Смятение души

1.
«Смятение души».
Рассказ.
 « Природа хочет, чтобы дети были детьми, прежде чем быть взрослыми. Если мы хотим нарушить этот порядок, мы произведём скороспелые плоды, которые не будут иметь ни зрелости, ни вкуса и не замедлят испортиться. Дайте детству созреть в детях». ( Ж.- Ж. Руссо).
« Ибо Господь даёт мудрость, из уст Его – знание и разум». (Соломон. Притчи. Гл.2, стих 6.)
« Перемешались снег и бабочки, зелёная трава и красный лист,
Царствует мышленья слабость, извращён безволием существованья смысл.»


               
                Любит Фёдор Иванович Федотов воскресные прогулки к Волге. Они стали для него потребностью, способом отвлечься от утомительных размышлений о прожитой жизни, проблемах, которые без устали накатываются в последние годы как волны.
          Фёдор Иванович человек выше среднего роста, черты его лица ничем не примечательны. Из под фуражки выбились седые волосы. Это от того, что, продираясь сквозь запущенную лесополосу, растущую вдоль левого берега реки, он часто терял фуражку, поднимал её и нахлобучивал как придётся. Лесополоса состоит из старых ясеней и клёнов, и Фёдор Иванович с наслаждением вдыхал в это тихое утро воздух, насыщенный ни с чем несравнимым запахом этих чистых деревьев. Изредка из под ног вылетали стремительные куропатки, потревоженная сорока трезвонила на всю округу, психовала из-за того, что Человек осмелился потревожить её в это  осеннее утро. Под подошвой хрустела сухая трава. Случайный порыв ветра  пробегал по вершинам деревьев и сбрасывал последние медные листья. За лесополосой целина, изрезанная оврагами. Она тянется до самой Волги. Но к воде не подступиться. Десятилетия осенний шторм гонит волну к левому берегу. Волны со всего маху накатываются на берег и подмывают его. Земля обрушивается, обнажая древние слои, рассказывающие об эпохе мамонтов. Спускаясь к воде по узкой тропинке, Фёдор Иванович вспомнил, как в одном из походов он с учениками нашёл бивень, как они его долго отмывали, потом описывали его, фотографировали место находки. Да, приятно вспоминать о хорошем. Бивень и сейчас в волгоградском краеведческом музее.
               Домой вернулся Фёдор Иванович на закате дня. Вернулся уставший, но спокойный и воодушевлённый. На обратном пути он собрал пучок поздних цветов. И теперь, сбросив с себя в прихожей старенькую куртку и сняв кроссовки, он поспешил на кухню, спрятав цветы за спиной. Здесь у окна сидела с грустным лицом жена, Анна Викторовна. Она только что вскипятила чай, приготовила ужин и поджидала мужа. Фёдор Иванович спросил с тревогой в голосе:
« Что нибудь случилось? Глаза твои печальные. В последнее время ты, Аннушка, заскучала. Неужели твоя душа просится снова в школу, к детям?»  Анна Викторовна взмахнула рукой, попыталась улыбнуться, потёрла лоб длинными пальцами, ответила:
2.
«А ты считаешь, что, отработав почти сорок лет с детьми, легко с ними расстаться? Каждого из них я помню: имя, характер, способности. Я начала работать сразу после школы, сама девчушкой была, но, сколько во мне задора и энтузиазма было, неизмерять никакой мерой. Собрания, линейки, да разве перечислишь всё, чем я занималась». В голосе Анны Викторовны послышались нежные нотки.
«Не грусти, живи в воспоминаниях, пришло другое время, другие люди пришли во власть. Нашему поколению, выросшему без войны и очень успешному, невозможно с ними во многом
согласиться, Аннушка. Ты лучше посмотри, что я тебе принёс!» Фёдор Иванович протянул жене васильки, смешанные с зеленью степных трав.
« Чудо! Всё лето прожили как на раскалённой сковороде, а оказалось, что васильки выжили!»        « Не только. Прошли дожди, степь зелёная как весной! Я уверен в том, что, если пройдёт ещё один дождь, появятся шампиньоны». Фёдор Иванович подошёл к крану, намыливая руки, с улыбкой смотрел на суету жены. Она стояла у стола, составляла из принесённых трав и цветов букет.
