Мальчишник

               
         Я,  Петька Пшеничников и Борис Басов ехали на дачу к Андрею  Белковскому, где на «мальчишник» собирались мои институтские друзья. Выпивать уже стали в петькином черном «Мерседесе», благо весь багажник был заполнен  выпивкой и закуской. Всю дорогу смеялись и вспоминали школьную жизнь.
 Петька стал солидным, лысеющим, «заматеревшим» дипломатом с  брюшком. Он  успел поработать в Африке, в Азии и в Европе, здоровался за руку с главами государств, звездами кино, эстрады и спорта. Был очень важным  и  гордым, когда мы просматривали  фотоальбомы, которые он как бы случайно возил с собой. Мы изменились и не в лучшую сторону, постарели, поседели, появился живот. И Петька был не исключение, сказались его дипломатические рауты и фуршеты с экзотическими  кушаньями.
     В школе Петька считался первым красавцем, все девчонки страдали по нему и проливали  по ночам  слезы. Высокий стройный, волосы светло - русые, почти пшеничные, как бы оправдывали его фамилию - Пшеничников. Правильные черты лица и приятный баритон, были его визитной карточкой. Он басил и выпендривался перед девчонками, они млели, а Петька,  распушив хвост, как павлин, охаживал своих курочек. Они смотрели на него влюбленными  глазами и у всех была на сердце рана.
   Мы в школьные годы много покуролесили вместе. Я, Петька и Борис  строили из себя  интеллектуалов, а может быть ими и были. Ходили  на открытые и закрытые просмотры  модных кинопремьер Тарковского, Филлини, Берталучи, Дамиани. Любили Ленком с Захаровым, Абдуловым,  Янковским, Караченцовым, Збруевым. Первые рок оперы с рок- группой «Аракс» : -  «Юнона и Авось», «Автоград» и  «Звезда и смерть …».  Мы слушали замечательную музыку « Битлз», «Роллинг  стоунз», «Пинк флойд», « Лед  Зеппелин», «Дип   Перпл» и «Назарет». Читали хорошую литературу, самиздат:  - Солженицына, Гумилева, Бродского, Платонова.  Ребятам и девчонкам было интересно с нами, мы были душой компании. Нашим лозунгом были слова  из песни А. Розенбаума :
    –  «Любить так любить, гулять  так  гулять, стрелять так стрелять», чем мы и занимались.
     - « Петька, дружище, как же я тебя давно не видел, целую вечность, как ты, все ли хорошо у сестры Оли».  Я был влюблен в нее, она была старше года на два, у нее был свой круг общения и мне она казалась недосягаемой, от чего я очень страдал.
     - « Да, все нормально старик» - ответил он.
     - « Жена, взрослый сын и я уже дедушка». Петька  - дедушка  и образцовый семьянин, с ума можно сойти.
     - « И, что ни разу не было соблазна развестись и найти молоденькую», - спросил Борька, который был примерным мужем и отцом ни разу  не изменившим  жене.
     - « Были залеты по молодости , но Юлька оказалась мудрой женщиной и  благодаря ей ничего не разрушилось». 
Кто бы мог подумать, что Юлька Меньшова хрупкая, маленькая девочка смогла укротить такого светского льва, «ходока» и прожить с ним так долго.
     - « Кстати, она о тебе часто спрашивала, была в тебя влюблена, а ты не замечал и был увлечен моей сестрой. 
     - « Да, а я и не знал» - удивился я :
     - « Вот не встретились сейчас , так никогда  бы  и не узнал».
     - « А, я знал, но молчал»- сказал Борис.
    Молчаливый наш  Боря Басов был заведующим кафедрой, но с разрушительным приходом «перестройки» ушел из института, занялся бизнесом и затем открыл свою строительную компанию и зажил безбедно. Был уже лысым, толстым и скорее был похож на директора гастронома в советское время, чем на бизнесмена. Кто бы мог подумать или просто представить, что из этих худых, длинных, долговязых подростков получатся такие представительные мужчины.
     Время в дороге пролетело незаметно, мы приехали раньше и немного «навеселе» на загородную виллу Андрея Белковского, моего институтского друга. Он был балагур, разгильдяй и юморист. Мне всегда казалось, что зря он пошел в медицину, он был «комиком» и его призванием была сцена.
