть как остальные, ты и так ни на кого не похож.
- Мне должно быть от этого грустно? – резко спросил Акдагаз.
- Нет. Хотя это твое дело. И все же, - Тевто вновь встал во весь рост. – Ты знаешь, что это только начало.
- Я должен идти?
- Ты можешь.
 Акдагаз обернулся и вышел из дома, равнодушными движениями.
 Тевто с печалью на лице провожал его удаляющуюся тень за окном. Хотя он знал что он снова увидеть его.
 Эта была одна из главных ночей Акдагаза – потому что в этот раз его отец ему сказал действительно многое. Казалось, что больше чем за все годы. Акдагаз будет помнить эту ночь всегда, также как и эти слова, и этот голос.
* * *
 Начало было рассказано. Было рассказано, что было черещ дести лет. Самое время рассказать, что было между этим, и то, что было еще раньше.   
 Поднимается вопрос – кто такие вороны, и этот вопрос будет подниматься дальше еще много раз.  Как считают в основном – то это грехи и пороки всего живого, которые хотят исправиться, но есть и возможности того, что кто-то их них этого не желает. Но дальше – откуда и как возник этот род загадочных существ, держащихся в стороне от всего – ответы на это известны далеко не всем.
 Тевто в молодости не расставался со своим красным автомобилем – с высокими грязными красными бампером и дверьми.  Он был своего рода отшельник. День за днем его машина неслась на полной скорости по Бесконечности, где было множество по пути не широких жилых районов, во многих из которых находились магазины, небольшие бары и даже обширные закусочные заведения. Все это было вороно вольете – заведения, в которых обслуживали только вороны, те самые вороны.
 Однажды Тевто остановился в одном таком заведении.  В том районе, где дул холодный ветер, и большие длинные дома стояли опечалено вдали. Все самое важное в жизни происходит именно тогда, когда этого не ждешь. И так и неожиданно ему приглянулась одна девушка, танцующая грациозно на барной стойке под громкую музыку о грязной любви. Хоть она не была пьяна, но она была чем-то сильно расстроена. Конечно же, он познакомился с ней, и увел ее оттуда. Так они и стали вместе, и она долгое время была его спутником в дороге. Это происходило до того момента, как Тевто неожиданно добрался до края Бесконечности и понял что пора что-то изменить. Она вылезла из машины и пошла пешком назад, даже не узнав его мыслей. Ушла вдаль, даль в которой ничего не было видно. Тевто даже не смог ничего сказать, и к этому даже не сумел досказать свои мысли.
 Это было так странно. Тевто казалось, что в этом момент мимо пронеслась вся его жизнь. И действительно – вся его жизнь именно такой и была – странной. Тевто молчал и смотрел вслед уходящей девушке в ледяное никуда. Вдруг она обернулась, и язвительно крикнула:
- Чертов радикал!
 Радикал… Какой из меня радикал когда я последние не помню сколько лет занимаюсь одним и тем же? Стоит мне захотеть изменить и измениться, как я встречаю людей умеренных и уверенных в завтрашнем дне  - потому что этот день будет такой же. Они ничего не ждут, они ни о чем не мечтают.
…И после этих мыслей он завел мотор и поехал прочь. Имя этой девушки он так и не узнал, почему в этих краях девушки очень любили скрывать свои настоящие имена. Может ее мнение о Тевто, как «радикал» было немного специфично, но после этого и он, и все, начали называть его именно так. Тем более что в дальнейшем у него каждый день была новая жизнь – новая работа, новые измерения, новые знакомства. Он работал чуть ли не везде, даже в Черт Знает Где, где работу найти очень сложно.
 Рассказывать про это все очень долго, конечно что-то интересное здесь есть, но это стоит отложить.  Стоит сказать только то, что главной любовью для Тевто стала не эта девушка из Бесконечности.
 Но за то время он и познакомился с Микленси, который научил его слышать мысли. Тевто даже за эти времена вновь встретился с той девушкой. Она не узнала его
 Прошло много времени. Пошла новая история. Тевто уже жил в далеком городе, и вот -  вдруг вороны приносят ему того самого ребенка. Как какие-то аисты. Вороны знали все, что происходило в Бесконечности, так и до сих пор. Вероятно, потому они и привели ребенка. Почти никто не любил воронов – всегда от них чувствовалась зло, как им казалось, но все мысли замерзали, если эта казалось не злость, а просто нечто далекое и неопределенное. 
 Не все не любили воронов – кто-то их боялся, кто-то наоборот – пытались завести с ними контакт. Тевто положительно к ним относился – именно они подсказали назвать сына Акдагазом, и это имя теперь на совести Тевто.
 Вороны – также считались пророками, но и здесь далеко не для всех.
 Об Акдагазе – тоже стоит сказать. Хоть он и совсем юн, все же и его первые десять лет не прошли без приключений, как это возможно стало и так понятно при его разговоре с отцом. Тевто очень дорожил им, и старался воспитывать его как можно лучше. За эти годы Акдагаз не мог уйти дальше нескольких милей от дома один, но и там было с чем познакомиться. Он познакомился с Кральесдо – сыном наркоторговца и специалисту по измерению Конца. Есть слухи, будто он родился в Конце, но они достаточно противоречивы, потому что там никто не рождается. Даже нельзя ответить прямо на вопрос – друзья ли Акдагаз и Кральесдо или нет. Сначала – это знали только они сами. Дворовая шпана – так называемая, где было еще много ребят, с ними Акдагаз и проходил первые уровни жизни, о чем рассказывать сейчас не имеет смысла. Эти истории будут всплывать в дальнейших повествованиях о героях, где и Акдагаз, и Тевто, и Кральесдо и другие ребята, и даже возможно отец-наркоторговец будут принимать важное участие.
 И все же – давайте сразу покажем по одной истории от хроники Акдагаза, и даже из хроники Тевто.
* * *
Акдагаз посмотрел назад, и увидел туман, за которым  стоял его дом. Посмотрел вперед и увидел круглое желтое лицо своего друга, с широченной улыбкой и грустными глазами.
- Пойдем, - сказал он.
- Кто нас ждет?
- Нас ждут все.
- Этот туман. Он станет гуще?
- Я почем знаю?
- Почему ты улыбаешься?
- Я люблю.
- У тебя глаза грустные.
- Тогда чего спрашиваешь?
- Все-таки… кто они?
- Мы знаем их. Ты тоже.
- Ты чего-то боишься?
- Я тебя тоже самое хотел спросить.
- Тогда пошли.
 Акдагаз вышел вперед.
- Этот туман не должен быть, - сказал Кральесдо – улыбающийся друг, резко выбрасывающий вперед указательный палец. – Сегодня отличный солнечный день. Туман выглядит не правдоподобно.
 Ветер подул им в лицо. В этот момент Акдагаз снова обернулся и увидел свой дом и темные отражения в небольших окнах. В этот день все вокруг было в ярких цветах, и ветер дул приятный. Дома в городе будто спали и были спокойны. Ничего не предвещало беды, кроме непонятного тумана гуляющего вокруг. Это был не дым, так даже и никто не подумал. Так они могли подумать, только если бы почувствовали запах костра, но они чувствовали запах… Акдагазу казалось, что это запах чего-то черного, но он был не уверен. По большей части им в лицо дул ветер, и он не имел запаха. Он вылетал ниоткуда и ничего с собой не подбирал – ветер вставал и пролетал сквозь лица Акдагаза и Кральесдо. Гуляя по асфальту, оба старались не слышать звук своих шагов – но никто в этом не признавался. Они свернули на узкую улицу, и ветер, промазав, ударил по ближайшим деревьям, где медленно и грациозно задвигались длинные узкие ветки, и зашелестела темная листва. 
- Видишь этот дом?
- Эти два белых коридора?
- Белые, как твоя душа.
- Я не знаю, как моя душа выглядит.
- Забей.
- Чего?
- Не думай об этом.
 Они вошли внутрь. Ветер не переставал также живо дуть, позволяя детям чувствовать себя другими существами. Ветер звучал быстро – а чуть более загустевший туман двигался очень медленно. В отличие от ветра, его было видно.
 И так, они вдохновленные, открыли белые двери, и попали в темный мир. Все затихло, постепенно и то, что осталось за ними. Кроме черноты не было ничего. С таким же успехом можно было бы просто закрыть глаза. Чиркнула спичка, и медленным действием, плавной тишиной – загорелась свеча.
- Кого это ты привел? Это что, твой друг?
Акдагаз был недвижим. Кральесдо, ну скажем так, улыбнулся. Он умел поднимать свою согнутую линию рта, делая веселое лицо грустным.
- Включи свет, и познакомься с ним, - сказал Кральесдо.
  Огонь свечи опустился и исчез. В помещении медленно включались белые лампы в потолках. Акдагаз увидел горящую голову, равнодушно улыбающуюся своему незнакомому гостю. Второе, что заметил Акдагаз, это то, что этот субъект был на больших паучьих ногах.
- Добро пожаловать в Коридор.
 Акдагаз кивнул.
- Слышал об этом, - пробормотал он.
- У нас только начался путь знакомства. Я Эмфолед.
- Не заканчивайте его сначала.
- Ни в коем случае, -  произнес громко Эмфолед, и бросил свечку назад, где в мгновение ока появилась горящая печь из красного кирпича. Поймав в себя свечу – она исчезла.
- Идем в Комнату? – спросил Кральесдо.
- Он готов? – кивнул на Акдагаза в движении Эмфолед.
- Идем в Комнату, - сказал Кральесдо, уже повествованием.
 Они пошагали по длинному коридору – пол был как бумага, по которой легонько проводили карандашом.  Вошли в последнюю дверь перед концом этого коридора. Внутри этой комнаты было больше цветов, словно неважно каких.  Картина в этой комнате была более интересной. Стоял злобно улыбающийся большеглазый тюремщик, придерживающий ворона, видимо детеныша воронов, и приставив остроконечный нож к его горлу. Тюремщик (у него был красный комбинезон) тихо хихикал – как слабый ветер во дворе. Ворон стоял безмолвно, выпучив свои огромные глаза. Эта картина обездвижила вошедших.
- Посмотрите, кого я нашел здесь, - произнес тюремщик скрипучим шепотом. – Ему видимо понравилось у нас.
- Отпусти его, - вдруг сказал Акдагаз громким голосом.
 Тюремщик нахмурился.
- А ты вообще кто?
- Я Акдагаз.
- А я Чапаев.
-  Ластез! Где ты его нашел!? – вскричал Эмфолед, делая шаг вперед.
- Я его не находил, он сам меня нашел, - Ластез отходил медленно назад, вытянув нож дальше от горла птицы. – Думаешь, я хочу его убить? Мне с ним интересно, я готов до ночи забавляться. Видишь, его клюв? Никто не знает, откуда появились они. А ты знаешь, откуда ты, малыш?
 Ворон судорожно замотал головой отрицанием. Ластез казался взволнованным, изза своих больших озорных глаз.
- Ластез, если ты убьешь его, будет плохо, - сказал Кральесдо.