« Нравится?» Спросила она, отойдя на шаг от стола и придирчиво разглядывая осенний букет, уже помещённый в хрустальную вазу. 
« Конечно». Поспешил согласиться Фёдор Иванович. Анна Викторовна положила руки на плечи мужу, поцеловала его в лоб, не отводя взгляда от его лица, заговорила скороговоркой. Она так всегда поступала, если чувствовала за собой вину:
« Проголодался? Заболталась. Уж точно, бабий век- сорок лет, а после одна беда». И засуетилась Анна Викторовна, проворно накрывая на стол. При этом она не умолкала, спрашивала, хорошо ли у Волги, отошла ли головушка, замороченная учениками в вечно душных летом и холодных зимой классах. Не получив ответа, Анна Викторовна предложила:
« А не выпить ли нам с тобой, Федя, по грамулечке? Тайком от тебя я увлеклась виноделием. Не знаю, что у меня получилось. В общем, давай дегустировать». Фёдор Иванович удивился признанию жены, потом улыбнулся и сказал:
« Нечто подобное я ожидал от тебя, Аннушка. Если ты сядешь у этого лживого ящика, которое нам, учителям, уж сколько лет золотые горы сулит, то от твоего темперамента кресло прогорит».
« Сгорит без дыма! Согласись, как можно спокойно относиться к тому, что каждую осень на нашем винограднике пируют воробьи и синицы. Вот я и решила попытаться…» Тараторила Анна Викторовна, ставя перед мужем тарелку с фаршированными перцами, салатницу, в которой аппетитно краснели свежайшие помидоры, приправленные укропом и политые растительным маслом, хлебницу с нарезкой чёрного бородинского хлеба.
« Надо бы свечу зажечь, так, для уюта. Мне кажется, что вино и свеча очень даже гармонируют. Гармонируют от того, что огонь от свечи горит на уровне бокала, поэтому вино играет вместе с бликами огня». С улыбкой говорила Анна Викторовна, наполняя узкие, высокие стаканы рубиновой жидкостью. Наполнила, расхохоталась, проговорила с иронией:
« Федя, вспомни, что это за стаканы?»
« А причём стаканы, мы собрались вина отведать».   
« Ну как ты мог забыть, с ними связано событие в моей педагогической карьере? Эти стаканы мне подарили, когда я уходила на пенсию. Эти стаканы - награда за мой труд в просвещении». Фёдор Иванович не удивился, промолчал, глянул жене в глаза. Анна Викторовна виновато улыбнулась, стала оправдываться:

3.
« Извини, Федя, ну не буду я больше о работе. Давай пробовать вино!» Анна Викторовна раскрутила бокал, с шумом втянула воздух носом, пригубила, воскликнула:
« Чудо, просто чудо!» Фёдор Иванович согласился, и добавил:
« Вино будет ещё вкуснее, если его выдержать, хотя бы год. Перцы сегодня не хуже вина». Анна Викторовна засияла, поддержала разговор. Так, в беседе о пустяках прошёл ужин. После ужина Федотовы помылись в бане. После бани пили чай с вишнёвым варением, отдыхали, потом Анна Викторовна гладила мужу рубашку, а Фёдор Иванович сидел в кресле с книгой в руках. Спать легли после десяти. Так прошло воскресение.
                Бокал домашнего вина, парная и чистая постель положительно повлияли на самочувствие Анны  Викторовны, и она проспала до семи часов. Она открыла глаза, быстренько вылезла из под одеяла, набросила халат и зашлёпала по дому. Мужа она нашла в кабинете. Он сидел за столом, заваленном книгами и справочниками и писал. При появлении жены, он спросил, не отводя взгляда от рукописи: 
« Как тебе спалось, Аннушка? Хорошо, что ты пришла, мне кажется, что ты мне можешь подсказать мне, помочь прояснить некоторые проблемные моменты. Думаю, что твои сорок лет педагогической работы сделали тебя мудрым Человеком!" Ожидая ответ, Фёдор Иванович поднял глаза и не смог отвести взгляд от лица жены несколько секунд. Он встал со стула, подошёл к жене, провёл по её лицу ладонью, проговорил с трепетом в голосе:
« Ты была такой в тот день, когда мы с тобой впервые встретились. Это было на августовской конференции учителей в Быково. Не забыла? Ты торопилась в зал, споткнулась о ступеньку и упала бы, если бы я не подхватил тебя под руку». Лицо Анны Викторовны засияло от улыбки, будто Солнце пожертвовало одним из своих лучей и одарило им эту женщину. Анна Викторовна засуетилась, потянула руки к своей причёске, заторопилась в ванную. Через десять минут она появилась в кабинете мужа с подносом в руках, причёсанная и улыбчивая.