   Тщедушная  фигура, торчащие ершиком черные волосы, его губы, по - моему, стали  образцом для пластических  манипуляций на губах эстрадных звезд. Маленькие  карие  глубоко посаженные глаза и большие уши, придавали особый колорит  Андрюхиной  смешной  внешности.
    Хозяин встречал нас с распростертыми объятьями и с возгласами :               
    -  « Смотрите, кто пришел, невероятно - но факт, ребята, неужели это вы». Картинно держался за сердце с правой стороны, почти падал и целовал нас троекратно, как  Генсек  на пленуме ЦК.
    Андрюха тоже изменился, поседел, лоб казался больше из-за залысин. Он был в сером стильном костюме «тройке» с жилеткой, а мы стояли перед ним в джинсах, футболках и легких ботинках.
    - «Слушайте братцы» - сказал я
    - «Может  нас  пригласили на прием к английской королеве, а мы и не поняли». Андрей заразительно  засмеялся, он всегда так смеялся.
    Я вспомнил, как мы посылали Андрюху парламентером в администрацию стройотряда с требованием выплаты нам зарплаты. Тогда он тоже был в таком же костюме, а может быть и в этом.
    - «Знакомый костюмчик» - съязвил я, все поняли шутку и засмеялись.
    Тогда, в стройотряде мы стояли в рабочей одежде в желтых дорожных  куртках  без  рукавов,  небритые голодные  и  напутствовали  нашего делегата. Он делал смешные движения руками, как «дедушка Ленин», строил физиономии партийных функционеров и мы «покатывались со смеху».
    А, когда он вернулся ничего не добившись и рассказал как все происходило, - мы просто, « ржали  как лошади»  и не могли остановиться.
       Я понял, что мы ничего не получим, предложил взять ребятам «больничный лист» и пойти поработать на овощную базу на «Беговой», разгружать вагоны и заработать хоть какие - то деньги.
       Сначала, мы с Сашкой  Лопухиным  пошли на разведку поработать ночью, подрядились разгружать вагон с  астраханскими арбузами и чуть там не умерли от смеха и от усталости. Мы всю ночь перекидывали, а позже перекатывали эти нескончаемые арбузы, после чего, я до сих пор на них смотрю с опаской  и перестал их есть. Мы оба прошли армию, упорство, сила воли  присутствовали  и  при  любых обстоятельствах, как бы не было тяжело, мы все равно закончили бы работу или  умерли на этих арбузах. После разгрузки вагона мы получили приличные деньги рублей по 15 и были счастливы от того, что  выдержали и не сломались, а эти трудности  сплачивали и укрепляли дружбу. В тот момент я понял, что пошел бы в разведку с Сашей Лопухиным.
     Был он небольшого роста, полноватый, но не толстый. Разумный, не многословный, нормальный. У него были  пухлые щеки и обаятельная улыбка,  он был смешным  и похожим на «Карлсона» и на кота «Матроскина» из мультфильма. 
     На следующий день к нам присоединились Андрей Белковский, Саша Ипатьев и Рома Гус. Мы подрядились разгружать огромный  товарный  вагон  с репчатым луком, расфасованным в большие мешки килограммов  по 60. Таская на хребте эти мешки, мы чувствовали себя «атлантами», но были похожи на «бурлаков на Волге». Мокрые , грязные, небритые, пропахшие на сквозь луком, мы получили свои кровные заработанные  деньги и в придачу целый мешок золотистого репчатого лука. Тут же рядом с метро стали прохожим предлагать купить лук, при этом смеялись над ситуацией и собой.  Потом, зашли в подъезд дома, прошлись по этажам, звонили  в квартиры и нам открывали, не смотря на наш вид, мы были обаятельны, обходительны, вежливы и моментально распродали весь лук. А, после всего этого цирка, счастливые с чувством  выполненного долга  пошли отмываться и отпаиваться пивом, в бане в «Банном» переулке.
    Это было здорово, это были мгновенья наивысшего блаженства, так зарождалась дружба, которая продолжается всю жизнь.
    Саша  Ипатьев был кадетом, отслужил в Армии, затем поступил в высшее военное училище, но по состоянию здоровья перевелся в медицинский институт. Был заводным и веселым,  а еще он был комсомольским вожаком и ходил с папкой  под мышкой с очень важными документами, но мы то знали, что кроме  свежей прессы там ничего не было.  Мы не обижались на него и были уверены, что когда будет нужно он придет и «спасет».
