Хроники господина географа. Экспедиция

В соавторстве с Анной Узденской

Экспедиция
Из цикла "Хроники господина географа"

Королева Иветта очень любила цветы. Букеты самых причудливых расцветок и форм стояли в ее покоях в высоких вазах, в низких глиняных горшках, в хрустальных вытянутых узеньких бокалах… смотрели со стен с картин в огромных рамах, светили ярким разноцветьем с вышитых подушек. На диване, на столе, в большом кресле в углу – всюду кучей и россыпью лежали моточки ниток. Игла неутомимо сновала в тонких пальцах, кладя на канву узор – большой букет бледно-лиловой сирени.
Большие стенные часы мягко пробили десять. Вета подняла голову, воткнула иголку в вышивание и решительно отложила пяльцы. Младшие дети давно легли, даже принц Ян час назад чинно поцеловал мать в щеку и пожелал ей спокойной ночи, а Патрик что-то задерживался. Такой теплый и тихий вечер, можно было бы перед сном прогуляться в парке... Вета любила это недолгое вечернее время, когда Патрик переставал быть королем и становился просто ее мужем. И принадлежал ей.
Королева Иветта была счастлива. У нее есть муж и трое детей. Она жива и здорова. И тот, кого она любила больше всего на свете, тоже жив. А ведь три долгих года она считала его погибшим… Сыну, лучшему на свете мальчику Яну, уже одиннадцать. Магде шесть, малышке Милене четыре. Был бы еще ребенок, наверное, сын, но… Выкидыш случился весной – через полгода после того, как свалилось на нее самое большое счастье  в жизни – встреча с Патриком, тогда уже королем. Потом Вета, плача, говорила, что нельзя получать слишком много радости, вот и отнял Господь нерожденного младенца. А тогда, в мае, она словно на крыльях летала, и когда король попросил сопровождать его в Восточный предел, немедля согласилась. Маленький Ян уже подрос, его можно оставить на нянек. А кроме нее и Патрика, никто не знает, где погиб виконт Дейк. И бабку Хаю, кроме них, никто не найдет. И деревню, где живут тетка Марта и Юхан. Уже на полпути к Восточному пределу Вета обнаружила, что беременна, – и промолчала, рассудив, что обойдется. Не обошлось. Не прошли даром долгие пешие походы по лесам… спасибо, Хая помогла тогда, вытащила, поставила на ноги… Патрик потом руки бабке целовал на глазах у онемевшей свиты. Сколько лет минуло – порой по ночам снится…
Время оставило седые пряди в волосах Ее Величества, прочертило морщины у глаз, былые потери временами тяжестью давили на сердце. Но каждый вечер, ложась спать, Вета благодарила Господа за свое счастье. И счастье это бывало совсем полным, когда Его Величество Патрик Четвертый оставлял, наконец, в стороне все дневные дела и государственные заботы и принадлежал только ей. И она могла называть его просто по имени…
Однако действительно уже поздно, и солнце давно село. Где же Патрик? Ее Величество поправила перед зеркалом уложенные в высокую прическу пепельные пряди, улыбнулась своему отражению и вышла.
Тусклый лунный свет полосами ложился на пол, смутно обрисовывал мебель, заставлял таинственно мерцать зеркала. Королева неторопливо шла по анфиладе комнат на половину мужа. Огромный хлопотливый муравейник, называемый королевским дворцом, уже заметно притих, только в коридорах гулко перекликались гвардейцы, да звенел заливистый смех фрейлин из-за полуотворенной двери. Вета усмехнулась. Дурехи. Впрочем, пусть лучше смеются, чем плачут, как плакала когда-то она.
Похоже, Его Величество задержался у себя… Ну, конечно, чего и следовало ожидать. Неплотно прикрытая дверь королевского кабинета (не того, где король принимал посетителей, а другого, личного) светилась, обведенная тонкой яркой желтой рамкой. Интересно, кто на этот раз? Королева бесшумно приоткрыла дверь и заглянула внутрь.
В двух больших канделябрах на королевском столе горели все свечи. Луна с любопытством заглядывала в окно – огромная, желтая, почти полная. Четверо сидели за столом, на котором валялись в беспорядке карты, свитки, боком стояла чернильница. Вета улыбнулась, узнав в одном из сидящих академика Густава Галля. Понятно, почему Патрик задержался – этот дотошный географ так просто от него не отстанет. В лице сидящего напротив министра финансов Раймона де Шательро явственно проступало нетерпение. Третий – круглолицый, скромно одетый парнишка лет шестнадцати – был королеве незнаком. Несколько секунд Вета, забавляясь, стояла у двери и тихонько слушала.
Глуховатый голос господина Галля звучал размеренно и спокойно.
– …Поскольку о сплошном картографировании страны…
– Господин Галль! – не выдержал король.
– … речи не идет, – невозмутимо продолжал академик, – предлагаю сосредоточить внимание на Восточном пределе, как наименее изученном.
– И наименее населенном, – добавил де Шательро.
– Многочисленное население нам и не нужно. Там есть охотники и промысловики, этого достаточно, чтобы нанять проводников. А еще лучше – загодя подрядить людей, чтобы они в год, предшествующий экспедиции, устроили на предполагаемом пути следования промежуточные станции. Достаточно будет небольших избушек со складом продовольствия…
– Которыми с удовольствием воспользуется первый же беглый каторжник, который наткнется на такую станцию…
Галль сцепил пальцы и ответил явно не то, что сначала пришло ему в голову:
– Разве Вас очень огорчит, что он затем живым выйдет к людям, а не погибнет в глуши от голода?
Увидев, как на лице мужа начинает появляться страдальческое выражение, королева сдержала улыбку и решительно толкнула дверь. Мужчины поспешно встали.
Патрик перевел взгляд на жену. На лице его вместо облегчения проступила... печаль? усталость?
– Не знаю, – проворчал он, – погибнет ли в глуши от голода этот предполагаемый каторжник, но вот меня вы точно сведете в могилу, господин Галль.
– Господа, осмелюсь напомнить, – с улыбкой проговорила Вета, подходя, – что час уже поздний. Быть может, вы отложите дела до завтра? Утро вечера мудренее...
Последние слова ее заставили всех присутствующих взглянуть на часы. Де Шательро тихо охнул, академик коротко кивнул.
– Простите, Ваше Величество, – начал де Шательро.
– Мы действительно несколько увлеклись, – добавил Галль, сворачивая большую карту. Его спутник протянул открытый кожаный тубус.
Патрик снова обернулся к жене, его лицо наконец тоже осветила улыбка. Он поцеловал ее руку.
– Уже заканчиваем... Еще чуть-чуть, ладно? – попросил он и повернулся к Галлю. – В общем, господин Галль, давайте так. Разговор отложим – до утра, а завтра... скажем, в десять... соберемся снова. Только учитывайте, господин энтузиаст, что возможности казны не безграничны. Я понимаю и разделяю ваше рвение, но... поймите и вы меня. И соизмеряйте аппетиты с... скажем так, реальным положением дел. В стране есть куда более срочные нужды, чем, – он засмеялся, – обеспечение провиантом беглых каторжников.
