Роман Лилиан. Первый том

               
ЧАСТЬ  I 
ИЗМАИЛ
               
                1

Лина  любила  созерцать  красоту  пейзажа  открывающегося  из  её  окна.  Весна  на  редкость  ранняя  и  тёплая  в  этом  году,  ра-довала  буйством  красок  и  ароматов.  Весь  город  уже  давно  утопал  в  зелени,  одаривая  горожан  ранними  ягодами  и  зеле-нью с огородов. Вода  в реке уже с первых чисел мая прогрелась на столько, что молодёжь открыла купальный сезон. Буквально  в  двух  кварталах  от  дома  находился  порт, излюбленное  место горожан. Каждый использует эту территорию по своему. Одни, любят посидеть с удочкой на берегу, наблюдая за парочками, ко-торые прогуливаются по набережной. Другие любят прогулки на лодках, и наблюдать при этом за кораблями. Третьи в упоении проводят время на рыночной площади, придаваясь созерцанию, обилия различной снеди и товаров на любой вкус. Здесь в изоби-лии расположены лавки турок, татар, евреев, персов, арабов, ко-торые зазывают к себе, полюбоваться своим роскошным товаром. Всё это пёстрое разнообразие создаёт иллюзию праздника. Жизнь в порту не замирает ни на миг. В  детстве  она  с  отцом  часто  посещала  базарную  площадь,  это  было  целым  событием  для  неё. Каждый  раз  она узнавала массу  нового,  интересного и отец терпеливо ей рассказывал о дальних странах,  из  которых  приходили корабли.
Каждая  весна  вызывала  в  ней  и  радость  и  печаль  од-новременно…
Четыре  года  назад,  они  в очередной  раз  отправились  с  отцом  на  базарную площадь. Отец  хотел  закупить  восточных  сладостей, специй  и  подобрать  подарок своей  любимой дочери.
Он  любил  её  и  баловал, что  вызывало  недовольство  матушки.
Она  так  хорошо  помнит  тот день в  малейших  подробностях. Они  зашли  в восточную лавку, отец сразу стал договариваться с хозяином о закупке товара, а она пошла, пробовать сладости, это было её любимым времяпровождением. За этим приятным заня-тием её застал юноша, который незаметно вышел из соседнего помещения. В руках  он держал небольшое блюдо с фруктами, залитыми сахарным сиропом. Он слегка поклонился и предложил ей попробовать угощенье. Она до сих пор помнит, как она тогда смутилась и растерялась, но  поборов смущение, она взяла угоще-ние, оно было необычайно вкусным, но тут возникла  небольшая проблема, которая заставила её опять смутиться, пальцы были обильно покрыты сиропом, а платочек она забыла взять с собой. Юноша сразу оцени ситуацию и предложил ей вымыть руки. Он провёл её в соседнюю комнату, где  на низком столике находи-лось красивое металлическое блюдо и кувшин с водой. Она  была так смущена и взволнована, что её руки дрожали, когда он поли-вал на них воду. Когда он подал ей полотенце, она подняла на него глаза  и их взгляды встретились. На  неё смотрели большие чёрные глаза в обрамлении длинных и пушистых ресниц.
Под стать прекрасным глазам, в нём всё было ярким и запоми-нающимся. Тёмные, волнистые волосы обрамляли правильной формы лицо. Над красивой формой губ красовалась тонкая полос-ка изящных усов. Он был статен и гибок, как кипарис.  Когда она отдавала ему полотенце, он едва коснулся её руки. И она тогда в первые, отметила, что у мужчины могут быть такими красивыми руки. Он поклонился ей и хотел что-то сказать, но в этот момент  её позвал отец и она слишком быстро вышла… 
А через неделю  её любимый отец скоропостижно скончался. Он  был спокойным, уравновешенным и добродушным, и покинул он этот свет, так же спокойно и тихо, как и жил. Однажды утром, он просто не проснулся. Прошло четыре года, а боль потери стано-вится всё острей. Отец  был для  неё всем и после  его ухода она буквально осиротела. Матушка и при жизни отца не питала к ней сильных материнских чувств, а после его смерти и вовсе, давала ей понять, что она для неё обуза. Поэтому, она предпочитает от-сиживаться в своей комнате зимой, а с наступлением тепла, она проводит больше времени в саду, где всё напоминает об отце…
После того как умер отец, матушка занялась хозяйством сама,  но  её с собой на закупку товаров не брала, чтобы не отвлекаться и не потакать капризам. У неё не было больше случая посетить вос- точную лавку, и быть может, ещё раз встретить незнакомца. Но образ юноши, однажды так взволновавший её, время от времени является ей и напоминает о первом, робком, нежном чувстве. И она снова и снова переживает первое волнение, вызванное  пре-красным  романтическим образом.
  В коридоре послышались шаги, а затем дверь в комнату с шумом распахнулась.
- Лина, я убедительно прошу тебя мне помочь, я буквально
падаю с ног. Сегодня так много людей к ужину, а я себя отвратительно чувствую. Мне надо подняться к себе и принять лекарство, а ты пройди и проследи, все ли подали к столу. Я  спущусь буквально через десять минут.
Лина кивнула, оправила платье, и тихо вздохнув, направилась в обеденный зал. Она очень не любила заходить сюда по вечерам, когда здесь собиралось особенно много народу, и в основ-ном моряки. Ее смущали их пристальные взгляды и слишком откровенные комплименты, но иногда приходилось помогать матушке...
Столы были сдвинуты, обильно заставлены снедью и ви-ном. Сегодня в порт прибыл корабль из Турции. Весна, купцы везут свои товары на ярмарку в Измаил. Их скупают купцы из Москвы, Киева, Петербурга и везут вглубь России. Беспокойная жизнь у  этих людей, дорога, которой нет конца, ночлег и еда в харчевнях. Но именно это приносит  им с матушкой доход.
- Красавица! Не подскажете ли, где хозяйка, мне бы хоте-лось заказать еще  вина и фруктов.
Лина  внимательно смотрела на говорившего человека. Белая чалма с огромным рубином плотно  облегала голову. Черные брови вразлет, как  два крыла, из-под бровей смотрели и улыбались черные, как украинская ночь, глаза. Они были глубокими  и влажными, отчего казались бархатными. Усы и  борода не могли спрятать красиво очерченных губ. Незнакомец  улыбался.
Душа отчего-то замерла, стало трудно дышать, хотелось немедленно уйти, но ноги не слушались.
- Я вас прежде не видел. Путешествуете или снимаете комнату?
- Нет, я дочь хозяйки. Сейчас я распоряжусь, и ваш заказ будет выполнен.
Лина резко повернулась, готовая скрыться на кухне, но не-знакомец удержал ее за руку.
- Простите мне мою дерзость, но мне бы хотелось узнать, как зовут незнакомку?
Лина почувствовала, как краска заливает ей лицо.
- Лина!
Она отдернула руку и устремилась прочь. Кружевной платочек выскочил из рукава и упал к ногам незнакомца. Лина сделала распоряжения на кухне и направилась в сад. Ей нужно было справиться с волнением. Навстречу ей спускалась мать.
- Все в порядке, дорогая?
- Да, я распорядилась насчет вина и фруктов, но там так душно и мне захотелось выйти в сад подышать свежим воздухом.
- Лина, тебе пора переодеться, ведь скоро заедет Данила. Вы должны серьезно поговорить. Семья Демидовых, очень уважаемая в нашем городе, и это отличный шанс устроить для тебя свое будущее.
- Ах, маменька, опять вы за свое! Не собираюсь я замуж, не хочу!
- И слышать этого не хочу, ты радоваться должна! Отца нет, приданого нет, еле концы с концами сводим, нам счастье само в руки идет, а она еще отказывается! Нет бы о матери поду-мать! Нам мужчина в дом нужен. Устала я за всеми приглядывать. В семнадцать лет самая пора замуж выходить. И чем Данила тебе не пара?! Здоров, красив, дело свое, сохнет по тебе уже второй год, а ты как деревянная!
Мать с негодованием всплеснула руками и ушла прочь.
Недавнее волнение улетучилось, и Лина погрузилась в грустные мысли, которые давно не давали ей покоя.
«Ну, если у меня нет другого выхода, придется выйти за-муж, ради матушки. Может, и любовь придет со временем. Господи! Пошли мне радость любви!»
Лина поднялась к себе в комнату, прихватив с собой теплой воды. Сняла с себя одежду и, преодолевая робость, стала пе-ред зеркалом. Незнакомец назвал ее красавицей.
В зеркале отражались черные глаза, темно-каштановые волосы, кожа гладкая, смуглая, грудь маленькая, но округлая и высокая. Талия тонкая, бедра не слишком развиты, ноги стройные, ступни маленькие. Больше похожа на девочку, чем на невесту.
Освежившись, Лина надела батистовую сорочку, голубое атласное платье, набросила на плечи легкую шаль и спустилась в сад.
В саду у нее есть любимое место под старой липой. На од-ной из нижних веток закреплены качели, их еще отец мастерил. Лина села на плетеное сиденье. Густой, душистый воздух окутал ее со всех сторон, бархатное небо ложилось прямо на крыши до-мов, звезды сверкали, как серьги в ушах цыганки. Какая чудная ночь опустилась на землю, и все это дар Божий людям! Это звездное покрывало в равной степени принадлежит всем. Оно дает по-кой и бедным, и богатым, дает уединение влюбленным... Так бы и не уходила из сада до рассвета!
Вдруг Лина услышала шорох. Это, наверное, Данила. Как жаль, так было хорошо...
Перед ней возник мужской силуэт, но это был не Данила. Мужчина приблизился, и Лина узнала незнакомца в чалме.
- Как вы сюда попали? Это место не для гостей, это мой сад!
- Простите великодушно, очаровательная Лина, но я имен-но вас и искал, чтобы вернуть оброненный вами платок.
- Благодарю вас, теперь можете идти.
- И это все?
- А вы еще чего-то изволите ожидать?
- Несомненно! Во многих странах оброненный дамой платок - это приглашение к дальнейшему знакомству.
- Уверяю вас, я понятия не имела о таких знаках внимания, а платок обронила случайно.
- И тем не менее, позвольте вам представиться, я - Залим - Хан, хозяин судна, пришедшего сегодня утром из Стамбула. Я привез товары на ярмарку. Пряности, сладости, украшения, ткани, вино. Ваша матушка сделала заказ на вино, пряности, ткани...
- Да, моя матушка готовится к свадьбе.
- А вы?
- А я мечтаю о чуде под звездным небом.
- А я так вероломно нарушил ваши мечты?
- Мечты нельзя нарушить, убить, едва родившись, они останутся с нами до последнего часа.
- Вы говорите это так обречено, но ведь мечты иногда сбываются, надо в них верить.
- У меня, к сожалению, уже нет времени.
- Лишь в старости мы не властны над временем, а вы так молоды...
- Я не властна не над временем, а над обстоятельствами. А самая большая проблема в том, что я женщина и, к тому же, не состоятельная, и потому не имею права выбора, и я это очень хо-рошо понимаю. Поэтому мечты останутся мечтами, а жизнь пой-дет своим чередом, помимо моей воли. Разве в вашей стране де-вушка или женщина имеет право выбора?
- Наших женщин с детства учат подчиняться, поэтому они не так свободны, как вы. У меня есть предложение, давайте про-гуляемся по саду.
- Это не хорошо, вы не представлены моей матушке в качестве моего знакомого.
- Это поправимо. Я прямо сейчас пойду и представлюсь .
- Это не совсем удачная мысль. У нас визиты со знакомст-вом к девушке наносят по утрам.
- Я буду с визитом утром!
- Кроме чаепития вам не на что рассчитывать, нам не по-зволяют гулять по саду, по городу...
- Не продолжайте, я все понимаю, я иноверец, я могу быть только деловым партнером вашей матушки. Поверьте, мне очень жаль, с вами так интересно беседовать. Не смею вас больше за-держивать.
Залим - Хан взял руку Лины и нежно поцеловал.
- Мне не хочется уходить, пока я свободна, я могу прини-мать решения.
- Вы очень смелая девушка, и очень красивая. Я никак не могу насмотреться на вас. У нас в стране все девушки и женщины ходят в чадре, и жених не имеет права видеть свою невесту до свадьбы. Иногда удается подкупить служанку или евнуха и уви-деть суженую в бане или в спальне. Но даже если от увиденного придешь в ужас, ничего нельзя изменить.
У нас и мужчина тоже не имеет права выбора. Мне придется жениться по выбору отца, но я могу оттянуть свадьбу. Мой отец еще молод и полон сил, он недавно пополнил свой гарем молодой красавицей-женой и пока не мечтает о внуках. Я мечтаю о любви, но по нашим обычаям я могу себе позволить несколько жен, и поэтому у меня есть надежда, что среди них будет та, которая завоюет мое сердце. В вашей стране большие возможности для соединения двух любящих сердце.
- Да, Залим - Хан, у нас нередки браки по любви, но не в моем случае. После смерти отца дела пришли в упадок, матушка не может справляться одна, нам нужен мужчина, который о нас позаботится. Данила, который просит моей руки, знаком нам с детства. Наши семьи дружили, а нас считали женихом и невестой, для Данилы это мечта детства, а для меня, к сожалению , тяжкая необходимость. Если я не выйду замуж, мы разоримся. Поэтому осенью будет свадьба...
На дорожке послышались шаги, из-за кустов сирени поя-вился Данила. - Добрый вечер, Данила! Знакомься, это Залим - Хан, хозяин турецкого судна. Сегодня он с командой ужинал у нас, а затем вышел в сад прогуляться, и мы встретились, приятно побеседовали...
Данила протянул руку Залим - Хану.
- Очень рад знакомству. Я слышал, ваш корабль привез много товаров на ярмарку. Мы с отцом собираемся сделать боль-шой заказ для наших магазинов, и, кроме того, мне бы хотелось купить украшения для моей невесты.
Данила с нежность посмотрел на Лину.
- Я к вашим услугам, мои товары смогут удовлетворить са-мый изысканный вкус. Не откладывая, обратитесь к моим управ-ляющим насчет товаров, а за свадебным гарнитуром, пожалуйте ко мне на корабль, я удовольствием вам предоставлю украшения, выполненные восточными мастерами. Смею сказать, что ваша невеста достойна лучшего из того, что есть в моей коллекции. А сей час, разрешите откланяться, искренне рад был с вами познако-миться.
Лине очень хотелось еще увидеть капитана, ей казалось, что их разговор не окончен. Она с волнением протянула руку За-лим - Хану.
- Всего вам хорошего, если у вас найдется время, мне бы хотелось видеть вас у нас за обедом.
Залим - Хан нежно поцеловал протянутую руку и уловил еле заметную дрожь, волнение тут же передалось ему, и он ощу-тил радость. Он понял, что с нетерпением будет ждать завтрашней встречи.
- Я буду непременно.
Он резко повернулся и пошел прочь, черный плащ разве-вался за его спиной. Лина долго смотрела ему вслед. Ей отчего-то казалось, что она знает его давно, что ушел дорогой друг, с кото-ром было так легко говорить. Ведь они не зная друг друга, гово-рили о самом сокровенном...
Из задумчивости Лину вывел голос Данилы.
- Дорогая моя, ты совсем не замечаешь меня, твои мысли где-то далеко и ты грустишь. Но мне сегодня хотелось услышать от тебя согласие на наш брак. Пока мое предложение приняла твоя матушка, но мне важно твое мнение. О моих чувствах ты знаешь, я давно люблю тебя и с нетерпением ждал, когда ты под-растешь. Если ты считаешь, что еще не готова, я готов ждать еще.
- Я говорила сегодня с матушкой и решила выйти за тебя замуж, это все, что я могу сказать.
- Лина! Я сейчас счастливейший из смертных! Благодарю тебя, моя любимая.
- Благодарить тебе надо мою мать, а не меня. Я выполняю дочерний долг, и ты это знаешь.
- Я знаю, что ты не любишь меня. Но, будучи тебе другом, опорой, нежным супругом, я смогу завоевать твою любовь. Я го-тов на все, лишь бы ты полюбила меня!
Данила привлек Лину к себе, его руки перебирали ее воло-сы, губы нежно коснулись губ. Лина зажмурилась и попыталась освободиться, но Данила был настойчив. Она почувствовала влагу на своих губах и задохнулась от отчаяния. Руки Данилы блуждали по спине...
Лина резко отстранилась, глаза ее были полны слез, а голос отчаяния.
- Прости меня, прости, но я не готова.
Подхватив юбки, Лина бросилась к дому. Данила остался один в саду. Ему нечем было утешиться, она все еще не любит его. Как это мучительно, он так любит эту маленькую девочку. Он уже давно видит в ней свою жену, мать своих детей, давно мечтает о ее нежных поцелуях, о словах любви, сказанных ему. Но время идет, а Лина как будто спит, в ней не просыпается женщина. Ей совершенно не льстит внимание.
Осталось совсем мало времени до свадьбы, и она не смо-жет убежать, она будет принадлежать ему безраздельно, и тогда ему удастся растопить лед в ее сердце, и она пробудится ото сна, пребывая в неге любви, и будет еще очаровательней, чем прежде. Но Данилу терзали сомнения. Вдруг он завоюет только ее тело, а где будет душа этой милой строптивой девушки...
На следующий день утром Лина с матерью и прислугой отправились на ярмарку. Предстояла закупка товаров для дома и всего необходимого для свадебного наряда. Выбрав товары для дома, и отправив прислугу, Анна Павловна решила заняться под-готовкой к свадьбе. Она решила не экономить, любые расходы после свадьбы будут оправданы. Эта мысль согревала душу и все-ляла надежды на спокойное будущее.
Анна Павловна поспешила к лавкам с тканями и прикла-дом для шитья. Углубившись в созерцание тканей, они не замети-ли, как к ним подошел Залим - Хан. Он вежливо поклонился и пригласил войти их в свой шатер. Анна Павловна раскраснелась от удовольствия, не надо толкаться у прилавков, можно все рас-смотреть в спокойной обстановке. Они вошли в палатку, устлан-ную коврами. Вдоль стен стояли низкие диваны с множеством красивых подушек, а также сундуки с товаром.
Залим - Хан предложил им сесть на диван, обтянутый зо-лотой парчой и подвинул к ним изящный столик, на котором стояло блюдо с финиками, гранатами, изюмом. В деревянной шкатулке лежали восточные сладости, в высоком узком кувшине стояло вино.
- Прошу вас отведать моего вина и сладостей. Не скрою, я ждал вас, мои товары к вашим услугам. Вы можете все рассмот-реть, отобрать, мои слуги все доставят к вам в дом.
Хозяин прошелся по палатке, открывая сундуки и шкатул-ки. Анна Павловна, вкусив вина, немедленно приступила к про-смотру товаров.
- Это так мило с вашей стороны, капитан, уделить нам столько внимания. Нам не так уж много надо, наши возможности очень скромны.
При этих словах Лина залилась румянцем.
- О, не беспокойтесь, я могу отпустить товар в кредит, я все поручу своим приказчикам, который находятся здесь всегда, распоряжаясь товаром.
- Это нас очень устраивает, совсем скоро наши дела попра-вятся, и мы сможем с вами расплатиться.
Говоря последние слова, Анна Павловна с умилением смотрела на дочь.
- Да, Лина говорила мне вчера о предстоящей выгодной партии.
- О! Я очень рада иногда за свою дочь, Данила богат, кра-сив, обожает мою дочь, что еще нужно для счастья?!
Анна Павловна, явно довольная собой, направилась к товарам, забыв о дочери. Лина сидела одна, склонив голову и глядя в одну точку, ее явно не интересовали товары. Она вздрогнула, когда Залим - Хан взял ее за руку. Она подняла голову и впервые пристально посмотрела ему в глаза и тут же, как будь то, перенеслась в прошлое, на четыре года назад. Сердце быстро забилось и стало трудно дышать. На неё смотрели теже глаза…
Она еле справилась с собой, чтобы ответить и не выдать своего волнения.
- Лина, ты так грустна и не смотришь на ткани и украше-ния, ты не похожа на невесту, они, как правило, с восторгом вы-бирают наряды и украшения.
- Если бы это могло меня сделать счастливой, я именно так бы и сделала.
- Порадуйте себя хотя бы красивыми нарядами.
- Не все ли равно, во что ты одета, когда тебя покупают?
- Это не совсем так. Ко мне сегодня, чуть раньше вас, захо-дил Данила, он выбирал для тебя свадебный подарок. Он тебя лю-бит, это сразу видно. Он говорил о предстоящей свадьбе, и лицо его при этом выражало столько нежности!
- Да! Его мечта сбывается, но не моя, к сожалению. Я его не люблю, и вряд ли смогу полюбить, будет лишь чувство долга.
- Данила знает о твоих чувствах?
- Он это чувствует, но надеется на время, он сам выбирает себе судьбу быть рядом, но не любимым.
- Он, по-видимому, очень сильный и добрый человек.
Анна Павловна прервала их разговор.
- Я выбрала отличный товар, вот список. Будьте добры, на-пишите счет и пришлите товар. А еще мне бы очень хотелось вас пригласить к нам к обеду.
Сердце Лины замерло от радости, от маменькиного пред-ложения он не откажется и непременно придет.
- С радостью принимаю ваше приглашение.
Залим - Хан выразительно посмотрел на Лину, она еле за-метно кивнула головой, а затем проговорила:
- Если опоздаете к обеду, то непременно приходите к ве-чернему чаю. Мы обычно накрываем в беседке в саду.
Залим - Хан понял намек Лины, что лучше прибыть к чаю, тогда им, может, удастся поговорить.
Лина с матерью удалились, а Залим - Хан задумался. Какое милое создание. Смиренно принимает свою судьбу, а в глубине души надеется на чудо. Вот уже вторые сутки он думает об этом хрупком создании. И не просто думает, ему хочется видеть, слы-шать. Мысли рисуют всевозможные фантазии, эта девочка мечта-ет о любви, она еще не знает себя...
Этим вечером Лина более тщательно приводила себя в по-рядок. Волосы она уложила на затылке и завила локоны. Надела новые туфельки на каблучках и новое нарядное платье из розово-го шелка с глубоким вырезом. Посмотрев на себя в зеркало, Лина осталась довольна увиденным. Последние несколько часов она была так взволнована мыслью о том, что возможно  встретила то-го самого юношу, который впервые вызвал в ней нежное чувство, с которым она прожила всё это время. Если так, то это знак судьбы…
   Обед прошел в обычной обстановке. Обедали втроем. Анна Павловна и Данила наперебой говорили о планах на буду-щее, Лина только изредка кивала головой, хотя совершенно их не слушала. Она с нетерпением ждала конца обеда, поскорее желая удалиться в сад и там, в тишине и покое ждать Залим - Хана, но зачем...
Наконец обед закончился, и Данила сообщил, что сегодня вечером он занят, и Лине придется довольствоваться обществом капитана, если тот найдет время прийти хотя бы к чаю. Лина была очень рада известию, и плохо это скрывала, но этого никто не заметил.
Данила удалился, Анна Павловна придавалась отдыху в кресле в гостиной. Не прошло и получаса, как пришел Залим - Хан. Он вошел с большим свертком, поклонившись обеим дамам, он поцеловал руку Анне Павловне, чем поверг ее в полное смущение.
- Сожалею, что опоздал к ужину, но зато гораздо раньше пришел к чаю и прихватил с собой восточные сладости. Бумаги по товару доставит завтра мой управляющий.
- Благодарю вас, молодой человек, за ваши заботы, мне очень жаль, что я не смогу с вами пить чай, сами понимаете, вече-ром у нас много работы, а тут еще хлопоты, связанные со свадь-бой. Вот и Данила сегодня занят. Но вас, я думаю, не будет скучно с Линой. Она у нас такая мечтательница и мастерица поговорить. Все свободное время она читает и предается мечтам. Я распоряжусь насчет чая,а Лина вас проводит в сад к беседке, после обеда там прохладно.
Анна Павловна поклонилась и вышла. Сразу стало тихо и чувствовалось напряжение. Лина ощущала на себе взгляд Залим - Хана, но не могла поднять глаз. Ей казалось, что он сможет про-читать в ее душе сомнения и страхи. В ней зарождалось нечто не-ведомое и ей хотелось это скрыть. Она вдруг явственно ощутила, что боится его, а, вернее, себя. Что-то есть роковое в их встрече... Она вздрогнула, когда услышала голос Залим - Хана.
- Лина! Я догадываюсь, что происходит у тебя в душе. Тебя терзают сомнения и страхи. Доверься своему сердцу. Мне бы не хотелось смущать твой покой, но я не могу также отказаться от удовольствия быть с тобой. Давай поступим там, я сейчас уйду, а ты сама реши, как нам быть. Но я буду молить Аллаха, чтобы он дал тебе силы познать себя. Я узнаю о твоём решении через своих слуг. Ровно в двенадцать ночи крытые носилки будут ждать у дальней калитки в саду.
Если носилки вернутся без тебя, ты меня больше никогда не увидишь, я не будут смущать твой покой. Но если ты решишся испытать себя, и ступишь гостей на мой корабль, то я сделаю все, чтобы ты ощутила себя счастливой. Я перенесу тебя в сказку тво-ей мечты. Я ухожу, но не теряю надежды тебя увидеть вновь.
Залим - Хан низко поклонился, затем взял руку Лины и страстно прижал к своим губам, а затем, посмотрев ей в глаза, за-печатлел такой нежный поцелуй на ее устах! Не успела Лина прийти в себя, как Залим - Хан скрылся в саду, направляясь к дальней калитке в конце сада, через которую он вчера проник сю-да, желая возвратить ею оброненный платочек.
Все это: и речь, и поцелуй, промелькнуло так быстро и не-ожиданно, что Лина не смогла ни ответить, ни отреагировать. Она тяжело опустилась на скамейку и прикрыла глаза. Она еще чувствовала тепло его губ, и это согревало, и лишало способности думать, потом хотелось раствориться в этой неге...
Служанка принесла поднос с чаем и восточными сладостя-ми. Лина налила чашку липового чая и взяла конфету, обильно посыпанную сахарной пудрой, она была мягкой и сладкой, как его поцелуй. Сердце сладко затрепетало. Он сделал ей предложение, и ей надо принять решение.
Времени на размышление почти нет. Да и не нужно ей время на размышление. Разум спит, сердце говорит, и она намере-на следовать зову сердца. Если она откажется от предложения, она никогда ее узнает себя... Она совершит грех, но разве не грех у алтаря говорит «Да», когда сердце кричит: «Нет». Ей нужно бу-дет принадлежать человеку, которого она не любит и не представляет себя в его объятиях. Разве это справедливо: не иметь права распорядиться своей судьбой?
А мысли о Залим - Хане так будоражат сердце, она не мо-жет забыть его нежный, зовущий взгляд. Он завораживает ее. Его поцелуй не заставил ее содрогнуться от неприязни, нет, было очень жаль, что он был так краток. Если сегодня она не примет его приглашения, то никогда не узнает, что можно испытать в объятиях мужчины, к которому влечет еще неясное, но непреодо-лимое чувство. Мысли путались, она пыталась бороться с иску-шением. «Господи, простишь ли ты меня, если я не устою перед искушением, Господи, вразуми меня и дай мне силы противосто-ять соблазну своего сердца, укрепи меня в послушании!».
Помолившись, Лина надеялась, что в последний момент Господь примет за нее решение. Ей стало немного легче, и она направилась в дом. В гостиной она встретилась с матерью.
- Лина, ты оставила гостя одного?
- Нет, он очень спешил, и я не посмела его задерживать. А сейчас мне хочется пойти в свою комнату и прилечь, не беспокойте меня, я не буду ужинать.
- Да не заболела ли ты, дорогая, ты вся будто горишь.
- Меня немного знобит, но это к утру пройдет, это просто нервы, предсвадебная лихорадка.
- Ты шутишь, дорогая?
- Мне не до шуток, я слишком устала.
- Ну, тогда отдыхай, спокойной ночи, дорогая!
Лина поднялась к себе и, не раздеваясь, прилегла на кро-вать. Силы покинули ее. Она продолжала мысленно молиться, ибо мысленно уже согрешила, в глубине души зарождалось смутное предчувствие рока. Разум бил тревогу, указывая на то, что искушение ведет ее к беде. А сердце пленяло сладостными муками зарождающейся любви, о которой так долго мечтала...
Сомнения терзали душу, доставляя невыносимую боль. Ус-тавшая от душевной борьбы, Лина задремала. Разбудил ее бой башенных часов. Лина мгновенно поднялась и стала считать уда-ры, сердце ее буквально вырывалось из груди. Часы пробили две-надцать, значит, она проспала два часа. Она проснулась в назна-ченный срок, значит, это ее судьба.
Лина подбежала к зеркалу, поправила прическу, накинула на плечи длинную темную шаль и, перекрестившись, тихо вышла из комнаты. В саду было свежо, ночной ветерок принес облегче-ние, и Лина с удовольствием вдохнула полной грудью. Она подо-шла к беседке и прислушалась.
Ждать почти не пришлось, вскоре из-за деревьев появи-лись две темные фигуры в плащах и тюрбанах, они подошли к Лине, низко поклонились и жестом пригласили следовать за ни-ми. Сердце замерло на мгновение, потом затрепетало от радости. Встряхнув головой, как будто отогнав последние сомнения, Лина последовала за провожатыми. На улице ее ждали крытые носилки, провожатые раздвинули полог, и она удобно устроилась на мягких подушках. «Теперь мне некуда отступать! И некого винить, это моя вина»
Все сомнения отступили, на душе было спокойно, и она нежилась в тишине покачивающихся носилок. Носилки остановились перед трапом корабля. Полог отодвинулся, и ей предложили руку для опоры. Лина вышла из носилок, ее опять охватило волнение. Но это было скорее сладостное волнение к ожидании неизвестности. Что ее ждет, когда она переступит борт корабля? Волшебная сказка любви и счастья, или разочарование и стыд...
Сделав над собой усилие, Лина поднялась на корабль. Ее проводили к каюте, отворили двери и предложили войти, как только она переступила порог, дверь закрылась. Лина вздрогнула и осмотрелась. Она была одна в небольшом помещении.
Пол был устлан пушистым светлым ковром, на стенах ви-сели ковры с замысловатыми узорами, и на них висело различное оружие, украшенное чеканкой и камнями. Вдоль стен стояли низ-кие диваны с подушками, к стенам были прикреплены изящные подсвечники, в которых горели ароматизированные свечи. Дверь отворилась, в каюту вошли два человека. Один поставил на не-большой столик большую чашу с водой, в которой плавали лепе-стки роз и несколько маленьких флаконов. Другой подошел к ней, протягивая ей поднос, на котором была аккуратно сложена почти воздушная одежда.
- Мой господин желает вам приятного вечера и с почтени-ем просит вас предстать пред ним в одежде женщин востока. В вашем громоздком наряде вам неудобно будет ужинать за низким столиком, в вашем платье не возможно отдыхать, так считает мой господин. Когда закончите туалет, позвоните в колокольчик.
Мужчины поклонились и вышли, оставив Лину в полной растерянности. Это было неожиданно и слегка смущало ее.
Лина принялась рассматривать одежду. Она состояла из полупрозрачных шелковых шаровар, коротенькой кофточки из парчи, к ним прилагались маленькие шлепанцы из мягкой кожи, расшитые золотой нитью. На подносе под одеждой стояла ма-ленькая шкатулка, в которой находились серьги, колье, два брас-лета. Изделия были из золота и дополнены рубинами. Все это за-вораживало ее, это действительно напоминало сказку.
Лина сбросила одежду и аккуратно развесила ее на ширме, которую заметила к углу каюты, затем она не торопясь, обтерла тело ароматной водой. После этого, исследовав флаконы, нанесла и растерла по телу ароматное масло.
После этого она занялась костюмом. Все вещи были ей в пору, за ширмой было большое зеркало, и Лина принялась себя рассматривать. То. Что на ней было надето, трудно было назвать одеждой, но, тем не менее, выглядела она замечательно, ей удиви-тельно шел этот наряд, и чувствовала она себя в нем уютно. Сму-щала слишком откровенная нагота живота, спины и рук, но ведь для них это обычно, значит и на нее он будет смотреть без осуж-дения, а иначе зачем он ей это прислал.
Оставшись довольна костюмом, Лина надела украшения. Они сверкали и переливались в свете подсвечников и зачаровывали мерцанием камней.
Лина никогда не видела себя такой красивой, из зеркала на нее смотрела незнакомая очаровательная женщина, которую она,  не знала. На нее смотрела женщина ее грез, красивая, полная же-лания жить, смелая до безрассудства, готовая бросить вызов судь-бе и обществу, и заранее готовая заплатить, дорогую цену за мгновения, подаренные провидением.
Еще раз, взглянув на себя, Лина поняла. Что ее прическа не соответствует костюму. Вынув заколки, она распустила волосы. Они красивой волной легли на плечи, что сделало Лину еще более юной. Сердце опять затрепетало, когда она зазвонила в колокольчик. Краска прилила к лицу, выдавая волнение и смущение.
Дверь отворилась, вошел слуга и попросил ее следовать за ним. Они прошли по коридору с множеством дверей, наконец остановившись, слуга отворил дверь и Лина в смятении переступила порог. Эта каюта была очень большой и ее роскошь не поддавалась описанию. Все утопало в коврах, все сверкало парчой и золотом, воздух был наполнен опьяняющим ароматом, множество ваз было наполнено цветами, на маленьких столиках, блюда пленяли всевозможными фруктами и напитками.
Из-за цветного полога вышел Залим - Хан и, улыбаясь, на-правился к Лине. Он был в шароварах и легком шелковом халате нараспашку. Было видно его сильное мускулистое тело. Он был без головного убора, длинные черные волосы обрамляли его лицо и в тоже мгновение опять промелькнул образ из прошлого, это несомненно он…
Волна восхищения охватила Лину, и она, наполненная нежностью, пошла к нему навстречу. Он принял ее в объятия, и они долго стояли молча, каждый, радуясь своему счастью, пыта-ясь уловить каждый миг сладкого мгновения. Два сердца бились рядом, ощущая трепетные удары, не надо было слов, сила любви наделила их ясновидением. Из этого магического состояния их вывели слуги, которые принесли ужин.
- Дорогая моя, это не сон? Ты пришла, ты у меня в объяти-ях! Я так терзался эти часы, мне казалось, прошла целая вечность, пока мне сообщили, что ты ступила на корабль.
Он отстранил ее от себя и внимательно осмотрел.
- Клянусь Аллахом! Ты могла бы занять достойное место в гареме самых богатых ценителей женской красоты! Ты легка и воздушна, подобно бабочке, парящей над цветком.
Лине было невероятно приятно слушать эти необычные комплименты. Она не ощущала больше ни смущения, ни страха, ей казалось, что это когда-то давно уже было с ней. Она смотрела на Залим - Хана как на самого близкого человека в ее жизни. Это было как наваждение.
- Прошу тебя, дорогая, выпить со мной бокал любовного напитка, который готовится по особому рецепту именно для влюбленных. Это вино готовится из особых сортов винограда, с добавлением различных трав и настаивается почти двадцать лет. За это время оно созревает, набирает свою волшебную силу и ста-новится густым как мед. Это вино пьют только те, кто решил от-дать себя во власть любви.
Залим - Хан взял два бокала, один из них протянул Лине. Она бережно взяла бокал, будто боясь пролить хотя бы каплю на-питка любви.
- За тебя, моя маленькая Лили, за нас!
- Почему Лили?
- У нас бы тебя звали Лилиан, сокращенно - Лили. Мы здесь, как в другом мире, если ты не против, я буду звать тебя так, как того хочет мое сердце.
Лина подняла бокал, отпила несколько глотков густого ароматного зелья.
- Ты прав, здесь с тобой не та девушка, которую ты встре-тил вчера. У той девушки были несбыточные мечты, а девушка, стоящая рядом с тобой, не существует в реальном мире, ей уда-лось на время перенестись в сказку, так что и имя пусть у нее бу-дет другое. Лилиан - звучит так нежно, созвучно лилии.
Вино оказало чарующее действие, казалось, что весь мир погружается в состояние любовного опьянения. Состояние покоя и счастья переполняло ее душу. Залим - Хан говорил ей о своей любви, находя для этого какие-то особенные слова и необычные сравнения. Голос его, казалось, проникал в душу. Он целовал ее руки, и это ей казалось верхом блаженства.
Лина смотрела на него сквозь смеженные веки. Как хоро-шо он говорит, как хорошо ей в его объятиях. Если это и есть грех искушения, то она согласна уступить искусителю, ибо он прекрасен, а затем пусть Господь решает ее судьбу.
Из-за стены послышались звуки нежной музыки.
- Мне захотелось познакомить тебя с восточной музыкой.
- Она похожа на колыбельную, она убаюкивает и успокаи-вает.
- А мне, Лилиан, кажется, что она шепчет о любви, она ласкает слух.
Он опустился на большой диван, взял со столика кисть ви-нограда.
- Присаживайся, Лили, ужин остывает.
Лина расположилась рядом с Залим - Ханом и взяла кон-фету.
- Я не голодна. Все, что происходит со мной, так похоже на сон, потому что я не ощущаю ни голода, ни времени.
- Поверь мне, что я испытываю такие же чувства, я пере-полнен нежностью к тебе.
Залим - Хан встал перед ней на колени и снял с ее ног шлепанцы, затем стал целовать ее маленькие ступни. Лина замер-ла, прислонившись к подушкам. Затем он присел рядом с ней и нежно посмотрел ей в глаза. Его взгляд был пронизан любовью и призывом.
Лина закрыла глаза, подчиняясь неведомой силе, которая влекла ее к нему. Почти сразу она услышала его дыхание совсем рядом, а затем ощутила нежный поцелуй на своих губах. На этот раз поцелуй был более продолжительный, и Лина успела им на-сладиться, вкусить его сладость. Нега разлилась по всему ее телу, оно как бы, не принадлежало ей.
Оно желало подчиняться воле любви, оно таяло и станови-лось податливым в руках мужчины, который пробудил в нем му-зыку любви, и уже невозможно было остановиться. Его руки лас-кали ее тело, его губы покрыли поцелуями шею, грудь, они жаж-дали большего...
Лина интуитивно закрылась руками. Он ласково, но на-стойчиво убрал руки. Его глаза и голос успокаивали ее.
- Милая, позволь любить тебя, не думай ни о чем, только о наслаждении. С каждой минутой оно будет нарастать, и мы вме-сте испытаем великое единение любви. Нет высшего блаженства, чем единение души и тела двух влюбленных .
Эти слова дошли до самого сердца. Она не сомневалась в их искренности.
Это волшебная ночь любви. Их боги взирают на них. И раз небеса не разверзлись, молнии не поразили их, значит, их любовь благословенна!
Лина в бессилии опустилась на подушки, в готовности подчиниться его воле. Медленно и нежно он освободил ее от оде-жды, затем, потушив часть свечей, разделся сам и лег рядом с ней, возобновляя свои ласки.
С каждой минутой его ласки становились все смелее и на-стойчивее, ей не удавалось протестовать, просто не было сил. Она бормотала что-то протестующее, судорожно глотала воздух, стонала от удовольствия. Она чувствовала, как в ее теле нарастает горячая волна желания, она разливалась от груди к нижней части живота. Тело как будто горело от его прикосновений и мелко подрагивало, выдавая ее возбуждение. Она никак не могла спра-виться с этой дрожью, ее тело не подчинялось ей. Оно с готовно-стью откликалось на его ласки, растворяясь в любовной неге.
Возбуждение нарастало с каждой минутой, неведомые ощущения переполняли ее. Она уже сама отвечала на его ласки. Стремясь ему навстречу. Вдруг она ощутила на себе тяжесть его ароматного, разгоряченного тела. И только теперь она ощутила, как его мужская плоть настойчиво стремится к ней. Новая, горя-чая волна возбуждения судорожно пробежала по ее разгорячен-ному телу. И он уловил этот прилив, нежно и настойчиво устре-мился в ее лоно. Неведомое ощущение переполнило все ее суще-ство с небывалой остротой, тело подалось навстречу его усилиям и они вместе слились в неистовом дуэте любви.
Горячие волны сладострастия разливались по ее телу, за-тем будто яркая вспышка озарила ее мозг и пронзила тело. Лина прогнулась всем телом и застонала, переполненная счастьем люб-ви. Непрошеные слезы потекли по щекам. Залим - Хан с нежно-стью смотрел на нее и вытирал слезы рукой.
- Благодарю тебя, милая, за подаренное мне счастье, смею надеяться, что эти слезы от переполнения чувств.
Лина кивнула, приникла к его груди и стала понемногу успокаиваться. Нет больше для нее великой тайны любви. Она постигла ее и теперь счастлива. Если все так прекрасно, то почему замужние женщины ходят с такими постными лицами, а не светятся от счастья?!.
«Мне трудно будет скрыть свою любовь, кажется. Я вся буду излучать счастье!»
В дверь постучали. Вошел слуга.
- Мой господин, четыре утра.
- Принесите одежду госпожи и приготовьте носилки.
Слуга вышел. Лина смотрела ему вслед оцепеневшим взглядом, как вестнику страшного суда. Залим - Хан заметил за-стывший взгляд Лины.
- Что с тобой, дорогая?
- Твой слуга, как злой вестник, пробудил меня от сна и на-помнил о горькой реальности. Волшебная сказка кончилась едва начавшись. Но у меня нет сил, возвращаться в реальность. Мне не хочется отказываться от сказки! Но все кончается, вот и наша волшебная ночь кончилась, и нам надо прощаться, едва познав друг друга!
- Ну, зачем же так трагично, моя милая Лилиан?! Сегодня днем я лично занесу счета твоей матушке, чтобы увидеть тебя днем. А вечером у сада тебя будут ждать носилки, если, конечно, ты не возражаешь.
Лина улыбнулась и снова приникла к  любимому..
Спустя полчаса она вышла из носилок и скрылась в саду. Дома все еще спали, и она незаметно пробралась в свою комнату. Разделась  и легла спать .
Казалось, она только уснула, только сомкнула веки и по-грузилась в сладкую предутреннюю дрему, но вот в ее сон проник голос Анны Павловны.
- Лина! Дорогая моя! Давно пора вставать! У нас сегодня такой тяжелый и ответственный день! Столько всего надо сделать к приходу сватов. Как ты можешь спать в такой день, я бы на тво-ем месте глаз не сомкнула и чуть свет уж кружилась по дому. Я так волнуюсь, вроде меня сватать придут.
- Ой, матушка, ей-богу, уж в самом деле вас, уж как бы я счастлива была!
- Ну что ты говоришь, негодница, и не стыдно тебе такие-то вещи матери говорить!
- Самые что ни на есть обычные вещи, маменька, любовь ведь она от Бога в любом возрасте посетить может, и не возбраня-ется вдовам замуж выходить.
- Не по возрасту разумна ты у меня, милая, от лишнего ума девушке только слезы.
- Как же так, маменька, получается, как говорить о любви, так я молода, а как замуж идти, так в самый раз?
- Бесполезный это разговор, сама знаешь, ты, согласие да-ла, уже сваты на пороге, зачем теперь спорить, времени нет.
- Я просто хочу, чтобы вы, маменька, запомнили: не по своей воле я замуж иду, а по вашему настоянию и это причиняет мне невыносимую боль. Я о любви мечтала и надеялась, что вы как женщина, должны были бы меня понять. Но вы глухи к моим чувствам. Да, Я подчиняюсь, но вы долям знать, что делаете не только меня несчастной, но и моего будущего мужа, который на-деется, что все наладится. Бог вам Судья, мамушка!
- Ну, знаешь, милая, не ожидала я от тебя такой отповеди. Спасибо отбла¬годарила за заботу. Я тебя не за скитальца отдаю, а за состоятельного порядочного человека, о будущем твоем беспо-коюсь, о достатке.
- Лучше за скитальца,  да любимого, а на счет достатка, так это он Вам нужен.
- Это ты сейчас так говоришь, а потом еще меня благода-рить станешь.
- Благодарить не буду это уж точно, идите матушка хлопо-чите, нет у меня желания создавать видимость радости. Когда придут сваты, я спущусь в гостиную. И не ждите, что я буду сиять от счастья или делать вид взволнованной невесты. Покажем товар лицом, перед всеми почетными лицами уважаемого семейства и пусть себе идут с миром до венчания.
- Да это прямо неслыханно, Лина! Что с тобой произошло, ты никогда прежде не позволяла себе говорить со мной в таком тоне, такими грубыми выражениями.
- А я, маменька, вдруг в одну ночь повзрослела. Раз уж вы моей судьбой распорядились, так должны в точности знать, что творите. Имею я право напоследок высказать свое мнение. А уж если оно вам не по вкусу, так это не моя вина, а ваша.  Оставьте меня одну, мне нужно время, чтобы успокоиться, не тревожьте меня без надобности. Когда надо будет, я спущусь к гостям.
После ухода матери Лине хотелось расплакаться. Но она вдруг подумала о том, что ночью ее будет ждать Залим - Хан, а днем он обещал зайти,  им вряд ли удастся поговорить.
Немного успокоившись, Лина решила истопить сама баню и поблаженствовать там одной, там ее ни кто не побеспокоит. Ли-на любила запах березовых веников, душистый пар, она долго блаженствовала, наслаждаясь прохладной водой и горячим паром.
Вполне успокоенная и удовлетворенная, она вышла в сад (он всегда был ее убежищем, особенно летом, кода листва скры-вала ее от посторонних взглядов) вот и сейчас ей хочется поси-деть в беседке, перед тем как она пойдет одеваться к приему гос-тей...
 Время, было, неумолимо, наступало время обеда надо ид-ти сдаваться. Уже скоро приедут гости. Лина направилась в свет комнату. Там ее уже поджидала служанка, чтобы помочь одеться, причесаться. Платье, купленное на ярмарке, было заботливо раз-ложено на кровати. Платье было голубым, края расшиты белым шелком и искусственным жемчугом. Платье было сильно деколь-тировано, открывая верхнюю часть груди.
Служанка помогла надеть платье и затянуть корсет, после чего принялась укладывать волосы.  В гостиной слышались голо-са, по-видимому, Анна Павловна отдавала последние распоряже-ния. Вскоре дверь открылась и вошла служанка с большой корзи-ной цветов, она поставила их на туалетный столик, а затем протя-нула к Лине не большой черный футляр.
- Цветы вам прислал капитан, он заходил к вашей матушка по делу и просил ее поздравить вас от его имени. А футляр от ва-шего жениха, он уже в гостиной и другие гости тоже. Все вас с нетерпением ждут, барышня.
- Скажи, что скоро буду.
Лина еще раз взглянула на себя в зеркало, жаль, что меня не видит Залим - Хан, он сдержал слово и пришел... Теперь надо пережить прием, а затем она опять погрузится в сказочный мир...
Лина открыла футляр, на черном шелке подкладки лежало жемчужное ожерелье и серьги, этот подарок Данила покупал у Залима, все последнее время связано с ним. Надев подаренные драгоценности, Лина спустилась к гостям.
Увидев на верху лестницы дочь, Анна Павловна запричи-тала.
- А вот и она наша голубушка, как есть вся перед вами!
Лина неторопливо спустилась, остановилась посреди гос-тиной, бегло осмотрев пеструю толпу местного купечества, и низко поклонилась.
- Прошу Вас, гости дорогие, к столу, отведать хлеба, соли. Гости с шумом стали занимать места. Данила подошел к Анне Павловне и протянул ей красиво оформленный букет, перевязан-ный алой лептой.
- Дорогая Анна Павловна! Позвольте мне просить руки вашей дочери!
Анна Павловна вскинула руку с платочком к глазам и, вы-держав паузу, всхлипнула, а затем, перекрестив молодых, прого-ворила хриплым голосом, выражавшим волнение.
- Будьте счастливы, мои дорогие!
Гости шумно зааплодировали, выражая одобрение. И нача-лась нескончаемая вереница знакомств и тостов. Очень скоро праздничный, красиво украшенный стол, был похож на выбитые градом грядки.
Хорошо подвыпившие по поводу сватовства гости, пона-чалу такие чинные и важные, теперь очень напоминали подгу-лявших портовых рабочих. Праздник померк и подходил к концу. Раскрасневшиеся от вина и переедания местные матроны стали беспокоиться за своих не в меру ретивых мужей, которые, уже без надобности, все припадали к ручке нареченной невесты. И дабы не оконфузиться окончательно, стали спешно собираться, рассы-паясь в благодарностях за прием и угощение, не забыв при этом прихватить о собой оставшиеся фрукты и конфеты.
Воспользовавшись суматохой сборов, Данила предложил выйти в сад. Сегодня он весь был переполнен счастьем. Теперь Лина понимала, какие чувства переполняли его, но не могла их с ним разделить. Он и не подозревал, как она далеко от него. Ему вскоре придется пережить неразделенную любовь и разочарова-ние, и тому причиной будет она, хотя и не по своей воле. Ей стало его очень жалко, но в ее сердце нет места для другой любви. У каждого своя судьба; по крайней мере, она с ним была честна. Он знает, что она его не любит.
Данилу переполняли чувства, и он хотел довести до нее свое состояние души. Обычно он был немногословен, а сегодня вино придавало ему смелости, и он говорил ей массу комплимен-тов и обрисовывал их будущее, продуманное им на много лет вперед. Держась под руки, они вошли в беседку. Лина присела на скамейку. Данила опустился на колени, у ее ног. Он смотрел ей в глаза с доверчивостью уличного пса. Неожиданно он положил свою голову ей на колени, а руками обхватил за талию.
- Милая моя, ты сводишь меня с ума, ты так сегодня хоро-ша. Тебе так идет голубой цвет, но он вроде бы замораживает те-бя. Ты кажешься такой холодной и недоступной. Скажи, что это не так, дай мне хоть маленькую надежду на то, что я смогу завое-вать твое сердце.
Его слова причиняли ей невыносимую боль, ибо она уже знала, как ему будет больно, когда она будет готова сказать ему правду. Его любовь чиста и невинна, но ей нечем ему ответить, и от этого жалость к Даниле переполняла сердце.
Поток его слов внезапно оборвался, он привлек ее к себе, и она почувствовала его горячий, жаждущий поцелуй на своих губах. Боль и слезы душили Лину. Собрав все усилия, ей удалось отстранить от себя Данилу.
- Не сейчас, я умоляю тебя! Мне нужно время, я все потом смогу объяснить, прости меня...
Оставив ошеломленного Данилу в саду, вся в слезах, Лина побежала в дом. В гостиной было пусто, и она присела на диван, пытаясь успокоиться.
Через некоторое время вошел Данила, лицо его выражало боль .
- Прости меня дорогая, прости! Я был непозволительно не сдержан.  Я обещаю, что буду терпелив, я найду в себе силы, что-бы дождаться, пока, твое сердце наполнится любовью. Я хочу только, чтобы ты знала, я люблю, и потому буду ждать столько, сколько будет нужно, я не воспользуюсь правами мужа и после венчания.
Мы просто будем всегда рядом, я буду заботиться о тебе, мы будем путешествовать, и я надеюсь, сумею заслужить твою любовь. А до той поры мы будем добрыми друзьями, ты всегда и во  всем  сможешь  на  меня  насчитывать.
Он взял ее руку и поцеловал кончики пальцев.
- Я сейчас ухожу, у тебя будет время успокоиться и все об-думать, Главное пойми, что, в первую очередь, я твой друг. До встречи, дорогая.
Он развернулся и пошел к выходу, Лина молча смотрела ему в след. Еще совсем недавно он был счастлив, а теперь идет, согнувшись, слегка покачиваясь, как раненый зверь. Это она ви-новата, это она ранила его сердце. Он честен, добр, благороден и не заслуживает к себе такого отношения. Надо найти в себе силы и рассказать ему, что она не та, о которой он мечтает, что ее серд-це отдано другому и у них нет будущего. И пусть тогда он прини-мает решение. Он может расторгнуть помолвку и уйти. А матушке придется искать другой выход для поправки их финансового положения.
Лина поднялась к себе и быстро переоделась, скоро пол-ночь, надо немного отдохнуть. Она подошла к раскрытому окну, подул свежий ветерок с Дуная, принося запах порта... Совсем скоро она увидит Залима!
Радостная волна наполнила все ее существо, подойдя к зеркалу, она стала думать, что делать с волосами, разобрав слож-ную прическу, принялась расчесывать волосы мягкой щеткой. Они блестели и переливались в отсвете подсвечника, решив оста-вить их распущенными, Лина набросила на плечи шаль и спусти-лась в сад.
В саду началась ночная жизнь. Отовсюду слушалось пение цикад, среди листвы беспорядочно летали светлячки, летучие мыши преследовали мошкару. Воздух был наполнен особым аро-матом свежести, приятно пахло ночной фиалкой. На небе, подоб-но сверчкам, появлялись все новые и новые звезды.
Начинается вторая сказочная ночь. Будет ли она такой же чарующей и незабываемой, как предыдущая, а может, еще лучше, ведь теперь ее не мучает неизвестность. Воспоминания вспыхнули в мозгу, и она почувствовала, как ее щеки залились румянцем. А вот и условный свист. Лина поспешно вышла из сада и села в носилки. Носилки плавно покачивались, унося ее навстречу новому приключению. Сердце почему-то тревожно защемило в груди. Что она делает? Летит, как мотылек, навстречу собственной гибели...
Почему она так подумала, почему именно мысль о гибели ей пришла, нет, не стоит думать о плохом, это может быть будет потом, а сейчас ей хочется наслаждаться подаренной ей любовью и по возможности продлить каждое мгновение и сохранить в па-мяти на всю жизнь...
-Прошу Вас, госпожа, выходите.
Лина вышла и последовала за слугой. Он привел ее в ту же маленькую каюту, что и вчера. Для нее была приготовлена души-стая, маленькая ванна. На столике стояли туалетные принадлеж-ности, а на софе лежал роскошный бархатный халат, расшитый серебряной нитью и бисером. Наряд дополняли бархатные шле-панцы, расшитые так же как халат. Насладившись ароматной во-дой и душистыми притираниями, Лина внимательно  рассмотрела  свое  отражение  в зеркале и позвонила в колокольчик.
Вошел слуга, и они направились в каюту хозяина. Едва пе-реступив порог, Лина очутилась в сильных объятиях Залим - Ха-на. Он обнимал ее и вдыхал аромат ее тела. Насладившись первым мгновением, он отстранил ее от себя и внимательно осмотрел.
- Дорогая, ты хороша в любой одежде, но без одежды ты просто восхитительна!
Лина покраснела до корней волос и даже влага подступила к глазам. Залим - Хан внимательно наблюдал за ней и улыбался.
- Ты совсем еще дитя, краснеешь от комплиментов, тебе надо гордиться тем, что тебя удостоил похвалы твой господин.
- Как ты сказал? Господин!
Лина была искренне удивлена и заинтригована.   Да, именно так. Видишь ли, в нашей стране нет равенства между мужчиной и женщиной. И если женщина принадлежит мужчине, то она должна почитать его как своего господина и во всем подчиняться его воле. Он вправе делать с ней все, что ему угодно. Может любить и баловать, а если она ему не угодна, может отвергать и наказывать.
- Никогда я этого не пойму и не приму душой. У нас лю-бовь не подразумевает рабство. У нас, конечно, встречаются очень властные мужчины, но у нас также не редки и властные женщины.
- У нас это редкое исключение. Например, мать имеет большой авторитет, но слово отца превыше всего. Наделена большой властью самая старшая жена. Она руководит всем гаре-мом, распределяет обязанности и следит за воспитанием детей от всех жен гарема.
- У вас наверное, очень большие семьи.
- Да, у моего отца девять жен, а у меня двенадцать братьев и семь сестер, а еще у отца двенадцать наложниц, по вашему лю-бовниц, они живут в нашем доме на женской половине, но от-дельно от жен. Тех, которые отцу надоедают, он дарит старшим сыновьям, а сам со временем может находить новых .
- Это невероятно! Как можно делить свое сердце между всеми? Неужели ваши мужчины не пресыщаются?
- Вот именно пресыщаются, потому и ищут новых ощуще-ний среди разнообразия. Таковы законы востока. Женщина одно из удовольствий для мужчин. Я еще не женат, но у меня в доме на женской половине живут четыре молодые женщины, которые развлекают меня в часы отдыха. Но мы не равняем любовь с развлечением.
- Какая огромная разница между нашими обычаями. Все, что у вас считается нормой, у нас большой грех. И то, что я сейчас у тебя это мой грех прелюбодеяния. Я знаю, моя дорогая, ваши законы, но для любви закона не писаны, сердце  не подвластно, ни каким догмам. Для любви нет преград, уж так устроены люди, чем запретней плод, тем он более сладок, ты и сама, наверное, теперь это  понимаешь. Разум спит, когда сердце любит. И любовь с одинаковой силой увлекает и юное создание и человека зрелых лет, ибо у любви нет возраста.
- Ты так говоришь о любви, Залим, будто у тебя за плечами большой жизненный путь.
- Мне уже двадцать пять лет, у нас мужчины мужают очень рано. У вас в пятнадцать лет мальчик еще дитя, у нас он рядом с отцом на охоте и его уже учат искусству любви. А, кроме того, я очень наблюдательный, и поскольку мне приходится много путе-шествовать, пришлось многое увидеть своими глазами.
Любовь это великая сила. Я видел, как сильный ВОИН делается слабым и беспомощным, когда попадает в круговорот любви, ocoбенно, когда существуют сложные преграды или любовь безответная. Самая большая власть у женщины, когда в ее руках сердце мужчины.
- Да, и наоборот, когда в руках у мужчины сердце женщи-ны .
- Да, потому, что влюбленные одинаково чувствуют и ра-дость, и боль, одинаково страдают. Счастливая любовь окрыляет, делает человека сильным, а несчастная лишает человека радости жизни.
- Выходит, что весь смысл жизни в любви?
- Да, от этого много зависит. Сердце человека нуждается в любви, как дитя в молоке матери. Милая Лили, твои глаза затума-нились печалью, "мне понятны твои переживания, мне тоже боль-но, но давай не будем заранее оплакивать нашу любовь, лучше мы используем то время, что нам отпущено провидением. Надо уметь ценить и то малое, что нам порой дарит судьба.
Я приготовил для тебя сюрприз. Мои люди нашли замеча-тельное место на реке, с прекрасными водяными лилиями. Мне бы хотелось провести эту ночь под открытым небом, среди цветов и звезд. Если ты, конечно, не будешь против.
- Конечно, нет. Я очень люблю ночь и водяные лилии, мне всегда казалось, что это подводные сады русалок, и они по ночам плавают над водой, поют и плетут венки из лилий.
- Тогда поедем, нас ждут.
Они вышли на палубу, а затем спустились в большую лод-ку посередине которой стоял белый шатер. Как только они спус-тились в лодку, гребцы, сидевшие спереди и сзади, опустили вес-ла, и лодка плавно отошла от корабля. Залим пригласил войти в шатер. Пол был устлан ковром, горели ароматизированные све-тильники, посередине, на полу, на большом подносе, был серви-рован легкий ужин. Залим налил в кубки вина, один из них протянул ей.
- За тебя, моя маленькая Лили, за эту звездную ночь, при-надлежащую нам с тобой!
Уже знакомое на вкус вино приятно согревало и успокаи-вало. Лодка мерно покачивалась, они лежали на мягких подушках и ели сочные гранаты. Лина наслаждалась каждым мгновением. Полу прикрыв глаза, она смотрела на Залима. Все, что окружало ее и происходило с ней, скорее было похоже на сон, чем на реаль-ность. Рядом с ней лежит красивый мужчина и смотрит на нее с нежностью и любовью. Именно ей он дарит уже вторую сказоч-ную ночь.
Ей стоит только протянуть к нему руку, и она убедится, что это не сон, это благодатная реальность, Лина протянула руку и провела ладонью по плечу Залима, он вздрогнул и пристально посмотрел на нее.
- Ты хочешь любви?
Лина зарделась и отвела взгляд.
- Нет, я просто убедилась, что это не сон, мне так хорошо и спокойно. Давай выйдем и посмотрим на звезды, на луну. Я очень люблю в ясную ночь смотреть на небо. И мне кажется, что таких людей много, можешь себе представить, сколько глаз устремлено на ночное светило, сколько разных мыслей устремлено к нему, к неведомому миру. Лунный мир завораживает, притягивает к себе. Посмотри на лунную дорожку, которая сверкает на воде. Она тянется от нашей лодки прямо к луне, это как приглашение в тайный подлунный мир. Мне кажется, что луна добрая спутница влюбленных. Она укрывает их бархатным покрывалом от чужих взоров и в то же время светит, только им двоим, давая возможность читать в глазах любимого...
Залим - Хан взял Лину за талию и притянул к ceбe, при-стально вглядываясь в ее глаза.
- Моя милая мечтательница, твоя душа полна поэзии, с ка-ждой минутой ты все больше очаровываешь меня.
Лодка остановилась, бросили якорь.
- Посмотри, моя дорогая, вот мы и прибили в дивный сад русалок, в лунном свете он еще прекраснее, чем днем. Я дарю это все тебе, моя звездная фея.
Лина смотрела на чарующее зрелище. Лилии плавно пока-чивались в черной воде рядом с отражением звезд, лунные блики серебрили поверхность воды, казалось, два мира соединились, наслаждаясь красотой мироздания.
- Господи! Как красиво, я никогда не смогу забыть это ви-дение.
- У меня есть предложение, моя дорогая. Давай соединимся с этой красотой. Давай добавим к созерцанию осязание. Будем принадлежать полностью этому чудному творению природы, мы не нарушим этот мир, ибо мы тоже часть этого мира.
- Залим, тебе тоже не чужды порывы слияния с природой, в тебе, как и во мне, живет поэзия.
- В нас, моя дорогая Лилиан, много общего, именно поэто-му нас с тобой так притягивало друг к другу. Это внутреннее притяжение и сблизило нас, а теперь мы открываем себя друг в друге. Снимай халат, моя дорогая, и стань на время русалочкой, а я буду твоим пленником. Я уверен - это будет восхитительно.
Залим сбросил свой халат и прыгнул в воду, а затем, вы-нырнув у края лодки, протянул ей руку. Преодолев смущение, Лина сбросила халат и прыгнула в объятия Залима. Они плавали среди лилий, нежась в теплой воде, пронизанной лунным светом. Их мокрые тела искрились как рыбья чешуя, в глазах отражались звезды.  Залим собрал букет из лилий, и они направились к лодке. Им помогли подняться и обернули в теплые одеяла. Они вошли в шатер и расположились на подушках. Внесли большой таз с водой в котором плавали лилии.
- Они будут с нами, пока мы не расстанемся. Твое имя и название этих цветов созвучны, теперь я буду вечным поклонни-ком этих цветов, они всегда будут мне напоминать о тебе, дорогая Лилиан.
Залим придвинулся к ней, распахнул одеяло и его нежные руки прошлись легкой лаской по телу.
- Ты так же нежна и совершенна, как этот цветок. Я хочу дарить тебе свою любовь, хочу, чтобы ты чувствовала меня каж-дой клеточкой своего тела, хочу соединиться с тобой и раство-риться в тебе.
Он страстно прильнул к ней всем телом, заполняя все ее существо собой. Голова приятно кружилась от его слов и ласк, сказочная ночь продолжалась, наполняя ее новым наслаждением. Сегодня в ней не было внутренней борьбы и страха перед проис-ходящим, сегодня она полностью доверяла ему. Его любовь тво-рила чудеса, ей действительно казалось, что она не принадлежит себе. Она полностью слилась с ним, и ее тело служило ему, а он полностью принадлежал ей, даря силу любви. В ее сознании мер-цали звезды...
«Я никогда не буду так счастлива, как теперь, но я благо-дарю судьбу за это короткое мгновение, подаренное мне!»
- Лилиан, ты спишь?
- Нет, я думаю.
- О чем, дорогая?
- О том, что все хорошее кончается так быстро и исчезает как мираж.
- Не надо о думать грустном, кто знает, что ждет нас. Все в руках Всевышнего. Все проходит на этой земле - и плохое и хо-рошее - и жизнь проходит, но это не значит, что в день рождения надо копать могилу. Надо надеяться, надо искать путь к счастью.
- У нас нет будущего, что бы ты, не говорил. Но никто не сможет отнять у нас прошлое, оно безраздельно принадлежит нам.
- Зачем говорить о прошлом, мы можем все оставить в на-стоящем. Стоит тебе лишь дать согласие уехать в мою страну и поселиться в моем доме.
- Кем я буду у тебя?
- Сначала наложницей, а когда я женюсь на моей наречен-ной, ты станешь моей второй, любимой женой.
- Между нами целая пропасть. Другая страна, другие обы-чаи, другой язык. Я не смогу жить в клетке под началом старшей жены и ждать своей очереди к ложу любимого супруга. У меня не хватит сил преодолеть все это, я не смогу!
- Все, что ты перечислила, это преграды, которые ты при-думала и воздвигла сама. Тебе лишь стоит преодолеть свой барь-ер, а в остальном я тебе помогу, ведь я буду рядом. На все нужно время, ко всему можно привыкнуть. Я скоро уеду и вернусь осе-нью, я приму любое твое решение, но мне бы очень хотелось вве-сти тебя в мой дом и с нетерпением ждать от тебя сына.
- О, 3алим, если бы это могло произойти, это было бы чу-до!
- Чудеса творит любовь, моя дорогая, и сильные люди, будь сильной, и мы будем счастливы вместе. Я никому еще не говорил таких слов, мое сердце было свободным, но ты завладела им, я уеду, а сердце мое останется здесь.
Оттяни свадьбу до осени, а если не удастся, я все равно бу-ду ждать тебя на борту корабля, если ты не придешь, я пойму... Я постараюсь тебя понять и все равно никогда не забуду тебя, Лилиан.
- Не говори так, мне так тяжело, мне нужно время.
- Я буду смиренно ждать, моя госпожа.
Залим низко поклонился и засмеялся.
- Не надо грустить, дорогая, все в наших руках.
-Я  всё время хочу рассказать одну историю из моего про-шлого, но не как не подберу удобного случая, но это прошлое ме-ня буквально преследует и не даёт мне покоя.
-У тебя есть страшная тайна в прошлом?
-Ну, нет, совсем наоборот.
-Тогда я с удовольствием слушаю.
-Это было четыре года назад, так же как сейчас весной. Мы с отцом пришли в восточную лавку за товаром. Пока отец говорил с управляющим, я пробовала сладости. Неожиданно для  меня, ко мне подошёл юноша и предложил  попробовать фрукты в сиропе, я приняла предложение, но перепачкалась, и мне было очень неловко…
-А юноша предложил  помыть руки, после чего хотел по-знакомится с юной красавицей, но она не попрощавшись убежала.
- Так я права, это ты! Меня преследует эта мысль, после того, как мы с маменькой приходили к тебе за товаром.
-А я, всё думал, почему ты тогда на меня так странно смот-рела и очень была взволнована. Но как мне не стыдно признаться, я тебя не узнал. Ты тогда была совсем девочкой и с тех пор очень изменилась.  Аллах  привёл меня к тебе. Я никогда не хожу обе-дать по гостиницам, а в тот день мне нужно было переговорить с одним купцом,  он пригасил меня в ваше заведение и я на удивле-ние не отказался. Я был несказанно рад, когда увидел  маленькую фею.
- И правда, всё как в сказке, но в сказках не всегда всё за-вершается хорошо.
-Не грусти моя маленькая фея. Всё свершилось по велению небес, и мы встретились спустя четыре года не зря. В этом непре-менно есть знак судьбы. Будем молиться своим богам, чтобы судьба была к нам благосклонна, раз уж объединила нас.
Но, какая - то смутная тревога залегла в глубине души и Лилиан не могла с ней справиться…
Лодка причалила к пристани, носилки уже были поданы.
- До встречи, моя дорогая, спасибо за чудную ночь.
Он помог ей сесть в носилки, а затем задернул полог. В мыслях был полный хаос. Даже в самых фантастических мечтах ей не представлялось такое, в чем нельзя бы было разобраться. Какое бы она решение не приняла, обязательно кто-то пострадает. 
Если она принимает предложение Залим - Хана, то страда-ет мать и Данила. Если она выходит замуж за Данилу, будет стра-дать Залим и она. Но он мужчина , он сильный. Рано или поздно, но он утешиться. Но она будет несчастна всю жизнь. Мысли тес-нились в мозгу, заменяя одна другую.
«У меня еще есть время, что-нибудь подскажет мне, как по-ступить».
Дома, едва коснувшись подушки, она уснула. Спала она долго, ее не будили, давая ей отоспаться после волнующего праздника-помолвки.
Лина поздно опустилась к завтраку, все были заняты свои-ми делами, и она с аппетитом позавтракала в одиночестве. Не же-лая никого видеть, после завтрака она отправилась в сад. Уеди-нившись в беседке, она предалась воспоминаниям прошедшей ночи, ее грезы были прерваны звонким голосом матери.
- Вот ты где прячешься! Ты хорошо выглядишь, моя доро-гая, твое лицо просто светится. Видимо, вчера Даниле все-таки удалось достучаться до твоего сердца. Я видела, как вы вдвоем удалились в сад после ухода гостей. И мне показалось, что ты вернулась к себе под утро.
Мать с лукавством в глазах посмотрела на Лину.
- Вот и хорошо, что вы поладили, у меня теперь на душе спокойно. Лето пролетит незаметно, а там и свадьбу справим. Мы с Данилой намечали пораньше, да вот незадача. С этим я к тебе и пожаловала. У меня с утра был отец Данилы, у них серьезные проблемы возникли совсем неожиданно и им с Данилой непре-менно надо ехать улаживать дела, дорога дальняя, вернуться не раньше середины лета, а там сразу и начнем к свадьбе готовиться. Сегодня к обеду Данила будет, хочет с тобой проститься. Так что будь готова, а я побегу, у меня как всегда полно дел.
Лина сидела и даже не верила в такое везение. Свадьба пе-редвигается на осень, и ей не надо ничего придумывать. Судьба помогает ей, дает время спокойно думать. Когда вернется Данила, она расскажет ему правду, а потом она решит, как быть дальше.. .
Данила пришел с большой корзиной цветов. Он подошел к Лине и поцеловал ей руку.
- Я уезжаю по делам, мне очень тяжело оставлять тебя, но я знаю, что так даже лучше. У тебя будет время все обдумать и при-выкнуть к мысли о нашем совместном проживании.
- Да, мне необходимо время, когда ты вернешься, нам надо будет поговорить. Ты говорил мне, что я могу на тебя рассчиты-вать как на друга, так вот, мне нужно будет твое понимание, но это потом, я сейчас не готова с тобой говорить.
Обед прошел в оживленной обстановке. Говорила в основ-ном Анна Павловна. Она хвалила то свою дочь, то будущего зятя, то принималась мечтать вслух, заходя далеко в будущее. Она бы-ла крайне оживлена и излучала полное удовольствие положением дел.
Данила был более сдержан, но Анна Павловна заражала его энтузиазмом и он, то и дело смотрел на Лину полными надежд глазами. Она же в это время думала о том, что воистину блажен, кто не ведает грядущего часа... Ей было тяжело сознавать, что его надеждам не суждено сбыться, но всему свое время. После обеда они с Данилой погуляли немного по саду. Данила строил планы на будущее, она молча слушала. Время тянулось мучительно медленно, и все происходящее казалось пыткой. Наконец Данила выговорился и начал прощаться.
- Мне пора, мы отбываем прямо сегодня, меня уже ждут. Я ухожу, но мысленно я всегда буду с тобой.
- Счастливой тебе дороги, ступай с Богом.
Лина перекрестила Данилу, и он ушел не оборачиваясь. Ее сердце сжалось от жалости. Какой удар его ждет, какое-то время он будет пребывать в неведении, и строить воздушные замки. Она причинит ему невыносимую боль и ей придется платить за это, но какую цену.. .
А впрочем, скоро корабль отправится к родным берегам, унося ее возлюбленного, и они с Данилой в равной степени будут страдать, оба будут несчастливы. Но это будет потом, а пока у нее еще есть время для счастья. Ее счастье исчисляется днями, а дальше годы серой жизни с невосполнимой утратой, если конечно она не решиться на предложение Залима. Но у нее пока нет сил, на это решиться. Нет уверенности в том, что это будет правильное решение.  В нужное время придет нужное решение. В полночь ее как всегда ждали носилки, Залим встретил ее прямо на палубе, он сразу заключил ее в объятия.
- Милая моя, мне кажется, прошла целая вечность, прежде чем я увидел тебя. Мне не хочется разжимать объятий и отпускать тебя, я боюсь, что ваш мир поглотит тебя и разлучит нас. Я сего-дня не смог сомкнуть глаз. Ночь глухая и безликая без тебя, утро не радует прохладой, день кажется бесконечным.
- Я полностью разделяю твои чувства, ведь мы уже выяс-нили, что во многом схожи. Мне помогает мысль о нашей встре-че.
- Скажи, дорогая Лили, как мы проведем сегодняшнюю встречу. Отправимся в сад русалок или останемся на корабле.
- Мы останемся на корабле, пусть та ночь будет единствен-ной и неповторимой. Та ночь была сказочной, пусть такой и оста-ется.
- Будет так, как ты скажешь, но для меня каждая ночь с то-бой особенная и незабываемая. Я буду помнить каждое мгнове-ние, проведенное с тобой. Я запомню каждое твое слово и каждый твой взгляд, и все это я увезу с собой. Поэтому нечто новое хочу тебе предложить. Я еще не видел, как ты танцуешь, надеюсь, ты любишь музыку и танцы. Наши женщины очень любят танцевать и доставляют этим себе и мужчинам большое удовольствие .
- Конечно же, я люблю и музыку, и танцы, но я не знаю вашей музыки и ваших танцев.
- Главное, это слышать музыку, она подскажет тебе что де-лать. Для начала тебе придется переодеться, ваши платья почти не позволяют двигаться. В них нет свободы движения, а танец это свобода души и тела, это музыка, которая идет изнутри.
- Я хочу слышать твою музыку.
Они прошли в его каюту, подготовленную для их встречи, все как всегда было предусмотрено. За ширмой ее ждал наряд, который был на ней в первый день. Переодевшись, Лина вышла из-за ширмы. Залим пригласил ее к столику. Сегодняшний вечер тоже начинался с бокала любовного напитка. Когда вино возымело свое действие, окрасив щеки Лины ярким румянцем, Залим хлопнул в ладоши и тут же из-за стены послышались нежные звуки незнакомой музыки.
Мелодия была тихой, прерывистой, как весенний ветерок. Лина прикрыла глаза и начала двигаться в такт музыке. Ей каза-лось, что она лепесток цветка, падающего с отцветшего дерева, подхваченный ветром. Ноги ее едва касались ковра, в руках тре-петал воздушный шарф, она погрузилась в свои мечты, слилась с музыкой и потеряла счет времени. Залим - Хан зачарованно смот-рел на хрупкое создание, пронизанное своей духовной музыкой. Он не мог оторвать глаз от этого гибкого юного тела. Ее танец был совершенно не схож с танцами восточных женщин. Их жен-щины смело демонстрировали все секреты женского тела, пока-зывали свою страсть, пробуждали воображение мужчины, будили страсть. А это совсем иное.
Это зрелище вызывает нежность, умиротворение. Она тан-цует не для него, она не пытается достичь никакой цели. Она рас-творилась в этом танце, это состояние ее души. Она даже не видит его, она где-то далеко в ином мире своих грез. Никакой игры, никакого кокетства, порхает как бабочка, и весь мир принадлежит ей одной. Ни одна женщина не пробуждала в нем столько нежности и не занимала столь глубоко его мысли.
Душа его наполнена радостью, ее присутствие делает его счастливым. Он видит ее почти обнаженной, ее тело переливается в отблесках свечей, но его мысли далеки от плотских наслаждений, его воображение не рисует любовных игр. Просто хочется прижать ее к своей груди и дать ей почувствовать, как неистово бьется сердце, переполненное любовью к ней. Эта маленькая неискушенная девочка завладела его сердцем. Это доставляет ему сладкую радость и горькую муку... Этот порхающий мотылек забрал его покой.
Скоро надо будет с ней расстаться, но он уже заранее знал, что никакая наложница не сможет заменить ему эту русскую де-вочку, никакое любовное искусство не прельстит больше, чем ми-лая неискушенность и искренность только что родившейся в его объятиях женщины.
Музыка смолкла, и Лина замерла.
- Лилиан, ты совсем забыла меня, унеслась в танце в мир своих грез. Спустись на грешную землю, снизойди до моих просьб, присядь рядом со мной.
- Прости, милый, я замечталась. Мне казалось, что я у себя в саду среди отцветающих яблонь и кружусь с падающими лепе-стками,  опускающимися на землю.
- Лилиан, твоя душа полна света, я был поражен твоим танцем. Но не узнал тебя. Ты мне казалась мотыльком, подхва-ченным ветром или маленькой лесной феей, кружащейся над цве-тами. Теперь я знаю тебя еще лучше.
Он раскрыл ей объятия, и они приникли друг к другу, вслушиваясь к биению сердец. Ночь пролетела как одно мгнове-ние, приближался рассвет - вестник разлуки.
Так чередовались дни, полные ожидания, и ночи, полные любви. С неумолимой быстротой приближался день неминуемой разлуки. И вот этот день настал, неотвратимый, как перст судьбы. Последний раз Лина переступила борт корабля. Сердце сжима-лось от боли, слезы то и дело наворачивались на глаза, выдавая ее отчаяние. Она пыталась себя успокоить.
«Я справлюсь, он должен запомнить меня не сломленной, сильной, тогда ему легче будет оставить меня».
Залим встретил ее на палубе. Сегодня она была убрана как праздничный зал. Все было выстлано коврами, вдоль бортов стоя-ли диваны и столики с угощением, горели факелы. Вся команда была в праздничных одеждах.
- Сегодня, в день нашего отплытия, я хочу чествовать тебя со своими друзьями. Хочу, чтобы они разделили с нами наше сча-стье и нашу разлуку. Он взял кубок с вином, все последовали его примеру.
- За госпожу моего сердца!
Все подняли кубки и кланялись в ее сторону. Затем нача-лось веселое застолье с музыкой и нескончаемыми тостами. К ним подходили его друзья, чтобы лично познакомиться с ней, к ним подошел красивый молодой человек, очень похожий на Залим - Хана.
- Знакомься, дорогая, это мой младший брат Али - Хан.
Лина протяну руку, Али - Хан приложился к ней губами и отвесил низкий поклон.
- Искренне рад познакомиться с той, которая пробудила сердце моего брата.
Он еще раз поклонился, прежде чем удалиться. Через неко-торое время все незаметно удалились, и они остались одни. Было очень тихо, даже ветра не было слышно.
Боль разлуки с новой силой отдалась в сердце, оно так громко билось, казалось, оно желает вырваться наружу, желая со-единиться с другим страдающим от боли сердцем. Лина прижа-лась головой к груди Залима и услышала, как его сердце теснится в груди. Они сидели молча, прижавшись, друг к другу, пытаясь унять боль. Это молчание было выразительнее любых слов. Их души слились воедино в едином порыве всепоглощающей любви. Они онемели от боли и потеряли счет времени, пребывая в без-брежном пространстве грез. Из этого состояния их вывел голос Али-хана.
- Мне очень жаль, но близится рассвет, пора поднимать па-руса.
- Держись, моя маленькая Лили. В конце августа или пер-вых числах сентября мой корабль войдет в порт, и я в полночь буду ждать тебя в твоей беседке.
- Я буду ждать тебя каждый вечер. Прощай мой люби-мый....
- До скорого свидания моя Лилиан, До скорого свидания.
- Да, будем надеяться, не надо меня провожать, я хочу ви-деть, как твой корабль скроется за горизонтом.
Не в силах больше сдерживать слезы, она резко разверну-лась и направилась к мостику. У мостика стоял Али - Хан, его глаза были полны сочувствия, он помог ей спуститься. Как только се ноги коснулись причала, мостик убрали. Послышались громкие команды, стали подниматься паруса, наполняясь свежим утренним ветром, они словно ожили и затрепетали, как крылья неведомых гигантских птиц. Еще несколько мгновений - и корабль медленно стал отходить от причала. Залим - Хан стоял у борта и не сводил с нее глаз. Расстояние становились все больше и больше, унося их встречу в прошлое. Вскоре корабль скрылся за горизонтом, а Лина по-прежнему, стояла на причале, не в силах оторвать глаз от синей дали скрывшей корабль, на котором осталась часть ее сердца.
Где найти силы, чтобы повернуться спиной к горизонту, и уйти от всего что было, именно это мгновение разорвет эту связь. Этот причал - грань между прошлым и будущим. Надо пережить этот день, надо научиться жить без него. Ощущение полного оди-ночества делало ее глубоко несчастной и бессильной перед буду-щим. Ей казалось, что в душе пылает пожар. Она застонала про-тяжно, жалобно и только теперь дала волю слезам. Она шла до-мой, не видя дороги, боль рвалась наружу, заглушая все чувства, ей казалось, еще немного  и она упадет, не дойдя до дома. Соби-рая последние усилия, она еле дошла до спасительного сада и, по-дойдя к беседке, буквально упала на скамью. Наверное, сознание покинуло ее.

