Часть вторая - Вера. Гл. 4 - Прощание с Марией

 

      Все обитатели леса, собравшись у горы, ожидали появления Марии. Тишина окутала поляну. И в этом напряжении, незаметно для всех, вошли звуки печальной мелодии. Они были настолько необычны и прекрасны, что Вера невольно окинула взглядом поляну, в надежде увидеть волшебных исполнителей.
      Но их не было. И она поняла, что вся эта чарующая гамма звуков, игра леса и ветра! Как это делалось, она не знала. Только это было чудо! Это было нечто! Сама природа исполняла для Марии, Моцарта, его последний реквием!
      И тут появилась она. В белоснежном одеянии, с глазами полными нежности и покоя.
      Такой девушка видела её впервые, как и облако пышных, длинных, русых волос. Казалось, сам ангел предстал пред ними. Окинув всех, своим ясным взором, она заговорила мягким, чистым голосом, под тихую мелодию прощания...

Поведать вам хочу друзья,
о тех мгновениях виденья,
где сам Господь, ко мне придя,
путь указал для исцеленья.
 
     Она замолчала, собираясь с мыслями и затем все услышали её взволнованный рассказ:

Злой рок преследовал меня,
шёл по пятам с рожденья,
своей костлявою рукой,
он душу рвал без сожаленья.
И кровь сочилась с ран моих
и я безумно жаждала спасенья,
а он смеялся надо мной
и продлевал мои мученья.
И сил уж не было во мне,
как не было везенья,
"А может, я живу во тьме?"
пришло ко мне зерно сомненья.
И вскинув руки к небесам,
с мольбой просила озаренья,
чтоб к свету вывел Он меня
и указал мне путь прозренья.
И Он услышал голос мой,
(Ведь я дитя его творенья),
прислал Он ангела за мной,
чтоб увести в страну забвенья.
Но отказалась я от райских кущ,
Душа моя была полна терзаньий,
"О, мой Господь, Ты всемогущ!"
взмолилась я в своём желанье.
Тогда меня перстом коснувшись
и приведя мой дух в волненье,
Он указал мне путь -
далёкий путь к спасенью…

Я долго шла, истёрши ноги в кровь,
но велико было стремленье,
к той истине, где вечная любовь,
и торжество, и вдохновенье!

Тяжелый путь был позади,
закончились мои мученья,
забрезжил свет уж впереди
и вышла я на полосу везенья.
Теперь могла я отдохнуть,
уйти в страну виденья
и на траве решила я заснуть
от радости успокоенья.
И я легла. Уснувши в миг,
меня туман окутал сновиденьем
и в сне своём, я созерцала лик,
подобный Ангелу Отмщенья.
Я видела, как дрался он,
И не было врагу спасенья,
злой рок был напрочь побеждён,
мечом Господня осужденья!
Потом явился предо мной
и передав благословенье,
он указал мой путь земной
И дал мне наставленье...
Посланник Божий улетел,
оставив силу впечатленья,
даруя радость земных дел,
души полёт - освобожденье!

Мой сон прошёл и спала пелена.
Я вспоминала наставленья,
где явно, сердцем поняла,
там блага нет, где нет терпенья.
И я пошла уверенно вперёд,
с лёгким чувством упоенья
и там, среди просторов и красот,
Я поняла своё предназначенье.

Я помню ту, зелёную поляну
и дуб, что дал мне исцеленье,
придав забвенью проклятую "яму",
даруя счастье нового рожденья!

С тех давних пор служила лесу я.
Ведь красота его полна волненья,
когда весной он просыпаясь,
одаривает благоухающим цветеньем.

О, чудо ты моё, мой дивный лес!
Приятны мне любви твоей мгновенья,
как я хочу, чтоб ты мужал и рос
и чтобы не было к тебе пренебреженья!

Прощай Волшебный Лес...
Я ухожу, с Господня дозволенья,
пробил последний час,
пора душе в страну Успокоенья!

      Она замолчала, и в последний раз окинув всех взглядом,  стала медленно подниматься. И там, на вершине горы, широко раскинула руки…

Как тяжко расставанье с Вами,
с кем я познала радость утешенья...
Прощайте! Да светиться ореол над вами,
Творца венец - Его благословенье!

      И эхо, вторя Марии, донесло последние слова любви до самых отдалённых уголков леса. Она, стояла ещё какое-то мгновенье пристально вглядываясь в мир, который покидала. И когда первый луч солнца коснулся её, она, взмахнув руками, белой птицей взлетела, всё выше и выше, поднимаясь в небо и истаяла в облаках.