- А чего ты такой правильный? – Ластез вытянул в его сторону руку с ножом. – Да и не собираюсь я его убивать»
- Отпусти! Тебе сказали! – вскричал Кральесдо в ответ.
 Ластез стоял долго и молча в первоначальном виде с вороном. Покачал головой, и сказал:
- С вами не интересно. Неужели надеетесь, что что-то еще может вас развеселить?
 Он резко выпустил ворона, и тот также резко побежал к двери. Эмфолед заслонил собой дверь, не дав ворону выйти. Ворон изумленно застыл.
- Какого черта ты его не выпускаешь? – Почему-то Ластез был единственным, чей голос в комнате отдавался эхом. – Мог и мне его оставить!
- Ему придется быть теперь с нами, также как Акдагазу. Отсюда просто так не выходят.
- Мы что, не будем отсюда выходить? – нахмурился Акдагаз.
- Расслабься парень, - сказал Ластез, шагая по комнате. – Ты можешь отсюда валить хоть сейчас.
- Проводим наших новых друзей в центральный зал, - сказал Эмфолед. – Там и Истан заинтересуется.
 Ворон молчал, но он не выглядел испуганным. Он выглядел как тот, кто смотрит и не хочет видеть ничего.
- Пойдем Акдагаз, - Кральесдо положил ему руку на плечо, Акдагаз махнул ворону, подзывая его. Он покорно пошел за ними.
 Кральесдо спросил Акдагаза, когда они вышли, оставив Эмфоледа и Ластеза:
- Ты был первый из нас, кто сказал отпустить ворона.
- Да.
- Почему?
- Что почему?
- Почему ты хотел, чтобы ворон жил?
 Они стояли у двери в коридоре, ворон смотрел на них обоих, переводя свой взгляд как часы. А Акдагаз смотрел на ворона, думая, что ему лучше сказать.
- А… на кой черт его убивать?
 Кральесдо хмуро, приподняв губы, открыл дверь. Они вошли в зал.
 Этот зал оказался заброшенным рестораном, с темными стенами. Пустые запылившиеся столы. Акдагаз, Кральесдо и Ворон сели на пол наблюдая за покинутым местом. К ним присоединился хозяин зала – Оглис – здоровенный, квадратный мужик в три метра ростом.  Они четверо сидели и смотрели, не проронив ни слова.
- Вы знаете что делать? – спросил Оглис.
- Ты о чем? – спросил Кральесдо.
- Я о том, что нас четверо. 
- Два друга, один здоровяк и тень. По-моему это отлично.
 Ворон молчал до сих пор. 
- Я хочу, чтобы все было хорошо, - с сарказмом сказал Оглис.
- Тебя смущают те, кого ты прежде не видел.
 Акдагаз посмотрел на него.
- Если у этих ребят нет проблем – то все хорошо.
- Ты должен верить, черт возьми! Верь мне! – воскликнул Кральесдо.
- Я не хочу молчать, - сказал Акдагаз, не говоривший здесь еще не слова.
- Скажи свой любимый цвет, - предложил Олис.
- Синий.
- Почему синий?
- Я не представляю, что он может символизировать.
 Они замолчали. Тишина нарушалась скрипом – кто-то открыл дверь. К сидящим подошел какой-то человек, шагом гонца и сказал:
- Простите – вы должны уйти отсюда.
 Оглис не вставая сказал:
- Это почему это? Это мой зал.
- Но вы - должны уйти, - с легкой угрозой говорил человек.
 Оглис посмотрел на Кральесдо:
- Ты сказал, что с твоими ребятами нет проблем.
 Акдагаз хладнокровно оглянулся. Ворон словно уже давно был где-то далеко, не смотря на присутствие. Тот человек ушел.
- Ничего страшного не происходит, - сказал Кральесдо, когда они уже снова были только вчетвером.
- Я вам историю расскажу, - сказал Олис и оглянувшись на всех начал:
- Четыре года назад я бродил по Концу, это был мой кровавый выходной…
 Он не смог продолжить, потому что на пол полетели бомбы. Темные груши падали и взрывались. Все повскакали с мест и разбежались в разные стороны. Все теперь думали только о собственном самосохранении. Бомбы летели в каждую из сторон…
 
* * *
 По освещенной солнцем трассе едет красная машина, и Тевто знает, что герой в этих пустошах сейчас только он один. Его автомобиль несется вперед, в поисках тех героев, которые войдут в хронику его дня.  Машина плавно несется вперед по сгибающейся линии шоссе Бесконечности. Солнце знает, что его ждет. И вот на дороге виден новый объект, и Тевто проноситься мимо него, сбавляя скорость. А другая машина только добавляет скорости, и уноситься по дороге мимо Тевто. Тевто вновь ускорился и пролетел мимо таблички с неизвестной надписью, рядом с которой стоял человек. Этот человек успел рассмотреть Тевто. После того как тот унесся, человек превратился в мотоцикл, и стал третьим героем дороги.
- Эй Тевто! – посмотрел на него тот, за кем он гнался, когда Тевто начал его догонять.  – Ты не должен тормозить!
- Почему это!? – они перекрикивали ветер.
- Потому что кое-что случилось! – голова собеседника показалась в открытом боковом окне машины. - Граница между Бесконечностью и Концом – закрыта!
- Ты решил со мной поиграть!?
- Нет Тевто! Это ты решил! – и он вновь убрался в машину с головой, сумев унестись дальше.
 Тевто заметил его усатую хитрую улыбку. В это время мотоцикл догнал его.
- Оставь игру – ты не знаешь что делать.
- Я не знаю кто ты.
- Потому и остановись, - этот собеседник казался серьезнее.
 В этот момент Тевто резко затормозил – его машина начала ехать боком вперед, словно пытаясь остановиться перед пропастью. Мотоцикл резко полетел вверх по дороге - на его колесах появился огонь. Мотоцикл запрыгал с чудовищным скрежетом, и на четвертом прыжке произошел взрыв, перекрывший дорогу.
 Машина Тевто остановилась – он вышел и стал смотреть. Когда огонь исчез, впереди на дороге исчезло все. Он стоял не долго, вернулся за руль и понесся дальше. Тот объект уже совсем исчез, и он никого не видел до ближайшей остановки в городке. Весь город на ушах из-за перекрытия границы – это оказалось правдой. Тевто поехал назад, на предыдущую остановку, где он узнает о смерти последнего собеседника.
 Его пугает мысль, будто это сделал он сам.
- Эй, - слышит он чей-то голос, возвращаясь к машине.
- Что?
- Я убил этого человека.
- Откуда ты знаешь?
- Что?
- Ничего. Уходи.
- Ты не сдашь меня?
 Тевто посмотрел на него.
 Именно поэтому он дал совет Акдагазу – не смотреть в зеркала.
* * *
 - Акдагаз!
- Что?
- Тебе страшно?
- Да.  Не знаю. Здесь темно.
- Представь, что это все белое, а не черное.
- Я не могу так сделать. Это слишком трудно в такой тьме. Сейчас я даже не вижу света фонарей или домов. Весь мир как тень.
 Топот. Низкий шепот ветра, будто желающего подняться. Город весь темен, широкие коридоры улиц по которым ходит Акдагаз, не освещены не единым светом, огнем, фонарем. Они все превратились в тени и не желали себя показывать никак, кроме темных неясных обликов.  Весь город был как большая тень.
- Ты, наверное, любишь тишину?
- К чему прозвучал этот вопрос? – нахмурился Акдагаз. Его топот был единственным звучанием в пустоте и он не останавливался.
  - Акдагаз. Ай-яй-яй, Акдагаз.
- Ты кто? Что это за голос? Почему ты не замолкаешь? Не виден? Не слышны твои движения?
- Я – Псевдореальность.
- Псевдо кто?
- Псев-до-реальность, - по слогам произнесло это существо, после чего рассмеялось. Акдагаз остановился.
- Тебе и вправду страшно? Ты боишься меня?
- Ты не нравишься мне, - прошептал юный Акдагаз, в чьем голосе уже выталкивался страх, как бьющийся в дверь, чтобы вылезти наружу из его эксцентричного мира в голове.
 - Не бойся Акдо. – Голос начал говорить с тяжестью в себе. – Я хочу… чтобы ты закрыл глаза.
- Зачем?
- Потому что теперь тебе придется вечно бродить по этой ночи. По этим безмолвным страшным коридорам, где все жилые дома и столбы с фонарями вымерли.
- Ты что, остановил время?
- Я же Псевдореальность.
- Зачем ты это сделала?
- Просто я знал, что ты заблудишься.
 Акдагаз стоял на месте и не знал что делать. Он был хладнокровен в своем бездействии, это его и спасало.
- Закрой глаза или верь мне.
 Закрыть глаза или… что?
- Если я не сделаю это – значит, я тебе верю?
- Ты в ловушке, дружок.
- Ты меня в нее загнал.
 Акдагаз начал медленно закрывать глаза, несколько раз они вспыхивали, полузакрытые, во всю глазницу – потому что сейчас Акдагаз не был уверен в том, что он делает. Голос затих, словно его и вовсе никогда не было.  Акдагаз закрыл глаза.
 После этого – вокруг стало светло. Весь город стал черно-белым, как один большой рисунок. Акдагаз увидел перед собой Псевдореальность, и в тот момент, когда он увидел ее, из всех углов стали выходить толпы людей. Они, направляясь все в разные стороны, и не обращая внимания ни на что, словно они были одни одинешеньки – как Акдагаз несколько… Псевдореальность покачала головой, с улыбкой на лице:
- Значит, ты мне веришь.
 Как выглядит Псевдореальность – как девушка, в порванном сиреневом плаще, как какой-нибудь пророк. У нее были красивые заплетенные каштановые волосы, большие круги под глазами, лицо высоким овалом с доброй улыбкой.
- Что ты сделала?
 Люди выходили и выходили и шли дальше друг от друга. Их глазницы были пустыми, и казалось, что какие-то из людей были «не дорисованы».
- Что ты сделала!? 
 Акдагаз сделал разворот и побежал назад, пробегая сквозь людей, бегущих от него кто влево кто вправо.
- Акдагаз! – Она подняла руку, сделав движение вперед. – Стой!!! 
 В этот момент, пока Акдагаз, весь потерявшийся от страха расталкивал на пути людей (которые толкотне поддавались словно куклы, но после вставали и продолжали движения), по улице мимо проехал медленно троллейбус.
 Акдагаз обернулся. Он увидел ее, тянувшую руку вперед, раскрывшую ладонь. Она крикнула:
- Акдагаз, ты должен пойти с ними!
 В этот момент люди сами начали толкать Акдагаза. Тот крутился, сдвигаясь с одной точки на другую.
 - Тебя нет! Это все сон! – кричал он, закрыв глаза и крутясь.
- Тогда где же ты сейчас, раз это все сон?
- Я…
ЙААААААААААААААААА…
 Троллейбус прогремел прямо рядом, сбив какого-то одного человека – бесшумно поднявшегося в воздух. К нему нарисовался ветер, и он так же бесшумно, как и сам человек упал на белую землю. Он остался лежать, его пустые глазницы не двигались, а только смотрели в небо, которое нельзя было описать как либо.
