Книга жизни ч. 28 Начало трудовой деятельности

Инженер-механик

5 августа я пошел устраиваться на работу, согласно направлению из института, на завод п/я 4 г.Каменск-Уральский

Он находился на Чкаловском поселке в 10 км от соц. города трубного завода, где я жил с родителями. Если идти, срезая дорогу, то это около 8 км.

Когда мы учились в школе, автобусного движения в городе не было, и мы ходили пешком на УАЗ (поселок Уральского алюминиевого завода) и на Чкаловский играть там, в волейбол и хоккей. В каждом районе города была своя школа, и мы встречались со своими сверстниками на спортивных площадках.

Перед проходной завода было новое 5-ти этажное здание заводоуправления и четыре старых двухэтажных здания, в которых раньше размещалась дирекция завода. В одном из этих зданий был отдел кадров.

Я сел на скамейку перед отделом кадров передохнуть и успокоиться (впервые устраивался на работу).

В это время ко мне подошел Максим Оводенко. Он учился на металлургическом факультете в одной группе с моим одноклассником и жил с ним в одной комнате в общежитии. Но меня он не узнал, хотя мы были знакомы в институте, как не узнавал и позднее, когда работал директором Куйбышевского металлургического завода.

Он спросил у меня, где отдел кадров, а я напомнил ему, что мы с ним часто встречались в институте, и мы вместе поднялись на второй этаж.

Мне дали направление в кузнечный цех №4 на должность механика участка, а ему в прокатный цех №2 инженером-технологом.

Когда я шел с приемной запиской к начальнику цеха, меня волновало то, что я носил очки. И какова была моя радость, когда нач. цеха, Юдин Виктор Герасимович тоже сидел за своим столом в очках.

Это меня успокоило. Он попросил секретаря вызвать к нему в кабинет его заместителя по оборудованию Шимко Василия Михайловича, представил ему меня и предложил ознакомить меня с моими обязанностями и выполнить все необходимые мероприятия: инструктаж по технике безопасности, оформление пропуска, знакомство с участком и пр.

В.М. пригласил меня в свой кабинет для беседы, сказал, что они ждали меня, т.к. руководство участком было поручено ст. механику цеха Гениатуллину Ибрагиму Гелазовичу.

Мой участок обслуживал грузоподъемные механизмы (8 мостовых кранов) и оборудование термосдаточного отделения: несколько механических прессов разных конструкций и разных фирм, закалочные силитровые ванны.

Пока он беседовал со мной, по его команде, внизу (в цехе) собралась моя будущая бригада. Мы спустились в цех, и Василий Михайлович представил меня бригаде и дал задание бригадиру Гридину Геннадию Николаевичу на следующий день ознакомить меня с участком.

Представил он меня и механикам участков. Воронин Владимир Дмитриевич и его бригадир Скворцов Василий обслуживали участок гидравлических горизонтальных прессов (один пресс 3.5 тыс. тонн фирмы "Болдвин Соутварк" и один 5 тыс. тонн "Шлёман"); Лутов Иван Петрович - участок вертикальных прессов (вертикальный гидравлический пресс усилием 10 тыс. тонн "Места", два вертикальных полуавтоматических безаккумуляторных масляных пресса "Клиринг" один усилием 3300 тонн, другой - 2200 тонн); Самолевский Иван Антонович был начальником насосно-аккумуляторной станции (две водоэмульсионные станции на 320 и 220 атм.). Ещё была механическая мастерская. Начальник Бойцов и слесарь Вяткин Николай Лукич, который работал на всех станках и был не только мастером на все руки и изобретателем, но и хорошим человеком, меня многому научил, и я до сих пор ему благодарен за науку.

А образование у него было, с его слов, всего 2 класса. Как мне рассказывали, за то, что он не хотел идти в вечернюю школу и продолжать учебу, он был исключен из партии (теперь я понимаю, что большинство руководства партией были бездарными карьеристами). Но, когда он сам делал шлифы, и показывал мне структуру металла, рассказывая о перлите, сорбите, тростите и свойствах различных марок металла, у меня возникало сомнение, кто из нас оканчивал институт.

Конечно, работать с ним было интересно и очень полезно для такого молодого “специалиста”, каким был я. Как я потом узнал, главный механик завода, Тарануха Афанасий Степанович, не считал для себя зазорным приходить к Николаю Лукичу за техническим советом, в каком бы цехе не требовалось принять какое-либо решение, или приглашал его в тот цех. Повторяю, для меня это была хорошая школа.