      Прощание с Марией настолько потрясло и взволновало девушку, что ей нестерпимо захотелось уединения. О чём она и попросила сестёр. Они отнеслись к её желанию благосклонно, с пониманием.
      Вера шла по лесу, думая о Марии, о её тяжёлой, но такой прекрасной судьбе. Как она светилась, прощаясь с лесом, сколько любви было вложено в сказанное, сколько чувств. Она жалела лишь об одном, что не смогла поговорить с ней, поблагодарить за всё, что та для неё сделала.
      - Не переживайте, Вера. Вы ещё встретитесь с ней, - вдруг услышала она голос Алексея Михайловича, незаметно для неё, оказавшегося рядом.
Безупречно одетый, в белом костюме-смокинге, в белой сорочке, с белой бабочкой и распущенным волосом... В таком образе она его видела впервые.
      «Элегантный демон», подумала она.
      - Ну что ж, демон так демон,- улыбнулся он.
      - Вы читаете мысли?
      - Вы так громко думаете, что я всё слышу. И потом мне всегда нравились ваши мысли. В них нет злобы, а меня это подкупает.
      - Алексей Михайлович, вы мне лучше скажите, как вам удалось так исполнить Моцарта?
      - Девять Я, дирижировали оркестром из леса и ветра. Ну, а как это происходило, позвольте мне не раскрывать эту тайну.
      - Это вы раздевятирились?... - еле выговорила она.
      - Да, так оно и есть, вы правильно меня поняли.
      - Нет, Алексей Михайлович, мне этого не понять. Но музыка! Она звучала необычайно прекрасно. Мне казалось, что я в раю. Мария вся в белом, её монолог, на фоне изумительной музыки. Вы восхитительный уникальный дирижёр!
      - Я рад, очень рад это слышать. Спасибо. Как ни вам знать, что похвала имеет огромную силу, хочется работать и творить ещё лучше.
      - А вот здесь я вас очень хорошо понимаю,- улыбнулась девушка.
      У дома их ожидали. Торна, сидевшая на лавочке с Баюном на коленях, который, свесив лапы, дремал, как и она. И Една, играющая с Машей. Взяв её на руки, она пошла им навстречу.
      - Смотри, кто идёт, Машенька,- разговаривала она с собачёнкой, как с ребёнком и тут же отвечала - Алексей Михайлович с Верочкой. От чего они так долго шли? Спросим у них, Машенька? Та лизала ей лицо, а она ещё сильнее прижимала её к себе.
      - Евдокия Михайловна, что за нежности с животными? - сказал он, приблизившись к ней - Её надо воспитывать жёстко, чтоб могла постоять за себя.
      - Да, вы только посмотрите на эту куколку,- противилась она жёсткому воспитанию - я сама защищать её буду.
Куколка, в благодарность лизнув её в очередной раз, стала высвобождаться из крепких объятий Едны. Она отпустила её и та, подбежав к девушке, как всегда стала виться у ног. Теперь Вера, подхватив её на руки, прижала и поцеловала в мокрый нос.
      - Верочка, вы только осторожнее, не выроните её, а то вон, как она неспокойна,- говорила Една то и дело, пытаясь поддержать собачку.
      - Нет, мне просто смешно на это смотреть! - и Алексей Михайлович, не дожидаясь их, пошёл в дом.

    