- Иди за ними! Ты же веришь мне!
 Акдагаз хотел также упасть и застыть, как тот человек. Вместо этого он молча последовал за всеми остальными, не окинув больше взглядом Псевдореальность. Когда он вышел с ними с дороги, скрывшись туда, где все эти люди пропадали – он упал. Он летел в пространстве, представленном в тусклых цветах засохших красок. Рядом летели эти люди, и они начинали разукрашиваться. В их глазницах появлялись глаза. Когда эти люди «рождались» - они начинали кричать. Они боялись, кричали в ужасе, но Акдагаз их не слышал – он только сумел это почувствовать, и подумать о рождении каждого ребенка. Кто-то из людей в последствие просто испарялся в этом пространстве, но путь не кончался. 
 Когда путь наконец кончился, Акдагаз почувствовал, как он подает на асфальт. Боль не заигрывала, словно он упал на асфальт, стоя на нем.
 Впереди он видел конец города, где горели какие-то фонарики и окна. Акдагаз посмотрел назад и ничего не увидел. Он ничего там видеть не хотел, потому и так получилось.
* * *
 Акдагаз постучался в центральный дом, когда вокруг все стало уже получать какой-то свет. Вдалеке сзади стартовал медленный танец густого серого тумана. Дверь открылась и на пороге стоял Микленси.
- Акдагаз?
- Ми…
- Заходи.
- Ты… знаешь, что происходит?
- Нет.
- Что такое псевдо?
- Не думай об этом.
- Что я должен делать? Отец…
- Спрячься в шкафу! – Микленси резко указал на шкаф в дальней комнате.
- Зачем?
- Просто сделай это.
- Я только пришел, а я уже наказан.
- Эй, - Микленси нагнулся и шепнул ему. – Ты очень хороший мальчуган, и твоему папаше очень повезло, хотя он сам и воспитывал тебя. Но… сделай отличие от него – не меняйся слишком часто.  Давай, идти в шкаф.
 Акдагаз покорно пошел туда.
 Только он закрыл дверь внутри и присел, как шкаф начал трястись и ныть:
- Ну ыыыыыыы ээээээ!..
 Вопил он страдающе, словно горел.
- Ааааааааааааа!
 Из него стали вылезать длинные руки в виде древесных веток. Они становились все длиннее, били по потолку, воинственно трястись.
- Вееееселооо было пилиииииииииить меняяяяяяяя?!
 Последнее тянущиеся слово из фразы было настоящим криком души.
- Вы умрееееетеееее!!!
 У шкафа выросли ноги, и оно поскакало как кенгуру, гремя дверьми. Акдагаз бился во все боки.
- Микленси! – кричал он.
 В этот момент шкаф сделал длинный прыжок и разбил окно дома. Хоть это был первый этаж, но шкаф полетел вниз как с пятого. Вдруг он застыв в воздухе – шкаф резко превратился в настоящее дерево. Акдагаз сумел ухватиться за новоявленную ветку. Под деревом была трасса. Когда Акдагаз посмотрел вниз – по трассе выехала, и остановилась прямо под ним машина. Акдагаз отпустил ветку и упал в нее.
 Это была машина Тевто.
* * *
- Куда мы едем?
 Мотор – будто кто-то горло промывает.
- Мы едем под Рай.
 Акдагаз ничего на это не ответил. У него кружилась голова. Он потер ладонью по лбу.
- С тобой все в порядке?
- Да, пап… а где Микленси?
- Он будет нас ждать.
- Кто такая Псевдореальность?
- Я не знаю.
 Молчание. Акдагаз застывшим взглядом смотрит на Тевто, когда тот угрюмо смотрел на летящую трассу, отражающуюся в его глазах вместе с дорожной пылью.
- Я вправду не знаю, - сказал Тевто, резко обернувшись к Акдагазу. – Тебе надо будет спросить это у Микленси.
- Когда ты рядом, он какой-то странный. Из него вообще слова не вытянешь.
- Когда я рядом – он разговаривает только со мной.
- Он молчит.
- Мы разговариваем с ним мыслями.
- Ну и шутник же ты.
- Я не шучу. Он может и с тобой так попробовать.
- Я его попрошу.
 Тевто безответно резким поворотом завернул к какой-то земле, где небо было темнее. Машина оставила следы колес на повороте, которые исчезали постепенно и за считанные секунды исчезли вовсе.
- Я не хочу чтобы ты оборачивался, - сказал вдруг Тевто.
- Это почему?
- Потому что возможно тебе придется возвращаться к тому, что было.
- И что из этого?
- Нельзя показывать свой страх.
 Машина неожиданно резко затормозила. Сзади раздался какой-то грохот.
- Вот черт, - пробормотал Тевто, посмотрев назад. – Бензин закончился.
- Пойдем пешком?
- Ты пойдешь. Прямо напротив.
- А ты?
- Мне придется остаться здесь.
- Почему?
- Потому что я не могу оставить эту машину.
- Куда мне идти?
- Перестань задавать вопросы. Твои вопросы должны звучать, будто это повествование.
- Куда мне… идти…
- Тебе идти напротив. Второй дом справа, после решетки.
- Меня… ждут...
- Да.
 Акдагаз молча пошагал вперед, его шаги хрустели по камням вдоль дороги. Отец, выйдя из машины, также безмолвно наблюдал за удаляющимся сыном. 
 * * *
 Полковник Ермолотов:
- На этот раз, нам придется больше говорить. Надо делиться собственными мнениями и утрясти все сомнения. Ведь так?
 Кули Рахлед:
- Будь проще по отношению к главному. Нужно найти только один ответ.
 Микленси:
- Не делайте вида, будто мы с вами держим в руках газеты и разгадываем кроссворды. Это политика – если говорить в общем.
 Кули Рахлед:
- А как ты представляешь политику? В нескольких словах? Разве, вот Ермолотов, не вырабатывает свои тактики, как разгадывание слов в кроссворде?
 Полковник рассмеялся.
- С тобой невозможно говорить серьезно. Мы сидим и смеемся, когда грядут войны и смерти.
 Кули Рахлед:
- Даже смерть воспринимается как игра. Анализируя каждого бойца, можно сойти с ума. В каждом заложена какая-то простота, даже в тебе.
 Ермолотов:
- Тогда скажи мне сразу, как ты смотришь на то, что в Конце оживает агрессия, выливающаяся на наш город, и еще и на отдельные части Бесконечности.
 Микленси:
- Бесконечность может справиться и без нас. Нам нужно защищать наш город, потому что потом захват пойдет на Раньше.
 Ермолотов:
- Почему мы не должны обращать внимания на Бесконечность?
 Кули ответил за Микленси:
- Потому что их силы и без нас велики.
 Ермолотов:
- Я не могу так. Бесконечность это место, которое и для вас было важным. Оно нуждается в нашей помощи.
 Микленси:
- Иногда стоит подавлять собственное чувство долга, Ермолотов. Обрати внимание на беззащитность и невинность территории вблизи нас.
 Ермолотов огрызнулся:
- Микленси – ты неблагодарная скотина! Ты не знаешь, какие силы могут рухнуть на Бесконечность! Туда идет нападение не от кого-то там, а от Конца! 
 Микленси:
- Что ты знаешь о Конце? Твои хроники мимо этого места даже не проходили.
 Ермолотов:
- Это меня и пугает, Микленси. Я не знаю чего ждать.
 Кули:
- Вы лучше подождите Тевто, он нам еще скажет что надо. Я это чувствую.
 Дверь распахнулась. На пороге стояли два молчаливых силуэта. Один в два раза ниже другого.
 Ермолотов:
- А вот и он.
Кули:
- Он привел с собой сына?
 Ермолотов:
- Не оставит же он его.
 После появления Тевто, Микленси просто замолчал.
* * *
 Расскажем больше о персонажах.
 Микленси – нельзя было сказать, откуда он пришел. Единственное что можно было сказать, впервые, когда о нем хоть кто-то узнал, это было упоминание историй из Бесконечности. Специальностью Микленси было молчание. Он его, буквально сказать – изучал. Собрав команду из нескольких существ, он создал проект «Искусство Молчания». Цель проекта заключалась в изучении молчания людей, в присутствии друг друга. Изучение глубокой откровенности, которую они никогда не могли друг с другом поделиться. Микленси был уверен в том, что если существа молчат – они так говорят друг другу гораздо больше, чем, если бы они друг с другом разговаривали. При молчании в присутствии друг друга их души становились толще – покидая тело и окутывая его, создавая невидимую оболочку.
 После создания проекта, в скором времени Микленси встретился с Тевто, который делал остановку в западном городке. Он позвал его в этот проект, и сделал он это, потому что они с самого начала своего знакомства не обмолвились и словом. Микленси по настоящему заметил это только тогда, когда привел его к остальным участникам проекта. Все они молчали. Микленси тогда впервые заговорил мыслями, но говорить мыслями он мог только с Тевто. Микленси распустил проект. Тевто для Микленси – это был страх, который Микленси всегда пытается преодолевать. Такой разговор с Тевто, это был для него и как бой, и как верность своей специальности, своей цели, которую он потерял.
 Кроме Воронов, в Мире были Ангелы и Демоны. Ходят слухи что до появления в Бесконечности, Микленси был Демоном.
 Полковник Ермолотов – свидетель войн 15 лет. Правда, до чина полковника он дошел не так давно. Упитанный мужик с серой кожей – в одно время до страха серьезный, громкий и злой, и также он улыбающийся и смеющийся остряк.
 Кули Рахлед – изгнанный Ангел, и даже еще умирающий. Он ходит в огромном, густом темном плаще, из которого постоянно вылетают ангельские перья вместо пуха, в последствие оживающие и превращающиеся в белоснежных паучков, которые упав на какую-нибудь поверхность, сразу начинают удаляться. Он даже сам не знал, кем он будет, когда Ангел в нем полностью умрет.
* * * 
 Ермолотов и Рахлед о чем-то спорили громко, но Тевто с Микленси этого не слышали – из-за диалога мыслей.
«Тевто, послушай меня…»
«Мы должны уходить»
«Что?»
«Мы уже должны уйти! Нам нельзя долго засиживаться в одних и тех же местах!»
«Сейчас не до шуток, Тевто – ты слишком привык все быстро менять»
«Меня не волнует, что ты продолжаешь обзывать меня во всем радикалом, это уж скорее с твоей стороны ирония. Да еще и так, словно это комплекс. О чем они говорят?»
-…Две толпы вышли на нас еще в прошлый вечер. Я узнал это по трупу одного нашего рядового.
- Что с ним сделали?
- Его вбили в собственную тень.
- Значит, по идее, он теперь должен стать демоном?
- Когда ты последний раз встречался с моими наемниками?..
«Ты слышишь это?»
«Тевто, ты же знаешь как у меня безопасно»
«Ты легкомыслен. Микленси, послушай меня – я ведь друг…»
 Акдагаз разглядывал пустые стены – словно пытаясь там найти картины, или другие краски. В это время за окном раздался грозовой гром, и замелькал свет. За ними последовали крики.
