Untitled

(in progress)

За окном уже который день лил дождь. Журчащие струйки друг за другом бежали по оконному стеклу, скрывая пеленой все, что творилось за окном. А что там могло твориться? Серое и мокрое, все изнывало от избыточной влаги. Редкие случайные прохожие старались как можно скорее скрыться в подъездах или под козырьками остановок.

Женя лежал на полу, постукивал кончиками ногтей по чашке, на дне которой чернела кофейная гуща, и, кусая губы, сверлил глазами простенькую дешевую люстру из матового стекла. Все сроки уже давно остались за спиной, завтра нужно было сдавать текст, а мыслей в его измученной голове не появлялось. Женя работал критиком в небольшом литературном журнале «Завтра». Платили мало, он скорее писал туда для души. Основное время фрилансил по переводам с испанского и каталонского. Повезло, выиграл в университете грант и полгода жил в Барселоне.

Две недели назад ему поручили прочитать и написать критическую статью на сборник рассказов сетевого автора под псевдонимом «Джи-Джи Пятый». Книга вышла месяц назад и вошла в шорт-лист одной известной литературной премии, Григорьев, главный редактор «Завтра», решил, что «оригинальный и свежий» взгляд на творчество анонимного писателя может немного ослабить вес того якоря, который тянул журнал к финансовому дну.

Книга оказалась занятной и затягивающей, Женя прочитал её за два дня и две ночи с короткими перерывами на сон. Пятнадцать новелл о пятнадцати людях, живущих на разных концах света. Книга хорошая, но что о ней писать, Женя не представлял. Других критиков он специально не читал, да и не делал этого в принципе. Смешивало мысли и размывало собственное мнение. Неделю Женя не садился за клавиатуру, аргументируя это тем, что не до конца осмыслил идею книги. А потом настал этот день, а осмысление все еще не озарило его увенчанную буйной шевелюрой голову.

Хотелось курить, в легких нетерпимо ныло. Женя потянулся за пачкой сигарет и своей любимой зажигалкой. О ней следовало бы сказать отдельно, ибо это был не какая-то там Cricket из киоска напротив, и даже не модная бензиновая Zippo. Этой безделушкой Женя очень гордился. Он купил её в небольшом поселке под Барселоной на блошином рынке за пару евро. Продавец говорил, что она сломана, и из дешевой бронзы, поэтому отдает за бесценок. Бронзовая, или выглядевшая бронзовой, зажигалка поражала проработкой мелких деталей. Но искусно украшен был только корпус. Внутри весь механизм был сокрыт под цельным, без швов, слоем металла с отверстиями для впрыска бензина и соплом для пламени. Открыт был только механизм розжига. Женя никогда не интересовался внутренностями зажигалки в силу своего склада ума – ему было достаточно того, что зажигалка эффектно выглядит, прекрасно работает и с легкостью заправляется раз в месяц бензином. Большего ему и не нужно было. А зря…

***

- Эй, просыпайся. А ну-ка, быстрее, поторапливайся!

Кованый носок сапога очень неприятно взаимодействовал с боком, и Гилу пришлось открыть глаза, хотя ему, несмотря на омерзительный смрад вокруг, так хорошо спалось. Когда пятна перед глазами от фонаря, направленного ему в лицо, исчезли, Гил увидел стоящего рядом патрульного с керосиновой лампой в руке и револьвером в другой.

- Что развалился? Комендантский час через двадцать минут, давно не нюхал восемнадцатого?