                2

Когда она очнулась, яркое солнце заливало беседку. Она встала, направляясь к себе в комнату. Главное - это ни о чем не думать, иначе она не выдержит больше этого напряжения, только спать, быть может, продолжительный сон принесет ей хоть не-много облегчения и силы. Нестерпимо болела голова, все тело горело, каждый шаг отдавал нестерпимой болью во всем теле, кровь стучала в висках, она опять была близка к обмороку. Едва добравшись до своей постели, Лина освободилась от одежды и легла. Ей казалось, что она едва прикрыла глаза, когда в ее сознание проник голос матери.
- Дорогая моя, уже полдень, а ты еще в постели! У меня радостная новость, был посыльный с сообщением, Данила с от-цом быстро завершили дела и вернулись, немного отдохнут и не-пременно будут с визитом. Так что поднимайся и готовься к встрече дорогих гостей.
В мозгу у Лины будто вспыхнул огонь.
«Нет, только не это. Только не сейчас, я этого не вынесу, я просто умру, если меня не оставят в покое. Господи, помоги мене, дай силы!»
- Дорогая, да ты вроде и не слышишь, о чем я тебе говорю! Жених приехал, встретить надо.
Лина не в силах была больше слышать этот голос. Ей хоте-лось кричать, топать ногами, прогнать эту кудахтавшую наседку. Она нашла в себе силы сесть в постели.
- Мне очень жаль, матушка, но я больна и весь день прове-ду в постели.
- Как можно в такой день хворать! Я велю принести чаю с травами, и тебе сразу станет лучше. Ты не можешь не встретить жениха после долгой разлуки, да еще накануне свадьбы. Ты должна быть готова хотя бы к вечеру.
Нет, ее мать не способна понимать, чувствовать, сопереживать. Ей нет дела до ее душевного состояния. Она глуха к любым проявлениям, если только речь не идет о деньгах. Ей не пришло в голову хотя бы раз поговорить с дочерью о ее чувствах, переживаниях по поводу предстоящей свадьбы. Ей не терпится заполучить финансовую поддержку зятя, а по отношению к ней только требования и приказы. В ее планы не входит недомогание дочери. Она должна как марионетка по первому требованию быть готова к показу на публике. Гнев вернул ей силы, и она решила отстоять свое право на покой.
- Вы не слышите меня, потому что не желаете слышать. Не понимаете, потому, что не желаете понимать, мое недомогание нарушает ваши планы. Я Вам повторяю еще раз, я больна и не на-мерена выходить из своей комнаты до тех пор, пока не сочту нужным. А сейчас покиньте мою комнату и оставьте меня в покое. Вашего будущего зятя можете сами развлекать, если вам угодно, от меня передайте, я пошлю за ним, когда мне будет угодно .
Анна Павловна буквально лишилась дара речи. Выглядела она обескураженной и растерянной. Она разводила руками, рас-крывала рот, но так и не найдя слов, чтобы выразить свои чувства, развернулась и вышла. Лина облегченно вздохнула. Первый раз в жизни последнее слово осталось за ней. Эта первая победа приободрила ее.
 «Отныне я сама буду принимать решения, как жаль, что эта мысль не посетила меня раньше. Это любовь сделала меня другой».
Анна Павловна спустилась в гостиную и села в кресло. Ее мысли были в полном смятении. Она не могла понять, что вдруг случилось с ее дочерью. Вот уже второй раз она с вызовом и гне-вом противоречит ей. Ее взгляд полон гнева и решимости. Ее дочь изменилась до неузнаваемости. Кроткая и послушная девочка превратилась вдруг в своевольную девицу. Такие разительные перемены за такой короткий срок. Это не сулит ничего хорошего, ведь если она и дальше так будет продолжать, с ней трудно будет справиться. Казалось, что она уже благоволит к Даниле, но сегодняшняя сцена говорит об обратном.
Совершенно очевидно, она не желает выходить замуж, чем ближе к свадьбе, тем хуже ее настроение, так чего доброго она в последний момент может поломать все ее планы. Надо срочно поговорить с Данилой, он рассудительный молодой человек, может, он найдет нужный подход к ее строптивой дочери. Сегодня не стоит ее беспокоить, а то она может и Даниле наговорить грубостей, и кто знает, чем это тогда закончится.
Вечером пришел Данила с корзиной цветов и тортом. На нем был нарядный костюм, сам он светился от радости. Положив букет и торт на стол, он достал из кармана сюртука коробочку и протянул ее будущей теще. Анна Павловна зарделась от удоволь-ствия. Открыв коробочку, она увидела золотые серьги с бирюзой .
- Ах, Данила, у меня нет слов, мне так давно ни кто не да-рил подарков, я так тронута вашим вниманием.
- Я рад, что Вам угодил. А позвольте спросить? А где же Лина?
- Очень жаль, но она сегодня не сможет с нами отужинать, она больна. Уверяю вас, ничего серьезного, через пару дней она сможет с вами встретиться, как только она поправиться, она тут же пошлет за вами.
- Вы обращались к доктору, что он говорит?
- Нет, не стоит такого беспокойства, у нее просто рас-строились нервы. Столько предстоит серьезных перемен, а она никак не может расстаться с детством и свободой. Все невесты очень нервничают перед свадьбой, а Лина у меня очень впечатли-тельная, она мечтательница, живет в своем особом мире. Я очень рассчитываю на ваше понимание.
- Я все понимаю, Анна Павловна, все со временем образу-ется, не будем ее торопить. Дайте мне знать, когда она оправится от переживаний. Передайте ей от меня цветы и вот этот футляр. Он протянул Анне Павловне коробочку.
- Это медальон с цепочкой, я думаю, ей понравиться, а сейчас разрешите откланяться.
- Вы не останетесь ужинать?
- Анна Павловна, Вы должны меня понять.
- Да, конечно же, я все понимаю, ступайте и ждите извес-тий.
Данила удалился, Анна Павловна позвала прислугу.
- Марья, что барышня, ничего не просила?
- Нет, дверь заперта и тихо.
- Ступай, поставь под дверь поднос с легким ужином и вот эти подарки, а затем подай чаю в мою комнату, я устала, и лягу пораньше. Вели там в харчевне без меня управиться.
На следующее утро проснулась отдохнувшей и ощутила голод. Необходимо было подкрепиться, но идти на кухню или в столовую ей не хотелось. Это может повлечь за собой объяснения с матерью, а к этому она еще не готова. Она подошла к двери и прислушалась, вроде тихо.
Тихонько приоткрыв дверь, Лина увидела поднос с едой и подарки. Вот и замечательно, это позволит ей еще какое-то время не выходить. Перекусив и одевшись, она решила пойти в сад. Единственное место, где она чувствовала себя защищенной. Там в это время полно разных фруктов, поэтому можно будет обойтись без обеда.
В саду было тихо и спокойно. Приятно пахло цветами, сад всегда приветливо встречал ее. Они тихо и безмолвно любили друг друга вот уже много лет. Вишни протягивали к ней свои ветки с сочными яркими ягодами, яблони склонили свои ветви низко к земле под гнетом обильного урожая. Ей скоро предстоит проститься с этим садом, с этим домом, все останется в прошлом...
«Нет, не надо ни о чем думать, мысли делают меня слабой, а мне нужно быть сильной. Я буду уповать на проведение, оно мне укажет правильный путь».
Весь день Лина провела в саду, ее не беспокоили. Видимо, мать поняла, что ее лучше оставить в покое. Вот и хорошо, даль-ше она не позволит ей давить на нее. Она итак почти принесла себя в жертву ради ее планов. Вечером перед сном Анна Павловна навестила дочь в ее комнате.
- Я не тревожила тебя весь день, надеюсь, тебе лучше. Хо-чу только сказать, что Данила просил передать тебе привет. По-дарки ты получила, и  надеюсь, осталась довольна. Забудем о вче-рашнем разговоре, это просто нервы, когда будешь расположена, вели послать за ним, он ждет. Прояви милосердие: он вчера ушел такой несчастный. Не буду больше тебя беспокоить, спокойной ночи, дорогая.
Визит был коротким и очень вежливым. Мать явно изме-нила тактику, видимо, она избегала объяснений, дабы не услы-шать более резких откровений в свой адрес.
Целую неделю Лина придавалась отдыху и уединению. Но больше нельзя было откладывать встречу с Данилой, ну что ж пусть приходит... Лина написала ему записку с приглашением к вечернему чаю в беседке.
Почти все время она находилась в саду и питалась одними фруктами, особенно ей хотелось яблок. Она находила самые зеле-ные и ела их до появления оскомы. Во рту последнее время стал появляться горький привкус и фрукты помогали его заглушить. Захотелось походить по саду, подойдя к качелям, она села на пле-теное сиденье и стала раскачиваться. Как давно она не каталась на своих любимых качелях. Какое приятное ощущение испытываешь, когда они летят навстречу солнцу или к звездам, ей казалось, что она вот-вот и сама полетит, наслаждаясь свободным полетом, так было в далеком детстве.
Мысли перенеслись далеко в прошлое, туда, где она была маленькой, веселой, беззаботной девочкой. Она и тогда любила проводить все время в саду, очень часто к ее играм присоединялся отец. Они бегали, играли в прятки. ЭТО он смастерил ей качели и подолгу катал ее, рассказывая интересные истории. Он носил ее на плечах и подбрасывал высоко над головой, и она громко смеялась от счастья. Как давно это было и прошло, остались одни воспоминания.
Все рано или поздно проходит, и это тяжелое для нее вре-мя пройдет и станет прошлым, как и все остальное. Время - как много оно в себя вмещает. И радость, и боль, прошлое, настоящее и будущее. Рождение и смерть, все отмечено временем, все под-властно ему. Качели тихо поскрипывали, раскачиваясь и убаюки-вая ее боль. И она перестала думать, а просто смотрела на захо-дящие лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву деревьев. Веки постепенно смеживались, боль отступала, мысли рассеялись и она уснула. Во сне лицо ее выражало покой, волосы были распущены, ноги не касались земли, руки покоились на коленях. На белом платье играли блики заходящего солнца.
Такой ее и увидел Данила, искавший ее в саду. Он не стал ее будить, присев под деревом, принялся созерцать свою спящую возлюбленную. Спящей он ее еще никогда не видел, так она каза-лась еще моложе. А ведь совсем скоро он будет просыпаться ря-дом с ней и видеть ее засыпающей...
Порыв ветра качнул качели, они заскрипели, и Лина от-крыла глаза. «Как хорошо спать и ни о чем не думать, так бы вот и спала до приезда Залима»!
Она ощутила горький привкус во рту, и голова немного кружилась. Встав с качели, она едва не упала, но сильные руки подхватили ее. Она вздрогнула и затаила дыхание.
- Это я, моя дорогая, мне не хотелось нарушать твой сон. Тебе нехорошо?
- Все хорошо, это качели меня укачали, я здесь давно.
Данила взял ее под руку, и они направились в беседку. Не-приятная горечь не проходила.
- Данила! Будь добр, пойди распорядись, чтобы подавали чай и непременно с лимоном.
- Не беспокойся, дорогая, я обо всем позабочусь.
Вскоре вернулся Данила, неся самовар, а за ним следовала Анюта с подносом, уставленным посудой и угощениями. Данила сам принялся разливать чай. Лина с удовольствием выпила чашку горячего чая с лимоном, и горечь отступила. Теперь она могла сосредоточиться на предстоящем разговоре. Данила начал первый.
- Я так давно ждал этой встречи, мне так много хотелось тебе сказать, но я не знаю с чего начать, и уместны ли будут мои слова. Может, ты мне что-нибудь скажешь, у тебя было время по-думать, я готов тебя выслушать.
Лина пыталась найти нужные слова и не находила. Как рассказать ему о том, что она чувствует, о ее любви к Залим - Ха-ну. Он не сможет ее понять, он будет считать ее падшей женщи-ной, так проще, но он ждет - надо найти слова, которые все поста-вят на свои места. И вдруг она ощутила, как все поплыло у нее перед глазами, а потом она погрузилась в полный мрак. Очнулась она на руках у Данилы. 
-Что со мной было?
- Ты потеряла сознание, у тебя что-нибудь болит?
- Нет, это наверное от голода, мне в последнее время со-всем не хочется есть, и я питалась одними фруктами.
- Ты очень бледна и дрожишь, тебе лучше прилечь, я про-вожу тебя до пос¬тели.
- Да, пожалуйста, мне необходимо прилечь, я чувствую не-обыкновенную усталость, и мне хочется спать.
- Это похоже на полный упадок сил. Что с тобой происхо-дит? Ладно, поговорим завтра,  когда  ты  оправишься  от  слабо-сти.
Данила проводил ее в дом, и сам уложил в постель. На ли-це его была тревога.
- Отдыхай, я попрошу, чтобы тебя не беспокоили. Завтра утром приду справиться о твоем самочувствии.
Он нежно поцеловал ее в лоб и вышел, тихо притворив дверь. Вот и опять она получила отсрочку, но что же на самом деле с ней происходит. Во рту опять появилась горечь…
Утром она долго спала, проснулась, ощутив ужасный го-лод. Спустившись в кухню, принялась с аппетитом поглощать холодные закуски, а  затем, завершив завтрак стаканом холодного молока,  почувствовала  непреодолимое  желание еще немного понежиться в постели. Поднимаясь к себе по лестнице, Лина вдруг почувствовала, как ее желудок судорожно сжимается и его содержимое рвется наружу. Зажав рот рукой, она бросилась бе-жать в сад. Едва достигнув кустов крыжовника, она избавилась от своих мучений. Ощущалась невероятная слабость, тело покрылось холодной испариной, голова кружилась.
«Что это со мной, мне кажется, что я умираю, надо скорее лечь в постель, пока силы совсем не покинули меня».
С трудом, добравшись до своей комнаты, она сразу легла, и ее охватила приятная дрема. Проснулась Лина в полдень, солнце проникало в комнату, и было ужасно душно. Захотелось скрыться в спасительной тени сада. Голода она не чувствовала, но очень хотелось чего-нибудь кислого. Подойдя к кустам крыжовника, принялась с жадностью поедать зеленые кислые ягоды. Казалось, что они этим летом  особенно хороши и приятны на вкус. Утолив свое желание, Лина направилась к беседке.
Как хорошо здесь проводить долгие дни и часы, предава-ясь своим сокровенным мечтам и воспоминаниям. Она прикрыла глаза, и мысли перенесли ее далеко-далеко, в страну ее возлюб-ленного... Прервали ее грезы сильные боли в желудке. Приступ тошноты опять овладел ею, дыхание стало частым и прерыви-стым, в глазах потемнело. Через несколько минут все прошло, также внезапно, как и началось. Происходящее начинало ее пу-гать.
И вдруг страшная догадка озарила ее. Состояние ужаса за-владело всем ее существом. Мысли судорожно теснились в мозгу, сменяя одна другую, воображение рисовало страшные картины наступающих последствий.
Именно теперь, когда ей и без того тяжело, Господь посы-лает ей новое испытание. Такого исхода она ни как не ожидала. Пребывая в любовной неге, она совершенно не думала о логиче-ском завершении ее приключения. И без того сложная ситуация оборачивается для нее просто катастрофой. Теперь остается наде-яться только на то, что Залим - Хан успеет приехать до свадьбы. Теперь у нее нет выбора, её  судьба предопределена. Новая  жизнь, зародившаяся в ней по воле свыше,  будет  теперь  опреде-лять  её  дальнейшую  жизнь.
 «Вот она, моя роковая судьба! Любовь пришла ко мне, по-дарила краткие мгновения радости и теперь обрекает на тяжкие испытания. Я должна все выдержать, теперь на мне двойная от-ветственность, за себя и за будущего малыша. Господи, дай силы, терпения и помилуй меня грешную!»
Теперь жизнь обретает иной смысл. Надо привыкать к мысли о том, что скоро ей придется покинуть все для нее привыч-ное и отправиться навсегда в чужой край, к чужим людям, к новой незнакомой жизни. Это неведомое будущее пугает ее не меньше, чем теперешнее настоящее.
Лина встала и направилась в дом, заперевшись в своей комнате, она попыталась заглянуть в будущее. Ее воображение рисовало ей приятные картины восточной сказки. Она будет жить в красивой комнате на женской половине, воспитывать своего малыша. Днем она будет с ним гулять в саду, а по вечерам к ним будет приходить Залим и они будут все вместе ужинать на террасе и любоваться звездами. Скоро он приедет, и все ее страхи и сомнения останутся позади. Все, что надо, уже случилось, теперь только надо набраться терпения и ждать. Новые надежды предали ей уверенности и немного успокоили. Оставалось только скрыть от всех свое состояние и быть для всех такой, какой они хотят ее видеть. Остался всего один месяц....
Время летело своим чередом, приближая день прихода ко-рабля и день ее свадьбы. Ей удалось передвинуть день венчания с конца августа на пятнадцатое сентября. Она решила не делать ни-каких признаний Даниле, она просто исчезнет - и все. Ему при-дется это пережить, у каждого свой крест. Она научилась справ-ляться со своими недомоганиями и делать их легче, ей помогала диета и режим. Все складывалось как нельзя лучше.
Все были заняты своими делами. Данила занимался сва-дебными приготовлениями и торговыми делами. Готовился к раз-делу компании и  капитала с отцом.  В  их  семье  было  принято решение,  что  после свадьбы  Данила  будет  вести  дела  само-стоятельно.
Анна Павловна готовилась к предстоящему зимнему сезо-ну, заготавливая впрок множество продуктов. Лину, особенно не тревожили. Мать была довольна ее ежедневными вечерними про-гулками с Данилой по саду и не досаждала, боясь все испортить. Данила приходил после рабочего дня и делился с ней новостями и бесконечными планами на будущее.
Август выдался очень жарким, без дождей. Природа и лю-ди изнывали от жары, даже ночь не приносила желаемой прохла-ды. Все старались меньше двигаться и больше отдыхать, потому вялость и сонливость Лины воспринималась как естественное со-стояние, сопровождающееся жарой и духотой.
Приближались последние дни августа. Жара начала замет-но спадать, прошли освежающие дожди. Радостное возбуждение ее родственников с приближением свадьбы стало заметно нарас-тать. А у Лины нарастало напряжение ожидания. Теперь после ухода Данилы она  подолгу еще оставалась в беседке, вслушива-ясь в каждый шорох ночи.
Прошел август, наступил сентябрь. Лине едва удавалось скрывать свое напряжение. По вечерам она почти не слышала, что ей говорит Данила, она старалась пораньше отправить его под различными предлогами. Оставаясь одна, она уже не могла спокойно сидеть и ждать. Ноги сами несли ее к задней калитке, и там она с напряжением вглядывалась в темноту ночи. Покой безвозвратно покинул ее, опять боль безысходности завладела её  душой.
И вот, наконец, десятого сентября, вглядываясь в темноту, она увидела приближающегося к беседке человека в чалме. Серд-це радостно забилось в груди, и она, подчиняясь единому порыву радости и нетерпения, побежала навстречу долгожданному по-сланцу. Когда они встретились, она узнала Али-хана, брата Зали-ма. Он низко поклонился и приветствовал ее.
- Рад видеть тебя в добром здравии, Лилиан. Я должен пе-редать тебе этот ларец с посланием от моего брата - там лежит письмо и подарок. Лина машинально приняла из его рук ларец.
- А когда я смогу его увидеть, разве мы не сразу отправим-ся к нему?
- К сожалению, моя госпожа, мы этого сделать не можем. Обстоятельства сложились так, что Залим - Хан не смог приехать, о чем он очень сожалеет. Он вынужден остаться в Стамбуле, про-чтешь письмо и все поймешь.
Мне пора возвращаться, прощай и храни тебя Аллах!
Али - Хан низко поклонился, развернулся и пошел прочь. Ей казалось, что она перестала видеть, слышать, все чувства отка-зали ей. Единственная мысль доходила до ее сознания.
«Он не приехал, я осталась одна! Как  это  пережить,  и  можно  ли  вообще  после этого жить!»
Потом погасла и эта мысль, и сознание покинуло ее. Она лежала на земле, освещенная луной, похожая на поверженную птицу, разметавшую свои крылья. Ночная прохлада оживила ее тело. Она ощутила, что лежать ей неудобно, приподнялась и сразу поняла, где она находится. Сознание медленно возвращало ее в ужасную реальность. Обхватив колени руками, и приклонив к ним голову, она стала раскачиваться из стороны в сторону, стараясь унять все растущую в ней боль. Она долго сидела в таком положении, пытаясь сосредоточиться на какой-нибудь одной мысли. Она пыталась осознать реальность происходящего, пыталась примирить себя с новыми обстоятельствами и найти хоть какой-нибудь выход из создавшейся ситуации. Но сколько она, ни думала, приемлемого для нее выхода не было.
Не было никаких надежд на благополучный исход. Все, чтобы не происходило дальше, причиняло  только боль и страда-ния. Она поймала себя на мысли, что ей не хочется жить, для это-го просто нет сил. В ее дальнейшей жизни просто нет никакого смысла. Для нее уже все кончилось, едва начавшись. Зачем же продлевать свои мучения?
Она встала, собираясь пойти в дом, и только сейчас заме-тила ларец, лежащий у ее ног. Она тут же вспомнила, что Али говорил о письме, взяв в руки ларец, быстро направилась к себе в комнату. Войдя к  себе, Лина зажгла свечу, села на кровать и от-крыла ларец.
На бархатной подкладке лежал  гарнитур из золота с руби-нами, но он ее совсем не интересовал. Рядом лежал свиток, пере-вязанный алой лентой. Торопливо развязав ленту, Лина углуби-лась в чтение.
«Милая моя Лилиан! Прости меня, за то, что, быть может, заставляю тебя страдать. Сердце мое с тобой, любимая, но долг сына вынуждает меня находиться вдали от тебя.
Дело в том, что мой отец в тяжелом состоянии. Он сильно пострадал на охоте, упав с лошади. Он обречен на неподвижность, у него поврежден позвоночник. Силы покидают его, и он потребовал, чтобы я  немедленно  женился и подарил ему внука, прежде чем ему придется покинуть этот мир. Воля отца - закон, и я не могу не исполнить его последнюю просьбу.
Я думаю, ты меня поймешь. У тебя доброе сердце, ты по-ступила бы так же.
Иногда приходится жертвовать своими интересами ради близких  нам людей. Когда ты будешь читать это письмо, моя на-реченная уже переступит порог моего дома, но мое сердце будет с тобой, моя несравненная Лилиан.
Я понимаю, как тебе будет трудно, если ты собиралась уе-хать со мной.
Прошу тебя, не отчаивайся. Не теряй надежду на наше сча-стье, это лишь вопрос времени.
Я обязательно приеду за тобой в мае. Ничто уже не сможет мне помешать. Время пролетит незаметно, и я приеду забрать мою маленькую Лили, если она, конечно, захочет покинуть своего мужа, ведь тебе теперь придется выйти замуж за Данилу.
Судьба нарушила наши планы, но это всего лишь отсрочка на несколько  месяцев. По  сравнению  со  всей  жизнью  это  та-кая малость.  Если  ты любимая решишь  быть  со  мной,  я  смогу  загладить  твою   боль,  нашим  общим  счастьем  до  окончания  дней! Еще раз прости, моя милая Лили. С любовью к тебе, Залим - Хан»
Слезы радости капали на бумагу.
«Он меня не бросил. Он приедет за мной, у меня опять есть надежда на наше будущее. Надо только подождать. Подождать несколько  долгих месяцев...»
Она прижимала к груди дорогое письмо, которое согрело ей душу и возвратило желание жить. Но как трудно будет про-жить эти месяцы. Чего бы это ни стоило, она найдет в себе силы все пережить и дождаться заветного часа, когда Залим заключит ее в объятия, и не только ее, к тому времени у нее родится их ма-лыш. Она носит в себе плод их мимолетного счастья и залог люб-ви. Это будет приятный сюрприз, который она ему преподнесет в день их встречи.
Мысли о предстоящем будущем возродили надежды, уняли боль отчаяния и одиночества. Его любовь придавала ей силы для дальнейшей жизни, для борьбы за свою любовь. Теперь, когда относительно будущего все ясно, надо подумать о настоящем. До свадьбы осталось шесть дней. На долгие раздумья времени нет, надо не откладывая поговорить с Данилой.
Первое, что она завтра сделает, это поговорит с ним, как только он придет к ней вечером. Ей придется причинить ему боль. Ему придется страдать, из-за ее поступка и придется делить ее позор. Злые языки не дадут и ему покоя, но иного выхода нет. Ничего уже нельзя изменить. Лина легла спать, полная решимости завтра внести ясность в отношениях с Данилой. А с матерью она поговорит чуть позже...
На следующий день Лина поднялась позже обычного, но ее никто не беспокоил. У всех было полно дел перед свадьбой, осталось совсем  немного  времени, и у всех началась свадебная лихорадка. Даже прислуга суетилась больше обычного и с небывалым усердием. 
Полностью нарушился заведенный порядок в доме. Завтра-ки, обеды, ужины - все было чисто условно. Каждый приступал к еде, когда было удобно. Теперь они с матерью почти не встреча-лись за столом. Но именно сегодня, когда Лина спустилась в сто-ловую, Анна Павловна восседала за столом, поглощая поздний завтрак и одновременно проверяя счета. Она приветливо взгляну-ла на дочь. Чем ближе к свадьбе, тем любезнее становилась ее мать. А перед Данилой она просто-таки таяла от счастья.
- Доброе утро, моя дорогая, платье только что принесли, оно висит в гостиной! Можешь пойти после завтрака взглянуть. Слава Богу, у нас все готово! Тебе не о чем беспокоиться.
- Я не о чем и не беспокоюсь.
- Вот и хорошо отдыхай последние деньки в родительском доме, скоро тебе самой обо всем заботиться придется. Хорошо, что Данила в тебе души не чает, будет тебе опорой и верным суп-ругом.
- Да, Данила очень хороший человек, тут я с вами согласна.
- Он сегодня как всегда будет к ужину. Мне он хотел со-общить о часе венчания. У меня, к сожалению, есть срочные дела за городом. К ужину я не успею, приеду, скорее всего, глубоко за полночь, так  что передашь  о  назначено  времени  мне  поутру.
- Да, я непременно все вам сообщу.
Вечером, как обычно, Лина ждала Данилу в беседке за на-крытым к чаю столом.
Он пришел вовремя с цветами и конфетами.
- Здравствуй, моя дорогая! Сегодня я принес тебе восточ-ные сладости, прибыли товары из Турции.
- Да, я знаю.
- Ты была сегодня в торговых рядах?
- Нет, мне известно из другого источника, но это не столь важно. Мне необходимо с тобой серьезно поговорить, для нас это очень важно.
- Я готов тебя слушать, что-нибудь произошло, ты так по-бледнела.
- Мне придется сказать тебе нечто неприятное, и я очень волнуюсь.
- Господи, ты меня пугаешь, говори скорее, что случилось?
- Данила, дело в том, что я не могу выйти за тебя замуж!
Она выдохнула эти слова на одном дыхании и внимательно смотрела в глаза Даниле, готовая принять его следующий вопрос. Глаза его на мгновение расширились, а затем он откинулся на спинку скамейки и закрыл их.
Казалось, что он молчал, целую вечность, и это было не-выносимо. Он сидел, сраженный болью, и не в состоянии был говорить. Она смотрела на него с состраданием, ей хорошо было известно, что происходит в его душе. Кому как не ей понятны его переживания и боль. Лучше бы он кричал, упрекал, тогда бы она могла защищаться. Но он лишил ее этой возможности. Он заста-вил ее страдать вместе с ним. Вскоре он выпрямился, открыл гла-за и с болью в голосе опросил:
- Почему?
- Потому, что я люблю другого, и не могу этому противо-стоять, ты ведь не хуже меня знаешь, что с этим нельзя справить-ся, и я не смогла справиться с собой.
- Я его знаю?
- Да, но это не имеет значения, ничего нельзя исправить.
- Он сделал тебе предложение?
- Да, он не отказывается от меня, он меня любит.
- Когда вы намерены обнародовать свои отношения?
- Это сложный вопрос, но все остальное тебя уже не каса-ется, это  уже  придётся  решать  мне.               
- Нет, я имею право знать все. Я так много ждал, надеялся и вдруг накануне свадьбы появляется некто, и вся моя жизнь от этого переворачивается. Я хочу знать, что это за человек, достоин ли он тебя, в чьих руках будет твоя судьба. Или ты думаешь, что я просто развернусь и уйду, демонстрируя оскорбленное самолю-бие? Не отрицаю, мне невыносимо больно, но я   даже  сейчас в состоянии думать о тебе. Мне небезразлична твоя судьба. Ты в состоянии это понять? Моя  любовь  не  может умереть  в  одно  мгновенье!  Я  вопреки всему люблю тебя!  И  даже  если  у  меня  нет,  ни малейшей  надежды  быть  любимым, то я   всё же наде-юсь остаться  твоим  другом.  Ведь  я, как  никто  другой  знаю  тебя,  ведь  мы  вместе  с  детства. Чтобы  ты  не  сказала,  я  по-пытаюсь  осмыслить  и  понять.
- Я не ожидала такого понимания, по крайней мере, сразу. Ты имел полное право быть возмущенным и не считаться с моими доводами. Я очень благодарна тебе  за понимание.
- Я  как то говорил тебе, что я твой друг, и ты можешь рас-считывать на мое понимание.   
- Но я сделала тебе больно, я обманула тебя и была не вправе рассчитывать на дружеское участие.
- Ответь мне, пожалуйста, кто он?
- Это Залим - Хан, капитан турецкого судна, вчера пришло от него известие, он не смог приехать за мной, его отец умирает.
- А когда он намерен приехать?
- Он приедет за мной весной в мае,  и тогда я уеду с ним.
- До весны еще очень много времени, его пережить надо, многое может случиться. Я завтра же уеду в  Москву,  якобы  для  расширения  дела, и свадьба будет отложена по моей вине. Я дол-го ждал, подожду еще. Я вернусь в июне,  и если застану тебя  до-ма, то мы с тобой сядем и подумаем, как быть дальше.
- Спасибо, Данила, ты так великодушен, но эта отсрочка ничего не меняет. Я все равно не смогу выйти за тебя замуж.
- Почему? Есть еще что-то, чего я не знаю?
- Да, есть очень серьезное препятствие, у меня в марте ро-дится ребенок.
Данила побледнел и долго смотрел ей в глаза, словно пы-тался заглянуть в ее душу.
- Что будет с тобой до следующей весны? Тебе нужна за-щита. Тебе трудно будет одной.
- Мне никто не сможет помочь, но это только моя вина. И  что  бы  теперь  со  мной  не  случилось,  это  будет  заслуженным  наказанием  за  мой  проступок. Теперь  я  точно  знаю,  что  за  всё  надо  платить,  и  мне  невыносимо  жаль,  что  и  тебе  при-дётся  невольно  расплачиваться  за  мои  вольности.
- Ты еще не вполне осознала, какому суду подвергнут тебя люди и что тебе придется выслушать от своей матери. У тебя сла-бое здоровье, и вся тяжесть последствий подорвет его оконча-тельно и может повредить твоему ребенку. Ты сейчас слишком уязвима.  Общество  уничтожит  тебя,  и  твоя  матушка  отнюдь  не  будет  тебе  защитой  и  опорой.
- Мне всего этого не избежать, у меня нет выхода из этого положения.
Данила  смотрел  на  неё  пристальнее  обычного,  он  смотрел  на  неё  совершенно  иначе.  В  этом  взгляде  читалась  такая  нежность,  что  у  Лины  невольно  навернулись  слёзы. А  ей  так  хотелось  быть  сильной  и  стойкой,  и  не выказывать  своей  растерянности,  и  отчаяния.
- Я могу предложить, единственно приемлемый для тебя выход. Это спасет тебя от излишних переживаний и поможет спокойно произвести дитя на свет.
- Мне кажется, я пересмотрела все варианты, но ничего спасительного в них не нашла.
- Ты просто забыла посоветоваться со своим другом.  Ты моя  дорогая  была так поглощена собой, что совсем забыла обо мне!
- О тебе? В каком качестве?
- В качестве твоего мужа для прикрытия. Мы не станем ничего менять, для тебя все складывается как нельзя удачно, но при моем участии. Понимаешь, о чем я говорю?
- Боюсь, что нет, у меня голова идет кругом, все так не-ожиданно.
- Все предельно просто. Мы с тобой женимся, а через неко-торое время у нас родится ребенок, все закономерно. Твоя тайна не будет раскрыта. Как тебе мое предложение?
- Я не могу поверить в происходящее, скажи мне, что это не сон.  Как  ты  можешь  быть  так  великодушен?!  Как ты  мо-жешь  предлагать  такую  помощь той,  что  так обидела  тебя?!
- Это не сон,  и  я могу это  сделать  для  тебя  моя  дорогая,  потому,  что  это и  есть  настоящая  любовь, которая способна на пожертвования. Мне представился случай доказать  это  на  деле  и  я  готов,  более  того  я  считаю  своим  долгом  позаботиться  о  тебе.  Я  всю  сознательную  жизнь  об  этом  мечтал, так  позволь  мне  это  сделать  для  тебя,  доставь мне  радость,  быть  тебе  по-лезным
Лина смотрела на него сквозь пелену слез, которые преда-тельски катились из глаз. Ей так много хотелось ему сказать о своих чувствах, но слезы душили ее. Вместо слов она разразилась потоком рыданиями.  Данила подошел к ней и сел рядом. Он об-нял ее за плечи и прижал к себе . Впервые за долгое время она почувствовала себя не одинокой и защищенной, и этому она обязана человеку, которого она предала. Воистину любовь  творит чудеса.
- Успокойся, моя дорогая, все твои страхи теперь позади. Теперь тебе будет гораздо легче. После свадьбы все пойдет своим чередом, со стороны мы будем счастливой парой. Когда придет весна, тогда ты примешь нужное для тебя решение, я не стану те-бе мешать. А пока от тебя требуется только спокойствие.
Постарайся выглядеть счастливой на венчании. Для меня же этот день на самом деле будет счастливым, ничто не сможем отнять у меня этого состояния, понятного мне одному. Венчание назначено на двенадцать часов, передай это своей матушке. У те-бя есть немного времени, чтобы привести мысли в порядок и под-готовиться морально к предстоящим торжествам в нашу четь. Мужайся, моя дорогая. Не стану больше тебя задерживать, тебе надо отдохнуть. До свидания, дорогая.
Данила ушел, только теперь она поняла, как устала. Бурные переживания и слезы совершенно опустошили ее. Но теперь у нее на душе гораздо спокойнее. Теперь она не одна, теперь у нее есть друг, который согласен разделить с ней ее тяготы.
Как она ему  благодарна за его благородный порыв. Редкий человек мог бы поступить  так самоотверженно. Данила по праву достоин лучшей доли. Как не справедлива к нему судьба, какой горькой доли она его удостоила. Что может быть мучительнее безответной любви, только разлука влюбленных, лишенных надежды на встречу. Ее надежда на встречу с любимым очень призрачна. Слишком много преград на их пути.
У Залим - Хана тоже был очень тяжелый день. Свадебные торжества, тянувшиеся с самого утра, сильно утомили его. Если еще учесть то, что они ему совершенно безразличны.
Наступила вечерняя  пора и  празднества  завершились,  он может, наконец, отправиться к себе, но это как раз самое непри-ятное для него событие. Ему предстоит принять в свои покои же-ну, нужно выполнить супружеский долг. В иной ситуации это было бы самым приятным моментом, но не теперь. Он обязан разделить ложе с незнакомой и нелюбимой женщиной. В довершение ко всему, она еще и далека от совершенства. Ее прелести не радуют глаз и не вызывают ни малейшего волнения. Ему удалось увидеть ее до свадьбы, за принятием ванны.
Это была коренастая, полноватая девица, с большим,  кожа была слишком смуглой, она обладала внушительным носом с гор-бинкой и тонкими невыразительными губами. Увиденное повергло его в еще большее уныние. И именно эта женщина должна подарить ему наследника, а если это будет дочь... Ему даже не хотелось об этом думать.
Но у него есть долг. Он будет проводить с ней все ночи, пока она не зачнет, только после этого ее можно удалить на жен-скую половину. Только тогда он сможет освободить себя от суп-ружеских обязанностей. Мысли его постоянно переносили его в Измаил к его любимой.
Он мучился от сознания, что ему пришлось самому толк-нуть ее в объятия к другому мужчине. Эти мысли доставляли ему невыносимые страдания. Но образ Лили по-прежнему оставался чистым и еще более желанным после долгой разлуки. Нужно до-ждаться весны, и он немедленно отправится за ней. Его сердце подсказывает ему, что она его ждет. Но милая сердцу Лилиан да-леко, а ему скоро приведут его жену. Залим - Хан нервно ходил по комнате, погруженный в свои мысли.
- Мой господин, ваша жена спрашивает позволения войти.
- Пусть войдет.
Хорошо, что он видел ее раньше, а то бы ему трудно было скрыть разочарование и раздражение. Дверь тихонько скрипнула, Залим - Хан обернулся. Перед ним стояла, низко опустив голову, его нареченная. Она была подготовлена к ночи, кроме белого шелкового халата, расшитого серебром, на ней ничего не было. Он подошел к ней и приподнял ее подбородок.
Её черные глаза смотрели на него с выражением почтения и покорности. Покорности их женщин приучают с детства. Их также обучают искусству любви, чтобы угождать своему господину. Она в точности знает, что должно с ней произойти. Он развязал пояс ее халата и распахнул полы. Она стояла, не шелохнувшись, она тоже выполняла свой долг. Перед ним стояла обнаженная невеста, а он был совершенно не готов к проведению первой брачной ночи с ней. Ну, что ж, он господин, он будет повелевать.
- Сними с меня халат!
- Слушаюсь, мой господин.
Она развязала пояс и помогла ему снять халат. Зухра ни-чуть не смутилась, увидев перед собой обнаженного мужчину. Она прильнула к нему всем телом, и ее руки начали ласкать его.
Он закрыл глаза, и мысли тут же перенесли его в майскую лунную ночь… Он машинально взял женщину на руки и отнес в постель, и растворился в призрачном мираже... с  Лилиан…
Быстро пролетели последние дни перед свадьбой. Лина немного успокоилась и, насколько это можно, подготовилась к свадьбе. День выдался по-летнему знойный. В утренние часы уже чувствовалась жара. В десять часов матушка с Анютой принесли в ее комнату платье и стали помогать ей собираться. Анна Павловна излишне суетилась, то и дело всхлипывала и подносила платочек к глазам. Белое платье из лионского шелка хорошо сидело на ее стройной фигуре. Жемчужное ожерелье отлично дополняло свадебное платье. Волосы длинными локонами спускались на плечи. Многослойная фата завершала наряд, Лина внимательно посмотрела на себя  в зеркало. На нее смотрела маленькая девушка, похожая на белое облачко. Как долго она мечтала об этом дне, глядя на других невест, и вот он этот день настал, но разве об этом она мечтала...
- Девочка моя, ты выглядишь просто сказочно, я так счаст-лива и рада за тебя. Мне так жаль, что отец не поведет тебя к ал-тарю. Пойдем, дорогая, нам пора.
Они разместились в большой открытой карете и направи-лись к церкви. Около церкви их ожидало множество приглашен-ных. Данила вышел им навстречу. Он был одет в черный фрак  с белой розой на лацкане и выглядел очень привлекательно. Его глаза, устремленные на невесту, сияли от счастья. Поклонившись, он подал руку сначала Анне Павловне, а затем помог спуститься Лине. Она взяла его под руку, и они направились в церковь.
Церковь была в праздничном убранстве по случаю венча-ния. Молодые ступали по широкой ковровой дорожке, горело множество свечей, цветы благоухали в вазах, пахло ладаном. Ли-на, затаив дыхание, смотрела на иконостас, лики святых спокойно взирали на молодых. Ее спокойствие было нарушено, сейчас  она  осознала в полной  мере  всю  тяжесть  своего  греха.
Они стоят перед лицом Господа и собираются принести слова, соединяющие их навечно во имя любви. Слезы раскаяния навернулись на глаза. Данила словно читая ее мысли, пожал ей руку, призывая к спокойствию, и ей стало немного легче, она не одна в эту минуту.
«Господи прости меня грешную, не себя хороню я от люд-ского суда, а дитя свое невинное». Она  неистово  молила о про-щении  и  не замечала происходящего…
Слова священника вернули ее внимание к происходящему.
- Согласен ли ты, Данила, взять в жены эту женщину?
- Да!
- Согласна ли ты, Лина, взять в мужья этого мужчину?
- Да!
С венцами над головой, взявшись за руки, они пошли во-круг алтаря...
После венчания все расселись по экипажам и поехали в дом жениха, там под навесами были накрыты столы. Их встречали хлебом и солью, играл оркестр. Застолье было шумным и казалось Лине бесконечным. Она ужасно устала, сильно давил корсет, болела голова, ужасно хотелось спать. Во время очередного танца, Данила привлек ее к себе и сказал, глядя ей в глаза: «У меня для тебя сюрприз, дорогая! Я думаю, сейчас самое время нам уединиться и покинуть шумных гостей, им и без нас будет весело. Я купил для нас небольшой домик, где мы сможем спокойно жить вдали от любопытных глаз».
- Я так благодарна тебе, дорогой мой друг, у меня уже про-сто нет сил, мне необходимо лечь, иначе я просто упаду.
- Карета давно нас ждет, я предупредил родню, мы уйдем без прощаний, так для тебя будет лучше, я вижу, что ты уже не в состоянии выдержать прощальных пожеланий наших многочис-ленных гостей.
Продолжая кружиться в танце, они незаметно покинули праздничное  собрание. Через несколько минут они подъехали к небольшому двухэтажному дому с садом. Данила помог Лине сойти и провел в дом. В гостиной их встретил  мажордом.
- Милости прошу,  моя  дорогая  супруга!  Арсений  позови горничную госпожи.
- Слушаюсь.
- Дорогая, на втором этаже две спальни и детская, ты не-медленно пойдешь со своей горничной к себе и будешь отдыхать. На первом этаже столовая, кабинет, гостиная, кухня и комнаты для прислуги. За домом хороший сад. Я приказал построить бе-седку и повесить качели. Все выглядит, как у тебя в саду.
- Я бесконечно тебе благодарна. Ты так   предусмотритель-но избавил   меня  от каждодневных испытаний, в общении с твоими родными,  подарил мне покой, это как раз то, о чем я и не могла мечтать, спасибо тебе, у меня нет слов, чтобы выразить мое состояние и мою благодарность.
- Я думал о возможных трудностях и потому смог заранее убедить родных в том, что мне необходимо жить своим домом.
- Ты такой проницательный. Как это у тебя получается?
- Я научился смотреть на жизнь твоими глазами и потому могу предупредить твои желания. Я вижу  сейчас твою улыбку, значит, напряжение покинуло тебя, в  тот  момент, когда ты пере-ступила порог этого дома, а это для меня высшая награда. Мои заботы не были напрасными, значит, я тебе нужен.
- Да, ты мне нужен,  дорогой  и  бесценный мой друг.
Вошел Арсений с горничной. Это была молодая девушка, лет восемнадцати. Она была стройна, симпатична и с красивыми добрыми глазами.
- Дорогая, это твоя горничная, ее зовут Натальей. Она про-водит тебя в твою комнату и поможет тебе подготовиться ко сну, я зайду позже пожелать тебе спокойной ночи.
Комната, в которую Лина вошла с горничной, была про-сторной и отделана со вкусом. Стены были оклеены  обоями  бе-жевого цвета, мебель была добротная, резная, обтянутая цветным гобеленом в тон обоев. На большом окне, выходящем в сад, висе-ли  тяжелые портьеры из бархата. В левом углу комнаты стояла большая кровать, покрытая бежево-золотистым покрывалом, рас-шитым белыми цветами. Около кровати стоял туалетный столик, а над ним висело большое зеркало в резной раме. В противопо-ложной стороне комнаты стоял большой платяной шкаф и рядом с ним маленький диванчик для отдыха и чтения. Пол был устлан большим белым ковром, на туалетном столике стояла большая фарфоровая ваза с белыми розами. Столик был уставлен всеми необходимыми принадлежностями для туалета.
Видно было, что каждая вещица была подобрана с любо-вью и вниманием. Комната ей очень понравилась, и на душе стало тепло от проявленной о ней заботе. Горничная Наташа была умелой и не болтливой. Все поручения она выполняла быстро и молча, видимо, она было проинструктирована. Данила предусмотрел все до последней мелочи, вероятно, что даже она сама не смогла бы так все устроить, если представилась бы такая возможность. По-видимому, он хороший хозяин и организатор, очень жаль, что труды его не будут вознаграждены по достоинству.
Переодетая  горничной к ночи и причесанная, Лина присе-ла на диван в ожидании визита Данилы. Долго ждать не при-шлось. Данила вошел с большим подносом с чайными принад-лежностями. Он предложил ей расположиться на постели и вы-пить чаю перед сном. Разливал чай он сам и очень умело. Лина с интересом рассматривала своего мужа. Впервые она видела его в домашней одежде. На нем был длинный шелковый халат, бордо-вого цвета, белая шелковая пижама и домашние туфли. Эта одеж-да делала его еще более мягким и добрым. На ней на самой был роскошный бежевый пеньюар и шлепанцы с опушкой. Со сторо-ны все выглядело счастливой, семейной идиллией... Они молча пили чай, думая каждый о своем. Был, как бы подведён итог их  жизни,  прожитой  до этого знаменательного и значительного дня. Лина впервые за много месяцев, чувствовала себя спокойной.
Все тревоги отступили на какое-то время. У нее есть теперь свой дом, и  есть друг, который о ней позаботится.
Лина в порыве благодарности встала и поцеловала Данилу в щеку. Он от неожиданности покраснел, затем обнял ее за плечи и прижал к своей груди. Она не оттолкнула его, они просто сиде-ли,  обнявшись, молча наслаждаясь покоем ночи.
Затем Данила  предложил  ей  подойти к раскрытому окну и полюбоваться ночным садом. Ветви деревьев, отягощенные урожаем, склонили свои ветви до самой земли и замерли в тишине ночной прохлады. Вдали мерцала в лучах лунного света белая беседка. Здесь ей предстоит жить до рождения своего ребенка, здесь она будет ждать известий от Залима. Теперь, долгие месяцы этот дом и этот сад будут ее убежищем.  Будут частью ее новой жизни, которая в один из дней снова изменится и она покинет этот дом, так необходимый ей теперь...
Осень была теплой и сухой. Они постоянно наносили ви-зиты своим родственникам, бывая у них на обедах и ужинах. Да-нила казался счастливым, и его родственники смотрели на нее с обожанием. Все буквально пришли в восторг, когда в один из ви-зитов Данила сообщил, что они ждут прибавления семейства.
Анна Павловна была до слез тронута этой новостью и сра-зу принялась готовить приданое малышу и непременно голубого цвета, все единодушно решили, что это непременно будет маль-чик. Лина поддалась всеобщему ликованию и тоже надеялась, что у нее родится хорошенький мальчик. Зимой Лина чувствовала себя неважно, болела спина и к вечеру сильно уставали ноги. Они больше никуда не выезжали, это было слишком утомительно. Теперь приезжали к ним справиться о ее здоровьем и побаловать ее чем-нибудь вкусным. Данила был занят торговлей и частыми разъездами по делам.
Лина часто оставалась одна наедине со своими воспомина-ниями и мечтами. Она не раз пыталась представить себе встречу с Залимом весной. Она встретит его с сыном, это  будет  такой  ошеломляющий сюрприз для  него, эти мысли согревали  и давали ей силы для ожидания.
Время незаметно шло и приближало их встречу, нужно было только ждать. Каждый раз, думая о Залиме, память перено-сила ее в лунный рай среди белоснежных лилий, именно эта ночь ей была дорога и памятна. И она с большой надеждой ждала про-должения этой дивной встречи, со своей любовью, пусть нелег-кой, но зато такой романтичной. Ради того, чтобы вновь воссо-единиться с любимым, она согласна вытерпеть все...
Зима прошла спокойно. Лина занималась приданым для ребенка. Наташа умела кроить и шить, и они вместе, долгими зимними вечерами сидели за шитьем. Так и прошла зима в тихих домашних хлопотах.
Весна была ранняя. Уже в самом начале марта стояла теп-лая ясная погода. Лина очень сильно отекла и почти не выходила из дому. Приближение родов ее пугало, она боялась, что это мо-жет случиться в неурочный час и потому наотрез отказалась даже от небольших прогулок с Наташей. Она сидела в своей комнате у открытого окна и подолгу наблюдала за оживающей природой. Весенние лучи и пение птиц радовали ее, прошла зима, а это зна-чит, что осталось совсем немного времени до прихода корабля. Рождения малыша ожидали к концу марта, но уже в первых чис-лах марта Данила отыскал опытную повитуху и договорился с ней о ежедневных посещениях ради спокойствия роженицы. Так что теперь Лина была под постоянным присмотром. С каждым приближающимся днем обстановка в доме становилась более напряженной. Лина с нетерпением и страхом прислушивалась к каждому движению малыша.
Долгожданный момент настал поздно вечером, 27 марта. Лина легла спать, но в одиннадцатом часу она ощутила необык-новенную тяжесть в низу живота и нехватку воздуха для дыхания. Дежурившая в доме повитуха, ощупав живот, с радостью сообщила, что это начало таинства рождения. И сразу все в доме пришло в движение. У каждого заранее были распределены обязанности.
Данила до последнего, пока шли приготовления, сидел ря-дом с Линой и держал ее за руку. Внешне она казалась спокойной, только глубоко дышала и сильно сжимала его руку. Но он заметил, что в ее взгляде затаился страх. Ему по-отечески было жаль, это маленькое, страдающее существо. Закончив приготовления, повитуха выпроводила Данилу из комнаты, пообещав ему, что все будет благополучно, надо только немного подождать. Данила спустился в гостиную и принялся мерить ее шагами, ему не сиделось на месте, движение успокаивало его. Скорбные мысли одолевали его. Как, вероятно, он бы радовался, если сейчас он ожидал рождения своего ребенка от Лины. Эта мысль доставляла ему почти физическую боль.
Роды протекали нормально, так считал акушерка. А Лине, напротив, казалось, что все не так, что время остановилось и что эти мучения, посланные ей за грехи, никогда не кончатся. Боль терзала ее с все нарастающей силой. Схватки были похожи на волны, накатывающиеся одна на другую, почти без перерыва. Глухие стоны невольно вырывались наружу. Маленькое существо, живущее в ней столько месяцев в мире и согласии, покидая ее, причиняет ей такие нестерпимые муки. Ей казалось, что она больше не выдержит и умрет, силы покидали ее.
Но вдруг характер боли изменился. Резкая, тянущая боль сменилась на чувство распирания. Казалось, какая-то неведомая сила, помимо ее воли, под большим давлением, изгоняет из нее плод. Поддаваясь силе исторжения, Лина приложила последние усилия, и почти сразу ощутила резкое облегчение. Боль, терзав-шая ее почти двенадцать часов, прекратилась.
В изнеможении, откинувшись на подушки, она услышала слабый плач, скорее похожий на жалобу. С усилием, приподняв-шись на локтях, Лина рассмотрела в руках повитухи маленькое, розовое тельце.
- Ну вот, дорогая, поздравляю Вас, взгляните на свою ма-ленькую дочь!
- Господи! Дочь?
- Да, очень хорошая девочка, Вы не рады? Вы еще очень молоды и если захотите, то у Вас обязательно будет сын.
            Женщина подошла и положила возле нее маленький свер-ток. Лина с интересом разглядывала малышку. Девочка смотрела на нее большими черными глазами, черные волосики обрамляли ее маленькое смуглое личико. Алый ротик искривился, и малышка тихо  и жалобно заплакала. В груди  что - то сжалось, она вдруг ощутила всю беззащитность ее ребенка. В порыве нежности и материнской любви, Лина прижала свою дочь к груди. Девочка сразу затихла.
      - Прикажите отнести малышку к отцу ?
- Нет, пригласи его сюда.
- Как прикажете, а мне позвольте откланяться, если я Вам больше не нужна.
           - Спасибо  Вам за все и простите, если что не так.
     - Ну, что вы, дорогая, вы вели себя очень мужественно. Всего вам хорошего.
Женщина вышла. Лина опять сосредоточила свой взгляд на девочке. Девочка спала, и теперь было хорошо видно, как она похожа на  отца,  впрочем,  так и  должно быть.
Еще одна женщина, значит еще одна тяжелая судьба... Лучше бы был мальчик, она бы была спокойна за него. А что ждет в будущем эту малышку, какие испытания ждут ее на жизненном пути? Сердце сжималось от тревоги. Она заглядывала далеко в будущее, но интуиция подсказывала, что этой девочке уготован нелегкий путь. Она сильно прижала девочку к груди, как будь- то пыталась защитить свое дитя от начертанной судьбы. Вошел Данила, бледный и уставший, после бессонной ночи.
- Дорогая, поздравляю тебя с дочерью!
- Спасибо!
- Ты позволишь посмотреть?
- Да, конечно, ведь благодаря тебе у нее есть дом! А, кроме того, я хочу, чтобы ты был ее крестным.
- Да, конечно, я с радостью выполню твою просьбу.
Данила с большой осторожностью взял новорожденную и с нежностью посмотрел на нее долгим внимательным взглядом. Лина поняла, что он думает о своем, о сокровенном.
-Она очень хорошенькая. Я рад за вас, за обоих, что вы здоровы и все в полном порядке. А теперь позволь я отнесу ее в детскую, там ее ждет няня. Тебе просто необходим длительный отдых. Я тоже немного отдохну, а затем поеду с визитами к на-шим родственникам и знакомым, ведь свершилось долгожданное событие, и я стал отцом замечательной девочки. Надо будет сразу обговорить дату крещения, а для этого ты должна сказать          
как  хочешь  назвать  свою  дочь, рожденную 28  марта  1885 года в  Измаиле.
- Я  думала, что  у  меня  будет  мальчик,  и  я   его назову  Исмаил, соответственно месту, где  ему  суждено было родиться, но раз я стала мамой маленькой девочки, то пусть ее будут звать Лилиан.
- Лилиан? Очень красиво и очень необычно, но я думаю, что у тебя есть на это свои причины, и это имя возникло не просто вдруг. Я согласен с твоим решением. Сегодня к вечеру все будут оповещены о рождении Лилиан, нашей дочери.
Данила поцеловал ее и вышел с девочкой из комнаты. Це-лую неделю они принимали поздравления, а затем окрестили ма-лышку и устроили маленький семейный праздник. Поскольку де-вочка была смуглая и черноглазая, все единодушно решили, что она похожа на свою мать. Девочка была спокойная и почти не плакала.
Данила настоял на том, чтобы у девочки была кормилица. Ему казалось, что жена слишком слаба и кормление будет ее утомлять, особенно по ночам, Лина ему не перечила, он с такой заботой относился к ним, и ей не хотелось его огорчать. Она часто приходила в детскую и подолгу сидела с девочкой на руках, привыкая к роли матери. В такие часы она пыталась представить их будущее.
Она снова и снова представляла встречу о Залимом. Он обязательно скоро приедет, и будет ждать свою Лилиан, но вместо одной к нему придут две, одна из них его дочь.   И он, конечно же,  полюбит ее, ибо нельзя не полюбить такое чудное дитя, к тому же похожее на своего отца. Он будет, наверняка, счастлив.  Осталось совсем немного времени  до  встречи,  и они воссоединятся, и больше никогда не будут расставаться, ибо нет ничего тягостнее разлуки с любимым человеком. Она больше не будет страдать от одиночества, и жить прошлыми воспоминаниями, их ждет счастливое будущее...
Весна набирала свою силу с каждым днем. Наступил дол-гожданный май. Они с  Данилой ни о чем не говорили, но он по ее поведению видел, как усиливалось  её возбуждение. Он знал, что она по утрам прогуливается вдоль набережной, в надежде увидеть знакомое судно. Она никак не могла начать трудный для них обоих разговор  и  всё  оттягивала  время. Анна Павловна часто брала кормилицу с внучкой к себе. Ей хотелось самой понянчиться с малышкой.
Так случилось и в самом конце мая. Анна Павловна заехала к дочери и известила ее о том, что она возьмет малышку на пару дней. Кормилица быстро собрала девочку, и они удалились. Данила был в отъезде, и Лина осталась дома только  с  прислугой. Представилась возможность вечером прогуляться к порту и посмотреть на причал. Залим должен приехать в ближайшие дни, она не допускала даже мысли о том, что он может не приехать. Вечером Лина отправилась в порт, но и сегодня она не нашла корабля с турецким флагом. Каждый раз, возвращаясь из порта, она успокаивала себя, надеясь на следующий день. Но как только она узнает о приходе корабля, ей надо найти предлог, чтобы какое-то время пожить у матери. Ведь именно туда Залим должен прислать весточку.
Она и не заметила, как ноги сами по своей воли привели ее к дому матери.
И она вдруг ощутила жгучее желание увидеть свою дочь, с каждым днем все больше становившейся похожей на отца. Лина вошла в гостиную, Анна Павловна пила чай.
- Дорогая, ты одна!
- Да, мне стало очень одиноко, и я решила переночевать у тебя, а завтра приедет Данила и заберет нас.
- Как же так, муж приедет в пустой дом, нехорошо. Совер-шенно необходимо его как следует встретить, как подобает жене. А уж потом бы и приехали за малышкой.
- Не стоит, маменька, так беспокоиться, Данила все пой-мет.
- Ну, зачем же лишний раз его расстраивать, он такой ми-лый, и тебе следовало бы больше уделять ему внимания.
- Маменька, я уверяю вас, он доволен тем, что есть.
- Ну, если ты так говоришь и, все-таки, я посоветовала бы тебе быть к его приезду дома.
-  Если Вы так настаиваете, я только скажу кормилице, чтобы она собрала девочку, и мы сразу отправимся домой.
- Ну, зачем же так, я вовсе не гоню вас, я только хочу как лучше, а уж ты поступай, как знаешь, к тому же малышка уже спит, и не стоит ее тревожить,
-Если так, то я, пожалуй, пойду в свою комнату и лягу спать, а утром пораньше мы отправимся домой и, возможно, успе-ем к приезду Данилы.
.- Спокойной ночи, дорогая!
- Спокойной ночи, маменька!
Лина поднялась в свою комнату и прилегла, но сон не шел. Она встала, села у окна и стала смотреть в сад. Мысли путались, она не могла ни на чем сосредоточиться. Смутная тревога все возрастала.
  Часы пробили одиннадцать. Весь дом давно погрузился в сон. Ее мысли сосредоточились на встрече с матерью, что-то в ее поведении было необычно. Она была чересчур возбуждена и явно пыталась выпроводить ее из дому. Вдруг ей показалось, что за-плакала дочь. Лина быстро накинула на себя халат и пошла в комнату матери, где та обычно размещала на ночь свою внучку. Лина вышла в коридор и прислушалась, было тихо. Она направи-лась в комнату матери и ей опять послышался плачь дочери. Она быстро вошла в комнату матери, все было тихо.
Малышка безмятежно спала в своей колыбели. Но вид спящей дочери не принес облегчения, чувство тревоги не прохо-дило. Лина уже выходила из комнаты матери, и вдруг ее взгляд привлек темный предмет, мерцающий в свете лампады, на туалетном столике матери. Она подошла ближе и увидела шкатулку из черного полированного дерева, именно в такой шкатулке прошлый раз Залим присылал ей письмо. Дрожащими от напряжения руками Лина открыла ларец и увидела в нем письмо. Она уже не сомневалась, что все это принадлежит ей, и по какой-то случайности попало к ее матери, а та, естественно, все скрыла...
Вынув письмо, она быстро направилась в свою комнату. В комнате, еле переведя дыхание, Лина зажгла свечу и поднесла к ней письмо.
«Дорогая моя Лили! Я приехал за тобой и с трепетом жду от тебя решения моей судьбы. Мое сердце принадлежит тебе, моя несравненная. Мой корабль, к сожалению, не получил разрешения на стоянку в порту, проблемы с таможней. Корабль не может задерживаться более суток на рейде, нам дали время для пополнения запасов воды и провианта. Поэтому, моя дорогая, я могу тебя забрать только сегодня,  баркас с провизией, будет в порту до 24 часов. Мы не можем нарушать предписания  ваших властей.
Я думаю, моя дорогая, что ты уже давно приняла решение и потому тебе не понадобится много времени на сборы. Жду тебя с замиранием сердца, твой  Залим».
Дочитав письмо, Лина прижала его к груди и замерла на мгновение. Первая мысль больно ранила ее сердце. Значит, это  мать желает лишить ее счастья и делает это тайно. Она,  не  извес-тила  её  намеренно. Её  не  интересуют   последствия и та боль, которую она может  причинить своей дочери. Она, как всегда, думает только о своем благополучии. Любой ценой!. У нее просто нет сердца...
Лина еще раз бросила взгляд на письмо, а затем перевела его на часы. Они показывали без четверти двенадцать.
«Я должна успеть, Господи, помоги мне!»
Накинув шаль на плечи,  Лина бросилась вниз по лестнице. Выбежав на улицу, она не стала дожидаться экипажа. Она бежала по направлению к порту, едва касаясь земли. Почти на половине пути ей удалось сесть в экипаж. Как только экипаж подъехал к порту, Лина почти на ходу спрыгнула и побежала вдоль причала.
Часы на городской башне пробили полночь,  когда она бы-ла на подъезде к порту. Она бежала изо всех сил, ища глазами баркас, но его не было. Она уже выбежала за  пределы порта и побежала вдоль пологого берега. Лишь теперь она увидела на середине реки баркас, который шел под веслами к морю.
Лина продолжала бежать вдоль берега. Она размахивала шарфом и кричала, но ее не видели и не слышали, шум весел и темнота ночи делали ее усилия бесполезными. Она потеряла счет  времени, она все бежала, боясь потерять из виду недосягаемую цель, ей хотелось достичь  этого темного пятна на воде. В этом заключалась вся ее жизнь, не отдавая себе отчета, Лина вошла в воду и пошла навстречу к уходящему баркасу. Она уже не крича-ла, она просто разговаривала с тем, кто неумолимо отдалялся от нее с каждой минутой, все дальше и дальше. Губы упрямо шепта-ли заветные слова.
«Залим, милый, я здесь, я пришла к тебе. Забери меня, мой дорогой,  не  оставляй  свою  Лили!  Ну,  посмотри  же,  я  иду  к  тебе!»
Она продолжала идти, не чувствуя холода. Не только тело, вся ее душа стремилась вперед. Все ее существо, все ее чувства были прикованы к уходящему баркасу. Вода доходила почти до груди. Лина собрала последние силы и закричала:
-Залим, любимый, я здесь!
Вся ее боль прорвалась в этом протяжном крике. Этот крик был подобен крику смертельно раненного зверя,  который  в  отчаянной  схватке  из  последних  сил  пытается  достичь  спаси-тельной свободы. Лина продолжала идти, не обращая внимания на то, что течение подхватывает ее и отрывает ноги от дна. Она не  противилась  воле  течения,  но не отрывала взгляда от баркаса. Вся ее жизнь была сосредоточена в этом созерцании. Ее взгляд был для нее нитью, соединяющей ее с мечтой. Она чувствовала, что Залим с болью смотрит на берег и их зрительные дорожки скрещиваются. А еще их обоих объединяет испепеляющая боль.
Течение ПОдхватило хрупкое тело и понесло на середину реки. Лина не сопротивлялась, она только приподняла голову, чтобы видеть баркас. Платье сковало ее слабые усилия и тянуло в низ. Единственная  мысль  пульсировала  на  исходе созна-ния…«Залим, я иду к тебе...»
Вода сомкнулась над ней, остужая ее лихорадочный взгляд. Последнее, что уловило  сознание, это была луна, которая посылала к ней лунную дорожку, и  ей  казалось,  что  вокруг неё  качаются,  водяные  лили.  Лина  улыбалась...