– Я понимаю, Ваше Величество, – серьезно ответил географ. – Я в общих чертах представляю себе состояние государственных финансов, поэтому у меня есть еще кое-какие мысли насчет денежного обеспечения исследований…
Патрик вскинул руку, и академик, тоже рассмеявшись, согласился:
– Да-да, завтра.
В четыре руки он и его помощник быстро собрали разбросанные по столу записи и следом за де Шательро направились к выходу.
– И... господин Галль, – негромко проговорил Патрик, когда они были уже на пороге, – спасибо вам.
Академик на мгновение замер.
– Не за что, Ваше Величество.
…В галерее, ведущей к королевской спальне, Вета взяла мужа под руку:
– У господина Галля какой-то новый научный проект?
Патрик снова засмеялся.
– О да… на мою голову. Впрочем, если умерить его аппетиты, идея здравая. И полезная. Я еще когда думал, что Восточный предел нуждается в изучении и освоении. И очень рад, что нашелся человек, способный стронуть эту махину с места. Сказать по совести...
Он запнулся, остановился. Взглянул на Вету.
– Я знаешь о чем подумал? – тихо проговорил он. – Если бы тогда у нас была возможность остановиться где-то кроме этого постоялого двора, Ян остался бы жив.
Вета тоже остановилась, опустив голову.
– И я подумала об этом, – сказала она наконец.
Какое-то время они стояли и молча смотрели друг на друга. Дыхание их, казалось, гулко разносилось по опустевшим коридорам.
– Но ведь нас поджидали именно там только потому, что этот трактир был назначен местом встречи. Даже будь там десять таких постоялых дворов – ведь они все равно знали бы, какой им нужен, – наконец тихо сказала Вета.
Патрик не ответил. Пожал плечами, медленно пошел по коридору. Вета не столько увидела, сколько почувствовала складку у него между бровями и, снова взяв мужа под руку, заговорила о детях.

К десяти утра в Малой зале собрались министр финансов Раймон де Шательро, господин Галль (снова с Мартином Лелуа, одним из своих помощников в Академии, нагруженным свитками и бумагами) и министр внутренних дел граф Марк де Волль. Его встретили удивленными взглядами, но спросить неожиданного гостя ни о чем не успели.
Король, войдя, оглядел присутствующих, приветствовал их кивком и прошел к большому столу, который помнил еще его отца и деда. Втихомолку посмеиваясь, посмотрел на лорда де Волля – тот ответил таким же насмешливым взглядом. Полчаса назад Его Величество угораздило произнести в присутствии министра внутренних дел фразу, от которой, как обнаружится позже, в значительной степени зависела судьба первой экспедиции в Восточный предел, а именно: «У господина Галля новая идея». В ответ на вопросительный взгляд де Волля король пояснил: «Он по доброй воле мечтает отправиться туда, куда обычно посылают насильно». Марк, всегда очень тепло и уважительно относившийся к академику из-за его потрясающей работоспособности и преданности делу, идеей заинтересовался. И можно было не сомневаться: теперь станет поддерживать Галля всеми доступными и недоступными способами.
Некоторое время в комнате стояла тишина. Солнечный луч добрался до стены и медленно подползал к набитому книгами шкафу на резных ножках. Патрик задумчиво посмотрел на часы.
– Что ж, господа, начнем, пожалуй.
Он усмехнулся.
– Господин Галль, у вас нашелся сторонник. Господин де Волль очень заинтересовался вашим проектом и попросил разрешения присутствовать здесь сегодня.
Марк коротко кивнул, пригладил белые волосы. Немногие при дворе удивлялись тому, что господин министр внутренних дел в свои неполные тридцать уже седой, как лунь, а если кто-то и удивлялся, то быстро умолкал, услышав рассказанную втихомолку его историю.
– Поэтому прошу вас повторить вкратце то, что вы излагали мне вчера. Господин де Волль еще не вполне вошел в курс дела.
– С удовольствием, – географ слегка поклонился королю, а затем и своему неожиданному союзнику. – Ваше Величество, милорд, господин министр. Академическая коллекция карт включает в себя одиннадцать атласов и свыше полутора тысяч отдельных листов. Все они полностью покрывают Западный предел, Острова, Сьерру и Подгорный округ, а та часть страны, которая расположена восточнее, нанесена на бумагу довольно условно и изобилует белыми пятнами. Самая новая из имеющихся – карта Ронты, Тарской провинции и Корвелла – издана в 1561 году. Почти пятьдесят лет назад, господа! По моему убеждению, назрела необходимость планомерной работы по описанию и картографированию страны.
– И вы предлагаете начать… – полувопросительно произнес де Волль.
– С Восточного предела, милорд. Восточный предел, даже по самым скромным оценкам, составляет около трех пятых территории Империи. При этом общее население его уступает числом населению провинции Леренуа (включая город, где мы с вами находимся), а экономическая отдача от этих огромных территорий ничтожна. Верно, господин де Шательро?
Министр нехотя кивнул.
– По сути, Империя даже не знает толком, чем она владеет, так как планомерная съемка территорий Восточного предела никогда не проводилась. Вот это досадное упущение я и предлагаю исправить. Хотя бы начать, – добавил Галль, вспомнив вчерашнее предупреждение короля. – Исследовательская экспедиция в Восточный предел позволит оценить перспективы этих земель и определить, каким образом их можно использовать для укрепления и процветания Империи.
– Наконец-то, – проворчал словно про себя Марк, вычерчивая острием пера на столешнице замысловатый узор. – Нашелся хоть один умный человек....
Заметив предостерегающий взгляд короля, он поклонился:
– Прошу прощения, сир, и вы, господин Галль.
– Насколько подробной предполагается эта съемка и оценка? – спросил Шательро. – Ограничится ли экспедиция основными маршрутами или будет, что называется, забираться в глухомань?
Марк пояснил негромко:
– Господин де Шательро интересуется прежде всего с финансовой точки зрения.
Раймон де Шательро, выходец из старинной баронской семьи, стал министром финансов всего три года назад, когда его предшественник и ближайший начальник барон Родорф подал в отставку по состоянию здоровья (слухи на этот счет при дворе ходили самые разные). Новый министр очень рьяно взялся за выполнение своих обязанностей, и легче было сплавать за золотом в Южные моря, чем выпросить у него казенных денег на какое-нибудь сомнительное мероприятие.
Господин Галль помедлил, потом лукаво улыбнулся:
– С какого варианта мне следует начать: скромного или нескромного?
Король рассмеялся.
– Начните с нескромного, а потом перейдите к реальному. Иначе, боюсь, действительно господина де Шательро удар хватит.