- Они здесь? - обернулся Ермолотов.
 Рахлед молчал. С его плаща вылетело очередное перо, и превратилось в паука. Рахлед закрыл глаза. В этот момент все замолчали, застыли, и время остановилось.
- Они здесь. Паук видит их.
 Появились отражения огней. Гром усиливался. Слышалось, как убивают. Огни в тумане звучали странным скрипом.
- Бежим в подвал! – заорал Микленси. – Бросайте все к чертям!
 Он распахнул дверь в полу с громким скрежетом. Дверь вела в огромный подвал. В темноте все покорно прыгнули в подвал, Тевто схватил Акдагаза.
 Все упали на пол. Расстояние оказалось приличным. За ними грациозно прыгнул Микленси, успев схватить дверь и потянуть ее за собой. Темнота. Крики разрушения стали отдаваться как из радио.
- Что мы будем делать? – огляделся Акдагаз в темноте.
 Микленси зажег свечу – при страдальческом, отдаленном шуме это выглядело траурно. Да и сначала все молчали.
- Ермолотов, - посмотрел на него Микленси, - где сейчас твоя армия?
- Они в Бесконечности.
 Снова молчание и отдаленный шум бойни.
- Нам придется здесь ждать. Подождем немного, и я включу больше света. Здесь нас не найдут.
«Здесь нас не найдут» - после этой фразы, казалось, что свеча потухла, а голос войны стал напоминать бои средних веков, как будто все вокруг стало отдаляться еще дальше.
* * *
- Этот подвал огромен, - зашептал Микленси, когда шум сверху также стал тише, постепенно возвращаясь к первоначальному грому боя. – Отсюда выходит несколько широких коридоров, с разными выходами.
- Мне кажется, - громко говорил Акдагаз, - или я слышу гитару?
- Правильно тебе кажется, - произнес какой-то незнакомый голос с грубым сарказмом.
 Все встрепенулись. Зашелушились на месте.
- Кто здесь!? – закричал в темноту Ермолотов.
 И после этих слов, вблизи от них зажегся яркий свет. Показался улыбающийся демон с гитарой и рядом с ним темнокожий человек с большими глазами и со светом в руках.  Свет его фонаря освятил все лица, и половину всей комнаты в подвале. Акдагазу казалось странным – что здесь не было ворона. Он почему-то был уверен, что он должен здесь быть. Те двое новоявленных молчали. Как и все остальные.
- Даниель! Аззирцио! – вскричал Микленси, стоя во весь рост. – Что вы здесь делаете!?
- Долгая история, мой друг, - начал эпичным тоном Даниэль, перебирая струны на гитаре.
- Мы давно здесь, - улыбнулся Аззирцио, говоря с колкостью. – Мы бежали из Черт Знает Где, потому что там творился полный беспредел.
- Мы долго искали место – где мы сможем спрятаться от враждебно-настроенных солдат, - продолжил за него Даниэль, они оба были как два лектора. – Они двигались повсюду и разрушали все на своем пути – сжигая деревья, леса, отравляя реки. Когда мы пришли в эту деревню – здесь все еще было мирно, - Даниэль не переставал наигрывать какую-то странную мелодию, в которой мотался дух страха и веселья.
- Они что? – спросил вдруг Рахлед, передвигая указательный палец с Аззирцио на Даниэля. – Вас ищут?
- Чепуха, - посмотрел на него Ермолотов. – Они просто разрушают – эта их такая цель войны.
- Война – глупость разрушения. Выплескивание ненависти на тех, кого не нужно трогать, - прошептал Тевто таким тоном, словно боялся разбудить мертвецов.
 Шум разрушения наверху становился то тише то громче. То в одних неслышных голосах и хрусте огня, то в диких воплях и громких ударах и выстрелов.
«К чему ты это?»
«Суди сам – кому нужно уничтожать эту деревню, уничтожать здесь все?»   
«Тем – кто не ведет компромиссов? Эти солдаты сами сделаны с отсутствием душ, и только их лидер думает о неком непонятном величии»
- Ребята, - Даниэль перестал играть и огляделся, высоко подняв лоб. – Нам нужно терпеть и ждать. Мы точно сможем что-то сделать, но только не сейчас.
- В подвале есть оружия, - сказал Микленси. – Я могу найти.
- Это лишне, Микленси. – Сказал Аззирцио. – Нам не одолеть их всех, с нашей-то компанией и одним ребенком.
- Просто нужно прождать какое-то время, - беззаботно произнес Даниэль, и снова начал играть, удалившись взором в струны.
  Даниэль Мрачный – так он именовался в настоящее время. После бунта демонов у моста рядом с городом Раньше, в сезон времени «поиска смыслов» - завершилась старая и началась новая глава их хроник, где было убито более сотни демонов. Даниэль выжил в том бунте, но потерял многих своих товарищей. Скитания привели его к Старым Богам – которых найти можно было только если они сами того хотели. Они сделали Даниэля послом вестей в Мир.
 Даниэль был очень веселой, доброй и жизнерадостной личностью при бытие демона. Но Боги  чаще всего направляли его в Конец – и слухи твердили, что образ веселости Даниэля окрасился некой темнотой. Кто-то был уверен – что на него, бывшего демона так влиял Конец, а некоторые даже знали, что он пытался вытрясти у Старых Богов историю происхождения воронов, так как он был уверен, что воронов создали Старые Боги. Так он в этих слухах получил прозвище Мрачный. 
- Эй ребята! – остановил игру Даниэль. – Там слева – две-три коробки с бутылками сидра! Берите!
 В тусклом свете засиял еще один белоснежный паучок, вылетевший из Рахледа.
- С тобой все в порядке? – посмотрел на него сурово Ермолотов.
- Да, - сухо ответил Рахлед.
 Тевто с Акдагазом сидели и смотрели на Даниэля – начавшего играть лиричный перебор по басовым струнам, и на Аззирцио – который достал старую флейту, подыгрывая сухим звоном на ней. Даниэль пел:
Где-то впереди из гор
Поднималась война
Мой душевный вор
Как танцует она
Ты не понимаешь?..
- Перестаньте! – заорал Ермолотов.
 Все стихло. Казалось даже, что шум войны полностью замолк. Тевто и Акдагаз посмотрели на полковника.
- Как вы можете так развлекаться во время бойни!?
- Что еще остается делать, полковник? – возмутился Рахлед. – Все лучшее, что мы можем сделать – впереди.
- Где Микленси?
- Сидит в углу и пьет сидр! – Рахлед ткнул пальцем на задумавшийся силуэт Микленси, с банкой сидра в руках – еще не открытой.
 Только Даниэль начал снова играть, как Микленси остановил его жестом. Он смотрел наверх и слушал. Шум огней становился громче, позже это стало походить больше на стук шагов.
«У нас проблемы»
«В чем дело?» - Тевто смотрел на него в упор. На его застывший силуэт со взволнованным лицом.
«Они рядом с домом. Они найдут нас»
«Почему ты говоришь это только мне?»
«Потому что я ошибся»
 Тевто встал, и поднял Акдагаза.
- Что случилось? – подошел Ермолотов своей величественной походкой военного.
- Мы должны уходить! – закричал Микленси, вскочив и двигаясь к коридорам. – Идите за мной!
 Даниэль и Аззирцио схватили гитару, сидры – и теперь весь их топот стучал сурово по старым подвальным коридорам. Никто и не замечал, в какой коридор бежал, так как свет от лампы Аззирцио стал резко тусклым – а после свет исчез совсем.
- Микленси!
- Акдагаз!
- Папа!
- Микленси!
- Микленси!!!
* * *
- Аззирцио? Это ты?
- Ты цел?
- Где мы?
 Небо стало светлеть, хоть и цвет у него был очень мрачный и странный. У деревянной двери было четверо – Акдагаз, Аззарцио, Даниэль и Рахлед. Рахлед тяжело дышал.
- Акдагаз? – Даниэль обратился к нему. – Тебя ведь так зовут?
- Да.
- Почему тебя так назвали?
- Я не знаю. Может… я какой-то объяснение своего отца.
- Отлично, парни, - подошел Аззарцио. – Нужно идти.
 Они встали и пошли к точке впереди, где моли лучше рассмотреть окрестности. Вокруг уже царила пустота земли.
- Черт возьми! Микленси скотина! – Рахлед тяжело дышал и двигался, на его лице была суровость инвалида.
- Словно мы во времени переместились, - сказал Акдагаз, смотря вокруг.
- Да, может сейчас такое время, когда и деревни той вообще не было? – встал рядом с Даниэль.
 Вокруг была серая пустыня, сзади возвышался склон за которым ничего не было видно кроме мертвенных камней. Открытая небольшая дверь на склоне из подвального подземелья.
- Черт! Микленси мразь! – все орал Рахлед, ковыляя кругами. – Сам ведь знал, что это может случиться!
 С Рахледа вылетело несколько пауков.
- Мы потеряли гитару, - сказал Аззарцио Даниэлю.
- А сидр? Если не потеряли сидр, дай одну банку нашему пострадавшему.
- Остался только один ящик, - сказал Аззарцио, удаляясь к перевернувшейся на бок коробке. Рахлед молча, медленно взял банку с сидром из рук Аззарцио, смотревшего на него взволнованно.
- Идемте к склону! – закричал Даниэль.
 Они пошли к склону, собираясь подняться на него, а Рахлед молча и устало ковылял за ними со злым взглядом.
- Ты знаешь? Когда они пришли – мы после этого, когда были все вместе, мы просидели в подвале более шести часов.
- Быть не может. Мы были там все вместе от силы полтора часа.
- Не думай об этом. Это все равно был подвал.
- Я не понимаю, - обратился Акдагаз. – Я совсем пропустил тот момент, как мы разошлись. Мы ведь все время просто шли.
- А это случилось на втором уровне, - иронично сказал Даниэль.
- Микленси! Чтоб тебя! – кричал Рахлед, ковыляя за ними со злым взором, и попивая сидр на ходу.
 Серое поле было обставлено линией разорванных столбов. Они распрощались с этим видом, забираясь упорно на склон и протягивая руку помощи Рахледу – который каким-то образом умудрился здорово покалечиться, выбегая из коридоров.
 И там их взору представилась растерзанная, пустая деревня.
- Вот дерьмо, - пробормотал Аззарцио.
- Вот Микленси получит, когда найдем этих ублюдков! – все не унимался Рахлед, хотя и имея на это право.
 Неуклюже двигаясь с озверевшим лицом, и небрежно попивая сидр, он старался двигаться вперед. Остальные трое часто останавливались, чтобы его подождать.
 В разрушенной деревне еще где-то полыхал огонь и поднимался дым. Многие дома просто выглядели как покинутые сараи. Они вошли вглубь разрушений и там, в перекрестке увидели Тевто, Микленси и Ермолотова. Ермолотов разговаривал по рации:
- Моя армия не успела. Генерал, я знаю, я…
- Я сейчас не об этом хочу говорить, Ермолотов! – орал густой бас из рации. – Мне нужен Рахлед! Где он!? Он должен быть с тобой!