                3

На следующий день Анна Павловна спустилась в столовую позже обычного времени.
Плотно и с аппетитом позавтракав, она направилась в гос-тиную и собиралась заняться счетами. Но в это время в гостиную вошел Данила.
- Добрый день Анна Павловна!
- А, Данила, проходи, присаживайся, я прикажу подать чаю.
- Спасибо, не откажусь, а мои милые дамы еще спят?
- Малышка с кормилицей, а вот Лина, наверное, еще не-жится в постели, я за ней пошлю.
- Не стоит, я сам поднимусь к ней и пожелаю ей доброго утра.
Данила поднялся в комнату Лины, но там было пусто. Он вернулся в гостиную.
- Ее нет в комнате, может, она вышла в сад.
- Пойди, посмотри, может я не заметила, как она вышла.
 Данила обошел весь сад, но и там он не нашел свою жену, озабоченный,  он вернулся в гостиную.
- Анна Павловна, ее нет в саду.
- Я, право, и не знаю, что и думать. Может, ей что понадо-билось, и она с кухаркой отправилась на рынок. Пойду, спрошу у прислуги.
Анна Павловна вернулась почти сразу.
- Нет, ее с утра не видели.
- Право же странно, куда она могла пойти?
Анна Павловна задумалась, и вдруг ее лицо сильно по-бледнело. Она быстро встала и вышла из комнаты. Она направи-лась к себе, войдя в свою комнату, она подошла к туалетному сто-лику и открыла ларец. Ее догадка оправдалась. Невероятно, но Лина каким-то образом нашла письмо и, вероятно, теперь она уже далеко, на пути в чужой край…
Анна Павловна тяжело опустилась на кровать. Мысли вих-рем проносились в ее голове. Но все они были крайне не утеши-тельными. Все, что произошло, неминуемо обернется страшным скандалом, и его не миновать, ибо то, что сделала ее дочь, нельзя скрыть. Самое трудное предстоит теперь. Ей надо спуститься в гостиную и все объяснить зятю. Но где найти нужные слова, как посмотреть ему в лицо. Она решила, что она не станет с ним говорить. Ей просто надо показать ему письмо, если  оно  осталось  в  комнате  дочери. Он  тогда  он сам все поймет. Она направились  в комнату Лины  и увидела письмо на кровати.
Спустившись вниз, Анна Павловна молча, протянула Да-ниле письмо. Он с тревогой смотрел на нее - поникшую и даже вроде сразу постаревшую - тещу, а затем углубился в чтение.
Несмотря на то, что в письме было всего несколько стро-чек, Данила долго смотрел на лист. Казалось, что он не верит в происходящее. Наконец он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
Лицо его буквально почернело. Он думал о своей жизни, которая теперь навсегда осталась в прошлом. То есть все, о чем он мечтал, никогда не свершиться. Сегодняшний день лишил его  всех надежд. Все, что бы дальше не происходило, не будет для него иметь ни какого смысла. Он больше не увидит ту, ради кото-рой жил последнее время. У нее даже не было возможности с ним попрощаться, его не было рядом...
Её выбор остался неизменным, она выбрала Залим- Хана. Она отважно пошла навстречу неизведанному и туманному буду-щему. Одно казалось странным и не понятным, почему она оста-вила девочку. Она так мечтала показать ее отцу, и очень была рада тому, что девочка похожа на него. Что-то здесь не так.
- Анна Павловна, как вы узнали о письме?
- Я отдыхала в беседке, когда в сад вошел незнакомец и стал спрашивать, где можно найти Лину  для того, чтобы передать ей посылку. Ну, я, естественно, поручилась за то, что непременно передам немедля,  так как мне объяснили, что это срочно.
- И позвольте вас спросить, что вы сделали?
- Я посчитала этот  визит и  послание  странными, и поэто-му вскрыла посылку. Узнав истинную цель этого послания, я, ес-тественно, сочла разумным скрыть этот факт от всех, и от дочери особенно. Но по странному стечению обстоятельств она пришла ко мне вечером и решила заночевать, не взирая, на мои здравые доводы, провести ночь дома в ожидании мужа.
- Именно ваши здравые доводы и показались Лине подоз-рительными. Она давно ждала вестей, и я обо всем знал с самого начала. Вы допустили большую ошибку, вскрывая чужое посла-ние и еще большую, когда не сказали об этом дочери. Я боюсь, что последствия будут гораздо хуже, чем вы себе представляете. У Лины сильный характер, она на удивление стойкий и упрямый человек.
Вы очень плохо знаете свою дочь, если решили, что ее можно остановить против ее воли. Единственное, чего вы доби-лись, так это того, что она не успела забрать с собой девочку, и она  теперь останется на вашем попечении. И, учитывая тепереш-ние обстоятельства, я думаю,  что этот факт не вызовет у вас осо-бого восторга.
- Но я же хотела как лучше, я заботилась о вашей СУДЬБЕ,  А Вы чуть ли обвиняете меня в том, что я сделала нечто дурное.
- Анна Павловна, теперь нам не надо лицемерить, все уже свершилось и помимо вашей воли. Не о нашей семье вы думали, а о предстоящем скандале. А если бы вы хоть немного подумали о своей дочери, то мы бы все вместе нашли выход из этого положе-ния, но теперь, к сожалению, очень поздно, теперь все непопра-вимо, и я вправе пенять на Вас, потому, что мне ваша дочь была  гораздо дороже, чем вам. И я, невзирая на ее выбор, желаю ей счастья. Но я думаю, что вам этого не понять, вы слишком заняты внешним благополучием и совсем забыли о душе.
- Вам ли ее защищать, молодой человек, вам следует него-довать!
- Негодование - это по вашей части, а я люблю Лину и не желаю ее судить и другим не позволю! Вы слышали, не позволю позорить имя моей жены! Вы никому ни единого слова не скаже-те. Я сам решу, как быть дальше.
- Но я мать! Я имею право!
- Вы превратно понимаете материнский долг, ваш долг за-щищать свою дочь, и в этот раз вы сделаете именно это. И  только  попробуйте  сделать  иначе!
- Да вы никак мне угрожаете, молодой человек!
- Если хотите, то да. Я закрою все ваши кредиты и потре-бую уплаты всех долгов, а это не сулит вам ничего хорошего. У вас проясняется ум только тогда, когда речь идет о деньгах, из-вольте, я буду  с вами общаться посредством счетов, смею заме-тить, не уплаченных. Я думаю, вы не станете мне перечить.
- Но ведь это насилие!
- А принудить свою дочь выйти замуж не по любви, это ли не насилие. А с вашей стороны еще и полное бездушие. К чему привела ваша практичность и ваш эгоизм?  К потере дочери, она уехала - не простившись, не взяв дочь. Она бежала от вас с болью в сердце.
В гостиную вошла кухарка с корзиной в руках.
- Я уже управилась, прикажите заняться обедом?
- Да, пойди на кухню и сама займись выбором блюд.
- Ой, я вам хотела сказать, что сегодня утром рыбаки в се-тях утопленницу нашли, совсем, говорят, молоденькая барышня. Все  на рынке  только  об  этом  и  говорят. Вот  горе  то  какое родителям!
Анна Павловна и Данила посмотрели друг на друга. Их посетила одна и та же мысль. Данила первый пришел в себя.
- А куда же дели утопленницу?
- В морг свезли, пока кто не объявится, уж слухи по городу пошли. Может, кто дочки не сыщется, вот и придут посмотреть. Не приведи Господи такого горя!
- Спасибо за новость, ступайте по делам, мне с хозяйкой поговорить надо.
Кухарка поспешно вышла, Данила пристально смотрел на Анну Павловну.
- Я немедленно еду в морг, нас обоих осенила страшная догадка, я хочу скорее убедиться, так ли это. До моего приезда никому ни слова.
Данила стремительно вышел на улицу и поймал извозчика. Всю дорогу он заставлял себя думать о том, что Лина в пути, что с ней все в порядке. Извозчик остановился у городской больницы.
Это было маленькое неказистое здание в два этажа. Данила вошел вовнутрь и попросил позвать врача. Через некоторое время к нему подошел седовласый мужчина с усталым взглядом.
-Я слушаю вас, молодой человек.
- Дело в том, что мне бы хотелось взглянуть на молодую женщину, которую нашли сегодня утром рыбаки.
- 0 да, прискорбный случай. А вы, я так понимаю, имеете подозрения относительно молодой особы?
- Да, есть некоторое беспокойство, и потому мне бы поско-рей хотелось разрешить свои сомнения.
- Не смею вас задерживать, ступайте за мной.
Они опустились в темный сырой подвал, по стенам которого стекала вода, и сильно пахло сыростью. Скоро они вошли в небольшое помещение, воздух в нем был просто невыносимый и Данила прикрыл нос платком. Доктор, не торопясь, зажигал свечи. Данила различил перед собой столы, почерневшие от сырости. На одном из них лежало тело, накрытое простыней.
Доктор подошел к столу и взялся за простыню.
- Вы готовы?
Данила глубоко вздохнул, подошел поближе и кивнул го-ловой. Доктор снял простыню и отступил в сторону.  Страшная догадка подтвердилась.
Перед ним на столе, со спутавшимися волосами, в мокрой и грязной одежде, лежала его любимая женщина. Ее белые руки с длинными, гибкими пальцами, безвольно лежали вдоль тела. Го-лые ноги с маленькими ступнями, были залеплены илом. Но лицо, лицо было чистым и спокойным, и ее уста выражали улыбку. Эта улыбка говорила о умиротворении ее души.
Она никогда при жизни так не улыбалась. Данила не мог шевельнуться, не мог оторвать от нее взгляда. Ему не хотелось верить в происходящее. Он мог смириться с ее отъездом, но  ни-как не мог смириться с ее смертью. Она так боролась за свою не-зависимость и за свою любовь, она так много страдала.  Так ис-кренне надеялась обрести счастье и покой,  и обрела его, но какой ценой. Он вздрогнул, когда к нему дотронулись рукой.
- Простите и примите соболезнования, но вам предстоит отдать некоторые распоряжения относительно погребения, а так-же заполнить необходимые бумаги. Таков, простите, порядок.
- Да, конечно, я все сделаю и желательно как можно ско-рей. И еще, я хотел бы немедленно забрать свою жену, у вас есть фургон?
- Нет, но пока мы с вами все оформим, посыльный доста-вит его. А  мед  персонал  подготовит  тело  к  отправке.
Прошло уже больше часа, как ушел Данила. Анна Павлов-на в нетерпении расхаживала по комнате. Вдруг она отчетливо услышала, что подъехал экипаж, она вышла навстречу и увидела рядом с экипажем фургон. Не успела она сообразить, в чем дело, как из фургона выдвинули носилки и понесли в дом.
На улице стали останавливаться прохожие, вся домашняя челядь уже стояла во дворе. Вслед за носилками шел Данила без головного убора, низко опустив голову. Осознав происходящее, Анна Павловна упала в обморок. Когда она очнулась в гостиной на диване, то увидела Данилу, сидящего напротив нее в кресле. Она села и оправила платье.
- Данила, как это могло случиться?
- Это вы меня спрашиваете? Это вас надо спросить. Она не успела, не успела по вашей вине. Это вы ее убили, именно вы, и вам придется с этим жить. Это достойное наказание за ваш эго-изм.
- Вы не смеете так говорить, я протестую!
- Нет, я смею именно так говорить. Лина вам уже не при-надлежала, она была моей женой, у нас была своя жизнь. Вы не имели права в нее вмешиваться без нашего ведома. Вам не при-стало думать о других. Вы руководствуетесь только личной выго-дой. Даже смерть Лины для вас выгодна, она избавит вас от скан-дала, Не так ли? Вышла, мол, освежиться и не справилась с тече-нием, несчастный случай, все вполне пристойно. Вы молчите? Вам нечего оказать, ибо я до последнего слова прав! Можете ни-чем себя не утруждать, я все заботы беру на себя. Лина уже доста-точно побыла в родительском доме, я забираю ее с собой. Пани-хида состоится завтра в двенадцать, раньше прошу не беспокоить. Прощайте. Скорбная  процессия  покинула  дом  Анны  Павловны.
2 июня на городском кладбище, священник, который их венчал, теперь совершал обряд погребения безвременно почившей жены, матери и дочери. Все, как и полагалось, было пристойно. Множество скорбных лиц, цветы. Анна Павловна стойко принимала соболезнования. Она не была похожа на убитую горем мать, но для приличия время от времени прикладывала к глазам платочек. Священник читал молитвы, приходской хор ему вторил. Люди строили догадки  по поводу  происшедшего.
Анна Павловна демонстрировала выдержку в кругу своих почитателей.
Только один человек не сводил взгляд с покойницы, толь-ко он вглядывался в ее черты, пытаясь запомнить навсегда это умиротворенное лицо. Она была и осталась для него самой очаро-вательной женщиной. Красиво уложенные каштановые волосы, густые брови и ресницы резко контрастировали с бледностью ее лица. Теперь она не казалась смуглой, а в остальном была преж-ней. Смерть не погасила ее свежесть и миловидность, а улыбка на устах делала ее совсем юной. Он велел надеть на нее подвенечное платье, хоть это и не было положено, он никого не хотел слушать. Она так и осталась для него невестой, такой он и хотел проводить ее в последний путь.
Когда гроб закрыли, он осознал, что сейчас будет погребе-на не только его любимая, но и часть его самого, причем лучшая часть, он ощутил огромное опустошение. Душа его устремилась к ней, оставив страдать бренную плоть.
Жить одним прошлым это все, что ему осталось. Гроб опустили в могилу, он подошел к краю и бросил горсть земли, глухой стук отдался в его сердце. Данила резко повернулся и по-шел прочь с кладбища. За кладбищенской оградой его ждала до-рожная карета. Он уезжал из этого города. Он хотел убежать от воспоминаний, от боли, от себя...
Дома у Анны  Павловны были накрыты столы для поми-нок. Люди ели, пили, строили догадки относительно судьбы Да-нилы, маленькой Лилиан, сочувствовали хозяйке дома. Анна Павловна спокойно перенесла гибель дочери. Зная истинную причину, она не испытывала глубокого сожаления, напротив, она злилась на дочь, за ее упрямство и своеволие. А больше всего за то, что у нее на руках осталась внучка странного происхождения, наполовину турчанка, наполовину украинка. Анна Павловна совершенно охладела к девочке и, более того, не могла унять неприязнь к ней. Ей казалось, что все беды заключены именно в ней.
Молодая няня, которую прислал Данила для ухода и вос-питания девочки, очень ее любила, считала несчастной сироткой и потому пыталась ей возместить потерю матери, своей любовью и заботами. Анну Павловну это очень устраивало, и она почти отстранилась от девочки. Девочка с няней жили в  комнате Лины, весь день проводили в саду и с бабушкой почти не встречались. Содержание няни оплачивала семья зятя, а содержание малышки пока было не обременительным.
Время летело своим чередом. Анна Павловна занималась постояльцами и счетами, прислуга уборкой и обедами, няня ма-ленькой Лилиан.
Прошел год. Девочка заметно подросла, окрепла. Она уже хорошо ходила и немного говорила, все это было заслугой няни. Все свободное время обе проводили в саду. Лилиан была веселой, не капризной девочкой. В ней присутствовало некоторое мужест-во. Она не плакала, когда падала или обжигалась крапивой. Не страшили ее кусты роз и шиповника, она упорно исследовала сад и приобретала собственный опыт путем проб и ошибок.
Няню звали Юлей, ей этим летом исполнялось 19 лет. Это была симпатичная, стройная девушка. Ее сверстницы проводили вечера с подругами и друзьями, радовались жизни, а Юля не по-кидала свою воспитанницу даже в выходные дни. Когда она на-вещала своих родителей, то брала девочку с собой, и Анна Пав-ловна не возражала. Юля брала ее на реку, на базар, в церковь. Они везде ходили вместе.
Девочка была по-прежнему смугловатой с темно-каштановыми волосами, чёрными широкими бровями, большими чёрными глазами и милым алым ротиком, и, несмотря на старания няни, была худенькой.
Время шло, девочка подросла, она быстро вырастала из своей одежды, расходы постепенно увеличивались, это очень бес-покоило Анну Павловну. Это ведь только начало, а потом всё больше и больше, и надо  будет дать какое-нибудь образование, и так далее, но на это у неё просто не хватит средств. Денег от вы-ручки хватит еле-еле на содержание дома, прислуги и себя, а де-вочка растёт и это требует дополнительных средств. Этот вопрос очень тревожил Анну Павловну. Данила так и не вернулся, на его помощь рассчитывать не приходится, да и с какой стати, вот если бы она была его дочь - он бы в ней души не чаял, хорошо, хоть оплачивает няню. Ничего, надо будет что-нибудь придумать...
Анна Павловна решила ещё сдавать пару комнат для при-личных господ, хлопот больше, но и заработок прирастёт и, кроме того, жильцы будут ещё и завтракать, и, уезжая, будут заказывать еду в дорогу. Всё, тщательно продумав, Анна Павловна отремонтировала и обновила комнату мужа, а также лишила себя гостиной, превратив столовую в нечто среднее между столовой и гостиной. И так получилось две приличные комнаты для постояльцев.
Постояльцами были в основном люди приезжающие по торговым делам, недостатка в желающих не было, и потому не приходилось очень экономить, И всё равно, каждый раз, когда приходилось что-нибудь купить внучке, Анна Павловна сокруша-лась:
«Она меня разорит, она по миру меня пустит!»
А малышке в ту пору было всего три года. В 1858 летом к Анне Павловне пришли снимать комнату на два месяца господа из Москвы, граф  Алмазов  с  супругой. Супруг приехал по делам, а жена сопровождала супруга из желания путешествовать.
Павел Трофимович явно обожал супругу и тотчас исполнял все её желания. Почти весь день он был занят делами. По вечерам они с супругой Софьей Петровной гуляли в саду, пили чай в беседке. По выходным они брали экипаж и уезжали на весь день за город. Анна Павловна и Софья Петровна днём ходили по магазинам и на рынок,  обсуждали светские новости, разбирали и обсуждали приобретения Софьи Петровны. Она себе ни в чём не отказывала, чем вызывала тяжкую зависть и печаль у Анны Павловны. Иногда они подолгу говорили о светской жизни в Москве. Анна Павловна с замиранием души слушала, как живут в столице.
Софья Петровна живописно описывала светские приёмы, маскарады, скачки, походы в театр, она была ещё достаточно мо-лода и потому полностью предавалась развлечениям. Летом они с супругом путешествовали. У Павла Трофимовича в поместьях крестьяне выращивали лён-долгунец. Спрос на него был хороший и потому они небыли стеснены в деньгах. В Москве на Никитской у них был каменный двухэтажный особняк с большим палисадником.
Единственным недостатком четы было то, что Господь не послал им детей, особенно это беспокоило Софью Петровну. О своём наболевшем она подолгу говаривала с Анной Павловной, сетуя о неполном счастье. Молодость она провела беззаботно, а теперь в зрелые годы ей бы хотелось посвятить себя воспитанию обездоленного ребёнка. Ей казалось, что в тридцать пять лет пора подойти к решению своего вопроса. Анна Павловна в свою оче-редь посвятила её, насколько считала возможным, в историю сво-ей семьи и разыгравшейся в ней трагедии и, конечно же, об обез-доленном ребёнке.
Молодая женщина переполнялась доверием и сострадани-ем к Анне Павловне, которая так стойко переносила тягости судь-бы. За чашкой чая Анна Павловна часто сокрушалась о шатком состоянии её дел, говорила о том, что если так и дальше пойдёт, то она не сможет сводить концы с концами, а на ней одной лежит ответственность за судьбу Лилиан...
Поскольку Лили с няней большую часть дня проводили в саду, то Софья Петровна часто общалась с девочкой, она казалась ей очень самостоятельной и независимой. Малышка никогда не капризничала, была в меру игрива и не назойлива.
Внешне она была очень мила, немного худощава, зато гла-за были очень выразительными. Иногда Анна Павловна сетовала о том,  что нет  поблизости монастыря, куда бы можно было сдать девочку на воспитание. И ребёнку польза, и ей облегчение. Так постепенно в ходе бесед у Софьи Петровны стали появляться мысли насчёт маленькой Лили. Было совершенно ясно, что ба-бушка девочку рано или поздно постарается пристроить куда-нибудь подальше. Это, конечно, было странно, так как Анне Пав-ловне, судя по внешнему состоянию дел, не грозила голодная ста-рость, здесь что-то другое, но это не её дело. Данными наблюде-ниями ей захотелось поделиться с супругом. Однажды  вечером, когда супруг сидел за письменным столом и занимался счетами, Софья  Петровна  приступила к  заветной теме.
- Дорогой мне просто необходимо с тобой поговорить
- Я слушаю тебя, дорогая!
- Видишь ли, я часто беседую с Анной Павловной, мы сблизились с ней. Она часто жалуется на плохие доходы, сетует о неминуемом упадке её хозяйства, а особенно её огорчает то, что ей надо ставить на ноги малышку Лили. Ей кажется, что ей не хватит средств, чтобы дать девочке образование и так далее. Она даже сетовала на то, что в этом городке нет такого места, куда бы можно было пристроить девочку.
- Ну что ты дорогая,  она просто хочет обеспечить малыш-ку как можно лучше, вот и волнуется, это волнение понятно, ведь она совсем одна и помощи ждать неоткуда.
- Да нет же, она заводила этот разговор неоднократно, ей очень хочется определить девочку на воспитание. Она не говорит это напрямую, но это ясно из её интонаций и поведения.
- Ты уверена?
- Абсолютно. Ну а разве не бросается в глаза то, что она абсолютно не занимается девочкой, не играет с ней, не берёт её никуда. С ней занимается только няня, которая  к  счастью, души в девочке не чает.
- Ну, это более чем странно, бабушка не любит свою внуч-ку - это ясно, но не понятно почему. На то, видимо, есть веская причина, но об этом Анна Павловна никогда не заговаривала, видимо, это как-то задевает честь семьи. А, впрочем, речь совсем не о том, как Анна Павловна относится к девочке. Я хочу тебе сказать, что мне это обстоятельство даёт право подумать о нас с тобой.
- Что ты имеешь в виду, Софи?
- Я хочу поговорить с Анной Павловной о том, что мы давно мечтаем о малыше, и были бы очень благодарны, если бы она доверила нам воспитание девочки, без притязаний на неё в будущем.
- Ты собираешься говорить об этом с Анной Павловной, это мило, но мне кажется, дорогая, что сначала бы тебе следовало поговорить со мной, так как все заботы о расходах лежат на моих плечах. Тебе, не мешало бы оказать также мне внимание и спро-сить, хочу ли я брать в семью именно этого ребёнка!
- А чем я, по-твоему, занимаюсь! Я как раз с тобой и гово-рю, но сначала я ввела тебя в курс дела,  и высказала, своё отно-шение к данному вопросу!
- Но твоё заявление очень категорично, ты все решила и теперь  просто ставишь меня в известность. А мне бы хотелось взвесить все за и против.
- Я высказала своё мнение, а ты взвешивай, а затем выска-жешь своё. Но я настаиваю на принятии положительного реше-ния. Более удобного случая может и не быть. Москва далеко, вряд ли бабушка кинется когда-нибудь вслед, слишком это дорогое удовольствие, после такой поездки она точно разорится.
- Дорогая, нам ведь и вдвоём всегда было хорошо. Дело в том, что мы привыкли жить одни, не обременяя себя хлопотами. И, вообще, это ведь чужой ребёнок. Ей уже три года, у неё уже выработался определённый характер.
- Помилуй меня, какой характер в три года, какие особые заботы. У неё будет няня, гувернантка. А у нас будет полная се-мья. И прекратятся эти вечные восклицания на приёмах по наше-му поводу «Ах как жаль, что у вас нет детей...» Я после подобных фраз просто теряю контроль над собой.
- Но, дорогая, нельзя же из-за нескромных светских сплет-ниц заводить ребёнка, это же не кошка и не собака, это же  связы-вает  нас  заботами  и  ответственностью навсегда...
- Я давно решила для себя, что мы должны воспитать ре-бёнка, а насчет расходов нечего и думать, наш доход вполне ста-билен, лён всегда будет в цене и на него будет спрос, ведь не пе-рестанут же люди одеваться. Денег у нас больше чем достаточно.
- Ну, раз ты всё решила, поступай, как знаешь. Веди сама переговоры с Анной Павловной,  а  меня  уволь.
- Спасибо, дорогой, я отыщу возможность склонить её к  нужному  для  нас  решению вопроса, а  решающим моментом здесь будут деньги.
- Деньги!
- Да, именно деньги. Не зря же она всё время говорит о них. Вот мы ей и предложим деньги.
- Что ты говоришь? Выходит, мы предложим ей продать свою внучку?
- Ну, зачем же так буквально выражаться. Просто, мы вы-разим,  таким  образом,  благодарность, вот и всё, Это, я думаю, успокоит её душевные  терзания. Теряя одно, она приобретёт дру-гое, и никаких забот в будущем. Каждая сторона получит то, в чём она нуждается.
- Я ничего в этом не понимаю, дорогая, если ты считаешь, что поступаешь правильно, то мне остаётся уточнить только одну деталь. А в какой именно сумме будет исчисляться наша благо-дарность?
- Ну, я думаю мы это определим после того как я поговорю с Анной Павловной. Может, она обмолвится, какая сумма попра-вит её столь  плачевные дела, а  так  же  успокоит  её  совесть.
- Дорогая, ты не увлекайся, это должна быть реальная сум-ма, мы в отъезде и здесь мы располагаем ограниченной суммой наличности. ,
- Сколько мы могли бы сейчас оставить здесь, чтобы хва-тило на дорогу  в Москву?
- Деньги от сделок я уже перечислил через банк, оставил при себе необходимую  сумму на дорогу, я рассчитывал, что мы дней через семь отправимся.
- Время для решения вопроса, я думаю, достаточно, доро-гой, а денег нам хватит, а кроме того, я добавлю к сумме налич-ными какие-нибудь свои украшения, я знаю, это будет хорошим дополнением.
- Воля твоя.
- Спасибо, дорогой, я знала, что мы найдём общее решение этого вопроса. Я пойду на кухню, попрошу накрыть чай в беседке и приглашу Анну Павловну, а ты примерно через час подойди, чтобы она видела, что наше желание обоюдное.
- Ну, дорогая, мне бы не хотелось говорить с ней на эту те-му, я даю согласие, остальное  решайте сами.
- Тебе не надо говорить, тебе надо с нами посидеть, всё должно выглядеть солидно, мы семья, мы приняли решение, мы не должны подвергнуть сомнению нашу обоюдную заинтересо-ванность в этом вопросе.
- Хорошо-хорошо, сдаюсь, я буду непременно, раз ты этого хочешь.
- Вот и хорошо, я пошла.
- С богом, душа моя!
Софья Петровна, окрыленная уверенностью в успехе, от-правилась на кухню сделать распоряжение.
Вечером в беседке за самоваром женщины говорили о зим-них заготовках, Анна Павловна любезно предложила Софье Пет-ровне сварить варенье из фруктов из её сада, сейчас можно сва-рить варенье из крыжовника, яблок и слив.
- Видите, Софья Петровна, сад очень старый, надо многие деревья заменять новыми, смородина совсем одичала, надо нани-мать хорошего садовника и полностью обновлять сад иначе скоро совсем не будет фруктов, а это значит - нет варенья, сухофруктов, компотов, повидла, без этого нет пирогов, пирожков... Чем тогда кормить постояльцев и приходящих клиентов? Да и мебель в сто-ловом зале надо давно заменить...
- Анна Павловна, какими суммами вы бы смогли поправить ваше финансовое положение?
- Да я, право, и не знаю, столько всего не хватает.
- Ну, а хотя бы приблизительно.
- Для меня это целое состояние, я думаю рублей 400, 500, и я бы могла много лет ни о чём не думать, ведь обнови я мебель - и клиентам было бы приятней у меня, а это доход, свой хороший сад, это экономия. Но что мечтать о том, чему не бывать. Я даже не могу и корову сейчас завести, чтобы был свой сыр, масло, мо-локо, творог. Для неё ведь надо сено, а это значит плати за него или нанимай работника для заготовок, вот и держу только птицу.
В это  время  к  дамам  подошёл  Павел  Трофимович.
- Добрый  всем  вечер!  Не  угостите  ли  чашечкой  чая?
Анна  Павловна  сразу  засуетилась  и  принялась  наливать  чай.
- Рада  вас  Павел  Трофимович  видеть  в  полном здравии,  прошу к  столу. Мы  вот  с супругой вашей  о  зимних  заготовках,  да  о  прочих  мелочах  беседуем.
_  И  то дело  нужное,  что  и  говорить.
-  Дорогой,  ты  как  нельзя  кстати. Анна Павловна,  мы хотели бы с вами серьёзно поговорить!
- Я слушаю вас, господа!
- Разговор, может, покажется вам странным, но вы выслу-шайте,  пожалуйста, внимательно, подумайте хорошо, а потом выскажете своё мнение.
- Вы меня интригуете, Софья Петровна.
- Я буду с вами предельно откровенна и буду говорить прямо, без долгих предисловий. Дело в том, что мы с мужем ли-шены радости, иметь своих детей, и поэтому давно мечтаем взять на воспитание ребёнка. Поскольку мы уже не совсем молоды, то решение наше серьёзное. Анна Павловна, я хочу говорить с вами о вашей внучке.
- Я не совсем вас понимаю, что вы имеете в виду?
- Вы как-то говорили, что хотели бы пристроить девочку на воспитание, но у вас нет надлежащих мест, и нет средств, оп-латить её обучение, я предлагаю вам решение этой проблемы. Бу-дем считать, что вы отдали девочку на воспитание в Москву. Это освобождает вас от забот и открывает большие возможности пе-ред девочкой.
- Господи, это так неожиданно, я, право, и не знаю...
- Мой муж состоятельный человек, у нас большой дом поч-ти в центре Москвы, поместье за Москвой. У девочки будут учи-теля, к её услугам театры, опера, балы, всё,  что нужно для свет-ской жизни.
- Дорогая, что скажут люди!
- Какие люди? Скажете, что отправили с нами в Москву, в институт  благородных девиц, который существует на благотво-рительных сборах, для детей сирот. Я буду вам письма присылать, и вы будете знать, как у нас обстоят дела.
- А как с документами?
- Мы должны пойти в церковь и оформить удочерение, я думаю, священник не будет об этом говорить каждому.
- Это значит, что я утрачиваю все права на девочку?
- Юридически - да! Но подумайте, Анна Павловна, вы уже не молоды, а девочке так много надо внимания, да и средств это требует немалых. И что ее ждет в будущем, все зависит от случая. А, кроме того, мы оставим вам пятьсот рублей на поправку ваше-го хозяйства, что обеспечит вам покой, и ещё  мне хочется вам подарить золотой гарнитур с рубинами на память о нашей встре-че.
- Я, право, и не знаю,  это  так  неожиданно  и  в  тоже  время  заманчиво…
- Вы хорошо все обдумайте, а потом вернемся к этому разговору.
- Почему же ваш супруг не проронил ни слова?
- Уважаемая Анна Павловна, я полностью согласен с суп-ругой, будьте уверены, это обоюдное зрелое решение.
- Да, мне есть о чем подумать. Позвольте, я поднимусь к себе. А  вы,  если  вам  угодно  оставайтесь  в  саду. 
 Анна Павловна, явно очень взволнованная, поднялась и направилась  к  дому.
- Как ты думаешь, дорогой, мне удалось ее убедить?
- Ну, если она нас выслушала, и мы не услышали категори-ческого отказа, я думаю, ее заинтересовало наше предложение. Сейчас ей предстоит мучительная борьба с собственной совестью, но мы скоро узнаем о ее решении, ибо при твоем упоминании о сумме в пятьсот  рублей и рубиновом гарнитуре, она явно сомлела от восторга.
- Я так волновалась, что не обратила внимания, это хоро-ший знак, жажда денег поможет ей совладать с упреками совести.
- Будем надеяться, пойдем отдыхать, дорогая!
- Я наверняка не усну от волнения!
- Это лишнее, держи себя в руках.
Супруги удалились на покой, полные ожиданий. Анна Павловна сидела в кресле в своей комнате и терзалась  раздумья-ми, как ей поступить. Если она упустит этот шанс, то будет жа-леть об этом всю жизнь. Это надо же, она и мечтать не могла о такой сумме, а еще гарнитур... Но что скажут люди, выглядит все это явно некрасиво.
Но у людей нет ее проблем. У них полные семьи, а она од-на, да и что она может дать девочке, а в Москве ее ждет светская жизнь.
Анна Павловна пыталась представить себе все за и против, мысли не давали ей покоя. Она провела ужасную ночь.
Утром она встала, но у нее не было готового решения. На-строение было отвратительным, ей не хотелось спускаться вниз и встречаться с Софьей Петровной. Подойдя к окну, она посмотрела в сад. Няня с девочкой были около качели. Девочка сидела под деревом на одеяле и ела яблоко. Анна Павловна вздохнула:
«Сидит и не ведает, что именно сейчас решается ее судьба, и на мне лежит тягость принятия решения, хотя еще раньше ее судьбу решила ее мать. Это несправедливо, что она оставила ее мне. По-видимому, малышка, нам придется расстаться...»
Анна Павловна спустилась в столовую, стол был накрыт к завтраку, постояльцев еще не было, по-видимому, они решили подольше сегодня отдохнуть. Она позавтракала в одиночестве, пытаясь отогнать от себя мысли о предстоящем решении. Вошла Анюта:
- К вам из городской управы.
- Проси и прибери со стола.
Анюта быстро собрала посуду на поднос и вышла. Вошел чиновник из управы, поклонился и присел к столу.
- Я Вас слушаю.
- Я вот по какому поводу, Анна Павловна. Фасад вашего дома и вывеска вашего заведения выходит на одну из централь-ных улиц нашего города. Недавно по указу городской управы проведен осмотр города, ввиду его благоустройства и улучшению внешнего вида, будут произведены реставрационные работы. Ча-стные домовладения реставрируются хозяевами в месячный срок.
Вашему дому надлежит сменить вывеску на более эффект-ную, обновить фасад здания и сменить черепицу на крыше. Все работы должны быть исполнены качественно и в срок, за испол-нением будут следить агенты по исполнению решения управы, кто не будет исполнять в  срок  и  качественно, к тому будут при-меняться штрафы. Вы можете обратиться в городскую управу в отдел  реставрации. Там  есть  специальный кабинет для частных лиц, где вам  определят  объем  работ, изготовят  чертежи  и  эс-кизы, а  затем дадут мастеров, необходимый материал и произве-дут расчет.
- Боже мой! Да откуда же у меня такие средства, я ведь вдова, и у меня нет финансовой поддержки.
- Правило для всех одно, исключений нет. Единственная уступка, оплату можно произвести в течении трех месяцев.
- Но это мне ничего не даст. Как вы думаете, сколько при-близительно мне обойдется эта ваша реставрация?
- Ну, по грубым подсчетам, в двести рублей вы должны уложиться.
- Да это меня  разорит!
- Ничем не могу помочь, Анна Павловна, я исполняю свой долг. Мы ждем вашей заявки, позвольте откланяться.
Анна Павловна была сражена этой новой проблемой, которая требовала таких больших затрат. А главное, что эту проблему нельзя отодвинуть, ее надо решить сразу, а то еще ее ждут штрафы за просрочку. И тут она вспомнила, что Софья Петровна предложила ей пятьсот рублей. Вот - единственный выход...
Когда Павел Трофимович и Софья Петровна спустились к завтраку, у Анны Павловны уже не было никаких колебаний, ей надо было спасти свое положение, и она нашла выход.
- Доброе утро, Анна Павловна!
- Для кого как.
- Что так, плохие новости?
- Хуже некуда.
- Что вы говорите?!
- Городская управа решила проводить реставрацию цен-тральных улиц, и домовладельцы обязаны в месячный срок обно-вить фасады, крыши и у кого есть свое дело, вывески. Как вам это нравится? И условия у всех равные. Это так несправедливо, ведь я совсем одна, я итак еле существую. А тут такие расходы!
- Анна Павловна, но у вас теперь есть  выход! Наше с вами соглашение вам будет очень кстати. И никаких проблем!
- Да, это была последняя капля, у меня просто нет выхода.
- Вот и хорошо: не будем это дело откладывать, после зав-трака пойдем и завершим все формальности.
- Пусть  будет по-вашему, Софья Петровна!
Оформление документов заняло изрядное количество вре-мени, все вернулись домой только к пяти часам, уставшие и го-лодные. Анна Павловна распорядилась подать обед. Они с Со-фьей Петровной присели на диван в ожидании обеда. Павел Тро-фимович пошел наверх и вскоре спустился к дамам. Он присел на диван и положил на колени Анне Павловне пачку денег и маленький кожаный футляр.
- Как и договаривались, Анна Павловна, здесь пятьсот руб-лей и рубиновый гарнитур.
- Благодарю Вас!
Анна Павловна положила руки на свои сокровища...
- Ну что вы, это вам спасибо, моя жена теперь так доволь-на, мы завтра же пойдем по магазинам, купим все необходимое для девочки в дорогу, осталось  так  мало  времени до  отъезда.
Анна  Павловна  как бы  сразу  отрешилась  от  действи-тельности. Как то  сразу  нахлынула,  неожиданная грусть…  Со-бытия развиваются так стремительно. Скоро ее внучку увезут, и навсегда в доме будет тихо и одиноко. Слезы наворачивались на глаза.
«Нет, я не хочу себя  не в чём  винить, так будет лучше для всех, всё   правильно и судить меня некому, я одна».
Успокоив себя, Анна Павловна попросила всех к столу. Обед прошел шумно, с тостами о будущем  маленькой  Лили, бы-ло выпито две бутылки сухого вина. Софья Петровна была очень возбуждена и казалась счастливой, супруг радовался за нее.
Анна Павловна уповала на спокойную, сытую жизнь. Каждый по-своему был удовлетворен.
Маленькая Лили, не ведая о великих переменах, каталась на каче-ли, на которой каталась когда-то и ее мать. Ей предстояло поки-нуть этот сад, дом, город навсегда. Люди, сидевшие в столовой, пили за ее будущее, радовались своему успеху.
Последние дни были полны суматохи, паковались чемода-ны, покупались вещи, и игрушки для Лили, коптились куры в до-рогу. Утром в субботу все сборы были окончены, оставалось только дождаться дорожной кареты и в дорогу...
Когда пришло время прощаться, то это оказалось слишком тяжело, все домашние собрались на крыльце. Вещи погрузили, оставалось сесть самим путешественникам. Когда няня вывела нарядную Лили и хотела отдать Софье Петровне, девочка судо-рожно обхватила ручками шею своей няни и не отпускала. Эта немая борьба девочки и Софьи Петровны была невыносима. Все домашние начали всхлипывать, няня залилась слезами навзрыд. Анна Павловна растерялась. Возле кареты стали останавливаться прохожие. Павел Трофимович подошел к девочке и сказал:
- Иди ко мне, малышка, мы будем кататься в карете, пой-дем, посмотрим на лошадок!
Девочка внимательно посмотрела на Павла Трофимовича, и решила оказать ему доверие - протянула к нему ручки. Он бе-режно взял ее поднес к лошадям.
- Посмотри, какие хорошие лошадки, потрогай ручкой!
Девочка погладила ручкой по мягким губам, отдернула ручку и засмеялась. Все облегченно вздохнули. Павел Трофимо-вич продолжал ворковать с Лили, а потом сел с ней в карету. Со-фья Петровна ждала их в карете, дверцу захлопнули, и карета тронулась в путь.
В карете находилась новая полная семья, они все ехали на-встречу неведомому будущему. На крыльце дома стояла Анна Павловна и махала вслед белым платочком.
«Вот и все кончено: ни дочери, ни внучки, я одна, но в достатке и без лишних хлопот...»
Она вздохнула и пошла в дом, громко хлопнув дверью. За дверью осталось прошлое с его тяготами и болью.

                ЧАСТЬ ВТОРАЯ - КИЕВ

                4

Карета тряслась на грунтовой дороге. Девочка спала, ее укачало мерное покачивание кареты. Софья Петровна сидела в задумчивости. Павел Трофимович дремал.
- Дорогой, проснись и послушай меня! У меня появилась неплохая мысль!
- Да, я слушаю тебя!
- Знаешь, правильнее будет везти девочку не в Москву, а к твоим родителям...
- Не понимаю, зачем?
- Видишь ли, девочка нас не знает, она плохо воспитана, а в Москве после нашего отсутствия сразу начнутся визиты и, есте-ственно, смотрины, а она такая дикарка.
- И какова твоя мысль?!
- Мы ее отвезем к твоим родителям до следующей весны, девочка подрастет, научиться говорить правильно, привыкнет к длинным платьицам, не будет такой дикой, мы приедем за ней в мае, погостим у твоих пару месяцев, а то и больше, она к нам привыкнет и будет называть папой и мамой. А сейчас она совсем не готова и нам будет неловко.
- Да, конечно, это было  бы неплохо, но мои родители ни-чего не знают, и мы приедем как снег на голову, да еще с девоч-кой, я предвижу реакцию отца...
- Полно, дорогой, ты убедишь их, что для нас это необхо-димо, а, кроме того, мы делаем богоугодное дело, ведь девочка сирота, а мы заботимся о ее будущем.
- Хорошо, дорогая, я найду нужные слова, да и к тому же, рано или поздно, мы бы все равно ее привезли,  ничего уже нельзя изменить.
- Вот и хорошо, я знала, что ты со мной согласишься...
Удовлетворенная достигнутым результатом, Софья Пет-ровна решила отдохнуть. Теперь задумался Павел Трофимович.
Да, разговор с отцом, видимо, предстоит нелегкий, да и матушка будет недовольна. В их доме свой устой, свои понятия. Родители живут степенно, крайне благочестиво, как и подобает в семье священника. А Софья Петровна казалась им легкомыслен-ной, эгоистичной, несдержанной, капризной. И их решение взять ребенка покажется им крайней легкомысленностью. Будут упреки и недовольство, ему будут пенять, что он должен был отговорить Софью.
Да, старики будут очень недовольны и будут переживать. Ему нелегко будет их убедить, что это не каприз Софьи, что это серьезно. В конце концов, он сам будет заниматься образованием девочки.
Дорога была долгой, мучительной, все очень сильно уста-ли. И вот настал день, когда их карета въехала  на мостовые Кие-ва. Еще час - и карета остановилась около белокаменного двух-этажного дома с садом, за домом виднелись купола собора.
Павел Трофимович взял на руки девочку, помог сойти же-не и первый направился к воротам. Он решительно вошел во двор, а затем позвонил в колокольчик. Двери открыла экономка и всплеснула руками.
- Ой, матушка! Павел Трофимович с супругой приехали!
Матушка спешила из гостиной. Она шагнула к сыну, рас-крыв объятия, но, увидев девочку, остановилась.
- Кто это, Павел?
- Матушка, пройдемте в гостиную, я все вам объясню.
- Конечно, проходите. Наталья, распорядись приготовить комнату и прими багаж, а затем сходи на кухню и распорядись насчет обеда.
Все прошли в гостиную, обставленную добротной дубовой мебелью, мягкая мебель и шторы были из темно-зеленого бархата, в правом углу был небольшой домашний иконостас, и горела лампада. Посередине комнаты стоял большой стол на резных ножках, покрытый красивой плюшевой скатертью с длинными шелковыми кистями. Этот стол и скатерть сразу привлекли внимание маленькой Лили. Она с интересом обошла вокруг стола, заглянула под скатерть, а затем шагнула под стол. Видимо, там ей понравилось, и она не выходила.
Павел Трофимович позвал девочку, но она не отозвалась.
- Пусть, Павлуша, она сама выйдет, когда ей надоест, она ведь не шалит. А ты поведай нам, что вас к нам привело. Отец на обедне, как отслужит, сразу будет.
- Матушка, дело в том, что мы с Софьей давно мечтали взять ребенка на воспитание, так как нас Господь не  удостоил  это  чести. А этим летом я по делам был в Измаиле, и там нам подвернулся случай. Девочка - сирота, ее родители погибли, а ба-бушке она оказалась в тягость, вот мы полюбовно и договорились.
Дарья Михайловна молчала и даже не смотрела на сына, ее молчание было красноречивее любых слов. Софья не выдержала, и заговорила.
- Дарья Михайловна, мы бы хотели оставить девочку у вас на годик.  Дело в том, что она не вполне воспитана, и нам неловко будет ее представить в Москве.
- Придет отец, он и решит. Я пойду, послежу за обедом.
Дарья Михайловна вышла, Софья Петровна вспыхнула яр-ким румянцев.
- Скажите, пожалуйста, потревожили их покой. Можно по-думать, мы нарушили устав монастыря.
- Дорогая, ты не справедлива к моим родителям, они на-оборот слишком терпеливы по отношению ко всем нашим откло-нениям. Ведь не будешь же ты отрицать, что мы недостаточно на-божны, даже наоборот, мы едва соблюдаем самые крупные празд-ники, редко посещаем церковь и совсем не соблюдаем постов.
- Ах, оставь, не мы одни. В конце концов, я не отличаюсь от других светских дам, не принимала же я обет монашества.
- В этом нет никакой необходимости, но я прошу тебя быть сдержанной, в конце концов, мы просим их об одолжении.
- Скажите, пожалуйста! Здесь достаточно места и прислу-ги, чтобы смотреть за девочкой.
- У твоих родителей, дорогая, тоже немало и места, и при-слуги, но ты решила везти девочку  именно сюда. Тебе не захоте-лось беспокоить своих родителей и выслушивать их упреки. И коль мы приехали сюда, я требую уважения к моим родителям!
- Это уже слишком! Я ухожу в  нашу комнату, сам разби-райся со своими слугами Божиими!
Софья Петровна, шурша юбками, стремительно покинула гостиную. Павел Дмитриевич начал смутно ощущать, что таких ссор будет впереди много. Софья, как всегда, думает только о сво-ем удобстве.
На душе было крайне неприятно. Не надо было соглашать-ся на эту затею. Софья быстро воспламенялась новыми идеями, и также быстро остывала. Но дело сделано, и вся ответственность ляжет на его плечи. Погруженный в свои мысли, Павел Трофимо-вич не заметил, как вошел отец. Выглядел отец величественно, черная шелковая сутана ниспадала  широкими  фалдами  к  полу, наперсный золотой крест с изумрудами переливался  на солнце. Длинные волнистые волосы мягкими волнами опускались на спину. Глаза отца светились отеческой любовью. Он шагнул к сыну, протягивая руки.
- Вот так радость, сынок, а нам вчера с матушкой знамение было. Вечером в окно голубь влетел. Матушка так и сказала, это к нам дорогой гость.
И в это время из-под стола, всеми забытая, вышла малень-кая девочка в длинном белом платьице. Она внимательно смотре-ла на мужчин, затем подошла поближе к Трофиму  Даниловичу  и спросила:
- А ты кто? Как тебя зовут?
- Я отец Трофим, а вы кто милая барышня?
- Я Лили! А ты здесь живешь?
- Да, это мой дом, тебе здесь нравится?
- Да, нравится, я буду здесь жить!
- Вот как! И как мне понимать это заявление!?
Павел Трофимович, видя удивление отца, решил внести ясность.
- Отец, нам надо поговорить.
- Да, пожалуйста, я чувствую, что это что-то необычное, касающееся этой девочки.
- Да, ты прав.
Павел Трофимович и отец Трофим присели на диван, де-вочка последовала за ними.
- Дедушка, возьми меня на ручки!
Отец Трофим взял девочку на руки. Она тут же занялась его пушистой бородой. Потом склонила ему голову на грудь и затихла.
- Я слушаю тебя, сын.
- Отец, нам надо поговорить наедине, девочка все понима-ет, а речь пойдет о ней, она может что-нибудь неправильно по-нять.
- Ну, хорошо, я сейчас распоряжусь.
Отец Дмитрий вышел с девочкой и через несколько минут вернулся.
- Я поручил ее твоей матери. Теперь мы можем погово-рить.
- Отец, мы удочерили эту девочку, мы привезли ее из Из-маила.
- Это очень неожиданно, а главное, очень необдуманно. Девочка это не собачка, не лошадь, ее нельзя подарить, отдать, это навсегда. Твоя жена не создана для свершения серьезных дел. Она светская женщина, балы, приемы, поездки, скачки, театры. А воспитание ребенка - это каждодневный труд и на долгие годы. И характер у нее  взбалмошный, а ребенку нужна ласка и терпение. Ты должен был об этом подумать. Вы решили судьбу этой девоч-ки, и вы несете за не ответственность перед людьми и Богом, и перед ней. Она не всегда будет маленькой, она непременно вырастет и если ваши отношения не сложатся, вам будет очень тяжело. К сожалению, дело уже сделано. Совета вы не спрашивали, что вы хотите от меня услышать?
- Отец, мы бы хотели оставить девочку на год у вас. Она почти дикая, ей никто не занимался, только девочка-няня. Она не совсем умеет себя вести, и нас не знает. Я бы хотел, чтобы в ва-шем доме она обучилась всему, что необходимо в ее возрасте, ей надо объяснить, что у нее теперь есть бабушка и дедушка, мама и папа, Мы приедем следующей весной за ней.
- Ну, ясно, сын мой, нужна шлифовка, вам на это не хватит терпения, вам хочется получить благовоспитанную пай-девочку, вы боитесь даже самых маленьких проблем. Как же твоя жена может в обществе представить эту дикарку, она боится осужде-ния! Она желает получить через год готовый экземпляр воспитан-ного ребенка, чтобы на смотринах все хлопали в ладоши и вос-торгались, как статуэткой из тончайшего фарфора. Меня не удив-ляет ваше лицемерие. Мне жаль эту девочку, которую будут ря-дить и выводить, как дрессированную собачку.
- Отец, ну зачем ты так, мы из лучших побуждений!
- Несомненно,  из  лучших, но не для девочки, а для себя! Вы только ее усыновили, и уже спешите отдать.
- Мы право хотим как лучше!
- Для кого?
- Отец, ты слишком строг!
- Я не желаю об этом говорить, ничего нельзя исправить. Девочка останется здесь, но не ради вашего удобства и удовольст-вия, а ради нее самой. И будьте добры, не затягивайте свой визит, мне не хочется общаться с Софьей. Это самая ее большая и не-простительная глупость. Я все сказал. После обеда сообщи мне о дне отъезда.
Трофим Данилович встал и вышел. Прозвучал гонг к обеду. Тяже-ло вздохнув. Павел Трофимович пошел в столовую. Обед прошел в полном молчании, после обеда все разошлись по своим комна-там.
Дарья Михайловна пошла в сад с Лили и экономкой. Де-вочка бегала по дорожкам, мощенным красным кирпичом, она любовалась кустами роз, георгинами. Она трогала цветы руками, нюхала, но не рвала. Дарья Михайловна и Наталья наблюдали за ней.
- Дарья Михайловна, а она довольно спокойная.
- Да, она спокойная и молчаливая, но это может пока, а там посмотрим. Девочка останется у нас до следующего лета. Наш сын удочерил ее. Придется заняться ее воспитанием, ну и всем прочим. Ты, Наталья, в нашем приходе подбери девочке молодую няню, лучше из сирот. Девушке будет хорошо в нашем доме, а обязанности невелики, спать в комнате девочки, играть, гулять.
- Хорошо, я завтра же займусь этим, а как зовут девочку?
- Лилиан.
- Какое странное имя, она христианка?
- Она крещеная, это все, что я знаю, а потом она сирота, а это нельзя исправить.
- Но ей будет хорошо у нас, мы ее полюбим, она такая ми-лая. А какие у нее замечательные глазки! Черные, блестят, как бархатные!
- Да, хорошенькая девочка, но, по-моему, для своего воз-раста маловата и худощава
- Ну, это не беда, откормится и вырастет, годы возьмут свое.
- Да, безусловно, годы возьмут свое...
Совья Петровна взволнованно ходила по комнате, нервно теребя в руках кружевной платочек:
- Я так и знала, чтобы я ни делала, все не так! Это по всем статьям благородный поступок Я хочу дать малышке воспитание, образование, обеспечить всем - и вот благодарность, даже не удо-стаивают взглядом, более того, нам указывают на дверь. Это не-выносимо! Мы уедем завтра же, я сама не желаю здесь больше оставаться.
Дорогой, найми карету, я собираю вещи, утром мы уедем. Распорядись на кухне насчет ужина, я буду ужинать здесь. Пусть соберут корзинку с продуктами в дорогу. Ах, как мне не хорошо, у меня началась дикая мигрень. Где моя нюхательная соль?
- У тебя в дорожном несессере.
- Ну, иди же, дорогой, у тебя масса дел, а я прилягу.
- Да, я сейчас же займусь распоряжениями.
Павел Трофимович зашел к отцу в библиотеку.
- Отец, мы поедем завтра утром, я иду распорядиться  на  счёт  отъезда.
- Очень хорошо, я уже буду на службе, так что мы не уви-димся. Мне, право, жаль, что мы с тобой спокойно не пообщаем-ся, но это не моя вина. Жду тебя весной, но без Софьи. Я думаю, что не прощу ее никогда.
- Хорошо, отец, тогда попрощаемся сейчас.
- Ступай с Богом, сын мой!
Отец Трофим перекрестил сына и протянул ему руку.
Ранним утром от ворот дома отъехала дорожная карета. У ворот стояла Дарья Михайловна и печально смотрела вслед уда-ляющейся карете.
Проводы единственного сына всегда откликались глубокой болью в ее сердце. Ей казалось, что ему не повезло в браке, Софья пришла в семью без их благословения, сын сам сделал выбор и, хотя он и не жаловался, было видно, что ему тяжело, но он без  жалоб нес свой крест. Вот и сейчас весь гнев отца излился на сына, хотя затея принадлежала Софье.
У Дмитрия мягкий характер, невестка всегда это использу-ет. Жаль, даже и не погостили. Уехали в свою Москву, оставив им заботы о маленькой сиротке. Послал им Господь испытание на старости лет. Дай Бог здоровья, чтобы поднять девочку...
Дарье Михайловне было в ту пору пятьдесят восемь лет, ее мужу пятьдесят  пять, и она рассчитывала, сколько им надо про-жить, чтобы поднять девочку, ну хотя бы  семнадцать  лет. Если будет на то воля Божья, то они помогут ей стать на ноги. Хотя и нет у них единокровного внука, но Богу угодно было прислать им эту девочку, и пути Господни неисповедимы, значит, так тому и быть.
Надо теперь привыкнуть к ней и найти общий язык. Де-вочка, скорее всего, будет частым гостем у них, надо отвести ей комнату. Дарья Михайловна, воодушевленная новым делом, при-нялась за него с большим интересом. Их спокойная, размеренная жизнь была неожиданно нарушена, многое надо было сделать. Заняться детской комнатой, нанять няню, приготовить одежду на осень и на зиму, купить игрушки, книжки, а, главное, это общение с маленькой Лили.
На следующий день Наталья привела на место няни два-дцатилетнюю девушку из прихода. Она сама сирота, собиралась идти в монастырь и принять постриг, но после того, как отец Трофим объяснил ей, что она нужна на долгие годы его внучке, которую им послал Господь, она согласилась остаться  в  миру.
Звали девушку Зинаида. Он являла собой истинный порт-рет русской красоты. Зинаида была среднего роста, светлолицая с длинной русой косой, большими голубыми глазами, аккуратным носом и небольшими, но полными алыми губами. Она была стройна и обладала приятной  миловидностью. С первого взгляда было видно, что девушка скромна, лицо светилось добротой. Да-рья Михайловна долго беседовала с ней и осталась  довольна.
- Ну что ж, Зинаида, служба твоя долгая и ответственная, ты и сама сирота, и потому знаешь, как горек сиротский хлеб, и зла сиротская доля. Давай мы с тобой постараемся сделать жизнь этой малышки как можно мягче.
- Я буду стараться, матушка.
- Вот и хорошо. Год ты будешь у нас, а потом поедешь с ней в Москву, будешь там ее оберегать и успокаивать. Девушка ты грамотная, будешь мне изредка писать, как там на самом деле будут дела обстоять.
- Я все сделаю, как вы скажете, матушка.
- Ты, милая, все делай, как тебе душа подскажет. То, что неприятно тебе, то будет неприятно и маленькой Лили. А сейчас пойдем обустраивать вашу комнату. Экономка наша, Наталья, скоро привезет кроватку и игрушки, а мы с тобой пока пойдем, посмотрим, как нам мебель переставить и заодно познакомишься с моей внучкой, она сейчас на кухне.
Зинаида и Дарья Михайловна отправились на кухню. Ку-харка готовила обед.
- Мария, а где наша малышка!
- Да только что играла со ступкой, видать, выбежала в гос-тиную, все время туда убегает.
- Хорошо, мы сами ее найдем.
Женщины направились в гостиную, там тоже никого не было. Дарья Михайловна позвала.
- Лили, ты здесь?
- Да! - раздался голосок из-под стола.
- Выходи, я тебе няню привела, будем знакомиться.
- А она добрая?
- А ты с ней поговори, поиграй - и узнаешь!
Девочка вышла из-под стола и внимательно стала рассмат-ривать Зинаиду. Она обошла ее вокруг, сделала серьезное личико и сказала:
- Она мне нравится.
- Ну, вот и хорошо. Пойдем с нами, мы будем вашу комна-ту обставлять. Скоро привезут твою кроватку и игрушки.
Все отправились на второй этаж. Наталья уже привезла кроватку, и ее уже подняли в комнату, а посреди комнаты стояла большая белая лошадка на гнутых полозьях. Лили прямо замерла на пороге. На лошадке была сбруя и бархатное седло. Сама ло-шадка была большая с пушистой гривой и хвостом и большими черными глазами. Наталья дернула за поводья, и лошадка закача-лась, как будто ожила. Лили захлопала в ладоши.
- Она будет жить с нами?
- Эту лошадку тебе дедушка купил! - ответила Наталья.
- Я буду с ней гулять?
Наталья подошла к девочке, взяла ее  и посадила  на ло-шадку.
- На этой лошадке ты будешь кататься! Ты не боишься?
- Нет.
Зинаида, придерживая девочку, подала ей поводья и кач-нула лошадку. Лили бросила поводья, обхватила лошадку за шею и засмеялась. Было видно, что девочка очень довольна.
Лили с няней отправили в сад, туда же отправили и лошадку, а Наталья и Дарья Михайловна занялись комнатой. К обеду все было готово.
Вернувшись со службы и осмотрев комнату, Трофим  Да-нилович  остался доволен. Он позвал к себе садовника и велел ему выбрать в саду уютный уголок и разместить там качели, песочницу и скамейку с навесом.
Все в доме и в саду теперь приспосабливали к удобству Лилиан. Девочка вела себя спокойно, она не была капризна и не была такой уж  дикой, как говорила Софья Петровна. Просто она любила играть одна и потому большей частью молчала. Она по-степенно привыкла ко всем домочадцам и с удовольствием со всеми общалась. В ненастную погоду она играла в детской или в гостиной под столом. Любила она зайти к дедушке в кабинет, са-дилась в большое кресло и, подражая дедушке, подолгу рассмат-ривала книжки с картинками. Все домашние любили девочку, каждый находил для нее угощение и доброе слово.
Время летело быстро, угасло лето, минула осень, сад побе-лел, для Лили соорудили небольшую горку, купили санки, и она с няней по-прежнему гуляла в саду. На Рождество в гостиную по-ставили елку. Украсили игрушками, конфетами, пряниками, све-чами. Под елку положили подарки. Зинаида надела на Лили белое нарядное платье и привела к дверям гостиной, когда раздались звуки музыки, дверь распахнулась, и Лили впервые в жизни увидела елку с игрушками и зажженными свечами. Все домашние были в гостиной. Стол был накрыт к чаю. Дедушка позвал внучку:
- Лили,  посмотри, что елочка спрятала под своими ветка-ми?!
- Я могу взять, что найду?
- Это твои подарки тебя там ждут.
Девочка подошла к елке, нагнулась, под ветками было много свертков и коробок. Каждый хотел сделать подарок девоч-ке. Лили достала большую коробку с бантом.
- Это что?
- Открой, это от бабушки, - сказала Зинаида.
Лили открыла крышку, в коробке лежала большая кукла с длинными волосами в локонах,  белом длинном платье. У нее бы-ло красивое лицо и глаза с ресничками.
- Спасибо, бабуля! Мне так нравится!
- Вот и хорошо, а теперь доставай и другие подарки.
            Лили достала большого плюшевого мишку.
            - А это кто подарил?
            -  Это  подарок  дедушки.
            Девочка еще раз нагнулась и достала еще одну коробку, в ней лежало красивое кружевное платье.
- А это кто подарил?
            - Это от меня моя хорошая, сказала Наталья.
- Спасибо, тетя Наташа. Твой подарок мне тоже очень нра-вится.
Под ёлкой лежали еще пакеты с печеньем, конфетами, оре-хами. Садовник смастерил корзинку, няня подарила связанные ею шапочку и варежки, кухарка испекла большой пирог. Это был первый настоящий праздник в жизни Лили. Все ее поздравляли, целовали, желали счастья. Она задувала свечи на елке, срезала ножницами с елки леденцы.
Уже сонную,  няня отнесла её в детскую и уложила спать. И Лили снился прекрасный сон, все ее новые и старые игрушки танцевали с ней вокруг елки, бабушка играла на пианино...
Жизнь текла размеренно, по выходным дням бабушка бра-ла Лили в церковь. Она видела там дедушку, но он был там совсем другой, на нем были шитые золотом и серебром одежды, на голове большая красивая шапка, бабушка называла ее митрой.
Дедушка служил службу и громко пел, и был совсем чу-жой, и Лили его боялась. Дома дедушка был совсем другой. При-хожане встречали их с бабушкой поклонами и добрыми пожела-ниями. Дарили Лили всякие сладости, платочки. А бабушка сето-вала, что они балуют внучку.
Зима подошла к концу, в свои права вступила весна. Ба-бушка говорила:
- Вот и март на дворе, и скоро у нашей внучки день рожде-ния!
Теперь все в доме готовились к ее празднику. И вот однаж-ды утром, проснувшись, Лили увидела всех домашних у себя в комнате. Все улыбались и поздравляли ее с днем рождения. Пря-мо в кроватку к ней протягивали подарки. А бабушка расстегнула ворот ее рубашки и одела ей на шею золотую цепочку с золотым крестиком.
- Храни тебя Господь, моя милая! Это тебе на долгую па-мять от нас с дедушкой!
- Спасибо, бабушка!
- Зинаида, одевай Лили, спускайтесь в столовую.
Итак, 28 марта 1859 года Лилиан исполнилось четыре года. Няня надела на нее нарядное платье, собрала волосы и повязала их лентой. Потом няня достала из коробки новые  туфельки, они дополнили наряд.
- Теперь ты готова, Лили, пойдем в столовую.
- Няня, я красивая?
- Да, очень красивая! Посмотри, какие у тебя глазки, какие красивые волосы, ты вся, очень ладненькая.
- Няня, я тебя очень люблю, ты такая добрая!
- Я тоже тебя очень люблю, ты тоже добрая. А теперь пой-дем, нас ждут!
Няня с Лили спустилась в столовую. Бабушка, дедушка и Наталья сидели за столом. Как только Лили вошла, дедушка зажег свечи на большом торте.
- Вот, смотри, Лили на твоем торте горят четыре свечи! Это значит, что тебе сегодня исполнилось четыре года. Сейчас ты задуешь эти свечи, и мы будем нарезать торт, а ты будешь уго-щать нас своим тортом.
- Как хорошо, дедушка!
Лили задула по очереди каждую свечу, и все приступили к завтраку. Это был праздник для Лили, она буквально светилась от счастья, рядом с нею сидели люди, которые любили ее, заботи-лись о ней.