Клетка Гила не прельщала чуть более, чем полностью. Он встал, поспешно отряхнулся и, подхватив свой респиратор, поспешил в ночлежку, где обычно коротал холодные ночи. На улицах десятого яруса было пусто, все уже поднялись выше в жилые районы, разбредясь по своим квартирам и домам. В промышленной зоне остались бездомные и последние патрульные, разгоняющие припозднившихся пешеходов. Эти ребята из Профсоюза были добряки по сравнению с теми, кто в десять вечера придет к ним на смену. Ибо в десять вечера наступал комендантский час, который давеча был принят Аристократами. В этот час на улицу выходили Стилеты – с недавних пор личная гвардия Секретаря по Безопасности Патрика Кларка. Восемнадцать человек, по душе на каждый ярус. Смешно, подумаете вы, как может человек контролировать целый район. Эти могли. Гил мало что о них знал и видел их лишь по фотографиям в газете, которую стянул в журнальной лавке. Обтянутые в синюю кожу, держащие в руках пугающий винчестер, они внушали сущий ужас своим взглядом из-под широкополой шляпы даже с бумажного листа. Обычно Гил старался в безопасное время убраться домой, но сегодня удалось получить двойную порцию ужина и он решил прикорнуть… Чуть было не попался. О наказаниях Стилетов ходили воистину ужасающие легенды. Конечно, убивать они не убивали, но тех, кого ловили в вверенный им час, сажали в клетки на восемнадцатом ярусе, прямо у резервуаров с бензином. Некоторые от невыносимого запаха умирали к утру. Причина введения этого закона была неясна, ходили слухи, что Патрик Кларк промышляет какими-то преступными делами по ночам и, злоупотребляя своей властью и слепотой Аристократов, он протолкнул этот комендантский час, обезопасив свой бизнес. Но это были только слухи, а подтвердить эту теорию никто не осмеливался.

В подъемнике омерзительно воняло мочой, краской и ацетоном, Гил старался не особо прислоняться к стенкам и перилам. Над головой жалобно скрежетал гидравлический механизм. Подъемник был огромен, в часы пик сюда набивалось по нескольку сот человек, но сейчас Гил стоял на платформе один-одинешенек. С гулким ударом подъемник остановился на девятом, последнем жилом ярусе, и Гил вышел на улицу. Здесь газовые фонари еще горели, да и на улицах было чуть люднее. Из пабов вываливались последние гуляки, во многих домах еще горел свет. Припозднившиеся торгаши поспешно запирали свои лавки и прятали в помещения выставленный товар. Гил прикрепил респиратор к поясу и спешно зашагал, его ночлежка находилась в самом дальнем углу улицы, прямо у бронзовой стены. Каждый из восемнадцати ярусов Стилкасла был окружен со всех сторон бронзовой стеной. Впрочем, бронзовой её называли лишь из-за характерного цвета – никому не было известно, из какого металла она была сделана, ибо сколько раз как власти, так и простые сорвиголовы не пытались её просверлить, взорвать, растворить, окислить, расплавить, протаранить – все бестолку. В итоге жители просто смирились с ограниченностью собственного города и даже начали из Стены (как величаво её прозвали в народе) извлекать пользу. Кто же не обрадуется, что ему вместо четырех стен нужно строить всего три, а то и две?

Ночлежка «Шестой палец» была одним из самых дешевых заведений в Стилкасле, где можно было переночевать и даже получить кипяток на завтрак. Ночь – всего пять бронзовых, и кусок грубой шерсти вместо одеяла за два в добавок. Неудивительно, что эта ночлежка пользовалась безумной популярностью у бездомных и бедных рабочих, к коим относился Гил. Стоит остановиться здесь и рассказать о нем поподробнее. Гилом Эндрюсом звали юношу пятнадцати лет, ста шестидесяти сантиметров росту и пятидесяти килограммов весу. У Гила не было родителей, ибо, насколько он помнит, его детство целиком и полностью прошло в детском приюте для безымянных и бездомных детей. Когда ему исполнилось одиннадцать, настоятельница отдала его, как и всех мальчиков его возраста, в подмастерье. Гилу досталась лакокрасочная мастерская. Именно ей он обязан разъеденным и растрескавшимся ладоням, вечно слезящимися глазами и периодически появляющимся кровавым кашлем. Но также эта мастерская обеспечивала Гила пятью серебряными в месяц, благодаря которым он еще не подох на помойке подобно сотням и тысячам безликих и бездомных граждан Стилкасла.

Гил толкнул скрипящую дверь и та, жалобно всхлипнув, отворилась. В холле никого не было, даже портье, обычно в пьяном угаре дремавший за стойкой, куда-то исчез. Мальчик пожал плечами, поднялся на второй этаж, где, собственно, и располагались койки. Обычно в такое время все уже спали, но сегодня тут было на удивление оживленно.

- Да не может быть…

- Брешешь!...

- Да глаз даю, сам видел!..

