Возвращение в детство

. 1.
Возвращение в детство.
               Ничто не возвращает бодрость и хорошее настроение лучше, чем Анис, крупный и краснобокий Анис, если это чудо вам посчастливится отыскать в опавшей листве под яблоней старого Сада. Охлаждённое утренним морозцем и наполненное прозрачной зеленоватой  мякотью, оно тает во рту. Кисловато-сладкий вкус Яблока заставляет замирать сердце, слёзы жгут глаза, потому что вкус позднего Аниса, это вкус нашего детства. Стыдимся мы этих ясных, красивых ощущений, такова стала жизнь. И, чтобы не показаться старомодным, излишне сентиментальным, мы отворачиваемся от целого Мира и задираем повыше голову, разглядываем ветви гигантской яблони. Наш взгляд скользит по красному стволу, по розовым ветвям, задерживается на коричневых наплывах, образовавшихся вокруг обрезанных старых веток, любуется красными листьями, которые не отличить от ваших глаз, мокрых от слёз и пронизанных утренними лучами только что проснувшегося Солнца.
               Синее Небо упало на вершину Яблони. Оно такое же, как и в годы нашего детства, оно милосердное, не пример нам, взрослым людям.  Небо посылает нам лёгкий утренний ветер, ветер уносит слёзы и возвращает нас в Детство.
                Уже в ту пору, когда Жизнь только начиналась, Сад был старее самого древнего на всей Земле, а эта Яблоня, Алый Анис, уже Век одаривала щедро каждого своими чудо плодами.
Но теперь сад и яблоня кажутся осиротевшими, нет шалаша деда Валерия под этой гигантской яблоней. Мы прибегали к нему после купания в Волге, загоревшие до черноты и голодные, но весёлые, с горящими от любопытства глазами: почему у деда Валерия пустой рукав? Мы смотрели с удивлением и восторгом на этого сухого и подвижного человека, который одной рукой умело  управлялся и с чайником, весело певшим песни над костерком, с алюминиевой армейской кружкой,  из которой мы пили мятный чай, сладкий как мёд, ели яблоки и с любопытством слушали рассказы деда Валерия о саде, о яблонях, о еже, который живёт в толще стенки шалаша и делает запасы на зиму, обворовывая хозяина. Общительный и добрый дед Валерий замолкал, с лица его уходила доброжелательная улыбка, когда кто - нибудь из нас просил его рассказать о том, где он потерял руку. Глаз сторожа Валерия наливались влагой, и он отворачивался от нас,  смотрел за Волгу, отвечал небрежно:
« За Волгой Сталинград.  Жар костра нестерпимый, слёзы вышибает. Что же вы всё чай да чай. Яблочек не хотите?» Спрашивает дед Валерий.
               Наконец- то сторож Валерий разрешил нам взобраться на яблоню. Мы разом сорвались с мест, взлетели, как стая голодных птенцов, на ветви, вмиг набили карманы яблоками, насыпали за пазуху. Уходя, благодарим Валерия. Сторож снова улыбается, просит не забывать его.    
                « Поторопись, пора в дорогу». Шепчет кто-то невидимый. С сожалением прощаешься с воспоминаниями, и, отыскав под листьями пяток плодов, торопишься к машине, не чувствуя прожитых  лет и застарелых болезней. По детски беззаботная  улыбка утверждается на лице и не отогнать странную мысль: жизнь начинается снова?