Зинаида в своей воспитаннице души не чаяла, Лили ей платила тем же. Перед сном няня рассказывала ей сказки, пела колыбельные песни, иногда они засыпали вместе в Зинаидиной кровати.
Дарья Михайловна была довольна своим выбором, девуш-ка показала себя с лучшей стороны. Она была добра, ласкова, ве-села, знала много сказок, а главное, искренне любила девочку, а это главное. Дарья Михайловна иногда долго смотрела, как они играют, и душа ее радовалась. Когда девочку заберут, рядом с нею будет настоящий друг, она не даст ее в обиду и утешит ее в беде, найдет доброе слово и правильный совет. Вот уже и весна, а после пасхи приедут за девочкой, от этих мыслей сердце мучительно сжималось, уж лучше бы девочку совсем не забирали!
Через две недели после дня рождения Лили наступил са-мый большой христианский праздник: пасха. В доме шли приго-товления, у всех хватало дел, все были в ожидании святого дня. Лили еще не знала этого праздника, ей объяснили его значение, говорили, как будут готовиться к воскресению Христа. Это было непонятно маленькой Лили, но очень интересно. Она, видя празд-ничные волнения взрослых, тоже пыталась принять посильное участие в подготовке к празднику. Она вместе со всеми находи-лась на кухне, где готовили куличи, красили яйца, пекли пироги и ватрушки. Бабушка доверила ей складывать на блюда крашенные яйца. Лили была счастлива. Она осторожно раскладывала их на красивые подносы вокруг высоких, душистых куличей, покрытых белоснежной глазурью.
Все женщины с вечера пошли на службу, взяли с собою подносы с куличами и яйцами, чтобы все это освятили. Лили и няню оставили дома, так как служба длится до утра.
Зато утром в доме было шумно и весело. Все поздравляли друг друга, говоря: «Христос воскрес!», а затем целовались. За завтраком бабушка нарезала куличи на дольки и раздавала всем к чаю. А еще было очень интересно играть с крашеными яйцами, их брали в руки, а затем стукали друг об друга, а иногда игриво по лбу, и все смеялись.
Взрослые играли и радовались как дети. Дедушка всех по-здравлял, желал всем счастья и долгих лет во здравии и подарил всем по нарядному платку, а Лили подарил красивую библию.
- Это тебе, моя милая. Вырастешь большая и будешь ее чи-тать, в этой книге все ответы на вопросы, вся мудрость заключена здесь.
- Спасибо, дедушка, я обязательно ее всю прочитаю.
Праздник длился всю неделю, и было очень весело. А по-том пришел еще один праздник, но он был торжественно-грустный и назывался родительское воскресенье. Бабушка объяс-нила, что в этот день поминают всех, кто ушел в иной мир. С утра все домашние пошли  на кладбище. Там Лили видела небольшие холмики с крестами в оградах. Бабушка объяснила, что это могилы ушедших в иной мир, а за ними ухаживают живые. Сажают деревья и цветы, ухаживают за ними и приходят сюда молиться. На кладбище было немного страшно, многие плакали, было много венков и цветов, но никто не пел и не радовался.
У некоторых могил стояли большие надгробия из камня. На кладбище стояла маленькая церковь, мелодично звенели коло-кола. Бабушка  часто прикладывала платочек к глазам. Было очень грустно и отчего-то жалко себя, и бабушку. Поставив свечи в церкви у икон, они ушли с кладбища. За оградой кладбища было легко и светло, это был совсем другой мир. Лили шла и оглядывалась на кладбищенскую ограду и видневшиеся за ней кресты...
- Бабушка, мне не нравится этот праздник. Мне очень гру-стно и хочется плакать.
- Да, моя милая, это грустный праздник, но это наш долг, мы не должны забывать тех, кто нам был очень дорог. Ты еще очень мала, чтобы это понять, но когда-нибудь ты поймешь, что нельзя миновать этого грустного места, рано или поздно каждый придет сюда приклонить колени, а затем и к каждому из нас кто-то придет приклонить колени, и так будет всегда. Это закон жиз-ни, моя милая, когда-нибудь мы поговорим об этом...
Весна вступала в свои права. Сад менялся на глазах. Вна-чале мая зацвели фруктовые деревья. Цвели ранние цветы. Лили гуляла в саду целыми днями, няня научила ее плести венки из одуванчиков. В середине мая пришло письмо из Москвы. В нем сообщалось, что Софья Петровна нездорова, что врачи советуют ей отдохнуть на водах и поэтому они едут в Миргород, там нахо-дятся целебные источники. Это поможет восстановить здоровье Софьи Петровны. В августе Павел Трофимович отправит жену в Москву, а сам приедет за девочкой.
Дарья Михайловна была раздосадована,  ей  было  стыдно  за сына, за  его бесхарактерность. Он опять тащится вслед за же-ной по любому поводу, отодвигая долг перед ребенком. Отец бу-дет очень разгневан. Это еще раз подтверждает несерьезность их поступка. И с другой стороны, они были рады, что девочка оста-нется на лето здесь. Девочке здесь так хорошо, а что ее ждет в Москве, еще неизвестно. Она быстро надоест Софье. После пер-вых представлений и мадригалов в ее честь страсти утихнут. Лю-ди будут заняты другими более значительными сенсациями. А Софье опять будет скучно...
За обедом отец Трофим прочел письмо, оно больше смахи-вающее на записку.
- Ну, что ж, Дарья Михайловна, я оказался прав. Сначала свои развлечения, ну а потом они будут развлекаться тем, что бу-дут представлять знакомым девочку и выслушивать похвалы на свой счет. Софья вырастет в собственных глазах, думая так, что они исполняет свой христианский долг.
- Не расстраивайся, отец. В конце концов, для Лили это к лучшему, она вдоволь наестся фруктов и ягод. Я успею наварить ей в подарок варенья, будет нас вспоминать за чаем длинными, зимними вечерами. Она еще больше вырастет, окрепнет, привык-нет к тому, что это ее дом, пока мы живы,  Когда приедет Павел  за  дочерью, я буду настаивать на  том, чтобы девочку Зинаида привозила каждое лето к  нам. Пусть они разъезжают куда хотят, а девочка будет с нами, так будет лучше и полезнее.
- Я полностью с тобой согласен. Я очень привязан к ма-лышке. Нам будет очень грустно без ее смеха, постоянного любо-пытства. Ее личико такое выразительное, открытое, смотришь на нее - и на душе так тепло! Наша жизнь опять наполнилась смыс-лом, долгие годы она будет нам доставлять радость. Она заполнит наше одиночество и будет заглушать разочарование в сыне.
Долгие летние дни Лили с няней проводила в саду. Летом вся семья завтракала, обедала и ужинала на свежем воздухе. У ле-вого крыла дома с входом в столовую был сделан большой навес, увитый плющом. Под навесом на деревянном настиле стоял большой стол и много плетеных стульев. Особенно было уютно в  мезонине вечером. Пели сверчки, светила луна, по особенному пахли цветы, дул летний ветерок, все пили чай со свежим варень-ем и пирогами с вишней и абрикосами.  Лили  очень нравились  вареники с вишней, ей не отказывали в этом удовольствии, и они всегда были к столу, пока была вишня. Теперь все игрушки на день выносились в сад. Дедушка придумал еще одно удобство, в саду для Лили повесили гамак, и она могла вздремнуть прямо в саду или укачивать своих кукол.
Вечерами иногда дедушка приглашал Лили в библиотеку, и они подолгу там засиживались. Дедушка говорил, в частности, о том, что скоро за ней приедет папа и увезет ее далеко-далеко, в большой город Москву. Там ее будет ждать мама. Она проведет с родителями зиму в Москве, а весной с папой вернется к ним на все лето. И так будет всегда...
Лето подходило к концу, была середина августа, когда приехал Павел Трофимович. Он был очень уставшим с дороги, и после коротких приветствий отправился отдыхать. Бабушка по-звала Лилиан в гостиную.
- Милая девочка, вот и приехал твой папа.
- Он меня заберет.
- Да, мы об этом с тобой говорили.
Лили насупилась и силилась не заплакать. Слезы стояли в глазах, но малышка сдерживала их.
- Успокойся, милая, твой папа добрый, он будет с тобой ласков, как дедушка. Поедешь ты не одна, а с няней, а весной приедешь к нам. Я буду очень скучать по тебе.
- Я не хочу уезжать, а можно мне остаться? Пусть  папа  с  мамой  приезжают  к  нам.
- Ты должна жить с папой и мамой, все дети живут с роди-телями. Просто твоя мама была больна, и ты гостила у нас, а те-перь она выздоровела, и хочет видеть тебя. Ты же хорошая, доб-рая девочка и не захочешь обижать маму.
- А почему она не приехала?
- Ей тяжело было бы в дороге, видишь, даже твой папа сильно устал.
- Мне будет плохо без тебя, бабуля.
- Ты немножко погрустишь, а потом привыкнешь. Человек ко всему привыкает, моя девочка, а потом у каждого своя доля. Тебе надлежит жить рядом с родителями. Будь умницей, мне тоже с тобой  тяжело расставаться. Ты должна быть сильной. Не всегда в жизни приходится делать только то, что нравится. Надо подчи-ниться правилам. Пока ты маленькая, тебе придется делать то, что говорят взрослые. И пройдет много лет, пока ты сама будешь ре-шать, где тебе жить и как.
Лили слушала очень внимательно, глаза были полны гру-сти, а весь ее облик преисполнен решимости. Казалось, что она все поняла и приняла какое-то решение.
- Тогда я хочу, очень быстро вырасти.
- Расти, моя хорошая, но всему свое время, у взрослых свои трудности. Не раз взрослой ты будешь думать - как хорошо было ребенком. Человеку всегда не хватает того, что уже было. Но время идет, его нельзя остановить или вернуть. Надо все делать так, чтобы потом не жалеть. Ты вырастешь, моя милая, и мы обо всем поговорим, мы вместе будем решать твои проблемы.
Лили села рядом с бабушкой и склонила к ней голову. Де-вочка оказалась сильней бабушки, ибо последняя украдкой смах-нула слезинку со щеки. Это надо же, за год так привязаться к чу-жому ребенку, и отец Трофим души в ней не чает, и так переживает предстоящий отъезд. Как-то они сегодня с сыном будут говорить…
Вечером все домашние собрались в  мезонине. Пили чай с мятой. Дарья Михайловна суетилась вокруг сына, потчуя его до-машними блюдами. Трофим  Данилович молчал. После ужина отец с сыном пошли в  кабинет и долго там разговаривали. Дарья Михайловна нервничала. Зинаида забрала Лили и понесла наверх в детскую.
Трофим Данилович не знал, какие слова найти, чтобы вы-разить его чувства, да и что толку говорить с сыном, когда гово-рить надо с Софьей, а она прячется за болезнями. Сын, видимо, и сам понимает, какую ношу взвалил на себя. Была у него взбал-мошная жена, а теперь еще и маленькая дочь.
- Я вот что скажу, сын. Девочку мы искренне полюбили и очень обеспокоены ее дальнейшей судьбой под твоей крышей. Поскольку ты глава семьи, с тебя и спрос. Я требую, чтобы по от-ношению к моей внучке соблюдались все человеческие нормы. Я не говорю о том, что девочку надо баловать, нет, но она не долж-на чувствовать того, что она чужая, лишняя или не любимая. Так что следи за своей женой, до сих пор она срывала гнев и неми-лость на тебе, и не дай Бог, будет теперь также поступать с Лили. А это рано или поздно случится.
У девочки хороший  добрый характер, она тянется к лю-дям, у нее нет недостатков в воспитании, как вы говорили, и она вовсе не дикарка, но у девочки чувствуется характер и чувство достоинства с рождения. И я считаю, что это хороший признак, она не должна быть беззащитной. Постарайся, сын мой, оправдать взятый на себя по доброй воле долг, будь достойным отцом и опорой девочке. Мы сделали все зависящее от нас, но наш век будет короче твоего. Мать очень просит, чтобы девочка каждое лето гостила у нас, я думаю, больших возражений не будет, это только развяжет ваши руки на время летних выездов, а если и будут, убеди свою жену, что это в интересах девочки. Когда она подрастет, я сам решу, куда ее свозить и что ей показать. Обрати внимание на образование девочки, а то потом  будете пенять на нее, а виноваты будете вы. Найми хорошую гувернантку, пусть учит языки, это ей пригодится. Зинаида обучит ее рукоделию, чтению и письму. Я надеюсь на тебя, сын. Не огорчай нас с матерью. Эта девочка для нас с матерью стала очень дорога.
- Хорошо, отец, я постараюсь быть для нее хорошим от-цом. А девочка действительно очень славная. Она так выросла, похорошела, глазенки такие умные, пытливые, прожигают взгля-дом насквозь.
- Мы приучили ее к мысли, что ты ее отец, вот она и пыта-ется определить, какой ты, ей не с кем сравнивать пока, только со мной, так что тебе нелегко придется, а твоей Софье и подавно. У нее не хватит терпения расположить к себе девочку. Чует мое сердце, натерпится твоя жена, когда Лили, подрастет.
- Ну, теперь уже чему быть, тому не миновать! Не будем загадывать, отец, время покажет.
- Ты прав, сынок, но лучше все предусмотреть. Зинаида поедет с вами, и не вздумайте ей находить замену, это мой наказ. Эта девушка будет с ней всегда, пока она не подрастет. Она соби-ралась идти в монастырь, но я просил ее об одолжении, мирская жизнь ее не интересует, замуж она не пойдет, а всю себя посвятит нашей внучке, другой такой не найти. За этот год они очень при-вязались друг к другу. А это самое главное.
- Хорошо, отец, так и будет.
- Ну, вот, мы обо всем и договорились. Сколько ты у нас погостишь?
- До начала сентября, а там - и в дорогу.
- Хорошо, хоть немного Лили привыкнет к тебе, постарай-ся  чаще с ней говорить, играй с ней в саду, она там целые дни проводит, оттого такая загорелая.
- Да, хорошо бы было, если бы мы с ней еще здесь подру-жились, ей бы было легче уезжать.
- Хорошо, сын, пойдем отдыхать!
Две недели Павел Трофимович с утра до вечера проводил с дочерью. Он катал ее на лошадке, на гамаке. Учил лазать по де-ревьям, носил ее на плечах. Они ходили в парк смотреть на лебе-дей, кормили их с рук. Он купался с ней в реке и учил ее плавать и нырять. Это занятие Лили очень понравилось. Они ловили рыбу. Смастерили для бабушки скамеечку для ног. И, хотя бабушка говорила, что так занимаются с мальчиками, а не с девочками, Лили это очень нравилось. Она быстро привыкла к общительному папе и была довольна, что у нее есть еще один друг.
Время пролетело незаметно, и настал день, когда надо бы-ло расставаться, ужин накануне был грустный, не  кому не хоте-лось расставаться. Всем взрослым не спалось, у всех был устав-ший вид. Утром все трогательно прощались. Бабушка, Наталья, Зинаида плакали, папа и дедушка были угрюмыми. Лили хотелось всех обнять и пожалеть, но у нее тоже было плохое настроение и тоже хотелось плакать. Наконец, папа взял ее на руки и сказал:
- Пора, мои хорошие, пора! Свидимся весной!
- С Богом! - ответил дедушка.
Бабушка всхлипывала. Все взяли чемоданы, корзинки с провизией и пошли в карету.
Уже из  окна кареты Лили высунулась и закричала:
- Ждите меня, я приеду, приеду к вам!
Карета тронулась, колеса застучали по мостовой. Дарья Михайловна и отец Дмитрий долго стояли и смотрели вслед. На душе у обоих было очень тяжело... Они чувствовали себя осиро-тевшими и постаревшими. Когда Лили была в доме, они не заме-чали своих лет, они не думали о старости и недомоганиях, их мысли были заполнены маленькой девочкой. Она радовала их своей непосредственностью, она внесла в дом утраченную полно-ту жизни и радость. А теперь она покинула их, уехала далеко. И им придется привыкать жить без нее. Вечера опять будут невыно-симо длинными и грустными...
Двое стариков с поникшими плечами направились в опус-тевший дом. Их  души  переполняли  печаль  и  тревога…

ЧАСТЬ  III
МОСКВА

Софья Петровна вернулась с отдыха домой. Чувствовала она себя гораздо лучше, видимо, минеральные источники ей по-могли. Теперь, после долгого отсутствия, надо было привести дом в порядок, подготовить комнату для Лили. Софья Петровна занялась устройством, она любила перестановки, все новое ее радовало и воодушевляло. Она гордилась своим особняком  на Никитской.
Это был по московским меркам средней величины дом. В нем было два этажа. Дом делился на правое и левое крыло. В ле-вом крыле на  втором этаже были спальни и кабинет, в  правом  библиотека и  гостевые  комнаты. На  первом этаже в левом  кры-ле   размещались гостиная, столовая, кухня, комнаты для слуг, кладовые помещения. В правом крыле находились  зал для прие-мов,  оранжерея. Теперь  нужно  переделать одну гостевую комна-ту в  детскую. Софья Петровна решила заняться  этим  неотлага-тельно. Это будет удобно для всех.  Когда  девочка, как подрастет, то сможет заниматься  в библиотеке, которая  находится рядом. Комнаты большие, так что няня сможет спать с девочкой в одной комнате за легкой ширмой. Позже она наймет гувернантку, но приходящую, тогда не надо будет освобождать еще одну комнату.
Заодно Софья Петровна решила поменять мебель в гости-ной и заменить ковры в спальнях. В доме кипела работа. Слуги только и успевали выполнять распоряжения. К пятому сентября все было готово, и Софья Петровна занялась нанесением визитов своим знакомым.
К началу сентября все съезжались в Москву. Нанося визи-ты, делились впечатлениями об отдыхе, демонстрировали новые покупки, говорили о предстоящем зимнем сезоне. Вчитывались в «Московские ведомости», чтобы узнать, что произошло за время отъезда и какие развлечения предстоят осенью в театре, какие предстоят приемы.
Софья Петровна еще в прошлом сезоне оповестила друзей о своем решении удочерить сироту, теперь она всем сообщала, что в конце сентября девочка с Павлом Трофимовичем приедет, и они устроят небольшой прием, чтобы представить приемную дочь. И вот давно забытые новости опять не сходили с обсуждения, всем, безусловно, было интересно посмотреть, какая из себя девочка. И, конечно, было бы интересно пронаблюдать свободолюбивую и  своенравную Софью Петровну в роли заботливой матери.
Десятого сентября 1859 года погода в Москве стояла по-летнему теплая. Дорожный экипаж подъехал к подъезду дома на Никитской. Софья Петровна находилась в палисаднике и потому не сразу заметила карету. По аллее к дому направлялся Павел её супруг с маленькой нарядной девочкой. Софья Петровна пошла им навстречу.
- Здравствуйте, мои дорогие, я давно вас жду! - она протя-нула руки к девочке.
- Ну, здравствуй Лили, вот ты, наконец, приехала в дом своих родителей. Можешь  проходить  знакомься с домом и со своей комнатой.
- Сейчас подойдёт моя няня, и мы пойдем в мою комнату вместе.
Софья Петровна перевела удивленный взгляд на мужа.
- О чем она говорит, дорогой?
- Да, дорогая, это настояние моего отца. Зинаида очень хо-рошая, образованная девушка, она любит Лили, и девочка к ней очень привязана, и это избавит меня от необходимости искать ня-ню.
- Меня это нервирует, нам выходит не доверяют даже по-иски няни!
- Ну, зачем так говорить, они уже год вместе, нельзя же все время отбирать у девочки дорогих ей людей. В Измаиле одна ня-ня, у родителей другая, потом опять искать женщину. Не услож-няй, главное, чтобы девочке было хорошо.
- Ну, хоть в выборе гувернантки ты мне не будешь пере-чить? Или в выборе учителей?
- Пока еще об этом рано думать. Девочка еще мала, а пер-вые необходимые знания может дать Зинаида, она училась в мо-настыре. У нее достаточные знаний в правописании, математике и литературе, а там видно будет, не будем загадывать, дорогая.
- Ладно,  отдохни с дороги, я распоряжусь насчет обеда, а заодно и провожу девочку и няню в их комнату.
В прихожей на диване сидела Зинаида, рядом с ней Лили. Софья Петровна с интересом осмотрела няню. Девушка была при-ятной наружности, и от нее веяло спокойствием.
- Меня зовут Софья Петровна, а  тебя, я знаю, Зинаида. Возьми ваши вещи и следуй за мной, я покажу вам вашу комнату.
- Слушаюсь, госпожа!
Софья Петровна поднялась наверх. Звуки шагов заглушала дорожка. Софья Петровна открыла комнату.
- Располагайтесь, гонг возвестит вас об обеде, сейчас вам принесут воду для умывания. Дорожное белье, Зинаида, отнесешь на кухню, там есть специальная корзина для белья. Кухарки и служанки тебе объяснят наши порядки.
- Хорошо, госпожа!
Софья Петровна удалилась, а Зинаида и Лили стали изу-чать комнату, где им придется жить. Комната была большая, свет-лая, красиво обставленная. У окна стоял письменный стол с пись-менными принадлежностями. Был здесь и уголок с игрушками. Две кровати были покрыты белыми  покрывалами. Лили подошла к игрушкам посмотреть, но ничего не взяла, потом подошла к одной из кроватей и села на нее.
- Я здесь буду спать.
- Хорошо, значит, я буду спать на другой.
- А мы скоро к бабушке поедем?
- Нет, дорогая, это будет нескоро. Будет осень, потом хо-лодная зима, потом весна и только тогда мы сможем поехать к бабушке.
- Мне хочется к бабушке.
- Нам надо научиться жить здесь, это твой дом, здесь твои мама и папа. Мы будем гулять в палисаднике, ходить гулять по городу, и ты скоро привыкнешь.
- Ты будешь со мной.
- Да, дорогая, я буду всегда с тобой.
Лили тяжело вздохнула и прилегла на подушку. Она лежа-ла тихо и смотрела в одну точку.
Первые недели пролетели незаметно. Лили изучала новый дом. Ей нравился кабинет, он был чем-то похож на  тот,  что  был  у дедушки. В кабинете стояло большое кресло, обитое зеленым бархатом, и Лили сразу его облюбовала.
- Я буду здесь играть.
- Хорошо, если нам папа разрешит.
- Он добрый, он разрешит.
Лили понравился и палисадник, хотя цветы почти отцвели и остались одни астры. Деревья покрылись осенним золотом, но солнце еще светило ласково.
В воскресенье ждали гостей, все очень волновались, пред-стояло представить друзьям и знакомым Лили. В назначенный день прибыло много гостей. Люди заполнили гостиную. Ожив-ленно беседовали, обменивались новостями. Когда все были в сборе, Софья Петровна представила гостям Зинаиду и Лилиан. Сразу воцарилась тишина, глаза гостей были прикованы к ма-ленькой черноглазой девочке. Лили совершенно не смущали не-знакомые люди, она крепко держала за руку няню, а с ней ей ни-чего не было страшно. Софья Петровна направилась к пианино.
- Лили, я сыграю, а ты нам станцуешь?
- Да!
Лили любила слушать музыку, по вечерам бабушка играла ей вальсы и романсы, а она танцевала и пела. И сейчас она согла-силась танцевать.
Софья Петровна заиграла вальс, и Лили начал кружится по центру гостиной. Она поддерживала руками длинное платьице и танцевала очень сосредоточенно, не обращая ни на кого внима-ния. Когда музыка смолкла, девочка остановилась и поклонилась, как ее учила няня.
Гости бурно зааплодировали. Зинаида взяла Лили за руку, и они удалились к себе.
Гости наперебой делились впечатлениями.
Софья Петровна жадно ловила высказывания гостей.
- Софья, как она мила!
- Спасибо.
- У нее музыкальный слух и есть пластика!
- Спасибо.
- У нее очень выразительные, мечтательные глаза.
- Да, она любит помечтать, хоть и мала.
Софья Петровна светилась от гордости. Если гости и льстили ей, то самую малость. Гости перешли к столу и сменили тему. Вечер удался, все остались довольны...
Жизнь пошла своим чередом. Чета Алмазовых жила преж-ней жизнью. Девочка проводила целые дни с няней, с родителями она  встречалась в столовой, вечером они  заходили в детскую, пожелать спокойной ночи.
Время  летело  своей  чередой.  Как-то в 1862 году весной все знакомые Алмазовых с детьми решили выехать за город на природу. Май был очень теплый, и всем не терпелось пообщаться с природой. Целая кавалькада карет выехала за город. За городом в березняке у ручья, обосновали небольшой лагерь. Слуги занима-лись костром, столом, смотрели за детьми. Дамы собирали цветы, мужчины пили шампанское. Все наслаждались весенним солнцем, просыпающейся природой. Чудесный запах молодой листвы и первых цветов буквально опьянял, у всех было прекрасное настроение.
Слуги приготовили импровизированный стол на траве и все собрались перекусить, дети с нянями сидели немного поодаль. Зинаиду Софья Петровна попросила сходить за шалью. Лили решила не садиться к столу без няни и стояла за большим кустом черёмухи, который  находился около разместившихся на траве детей и нянь. Одна из них спросила:
- А где же Зинаида и Лили, я,  почему то их не вижу?
Девочка, лет восьми, ей ответила:
- Они еще собирают цветы, Мне так жаль эту несчастную Лили.
Няня с удивлением спросила:
- От чего же ты ее жалеешь, Соня?
- У нее нет маменьки и папеньки, она совсем одна.
- Боже, что ты говоришь, разве можно!
- Я знаю, это правда, я слышала, как моя маменька говори-ли, что ей жаль эту сиротку, а Алмазовы ее из жалости взяли!
И, как бы сознавая важность своих слов, девочка гордо всех окинула взглядом:
- Соня, милая, нельзя о таких вещах, вот так на людях го-ворить, это не хорошо.
- Я правду сказала, это все знают.
- Соня, я позову твою маму, и она тебя накажет, нельзя, чтобы то, что ты говоришь, слышала Лили, это будет очень боль-но для нее.
Все молчали. И дети, и няни чувствовали себя неловко. Из-за куста вышла Лили. Глаза ее блестели, лицо было бледным. Она обвела всех взглядом, а потом медленно повернулась и пошла прочь. Лили обошла стороной компанию взрослых и направилась к каретам, она быстро нашла свою карету и забралась вовнутрь. Она сидела и думала о том, что она слышала. Значит, маменька и папенька взяли ее из жалости, значит, она одна в целом свете. Очень хотелось плакать, но слез не было. Впервые в жизни ее сердце сжималось от тоски и боли.
«Раз я ничья, значит, меня никто не любит. Нет, меня Зи-наида любит, и дедушка, и бабушка... Я никому не скажу об этом, я просто буду добрая с теми, кто меня любит».
В этот день у Лилиан кончилось беззаботное детство. Она стала анализировать каждое слово родных, и чужих, обращенное к ней. Она быстро научилась отличать скрытую ложь, замаскиро-ванную фальшь и лицемерие. Маленькая девочка жила двойной жизнью. Она смеялась и улыбалась, она была в меру послушна. А когда оставалась одна, она анализировала пережитый день и экза-меновала себя на умение выжить. Лили училась быть неуязвимой. Она жила наедине со своей тайной. Даже Зинаиде она не хотела говорить о своем одиночестве, ей не хотелось, чтобы Зинаида ее жалела. Лили жила своей жизнью, она поставила себе цель:
«Я вырасту и уйду, я буду жить своей жизнью, я не хочу, чтобы меня просто жалели, мне нужно потерпеть еще примерно  десять  лет ...»
Так  её  тогда  казалось. И она терпела. Время шло. Лили училась всему, чему ее учили. Ей нравилось читать, и она подолгу засиживалась в библиотеке отца. Павел Трофимович учил дочь игре в шахматы, в шашки, в карты, обучал ее как мальчика, научил кататься на коньках. Софья Петровна часто сетовала на его увлечение, замечая ему, что девице незачем уметь играть в шахматы. Но Павел Трофимович любил по вечерам сидеть в кабинете, а Лили всегда заходила на огонек и они либо играли, либо спорили о смысле какой-нибудь книги или о каком-нибудь новом взгляде на жизнь. Лили нравилось занятие рисованием, она подолгу и с интересом рисовала животных или сцены из мифологии.
К шестнадцати годам Лилиан, превратилась в милую, жи-ву, разносторонне развитую девушку. Она прочла массу француз-ских романов, любила Шекспира, Гете, Байрона, Пушкина. Лили-ан любила предаваться мечтам и сама училась излагать свои мыс-ли и мечты в стихах и прозе. Отношение дочери с матерью нико-гда не были сердечными, а по мере взросления девушки они ста-новились все холодней.
Причина, видимо, была в том, что одна расцветала, а дру-гая увядала. Софья Петровна видела перед собой гордую, незави-симую,  полную  сил,  цветущую девушку. Она не следовала ничьим советам, не заискивала, не признавала авторитетов. Её все больше раздражала падчерица, с ней трудно было ладить, она не шла на компромисс, была чересчур пряма в суждениях.
Павел Трофимович искренне расстраивался из-за их обо-юдной холодности. Ему удавалось ладить с Лилиан. Они по по-долгу сидели  вдвоём в библиотеке за томиком стихов или за пар-тией в шахматы. Если раньше Софья Петровна не обращала на эти вечера внимания, то теперь она всегда выходила из себя, укоряя Павла Трофимовича в том, что он больше уделяет внимания Лили, чем ей. В очередной раз застав их в кабинете, за игрой в шахматы, он разразилась гневной речью при дочери.
- Дорогой, право мне начинает казаться, что ты увлечён своей дочерью сверх меры! Это переходит все границы!
- Дорогая, я не в полнее понимаю, что ты имеешь в виду!
- Ах, неужели так трудно меня понять!? Нет, я, решительно требую сделать выбор. Либо я, либо она!
- Но позволь дорогая!
- Нет, не позволю! Я вполне ясно изъяснилась.
После гневной тирады, она вышла, громко хлопнув две-рью. Павел Трофимович сидел полностью сконфуженный и мол-чал. Лилиан первая пришла в себя.
-Мне очень жаль, что я являюсь причиной вашего раздора, и мне гораздо больше понятно всё происходящее, чем вам кажет-ся, но не будем вдаваться в подробности. Это рано или поздно, должно было произойти,  я этого ждала. Вы теперь вольны в сво-их решения, я вас мой дорогой папенька пойму…
В силу своей мягкости он не мог противостоять  нападкам своей супруги, а потому все реже заходил в кабинет по вечерам, боясь там встретить дочь. Лилиан приняла это стойко, она при-выкла к изменениям  в  его  поведении.  Она  понимала  его  и жалела. « Вот и он предал меня…» Но ей не было скучно, она от-крыла для себя целый мир литературы. Она жила жизнью книж-ных героев. Искала в книгах ответы на вопросы, которые задавала ей жизнь, училась любить...
Летом 1871 года Лилиан с Зинаидой в  очередной раз  с  радостью поехали в Киев к дедушке и бабушке. И Зинаида и Лили ужасно любили эти летние поездки. Их как  всегда   ждал уютный, полный любви дом дедушки и бабушки.  Только  эти  посещения  дорогих  её сердцу  людей, наполнял Лили состоянием покоя и счастья. Она никогда не чувствовала там себя лишней или неродной. Там её любили искренне, а не напоказ. Там все делалось для нее же самой, а не на суд зрителей.
Лилиан вбежала в дом и закружилась по гостиной. Все ее существо ликовало. Впереди целое лето свободы и любви. В гос-тиную вошли дедушка и бабушка. Лили бросилась навстречу.
- Дорогие мои, милые, как я вас люблю!
Она расцеловала бабушку, а затем совсем как маленькая повисла на шее у дедушки.
- Дедушка, милый, мне так надо с тобой поговорить!
- У нас для этого будет достаточно времени! А ну-ка прой-дись, дай я на тебя посмотрю!
Лилиан подхватила юбки и закружилась вокруг стола. Темная головка, сверкая уложенными локонами, темные брови, черные глаза и алые губы хорошо гармонировали с цветом лица. Ростом Лилиан была невелика, у нее была высокая грудь и очень тонкая талия.
- Посмотри, Дарья Михайловна, как расцвела наша внучка, невеста хоть куда.
- Да, очень хороша!
- Спасибо, мои милые, я знаю, что вы говорите правду, но я очень мала ростом, почти на полголовы ниже сверстниц.
- Ну и что с того, моя хорошая. Мал золотник, да дорог. И уж для женщины - это не беда.
- Дедуля, ты мне льстишь.
- Нет, моя хорошая, ты трогательно хороша и в том, что ты мала, есть особая прелесть, ты не такая, как все.
- Ой, дедушка, ты меня захвалишь!
Все отправились в сад пить чай на свежем воздухе. Гово-рили наперебой, обмениваясь новостями.
После чая Лилиан пошла отдыхать. Она очень любила свою комнату, как и весь дом, но эта комната была особенной. Ей казалось, что все ее сокровенные мысли живут в этой комнате. Здесь ничего не менялось, и  тщательно оберегалось. В этой ком-нате жило ее детство, даже ее белая лошадка стояла рядом с письменным столом. Здесь рядом уживалось ее детство с ее юно-стью...
Лилиан разделась, задернула шторы и прилегла. Сон не шел, но мысли не давали покоя.
«Я сегодня вечером поговорю с дедушкой, так много нако-пилось, мне будет легче и ему будет легче... У меня такой чувство, будто что-то, должно скоро измениться в моей судьбе... Я живу ожиданием, хватит ли у меня сил принять новую жизнь?»
Незаметно для себя Лилиан уснула, проснулась она после пяти, уже накрывали к обеду. Лилиан надела розовое сатиновое платье с белой отделкой и спустилась в столовую.
- Ну, вот, дорогая, ты отдохнула, и выглядишь еще краше.
- Спасибо, бабушка, я нигде не могу спать так спокойно, как здесь. Этот дом меня наполняет ощущениями счастья, я очень люблю вас и этот дом, я хотела бы всегда здесь жить.
- Мы всегда тебе рады, дорогая...
На столе были все любимые блюда Лилиан. На первое по-давали красный борщ из курицы, на второе вареники с творогом и вишнями, испекли торт с орехами, подали майский мед. Лилиан ела с аппетитом, и бабушка не переставала удивляться:
- Милая моя девочка, как тебе удается при таком аппетите оставаться такой изящной.
- Я же непоседа, мне до всего есть дело, и даже если тело мое пребывает в покое, мысли мои несутся вдаль. Вот все и пере-горает.
После обеда дедушка пошел в библиотеку, сказав, что ему надо написать несколько писем, Лилиан решила прогуляться по саду. Сад был частью ее детства, она уже выросла, и деревья в са-ду выросли, кустарники разрослись, он уже не казался ей таким большим, как в детстве. По-прежнему в саду было много цветов. И почти на каждом участке была высажена ночная фиалка. Ба-бушка знала, как внучке нравится ее аромат.
Лилиан долго ходила по саду, вспоминая катания на каче-ли, лазанье по деревьям, игру в прятки, плетение венков, сбор ягод. Закончив прогулку, она направилась к дедушке в кабинет. Он закончил писать и читал. Когда двери отворились, он посмот-рел поверх очков.
- Проходи, дорогая. Сыграем в шахматы, или почитаем?
- Я хотела поговорить с тобой. У меня душа не на месте, я давно ношу в себе груз одиночества, раньше я была слишком ма-ла, чтобы говорить на равных, ты бы просто меня жалел, а сейчас я хочу освободиться от своей тайны, если так можно сказать, и разделить свои сомнения с вами.
- Ты так странно говоришь, Лилиан, что случилось, говори, девочка, я с интересом выслушаю тебя.
- Мне очень тяжело говорить, хотя я давно готовилась к этому, много раз я думала, что и как я скажу. Ты меня, пожалуй-ста, не перебивай, когда я закончу, ты просто скажешь, что ты чувствуешь и что думаешь.
- Да, я постараюсь тебя не перебивать.
- Ты знаешь, о чем я буду говорить, ибо ты, возможно, зна-ешь, все обо мне, а вот я узнала о себе правду, когда мне было семь лет. Это было весной. Все наши знакомые выехали на пик-ник в город. Во время обеда я задержалась в ожидании няни и стояла в зелени, рядом с детьми и нянями, расположившимися недалеко от взрослых, на траве . Так вот, одна из девочек сказала всем присутствующим, что ей меня очень жалко. Она услышала от своих родителей, что я сирота и меня взяли из жалости и сострадания.
- Боже мой!
- Дедушка, ты обещал не перебивать!
- Молчу, дорогая!
- В тот день мир перевернулся, кончилось беззаботное дет-ство. Я ощутила одиночество, будто я в целом мире одна. Это нельзя объяснить. Воистину блажен, кто не ведает. Но я знала и мучилась. Мне  было  невыносимо  больно,  но я не стала никому говорить, я просто замкнулась. Мое сердце было преисполнено обиды и недоверия. Я во всем видела жалость и исполнение долга. Мои отношения с матушкой действительно не складывались, её  двуличие  было  мне  не выносимо. Взрывной  характер  и  не сдержанность  в  выражениях,  просто  сводили  меня  с  ума,  а  не  уважение  к  отцу  повергало  в  отчаяние. Я жила с мыслью скорее вырасти и покинуть дом в Москве. Мне очень хотелось жить самой, сначала я не представляла, как это сделать, потом мне захотелось уехать к вам.
Но время шло, и я поняла, что самостоятельная жизнь на-чинается у человека, когда он живет во имя чего-то, или кого-то Я женщина, и потому смысл моей жизни должен заключаться в семье. Я молю Бога, чтобы он послал мне достойного человека и поскорей. Не хочу мешать, отягощать, зависеть  ни  от  кого. Мне дали все, что можно, но я не могу быть до конца благодарной, ибо виню своих родителей в том, что они забрали меня из родных мест и, пусть это во благо, но моя душа противится,  она тоскует о неизведанном прошлом.
Воображение рисует разные трагедии, не зная истины, я все равно стремлюсь в далекий край. Я бы приняла любую правду. В моей душе нет осуждения к родной матери и отцу. Сердце мне подсказывает, что они не виновны в том, что я одна. Скажи мне, то, что ты знаешь. Даже если это самая малость,  я имею право знать правду о себе. Кто я и откуда, кто мои родители, как  я  попала  именно  к  вам?
Голос Лилиан был твердый, но глаза были полны боли, и слезы были готовы хлынуть в любую минуту. Трофим  Данило-вич, был поражен, тем, что он услышал. Его  так  же  поражала сила духа этой девочки. Она столько лет несла в себе эту боль и множила ее год от года. А он всегда считал, что у девочки все хо-рошо. Она так искусно прятала свою боль. Сколько ужасных но-чей провела она наедине со своими мыслями. И вот она хочет знать правду. Что он может сказать, чем утешить?
- Дорогая моя, мне так жаль, что я не знал о твоей боли, но я не могу в полной мере ответить на твои вопросы. Я знаю о тебе лишь то, что мне сказал твой отец, то есть мой сын. Он говорил о том, что твои родители погибли. Подробностей он не говорил. Ты росла до трех лет у бабушки по материнской линии. Она была очень стеснена в средствах, и не могла обеспечить твое будущее, и когда узнала, что Софья Петровна и Павел Трофимович хотят удочерить тебя, она согласилась из лучших побуждений...
- Хоть в одном я права, меня не бросила моя мать, она не могла меня взять с собой.  А, бабушка, желая сделать благо, со-творила зло, лишив меня родины и возможности молиться на мо-гиле моей матери. Мне кажется, что её нет в живых, иначе всё было бы иначе. Я, была бы согласна,  есть черный хлеб и пить простую воду, попирать босыми ногами,  родную землю в том месте, куда меня послал Господь...
- Не суди строго, моя дорогая, тебе хотели добра.
- Это добро дало очень плохие всходы, в душе моей нет покоя, я жила с сознанием, что меня предали одни и тяготятся мной другие. Я совсем одна, даже родина и та далеко. Где она?..
- Ты родилась в городе Измаиле в Крыму.
- Моя бабушка, я полагаю, не утруждала себе перепиской, а тем более сожалениями об утрате?
- Да, я не слышал от сына о переписке.
- Вы мои единственные дедушка и бабушка, в вашей ис-кренности я никогда не сомневалась, я так вас люблю! Я  так  вам  благодарна  за  искренность  и  то  непомерное  внимание,  в  ко-тором  я  так  нуждалась  все  эти годы. Именно  ваша  любовь  помогала  мне  превозмогать  тоску  и  отчаяние  моего  положе-ния. Этот дом и вы - это единственное, чем я дорожу.
Лилиан дала волю слезам. Она села в ногах у дедушки, об-хватив его колени руками, и беззвучно плакала. Многолетняя боль, жившая в ее сердце, была разделена с дорогим ей челове-ком. И убеленный сединами мудрый старик чувствовал, что и его щеки оросили слезы. Он всей душой любил эту живую девочку, а теперь перед ним была девушка, которую он, оказывается, совсем не знает, но любит еще больше. Эта милая девушка наделена умом,  и  мудростью  не  по годам. Данный  факт и радует, и на-стораживает. Кто знает, куда заведет ее, такой полет мысли. Где она будет искать приют и покой для своей не по летам исстра-давшейся души. Он нежно гладил свою внучку по голове, пытаясь успокоить ее.
Впервые  Трофим  Данилович пожалел, что ему уже семь-десят один год. Только Богу известно, сколько ему отпущено здравствовать. А этой девочке еще долго, по-видимому, не найти покоя. Ей сейчас еще больше, чем в детстве, нужна поддержка и защита от самой себя. Теперь он будет усердно молить Господа отпустить ему еще с десяток лет, чтобы помочь этой девушке, ук-репить ее дух. Они долго так сидели вместе, думая каждый о сво-ем. Лилиан думала о том, что все не вечно, что дедушка, бабушка уже в почтенном возрасте,  рано или поздно,  они покинут ее, и ей суждено будет лишиться единственно дорогих людей. Но она будет горячо молиться  Христу Спасителю за своих единственно  родных  по духу ей людей. Пусть они здравствуют как можно дольше...
На следующий день утром Лилиан с дедушкой отправи-лись на службу в церковь. Прихожане радостно приветствовали ее, справедливо замечая перемены в ней к лучшему. Со всех сто-рон слышался восторженный шепот. Дедушка был польщен.
Лилиан во время службы молилась за дедушку и бабушку. Она слушала голос дедушки, читающего псалмы, и радость, и гордость переполняла ее. Он так статен и красив в свои годы. Во-лосы, почти без седины, мягкими волнами ниспадали на плечи, голос по-прежнему звучит уверенно. Когда он пел, все прихожане благоговейно замирали. Душу Лилиан наполнял восторг.
«Это мой дедушка, и его все любят!»
Служба закончилась, но Лилиан так увлеклась молитвой, что продолжала стоять у иконы Богоматери со скрещенными на груди руками. Ее взор был обращен к юному лику с младенцем на руках. И вдруг в ее душе родилась отчетливая мысль, и она обра-тилась с ней к Богородице:
«Пресвятая дева Мария, обрати свою милость ко мне, пусть чрево мое не будет бесплодным, пусть дети мои не будут одиноки, пусть в семье моей ни один ребенок, не будет одинок в судьбе своей!»
Лилиан решила, что как бы, не сложилась ее судьба, у нее будет много детей... Она вздрогнула, когда дедушка взял ее за ло-коть.
- Служба давно окончена, нас ждут к завтраку, ты так увлеченно молилась о чем-то...
- О, дедушка, я молилась о моих будущих детях.
- О детях, но ты не спешишь ли, дорогая!
- Я молилась о том, чтобы у меня, их было трое или четве-ро...
- Так много...
- Я хочу, чтобы они не были одиноки после моей смерти. Мне  так  страшно  быть  одной  и  потому  я  хочу,  чтобы  они  никогда  не  испытали боль глухого одиночества  которая  снедает  меня.  После  меня останется большая семья, и они будут заботиться друг о друге.  Именно  об  этом  я  мечтаю  и  молю  Богородицу,  о  детях!  Именно  это  будет  целью  моей  жизни,  счастье  моих  детей.
- Вот ты о чем... Это похвальное желание и я думаю, что так и будет, как ты хочешь.
- Спасибо за поддержку и  понимание  мой  дорогой  деду-ля.
- Дорогая, у нас сегодня к ужину будет гость, и этот гость желает с тобой познакомиться, он наблюдал за тобою во время службы и испросил у меня разрешения быть представленным те-бе.
- И кто этот гость?
- Это отец Владимир, который помогает мне.
- Ну, что ж, пусть приходит, если ему так хочется!
Вот и хорошо.
Вечером, когда все собрались в гостиной и слушали игру бабушки, вошел высокий молодой человек в белой сутане, в руках он держал букет цветов и коробку конфет. Он в нерешительности остановился у порога. Было видно, как неловко он себя чувствует. Бабушка быстро поднялась к нему навстречу.
- Владимир, проходите. Чувствуйте себя как дома.
Она приняла у него из рук цветы и конфеты.
- Лилиан, будь добра, поставь цветы в воду.
Лилиан взяла цветы и вышла. Отец Владимир обратился к ТрофимуДданиловичу
- Вы говорили с Лилиан?
- Я поставил ее в известность, что один молодой человек желает с ней познакомиться, и она согласилась. Вот, собственно, и все.
- Н  Трофим Данилович, у меня серьезные намерения. Я знаю Лилиан давно, я видел, как она растет, я буквально очарован ей!
- Друг мой, вы слишком спешите, Лилиан очень самостоя-тельная девушка, и потом она пока не ищет повода к замужеству, ей всего шестнадцать лет!
- Я с ней поговорю и объясню, пусть она знает, что я готов ждать, лишь бы знать ее мнение.
- Поступай, как знаешь, выбор будет за Лилиан. Я не буду влиять на ее решение.
- Но она вас очень любит и прислушается к вашему мне-нию.
- Я выскажу свое мнение, но не больше. Я хорошо тебя знаю, уважаю, но именно Лилиан должна решать свою судьбу.
В гостиную вошла Лилиан с вазой и поставила ее на стол.
- Бабушка просит всех к столу.
- Мы  следуем  за  тобой, дорогая.
Ужин прошел в непринужденной обстановке, после ужина дедушка предложил Лилиан показать отцу Владимиру сад.
- Прошу вас, отец Владимир.
- Не надо меня так официально называть, Лилиан, я не на службе и, кроме того, у вас в доме, можно просто Владимир.
- Как вам будет угодно, вы желаете пройтись, или посидеть под навесом из роз?
- Давайте сначала прогуляемся. Лилиан, мне  интересно, что вас привлекает в жизни, чем вы интересуетесь?
- В жизни меня привлекает сама жизнь, ибо она очень мно-гогранна, и жить, мне кажется, не так уж и просто, этому надо учиться всю жизнь. А интересуюсь я буквально всем. Мне бы хо-телось узнать как можно больше. Поэтому я очень люблю книги. Из их я узнаю о далеких странах, о жизни других людей. Можно сравнивать прошлое с настоящим. Мне очень нравится поэзия, она как музыка... Я  обожаю  живопись,  скульптуру,  архитектуру.
- Это слишком много для девушки вашего возраста, обыч-но девицы интересуются кружевами, вышивками, фасонами платьев и шляпок...
- Все это меня тоже интересует, ибо мне не все равно, как я выгляжу, но это не занимает мои мысли полностью.
А что же вы читаете, Лилиан?
- Гете, Флобер, Шиллер, Шекспир, Скотт, Пушкин, Жуков-ский, Гоголь, Дюма, Бальзак.  Всё это  мои любимые писатели, а читаю я все,  включая  труды  по  философии.
- Да, вы начитанная девушка, но вы прочли столько фран-цузских романов, это может повредить вашему представлению о женской морали.
- Ну почему же только женской, а о мужской? И, кроме то-го, я думаю, что лучше вступать в мир, зная его неписаные зако-ны. В книгах отражены  в  полной  мере, и лицемерие, и ханжест-во, и любовь, и ненависть, это помогает разбираться в людях, хо-тя, я думаю, каждый человек будет учиться на собственных ошиб-ках. И, тем не менее, книги являются основным источником уче-ния и просвещения.
- Я не согласен, надо тщательно отбирать литературу для чтения, чтобы миновать соблазнов...
- А что надо делать с жизнью, чтобы миновать соблазнов, сидеть в огороженном замке?
- Лилиан, с вами трудно спорить.
- Я это знаю.
- Вам будет трудно ладить с людьми.
- А я и не собираюсь ладить со всеми людьми. Я думаю, что найдутся люди, разделяющие мое мнение, с ними я и буду от-лично ладить.
- Лилиан, у вас прямо-таки мужской характер!
- Это плохо?
- Я еще не понял, но вы узнаете это сами, когда достаточно поживете на белом свете.
- Я полагаю, что поживу достаточно, чтобы сделать выво-ды относительно своих взглядов и своего характера.
- А как вы относитесь к замужеству?
- Нормально. Когда в моем сердце зажжется огонь любви, я, вероятно, выйду замуж, как и все.
- Ну, слава Богу, а то из ваших рассуждений можно было сделать вывод, что вы предпочтете просто анализировать жизнь, наблюдая её со стороны.
- Как раз наоборот! Я хочу прожить настолько неординар-но, чтобы иметь собственный опыт, и быть достаточно мудрой к преклонным летам, дабы давать мудрые советы своим детям и внукам.
- Вы заглядываете так далеко в будущее!
- Голова для того и дана человеку, чтобы думать, мечтать, принимать решения. Надо  думать  о  будущем,  для  того, чтобы            строить настоящее.
- Лили, вы  просто философ в юбке!
- Это плохо?
- Это редко встречается!
- Я думаю, что это скоро будет сплошь и рядом!
- Вы думаете, женщины изменятся?
- Непременно, если будут более самостоятельными.
- Вы не любите зависимость?
- Очень не люблю,  это  лишает  свободы мысли  и  дейст-вий.
- Лилиан я хотел бы вам сказать нечто важное, но после разговора с вами  решимости  у  меня  заметно поубавилось. С виду вы милое беззащитное дитя, а на деле вы очень самостоятельная, молодая, трезвомыслящая женщина.
- Это вас пугает?  Не ужели вам нравятся слабые, безза-щитные?   Такие  женщины, безусловно, вселяют в  мужчин уве-ренность, что на их уровне можно было  бы  самоутвердиться!
- А вам, Лилиан, какие мужчины нравятся?
- Определённо пока еще никакие. В моем представлении некий романтический образ, навеянный литературой. Ну, так что же вы хотели мне  конкретно  сказать Владимир?
- Я хотел с вами объясниться. Видите ли, я вас давно знаю или, вернее, наблюдаю издалека. И мне очень хотелось, чтобы именно такая женщина разделила со мною мою судьбу.
- И вас не испугали мои речи? Несомненно,  вы  сегодня  узнали  меня  намного  лучше.
- Не скрою, я в замешательстве, но образованность лишь дополняет ваш образ, и вы от этого не становитесь, менее инте-ресны.
- Но это меняет сущность человека?
- Да, согласен.
- Отец Владимир! Я уважаю ваше чувство, но вам нужна совершенно иная спутница. Быть матушкой - это совсем иное, нежели я представляю свою жизнь. Я не хочу покоя и размеренности, я хочу прожить жизнь, полную разносторонних интересов в хорошем смысле. В душе моей буря, в ней огромный запас энергии, и я не смогу жить в таких стесненных рамках. Вам нужна кроткая, тихая, милая девушка. Увы, это не я!
- Не отказывайтесь сразу, Лили, подумайте, посоветуйтесь с родными. Пыл молодости пройдет быстро, и вам надоест бур-ный свет и шум балов, и возможно захочется именно покоя, я го-тов ждать.
- А я думаю, что не скоро я захочу покоя, очень не скоро. Спасибо вам за доверие, Владимир, но не питайте зря надежд, я скорее всего, предпочту покою кочевую жизнь, а в мужья непосе-ду типа  мушкетёров.
- Я же говорил, что на вас очень влияют французские ро-маны.
- Ну, что ж с того, что мне нравятся смелые рыцари?
- Вы мечтательница, милая Лилиан.
- Но такой меня создал Господь, не правда ли, отец Влади-мир? Я дитя создателя и проживу именно такую жизнь, какая им  для  меня отведена.
- В какой-то мере вы правы, с вами трудно не согласиться, у вас на все готов ответ.
- Да, я не испытывают недостатка в словах. У меня много учителей, они занимают много полок в библиотеке дедушки и отца. А я не ленюсь прибегать к их помощи, они полностью заполняют мою жизнь, лишая ее скуки и одиночества.
- Да ну, что ж, я рад был с вами познакомиться ближе, Ли-лиан. Мне пора, кланяйтесь домашним. До свидания!
Лилиан проводила отца Владимира до ворот, а затем по-спешила к дедушке в библиотеку. Дедушка играл в шахматы при свечах.
- Это ты, Лилиан?
- Да, это я, мой хороший!
- Ну, как прошло ваше знакомство?
- Я думаю, плодотворно.
- Что ты имеешь в виду?
- Я думаю, что хорошо подумав, отец Владимир будет со-гласен, что я ему не пара.
- Объясни, как это не пара?
- Видишь ли, жена священника должна быть полна смире-ния и согласия. Это особый тип женщины. Дедушка, я совсем другая. А когда отец Владимир обнаружил мою начитанность, он просто опешил. И вообще, мне не нужен брак по соглашению, я хочу любить. И больше никто не будет за меня решать, что мне делать. Я сама найду избранника, и пусть даже это будет неудач-ный выбор, но мне не на кого будет сетовать. Я теперь всегда буду сама принимать решения. Я  знаю, что ты скажешь, Брак с отцом Владимиром сулит спокойную обеспеченную жизнь. Да, я согласна, и ее хоть сейчас можно расписать по порядку, вплоть до смертного одра. А я не ищу покоя.
- Успокойся, дорогая, я не собираюсь тебя уговаривать, я согласен с твоим решением.
- Спасибо, дорогой. Мне так не хочется, чтобы меня за-ставляли делать то,  что  мне  не  по  душе.
- А будут ли  в  Москве считаться с твоим мнением, Лили-ан?
- Я думаю, что у них не будет иного выхода. Если я опре-делю свою судьбу, и со мной не будут согласны, я вынуждена бу-ду пойти на неповиновение.
- Но это слишком сложно, будет скандал, тебя осудят в свете.
- Меня мало интересует мнение лицемеров. Я ведь выросла в этом обществе, оно насквозь пропитано плохо замаскированной ложью, лицемерием, ханжеством. Каждый ведет свою игру, пытаясь обставить других, не гнушаясь никакими средствами.
- Когда ты успела все заметить и сделать выводы, Лилиан?
- Разве у меня, было, мало времени? Больше чем достаточ-но для наблюдательного человека. Я жила в обществе, пытаясь понять его устои, но они не безгрешны, а я буду жить по своим законам, подчиняясь своей интуиции. Ведь на все воля Божья.
- Девочка, я и не заметил, как из тебя вырос бунтарь!
- Это, милый мой дедушка, борьба за выживание. Я одна и потому не хочу, чтобы меня унижали, и не хочу класть свою жизнь на чужой алтарь. Я должна стать сильной, тогда и мои по-томки будут сильными. Мой род начинаётся с меня. Хоть и при-нято вести род от мужчины, но я одна, у меня нет отца, и я хочу, чтобы мои дети, вспоминая прошлое, говорили обо мне.
- А ты честолюбива, это присуще мужчинам.
- Я хочу сочетать в себе два начала. Я не имею права быть слабой, иначе я лишусь всего, я сломаюсь, чтобы  этого  не  до-пустить, надо быть сильной.
- Ну, полно, моя дорогая, я еще долго собираюсь пожить ради тебя. Узнавая тебя с другой стороны, я все больше удивля-юсь, но ты мне нравишься, дорогая. Ты не такая, как все, и это меня не огорчает. Ну, а какие из  литературных героинь близки  тебе по духу, моя  дорогая  читательница?  Мне бы хотелось  знать, кто  послужит для  тебя  примером?

- В любви я, пожалуй, Джульетта, а по духу Жанна д. Арк!
- Ну, я и не ожидал другого ответа, но это только говорит о том, что скучать тебе в жизни не придется. Ты сама пророчишь себе беспокойное сложное будущее.
- Да, наверное, так и будет.
- Ну, кое-что из твоего будущего я, наверняка, увижу и, как смогу, помогу. Но когда-то ты останешься одна, тебе надо будет позаботиться о своем доме. Где ты сможешь переживать трудные минуты в своей жизни.
Ты только не спеши расставаться с юностью. Не спеши окунаться в большую жизнь!
- Я не могу больше жить с родителями, я им мешаю, они из-за меня ссорятся. Страдает отец. Я все время провожу с Зинаи-дой. Я не живу, а постоянно играю, контролирую каждое действие и каждое слово. Нет, я при первой возможности выйду замуж. Не беспокойся, не за первого встречного, нет. Я не хочу бросаться в омут, мне необходим друг, некая родственная душа. Хочу чувствовать надежную опору в лице своего друга.
- Я беспокоюсь за тебя, моя девочка, хоть ты и начитана, но это совсем другое, а жизненный опыт приходит с годами, по-этому тебя может постичь разочарование. В романах живут иде-альные герои, рожденные фантазией писателя, в жизни зачастую все иначе, более буднично и примитивно, а мне кажется, что ты слишком романтично настроена. Реальная жизнь тебя может сильно разочаровать.
- Ну, что ж, я научусь переживать невзгоды, я приму все, что мне будет послано. Я  не боюсь жизни.
- Ну, что ж, моя девочка, я буду за тебя молиться. Ты еще не говорила с бабушкой?
- Нет, ты сам ей все расскажешь, мне очень жаль, она очень расстроится по этому поводу и будет переживать. Она уже сейчас начнет оплакивать мою судьбу. Все бы было гораздо легче, если бы я ничего не знала и выросла тихой покладистой девушкой. Вышла бы замуж за отца Владимира, и жила бы рядом с вами. Мне очень жаль ее огорчать, но она меня любит и потому поймет.
Трофим  Данилович долго не мог уснуть, мысли о будущем Лилиан не давали ему покоя. До этого времени не было проблем, все шло своим чередом и не предвещало тревог. Но рядом с ними на глазах росла совершенно другая девочка, нежели  он себе представлял. Они с матушкой и не подозревали, что в этом хрупком, милом, ласковом ребенке растет несгибаемая воля и сильный характер. А как же иначе, она столько лет молчала, она стойко несла в одиночестве свою боль. Маленькая девочка вела двойную жизнь. До сегодняшнего дня она была такой, как хотелось окружающим, она определила срок и вот сегодня она решила жить по своим правилам. Она слишком долго воспитывала в себе дух сопротивления и теперь его уже не сломить.
- Отец тебе не спится?
- Нет, не спится, я хотел с тобою поговорить завтра, но по-скольку ты не спишь, давай поговорим сейчас, может, Это касает-ся нашей внучки.
- Это по поводу прихода отца Владимира к Лилиан?
- Это просто мелочь, по сравнению с тем, что происходило с нашей девочкой на протяжении многих лет. После прогулки с Владимиром она поднялась ко мне и поведала о чаяниях своей души. Такое впечатление, что со мной говорила не шестнадцати-летняя девушка, а перенесшая лихие невзгоды зрелая женщина, да оно так и есть. Девочка страдала столько лет, не желая нас рас-страивать и ощущать на  себе нашу жалость, она молчала.
- Отец, ты меня пугаешь, говори ясней, что случилось с Лилиан.
- Это не просто, моя дорогая, это очень больно...
Рассказ Трофима Даниловича окончился глубоко за пол-ночь. Дарья Михайловна была очень расстроена и растеряна.
- Мы совсем ее не знаем. Мы ее боль и печаль в глазах принимали за мечтательность, бедная девочка, теперь она борется за независимость.
- Да, Дарья, мне кажется, что ее ждет нелегкая судьба, бес-покойная. Она никогда не успокоится...
Лилиан теперь чаще, чем когда-либо, ходила в церковь, а потом уединялась в саду. Ее никто не тревожил. Теперь она была сама собой, она больше не играла роль беспечной девочки. Дарья Михайловна украдкой поглядывала на внучку и не узнавала ее. Иногда Лилиан с Зинаидой уходили в город и подолгу гуляли. Зинаида тоже только теперь узнала о тайне Лилиан, с ней поговорила Дарья Михайловна. Она просила ее быть всегда рядом с внучкой, так как девочка может усугубить свое положение желанием выйти замуж вопреки воле родителей. Они, видимо, сами захотят найти Лилиан пару, но из этого скорей всего ничего не выйдет, девочка больше не желает никому подчиняться. Зинаида тоже была удивлена стойкостью своей воспитанницы, даже ей она никогда даже не намекнула на свои муки одиночества.
Лето прошло, и Лилиан, простившись с дедушкой и ба-бушкой, с Зинаидой отправилась в Москву. В Москве, как всегда в сентябре, наблюдалось оживление. Высшее общество возвраща-лось из путешествий. Начинались визиты, открывался сезон в те-атрах, открывались осенние балы. Молодых девиц выводили в свет для обширных знакомств и подбора выгодных партий. В этом сезоне и Лилиан предстояло предстать перед светом. Шили роскошное платье из белой тафты. Платье было сильно декольти-ровано, с пышными рукавами. Декольте и низ рукава отделаны тончайшим кружевом. Лиф платья был расшит серебряной нитью, в розетках вышитых цветов был вшит бисер. Платье хорошо си-дело на ладной фигурке Лилиан. Она давно уже сама рисовала себе фасоны платьев, подбирала отделку. Подолгу смотрела за работой портнихи, интересуясь и изготовлением выкроек, и техникой сшивания деталей, и ручной отделкой. Часто брала иглу и нить,  помогала, чем могла. Когда они с Софьей Петровной заказывали новую одежду, то портниха приезжала к ним с машинкой и жила у них до тех пор, пока не будут готовы, все вещи и белье. Долгими вечерами Лилиан подолгу засиживалась с мадам Рози.
Рози была эмигранткой и зарабатывала на жизнь, обшивая богатых, дам, это давало ей приличный доход. У мадам были мо-лоденькие ученицы-помощницы, они выполняли второстепенную работу. Рози копила деньги для аренды хорошей мастерской, мечтала о красивой витрине с нарядными манекенами. У нее были целые альбомы с зарисовками. Она выписывала журналы из Франции. Вот и сейчас мода 1871 года предлагала новые фасоны платьев с турнюром. Эта мода полностью меняла силуэт платья. Все внимание сконцентрировалось на драпировке юбки сзади от талии к низу. Для придания большего эффекта  на  нижнюю юбку подшивались подушечка, на первый взгляд выглядело это очень комично, но мода есть мода, и дамы, не желая отставать, шили новомодные платья. В газетах и журналах размещались карикатуры на новый силуэт, изображали, дам, похожих в профиль на гусынь...
Лилиан с удовольствием подбирала отделки, вышивки. Постепенно она усвоила технику кроя. Ей нравилась эта работа, в ней было место фантазии, творчеству, всегда было приятно смот-реть на результат.