Группа бедняков собралась вокруг одной из коек и о чем-то оживленно спорила. Гил, подавив невыносимую сонливость нарастающим любопытством, ловко залез на верхнюю койку и кое-как прополз туда, где шел разговор. В центре круга оказался Джо Свенссон, или, как его звали местные, Джо Крыса. Этот самый господин представлял собой карлика с неестественно выпирающими передними зубами. Мерзкие рыжие усики и вечно бегающие черные глазки завершали такой стереотипный образ жулика и проныры.

- Да тебе это от морфия почудилось, кретин! – потрясал над головой Джо своим пудовым кулаком здоровяк Ричард.

- Да не курил я сегодня, говорю же, точно видел! – пискляво огрызался на нападки крысоподобный карлик, - точно видел, Патрик Кларк с Печатью на шляпе.

Гил растерянно почесал затылок. Он очень мало знал об административном устройстве власти Стилкасла, все же, им распоряжались куда более образованные Аристократы, но о Печати он слышал. Ему довелось однажды ехать в подъемнике с двумя толстяками, которые являлись если и не самими Аристократами, но, судя по одежде, явно какими-то чиновниками. Половину слов из их разговора Гил не понял, но они не раз повторяли слова «Печать», «Власть», «Король», из чего мальчуган сделал вывод, что эта самая Печать – довольно важная штука, раз все так много о ней говорят.

Еще немного поспорив, бедняки разошлись по своим койкам, Гил тоже поспешно спрыгнул, поняв, что он лежит на чужом месте. Газовая лампа на потолке сперва просто померкла, а затем и совсем погасла. Свет в ночлежке в целях экономии отключали очень рано. Гил наощупь добрался до своей койки и устало плюхнулся, даже не сняв ремня с инструментами и сапог. Несколько минут назад он чуть ли не спал на ходу, а сейчас весь сон как рукой сняло. Глаза привыкли к темноте, и мальчик сосредоточенно изучал проржавевшие железные перекладины койки сверху. Хозяин оной, Альфред Ли, ворочался с бока на бок, из-за чего на Гила периодически осыпалась пыль и опилки из матраца.

- Эй, Фред. Не спишь?

- Нет. Что хотел? – сверху свесилась взлохмаченная голова Альфреда.

- Скажи, что это за переполох такой? Какая-то Печать, Кларк? Почему всех это так волнует?

Фред хмыкнул и неслышно спрыгнул вниз и, оглядевшись, деловито уселся на койку Гила.

- Дело в том, что Джо сказал, что сегодня видел Кларка с Печатью Визиря на шляпе. Ты знаешь, что есть Совет Аристократов, который и управляет городом. Так вот. Несмотря на якобы равенство, всегда есть один главный, Визирь, то есть. Все решения он одобряет, и власти у него поболее остальных. До этого этим Визирем был Аберкомби Нильсон, ну знаешь его, седой такой старикашка, божий одуванчик. Если верить Крысе, то теперь на его место пришел Кларк, а это, скажу тебе, просто беда.

- Ну а что, как это может коснуться нас? – Гил сосредоточенно хмурился, пытаясь вникнуть в то, что ему говорил сосед.

- Как это как? – Фред, видимо, возмущенный глупостью Гила, сердито кашлянул, видимо, приготовившись опять вещать, - все знают, что Кларк – бандит, хоть и с дворянскими корнями. Если он получит Печать, то городу вообще крышка придет. Раньше паскуд Стилетов сдерживал Нильсон, а теперь… Боюсь даже думать.

- Если вы там не заткнетесь, я вас прямо сейчас казню, безо всяких Стилетов, - сердито прошипел с койки напротив Ричард.

Фред без лишних слов вскарабкался к себе, а Гил вновь углубился в свои думы.

Комната наполнилась мирным сопением. За соседней стенкой появился привычный ночной шум – скреблись мыши, а, может, крысы, кто знает. За окном раздались металлические шаги и на душе у Гила похолодело. В кованых ботинках ходили они, Стилеты, да и некому было в такой час ходить по улицам. Сон все никак не шел, мальчишка пытался осознать важность того, что рассказал ему Фред, и сопоставить это с собственной жизнью. Как это отразится на нем? Что изменится?