« Выпей кофе, тебе скоро на работу. О какой проблеме ты хотел со мной поговорить?» Спросила она, садясь на стул против мужа с чашкой кофе.
« Культура чувств, вот что за проблема не дает покоя. Ты знаешь, много лет я разрабатывал концептуальное содержание книги, вырабатывал вопросы, раскладывал их по полочкам по сложности, а также по логике их взаимосвязи, распределял главы по классам, и наконец - то обозначились контуры будущей книги. Важнейшим элементом культуры Человека является выработанное им самим умение контролировать природные инстинкты. Это умение облагораживает его, нейтрализует предрасположенность к бурной форме реагирования на действие, которое кажется Человеку неправильным по отношению к нему или другому лицу. Выработать культуру чувств Человек сможет лишь в том случае, если он поймёт, что ему необходимо разбудить своё уснувшее Сознание, которое является по своей сути неприродной, не присущей Человеку субстанцией и поэтому только оно может контролировать Человеческие инстинкты. Значимость культуры чувств, и культуры вообще как социального феномена объясняется тем, что это непосредственный, актуальный стержень содержания практической жизни человека». Анна Викторовна несколько секунд подумала, ответила:
« Из этой выкладки я бы выделила три основных аспекта, которые и помогут тебе распределить материал так, чтобы его могли легко воспринимать ученики младшей школы, среднее и, наконец, старшее звено молодых людей. Это культура чувств как выработанное самим Человеком умение контролировать природные инстинкты, связь Культуры и Сознания как менталитет, и последнее, культура чувств как основа содержания практической жизни Человека.

4.
Что я могу тебе сказать, Федя, учебник этот давно нужен, просто необходим простой, доходчиво изложенный материал, объясняющий природу чувств, их разновидность, а главное, нужно постараться доказать ученику, что культура вырабатывается непрерывным, упорным трудом над собой. Последние годы работы оказались сложными лично для меня именно потому, что школьники зациклились на желаниях, эмоциях, ощущениях, но редко кто из них умеет управлять этими необъезженными скакунами, и почти никто не имеет понятия, к чему приведёт их эта весёлая прогулка в экипаже, в который впряжены неуправляемые лошади. Самая сложная задачка, которую тебе придётся решить, это изложить законы древних Славян, которые воспитывали в молодом поколении чувство любви! Любовь, по убеждению наших предков, имела четыре составляющих. Об этом нужно будет говорить в младшей школе, говорить доступно и доказательно. Справишься?» Анна Викторовна высказала своё мнение. Фёдор Иванович с улыбкой сказал:
« Попытаюсь. Я знал, что ты поддержишь меня, согласишься с моим мнением! К сожалению, мне пора на уроки. Хотя, признаться, посидел бы ещё за работой.  Накопилась масса материала».
 « Никуда от тебя твои мысли не денутся, вечером посидишь, поработаешь». Поддержала Анна Викторовна мужа. Она придирчиво осмотрела его костюм, поправила галстук, отряхнула пылинки с плеч, спросила:
« Носовой платок и расчёску не забыл, Федя?»
« Не забыл. Анна, ты ухаживаешь за мной как за ребёнком».
« Ну а кто же будет за тобой ухаживать, если не я, твоя жена? И вот ещё что, Федя. Ты присматривай за Василисой, поинтересуйся, как она себя ведёт, как учится. Соседки мне все уши
прожужжали, говорят, что она под лестницей с мальчиками уединяется. Просто ужас!» Фёдор Иванович спокойно ответил:
« Ничего удивительного, это могут быть не бабьи сплетни, и не одна Василиса уединяется».