                5

Осенний бал был назначен на двадцать пятое сентября. Дамы были готовы, Лилиан купили скромные украшения и новые белые туфли на каблуке. Лилиан кружилась по комнате в туфельках, проверяя устойчивость. Она очень любила танцевать, но танцевать при большом собрании ей еще не приходилось, и она очень волновалась. Да и заметит ли кто-нибудь ее? Ведь будет так много народу и будет много представлено молодых девиц на выданье. Хотя, как говорила маман, к девицам, впервые представленным в  обществе, особый интерес. Все холостяки мечтают о хорошенькой девушке с хорошим приданым.
И вот этот день настал. С самого утра шли приготовления. К вечеру напряжение достигло предела. Зинаида укладывала во-лосы, вплетая в них ленты. Лилиан всегда такая спокойная, очень нервничала.
- Что с тобой, Лилиан, ты так бледна!! Зинаида, я так плохо спала, мне снилось, что меня похитили и увезли люди с закрытыми лицами.
- Ну, голубушка, вот увидишь, ты сегодня встретишь того, кто похитит твое сердце.
- Да что ты?
- Будь очень внимательна, сегодня вокруг тебя будут вить-ся джентльмены на любой вкус, и стар, и млад, и добр, и зол.
- Мне сердце подскажет выбор! Знаешь, мне кажется, что я действительно сегодня встречусь с нужным мне человеком! Серд-це так и замирает. Ах, пусть он меня сегодня найдет и похитит...
- Господь с тобой! Что ты такое говоришь! Мы же не дика-ри, как это похитит?
- Это в переносном смысле, пусть он завоюет мое сердце.
- Я буду молиться за тебя, чтобы это был достойный чело-век!
- Молись за меня, моя милая няня, ибо я чувствую, что нас ждут большие перемены...
Бал был во дворце вице-губернатора. Было столько при-глашенных, что кареты с трудом подъезжали к подъезду. Наконец Лилиан с матерью и отцом поднялись в огромную залу, украшен-ную гирляндами из желтых цветов. Вдоль стен стояли изящные кушетки и кресла гостей. Павлу Трофимовичу удалось найти ме-сто для своих дам. Лилиан и Софья Петровна сели, расправив складки на платьях. К ним стали подходить знакомые и они с ни-ми раскланивались. Лилиан закрыла лицо веером и украдкой раз-глядывала мужчин, прогуливающихся вдоль стен и разглядываю-щих дам. К ним подходили молодые люди, и Павел Трофимович представлял им своих дам.
Объявили начало танцевального вечера. Грянула музыка. Софья Петровна танцевала, а Павел Трофимович стоял рядом с Лилиан. Её несколько раз приглашали на танец, но она отказыва-ла. Павел Дмитриевич нервничал.
- Лилиан, у тебя дебют, ты не должна отказывать всем, а то кавалеры подумают, что ты хромая или у тебя дурной характер, и не станут подходить.
- Хорошо, папенька, я пойду, как только подойдет сле-дующий.
Долго ждать не пришлось, ее пригласил на вальс статный офицер лет тридцати. Танцевал он хорошо, и Лилиан наслажда-лась музыкой и движением. Проходя в очередной раз по кругу, она заметила, что за ней следит симпатичный молодой человек, одетый в черный фрак, сшитый по последней моде. Лилиан мель-ком на него взглянула еще раз, но  он стоял уже спиной и разгова-ривал с дамой, сидящей в кресле. Вальс закончился, и они возвра-тились к поджидавшим родителям. Павел Трофимович принес напитки, Софье Петровне захотелось выйти на балкон, Павел Дмитриевич взял ее под локоть, и они вышли из залы. Лилиан осталась одна. Она разглядывала публику, обмахиваясь веером. Вдруг она увидела перед собой молодого человека, который сле-дил за ней во время танца. Сердце тревожно екнуло. На нее при-стально смотрели большие черные глаза.
 - С вами никого нет, мне придется самому представиться. Граф Дербишев Евгений, к вашим услугам, с кем имею честь?
- Однако,  вы  допускаете бестактность,  вас  должен  кто  либо  представить,  не  так ли?
- О,  простите  великодушно,  но  я  так часто  пренебрегаю  условностями.
- Я  вас  прощаю,  ибо  тоже  этим грешу. Меня  зовут Ли-лиан.
- Какое необычное имя?!
- Я согласна, имя необычное, а вот мой отец, знакомьтесь.
Евгений слегка  смутившись, представился.
            - Граф Дербишев Евгений.
- Граф Алмазов Павел Трофимович.
- Позвольте пригласить вашу дочь на тур вальса.
- Извольте!
Евгений взял Лилиан под руку, и они присоединились к танцующим парам. Танцевал Евгений великолепно. Лилиан сразу уловила его ритм, и они вдвоем, едва касаясь паркета, парили в ритме быстрого вальса. Буквально растворившись в вихре танца, она запрокинула голову вверх и видела мерцание хрустальных люстр. Она полностью доверяла партнеру, и не контролировала своего шага. Ей казалось, что она всегда танцевала с этим челове-ком, и чувствует каждое его движение.
Их танец был слиянием на духовном уровне. Она чувство-вала, как у нее захватывает дыхание, как громко стучит в востор-женном волнении сердце. Лилиан была уверена, что такие же чувства испытывает Евгений.
Он неотрывно смотрел на неё и видел ее затуманенный взгляд и загадочную улыбку. Он с удивлением заметил, что не может оторвать от нее взгляда, и ему не хочется прекращать этого танца, пока он не убедится, что с последними звуками музыки эта девушка не исчезнет. Как удержать ее, как понять, что она сейчас чувствует. Восторг первого выхода в свет, очарование музыкой и танцем, или она взволнована касанием его рук...
Танец закончился. Пары стали расходиться. Евгений все еще держал Лили в объятиях.
- Лилиан, я не хочу вас отпускать!
Это было дерзостью с его стороны, они были едва знакомы, но в его голосе было отчаяние.
- Евгений, я понимаю вас, я, наверное, чувствую то же са-мое, но это был последний танец, бал окончен.
- Это-то меня и тревожит, у нас нет времени поговорить.
- Да, к сожалению,
Их разговор прервал Павел Трофимович.
- Лилиан, мы ждем тебя, пора ехать.
- Да, я сейчас.
Евгений обратился к Павлу Трофимовичу:
- Вы разрешите мне навестить Лилиан?
- Это зависит от ее желания, молодой человек!
Евгений перевел взгляд на Лилиан:
- Вы позволите, сударыня, вас навестить?
- Буду рада видеть вас завтра днем.
- Благодарю.
Евгений взял руку Лилиан и нежно поцеловал.
- До завтра, я непременно буду.
Сердце Лилиан ликовало, не зря снился сон... Приехав до-мой, и отправившись отдыхать, ей  долго не удавалось заснуть, стоило только закрыть глаза, как  снова и снова она кружилась в объятиях Евгения и свет сотен свечей мерцали в его глазах. Когда она рассказала о встрече Зинаиде. Та только ахала.
- Девочка моя, ты едва его знаешь, а уже не находишь по-коя. Кто знает, какой он человек?!
- Но, я же чувствую, что понравилась ему!
- Еще бы ты ему не понравилась, да ты сегодня была как майская роза! На таких как ты вдоволь охотников будет.
- Ну, зачем ты так, Зинаида, ведь есть же и искренние лю-ди.
- А как распознать: искренность это или обольщение во имя удовлетворения страсти?
- Ну, милая няня, это можно узнать, лишь съев с человеком пуд соли.
- Но иногда такое незнание стоит слишком дорого.
- Ну и что ж с того, сидя дома я не научусь жить.
- Уж больно ты торопишься, голубка, как бы хуже не было. Вся беда ведь у женщин от мужчин.
- Милая няня, а ты, откуда знаешь, ведь ты с ними дела не имела.
- Вот, и слава Богу, вдоволь чужого горя насмотрелась, чтоб желать свое мыкать. Моя судьба с тобой неразрывна и, глядя на тебя, я думаю, что мне придется провести не одну бессонную ночь с тобой.
- Спасибо, дорогая, я знаю, что могу на тебя положиться.
Лилиан уснула под утро и спала долго, ее разбудила Зи-наида.
- Вставай, голубушка моя, а то скоро гость прибудет, а ты спишь.
- Ах, отчего ты меня, раньше не разбудила?!
- Если бы ты не выспалась, как бы ты выглядела?
- Быстро воды и делай мне прическу, и приготовь голубое атласное платье.
Лилиан тщательно оделась, покрутилась у зеркала и оста-лась собой  вполне довольна.
- Зинаида, принеси завтрак сюда, не хочу спускаться, мне не хочется беседовать с маменькой. Она завалит меня вопросами, советами и примется опекать.
- Что будешь на завтрак?
- Яйца всмятку, чай и булочку с маслом.
- Ешь как цыпленок, где же силы брать?!
- Всегда одно и то же, я ем столько, сколько требует орга-низм.
В два часа доложили о прибытии графа Дербышева, Лили-ан распорядилась пригласить гостя в библиотеку. Гостиная слиш-ком велика, и он будет чувствовать себя неуютно, а в библиотеке так хорошо, и все располагает к спокойной беседе.
Лилиан ждала гостя, сидя в большом кресле. Евгений во-шел, поклонился, подошел к Лилиан и поцеловал ей руку.
- Прошу вас, присаживайтесь, Евгений!
- Благодарю. Я пришел к вам с предложение совершить завтра со мной верховую прогулку за город. Лес очень хорош осе-нью, у меня отменные лошади, для Вас я подобрал небольшую лошадку со спокойным нравом.
- Это очень мило, но я не езжу верхом. Мои родители предпочитали прогулки в коляске или карете. Мой отец очень спокойный человек, он  из семьи священника, и потому далек от азарта, и мне этого навыки не привил.
- Как жаль, но это поправимо. У нас будет достаточно вре-мени до зимы, чтобы вы овладели искусством верховой езды.
- Да, мне бы очень хотелось, я очень люблю лошадей, и во-обще всех животных, и природу.
- И именно верховая езда дает возможность слиться с жи-вой природой.
- Но у меня даже нет костюма для верховой езды.
- Я дам вам адрес, где вы сможете подобрать себе прекрас-ную амазонку, ее сразу и подгонят по фигуре.
- Ну, подогнать я смогу и сама, я очень люблю рукоделие.
- Рукоделием занимаются только крестьянки, вам это ни к чему?
- Это  не  вредит общему развитию, и что плохого в том, что я сама выбираю фасоны и сама готовлю свой гардероб, это избавляет от скуки и заодно экономит деньги.
- Вопрос денег не должен волновать женщин.
- Не вполне согласна с вами.
- Вот как! Вас интересуют счета, а я думал, это удел вдов, у них нет другого выхода.
- Мне кажется, что женщина должна быть в курсе всего происходящего, чтобы быть менее уязвимой и более приспособ-ленной к жизни.
- Милая Лилиан, когда вы успели набраться всей этой жи-тейской мудрости. Вас, я так думаю, не коснулись тяготы, кото-рые могли бы так  или иначе заставить узнать жизнь в дурном ее свете.
- Меня лично нет,  но я много читала, и немного имею представление о том, что может происходить в реальности.
- Я вижу, вы не зря меня принимаете в библиотеке, видимо, вы здесь проводите много вечеров с книгами наедине.
- Да, я люблю читать, у меня нет братьев и сестер, я все время была одна и вот подружилась с книгами, и ничуть не жа-лею, что они мне открыли огромный мир, очень разнообразный. Один человек в своей личной жизни не может все увидеть, по-стичь, и нам в этом помогают книги. А вы, Евгений, не читаете?
- Нет, я так не увлечен, читаю газеты, журналы, не более. Я увлечен скачками, охотой.
- Ну, да как все современные мужчины.
- Вы разочарованы?
- Нет, каждый вправе избирать свой путь. Вы еще молоды. Может, когда-нибудь и вы обратитесь к литературе. А как вы от-носитесь к стихам?
- Благосклонно, мне нравится Пушкин. Превосходный слог, и много души.
- Я тоже очень люблю стихи, ну вот хоть что-то у нас об-щее.
- Я непременно научу вас верховой езде, возьму вас на осеннюю охоту, и у нас будет больше общего. Дайте листок, я за-пишу вам адрес, по которому вы подберете костюм.
- Диктуйте, я записываю, у меня здесь  всё  под рукой. Я  иногда  и  сама пытаюсь  перенести  на листы  свои  мысли.
-  Как  мило,  с  вашей  стороны. Однако записывайте Пре-чистинка, 12. А сейчас разрешите откланяться. Я заеду за вами завтра в 10 утра.
- Хорошо, я  думаю, что буду готова к этому  времени.
Проводив Евгения, Лилиан поднялась к себе. Ее ждала Зи-наида.
- Ну, что, голубка моя?
- Живо собирайся, поедем на Пречистинку,  подбирать мне платье для верховой езды.
- Этого только не хватало, ведь не ездили до сих пор, и все хорошо было. Можно ведь в парке гулять, в карете выезжать, так нет, надо нестись верхом, а если упадешь?
- Перестань причитать, я хочу обучиться верховой езде. Очень многие дамы умеют ездить верхом и ездят на охоту, у меня просто не было возможности, а теперь появилась, и я ее не упущу.
- Это уж точно, если ты что задумала, то уж непременно добьешься.
- Ну, раз знаешь, зачем споришь.
- А денег мы, где возьмем?
- Я пойду к папеньке, он даст непременно.
Вечером Лилиан стояла дома у зеркала и рассматривала себя в новом костюме. Выглядела она замечательно. Синий пид-жак из бархата до талии облегал ее стан. Длинная черная юбка из шерсти с длинным шлейфом обтягивала бедра и стройные ноги, сзади была собрана в турнюр. Маленький цилиндр, украшенный  лентами, хорошо сидел на голове. На ногах были высокие ботин-ки на шнуровке.
В комнату вошла Софья Петровна и внимательно посмот-рела на Лили.
- Куда это ты собралась, душа моя?
- Я, маменька, приглашена завтра на верховую прогулку графом Дербышевым.
- Но ведь он мне не представился.
- Вас не было  дома, он представился на балу папеньке.
- Но ты не спросила еще разрешения!
- Нет,  отчего  же,  я  спросила  пепеньку,  когда  просила  денег  на  костюм. 
-  Прекрасно, вы  вполне  обходитесь  без  меня, как я  по-смотрю.
- Маменька, вы  всегда  так  заняты,  что  мне  легче  обра-титься  к  папеньке.
             - Он всегда в курсе всего происходящего, одна я ничего не знаю. Но, моя дорогая, это ведь не детские забавы. Ты собираешься за город с незнакомым мужчиной.
- Мы будем не одним, с нами будут слуги и  его друзья.
- Это не меняет дела. Тебя должен кто-то сопровождать.
- У меня  же  нет братьев и  как  теперь быть?
- Не дерзи, Лилиан. Я против поездки. Пусть он сначала походит к нам достаточное время в дом, а потом мы доверим ему тебя.
- Дело в том, маменька, что скоро зима, и я не смогу тогда заниматься верховой ездой на  природе,  а я манеже довольно не интересно.
- Ну и что ж с того, я ведь прекрасно обхожусь без верхо-вой езды.
- А я непременно хочу обучиться, и если вы так тревожи-тесь, то со мной поедет няня, так будут соблюдены приличия. Ев-гений заедет за мной на карете, и мы возьмем няню.
- У тебя на все готов ответ. А я настаиваю отказаться от прогулки.
- Я дала слово.
- Я его сама встречу и все объясню.
- Нет, я сама  приняла  решение, и  менять  его не намерена.
Тем  более,  что я заручилась  разрешением отца,  или его  мнение  вас  не  интересует?
- Это неслыханно, я иду к отцу.
Софья Петровна резко повернулась и вышла, хлопнув две-рью. Лилиан села на кровать
- Ну, вот, теперь достанется папеньке, но чтобы они не го-ворили, завтра в десять часов мы с тобой Зинаида должны быть готовы, хорошо, что тебе не нужен костюм.
- Да уж, слава Богу, да только плохо, что ты пошла напере-кор матушке, теперь она будет настроена против Евгения.
- Я ничего другого от нее и не ждала, она в любом случае была бы против, так как всё происходящее  исходит не от нее. Это  единственная  причина  её  неудовольствия.
Ровно в десять утра подъехал Евгений в карете. Лилиан и Зинаида разместились на мягких сиденьях, Евгений расположился напротив.
- Вы прекрасно выглядите в амазонке, а это ваша гувер-нантка?
- Нет, знакомьтесь, это моя любимая няня. Зинаида.
- Очень рад познакомиться, у вас очаровательная воспи-танница.
Зинаида, молча, кивнула головой. Она смотрела внима-тельно на молодого человека, ему было лет двадцать, и был он очень хорош собой. Обаятельная улыбка располагал к доверию. Все в нем было ладно, и речь, и движенья. Няня тяжело вздохну-ла, какое-то чувство,  вопреки  всему, подсказывало ей, что встре-ча Лилиан на балу с Евгением принесет ее воспитаннице много бед.  Она любила свою Лили как дочь, и теперь ей было не по себе от предчувствия смутной тревоги. Как уберечь эту порывистую девчонку, как оградить...
Карета подъехала к березовой роще и остановилась. Евге-ний помог женщинам выйти из кареты. Деревья сверкали золоты-ми  нарядами осени. Под ногами лежал разноцветный ковер из опавших листьев. Природа дарила свои несметные богатства лю-дям, готовясь к долгой и холодной зиме. Лилиан стояла и любо-валась величием и щедростью природы, ей никогда не приходи-лось бывать в осеннем лесу. Из задумчивости ее вывел Евгений.
- Лилиан, вас ждет ваша лошадь. Ее зовут Зорька. Дайте ей хлеба, поговорите, приласкайте, вы должны стать друзьями.
Лилиан подошла к лошади, она была невелика, очень про-порциональна, черная как смоль, с белым пятном на лбу. Большие черные глаза смотрели настороженно.
            - Милая, хорошая, давай знакомиться!
            Лилиан протянула к губам лошади на раскрытой ладошке хлеб. Зорька очень аккуратно взяла хлеб, коснувшись руки теп-лыми бархатными губами. Зорька тряхнула головой и потянулась к девушке губами.
- Лилиан, она просит еще хлеба, это хорошо, значит она тебе доверяет.
Евгений протянул девушке хлеб. Зорька съела булку хлеба и была довольна знакомством. Когда Лилиан пошла к карете за шарфом, Зорька пошла за ней.
- Она сразу тебя полюбила, вам легко будет ладить, ты ей доверяй, и она тебя не подведет, она очень умная и любит ласку.
Теперь предстояло научиться держаться в седле и управ-лять лошадью. Евгений помог Лилиан укрепиться в седле, сам сел на своего  вороного жеребца, звали его Уланом, и был он, оказы-вается, сыном Зорьки. Он был ее копией, только был более рос-лый и в отличие от Зорьки, беспокойный, он нервноно перебирал ногами, вскидывал голову, показывая хозяину, как ему хочется устремиться галопом в лесную чащу.
Евгений быстро и легко вскочил на лошадь.  Улан стал хо-дить кругами вокруг Зорьки, вскидывать голову, кося глазом, как бы приглашая ее к прогулке. Лилиан наблюдала за лошадьми, ди-вясь общению. Она легонько потянула на себя поводья. Зорька подалась вперед.
Лилиан, я поеду на полкорпуса впереди, Зорька пойдет за Уланом, все будет хорошо.
- Я готова.
Улан пошел мелким шагом, Зорька последовала за ним. Лилиан пыталась сохранить равновесие, ей это удавалось. Улан прибавил ходу, Зорька не отставала. Лилиан ухватилась за луку седла, сердце громко стучало, то ли от восторга, то ли от страха. И то и другое чувство наполняли ее до предела, но руки ее слабели от  напряжения,  она боялась упасть и  потому судорожно вцепилась в гриву лошади. Зорька тотчас остановилась. Лилиан с облегчением вздохнула и погладила лошадь по шее.
- Умница моя, я так испугалась, чуть не упала, давай не-много отдохнем.
Мышцы рук и спины Лилиан подрагивали от напряжения. Евгений оглянулся и, увидев, что спутница отстала, повернул на-зад.
- Что с вами, дорогая?
- Все хорошо, я очень напряжена, а Зорька, умница, поня-ла, что мне тяжело, и остановилась. Мне это седло кажется ужас-но неудобным, надо отклоняться в сторону, перемещать центр тяжести.
- Вы непременно привыкнете, это специальное дамское седло. Ваша одежда не позволит сидеть в седле иначе. Надо де-лать юбку либо с разрезами, либо надевать мужское платье.
- Я скорее сменю платье, чем буду сидеть боком, ужас как неудобно.
- Это очень смело.
- Ну, я думаю, если женщины увлекаются мужским спор-том, почему им не использовать для этого удобную одежду?
- Но пока это не принято.
- Любую моду вначале отчаянно критикуют, и, тем не ме-нее, затем все ей подчиняют свои вкусы. Будем считать, что я ос-ваиваю новую моду в платье для верховой езды, вместо неудоб-ной юбки, в полене удобные брюки.
- Я совсем не против меленькой  революции  в  одежде, во-ля ваша, на следующую прогулку Зорьку оседлают мужским сед-лом.
- Договорились, я непременно освою искусство верховой езды.
- Попробуем еще, но не быстро.
Лошади тронулись, молодые люди беседовали, любовались природой. Когда они вернулись к карете, оба выглядели счастливыми. Евгений помог своей  спутнице спуститься и на мгновение задержал ее в своих объятиях. Их глаза встретились. Лилиан почувствовала его дыхание, и сердце ее замерло, румянец разлился по ее щекам.
- Евгений, мне трудно дышать.
- Простите, дорогая, это безотчетный порыв.
- Нам пора, уже вечереет.
- Я могу приехать к вам завтра?
- Завтра я буду продумывать свой костюм, мне нужен один день, я хочу создать его сама. Буду ждать вас послезавтра в десять утра.
- У меня завтра будет грустный день
- Евгений, не говорите фальшивых фраз.
- Нисколько, я очень нетерпелив, мне не хочется с вами расставаться, и я вполне искренен с вами.
- Ну, полноте, пора домой.
Лилиан села в карету, Евгений сопровождал их верхом. Зинаида явно была недовольна.
- Лили, ты очень легкомысленна, вы удалились в лес, и вас не было несколько часов кряду. Я буквально извелась. Разве мож-но вверять себя малознакомому человеку.
- Зинаида, полно, по-твоему, выходит, что все мужчины злодеи. Евгений граф, он не может вести  себя  неподобающе.
- Ах, девочка моя, граф или пахарь, мысли у них одни.
- И какие же у них мысли, милая няня?
- Не заставляй меня краснеть, проказница, не зря ты столь-ко книг прочла, знаешь, как легко они находят пути к женскому сердцу.
- Но женщины сами отдают свои сердца своим избранни-кам, не так ли?
- Но зачастую потом они горько плачут от своего легкове-рия и легкомыслия и остаются один  на  один  с горькими послед-ствиями.
- Не пугай меня,  пожалуйста, милая няня. На все воля Бо-жья, молись за мою душу, а я не боюсь любви, ведь весь мир - это любовь.
- Мир это не только любовь, но и раскаяние, и слезы.
- Ну почему тебе на ум идут только грустные мысли, не хочу думать сейчас о плохом. Не говори больше ничего, а то я за-кричу.
- Ну, совсем как дитя!
Домой приехали к ужину. Софья Петровна не проронила ни слова, явно показывая свое недовольство поведением дочери. После обеда Павел Трофимович попросил Лилиан зайти в биб-лиотеку для беседы.
«Будет меня распекать, по наущению матушки, бедный па-пенька, всегда между двух огней»
Павел Трофимович долго молчал, не находя слов для нача-ла беседы. Он знал. Как нелегко говорить со своенравной Лилиан. У нее на все свое твердое мнение. И сейчас по виду дочери видит, что разговор будет нелегким, она будет отстаивать свои интересы. В конце концов, его просили поговорить, поставить на вид, и он это сделает, а там пусть женщины сами разбираются.
- Лилиан! Матушка не довольна твоим поведением, ты не приняла к сведению ее замечания и пожелания. В конце концов, у нее есть опыт, и она хочет, как лучше. Молодая неопытная де-вушка легко может наделать ошибок и уронить себя в глазах све-та.
- И чем же я себя скомпрометировала, папенька?
- Ты сразу вступаешь в бой! Дай  мне  хотя бы  высказаться до конца.
- Когда я буду не права, тогда и поговорим. Что конкретно маменьке не понравилось?
- Видишь ли. Как-то все слишком быстро. Надо бы было Евгению к нам походить к чаю, побеседовать с Софьей Петров-ной, уделить ей должное внимание и уважение, сделать малень-кий презент.
- Он бы, вероятно, так и сделал, если бы имел виды на ее счет.
- О, Лилиан!  Ты  просто  невозможна!
- Разве я не права? Почему он должен расшаркиваться пе-ред матерью, когда ему нравится дочь. Он не может узнать меня лучше, беседуя с матушкой, нежели со мной. Вот когда ему захо-чется испросить моей руки, он непременно будет обращаться к вам. Он уже заранее не нравится матушке, так как не мнется в прихожей, не заискивает и не лицемерит, не делает пошлых ком-плиментов. Именно  этого  от  него  ждёт  матушка.
- Лилиан, ты несправедлива и слишком рьяно защищаешь своего кавалера.
- Бросьте, отец, вы прекрасно знаете, что я права. Евгений не шаркает ножкой, не стоит в почтительном поклоне в дверях, и вот он уже в опале.
- С тобой и правда тяжело говорить.
- Я не вижу причин для предметного разговора. Я намере-ваюсь продолжать обучение верховой езде с графом Дербыше-вым. В  конце  концов,  вы  же мне позволили  сегодня прогулку,  так  под  каким же скажите  предлогом,  вы  намерены впредь  это  запретить! Ведь  данный  факт  придётся  как-то  объяснить гра-фу!
- Воля твоя, но у нас в доме будет раскол. Ты  же  знаешь,  как  тяжко  спорить  с мнением  твоей  матушки.
- А у нас когда-либо было единение, или было общее со-гласие? Всегда все делали только то, что было угодно матушке. Теперь на любой предмет у меня будет свое мнение, и я не требую на то вашего согласия. В  конце  концов,  отстаивайте своё мнение  и решение  на  этот  счёт. Вы  мне  дали  своё  согласие,  так  не  берите  свои  слова назад,  это  неприлично,  не  так  ли.
- Девочка моя, да это бунт, что с тобой произошло, ты все-гда была так мила и послушна.
- Все очень просто - я выросла! Постарайтесь это внушить и матушке. Спокойной ночи! Папенька  я  вас  люблю и надеюсь на союзничество.
Какая уж тут спокойная ночь! Павел Трофимович ожидал сопротивления, но не такого, этот протест, это сулит большие не-приятности, ибо Софья Петровна тоже от своего не отступится. Как ей об этом сказать? Нет, не стоит передавать разговор до-словно, он просто скажет, что исполнил ее просьбу и  поговорил с дочерью. А о дальнейших событиях пусть Софья Петровна узнает сама.
На следующий день с утра Лилиан занялась новым костю-мом. Верх она решила оставить прежний. Юбку она полностью распорола и сделала ее запашной, наподобие халата с большим запахом. Ее легко будет снимать, и одевать, просто обернув во-круг талии. А вот с брюками ей пришлось повозиться. Она не могла никак решить, будут ли это мужские брюки без изменений, или стоит внести изменения. После долгих поисков Лилиан оста-новилась на модели, которая внешне была похожа на юбку, но на самом деле являлась широкими брюками. В них легко было под-нимать ноги и ходить, и в то же время они не облегали плотно ноги. Получился вполне приличный костюм. Поверх брюк одевалась запашная юбка, и все приличия были соблюдены. Садясь в карету, она будет в безупречной амазонке, а за городом они снимет юбку и будет удобно одета для верховой езды. Вполне довольная собою, она работала над костюмом. Зинаида отнюдь, не разделяла ее вдохновения.
- Ну, где это видано, снять на людях юбку и предстать пе-ред всем миром в панталонах!
- В брюках, дорогая няня.
- Не вижу разницы. Я сгорю от стыда, когда ты снимаешь юбку на виду у графа и его слуг.
 - Раз ты так смущена, можешь остаться дома.
- Ну, конечно, так я тебя и отпущу одну.
- Значит, у тебя нет выбора, моя дорогая. Ничего, ты скоро привыкнешь, я отлично в них выгляжу. Завтра я испробую свою новинку в деле.
Когда граф Дербышев заехал за Лилиан, она была готова и ждала его в гостиной. Он вошел легкой пружинистой походкой с букетом осенних цветов.
- Лилиан, вы готовы?
- Да, я готова.
- Я вижу, вы изменили свое решение насчет мужского кос-тюма.
- Нет, Евгений, я не передумала, просто мой костюм состо-ит из двух частей и способен перевоплощаться как фокус у факира легким движением руки.
- Да вы. Я вижу, в самом деле, мастерица, нам пора.
В это время в гостиную важно вошла Софья Петровна. Ев-гений повернулся к ней, низко поклонился.
- Позвольте представиться - граф Дербышев Евгений Александрович.
- Очень приятно, молодой человек, я Софья Петровна. Вы опять похищаете нашу Лили. И хочется вам скакать по лесу на лошадях, когда можно уютно расположиться у камина за чашкой чая, с вареньем и печеньем.
- Я очень люблю природу, и потом, впереди долгая зима, вот тогда и будет приятно проводить время у камина.
- Скажите, пожалуйста, вашу матушку не Лидией Леополь-довной зовут?
- Да, именно так. Так вы знакомы с моей матушкой?
- Да, мы как-то встречались где-то на общих приемах, ко-гда был жив ваш батюшка, но это было давно. Ну, ступайте, мо-лодые люди, не буду вас более задерживать.
- До свиданья, Софья Петровна, приятно было познако-миться.
Евгений поклонился, взял под локоть Лилиан, и они вы-шли. На крыльце их ждала Зинаида. Они все сели в карету и от-правились за город. На прежнем месте их ждали лошади. Увидев хозяина, они приветствовали его ржанием. Лилиан подошла к Зорьке и погладила ее. Затем она развязала пояс на юбке, распах-нула ее и предстала в импровизированных брюках. Зинаида взяла юбку и направилась к карете.
- Лилиан, вы великолепны. Вы похожи на маленького мальчика.
- Вот так комплимент для дамы!
              -Простите, это в лучшем смысле, я очарован. Позвольте Вас подсадить.
Евгений помог Лилиан сесть. На этот раз она сидела в седле уве-ренно. Ей было удобно, и она смело направила лошадь вперед. Они ехали рядом, затем Евгений увеличил темп, Лилиан справи-лась с задачей и не отставала. Сегодня она не мучилась, а наслаж-далась ездой, мышцы не напрягались, лошадь шла ровнее.
- Может, передохнем, вы не устали, милая барышня?
- Нет, я очень хорошо себя чувствую, может, перейдем на галоп, я правильно сказала?
- Да вы азартная девушка, ну что ж, попробуем.
Евгений пришпорим коня, Лилиан старалась не отставать. Ветер развевал шарф, волосы откинулись на спину. Лилиан радо-валась своей удаче. Ей казалось, что она парит над землей, и что небо становится все ближе и ближе к ней, и ей захотелось от-крыть объятия солнцу!
«Боже! Какое счастье лететь навстречу ветру и солнцу, сливаться с лесом, вот он, запах свободы!»
Зорька замедлила ход и остановилась, и только тогда Ли-лиан заметила, что перед ними река. Евгений на Улане стоял ря-дом и смотрел на нее.
Дадим лошадям немного отдохнуть, да и вам необходимо перевести дыхание.
- Евгений, я так благодарна вам, за то, что вы открыли для меня новые ощущение свободы. Это такое замечательное чувство, будто сливаешься с природой.  Зорька ваша просто чудо. Я даже и не подозревала, насколько умны лошади.
- Я рад, что смог доставить вам удовольствие. Вы прирож-денная наездница. Я уверен, у вас когда-нибудь будут свои лоша-ди. Любовь к ним захватывает, и уже не представляешь себе ино-го отдыха, чем езда верхом за городом. Через пару недель мои друзья устраивают охоту на лису, я возьму вас с собой, многим женщинам нравится охота. Погоня, лай собак, звук рожка, все это так захватывает, я думаю, вам понравится.
- Я не знаю, смогу ли я, ведь надо быть хорошим наездни-ком для погони.
- Двух недель вам будет достаточно, и потом не обязатель-но быть первой, можно только участвовать.
- Хорошо, я буду стараться. У нас с Зорькой все получится. Нам пора, а то Зинаида будет журить нас опять.
- Как скажете, милая дама!
Лилиан попыталась развернуть лошадь, но не удержала равновесия и начала падать. Она зажмурила глаза и приготови-лась к худшему. Но сильные руки подхватили ее и прижали к се-бе. Прежде чем она открыла глаза, она почувствовала, как горячие мягкие губы Евгения коснулись ее щеки. Ей не захотелось открывать глаза, она прижала руки к груди и замерла. Сердце рвалось из груди. Она почувствовала опять нежное прикосновение губ к виску. Лилиан приоткрыла затуманившиеся глаза. Евгений опустился с ней на осеннюю траву, не выпуская Лилиан из объятий. Дрожь пробежала по телу Лилиан, Евгений крепче сжал ее в объятиях, склонил к ней свою голову, его черные локоны коснулись ее лица, его взволнованное дыхание опалило ее щеки. Губы Евгения нежно коснулись ее губ. Лилиан затаила дыхание. Противоречивые чувства боролись в ней. Ей хотелось оттолкнуть его, и бежать, но тело не подчинялось ей.  Ей хотелось нежиться в этих сильных объятиях. Губы Евгения с проникающей страстью завладели ее губами, поцелуй был нежным, ласкающим. Лилиан потеряла счет времени. Ее сознание померкло, она растворилась в неведомой доселе  неге, зарождающейся чувственности. В ней медленно просыпалась природа женщины. Евгений своими ласками призывал к жизни неведомую ей самой, но живущую в ней страсть. И она по-степенно откликнулась на его зов. Накатываясь изнутри как при-лив, волна за волною страсть наполняла ее, и ей казалось, что внутри ее разгорелся костер. Наконец Лилиан открыла глаза и увидела улыбающееся лицо Евгения.
- Дорогая, я тебя напугал?
- Нет, просто я сегодня увидела свое второе я и  немного растерялась.
- Вы, просто философ. У вас нет  ложной скромности, ко-кетства, жеманства. Вы так естественны...
- Это плохо?
- Нет, это просто нетипично для девушек вашего возраста. Да и женщины в основном не искренни и излишне игривы.
- Евгений, вы знаток дам всех возрастов?
- Я не первый год в свете и видел, и слышал достаточно. Но пусть это вас не пугает.
- Ваши знания и опыт не могут мне повредить. Нам  есть о чём  поговорить, но к сожалению, нам уже давно пора возвра-щаться.
Зинаида встречала их встревоженным взглядом. Она бук-вально пронизала их насквозь своим  проницательным  взглядом. По лицам молодых людей можно было определить, что они уста-новили между собой духовный контакт. Сами они внешне пребы-вают в покое, но души их явно в смятении. У Лилиан лихорадоч-но блестят глаза, щеки пылают. У Евгения затуманенный мечта-тельный взгляд.
Дамы сели в карету, Евгений последовал за ними. Лилиан в душе благодарила его. У Зинаиды не будет возможности нарушать ее блаженного состояния. Стоило ей только закрыть глаза, как она вновь уносилась на волнах страсти в приятную негу.
Ехали молча, каждый думал о своем. Около дома молодые люди простились до следующей встречи. Дома Зинаида дала волю своим страхам.
- Девочка моя, ты играешь с огнем.
- Что ты имеешь в виду?
- И не вздумай мне говорить, что ничего не произошло. Я очень хорошо тебя знаю.
- Я не думаю ничего от тебя скрывать, моя милая няня. Мне сейчас так хорошо, что никакая нотация не испортит моего настроения.
Лилиан подбежала к няне и поцеловала ее в обе щеки. 
           -Любимая  моя,  я  так  счастлива,  мне  так хорошо! Доро-гая моя, я сегодня поняла, что такое свобода, что такое любовь. Это так много и так прекрасно, и, пожалуйста, не говори мне ни-чего. Разум мой спит, и к нему не достучаться. Я сегодня подчи-нена сердцу. А оно мне поет о любви. Все мое существо прониза-но любовью. Мне кажется, что я лира в руках Орфея и во мне зве-нит каждая струна. Ты постарайся меня понять. Моя душа ликует, я никогда не была так счастлива. Мне не с кем разделить мою ра-дость. Дедушка и бабушка далеко, порадуйся хоть ты со мной.
- Ну, дай Бог, чтобы радость твоя была долгой. Я ведь тебе искренне добра желаю, моя девочка, и готова с тобой и радовать-ся, и страдать.
- Спасибо, моя дорогая няня. А сейчас я буду отдыхать. Ев-гений обещал взять меня на охоту, ты поедешь с нами.
- Нет, там будет много людей, да и нет смысла ехать с то-бой, если я всё  равно одна  в  неведении  сижу в карете и жду.
Время  стремительно неслось  вперёд,  наполняя жизнь Лилиан  новым  смыслом. Настал день охоты, Зинаида помогла собраться своей  любимице и проводила к крыльцу, перекрестив на дорогу.
Когда карета подъехала к месту сбора, Лилиан увидела большое количество людей, лошадей, псарей с красивыми рус-скими борзыми. Когда все определились и собрались дали коман-ду общего сбора. Евгений помог Лилиан сесть на лошадь и  сам поставил Улана рядом с Зорькой.
- Дорогая, ты должна держаться меня, ни на что ни обра-щай внимания. Если испугаешься, то просто остановись. По звуку рожка ты потом определишься, в какой стороне охота и найдешь, куда тебе надо направиться.
- Я постараюсь от тебя не отстать.
- А я постараюсь не увлекаться охотой.
- Договорились!
Охота началась, спустили собак и все устремились в лес-ную чащу, в отличие от прогулки, всадники неслись вперед, не разбирая дороги, лошади, повинуясь азарту всадников, неслись во весь опор через кустарники и ручьи. Ветки низких деревьев били по лицу, ветер буквально свистел в ушах, все мелькало перед гла-зами. Лилиан изо всех сил старалась не упустить из виду Евгения. Но он, поддавшись азарту, несся вперед. Лилиан удавалось не отставать, Зорька сама следила за хозяином и следовала за ним, нужно было только удержаться в седле.
Но вдруг неожиданно одна из собак, пытаясь вырваться вперед, бросилась в сторону и попала буквально под передние ноги Зорьки. Лошадь встала на дыбы и, развернувшись, понеслась в другую сторону. Лилиан растерялась, забыла все команды и просто старалась удержаться в седле. Кустарник больно хлестал ветками, Лилиан пригнулась к шее лошади и закрыла глаза, полностью полагаясь на Зорьку. Тело занемело от напряжения. Лилиан почувствовала, что они оторвались от земли, подчиняясь любопытству, она открыла глаза.
Зорька перепрыгнула через ручей, затем замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась у огромного дерева с большими вы-вороченными корнями. Лошадь качала головой и била копытом. Теперь можно было расслабиться, но это оказалось не так легко, тело как будто бы закоченело. Прилагая большие усилия, Лилиан сползла на землю и села, облокотившись о ствол дерева. Ноги и руки подрагивали. Но опасность разбиться миновала, можно от-дохнуть.
Лилиан прислушалась, но звуков рожка не было слышно, лая собак тоже. Значит, невозможно определить, куда ехать. Ос-тавалось ждать. Время тянулось медленно и, казалось, прошло не менее получаса, прежде чем послышался лай собак. По звуку Ли-лиан поняла, что лай приближается, и она решила оставаться на месте. Вокруг были деревья и густой кустарник, и не было ничего видно. Лай слышался все ближе. Зорька занервничала. Вдруг Лилиан увидела на той стороне ручья маленькую лису, она уходила от погони, пробежав немного вдоль берега и поняв, что брода нет, зверек бросился в воду. Было видно, что животное сильно устало, выйдя на берег, зверек почувствовал другую беду, ставшую на его пути - человек. Лилиан не шевелилась, не желая пугать измученное животное. Лиса немного помедлила, видимо, приняв какое-то решение, бросилось прямо к ней. Буквально рядом   исчезнув под деревом, Лилиан присмотрелась и увидела скрытую травой нору.
Тем временем лай собак был совсем рядом. Кустарник бук-вально ожил от напора бегущих собак и лошадей. Лилиан пере-двинулась в сторону, чтобы закрыть собой вход в нору. В это мгновение первые собаки окружили её и яростно лаяли,  бросаясь в ее сторону. Зорька, фыркая ноздрями, наступала на собак, пыта-ясь защитить хозяйку. Лилиан не успела еще испугаться, когда подъехала кавалькада всадников, все спешились, унимая собак и недоумевая, в чем дело. Наконец подъехал Евгений, он спешился и бросился к ней.  Лицо его было бледным.
- Что случилось, дорогая? Ты можешь идти?
- Да все в порядке, я очень устала и остановилась отдох-нуть.
Собаки тем временем взятые на поводки, рвались в сторо-ну Лилиан. Псари еле их сдерживали. Охотники недоумевали.
Я возьму тебя на руки, и мы поедем вдвоем на Улане.
- Нет, только не сейчас, надо, чтобы все ушли.
- Почему, что происходит,  ты  можешь всё объяснить?
- Дело в том, что я сижу у входа в нору несчастной лисы, которую все травили, и она нашла убежище у меня, я не могу ее предать. И вообще, мне не нравится охота. Это недостойное заня-тие, столько людей и злобных собак преследуют маленькую лису, лишая ее малейшего шанса на спасение. Я видела, как она боро-лась за жизнь, переплывая ручей, какой страх и боль были у нее в глазах. Ради чего это, Евгений? Мы все сыты, если это игра, то очень жестокая. Я не двинусь с места, пока не буду уверена, что выиграл сегодня зверь. Хотя мне хочется вас назвать этим словом.
- Дорогая, ты слишком расстроена и напугана, все будет хорошо.
- Пойди и объясни этим людям, чтобы они уехали.
- Они не поймут тебя, дорогая, у охоты свои правила.
- И какие это правила у охоты?
- Зверь принадлежит тому, кто его поймал.
- Отлично!
Лилиан встала, не отходя от дерева.
- Господа! Господа! Минуту внимания!
Все перевели взгляд на Лилиан. Она заговорила громко и уверенно, с металлом в голосе, что не соответствовало ее хрупко-сти и утонченности.
- Господа! Я хочу вам сообщить, что сегодняшний трофей принадлежит мне. Мне удалось выследить зверька и заключить в темницу. Лиса находится в норе за мной, потому так ведут себя собаки. И, поскольку я вправе распорядиться добычей по своему усмотрению, то я дарую животному жизнь!
Раздались громкие возгласы и комплименты по поводу удачи на первой же охоте. Вся кавалькада направилась к стоянке. Лилиан пожелала немного подождать, чтобы убедиться в безо-пасности лисы.
- Да, дорогая моя, из тебя охотник не выйдет.
- Это точно, не вижу смысла я этой забаве. Древние убива-ли ради пищи, или, защищаясь, а цивилизованные люди убивают ради удовольствия, нет, уволь, Евгений, я никогда не смогу по-нять радость при виде крови...
- Ты очень чувствительна, хорошо, мы будем ездить только на прогулки и на балы.
- Пожалуй, что так, нам пора домой, я очень устала. И  к  тому же,  я очень  расстроена всем увиденным. Меня  радует,  только     выполненный  долг,  по отношению  к  лисе, я  спасла  ей  жизнь.  Для  меня  в  сегодняшнем  дне – это  главное.
Весь ноябрь Лилиан с Евгением посещали театры и балы. Софья Петровна по-прежнему не одобряла увлечения Лилиан. Павел Трофимович, как мог, поддерживал в доме мир. Евгений предложил Лилиан познакомить ее со своей матушкой. Отзывался он всегда о ней с искренней теплотой. Они уже давно живут вдвоем и отлично ладят. Лидия Леоподольдовна придерживается передовых взглядов на брак. Она не занимается подбором невест, она предоставила своему сыну самому решать свою судьбу.
Сама она, оставшись вдовой, предпочла свободу следую-щему браку, и была вполне довольна собой накануне пятидесяти-летия. Она, из рассказов Евгения, знала, что он встречается с юной графиней Алмазовой, также единственной дочерью. Ей  даже было  известно, что Лилиан приемная дочь  в  семье.  Евгений решил, что пора их познакомить, значит, это серьезно, он еще не знакомил ее со своими дамами, она о них знала со слухов, но не более, Евгений всегда уклонялся от расспросов. А о Лилиан он поведал сам, сразу после бала. Эта маленькая девушка сразу покорила сердце ее сына.
И ей самой очень хотелось взглянуть на эту девушку неиз-вестного происхождения. В свете она видела статных, ярких, пол-ногрудых и белолицых  красавиц, олицетворявших русскую кра-соту. Сама Лидия Леопольдовна была женщиной яркой, статной. В ее крови присутствовала пестрая смесь французской, немецкой и русской крови. И все это нашло в ней яркое проявление. Она была страстной натурой в свою бабушку француженку, была она пунктуальной и педантичной как её дед немец. От русской жен-щины  - своей матери - она была  наделена белым телом, но была волосом черна в бабушку. А какая  кровь струится в этой девуш-ке...
Лилиан немного волновалась от предстоящей встречи. Она знала, что первое впечатление будет типичным для всех. Статная дама будет  поражена ее миниатюрностью. На фоне других девиц она смотрится совсем девчонкой. Лет в четырнадцать Лилиан очень переживала о том, что она мала, сейчас она была вполне этим довольна, она не такая, как все, и в этом всегда будет ее отличие, ее миниатюрность плюс ее ум будут более выигрышными, чем глупость и пышность телес. Этим она себя успокаивала и на этот раз.
Готовясь к встрече, Лилиан надела пышное вишневое пла-тье из тафты. Ткань плотно облегала фигуру. Платье впереди бы-ло немного короче, чем сзади, из-под юбки выглядывали крошеч-ные ботинки с пряжками. Лилиан не носила корсета, и без него талия была слишком тонкой и являлась предметом нё гордости.  Юбка со спины, была задрапирована в глубокие фалды и украше-на большим бантом, веянием новой моды. Наряд  по сезону до-полняла меховая накидка. Внимательно осмотрев себя со всех сторон, она осталась довольна. Главное, это установить духовный контакт, если мать Евгения не напоминает собой напыщенную индюшку, все будет хорошо.
Евгений заехал  в семь вечера. Родители были на званом обеде, и потому все обошлось без излишних напутствий и сове-тов. Зинаида проводила ее  на  крыльцо
- Ты понравишься ей, девочка!
- Спасибо, няня, я так волнуюсь. Молись за меня!
- С Богом!
Евгений помог Лилиан сесть в карету.
- Дорогая, ты неотразима!
- Так ли это, ты говоришь лишь то, что принято говорить.
- Нет, это от всей души и это правда. Мои друзья завидуют мне. Они называют тебя Восточный Алмаз.
- Вот как?
- Да, сначала твоя миниатюрность вызывала недоумение, но мужчины есть мужчины, они любят все с изюминкой. Ты не просто мала, ты отлично сложена, как восточная женщина. А фа-милия как нельзя лучше отражает твою сущность, вот и получи-лось - Восточный Алмаз.
- Ну, что ж, буду считать за комплимент, хорошо хоть не сравнили с арабской кобылой, они тоже малы и очень красивы.
- Дорогая, у тебя такой острый язычок, что тебя могут на-звать и азиатским пресмыкающимся, ты знаешь, о ком я говорю.
- Да, дорогой, нетрудно догадаться, что ты имеешь в виду кобру.
- Не в бровь, а в глаз!
- Что ж, в таком случае лучше моим недоброжелателям держаться подальше от меня, я люблю применять свое оружие, в нем моя сила и защита.
- Ну, от кого тебе защищаться, дорогая Лилиан!
- Я думаю, что защищаться надо от людей. От их неумного любопытства, от желания влезть в чужую судьбу, от несправедли-вого суждения, ханжества, лицемерия. Люди так многолики, по-этому нельзя быть беспомощной, иначе тебя затравят, как ту лису на охоте, и хорошо, если найдется смелый человек, один против всех, чтобы тебя защитить! А если нет, то ты погиб. Поэтому я с детства приучала себя к самозащите, чтобы выжить в любых ус-ловиях.
Человек должен уметь защищаться, и женщине это нужно больше, чем мужчине. Женщина более уязвима, а природа не на-делила ее физической силой, зато не лишила ума и думаю, что этим надо воспользоваться.
- Душа моя, но мужчины для того и существуют, чтобы за-щищать свою семью. Я думаю, любой мужчина встанет на защиту слабого.
- Мужчины так думают из благородных побуждений, но не всегда так делают.
- Откуда у тебя такие суждения, так может говорить зрелая искушенная женщина!
- Мои книги, мои учителя! Я прожила много жизней со своими героями.
- Мне кажется, что ты все усложняешь, и все видишь в мрачном свете.
- Дай Бог, чтобы я была не права. Я мечтаю о настоящем рыцаре...
- Я хоть чуть-чуть отвечаю твоим представлениям?
- Это коварный вопрос, я не готова к ответу.
- Но я надеюсь на благосклонность.
- Евгений, лучше помоги мне сойти, мы уже приехали.
 Лидия Леопольдовна встречала их прямо в прихожей. Она шагнула  навстречу  Лилиан.
- Здравствуйте,  дорогая, проходите. Я столько о вас слы-шала, что мне кажется, что мы давно знакомы. Я вас именно такой и представляла. Мой сын вами очарован, он даже вас цитирует. Евгений восхищен вашими трезвыми взглядами на жизнь, это совсем не характерно для женщин нашего времени, а тем более для молоденьких девушек. Отчего вы так увлеклись познанием, дорогая?
- Для того чтобы познать!
- Что дает вам это познание?
- В мои лета познание, дополняет недостающий опыт об-щения и правильного восприятия мира и даёт чувство уверенно-сти.
- Вы действительно здраво мыслите, слишком здраво! Вы полностью контролируете себя.
- Конечно, нет, я много знаю, но не имею своего опыта, а без этого, наверное, нельзя. Не бывает много заготовок судьбы  на  все  случаи, у каждого своя, неповторимая. И я думаю, что каждый  накапливает свои знания, опыт только на примере своих удач и ошибок. Я отнюдь не святая и не придерживаюсь келейных правил жизни.
- Вы не боитесь пути познания через себя самое? Ведь лег-че гораздо, когда ведут вас за руку, определяя нужное направле-ние. Можно полагаться на родных и близких. Вы понимаете, о чем я говорю.
- Да, я понимаю. Я не хочу в случае неудачи на кого-нибудь пенять и сожалеть о своей слабости. Поэтому я хочу во-преки правилам сделать свой выбор.
- И не боитесь ошибиться?
- Нет! Если вы только не имеете конкретно сказать мне что-нибудь о нас с Евгением.
- Нет, слава Богу, нет. Я тоже придерживаюсь ваших взглядов и отнюдь, не буду влиять на выбор Евгения. Я могу дать совет, высказать свое мнение, но он будет принимать  решение сам.
- Вы тоже являете собой исключение из правил, мои роди-тели, напротив, корректируют каждый мой шаг, и мне нелегко достигнуть согласия.
- Я предпочитаю мир в своем доме, и потому не люблю шумных споров, вам, видимо, нелегко приходится. Я знаю Софью Петровну, у нее сильный характер, она любит, чтобы ее слово было последним  и  решающим.
- Да, так всегда и было до последнего времени, но я не-ожиданно для нее вышла из повиновения, но больше всех страда-ет  Павел Трофимович. Ему надо и Софье Петровне угодить и ме-ня ему не хочется обидеть. Я стараюсь больше времени проводить у себя в комнате и в библиотеке. Софья Петровна очень любит заниматься собой, и это нас спасает от лишних споров.
- А с кем вы делите свои сомнения и маленькие секреты?
- Моим поверенным,  во  всех  сердечных  печалях  и  со-мнениях, является  моя няня, она со мной с трех лет. Лето я про-вожу в Киеве у дедушки с бабушкой. Дедушка у меня священник, очень образованный человек, бабушка редкой доброты и честно-сти женщина, а главное, они искренне меня любят. А я просто и жизни своей без них не представляю.
Когда Лилиан говорила о дедушке и бабушке, она вся ожи-вилась, и глаза ее засветились. Лидия Леопольдовна заметила в ней перемену и поняла, что дома у Лилиан проблемы и поэтому она такая самостоятельная, и не по годам взрослая. А дедушка и бабушка для нее очень дороги...
После беседы они перешли в столовую, где был накрыт стол к ужину. Ужин прошел в оживленной обстановке. Евгений отметил оживление женщин и понял, что они друг другу понравились, он на это рассчитывал и тем не менее, тревожился, но теперь на душе его было спокойно. Не будет излишних советов со стороны матушки, и она поддержит его решение сделать предложение Лилиан.
Вот с ее родителями будет гораздо сложнее, Софья Пет-ровна его явно недолюбливает и постоянно демонстрирует свою холодность. С ней трудно будет говорить. В конце концов, про-сить руки у отца, а с Павлом Трофимовичем будет гораздо проще, а к его жене придется послать матушку... Она умеет за себя посто-ять...
Евгений предавался мечтам, строил далеко идущие планы. Он украдкой поглядывал на Лилиан. Он любовался ее изящест-вом, ее движениями, голосом, умением вести беседу. Она свобод-но сходилась с людьми любого возраста, она не была подвержена излишней робости и везде чувствовала себя уверенно. Не взирая, на свою привлекательность, в ней абсолютно отсутствовало же-манство и кокетство. Она абсолютно не пользовалась своими пре-имуществами перед другими девушками и не млела от компли-ментов. То ли это от природы, то ли в ней еще не проснулась женщина, а может, она уважает его чувства и не хочет давать по-вода к его переживаниям.
Она очень чувствительна сама и потому способна к сочув-ствию. Она мила в общении с его близкими подругами Лидии и Надин. Нет и тени недоверия или ревности. Всем хороша Лилиан, но одно мучило Евгения, он не мог с точностью сказать, как она относится к нему. Она не пытается с ним соединиться, сблизиться, вызвать его на откровенный разговор. Поцелуй в лесу так и остался единственным. Она так решительна, но не делает шаг к нему навстречу. Ее вполне устраивает дружба, но что скрыто у нее внутри? Готова ли она к любви, к проявлению нежности? Видимо, он не нашел ключика к этой милой девочке. Не может того быть, чтобы эта цельная натура не была наделена любовью, это было бы слишком несправедливо. С виду это хрупкое создание предназначено для любви, ее надо холить, лелеять, носить на руках.
После отъезда Лилиан Лидия Леопольдовна решила дож-даться сына. Он наверняка пожелает знать ее мнение. Действи-тельно, Евгений сразу вернулся домой, войдя в гостиную, он за-стал матушку сидящей у камина. Он расположился рядом.
- Маменька, не молчите, вы же прекрасно знаете, что я жду вашего мнения. Мне очень важно знать, как она Вам показалась. Это тем более важно, что я хочу сделать ей предложение. Ее заме-тили в свете, мои друзья, наперебой делают ей авансы, заводят беседы, она не дает повода нервничать, но просто она не искуше-на во флирте и кто знает, что будет дальше. Я хочу обвенчаться с ней, пока ее не развратил свет.
- Да, Евгений, я вижу, что ты не на шутку взволнован. Раньше ты был более уверен в себе. Девочка умна, и это тебя тре-вожит, и делает более уязвимым. Она явно не признает авторите-тов, она слишком естественна. Но что ж, если твои намерения тверды, то у меня нет никаких возражений. Она мне понравилась, с ней можно ладить, хоть она и не проста, но искренна, а в наше время это большая редкость. Но я должна тебе сказать, Евгений, что у этой девушка сложная судьба и тяжелое прошлое.
- Что вы имеете в виду, матушка, какое прошлое, ей всего 16 лет.
- Не пугайся, друг мой, ничего предосудительного. Просто Алмазовы не родители Лилиан. В свое время разное говорили о малышке, никто точно не знает ее происхождения. Известно, что мать ее умерла, отец исчез, так и ушел из родных мест от горя, то ли еще чего. Дела давние и все происходило далеко, в Измаиле, потому достоверных данных нет. Алмазовы, будучи в Измаиле по делам в 1858 году, забрали девочку, у ее бабушки, поговаривают, что они немало заплатили, чтобы успокоить совесть старушки. Но девочка все время держалась от всех в стороне, как бы сама по себе. Софье Петровне так и не удалось найти общий язык с Лилиан. Вот так обстоят дела, мой дорогой, и поскольку ты собираешься на Лилиан жениться, я посчитала своим долгом рассказать тебе ее историю, ты должен все знать. Видимо, Лилиан знает, что она одинока, отсюда и ее серьезность и трезвое мышление, она усиленно занимается анализом, она учится жить. Ее серьезность - это защитная реакция. Она, по-видимому, очень горда и пытается быть независимой и сильной, что бы ее, не смели жалеть. Ты должен быть крайне внимателен, честен и искренен с ней, если хочешь ее сохранить. Она наверняка очень ранима, ее уже не раз предали в младенчестве, отсюда можно сделать вывод, что предательство она считает самым тяжким грехом, а потому никогда не простит человека, предавшего ее.
- Это все  объясняет, вот почему она кажется не такой, как все. Мне очень жаль, но она мне ничего не говорила.
- Она не хочет, чтобы ты ее жалел, не говори ей ничего, нехорошо владеть чужой тайной, а тем более разглашать ее, если она сочтет нужным, она все расскажет. Это не так просто, ведь такие воспоминания, заставляют заново все переживать, и достав-ляют боль, она не хочет страдать. Будь благоразумнее, Евгений, она вдоволь настрадалась. Мне бы не хотелось, чтобы мой сын причинил боль человеку, который ищет в нем опору на будущее. Мне будет невыносимо больно сознавать, что я вырастила недос-тойного сына.
- Зачем так мрачно, будто вы все заранее видите в черном свете. Я ведь хочу жениться, у меня самые искренние чувства к Лилиан. А после вашего рассказа я чувствую двойную ответст-венность за нее.
- Я знаю тебя, Евгений, ты быстро загораешься и быстро пресыщаешься. С этой девочкой надо быть всегда предельно че-стным, а это для тебя непросто. Ты привык жить свободно, не на кого не равняясь, не анализируя свои поступки. Если ты женишь-ся на Лилиан, то все в  твоей  жизни будет иначе.
- Я думаю, я смогу справиться с собой.
- Для этого надо быть очень сильным человеком, самое трудное, сынок, это справиться с собой.
Лилиан тем временем делилась впечатлениями с няней. Ей понравилась Лидия Леопольдовна. Она беседовала с ней на рав-ных, не давя на нее своим превосходством и знанием жизни. С этого женщиной можно будет подружиться. Долго не спалось, и Лилиан взялась за перо, нахлынувшие мысли легко ложились на бумагу…  Проснулась она поздно. Няня принесла завтрак в ком-нату.
- Уже давно пора завтракать, милая, ты долго не спала, что-то тревожило тебя.
- Пришла некая мысль, и я выразила ее в стихах, послушай, что получилось.
О, сладость тайная, увы,
Забвенью предана до срока,
Чтоб не коснулось злое око,
Чуть пробудившейся любви.
            И станет скрытность самым главным,
Чтоб тайное,  не стало явным.,

-Очень  хорошо, но  мне  кажется, что ты  чего  боишься  дорогая?
- Нечего мне пока бояться, но на душе тревожно.
- Не изводи ты себя прежде времени, а то когда и правда что- то случиться, у тебя уже сил не будет, для  преодоления  про-блем. Переложила тревогу на бумагу, пусть она там и останется.
- Уговорила, буду завтракать, и все.
Вечером принесли записку от Евгения.
«Буду завтра к 12 часам, надо обсудить один очень важный вопрос».
- Что за новость, раньше он никогда не писал.
- Видно, милая, ты не зря тревожилась, вот и ответ на во-прос.
- Но почему надо тревожиться, если со мной хотят погово-рить.
- Наверное, разговор не простой, раз он записку прислал, давая понять, чтобы ты подготовилась.
- К чему мне готовиться, по-твоему?
- А уж этого я не знаю, это твой кавалер, тебе и знать пола-гается, что там он может тебе важного сказать.
- Все больше ни слова, а то я с ума сойду, если начну га-дать.
- Поедем в парк погулять, полюбуемся на зимний убор природы, и ни слова о Евгении.
После завтрака подали карету, и Лилиан с няней отправи-лась на прогулку. Вернулись только к обеду, вполне довольные прогулкой  на  свежем,  морозном  воздухе. За обедом Софья Пет-ровна обратилась к Лилиан с вызовом в голосе.
- Дорогая, ты довольно часто встречаешься с Евгением, вчера ты даже была приглашена к ним домой, и ни слова нам.
- Просто пока еще не о чем говорить. Что вас именно инте-ресует, матушка?
- Да буквально все!
- Пересказ займет много времени, если действительно го-ворить обо всем, нельзя ли конкретнее.
- О чем вы беседовали, что тебе говорила мать Евгения?
- Мы говорили буквально обо всем, матушка, Лидия  Лео-польдовна задавала мне вопросы о том, как я отношусь к жизни, я объясняла - вот и все.
- Очень исчерпывающий ответ. Я давно намеревалась ска-зать, что не одобряю ваши отношения, мне твой Евгений не сим-патичен.
- Вот как, по каким причинам?
- Без причин.
- Так не бывает, должны быть причины.
- Я не намерена с тобой объясняться, я не хочу, чтобы он продолжал ходить в наш дом.
- Это очень серьезно, скажите ему об этом сами. Вы так долго ему мило кланялись, и вдруг такая немилость, вам придется с ним объясниться.
- Это уж слишком! Я не хочу ни принимать его в своем до-ме, ни объясняться с ним. Ты должна ему отказать!
- Странно, но это вам он не нравится, а не мне. С какой же тогда стати я буду ему отказывать?
- Я требуют повиновения, ты  живешь под моей крышей и надо быть благодарной и учтивой к родителям.
Лилиан побледнела, поднялась из-за стола и сухо прогово-рила.
- Я несказанно благодарна за кров. Я сама более не захочу принимать здесь своих друзей, я буду теперь сама их посещать, это, надеюсь, вас устроит.
Затем она шумно отодвинула стул и удалилась. Она пре-красно понимала, что то, что она ответила, отнюдь не устроит Софью Петровну, ибо под отказом от дома Евгению, она имела в виду обоюдные встречи.
«Ну почему, ей ведь же гораздо лучше будет, если меня со-всем  не  станет  под  крышей  этого  дома.   Чем  раньше я от нее уйду, тем лучше всем! Это дух противоречия, она против, потому, что я за, и не важно, кто это - Евгений или кто еще. Лишь потому, что это мой выбор, а не ее. Нет, не бывать тому, как этого хочет она. Будет так, как я решу!»
Лилиан поднялась к себе и долго не могла успокоится. Она чувствовала, что это лишь начало. Если она будет встречаться с Евгением, будет еще хуже...
«Пусть будет, что угодно, я не откажусь от Евгения, он так мне дорог!
На следующий день, ровно в двенадцать часов, прибыл Евгений. Лилиан пригласила его в библиотеку. Софья Петровна редко сюда заходила, и они могли спокойно поговорить.
Лилиан села в кресло, Евгений стал рядом.
- Что случилось, Евгений, твоя записка очень меня встре-вожила.
- Нет, дорогая, ничего не случилось такого, что могло бы тебя расстроить. Дело в том, что я хочу предложить тебе свою ру-ку и сердце, и очень надеюсь на взаимность. Не думаю, что мое решение поспешное, я много думал и, кроме того, я не хочу, чтоб меня опередили. Я вверяю в твои руки свою судьбу, реши ее.
Лилиан покраснела до слез. В глубине души она давно мечтала о признании и теперь была по-настоящему счастлива.
- О, Евгений, ты мог бы догадаться, что я отношусь к тебе благосклонно.
- Ты еще не любишь меня, ну хоть чуть-чуть полюби!
На глазах Лилиан заблестели слезы. Душа ее была пере-полнена.
«Вот он - тот человек, о котором она грезила. С ним она будет идти по жизни рука об руку, с ним будет делить и радость, и невзгоды. Он и защитит, и успокоит».
- Евгений, не надо слов. Ваше признание для меня очень приятно, я принимаю ваше предложение.
- Милая моя! Я так счастлив. Я так боялся услышать от те-бя, что-то типа: «Я слишком молода и не собираюсь пока вверять свою судьбу в руки мужчины»
- О, значит, я произвожу впечатление бесчувственной гор-дячки.
- Многие так думают?
- Очень интересно, обо мне судят в свете?
- Свет всегда судит того, кто интересен и неординарен.
- Ну, тогда я польщена.
- Дорогая, давай обсудим, как нам определиться дальше.
- А именно?
- Надо определить день венчания и определить, где мы бу-дем жить. Я могу предложить дом матушки или снять маленький домик и начать сразу жить самостоятельно.
- Мне очень нравится второе предложение. Я хочу сама вести дом, мне не терпится быть хозяйкой своего дома.
- Я  так и думал, я с тобой согласен. Ну, а как насчет даты венчания? Я думаю, хорошо бы на двадцатое ноября, чтобы не смешивать с рождественскими праздниками.
- Я думаю, что это было бы не плохо, но тебе, дорогой, предстоит нелегкая задача переговоров с моими родителями. За-ранее тебя предупреждаю, что моя матушка будет настроена  ка-тегорически против. Без явных причин, только потому, что это не ее выбор, что все произошло без ее благословения и так далее.
- Вот как, она уже высказались по этому поводу.
- Не далее как вчера она просила меня больше не прини-мать тебя.
- Даже так!
- К сожалению, да. Не будем откладывать дело в долгий ящик. Павел Дмитриевич в столовой. Матушка лежит с мигренью, очень удобный случай. Надо его поставить в известность, а там будем действовать по обстоятельствам.
- Хорошо, дорогая, веди меня к отцу, я готов у него про-сить твоей руки.
- Да, а как на это смотрит твоя матушка?
- Ты ей сразу понравилась, и она согласна с моим решени-ем.
- Это хорошо, что она на нашей стороне.
Лилиан и Евгений направились в столовую к Павлу Тро-фимовичу, он был занят  просмотром светской хроники.
- Папочка, прервись пожалуйста, мы  к тебе по очень важ-ному делу. Евгений хочет тебе что-то сказать.
- Я слушаю Вас, молодой человек.
Евгений взял Лилиан за руку.
- Павел Трофимович, дело в том, что я пришел просить ру-ки вашей дочери!
- Это так неожиданно, я, право, не ожидал! Вы, видимо, уже говорили  с Лилиан?
- Да, я сначала заручился ее согласием. Кроме того, я зару-чился согласием своей матушки.
- Очень похвально, очень похвально. Но дело это серьез-ное, мне надо подумать, посоветоваться с супругой. Так что, я ду-маю, мы дадим окончательный ответ на днях.
Лилиан решительно выступила вперед.
- Я сейчас хочу слышать именно твое мнение.
- Ну, что я могу сказать. Я почти не знаю молодого челове-ка, у меня нет причин ему не доверять. Я полагаю, что решающее слово должно быть твоим.
- Я именно это и хотела услышать! Спасибо, дорогой! Я очень тебя прошу, постарайся уговорить мамутушку, быть благо-разумной. Ее отрицательное решение ни к чему, кроме скандала, не приведет, я всё  равно буду настаивать на своем.
- Не надо так горячиться, Лилиан. Нужно время, чтобы все стало для нее привычным. А твое неповиновение только отдалит вашу свадьбу. Будь благоразумна. В конце концов, есть приличия, родители должны благословлять молодых, а иначе это скандал.
- Но, ты же знаешь, что Софья Петровна обязательно будет против и что тогда нас ждет?
- Ну, я, право, не знаю. Молодая девушка должна повино-ваться воле родителей.
- Не воле, а явному самодурству!
- Что ты говоришь?!
- Я говорю то, что думаю, в этом доме все подчинено тира-нии Софьи Петровны.
- Не говори так, она твоя мать и заботится о тебе.
- Увольте меня как можно скорее от ее забот. Поставьте ее в известность. И не важно, что она будет вещать. Так или иначе, я выйду замуж за Евгения. Я так решила.
- Без благословения, без свадебного приема? Но это скан-дал и позор.
- Это для вас скандал и позор, а для меня это свобода, я не могу дышать в этом доме, здесь все пропитано лицемерием и по-казным благополучием.
- О, Лилиан, я тебя не узнаю, что с тобой?
- Я выросла и научилась отличать черное от белого.
- Но, девочка моя, ты так молода, ты можешь ошибиться.
- Лучше я не раз ошибусь сама, чем еще хоть год проведу здесь.  Я не хочу больше говорить на эту тему, мы не придем к согласию. Волю матушки, объявите мне вечером.
Лилиан резко развернулась и вышла из комнаты. Евгений следовал за ней. Они возвратились в библиотеку. Сев в кресло, Лилиан откинула голову на спинку и воскликнула:
- Ну, как тебе наше начало, Евгений? Предстоит настоящая борьба, и я хочу знать, готов ли ты. Не будет ни свадебных коло-кольчиков, ни шумного приема, а, главное, не будет приданого. Приданое будет, видимо, дано моими дедушкой и бабушкой, но это будет не раньше, чем следующим летом.
- Не переживай, дорогая моя, я согласен на любой исход. Я сейчас поеду, переговорю с матушкой, может, она нам поможет.
- Хорошо, я буду ждать ответа, теперь мне будет еще сложнее здесь находиться, при каждом удобном случае мне будут ставить на вид о моем непослушании.
- Значит, нам надо как можно скорее найти домик и обвен-чаться, ты согласна?
- Да, я согласна, и не отступлю, это уже азарт, как на твоей охоте.
- Жди от меня записку.
Евгений поцеловал Лилиан и спустился в прихожую. С верхнего этажа из будуара Софьи Петровны слышались громкие голоса. Это означало, что Павел Трофимович решил сразу поста-вить свою супруг в известность о том, что их дочь собралась за-муж. Судя по громким возгласам, было ясно, что Лилиан была права по поводу реакции Софьи Петровны. Евгений вышел из дому с тяжелым чувством. Не так он себе представлял этот день. Как правило, в семьях рады жениху, а в день, когда делают предложение, в доме царит радостный переполох и все завершается праздничным ужином. Если бы он был ниже по положению, или были бы еще какие-нибудь причины для отказа, а то просто не приглянулся Софье Петровне, а может, все-таки есть еще что-то…
Вернувшись, домой, Евгений сразу направился к матушке. Она ждала его, увидев озабоченное лицо сына, она все поняла.
- Матушка, мне нужна твоя помощь и совет.
- Я готова помочь, я вижу, что визит был не удачный.
- Хуже, чем я мог предполагать. Софья Петровна почему-то мне не симпатизирует, я, видимо, очень мало уделял ей внимания, чем нанес оскорбление ее самолюбию. Но меня преследует мысль, нет ли здесь еще чего-нибудь.
- Есть, Евгений, это было давно и, я думала, что это ме-лочь, но Софья Петровна, видимо, очень самолюбива и не проща-ет людей, которые не согласны с ее мнением.
Когда мы с твоим отцом были молоды, мы часто встреча-лись на разных приемах с Алмазовыми. На одном из вечеров да-мы удалились для игры в карты, и как-то в  перерыве, речь зашла о детях. Тогда Софья высказала свое мнение по поводу усыновле-ния ребенка, но не младенца, а лет трёх, четырёх, мол, меньше хлопот,  и с ребенком постарше легко сразу восстановить контакт, побольше игрушек, красивой одежды, сладостей и вот тебя уже безумно любят. Я ей ответила, что главное - это искренность, взаимопонимание, духовное тепло, каждодневный контакт. Она приняли мои советы в штыки и более со мной вообще никогда не разговаривала. Видимо, мои замечания попали в цель, ибо качеств, нужных для доверия с ребенком, у нее не было, а главное, не было терпения. В первую очередь ее всегда интересовали лишь ее собственные желания. Вот, собственно, и все, и вот теперь по иронии судьбы мой сын встречается с ее падчерицей и сразу видно, что ничего общего между Софьей и ее дочерью нет и, более того, девочка проявляет свой характер и явно не подчиняется ее диктату. И ей, естественно, не выносимо, что я являюсь свидетелем ее неправильного воспитания,  результатом  которого  явилось  полное  отчуждение  её  воспитанницы. Вот она и пытается из последних сил доказать, что она хозяйка в доме. Она ничуть не заботится о чувствах Лилиан, она как всегда отстаивает свое Я!
- Я, конечно, нанесу визит Софье Петровне, но не думаю, что это что-то изменит, однако она почувствует, что ее решение на этот раз ничего не может изменить, я очень хочу видеть ее фиаско. Я так поняла, что Лилиан не намерена сдаваться?
- Нет, она решила идти до конца, она человек азартный и поскорее хочет завершить это дело, ибо находится теперь  в доме родителей, ей будет крайне сложно.
После визита мы с тобой обсудим дальнейшие действия. Я тоже подвержена азарту. Матушка, я так вам благодарен, без вас было бы гораздо сложнее.
- Лишь бы из всего этого был толк, дорогой мой!
Лидия Леопольдовна не стала откладывать визит, велев за-ложить карету, принялась тщательно одеваться и подбирать ук-рашения.  Отлично зная привычки  света, она  хорошо  понимала,  что должна  быть  во  всеоружии,  а  когда  речь  идёт  о  дамах,  то  туалет  имеет  огромное  значение. После  того,  как  всё  было  тщательно  подобрано,  она  осталась  собой,  вполне  довольна.
Она  хорошо  знала  Алмазову  и  понимала,  что  вид  её  мехового  манто  и  игра бриллиантов  просто  сокрушат  хозяйку  при  первых  же  минутах  их  свидания,  это  будет  первая  побе-да,  а  там  уж  по обстоятельствам… 
В доме Алмазовых доложили хозяйке, что к ней с визитом графиня Дербышева. Софья Петровна не ожидала визита и была раздражена. Отказать в приеме, означало проявить слабость. И  более  того  после  предложения  её  сына,  являлось  дурным  то-ном. И  ей  пришлось  уступить  правилам  света.
- Просите графиню в гостиную, я сейчас буду.
Софья Петровна спустилась минут через десять, выдержав паузу, говорящую о нежелательности визита. Она оглядела гостью цепким взглядом, оценив ее наряд на предмет моды и стоимости всего  увиденного. Вдова явно не была стеснена в средствах или хорошо умела распоряжаться деньгами наследства.
- Ваш визит для меня - полная неожиданность!
- Ну отчего же, мой сын сделал официальное предложение вашей дочери, а затем попросил руки, у ее отца. Все правила со-блюдены. И я, естественно, должна выразить свое мнение по это-му поводу. Я думаю, нам есть, о чем поговорить. Наши дети ре-шили объединиться в семью. Наш долг поддержать и помочь на первых порах, поэтому я здесь
- Вы так говорите, как будто этот вопрос уже решен. А мы еще не давали согласия на этот союз и вряд ли дадим.
- Но Лилиан дала согласие.
- Это поспешное решение пылкой девушки, и не более  то-го. Последнее решение всё же за родителями.
- Вы недооцениваете свою дочь, она приняла решение и не отступит от своего слова,  мне,  по  крайней  мере,  так  показа-лось.
- Если она пойдет против нашей воли, она будет лишена наследства.
- Вот как! Я думаю, она и так не питает иллюзий на этот счет. А для нас с сыном это не имеет никакого значения. Мой сын не охотник за приданым, он просто любит вашу дочь и это глав-ное для них обоих.
- Мне все ясно, нам больше не о чем говорить!
- Я  тоже  обрела  ясность  и  знаю,  как  отныне  мне  по-ступать  в  данной  ситуации.
- Что  вы  имеете  в виду?!
- О,  не  утруждайте  себя  подробностями,  вы  же  сами  дали  мне  понять,  что  нам  не  о  чем  говорить,  так  что  про-щайте.

Лидия Леопольдовна, высоко вскинув голову, покинула гостиную. Софья Петровна была близка к обмороку. Выслушать такое в своем доме! Ей необходимо было выговориться и немед-ленно. Она быстро поднялась в кабинет мужа. С шумом, распах-нув двери, она начала прямо с порога красноречиво жестикулиро-вать руками.
- Нет, ты послушай меня, дорогой! Только что меня посе-тила Дербышева собственной персоной. И знаешь, что она сказа-ла? Она, видите ли, поддерживает решение своего сына и нашей дочери, а на мое возражение она заявила, что вопрос решён, и  наше  мнение  не  может  ни  чего  изменить  в  данной  ситуации. Я решила ее урезонить, сказав, что в случае ослушания мы лиша-ем Лилиан наследства. На это она дерзко заявила, что приданое их не интересует. Нет, как это тебе нравится! Мне дали понять, что у меня нет выбора. Что ты намерен делать?
- Что, по- твоему, я должен делать?
- Ну, пойти к ним и потребовать оставить нашу семью в покое, это первое. Второе, поговори с Лилиан. Запрети ей встре-чаться с Евгением и переписываться тоже. Пригрози ее отправить тут же её на Украину.
- Я все так и сделаю, но не думаю, что от этого будет толк. Лилиан меня просто слушать не станет. Дербышевы выслушают, но сделают по- своему. И  что  скажи,  может  помешать  Дербы-шеву  поехать  в  след,  за  Лилиан. И  если  это  будет  так,  то  же  знаешь,  что  мои  родители,  скорее  всего,  будут  на  её  стороне.
            - Ты совершенно не хочешь мне помогать. Ты не способен что-либо придумать.
- Дорогая, я не вижу смысла в нашем сопротивлении. Соб-ственно, чему мы противимся? Нашу дочь любит молодой состоя-тельный человек, сделавший ей предложение. С Лилиан ты не ладишь, выйдя замуж, она уйдет и ты свободна  во  всех  своих  решениях. Ты же добиваешься обратного, это неразумно, ваш конфликт выходит за рамки приличия. Люди станут о нас говорить.
- Я не намерена выслушивать от тебя проповеди. Я, против этой  свадьбы и не желаю ни перед кем отчитываться в своих желаниях.
- Как знаешь, дорогая. Ты сама провоцируешь скандал.
- Никакого скандала не будет. Лилиан не посмеет пойти против нашей воли, она поговорит, поплачет и успокоится, а там видно будет. Надо подыскать ей жениха. Но это должно исходить от нас и  я  буду  на  этом  настаивать!
- Я бы на твоем месте не тешил себя надеждами.
- Я уверена, что через неделю все уляжется, надо лишь проследить, чтобы они не общались. Евгений утешится на балах, а Лилиан надо отправить к твоим родителям - вот и все!
Довольная собой, Софья Петровна покинула кабинет мужа.
Лилиан тем временем собралась посетить дом Евгения, ей надо было поговорить с ним относительно дальнейших действий.
- Зинаида, ты едешь со мной.
- Да, Лилиан, я готова, ты что-то решила?
- Да, если Лидия Леопольдовна нас подержит, я хочу не-медля покинуть этот дом. Я здесь задыхаюсь, здесь все притвор-но!
- Ты очень торопишься, моя девочка. Ведь речь идет о тво-ей судьбе. Я понимаю, что тебе хочется поскорее быть самостоя-тельной, но это очень серьезно.
- Пойми меня, я ко всему готова. Я хочу действовать, я прошу тебя мне помочь, мне больше не к кому обратиться!
- Я напишу дедушке и бабушке о твоем решении.
- Зинаида, не торопись, зачем их волновать, я сама все опишу, когда все нормализуется, а весной, как обычно, мы с тобой и с Евгением поедем к ним.
- Хорошо, Лилиан, делай, как тебе велит твое беспокойное сердце.
- Спасибо, моя хорошая, а теперь поехали.
Лидия Леопольдовна с радостью приняла Лилиан.
- Здравствуй, девочка! Ты уже здесь! Я думала, тебе над-лежит домашний арест!
- Я это предвидела и поэтому ушла из дома вслед за вами. Нам надо поговорить!
- Я слушаю тебя!
- А где Евгений?
- Он в клубе, скоро будет, так как ждет результатов моего визита. Давай мы с тобой все обсудим, а он,  я думаю, не будет возражать.
- Маменька с папенькой так громко говорили в кабинете, что мне все было слышно. Они хотят меня отправить на Украину. Надо, чтобы мы с Евгением как можно быстрее обвенчались. Те-перь оставаться в доме будет просто невыносимо. Мне бы хоте-лось как можно быстрее все решить.
- Я понимаю тебя, очень понимаю!
- В самом деле, понимаете?
- Да, девочка, мы с твоей мамой давно знакомы.
- Еще до моего появления?
- Да!
- Тогда вы действительно меня понимаете!
- Понимаю, потому и помогу. Я думаю, что тебе сегодня же надо собрать все необходимое и, улучив удобный момент, приехать к нам.
- А дальше?
- Дальше мы решим дело с вашим  жильём  и с днем венча-ния. Евгений займется домом, а я венчанием, ты решишь дело с платьем.
- Все так просто, когда вас послушаешь!
- Да, милая, все просто, если не усложнять. А твоя матушка обожает все усложнять. А я люблю простые решения, так затра-чивается меньше сил и времени.
- Я очень нервничаю.
- Ничего, дорогая, когда все будет собрано, и ты с няней переедешь сюда, ты сразу успокоишься. Тебе не надо будет спо-рить, прятаться, ты будешь дома.
Лидия Леопольдовна подошла к Лилиан и обняла ее. Ко-мок слез подкатил к горлу Лилиан. Эта невинная ласка, этот по-рыв доброты со стороны чужой женщины, глубоко тронули ее. Она еле сдерживала слезы. Лидия Леопольдовна вздохнула.
- Девочка, ты решила взвалить на свои плечи все тяготы самостоятельной жизни, надо быть сильной. Что бы ни случилось, нельзя останавливаться, нельзя предаваться унынию, иначе жизнь раздавит тебя. Надо идти по жизни с высоко поднятой головой, не показывать своей слабости. Ты так и жила до сих пор. Но в той борьбе ты была один на один с собой. А теперь вокруг тебя будет много людей. Ты будешь  вся на виду. Каждый твой шаг будут обсуждать. Люди безжалостны, они все предают  суду. Тебе предстоит не один бой выдержать. Если ты будешь на высоте, чтобы ты не выкинула, тебя не отвергнут, за тобой признают силу духа. Но если ты, хоть раз сникнешь, тебе уже не дадут поднять головы. Тебя втопчут в грязь и забудут. Я от души желаю тебе силы духа.
- Спасибо, я запомню ваши слова. Я  уже сейчас нахожусь на поле боя. Скоро грянет гром. Любовь придет мне силы. Я за долгий срок, наконец, не одна. Рядом со мной дорогой моему сердцу человек. Я уверена, он мне поможет и, если надо будет, защитит.
- Девочка моя, твои мысли чисты, сердце открыто, ты мно-го читала о прекрасных героях, но жизнь - она совсем не так хо-роша, как нам хочется, и мужчины далеко не все герои. Они слишком часто разочаровывают женщин своим эгоизмом, мало-душием, пренебрежением к своему долгу. Я не хочу тебя пугать, но ты не должна идеализировать сильный пол. Он не такой уж и сильный, поверь мне. Женщины гораздо сильнее, не все, но мне кажется, что в тебе есть решимость, граничащая с отчаянностью и крайней смелостью, а ты еще совсем девочка. Дай тебе Бог добра и счастья с моим сыном…
Я пойду договариваться со священником, вас надо скорее обвенчать, чтобы не было лишних пересудов. Итак, довольно много будут говорить, это надо сделать завтра же. Ты дождись Евгения и иди домой за необходимым, а поздно вечером приез-жайте, мы вас будем ждать. Пусть Евгений сразу займется подбо-ром дома для вас.
Лидия Леопольдовна поцеловала Лилиан и вышла. Ей  предстояло решить ряд неотложных  вопросов. Лилиан осталась одна. Она осмотрела гостиную и попыталась представить, что это отныне ее дом.
Мысли проносились в голове, быстро сменяя друг друга. Лилиан не могла сосредоточиться на одной и обдумать что-нибудь одно. Подошла няня и обняла её. Они стояли, молча, без слов понимая друг друга. Им в одинаковой степени было страшно. Лилиан сделала глубокий вдох, чтобы сдержать слезы. Обе они присели на диван и продолжали молчать, каждая думала о том, что их ждет уже завтра. Зинаида переживала за Лилиан как за родную дочь, она понимала ее стремление уйти из дома, но не могла понять, как можно себя доверить совершенно чужим лю-дям. Она не верила, что это к лучшему изменит жизнь её воспи-танницы.. Скорее будет наоборот, ведь то новое, к чему стремится Лилиан, совсем неведомо. Нет гарантии, что Евгений останется прежним. Это просто жест отчаяния, это бегство,  бегство  в  неизвестность  с  большими  неоправданными  надеждами  на  счастье…
Но её  воспитанница так упряма, что и не переубедить, она боится, но не показывает этого в полной мере и уже не отступит от задуманного, остается лишь поддержать ее.
Неожиданно в комнату вошел Евгений, от него пахло мо-розным воздухом, глаза его светились радостью. Он стремительно подошел к дивану и опустился на колени. Он бережно взял ма-ленькие ладошки Лилиан и прижал их к груди.
- Дорогая, я так рад и взволнован. Я встретил матушку, и она мне все рассказала. Я сейчас же еду смотреть дом. Не могу выразить свою радость и гордость. Ты такая смелая, моя девочка.
Евгений говорил и целовал руки Лилиан. Он с нежность смотрел ей в глаза.
- Мы сейчас с Зинаидой поедем домой, я соберу самое не-обходимое, а когда все лягут спать, мы уйдем. Я оставлю им письмо, так все и кончится.
- Нет, дорогая, только начнется! Но мы все вместе сможем выстоять. Это будет сенсация, на всех приемах будут говорить о твоем смелом решении. Не каждая девица решится пойти против воли родителей, и, более того, отказаться от наследства из-за любви. Я так польщен, я так счастлив.
Евгений светился от гордости, ему очень льстило то об-стоятельство, что он являлся предметом любви, которая подтолк-нула, на такое неординарное решение вопроса его возлюбленную.
Евгений уже представлял, как они с Лилиан посещают приемы, и все смотрят на них с  нескрываемым интересом и шеп-чут самые невероятные догадки об их скором союзе. Ему уже слышались слова его друзей: «Да, Евгений, тебе удалось пробу-дить в этой девушке прямо-таки бунтарский дух своими чарами». Он уже видел интригующие взгляды его знакомых дам и их речи: «Ах, Евгений, Вы так рано покинули нас и предпочли жениться!»
Он ощущал себя героем, он не мог постичь трагедию про-исходящего. Он не понимал в полной мере, что Лилиан на этот шаг толкнули не страсть любви, а дружеское расположение, бег-ство из прошлого. Самолюбие Евгения было всецело поглощено своим я в создавшейся ситуации.
Лилиан смотрела на его счастливое лицо, слушала его и думала, что в ней самой нет ощущения счастья. Может, это отто-го, что он любит ее больше, чем она его. Может, это оттого, что его не страшит будущее. А у неё в душе не было покоя, и ощуще-ние близкого счастья. Она знала, что через несколько часов все изменится, и она будет свободной… «Просто я нервничаю, все пройдет, все будет хорошо. Надо быть сильной!»
Лилиан провела руками по черным волосам Евгения. Он прикрыл глаза. Длинные черные ресницы легли бархатной тенью на нижние веки. «Как он хорош, он совсем скоро станет моим му-жем… А что такое муж? Мы нужны друг другу на всю жизнь!»
- Евгений, мне пора!
- Я тебя провожу, мы выйдем вместе на улицу.
Евгений поймал извозчика, посадил женщин в карету.
- Я буду ждать тебя, моя милая.
- Да, хорошо, при первой же возможности мы уйдем.
- С Богом!
Евгений проводил карету взглядом и вернулся в дом. Он знал, что делать дальше, сейчас он поедет и снимет для них не-большой, но  хорошенький домик. Он взял несколько газет «Мос-ковские ведомости» и просмотрел интересующие его объявления. Подчеркнув несколько адресов, он взял с собой газеты и велел заложить карету.
Лилиан с Зинаидой приехали домой, и сразу поднялись к себе. Дома было тихо. Софья Петровна отбыла с визитом. Павел Дмитриевич занимался делами в кабинете. Их отсутствие оста-лось незамеченным. Не теряя времени, Лилиан приступила к сбо-ру вещей. Решив взять только минимум, она тщательно отбирала вещи. Зинаида сокрушалась по поводу приданого.
- Замуж и без белья, и постель мне вам постелить нечем, не по-людски это, вы же не нищая.
- Мы с Евгением все купим, он тоже не нищий! Его матушка обо всем позаботится. Итак, на душе тяжко, а ты завелась о тряпках сетовать. Я прошу тебя, не тревожь душу. Вот, возьми мое бальное платье и нашей на него кружева  жемчуг, я в нем венчаться буду.
- А фата и венок?
- Срежь цветы с моих платьев и сделай венок, а фатой бу-дет мой большой белый шарф.
- Господи, все на скорую руку, а ведь это самый важный день  в  жизни  девушки!
- Зинаида, у нас нет времени на вздохи, фантазируй, доро-гая, ты меня поведешь к венцу и будешь моей посаженой мате-рью.
- Ой, девочка, моя бы воля, я б тебя никому бы не отдала еще лет пять.
- Я бы уже была старой.
- Уж лучше старой, чем несчастной!
- Ну, с чего ты взяла, что я буду несчастной?
- Не знаю, просто сердце у меня болит, оно чувствует.
- Нет, дорогая моя, это просто страх. У меня тоже сердце не на месте. Как жаль, что нет рядом бабушки и дедушки. Бабуш-ка бы меня успокоила, и собрала, как следует, а дедушка бы нас повенчал.
Весь вечер Зинаида  мастерила свадебный наряд, а Лилиан укладывала вещи. К ужину Лилиан не вышла, попросив ужин принести в комнату. Софья Петровна восприняла это как каприз и, не желая вступать в спор, велела отнести ужин дочери в комна-ту. Ей самой казалось, что она всё хорошо придумала в отноше-нии дочери, а  супругу она отводит роль исполнителя своих идей.
- Пусть дорогой, посидит наша бунтарка одна и подумает, на этом и кончится ее протест. А ты, дорогой, уведомь ее об отъ-езде к твоим родителям. Разлука полностью излечит ее от любви. Ее жених быстро найдет ей замену. К осени он и думать о ней за-будет. И всё устроится, как нельзя лучше.
- Я все сделаю, дорогая, но мне кажется, что это слишком неуважительно к чувствам Лилиан. Это ее первая любовь, нежное и ранимое чувство. Мы с тобой причиняем ей боль.
- Какая любовь в этом возрасте? Это все книжная романти-ка, вздор. Она приедет осенью полностью излеченной от своей любви.
- Все равно, дорогая, мне очень жаль, что ты не хочешь решить этот вопрос иначе.
- Никогда! Никогда! И не будем больше об этом говорить.
- Как скажешь, не было бы хуже потом.
- Это ты о чем?
- Это мысли вслух.
- Оставь свои мысли при себе, дорогой.
Вскоре после ужина супруги отправились на покой. В одиннадцать часов в доме было тихо, все спали. На своей постели Лилиан оставила записку.
«Я выхожу замуж за графа Дербышева!»
Записка  получилась  короткой,  но  как  она  не  старалась,  не  находила  других  слов. «Мне нечего им больше сказать, и чтоб я не говорила, меня все равно не услышат!»