- Мы разделились, из-за…
- Ты должен найти его мне срочно! Ничего не хочу сейчас больше знать! Он должен помочь нам сделать контакт с Богами!
 В этот момент все шестеро встретились взглядами, включая отстающего Рахледа. Тевто побежал к Акдагазу:
- Как хорошо, что с тобой все в порядке!
 Акдагаз молча принял объятия.
 Рахлед подошел, и небрежно выхватив рацию сел на пень, рядом с сожженным домом.
- Вот он я! Здесь ваш Рахлед! – кричал он в рацию язвительно.
- Рахлед! Где вы находитесь!?
- Я нахожусь в чертями сожженной деревне, и бухой от банок безалкогольного сидра! – проорал он в рацию безразличным тоном, разглядывая потерянными жестами уничтоженные земли.
- Рахлед! Я тебя убью за твое безразличие! Ты нам нужен немедленно! Ты…
 Тевто ходил и наблюдал следы побоев.
- Я узнаю эти знаки… эти следы… - бормотал он. – Это сделали рекруты из Конца. Я это не с чем не спутаю. Я помню, как это выглядело…
 Рахлед уже не слышал генерала. Он упал на землю, с его плаща выбежали все белоснежные пауки и разбежались в разные стороны. Рахлед погиб.
- Рахлед! – кричала рация. – Рахлед, твою мать! Отвечай!
 Ермолотов выхватил рацию.
- Простите, генерал. Рахлед скончался, - и он отключил рацию, с чувством не выносимого стыда внутри себя.
- Я смогу связаться с Богами! – заорал Даниэль, подбегая к Ермолотову. – Я могу!
 Но рация была уже отключена. Даниэль посмотрел на Ермолотова удручающе, и потом отошел назад.
- Даниэль, ты свяжешься с ними потом…
 Даниэль посмотрел на него задумано, после чего отвел взгляд. 
- Тот, кто это устроил – заплатит за то, что сделал, - пробормотал Тевто, когда уже все они стояли над пустым трупом с раскрытыми стеклянными глазами своего товарища.
* * *
   Суд.
 Тевто, Акдагаз, Микленси, Ермолотов, Даниэль, Аззарцио - все находятся в помещении у входа в зал суда – где уже идет дело об уничтожении деревни.  Они были приглашены самими судьями, потому что Боги знали, что среди них находился Даниэль. Никто не говорил ни слова, все только переглядывались.  Из зала суда слышалась мертвая тишина. В  этот момент в помещение зашел генерал и поманил за собой Ермолотова. Тот покорно пошел за ним, они вышли в длинный просторный коридор с огромными окнами, где был вид на какой-то завод. Посреди коридора они остановились. Генерал обернулся.
- Полковник.
- Генерал?
- Вы с ума сошли? Вы собираетесь объявлять войну Концу!?
- У нас нет выхода, Генерал.
- Нет выхода!? Это не выход! Вы не хуже меня знаете, что обитатели Конца если будут давать нам отпор – они уничтожать все!
 Ермолотов посмотрел в сторону, где был завод. До этого, краем глаза ему казалось – что там находились серые горы.
 Генерал – низкий крепкий белокожий мужчина, который имел только чин, но не имел имени. У него было широкое лицо, на нем огромные зеленые глаза. Вместо одного глаза, в его левой глазнице был зеленый стеклянный шар.
- Вам что, Ермолотов, не достаточно этого суда!?
- Во-первых, Генерал, мы еще не знаем, какой дадут приговор! Во-вторых, даже если их оправдают – они все равно не остановятся! Им плевать на всех! – проорал Ермолотов.
- Кажется, я понял, что случилось с Рахледом, - это Даниэль нарушил молчание в помещении – после чего все кто был там посмотрели на него. – Когда мы уже были в коридорах, солдаты уже вбежали в подвал. Они начали стрелять в нас.
-  Вы забываетесь Ермолотов! – продолжался разговор в коридоре. – Если вы так тверды – я разрешу вам начать военные действия. Но помните – каждая смерть, каждый промах будет на вашей совести.
- Вы много на меня бросаете, Генерал. Вы не видели, что они сделали с Деревней.
- Я уже видел. Я все сказал!
 Генерал удалился по коридору с громкими отдающими эхом шагами. Ермолотов смотрел ему вслед.
- Это то, чего я боялся, - сказал Микленси Даниэлю. – Я был уверен, что до подвала они не дойдут.
- Выходит, это точно был Конец, - сказал Аззарцио, и в этот момент из зала суда послышался зов.
 Все вошли в зал, предстали перед судьей и его советниками. Вошел также и Генерал, несколько скелетов из Конца, и даже были какие-то выжившие из деревни. Не вошел только Ермолотов, оставшийся стоять в коридоре.
- Суд постановил, - заговорил судья густым басом – всем кто стоял напротив, застывши. – Закрыть все порталы в измерение Конца – от Бесконечности до окраин Позже. Жители Конца должны вести трудовые работы в Бесконечности один месяц. Суд закрыт.
 Судья и советники ушли сразу после стука судебного молотка. После, молча, ушли и все остальные, разойдясь в разные стороны.
 Жители Конца покорно вели трудовые работы в Бесконечности. Кто-то из них умирал и исчезал, перевоплощался. Похожая на это история была когда-то давно в одном из дальних измерений, и та старая история – еще не полностью доказанная причина появления воронов.
* * *
- Акдагаз?
- Пап?
 Тевто наклонился, присев на колени перед сыном.
- Сейчас я должен идти.
- И я снова должен остаться?
- Да. Не бойся, потому что на этот раз нет никаких опасностей.
- Они уже прошли.
- Верно, - Тевто поспешно вышел.
 У коридора его остановил Аззарцио.
- Ты знаешь, где мы находимся?
- В суде?
- Нет. Где суд?
- Я не знаю. Мы пришли сюда достаточно быстро, от развалин.
- Я хочу уйти.
 Тевто посмотрел на него. Комната затряслась. Окно сзади разбилось от сильного ветра, который был как воронка. Аззарцио вылетел в открытое окно.
«Тевто» - к нему подошел Микленси, в этот момент ветер стал постепенно затихать. «Мне нужно с тобой поговорить»
«Давай сядем» - сказал Тевто, увидев стол сбоку с двумя стульями.
 Они сели напротив друг друга.
 Акдагаз открыл дверь на первом этаже здания, где был еще один узкий коридор. Напротив была черная дверь, он шел к ней.
«Что ты будешь делать?» - спрашивает Микленси Тевто, в тот момент ветер совсем затих, и в их тускло освещенную комнату падал только свет от открытого неба.
«Я последний раз что-то изменю в своей жизни. Менять все часто хорошо – но в какой-то момент это обретает такую форму, словно ты не меняешь ничего»
«Время уходит, Тевто. Оно все время уходит, утекает, и потому ты просто не знаешь что делать»
«Я знаю что я сделаю – я уйду в Пространство»
«Что? Ты с ума сошел»
 Акдагаз открыл дверь в коридоре, и ему представилась комната, в которой сидели на полу двое, и чуть дальше от них сидела беловолосая высокая девушка. За ними была узорная клетка, и в ней был человек, держащийся за нее.
- Что происходит? – спросил Акдагаз.
 Девушка посмотрела на Акдагаза, потом на двоих, и гордо отвела взгляд в сторону – так что ее лицо нельзя было увидеть.
«Деревня сожжена. В Бесконечность я не хочу возвращаться. В Конец тем более. И ты сам знал, Микленси, что однажды я туда уйду»
«Ты оправдываешь мои ожидания. Ты уходишь, Тевто, хоть и еще не ушел»
«Я это знаю. Мне не нужно времени, потому что сейчас я в нем нуждаюсь» - Тевто встал.
«Как ты можешь смотреть вперед так безразлично?»
«Прости, Микленси, мне уже нужно уходить»
- Ты что не помнишь его? – один из двоих показал на человека в клетке, который никак не на что не реагировал.
 Эти двое были Кральесдо и Ластез – его старые товарищи.
 Человек начал бегать пальцами по клетке.
- Как его звали?
- Это же Эмфолед! Помнишь, я тебя с ним знакомил?
- А почему он в клетке?
- Ты должен о нем кое-что знать.
 Ластез посмотрел на него, словно ему самому интересно было, что он скажет.
- Он никогда ничего не говорит напрямую.
- И потому он здесь, - закончил за него Ластез, и посмотрел на девушку, чей взгляд затерялся где-то.
«Хочешь сказать, что я тебя вижу в последний раз?»
«Ты будешь знать, где меня искать» - и Тевто удалился.
- Значит, это вы его заперли? – Акдагаз спонтанно огляделся.
- Я очень изменился, Акдагаз, - сказал Ластез.
- И что же с тобой не так?
- Я, кажется, люблю эту девушку, - Ластез не переставал смотреть в ее сторону.
- И причем здесь, черт возьми, это!? – рассердился Акдагаз, не понимая смысла.
- Тот кто в клетке – он тоже ее любит. У нас ним был конфликт, но это был просто конфликт. Ничего такого не имелось там в виду, но он знал это обо мне.
- Однажды, он уже любил, - иронично указал на него пальцем Красльесдо.
- Да, так уже было. И та ушла к другому человеку. Я ненавидел его. И я слишком часто за свою жизнь становился тем, кого я когда-то ненавидел, и боялся стать теперь еще таким. Потому он и в клетке.
 Человек стал трясти локтями, держась за клетку. Он молчал, с полузакрытыми глазами.
- Ты проиграл, Ластез, - сказал Акдагаз.
- Нет. Я еще играю.
- Почему вы здесь? Почему именно здесь?
- Потому что нам нужен суд, - сказал Кральесдо.
- Тогда вы точно проиграли. Это просто пустой шум.
- Ты не понял, Акдагаз! Нам именно этот суд нужен! Здесь есть Боги.
- Вы слышали про Конец?
- Уже успели.
- Тебе придется быть с нами.
- Почему, - удивился Акдагаз.
- Мне есть о чем тебя спросить.
- Так спрашивай.
- Не сейчас. Ты узнаешь, когда я захочу спросить, и даже узнаешь вопрос – когда это произойдет.
 Акдагаз ничего не ответил, только слегка помешкав сел на пол рядом с ними. Так они сидели и ждали.   
* * *
 Визжит рация. Голос за стеклом сказал:
- Входите в помещение. У вас три минуты.
 Тевто подошел ближе, внутри оранжевых стен:
- Псевдореальность.
 Она стояла, скрестив руки, смотря на него большими глазами, выразительным взглядом.
- У нас с тобой разговор не на три минуты.
- Что ты хочешь мне сказать?
- Это ты заказал комнату, не я.
- Ты хочешь знать про Акдагаза?
 Она опустила руки, поведя головой отрицательным жестом. Она сказала:
- Я – его мать. Я надеюсь, ты это все-таки помнишь.
- Я это помню, - Тевто устало покачал головой.
- Где он сейчас?
- Он со своими друзьями. Он должен будет им помочь. А еще он видит их в последний раз.