« Я и не подумала бы тебя просить, но ты ведь знаешь, Василиса наша хоть и дальняя, но родственница». Фёдор Иванович кивнул головой, ответил резковато:
« Вместо тог, чтобы языки чесать, посматривали бы за детьми. Ты не забыла, что по этому поводу говорил твой отец? Бабский удел, это дети и кухня. Никому нет дела до детей кроме их родителей. Нравственность ушла из дому в тот миг, когда женщина утратила самоотверженность и перестала осознавать свою миссию. И я с этими доводами согласен. Твой отец имеет право так утверждать, потому что он помнит время, когда семьи были многодетными, а девушки мечтали пережить обряд посвящения во взрослую жизнь». Анна Викторовна склонила голову, согласилась. Она и сама из многодетной семьи, и в ней живут, и будут жить слова ласки и тревоги, заботы и участия, которые преобладали в речи её родителей при общении с ними.
« Я, Федя, преклоняюсь перед мамой и отцом».
                Возможно, что разговор о семейной нравственности продолжился бы и перерос в  дискуссию, но Фёдор Иванович заторопился на работу. Он шагал по улице, усыпанной пёстрыми листьями, дышал прохладой осени. У клуба он свернул на тропинку, которая была протоптана через дикие заросли акации. В середине рощи он услышал дробный стук. Остановился, поднял голову: красавец дятел сидел на стволе, почти у самой вершины и долбил ствол, стремясь полакомиться короедом. Фёдор Иванович улыбнулся и сказал тихо: « Прилетай ко мне в сад, там для тебя много работы». И Фёдор Иванович

5.
зашагал дальше. Вот он вышел из рощи и оказался у школы. Была уже перемена. Дети бегали по бетону школьного двора, их лица раскраснелись, а глаза выражали восторг.
                В учительскую Фёдор Иванович вошёл за несколько минут до окончания перемены, поздоровался, подошёл к учителю физики, Шубину:
 « Владимир Николаевич, как твоё драгоценное здоровье?»
 « Мой покойный батюшка, царство Небесное, говаривал, что здоровье за деньги не купишь, мне  остаётся добавить, что здоровье действительно не купишь за наше  учительское жалование». Владимир Николаевич глянул сердито на Фёдора Ивановича, дополнил мысль:
« Поэтому я сам забочусь о моём здоровье. Но ты ведь не об этом хотел бы со мной поговорить?» Владимир Николаевич улыбнулся, на его продолговатом, худом лице разгладились морщинки, тонкие усики под солидным носом слегка приподнялись.
« Супруга моя беспокоится о дальней родственнице, Пушкарёвой Василисе».
« Я давно ждал, что кто-нибудь из родни вспомнит о Василисе. Я принимаю логичные явления. Ну, например, яблоко созрело и упало. Но почему падают в пропасть незрелые, неопытные девочки, понять невозможно. Хоть вешайся, хоть стреляйся! Что случилось с жизнью? Моя лучшая ученица, Пушкарёва Василиса, скатилась на двойки. Она в свободном падении, а его невозможно предотвратить, разве что попытаться успеть натянуть сетку у самой земли. Вот такая она, ваша родственница, Пушкарёва Василиса!» Шубин говорил слова с интонацией лектора, жаждущего, чтобы его слова дошли до слушателя, и чтобы аудитория приняла их как неоспоримый факт.
« Я не собираюсь с вами спорить, Владимир Николаевич, но, мне кажется, что двойки не самое страшное явление, их можно исправить. Бояться надо другого».
 «Другое давно случилось, Фёдор Иванович, не услаждайте своё самолюбие иллюзией. Она понимает жизнь лучше любого из нас. С её внешними данными ей открыты дороги в лёгкую весёлую жизнь». Это высказала мнение завуч, Назарова Александра Владимировна. Слова её звучали резко, они хлестали безжалостно по сердцу вех присутствующих в учительской, являли собой упрёк, в чей адрес? Резкость слов подчеркнули писк ржавых петель. Назарова вышла из учительской. Фёдор Иванович постоял ещё несколько минут, глядя в окно на жёлтые ясени. В его глазах отражалась золотая осень, и не понять, какие чувства рождены в душе резкими словами в
адрес Василисы. Перед самым звонком заторопился Фёдор Иванович на урок, призывая Бога и предков и моля их усмирить разбушевавшуюся в нём бурю негодования.