                6

Это была последняя дань этому дому. Взяв вещи, женщины спустились вниз и незаметно покинули дом. Почти сразу им удалось остановить извозчика, он стоял прямо на углу их дома. Заговорив с извозчиком, они узнали конюха графини  Дербышевой.
- Я жду вас, барышня,  велено ждать до утра, барыня рас-порядилась.
- Как хорошо.
Когда Лилиан села в карету, силы оставили ее. Она ощути-ла мелкую дрожь во всем теле. Зинаида взяла ее за руку, а затем прижала ее головку к себе, как в детстве, когда пыталась успоко-ить. Вот и сейчас она пыталась ее успокоить, но раньше она знала, что все пройдет, а сейчас ее ничем не утешить. Остается только молиться за ее душу.
Евгений встретил их на крыльце. Он был взволнован:
- Дорогая моя, я так за тебя переживал! Ты вся дрожишь! Скорее в дом. Матушка напоит тебя чаем, даст капли и тебе будет легче.
- Да-да, не волнуйся, сейчас все пройдет, мне просто надо свыкнуться с мыслью, что я ушла, и назад нет пути. Я успокоюсь, наверное, когда нас повенчают, ведь сейчас мы в очень неловком положении.
Евгений провел Лилиан в гостиную. Там ее ожидала Лидия Леопольдовна. Она воплощала собой полное спокойствие и радушие, это сразу успокоило Лилиан. Она доверилась этой  женщине, раз она спокойна, значит, все будет хорошо.
- Проходи, дорогая, ты очень бледна. Я приготовлю тебе чай с травами, это тебя согреет и успокоит.
Лидия Леопольдовна сама приготовила чай и подала его Лилиан.
- Выпей, дорогая.
Потом она обратилась к Зинаиде.
- Зинаида, все ваши вещи отнесите в комнату для гостей, идите и располагайтесь, мы долго не задержим нашу  невесту, она скоро поднимется к вам.
- Спасибо вам за доброту.
- Ну, что ты, ведь вы теперь наша семья.
Зинаида вышла, и Лидия Леопольдовна села рядом с Лили-ан.
- Ну, дорогая, мы не теряли времени даром. Евгений снял чудесный домик из шести комнат, не считая обслуживающих по-мещений, с небольшим палисадником. Дом полностью заново меблирован, так что не надо дополнительного времени на устрой-ство. В него можно прямо завтра и переехать. Ну а я договорилась с венчанием. Завтра в два часа дня вы будете обвенчаны и сразу после домашнего обеда в вашу честь, поедете к себе домой. Так что, дорогая, иди спать, тебе надо отдохнуть, завтра у всех нас очень тяжелый день.
Лилиан не верила в происходящее. Все делалось как по мановению волшебной палочки. Как деловая женщина, она не сидит и не ждет милости свыше. Она сразу делает все нужное для решения вопроса. За один неполный день она решила массу во-просов. Это, наверное, оттого, что она живет одна и ни на кого не надеется.
«Я тоже научусь так решать свои проблемы!»
- Я не знаю, как вас благодарить. Вы так много для меня сделали!
- Я делаю это для тебя и для моего сына. Моя семья увели-чилась, и мой долг о ней заботиться, если больше некому. Не надо ждать от судьбы божьего дара, надо действовать, и тогда достиг-нешь цели.
- Мне есть чему у Вас поучиться.
- Я буду частой гостьей у вас, и мы с тобою будем вместе решать ваши проблемы, если они возникнут.
Евгений  молча смотрел на мать и Лилиан, ему нравились их отношения, было ясно, что они нашли общий язык, а это очень хорошо, ибо они во многом зависят от матери. Она так много сде-лала для их счастья! Завтра здесь будет званый обед на 60 персон. Золотая женщина!
- Маменька, разрешите мне похитить свою возлюбленную и показать ей мой подарок к свадьбе.
- Конечно, дорогой, я покидаю вас. Не задерживай ее на-долго, иначе она будет завтра плохо выглядеть.
- Не более получаса, маменька. Мы пройдем в библиотеку.
Евгений взял Лилиан под руку, и они удалились в библио-теку.
Евгений зажег подсвечники, а затем подвел Лилиан к чу-десному платью, которое было надето на манекен. Фата и туфель-ки лежали на столике. Евгений открыл шкатулку, стоявшую тут же на столе, и достал оттуда футляр.
- Это тебе, дорогая! Первый  подарок моей возлюбленной.
Лилиан взяла футляр и открыла его. На бархатной под-кладке лежала золотая цепочка с подвесками из жемчуга и сереж-ки с такими же подвесками.
«Я, наверное, сплю, это похоже на сказку о золушке. Вот прекрасное платье, туфельки, фата и принц дарит мне золотые украшения. Если это сказка, пусть остановятся все часы…»
- Дорогая, почему ты молчишь?
- Все слишком хорошо, чтобы это было правдой.
- Ты это заслужила. Ведь ты мечтала о чем-нибудь именно таком. Вот твоя мечта и воплотилась в жизнь.
- Да, твоя мама оказалась для меня доброй феей. У тебя за-мечательная мать. Она достойна подражания.
- Ты тоже будешь воплощением героини для наших совре-менниц. Завтра все будут говорить о твоем смелом решении и о нашем венчании. Мне будут завидовать многие молодые люди, чьи невесты не такие решительные, как ты.
- Это жест отчаяния и протеста, не все же знают правду.
- Пусть говорят о силе любви, моя дорогая.
- Пусть говорят!
- А  теперь тебе, пора отдохнуть, день был полон волнений, и ты выглядишь усталой.
Евгений обнял Лилиан и  мягко завладел ее устами. Голова у Лилиан закружилась, и она пошатнулась. Евгений подхватил ее на руки и закружил по комнате.
- Я люблю тебя, я очень счастлив. Я с нетерпением жду завтрашнего дня, чтобы произнести слова клятвы перед Богом.
Лилиан склонила голову на плечо Евгения, голова кружи-лась, мысли путались. «Спать, спать, скорее, спать, я больше не могу не о чем думать».
- Евгений, отнеси меня в мою комнату.
Евгений с легкостью понес свою дорогую ношу в ее ком-нату. Постель была готова. Зинаида бросилась навстречу.
- Господи, что с ней.
- Ничего страшного, она очень устала.
Евгений осторожно опустил Лилиан на постель.
- Я вас покидаю.
Лилиан не слышала, как Зинаида ее раздела и укрыла. Она спала, и ей снился сон, она в свадебном платье идет по берегу ре-ки, а по ней плывет корабль. У борта стоит Евгений и машет ей рукой. Корабль уплывает все дальше и дальше, а она одна стоит на берегу. Ветер срывает с ее головы фату, и она падает в воду и уносится вдаль подхваченная  потоком  воды…
Лилиан проснулась и всхлипнула. Сердце сжималось от тревоги. Слава Богу, это только сон. Она осмотрелась по сторо-нам. В комнате на столе стояла ваза с белыми розами. Рядом с зеркалом стоял манекен с подвенечным платьем и фатой. Зинаида сидела у стола и задумчиво смотрела на платье.
«Милая моя няня. Она очень переживает и страдает. Как хорошо, что она всегда рядом!»
- Я уже проснулась, няня, и хочу есть.
- Вот и хорошо, душа моя, мне, было, жаль тебя будить, спала ты неспокойно, наверное, снилось что-то нехорошее.
- Ты права, мне снился нехороший сон. Будто Евгений уп-лывает на корабле, а я остаюсь одна на берегу.
- Да, нехороший это сон. Но будем надеяться на лучшее, выбора у нас уже нет. Я схожу за завтраком, а ты пока прими в соседней комнате ванну, я уже все приготовила.
- Лилиан вошла в соседнюю маленькую комнату, предна-значенную для принятия ванн. Посреди комнаты стаяла большая ванна, наполненная горячей водой, рядом стояли большие кувши-ны с холодной водой. На маленьком столике стояли разные при-надлежности для женского туалета. Душистое мыло пахло жасми-ном, стояли пузырьки с духами, пудра, румяна, душистое масло.
Лилиан капнула несколько капель духов в воду, сняла со-рочку и погрузилась в воду. Приятные теплые струи  окутали ее, и ей захотелось закрыть глаза и немного подремать. Зинаида зашла и увидела Лилиан, мирно дремлющую в воде. Невольно Зинаида залюбовалась юным телом девушки. Плавные линии ее тела привлекали взгляд. Она была миниатюрна, все изгибы тела были плавными, будто их отшлифовали руки художника. Маленькая головка увенчана густой копной темно-каштановых блестящих волос. Длинные стройные ноги, заканчивающиеся маленькими ступнями. Ревность всколыхнулась в душе старой девы. Сколько души вложила она в эту девочку, и вот теперь она по собственной воле отдает себя в руки мужчины. От этих мыслей Зинаиду передернуло, настолько это казалось ей кощунственным, грубым. В ее душе была единая и чистая любовь к Создателю и другого ее душа не принимала. При одной мысли, что мужские руки, будут касаться этого тела  и… Зинаиде становилось плохо до тошноты. Она подошла к Лилиан и коснулась ее плеча.
- Давай, я тебе помогу. Некогда спать и грезить, надо соби-раться, уже двенадцать часов, а венчание в два. У нас почти нет времени.
- Да помоги мне, моя милая няня.
Голос Лилиан был полон грусти.  Зинаида завернула её  как  ребёнка, в большую простынь.
Лилиан прошла в комнату и принялась за завтрак. После завтрака она занялась своим  туалетом. Долго она выбирала ниж-нее белье, затем попросила сделать ей прическу. Евгений не-сколько раз пытался поговорить с невестой, но она отказывалась. Она решила выйти уже в подвенечном платье к гостям.  Она хотела это утро провести наедине с няней. Пусть ее все увидят в полном убранстве.
Наконец Лилиан надела платье и дополнила наряд украше-ниями. Осталось прикрепить фату, она посмотрела на себя в зер-кало. На нее смотрела красивая девушка с испуганными больши-ми глазами. «Надо как-то изменить выражение лица, я так себе не нравлюсь.»
Лилиан попыталась принять выражение полного  умиро-творения и спокойного созерцания, и это у нее получилось, теперь она осталась, вполне собой довольна.
Зинаида надела по этому случаю платье из темно-голубого бархата с серебряной отделкой и выглядела очаровательно. Она не утратила своей красоты и осталась женщиной тонкого вкуса и большого ума, имела очень одухотворенную внешность. Густые черные волосы зачесаны на прямой пробор и уложены  сзади в красивый узел. Ей было 36 лет. Лилиан посмотрела на Зинаиду и залюбовалась ею. У нее были плавные, спокойные движения. Го-лову она держала высоко. Руки у нее были красивые белые с длинными пальцами. Она ничуть не уступала ни одной графине  статью и  умением  держать  себя  достойно  в  любых  обстоя-тельствах, и  в любом  обществе. Её  самообладание,  трудно  бы-ло  нарушить.
- Зинаида, да ты у меня такая красивая, хоть под венец. Се-годня на церемонии все холостяки не будут от тебя отрывать глаз. Они будут недоумевать, кто эта красавица. Тебя примут за таин-ственную вдовушку.
Не ожидавшая таких комплиментов Зинаида залилась ру-мянцем. Она никогда не уделяла внешности особо внимания. И поскольку ее не интересовали мирские цели, она и не задумыва-лась, какова она.
- Лилиан, ты меня смущаешь, я совсем не стараюсь быть красивой.
- Зачем смущаться даром красоты от природы. А твоя ду-ховная теплота и покой души придают твоему облику особый шарм. Будь я мужчиной, я непременно бы в тебя влюбилась.
- Господь с тобой, Лилиан. Мне не нужно любви мужчины. Моя душа не принимает плотских радостей.
- Но тогда ты останешься одна, милая моя няня.
- У меня есть ты, и этого мне до конца моих дней хватит. Я чувствую, что мне не придется скучать в одиночестве, ибо ты не-пременно одаришь меня своим потомством, и я буду с радостью считать себя бабушкой,  если  позволишь.
- Как я тебя люблю, моя дорогая Зинаида!
- И я в тебе души не чаю, и будь моя воля, я бы  тебя нико-му не отдала.
- Нет, так не годится, тогда к нам никто и никогда не при-шел , подать последний глоток воды перед дорогой в вечность.
- В день свадьбы ты о чем, думаешь?
- О будущем, моя дорогая, о будущем,  ведь  время  не  сто-ит  на  месте,  оно  всё  поглощает...
Раздался стук в дверь, и Зинаида с чувством гордости от-крыла дверь, на пороге стояла Лидия Леопольдовна.
- Вы готовы?
- Да, мы готовы!
- Тогда спускайтесь вниз, там нас ждут гости и экипажи уже готовы.
Три дамы спускались по широкой лестнице вниз. Лилиан шла посередине. Лидия Леопольдовна,  шла слева, Зинаида    справа, ости замерли внизу. По лестнице медленно с достоинст-вом спускались три темноволосые женщины, каждая красива свой особой красотой. По  лестнице  величаво  шествовали  три  времени  года…  Лидия  Леопольдовна,  олицетворяла  собой,  золотую осень. Зинаида  знойное  лето,  а  Лилиан  прелесть весны. Гости любовались представленной картиной.
Евгений, не отводил взгляда, от Лилиан. Она шла медлен-но и все ее оборки шлейфа и кружев трепетали, в такт  движению и было ощущение, что он созерцает хризантему на ветру. Евгений двинулся навстречу невесте, она остановилась, ожидая его. Евгений стал рядом с невестой, предложил ей руку и они продолжили путь.
Гости зааплодировали в восторге. С утра, толпясь в гости-ной, все говорили  о неожиданной свадьбе, все были восхищены и заинтригованы. В воздухе пахло светским скандалом и это всех волновало, присутствовали все знакомые Дербышевых. Но никого от Алмазовых, естественно, не было. От них вообще не было ни каких известий, даже в письменной форме и это было как нельзя кстати. Но после венчания и обеда люди разъедутся, и начнется общение с общими знакомыми. Начнут делиться впечатлениями. И долго будут судить, и рядить, каждый, на свой манер и по своему разумению. А сейчас все жадно вглядывались в лицо и фигуру маленькой бунтарки. Было предложено выпить  шампанского за  молодых, а затем все устремились к каретам. Карета  для невесты была украшена цветами, лентами и колокольчиками.
Евгений помог сесть  дамам в карету, а затем приказал тро-гать. Кавалькада направилась в церковь. Лилиан не замечала зим-ней стужи, ей было жарко, щеки ее пылали, глаза сверкали, она уже не выглядели испуганно, она как будто повзрослела. Сейчас ее переполняла гордость. Эта свадьба, ее первое достижение, ее первая победа. Она этого хотела, и вот это все происходит, и она в центре внимания. Это ее прием, в ее честь.
«Дай Бог, чтобы так было всегда! Я буду сильной!»
Возле церкви стояли прихожане, когда карета с молодыми подъехала, зазвонили колокола. Сердце Лилиан затрепетало от восторга, в ее честь звонят колокола!
«Милые дедушка и бабушка, молитесь за меня! Я выхожу замуж!»
Евгений подал руку Лилиан, и они вступили в церковь. Они ступали по дорожке к алтарю, где их ждал священник. На-чался обряд венчания…
Лилиан видела вместо священника дедушку, он читал, он венчал, он подносил чашу с вином. Она слышала его голос…
- Согласна ли ты, Лилиан, взять в мужья Евгения и быть ему поддержкой и опорой и в болезни и во здравии?
- Да!
Все время звонили колокола…
Мелькали лица поздравляющих гостей, некоторые даже плакали…
Было ужасно душно, очутившись на выходе, Лилиан вдох-нула полной грудью. Гости посыпали их по обряду  пшеницей  и конфетами, Евгений бросал монеты. Потом все расселись по каретам и направились к Дербышевым на праздничный обед. 
В столовой были накрыты столы. Повара потрудились на славу. На отдельном столе  стоял огромный белоснежный свадеб-ный торт. Лидия Леопольдовна занималась рассаживанием гостей. Зинаида стояла рядом с молодыми и принимала подарки. Было видно, что приглашенные гости  искренне относятся к хозяйке и ее сыну. Подарки были подобраны от души. Обед прошел весело и непринужденно.  В восемь вечера Лидия Леопольдовна отозвала Лилиан в сторону с Зинаидой.
- Дорогие, вам пора ехать в ваш новый дом. Карета готова, ваши вещи и подарки погружены. Вам нужно немного осмотреть-ся, а я с Евгением приеду часов в 11 часов, после того как прово-дим гостей.
И опять сердце Лилиан забилось учащенно. Ей казалось, что сейчас все разрушится, все было так хорошо и опять надо ехать привыкать к новому. Что ее ждет в новом доме…
Лидия Леопольдовна и Евгений проводили женщин в карету.
- Дорогая, часть нашей прислуги уже там, они вам помогут, а я, как только гости отбудут, буду в твоем распоряжении. Евгений изрядно выпил и был похож на павлина. Лилиан отогнала от себя эту мысль. Она вообще пыталась ни о чем не думать, чтобы не сорваться.
Дом был недалеко от особняка Дербышевых, ибо она не успела собраться с мыслями о том, какой это будет дом, как каре-та остановилась. Дверца распахнула, и их встретили горничные, лакей и повар.
Они сердечно поздравляли новую хозяйку, преподнесли ей хлеб-соль прямо на улице. На пороге дали  рюмку вина и попросили выпить, а рюмку разбить. Она так и сделала, затем под ноги ей положили тарелку и велели разбить ножкой. Лилиан все выполнила. Этот нехитрый прием вновь развеселил Лилиан. Эти простые люди, не знавшие ее совсем, столько вложили тепла и души в прием новой хозяйки, почти девочки. Лилиан умела це-нить добро, и была тронута до слез. Все поняли, как устала ново-брачная, и отпустили ее в свои покои. Лилиан не стала обследо-вать весь дом, она сразу поднялась наверх,  в спальню. Рядом со спальней находилось две небольшие комнаты. В соседней  комна-те, Лилиан просила расположить Зинаиду. Впервые в жизни они будут спать порознь. Подумав об этом, Лилиан занервничала. Она быстро переключилась с этой мысли на обследование своей спальни.
Комната была хорошо, со вкусом обставлена. Посредине традиционно стояла большая кровать с балдахином, покрытая бе-лыми шелковыми простынями в рюшах. Постель была разобрана. На постели лежал красивый белый пеньюар. В левом и правом углах комнаты находились шкафы для одежды и возле каждого шкафа стояли большие живописные ширмы и туалетные столики с зеркалами, пуфами и полными наборами для утренних туалетов. Пол был покрыт большим белым ковром. При входе в комнату стояли большие напольные вазы из фарфора, в обеих вазах стояли свежие цветы и благоухали нежным запахом. Все было продумано до мелочей. Зинаида  помогла Лилиан снять свадебный убор.
- Зинаида, повесь платье в шкаф и распорядись, чтобы принесли теплую воду, я хочу освежиться.
Воду сразу же принесли и маленькую легкую ванну. Лили-ан с удовольствием сидела в ванне, а Зинаида поливала ее водой из кувшина. Освежившись, Лилиан надела ночную сорочку и пеньюар. Подойдя к туалетному столику, она воспользовалась духами. Что дальше, раньше бы они легли спать, а сейчас надо подождать мужа…
От этой мысли ей стало не по себе… Он скоро придет, войдет в эту комнату и они останутся одни... Хоть она и прочла массу романов, где описывались любовные сцены, все заканчива-лось поцелуем и тонкими намеками на интимную близость. А что именно означает эта близость, Лилиан смутно себе представляла. Это ее никогда не занимало. И сейчас  это незнание  выводило её из равновесия. Как хорошо было бы оставить все как раньше, встречи, прогулки, беседы, но нет, мужчины устроены по-иному, их влечет  неведомая и непонятная пока для нее страсть. Зинаида подошла к ней и обняла. Она всегда интуитивно чувствовала, ко-гда Лилиан заходила в тупик.
- Милая моя девочка, я вижу, что ты не в себе, но я в пер-вый раз в жизни не могу тебе помочь и не могу дать совет. Сейчас тебе нужна опытная женщина, а я ничего в этом не смыслю, здесь у нас с тобой одинаковые познания, то есть никаких.
- Дорогая Зинаида, это ужасно, но я не хочу никакого про-должения. Все так было хорошо, а неизвестность меня выводит из себя. Я так беспомощна и чувствую себя крайне  неловко.
- Дорогая, но ведь и невозможно, чтобы девушка была опытна, не побывав замужем. Я думаю, что все девицы находятся в одинаковом смущении и неведении до первой брачной ночи. Так что не переживай, в этом и есть прелесть невинности.
- А как же мужчины. Евгений тоже в таком положении, ему тоже тяжело.
- Я точно не знаю, но мне кажется, что мужчины, вступая в брак, имеют все-таки кое-какой опыт, ведь инициатива исходит от них.
- Ты хочешь сказать, что они не целомудренны.
- Я так думаю.
- И это простительно?
- Ну откуда мне знать, ты меня так растревожила, я вся го-рю от смущения, хотя и вдвое старше тебя. Я никогда об этом не думала, до тех пор, пока ты не задумала выйти замуж.
- Прости меня, дорогая, но мне ведь не с кем поделиться своими переживаниями. Но, судя по романам, все женщины меч-тают о любви, они идут на огромный риск, заводят любовников, отсюда можно сделать вывод, что то, что нам с тобой неведомо, очень влечет искушенных женщин. Иначе, зачем бы об это столь-ко писали и книг, и стихов, ведь вся литература построена на от-ношениях мужчины и женщины, это и смысл, и трагедия всей жизни.
- Вот именно, моя дорогая, зачастую это трагедия…
- Позволь мне, Зинаида, надеяться, что это для меня не бу-дет трагедией, у меня уже была в прошлом трагедия моего зага-дочного рождения, я думаю, с меня хватит.
- Все в воле Господней.
Из прихожей послышались голоса. Лилиан сразу поблед-нела.
- Успокойся, дорогая, все будет хорошо. По крайней мере, я думаю, это не навредит твоему здоровью, а остальное мы пере-живем. Евгений любит тебя, ты его, все будет хорошо. Где твоя философия? А как же девиц по сговору замуж отдают, иногда и жених вдвое старше…
- Хорошо, уговорила.
Двери распахнулись. На пороге стояли Евгений и Лидия Леопольдовна.
- Ну, что, дорогая, мы прибыли. Благословляю вас, мои до-рогие дети, на долгую и счастливую жизнь в браке. Евгений, береги эту хрупкую, но смелую девочку.
Она перекрестила Лилиан и поцеловала.
- Я с легким сердцем называю тебя дочерью. Я покидаю вас до завтра. Утром в 12 часов утра придут друзья поздравлять новобрачную. Ты, Лилиан, впервые как хозяйка примешь гостей. Не беспокойся, слуги все сделают. Будет накрыт праздничный завтрак в столовой, я приеду часов в десять и сама за всем про-слежу. Ты к двенадцати спустишься в гостиную и будешь прини-мать гостей.
- Спасибо вам за все.
Лилиан подошла и поцеловала Лидию Леопольдовну в ще-ку. Лидия Леопольдовна почувствовала, как напряжена ее невест-ка, как холодны ее руки. Она понимала состояние этой девчонки. Она не готова к тому, что предстоит… В  ней  ещё  не  проснулась  женщина,  её  любовь  скорее  платоническая. Бедная девочка.
Лидия Леопольдовна удалилась с тяжелым сердцем. При-ходится надеяться на тактичность сына, хотя он, поддавшись обу-явшей его гордости, выпил лишнего.
Зинаида тоже собралась уходить.
- Дорогая, тебе ничего не надо?
- Пожалуй, нет.
- Спокойной ночи, дорогая.
Зинаида вышла, закрыв за собой двери. Лилиан не знала, куда себя деть, она подошла к туалетному столику и стала расче-сывать волосы. В зеркало она видела, как Евгений зашел за ширму и стал переодеваться. Немного погодя он вышел в длинном синем халате из атласа. Движения его были плавными, слегка ленивыми. Он смотрел на нее прищуренными глазами, затем подошел к ней, и стал гладить ее волосы.  Он опустился, позади нее на колени, откинул ей волосы, стал целовать шею. Глаза его были прикрыты, руки  обхватили Лилиан. Он нашел завязку на пеньюаре и стал ее медленно развязывать, не переставая целовать шею. Затем он медленно снял пеньюар с ее плеч и начал целовать их медленно и настойчиво. Руки переместились к груди и плотно обхватили ее. Лилиан, как зачарованная, смотрела в зеркало. Она не могла отвечать, ей не было приятно, как это было раньше. Мысли ее были ясными как никогда. Она смотрела на происходящее в зеркале, как посторонний зритель. Она была ошеломлена. Все движения Евгения были, как будто заучены. Все было рассчитано на опыт-ную женщину, чувственную. Лилиан ждала нежных слов, слов успокоения. Заверения в любви «Должен же он хоть что-то сказать! Хотя бы открыть глаза. Я не чувствую, что он ласкает именно меня! О чем он грезит с закрытыми глазами? Что он сейчас представляет?» Лилиан была совершенно сбита с толку. Она итак боялась этой ночи, но она думала, что он поймет ее, успокоит, найдет нужные слова. Евгений тем временем подхватил Лилиан и отнес в постель. Сам он лег рядом и распахнул свой халат. Лилиан зажмурилась. Ей казалось, что она просто онемела. Ей хотелось прекратить эту пантомиму, но она не могла найти нужных и уместных в этой ситуации слов. Больше всего ей не хотелось выглядеть смешной и напуганной, она не хотела обнаруживать свою слабость. Она постаралась успокоиться. «Будь, что будет, думать и анализировать она будет завтра. Ничего страшного не происходит, через это проходят все, и все приобретают свой первый опыт…»
Было ясно одно, что Евгению очень нравилось происходя-щее. Его лицо выражало блаженство, он стонал  от возбуждения, подрагивал. Его руки, губы не успокаивались ни на минуту, все его движения были направлены к достижению цели. Он так и не произнес ни слова, правда, именно в критический момент он приоткрыл глаза, желая видеть ее выражение лица. Лилиан тут же закрыла глаза и усилием воли заставила себя никак не реагировать на его радостный восторг торжества. Изрядно устав, Евгений по-видимому, довольный собой, лег рядом, растянувшись во весь рост и спустя буквально минуту, он уже спокойно спал. Лицо его выражало полный покой и блаженство. Лилиан села в постели, пытаясь понять, что она чувствует, став женой любимого человека. Чувств было много. Самое первое - это чувство унижения, второе - отчетливое и непреодолимое желание смыть с себя признаки любви… Она чувствовала себя грязной, она буквально содрогалась от ощущения на себе чужого запаха.
Лилиан быстро встала и пошла к платяному шкафу. За ширмой она заметила небольшой кувшин с водой и таз. Это Зи-наида предусмотрела. «Как я ей благодарна!» Лилиан, обмылась как могла, вытерлась и одела другую сорочку, ей сразу стало лег-че. Она успокоилась и стала анализировать. «Неужели это так за-манчиво, к этому ли к этому стремятся, рискуя честью? Или, мо-жет, она просто не так устроена. Быть  может, я совсем бесчувст-венна? Может, и Евгений разочарован. Нет, это для меня полная загадка. Я найду выход и все как-нибудь всё выясню…» Измученная  потоком  тревожных  мыслей она легла в супружескую постель и тоже сразу уснула. День был очень тяжелым и насыщенным.
Утром Лилиан проснулась от стука в дверь. Она надела быстро халат и сказала:
- Войдите.
Вошла Зинаида.
- Доброе утро, дорогая! Тебе пора одеваться и  за  тем, зай-ди пожалуйста в мою комнату.
- Я сейчас оденусь и приду.
- Тебе помочь? Нет, вдруг Евгений проснется и будет не-ловко.
Лилиан, надела голубое бархатное платье и пошла к Зи-наиде. Её комната была чуть меньше, но тоже очень уютная Няня сидела в кресле и тревожно смотрела на Лилиан.
- Все в порядке, моя дорогая,  я жива, и больше не о чем говорить.
Зинаида кивнула головой.
- Я так и думала. Ты хорошо выглядишь, а это главное. Ли-дия Леопольдовна уже у нас и распоряжается на кухне, тебе надо разбудить своего мужа, он тоже уже должен быть одет. Скоро прибудут гости.
- Мне очень не хочется самой его будить,  и до боли нелов-ко будет смотреть ему в глаза.
- Почему дорогая?
- Мне кажется, он сумеет прочесть, как я разочарована и вообще, он подумает, что я как женщина не состоялась. Боюсь, Зинаида, что эта сторона семейной жизни будет меня мало прельщать.
- Но, дорогая, ты обязана, к сожалению, выполнять супру-жеские обязанности.
- Но я, так- же знаю, что иногда супруги спят в разных спальнях.
- Да, но не в медовый же месяц, а потом нужен предлог. Придет время, и ты что-нибудь придумаешь.
- Да, я что-нибудь придумаю. Мне нужен друг, а к другим  отношениям я выходит, не готова. Евгений, увы, не обладает да-ром учителя. Он просто мужчина со своими потребностями. Но он мне казался таким предупредительным, я рассчитывала на понимание, тем более, в таком деликатном вопросе. Мне  так  тяжело,  я  не  знаю  как  себя  с  ним  вести. Стоит  ли  мне  с  ним  говорить…
- Мне очень жаль, дорогая, что ты теперь огорчена, но ведь можно надеяться на то, что все измениться. Просто вчера был тя-желый день, Евгений много выпил и потому был не учтив. Можно еще надеяться, что все изменится.
- Буду надеяться, а что мне еще остается?!
Двери отворились, и вошла Лидия Леопольдовна.
- Вот ты где, дорогая! Я заходила к вам в спальню, разбу-дила Евгения. Он смущен тем, что не проснулся раньше и не по-желал тебе доброго утра.
- У него еще будет время.
- Ты хорошо выглядишь, гости  вот-вот начнут подъезжать, тебе следует спуститься и встречать гостей, Евгений скоро к тебе присоединится, а мы с Зинаидой займемся разбором подарков.
- Да, я уже иду…
Лилиан спустилась вниз. Лидия Леопольдовна обратилась к Зинаиде.
- Мне показалось, что Лилиан удручена, что-то не так.
- Наверное, она просто смущена, я думаю, это естественно.
- Ну, если это только смущение, то это скоро пройдет, а ес-ли что-то другое, то могут, возникнут проблемы. Я думаю, ты по-нимаешь, что я имею в виду.
- С трудом, так как никогда не была замужем.
- Прости, дорогая. Но я прошу тебя, если у Лилиан будут какие-то проблемы, и она тебе их доверит, если не сможешь ей помочь, посоветуй  обратиться ко мне, я постараюсь ей помочь. Быть женщиной не так-то просто, как кажется на первый взгляд, здесь есть много тайн и загадок для молодых девушек, и посколь-ку Лилиан не может посоветоваться с матерью, пусть обращается ко мне.
- Я приму к сведению ваше участие, но мне кажется, что Лилиан предпочтет все постигнуть сама, такой уж у нее характер.
- Кто знает, как она поступит в этом случае…
Евгений тщательно оделся. Посмотрел в зеркало, и остался вполне доволен собой. Он поспешил вниз к Лилиан. Она стояла в холле и принимала первых гостей, выглядела она великолепно. Он рассматривал ее с верхнего этажа. Голубое бархатное платье плотно облегало фигуру. Такой тонкой талии, пожалуй, нет ни у одной девицы. Гордо посаженная маленькая головка увенчана густыми тяжелыми локонами. Под длинной юбкой спрятаны пре-красные стройные ножки. Сердце в приятной истоме заныло в груди. Эта красивая женщина всецело принадлежит ему.
- Евгений, не пора ли и тебе спуститься?
Голос Лилиан заставил его отвлечься от сладких грез.
- Я любуюсь тобой, моя дорогая. Я сегодня безмерно сча-стлив.
Евгений стремительно спустился и заключил её в объятия. Лилиан вспыхнула от неожиданности и смущения. Гости заапло-дировали. Пара молодых представляла приятное зрелище.  Прие-хавшие их поздравить друзья, искренне радовались за них. Здесь были их знакомые молодые люди по балам и выездам верхом за город. Лилиан особенно нравилась Лидия Федорова, она была неординарна во всем. Она была крайне эгоистична, но только по отношению к своим поклонникам, она просто ими играла, на первый взгляд казалось, что она бессердечна, но это было не так. Лидия хотела, как можно дольше сохранить свою свободу. Как-то на вечере в разговоре она упомянула: «Я плюю на предрассудки, на нашу двуликую мораль,  я  родилась и желаю быть счастливой и любой ценой достигну этого. Я не хочу стать жертвой любви, нет. Пусть меня любят. Мое сердце закрыто, я не хочу страдать. Лет в 25 я выйду замуж, дабы завести дитя, утеху на старости лет. Я думаю, что мужа я выберу гораздо старше себя, чтобы я была для него дорогой игрушкой и утешением, тогда я буду вполне удовлетворена. А ты, Лилиан, со своими возвышенными и чистыми стремлениями будешь много страдать. Я уверена, что любовь - это вечное страдание, я не так сильна». Лилиан долго думала над сказанным, да, она по-своему права, каждый волен выбирать свой путь.
Их пришла поздравить еще одна их приятельница,  крошка Надин,  так  её  звали  в  их  кругу. Так она себя называла из чув-ства кокетства. Она появлялась везде, была вездесуща, и ей всегда нравились именно те молодые люди, которые увлечены, били не ею, но страдала она недолго. Она была всегда в поисках своего идеала, но он неизменно предпочитал ей другую. Крошка Надин любила утешать брошенных кавалеров, но они были неблагодар-ны, и утешившись, находили других. В свою очередь Надин, уте-шившись, искала обладателя разбитого сердца, чтобы утешить его на своей груди. Она обладала большой энергией и не теряла на-дежды подобрать свой идеал, вырванный из чьих-то рук.
Гости собрались за столом. Лидия Леопольдовна начала торжество тостом за новобрачных, все хором поддержали ее. Стол был обильно уставлен закусками и выпивкой. Вскоре о новобрачных забыли, и молодые люди занялись своими делами. Все шумели, смеялись, рассаживались на диванчики. К шести часам гости стали собираться, желая посетить бал. Лилиан отказалась идти на бал. Она итак устала и хотела освоиться в своем доме, осмыслить свое новое положение. А Евгений сказал, что он проводит друзей и задержится совсем ненадолго. Что-то больно кольнуло в сердце, будто туда пустили стрелу с ядом. Лилиан пыталась держаться спокойно, чтобы никто не заметил ее состояния. Это, наверное, называется ревностью, а может, эгоизмом. Лилиан подумала: «Нет, я не опущусь до сцен, до намека на неудовольствие, пусть делает, как хочет, посмотрим, что это, беспечность, легкомыслие или его стиль жизни, и я пока в нее не вписалась, видимо, ему надо дать время, привыкнуть к новому положению….»
Лидия Леопольдовна также была недовольна. Она посмот-рела с пониманием на Лилиан. Было видно, что она собирается остановить Евгения. Лилиан быстро подошла и остановила ее.  Гости ушли, стало невыносимо тихо. Слышался тихий звон посу-ды в столовой, которую убирали слуги. Лидия Леопольдовна  пригласила Лилиан  пройти  в  гостиную. Они  обе  удобно  рас-положились  в  креслах  возле  камина.
- Лилиан, почему ты не выразила ему то, что чувствовала? Он должен знать, что тебе нравится, а что нет. Тем  более, что се-годняшний эгоизм был слишком явным, ты так не думаешь?
- Я пытаюсь сейчас это проанализировать, я думала, что, если я его остановлю, это будет эгоизм с моей стороны.
- Но не сегодня, дорогая, не сегодня! Он должен был либо настоять на твоем участии, либо остаться дома. Если вы не объяс-нитесь, позже это будет повторяться и будет правилом. Мне ка-жется, что тебе это не понравится. Ты искала не одиночества, а общения и понимания. А мой сын добился своей цели, и он рад, что ты всегда рядом, ты принадлежишь ему, но он не понимает, что его жизнь в корне должна измениться. Если ты будешь просто наблюдать и анализировать, ваш брак будет несчастлив, по край-ней мере, для тебя. Ты еще не знаешь, как может ранить женское сердце любимый мужчина. Ты ушла от одной проблемы, но мне кажется, что приобрела другую, в лице моего сына. Я могу сама с ним поговорить и объяснить, как себя должен вести муж. Хоро-ший муж.
- Спасибо за заботу, но разве здесь помогут наставления? Он должен чувствовать мое настроение, быть чутким, но это должно происходить само по себе. Если этого нет, это нельзя привить насильно. Я тоже ничего не буду говорить, я буду наблюдать, он должен все понять. Мы будем вместе, и он научится меня понимать, а если нет, то я найду нужное решение.
- Ты умная девочка, делай, как знаешь, но иногда надо лишь дать понять, и тебя поймут. Помни  дорогая,  мужчины,  как  дети,  их  постоянно  надо  направлять  и  наставлять,  ну  и  при-ручать,  если  хочешь,  а  иначе,  совсем  неожиданно  для  тебя,  этим  может  заняться  другая. Невзирая  на  то,  что узы  брака  являются  святыми,  с  этим  мало кто  считается,  и  ты  это  осоз-наешь  и  не  раз.
- Я думаю, я успею сказать свое слово. Я еще не знаю, что надо сказать, я смущена и мои мысли в смятении, мне надо во всем разобраться. Мне пока нечего сказать. Время покажет, мо-жет, и не придется говорить.
Лидия Леопольдовна подошла к Лилиан, поцеловала ее.
- Мне пора домой, дорогая, помни, я твой друг, я всегда го-това тебе помочь.
- Спасибо, спокойной вам ночи.
Проводив свекровь, Лилиан поднялась в свою комнату. Не раздеваясь, она легла на постель, и закрыла глаза.  Мысли не да-вали ей покоя: «В моей душе опять боль, она поселилась там на-всегда. Что я сделал не так, где я ошиблась? Господь милосерд-ный, я хочу быть счастливой, я хочу найти покой в семейной жизни.  Надо не о чем не думать. Мои мысли сведут меня с ума.Спать, надо спать».
Лилиан забылась тревожным сном. Ей снился бал, где на всякий очередной танец Евгений приглашал новую партнершу. Они все улыбались ему, и он каждой вкладывал в перчатку запис-ку. Все они, проходя мимо кресла, в котором сидела Лилиан, смотрели на нее и улыбались, ей хотела встать и убежать, но ноги не слушались ее и пытка продолжалась. Перед ней все мелькали и мелькали улыбающиеся лица, и к ним прибавилось лицо Евгения со снисходительной улыбкой. Какие-то вспышки разрывались в мозгу. Все погрузилось во мрак. Лилиан внезапно проснулась и села на кровати. Сердце бешено колотилось, дыхание прерыва-лось, на лице выступила испарина. Волна гнева поднималась от груди к вискам и забилась там  болью: «Нет, я никому не позволю смеяться над собой, я никогда не буду выглядеть жалкой. Никто не увидит моей боли».
Дверь отворилась и вошла Зинаида с подносом в руках.
- Дорогая моя девочка, ты устала, тебе нужно выпить ани-сового чая и лечь.
- Спасибо, милая няня! Подай мне бумагу и чернила.
- У тебя опять лирика в голове.
- Ты права, дорогая, мне снился ужасный сон, а теперь вот мои мысли пришли в форму стиха. Ты же знаешь, пока я не при-дам свои мысли бумаге, я буду почти больна. Я быстро все запи-шу, как бы изолью боль на бумагу, и наступит облегчение.
Лилиан взяла бумагу и быстро начала писать. Писала она быстро без помарок и исправлений, как под диктовку. Дописав последнюю строку, она положила перо и сразу выражение лица изменилось.
- Ну, вот, Зинаида, теперь это меня больше не тревожит, я отдала все белому листу, он теперь исписан, а на душе у меня ста-ло легче. Я прочту тебе одно четверостишие, и ты сразу поймешь, что у меня на душе.
Пленительного счастья миг,
Всегда так короток и сладок,
Но на душе лежит осадок,
Разлука сердце леденит…
- Боже мой, Лилиан! Как это понимать? На второй день после свадьбы ты пишешь о разлуке и душевной боли. Ты как пророк! Девочка моя, прямо горе с тобой, ведь ты что напишешь, так и будет.
- Я не могу иначе дорогая, это сильнее меня. Я сейчас ви-дела сон. Сон предсказание. Я видела истинное лицо Евгения. Я видела суть его существа. Жаль, что это предсказание не случи-лось раньше. Но, видимо, Господу угодно, чтобы я прошла и это испытание. Я  готова, я предупреждена, мне жаль, что мои надеж-ды останутся пока неосуществимыми, но у меня много времени впереди.
- Ты думаешь, что вы расстанетесь?
- Я в этом уверена, няня, это лишь вопрос времени. Про-зрение наступило, час от часу во мне растет разочарование. Я не смогу лицемерить. Я не хочу жить, подстраиваясь под чужие же-лания и правила, я это уже прошла. Я твердо решила жить по сво-им правилам, и никто не нарушит моего решения.
- Милая моя, но могут быть обстоятельства, которые заста-вят тебя поступить иначе,  чем тебе хочется.
- Я буду  искать подходящее для меня решение. Я получила горький урок, милая Зинаида. Я так много прочла о любви, я восторгалась, радовалась и плакала вместе с героями. Я проживала с ними их жизни, я входила в их ситуации, и мне казалось, что я все знаю об отношениях мужчины и женщины, но жизнь не роман, ее не перепишешь под стать себе. Реальность оказалась менее романтична. Я сама придумала себе героя и пыталась его примерить к Евгению, но сходство оказалось только внешним. Ничего, я буду учиться не на литературных примерах, а на собственных ошибках. Мне придется накапливать собственный горький опыт.
- Твой оптимизм и радует, и пугает. Ты рассуждаешь так, как будто ты мужчина. Жизнь женщины в обществе очень огра-ничена. У женщины много обязанностей, но мало прав. Мужчины сильнее и им многое прощается. А  потом,  мне  кажется,  ещё  рано  так  сокрушаться.
- Где, записаны эти права? Я знаю десять заповедей, кото-рых в одинаковой степени должны придерживаться и мужчины, и женщины Отдельно для женщин заповедей нет. И если я решу жить по своим законам, не нарушая заповедей, значит, я не со-грешу, а остальное меня не интересует. Я не буду игрушкой в ру-ках мужчины, не буду служить кому-то временной утехой. Мне не подходит образ мадам Бовари. Мне не нужно в награду за любовь три гроба. Это венчало ее жизнь. Скорее будет наоборот. Выбирать буду я. И я не намерена ждать, пока меня покинут, не по мне роль жалкой покинутой женщины. Я буду уходить первой, но уходить так, чтобы меня помнили до последнего часа. Я так решила.
Щеки Лилиан пылали, маленькие кулачки были сжаты, глаза сверкали.
- Девочка моя, успокойся, ты говоришь страшные вещи. Господь  велел прощать.
- Когда они изопьют свою горькую чашу, тогда я их буду прощать и презирать за слабость, за скудость души.
- Ты так говоришь, будто знаешь наперед, сколько у  тебя будет мужей. Грех-то, какой, дитя мое!
- Ну, сколько, точно я пока не знаю, но явно не один. Я ду-маю, что мой брак с Евгением будет недолгим, мне  кажется, что весной я уеду к дедушке и бабушке одна.
- Ну, не загадывай заранее. Ты расстроена. Может, он при-дет, повинится, и ты все забудешь, и вы будете счастливы.
- Я видела сон, я знаю, как будет. Я устала, помоги мне снять платье, и я лягу спать.
Зинаида помогла Лилиан раздеться.
- Едва коснувшись подушки, она уснула. Зинаида перекре-стила свою воспитанницу и глубоко вздохнула. Она вышла из комнаты и закрыла двери. Часы пробили два часа ночи.
Лилиан проснулась в 10 часов утра. Она обнаружила, что Евгений все еще отсутствует. Эта новость не удивила и уже не взволновала ее. Одевшись Лилиан, спустилась к завтраку,  её  уже  ожидала Зинаида.
- Доброе утро, ты не очень хорошо выглядишь. Твой суп-руг прибыл в шестом часу и не хотел тебя беспокоить, устроился на диване в гостиной.
- Очень мило с его стороны, я посоветую и впредь посту-пать именно так.  Утро, вечера мудренее, я сегодня совершенно спокойна.
- Мне нравится твой настрой, а главное, это то, что ты не страдаешь так, как вчера.
- Вчера  я не была готова к удару. А сегодня я уже другой человек, душа моя облечена в броню, сердце мое подвластно ра-зуму. Евгению уже не застать его врасплох. Я уже знаю, чего от него ждать, теперь я готова отразить любой его ход, не роняя дос-тоинства.
- Ты за одну ночь превратилась в искушенную и циничную женщину.
- Был учитель, был урок, семена упали на  благодатную  почву и взошли очень быстро.
- Ты разбудишь его к завтраку?
- Нет-нет, я не желаю заговаривать первой, и поднимусь после  завтрака к себе. А ты распорядись насчет обеда, мне хочет-ся отведать утку с яблоками и яблочный пирог. Видишь, дорогая, мое настроение не отразилось на аппетите, а это значит, ничто не угрожает моему здоровью.
Закончив  завтрак,  она поднялась к себе, долго рассматри-вала свои любимые книги, думая, которую из них почитать. Вы-бор остановился на томике Лермонтова. Усевшись в кресло и поджав под себя  ноги, Лилиан углубилась в чтение. Поэма Лер-монтова перенесла ее мысли в неведомые дали, знакомила ее с природой Северного Кавказа. И Лилиан живо представляла себе шумные горные реки, грозные ущелья, снежные вершины гор и народ, живущий на этой земле…
Двери отворились, и в комнату вошел Евгений, она не слышала его прихода. Он остановился у порога и разглядывал жену, сидящую как малое дитя, подогнув под себя ноги. Впервые он видел ее в домашнем одеянии с распущенными волосами. Так она казалась еще моложе, еще привлекательнее. Он подошел к креслу и опустился на колени. Лилиан оторвалась от чтения, но мысли ее еще были далеки от реальности, и ей показалось, что она находится подле умирающего Мцыри. Это его черные глаза сверкают огнем…
- Дорогая, я приветствую тебя и молю о прощении. По-зволь узнать, чем ты увлечена на этот раз?
- Я перечитываю Мцыри, Лермонтова.
- Это тебя увлекает?
- Это очень близко мне и потому понятно.
- Но каким образом, дорогая?
- Его  родина далеко, ему неведомы дороги домой. Он вы-рос среди чужих, ему  людей, его душа плачет, мы с ним родст-венные души. Разве тебя не поражает его душевная сила?
- Дорогая, я так далек от всего этого… Я не увлекаюсь нисколько поэзией и литературой вообще, чтобы проводить срав-нения.
- Да, я думаю, что ты более чем  я, земной человек. Ты да-лек от мечтаний, ты реалист.
- Да, дорогая, я живу реальностью сегодняшнего дня. Я реалист, меня прельщает все простое, доступное простому смерт-ному.
- Ну, это, дорогой смахивает на примитивизм. Душа без полета мысли, что птица без крыльев.
- Ты слишком сурово судишь, дорогая. У тебя женский ум, а он отличен от мужского практицизма.
- Да,  дорогой, это, несомненно, я это уже заметила.
- Что ты имеешь в виду?
- Всему свое время, Евгений, не торопись, а то совсем за-путаешься.
- Это точно, с тобой спорить бесполезно, у тебя на все го-тов ответ. Не мудрено ведь ты вбираешь  в себя все знания из библиотеки.
- Да, я впитывала в себя мудрость веков, но оказалось, что, куда ценнее иметь свою мудрость, но, увы, она приходит с года-ми.
- Я уверен, Лилиан, ты будешь очень мудрой женщиной. Я и сейчас горжусь тобой, и не только я. Дорогая, я хочу тебе ска-зать, что мы приглашена на прием к малышке Надин по случаю ее дня рождения. После завтрака я съезжу за подарком. К семи часам вечера ты должна быть готова.
- Да, я буду готова. Но ты забыл спросить, есть ли у меня желание посетить сей прием.
- Ну, что за условности. Мы молоды, и нам не пристало по вечерам сидеть дома у камина и дремать с газетой в руках. Вот состаримся, тогда и будем сидеть дома, а сейчас надо жить бурной жизнью, полной радости и приключений. Жизнь коротка, и надо ловить каждый миг, каждый вздох. А тем более я сейчас так счастлив! Мне хочется поделиться своим счастьем с другими. Мне хочется показываться в твоем обществе. Моим друзьям нравится общаться с тобой.
- Ну, хорошо,  но все это очень смахивает на показ скако-вой лошади.
- Нет, это слишком грубое сравнение.
- Но это именно так звучит в твоих устах.
- Прости, дорогая, но я не умею так изъясняться, как ты. Прости, но я непременно научусь более изящно выражать свои чувства. Возьми  надо  мной  шефство,  и  я  обязуюсь  быть  при-лежным  учеником.
- Я  учту  твоё  пожелание,  сейчас завтракай и отправляйся за подарком. Ты, я надеюсь, знаешь, как угодить Надин, ведь вы давно знакомы.
- Да, я знаю, что ей придется по вкусу.
- Я в этом уверена.
Евгений ушел, вполне удовлетворенный общением с же-ной. Не было упреков, вопросов, она просто умница. На душе бы-ло легко и весело. Сегодня их  ждал веселый вечер у Надин. Сей-час необходимо заняться подарком. Надин, недавно купила себе новую лошадь,  надо купить ей чеканную уздечку и седло.
Воодушевленный планами на день и вечер, Евгений направился за  покупками.
После ухода Евгения, Лилиан долго смотрена ему вслед. Вот закрылись двери и как будто отгородили ее от этого человека. Ей казалось, что все уже давно в прошлом. Будто все это происходило во сне. Первый опыт любви, счастье, переполнявшее ее у алтаря, шум свадебного торжества. Как боль меняет ощущения, она обволакивает со всех сторон как туман, притупляет все остальные чувства. Ах, как жаль, что Господь лишил людей забвения… Но жизнь продолжается. Так же светит солнце, так же искрится снег, а, значит, и она должна оставаться прежней. Никто не должен заметить перемен.
Она хорошо помнила, как к Софье Петровне приходили подруги, жалуясь на свои невзгоды. Они полностью погружались и растворялись в боли и от этого становились жалкими. Они при-ходили неопрятно одетые,  без грима, с наспех сделанной причес-кой и были похожи на увядшие цветы. Невзгоды рушили надеж-ды, сражали надолго, дух  был сломлен и они не боролись, ссыла-ясь на то, что такая уж у них судьба. Лилиан точно знала, что с судьбой надо спорить и воспитывать силу духа. Нет, она не по-зволит себе быть слабой, никто не лишит ее радости жизни. Ли-лиан любила одеваться и  делала  это  тщательно  и  со  вкусом.  Это всегда доставляло ей удовольствие. Именно теперь она поня-ла, что это будет теперь для нее щитом и оружием. Она подошла к шкафу и стала думать, как она сегодня будет выглядеть на приеме у крошки Надин. Ее выбор остановился на красном с бордовым оттенком, атласном платье, с глубоким декольте и пелериной из черного бархата, расшитой стеклярусом. К этому наряду у нее бы-ло подобрано колье из рубинов,  серьги и браслет. Гарнитур этот ей подарила бабушка, Лилиан его еще ни разу не надевала. Гарнитур был очень дорогой, и Лилиан знала, что произведет неизгладимое впечатление на то общество, где она появится. Да, в нынешнем обществе визитной карточкой служит одежда и дорогие украшения, ну что ж, с этим она вполне справится, все ее визитки будут самой высокой пробы…
К семи вечера Лилиан была одета и ждала Евгения в гос-тиной. Она была очень довольна собой. Даже появилось вполне сносное настроение. Скорее всего, она ощущала вкус предстоящей игры. Да, именно игры. Лилиан решила играть. Надо внимательней осмотреться в обществе, в котором вращается Евгений. Ведь ей тоже придется какое-то время прибывать в этом обществе. И поскольку она заранее чувствует, что ей чужды их устремления, то ей придется вести игру. Евгений прибыл с небольшим опозданием. Он вошел сияющий, раскрасневшийся с мороза. Увидев Лилиан, он улыбнулся, так  обаятельно и при этом  излучал полное  удовлетворение  жизнью. Он был так хорош, и у Лилиан заныло в груди: «Я его так любила, да  и  теперь люблю… Господи, дай мне силы!»
- Дорогая моя, ты  просто восхитительна! Ты затмишь всех дам на приеме. Я невыразимо счастлив!
Он подошел к ней и нежно поцеловал ее руку.
- Улыбнись, Лилиан, иначе ты всех заморозишь. Это пер-вый наш семейный выход. Я впервые иду на прием со своей оча-ровательной женой.
- Все хорошо, Евгений, я сегодня настроена повеселиться на славу! Ведь я, наконец, свободна! Мне не надо спешить к на-значенному часу, не надо играть роль послушной  дочери, у  меня  теперь другие  роли. Так что я вполне довольна. Я даже должна тебя поблагодарить за свободу, за полную свободу.
У парадного входа стояла карета. Чета Дербышевых раз-местилась в удобной карете, и под копытами лошадей заискрился снег. Погода стояла по-зимнему хорошая. Не было ветра, не  сы-пал  снег, солнце уже зашло, мороз был терпимым. За окном каре-ты виднелась Москва-река, покрытая льдом. Некоторые участки были расчищены для любителей езды на коньках и санях. Не взи-рая ни на что, Лилиан ощутила в данный момент полное удовле-творение от свободы. Наверное, не бывает всего сразу. Я хотела любить - и появился Евгений. Я хотела свободы - и я свободна, но разочарована и отдаляюсь от Евгения. Видимо, это цена свободу. За все надо платить…
Думая о своем, она и не заметила, как они подъехали к особняку, где жила с родителями Надин. Лилиан переключилась со своих мыслей на предстоящий вечер. Сегодня она будет смот-реть на все иначе - и, возможно, она увидит много нового. Как и полагается, хозяйка дома, и виновница торжества встречала гос-тей. Надин сегодня предстала перед гостями в розовом платье с белой отделкой из кружева. В замысловатой прическе размести-лись страусовые перья. На черной бархатке, охватывающей шею, висело золотое сердечко с рубином. Мочки ушей оттягивали гро-моздкие серьги с жемчугом. Общий вид именинницы напоминал безвкусно  наряженную  новогоднюю  ёлку. Дождавшись своей очереди, они подошли к имениннице, и слуга Евгения продемон-стрировал Надин уздечку и седло. Подарок пришелся по вкусу именнице, Евгений остался доволен. Надин внимательно осмот-рела Лилиан с ног до головы, медленно оценивая платье и укра-шения, и щеки ее покрылись густым румянцем. Реакция именин-ницы подтверждала то, что Лилиан выглядела восхитительно.
Гости собирались в гостиной, где стояла обильная выпив-ка. Евгений явно влился в свою среду. С его лица не сходила улыбка, он изощрялся в острословии, отпускал комплименты да-мам. С удовольствием перехватывал восхищенные взгляды, об-ращенные на Лилиан. Раньше, когда на Лилиан останавливался нескромный взгляд, она опускала глаза и краснела или отворачи-валась, чтобы не выдать смущения. Сегодня она выдерживала по-добные взгляды, внимательно присматривалась к молодым лю-дям, которые стремились увидеть гораздо больше, чем открывало платье. Она в свою очередь обращала пристальный взгляд на них, придирчиво оценивая каждую мелочь туалета. И сразу обнаружи-ла, что подобное ее поведение повергает самонадеянных молодых людей в недоумение и смущение. Они привыкли, что в ответ на их взгляд дамы либо смущались, либо начинают кокетничать, и посылать красноречивые взгляды. Но взгляд Лилиан был  лишен сегодня смущения и далек от кокетства. Ее взгляд оценивал, ощу-пывал и был холоден и высокомерен. Евгений подвел Лилиан к Лидии, а сам присоединился к молодым людям, пригласивших его обсудить зимнюю охоту. Лидия выглядела очень соблазнительно, ее длинные белые волосы были красиво уложены в высокую прическу и украшены жемчугом. Жемчужное ожерелье изумительной работы,  хорошо смотрелось на открытой груди. Декольте на черном платье было очень низким, но Лидии это было к лицу, и не выглядело вульгарно. Лидия тоже оценила наряд Лилиан, но она не покраснела от досады, как  Надин.
- Ты просто восхитительна, а твои рубины сведут с ума всех присутствующих дам.
- Лидия, я  удивлена,  мне  казалось, что в 17 лет в гардеро-бе нет черных туалетов, кроме, конечно, траура, но глядя на тебя, я убеждена, что черное очень выгодно подчеркивает свежесть мо-лодости. Надо будет и мне подумать над черным вечерним плать-ем.
- Я слышала, что ты сама со своей няней занимаешься сво-им гардеробом.
- Да, это мое увлечение. Мне доставляет истинное удовольствие создание новых моделей.
- Это избавляет тебя от ошибок и мучительных часов, про-веденных в обсуждении очередного наряда с модисткой. У меня уходит масса времени на споры и примерки. Каждый наряд требует уймы времени и нервов. А как тебе сегодня именинница?
- Я  думаю, что она не тратит много времени на выбор мо-дели туалета и аксессуаров.
- Это еще мягко сказано. Зачастую я ей в этом помогаю, но сегодня она сама приложила особые усилия…
- Усилия пропали даром….
- Малышка Надин опять переживает очередной неудав-шийся роман. Она сейчас одна и ее усилия быть особенно соблаз-нительной, всегда приносят, обратный результат. Я пыталась  ей это объяснить не раз, но в поисках друга она всегда невменяема. Мне  просто интересно кого сегодня она изберет своей жертвой. Обычно, она себе подбирает в кавалеры, брошенных или разоча-рованных мужчин. Они объединяют свои разбитые сердца и  пре-даются  взаимной любви,  но  ненадолго.  Иногда она любит по-играть роль роковой женщины, выбирая избранника среди жена-тых мужчин, но это тоже лишь эпизоды.
- У меня до недавнего времени, было, розовое мировос-приятие, мне казалось, что в наши  лета люди чисты и неиску-шенны. Надин мне казалась искренней и веселой девушкой. Все молодые люди мне казались мужественными и  высоконравствен-ными…
- И как давно ты прозрела?
- Вчера.
- Я знаю Евгения с детства и поэтому удивлена. Ты единственная смогла удержать его интерес так долго. То, что он решил жениться на тебе, всех нас сильно удивило, он большой любитель свободы. Когда вчера он оставил тебя, я поняла, что он не изменился. Теперь тебе придется узнать своего мужа с другой стороны. Я бы посоветовала надеть на сердце железный занавес, иначе оно будет разбито.
- Ты так говоришь, Лидия, будто тебе уже лет двадцать пять как минимум, мы же все прошли одинаковый путь.
- Нет, ты ошибаешься. Ты общалась, как я слышала, с книжными героями. Ну а мы с Надин с четырнадцати лет обща-лись с молодыми людьми и чувствовали истинную жизнь, вот теперь к семнадцати у нас уже есть некоторый опыт. Мы знаем хорошо молодых людей нашего круга. Ты из домашнего очага вы-шла и встретила Евгения. Он прибег ко всему своему обаянию и красноречию, чтобы произвести впечатление на неискушенную девушку. Нам казалось, что он нашел именно то, что искал. Он любит тебя, это бесспорно,  но, по-видимому, не так, как тебе это-го хочется. Ты скоро поймешь, что мужчины очень отличаются от нас и  любят,  и  чувствуют  они,  совершенно иначе.   
- Я уже начала об этом думать, розовая пелена уже  упала с моих глаз. Я постараюсь достойно принять действительность. По-скольку ты давно среди этой молодежи вращается, сможешь меня просветить? Я действительно была слишком наивна.
- Я сразу хочу тебя предостеречь. У Надин с Евгением пе-риодически бывают дни  взаимного откровения. Он всегда пони-мал ее и утешал как мог… А сейчас она как раз одна.
- Спасибо, я приму к сведению
Всех пригласили к столу. Обед был шумным и обильным. Все много пили и говорили. Разговоры были отнюдь не содержа-тельными. Дамы кокетничали, молодые люди изо всех сил пыта-лись привлечь внимание к себе. Когда оживление достигло предела, грянула музыка, и все устремились из-за стола. Лилиан сразу потеряла Евгения из виду. Ей удалось найти свободное кресло, где она расположилась и стала наблюдать за танцующими людьми. Пары кружились в такт музыке, они растворялись в тайной неге чувств. Лилиан внимательно следила за лицами проносящихся  пар. Вот приближается Лидия с высоким блондином. Он буквально поедает ее глазами. Лидия полна достоинства, позволяет любоваться ею. А вот и ее супруг. Он бережно и уверенно держит в руках именинницу, они беседуют. Надин явно кокетничает, ее глаза искрятся лукавством. К Лилиан подошел друг Евгения, Александр, чем-то похожий на Евгения. Он приветливо улыбался. Подойдя вплотную, он почтительно склонился.
- Сударыня! Позвольте пригласить вас на очередной танец.
- Мне бы не хотелось терять это место, здесь так спокойно и уютно.
- Лилиан, когда вы будете почтенной дамой, вы успеете насладиться покоем, но в ваши годы надо веселиться. Вы так восхитительны, не будьте так жестоки, и не лишайте нас своего присутствия, и участия в веселье. Не отказывайте мне, я буду счастлив, танцевать с самой очаровательной женщиной.
- Вы так же красноречивы, как и ваш костюм.
- А вы по-прежнему остры на язычок. Я знаю, что с вами опасно и напрасно спорить.
Лилиан протянула руку Александру, и они влились в поток танцующих пар. Танцевал Александр превосходно. Она очень любила танцевать, и в уверенных руках умелого партнера она едва касалась пола. Музыка сотворила чудо. Лилиан отрешилась от своих мыслей и плыла в звуках плавной мелодии. Отсветы свечей искрились в ее глазах. Руки Александра крепче прижали ее к нему, и они ускорили темп. «Как мне сейчас хорошо, я хочу, чтобы музыка никогда не кончалась….»
Евгений заметил свою жену с Александром и успокоился. Лицо Лилиан выражало спокойствие и удовлетворение, партнер внушал доверие и поэтому Евгений спокойно продолжал весе-литься с очередной дамой.
Танец закончился. Александр предложил пойти и выпить чего-нибудь прохладительного. Они прошли в гостиную, там на маленьких столах стояли напитки, сладости и фрукты. Людей бы-ло мало, все танцевали, еще никто не устал. Лилиан присела на кушетку. Александр поднес ей бокал с напитком и присел рядом.
- Лилиан, вы прекрасно танцуете, вы полностью отдаетесь ритму и музыке, создается впечатление, что в этот момент вы ре-ально отсутствуете. Вы не обращаете внимания ни на окружаю-щих, ни на партнера. Другие женщины используют время танца по-иному.
- Да! А как можно использовать время танца еще?
- Ну, они изучают партнера на предмет его чувственности, степени привязанности к партнерше, определяют, стоит ли про-должить вечер с этим партнером или следует его сменить на более подходящий тип по темпераменту.
- Ну, Александр, скорее,  это относится к незамужним де-вушкам, они вправе делать свой выбор на будущее.
- Нет, не о будущем речь, а о предстоящем вечере, и толь-ко. Хотя не исключено, что все может иметь продолжение. И представьте себе, Лилиан, что и замужние дамы ведут себя так же, как и юные леди.
- Мне еще предстоит в этом разобраться, я пока танцую лишь ради личного удовольствия, и больше ничего.
- Это оттого, что ваша душа чиста как белый лист бумаги. Я очень рад за Евгения. У него прекрасная жена. Я буду рад быть Вам полезным, если понадобится. Можно ли мне быть и вашим другом?
- Я думаю, что в этом нет ничего предосудительного. Я принимаю вашу дружбу.
В комнату вошёл Евгений под руку с Надин. Они были увлечены беседой и ни на кого не обращали внимания. Надин присела на кресло, стоявшее у окна. Евгений взял ее веер и стал обмахивать свою  спутницу. Она откинула голову на спинку кресла, затем она протянула руки вперёд,  Евгений склонился к ней, и ее руки обвились вокруг его шеи.  Лилиан, поднялась, взяла за руку растерявшегося Александра, и вывела  его из гостиной. Они вошли в зал для танцев и влились в круговорот танца. Александр был напряжен. Он сосредоточил свой взгляд на лице Лилиан. Но она, казалось, была совершенно спокойной, только лицо было чуть-чуть бледнее обычного. Александру захотелось заговорить с ней,  утешить, ободрить, но он не находил слов.  Они в  полном молчании завершили танец. После танца Лилиан оставила Александра и растворилась среди гостей. Ей сейчас необходимо быть  одной, но как это сложно сделать среди такой массы народа. Она шла, не зная, куда идет, и вот она оказалась у лестницы, ведущей на второй этаж. Поднявшись вверх,  и пройдя  вдоль по коридору, она открыла первую попавшуюся дверь. Войдя, она обнаружила, что комната очень мала, скорее всего, это комната прислуги и здесь есть вход в спальню. В комнате стоял небольшой диван, столик с подсвечником и гардероб. Одна  стена  была  полностью  задрапирована  тяжёлой  портьерой,  скорее всего  там  находи-лась  дверь,  ведущая  в  другую  комнату. Подсвечник был за-жжен, единственная горевшая в нем свеча бросала мягкий отсвет на стены.
Лилиан присела на диван и откинула голову. Теперь вдали от чу-жих взглядов, она может быть сама собой, дать волю своим чув-ствам. Ей надо осмыслить происходящее и отвести себе соответ-ствующую роль в этом спектакле. В голове звучали отзвуки валь-са, сердце билось так сильно, что трудно было дышать. В глазах стояли сцены с обнимающимися людьми. Вдруг она вспомнила слова Лидии «У Надин сейчас свободный период, и она ищет очередную жертву». Ну, что ж, надо держаться, жертвой будет Евгений, но, ни она. Надин не удастся насладиться ее болью и своей победой, а платить по счету будет Евгений. «Господи помоги! Мне так больно, что хочется кричать!»
Вдруг Лилиан отчетливо услышала голоса. Она встала, на-мереваясь уйти, но голоса приближались, и стали отчётливо  зву-чать за портьерой. Любопытство заставило Лилиан подойти к портьере и заглянуть за нее. Там  находилась  приоткрытая дверь. В проем двери было видно комнату, погруженную в полумрак. Небольшой  подсвечник, стоящий на прикроватной тумбочке едва  освещал  комнату. Лилиан перевела взгляд на кровать. То, что она увидела, перехватило у нее дыхание. Перед ней предстали два полуодетых тела в порыве любовной страсти.
Лилиан резко  отступила то  двери. Теперь сердце билось еще сильней.  Она отчетливо слышала голоса. Мужчина убаюки-вающим нежным голосом, что-то говорил своей возлюбленной, в ответ слышались стоны и вздохи. Любопытство, взяло верх над угрызениями совести, и Лилиан вновь  шагнула за портьеру. Мужчина ласкал тело своей возлюбленной медленно с наслажде-нием, доводя ее до полного восторга. Его руки не забывали ни одного сантиметра кожи. Его губы целовали самые интимные уголки тела. Женщина лежала с закрытыми глазами, откинувшись  на подушки. Тело ее трепетно отвечало на ласки. Оно прогибалось, извивалось. Из губ исторгался сладострастный стон. Руки то прижимались к груди, то в бессилии падали на простыни, то находили любимого и ласкали его. Было совершенно ясно, что женщина не просто исполняет свой долг и не просто терпит натиск мужчины, а наоборот. Она ждет его ласки, она наслаждается происходящим. Женщина приподнялась, протянула руки навстречу и прошептала: «Иди ко мне, я вся горю от желания, я жду…» Мужчина бережно опустился на нее и они оба застонали от переполняющей их страсти. Их  тела  переплелись  в  неистовом  танце  любви. Лилиан отошла от портьеры,  потрясённая, увиденным до  глубины  души, но не в силах уйти совсем, так как ноги не слушались ее, присела на диван. Она ощутила, что все ее тело горит желанием, неведомые чувства переполняют ее. Как много впечатлений для одного дня. Теперь она знала, что такое взаимная любовь и желание мужской  близости. Как  всё  может  быть  гармонично  и  трепетно,  и  упоительно  для  обоих. Об этом нельзя прочесть в книге, это надо прочувствовать, а ей удалось увидеть самое сокровенное, а может, и самое важное, что происходит между любящими людьми…
Лилиан находясь  под  действием новых ошеломляющих  познаний, потеряла счет времени. Придя в себя, она вышла в ко-ридор и направилась вниз. Бал был в полном разгаре, с трудом найдя Евгения, Лилиан отметила, что он по-прежнему находится в цепких руках Надин. Очень хотелось домой, но этого делать нельзя. Как нельзя, кстати, в это момент, к ней подошел Александр.
- Лилиан, я тебя ищу, у тебя все в порядке?
- Да, у меня все хорошо. Сегодня на редкость насыщенный вечер. Будто бы мне в один день удалось прочесть несколько по-учительных книг. Мне даже кажется, что я сегодня стала старше лет на десять.
- У тебя просто железные нервы. Это так не характерно для наших дам! Обычно такие познания  заканчиваются сценами, сле-зами, истерикой.
- Ну, нет, зачем же так унижаться на людях, скандалы - это удел слабых. Я считаю, что надо во всем разобраться и все станет на свои места. Не возможно насильно привить чувство долга, от-ветственности, они или есть, или их нет, а честь, я думаю, это врожденное чувство, и у каждого своя степень  этого чувства.
За беседой их застала Лидия. Она была в хорошем распо-ложении духа. Лицо ее было румяным, глаза сверкали, вечер для нее явно удался.
- Лилиан, я ни разу тебя не встретила во время бала, ты, видимо, сегодня предавалась скуке и меланхолии.
- Ну, нет, дорогая, ты очень ошибаешься, сегодняшний ве-чер был очень насыщенным, в полном смысле этого слова. Я се-годня познала гораздо больше, чем за  прожитые, предыдущие шестнадцать лет. Последнее время мне везет на открытия, каждый день рушатся мои личные восприятия к бытию, и восстаёт жёсткая  реальность. Это болезненные, но полезные уроки, все это позволит мне быть менее уязвимой в дальнейшем. Я лишний раз убеждаюсь, как плохо расти одной, без братьев и сестер, без друзей сверстников, я совершенно была изолирована от действительности, я жила в придуманном мною идеальном мире, я жила чужой философией, но теперь у меня все будет свое. Позвольте, друзья мои, я вас покину, мне очень хочется уединиться дома.
- Лидия, будь добра, навести меня как-нибудь в свободное время.
Лилиан развернулась и степенной походкой, гордо вскинув голову, направилась в гардероб. Лидия долго провожала ее взглядом, и затем обратилась к Александру.
- Ты можешь мне объяснить, что ее так потрясло. Все  её  речи  явились  для  меня  полной  загадкой.
- Видишь ли, когда мы с Лилиан сидели в гостиной, отды-хая после танца, и пили прохладительные напитки, вошли Надин и Евгений. К несчастью, они нас не заметили. Надин, как всегда, кокетничала, а затем привлекла к себе Евгения, который и не ду-мал сопротивляться. Я, право, растерялся и испугался за послед-ствия, но напрасно. Лилиан, молча встала и увлекла меня за собой в танцевальный зал, мы танцевали, а затем она меня покинула, и я не видел ее наверное  около  часа . Она ходила наверх искать уединения. Затем я нашел ее, она иронизировала на счет насыщенного вечера. Лицо ее было залито румянцем, она была в нервном возбуждении. Видимо там, наверху, я  так  думаю, она вошла не в ту дверь...
- Да, это слишком для новобрачной. Видимо, ее медовый месяц будет полон  горьких открытий и разочарований. Я погово-рю с Надин. Сложившаяся  ситуация, слишком далеко выходит за рамки приличий. Тебе, я думаю, надо спасать Евгения и вырвать его из рук ненавистной сирены. Надин  в  своём  одиночестве  ни  перед  чем,  как  видишь,  не  остановится. Твой  долг  напомнить Евгению,  что  он  женат  и  к тому  же  по  собственному жела-нию и у него  медовый месяц к тому же.
 - Да, я именно это и намереваюсь сделать. Не думаю, что Евгений намеренно пренебрегает Лилиан. Просто он находится в состоянии эйфории от достижения цели. И ему трудно сразу отка-заться от холостяцких привычек! А  они  с Надин  так  долго по  очереди  утешали  друг  друга,  что  не  в  полнее  отдают  себе  отчёт  о  происходящем.
- А я думала, что Евгений в состоянии анализировать или думать о состоянии других. Но  нет, он как всегда занят самолю-бованием, и его самолюбие  нуждается в подпитке.
- Лидия, я вижу, ты теперь не жалуешь Евгения.
- Мне очень нравится Лилиан,  и я принимаю ее сторону.
- Но ты полная противоположность ей.
- Да, и именно поэтому меня к ней влечет. Я хочу увидеть мир ее глазами, мне это может пригодиться, да и я смогу ей дать пару практических советов...
Лилиан не помнила, как она добралась домой. Ее встретила Зинаида и все поняла. Лилиан была ей благодарна за то, что она не задала ни одного вопроса. Она помогла ей раздеться, принесла чашку чая с медом. Развесила ее вещи и ушла. Лилиан сидела в кресле с закрытыми глазами и заново переживала события сегодняшнего вечера. От созерцания ситуации со стороны, было странное ощущение. Все было по иному, она была и зрителем, и действующим лицом, ее чувства принадлежали сразу двум субстанциям, и некая третья сила делала выбор. Ситуация с крошкой Надин ее сейчас не расстраивала, ибо она смотрела на эту женщину, как на игрушку. Игрушки быстро надоедают. Надин не может претендовать на роль соперницы, она слишком поверхностна. Гораздо больше ее волновала сцена в спальне. Воспоминания каждого вздоха, каждого слова, глубоко взволновали её, и до сих пор  не давали покоя. Вдруг горячая волна прошла по всему телу, оставив румянец на щеках. Дыхание участилось, и  воображение  под  натиском возбуждения поменяло все происходившее  совсем  не-давно  на  её  глазах, местами. Лилиан ясно ощутила себя в объя-тиях «того» мужчины. Чувство настолько захватило ее, и было  таким реальным, что она задохнулась от  нахлынувшей волны но-вого  ощущения и застонала. - «Что со мной происходит?» - Лилиан задала себе вопрос и сама на него ответила. - «Я хочу любви, мое тело требует любви...» Лилиан открыла глаза, и видение исчезло, но ощущения остались. - «Наверное, грешно быть такой чувствительной, надо будет спросить у бабушки». Лилиан легла в постель и долго не могла уснуть. Одни воспоминания сменялись другими. Она вспоминала верховые прогулки с Евгением. Затем она отчетливо переживала события охоты. Она никогда не сможет забыть отчаянную решимость лисы. Интуиция ее не подвела, у нее есть чему научиться. Надо быстро оценивать ситуацию и принимать единственно правильное решение. Затем она вспоминала первый поцелуй Евгения - это было, как вспышка молнии в мозгу. Тепло его губ разливалось по ее телу. И ей очень хотелось, чтобы это мгновение затянулось, как можно  дольше и воплотилось в настоящем. Душа была наполнена восторгом, неведомым доселе ощущением, желание вновь пробудилось в ней от воображаемого прикосновения любимого. Видимо, не заметно для себя, ее мысли стали продолжением сна. Она уснула и видела чудесный, напол-ненный  чувствами сон.
В два часа ночи Евгений вернулся домой в приподнятом настроении, вполне довольный вечером и собой, Его ни, сколько не смутило и не удивило поведение Лилиан. Его даже возбуждала ее реакция на создавшуюся ситуацию. По-видимому, её гордость была уязвлена, но она не опустилась до сцен, она с достоинством ушла. Его распирала гордость, он ее супруг. Евгений осторожно прошел в спальню. Лилиан спала, около ее изголовья горел подсвечник, освещая ее румяное лицо и разметавшиеся по подушке волосы. Она была восхитительна, и Евгением овладело желание. Ему хотелось касаться этой нежной, бархатистой кожи, вдыхать ее аромат. Ощущать трепет ее тела. Он быстро разделся и прилег рядом с Лилиан. Нежно, не спеша начал целовать ее руки, поднимаясь от запястья все выше и выше. Лилиан издала неясный звук, протяжный, похожий на вздох. Евгений коснулся ее полуоткрытых губ. Лилиан застыла, не открывая глаз. Тогда он начал неистово  ласкать ее тело. Лилиан ощутила, что  задыхается, она открыла глаза и поняла, что она спала, что явь и сон смешались, и события сна уже продолжаются и наяву, но ей не хотелось просыпаться,  и не хотелось отказываться от реальности. Она закрыла глаза и представила себя в объятиях  придуманного героя. Она видела его таким, каким хотела,  слышала его голос, ощущала его касания... Эта ночь была волшебной. Явь незаметно обратилась в блаженный сон, после упоительного любовного слияния. Лилиан проснулась утром и постаралась осмыслить происшедшее. Евгений спал, распластавшись на постели. Но, глядя на него, в душе Лилиан не шевельнулось ни какое чувство, хотя именно он заставил ее пережить восторг любви прошлой ночью. Но это не совсем так. Она грезила, в мозгу у нее был совсем другой мужчина. Лишь сегодня она ощутила себя женщиной. Но сумет ли Евгений вытеснить из ее сердца мираж или все будет как раз наоборот. Но мираж это всего лишь обман... Любовь так многогранна, возможны фантазии, дающие полное ощущение реальности происходящего. - «Ну, что ж, раз это может мне доставить удовольствие и при этом, я даже не впадаю в большой грех, то это меня вполне устраивает. По крайней мере, у меня будет собственное мнение на счет любовной страсти. И я не буду по этому поводу испытывать угрызения совести».
Лилиан оделась и спустилась в столовую. Зинаида пила чай с блинами.
- Доброе утро дорогая, ты очень хорошо выглядишь. Вы вчера, по-видимому, хорошо провели вечер.
- Это, как посмотреть, вечер был сам по себе хорош. Одно могу сказать определенно, я стала старше лет на десять. Получила ряд уроков. Сделала некоторые открытия. Если бы я не была  склонна к спокойным размышлениям, то просто вчера ночью за-топила бы слезами  весть дом. И ты бы меня утешала бесполез-ными словами до утра.
- Боже мой, Лилиан, ну чего такое могло приключиться на званом приеме?
- Оказывается, очень многое, моя дорогая Зинаида. Я про-сто слишком долго сидела дома и читала. Я стала неземной. Жила в придуманном мною мире. Стремилась к совершенству, к чисто-те отношений. Мой мир сводился к двум домам. Все положитель-ное это дедушка и бабушка. А наш дом я считала театром ханже-ства и лицемерия. Но оказывается, это не самое страшное. Есть совсем иной мир. В нем бытуют совершенно другие отношения. Все это ново, для таких затворниц, как я и ты. Но для тех, кто рос рядом со мной, но не был закрыт в доме, кто узнавал мир таким, какой он есть, это простая реальность. Вчера одни чувства сменя-лись другими, и так быстро, что одна мысль не владела мною дол-го, и это спасло меня от удара. Ночь преподнесла мне еще один сюрприз, и я сделала вывод, что жизнь - это игра и зачастую, без правил. Мы актеры и зрители одновременно в одном спектакле от рождения и до смерти. И я, моя дорогая, сыграю свою роль на бис.
- Дорогая моя девочка, я ничего не поняла, а именно, что тебя заставило так измениться. Ты сегодня даже говоришь иначе, и взгляд у тебя стал иным. То ли ты и вправду повзрослела, а мо-жет, ты душевно больна. Возможно, это воспаленный мозг рожда-ет в твоей голове подобные фантазии. Я так думаю, нам надо, как можно скорее отправиться в Киев к дедушке и бабушке. Ты испо-ведайся, и тебе будет легче, ты очень устала и запуталась, тебе нужен совет умудренных жизнью людей.
- Не беспокойся, моя дорогая, если, по-твоему, у меня вос-паление мозгов, но тогда это просто эпидемия, я вчера была в об-ществе, где все этим больны, По-видимому, это болезнь века.
- Ради Бога, объясни, что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, свободу отношений, не чуждую женщи-нам и мужчинам.
- Как это Лилиан? 
- Это, когда свободно, на виду у общества, можно флирто-вать с чужим мужем, не боясь осуждения. Когда на приеме можно подняться в гостевую комнату и придаваться любви, с                понравившимся тебе мужчиной, не думая о том, что чей-либо не-чаянный взгляд может застать их в порыве любовной страсти.
- Милая моя, ты так говоришь, как будто, ты побывала в борделе!
- Ты сделала удачное сравнение, и, тем не менее, я была на светском приеме. Я все это видела и более того, я была участни-цей. Так как именно мой муж увлекся хозяйкой приема и отвечал ей взаимностью, на призыв ее невоздержанной страсти. И именно я, желая скрыться в темноте и успокоиться, попала в комнату, где люди предавались любви. Но это не было бесполезным, я поняла, что такое настоящая страсть...
- Прости меня, но я не могу этого слышать, это грех. У ме-ня даже дух захватило.
- Это каждодневная жизнь Зинаида, и мне надо научиться жить, или вернее выжить, в этих  обстоятельствах и при этом, со-хранить достоинство.
 - Но Евгений, как  он  мог, бедная моя девочка, какой удар.
- Все будет хорошо, Зинаида, все будет хорошо.
- Ты приняла какое-нибудь решение?
- Нет, я пока не приняла решения, мне надо осмотреться, понять, как живут и чувствуют другие, может я в чем-то сама не права. Всему свое время, решение придет само собой. Я обяза-тельно почувствую, когда надо будет поставить точку и выйти из игры, но сделать это надо красиво, без  истерик.
Вошла горничная и доложила, что к Лилиан прибыла с ви-зитом графиня Лидия Федорова.
- Проси ее сюда, мы вместе позавтракаем. Принеси горячих блинов, сливок, масла, меда.
- Я поднимусь к себе Лилиан, не буду  вам мешать.
Лилиан поднялась и направилась навстречу гостье. Лидия раскраснелась с мороза, подойдя к Лилиан, она поцеловала ее в щеку
- Я подумала, что тебе утром захочется поговорить о новых впечатлениях.
- Да, ты права, вчера было столько впечатлений, что я  ут-ратила чувства реальности.
- Твоя беда, Лилиан, в том, что ты жила придуманной жиз-нью. Все в ней отмечалось исключительностью. Мне кажется, что и Евгения ты придумала, ты  его тоже идеализировала,  как люби-мого  литературного  героя. Он был  увлечен тобой, поскольку ты была особенной. И он прилагал  усилия бить именно таким, каким ты его представляла. Но, к сожалению, он стал самим собой, сразу после обряда венчания, повергнув тебя в глубокое разочарование. Ты должна понять, что мужчины большей частью эгоисты, и они делают все только ради получения личной выгоды и удовольствий. И это их  стремление столь велико, что оно не оставляет их до смертного одра. Они почти все остаются беспечными как дети, до самой старости. Но и женщины отнюдь не все благонравны, ты вчера в этом убедилась. Те из них, которые очень эгоистичны, сумеют взять все, что нужно от мужчины, надо только научиться пользоваться их слабостями и своим очарованием.
- Я думаю, что я сумею найти свое место в этой жизни. Я не буду менять свое мировоззрение, поскольку не желаю быть по-хожей на крошку Надин или на кого другого, для меня это очень важно, сохранить свою индивидуальность. Может я никогда и не найду своего идеала, но я ни за что не откажусь от поисков, даже если на это уйдет вся моя жизнь.
- Лилиан, многие девушки полны мечтаний и стремлений, но стоит, им выйти замуж и обзавестись детьми, как они забыва-ют об идеалах и о самих себе и становятся домашними сытыми наседками.
- Как ты хорошо подметила перемену в замужних женщи-нах. Я, постараюсь совместить свое материнство с моим внешним изяществом и духовным ростом. Я хочу быть достойным приме-ром моим детям, это,  прежде  всего.
- Я рада за тебя, Лилиан. Похоже на то, что у тебя хватит сил все это воплотить в жизнь. Я сегодня ожидала застать унылую с опухшими глазами женщину. И была готова утешать и жалеть тебя. А застала спокойную даму с румянцем на щеках и улыбкой на устах. Это говорит о том, что не так-то легко тебя повергнуть в уныние и сломить твой дух. Не взирая, на твою неопытность, ты хорошо ориентируешься  в ситуации.
- Что ни говори, Лидия, а литературные герои мне очень помогли. Если бы я не узнала жизнь по книгам, не равнялась на их идеалы, я бы непременно сломилась и утонула в слезах. Я не зря провела много лет, читая книги лучших представителей нашей и зарубежной литературы. Я советую тебе прочесть сонеты Шекспира, они тебе откроют смысл жизни, Однажды прочтя его сонеты, ты не забудешь этого ни когда, ибо в них заключена истина.
- Шекспир, это для меня слишком сложно, я прочту его лет в тридцать, пока с меня хватит и Пушкина. Он мне ближе и по-нятнее, поскольку он русский.Я очень рада, что у тебя все в по-рядке, поэтому я пожалуй откланяюсь. У меня по четвергам соби-раются дамы для личного общения. Обменяться новостями, обсу-дить приемы и т. д., приходи, у нас бывает очень мило. Мы ино-гда читаем вслух.
- Да, я обязательно  как-нибудь загляну, спасибо за уча-стие, я право, очень тронута твоей заботой, ведь мы с тобой почти не знакомы.
- Дамы всегда должны поддерживать друг друга.
Лилиан проводила гостью и отправилась к Зинаиде. Няня,  сидя  у  окна, придавалась  своим  мечтам.
- Моя дорогая няня позволь тебя отвлечь  от  созерцания природы, поскольку я намерена сегодня заняться делами с твоим участием.
- И какими делами ты намерена заняться?
- Я намерена поехать в район Арбата, в нижнюю лавку Эдермана.
- И что бы ты хотела там купить?
- Все, что потребуется полезного, для того, чтобы полечить  мой  воспалённый разум.
- Именно  сейчас тебе  это так необходимо?
- Да это позволит мне отвлечься. Я привыкла пользоваться библиотекой отца или дедушки. Я и дня не проводила без книг, а теперь у меня нет ни одной. Мы сейчас поедем к Эдерману, я со-ставлю список, и он подберет мне то, что меня интересует. Теперь я буду собирать свою библиотеку. Все нужное  для меня, всегда должно быть под рукой. Ты ведь и сама любишь читать.
- Читать-то я люблю, но я также знаю, что книги стоят де-нег, а, тем более, привозные. А ты ведь очень любишь именно зарубежных классиков. Но мой практичный ум подсказывает, что сейчас разумнее придержать деньги. Мало ли, что может случить-ся.
- Когда случится, тогда и будем думать, а сейчас я намере-на купить книги. Они для  меня, как  воздух,  как лучшие друзья, которых я лишена.
- Спорить с тобой бесполезно, поэтому не буду тратить слова даром.
- Спасибо, дорогая, собирайся. Не будем ни кого трево-жить, соберемся, поймаем извозчика и отправимся, так будет ско-рей.
Через четверть часа Зинаида и Лилиан были готовы и от-правились ближе к центру Москвы. Магазин был хорошо обору-дован удобными витринами. Лилиан увлеклась просмотром книг. Она отбирала то, что ее интересует, а Зинаида относила их к при-казчику для подсчета стоимости. Подбор книг вполне удовлетво-рил потребности Лилиан, ей удалось сразу отобрать почти всех писателей, интересующих ее. Ей казалось, что она приглашает в гости хорошо знакомых ей людей и получает удовлетворение от предстоящего приема. Через два часа Лилиан устала сама и уто-мила Зинаиду и приказчика, зато хозяин магазина был очень до-волен тем, что юная дама собиралась купить добрую сотню книг и еще оставила заказ на недостающие по ее мнению книги для её библиотеки. Хозяин  магазина  осведомился, есть ли у юной леди место для книг, и услышав отрицательный ответ, тут же предло-жил  услугу  по решению этой проблемы. Лилиан сразу же заказа-ла два книжных шкафа для новых книг, и, оставшись вполне до-вольной удачными покупками, изъявила желание прогуляться пешком. Снег поскрипывал под сапожками. Мороз пощипывал щеки. Лилиан с удовольствием вдыхала морозный воздух. Мысли ее перенеслись в Киев. От этих мыслей ей стало тепло и спокой-но. Непременно после рождества надо поехать к дедушке и ба-бушке. Теперь ей не надо ждать весны, теперь она сама будет принимать решения. Сейчас она придет домой и сразу напишет им письма. Дома их ждала Лидия Леопольдовна. Она пошла на-встречу Лилиан и раскрыла ей свои объятия.
- Я рада видеть тебя во здравии и в хорошем расположении духа. Мне доложили, что ты отправилась по магазинам, а это хороший знак.
- Да, я решила положить начало собранию своей библиоте-ки, до сих пор я пользовалась чужими собраниями.
- Но дорогая, ведь ты и так достаточно уже прочла, я пола-гаю, нет нужды начинать сначала, можно покупать новые книги, но они выходит не так часто.
- Нет, Лидия Леопольдовна, у меня иное мнение на этот счет. Книги - это, как сад, когда бы вы в него не вошли, всегда найдете его новым и насладитесь его урожаем. Сейчас я смотрю на жизнь совсем другими глазами. Я столкнулась с реальностью. Жизнь мне представилась совсем иной, и именно сейчас я хочу перечитать многое и осмыслить по-новому.
- Может ты и права, не буду спорить. Я воспринимаю кни-ги лишь, как способ убить время. Прочитав, я почти сразу забы-ваю о прочитанном. Не представляю, как можно удержать это все в голове. В моей голове только счета по хозяйству и перечень цен  на продукты, и товары. Лилиан мне кажется странным, что спустя считанные дни после свадьбы, я не могу ни кого застать дома, ты уехала за покупками. Евгений умчался на зимнюю охоту. Так ведут себя супруги, которые уже привыкли друг к другу и нуждаются  в отдыхе. Но в медовый месяц молодые люди иногда месяц из дому не выходят, а если и выходят, то оба в одном направлении.
- Лидия Леопольдовна, я и сама так думала до недавнего времени. Но жизнь диктует свои правила. Мне казалось, что за порогом родительского дома меня ждет свобода, прекрасная, пра-вильная жизнь, лишённая  лжи и лицемерия. А оказалось, что этот недуг поразил всех.  У меня стойкое  неприятие к этим болезням, которым  поражено  оказывается  всё  общество, но я не могу жить вне общества, мне  надо освоиться, акклиматизироваться, иначе я не выживу. Мне чужды правила, по которым живет Евгений. Мне не понятны отношения между молодыми людьми, но я хочу понять, почему они поступают так, а не иначе. Из каких побуждений, во имя чего.
- Лилиан, ты все слишком усложняешь. Люди гораздо проще, чем герои твоих романов. И желания у них земные и грешные. Люди слабы и потому грешат. Ты  можешь быть наблю-дателем и судьей. Ты из плоти и крови, у тебя те же потребности, что и у других, и ты тоже будешь ошибаться и грешить, в угоду своим желаниям и слабостям. Это  и есть жизнь.
- Может и так, но я постараюсь, чтобы в моей жизни, как можно меньше было грязи.
-Девочка моя, нельзя гулять под дождем, не вымочив ноги. Мы всегда предполагаем, а судьба располагает. Дай Бог, тебе доб-ра и терпения, жизнь женщины состоит из сплошных надеж и разочарований и, тем не менее, нельзя терять надежды, а у тебя сильный характер и впереди вся жизнь. Заговорилась я с тобой,а у меня ещё масса дел, пожалуй, я уже откланяюсь, передавай привет Евгению.
Лилия Леопольдовна ушла, оставив корзину с подарками, в кото-рой находились разные лакомства. Балык, икра, мед, варенье, конфеты. Лилиан взяла с собой коробку с конфетами и поднялась в комнату, предназначенную для библиотеки. Комната была со-всем маленькой и почти пустой. Единственной мебелью был удобный письменный стол, стул и большое удобное кресло. Лилиан поставила  на  стол большой подсвечник, достала из стола бумагу, письменные принадлежности. Удобно устроившись на стуле, она начала писать письмо.

