Про злого духа и доброго прапора

Коля Жуков не отличался особым интеллектом и сообразительностью, просто у него было хоть какое то высшее образование, да и в принципе выбирать командиру было не из кого. Отслужившего всего месяц, Колю назначили в штаб ротным писарем. Спустя еще месяц с ним здоровались даже самые злые обитатели части. Сам факт того, что солдата называли просто по имени, без всяких кликух, типа «жук» и фамильярности, свидетельствовал о многом. Кто то говорил – «Этому духу повезло», кто то явно точил на него зуб, но сейчас не об этом, а об одном казалось бы незаметном случае, приключившемся между Колей и прапорщиком Сопенко- весьма скользким человеком по натуре, исполняющим должность начальника открытой базы- площадки. На эту стоянку сгоняли транспорт для списания со всех прилегающих частей. И как только наступал тот момент, когда техника еще не списана, но уже находится в его распоряжении, наступало время магии: многие запчасти исчезали сами собой, а некоторые вообще никогда не существовали на свете. Такая магия требовала к себе не мало внимания, оставляя самой стоянке лишь крупицы свободного времени и заботы. В ветряном танце по хранилищу носились всевозможные пакеты, фантики, листья, газеты с прошлогодними новостями, которые давным-давно не могли уже никого удивить. Лица звезд и политиков сильно выцвели, оставляя возможность поразмыслить, на досуге, о каком именно событии идет речь в статье; слова на фантиках были заляпаны грязью так, что нельзя было разобрать, какую именно конфету ел прапорщик прошлой осенью «коровку» или «корвет». Калитка так долго билась на ветру, что Сопенко даже не заметил как она лязгнула не в такт обычному мерному скрипу, лишь только то, что она потом перестала биться, насторожило его.
- Прапорщик Сопенко!- крикнул Коля.
Край карданного вала выпал из рук мага. Под действием страха ему причудился злой командир, разгуливающий по пустому хранилищу в поисках невинной жертвы маленькой зарплаты.
- Праапоршик Сооопееекоо!- повторил Коля, пытаясь перекричать ветер. Глаз прапора задергался.
- Что же делать? Неужели узнал? Гриша гад! Да, точно он… не умеет язык за зубами держать, все ходил, трепался- из за того что Сопенко пытался одновременно думать быстрее и спокойнее, лицо его искривилось гримасой, не совместимой со спокойной совестью. Он начал прислушиваться, согнув ноги в коленях и растопырив грязные пальцы рук, словно эта поза усиливала его слуховые способности.
Внезапно, сквозь ветер он узнал хлопок двери его кабинета- вагончика. Прапор углубился в свою воспаленную память, дабы найти для себя ответ: успел ли он кинуть в ящик «газоновский» карбюратор или он так и валяется у дверей вагончика?

Быстро сообразив, что его могут увидеть между рядами массивных КрАЗов, юркнул под кузов одного из них. О чистоте внешнего вида он не думал, так как на нем было специальное засаленное обмундирование, с виду казавшееся кожаным от многих слоев мазута покрывавших «хэ-бэ». Так, замерев в позе тигра, он внимательно следил за появившимися в его поле зрении кирзачами. Вид уставной солдатской обуви позволил тигру сделать долгожданный выдох, подымающий пыль с земли.

Сапоги проследовали к краю стоянки где находились старые, военные автобусы потрепанные погодой. Поняв, что перед ним находится простой, смертный солдат, загулявший здесь без разрешения завхрана, прапорщик уже было хотел появиться на свет белый для обличения разнузданного срочника. Но в этот момент перед его глазами предстала ужасная картина краха империи: жуков с немалым интересом рассматривал переднее правое колесо автобуса, а когда он сел у другого колеса, на лбу прапорщика выступил холодный пот.

- Ну да, зачем командиру мараться, срывая на меня свои нервы!- и в голове у него как в одноруком бандите побежали суммы люди и числа- да, точно, припоминаю: на той неделе приезжал …Виталий Петрович… да! Но вот только на каких автобусах мы поменяли колеса?
Ах-х-х ты-ы-ы! Как узнал, подлец!
Та-ак, та-ак… сейчас душара перепишет все номера, отнесет их в штаб, там поднимут акты приема, если уже не подняли и сверят…
Гад! Он уже давно на меня зуб точит- руки прапора начали ослабевать, заставляя его лечь животом прямо в небольшую масляную лужицу- еще когда Толик тому… ну как его там… нос разбил табуреткой прямо в мое дежурство. Тогда спустили с рук , а теперь все, допрыгался. Поеду в какой ни будь Моздок служить.
Коля старательно отдирал номера покрышек от грязи, по долгу просиживая у каждой, пытаясь разобраться в стертых до нельзя цифрах.

- Да что я в самом деле! Какой то дух меня испугал! А вдруг дело совсем не в том. Действительно, кто его знает зачем ему эти номера- итак в нем возникла большая дилемма между интересом и осторожностью. Сопенко снова оторвался от лужи на пять сантиметров. Поток ветра, подымающего клубы пыли добрался и до его мокрой спины, пробуждая его военную гордость.

Почему то путь от кразовского поддона до калитки, куда уже успел дойти писарь, вызвали у двадцати девяти летнего мужика старческую отдышку.

- Пис-с… Пис-с… Жуков! Писарь!- окликнул он Колю, нервно отряхивая с себя пыль. Рывкообразные шаги прапора выдавали его волнение- ты что здесь делаешь?- Сопенко говорил быстро и смазано, так, что Коля лишь догадывался о чем идет речь.
- Тащ командир послал- отрапортовал дух рассматривая большое масляное пятно на животе- Номера с «зиловских» колес переписать надо- прапорщик недоверчиво развернул сунутый ему листок бумаги двумя грязными пальцами правой руки. От ветра калитка снова заскрипела как бешенная, неистово ударяясь о железную трубу забора.

- Спрашивать надо когда заходишь- но не дав солдату возможности оправдаться, добавил уже более снисходительным и разборчивым тоном- А зачем им эти номера?- при этом он нервно остановил калитку рукой что бы лучше расслышать.
- Да они там какую то цистерну списывают… точнее уже списали, а теперь с них документы требуют.
- Ну?..- мускулы прапорщика, постепенно начали давать слабину.
- А на ней такие же покрышки как на газоне, понимаете? Номера им «от балды» нужны и марка тоже.
- А-а-а, понятно.
- Разшите ити?!

- Давай.

Коля ушел. Сопенко облегченно улыбнулся, ощупывая свои карманы на наличие сигарет.
- Наверное под КрАЗом вывалились- подумал он подняв за козырек свою «кожаную» фуражку, запуская под нее очередную порцию свежего воздуха.

- Фу-у-у, пронесло!- и он вытер лоб рукавом.
Под игрой ветра к Сопенко пристал большой целлофановый пакет. Прапор дернул ногой освобождая путь постоянному обитателю стоянки и направился в вагончик убирать злополучный карбюратор, оставив калитку одну допевать свою унылую песню отчизны.