Прорубь

Прожектор, выхватывающий яркий круг льда. Зияющее черное око. Удобные ступени, как на плаху. Да ведь здесь не смерть, а рождение! Точнее, рождение из мгновенной ледяной смерти.
Вижу: из камуфляжа появляется белая фигурка в семейных трусах. Вспышка, оледенившее воспоминание - такой же, низкорослый, тщедушный, зайдя в трамвай, дышал водкой и нацеливал глаза на любого! кто бы! смел! ему! возразить! И закуривал, и привычно щерился: кто за вас, суки, в Чечне кровь проливал?!
А этот, в трусах, подошел к полынье и звонко, по-мальчишьи выкликнул: с праздником, православные! И аккуратно спустился, азартно и без суеты. Сочно и смачно, со вкусом окунулся, так что у стоящих рядом и дрожь прошла, и слезы, как от стопки, навернулись. Вылез и помедлил на ступеньке, шлепнул ладонями по воде, запрокинул голову, ловя глубокое небо в широкие глаза.
Потом, уже одетый, ничем не отличался от своего вагонного двойника. Может, это он и был?