    А, какие были походы в бары  на дискотеки с коктейлями. Этих баров было не много, в них крутили модную музыку: – «Бонни М», «Арабески», « Челентано», «итальянцев из Сан Ремо» и мы там плясали. Но,  прежде, чем попасть  в такой бар, необходимо было его найти, отстоять очередь, войти, сесть, заказать коктейли  и уж после получать удовольствие. Наши  девчонки  из институтской группы , были моложе нас,  они были хорошими  домашними девочками и с достоинством переносили наши тусовки.
Я был старостой группы  и  меня почему - то  слушались. Я вел за собой группу человек 12 и успокаивал девчонок, что через «полторы остановки» будет отличный бар с хорошей музыкой и мы отдохнем по - полной программе. Ребята смеялись и переживали, что эти остановки никогда не закончатся, они были не далеки от истины. Но, все когда -то заканчивается,  мы находили  хорошее место и отрывались.
     А, все начиналось с поездок в совхоз для уборки овощей. Там мы знакомились, понимали, "кто есть  кто" и там завязывались наша дружба и любовь. Я, помню на 1-ом курсе мы два раза ездили в колхоз убирать  урожай. Жили в бараках, был ноябрь и первые ночные заморозки. Земля замерзала, ее комья приходилось разбивать палками и добирать оставшуюся на поле картошку. Наши преподаватели пытались нас измотать, загрузить работой, но мы были молоды  и нам было все нипочем. Вечером  мы устраивали танцы, выпивали и чувствовали себя бодро и весело. Садились за стол, рассказывали байки и случаи из жизни, кто - то играл на гитаре и пел, а потом танцы до упаду, как в пионерлагере. Там зарождалась дружба, любовь и раскрывались ребята.               
    «На картошке»  мы и сошлись   с Романом Гус и Юрой Тимоченко.  Рома и его старшая сестра учились в нашей группе. Она контролировала каждый его шаг. Мы ей казались не серьезными  и испорченными, поэтому она  оберегала своего брата и ограждала по возможности от нашего влияния. А, мы были старше, отслужили в Армии и Ромка тянулся к нам. Его  скромность, немногословность вызывали уважение, нам с ним было уютно и комфортно.
     Душой компании был Юра  Тимоченко, он был музыкантом, играл на многих инструментах , но всем нравилась его  игра на саксофоне. Добрый и мягкий как ребенок. Он немного заикался  когда в очередной раз выдумывал и мы сразу понимали, что врет, но за игру на «саксе» ему прощалось все. Был он полным и мы часто подтрунивали над ним.
     Они с Андреем любили одну девочку, а она любила их обоих и  не могла определиться. Это продолжалось довольно долго, пока она не вышла замуж за Юрку, который покорил ее своей саксофоном и покладистым характером.  Андрей хорохорился, показывал, что ему безразлично, но мы то видели как он переживает из –за этой любви и  надеется, что она вернется.
     Вот и собралась, наша дружная компания за одним столом, через много лет. Внешне постарели и изменились, а в душе остались мальчишками, задорными и смешными,  подкалывающими друг друга.             
     На правах старосты группы, я взял слово:
    - «Дорогие мои ребята, я очень рад, что мы собрались вместе. Вы даже не можете себе представить как я скучал по вам все эти годы  и часто вспоминал наши похождения. Мне очень не хватало общения с вами. Часто хотелось посоветоваться и поделиться. Узнать как  каждый из вас живет, чего достиг,  здоров ли, счастлив. Мы здесь собрались  близкие друзья, я горжусь нашей дружбой и счастлив, что вы были в моей  жизни. Хотел чаще видеться и собираться  вместе, справлять  дни рождения ваших детей и внуков. Хотел быть кому-то «крестным отцом», а  всем остальным ребятам  - старшим товарищем, готовым поддержать их в трудную минуту. Хотел помогать им рождаться, жениться и рожать своих детей.
      А, помните, как мы отдыхали на юге, купались в море и загорали на раскаленном песке, обнимались и целовались с нашими девчонками.
     Ребята, мне очень многое хотелось вам сказать, но увидел вас, стою пред вами и ничего не могу говорить, слова потеряли всякий смысл, просто еще не придумано таких слов, что бы можно было предать все те чувства, которые я испытываю.   
    В общем, я вас помню и люблю".
    Андрюха Белковский  хоть и смахнул скупую мужскую слезу, стал стучать вилкой по бутылке  и при этом сказал, что отключает 3-й микрофон, что пора выпить и «трубы уже горят».