– Что ж, Ваше Величество, этот вариант предполагает организацию, по сути, двух параллельных экспедиций – картографической и физической. Первая займется исключительно составлением карт и начнет работу с наименее изученных территорий… Мартин, дайте карту Восточного предела… как-то: Восточный кряж и бассейн реки Дальней, постепенно продвигаясь к западу. Вторая же, напротив, примется за дело от Пограничного хребта и Королевского тракта, занимаясь по возможности полным естественнонаучным описанием земель. Таким образом, когда вторая экспедиция достигнет Восточного кряжа, она сможет воспользоваться уже проделанной картографами работой. С другой стороны, подобное разделение труда полезно, так как съемка будет продвигаться быстрее, чем если бы картографы входили в состав общей экспедиции и были вынуждены дожидаться остальных ее участников.
Де Шательро решительно поднял ладони.
– Господин Галль! Не хочу показаться занудой, но... вы хотя бы представляете, во что выльется такая затея?
– Подождите, – вступился де Волль, – это ведь только... ммм... нескромный вариант. – Он ободряюще улыбнулся ученому. – Продолжайте, господин Галль.
– Спасибо, милорд. Стоимость этой "затеи", господин министр, оценить можно только приблизительно, так как прежде исследований подобного масштаба не проводилось. Учитывая, что для охвата Восточного предела потребуется по меньшей мере семь картографических отрядов и столько же физических, на организацию экспедиции должно уйти не меньше двухсот тысяч.
Де Шательро задохнулся.
– Рассматривайте это, как вложения, министр, – задумчиво посоветовал де Волль, – хотя сумма действительно… впечатляющая.
– Господин Галль, – так же задумчиво, как и де Волль, проговорил король. – Насколько скрупулезной и точной вы представляете себе эту экспедицию? Согласитесь, одно дело – пройти, допустим, вдоль рек, приблизительно набросав план местности, и совсем другое – исследовать каждый участок, сколь бы труднопроходимыми они ни казались.
Де Шательро едва слышно выдохнул.
– И рискну высказать лично свое мнение, – Патрик искоса глянул на министра финансов, – но мне кажется целесообразной только одна экспедиция. Картографическая. Пока, – добавил он, предупреждая возмущенную реплику де Волля.
Мартин с тревогой уставился на патрона, ожидая, что он ответит королю.
– Ваше Величество, – медленно проговорил академик, – мне представляется нечто среднее. Пройти вдоль рек, приблизительно зарисовав местность… это не наука, я сам так могу. Да собственно, нечто подобное я в молодости и делал. Публиковать подобное как отчет экспедиции мне лично было бы стыдно. И отчитываться за потраченные на это деньги – тоже. Исследовать каждый участок, каждый квадратный дюйм, – тут Галль улыбнулся, – На это нужна либо целая жизнь, либо многочисленная армия картографов. Которую ни Академия, ни Университет предоставить, увы, не могут. Провести планомерную, лучше всего триангуляционную, съемку, исследовать реки и в общих чертах водоразделы, наметить план дальнейшей работы – это были бы вполне разумные задачи экспедиции.
– Вполне согласен с вами, господин Галль, – подумав, сказал Патрик. – Вы  правы, публиковать подобное как отчет экспедиции... было бы стыдно, – он усмехнулся. – Мне, не скрою, хотелось бы, конечно... очень хотелось бы  исследовать не только саму местность, но и обитателей ее, то есть флору и фауну Восточного предела. Помнится, там водились весьма любопытные создания. Я даже в какой-то степени вам завидую, господин Галль. Но при всем этом, – король выразительно посмотрел в сторону министра финансов, – я знаю, что потянуть подобное мы сейчас просто не в состоянии. Да даже картографическое исследование... дело это трудоемкое вдвойне – и из-за расстояний, которые, увы, иногда оборачиваются нашей бедой, и из-за сложности такой работы. Не возьмусь утверждать совершенно точно, но мне кажется, до сей поры никто ничего подобного – в таких масштабах – у нас не делал.
– Ваше Величество, – сказал де Волль, – мы всего лишь будем первыми.
– Это да, – согласился король.
– Дальше откладывать подобное неразумно, – горячо продолжал Марк. – Ваше Величество, я неоднократно говорил и повторю снова: вести освоение Восточного края силами одних лишь ссыльнокаторжных – неразумно, бессмысленно. Эти земли нуждаются в умелой руке и любящем хозяине.
– Что снова возвращает нас к выяснению потенциала этих земель, – вставил Галль. – И к дорогам.
– И к дорогам, – вздохнул Патрик. – А дороги там... мда. Ладно. Господин де Шательро, что скажете на этот счет вы?
Министр нервно провел рукой по волосам:
– Ваше Величество, даже если рассматривать проект господина Галля как вложения, а с подобной постановкой вопроса я смириться могу, это вложения очень долгосрочные и рискованные. Не говоря уж о том, что свободных двухсот тысяч… я правильно понимаю, что это нижняя граница расходов?.. в казне просто нет.
– Сколько мы готовы выделить, господин де Шательро? – прямо спросил Патрик.
– Пятьдесят, – после некоторого колебания признался министр.
Галль задумчиво кивнул, услышав эту цифру.
– Никак не больше, – поспешно добавил де Шательро. – Это максимум, на что вы можете рассчитывать, господин Галль.
– Господин Галль, – с интересом спросил Марк, – Вы не упомянули пока про скромный вариант? Огласите?
– Я все ждал, когда о нем вспомнят, – улыбнулся академик. – Скромный вариант, господа, исходит из того, что даже самый долгий путь начинается с первого шага, и урезает территорию, подлежащую исследованию, примерно в десять раз. Соответственно уменьшаются и расходы.
Де Шательро при этих словах слегка оживился.
– Таким образом, вы вполне можете уложиться в имеющуюся сумму, – заметил Марк де Волль.
– Скорее всего. Экспедиция отправится в северную часть Мойского округа.
Помощник, не дожидаясь приказа, положил перед ним нужный лист. Галль окинул стол взглядом в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать, как указку, и вынул из кармана сложенный циркуль.
– Не знал, что есть такая карта, – заметил Марк де Волль, разглядывая выполненный от руки чертеж, изобилующий белыми пятнами.
– Она очень приблизительная, – пояснил географ. – Я свел ее из нескольких более мелкомасштабных карт и пары описаний местности. Но не удивлюсь, если, скажем, вот здесь обнаружится неучтенная река размером с Вешнянку, например.
– Позвольте взглянуть, – попросил король.
Несколько секунд он рассматривал карту, затем нахмурился, потер ладонью лоб.
– Значит, Мойский округ… – проговорил он. – Если я не ошибаюсь... а я могу и ошибаться... то вот здесь, – он взял у Галля циркуль, – рек нет, но скалы эти заканчиваются чуть севернее. Королевский тракт огибает их южнее... а мы шли, как я понимаю, напрямик... и потом долго искали его могилу – как раз потому, что до тракта оказалось дольше, чем мы предполагали... – губы его судорожно дернулись.
В руке географа появился карандаш, и Галль заинтересованно наклонился над рисунком:
– Насколько севернее, Ваше Величество?