                Василиса Пушкарёва стояла у последней парты у окна. Она не смотрела на вошедшего Фёдора Ивановича. Взгляд её блуждал за окном, видимо, и она в своём воображении гуляла по жёлтым аллеям школьного парка. Вся её угловатая фигура наклонена к Солнцу, глядящему в
огромное окно класса. Фёдор Иванович поздоровался, разрешил ученикам сесть, и, не открывая журнал, сказал:
« Василиса Пушкарёва, к доске!» Василиса, ещё не успевшая открыть учебник, вскочила от неожиданности. Её круглое лицо вспыхнуло, глаза потупились. Но замешательство её длилось лишь одно мгновение. Она очаровательно улыбнулась, сказала:
«Фёдор Иванович, вы так неожиданно изменили привычный ход урока. Я не смогла понять способ решения уравнения. Я надеялась, что, как обычно, вы ещё раз объясните нам».
« Три урока мы сидим на этой теме. Тебя хвалят все учителя, я о тебе тоже высокого мнения, так что, Василиса, иди к доске».
6.
« Можно я повторю уравнение, формулы просмотрю, можно я пойду вторая отвечать?» Упорствовала Пушкарёва. Фёдор Иванович пристально посмотрел в глаза Василисы. В душе он одобрил упорство, с которым она защищала репутацию хорошей ученицы. Именно это обстоятельство заставило Фёдора Ивановича подавить в себе нахлынувшую антипатию к этой ученице, и, наоборот, проявить мудрость.
                Фёдор Иванович кивнул головой, разрешил ученице сесть на место. Максимально просто он изложил ещё раз доказательство теоремы. Голос его не был монотонным, напротив, он звучал с разной интонацией, доброжелательно, ненавязчиво растолковывая наиболее трудные понятия.
« Вот и вся теорема, она не без трудностей, согласен, но в ней можно разобраться, если постараться, проявить терпение. Я согрешил перед нашими предками. Они, конечно, окружали детей лаской и заботой, но не потакали им, не шли у них на поводу, потому что ублажать прихоти, значит губить ребёнка». Сделал вывод учитель. Выражая мнение по поводу невыученного урока, Фёдор Иванович смотрел в глаза Василисы. Он не увидел в них угрызения совести за невыученный урок, но увидел в них откровенную неприязнь.
« Конечно же, она обиженна, потому что я обозвал её лентяйкой, хотя и косвенно». Размышлял Фёдор Иванович, задержавшись на несколько минут в кабинете после звонка. Когда он вышел из кабинета, то увидел Василису рядом с Никитиным, смазливым юношей, постриженным почти на голо. Одет он без всякого намёка на скромность. Уж слишком яркими были и его рубашка, и его обувь, и его кепка, которой он с усмешкой бывалого человека вертел перед собой. Да и Василиса тоже хороша. Джинсы в обтяжку, футболка слишком коротка, пупок виден, декольте явно велико для её возраста, полуобнажена девичья грудь. Тугая пшеничная коса почти до пояса никак не гармонировала с этими джинсами в обтяжку и откровенной футблочкой. Слёзы готовы навернуться на глаза, что случилось с нами, людьми? Ожили воспоминания, картины школьных дней поплыли перед глазами: проводы после уроков до калитки и разговоры о прочитанной книге, о посаженном цветке, восхищение полем, красным от маков и тюльпанов, дискуссии о будущей профессии, простодушные улыбки, трепетное касание руки. Всё это главным было, взрослые мысли для взрослой жизни оставались. Кто так старательно мудрость заповедную веков ушедших скрыть пытается, на свалку столпы былинной нравственности торопиться выбросить, камней для возведения более высоких не обтесав? Более всего Фёдора Ивановича возмутило то, что Василиса, игнорируя взгляды одноклассников, их ухмылочки, с растерянной улыбкой умоляла о чём-то Никитина, ломала руки, стараясь подчеркнуть степень своих сомнений, или страданий.
Но Никитин вертел головой, нагловато улыбался, выкрикивал слова. Некоторые из них дошли до слуха Фёдора Ивановича. Слова были грязным, оскорбительными, но Василиса не отошла с гордо
поднятой головой от Никитина, напротив, она пустилась за ним вдогонку, она стремилась убедить в чём-то юношу.
