Государство, которого нет 3

Карабузье как-то сказал: «Дом — это машина для жилья» Но государство тоже наш ДОМ.

           Так что нас заботит в нашем доме?

           Прежде всего нас заботит, чтобы все были на своем месте и делали то, что им по силам.

           Если дитё исполняет роль главы семейства, мы говорим, что это дом сироты. Взросление сознания не приходит по стандартам возраста. Есть дети, которым в 3 года можно поручить присмотреть в ограниченном диапазоне за младшим, а есть взрослый которому в 30 это трудно доверить. Но для государства в нынешнем его существовании сей родительской функции распределения обязанностей по уровню взросления просто не существует. Есть безусловное одаривание функцией обязательств, независимо от готовности их выполнить. Если мы увидим дитё, несущее непомерную тяжесть, мы скажем, что его родители плохие. Они не щадят своего ребенка. Но государство в отношении своих граждан было и остается не матерью, а мачехой.

           Что чувствует ребенок, груз функций которого непомерен для его восприятия?

           То, что родители его не любят.

           Что любой ребенок сделает, чтобы это изменить?

           Будет надрываться еще больше, чтобы стать достойным требований своего родителя. А если это окажется невозможно, то сочтет свою жизнь обесцененной или возненавидит своих родителей как тиранов. Что мы и наблюдаем на сегодняшний момент.

           Даже простой   учитель младших классов вам скажет, что если задать вопрос, в котором дети окажутся заинтересованными (простимулированными), то в лесу поднятых рук, тянущихся за вниманием взрослых, многие, самые рьяные, спешащие себя показать, к большому сожалению, на самом деле окажутся неспособными дать ответ.  Соревновательность выявляет  не сильных в своих возможностях, а тех, кто внутренне чувствует себя обделенным и лишенным нормального внимания взрослых, желающих получить максимальное внимание со стороны окружающих. Это эффект любимчиков. Значит, государство как семья создало стартовое неравноправие между гражданами. Грубо говоря, у него есть любимчики или не любимчики (хрен редьки не слаще).

           Существенно различаются между собой ситуация семьи (коим должно быть государство) и ситуация войны. В семье сильные помогают слабым в  достижении общей цели. На войне, как говорил А. В. Суворов, нет времени ждать отстающих. Победа не ждет. Верю, что в начале перестройки, когда смена сложившейся ситуации  была вопросом победы, иначе было нельзя — и многие готовы были потерпеть. Они откладывали даже рождение детей, чтобы не ощущать себя неготовым к переменам. Но если в доме, в собственном доме, продолжаются военные действия вместо спокойной размеренной жизни нормальной семьи, мы говорим, что это не благополучная семья.

           Итак, семья нуждается в правильном распределении ответственности.

           Что этому способствует?

           ЗАВЕРШЕННОСТЬ. Завершенность любого процесса. Родитель наблюдает, с чем справляется его ребенок, а с чем — нет. И здесь не поможет отчетность. Любой ребенок, не желая плохо выглядеть  в глазах родителей, пустится на все уловки, чтобы не обнаружить свою слабость. Так что помогает увидеть реальность? Проверка результативности, только конкретной результативности, а не в виде отчета. Причем, любой родитель делает ее спонтанно и выборочно но своему разумению, не оставляя ребенку возможности спрятать свои слабости.

           Но важно еще, и для чего это делается. Плохой родитель делает это для того, чтобы наказать, хороший — чтобы помочь, или  сменить задачу, если в силу каких-то причин она невыполнима. Так мудрый руководитель создает структуру, способную выполнить то, с чем не справилась та, что уже есть. Так Петр I создал свои потешные войска, понимая, что нынешнее войско не встанет на его защиту. А мудрый родитель отдаст  часть задания старшему помощнику, убавив груз, но не обесценивая труд того, кто не справился, не обижая его, тем самым как раз и добиваясь завершенности процессов, а также расстановки правильной ответственности. Дело и развитие семьи не должно страдать от неумения каждого.
           Хочется, наконец, закончить войну и жить в своей семье. Видеть, что твоему государству не все равно, что с тобой происходит; и надеяться, что завершенность, как продуктивная часть развития, займет достойное место в управлении государством.