Чёрное покрывало. гл. 7

              7.
              …Приближался новый год, самый любимый праздник Галины. Он должен был стать самым радостным вдвойне. Женя прислал письмо, в котором сообщал, что в скором времени поедет в командировку, и по возможности, сможет на сутки заглянуть домой.

              Вера Ивановна с Галиной отправились на базар, накупили разных продуктов, чтобы закатить пир на весь мир, побаловать любимого пограничника.
Возвращаясь с работы, Михаил Петрович заметил грузовую машину, с которой продавали елки, не раздумывая, он выбрал самую красивую, и теперь она стояла в гараже и ожидала своего часа.

              Нужен был всего-навсего короткий звонок от младшего Коробова, и все придет в действие. В переднем углу засверкает огоньками елка. Женщины на кухне напекут, напарят, сделают различные салаты, будут готовы накормить Женьку и всех друзей, которые придут в гости. Но сигнала не было.

              Дни тянулись бесконечно долго. Для Веры Ивановны особенно были длительны ночи. Безмолвная тишина нарушалась только тиканьем часов. Иногда они так гулко били по вискам, что женщине хотелось остановить их. Разумом она понимала, что это не поможет, что какой-то другой, неведомый сейчас стук займет это место и будет удар за ударом пробивать голову.

              Погода словно взбесилась. За окном завывала вьюга. Потом она внезапно затихла, и повалил снег, да такой плотный, что с третьего этажа едва просвечивались фонари на столбах, а проходящих по дороге машин вообще не было видно. После двух дней такого снегопада пошел дождь.

              Все спят. Только Вера Ивановна стоит у окна, бездумно наблюдая за нескончаемым потоком воды, льющейся с крыши и балконов верхних этажей. Этот нудный, сеющий воду через мельчай¬шее сито дождь. Он никому не нужен среди зимы, а все идет и идет, не останавливаясь, навевая бездонную тоску.

             Мысли матери далеко, там, на заставе, рядом с сыном. Это он поднял ее среди ночи с постели криком «Вперед!». Резкий свист пули и тихий выдох «Мама» вонзил иглу в самое сердце.
             - О, Господи!-  взмолилась женщина. – Матушка, пречистая, Пресвятая Богородица, защити моего сына.

             Вера Ивановна сны видит весьма редко и всегда говорит, что лучше бы их никогда не видеть. Ибо каждый из них предвещает неприятность, иногда маленькую, неприметную, но чаще непомерно большую.

            Тогда, в далеком 1982 году, ее поднял с постели взрыв бомбы и пронзительный девчоночий крик. К чему бы это, подумала она. Михаил находился на курсах усовершенствования в Москве. Она с Женькой гостила у свекрови в Куйбышеве. Ничего не предвещало беды.

            Верочка не знала, что муж скрыл от нее поездку в Афганистан. В полевом госпитале он делал операции раненым солдатам. Его умелые руки вернули многих сыновей своим матерям.

            В этот день он не оперировал, наблюдая, как это делает молодой врач. За мгновение до взрыва гранаты, он отошел в угол палатки, где на отдельном столе лежали редко используемые инструменты. Молоденькая медсестра принесла пилу не с тем полотном, которое было необходимо для ампутации ноги, и он решил взять ее сам. Это спасло ему жизнь.
 
            Залетевшая граната разорвалась прямо у операционного стола, уничтожив врачей, медсестер, пациентов и все оборудование. Ударной волной Коробова отбросило в сторону, и он потерял сознание.

            Тяжело раненного Михаила вместе со всеми спешно повезли в госпиталь. Но видимо судьбе было угодно послать еще одно испытание. Колонну обстреляли, сгорели сопроводительные документы.

            Оказав необходимую помощь, тяжелых больных отправили самолетом в Ташкент. В госпиталь Михаил прибыл без документов.  Контуженный, с множеством ранений, ему требовалась немедленная операция.

            Добившись стабильности жизненных процессов, установив личность, Коробова транспортировали в Москву для дальнейшего лечения, планировались другие более сложные операции.

            Через день после взрыва, какой-то шустрый корреспондент, прибывший из Афганистана, рассказал по радио о том, как был взорван полевой госпиталь, назвал фамилии погибших. Среди многих был Коробов Михаил Петрович. Его имя дробью простучало по голове Верочки. Она в тот момент находилась на кухне, готовила обед.
Молодая женщина присела на стул, ожидая повторения информации. Радио почему-то замолчало, потом полилась музыка. Верочка успокоилась. Огляделась по сторонам. Спросить было не у кого. Свекрови в комнате не было.

            - Может быть, мне послышалось? Ведь это не может быть правдой. Он жив,-  убеждала она себя. В случае беды, нам бы давно сообщили.

            Через несколько минут прибежала соседка Валя. Спросила кусочек хлеба.
            - Сережа пришел на обед, а хлеба нет. Петька ушел в магазин, и пропал, наверное, очередь большая.

            Верочка отрезала четвертинку буханки. Валя ушла. Затем заглянула тетя Настя. Посмотрев на хлопотавшую, на кухне Веру, ушла к бабе Варе. Обсудив с ней какие-то дела, ушла.

            Постучалась Наташа, что-то спросила про Женьку, ее Вовка ушел с ним в библиотеку. Выслушав ответ, удалилась.

            - Что-то много посетителей за обед,-  мелькнула мысль у Верочки.-  Обычно соседки заглядывали по вечерам, днем ходить в гости некогда.

            После Наташи, в прихожую ввалился Иван, заполнив собой всю комнату. Он прошел на кухню, потоптался в дверях, беспомощно поглядывая на женщину, наконец, решился спросить.
            - Верочка Ивановна, ты радио слушала?

            После этих слов Верочка словно очнулась от мучившей ее, неясной, безликой мысли. Схватив с тумбочки сумочку, оттолкнув мешавшего ей Ивана, она выскочила в подъезд, не слыша, что вслед ей кричал сосед.

            Бегом пролетела по лестнице, совсем забыв, что можно было воспользоваться лифтом. Только в автобусе, заметив вопрошающие и недоуменные взгляды пассажиров, она заметила на себе домашнее платье и подвязанный фартук.
Несколько дней Верочка металась между военкома¬том и больницей, куда увезли свекровь.

            Военком обзванивал по разным инстанциям, пытаясь хоть что-то узнать о Коробове. Сначала ему сказали, что он жив, но не знали, где находится. Затем объяснили, что погиб при транспортировке в другой госпиталь, но опять за точность не ручались и давали новый телефон. Никто не мог со всей ответственностью заявить, жив или убит хирург Коробов.

            За неделю, пока выяснили, что офицер Коробов находится в Московском госпитале, умерла его мать. Пере¬жив похоронку на мужа, ее сердце не выдержало известия о смерти сына. Она не успела узнать, что ее Мишенька жив.

            Оставив Женьку у соседки, Верочка уехала в Москву. Домой вернулась почти через месяц, когда убедилась, что муж будет жить. Коробов присоединился к семье только через полгода.

            Наступили тяжелые времена. Михаил ушел в отставку. Переехали на местожительство в родительскую квартиру. Зарплаты и пенсии мужа едва хватало на пропитание и лекарства. Только через два года хирург Коробов вновь встал за операционный стол.

            Прошло двенадцать лет. И вновь страшный сон предвещал беду.
            - Господи, спаси и сохрани моего сына. Дай мне силы все выдержать,-  прошептала Вера Ивановна и пошла на кухню. Накапала корвалола и запила водой. Ноги не слушались, она кое-как доволоклась до спальни.
                (окончание следует)