Отцовское наследство

ТАТЬЯНА РУДНЕВА-СУХОВА - http://www.proza.ru/avtor/tanya4748 - ТРЕТЬЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "В ОБЪЯТИЯХ МОРФЕЯ" МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ


В начале перестройки, когда эксперименты сменяли друг друга с пугающей быстротой, в результате одного из них появилась у нас на работе комната релаксации. Под нее приспособили небольшое мрачное помещение под лестницей. Но все с таким усердием взялись за  дело, что результат превзошел все ожидания. Мягкий диван , большой - по меркам того времени - телевизор, ковровое покрытие и  самовар – все это, после аскетичных производственных помещений, действительно смотрелось симпатично и даже уютно.

В перерыв (и не только), мы ныряли туда, чтобы посмотреть очередную серию душещипательной «Изауры» или просто поболтать за чашечкой чая.

В один из таких «нырков» зашла у нас речь о снах. Снах необычных, и потому интересных для всех. Оказалось, что не все видят цветные сны, и даже вообще не все видят сны. Кое-кто видит сны-сериалы, оказываясь в одном и том же месте и  помня предыдущие «серии»; кто-то  легко и привычно летает, удивляясь, почему все остальные этого не делают ; кто-то – пытается убежать от бандитов, а ноги не слушаются и нет голоса, чтобы позвать на помощь.

Много интересного я услышала тогда,  но запомнилась мне одна удивительные история, о которой я вам и расскажу.

Эта история произошла с мамой одной из моих коллег. Назовем ее Валентина Григорьевна.
1943 год. Война. Двое детей. И пришла похоронка. Время тяжелое, голодное. Но все же была надежда на то, что рано или поздно кормилец вернется. Где-то там, пусть далеко, была защита и опора. И вот ее не стало.
Нужно было одной тянуть детей. Как?! На что?!

Ответ неожиданно пришел во сне. Во сне к Валентине Григорьевне пришел муж. А может быть, и не пришел, а как бы и не уходил, а живет вместе с ними, как прежде. И в то же время, женщина помнит, что он погиб, да и он, будто бы знает об этом. Но все это не удивляет ни его, ни ее.

Они разговаривают. И он сочувствует ей, понимая, какой груз свалился на ее плечи.
 Что делать? Что делать? – плачет она.

И он спокойно начинает ее учить. Учить, как валять валенки. До войны он занимался этим, но она никогда не вникала в то, как он это делал. Своих, женских, забот хватало.

А теперь , во сне, он подробно рассказал ей, что запас шерсти лежит на чердаке, что нужно достать его, замочить  и дальше-дальше подробно, этап за этапом, что и как.

Проснулась она и, не веря самой себе, полезла на чердак. А там и правда шерсть!
Сбросила ее вниз. Замочила. Плакала - причитала, вспоминая мужа своего и уже веря в то, что и правда приходил он к ней. А сама мяла колючую, непослушную шерсть , раскатывала, как он учил, натягивала на болванки. И все у нее получилось. Сначала не очень хорошо. А потом все лучше и лучше.

Стала Валентина Григорьевна продавать валенки на рынке. Какие- никакие деньги платили. На них покупали пшеницу, мололи ее на домашней меленке, пышки пекли.

Так и вытащили, выкормили ребятишек в тяжелую годину и мама, и папа, пришедший к ним на помощь даже после своей смерти.