перегоревший

А вот это было неправильно. Оля звонила – он приезжал. Или же он звонил и, если она соглашалась, приезжал. В этот раз телефон ждал ответа напрасно. И это было неправильно.
Все давно привыкли, что Женя обязательно где-то здесь, недалеко от нее. Не рядом, но недалеко. Тихо и незаметно он сидел на банкетке, разговаривал с кем-нибудь, поигрывая брелком от ключей – их у него было много, и все затейливые. Не знаю уж, к чему подходили эти ключи, но точно не к сердцу Оли. Да он и не пробовал подобрать – не надеялся, что получится. Женя выбрал другой путь – стать для нее воздухом, невидимым, но необходимым. Ему нужно было видеть ее, сделать что-то для нее представлялось счастьем.
Чем Оля, разумеется, не пренебрегала. Передвинуть пресловутый шкаф, забрать ночью из клуба, если случайный кавалер оказывался слишком горяч – тут Женя был незаменим.
И ведь нельзя сказать, что он был некрасив или скучен, но лицо его, будто присыпанное пылью ожидания, наводило тоску. Некоторые из новеньких, те, что не знали расстановку сил, пробовали на Жене свои зубки, но быстро отступались – он, как радар, двадцать четыре часа в сутки был нацелен только в сторону Оли – ловить ее слова, ее желания, ее движения.
Как-то Женя пришел с девушкой. Видно, какой-то доброхот втолковал ему, что лосось, взвешенный и упакованный, готовый к употреблению, не слишком интересен. Что лосось, уплывающий из-под носа – дело другое. Надо ли объяснять, что Оля была только рада, вздохнула свободнее – ведь понятно, никуда бы Женечка не делся (на случай шкафов), а у нее перестало бы давить где-то в уголочке чувство вины.
И все-таки мы ждали чего-то. В каждой компании есть такие тихони, которые однажды взрываются и выкидывают коленца, каких никто и не надеялся увидеть. И когда Женя зашел на кухню в залитой густо-красным рубашке, я решила – вот оно. Порезал. Себя или его – в этот день Оля собиралась объявить, что выходит замуж. Но нет, всего лишь томатный сок – не выдержали руки, опрокинули стакан. А лицо Жени оставалось все тем же, приветливо-ровным. Он готов был переждать, пережить всех Олиных кавалеров.

Сначала никто не заметил, что Женя исчез – немногие замечают, что в комнате осталось шесть полок вместо семи. Через неделю Оля позвонила – он не ответил. И это было неправильно. Оказалось, мы привыкли, что Женя здесь. Жени не хватало.
Через пару месяцев Оля рассказала, что произошло. Как обычно, попросила чем-то помочь – привезти из магазина телевизор, кажется. Женя помочь не отказался, долго возился, настраивал и засиделся допоздна. Никогда такого не бывало, чтобы они долго оставались наедине, да еще ночью. Видимо, Женя решил, что это непросто так, что она дает ему знак – время пришло, действуй. И, распаленный годами ожидания, действовал он быстро. Уже не видел, что Оля подает совсем другие знаки. После она оправила одежду и сказала: «Ты понимаешь, что это ничего не значит?» Он ответил: «Да» и ушел.

Странно, но даже случайно, на улице, мы никогда больше не встречались.