    Наверно, с возрастом я становлюсь сентиментальным, но я действительно был счастлив в эту минуту, что всех увидел и у самого подступил ком к горлу и слеза потекла по щеке.
    Ребята тоже призадумались, некоторые улыбались им было приятно это услышать, они и сами это чувствовали и хотели сказать о том же самом.
    Самое хорошее, что   было  у нас в жизни и связывало нас – это наша дружба.
    Я знаю, что моя матушка выслушивала  и ругала  Петьку, когда он приходил без меня, поговорить с ней и рассказать о своей очередной любви, мои друзья тоже любили и уважали мою маму.
    Я, Петька и Борис пошли поиграть в бильярд, у Андрюхи была «бильярдная комната».
    - «Андрей, откуда такая роскошь, ты случайно не «Белый» из кинофильма «Бригада» - спросил я.
    Он загадочно улыбнулся и ответил, как всегда с юмором:
    - «Наследство, братишка, наследство. Умерла тетка - капиталистка в Америке, а я  единственный наследник и вот, все это великолепие – плоды ее капиталистического труда».
     Я подумал: «Вот врет и так складно получается. А , с другой стороны, какая разница, что и откуда. Ведь главное, что мы наконец собрались и сейчас вместе».
    -«Андрей, а как тебе удалось нас всех собрать, ведь по себе знаю, что все дела и случаи, своя жизнь, семья, «быт» заедает и не до чего. Что иной раз позвонить, также тяжело, как разгрузить вагон с луком. Я всегда знал эту особенность своего характера, боролся с ней, но все равно, не любил звонить первым, чувствовал себя при этом не комфортно. В общем, все это условности и отговорки, необходимо чаще звонить и общаться с друзьями, быть в курсе их жизни. Но, к сожалению, когда это начинаешь понимать, часто бывает поздно и ничего исправить нельзя.
   - «Так, как же ты нас  всех собрал» - не унимался я.
   - «Да, я и не собирал, вы сами пришли» - ответил он.
   - «Как сами. Мне позвонили ребята». И, тут я понял, что мне никто не звонил.
     - «Ладно, не шути, ты хочешь сказать, что все это сон и мы тут во сне» - спросил я.
     - «Ну, вроде того» -  ответил Андрюха и загадочно улыбнулся.
    Я себя ущипнул, но  я не проснулся.
     - «Не спеши, всему свое время. И  разве , не ты говорил, что счастлив, что мы вместе, так вот и радуйся». 
      Я согласился, какая разница, сон – не сон, даже наоборот хорошо, что это сон, который ни к чему не обязывает, можно «гулять на всю катушку». Если это сон, то очень яркий, реалистичный и пусть он продолжается.
       Мы  играли, а я не унимался и спрашивал у ребят, как им нравится этот сон.  Спрашивал и боялся, что проснусь или они посмотрят на меня как на «дурака».  Петька посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:
       «Вспомни. На втором курсе института вы были на «картошке» в совхозе, это был 1979 год. На твое имя пришла телеграмма от твоей мамы, где было написано, что скоропостижно умер Петя Пшеничников и тебя ждут на похоронах».
        Меня, как током ударило, а ведь действительно, тогда я приехал на похороны.  Мне рассказывала его сестра Оля о том , что произошло. Ей необходимо было выговориться, а мне знать, как это случилось. Мы долго сидели обнявшись, она рассказывала и плакала, а я не знал как ее успокоить.
        Оля рассказала, что Петя полюбил девушку, она была в разводе, но бывший муж  не хотел отпускать ее и везде преследовал. Что накануне свадьбы, Петр и его невеста  перевезли и разбирали коробки с вещами на новой квартире. Был ясный, солнечный день, они  смеялись и дурачились. Вышли на балкон, квартира была  на 12 этаже и по непонятным причинам, Петька перегнулся через перила балкона и повис на руках со стороны улицы, сначала улыбался и валял дурака. Затем, стал пытаться  подтянуться, но у него не получалось, так как он висел лицом к улице и спиной к балкону.  Невеста металась по квартире и лестничной клетке, кричала, но никто не отозвался. Выбежала на балкон, он еще висел, схватила за свитер, стала  тянуть и Петька сорвался вниз с криком «Все». А , она осталась стоять на балконе со свитером в руках.
     Нам с ребятами показалась  эта  история не очень убедительной.
