выход

    Блуждая в тумане своих спертых мыслей, душных и душащих, пугающе длинных, как бесконечная оберточная бумага, хрустящая и непрозрачная, я искала выход. Мой выход рисовался мне пронзительным и свежим, яростно ярким, безжалостно пронизывающим бумагу мыслей и пустословия беспокойного ума. Он был, такой явный и настоящий, для меня, в свирепой мне, в моей больной голове, кипящей и смолистой, глаза в гари не видят ничего, он рисовался мне единственным, что он один есть и в ожидании меня приоткрывается и светится.
    И я шагала, шаг и шаг, и знание того, что вот он будет здесь, рука моя коснется ручки или стены или арки, коснется его естества, природы свободного стремления, выхода, давало мне трепет и живой страх каждой секунды и осознания времени.
    Я прошла в этот выход, он светился и вращался и делал колесо и стоял на голове. Он был полон смеха и слов и безумных кульбитов словесности, он звучал музыкой и стаканами и посудой и деревом, он пах, как пахнут миллионы и тысячи людских душ в поле. Я прошла в него так, словно я проходила в него всегда, словно каждый раз, пока я делала свои шаги в вязком мутном содержимом моей головы, я проходила, не видя, не понимая через бесчисленное множество таких же выходов. Эта мысль, наконец, начала сводить меня с ума, и я решила проверить. Выглянув через выход, я бросила свой взгляд на мутный путь, что я минула, прежде чем попала на эту светлую сторону пространства. Там все было странно и непонятно не соответствовало тому, что я видела, находясь внутри. Там был туман, но он был свеж, как вечер, он был приятен, а главное он разделялся множеством бесформенных пространственных сгущений. Эти сгущения висели в воздухе, мягко двигаясь, легко колеблясь в тумане, они были без цвета и без основания. Такова ли природа моего выхода? – задалась я вопросом. Мой выход тут же превратился в такой же, лишенный формы и осмысленной сути сгусток, он стал медленно вытекать и втекать в мои пальцы, которые только что опирались о косяк. Я была потеряна и была в ужасе. Все утрачено, что было, стало чем-то обезличенным, как же теперь делать выводы? Спасать свою душу от своего ума?
     Я была погружена в эти раздумья, пока вдруг не была прервана ветерком с моря. Он был легок и свежестью вытаскивал меня из моей головы, он был живой и бесценный, и он тянул меня, как золотую нить и пряжу. Я вся расправилась и поддалась ему, его безмолвным уговорам. Он вытащил меня совсем, и вот я тут. И здесь так прекрасно. Дышится.