      В зале стол стоял не так, как обычно, а был развёрнут по длине, параллельно окну, со стороны которого были расставлены стулья. Когда все собравшиеся расселись, Алексей Михайлович, встав, произнёс:
      - Я отвлеку ваше внимание буквально на несколько минут и в своей речи буду краток. Сегодня, как вы знаете, необычный день. Мы проводили Марию в другую не менее интересную жизнь. Судьбе её было уготовано благородная миссия и это не пафос. Она действительно посвятила всю себя лесу, отдав ему жизнь без остатка. И поэтому поводу, я  приготовил для вас сюрприз - экскурс в прошлое. А сейчас всё внимание на наше великолепное панно.
      То, что Вера увидела, повергло её в изумление. Картина ожила. Всё в ней задвигалось с такой бешенной скоростью назад, в прошлое, что ветер, вырвавшись из неё в зал, вихрем закружил над их головами, принеся с собой море запахов. Продолжалось это минут десять. Наконец всё затихло - пятисотлетняя давность предстала перед ними.
      Дуб немного уменьшился в своих размерах. Не было привычных для неё берез, но так же, как и всегда, из леса доносилось щебетание и пение птиц.
И у Веры появилось непреодолимое желание уйти туда, ещё раз коснуться дуба, вдохнуть полной грудью того воздуха, которым дышало всё вокруг. Она еле сдержала себя, чтоб не сорваться и не побежать. И хорошо, что не сделала этого, через секунду там появилась женщина. Конечно, узнать в ней Марию было нелегко. Вся в лохмотьях, сквозь которые проглядывало тело, с головой обмотанной подобием платка, она была боса и очень худа.
      «Бедная, как же ей досталось». И сердце девушки сжалось от боли за неё.
      А Мария шла прямо к дубу и отбросив посох, встала перед ним и низко поклонилась. Выпрямившись, она вдруг качнулась и упала. Лежала она, не шевелясь до тех пор, пока из леса на поляну не вышли две женщины в длинных сарафанах с корзинами в руках. Одна, из них, заметив и показывая в сторону Марии рукой, что-то сказала второй и они поспешили к ней. Перевернув лицом вверх, сняли с лежащей платок, одна из них вытащив бутыль из корзины и набрав воды в рот, прыснула ей в лицо. Та зашевелилась и они, приподняв её, дали напиться. Потом помогли встать и поддерживая, увели в лес.
      - Вот и всё - сказал Алексей Михайлович и, сделав пас рукой в сторону картины, вернул ей прежний вид, где всё сразу замерло.
      - Ваши впечатления - глядя на них, спросил он.
      - Замечательно! Но мне, честно говоря, это ново,- ответила Една - я узнала о ней только тогда, когда она стала духом. А так, их столько там перебывало, что всех и не упомнишь. Да, Торна?
      - Ну, что я могу сказать? Жаль мне её, бедняжку. Если б я знала тогда… Хотя все они собрались там не от хорошей жизни. Да, для меня это тоже ново,- поддержала её сестра.
      И встав, и выйдя из-за стола, они направились на кухню.
      - А ваше впечатление Вера?  Каково было увидеть несчастную… или счастливую?
      - Я думаю, счастливую. Она нашла то, к чему стремилась. Но вы с такой лёгкостью вошли в прошлое, меня это поразило! Неужели все духи вот так запросто могут всё?
      - Не могу сказать, что всё, но удивить могут всегда - ответил он.
      - А вы знаете, у меня было желание войти туда. Я смогла бы это сделать, если бы решилась?
      - Да. Только есть одно но. Рискуя, вы могли там остаться навсегда. Так, что старайтесь не подвергать свою жизнь риску. Расчет и уверенность, вот право на поступок.
      - Ну, а, как же интуиция? Ведь многие полагаются на неё.
      - Как вы сейчас?
      - Нет. Это было, просто моё желание...
      - Озарение, - есть интуиция. Но, проявления её крайне редки. Многие великие, путая её с везением, полагаясь на неё, впоследствии терпели крах.
      Так, что ещё раз повторяю, мой вам совет - все-таки трезвый расчет и только при нём, уверенность в себе. Учитесь думать.
      - Ну, а, как же предостережение...
      - А это уже другая тема. Про ангелов - когда они не зевают.
      - Верочка, Алексей Михайлович, всё стынет,- сказала Една, сев рядом.
      За разговором Вера не заметила, как накрыли на стол, и только сейчас почувствовала аромат ухи. Это Торна, открыв крышку супницы, разливала её по тарелкам.
      - На костре готовилась, по всем правилам. Чувствуете запах дымка? - довольная и улыбающаяся, говорила она.
Хоть ей совсем не хотелось есть, Вера все-таки попробовала, а попробовав, съела всё.
      - Сегодня у вас уха знатная, - похвалил, отставляя уже пустую тарелку, Алексей Михайлович.
      - Да, как же так, Алексей Михайлович, что вы говорите, она у нас всегда отменная, - с лёгким возмущением, заметила ему Една.
      - Хорошо, хорошо, всегда, но сегодня особенно. Ну, чем ещё порадуете? - повеселев, спросил он.
      - А вот блинчики с икорочкой,- подавая тому тарелку, говорила Торна,- кушайте на здоровье. Верочка, накладывай, очень вкусно, с компотиком, - ворковала она над ними.

