Книга жизни ч. 29 кузнечный корпус

Ночью в помощь моей бригаде был направлен Скворцов, бригадир участка горизонтальных прессов. Когда я поднялся на кран, он был там с двумя моими слесарями и сварщиком.

Я осмотрел кран, выслушал план работы, намеченный ими, по восстановлению тупиков и всех повреждений, но обратил внимание, что от Скворцова несет перегаром. Я предложил ему спуститься вниз и сказал, что мы с ремонтом справимся сами. Слесари были удивлены, но молчали.

Он сначала возмутился, кто, мол, Вы такой, что решаетесь мной командовать, но когда понял, что я не отступлю, стал просить, чтобы я не говорил Шимко, а он будет тихо сидеть на верху и все будет хорошо.

Я спустился вниз, чтобы посмотреть закончил ли Геннадий ремонт пресса, но тут ко мне подошел какой-то рабочий, спросил, мои ли люди работают на подкрановых путях, и стал разворачивать салфетку, в которой был завернут небольшой кусочек бетона. Он сказал, что в него бросили этим камнем с подкрановых путей и, что он это дело так не оставит.

Я попросил отдать мне этот камень и обещал, что я разберусь сам в том, что произошло. Я снова поднялся на подкрановые пути и спросил, кто и почему это сделал. Скворцов пытался мне объяснить, что никто камень не бросал, а он мог упасть сам. Я сказал, что камень мог упасть и сам, но не на середину соседнего пролета, но даже если это и так, то виноваты те, кто обслуживает подкрановые пути и не следит за их чистотой.

Слесари молчали. Тогда я сказал, что если я до обеда не узнаю, кто это сделал, то буду вынужден просить Шимко о снижении премии всем, кто работал наверху. Они молча восприняли мое заявление, а я спускался вниз и думал, что в институте у нас не было лекций по кузнечному производству, Шабашов Александр Павлович - зам. декана и зав. кафедрой грузоподъемных машин и механизмов, читал нам прекрасные лекции, но я не помню, чтобы в них шла речь о ремонте кранов, тем более, никогда и никто не говорил о взаимоотношениях с руководством и подчиненными.

Через некоторое время ко мне подошел слесарь, который дежурил ночью, и сказал, что камень бросил Скворцов, но просил, чтобы я не говорил, что он мне это сказал. Я ему ответил, что, если он боится, то не следовало мне и говорить, и обещал, что я не воспользуюсь его подсказкой и не выдам его.

Перед обедом ко мне подошел Скворцов и просил не лишать ребят премии, т.к. камень бросил он. Я спросил, зачем он это сделал. Он ответил, что в рабочего он попал случайно, а бросал в Гениатуллина. Я ему сказал, что не важно в кого он бросал, а что он, как опытный рабочий и бригадир, должен знать, к чему могли привести его действия. И дал понять, что если бы он работал в моей бригаде, то простым разговором дело бы не закончилось.

Затем я нашел рабочего, который дал мне камень, и сказал, что я во всем разобрался и обещал что, такого больше не повторится.

После обеда я стал разбираться с аварией на кране и пришел к выводу, что причиной явилось то, что при повороте штурвала контроллера против часовой стрелки, т.е. как поворот руля влево, кран двигается вправо и наоборот.

Но как я не доказывал, что желательно изменить коммутацию, мне объяснили, что это стандарт и ничего изменять нельзя. Примерно через год по этой же причине на прессе "Шлеман", раздавили прессовщика. Рычаг управления дистрибутором при движении влево перемещал стол пресса вправо и наоборот. Но это было потом.
Вот так прошел мой первый трудовой день и запомнился он мне, буквально по минутам, на всю оставшуюся жизнь.

На фото насосно-аккумуляторная станция на 320 атм.


Продолжение следует:http://www.proza.ru/2011/06/12/361