– Я могу и ошибаться, – повторил Патрик, – но либо королевский тракт идет вот так, – он прочертил острием циркуля извилистую линию, – либо скалы кончаются все-таки вот здесь, севернее, чем на карте. Точнее сказать не могу – слишком много лет прошло. И... да, вот приблизительно здесь стоит пара деревень. Стояли, точнее. Лет пятнадцать назад. Одна – Чахлый Бор, а вот как называется вторая, не знаю... не помню. Тракт в этих местах сильно виляет до самых Топей, – он снова указал циркулем.
– Теперь вы видите, Ваше Величество, с чем нам приходится иметь дело, когда речь заходит о Восточном пределе?
Патрик захохотал – так весело и заразительно, что заулыбался, довольный, и Марк. Только де Шательро хранил молчание.
– Господин Галль, вы умеете убеждать. Мне так захотелось бросить все и самому поехать с вами.
 Галль невольно приподнял брови:
– Боюсь, Ваше Величество, что роль подсобного рабочего вам не очень подходит. В столице вы будете гораздо полезнее.
Патрик, против ожидания, захохотал еще громче. Ему вторил смех де Волля. Де Шательро же в ужасе едва не схватился за голову.
– Господин Галль... Господин де Волль... Господа... Сир, простите нас, – обернулся он к хохочущему королю.
– Разрешите вернуться к экспедиции? – щурясь от сдерживаемой улыбки, спросил академик. Король отсмеялся и кивнул.
Округ получил название от реки Мойи, протекавшей за Пограничным хребтом, и западная граница его проходила по горам, точнее было бы сказать – по водоразделу, если бы кто-нибудь знал, где именно этот водораздел находится. Полуофициальной (иной не было) столицей служили три деревни, стоявшие недалеко друг от друга на ответвлении тракта. Именно там обитал комендант округа и квартировал подчиненный ему полк, оттуда в столицу отправлялись налоги и донесения. Королевский тракт делил округ на две неравные части, большей из которых была северная.
– И еще, господин Галль, какие места вы считаете наиболее важными? Что нужно обследовать в первую очередь? Скромненько, скромненько, – прибавил Патрик, все еще улыбаясь.
– Об этом, если можно, чуть позже, Ваше Величество. Итак, предполагается, что экспедиция по тракту доходит до Трех Каменок и разделяется на две партии. Первая уходит вниз по течению Мойи, обследуя бассейн реки до ее слияния с Белой, а вторая поднимается на север, уделяя особое внимание правым притокам и восточным склонам Пограничного хребта. Скорее всего, одного лета на это не хватит, и экспедиции придется зимовать на месте с тем, чтобы весной возобновить работу. И, отвечая на Ваш вопрос, Ваше Величество, наиболее перспективным направлением я считаю северо-восточную часть Пограничного хребта.
Патрик кивнул и обернулся к де Воллю.
– Именно там сосредоточено большинство лагерей, – сказал тот.
– Следует ли понимать это так, – ровным голосом спросил Галль, – что в верхнее течение Мойи нас и на порог не пустят?
Де Волль несолидно поскреб в затылке, разлохматив снежно-белые пряди.
– Посмотрим, – сказал он. – Подумаем. Вы продолжайте пока, продолжайте...
– В любом случае, работа будет состоять из двух этапов. Трех, на самом деле, но сейчас имеют значение только первые два – подготовка и непосредственно сама экспедиция.
– А третий этап?
– Обработка и публикация материалов, конечно же. Вот тогда-то и станет окончательно ясно, как именно можно использовать обследованные территории и в каком направлении двигаться дальше.
– Господин Галль, – задумчиво проговорил Марк. – Северо-восточная часть Предела более-менее изучена... если можно так выразиться. Основная часть рудников расположена именно там, и... как минимум, расположение рек мы знаем... если хотите, мы можем сравнить вашу карту с моей и, возможно, дополним их друг другом. Почему бы вам не двинуться на юг? Те места не изучены практически совсем. Я понимаю, что горы – богатейший источник ресурсов и ценны для страны, но... поймите и вы меня. Продвижение в том районе будет сопряжено с рядом трудностей. И вовсе не потому, что вас туда "на порог не пустят". Но вам в любом случае придется обходить стороной лагеря и выработки. Я уж не говорю о риске встретить там беглых... которые отнюдь не расположены к сантиментам.
Галль откинулся на спинку стула и ответил министру внутренних дел таким же задумчивым взглядом.
– Спасибо за предложение, милорд, не премину им воспользоваться, поскольку, как выяснилось, даже членство в Академии не дает допуска к ведомственным картам. Что же касается изученности района… сами видите, даже Королевский тракт, уж на что объект не секретный и хоженый-перехоженый, на карту нанесен, скажем так, весьма условно. Что уж говорить о горах, тем более учитывая их специфику... двойную специфику. Но основное мое соображение… Вам знакомо такое название – река Жерлянка?
Патрик покачал головой.
– Я из тех мест знаю только одно название – Еж, – сказал он. – И еще деревню Чахлый Бор. Все.
Де Волль неопределенно побарабанил пальцами по столу.
– Если это севернее тракта, то скорее всего нет. Южнее... я не помню точно, нужно взглянуть на карту. Кажется, нет... Что же до членства в Академии и допуска, – он широко улыбнулся, – то именно такой допуск я вам и предлагаю.
Галль не изменил позы и выражения лица, но на душе у него полегчало. Значит, он не ошибался, и лагерей на Жерлянке нет. Этот козырь, на самом деле, он приготовил для министра финансов, но придется разыгрывать его сейчас и не на своих условиях. Ладно, хуже не будет.
– Еще раз благодарю, милорд. – Он привстал, слегка поклонился и показал на карту. – Жерлянка – это западный приток Мойи, вот здесь. В бытность мою в Восточном пределе мне довелось разговаривать с человеком, охотником, который на Жерлянке намыл незначительное количество золота. Позже другой бывалый человек подтвердил, что золото там действительно встречается.
Де Шательро подскочил на стуле и всем корпусом развернулся к ученому. Патрик с интересом приподнял бровь. Марк удивленно посмотрела на Галля.
 – Господин Галль...
– Не ожидал, – признался Патрик.
Марк наклонился над картой.
– Я знаю, что золото есть вот здесь и вот здесь, – он указал на один из притоков Мойи гораздо севернее Жерлянки. – Ну, или так было, по крайней мере, лет пятнадцать назад. Но... неужели эта жила тянется настолько далеко? Странно, что, судя по всему, никто не знает о ней.
– Знают, скорее всего, – заметил Патрик. – Только очень тихо и очень быстро. Ты вот тоже знаешь – и что?
– Да, – возразил Марк, – но ведь пятнадцать лет прошло.
– И что? Если там не ведутся правительственные разработки, ничто не мешает делать это одиночкам.
– Упущение, – покачал головой Марк.
– Исправим, – в тон ему отозвался Патрик.
Министр финансов обалдело переводил взгляд с одного на другого.
– Сир... – выдавил он, наконец. – Это же в корне меняет дело.