- Тевто! Чему ты научил Акдагаза? – шепотом парировала она слова. - Скажи мне?
 Тевто молчал и смотрел на нее пристально, но Псевдореальность не отступала – смотря своим выразительным взглядом на Тевто.
- Ты даже не учил его говорить в детстве!
- Говорить… должен он был научиться сам.
- Вот как?
- Я многому его научил, также как и ты.
- Время уходит! – закричал охранник, Тевто обернулся к стеклу и увидел, как тот сидит за стеклом и смотрит на них застывшим взглядом.
 Тевто это не понравилось.
- Я люблю тебя. И думаю, что это правда.
- Тевто… ты должен, наконец, взять меня с собой. Я хочу снова видеть его. Я хочу, чтобы он меня знал.
 Тевто, немного помолчав, ответил:
- Ты прекрасна…
- Но есть какое-то но? Но ты так боялся, что у него будет мать? – Псевдореальность смотрела на него устало, умоляюще.
- Ты увидишь его. Он будет все знать. Я тебе обещаю, - и Тевто стал удаляться.
- Скажи мне что-то еще! Я не хочу ждать долго!
 Тевто обернулся и сказал:
- Может, я не научил его говорить, зато я научил его молчать.
- И что ты сказал ему, Тевто, о чем он молчит? Что ты сказал ему?
 Тевто посмотрел на нее волновано, пристально:
- Я сказал… что мы все останемся.
 Псевдореальность снова посмотрела на него тем взглядом – большие глаза, выражение сурового ожидания, за которым теперь проглядывалась чистая доброта, которая так часто застывала на ее лице.   
 Тевто уходил, ничего не сумев ответить на ее последнюю фразу:
- Я не хочу больше притворяться кем-то еще перед кем-либо. А тем более перед тобой, им, и перед самой собой.
* * *
- Кстати, должен тебе кое-что сказать – Акдагаз, - обернулся к нему Кральесдо.
- Что-то еще?
- Обитатели Конца не сжигали деревню – их подставили. Их осудили несправедливо.
- Этого не может быть. Их же судили Боги!
- Так вот, они ошиблись, - очень спокойно говорил Красльесдо. – Лидер восстания может и был из Конца. Но солдаты эти точно не из Конца были. Только те, кто уже умер, знают, кто это были.
- Откуда ты взял это?
- Все потому что Конец не ведет битвы в пределах своего измерения.
- Но почему тогда Боги их осудили?
- Потому что и Богам свойственно ошибаться.
 Девушка обернулась, и казалось, хотела что-то сказать. Все посмотрели на нее, даже тот, кто был в клетке.
- Я хочу, чтобы он был осужден, - и она обернулась к клетке.
 А он только смотрел опустевшим смиренным взглядом.  И в это время суд начался – в помещение вошли два человека в театральных масках и взяли клетку, и потащили ее в зал суда. Остальные последовали за ними.
- Выпустите его, - сказал судья, сидевший все с тем же хладнокровием, как в прошлый раз и указывая на клетку.
 Те две маски открыли клетку и разошлись в разные стороны, и их больше не было видно.
- Емфолед. Скажите нам. – Судья говорил очень медленно, величественно, безмятежно, - Вы любите эту девушку?
 Емфолед молчал. Стоял с таким же закрытым, застывшим взглядом.
- Ластез. Встаньте рядом.
 Ластез покорно вышел вперед.
- Скажите вы любите эту девушку?
- Да.
 Молчание суда. Стало слышно дыхание Емфоледа.
- Суд выносит приговор. Ластезу – отправиться прочь, где он никогда не сможет видеть Райфилию (так звали девушку). Емфоледу – двухгодовая карма одиночества. Райфилию – отправить в Рай, до истечения трех лет. Суд объявляет дело закрытым.
- Я хочу извиниться, - вдруг громко заговорил Емфолед. – Перед всеми. За свое поведение.
- Почему!? – вдруг выскочил Акдагаз. – Вы знали, что Конец не повинен в уничтожении! Почему вы их осудили!
- Заткнись Акдагаз! – прыгнул на него Кральесдо и оба упали с грохотом на пол. Емфолед, Ластез и Райфилия стояли недвижимо и безмолвно. Словно их сознание исчезло. Вскоре они начали медленно исчезать. Просто исчезать.
- Они не позволят себя переубедить, олух! Даже в ошибках! – шептал Кральесдо, когда силуэты троих знакомых товарищей полностью исчезли. 
 В этот момент судебная стойка вместе с судьями и советниками затемнилась – и теперь остались только Кральесдо и Акдагаз.
- Они что? Не понимают? – шептал Акдагаз, пока еще Кральесдо держал его. – Скоро будет война! Все говорят, что Конец всех уничтожит в защите.
- Еще нет известий о том, что кто-то начнет войну, - Кральесдо встал и поднял Акдагаза.
- Акдагаз! – он обернулся к выходу и увидел там Даниэля.
 Акдагаз от удивления и не сказал ничего.
- Ты пойдешь со мной! – Даниэль загадочно улыбался, указывая на него пальцем. – Нужно помочь мне кое в чем, и вернуться кое-куда.
  Акдагаз посмотрел на Кральесдо – тот тоже смотрел на него, как-то виновато. После этого, Акдагаз пошел за уходящим обратно к выходу Даниэлем – он не оглядывался, хоть и думал, что он больше не встретит Кральесдо и остальных.
* * * 
 Тевто отправился снова в Бесконечность, и он уже был там – шагая по песочным пустошам. Он не переставал думать о Псевдореальности – он чувствовал, как он останавливается, как она просит его об этом. Он чувствовал, как это ломало его, и заставляло уходить в иные рассуждения. Часто Тевто останавливался и смотрел на небо – словно ожидая, как оно упадет. Так он дошел до горы с заброшенным туннелем, слева от которого стоял маленький амбар. Он зашел туда.
- А, Тевто. Вот и ты вернулся, - встретил его у стойки старый бородатый морпех.
- Налей мне любого напитка, из тех, которых ты можешь предложить.
- Я не заставлю себя долго думать, - и морпех удалился к полкам с бутылками. – Что-то происходит, но я что-то не знаю.
 Поставив на стойку стакан с чем-то, Тевто тут же взял его и опустошил.
- Я старею, брат. – Удрученно процедил Тевто. – И, похоже, мне пора готовить последнюю остановку.
- Ты меняешься на глазах, - морпех стоял напротив.
- На этот раз я не буду меняться.
 В помещение кто-то забежал.
- Скоро будет война, и вы все умрете! – проорал он, а Тевто с морпехом только равнодушно смотрели на него.
- Конец поработит всех, за лабиринт афер! – и после этих слов у морпеха вспыхнули глаза.
 Тот шутник достал и нацелил на него длинноствольный пистолет. Он выстрелил и попал морпеху в лоб – тот упал с красным пятном на лбу. Замертво.
- А ну стой! – заорал Тевто, и оставив труп, ринулся за стрелявшем.
 Тот выбежал – действиями испуганного беглеца, и побежал в туннель, который был впереди заставлен отсыревшими дровами. Тевто бежал за ним, скрываясь в этой темноте. Он слышал его бег, он слышал эхо, он оборачивался на месте.
- Вернись к Ермолотову! Скажи ему, что он уже труп! И что Генерал осел! – кричал беглец в темноте.
 Раздался выстрел – Тевто отпрыгнул в сторону, и расслышал, как пуля полетела куда-то в выход. Отпрыгнув, он попал в осветленную часть туннеля – там-то и скакал этот беглец. Теперь Тевто бежал за ним. Пробежав несколько десятков метров, где эхо не переставало реветь – он повалил беглеца на землю. Он уже успел забыть об изменении, которое утекало в стабильность, даже о Псевдореальности. В резких моментах времени – перестаешь вдруг помнить, что для тебя важнее, глубже, откровеннее – Тевто нравилось эта его похожесть на остальных.
 Беглец что-то прокряхтел и погиб. После смерти он сразу поглотился под камни освященного туннеля. И Тевто даже не узнал о том, кто это был. Его вдруг охватило сильное одиночество, но оно не заставило его долго оставаться в горном коридоре.
 Он снова вышел к небу, и снова вспомнил о Псевдореальности. Так он отправился к своей машине, стараясь не терзаться мыслями в голове. Он чувствовал – что он стал еще старее, но он не знал двух вещей. Что он просто ощущал присутствие Псевдореальности – которая теперь все время шла за ним, незаметно наблюдая своими большими, красивыми и выразительными глазами. И еще о том – что этот беглец и был тот, кто устроил уничтожение деревни.
 Он сам не хотел верить – в те три слова, которые он сказал ей. Но если не верить – приходилось чувствовать некий стыд. А если есть стыд – значит, слова были правдивы.
* * *
- Подожди! Стой! – кричит Акдагаз Даниэлю, отставая.
 Даниэль обернулся, застыв. Акдагаз огляделся:
- А где мы?
 Они бежали по асфальту, по автостраде, которой не было видно конца. Автострада бежала между двух жилых малоэтажных жилых домов – где были одни только темные окна, и обоим домам, с обеих сторон не виделся конец домов.
- Мы находимся в Раньше, - говорил Даниэль озорным, воодушевленным голосом. – Нам не так долго идти, как ты возможно думаешь.
 После этих слов он подошел к Акдагазу.
- Скажи, Акди, тебе нравится твоя жизнь?
- Ну… сейчас все равно творится что-то несуразное.
- А тебе нравилось то, как было? Твои друзья? Какая-то твоя свобода?
- Да…
- Ты знаешь, что твой отец хочет лишить тебя всего этого?
- Что?
- Лишить твоих друзей. Тех, кого ты знаешь. Что ты сейчас знаешь. Ты не должен во всем следовать его приказам. И я хочу помочь тебе!
- Но… он всегда хочет как лучше! Я не следую его приказам, я следую уже по своему уму!
- Акдагаз, - Даниэль наклонился перед ним – как чаще делал сам Тевто. – Послушай – я хочу помочь тебе, верь мне! Ты будешь со своими друзьями, и там – где ты хочешь быть!
 Акдагаз стоял колеблясь. Он смотрел на эти бесконечные стены домов, на эти тесные окна – где казалось, что-то было в каждом.   
- Я готов… идти с тобой, - робко ответил Акдагаз.
- Отлично! – Даниэль встал и побежал вперед. – Быстрее! Мы скоро придем!
* * *
Они свернули на повороте налево, где широкая бесконечная стена дома дошла до своего конца, угла. Даниэль и Акдагаз стали бежать быстрее – сверху уже были не только окна, но и балконы. Всюду на балконах были люди, которые казалось, ждали появления снизу Даниэля и Акдагаза. Все они что-то кричали, смотря вниз - многих из них даже было слышно. Выглядели они как толпа, приветствующая из своих окон правительство, которое все терпеть не могли.
 В эти моменты, Даниэль достал револьвер и выстелил в одного кричащего на балконе.  Тот с криком упал на землю, провалившись с грохотом. Акдагаз издал вопль – эта картина вправду выглядела устрашающе. Даниэль догнал Акдагаза и взял его за руку. Они бежали дальше, слыша крики.
