Клориан

                Всем тем, кто когда-либо любил.

***
Однажды в мою жизнь вошло Нечто.

Холодное, неприступное, изысканно-утонченное, прекрасное и…настолько же пугающее.
Искрящееся сияние чистого разума и яростно пылающий огонь интеллекта. Огонь, приносящий лишь холод.

Имя ей было – Клориан.

… Ей не составляло никакого труда складывать и перемножать числа, которые обычный человек даже назвать был не в состоянии.
Она помнила имена всех звезд.
Она видела все оттенки радуги.
Она могла, не переставая, рассказывать о прошлом, перечисляя события, которые отстояли от сегодняшнего дня на миллионы веков.
Она одинаково хорошо знала и травы, и камни.
 
И сердце ее тоже было подобно камню или куску льда. Ибо она, эта прекраснейшая из всех Галатей, когда-либо созданных во Вселенной, знала и понимала все, кроме любви.

Почему я не отступился? Почему в одночасье не порвал связь с этим монстром? Почему неизменно  возвращался к той, которая медленно убивала меня,  с каждым разом раня своим безразличием все больнее и глубже?
Всё просто: я любил ее. Любил так, словно она была моей частью, моим ребенком, моей израненной душой… Моей жизнью. Любил, хотя  иногда мне казалось, что за ней стоИт сама бездна, а любить бездну может означать только одно – потаенное желание смерти.

Но я согласен был подарить ей мою жизнь, если бы знал, что хотя бы в последнее мгновение своим угасающим взором увижу в ее глазах отсвет чувства, терзавшего меня и не находившего в ней ни малейшего отклика!..
О! Если бы хоть однажды сорвалось с ее губ слово, способное растопить лед, лежащий между нами, и поддержать надежду, что угасала во мне, подобно замкнутой под колпаком свече, задыхающейся без воздуха!..

…Я не знал, откуда она взялась, да это стало и неважно после того, как полюбил ее.
Выведывать Прошлое у того, кто стал для тебя Настоящим и Будущим, - глупо.
Поэтому я просто принял ее, как данность, как глоток воды, как расцветший цветок, которому радуешься безо всякой причины, не задаваясь вопросом, зачем он цветет.

Мир раскололся на До и После.
Вот Ее еще нет – и вот Она уже здесь! Так, словно по-другому и быть не могло.
Сердца ведь тоже не замечаешь, хотя без него нельзя прожить и минуты…

А мое сердце, казалось, начинало биться только тогда, когда приходила Она. Клориан.
Все остальное время оно тоскливо ныло, распластанное на жертвеннике разлуки.
И я не мог избавиться от того, чтобы, не видя Ее, поминутно не повторять Ее имя. «Клориан, - шептал я, призывая и молясь о том, чтобы мой зов был услышан. – Клориан…»

О! Звуки Ее имени были для меня чем-то таинственным; паролем к некой непостижимой тайне, которую она несла в себе, и которую я тщетно силился разгадать.

Она появлялась, и в ту же секунду меня затапливала волна невозможного счастья.
«Клориан!.. - бросался я к ней, со слезами покрывая поцелуями ее лицо и руки. – Ты пришла!.. Ты пришла…»

Она никогда не отстранялась и не отталкивала меня; только ее брови удивленно вскидывались вверх, словно крылья готовящейся взлететь чайки.
«Ты…» - говорила она и дотрагивалась до моего лица кончиками пальцев, ловя ими мои слезы и рассматривая их с пристальным вниманием, в котором не было ни единого чувства. Так мог бы рассматривать под микроскопом ученый невиданный ранее вид вируса или бактерии.
Иногда она проводила рукой по моим волосам, касалась ресниц или же губ,  пробуждая во мне этим бурное и непреодолимое желание.

Но в этих прикосновениях не было ни капли чувственности, а во взгляде - ничего, кроме жажды познания. Я был интересен ей не более чем комета, растение или же написанная кем-то поэма…

И однажды я не выдержал.

«Скажи мне, Клориан, любишь ли ты меня? - закричал я, до боли сжав ее тонкие белые кисти в своих руках. – Ответь мне, прошу тебя! Не мучай меня! Ты меня любишь?..»

Ее зеленые глаза смотрели на меня с изумлением. Так можно смотреть в бескрайнее небо, на звезды,  или же в морскую даль. Смотреть, - НЕ ВИДЯ.

Во мне стал расти гнев. О, в этот раз я добьюсь от нее прямого ответа!..

«Клориан! – я был груб настолько, что видел, как мои пальцы оставляют синяки на ее мраморной коже. – Ты должна полюбить меня, ведь ты же видишь, что я не могу жить без тебя!»
Она по-прежнему молчала, только зрачки ее были расширены, словно готовясь поглотить меня и мою боль.

Я задыхался.
К моему величайшему несчастью, я был эмпатом, и  чувствовал, что ее молчание и ее холод убивают меня так же верно, как мороз убивает первые робкие листки, появившиеся из почек.

…Кажется, я ударил ее по лицу… Она упала на колени, но продолжала смотреть на меня, - с прежним отстраненным и холодным удивлением.
И только когда я, понимая, что более не владею собой, вонзил ей кинжал в грудь, в глазах ее что-то изменилось, и она отчаянно прошептала: «Я не могу… Не могу! Я помню и знаю слишком много… Слишком много… Если я полюблю, я забуду, кто я… Я не смогу помнить… Потому что Любовь – это больше, чем память… Если я полюблю, больше ничего не останется…»
«Я, я буду помнить за тебя!! – вскричал я, подхватывая ее прежде, чем она, зажимая на груди рану, упала на землю. – Я люблю тебя, Клориан! Я буду твоей памятью! Не уходи!»

«Моей Памятью?..» – спросила она, странно улыбнувшись, и закрыла глаза. А потом ее губы, уже бескровные и белые, шепнули только одно слово, которое могло бы сделать меня счастливейшим из смертных, но сделало несчастнейшим на всей Земле, ибо Она ушла.

Клориан…

Мое солнце закатилось. И мое время пришло к концу.
Ибо теперь я знал все.

Но мне это было не нужно. Ибо я более не мог любить.
В моем сердце не осталось места для любви. Потому что Память о Ней, о Клориан, была больше, чем все знания Вселенной.