    - « А, ведь правда, Петруха, тебя уже нет почти 30 лет, расскажи, что же тогда на самом деле произошло и почему ты не смог подтянуться и перебраться через перила на балкон».               
     - «Да, что рассказывать, все конечно было не так. Мы разбирали коробки с вещами, готовились к свадьбе и будущей совместной жизни  в своей новой квартире. Моя невеста была беременна и мы были счастливы.               
      Позвонили в дверь, она открыла и сразу притихла, на пороге стоял ее бывший  муж, а за его спиной  два крепких парня. Он был агрессивен и резок с ней, кричал и обзывал ее, а парни выкручивали мне руки и держали за волосы, затем вывели на балкон и столкнули вниз. Все произошло очень быстро. У моей невесты произошел выкидыш, она страдала, но жить с бывшим не стала.
   - « Вот и все» - заключил он .
             
    - «А, ты помнишь, как в 76-м мы провожали тебя в Армию» - спросил Петька, ему видимо хотелось поменять тему разговора.   
   – «Я, знаю, что ты очень переживал за свою подругу, которая всю ночь убивалась и «плакалась мне в жилетку», так вот у нас ничего не было и не могло быть потому, что я твой друг. Успокойся и не возвращайся к этому никогда».
    - « Спасибо тебе. Петька.  Я  действительно , переживал, висело тяжким грузом на душе, ведь  я  ее считал своей невестой  и она оставалась жить с моей матушкой. Правда, не  дождалась  из армии , не хватило сил потерпеть еще год, вышла замуж и родила сынишку».
      - «Все они такие».
       Петька вспомнил, как я пришел к нему в светлых брюках, которые были вымазаны зелеными полосами от кустов сирени. Он  смеялся , как ненормальный когда я ему серьезно рассказывал, что был у подруги в гостях и все было очень хорошо. Только в самый неподходящий момент  начали звонить в дверь, а затем, открывать  ее  ключом, это пришла ее мама. Не задумываясь, я впрыгнул в брюки, схватил рубашку , ботинки  и выпрыгнул в окно. Этаж был  2-ой, но высокий, я долго летел и грохнулся задницей в цветочную клумбу, потом  вскочил и вперед, а там кусты сирени, запутался   как  рыба в сетях  и весь окрасился листвой в зеленый цвет. Рубашку, носки и ботинки надевал на скамейке перед окнами.
       Да, пострадали брюки и сам мог разбиться или стать инвалидом, но была сохранена репутация моей подруги и спасен мой авторитет. Бабушка, соседка снизу, потом меня все время спрашивала:
       -«Не ты ли здесь прыгаешь из окон».  Я отвечал, что не я и я бы не смог,  что ей это все привиделось. 
        Пришел к Петьке в эдаком виде, благо все мы жили по соседству, посмеялись немного, а затем отстирывали и терли щеткой с порошком и содой мои брюки, а затем сушили их утюгом и феном. Пока сушили брюки попивали дорогущий коньяк отца Петьки. Даже не представляю, как Петька оправдывался за выпитый божественный напиток.
Когда я вернулся домой, матушка была в хорошем расположении духа и похвалила меня:            
       - «Какой ты у меня аккуратный, чистый, отглаженный, пахнешь мылом и стиральным порошком. Я, естественно, согласился и был доволен, что все обошлось.
       А, ведь нам было всего по 16 лет, мы учились в 10-ом  классе. Как недавно и как давно это было. И, какие мы все таки,  старые.
       Андрюха, как всегда напился, пел «матерные песни» и  пытался  звонить девчонкам. Петька тоже был не прочь, но мы их остановили, уговор есть уговор «мальчишник,  значит мальчишник».
        Выпили водки и стали  вспоминать, как влезали с Петькой по водосточной трубе в окно на  3 –ем  этаже к девчонкам в общежитии театрального училища. Вот «дураки»,  еще тогда могли разбиться на смерть или покалечиться, но, "охота пуще неволи". Лезли  с бутылкой вина в кармане и с цветами в зубах, девчонки нас радостно встречали, обнимали и целовали. Нас любили и нельзя было не любить, мы были  романтичными, отчаянными ребятами готовыми на безрассудные поступки и мы любили всех. А, рано утром, часов в 5, тем же путем, по трубе спускались вниз, чтобы не было неприятностей у девчонок и не попало за нас от коменданта общежития. Возвращались домой  счастливые и довольные.