                Пробегающую мимо Василису Фёдор Иванович поймал за руку, увлёк в кабинет.

7.
« Всем выйти, выйти всем из кабинета, сейчас же!» Никто из учеников не удивился требованию учителя. Все он знали привычку Фёдора Ивановича беседовать с ними по душам. В который раз в течение дня приходиться Фёдору Ивановичу сдерживать эмоции, напоминать самому себе о том, что он учитель, а это ко многому обязывает. Фёдор Иванович отпустил руку Василисы, несколько секунд в её глаза смотрел пристально, чувствовал, как возмущённо сердце в груди колотиться, и что негодование возрастает, потому, что он не видит в глазах ученицы раскаяния.
« « Василиса, ты, видимо не осознаешь последствий своих поступков?» Спросил Фёдор Иванович. Голос его звучал глухо, с большим трудом он подавил в себе желание заорать, затопать ногами, потребовать объяснений.
« Вы ко мне всегда цепляетесь, Фёдор Иванович, я не пойму, что я вам такого сделала!» С откровенным презрением ответила Пушкарёва.
« Твои поступки касаются не только нас двоих. Ты у всех на виду унижаешь своё девичье достоинство перед Никитиным, хотя одного взгляда достаточно, чтобы понять, что он  искушённый во всех отношениях, и он знает, что ему нужно. Мне бы не хотелось повторять мудрую поговорку, ты её и сама знаешь».
« Не ваша проблема, это моя личная жизнь!»
« Личная, согласен, и понимаю, что ты убеждена в том, что переживаемые тобой чувства – главнейшее событие в твоей жизни, и ты не намерена от них отказываться. Именно поэтому ты забросила учёбу, хотя твой ум уже способен абстрактно мыслить, логически обдумывать изученный материал, находить, анализировать и обобщать проблемы. Не забывай о том, что для того, чтобы ты стала личностью, необходимо развивать в себе все, заложенные Природой качества. И поверь мне, это не только любовь к противоположному полу».
 « Вы просто наговариваете на Наумова. Зачем! Вы его совсем не знаете! Вы просто хотите разлучить нас!» Выкрикнула Василиса, развернулась, чтобы уйти. Но её остановил вопрос учителя.
« Из-за чего вы поссорились, если он ангел?» Василиса остановилась, ответила.
« Из-за цепочки, золотой цепочки с крестиком. Он мне её дал поносить в знак любви, но я её потеряла».
« Он потребовал цепочку?»
« Потребовал, эта цепочка его сестры».
« Чем ты отблагодарила его за подарок?» Красивое лицо Василисы залилось краской, она не ожидала ничего подобного. Её тайна оказалась легко разгаданной.
« Что вы в душу лезете! Как могу, так и живу, потому что мои проблемы реально никто не берётся решать. От вас, учителей, я слышу только напыщенные слова о нравственности и патриотизме, а вокруг воровство вселенского масштаба, цинизм взрослых, наркота и нищета!»
« И всё - таки я тебя предостерегаю, Василиса. Жизнь, лёгкая жизнь, в которую ты стремишься, заберёт у тебя молодость, здоровье, твою красоту, а взамен оставит одиночество, болезни. Прислушайся к сердцу, постарайся понять, о чём оно тебе вещает.

8.
Ты обязательно поймёшь, какое из желаний пришло к тебе из глубин веков и напоминает тебе об укладе жизни твоих предков, очень, очень далёких предков. Эти желания могут
быть самые разные. Тебе нравятся яблоки, значит, твои предки были садоводами и они призывают тебя разводить сады и виноградники. Тебе нравится рукоделие, и это от них. Загляни в сундук, отыщи там платье прабабушки,
полюбуйся на узореье по рукавам и груди, по подолу и плечам. Всё это знаки былинных времён, это корни наших предков, для которых слава Рода не имела альтернативы». Настаивал Фёдор
Иванович. Он положил руку на вздрагивающие плечи ученицы, ждал, что ещё она скажет. Но девочка молчала, она старалась подавить в себе слёзы.