   
      
      После обеда, поднявшись к себе в спальню, Вера легла. Хотелось в тишине, подумать. День ещё не закончился, а столько впечатлений. Удивительное прощание с Марией. А сюрприз, да она представить не могла в самых расчудесных фантазиях, что увидит такое, что жизнь её, превратиться в настоящую сказку. Правда в её сказке была уже трагедия, она потеряла Дарью. Но даже и так, всё равно, каким-то волшебством она вернулась к ней и они единое целое. «Невероятно. Всё невероятно в моей истории. Неужели это происходит со мной? А может всё-таки это сон?». И  она, уже в который раз, ущипнув себя, почувствовала боль. – «Значит, не сплю. Мне бы только дождаться Радомира. Но, как медленно идёт время. О Господи, как же я его люблю».  Душа её заныла и она встав, подошла к окну. Беспокойство вновь охватившее её, коснулось сердца. Отойдя от окна и увидев сундучок, она с волнением, вытащила из него шкатулку и сев на кровать, открыла её. Перебирая и рассматривая содержимое в ней, она обнаружила два жёлудя. Один был её - на коричневом шнурке, другой Дарьи - на цепочке. Она оба повесила на шею. И неожиданно для себя, успокоилась. Вернув шкатулку на место, она опять легла. Закрыв глаза, увидела лес. Он предстал так живо и отчётливо: с яркой зеленью солнечного дня на смену которому, пришёл дождь. Капли его, стекали по листве. Они омывали её и та, чуть подрагивая, принимала благо чарующего таинства. Внезапно картина пропала, но появилась другая, столь же ясная, за ней третья. И девушка почувствовала, как погрузилась в реку воспоминаний её, той, прежней жизни.
      Очнувшись под утро и выбежав из дома, Вера пошла через лес, вышла к сосновому бору и всё, где бы она ни шла, до боли было знакомо ей. Душа её, неожиданно вспомнив, рвалась и жаждала встречи с тем, забытым и внезапно открывшимся миром памяти. Она смотрела на всё по-новому, глазами Дарьи.
      Подойдя к дому, сердце её защемило и она, бегом поднявшись по лестнице, распахнула дверь и, почувствовав родной запах, упала на кровать и, уткнувшись в подушку, зарыдала от счастья.


      
      К вечеру, уставшая, но счастливая, она возвратилась обратно. Приведя себя в порядок, спустилась в зал. Её друзья сидели за столом. Увидев девушку, Торна и Една кинулись к ней.
      - Верочка! Наша девочка опять с нами!- говорила Една, обнимая её.
      Торна, взяв за руку, повела к столу.
      - Как мы за тебя переживали. Вчера зашли позвать тебя к ужину, ты спишь. Алексей Михайлович не разрешил будить, а утром ты и вовсе исчезла.
      - Я очень рад видеть вас и рад, что у вас всё получилось, - довольно улыбаясь, сказал ей, Алексей Михайлович.
      - Да! У меня получилось! С помощью вот этого чуда - и Вера показала им свои жёлуди, висевшие на груди. - Дарья теперь всегда будет со мной! Вы знаете, я шла по лесу и знала о каждой травинке. Зачем она, от чего, в какое время собирать, месяц, день, утро, вечер или ночь. Я знала о каждой букашке. Чем питается, как размножается, сколько живёт и каково её значение в природе. Это удивительное состояние, меня просто переполняют эмоции!
      - Каждый раз, соприкасаясь с тем, что имело к ней отношение, вы всё больше и больше будете удивляться её мудрости и знаниям. А сейчас успокойтесь и поберегите свои силы. И, поешьте, пожалуйста - сказал он.
      - Да, да, Верочка, надо покушать,- подавая ей тарелку с омлетом, поддержала того Една. Торна налила в стакан простокваши и вместе с блюдом, где лежали пироги, придвинула к ней.
      - Ешь,- властно сказала она.
      - Спасибо. Хоть я вся на эмоциях, но есть хочу - и взяв вилку, приступила к трапезе.
      Они довольные смотрели на неё, радуясь её аппетиту.
      Поблагодарив сестёр за ужин, Вера вышла из-за стола и подошла к картине.
      - «Радомир, любимый,- прошептала она,- как мне не хватает тебя. Вот уж Дарья вернулась ко мне, а тебя всё нет. Быстрее возвращайся, я жду тебя и очень скучаю». - В какое-то мгновение ей показалось, что дуб блеснул своим радужным сиянием.