                7

«Дорогие мои, милые. Не знаю, сообщил ли Вам отец о том, что я ушла из дому, и без родительского благословения вы-шла замуж. Поступок неординарный и крайне скандальный, но я не могла поступить иначе. Вы хорошо знаете, какие причины по-будили меня так поступить. Я,  ужасно скучаю за вами, мои доро-гие, и намереваюсь приехать погостить сразу после рождества. Теперь я сама распоряжаюсь своим временем и мне не надо ждать весны. Нам будет, о чем поговорить. Я думала, что замужество решит все мои проблемы, а вышло так, что одни проблемы ушли, но появились другие. Новая жизнь совсем мне неведома, она не похожа на то, как я ее наивно представляла, она более жестока и непредсказуема. А люди вовсе не стараются следовать заповедям Господним. И они не боятся страшного суда. Душа моя прибывает в смятении, ибо супруг мой далек от идеала, в  библейском смысле, и сразу после свадьбы явил свой истинный облик. Заповедь не возжелай жены чужой, ему, по-видимому, не знакома. Прозрение было горьким, но всё-таки полезным я думаю. Я не ропщу, и нашла в себе силы все осмыслить и не пасть духом. Видимо, мне надо пройти и через эти испытания, чтобы перестать грезить и научиться жить явью. Я думаю, что Вы мне поможете мне во всем разобраться и наставите на путь истинный. С большим уважением к вам, ваша внучка Лилиан».
Письмо написано. Странное ощущение охватило её, оно похоже на прилив сил и тайной, неведомой радости. Как будто она и на самом деле говорила со своими дорогими наставниками.
Вошла Зинаида и пригласила к обеду. Лилиан спустилась и только сейчас поняла, как она голодна. К обеду подавали домашнюю лапшу, фаршированную утку с яблоками и пирог с абрикосами. Лилиан с удовольствием отметила про себя, что переживания минувшего дня не отразились на ее аппетите. К  ужину она заказала жареную рыбу, жареную картошку и оладьи. Зинаида с удовольствием смотрела на свою воспитанницу.
- Я рада, что ты не собираешься засохнуть от свалившихся на тебя неприятностей.
- Нет, я не хочу подурнеть. Ни что не должно  отразиться на моей внешности. Пусть душа моя скорбит, а лицо останется не проницаемым.  Никто не должен видеть моей боли. Мне не нужна жалость.
- Я очень рада, что ты стойко сносишь эти неприятности.  Время пройдет и все прояснится.
- А что Зинаида, Евгений не говорил прислуге, когда его ждать.
- По крайней мере, к ужину велел не ждать.
- Вот и хорошо, вечер будет спокойный, мне бы хотелось побыть одной.
- Может тебе почитать что-нибудь, чтобы отвлечься?
- Я так и сделаю, не хочу ни о чем думать.
Лилиан отправилась к себе в комнату с томиком Байрона... Скучные семейные будни тянулись медленно один за другим. Долгие зимние вечера Лилиан проводила то в гостиной у камина, то в кабинете в уютном кресле. У Евгения всегда находились причины для отсутствия, то ему необходимо на партию в покер, то к другу договориться о скачках. Крайне редко он оставался дома и то явно скучал. Читать он не любил, беседы все сходились к скачкам и охоте. Приближалось рождество и вносило оживленность в размеренную  скуку. Лилиан подбирала подарки, покупала украшения для дома. Закупала продукты для праздничного обеда. Ходила в церковь на службу. Накануне рождества она намеревалась составить меню и принять участие в приготовлении блюд и полуфабрикатов. Проснувшись раньше обычного, она потихоньку вышла из комнаты, чтобы не разбудить мужа.
Выйдя в коридор, она почувствовала себя дурно. Ее будто бросило в жар, а затем горький комок подкатился к горлу. Лилиан зажала рот ладонью и вернулась в спальню, где за ширмой стоял таз для умывания. Ее мучительно тошнило. Казалось, что желудок вот-вот вывернется на изнанку. Мокрая испарина покрыла все тело, ноги подкашивались от слабости. Она еле-еле дошла до кровати и легла. Голова кружилась, первая мысль, которая пришла в голову, была об отравлении. Но чем она могла отравиться, ведь они каждую неделю закупают свежие продукты. Опять судорога прошлась по желудку. Лилиан сжала до боли зубы и застонала. Евгений проснулся и посмотрел на Лилиан. Она лежала на краю кровати, он не видел ее лица. Он опять услышал жалобный стон, Быстро встав с кровати и, подойдя к Лилиан, он увидел, что она крайне бледна и все лицо ее покрыто испариной. Евгений тотчас же отправился в соседнюю комнату за Зинаидой. Он застал её за чтением.
- Зинаида, скорее иди к нам, с Лилиан что-то не так, она бледна и стонет.
Зинаида без лишних слов поднялась и пошла к Лилиан.
То, что она увидела, напугало ее. Она подошла к кровати и опустилась на колени, чтобы лучше видеть лицо .
- Что с тобой, девочка моя?
Лилиан с трудом открыла глаза и прошептала.
- Мне очень плохо, очень.
И опять закрыла глаза, при этом судорожно вздохнув. Зи-наида энергично поднялась,  посмотрев на растерянного Евгения, сказала:
- Быстро одевайтесь, сударь и за доктором, не медля.
- Да, конечно, сию минуту.
 Сама Зинаида спустилась на кухню, приготовила крепкого чаю с лимоном и велела служанке подать наверх таз с холодной водой и полотенцем.
Зайдя в комнату, Зинаида застала Лилиан в том же поло-жении с закрытыми глазами. Смочив полотенце, Зинаида вытерла мокрое лицо, а затем положила холодное полотенце на лоб. Взяв чашку с чаем и чистую ложку, она попыталась напоить Лилиан чаем, та опять застонала.
- Потерпи, дорогая, тебе непременно станет легче от чая с лимоном.
- Я не могу.
Минут через сорок, Зинаида услышала шаги на лестнице. В дверях появился Евгений с доктором. Доктор попросил всех выйти. Зинаида стояла у двери и пыталась что-нибудь услышать. Евгений ходил взад и вперед, щелкая пальцами.
 Казалось, прошла целая вечность, прежде чем доктор вы-шел из спальни. Зинаида решительно шагнула к нему, опередив Евгения.
- Что с ней, это серьезно?
- Да милочка, это серьезно и надолго. Доктор говорил и улыбался. В душе у Зинаиды вскипал гнев.
- Вы могли бы выразиться яснее, доктор, мы очень пере-живаем. Лилиан была всегда здорова и вдруг такой недуг...
- Это со всеми случается. Это просто закономерно. Спешу вас обрадовать молодой человек, к исходу лета, вы станете отцом. Именно это и является следствием болезни молодой женщины. Я предписал ей укрепляющие препараты, диету и режим. Больше свежего воздуха, хорошее, но умеренное питание - вот и все, что требуется вашей больной. Я буду Вас навещать раз в неделю. Ес-ли появится нужда, посылайте за мной, без промедления.
Евгений порозовел и продолжал нервно перебирать паль-цы.
- Не волнуйтесь, молодой человек, природа позаботится о том, чтобы был благополучный исход. Я думаю, все будет хоро-шо.
Доктор начал спускаться, Евгений пошел провожать док-тора. Зинаида вошла в спальню. Лилиан сидела, опираясь на при-поднятую подушку. Она по-прежнему была бледна, но улыбалась. Зинаида  подошла к постели, взяла руку своей воспитанницы, и слезы нежности, и умиления покатились по ее щекам.
- Девочка моя! Я и не знаю радоваться мне или огорчаться, ты совсем еще дитя. Выходит, я скоро буду нянчить уже твоего малыша. Я сама не своя от счастья и тревоги. Поздравляю, доро-гая!
- Спасибо, я сама не могу прийти в себя, я и не думала, что это произойдет так скоро. Я еще не разобралась, как быть дальше и вот надо теперь думать не только о себе, а и еще о моей малыш-ке.
- Почему малышке?
- Мне кажется, что это будет милая девочка, мой друг, моя опора.
Доктор сказал, что такое самочувствие по утрам может быть целых три месяца, это ужасно. Но ты права, мне необходим теперь чай с лимоном и просто лимон с сахаром, это облегчит мои страдания. Я безмерно рада. Я вся трепещу от гордости, я скоро буду матерью, на меня будут смотреть чудесные черные глазки, милый пухлый ротик будет мне улыбаться. Зинаида, я буду мамой...
Вошел Евгений и подошел к Лилиан, он опустился на ко-лени, у ее изголовья, взял ее руки и начал их целовать.
- Это просто замечательно дорогая, у меня будет сын, и я обучу его скачкам и охоте. Я горд и счастлив, дорогая. Я непре-менно должен сообщить эту радостную весть своим друзьям. Док-тор сказал, что все будет в порядке. Надо следить за питанием. Ты слишком изящна, и потому надо следить за весом. Береги себя, моя дорогая. Зинаида я поручаю все хлопоты тебе, никто другой так не позаботиться о моей Лилиан, как ты. Береги их обоих.
Дорогая, я спущусь к завтраку, а тебе велю подать сюда, всё что ты желаешь?
- Не беспокойся, дорогой, я, когда захочу, обращусь к Зи-наиде.
- Ну, тогда до вечера, моя дорогая. Мой  день  расписан бу-квально по минутам.
- До вечера, Евгений.
Евгений вышел, и его быстрые шаги затихли на лестнице. Лилиан посмотрела на озабоченное лицо Зинаиды.
- Не надо, ни чего не говори, не будем портить этот день, пусть себе идет, не хочу о нем сегодня думать, теперь у меня есть, о ком думать. Все мое  будущее теперь неразрывно связано с бу-дущим  ребенком, а остальное не важно.
- Ну, ты отдыхай, а я пойду, распоряжусь насчет завтрака. Чтобы тебе хотелось?
- Мне бы хотелось блинчиков и моченых яблок.
- Хорошо, я сейчас распоряжусь - и тебе принесут.
- Нет, я сейчас оденусь и спущусь. Я ведь не больна, я про-сто в положении. И не собираюсь все оставшееся время лежать в постели и ходить в халате и простоволосой. Ни чего не будет ме-няться до самых родов.
- Вот и хорошо, спускайся, я позавтракаю с тобой, а к обе-ду, если ты не забыла, пришлют шкафы и книги, и у нас будет, чем заняться.
Зинаида ушла, Лилиан поднялась с постели и подошла к зеркалу. Все как прежде, только лицо слегка бледнее, это ей даже к лицу. Это просто чудо, в ней уже живет маленький человек, со-всем крошечный, но так жестко напоминавший о себе. И теперь вся ее жизнь будет подчинена ему. Теперь  надо все просчиты-вать, учитывая и его. Видимо, придется отложить сейчас поездку к дедушке и бабушке, пока не кончится это состояние. Доктор го-ворил, что это может продолжаться два месяца, значит, я поеду в феврале или марте, уже почти весной, а в Москву вернусь к рож-дению моей дочери. Лилиан одела домашнее очень милое бежевое платье с кружевами, уложила в узел волосы и спустилась в столовую. Ела она с аппетитом, недомогание прошло, настроение было отличным. После завтрака Лилиан решила совершить прогулку пешком. Она взяла с собой в спутницы Зинаиду. Не удаляясь далеко от дома, они прогуливались, наслаждаясь морозным воздухом и сверкающим зимним солнцем. Прохожие шли с нарядными покупками. Лилиан заметила, как у их ворот остановился извозчик, и нарядная дама прошла к ним в дом.
- Пойдем, Зинаида, у нас гости.
Они подошли к крыльцу, как раз в тот момент, когда Ли-дия собиралась уходить.
- Здравствуй Лидия, я очень тебе рада, раздевайся и прохо-ди в гостиную.
 Зинаида распорядись на счет чая с лимоном , пусть прине-сут в гостиную.
- Лилиан, я первая пришла поздравить тебя с радостным событием. Утром я находилась у Александра, мы обсуждали с ним прием по поводу рождества. Александр приглашает всех праздновать к себе. Во время обсуждения праздничного обеда к нам буквально влетел взволнованный Евгений и объявил, что он в конце лета станет отцом прекрасного мальчика. И поскольку мужчины решили вдвоем  оповещать всех остальным, я решила поспешить к тебе.
- Спасибо, Лидия, я тронута твоим участием. Я отлично се-бя чувствую, я еще не совсем освоилась в новом положении, знаю только, что я счастлива.
- Это поразительно, ты позже всех появилась в нашей ком-пании, пленила самого популярного жениха и в довершение всего уже в ближайшее время станешь матерью, прежде чем кто-либо из нас выйдет замуж. Нам не удастся тебя наверстать. Крошка Надин позеленеет от злости и не одна она. А Евгений, я думаю, изменит свое отношение к семье, по крайней мере, после рождения сына. Ему импонирует роль лидера во всем. Ты очень подогреешь его самолюбие, если родится сын.
- Ну, на счет сына, я очень сомневаюсь, я например, увере-на, что у меня будет чудесная кареглазая девочка.
- Это будет ударом для Евгения, он и мысли, наверное, не допускает, что это может быть девочка.
- Ну, что ж, ему придется пережить это разочарование, ме-ня это несколько не волнует. Я не собираюсь потворствовать его прихотям и сокрушаться вместе с ним по этому поводу. Я думаю, для матери просто необходима дочь, и потом: о чем печалиться, я уверена, что со временем у нас будет и сын, если конечно Евгений сумеет  справиться со своим эгоизмом.
- Лилиан, ты неподражаема! Ты собираешься иметь двух детей!
- Пожалуй, что трех детей, тогда это будет настоящая се-мья. Меня на старости утешат куча веселых внучат, и мне некогда будет скачать.
- Но это совершенно надо  лишить себя личной жизни! И потом ты не сумеешь сохранить свое изящество, и превратишься в дородную, заурядную мамашу, а ты еще так молода.
- Нет, Лидия, могу заключить с тобой пари насчет того, что талия моя не превысит 60 см через 3 месяца после рождения очередного ребенка.
- Это очень смело,  если ты серьёзно, то я принимаю пари, ибо все непременно теряют свою стройность после родов, я не думаю, что ты будешь исключением.
- Мне очень нравится твой изумрудный гарнитур, ставлю против него свой рубиновый.
- А ты азартная, я согласна. Непременно сошью себе пла-тье под рубиновый гарнитур.
- Я бы на твоем месте не спешили, я останусь прежней.
- Я искренне буду рада. Лично меня приводит в ужас мысль о том, что ребенок мне испортит фигуру, это самое сильное оружие женщины. И потом, я думаю и самой приятно созерцать себя в былой форме. Не кажется ли тебе дорогая, что, довольно натерпевшись от родов и взращивания, ты изменишь свое мнение иметь именно троих детей?
- Нет, мое желание будет неизменным. Я не хочу, чтобы моя дочь была одинокой в детстве и потом после моей смерти. Их будет много, они будут семьей, опорой друг для друга в радости и в беде. Я это сделаю не для себя, а для них, дай мне Бог, только здоровья.
- Ты самоотверженный человек,  признаюсь  я так не смо-гу, я эгоистка, будь моя воля, я вообще бы обошлась без детей и сделаю это, по-видимому, только ради мужа, чтобы удержать его интерес или в силу необходимости, как все. Я надеюсь, твое ны-нешнее положение не послужит твоему отказу от приема у Алек-сандра на рождество. Право мне без тебя будет скучно. Мы славно проведем время. Решено, что все должны прийти в карнавальных костюмах, у тебя осталось мало времени на его обдумывание, будет очень интересно и весело.
- Да, я совсем не против повеселиться. Последнее время мне не удавалось хорошо провести время. Мне надо научиться, не взирая ни на что доставлять себе максимум удовольствий.
- Я давно именно так и делаю, надо научиться извлекать выгоду из любой ситуации.
- Я постараюсь этому научиться, а ты мне поможешь. У те-бя уже не малый опыт и мне он может пригодиться. Я продумаю свой костюм, скорее всего это будет шахматная королева, а ты уже продумала свой костюм.
- Да, я продумала, костюм Ночь.
- У нас будет одна цветовая гамма, белое  и черное. У меня есть предложение, если ты не занята, сейчас же отправиться за покупками для моего костюма, мне надо поспешить, чтобы успеть к сроку, сделать достойный костюм. Придется еще посетить ювелирный магазин и купить диадему, раз уж я королева, то нужна корона. А что будет украшать вашу голову госпожа «Ночь»?
- Я еще не думала, ничего не приходит в голову. Может, ты посоветуешь. У меня будет черное бархатное платье, легкий черный плащ и все это расшито серебряным бисером и шнуром в виде  звезд.
- Я думаю, что у тебя на голове, хорошо бы смотрелась чалма. К ней необходимо закрепить маленькую вуаль закрываю-щую лицо. Чалму  необходимо увенчать  крупной брошью в виде месяца,  думаю, нам удастся что-нибудь подобрать или заказать у ювелира.
- Ты просто умница, мне даже не надо думать над маской, то, что ты придумала гораздо удобней и оригинальней. Ты при-рожденный мастер по костюмам.
- Да это одно из моих увлечений.
-  А нам Евгений говорил, что ты еще пытаешься писать стихи.
- Да это тоже мое увлечение, это выражение моих мыслей в стихах.
- Я попрошу тебя как-нибудь что-нибудь прочесть у меня на вечере. Благодаря  тебе, мы можем устраивать литературные вечера, и ты будешь знакомить нас со своими стихами.
- С удовольствием, если это будет кому-нибудь интересно.
Лилиан с Лидией с увлечением ходили по торговым рядам и  подбирали необходимую ткань для костюмов.
Лилиан выбрала для костюма белый и черный бархат. На отделку выреза черные кружева. Подобрала она также пару белых и черных атласных туфель, чтобы можно было надеть под костюм одну белую, другую черную. Затем они отправились в ювелирный магазин и объяснили управляющему, что им нужно. Для Лидии подобрали брошь и тут же слегка подправили ее форму. Лилиан выбрала диадему в гарнитуре с колье, серьгами и браслетом. Горный хрусталь в серебряной оправе смотрелся очень хорошо, и Лилиан мысленно уже представляла, как хорошо это будет смотреться с готовым костюмом. Дамы, довольные своими покупками расстались, договорившись о встрече у  Александра на костюмированном вечере. Оставалось всего четыре дня и надо было успеть подготовить костюмы.
 Домой Лилиан вернулась в радостном и возбужденном со-стоянии.  Ей хотелось неотлагательно заняться делом. Она люби-ла заниматься созданием новых костюмов. Сам процесс создания всегда захватывал полностью, и она всегда с нетерпением ждала завершения, желая увидеть свой результат. Войдя в дом и раздев-шись, она тут же с покупками поднялась к Зинаиде, неизменной помощнице в создании ее моделей. Зинаиду она застала за чтени-ем библии. Она углубилась в чтение и не сразу заметила, что в её комнату вошли. Лилиан остановилась, вглядываясь в свою няню. Ей  тридцать  шесть лет она по-прежнему удивительно свежа и красива. Сейчас склоненная над книгой, она напоминает собой мадонну, написанную искусной рукой итальянского мастера. Как понять состояние ее души. Эта русская красавица, самовольно обрекла себя на безбрачие, отвергла земную любовь мужчины к женщине, сначала ради церкви, а теперь еще ради неё. Зинаида живет ее жизнью и считает это нормой. Какая самоотвержен-ность, огромная любовь к воспитательнице, огромная сила воли. Абсолютное отсутствие эгоизма и самолюбия. «Какая сильная женщина сейчас сидит с книгой в руках перед ней, являя собой образец стойкости, постоянства, любви, самоотдачи и смирения, достойных подражания. Дай Бог мне хотя бы часть ее добродете-лей!» Лилиан подошла к Зинаиде и обняла ее, как в детстве. Зи-наида встрепенулась и, вздохнув, склонилась к Лилиан.
- Девочка моя, я ждала тебя. Ты чем-то увлечена и сразу преобразилась. Тебе надо всегда чем-то заниматься, чтобы не ос-таваться со всеми мыслями наедине.
- Мы с тобой будем сейчас заниматься созданием костюма шахматной королевы. Посмотри, что мне удалось приобрести. Лиф будет чисто черный, отделанный кружевом понизу ,а также отделаем кружевом низ у рукава. Этим займешься ты, а я займусь юбкой, которая будет сшита из черных и белых квадратов. Я ду-маю, это будет очень эффектно. Очки и вуаль будут черными, мы их разошьем стеклярусом. Даже туфли у меня будут разные. По-смотри, какая диадема будет венчать голову королевы и колье.
- Ты радуешься совсем, как маленькая девочка, идущая на ёлку. Я очень рада, что ты не утрачиваешь своей непосредствен-ности и радуешься жизни.
- Я учусь у тебя.
- У меня? Но моя жизнь такая зависимая и не приметная, чему можно у меня научиться, девочка?
- Стойкости и самоотверженности. Ты посвящаешь мне свою жизнь, я уже не дитя, ты бы вполне могла выйти замуж и растить своих детей, оставаясь при этом моим лучшим другом. Мне очень трудно тебя понять.
- И не надо, я просто совсем иначе  воспринимаю мир. Я не в монастыре благодаря тебе, а то  моя жизнь была бы еще более аскетичной, но это мой выбор и ты не должна думать, что я обде-лила себя чем-то или я несчастна. Я благодарю Бога, что у меня есть семья, то есть  ты, моя девочка. Я по-своему счастлива. И во-обще, счастье это понятие очень личное, это зависит от потребно-сти человека, от его души.
- Ты просто замечательная женщина и мне очень повезло, что ты рядом. Я люблю тебя, как старшую сестру и не представ-ляю своей жизни без тебя. Ты  для  меня  так  много значишь, это-го даже не высказать словами, ведь ты  мне заменила мать…
- Лилиан, девочка моя, я сейчас растрогаюсь до  слез и не смогу заниматься шитьем, давай лучше займемся делом.
Три дня Лилиан и Зинаида кроили, шили, примеряли кар-навальный костюм, Евгений тем временем тоже занимался подго-товкой к карнавалу и не менее тщательно подбирал себе костюм. Его выбор остановился на костюме французского придворного периода моды рококо. Его камзол и панталоны были сшиты из голубого атласа и обильно обшиты белыми кружевами по ворот-нику, манжетам и по низу панталон, ему изготовили шикарную шляпу со страусовыми перьями. Туфли были украшены пряжками с бантами. Представ перед Лилиан в пестром убранстве, он сиял радостью и гордостью от своего великолепия. Лилиан смотрела на разряженного франта, который вполне соответствовал придворному короля Людовика, стоящего в изящной позе. То, что являлось ее взору, было достойно созерцания. Молодой человек был хорош собой, его улыбка была полна обаяния, его поза говорила о наличии достоинства. Сердце  мучзаныло. «Как  он хорош, как ему  к лицу этот костюм» Но она знала, что под костюмом и за этим внешним обаянием, открывается вполне заурядная личность с большой потребностью самолюбования и женского внимания. Его самоутверждением были постоянные победы над женскими сердцами. Его жена была для него самым большим достоянием, но внимание других женщин было для него эликсиром жизни. Он был не в состоянии сосредоточить свое внимание на чем-нибудь одном. Он не был, к сожалению однолюбом. Лилиан все понимала, но не могла принять. Ей хотелось обладать своим любимым безраздельно, и всецело, и не страдать от обиды и боли. Она уже точно знала, что никогда  не сможет  полностью простить его. Уже сейчас она смотрела на него, с некоторым отдалением.  Испытывая к этому элегантному мужчине, чувство долга, смешанного с болью умирающей любви…
- Лилиан, я не слышу возгласов восторга, по-моему, я смотрюсь совсем не дурно.
- Да, зрелище вполне достойное. Я думаю, наши дамы оце-нят тебя по достоинству.
- О, это непременно. А чем ты порадуешь меня? Твой кос-тюм готов? Мы будем достойной парой?
- Не беспокойся, дорогой, я думаю, что твои друзья оценят мой костюм, и оба мы останемся довольны собой и достигнутым результатом. Свой костюм я намерена надеть завтра перед отъез-дом, пусть это будет для тебя сюрпризом.
- Я согласен, дорогая, я люблю сюрпризы. Я уверен, что тебе удастся быть на уровне.
- Смотря, что иметь в виду,  мой дорогой.
- Ну, не начинай дорогая философствовать, я заранее скла-дываю оружие к твоим ногам.
- Это очень разумно с твоей стороны.
- Хоть я и сгораю от любопытства, но я потерплю до зав-тра. Я сегодня ужинаю дома. Дорогая, пойди, распорядись, чтобы накрывали.
Лилиан спустилась в столовую и распорядилась на счет ужина. К ужину подавали холодную телятину, домашнюю колба-су, жареный картофель, различные соленья. Лилиан поставила поближе к себе тарелку с помидорами и не заметно для себя бы-стро ее опустошила. Последнее время она неоднократно спуска-лась на кухню за солеными помидорами или огурцами, это помо-гало  подавить неприятные ощущения в желудке. К чаю подали пирог с капустой, а рядом с ней поставили блюдечко с тонко на-резанным лимоном. Все в доме теперь заботились о молодой хо-зяйке и пытались облегчить ее состояние. Эта забота так трогала её. «Чужие люди порой, куда милосерднее родных, а впрочем, где они родные...»
Мысли Лилиан унесли в неведомую даль. Ей представился маленький домик с садом, где гуляла очаровательная девушка, в розовом платье, с длинными косами. Рядом она представляла статного черноволосого юношу с веселыми карими глазами. Это именно у них она родилась, а потом по воле рока случилось что-то не непредсказуемое, и она осталась одна. Нет, они не бросили ее, этого просто не могло быть…
В душе она очень любила их обоих и скорбела о них. В молитвах она поминала их души и верила, что они видят и слы-шат ее. Ах, как бы было хорошо сейчас в это трудное время  быть рядом с мамой...
Лилиан вздрогнула от прикосновения.
- Тебе плохо, дорогая? - спросил Евгений
- Нет, я просто задумалась. Мне грезился далекий край... После ужина мне бы хотелось расставить, как следует книги в библиотеке.
- Ну, что ж я тебе помогу, если ты не возражаешь?
- Конечно, нет, ты же должен хорошо знать, что у нас име-ется в наличии в библиотеке.
- Ну, дорогая, если мне, что-нибудь понадобится, то я не-пременно обращусь к тебе. Сам я, как тебе  известно, не силён в литературе.
- Очень жаль, в твоем возрасте следует прочесть все, что, возможно, что бы быть знакомым с произведениями известных писателей. Книги дают замечательную возможность, не выходя из комнаты путешествовать по всему миру, участвовать во всех войнах и дворцовых переворотах, это так занимательно и расширяет кругозор.
- Для того чтобы быть счастливым мне достаточно Моск-вы. Здесь есть все, что мне необходимо. Друзья, охота, любимая женщина. Что еще нужно человеку? Я  предпочитаю повседнев-ную реальность. Ведь я ни чего не могу изменить в пролом, и не могу заглянуть при помощи книг в будущее. Тогда  зачем тратить время на чужие сочинения?
- Человек должен совершенствоваться, для этого нужны знания.
- Дорогая, довольно совершенствования  до брака, а после того, как обзавелись семьей, о чем уже беспокоиться?
- Ты  и в правду считаешь, что после замужества не стоит продолжать самообразование?
- О! Ты сердишься, дорогая! Я только хотел сказать, что ты и так  во всём мне кажешься совершенной и тебе уже не к чему себя утруждать.
- У  меня  просто потребность в новых знаниях, их не бы-вает много. Мир так велик и многообразен и познание мне приносят радость. Ограниченный человек жалок и ничтожен, его мир мал и замкнут.
- Не буду больше с тобой спорить, делай, как знаешь и ду-май, как хочешь. Я просто не могу представить, сколько надо по-тратить времени, чтобы прочесть столько книг. Нет у меня другое представление о жизни, для меня важно движение, стремление вперед, здесь и сейчас.
Лилиан вздохнула и стала подниматься по лестнице. Она понимала, что спорить и внушать бесполезно. У него действи-тельно другое представление о жизни. Его радует его маленький обустроенный мирок. В нем он уже достиг совершенства и ему кажется, что он на вершине Олимпа. А то, что он будет позже на-зывать свободной жизнью, будет не чем иным, как деградацией личности. Воистину блажен, кто не ведает. Очень жаль, что все это стало понятно только сейчас.
Тогда она ещё не понимала, что в своих  стремлениях впе-ред к самосовершенствованию, она будет одна. Не будет долгих  вечеров за чтением и обсуждением новой книги вдвоём. Не будет интересных споров и мечтаний... Для всего этого нужен друг, но в муже она его не обрела, а как бы было хорошо,  совместить это  вместе. Тогда бы они были счастливы.
В кабинете стояли вдоль стен новые шкафы, а посреди комнаты стояли ящики с книгами. Лилиан распаковывала ящики и просматривала книги. Евгений взял стремянку и застыл на ее верхушке в ожидании. Лилиан стала подавать ему книги. Работа увлекла Лилиан. Она была горда тем, что положено начало для ее библиотеки, она с любовью отбирала тома и составляла их в осо-бом порядке. Когда работа была кончена, она села в удобное кресло и с удовольствием созерцала ряды книг, блестевших но-выми переплетами. Будто бы она сидела за столом со старыми знакомыми. Здесь были почти все представители мировой классики, всего понемногу, теперь остается только заполнять ряды новыми изданиями и поисками редких изданий книг, не это очень приятное занятие. Видел бы это все дедушка, он был бы очень горд за меня.
Евгений сидел рядом и курил сигару. Он явно устал и не разделял восторгов своей жены. Другим бы женщинам было  бы куда интереснее  накупить  лент, заколок, шпилек, перчаток и еще всяких дамских принадлежностей, а его жена купила целые горы книг, выставила их в ряд и теперь любуется ими, как дорогими украшениями. Право она не такая, как все. Ладно, пусть себе читает, хуже наверняка не будет, зато всегда будет дома и никаких забот.
- Дорогая, я бы не отказался от чаю с хорошим куском пи-рога с капустой, а затем можно пойти отдыхать, завтра надо хо-рошо выглядеть и провести на ногах много часов к ряду.
- Изволь, мы сейчас спустимся в столовую, и будем пить чай с пирогом.
Чаепитие происходило в тишине. Евгений после чая про-сматривал московские ведомости, его в основном интересовали скачки. Лилиан поднялась к себе. Приняв ромашковую ванную, она с блаженством улеглась в постель и быстро уснула. Спала она спокойно и долго, разбудила ее Зинаида, которая принесла поднос с завтраком и установила его на постели.
- Тебе давно уже пора завтракать. Доктор говорил, что на-до строго соблюдать диету и время питания не нарушать. Ты те-перь не полностью принадлежишь себе, ты должна заботиться о своем малыше. Лилиан сидела опираясь на подушку и улыбалась.
- Ты сейчас нянчишь нас двоих сразу.
- Лучше сейчас позаботиться, чем потом исправлять ошиб-ки и жалеть.
- Ты, как всегда права, моя милая няня и я тебя очень ценю и люблю.
- Будь добра, принимайся за яичницу и чай.
- Слушаю и повинуюсь, но позаботься, чтобы обед был не слишком обильным, а то я не влезу в вечернее платье, а если и влезу, то на маскараде мне сделается дурно.
- Хорошо, я что-нибудь придумаю, легкое на обед. Но дай мне слово, что ты обязательно хоть, что-нибудь съешь на маска-раде, а не будешь думать о своей фигуре, это не позволительно в твоем положении.
- Я съем кусочек курицы, обещаю, и не буду пить шампан-ское.
- Вот и славно, хорошая девочка.
Лилиан быстро справилась с завтраком и передала поднос Зинаиде.
- Распорядись на счет теплой ванны с лавандовым маслом и приготовь все для растирания тела. Я хочу сегодня благоухать, как майский букет. И вообще, я сегодня намерена повеселиться от души. Скоро мне будет не до балов и надолго придется остаться дома. Я собираюсь быть сегодня самой очаровательной и оболь-стительной, я хочу заставить поволноваться Евгения.
- Что это ты там задумала, Лилиан. Ты не забывай о прили-чиях, не давай поводов для сплетен.
- О каких приличиях ты говоришь, милая няня. Такого по-нятия приличия, которое ты имеешь в виду, нет в нашем обществе и в помине, а в те приличия, которое у нас в ходу я вполне уложусь. Ко мне грязь не пристанет, я из другого замеса.
- Что это с тобой, у тебя в глазах  звездочки сверкают, и вся ты прямо раскраснелась.
- Я вхожу в азарт, впереди меня ждет интересная игра. У  меня было такое размеренное детство, а вот теперь мне хочется вполне невинно пошалить. Заставить своего супруга увидеть во мне женщину, которая может прибегать к милым уловкам, поль-зуясь свои женским оружием.
- Я не усну теперь до тех пор, пока вы не вернетесь. Мало ли как Евгений отреагирует на твою игру.  Хотя ему трудно будет реагировать, если  это будет тонкая игра. Тут думать надо, а думать ему  полагаю не чем, об этом природа позаботилась.
Зинаида внимательно смотрела на Лилиан.
- Ты  права  моя дорогая, он живет очень поверхностно и вполне этим доволен.
- Но это твой муж! Ты сама его выбрала и у тебя есть опре-делённые обязательства. Не забывай об этом.
- Я непременно буду помнить, Если этого же будет при-держиваться мой супруг. В противном случае, всё можно испра-вить…
- Не понимаю, что ты имеешь в виду?
- А пока и не надо понимать, я буду просто пока наблю-дать, и в соответствии приму решение.
- Нет, надо скорее ехать к дедушке, пусть он тебя вразумит, а у меня от тебя уже ум за разум заходит. Ты замужняя дама, а мысли у тебя, как у  девочки.
           - Не расстраивайся, моя дорогая Зинаида, все и всегда у нас будет хорошо, а то, что нам мешает жить счастливо, то надо ос-тавлять позади и идти дальше. Жизнь не стоит на месте, все время движется…                Вечером,  она  выглядела прекрасно и чувствовала себя соответственно. Настроение было превосходное.  Наконец-то настало время одеваться, и Лилиан решила это сделать в комнате Зинаиды, что бы, не мешать Евгению, который пребывал в не меньшем возбуждении. Зинаида как всегда помогла с прической, затем укрепила в волосах диадему и она помогла надеть платье, оно исключительно сидело на фигуре и, контраст белого и черного хорошо оттенял  слегка смуглую кожу Лилиан. Колье подчеркивало  красоту высокой и налитой груди, серьги оттеняли цвет темных волос. Атласные туфельки замечательно смотрелись на маленьких ножках. Лилиан с удовольствием смотрела в зеркало и раскраснелась от сознания того, что она выглядит величественно и очень уверенно. В ответ на ее мысли Зинаида заговорила.
- Девочка моя дорогая, ты выглядишь сегодня гораздо лучше, чем в день своего венчания.
- Да, я с тобою согласна. Это потому, что в день венчания я была невинное, растерянное дитя, стоящее перед порогом неиз-вестности, а сегодня, дорогая няня, перед тобой женщина, которая сознает, через что ей придется пройти, но это ее не пугает, а наоборот, ей не терпится вступить в борьбу с судьбой. И более того, она собирается быть победителем. Сегодняшний день я считаю отправным моментом. Занавес поднимается, и начинается первое действие. У меня такое чувство, что внутри меня живет второе Я, и расправляет крылья для полета. Может быть, это ангел-хранитель, а может быть что-то иное, но меня переполняет какое-то неведомое чувство, я вдруг стала ощущать все иначе. Мне кажется, что какие неведомые силы поддерживают меня.
- Дай Бог, девочка моя, что бы все это было по воли Госпо-да. Ты молишься по вечерам?
- Дай, моя милая, я молюсь по вечерам, и все что со мной происходит, по воле Господа.  У тебя возникли  какие то  другие подозрения?
- Нет. Нет, дорогая, все это, по-видимому, связано с бере-менностью. К сожалению, я не могу об этом судить.
- Ну, что дорогая, мне пора предстать перед супругом.
Лилиан спустилась в гостиную, Евгения еще не было, видимо ему было трудно управиться с кучей разных предметов костюма и аксессуаров. В ожидании мужа она присели на диван. Украшения ярко переливались в свете люстры и отбрасывали блики на кожу Лилиан и, казалось, что она вся светилась особым  внутренним светом. Наконец Евгений появился на вершине лестницы и стал медленно спускаться, придерживая шпагу. Он увидел жену и бук-вально замер на лестнице. Перед ним внизу сидела очарователь-ная женщина. Ее бархатную кожу оттеняли кружева, изящество шеи подчеркивало колье. Но больше всего поражало то, что под стать костюму, королевой была и сама Лилиан. Царственная осанка, грациозно сложенные руки и главное гордо приподнятая голова, являли собой образец величия. Евгений продолжил свое движение и теперь он мог видеть взгляд своей жены, но это была совсем другая женщина. В этом взгляде светилась такая сила, под стать женщине, умудренной большим опытом, много изведавшей в нелегкой жизни. Он был поражен. Где та милая, застенчивая порывистая девочка, которая с обожанием и почитанием смотрена на него. Все ее существо раньше говорило о любви, о доверии. Ее душа была, как открытая книга. А сейчас, ему скорее всего трудно будет проникнуть в тайники ее души.  Евгений ощутил робость и неуверенность, чувства не свойственные ему вдруг охватили его. И поддавшись порыву нахлынувшей страсти, он галантно опустился на колено и благоговейно поцеловал руку шахматной королевы. Лилиан поднялась и сказала:
- Если вы готовы, милорд, то можем отправляться в маска-рад.
- Миледи, я очарован вами, я восхищен, я покорен! Вы се-годня  во второй раз пронзили моё сердце стрелой Амура!
- Милорд! Вы никогда не были столь красноречивы.
- Вы пробудили во мне бурю чувств, которые и породили эти комплименты. Поверьте, это от чистого сердца! Я буквально восхищён, но вы теперь совсем иная. Я буду прилагать усилия завоевать эту королеву.
- Я очень надеюсь на это, но все-таки за вас будут говорить ваши поступки.
- Я постараюсь соответствовать.
- Милорд, нас ждет карета, у вас впереди весь вечер для проявления вашей галантности.
- Я ваш покорный слуга.
Довольные своей ролевой  игрой, супруги отправились в гости. У подъезда дома Евгения столпились экипажи приглашен-ных на карнавал гостей. Дождавшись своей очереди, чета Дербы-шевых вступила в гостиную. Хозяин дома встречал гостей, они  выходили из экипажей в масках, даже хозяину дома они не от-крывали свое инкогнито. Таковы были правила, и именно эта та-инственность представляла собой особый  интерес к карнавалам. Каждый был волен играть свою роль и решать, открывать свое инкогнито раньше утренней зари, или нет. Хозяин дома встречал гостей в светском костюме, сам он намеревался переодеться после встречи гостей, рассчитывая не быть узнанным сразу. Евгений подошел к хозяину, ведя за руку Лилиан, и тихо представился, выказывая тем самым ему особое доверие.
Александр пытался заглянуть в глаза Лилиан сквозь маску.
- Ваше Величество, вы восхитительны, у меня еще будет возможность преклонить перед вами колено и ангажировать вас на тур вальса.
Лилиан кивнула головой, и они с Евгением прошли в бан-кетный зал. В отличие от русской традиции, не было общего тра-диционного стола. Вдоль стен стояли столики со сладостями и напитками, по центру в форме круга стояли столы с холодными закусками. Евгений увлек Лилиан к столику с напитками и пред-ложил ей бокал шампанского. Они пили шампанское и разгляды-вали публику, пытаясь узнать, кто есть кто. Но всем хотелось по-дольше сохранить инкогнито.
Пары, прибывшие вместе, переговаривались шепотом, чтобы не выдать себя голосом. Все включились в общую игру. Дамы меняли голос и, вдобавок, прикрывали лицо веером. Лилиан искала Лидию, по  костюму, ей очень хотелось именно с ней заняться обсуждением костюмов и отгадыванием их владельцев. Лидия сидела в кресле и ела мороженое. Ее черный наряд был украшен звездами, черный тюрбан великолепно смотрелся на ее голове, из-под него на плечи спускались густые локоны. Месяц на тюрбане переливался в свете люстр, привлекая к себе внимание.
- Евгений, я присоединюсь к дивной Ночи. Я покидаю те-бя, даруя тебе на этот вечер свободу, приэтом надеясь на твоё бла-горазумие.
- Миледи, не будьте так безжалостны. Я не желаю свобо-ды!
- Милорд, вы забываетесь! Уж если играть - так играть. Я не Миледи, ко мне следует обращаться - Ваше Величество. Это, во-первых. А во-вторых, с королевой не спорят. Но у вас есть шанс, завоевать мою благосклонность, во время танцев.
- Повинуюсь, Ваше Величество!
Евгений отвесил галантный поклон, сняв при этом шляпу с пером и опустив ее до полу. Лилиан кивнула головой и направилась к Лидии. Лидия заметила ее и поднялась к ней навстречу.
- Ты великолепна, Лилиан, - проговорила она шепотом.
- Ты не менее хороша и загадочна. Теперь мы повеселимся на славу. Я дала Евгению свободу, это его последний шанс для завоевания моего доверия.
- Вот и отлично. Давай для начал чего-нибудь перекусим.
- Я совсем не против.
Они подошли к столу, где красиво были разложены все-возможные закуски. Здесь была осетрина заливная с лимоном и калиной, молочные поросята, нарезанные на порционные куски, перепелки в луковом соусе, копченая индейка, нарезанная тон-чайшими ломтиками, зайчатина в грибном соусе, всевозможные домашние колбасы, окорок, грудинка, копченые и вареные языки, масса маринованных грибов из подмосковных лесов. Лилиан по-чувствовала большое желание отведать всех этих яств.
- Лидия, я готова съесть это все!
- Ну, так давай приступим, не думая о диете, тем более те-перь тебе можно есть за двоих. А я устрою себе после приема по-стные дни.
Лилиан и Лидия наслаждались щедростью праздничного стола.
Тем временем все гости прибыли. Александр облачался в костюм восточного султана. Белая чалма с рубиновой брошью хорошо оттеняла густо-черные брови и карие глаза. Нижним концом чалмы было закрыто лицо, рубашка, и шаровары были из золотистого шелка, сверху был надет синий с золотом парчовый халат. Костюм довершали мягкие сапожки. Александр посмотрел на себя в зеркало и остался доволен. Прикрепив к поясу ятаган, он вышел к гостям. Ему очень хотелось отыскать Лилиан...
            Он испытывал к ней какое-то особенно тепло. Часто его мысли обращались к ней, он пытался их отгонять, но тщетно…
В танцевальном зале ее не было, не было ее и в игровых комнатах. Люди предавались безумному веселью. Лица, скрытые масками, и костюмы, не позволяющие с первого взгляда узнать истинную личность, сняли все оковы и ограничения. Женщины отчаянно кокетничали, мужчины пустились во все тяжкие. Се-мейных пар было мало, все приглашенные были молоды, полны энергии, и наслаждались всеми доступными средствами. Шампанское лилось рекой, делая мир, в глазах веселившихся иллюзорно радужным. Александр наблюдая за весельем, сам был преисполнен каких-то иллюзорных надежд. Ему казалось, что сегодняшний вечер будет особенным, его внутренний голос подсказывал: у этого вечера будет продолжение, которое наложит отпечаток на его  жизнь...
Наконец он увидел шахматную Королеву в обществе дамы, одетой во все черное, расшитое серебром. Подойдя к ним, он церемонно раскланялся, изменив тембр голоса и, следуя восточной традиции, он произнес:
- О свет моих очей! Ясноокая и незабвенная королева мое-го сердца! Смею ли я, раб твоих желаний, просить тебя о снисхо-ждении стоять в твоей тени, созерцая твою ласкающую взор кра-соту и слушать мудрость твоих изречений.
Лилиан и Лидия  переглянулись, сделали церемонный глу-бокий реверанс. И явно заинтересованные, продолжали игру. Ли-лиан протянула к принцу руку и  промолвила.
- Я тронута вашим изысканными речами  и позволю  Вам сопровождать нас и ограждать о назойливых кавалеров.
Приложив руку к кинжалу, Александр раскланялся.
Лидия и Лилиан направились из гостиной в танцевальный зал. Им теперь после того, как они вкусили многочисленных яств, хотелось понаблюдать за весельем и повеселиться самим. Они выбрали удобное место для наблюдения и принялись разглядывать костюмы, пытаясь угадывать владельцев. К Лидии подошел греческий военачальник, великолепного телосложения в прекрасно изготовленных доспехах, шлем был украшен роскошным опереньем. Алый плащ на шелковой подкладке был перевешен со спины на левую руку. Сандалии на шнуровке подчеркивали стройность его ног. Маска скрывала большую часть лица, но были видны ярко очерченные губы и прямой подбородок с ямкой.
- Прошу Вас, царица ночи взять меня под Ваше крыло. По-звольте насладиться таинством царицы любви и волшебства.
Все оценили его шутку, ибо Ночь едва доставала ему  до плеча. Лидия зарделась от  удовольствия и протянула руку незна-комцу. Александр был рад, тому, что Ночь благоволит прекрасно-му  путнику.
- Ну, вот, ваше высочество, похитили вашу подругу, и я осмелюсь пригласить Вас на танец.
Лилиан с удовольствием танцевала с принцем, но она еще не знала, кто скрывается под краем чалмы. Но она видела вырази-тельные глаза, которые говорили больше, чем  бы хотелось  Ли-лиан.
Во время танца она ощущала напряжение партнера, но ста-ралась не обращать на это внимания. Ей не хотелось терять парт-нера по танцам и стоять в ожидании нового, все уже выбрали себе пары и были увлечены игрой... Лилиан смотрела по сторонам, пытаясь найти Евгения, но тщетно. В зале становилось слишком жарко, бархатное платье казалось слишком тяжелым и ей захотелось отдохнуть. Словно прочитав ее мысли, принц предложил выйти и охладиться, выпить прохладительных напитков. Лилиан с готовностью  согласилась. Спутник взял ее под руку, и они ушли из танцевального зала. Он провел ее по коридору в боковую комнату для отдыха. Вдоль стен стояли легкие кушетки, около каждой стояли столики с фруктами и напитками. Лилиан села на кушетку и с наслаждением откинулась на спинку. Её партнёр  поднес ей фужер с соком.
- Прошу Вас, моя госпожа!
- Благодарю Вас! Вы желаете до конца хранить ваше ин-когнито?
- Вам это доставляет неудобство?
- Я предпочитаю идти в бой с открытым забралом.
- В бой? Почему непременно в бой!
- Я решила так, что между мужчинами и женщинами по-стоянный бой за пальму первенства.
- Очень глубокие мысли.
- Итак, я жду, объявите себя.
Край ткани закрывающей лицо опустился, и Лилиан уви-дала хозяина дома, лучшего друга Евгения, Александра.
- Так ты знал кто я такая?
- Конечно, вы же представлялись мне. Когда я переоделся, я  пошел тебя искать, мне хотелось провести этот вечер с тобой Лилиан.
Он смотрел на нее с полным обожанием. Лилиан была сбита с толку. Раз он знал кто я такая... О нет..., может это продолжение игры.
Не надо смущаться Лилиан. Нет ни чего плохого в том, что я хочу провести вечер не в угаре вина, а в обществе прекрасной шахматной королевы. Мои чувства не должны тебя смущать, я не преступлю приличий. Александр  снова закрыл лицо.
- Для всех остальных мы сохраним инкогнито. Ты хочешь еще танцевать? Если  нет, то мне бы хотелось показать тебе мои коллекции. Как ты смотришь  на  то, что бы я показал тебе свою  библиотеку и картины. Я знаю, как ты любишь книги и живопись, и потому думаю, что тебе будет интересно. Во многом это заслуга моих предков, но я продолжаю их традиции.
- Хорошо я согласна, это  должно быть на втором этаже?
- Да мы поднимемся на второй этаж, но не волнуйся, мы будем там не одни. Многие гости останутся на ночь и их прислуга готовит комнаты отдыха, они тоже на втором этаже .Кроме того, вдоль широкого коридора стоят удобные диванчики для отдыха и я думаю, что ими воспользуются гости в течение вечера, а на стенах как раз находятся портреты моих многочисленных предков, которых я хочу тебе представить.
- Очень интересно будет взглянуть на твоих предков.
Им пришлось пройти через танцевальный зал. Лилиан увидела Евгения, он увлеченно ухаживал за испанкой в красном платье с кружевной мантильей. Черный парик обрамлял ее лицо густыми локонами, в волосах была прикреплена алая бархатная роза, расшитая бисером. Лилиан остановилась, а затем, посмотрев на Александра, спросила:
- У тебя хорошая память? Что ты думаешь по поводу зной-ной испанки?
- Я знаю, куда ты клонишь, но гостей так много, я запом-нил только тех, кто мне представлялся.
- Я понимаю, Александр, тебя сдерживает мужская соли-дарность.
- Но позволь, Лилиан, они просто весело проводят время, или у тебя есть какие то основании в чём - то подозревать мужа?
- Бьюсь об заклад, она не замужем, и они давно знакомы.
- Ты очень проницательна.
- Даже больше, чем ты думаешь, мне иногда кажется, что я вижу людей насквозь, и знаю их мысли и действия, о которых они еще сами не знают, но только если я не влюблена... В этом случае,, как ни странно  интуиция мне изменяет.
- Очень интересно.
- Я уверена, что мы увидим эту пару на втором этаже, и от-нюдь не за разглядыванием ликов твоих предков.
- Это очень смелое предположение, Лилиан. Откуда такие фантазии?
- Хочешь пари, Александр? Если я окажусь права, мы с то-бой на следующий неделе посетим театр и совершим выезд на санях за город.
- Бог мой! Вот это пари, я с удовольствием бы оказался не прав заранее, но ведь это причинит тебе боль, поэтому я хочу, чтобы было наоборот.
- Я уже подготовила себя, и я лишь констатирую факт. А ты убаюкиваешь мое самолюбие, сопровождая меня вместо Евге-ния. Ты  или не о чём не догадываешься или…
- Но, а если всё же проиграешь ты, Лилиан?
- Я не проиграю, я чувствую, что произойдет нечто непри-ятное для меня,  и  втягиваю тебя в эту игру.
- Поразительно, ты так спокойна, как будто речь идет о чужом человеке. Ведь ты его любишь, какая может быть игра? Зачем допускать развития событий, если ты предвидишь неприятности?
- Поверь, Александр, мне очень больно, но я это держу внутри себя. Я предаюсь горю дома, в своей комнате, но не даю боли выйти наружу, это убьет меня. Я не предаюсь отчаянию, я пытаюсь мыслить, анализировать. Задаю себе вопрос, почему? Что происходит? Изменилась я или изменился он? И я нашла от-вет после длительных мучений. Он был таким, какой он есть, он играл, когда наметил новую жертву, а я была в мире иллюзий, мне так хотелось вырваться из заколдованного круга, и я приняла его за спасителя. Я верила внешним признакам. Мне так хотелось верить. Но никто не застрахован от ошибок. Я постараюсь усвоить этот горький урок.  Поверь, мне очень больно, моя жизнь рушится, рушатся мои представления о мужчинах, но я не буду плыть по течению, я слишком самолюбива, чтобы разрешить попирать мои личные чувства.
- Ты уже приняла решение.
- Да! Если я окажусь права, то да.
- Что ты намерена делать? Пока я сделаю вид, что пребы-ваю в неведении, я хочу испить эту чашу и постичь мужскую суть во всей красе... Все уловки, все увертки, всю ложь. Лучшего слу-чая как сегодняшний карнавал и не придумаешь. И если ябуду права в своих догадках,  я уеду к дедушке в Киев.
- Но ведь у тебя будет малыш?
- Это будет символ моей первой любви, ведь этот факт не оспорим. Любовь была, и это прекрасно. Она  подарила  мне  много прекрасных мгновений и воспоминаний. Любовь - это Божий дар, и я не буду роптать. Поверь, я ни о чем не жалею. Я обрела свободу, и потому  считаю, что  заплатила за это, вот и все, а дальше я буду идти сама. Я не смогу всю жизнь жить во лжи, по крайней мере, сейчас я не этого желаю. Но  не будем торопить события, ещё остаётся малая надежда, я ещё на что-то надеюсь, ведь он знает, что станет отцом, возможно, этот факт что-то изменит.
- Поверь, мне искренне жаль.
-А вот, жалеть меня не надо, я достаточно сильна, чтобы справиться с ситуацией.
- Нет, я не о том, Лилиан, мне жаль Евгения, он не сознает, что может потерять. Но он точно тебя любит, он восхищается то-бою, но просто не может остановиться, он привык, к сожалению, к легким победам, он просто так устроен, но он любит тебя!
- Мне его тоже искренне жаль, но я не признаю такой люб-ви. В моем представлении она другая. Быть может, я не права, и он действительно постепенно остановится, и я смогу его простить, но не до конца... Если бы он только остановился… Но не будем больше  говорить о грустном, ты же обещал мне показать библиотеку.
- Да, конечно, если ты можешь отвлечься, то давай посмот-рим мою библиотеку.
Они прошли в просторную комнату.
Вся стена напротив двери была от пола до потолка, устав-лена книгами. Стены справа и слева увешаны картинами. Посреди комнаты стоял большой стол. Вокруг стола  стояли удобные кресла с высокими спинками. Лилиан подошла к столу. На столе лежали книги с закладками, это был томик стихов Байрона. Она открыла книгу на закладке. Стихотворение «Воспоминание» было помечено карандашом.
Конец! Все было только сном.
Нет света в будущем моем.
Где счастье, где очарованье?
Лилиан подняла глаза на Александра, он сидел в кресле и наблюдал за ней.
- Вот видишь Александр, все испытывают разочарование, рано или поздно оно касается нашей жизни. Иначе нам не постичь истинного счастья, что бы ни случилось, жизнь продолжается. Встает солнце, идет дождь, цветут цветы... Надо уметь возрождаться из пепла...
- Ты большая оптимистка, и очень сильная. Так рассуж-дать,  можно много времени спустя, оглядываясь на прошлое, а не сейчас, когда тебе приходиться жить с этой болью.
- Если я буду лелеять свою боль, она никогда не уйдет. Я не собираюсь себя оплакивать. Я молода, у меня все впереди. У меня будут дети, и поэтому, мне надо быть сильной, чтобы они не жалели меня, а хотели быть такой, как я.
- Ты смотришь так далеко вперед?
- Да, я планирую свое будущее, я не знаю, сколько у меня будет мужей, но я знаю, что у меня будет много детей, по крайней мере, я мечтаю о троих. Они не будут одиноки как я. Я научу их любить друг друга и понимать. Тогда у меня не будет одиночест-ва. У меня не будет безрадостной старости, меня будут окружать внуки. Я просто буду повторять себя в детях. Я сделала один не-ожиданный вывод. Мужья - это преходящее и уходящее, а дети - это настоящее и будущее,  они навсегда...
- О, Лилиан, ты говоришь так, будто увидела свое будущее во сне или тебе гадалка нагадала.
- Я просто знаю себя, и поэтому знаю, что хочу от жизни,  и постараюсь осуществить все свои мечты.
- Завидная уверенность присутствует в тебе, это так не-свойственно женщинам. Евгений совсем не знает тебя, поэтому может потерять. Он верит лишь внешним данным, а об остальном он думает. Он надеется что ты будешь довольствовать ролью до-машней хозяйки.
- Мне очень жаль, что он так недальновиден. Но он даже не дал мне времени раскрываться перед ним полностью, а теперь мне не уже до исповеди. Сегодняшний вечер так сложился, что я невольно исповедалась тебе, его другу. У тебя будет еще время рассказать ему, какая у него была жена.
- Ты сказала была, значит, ты приняла решение?
- Да, но я подожду, ещё есть время, но что оно мне препод-несёт…
- А в тебе присутствует жесткость, тебе не кажется?
- Да, меня в этом можно упрекнуть, но как же иначе я могу себя защитить от унижения? Впрочем, Александр, мы увлеклись моим будущим, давай лучше углубимся в книги и картины, имен-но они спасают меня черной хандры.               
Лилиан  и Александр долго перебирали книги, читая от-рывки, пересматривали миниатюры и картины. Александр проде-монстрировал коллекцию вееров, которую собирала его матушка. Они не замечали времени, увлеченные просмотром.
Наконец Александр спросил Лилиан:
- Ты не голодна?
- Нет, не голодна, но я думаю, что пора спуститься, ты должен следить за всем, ведь ты хозяин.
- У меня очень хороший управляющий, он все устроит в мое отсутствие, я тревожусь о тебе.
- Тогда пойдем и потанцуем, я желаю веселиться. Знаешь, мне очень жаль, что Евгений совсем не интересуется литературой и живописью, что же вас тогда объединяет, ведь вы друзья?
- Ну, мы просто проводим свободное время вместе, это охота, выездки, пикники, театры, балы... Для этого не надо быть совсем одинаковыми. Достаточно желания быть свободным и ве-селым.
Они вышли из кабинета и двинулись по коридору. Слева висели портреты, справа располагались комнаты, двери которых были занавешены бархатными шторами. Лилиан рассматривала портреты мужчин и женщин, которые спокойно,  с достоинством взирали на своих потомков.
«Может быть, и я когда-нибудь вот так безмолвно буду взирать на своих потомков с портрета в золоченой раме...»
Из задумчивости ее вывел голос Александра.
- Осторожно, Лилиан, начинается лестница.
- Я задумалась.
Она развернулась к Александру, он смотрел на нее с боль-шим участием.
Лилиан опустила глаза. И здесь ее взгляд задержался около по-следней двери, у самого начала лестницы. Около тяжелой портье-ры лежала алая бархатная роза, расшитая жемчугом. Александр проследил взгляд Лилиан и тоже обратил внимание на цветок, он подошел и поднял его, и с тревогой посмотрел на Лилиан.
- Это всего лишь отколовшийся цветок.
- Не надо меня успокаивать. Я спокойна. Но это цветок от костюма дамы, с которой проводил время Евгений, а это комната, я полагаю, занята на ночь, но мы не знаем, кто внутри комнаты. Это пока для нас загадка. Но мы можем это узнать, не правда ли? В этом нетрудно убедиться, если спуститься вниз. Если их там нет, значит, они здесь. Иначе как здесь оказался цветок?
- Это очень сомнительная проверка...
- Ну, тогда нам стоит сюда заглянуть.
- Что ты, Лилиан! Как можно!
- Мы в масках, в комнате наверняка полумрак, будет вы-глядеть, будто мы ошиблись дверью, вот и всё.
Лилиан была совершенно спокойна. Она немного раскрас-нелась и выглядела просто увлеченной игрой.
- Александр, я настаиваю, мне это необходимо, мы просто разыграем сценку и все.
- Легко сказать все! Вы мои друзья!
- Не будь, так щепетилен, будь смелее!
Лилиан подхватила Александра под руку, и не давая ему одуматься, распахнула дверь  увлекая его за собой.
- В комнате горели свечи, на полу валялись в спешке сня-тые костюмы, на столе лежала шляпа с перьями и шпага. У крова-ти стояли ботфорты с кружевными отворотами. Услышав шум, женщина вскрикнула, а затем рассмеялась и прокричала:
- Это комната занята, господа!
Она пыталась натянуть простыни на обнаженную грудь. Мужчина лежал ничком, едва прикрытый.
Александр извинился, и они вышли, захлопнув двери. Он снял маску с Лилиан, пытаясь увидеть гамму чувств, отраженных на ее лице. Но ее лицо было непроницаемо. Она спокойно смотрела на Александра, затем взяла его под руку и увлекла за собой.
В коридоре она присела на кушетку и молча, смотрела пе-ред собой. Вся её сущность онемела и не воспринимала реаль-ность. В мозгу пульсировали мысли, сменяя друг друга. « Боже! Я думала, что  ко всему готова, но реальность совершенно поразила меня .Как мне вынести эту боль, пронизавшую и тело и душу?! Господи вразуми и укрепи!» Медленно она начала осознавать, что на неё с тревогой смотрит Александр. Он был напряжён, в ожидании дальнейших событий. Что предпримет теперь это хрупкое создание, сокрушённое злой реальностью? К чему  ему надо быть готовым, как хозяину дома? Пока он терялся в догадках, взгляд Лилиан приобрёл ясность, она как будь-то, пробудилась ото сна.
Глубоко вдохнув, она поднялась, протянула руку Алексан-дру, и проговорила:
- Вот видишь, ты проиграл. Но мы ничего сейчас не будем обсуждать, к чему  слова? Они ни чего не могут исправить. Я хочу танцевать!
 Они спустились и танцевали, кружась среди счастливых смеющихся пар. Лилиан хотелось снять напряжение сковавшее её, как невидимые путы. Наконец она почувствовала физическую усталость. Во время последнего вальса она склонила голову на плечо Александру. Ей очень хотелось заплакать и хотелось, чтобы он ее утешил, но это была лишь минутная слабость, она тяжело вздохнула и промолвила:
- Александр, я ужасно устала, и буквально падаю с ног.
- Пойдем, немного отдохнем.
Он отвел ее в гостиную, где сменили закуски на фрукты, мороженое и пирожное. Александр устроил Лилиан на удобной кушетке, придвинул к ней столик на колёсиках и принялся устав-лять его всевозможными сладостями.
- Достаточно, Александр, я буду толста и некрасива, а впрочем, я и в самом деле вскоре стану такой.
- Ну, потом ты опять будешь прежней.
- Очень хочется в это верить.
Лилиан принялась за пирожные и чай. Они болтали о пус-тяках и наслаждались искусством повара.
В комнату постоянно заходили пары и группы, чтобы под-крепиться и снова выходили танцевать. И вот в комнату со сме-хом вошла испанка (но теперь без розы в волосах). Маски на ней было. Это была крошка Надин. Под руку она держала Евгения, его лицо было в маске. Александр закрыл собой Лилиан, как будто он мог ее защитить от реальности. Но Лилиан поднялась и окликнула Евгения.
- О, дорогая, я искал тебя весь вечер, но ты неуловима. Много ли королей сложили свои головы к твоим ногам, моя королева?
- Больше, чем ты можешь себе представить.
Она обернулась к Александру, его лицо было закрыто, чалма надвинута на брови.
- Вот один из моих поклонников.
Евгений поклонился незнакомцу.
- А мне помогла скоротать вечер Надин. Мы танцуем весь вечер, буквально валимся с ног.
- Ваши танцы были столь бурными, что твоя дама потеряла цветок и мантилью.
Надин побледнела и метнула злой взгляд на Лилиан.
Евгений, напротив, покраснел, но тут же нашелся:
- Многие стали обмениваться предметами от костюмов на память, это так мило.
- А я была не столь щедра, как Надин и сохранила свой костюм неприкосновенным, но еще не кончен бал, возможно, и мне представится случай сделать презент одному из моих поклон-ников, на память. Не правда ли будет весьма мило Евгений?
И она с выражением посмотрела на своего спутника. Он в свою очередь низко поклонился, взял руку Лилиан и подобостра-стно поцеловал.
Теперь Евгений побледнел. Лилиан продолжила игру:
- Не буду тебя дорогой задерживать, встретимся дома, мой телохранитель в лице восточного принца обязался проводить ме-ня, так что не стоит меня искать, если потеряешь…
И, не давая опомниться мужу, она взяла Александра под руку и увела прочь. Они влились в ряды танцующих пар.
- Благодарю, Александр, за то, что так хорошо мне поды-грал, заинтриговав моего мужа. Я их очень смутила, дав понять об их оплошности, а затем ясно дала понять, что не прочь последовать их примеру. Интересно удастся ли теперь Надин отвлечь моего мужа от грустных мыслей.
- Да, я увлекся твоей игрой, и мне захотелось впервые  на-солить другу, отбросив прочь мужскую солидарность, отныне я полностью на твоей стороне, можешь мною располагать. Мне от-нюдь не чуждо  чувство справедливости, и потому я с тобой, Ли-лиан. И еще потому, что я давно увлечен тобою. Мне сразу хочет-ся быть предельно честным...  Евгений ловко опередил меня. Если я не могу быть любимым, то позволь мне быть, хотя бы полезным.
- Я с удовольствием приму твою дружбу, Александр. Итак, я выиграла спор, и ты меня должен развлечь на следующей неде-ле. Можешь все продумать  на своё усмотрение. Я сильная, но не на столько, чтобы справиться с этим одной, и к тому - же я не хо-чу сидеть дома, это будет невыносимо, мне надо отвлечься.
- Я буду рад тебе помочь. Мне только неловко, что я  из-влёк выгоду из проблемы моего друга.
- Я освобождаю тебя от угрызений совести, я ведь сама прошу тебя об одолжении, разве ты вправе отказать слабой жен-щине?
Они оба рассмеялись.
Когда Лилиан устала от шумного веселья, Александр про-водил ее домой в своей карете. Дома она еле добралась до второго этажа, ей пришлось разбудить Зинаиду, чтобы она помогла ей раздеться.
Освободившись от одежды, она сразу уснула, едва коснув-шись подушки. Проснулась она после полудня. Евгения рядом не было. На ночном столике стоял поднос с чаем и тонко нарезан-ным лимоном с сахаром. Лилиан съела ломтик лимона и запила чаем. Ей не хотелось  вставать. Она мысленно перенеслась во вче-рашний день и рассматривала его со стороны, анализируя свои действия. Отвлекла ее Зинаида, вошедшая в комнату с подносом, уставленным бутербродами с сыром и ветчиной.
- Давно пора как следует подкрепиться, девочка моя.
- Представь себе, что я не голодна, я еще не совсем про-снулась. А мысли мои еще заняты вчерашними событиями. В ушах звенит музыка, в глазах мелькают карнавальные костюмы.
- Ты хорошо выглядишь, видимо, вечер удался.
- О да, вечер удался по всем статьям. Я испытала все удо-вольствия сразу, в душе у меня была смена декораций - от траге-дии до комедии.
- О чем ты говоришь, дорогая? Я не понимаю твоих ино-сказаний.
- Я могу выразиться просто. Сначала был восторг от музы-ки и красок, затем комедия игры и масок. После этого, трагедия разоблачения прелюбодеяния Евгения с Надин, а затем продол-жение бала с Александром до утра.
- Боже милостивый! Лилиан, как ты все это перенесла?
- Лучше, чем даже ожидала от себя. Я настраивалась зара-нее, и заранее все пережила, а вчера я как будто была зрителем вновь написанной трагикомедии. Посторонним зрителем, даю-щим оценку актерам. А потом со мной был Александр, он очень мне помог, просто своим присутствием и пониманием.
Но если честно, мне так было больно, что хотелось кри-чать, разметать всё, что окружало меня и извергать молнии на тех двоих, что предали меня, просто ради забавы. А ведь не разверз-лись небеса, чтобы покарать прелюбодеев, и не спустились Анге-лы, чтобы утешить мою боль. Всем было весело, ничего не изме-нилось из-за того, что была разбита и растоптана моя душа. Для мира это было так несущественно  моя дорогая Зинаида.
Лилиан смотрела на Зинаиду, она тихо плакала, вытирая слезы маленьким кружевным платочком.
- Господи, и за что нам такие испытания? Девочка моя ми-лая, как мне тебя утешить, какие слова найти?  Тебе в твоем по-ложении так вредно волноваться и вдруг такое…
 Все так нехорошо складывается. Что ты собираешься те-перь предпринять? Может, мне поговорить с его матушкой, ведь она умная женщина и найдет нужные слова.
- Ну, нет, я не хочу, чтобы его принуждали меня любить. Я сама справлюсь с ситуацией. Я знаю, что сделать для того, чтобы он понял, как он любит меня, но ему придется для этого меня по-терять, чтобы помнить затем всю свою жизнь. Я предоставлю ему пережить всё то, что пережила я, только так он осознает глубину неотвратимой боли, которую причинил мне.
- Что ты намерена делать?
- Это долго рассказывать, ты все это увидишь.
- Лилиан, я надеюсь, это будет в рамках приличий!
Мне бы очень не хотелось, что бы ты чем либо, скомпро-метировала себя.
- Ну, видишь ли, дорогая моя, сейчас рамки приличий сре-ди светской молодежи слишком раздвинуты, если их конечно сравнивать с рамками приличий для таких людей, как ты. И я в данной ситуации буду пользоваться современными приличиями, если можно так выразиться.
- Но это грозит твоей репутации, девочка!
- Не волнуйся, я сумею позаботиться о своей репутации. Да, кстати, ты не знаешь, приходил ли Евгений?
- Он пришел часов в девять утра и не захотел тебя беспо-коить, и потому отдыхает в кабинете.
- Ну, что же, я тоже не буду его беспокоить. А сейчас по-моги мне подобрать одежду для прогулки по зимнему лесу.
- Дорогая, но Евгений проспит минимум еще часов мять. Тебе незачем так торопиться.
- А почему ты решила, что я имела в виду прогулку с му-жем. Я намерена ехать с Александром. Он был так мил вчера, он меня поддержал и намерен быть моим другом и в дальнейшем. Именно с его помощью я заставлю Евгения испытывать муки ревности. Я заставлю его полюбить меня еще больше, играя на его самолюбии. А потом, когда он меньше всего будет ожидать, я его оставлю и уеду к дедушке.  Вопреки ожиданиям, именно я его покину, заставив понять, что за все надо платить.
- Но это не хорошо, религия нас учит смирению, он твой муж.
- Смирение и унижение - это разные вещи. Если я согрешу, я буду замаливать свои грехи. Я буду замаливать  грех - своей гордыни, но лишь перед Отцом небесным я склоню голову. А муж такой же раб Божий, как и жена, я признаю равенство мужчины и женщины перед Богом. Это моя точка зрения, и она низменна. Я признаю только заповеди Божии, и им собираюсь по мере сил следовать. А все остальное придумали сами люди. Воздвигли кучу преград в виде запретов, и сами их всю жизнь преодолевают. Я получила хороший урок, и отныне буду жить по своим правилам, повинуясь своему сердцу.
Я, милая моя няня, ждала первой любви, как умирающий Божьей милости. Мне, выросшей без любви, родной матери и отца, так необходима была настоящая чистая любовь и преданность. Я от-крыла ему свое сердце, возложила на него свои несбывшиеся на-дежды. Мне казалось, что я обрела защиту и опору в жизни. Я впервые в жизни ощутила себя счастливой. А он меня предал, сразу после венца, он растоптал все мои чувства, но ему меня не сломать. Я не буду домашней тенью в его доме. Меня не устраивает роль жены, покорившейся обстоятельствам. Я собираюсь прожить интересную, полную романтики жизнь, и никто мне не сможет  помешать в достижении моей цели.
- Девочка моя, я понимаю, как тебе больно. Я рада, что ты не предаешься отчаянию, но как бы ты не совершила каких-либо ошибок с горяча.
- Не волнуйся, милая моя Зинаида, я сумею за себя посто-ять. А когда мне захочется поплакать, я приду к тебе, только тебе и дедушке с бабушкой я могу доверить мою слабость, больше ни-кому.  Ты знаешь, мне теперь кажется, что меня ждет сложная жизнь, и мне не будет скучно... Я уверена в этом.
- Почему ты так считаешь?
- Потому, что я буду искать настоящую любовь, мне хочет-ся не по книгам, а на себе ощутить пламя ее дыхания.
- Но мне кажется, что удел женщины не искать чего-либо, а ждать...
- И зря ты так считаешь. Если сидеть у костра, не подбра-сывая в него дрова, он погаснет. Мой костер не погаснет, я не бо-юсь идти в лес за дровами...
- Да, Лилиан, с тобой трудно спорить и трудно не согла-ситься, ты всегда так убедительна, и я просто теряюсь. Возможно, твоя убедительность поможет тебе. Я буду молиться за тебя, за твое счастье.