Марк и Патрик переглянулись – и снова захохотали.
Академик оставался серьезным:
– Мои сведенья, как и Ваши, милорд, довольно устаревшие, но, как я подозреваю, в шлихе на самой Жерлянке золота слишком мало, чтобы привлечь старателей. Скорее всего, или река, или какой-нибудь ее приток выше по течению размывает край коренного месторождения. И если это кварцевая жила… с ней просто не станут возиться. Одиночки берут песок или россыпи.
– Хорошо, – кивнул Патрик. – У вас еще какие-нибудь аргументы, господин Галль? Вы, я смотрю, прячете в рукаве очень неожиданные сведения и вытаскиваете их, как чертиков из табакерки. Выкладывайте уж до конца...
– Боюсь, это был мой самый крупный чертик, – отозвался географ. – Не могу даже обещать, что разработка месторождения окажется прибыльной, хотя поискать жилу стоит. Рассматривайте его как иллюстрацию к тому, как много в себе может скрывать Восточный предел. Горное дело – это всего лишь одна сторона медали, а еще есть земледелие, скотоводство, промышленность… У нас есть рудники Пограничного хребта – почему на них стоят примитивные плавильни, слитки и крицы с которых везут в Западный предел и только там обрабатывают? Не проще ли поставить у рудника полноценный завод, как это делают в Тарской провинции, и производить готовые изделия? А завод – это рабочие, которым нужны будут дома и еда. А везти провизию с запада никто не станет, значит, нужны крестьяне – здесь же, в Восточном пределе. И дороги, по которым они станут доставлять выращенное ими. И ремесленники. И рынки. И торговцы. И… впрочем, все это уже не моя область. Могу лишь добавить, что такие старые горы, как наш Пограничный хребет, обычно очень богаты минералогически.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина.
– Хорошо, – сказал, наконец, король. – Господин Галль, ваши аргументы мы выслушали. Господин де Шательро, что вы думаете обо всем этом?
По лицу министра финансов было видно, что профессиональная бережливость борется в нем с профессиональной же алчностью.
– Казна может выделить не больше пятидесяти тысяч, – повторил он. – Но если мне не послышалось, господин Галль, вчера вы говорили что-то о дополнительных источниках денег?
– Да, – кивнул географ. – Хотя это любительские размышления, которые касаются, скорее, последующих экспедиций. Суть их в том, что обнаруженные, возможно, в Восточном пределе залежи создадут конкуренцию рудникам и заводам Тарского нагорья.  Поэтому было бы логично обратиться в Гильдию горнопромышленников и предложить им финансовое участие в исследовательских экспедициях в обмен на право разрабатывать восточные месторождения. Таким образом, казна экономит не только на исследованиях, но и на будущем освоении края.
– Все это очень неопределенно, – сказал де Шательро. – То ли будет, то ли не будет, то ли заинтересуется Гильдия, то ли нет. Вилами на воде писано. Я не склонен доверять пустым обещаниям в таком важном вопросе.
Король задумчиво переводил взгляд с одного на другого.
– Ладно, – сказал он, наконец. – Пятьдесят тысяч мы все-таки можем выделить, господин де Шательро? Прекрасно. Господин Галль, вы уложитесь в эту сумму? Если да – можете считать идею экспедиции утвержденной.
Академик сделал такое движение, словно хотел достать еще какие-то бумаги, потом просто сложил руки на столе.
– Да, Ваше Величество, мы уложимся.
– Хорошо, – повторил король. – Готовьте план действий. Дальнейшие обсуждения, думаю, будут уже предметными – как, куда, чего и сколько, но только, – он улыбнулся, – скромненько, скромненько. Через два дня Совет, и я бы просил вас, господин Галль, огласить идею на слушании – не для дополнительного обсуждения, все уже решено, а только потому, что она кажется мне достойной огласки. Впрочем, вы вправе отказаться. Состав экспедиции вы можете определять на свое усмотрение. Господин де Волль, думаю, не станет препятствовать назначению, даже если кто-нибудь, – он выделил последние слова, – сочтет будущих участников экспедиции не вполне благонадежными. Финансовую сторону дела будете обсуждать лично с господином де Шательро.
Министр финансов поклонился.
– От себя добавлю, что очень бы хотел участвовать в обсуждении маршрута экспедиции. Я... – король чуть запнулся, – немного помню те места и, быть может, смогу оказаться вам полезным.
– Благодарю, Ваше Величество. Сочту за честь ваше участие в подготовке. Думаю, вчерне проект будет готов не позднее чем через неделю, но общие соображения я, конечно же, смогу изложить на Совете. Когда вы сможете нас принять для дальнейшей работы?
Патрик подумал.
– Давайте как раз через неделю. И вы подготовите все, что нужно, и я постараюсь вспомнить... что-нибудь. И мнение Совета тоже будет известно и обдумано, если там выскажут замечания по слабым сторонам проекта, вы сможете их учесть. Предлагаю, кстати, и господину де Воллю присоединиться – со своей картой.
Марк кивнул.
– Словом, ровно через неделю. Успеете?
– Да, Ваше Величество.
Галль не стал говорить, что заранее сделал основные расчеты, сколько понадобится человек и снаряжения для северной части Мойского округа, и что приблизительные цифры у него с собой. Сейчас ему было важнее, что принципиальное согласие на экспедицию король дал.
– В следующий понедельник жду здесь же в десять утра вас, господин Галль, и вас, господин де Волль. Господин де Шательро – вам, думаю, излишне говорить, так?
Министр кивнул.
Патрик обвел взглядом присутствующих.
– Еще вопросы или возражения?
Молчание было ему ответом.
– Значит, все, – подытожил король и поднялся. – Благодарю вас, господин Галль.
Академик встал и поклонился.
– Я уже говорил вам и могу повторить еще раз: с вами хорошо работать. Вы умеете вцепляться в горло и не выпускать добычу, – и непонятно было, иронизирует ли король или говорит серьезно. – Я уверен, что экспедиция состоится и даст хорошие результаты.
– Я постараюсь не обмануть вашего доверия, Ваше Величество, – слегка улыбнулся Галль и стал сворачивать карту.
Они вышли, следом и де Шательро, а Марка Патрик окликнул:
– Господин де Волль, задержитесь, пожалуйста.
Они остались в кабинете вдвоем. Патрик тщательно закрыл дверь, подошел к Марку вплотную и, взяв его за пуговицу, шепотом спросил:
– Что ты задумал?
Тот коротко хмыкнул.
– Откуда знаешь?
– По глазам вижу. Ну?
– Я хочу идти с ними, – спокойно ответил де Волль.
– Спятил? – спросил Патрик, выпуская пуговицу.
– Нет.
– Зачем?
– Интересно.
Патрик хмыкнул, отошел на пару шагов, задумчиво склонил голову к плечу, оглядывая друга.
– Ты что?
– Думаю. О том, запирать ли тебя и звать лекарей или пока не надо.
– Не надо.
– И не мечтай даже, – сообщил король. – Не пущу.