После знакомства я пошел оформлять дела в отдел техники безопасности, получать пропуск и устраиваться в общежитии. Общежитие располагалось в соцгороде Уральского алюминиевого завода в центре застройки жилых домов работников завода п/я 4. Это было небольшое 2-х этажное здание. Рядом с ним находился недействующий фонтан со скульптурой слона посредине. Комнаты были двух и трехместные.

Меня поселили с таким же, как я молодым специалистом (мастером литейного цеха). Третьим в нашей комнате жил техник бригадир штамповочного участка цеха ширпотреб.

Однажды он работал в ночной смене, пришел ночью домой и, не раздеваясь, кинулся на кровать. Утром мы увидели, что у него правая рука замотана тряпками. Мы пытались узнать у него, что случилось, но он не хотел ничего говорить. На заводе уже все знали, что в цехе ширпотреб произошел несчастный случай: штамповщица отрубила себе палец. Бригадир (наш сосед) показывал, как это произошло, и отрубил себе палец. Тогда мастер собрал всю смену и стал проводить инструктаж по ТБ и, демонстрируя причину несчастного случая, отрубил и себе палец. Так в течение часа на одном прессе отрубили три пальца.

Ну, это все было потом. А пока я устроился в общежитии, позвонил родителям на трубный (значит домой), поужинал и лег отдыхать.

Утром, когда я пришел в цех, то увидел бригадира, который занимался ремонтом очень интересного по кинематике небольшого пресса. Он был в коричневой вельветовой куртке. Я спросил его, почему он не переоделся. Он ответил, что уже заканчивает ремонт и пойдет переодеваться.

Слесарь, который работал ночью, подошел ко мне и сказал, что когда ночью стал этот пресс, он решил вызвать бригадира, а не меня, т.к. пресс нужен срочно, а его ремонтом всегда занимался сам бригадир. Я подтвердил правильность его решения (Правда, этот случай дал мне понятие, что всегда должны быть дублеры любому специалисту, в том числе и руководителю). Но оказалось, что ночью на моем участке произошла еще одна авария.

В цехе было 6 мостовых кранов американской фирмы "Паулинг Гарнишфеджер" и два крана советских. Один ташкентского кранового завода второй московского - "Стальмост". Краны работали с производственными бригадами и участвовали в технологическом процессе, т.е. подавали заготовки к прессам и убирали готовые изделия, помогали бригадам менять инструмент. На американских кранах была открытая кабина, и управление механизмами осуществлялось с помощью контроллеров, которые стояли на полу кабины, а длинные рычаги-рукоятки позволяли свободно управлять краном, сидя на удобном высоком стуле. Была еще и педаль управления тормозом передвижения моста.

На ВАЗе, когда начали монтаж наших отечественных кранов с закрытыми и очень неудобными для крановщика кабинами, я всем рассказывал, какие удобные кабины были на американских кранах. Может быть, мои рассказы тоже сыграли какую-то роль, но через некоторое время, специальный централизованный цех КВЦ (корпус вспоиогательныз цехов), который должен был обслуживать грузоподъемные машины во всех производствах ВАЗа, привез в кузницу экспериментальную кабину. Они её установили на один из кранов, мы её опробовали в работе во время монтажа оборудования, одобрили в целом, с некоторыми замечаниями. И затем, по составленному со мной графику, на всех кранах кузнечных цехов закрытые кабины были заменены новыми. Закрытые кабины остались только в литейных цехах.

На отечественных кранах были неудобные закрытые кабины. Крановщица (а на заводе, кроме одного крановщика-мужчины, на мостовых кранах работали женщины) должна была стоя свешиваться через барабанные контроллеры и край ограждения кабины, чтобы посмотреть вниз в рабочую зону под краном и в таком положении управлять краном. Поворачивать тугой штурвал контроллера было тяжело и те, кто работал на кранах "Паулинг Гарнишфеджер" не только не хотели, но и не могли работать на наших кранах.

И вот, в первую ночь моей работы, чтобы освободить себе рабочую зону, крановщица решила отогнать ташкентский кран к тупику. Она залезла в его кабину и погнала в сторону тупика, но при подходе к тупику повернула штурвал контроллера не в ту сторону и еще больше разогнала кран.

Кран на скорости сбил штангу конечного выключателя, сбил тупик, с одной стороны моста колесо сошло с рельса, и кран остановился в таком положении, к счастью не выбив стену и не свалившись вниз. А крановщица была опытная с большим стажем работы.


Продолжение следует:http://www.proza.ru/2011/06/12/281