- Даниэль! Боги покарают тебя! Зачем ты взял мальчонку!? Остановись!
- Даниэль, передохни, выпей с нами!
 И так далее.
 Они бежали дальше, и в них уже начали лететь камни с балконов. Камни ударялись об асфальт и отбрасывались к стене. 
- Остановись Даниэль! Ты не знаешь что делаешь!
 Даниэль был с таким выражением на лице – будто узнавал все эти голоса.
 Впереди была телефонная будка – Даниэль с Акдагазом  вбежали в нее. Камни все летели, и все мимо них. На дороге бушевал гром – каменный дождь. Даниэль прошептал Акдагазу:
- Не бойся этих выстрелов. Бойся ничего не бояться.
 И в этот момент в будку залетела бомба, вдребезги разбив стекло. Даниэль открыл дверь и выбросил оттуда Акдагаза. Тот вскочил и побежал что есть мочи, пока в него также продолжали лететь камни. Он бежал, и в этот момент будка разлетелась в огне. Акдагаз продолжал бежать, слыша крики:
- Умри, мальчишка, умри!
 Так он выбежал на другую дорогу. Там уже было спокойнее, и он спрятался за стеной. Он стоял, тяжело дышал. И вдруг из стены вылетел Даниэль – словно с ним ничего и не случилось, хотя выглядел он как взбешенное чудовище. Он схватил Акдагаза и бежал дальше, да так – что Акдагаз сначала просто летел в воздухе.
- Даниэль! – проорало что-то.
 И Даниэль мгновенно остановился, с Акдагазом в руках.
- Боги наказывают тебя!
 И после этой фразы силуэт Даниэля разлетелся в огне. Он успел только издать предсмертный звонкий, режущий рев и отбросить Акдагаза к стене.
 Акдагаз упал на землю, пролетев пару метров по асфальту.
 После этого он вскочил, и бежал все дальше. Он заставлял себя не оглядываться.
* * *
- Это точно он, - пробормотал Ермолотов, стоя над трупом в глубине пещеры.
- Кто его убил? – поинтересовался Микленси.
- Возможно Тевто. Но это точно он.
- И что теперь?
- Он точно из Конца. У меня нет сомнений. Вот только, боюсь у Тевто, сомнения не успели исчезнуть.
- Почему он убит здесь? Неужто была погоня?
- Наверняка.
 Перед ними встал человек в форме.
- Вы убрали труп из бара? – обратился к нему Ермолотов.
- Да. В нем мы нашли только одну пулю, - демонстрирует ее. - Мы уже успели вызвать медицину.
- Отлично.
- Что теперь?
- Микленси… ты со мной?   
- А с кем я еще должен быть?
- Ты можешь пойти за Тевто, или за Даниэлем с Аззарцио. Но если ты со мной – ты будешь воевать.
 Микленси молчал.
- Мне нужны люди, Микленси, - сказал Ермолотов, шагнув к нему с хмуростью на лице. – Один я не справлюсь. Этот наивный эгоистичный Генерал не даст мне помощи – это я уже понял. Но война с Концом будет.
- Я готов помочь.
 Ермолотов грозно посмотрел на него, встав лицом к лицу.
- Ты будешь воевать.
- Я готов помочь, - хладнокровно отвечал Микленси. – Это еще не значит – что в войне я не буду.
 Ермолотов продолжал смотреть на него грозными глазами, после чего вышел из пещеры.
* * *
 Акдагаз бежал по асфальту вдоль стены дома. Это была другая сторона, где была пугающая тишина. Когда Акдагаз подбежал к следующему повороту, из поворота поднялось крыло, в которое врезался Акдагаз. Он упал на асфальт, словно врезался в сторону. Из поворота вышел ворон. Акдагаз смотрел на него с испугом – ему казалось, что он никогда не видел такие большие крылья у воронов. А Ворон стоял гордо, прикрываясь крыльями – словно это был плащ. 
- Акди…
- Ты кто такой? – Акдагаз полз назад.
- Успокойся, я не сделаю тебе ничего плохого, - Ворон стоял на месте. – Ты знаешь, твой отец – Тевто, все-таки умудрился ошибиться немного.
- И в чем же он ошибся? – в этот момент стал подниматься какой-то шум.
- Я тебе этого не скажу. Потому что… он тебе тоже этого не скажет.
 Акдагаз осторожно встал, и посмотрел на Ворона.
- Тогда был ты…
- А сейчас беги отсюда!
- Лайфос поймал именно тебя! – Акдагаз ткнул в него пальцем, распахнув глаза.
 Шум стал громче, и в «того самого» Ворона полетело копье. Акдагаз оглянулся и увидел, как бегут люди, которые были на балконе. Ворон безмолвно упал назем, не раскрыв крыльев. Эти лица все были злые, потные, орущие. Акдагаз снова стал бежать.
 «Мой отец ошибся?» - не выходил из его головы этот вопрос. Акдагаз бежал, а Ворон лежал неподвижно на асфальте – как пятно какого-то неосязаемого чувства.
А небо темнело – силуэты людей сзади тоже превращались в тени. Небо обретало кроваво-красный цвет, окна из домов исчезли – даже эти темные квадраты. Акдагаз не прекращал бежать, а те люди уже и не двигались вперед – казалось, что они топчутся на одном месте. На асфальте, где остались чужие следы.
 Огромные жилые дома закончились, и Акдагаз перескочил через узкую каменную тропу, которая была видна в отличие от всех остальных задних теней. Впереди начинались небольшие дома с окнами – они выглядели так, словно на фоне раннего утра. То, что было сзади – выглядело как оживленная картинка.  Длинные дома выглядели как поломанные куски дерева, люди, их тени – как погибающие души, в чьих силах было только поднять и махать руками.
 Акдагаз резко ворвался в один из тех многочисленных домов. Попал в тускло освещенное помещение с круглым столом, за которыми сидели Кральесдо, Лайфос, Енфолед и Райфилия. За ними на стене были две двери, часы и зеркало. Кральесдо и Лайфос приветливо посмотрели на Акдагаза. Райфилия громко смеялась, катаясь на стуле. В этот момент, Енфолед исчез. Словно испарился. За одной из дверей кто-то громко играл на музыкальных инструментах. Райфилия не переставала смеяться.  Акдагаз молчал, оглядывая всех с выражением осторожности.
- Встретил ворона в городе? – глухо спросил Лайфос.
- Да, - лаконично ответил Акдагаз.
- Он с тобой поздоровался?
- А как же.
- Акдагаз, садись с нами! – крикнул весело Кральесдо.
 Он сел рядом с Райфалией. Она уже не смеялась – она грустно смотрела в какую-то точку, широко раскрытыми глазами.
- С вами все в порядке? – учтиво обратился к ней Акдагаз.
 Лайфос громко рассмеялся. Совсем как Райфалия несколько минут назад. А Райфалия и внимания не обратила на Акдагаза.
- Не разговаривай с ней, Акди. Она любит молчать.
- Почему вы здесь? Был же суд…
- Что? Хочешь, чтобы мы сразу исчезли? – иронично переспросил Лайфос.
- Нет, просто я не понимаю, что тут происходит.
 Музыка за дверью не стихала. Злобный голос там кричал в микрофон:
- Делай что я скажу! Делай что я скажу!
  Акдагаз посмотрел туда, отвлекшись.
- Классная песня.
- Они ее уже три часа играют, кроме нее еще ничего не звучало, - сказал Кральесдо, у которого в руках появилась дымящаяся сигарета. – Акдагаз, позволь мне вновь задать вопрос…
- Подожди, почему молчит Лайфос? – указал на него пальцем Акдагаз - на совсем немотствовавшего Лайфоса.
- А, ну так слушай. – Лайфос положил ладони нас колени. – Еще ничего не началось.
- То есть?
- Нам дали отсрочку.
- Ясно… а вы знаете, что Боги убили Даниэля?
- Это кто такой?
- Ах, - Акдагаз и забыл – что здесь другие люди. – Забудьте.
- Кто такой Даниэль? – вдруг спросила, обернувшись Райфалия.
- Какая разница, он мертв… мне кажется, что я виноват. Почему-то он хотел помочь мне, уведя отсюда.
- Нас всех нужно увести отсюда, - сказал Кральесдо, все еще с дымом этой сигареты. –Скажи Акдагаз – насчет воронов?
- Я уже рассказывал тебе все, - равнодушно ответил Акдагаз.
- Ах, - Кральесдо опустил взгляд. – Точно, извини, забыл.
 Музыка все не стихала. Лайфос посмотрел в сторону дверей.
- Видишь там часы, ребята? А зеркало? Если часы отражаются в зеркале – то тогда время начинает идти назад.
- Значит, мне пора идти. - Акдагаз встал. – Раньше я должен был быть в другом месте, и не в Раньше. Может быть… что-то может измениться?
- Нет, Акди, ничего, – сказал Лайфос.
- Скажи, - спросила Райфалия. – Что ты будешь делать?
- Я пойду искать отца.
- А что потом? – спрашивала она, казалось с большим любопытством.
- А потом, может, вернусь к вам.
- Нас здесь уже не будет, - грустно сказала Райфалия.
- Значит, я увижу вас вновь – неожиданно.
 Акдагаз стал удаляться к дверям.
- Это не правильно, Акдагаз! – крикнула ему вслед Райфалия. – Ты на самом деле не знаешь что ты делаешь!
- Но… я не должен знать.
- Почему?
- Потому что если я буду знать – этого не будет.
- Вот именно поэтому, здесь и стоит зеркало, - сказал Лайфос, вновь указав на него, с той иронией, которая была свойственна только ему.
- Хотя на самом деле – это просто для вида, - продолжил за него Кральесдо. – Лайфос знал, что ты это скажешь.
 Необычным светом засияли глаза у Райфалии. Акдагаз удивился – прежде он никогда не обращал большого внимания на глаза.
- Акдагаз, - окликнул его, стоящего у двери – Кральесдо, затушив сигарету. – Возвращайся, как только вернешься.
 После этих слов – дым совсем исчез. В помещение вернулась обычная тусклость. Музыка за дверью заиграла совсем другая – что-то мелодичное.
 Снаружи падал снег.
* * * 
- Тевто?
- Микленси.
 Они оба находились в темном помещении, где все было полностью сделано из дерева.
- Аззарцио придет? Ты говорил, что он должен быть здесь.
- Он придет, но не сейчас. – Говорил Микленси, в тот момент, когда Тевто заходил по комнате. Пол в комнате скрипел. В коридорах мелькал тусклый свет.
- Мне он не нравится – в нем есть что-то, что меня напрягает, - продолжал Микленси.
- Ты решил со мной говорить, я заметил, - Тевто остановился и скрип затих.
 В комнате стало очень тихо, и Микленси разбил вдребезги эту тишину своим уверенным голосом:
- Ты знаешь, где сейчас Аззарцио?
- Откуда мне знать? Это должен знать ты.
- Ты знаешь, что Даниэль мертв?