       Мы присели к Саше Ипатьеву.  Я спросил:
     - «Ну что Саня, расскажи, тебя совесть  мучила, когда ты с папочкой и в выходном отглаженном  стройотрядовском костюмчике с эмблемами, а мы - грязные, небритые  в нестиранных робах  корячились с бордюрными камнями и цементом. Лично меня этот вопрос мучил много лет. Мы сидели без денег и работали как «папа  Карло», а ты был «весь в шоколаде».
      - «Да, ладно вам ребята, я в тот момент плохо себя чувствовал, печень  барахлила.  Поэтому, при всем желании, не мог устанавливать  бордюры и месить цемент. А, так вроде обошлось.  Мне действительно, было стыдно лишний раз заходить к вам. Я чувствовал, что вы обиделись на меня».
        - «А, сказать нельзя было или не поняли бы. Да, ладно, мы все равно тебя любим».
         - «Блин всех любят, а я что у вас пасынок» - обиделся Сашка Лопухин.
         - «Уж тебе то, грех жаловаться, ты был любимчиком. Вспомни, как все девчонки тебя оглаживали, целовали  и трепали твои щеки". Лопухин, как кот «Матроскин» заулыбался,  вспомнил и на душе стало хорошо.
          -«Лично я завидовал»- сказал Андрюха и продолжил:
          –«А, помнишь как тебя спасали от наезда стоматологов».
      И я вспомнил. С нами жили и работали в стройотряде ребята со стоматологического факультета. Однажды, они крепко подвыпили и стали балагурить, ржать, ко всем приставать и подкалывать. Сначала, это все казалось невинной шуткой. Затем, шутки стали  переходить определенные допустимые рамки. Нас было 20 человек, кровати стояли в актовом зале в школе, где летом расположился наш стройотряд. Целый день мы вкалывали как проклятые,  устали и уже засыпали, а эти два друга стоматолога тут и нарисовались веселые и счастливые, а самое неприятное, что очень шумные. Сашка Лопухин  сделал им замечание, в ответ послышался мат, оскорбления и все такое. Сашка вскочил с кровати разъяренный, стоматологи подлетели к нему, а он  стоял перед ними такой маленький, кругленький и надувал щеки. У меня  внутри все закипело, я взлетел с кровати, оттолкнул Сашку в сторону, но получилось сильно, он попал в проем между кроватями и долго не мог оттуда выбраться, а я оказался лицом к лицу с этими двумя «друзьями». Сыпались оскорбления, они пытались махать руками, но я одного оттолкнул, а второго два раза ударил и все успокоились. Лопухин живой и невредимый вылез из под кроватей. А, стоматологу не повезло, у него случился перелом верхней челюсти.
     « Пить надо меньше, меньше нужно пить».
     Стоматологи потом подходили ко мне и извинялись, а я просил их не держать на меня зла. В общем, нормальные  мужские разборки.
     - «Борька, а, ты то как» - спросил я.
       - «А, что я, у меня все банально. В институте послали на практику, облучился, влез не туда куда было надо, но кому - то все таки, надо было  влезть и этим кем - то оказался я. У меня лейкоз, зато спас других людей.
       Я, вспомнил, как Борька долго болел, мы ходили к нему в больницу, домой, а он таял, худел, отказывала печень и он желтел. На короткое время, после лечения наступало облегчение, а затем опять спад и ухудшение состояния. В конце концов, после всех этих мучений он умер и мы хоронили его ровно через год после смерти Петьки.
       Эх ребята, вот стоят они передо мной оба высокие  под метр девяносто, красивые. Как же рано вы ушли. Жизнь только начиналась, нам было всего  22 года. И как мне вас не хватало все эти годы, а их прошло, после тех событий, уже 30.
       Закончив игру, мы пошли за стол выпить и закусить. А, там во всю, кипели страсти. Андрюха, Юрка и Сашка Лопухин, спорили. Мы выпили, а Андрей с Юркой выясняли, кого больше любила  Юркина жена, которую он отбил у Андрюхи в институтские годы. Они  ссорились, как братья и улыбались при этом, они и были «молочными  братьями», она любила их обоих. Жалела и заботилась о них, а они все время чего-то выясняли и спорили.
       -«Да, хватит вам, сколько можно, вы всю жизнь выясняете кого и как любил. Все было на наших глазах. Она обоих вас любила», -  не выдержали  и  подошли   Сашка Ипатьев  и  Роман  Гус.