                Василиса Пушкарёва вздрогнула от неожиданности: распахнулась дверь, в кабинет вошла завуч, Назарова Александра Владимировна. Проходя к учительскому столу с журналом в руках, проговорила деловито:
« Извините, у меня в этом кабинете урок».                « Сеем доброе – вечное?» Спросила она через мгновение Фёдора Ивановича с ядовитой усмешкой.
« Пытаюсь вернуть душу Василисы». Ответил Федотов серьёзно, вышел из кабинета следом за Пушкарёвой. Не говоря ни слова, проводил её до дверей кабинета химии, зашёл в учительскую, посмотрел расписание. Оказалось, что снова нет урока. Фёдор Иванович сел к столу, пододвинул к себе стопку тетрадей, надел очки, открыл первую тетрадь. Глаза остановились на чьих – то каракулях, стало не по себе и от каракулей, и от эмоций сегодняшнего дня. Фёдор Иванович отложил красную ручку, подошёл к окну. Но полюбоваться осенними красными листьями на вишнях в школьном саду не пришлось. В учительскую вошёл озабоченный директор.
« Фёдор Иванович, хорошо, что я хоть вас разыскал. Понимаете в чём дело, к нам пожаловал лектор из области. Я звонил в район. Действительно, этот лектор уполномочен выступать перед учениками. Но я всё - же настоял на том, чтобы на лекции присутствовал учитель из нашего коллектива. Так что, дорогой Фёдор Иванович, торопитесь в кабинет химии, беседа уже начинается. Фёдор Иванович уложил очки в футляр, молча направился в кабинет химии.
                Лектором оказалась женщина средних лет в одежде молодёжного покроя. Глубоко декольтированная кофточка сероватого цвета и чёрная юбка с высоким боковым разрезом. Она представилась с непринуждённой, и как показалось Фёдору Ивановичу, заученной улыбкой.
« Зовут меня Файкова Екатерина Николаевна, я представляю комитет по делам молодёжи. Я у вас с запланированной лекцией. Хочу спросить вас, молодые люди, откуда берутся дети, почему мальчики не в силах отвести взгляд от фигуры девочки, что в них особенного, и почему девочек интересуют особенности строения тела юноши? Ответ прост, банально прост: любовная игра и половой акт необходим для продолжения рода. Но половой акт, это не только продолжение рода, это ещё и одно из ярких удовольствий, поэтому он так притягателен. Всё в наших руках. Но как при этом сохранить здоровье? Ведь мы не хотим войти в число придурков – наркоманов, больных СПИДом? Ответ
9.
очевиден, конечно, не хотим! Я думаю, что вы догадались, зачем я к вам приехала с лекцией. Я научу вас, как не войти в число смертников. В конце концов, никто не вправе вмешиваться в отношения двух молодых людей, основанных на обоюдном согласии, будь то лесбиянки или гомосексуалисты. Лично я за нормальный, здоровый секс, просто необходимо обмываться перед тем, как лечь в постель, и обязательно обмываться после… Я надеюсь, что я выражаю мысли ясно, и вы меня понимаете. Используйте презервативы, обязательно фирменные, это надёжное противозачаточное средство для партнёрши, а для партнёра это гарант здоровья. Но что же делать, если партнёрша не смогла предостеречься? Вопрос этот вы вправе задать. Ответ прост. Не отчаивайтесь, для современной медицины аборт вовсе не проблема. Имеем ли мы на это моральное право, ведь младенец всё чувствует и понимает? Ответ пусть подскажет вам обстоятельство. Решать вопрос тем, кого он касается.
              До звонка Файкова освещала другие аспекты проблемы, и всё рассуждение сводилось к одному, как уберечься от заразной болезни и не родить ребёнка. Всё эти долгие, очень долгие,
бесконечно долгие минуты Фёдор Иванович просидел, не поднимая головы. А когда, наконец, прозвенел долгожданный звонок, Фёдор Иванович подошёл к Файковой, представился:
« Меня зовут Фёдор Иванович Федотов. Я преподаю в этой школе математику. Мне кажется, что вы в своей лекции согласились с тем, что свободная любовь это свершившийся факт, который невозможно опровергнуть никакими аргументами в пользу  заповеди наших предков, которые предостерегали детей от ранних половых связей до момента, когда Мудрость войдёт в их душу. Кроме этого вы не словом не обмолвились о том, что в школьные годы озаряет сердца первая любовь».