– Почему?
– Потому. У тебя и здесь работы полно. Как сказал этот ученый, в столице ты принесешь больше пользы.
Марк вздохнул.
– Послушай, я ведь могу быть им полезен. Я...
– Я тоже. При составлении маршрута. Все.
– Я там пять лет кайлом махал. Я помню те места.
– И что? А я год махал лопатой. И тоже помню. Более чем. Но не рвусь в чернорабочие.
– Очень даже рвешься, – заметил Марк. – Только показать не хочешь.
Патрик нахмурился было, потом махнул рукой.
– Словом, и не думай. Не отпущу.
… За дверью Галль отвел своего спутника в сторону, достал из кармана небольшую походную фляжку с колпачком-стаканчиком, открыл, налил немного в колпачок и вручил его помощнику. Они символически чокнулись.
– Ну что ж, Мартин, первый перевал мы прошли. Теперь посмотрим, что за ним, – сказал Галль и поднес горлышко фляги к губам.
Мартин осторожно пригубил, потом выпил невеликую порцию до дна. Во фляжке был неплохой коньяк.
– Я так боялся, – признался он патрону. – А если бы король не согласился?
Галль завинтил фляжку и вдруг улыбнулся.
– Пришлось бы его осаждать и дальше. Весь вопрос в том, у кого из нас первым бы лопнуло терпение. Нам повезло с королем, я имею в виду – стране. Очень повезло.

Позже, когда Галль мысленно оглядывался на те полгода, что заняла подготовка, это время казалось ему непрерывной чередой поездок, переговоров, хлопот, встреч, слившейся в один нескончаемый день. Ничего не связанного с экспедицией его память не удержала. По распоряжению Его Величества академику выписали специальный пропуск во дворец и разрешение на аудиенции без предварительной записи. Разрабатывая маршрут будущей экспедиции, над картами и описаниями местности голова к голове сидели не только географическое отделение Академии, но еще и министр внутренних дел, король и даже королева – припоминая, исправляя, дополняя. С согласия ректора Университета объявили набор среди студентов, которым деканаты обязались предоставить на время экспедиции учебный отпуск, а естественникам – зачесть работу в Восточном пределе как практикум. Нескольких кандидатов лично рекомендовал Галлю министр внутренних дел; лорд де Волль патронировал математическое отделение Академии и хорошо знал его сотрудников. Вдобавок де Волль снабдил географа рекомендательными письмами, в которых предписывал всем своим подчиненным в Восточном пределе, включая комендантов каторжных лагерей, оказывать экспедиции всемерное содействие.
– Может, и от тебя привет передать коменданту? – пошутил как-то вечером Марк.
– Нет уж, благодарю, – в тон ему отозвался Патрик. – Я как-нибудь сам… вот соберусь с инспекцией в те края и передам.
Они сидели втроем – Патрик, Вета и де Волль – в кабинете в покоях короля. Только что ушли от них Галль и господин Кристофер ван Эйрек, ректор Университета. Работа над прокладкой маршрута уже завершилась, но это породило лишь новые вопросы: организация, снабжение, количество припасов, необходимое снаряжение, которое придется везти с собой – какое именно? сколько? – и, казалось, им не будет конца. Смеркалось; длинный летний день сменился вечером слишком поздно, и дворец уже затих. Запоздалый ужин им подали прямо сюда; свеч не зажигали, и вино в бокалах на просвет казалось почти черным.
– А то смотри, – продолжал Марк, отставив бокал, – господину географу будет нетрудно. Попросим передать…
Вета укоризненно взглянула на де Волля и осторожно погладила мужа по руке.
– Простите, Вета, – тут же извинился Марк. – Это я так…
– Хотя… – Патрик вздохнул едва слышно, тихонько сжал пальцы королевы, – вот был бы там все еще Штаббс, я бы передал, право слово.
– Был бы там Штаббс, – покачала головой Вета, – он бы давно уже был не там, я думаю. А скорее здесь, в Леррене.
– И то верно, – согласился Патрик. – Впрочем, ну его к черту, Марк. Не хочу об этом к ночи…
Он встал, неторопливо прошелся по кабинету. Остановился у окна, глядя на закат.
– И все-таки гложут меня сомнения насчет тракта и гати, – он смотрел в окно, точно пытался что-то увидеть в сгустившихся летних сумерках. – Ну не может он подходить так близко к болотам. Там же крюк был изрядный…. Завязнут.
– Успокойся, – посоветовал Марк. – На то у нас и экспедиция, чтобы выяснить точно.
Патрик обернулся. Озорная улыбка скользнула по его губам.
– С каким удовольствием я бы попросился к нашему академику в подручные! Хоть кем. Хоть поваром, хоть подсобным рабочим, хоть дрова рубить…
– Как ты себе это представляешь? – насмешливо спросил Марк. – «Ваше Величество, поставьте уже на место эту треногу. Да не туда, а вот сюда...»
– «Ваше Величество», – хихикнула королева, – «кто вас учил дрова рубить? Руки оборвать тому умельцу…»
– Чем богаты, тому и научены, – отбился король. – Какова страна, таков и король.
– «И не лезьте в шурф поперед батьки, Ваше Величество…»
– «… еще придавит», – подхватила Вета, – «проблем не оберешься».
– Ага, а потом Его Величество за полную неспособность управляться с лопатой переведут в повары…
– Ой, не надо! – в ужасе воскликнула Ее Величество. – Он же всю партию отравит…
– … пригоревшей кашей, – закончил де Волль.
– Никакого почтения, – уныло констатировал король. – Это называется верноподданные?
Королева скользнула к мужу и обняла его.
– Кто-то верноподданный, – пальцы ее ласково потеребили светлые пряди, – а кто-то просто жена. Вас это не устраивает, Ваше Величество?

Наконец, в январе все было готово к отъезду в Восточный предел. Закуплено оборудование и припасы, подобраны люди: шесть отрядов по четыре-пять человек, в каждом по два картографа и помощники. Подсобных рабочих рассчитывали нанять на месте, а письмо в Три Каменки, коменданту округа, ушло еще осенью. Все необходимое было сделано.
– ... таким образом, Ваше Величество, к завтрашнему отъезду все готово.
Последние дни господин Галль слегка светился, а сегодня это проступило совсем явственно. Да географ и не пытался скрывать свое счастливое возбуждение. В дорогу, в дорогу, скоро в дорогу. Работать – на благо страны и науки, открывать новое, нести новый мед в соты знания. Это ли не счастье, не награда?
Король устало смотрел на омерзительно жизнерадостного академика. Последние дни им приходилось спать по четыре-пять часов. И если для Галля это были самые счастливые в жизни хлопоты, то для Его Величества – всего лишь одни из многих. Марк де Волль выглядел не менее измотанным.  Де Шательро, с которым Галль за эти дни ухитрился разругаться несколько раз, кажется, уже не чаял дождаться отправления экспедиции.
– Рекомендательные письма не забыли? – спросил Патрик.