        Саша умер через 5 лет после окончания нами института, в  89-ом. Он болел все институтские годы, но старался не говорить об этом. Плохое самочувствие, неудовлетворенность своей работой, он был хирургом в туберкулезной больнице, видимо, какие то семейные неурядицы, как у всех. У него была жена, наша общая  подруга из института и маленький ребенок. Не смотря, на это он закрылся в гараже, в своем  заведенном стареньком «Москвиче», открыл все окна и умер, задохнувшись выхлопными газами.
     - «Да, все так и было» - сказал Сашка.
     - «Накатило, все как то не так, как хотелось бы. На работе не ладилось, со  здоровьем плохо и домашние дела, то одно, то другое. В общем, достало меня все, устал бороться и пить лекарства, от которых переставали функционировать печень, почки, сердце и мозги».
      - «А, может можно было, что - то сделать или  какие - то новые препараты» - спросил я.
       - «Все что можно и нужно было делать, я делал и устал от всего. Не хотелось «спиться», оказаться инвалидом и обузой для своих близких». Я с ним согласился.
       - «Ромка, а что приключилось с тобой» - спросил я. 
       - «Да, года через три после похорон Саши Ипатьева, я возвращался домой, после вечерней смены из поликлиники. Была поздняя осень, прохладно, я шел через «Измайловский парк».  По своим делам спешили люди, я тоже шел быстрым шагом, дорога была хорошо освещена и идти было комфортно. Вдруг, из кустов выскочила компания подвыпивших подростков, приставали, дергали, трепали за рукава, просили закурить и деньги. Курить, я никогда не курил, да и денег у меня не было, так какие - то копейки, которые их не устроили. Скорее не понравилась моя внешность».
Он действительно был  черноволосый и у него были аккуратные черные усики.
       - « В результате, ударили бутылкой по голове, пинали ногами в армейских ботинках, было больно и обидно, в общем забили, а я даже не сопротивлялся, да и не смог бы один против шестерых. Потом, оттащили в сторону и бросили в пруд, в эту ночь ударил мороз и вода в пруду покрылась тонкой ледяной коркой и нашли меня только весной, когда лед в пруду растаял.
        Бедный Ромка, он даже мухи не обидел, я ни разу не слышал, как он повышает голос или с кем - то ругается. Он был небольшого роста, худой и как его можно было обидеть. И почему, именно он, скромный тихий и достойный молодой человек. Где справедливость и кто решает, кому уйти, а кому остаться на земле.
         В это время, Андрюха и Юрка распалились не на шутку и казалось, что еще немного и они начнут толкаться.
         - «Ребята, заканчивайте эту возню. Андрюха, расскажи, что случилось с тобой. Белковский почувствовал себя в центре внимания и в своей тарелке. Он с чувством, правильно поставленным  голосом, по- театральному в красках, начал рассказывать о своей романтической смерти.
       Он с друзьями по работе, дикарями - туристами с палатками, котелками и рюкзаками поехал в отпуск на «Байкал». Пробирались сквозь непроходимую тайгу, кормили  москитов и купались в удивительном озере. Романтики должно было хватить на всю оставшуюся жизнь. Гитара, песни у костра, грибы, ягоды и рыба. И чего его туда потянуло, я всегда считал, что он сторонник комфортного отдыха, горячего душа, кофе и теплого сортира, а здесь романтика с дикими медведями.
        В общем крепко выпили, а выпить мы любили все. Он пошел поплавать в  Великом озере и далеко заплыл.  Алкоголь подействовал, или  ногу свело только Андрюха скрылся под водой и его не стало. Друзья - туристы даже шевельнуться не успели, -- все произошло мгновенно.
        В такие моменты думаешь, почему меня не было рядом, этого бы не случилось. Почему, никто  их нас не смог с ним поехать «за туманом и за запахом тайги». И понимаешь, что не смог бы, не спас, что это судьба и от нас ничего не зависит.
        И опять возникает вопрос: «Кто решает, кто распоряжается  нашими судьбами и жизнями».
