Где же Ты?!

Маленький мальчик сидел на паперти огромного, полупустого в это время, храма и жадно смотрел на разодетых господ, спускавшихся по лестнице. Его взгляд был полон восхищения и некой боли и тоски, какая бывает у странствующих людей, увидевших на чужбине что-то напоминавшее им о Родине. Мальчик был беспризорник, сирота, уличный. Но его голубые глаза еще были невинны, чисты - он не познал еще всей грязи улиц. Он избегал темных переулков, "больших" парней, но предпочитал сидеть на паперти храма, восхищаясь и любуясь людьми, которые были ангелами во плоти, так как могли заходить в столь священное место, в которое его, грязного оборванца даже не пускали. Он ловил каждое движение, каждый взгляд, надеясь, что хоть кто-нибудь из этих земных ангелов посмотрит на него благосклонно, улыбнется ему, подарив тем самым ту неземную любовь Творца, в Дом Которого они ходили приобщаться Его Благодати.
"Каких оборванцев пускают на паперть в Дом Божий! Это же уму непостижимо!" - говорила одна благородная дама другой. " Да, да, mon cher, вы правы - это возмутительно!" с такими словами "земные ангелы" проходили мимо маленького мальчика, который не был виноват в том, что мать его умерла, а отец вскоре после этого спился. Он всего лишь хотел жить, любить эту жизнь, как его учила мать, любить людей, всех без исключения - он хотел быть настоящим человеком, образом и подобием Божиим.
Он просидел на паперти до самого позднего вечера. За окном было уже так темно, что даже газовые фонари не справлялись с обступавшей их повсюду мглой. Витражи на окнах покрылись испариной - на улице было сыро и холодно. Помощник святого отца закрывал все двери в храме, и потому посчитал нужным прогнать почти нагого мальчика на холод. Януш повиновался - он верил, что Господь его все равно не оставит и найдет для него приют на дождливую ночь.
Ночная Прага была прекрасна и чарующа. В небе ярко мерцали звезды, сложенные в причудливые узоры лебедя, медведя, овена и прочих,  Януш залюбовался. Он любил смотреть на небо, но сейчас ему это было неприятно - сильные и как-будто острые капли дождя прокалывали тело холодной, отупляющей и парализующей болью - мальчика бил озноб. Босыми ножками он побежал по мощеной скользкой дорожке, что бы хоть как-то почувствовать свое тело. Но он не пробежал и 10 метров, как в изнеможении упал, распластавшись прямо на дороге. Он был тяжело болен, его била крупная дрожь - то хотелось спать, то какой-то голос внутри препятствовал ему в этом, говорил " стой, не надо, борись с собой!" Януш мертвой хваткой вцепился в камень мостовой и приподнял голову - по дороге ехал экипаж. " Да, Господи, благодарю тебя, они-то мне и помогут!" Экипаж остановился около маленького мальчика. Его сердце сжалось в каком-то странном чувстве - будто кто-то предупреждал его о чем-то, но он не мог понять этого; он лишь жадно впился отчаянным взглядом страдающего ребенка в выходящего из экипажа человека. Оттуда вышел немолодой человек с тростью, в шляпе, он как-то странно посмотрел на мальчика, потом дельно ласково улыбнулся ребенку и сказал, слащаво растягивая слова:
- Дитя мое, пойдем со мной, у тебя будет все, что ты пожелаешь.
Януш молча кивнул. Он протянул руку и попросил помочь встать. Он не увидел, как господин на мгновение поморщился от отвращения и приказал знаком кучеру сделать, что от него просят. Мальчика положили в экипаж, накрыли теплым одеялом, растерли грудь спиртом и дали глоток душистого вина из фляги. И Януш крепко заснул. Проснулся он от резкой боли во всех частях тела - он не сразу понял, что с ним происходило. А тем временем, жестокие полицейские колотили его дубовыми палками.
- Вроде бы очнулся, мерзавец! Вставай, будешь держать ответ перед судом за содеянное, и вряд ли ты обойдешься простыми плетями!
Януш ничего не понимал из того, что с ним происходило. Он припомнил вчерашний день, вспомнил доброго господина, который приютил его, но того, как он оказался в руках полиции он не помнил.
 Его куда-то волокли, по каким-то бесчисленным залам, потому что идти сам он не мог - хранители порядка постарались на славу, избивая мальчика. Януш и не пытался сопротивляться, ему было не до полицейских - как, думал он, Господь попустил такую жестокость, за что? Я не сделал ничего дурного в своей жизни!
Его привели в какой-то зал, где был человек в парике за высокой кафедрой, он что-то говорил, пафосно разводя руками. Но мальчику было не до него - он все равно не понимал того, что тот говорит. Его занимал один вопрос - за что? Как Бог, воплощение любви, мог попустить такое? Он просил о защите, а получил - избитое в кровь тело. Пока он так размышлял, старик в парике закончил свою речь и, стукнув молоточком по столу, сказал:
- Виновен в краже со взломом и разграблении монархов нашей державы - пожизненное заключение в самом строгом остроге столице без права на помилование!
Януш стоял, как громом пораженный, потеряв дар речи. И тут к нему в голову закралась мысль: а есть ли он вообще?.. нет, ответило что-то внутри него. И в его сердце поселилась пустота навечно, которая селится в сердца, потерявшие веру и надежду.