Впрочем, напоминать было излишне. Вряд ли Галль мог хоть что-то забыть, подумал король.
Академик дотронулся до бювара.
– Письма, паспорта, подорожные, – перечислил он. – На двадцать восемь человек. Все здесь.
Его Величество слегка улыбнулся.
– Желаю вам удачи, – проговорил он. – Если в ходе работы будет возможность, постарайтесь писать. Не сомневаюсь, что ваше  предприятие принесет немало пользы. И еще...
Он вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.
– У меня будет к вам личная просьба, господин Галль. Здесь указано название деревни и вычерчена карта... вы будете проезжать мимо тех мест. Не сочтите за труд навестить женщину... старую женщину, живущую в лесу в нескольких милях от этой деревни. Местные жители охотно покажут вам ее дом. Это... – король запнулся, – это знахарка. Зовут ее Хая. Не знаю, правда, жива ли она еще, но... если жива, прошу вас, поклонитесь ей от меня и от королевы. И... – Патрик подбросил на ладони увесистый мешочек. В мешочке звякнуло. – И передайте это ей. Я, правда, позаботился, чтобы она ни в чем не нуждалась, но... мало ли что может случиться. Если она умерла, – глуховато продолжал он, – поклонитесь ее могиле. Обещайте мне сделать это, господин Галль.
Географ склонил голову:
– Обещаю, Ваше Величество.
О побеге принца Патрика с каторги ходило немало слухов, один другого красочнее. За прошедшие годы эта история (которую и так-то мало кто знал, а тот, кто знал, подробностями делиться не собирался) обросла таким количеством немыслимых приключений, что от нее стали отмахиваться даже самые легковерные.
Пересуды вызвала и давняя поездка королевской четы в Заболотье. И какая-то лесная знахарка при этом упоминалась. И, якобы, сам король ей в пояс поклонился, когда увидел. И разговаривал перед отъездом долго, выставив всех своих спутников на крыльцо, только королева в избушке оставалась. И…
И все это решительно Галля не касалось. Он уважал чужое прошлое.
Начерченная рукой короля схема легла в бювар – поверх всех прочих бумаг.
– Благодарю, – коротко сказал Патрик. – Легкой дороги вам и хорошей работы.

Экспедиция – вереница саней, обоз с припасами и научным оборудованием – уехала. Дворец, Академия и Университет дружно и с облегчением вздохнули, возвращаясь к привычной жизни. Секретарь больше не появлялся на пороге королевского кабинета со словами (всегда одними и теми же): «Господин Галль просит принять его, Ваше Величество». По вечерам королева Иветта снова рассказывала мужу о детях, о том, как поправляется от простуды малышка Милена, или об очередной проказе Яна, или о собственных делах – новом приюте или благотворительной больнице для бедных. Они больше не говорили ни о географии, ни о картах… ни о прошлом.
Понемногу рассеялась скорбь во взгляде министра финансов, которому так незапланированно пришлось расстаться с сорока семью тысячами (до пятидесяти смета не дотянула). Отоспался и повеселел Марк де Волль, Университет и Академию перестало лихорадить. Только на географическом отделении жизнь замерла: там остались лишь два младших помощника, остальных Галль забрал с собой.
Первое письмо от него пришло в апреле. Академик лаконично сообщал, что экспедиция добралась до Трех Каменок, все участники ее здоровы, приступают к работе. И только постскриптум немного отличался от делового тона остального письма.
«PS: К моему величайшему сожалению, Ваше величество, я лишь частично выполнил ваше поручение. Мы нашли нужную деревню и дом женщины, о которой вы говорили, однако не смогли с ней встретиться. Она скончалась три года назад от старости и похоронена рядом со своей избушкой. Часть порученных мне денег я употребил на то, чтобы привести в порядок могилу и заручиться обещанием деревенского старосты, что за ней будут ухаживать».
Прочитав письмо, Патрик молча протянул его королеве.
Вета, дойдя до конца, опустилась в кресло и закрыла лицо руками.
Спустя час тихо и незаметно король и королева уехали из дворца. Не говоря никому ни слова, оседлали коней и, выбравшись из города, пустили их галопом. И долго-долго носились по окрестным лесам – не охотясь, останавливаясь только затем, чтобы дать роздых благородным животным,  то отдаляясь друг от друга, то вновь съезжаясь вместе, и все – молча. Вернулись домой они уже затемно, едва успев к закрытию городских ворот.
Следующая весточка добралась до столицы осенью по линии министерства внутренних дел. К рапорту коменданта лагеря Новая Каменоломня прилагалась незапечатанная записка на дешевой армейской бумаге. Те же короткие фразы: все в порядке, работа идет по плану, чрезвычайных происшествий нет.
Третье письмо, отосланное из Трех Каменок, Патрик получил в декабре. Оно было обстоятельнее предшествующих: по крайней мере, в нем вкратце рассказывалось о проделанной за год работе и о планах на следующий полевой сезон.
Каждой весточке бурно радовался господин министр внутренних дел, а господин министр финансов так же после каждого письма не забывал вздыхать о зря потраченных деньгах. Его Величество относился к письмам сдержанно: живы, идет работа – и слава Богу, а отчет получим, когда вернутся. Но Вета видела, что король доволен. Ему всегда нравился Галль – и как человек, и как преданный своему делу работник, и как знающий, разбирающийся в деле профессионал.
Следующего сообщения пришлось ждать долго – до лета, да и исходило оно не от самого Галля. Три коменданта лагерей, расположенных на северо-востоке Пограничного кряжа,  один за другим сообщили о появлении в окрестностях картографических отрядов. Марк принес эти рапорты его величеству и вместе с ним перечитал скупые строчки.
Патрик с легким беспокойством посмотрел на де Волля.
– Уверены, что все в порядке? – спросил он. – Никаких осложнений с тамошними властями не могло возникнуть? Да и каторжники – народ простой...
– Абсолютно, сир, – отозвался министр внутренних дел. – Случись что, коменданты предпочли бы не сообщать вовсе; не было никого – и концы в воду. А так... по крайней мере, работа продолжается. Но, конечно, все мы узнаем, когда они вернутся.
Затем – тишина. Вплоть до середины декабря, когда пришло еще одно письмо – с сообщением, что экспедиция отправляется в обратный путь. Выезд предполагался в конце ноября – начале декабря. Это означало, что в феврале она достигнет столицы.
– И закончится наша спокойная жизнь, – слегка посмеиваясь, сказал Патрик Вете. – Надеюсь только, что не сразу.
Ее Величество с неподражаемой интонацией фыркнула.
– Ты в этом сомневаешься? – вопросила она. – Разумеется, сразу. Это же Галль.
Король рассмеялся
– Можно подумать, тебя это огорчает, – поддразнил он жену.
– Можно подумать, тебя тоже, – ответила она.