                8

Лилиан оделась и спустилась в гостиную. В ожидании Александра, она взяла листик и стала писать, подавшись чувству, охватившему ее.

Ты из судьбы моей уйдешь,
Любви восторги забирая.
Ты свою нежность унесешь
Меня без неги оставляя...

Она не заметила, как вошел Александр. В руке у него был чудесный букет из алых роз. Он поклонился, и с тревогой посмотрел на Лилиан.
- Все в порядке?
- Да, вполне, я уже готова к прогулке.
- Евгений в курсе?
- Нет, он спит в кабинете, а потом я, пожалуй, воспользу-юсь его манерой не утруждать себя объяснениями.
- Я думаю, у тебя это получится, ты полна решимости. Мои лошади и сани к вашим услугам, своенравная дама.
Они вышли под руку к ожидавшим их саням. Александр помог удобно устроиться спутнице и разместился сам. Сани тро-нулись. Лилиан была накрыта, меховым пологом, рядом сидел Александр. Весело звенел колокольчик…
За городом в березовой роще было изумительно красиво. Березы, покрытые инеем, словно приветствовали их, свесив свои белые ветви к дороге.  Морозный воздух пощипывал лицо, появилось чувство голода. Александр словно прочитал мысли Лилиан:
- А не пора ли нам посетить один очень уютный ресторан-чик, где превосходная кавказская кухня. Я хочу угостить тебя шашлыками из баранины и лавашём.
- Я сейчас готова съесть все что угодно.
Они подъехали к небольшому ресторану. По-видимому, Александр был здесь завсегдатаем. Им сразу предложили отдель-ный столик за портьерой, отделявший его от общего зала. Появи-лись закуски, и Лилиан не заставила себя долго ждать. Они с удо-вольствием принялись за еду. Евгений наблюдал за ней и улыбал-ся. Вскоре принесли мясо, нанизанное на металлические стержни, между кусочками мяса был нанизан лук и помидоры. Запах был восхитительный.
Лилиан вопрошающе посмотрела на Александра.
- Это и есть шашлык, это мясо готовится на углях. Есть его можно, взявшись за края шампура, но если хочешь, то можно мясо снять и положить на тарелку.
Александр взял в руки шампур и принялся за мясо, Лилиан последовала его примеру.
Мясо было сочным и ароматным, она так увлеклась им, что совершенно забыла об этикете, все лицо, было измазано... Насытившись, она оторвалась от шампура и подняла глаза на Александра. Поняв, почему он улыбается, и рассмеялась.
- Я давно так не увлекалась и не ела с таким удовольстви-ем.
- Я наблюдал за тобой, ты была похожа на изголодавшуюся маленькую девочку.
- Я совсем не так давно такой и была, но вот пробудилась ото сна и очутилась с головой в совершенно другой жизни. Но я быстро научусь жить среди вас, взрослые люди.
- Я, совершенно в этом не сомневаюсь. Я осмелюсь тебя спросить, как мы будем вести себя завтра, и вообще какую роль ты мне отводишь.
 - Ты будешь моим другом,  поможешь мне разжечь инте-рес супруга. Ты будешь моим вездесущим  спутником. На время заполнишь мое одиночество. Мы будем везде появляться вместе, если, конечно, если это тебе по силам.
- Ну, что ж, другом так другом, можешь мною располагать, шахматная королева.
- Я думаю, что рано или поздно Евгений попробует выяс-нить отношения. Лучше будет сказать ему, что ты пытаешься сгладить его ошибки, и проявляешь христианское сострадание. Ему нечего будет возразить.
- Ты как всегда права, я слушаю, каковы будут дальнейшие распоряжения...
- Ну, не будь таким церемонным.
- Позволь мне немного пофантазировать, мне нравится твоя игра. У меня к тебе сложное чувство, но я не имею на него права, поэтому мне необходимо как-то себя держать на расстоя-нии. Ты будешь моей королевой, а я - исполнителем твоей воли, и не больше.
- Извини, Александр, что втягиваю тебя в эту игру, но мне необходим друг, и я очень признательна тебе.
Александр поклонился.
- Ваш покорный слуга. Не изволите - ли сегодня вечером посетить театр?!
- А это мысль! Чем больше времени я буду проводить вне дома, тем легче мне будет пережить создавшуюся ситуацию.
- Ну, тогда я заеду за тобой вечером.
Александр отвез Лилиан домой. Зинаида вышла навстречу с тревогой на лице.
- Тебя так долго не было, я начала волноваться. Ты совер-шенно забываешь, в каком ты положении, тебе надо вести степен-ный образ жизни. Надо думать о малыше!
- Дорогая моя Зинаида, я не больная, я беременна, а это обычное дело для женщины. Я молода, здорова и могу вести обычный образ жизни. К тому же у меня осталось мало времени. Когда моя фигура начнет претерпевать изменения, вот тогда я и буду сидеть дома, а до этого мне надо многое успеть. Я хочу, что-бы многие меня запомнили... И особенно мой муж. Его воспоми-нания должны быть сочными, яркими, немеркнущими всю его жизнь...
- Боже правый, что у тебя в голове, тебе надо заниматься детскими рубашонками и чепчиками, а она пытается успеть за-тмить собой всех женщин, попадающихся на глаза твоего мужа.
- Ты права, ты хорошо меня понимаешь, так что приготовь мне платье  для похода в театр и займись моей прической, если я не потороплюсь, то непременно опоздаю. Да, кстати, а где же мой муж?
- Ну, наконец-то вспомнила... Хотя, впрочем, его уже и след простыл, встал, позавтракал или вернее пообедал, и ушел.
- Ну, вот и отлично, значит, он будет где-то в городе, и ему скажут о том, что видели меня в компании Александра и отню не у храма.
- Лилиан, а ты не боишься?
-  Боюсь!Чего?
- Мужниного гнева.
- Не смеши меня, пусть он боится моего праведного гнева.
- Лилиан, у тебя меняется характер, ты была более мягкой и...
- Я поняла, что надо защищаться, и вовремя. Тебе бы было легче, если бы я сидела у окна, ждала Евгения, мучилась в догад-ках и плакала?
- У меня бы сердце разорвалось от боли, моя девочка.
- Тогда принимай меня такую, какая я есть и буду, моя ми-лая няня.
Лилиан надела алое платье и гарнитур из рубинов. Зинаида сделала прическу и украсила ее по моде перьями страуса. Возбужденная от надвигающегося приключения, она раскраснелась, глаза блестели. Оглядев себя в большое зеркало, она осталась довольна. Александр прибыл вовремя и засыпал Лилиан комплиментами.
- Мне будут завидовать многие молодые люди, и многие будут заинтригованы и сбиты с толку. То, что Евгений появляется в свете без тебя, это вполне объяснимо. Но молодая жена, появляющаяся в публичных местах, открыто с другим мужчиной, это наделает шума. Евгению придется не сладко от колких насмешек. Его не пощадят даже дамы.
- Вот этого именно я и добиваюсь. Воспитывать людей, можно лишь поставив их в то же положение, в которое они ставят своих ближних.
- Ты прямо-таки собираешься раскрыть сундук Пандоры.
- Я бы, поверь мне, с удовольствием стала бы праобразом Пенелопы, если бы мой муж мог претендовать на роль Одиссея. Но, увы, мой друг, я даже не могу ему подыскать подходящий мифологический персонаж. Там даже отрицательные герои дос-тойны уважения.
- Не буду с тобой спорить, давай поторопимся, а то мы мо-жем опоздать.
Лилиан и Александр прибыли в театр с последним звон-ком. Театр был, как всегда, полон. Зал пестрел роскошными туа-летами и  драгоценностями дам. И сами они являли собой почти монументальные образцы русской красоты. Во время антракта Александр предложил пройтись, и они вышли из ложи, спустив-шись на первый этаж, они прогуливались по вестибюлю, наблю-дая за публикой, здороваясь со знакомыми. Многие многозначи-тельно улыбались и перешёптывались, явно заинтригованные. Вдруг Лилиан услышала громкий несдержанный смех и воскли-цания. Она узнала голос крошки Надин. Александр понял намерения  Лилиан, и они направились на звук голоса. Надин сидела на диване, обмахиваясь веером, рядом с ней сидели еще две молодые дамы, около них стояли молодые люди, и среди них Евгений. Лилиан остановилась лишь на мгновение и глубоко вздохнула. Александр пожал ей локоть, напоминая о своем присутствии. Справившись с волнением, Лилиан продолжала идти по направлению к веселой кампании. Поравнявшись с Евгением, она кивнула головой и молча, прошла мимо под руку с Александром. Он тоже приветствовал компанию лишь кивком головы. Смех и разговоры моментально стихли. Все смотрели вслед Лилиан, а затем перевели недоуменные взгляды на Евгения. Надин первая заметила:
- А твоя жена не теряет времени даром.
- Надин, я считаю твое замечание слишком грубым, речь идет о моей жене.
- Скажите, пожалуйста, она такая же женщина, как и все остальные.
- И, тем не менее, я женился именно на ней.
Надин покраснела и порывисто поднялась, со злостью гля-дя на Евгения.
- Вот и проводил бы с ней побольше времени, а то ведь не-долго и потерять свою несравненную Лилиан.
- Я непременно воспользуюсь твоим советом, Надин.
Евгений резко развернулся и покинул присутствующих. Он был зол и растерян. Зол на Надин, за ее несносный язык. Зол на Лилиан, что она повела себя столь высокомерно. Зол на себя, ибо не предвидел, что может очутиться в такой  неловкой ситуации. Его терзали противоречивые чувства. Ему непременно хотелось найти жену, потребовать объяснений, и в то же время ему трудно было бы объяснить свое присутствие здесь. Он решил найти время и поговорить с Александром. Он его лучший друг, он даст всему разумное объяснение...
Все должно проясниться в ближайшее время. Вечер был испорчен, возвращаться снова к Надин не хотелось, и он решил отправиться домой. Приехав домой, он отправился в библиотеку, заказал себе туда ужин и просил сказать его жене, когда она вер-нется, что он ждет ее для беседы.
Ждать пришлось долго. Часы пробили полночь, Евгений начал дремать, его пробудил голос жены.
- В такой поздний час - и ты не в постели.
- Но ведь и ты не в постели, моя дорогая.
- Тебе, по-видимому, не понравился спектакль, и ты вер-нулся домой раньше обычного.  А мне, напротив, было очень ин-тересно. А затем мы немного покатались по вечерней Москве.  Право сегодня чудная звездная ночь, просто сказочная. Я получи-ла истинное наслаждение от прогулки и очень довольна. Тебе не
 стоило тревожиться, ведь я была под охраной твоего лучшего друга. За последнее время мы с ним очень подружились.
- Знаешь, дорогая, я не очень-то верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Рано или поздно, в силу полов, дружба неизбежно перерастает в нечто большее.
- Ты имеешь в виду любовь?
- Иногда любовь, иногда просто необходимость  узнать друг друга поближе, это неизбежно.
- Тогда это мне надо беспокоиться, ведь ты чаще прово-дишь время с Надин, нежели со мной.
- Ну, это совсем другое дело!
- Вы с ней вне полов? Ты можешь мне гарантировать це-ломудренность ваших отношений?
- Да здесь и говорить не о чем, это просто старое знакомст-во и не более.
- И, тем не менее, дорогой, красная роза, сброшенная некой испанкой, у спального номера, навела меня на мысль, что вы решили узнать друг друга поближе. Не так ли, дорогой?
Лилиан пристально смотрела в глаза Евгению. Он густо покраснел и попытался прибегнуть к уловке.
- Но ведь это не говорит о том, что в комнате с ней был именно я.
- Евгений, несмотря на полумрак в комнате, я хорошо рас-смотрела шпагу на ночном столике, и ботфорты  у кровати.
Молчание Евгения было красноречивее слов. Казалось, он парализован. Лилиан продолжала смотреть на мужа, не отводя глаз. В этот момент она чувствовала полное удовлетворение.
- Лилиан, я попытаюсь объяснить...
- Даже и не начинай, все предельно ясно. Ты думаешь, я уверую в твои объяснения и не поверю собственным глазам?
- Но ведь Надин ничего для меня не значит, это просто поддержание моей популярности.
- Ах, вот как это называется. Но ведь популярности можно добиться и иными способами. Например, хорошими делами, бла-готворительностью, да есть масса иных способов, но ты выбрал самый легкий и доступный. Я думаю, это не стоило многих тру-дов. Ты усердно очень поддерживаешь популярность Надин. А она в свою очередь поддерживает твою, а в результате - что ты сейчас испытываешь. Неужели удовлетворение от популярности?
- Лилиан, я взываю к твоей доброте и пониманию.
- Именно этим ты и воспользовался. Ты эгоист и черствый человек. Ты ни разу не подумал, чего мне стоит ваша популяр-ность. Ты совершенно слеп, ты так был мне нужен, но ты предпо-чел   появляться с Надин. Ну что ж, каждому свое. С Надин легко и просто. Она легка в обращении, в меру хороша, безмерно глупа, с дурными манерами, именно с ней рядом ты чувствуешь себя наиболее значительным. Не думаю, что я оскорблена, твой выбор не стоит этого, я просто разочарована в тебе, но благодарна за жизненный  урок.
- Лилиан, дорогая, мне трудно все сразу осознать, но я прошу тебя, не принимай никаких решений. Будь милосердна, прости меня, это просто как затмение. Я не вполне осознал, что я женат. Что жизнь моя теперь принадлежит тебе, я поддался инер-ции...
- Не надо слов, Евгений, действия более красноречивы, я устала, и ухожу спать. Я думаю, тебе лучше спать в кабинете.
- Но, дорогая!
- Ни слова больше! Поверь, я с тобой в данной  ситуации вполне милосердна, а на большее ты не имеешь права рассчиты-вать.
Лилиан развернулась и ушла. Евгению трудно было сми-риться с реальностью. Он намеревался потребовать объяснений... Выступить в роли оскорбленного мужа, а все обернулось против него, и с неоспоримыми доказательствами. Оказывается, Лилиан давно знает о его связи с Надин. Он был слишком неосторожен, а она молчала и даже не подавала виду. Может, она надеялась, что это ошибка. Ни единого слова, ни гневного взгляда, пока ему са-мому не вздумалось упрекать ее. Как все-таки сильна духом эта маленькая женщина! Какая выдержка - ни слез, ни истерики... Ев-гений тихо вздохнул.
«Я её теряю… Мне надо подумать, как ее вернуть».
На следующий день Лилиан отправилась в гости к Лидии. Лидия сидела в гостиной и занималась расчесыванием своего пу-деля. Она была искренне рада видеть подругу.
- О, мне есть, что тебе сказать, дорогая. Сейчас везде толь-ко о вас Дербишевых и говорят. Сначала о Евгении, а после того, как увидели тебя в ресторане, а затем и в театре с Александром, все просто буквально сошли с ума от нетерпения, и строят догад-ки, чем все это закончится. А Надин вчера в театре публично зая-вила после ухода Евгения, что приложит все усилия для того, чтобы он остался с ней, а не с тобой.
- Я и не думала, что разгорятся такие страсти. Мы вчера объяснились с Евгением. Он меня не смог убедить. Пусть попытается все возвратить, но, я думаю,  это не возможно, слишком уж мы на виду, я не собираюсь соперничать с Надин. Пусть она соперничает со мной, я сумею вызвать у Евгения неприязнь к ней и тем самым положить окончательный конец их связи, но не смогу его простить, хотя и не откажусь поиграть и помучить.
- А какую роль ты отвела Александру?
- О! Он сам вызвался мне помочь. Он проникся ко мне со-чувствием, он видит, как несправедливо со стороны Евгения было обрушить на меня такой скандал. Он помог мне на маскараде и очень поддержал. Если бы не он, мне не удалось бы удержать себя в рамках приличия.
- Я думаю, что здесь не только сострадание. Не станет мужчина из сострадания тратить столько времени, да еще кон-фликтовать с другом и бросать вызов обществу. Я права?
- Да, он говорил, что испытывает ко мне определенное чувство, но не настаивает на взаимности. И никак не желает воспользоваться моим положением, я ему за это очень благодарна. Я думаю, что именно сейчас, когда мы здесь с тобой беседуем, мой муж помчался к Александру, чтобы удовлетворить свое любопытство.
- О! А ты не боишься за последствия?
- Что ты имеешь в виду?
- То, что они оба очень вспыльчивы.
- Видишь ли, у Александра есть преимущество, ему не в чем себя упрекнуть, а Евгений сам виновен, в том, что мы сейчас у всех на виду.
- Ты намерена и дальше появляться с Александром?
- Да, я намерена принимать его приглашения.
- Какую цель ты преследуешь?
- Увлечь своего мужа.
- А потом?
- А после своего дня рождения я уеду к дедушке в Киев, именно там я намерена произвести на свет свою девочку.
- Ты в этом уверена?
- Да, мне нужна подруга, спутница, наследница моих идей, а уж потом я подумаю о сыне. Я думаю, мне в старости нужна бу-дет опора.
- Ты дальновидна как полководец.
- Как хорошо ты сказала. Ведь жизнь можно сравнить с большой битвой. Битвой за счастье, за достижение цели, только хотелось бы, как можно чаще выходить победителем с поля боя.
- Я думаю, у тебя хватит на это сил. Я бы на твоем месте, уже  выплакала все глаза.
- Тебе так кажется, я уверена, что ты тоже сильная, Лидия.
- Но не до такой степени. Поэтому я постараюсь, как мож-но дольше не выходить замуж, а когда наконец решусь, то мой муж будет старше меня лет на десять не меньше, как я тебе уже говорила. Чтобы я не испытывала чувства неуверенности в зав-трашнем дне. Я хочу быть отрадой для своего мужа и предметом обожания. Борьба за любовь не по мне, это определенно. Я  не ты.
У нас с тобой, Лилиан, разные представления и о семье, и о будущем, хотя это мне не мешает тебя понимать, и я полностью на твоей стороне. Можешь мною располагать.
- Спасибо, Лидия, мне нужны друзья. Мне нужна ваша мо-ральная поддержка. Поскольку мне нужно чаще бывать на воздухе не согласилась бы ты пройтись со мной пешком по городу.
- А на карете это сделать нельзя?
- Видишь ли, дорогая, я прочла в медицинской энциклопе-дии, что будущей матери необходимо много двигаться, чтобы не было проблем при рождении ребёнка.
- Я вижу, ты к будущему материнству подошла крайне серьёзно.
Так продолжая беседы о скором материнстве, подруги от-правились на прогулку.
Евгению плохо спалось на диване. Мысли всю ночь одоле-вали его. Едва дождавшись утра, он позавтракал и направился к Александру. Он еще спал, Евгений попросил доложить о себе, и с нетерпением ждал его в гостиной.
Александр спустился минут через 20 в домашнем халате. Лицо его выражало спокойствие и уверенность. Евгению каза-лось, что его друг будет смущен и первый начнет объяснения, но Александр был невозмутим. Евгению пришлось начинать разго-вор самому.
- Я думаю, что нам необходимо объясниться.
- Каких именно объяснений ты ждешь?
- Как каких? Неужели тебе не ясно? Ты появляешься с мо-ей женой в театре, и даже не удосуживается остановиться рядом со мной для приветствия, вроде мы едва знакомы. Что подумают люди?
- Тебе не кажется, что несколько поздно с твоей стороны, заботиться о том, что скажут, поэтому поводу люди. А, впрочем, люди и так все видят и все знают. Это тебе бы следовало вести себя более осмотрительно. Лилиан вне всяких подозрений, чего нельзя  к сожалению сказать о тебе, мой друг.
- Я не морали пришел слушать, а объяснения. Какие у тебя отношения с моей женой? Я требуют правдивого ответа!
- Ну, что ж, изволь. Я с почтением и уважением отношусь к твоей жене. И я по-человечески понимаю, как ей нелегко в той ситуации, в какую ты ее поставил. Если учесть то, что она в поло-жении, и то, что у нее нет матери, которая бы поставила тебе на вид, я решил ее поддержать. Ты усматриваешь в этом что-то, не заслуживающее доверия? Это твоё право. И, кроме того, ты решил предаться любви с Надин именно у меня в доме. И мне как хозяину не оставалось ничего иного, как утешить твою жену и поддержать в трудную минуту. Ты думаешь, я мог, в той ситуации поступить по-другому. Ты счастливчик, что у тебя такая жена. Другая бы закатила скандал, вцепилась бы Надин в волосы и устроила бы истерику, но у нее нашлись силы, чтобы пощадить тебя, в то время как ты отнюдь, не затрудняешь себя на ее счет. И после всего этого ты стоишь здесь и изображаешь оскорбленное самолюбие. Более уместно, я думаю, было бы испросить совета, как защитить свою жену от сплетен. Как сохранить ее расположение, если еще не поздно. Тебе на твоем месте не приходится на многое рассчитывать, ведь ты ее предал сразу после свадьбы. Лилиан не простушка, ей нелегко внушить какой-либо бред. У нее твердые принципы. Мне кажется, что ты ее безвозвратно потерял.
- Ну, да, а ты готов подхватить эту потерю!
- Не смей так говорить! Я не воспользуюсь положением и состоянием Лилиан, хотя, признаюсь, я был бы счастлив, удосто-иться ее любви. Но я доволен ее дружеским расположением, я ей нужен и я буду с ней до тех пор, пока она будет во мне нуждаться. Мне больше  не чего тебе сказать.
- Как мне тебя понимать?
- Я буду с ней всегда, когда буду нужен ей.
- А как же я, я ведь твой друг, ты мне тоже нужен, мне ну-жен твой совет!
- Ты сам должен найти выход, ты в трудном положении. Я  бы на твоем месте как можно скорее расстался с Надин. Надо уст-ранить причину, а там действовать по обстоятельствам. Прояви то же терпение и такт, когда ты завоёвывал свою жену.
- Спасибо за совет.
Евгений резко развернулся и вышел. Александр посмотрел ему вслед и пожал плечами. Он предположил, хорошо зная Евге-ния, что ему необходимо разрядиться, и что он непременно по-едет к Надин, обсудить ситуацию. Александр принял решение навестить Лилиан.
Евгений стремительно покинул дом друга. Его переполня-ла злость и обида. Все было так хорошо, и вдруг стало стреми-тельно рушиться. А главное, ему сейчас необходимо принять ре-шение, надо с кем-то поговорить. Лицо пылало от бессильного гнева, и он решил пройтись пешком. В голове мелькали одна за другой мысли. Воображение рисовало безрадостные картины раз-вязки. Из задумчивости его вывел женский голос.
- Евгений!
Он остановился, рядом с ним стояла карета, из нее выгля-дывала Лидия. Он подошел к дверце.
- Вот решил прогуляться по свежему воздуху, задумался, а ты куда направляешься?
- У меня масса различных дел. К стати,у меня была сегодня утром твоя жена.
Лидия внимательно наблюдала за выражением лица Евге-ния. Он болезненно сморщился.
- Ну, может еще и ты начнешь мне пенять о моем недос-тойном поведении. Уволь, ради Бога, только что я выслушал на-зидания своего друга. Иду, просто переполненный чувством вины.
- Ты сам виноват, ты слишком увлекся своей свобо-дой...Свои драгоценным Я.
- Не начинай, я тебя прошу...
- Более того, хочу тебя предупредить. Вчера после твоего ухода из театра Надин публично заявила, что приложит все уси-лия, чтобы отбить тебя у Лилиан. Отчего это она так взъелась на нее, видимо, от чувства своей незначительности, не иначе.
Евгений побледнел от злости.
- Боже мой, как я был слеп, она избрала меня оружием сво-его торжества... Ничего, я сейчас разберусь с этим. Будь добра, подбрось меня к ней, я не хочу откладывать решения этого вопро-са  ни на минуту. Надо лишить ее иллюзий на мой счет. Боже, как я был слеп…
- Это единственное правильное решение за последнее вре-мя. Я даже могу тебя подождать, если ты недолго!
- О женщины! Вы так любите скандалы и готовы пожерт-вовать многим, чтобы быть в курсе событий. Я благодарен за уча-стие, но ждать меня не надо, мне наверняка захочется после выяс-нений, побыть одному.
- Ну, что ж, твое право.
Карета остановилась у дома Надин, Евгений попрощав-шись с Лидией, направился к  дому. Надин была в будуаре и читала журнал, когда ей доложили о приходе Евгения. Она быстро поднялась, подошла к зеркалу и провела расческой по волосам, поправила кружева на пеньюаре и опять села на кушетку в ожидании. Евгений вошел стремительно, а затем резко остановился, смотря на нее совсем не с нежностью. У Надин защемило сердце в недобром предчувствии. Она попыталась улыбнуться. Молчание было невыносимым. Сделав над собой усилие, она поднялась с кушетки,  шагнула ему навстречу, и протянула руки. Евгений резко отшатнулся.
- Дорогой, в чем дело, ты так странно выглядишь?! Что-то случилось!?
- Это ты меня спрашиваешь!? Странно? А как я должен выглядеть после того, как ты публично ведешь торги на мой счет?
- Но, дорогой, я так была раздосадована, мне было так обидно за тебя, за себя...
- С какой это стати ты так обо мне печешься? И не пере-оценила ли ты свои возможности? Как ты могла вздумать сопер-ничать с Лилиан? Как тебе могло прийти в голову мысль, что я могу тебя предпочесть ей!?
- Но я думала...
- Неужели ты воображаешь, что ты можешь надеяться, на какие либо  серьезные отношения? Наше с тобой время провож-дение, ни что иное, как плотское удовлетворение. Я у тебя далеко не первый и не последний, а Лилиан моя жена! А ты рьяно кину-лась в бой за то, что тебе не принадлежит. Скажи мне, по какому праву? Я ничего тебе не обещал и даже не намекал на какие-либо чувства. Не смей больше ко мне приближаться! Я не желаю тебя видеть рядом с собой!
- Ну, раз так, то я непременно  найду возможность нахо-диться рядом с твоей женой! Я найду, что ей сказать.
Надин не успела увернуться от сильной пощечины, она не удержала равновесия и упала на кушетку. Евгений развернулся и направился к двери. Надин взвыла и швырнула вслед тяжелый подсвечник, но он не достиг цели, дверь уже закрылась. Надин рыдала на подушках, проклиная Евгения. Ей так хотелось торже-ства, она так увлеклась идеей удержать Евгения около себя и уяз-вить самолюбие его обожаемой женушки... А теперь она так уни-жена и растоптана.
Александр прибыл в дом Дербышевых к обеду. Лилиан выглядела безупречно. Она с  радостью встретила Александра и пригласила его отобедать с ней, поскольку ее мужа нет дома, а няня так расстроена новыми событиями, что слегла с головной болью, оставив её одну. Александр не заставил себя долго уговаривать и с удовольствием воспользовался гостеприимством. После обеда в удобных креслах они пили чай.
Александр пытался отвлечь ее от семейных проблем, и они говорили об Италии. Александру удалось побывать там, в про-шлом году с отцом. Он описывал красоту старинных городов. Их удивительные улицы, по которым переправляются на лодках и гондолах. Он рассказывал о впечатлениях, которые на них произ-вела Сикстинская капелла с фресками и скульптурами Микеланд-жело и Рафаэля. Он восхищался театром Ла Скала Обычаями и нравами итальянцев, их темпераментом и музыкальностью. Он так же побывал в Греции,  Франции, но Италия произвела самые неизгладимые впечатления.
Лилиан слушала с большим интересом. Александр был хо-рошим рассказчиком, и она живо представила себе Италию. Ей даже казалось, что она чувствует запах и настроение этой страны. И все ее существо стремилось туда, на ту землю, которая взрасти-ла во время эпохи Возрождения таких титанов как Леонардо, Ми-келанджело, Рафаэль.
- Александр, я была бы так счастлива, если бы мне удалось побывать там и увидеть всё своими глазами.
- Я думаю, у тебя будет такая возможность. Мы молоды, и у нас все еще впереди.
- Я хочу на это надеяться. А пока я довольствуюсь книгами и гравюрами, они тоже мне дают представление о недосягаемом пока мире...               
Если я не ошибаюсь, Александр, ты избегаешь какого-то разговора. Прошу, не пытайся меня уберечь, лучше, если что-нибудь знаешь, расскажи мне. Сегодня утром я была  у Лидии, и она поведала мне, что Надин вчера в театре заявила, что отстоит у меня право на Евгения. Сегодня рано утром Евгений ушел, и его нет. Вечером мы с ним объяснились, я ввела его в курс дела, не дав возможности для оправданий. Ситуация накаляется, я хочу знать все, чтобы не попасть в очередное неловкое положение.
Она спокойно смотрела в  глаза Александру.
- Ты права, Лилиан, мне есть что сказать. Сегодня  рано утром меня посетил твой муж. Он требовал объяснений. Мы же-стко поговорили, и мне показалось, что после этого ему захоте-лось объясниться с Надин. Видимо, они  вместе разрабатывают тактику нового поведения. Это выяснится, когда мы с тобой поя-вимся в театре или на приеме. А на счет Надин, то я уверен, что ей не следовало так говорить, Евгению это наверняка не понравится. Она не может соперничать с тобой, ибо тебя Евгений любит, а она для него предмет развлечения - и только.
- Не успокаивай меня, мне, наверное, не раз еще придется столкнуться с соперничеством, мне надо изучить повадки таких женщин, как Надин, и научиться выигрывать. Я думаю, что нельзя пренебрегать противником, напротив, надо изучить его тактику, чтобы суметь отразить нападение.
- Ты не на шутку решила быть воительницей!
- Да, я по духу воин. По знаку Зодиака я Овен, моя стихия - Огонь, выходит, я неукротима.
- Я думаю, Лилиан, что любой мужчина рядом с тобой все-гда будет чувствовать себя не в полной мере уверенно.
- Ты хочешь сказать, что они будут лишены покоя?
- Да.
- Но я думаю, что каждый мужчина должен выбрать себе спутницу в силу своих возможностей. Женщин много и далеко не все строптивы. Как раз наоборот. Кому хочется покоя, те должны брать себе в жены тихих,  благонравных. Тогда они смогут тешить свое самолюбие, и при этом совсем не напрягаясь. Но сильный мужчина, по моему мнению, должен завоевывать свою женщину всю жизнь, стремясь быть новым и интересным каждый день, и неустанно доказывай свою любовь. Это единственный способ удержать рядом с собой незаурядную женщину.
- Ты мечтатель и романтик, а реальность порой совсем иная, она однообразна и скучна.
- Ну, я в одном уверена, что мою жизнь нельзя будет на-звать однообразной и скучной. Я сама буду разнообразить свою жизнь, а не ждать праздника от кого-то. Я думаю, что человек сам творец своего счастья.
- А как же судьба, рок и прочее...
- Жизнь покажет, что кому уготовано, но если мне будет плохо, я буду делать резкий поворот в сторону, пытаясь что-то изменить.
- Лилиан, перейдём от будущего к настоящему, что мы бу-дем делать сегодня вечером?
- Бросать вызов обществу и моему мужу, я так думаю.
- Тогда  мы с тобой отправляемся к графу Астафьеву на день рождения его младшей дочери. Ты скажешь прислуге, где ты, чтобы дать возможность Евгению тебя найти. Впрочем, на-сколько я знаю, у него тоже есть пригласительный билет.
- Он, видимо, так расстроен, что забыл меня известить или ранее у него было настроение пойти туда не со мной.
- Может быть, но мы его опередим. Я, пожалуй, уже  поеду домой. Заеду за тобой   вечером, и мы  отправимся на бал.
- Хорошо, я буду ждать  с нетерпением продолжения на-ших приключений.
Лилиан выбрала черное платье, отделанное черным круже-вом и бисером с глубоким декольте, сверху набросила бархатную пелерину, отделанную горностаем. Осмотрела себя в зеркало, фи-гура осталась прежней, но грудь  увеличилась и явно вздымалась над вырезом, но это ничуть её не портило, а, наоборот, придавало некую соблазнительность. Оставшись вполне довольна собой, Лилиан спустилась в гостиную, в ожидании  приезда своего друга и поверенного в личных делах.
Александр прибыл во время,  он смотрел на нее с восхи-щением и безграничной нежностью. Его взгляд нежно обволаки-вал ее фигуру, как бы ласкал ее взглядом. Лилиан покраснела и опустила глаза.
«Почему Евгений больше не смотрит на меня так? Ведь я осталась прежней!»
- Я готова, мы едем?
- Я счастлив Вас сопроводить, моя королева!
- Не надо высокопарных слов, мы просто друзья.
- Слушаюсь и повинуюсь!
На приеме у Астафьевых было много приглашенных и, ес-тественно, много знакомых. Лилиан и Александр раскланивались, изучая любопытные взгляды, и обменивались мнениями. Вечер был вполне обычным. Праздничный ужин, обильный десерт, игры, танцы. Лилиан не скучала, но невольно искала глазами Евгения или Надин. Прислушивалась к разговорам. Уже было довольно поздно, когда неожиданно подошел Евгений и церемонно пригласил ее на танец. Они легко неслись в вихре вальса. Танцевал он безупречно, временами смотрел на Лилиан вопросительным взглядом, как бы пытаясь выяснить, о чем она думает. После танца он не подвел ее к Александру, а направился с ней поискать уединенное место. Наконец у одной из стен они нашли свободный диванчик.
- Давай присядем, мне хочется побыть с тобой, по возмож-ности, наедине. Мне сейчас нелегко, я думаю, ты понимаешь ме-ня.
- Не совсем, мне не приходилось бывать в подобной ситуа-ции. Нельзя судить о том, чего не испытал сам, не так ли?
- Да, я согласен, но я искренен с тобой. Мы так отдалились друг от друга, что я даже не нахожу слов, как мне с тобой объяс-ниться.
- Я говорила тебе, что здесь помогут не столько слова, сколько действия, поступки. Ведь именно твои поступки – повинны в нашем  отчуждении, значит, и исправлять ситуацию надо не словами.
- Что я должен делать, Лилиан?
- Это должно исходить от тебя, твои поступки должны быть продиктованы твоим сердцем, а не моими желаниями, в противном случае это будет спектакль, а я хочу искренности. Это нетрудно, если любишь. Всякому свойственно ошибаться, но если есть силы признать ошибки, надо найти способ, чтобы их испра-вить.
Евгений взял руку Лилиан и прижал ее к губам. Глаза его были опущены, но Лилиан знала, какой у него взгляд. Он придвинулся к ней ближе, и она ощутила его дыхание у себя на щеке. Она ощутила, как забилось сердце и перехватило дыхание, на мгновение забылось все, и любовная истома прошла по телу. Мелькнула мысль «Я все еще его люблю! Как я хочу любить!» Она прикрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Лилиан зна-ла, что он смотрит на нее, знала, что выглядит безупречно и очень соблазнительно. Из грез ее вывел истерический возглас:
- Дорогой, ты где? Почему ты меня оставил одну в гости-ной?
Лилиан открыла глаза. На нее с издевкой смотрела Надин и игриво поигрывала веером, наблюдая за изумленными Евгением. Евгений побледнел, лицо его судорожно передернулось. Он протянул руку к Надин, схватил ее за пояс и резко дернул вниз. От неожиданности Надин не удержала равновесия и, громко взвизгнув, упала перед ними на колени. Лилиан встала, смерила презрительным взглядом поверженную соперницу и, не дожидаясь дальнейших действий, покинула незадачливых любовников. Событие не прошло незамеченным, люди смотрели на Лилиан, она шла с высоко поднятой головой, спокойно взирая на толпу. Александра она нашла на том  же месте, где они его оставили. Его не ввело в заблуждение ее спокойствие. Он видел, что она держится из последних сил, он взял ее под локоть и увел в холл. Взяв свою одежду, они сели в карету Александра. После того, как карета тронулась, Лилиан уткнулась ему в плечо и разрыдалась. Не пытаясь ее остановить, он гладил ее по голове и бережно прижимал к себе. Ей просто необходимо выплакаться. Плечи Лилиан судорожно вздрагивали, волосы растрепались и разметались по плечам. Когда, она наконец успокоилась и откинулась на спинку кареты, ее легко было сравнить с маленькой обиженной девочкой.
- Прости, Александр, я знаю, что мужчины с трудом пере-носят женские слезы, но я больше не могла сдерживаться, все бы-ло так неожиданно и грубо.
Лилиан рассказала Александру, что ей пришлось испытать.
- Я не думаю, Лилиан, что он пришел с Надин, просто она решила взять реванш, но просчиталась. Видимо, она не так хоро-шо знает Евгения.
- Как бы там ни было, выглядело это очень убедительно, на нее смотрели с большим интересом. Слава Богу, мне удалось сохранить спокойствие. Сейчас, когда я успокоилась, мне очень интересно, как развивались события дальше. Ни за что, я не хотела бы оказаться на месте Надин.
- Да, ей теперь лучше в свете не показываться. Вместо три-умфа такое фиаско, и в присутствии стольких свидетелей. Ее ре-путация загублена навсегда. Мне ее не жаль, она хищник, и попа-лась в собственную ловушку.
- Мне уже легче, но мне не хочется домой, там на меня опять нахлынут воспоминания, и я не смогу уснуть до утра.
- А мы и не поедем домой. Мы будем веселиться до утра. Надо тебе испытать столь сильные положительные эмоции, чтобы они истощили все твои силы, и ты не могла больше ни о чем думать. Итак, мы направляемся в ресторан, где всю ночь поют и танцуют цыгане, это вихрь красок, песен, это ни на что не похоже, там забывается все, это просто иной мир. Я дарю тебе эту ночь, дорогая моя Лилиан.
- Ты тоже романтик, я с удовольствием принимаю этот дар.
В ресторане было шумно и весело, все уже были, изрядно на веселее, и потому не было никакой чопорности. Цыгане пели и плясали между столиками. Старые цыганки подходили к столам и гадали. Лилиан была шокирована, она никогда не слышала такой музыки и песен. И в то же время эта музыка так была ей близка, прямо хотелось встать и пуститься в пляс.
Александр попросил спеть для Лилиан русский романс, и они спели его столь же искусно, как и свои песни. К их столику тоже подошла старая седая цыганка. Она внимательно посмотрела на Лилиан, как бы оценивая ее:
- Позолоти ручку, красавица!
Александр вручил цыганке деньги, та ловко спрятала их за пояс, взяла руку Лилиан и долго сосредоточенно рассматривала.
- Многие, красавица, по тебе сохнуть будут, да не ко двору придутся. К венцу не раз пойдешь, но сердцем будешь одинока. Дорога твоя длинная,  трудная, но Бог милует, всегда при деньгах будешь. К яблочному спасу девочку родишь, но не в своем доме.
Она посмотрела с грустью на Лилиан и прошептала:
- Береги красоту свою подаренную матерью, которую не знаешь, это дорогой товар, а ума и доброты в тебе с избытком от отца, но он далеко.
Лилиан напряглась, ожидая, что дальше скажет гадалка, но цыганка замолчала.
- Ну, где же он, скажи мне, я тебе вот это колечко отдам...
- Не надо мне твоего колечка, он далеко за морем... В своё время увидишь, да не узнаешь…
Она развернулась и ушла.
Александр взял Лилиан за руку.
- Не принимай близко к сердцу, ведь это просто цыганка, а не пророк.
- Но она права, я сама именно так себе и представляю бу-дущее, она рассказала мне о том, что я чувствую, вот и об отце. Если бы он был здесь, в России, он бы меня нашел…
- Не печалься, жизнь большая, может еще и найдет.
- Как же он меня найдет, если меня нет там, где он меня оставил.
- Пути Господни неисповедимы. Кто знает, что может при-ключиться в будущем.
- Да, приходится ждать, и блажен, кто не ведает. Но я на-деюсь на лучшее.
- Лилиан, у тебя, по-видимому, будет гарем из мужей, если верить в предсказания!
Они оба рассмеялись.
- По моему,  мне удалось тебя немного отвлечь.
- Да, вечер просто чудесный, но уже поздно, отвези меня домой, я уверена, что я усну, едва  коснувшись подушки.
Карета катилась по ночной Москве. Скрипел снег, деревья, словно в кружевах от инея,  хранили молчание, мелькавшие фонари напоминали светлячков.  Веки стали тяжелыми, она находилась в полудреме.
«У меня все будет хорошо, просто не может быть иначе».
После того, как Лилиан гордо покинула место драмы, На-дин с ожиданием смотрела на Евгения, ожидая, что он поможет ей хотя бы подняться, но он встал и, буквально перешагнув ее, расталкивая любопытных, спешно прошёл к выходу.
К Надин подошла Лидия, до того момента наблюдавшая за происходящим.
- Придется тебе самой вставать, поверженная Гарпия.
С трудом поднявшись на ноги, Надин буквально повалилась на диванчик. Около которого недавно, разыгралась не приятная сце-на. Наблюдатели разошлись, не предвидя продолжения, при этом они громко делились впечатлениями и многозначительно обора-чивались в сторону Надин.
- Повтори Лидия, как ты меня назвала?
- Это мифология, это для тебя сложно, ведь ты никогда се-бя не утруждал чтением, а стоило бы. Тогда бы ты была более ос-мотрительна в своих действиях.
- Ах, оставь, мне не до нравоучений, я буквально готова взорваться от злости.
- А ты разве имеешь право на праведный гнев?
- А разве нет, они меня унизили оба, я их ненавижу, они высокомерны и холодны...
- Прежде всего, они муж и жена. Ты нарушила заповедь «не возжелай ближнего», вот и пришлось платить по счетам.
- Лидия, ты так говоришь, будто я первая  на земле, любов-ница женатого мужчины.
- Конечно, нет, но есть жены, которые вынуждены в силу каких-либо причин это терпеть, а Лилиан этого не потерпит. А кроме того мы все из одного круга и этим тоже надо считаться.  Евгений болезненно реагирует на разоблачение, он увлечен женой и ценит ее как человека. А ты совершаешь ошибку за ошибкой.. Не будь назойливой, ты давно проиграла. Выиграла Лилиан, поскольку сразу отдалила Евгения, и тем самым разожгла его ревность. Теперь чувство раскаяния не дает ему покоя.
А если, к тому же, она уедет из Москвы, оставив его, он будет ее боготворить, любить и помнить всю жизнь.
- Чепуха, никогда она не бросит Евгения, она одна, у неё нет денег, нет контакта с родителями, он - единственное, что у нее есть, и она будет вынуждена с ним считаться. Это вопрос времени.
- Ты судишь на свой манер.  Лилиан в своем одиночестве взрастила в себе гордыню, и она не поступится и крупицей своей независимости.
- Поживем, увидим!
- Ты права, цыплят по осени считают. Только я думаю, что твоё ожидание будет напрасным. Ты открыто сегодня скомпроме-тировала Евгения, и он тебе этого не простит.
Лидия оставила Надин одну, довольная своей выполненной миссией.
Время летело, пожиная плоды событий. Лилиан стойко принимала удары судьбы. Она наконец сообщила в письме де-душке и бабушке  о том, что после дня своего рождения намерева-ется их посетить, подробности она опустила до приезда. Зинаида сокрушалась по поводу ее появлений в свете с Александром. Ее очень беспокоило постоянное напряжение Лилиан, ей казалось, что это непременно скажется на ребенке. На что Лилиан  неиз-менно отвечала: «Это закалит характер малыша, он сразу поймет, что жизнь - это борьба».
Наступил март, Лилиан готовилась ко дню своего рожде-ния. Это был особый день, ибо это был «последний бал», дальше она уйдет со сцены и появится здесь в роли триумфатора, после того, как она оправится после родов. Именно тогда она подведет черту под ее первым браком, а пока...
Сейчас ее волновали приготовления к приему. В первую очередь платье.
Как всегда с Зинаидой нарисовали массу эскизов, объезди-ли всевозможные магазины в поисках тканей и отделки. Свой выбор они остановили на голубом бархате и лионских тончайших кружевах. Лилиан, никогда не носившая корсет, на этот раз нарушила свою привычку и приобрела корсет, немало наслушавшись нареканий от Зинаиды. Она не хотела и на пару сантиметров увеличивать объем талии в платье.  Она отказалась от традиционного турнюра. Лиф ее платья плотно облегал грудь, довольно щедро открывая её. Рукава от локтя были украшены тройной оборкой из кружева. Юбка крупными фалдами спускалась от лифа до щиколоток, а сзади заканчивалась шлейфом. Голубой бархат хорошо гармонировал с кремовой кожей Лилиан и ее пышными волосами. Лиф платья Зинаида расшила серебром с добавлением жемчуга. В таком платье можно было отправиться на царский прием.
Лилиан с удовольствием разглядывала себя в зеркало и глаза ее при этом сверкали от удовлетворения.
- Ну, как я выгляжу, Зинаида?
- Глаз от тебя не отвести, моя красавица, но не зря, видно говорится: «Не родись красивой, а родись счастливой».
- Это не обо мне, неудачное сравнение, я буду счастливой. Я считаю, что счастье - это состояние души. Никогда я не стану предаваться унынию. Мне больше нравится пословица «Что ни делается, все к лучшему».
- Дай-то Бог, чтобы твои слова были правдой.
- Ты мне не веришь? У нас с тобой вся жизнь впереди, ты сама убедишься в том, что я всегда буду возрождаться из пепла, как птица Феникс!
- Мечтательница ты моя! Бог тебе в помощь!
Наконец настало двадцать восьмое марта, Лилиан просну-лась и попыталась уже в который раз представить свой день рож-дения... «Ну, вот, мама, мне сегодня семнадцать лет, скоро я сама буду мамой, а значит, у тебя скоро будет первый внук, скорее все-го внучка!»
Зинаида как всегда принесла завтрак, и первая поздравила ее с днем рождения. В подарок она преподнесла  платье для бу-дущей мамы. Оно было из бежевого атласа, расшитое шелком по лифу.
- Спасибо, моя дорогая няня, я думаю, такой же подарок мне сделала бы мама.
Лилиан тяжело вздохнула.
- Не грусти, милая, тебя есть, кому любить. Я, дедушка, ба-бушка, совсем скоро тебя будет любить твой малыш.
- Ты конечно права,  наверное, это чудесно, когда по утрам тебя приветствует мама. У моего ребёнка всегда будет мама, все-гда…
- Не думай об этом, а то расстроишься и будешь плохо вы-глядеть.
- Нет, я сегодня буду на высоте, я хочу, чтобы  все запом-нили меня именно такой: веселой, красивой, полной жизни. Рас-слабляться и предаваться меланхолии я буду у дедушки.
К вечеру в гостиной собралось много гостей, все те же, кто был на свадьбе, кроме крошки Надин. Лилиан, как и положено хозяйке, принимала гостей, а также подарки и поздравления. Мужчины так и рассыпались в комплиментах. А женщины тща-тельно, жадными взглядами ощупывали ее фигуру, выискивая изъяны, и были в меру любезны, скрывая истинные чувства в глубине души.
«Значит, я выгляжу превосходно, все идет отлично».
Евгений пригласил гостей к столу. Он произнес первый тост и подарил ей подарок. В маленьком бархатном футляре на шелковой подкладке лежали золотая цепочка с кулоном в виде сердца, в центре сердечка горел рубин. Лилиан, примерила пода-рок, гости зааплодировали. Стол ломился от обильных закусок, и гости отдавали должное гостеприимству хозяев. После обеда гос-ти отдыхали в гостиной в ожидании десерта. К Лилиан подошла Лидия.
- Чудесный прием у чудесной хозяйки.
- Спасибо, я думаю, ты искренна.
- Как тебе удается на пятом месяце так выглядеть? Наши дамы просто зеленеют от зависти, у многих уже есть дети, и они с болью вспоминают период беременности.  Девицы с опаской ждут перемен после замужества, а вот ты возьми и явись, чуть не на половине срока, с талией, которой может позавидовать любая девица на выданье.
- У меня есть принцип.
- И какой же у тебя принцип?
- Не распускать себя с самого начала, дабы не пенять в ста-рости. Я намерена долго не сохранить то, что дано мне свыше.
- Твоей дальновидности можно позавидовать, в семнадцать лет, ты думаешь о старости. До нее еще дожить надо.
- Я  доживу, и обязательно внучек замуж буду отдавать....
Лилиан с Лидией рассмеялись.
- Когда ты намерена отъехать в Киев?
- Завтра мы с Зинаидой уезжаем, я сделала все, как хотела, теперь пора на покой.
- Когда намерена вернуться?
- Я буду ждать твоих писем и писем Евгения, я подберу удобный случай, чтобы снова заявить о себе. Но сначала я должна произвести на свет свое чадо и принять надлежащий вид, а там видно будет.
- Да сейчас для тебя самое главное - это предстоящие роды. Рядом с тобой будут любящие тебя люди, они позаботятся о тебе... Постарайся отвлечься от своих проблем, хоть на время, а когда окрепнешь, подведешь последнюю черту. Жаль, что нам придется расстаться, мне будет тебя не хватать, тебя и твоего здравого смысла. Но может, я тебя навещу, если позволишь, и разделю с тобой радость рождения твоего малыша.
- О, это было бы очень хорошо, приезжай, у дедушки так хорошо, тебе понравится. Я тотчас напишу, как родится малышка.
- Хорошо.
Лилиан и Лидия отправились к гостям, вечер продолжался.
На следующее утро Лилиан проснулась рано, ее волновала предстоящая дорога, расставание с Евгением и Москвой, какое-то чувство подсказывало ей, что это навсегда. Она перебрала вещи, отбирая самое необходимое. Евгений был растерянным и молча-ливым, как и всегда в последнее время. У него не хватило сил для разговоров с женой. Когда они вышли из дому, и предстояло про-ститься,  у него дрожали руки. Лилиан стало его жалко. Он выглядел беспомощным ребенком, которого не берут на прогулку.
От прежнего Евгения  ничего не осталось, он как-то сник и даже внешне увял. Но Лилиан не хотелось его жалеть, она сама нуждалась в участии, но, так и не дождавшись ее у мужа, вынуж-дена была искать ее вдали от него. Инстинкт самосохранения был сильнее привязанности.
 Когда вещи, были погружены, и пора было садиться в ка-рету, Евгений взял руки Лилиан, прижал их к груди и промолвил, глядя ей в лицо.
- Прости, милая, я не рассчитал своих сил, но я исправлю свои ошибки. Я непременно буду писать, я приеду за вами осе-нью, и все у нас будет хорошо, вот увидишь.
Но все это было так неубедительно, и он сам это чувство-вал, сцена была невыносимой.  Она посмотрела на Евгения, отня-ла руки.
- Мне пора дорогой, пиши, я буду ждать
- Да, непременно.
Лилиан села  в  карету и стала смотреть в окошко, пытаясь запомнить это мгновение, которое будет делить  её  жизнь,  на  до  и  после…
Евгений, в каком-то оцепенении,  молча, махал рукой. Ли-лиан почувствовала, как защипало в глазах, и комок подступал к горлу. Невыносимая тоска охватила ее душу. Она закрыла глаза, карета, наконец, тронулась с места. «Вот и все, мы никогда боль-ше не будем вместе...»
Поездка проходила как во сне. Уехав из Москвы, она не-вольно сняла с себя напряжение, но на нее навалилась необъяс-нимая тяжесть и апатия. Ей не хотелось ни есть, ни говорить, она спала, просыпалась выпить чая с лимоном и опять засыпала.
Зинаида ужасно беспокоилась. Лилиан сильно ослабела, нервная система была явно истощена, ей был необходим полный покой. На  протяжении всего путешествия Зинаида только прояв-ляла необходимую заботу, но не чем не беспокоила воспитанницу. Она понимала, какая боль владеет  душой, этого юного создания, и сколько потребуется времени, чтобы былая радость жизни пробудилась в будущей матери. Только перед прибытием к Киеву, Зинаида настояла на том, чтобы Лилиан поела, как следует и привела себя в порядок. Ведь не хочет же она предстать перед родными, похожая на привидение и перепугать дедушку и бабушку. Приведенные доводы подействовали. Лилиан сделала над собой усилие, поела и занялась своим туалетом. Закончив, она осталась, вполне довольна собой.
«Здесь я начну новую жизнь, я найду силы, чтобы снова быть счастливой!».