Вещие сны. Сон Анны

АЛЛА ВОЙЦЕХОВСКАЯ - http://www.proza.ru/avtor/foxala - ВТОРОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "В ОБЪЯТИЯХ МОРФЕЯ" МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ

Сон Анны

Анне всегда и все  говорили, что она выглядит не на свои годы.
«Тебе больше 35 не дашь, ну 38 максимум»,- щебетала соседка, забегавшая «на минуту», чтобы одолжить до пенсии.
 Аня  и сама знала, что она не стареет, с тех самых пор, как пришёл её 38 день рождения.
А почти за 20 лет до этого ей приснился сон, странный какой-то, зловещий и тягостный. Она  тогда  проснулась от парализующего страха в комнате университетской общаги,  хорошо различала тёмные силуэты тумбочки и платяного шкафа, слышала тиканье будильника.  Но в ушах звучал удаляющийся в бездну голос: «Тридцать восемь лет, тридцать восемь лет…»
Анна помнила этот сон наизусть, пересказывала знакомым и родственникам, надеясь, что так он не сбудется. Но бывали дни, когда она перебирала в памяти все подробности этого сна и понимала, что просто так такие сны не снятся.
Но молодость потому и беспечна, что всегда даёт шанс забыть плохое, расслабиться, жить, не печалясь. А тридцать восемь это же почти старость!
Аня легче расставалась с мыслью о смерти, когда в жизни происходили интересные события, если она куда-то спешила, что-то воплощала, к чему-то стремилась.
Но после 35 в её сознании всё чаще включались часики с обратным отсчётом, она понимала, что это от неё не зависит и пыталась всеми силами гнать от себя дурные мысли. Иногда наоборот прорисовывала в мозгу до мелочей ту картинку из сна, когда вырвалась из рук страшного мужчины в тёмном, длинном гулком тоннеле. И он, сделав пару шагов вслед за ней, остановился, махнул рукой и крикнул «Всё равно ты умрёшь в 38 лет…»
Работа в научно-исследовательском институте была достаточно скучной и рутинной, защита диссертации откладывалась на какое-то время, а пока  нужно было «нарабатывать» материал для докторской нового руководителя лаборатории.
- Успеть бы стать мне кандидатом до 38! Осталось только 3!
Аня иногда так позволяла себе ёрничать, чтобы разрядить сконцентрировавшийся где-то там, «под ложечкой», страх.
И муж, и дочка знали об этом «вещем» сне. Но один был скептиком-профессионалом, а другая пока ещё не ценила жизнь в полной мере, чтобы бояться смерти…
Так Анна осталась наедине с собой и своим, ставшим уже почти родным, страшным сном.

В то лето стояла страшная изнуряющая жара. Асфальт просто плавился и проваливался под ногами. Одежда пропитывалась потом, стекающим тоненькими ручейками от затылка к копчику. Хотелось пить и спать одновременно. Но нужно было закончить с одним неотложным экспериментом, во что бы то ни стало…
Так распорядился сам шеф, позвонив из-за границы, накануне…
«Надо, значит, сделаем»,- отрапортовала Аня, забыв ему напомнить, что сейчас все, кроме неё, в отпуске.
Окно лаборатории было приоткрыто, чтобы движение воздуха хоть немного смягчало духоту, нависшую, казалось, над всем миром. Работал, подмигивая фиолетовым глазком фото-калориметр, вытяжной шкаф и холодильник гудели назойливо, практически не отключаясь в течение дня. Приближалось время обеда. В воздухе запахло грозой.
Небо, наконец-то, затянуло чёрными тучами. Может быть хоть сегодня пойдёт дождь!
Аня достала из сумки и положила в карман медицинского халата, надетого прямо поверх белья, небольшую косметичку с деньгами, документами, помадой, зеркальцем…
Ей совсем не хотелось есть в такую жару, но выпить холодный нарзан, может даже со льдом… мечта.
Ветер громко стукнул створкой окна, когда она нагнулась над прибором, чтобы снять показатели. Оглушительный раскат грома испугал своей мощью и почти вдавил её в высокий металлический лабораторный стол, где стояли все измерительные приборы. Вспышка молнии в полнеба…
Больше Аня ничего не могла вспомнить… Даже то, что именно в  этот самый день ей исполнилось 38 лет.
Аня очнулась и почувствовала нестерпимый голод. Она осмотрелась и увидела, что сидит в каком-то аварийном здании, вокруг груды мусора, штукатурки, как если бы это был не до конца снесённый дом. Ноги сами понесли её прочь от этого заброшенного места. Одно желание что-то сейчас съесть, немедленно, иначе силы оставят навсегда. В голове никаких мыслей, кроме одной – есть, хочу есть!
Она вышла на тротуар, не совсем узнавая местность, где находилась и зашла в ближайший магазин. Она взяла с витрины пирожное и просто запихнула его себе в рот, потом второе, третье… Мозг начал функционировать. Она увидела недоумённый взгляд продавца и потянулась  в карман за деньгами. Достала трояк…
- Ты что, больная? Советским баблом расплачиваешься? Совка уже нет почти двадцать лет… Из какой психушки сбежала?
Аня вытерла губы и попыталась осмотреться по сторонам. Из подсобки вышел огромный мужик в чёрной фашистской форме и сапогах. Давай плати, а то в ментовку сдам. Аня подала им косметичку. Они распотрошили её за секунду, обнаружив  красный советский червонец и фиолетовый четвертак, в другом отделении лежал в целлофановой обложке Советский паспорт.
- Слышь, больная, ты с этим паспортом давно живёшь?
- Давай, вали уже отсюда, пока цела… Пришла пожрала и всё… денег нету!

Аня выскочила на улицу и ноги сами понесли её к дому матери. Она всё-таки вспомнила, куда идти. Хотя всё вокруг изменилось до полной неузнаваемости.  И этот привкус пластмассы во рту от пирожного… Её вырвало прямо на газон возле дома.
«Ходят тут наркоманы, проклятые»,- процедила старуха на скамеечке и отвернулась.
Аня едва узнала в этой пожилой, плохо одетой женщине, весёлую дворничиху тётю Олю.

- Здравствуйте!  Не знаете, Елена Сергеевна сейчас дома? Из  24 квартиры…

- Ты кто? Бог с тобой! Она умерла давно, тут внучка её, с семьёй. Но они сейчас за границей живут, квартиру сдают студентам.
Анна почти побежала теперь уже к своему дому, где они жили когда-то втроём в однокомнатной квартире. Ключ подошёл сразу. Она вошла в прихожую и по старой привычке повернулась к большому зеркалу…
В отражении смотрело на неё до боли знакомое лицо, только каштановые волосы стали почему-то белыми как снег.
Она тихонько прошла в комнату, на диване спал пожилой мужчина, прикрывшись пледом. Она присела на край дивана. Он повернулся к ней, потом привстал и тихо прошептал:
«Анечка, ты всё-таки вернулась?»
Они обнялись так крепко, что теперь уже никакие силы на всём белом свете не смогли бы их разъединить…