 
      
      Они гуляли по дорожкам меж цветов, наслаждаясь их ароматом. Солнце медленно уходило за линию леса. Из дома вышла Една с Машкой на руках и со счастливой улыбкой, поспешила к ним.
      - Вы посмотрите на эту прелесть, - сказала она. Собачка, вся расчесанная и причесанная, с розовым бантом на голове, сидела на её руках и смотрела на всех тоскливым взглядом.
      - А бант к чему? - спросил Алексей Михайлович.- Может вы и платье ей сошьёте? - возмутился он.
      - А я уже сшила… - ответила та, - на зиму, костюмчик.
      - Что-о-о! Да вы в своем уме! Вам, что делать нечего?
      - А вы, Алексей Михайлович, загляните-ка в будущее. Я вот заглянула, так сердце дрогнуло, увидев её бедненькую, как она, стоя на снегу, лапками от холода переминает.
      - А всё от того,- негодовал он,- что вы изнежили её. Чтоб я этого больше не видел! Как вы знаете, это пастушья собака и в жару и в стужу она посла овец в Шотландии.
      - Да, когда это было,- не сдавалась Една.- Вы ещё Адама и Еву вспомните!
      - Так, Евдокия Михайловна. Я вам ещё раз повторяю, чтоб я больше этого не видел,- и он показал на бант.- Забаву нашли, куклу из собаки делать. - Пойдёмте Вера, - взяв девушку под руку, сказал он. – Мне с вами поговорить надо.
      - Кыс, кыс, кыс,- услышали они за спиной. Это Торна звала Баюна.- Евдокия Михайловна, а как вы думаете, к рыжей шерсти пойдёт зелёный бант?
      - Пойдёт, но на голове вы его не завяжете, шерсть коротковата, а вот на шее можно, но для мальчика лучше ошейник подойдёт. Я видела их в продаже. Цвета на любой вкус...


      
      - Вы посмотрите что вытворяют. Совсем забыли свои корни. Вот отошлю обратно в болото... - не мог успокоиться он.
      - А может они только этого и ждут?
      - Вы думаете, они специально это делают?
      - Да, ну, что вы, Алексей Михайлович. Конечно я так не думаю. Просто они очеловечились. У них появилось желание любить, не только то, что их окружает, а что-то своё, глубоко личное. Вот и выбрали себе объекты обожания.
      - И, что мне с этим делать?
      - А ничего не делайте, само рассосётся. Они у вас такие, какие есть. Чего их ломать, успокойтесь и закройте эту тему. Всё равно преданней, чем они вам никого не найти.
      Потом он уже никогда не входил в их зону общения с Машкой и Баюном. А кикиморы сами, впоследствии, ушли от сюсюканья и вплотную занялись закаливанием  подопечных, их подготовкой к зимним холодам. В чём и преуспели.


      
      Они сидели в его кабинете, в креслах, напротив камина. Как ярый поклонник огня, с которого, по его словам, он черпал силу в купе с музыкой, он разжёг его и молча наблюдал за разгорающимся пламенем. Поленья слегка потрескивая, рождали пламя. Его огненные языки то нежно прижимаясь, ласкали друг друга, то вдруг дрогнув, разбегались, набирая силу.
      Ей всегда было интересно наблюдать за пламенем. Оно действительно могло много рассказать, но она стала, побаиваться его.
      - Откиньте страх,- продолжая, смотреть на огонь, произнёс Алексей Михайлович - Я понимаю, у вас был стресс связанный с ним. И всё-таки, откиньте страх. Огонь должен стать вам другом, а не врагом. Разговаривайте, познавайте его, но никогда не заигрывайте с ним. В игре он непредсказуем, впрочем, как и всё живое.
      А теперь о деле. Вы помните старый лес? Вы бывали там с Дарьей, называя его дремучим.
      - Да, помню. Она ещё сказала, что это плохое место.
      - Так вот, я это место хочу сделать хорошим, вернее сказать необычным.   Для этого я и пригласил вас. Мне необходима ваша помощь в создании эскизов деревянных скульптур. Они будут стоять на месте спиленных, отживших своё, деревьев. Спилы будут разной высоты, где выше, где ниже, в зависимости от состояния древесины. Фантазия ничем не ограничивается. Я полностью доверяю вашему вкусу и таланту.
      Единственное моё пожелание, чтобы образы были в цвете. Хочу этим оживить, придать некий шарм старому лесу - таинственную сказочность, я бы так сказал.  Надеюсь, вы поняли меня.
      - Да, Алексей Михайлович, я вас поняла. Работа очень интересная, и я с удовольствием возьмусь за неё.
      - Ну, вот и прекрасно. Кстати, Анжела работает именно над этой темой, так, что у вас одно дело. Дерзайте.
      - Алексей Михайлович, тогда завтра я поеду домой.
      - А здесь не хотите поработать?
      - Нет, я привыкла работать в полном одиночестве, чтоб ничто не отвлекало меня.
      - Хорошо. Машина в вашем распоряжении. Сергей отвезёт вас. Да, и вот ещё что,- и он, встав и подойдя к письменному столу, вернувшись, подал ей конверт. - Это аванс.




продолжение -  http://www.proza.ru/2011/06/08/1162