- Нет… я этого не знал.
- Аззарцио после этого как сквозь землю провалился! Никто не знает где он!
- И придет ли сюда?
- Скажи, ты еще хочешь уйти в Пространство?
 Снова воцарились молчание и тишина. В коридоре работал, какой-то старый кондиционер, злобно журча. Лампы в коридоре были как застывшие наблюдатели.
- Да, – ответил, наконец, Тевто.
 Микленси смотрел на него обвиняющим взглядом.  Пара ламп в коридоре начали тускнеть.
- Я объявляю проект «Искусство Молчания» полностью закрытым.
 После этого он достал пистолет, выстелил в Тевто усыпляющим дротиком. А Тевто успел только глаза раскрыть и не успел увернуться. Тевто упал с грохотом на пол, медленным действием – словно его сам воздух укладывал.
 Микленси опустил пистолет, медленно зашагал по скрипучему полу, в сторону лежачего Тевто. Он достал другой пистолет и пустил в лоб Тевто пулю. Теперь уже спящий был мертв.
 Ствол пистолета еще дымился, а в этот момент появился незаметно Аззарцио. Он увидел эту картину и сказал, словно не удивляясь:
- Микленси, ты просто кусок дерьма.
- Ага, - сказал Микленси с еще большим равнодушием – медленно переводя взгляды с Аззарцио на Тевто.
- Ты мне с самого начала не нравился.
 После этих слов, Аззарцио также хладнокровно ушел. Таким же хладнокровным движением, каким был уравновешенным его голос. Но теперь Микленси отчетливо слышал его шаги. Скрипы старого коридора. Он хотел спросить Аззарцио – где он был все это время, но не успел. Да и тот вряд ли ответил.
 Микленси посмотрел на труп. От лежачего тела выливалась кровь все дальше линиями.
- Что я наделал, - пробормотал Микленси артистичной иронией и ушел, оставив в этом старом доме труп с широко раскрытыми глазами.
* * * 
 Акдагаз шагал медленно по неожиданно появившемуся снегу. Все дома остались позади, дальний вид закрывали снежные туманы. Акдагаз не выдержал и упал на землю. Снег перестал идти через несколько минут, после того как Акдагаз потерял сознание.
 Он очнулся, после того как все вокруг побелело. Весь мир стал в этом пустом светлом фоне. Это был не снег. Акдагаз встал и снова пошел вперед. Его шагов совсем не было слышно, была сзади только его тень. Вскоре и она исчезла. Он идет далее и видит впереди какой-то силуэт. Акдагаз идет в его сторону. В этот момент он словно лишился всех своих чувств. Никакого удивления, и ничего другого, чтобы можно было чувствовать вместо радости или печали.
 Силуэт становился четче с приближением Акдагаза. Сначала этот силуэт выглядел как неясное очертание тонких темных линий, поднимающихся или опускающихся в пространстве. Этим силуэтом был Тевто – он стоял с книжкой в руках и читал какие-то стихи. Когда Акдагаз подошел к нему ближе, встал сзади него – Тевто обернулся:
- Ты оказался здесь? – слегка удивился Тевто – его образ был черно-белым, и только тогда Акдагаз заметил, что он сам тоже совсем бесцветен.
- Подожди меня немного, - продолжал Тевто, глядя на Акдагаза потерянными глазами. – Мне нужно прочесть здесь кое-что.
 Он чеканно повернулся к своей книге, вгляделся в страницы, и начал читать вслух, едва слышно:
 Пока справедливость сгорает дотла
Ты найдешь другого – уже не меня
Ты смотрела молча, как я умирал
Ты так уверенна, что тебя я не ждал.
Она - восстанет из мертвых
Она будет ходить вдоль нас, и попрекать виновных
Она заставит всех проговориться
Посетит могилы тех, кто не смог оправдаться.
Она будет как мы
Слышно шаги мне твои
По ту сторону пути
Встретимся на другой стороне
Она восстанет из мертвых
Восстанет из мертвых…
 Тевто опустил книгу, не закрывая ее. После этого он обернулся к Акдагазу.
- Эти строки были написаны, много сотен лет назад. Сейчас – эти строки мне очень важны. Я думаю, когда я впервые открыл эту книгу – я не случайно попал именно на эту страницу.
 Тевто закрыл книгу и подошел к Акдагазу:
- Я рад что ты оказался здесь, хотя не знаю как ты сумел здесь оказаться.
 Акдагаз молчал. Ему казалось, что он был не в силах говорить.
- Я проиграл, Акдагаз. Потому что я ошибся. Я снова хотел что-то изменить, как всегда этого хочу – но на этот раз я стал жертвой предательства. Теперь все изменилось, и я больше не буду ничего менять.
 Тевто помолчал, после чего вновь продолжил:
- Ты… помнишь Псевдореальность?
 Акдагаз пытался найти в себе силы, и произнес:
- Да, - все голоса в этом месте казались какими-то сухими.
- Так вот. Ты должен найти ее, хотя возможно она сама найдет тебя. Будет с ней вежлив и добр, если вы найдетесь – потому что она… твоя мать. Она не ненавидит меня, но тебя – она будет любить. Я однажды не хорошо поступил с ней. Потому что я снова уходил, и оставлял ее. Все, - Тевто стал идти назад. – Я должен уходить.
 И силуэт Тевто затемнился, после чего беззвучно растворился в белом цвете.
* * *
 Военный совет был собран в Раю. В штаб-квартире находились Ермолотов, Микленси, около десяти военных советников.
- Я готов объявить о своем решении, - начал Ермолотов, стоя в центре кабинета. За ним стоял Микленси, скрестив руки на спине.
 Советники сидели и молчали. Их глаза горели ожиданием речи.
- Последняя катастрофа вам всем известна – это уничтожение большой деревни. Это поставило под угрозы жизни более тысяч существ с разных измерений, - Ермолотов начал шагать рассудительно по кабинету – оставаясь в поле зрения советников. – Мы знаем, кто это совершил. И теперь, мы собираемся вести войну против измерения Конец. Не смотря на прошедший суд – прошедший грех с их стороны мы не можем пройти стороной, забыть – одним судом. И я – полковник Ермолотов – объявляю Концу войну. Генерал отказался содействовать мне в помощи в этой операции, и вместе со мной военные действия будет вести Микленси.
 Ермолотов резко повернулся к нему. Микленси стоял с хладнокровным взглядом.
- Мы будем проводить четкие стратегии военных действий, - Ермолотов шел вперед, к советникам.
 Он говорил серьезно, гордо, величественно.
 - В данный момент мне больше нечего добавить. Вам есть, что сказать мне?
 Все советники молчали, смотря на Ермолотова и Микленси положительными взглядами.
- Военные действия начнутся с завтрашнего утра, но на чеку нужно быть уже сейчас. Мы знаем, что силы Конца велики, и что они могут пойти даже против суда. Но наши силы тоже не слабы.
 И Ермолотов удалился. Теперь в нем не было не стыда, не сострадания. В нем было только военное бездушье и пустое сердце – он был готов ко всему.
  Микленси остался в кабинете, оглядывая молчаливых советников грубым взглядом.    
* * *
 Акдагаз встретил Псевдореальность – сумев выйти из белого пространства. Белое пространство, где Акдагаз распрощался со своим отцом Тевто - оказалось границей Бесконечности.
 Система Синевы – самый север Мира.
 Акдагаз сидел напротив нее, за длинным деревянным столом. Словно он еще боялся ее, и не мог подойти ближе. Она не позволяла себе подойти ближе к нему.
- Я очень рада тебя видеть, - просвистела она нежно.
- Я тоже очень рад, - пусто ответил Акдагаз.
- Ты знаешь, что случилось с Тевто? Твоим отцом?
- Да.
- Я хочу, чтобы мы с тобой были вместе. Я очень люблю тебя.
 Акдагаз молчал. За окном в слабом тумане вырисовывалось синее небо.
- Псевдо…
 Начал говорить Акдагаз.  Он медленно встал.
- Да, - Псевдореальность посмотрела на него в упор, своим выразительным взглядом.
- Я, - Акдагаз стал подходить к ней. – Я знаю, что я здесь буду еще долго. И что сейчас у меня начинается новая жизнь. Я действительно этого хочу, и хочу больше узнать тебя, - он говорил тихо, мягко.
 Псевдореальность молчала, и смотрела на него серьезно.
- Я хочу больше знать о тебе. Этом месте. Я… я хочу быть доктором.
 Акдагаз уже стоял прямо перед ней. Псевдореальность не спускала с него своих глаз.
- Доктором?
- Да. Мой отец говорил – никогда не бойся пойти по такому пути, который тебе совсем неизвестен. Потому что это тот самый путь, по которому нужно следовать. Я всегда мечтал стать доктором.
 Псевдореальность ничего не ответила. Она встала и обняла сына, Акдагаз также крепко обнял ее.
 Так Акдагаз начал меняться.
 Теперь они были вместе – уйдя в далекие земли. Мать и сын любили друг друга так, словно просто надолго расставались.
 Но Псевдореальность чуяла своим благородным сердцем - однажды Акдагаз уйдет, не попрощавшись, вспомнив о том, что кто-то убил его отца, и она не сможет его остановить, даже зная о том, что он любит ее.
* * *
 Десять лет назад Псевдореальность пережила тяжелый год. Она очень хотела его забыть, но это казалось невозможным.
 Она лежит на больничной койке и рыдает, схватив голову руками и уткнувшись лицом в подушку. Дверь была открыта, и вскоре в коридоре раздались шаги. Кто-то услышал ее тихие, страдальческие всхлипывания.  В комнату зашел доктор. Он стоял во весь рост и смотрел на плачущую девушку, спрятавшую свое лицо. Доктор посмотрел в окно – никаких звуков, голосов там не было. Только было видно, как птицы летят в серости неба, куда-то прочь. Доктор посмотрел на нее.
- Прошу вас, успокойтесь, - он подошел к ней, и не смелыми движениями положил ей ладони на плечи.
Как она почувствовала ладони, она затихла.
- Это как наркотик, - пробормотала она сквозь слезы. – Я же люблю его.
- Это пройдет.
-…А он ведет себя как ребенок! – процедила она злобно, показывая свое лицо с остановившимися на щеках слезами. – Он забрал моего малыша! И ушел черти куда!
- Он вернется, поверьте мне, - доктор говорил очень спокойно.
- Я не знаю, - она снова зарыдала, доктор обнял ее.
- Вы думаете, это проходит? – прошептала она тихо, мечтательно.
- Это ведет к чему-то иному. Но… мне всегда казалось, что вы не подходите друг другу.
- Он не вернется, - медленно провела она фразу. – Его обещания – пустота. Я так больше не могу.
 Псевдореальность затихла в объятиях доктора. Вскоре, она уснула. Доктор осторожно отпустил ее, снова посмотрел в окно – там продолжали лететь птицы, словно куда-то спешили. Тишина в небе нарушилась одним птичьим криком.
 Доктор оставил на тумбочке рядом с кроватью лекарства, бутылку воды и удалился неслышными шагами.