        А, Юрка погиб в «горячей точке». Он возглавлял полевой госпиталь, лечил наших солдат и местных жителей, стариков и детей. Их окружили, взяли в плен, раненных сразу добили, а над пленными и врачами еще долго издевались. Вырезали на их спинах ремни и звезды, а затем отрезали и головы. Вернулся Юрка домой в цинковом гробу. Геройски погиб, а за что и почему – не понятно и никто объяснить не может. И осталась их подруга и жена одна одинешенька и оплакивала их обоих. На самом деле у нее было очень сильное потрясение и она долго потом лечилась. Так бывает в жизни, что  сначала - много всего, а потом, раз и ничего.
       Жалко хороших мужиков.
       Настала очередь Саши Лопухина:
     -  « А, я что, я ничего», - это было его обычное вступление, вроде :
     -  « Я здесь вообще не причем».
      -  «На самом деле, ничего особенного со мной не случилось. Работал анестезиологом - реаниматологом. Работал на износ «как собака» в две смены, попутно защитил диссертацию, а дома жена и ребенок. Забыл, когда последний раз отдыхал по  - человечески, отпуск не брал лет восемь.
Стал заведующим отделением интенсивной терапии в городской больнице. Все вроде бы  наладилось. Но, начало пошаливать сердце. Не обращал внимания, ну кольнет, отпустит и все нормально. А, здесь, прихватило так, что грохнулся на работе в отделении, острая сердечная недостаточность и умер на рабочем посту в своем кабинете. Что только не предпринимали, ничего не смогли сделать. Парадокс, какой - то. Спасаем людей, а сами погибаем и спасти нас не могут».
      -  « А, Леха Павлушко» - спросил я.
       -  «Ты его и не спрашивай»,  ответил Саша и продолжил:
       -  «Сначала мозговые нарушения, стал нести всякую  всячину, вроде как «сдвинулся». Полежал в «психушке», подлечили, вроде все нормализовалось, но где уж там. Через некоторое время сиганул через перила в проем с шестого этажа и соответственно, на смерть.
        Странный у меня получился  «мальчишник». С одной стороны  повидался со всеми ребятами, поговорил и  узнал  ответы на волнующие вопросы, которые меня беспокоили все это долгое время. Я был счастлив побыть с ними, совсем рядом, вспомнить молодость, посмеяться и воскресить в памяти наши похождения. А, с другой стороны, это очень печальная встреча. Жалко ребят, все они классные, отличные парни, жаль, что их давно уже нет. Мне их всегда не хватало. И почему именно они умерли. Господь Бог забирает самых лучших, самых достойных. А, разве здесь, на этом свете не нужны нормальные, достойные мужики. И тогда, если я здесь и еще не умер, то - недостоин. А, собственно, почему я здесь, один живой, оказался среди своих мертвых друзей. А, может быть я тоже умер. Мои мысли прервал Сашка Лопухин:
       « Ты еще не умер, ты в коме. У тебя был гипертонический криз с нарушением мозгового кровообращения. И в данный момент наши ребята в отделении, где я был заведующим, работают с тобой и приводят тебя в норму. Ты на искусственной вентиляции легких и все что надо тебе уже сделали, даже ввели внутрисердечно адреналин. В общем, ты скоро придешь в себя, а время  умирать еще не пришло так, что живи и радуйся. И конечно, не повторяй наши ошибки. Береги себя и хоть немного думай о себе и о своем здоровье.
А, сейчас, давай прощаться тебе скоро уходить и вспоминай о нас. Мы о тебе всегда думаем, вспоминаем и любим тебя, дружище. Пока к нам не спеши, еще не время».
     Я прощался с ребятами, а после этих слов как – то было не по себе, пробежал холодок по спине и пробивала мелкая дрожь.
      Я  закрыл глаза, а когда их открыл, то понял, что нахожусь  в палате интенсивной терапии. Нудно пикали  кардиомониторы, резкий дневной свет ослеплял, звуки и голоса казались слишком звонкими. Вокруг суетились врачи. Они отключили аппарат ИВЛ, измеряли давление, снимали ЭКГ и радовались, что победили смерть и в очередной раз вернули человека к жизни. Это было Сашино отделение, которым он руководил и реанимировали меня  его коллеги. Хотелось им сразу передать привет от их бывшего  руководителя, похвастаться, что я  его друг, что только что с ним виделся. Но, не стал этого делать, так как  понимал, что не поверят или посчитают ненормальным.               
      Так прошел удивительный, самый лучший в моей жизни «мальчишник» и я встретился со своими друзьями, даже не поворачивается язык сказать давно умершими. Я их помню и думаю о них. Они, для меня, всегда были и будут живыми!