« Красиво говорите, Фёдор Иванович, но ваши слова как старая пластинка. Ни у кого нет желания крутить ручку патефона, легче нажать кнопку компьютера и получать удовольствие от стереозвука. Пластинки слишком шипят, Фёдор Иванович». Слова лектора звучат с издевкой. Их Федотов пропустил мимо ушей, сделал вывод:
« Я бы на вашем месте, всё же, не забыл сказать о том, что очень многие молодые люди жаждут любить только одного человека, хотят создать нормальную семью, иметь детей, воспитывать их добропорядочными гражданами с традиционными понятиями о человеческих ценностях. Вы ни словом не обмолвились о планах государства о поддержке молодых семей. Вы просто согласились с тем, что у нас официально признана детская проституция, и чтобы всё выглядело пристойно, вы учите детей пользоваться презервативами, и снимаете с них моральную ответственность за аборты».  Файкова слушала Фёдора Ивановича с дежурной улыбкой на приятном, сильно напудренном лице. Она заговорила, как только Фёдор Иванович замолчал:
« Не считайте меня врагом молодёжи, Фёдор Иванович, на данном этапе экономика не позволяет одним махом решить социальные проблемы. То, о чём вы мечтаете, фантазия. Поэтому моя деятельность очень даже полезная».
« Мне было приятно с вами познакомиться и обменяться мнениями по актуальной проблеме, Любовь Александровна. Всех вам благ».               
10.
                События дня затушевали серым карандашом ошеломляющее впечатления осеннего утра, которые вошли в сердце Фёдор Ивановича по дороге на работу. Модные, нелепые представления о взаимоотношениях между Человеками отторгли нас от традиционных, ещё совсем недавно востребованных представлений о добре и зле, о правде и лжи, о добродетели и пороках глубочайшей, почти непреодолимой пропастью. В бездну угодить очень легко, таковы людишки. Они бросаются на звучные, красивые слова и на яркую обёртку, в которую старательно маскируется беда. Несчастье не жалеет неокрепшие умы, на то она и напасть.
« Мы, взрослые, образованные люди, со страстью рассуждаем о тенденциях развития современной цивилизации, у нас достаточно интеллекта для бесплодных дискуссий о негативных явлениях, которые, по нашему убеждению, возникают стихийно и неожиданно, наподобие песчаной бури. Но прислушайтесь к голосу Разума, этой мыслительной субстанции, которая эксестирует независимо от нашей воли, поразмышляйте в тиши, в уединении, вдали от шума городских улиц и бесполезной суеты. Разум способен анализировать события, навеять нам чувство, которое подавит искривлённое представление о ценностях и приоритетах, возникшее от того, что мы, умертвляя всеми способами в себе совесть,  завалили мусором мыслей путь, по которому в давние времена приходило в гости к нам Сознание. Самое отвратительное из всех извращений нашей психики это игнорирование, презрение наших нормальных чувств, заложенных традициями и моралью сотен поколений наших предков. Я, Аннушка, в беседе с Василисой, этой красавицей с русой косой, возрождал из
небытия, забвения слова о любви, верности, назначении брака и семьи!» Голос  Фёдора Ивановича  с каждой фразой звучал всё тише, всё больше интонация его менялась, душевное
смятение и боль явственно чувствовались в словах. Анна Викторовна внимательно выслушала рассказ о событиях дня, ответила:
« Чтобы взять веточку розы, надо обрезать ей шипы, чтобы нивелировать остроту проблемы, желательно направить её в русло без валунов на дне, чтобы волны не захлёстывали берег, не мешали прогулкам почтенных граждан. Ты помнишь наше единственное путешествие на Алтай, какие прекрасные горные пейзажи, какие бурные реки стремятся в долины, первозданная Природа. Вспомни эти волшебные пейзажи, успокойся. Сейчас я стол накрою, будем ужинать». Анна Викторовна заторопилась на кухню, тонко зазвенел фарфор, запели хрустальные бокалы. Фёдор Иванович переоделся, долго мыл руки под тугой струёй воды. Перед тем, как пройти на кухню,  он задержался в кабинете, чтобы включить музыкальный центр. Вивальди все уголки сознания его заполнил…
 

                18.12.2010 Г.
                Волгоград.