О возвращении экспедиции король узнал сразу из двух источников. Через полчаса после того, как секретарь положил на его стол донесение с заставы, проверяющей всех, кто въезжал в столицу и выезжал из нее (когда-то именно на такой заставе потребовали документы у самого Патрика – еще слабого после ранений, уезжавшего долечиваться к ван Эйреку. Спасибо лорду Лестину, бумаги не вызвали у дежурного капрала подозрений), итак, спустя полчаса принесли записку от Галля, в которой академик, в присущем ему лаконичном стиле, сообщал о благополучном прибытии в Леррен.
Патрик дал ему неделю на отдых и приведение в порядок дел, и лишь затем вызвал к себе на аудиенцию.

И снова, как два с половиной года назад, Малая зала, а в ней с нетерпением смотрят на академика господин де Шательро и лорд де Волль. Место и компания вполне подходящие для того, чтобы испытать легкое чувство дежа вю. Только за окнами зима – серое небо, плывут сверху красивые крупные хлопья, воздух, после режущего мороза Заболотья, кажется совсем теплым. И по пятам теперь идет не Мартин, нагруженный бюваром и тубусами, а Гастон с объемистой сумкой. Мартину академик дал месячный отпуск: надо же парню после экспедиции отдохнуть и вспомнить, что такое городская жизнь. Галль с удовольствием раскланялся с обоими министрами. Де Волль хотел что-то сказать, но не успел: дверь распахнулась, в Малую залу, как обычно, стремительно вошел король. Кивком ответил на поклоны присутствующих, сел и дал знак садиться остальным. Взгляд его не отрывался от Галля, худого, обветренного и – даже в конце зимы – загорелого.
– Что у вас с ногой, господин Галль? – вместо приветствия спросил он, кивая на трость, которую географ прислонил к столу рядом с собой.
По мнению академика, нога была самым несущественным из того, что произошло с ним за два года. Подумаешь, сани по дороге перевернулись.
– Немного повредил, возвращаясь, Ваше Величество, – Галль слегка смущенно улыбнулся. – Всю верхнюю Мойю прошел – и ничего, а за день пути от столицы...
– У лекарей были? – внимательно глядя на него, спросил король. – И, кстати, все ли вернулись целыми из экспедиции? Потери были?
– Был, Ваше Величество.
А вывих и вовсе вправили прямо на месте.
– Потерь нет, вернулись все, более или менее здоровыми.
– Слава Богу, – проговорил король. – Это, пожалуй, самое важное. Ну, а теперь рассказывайте.
Помощник поставил сумку на стул рядом с Галлем и снова отступил в уголок.
– В целом, экспедиция прошла успешно. Вот общий отчет.
На мраморную столешницу легла толстая тетрадь в тисненом кожаном переплете. Это был чистовой вариант. Черновик Галль писал частью во время зимовки в Трех Каменках, частью по дороге в столицу и, едва вернувшись, первым делом отдал не вполне презентабельный ворох бумаги секретарю на перебеливание.
Король улыбнулся.
– Рассказывайте, господин Галль, рассказывайте. Прочитать это мы, разумеется, прочитаем, но... гораздо интереснее услышать все от автора, правда?
Все закивали, усаживаясь поудобнее. Марк придвинулся к столу поближе  и запустил руку в волосы, что было признаком глубокой сосредоточенности.
Галль на секунду задумался, а затем принялся рассказывать – начиная с прибытия по санному пути в "столицу" округа, где экспедиция разделилась на шесть отрядов и, когда угомонился весенний паводок, разошлась по намеченным участкам.  В первый полевой сезон – остаток весны, лето и начало осени, до того, как начались обложные дожди, – им удалось положить на карту всю долину Мойи, вплоть до устья, помечая притоки, а в низовьях и вовсе доходя до водораздела. Да, низовым отрядам было легче: там местность оказалась более проходимой.
Патрик слушал, временами задумчиво кивая.
– Карта с вами? – спросил король.
На столе появился обвязанный шелковым шнурком свиток.
– Сводная карта бассейна Мойи, черновой вариант. К сожалению, он нам еще понадобится в работе, поэтому оставить его вам, Ваше Величество, я не смогу. Обещаю, что законченную карту вы получите первым. А это, для сравнения, тот чертеж, что я делал до экспедиции.
Патрик впился глазами в карту. Марк и де Шательро тоже придвинулись ближе.
– Да, – сказал король спустя несколько минут. – Весьма. Работа проделана огромная. Продолжайте, господин Галль.
Перезимовав в Каменках, они снова принялись за работу, на сей раз прослеживая притоки. Было обнаружено три дотоле неизвестные картографам речки, еще у четырех существенно уточнили русло. Озеро, которое было принято изображать на месте истока Мойи, экспедиция не нашла, хотя, конечно, это стоит исследовать дополнительно. Кроме того, оказалось, что река на семнадцать миль длиннее, чем считается, и гораздо извилистее в низовьях, а левобережье верхней Мойи – пологие увалы, а не болота, как значится на большинстве карт.
– Месторождения обнаружены были? – спросил Патрик. – И, кстати, та жила у Жерлянки... вы проследили ее?
Вместо ответа Галль снова запустил руку в сумку.
– Это можно рассматривать как наглядное приложение к отчету. Во-первых.
Из сумки был извлечен и выложен на середину стола молочно-белый камень размером с кулак. Вкрапления в камне поблескивали желтым.
– Что это? – спросил Патрик.
– Золото, Ваше Величество. Золото в кварце, с Каменного ручья, это один из притоков Жерлянки. Для того чтобы проследить жилу, нам не хватало людей и инструментов, но мы нашли и расчистили ее край. Она обещает быть довольно мощной и длинной.
У де Шательро сверкнули глаза. Он – с почти неприличным поспешием – схватил камень, принялся разглядывать, ощупывать, едва ли не обнюхивать. Король остался спокойным, лишь задумчиво погладил кварц пальцами. Де Волль улыбнулся.
– Что во-вторых? – спросил Патрик.
– То, что, я уверен, очень понравится Ее Величеству.
На свет Божий появился угловатый, колючий сросток кристаллов на плоском основании, похожий на щетку. Камни переливались благородным, глубоким фиолетовым цветом.
– Это аметистовая друза. Хорошего качества.
Патрик повертел камень в руках, мягкая улыбка озарила его лицо.
– Отрадно, господин Галль, очень отрадно. Вы позволите показать это королеве?
– Буду счастлив, если Ее Величество согласится принять друзу в подарок, – без запинки ответил географ.
– Благодарю, – коротко сказал Патрик. – Что в-третьих?
– В-третьих не так внушительно, но… – Галль высыпал из небольшого мешочка горсть разномастных камешков. – Можно сказать, что перед вами в миниатюре восточная часть Пограничного хребта и верхняя Мойя. Вот это и это интерес представляет в основном научный. Это тоже. А вот эти, – он откатил в сторонку пяток образцов, – имеют и практическую ценность.
Географ дотронулся до невзрачного бурого камешка:
– Это гранат. Необработанный, правда.
Патрик разгреб камни, взял несколько и Марк де Волль. Де Шательро, так и не выпуская из рук золота, потянулся к гранатам. Худое, скуластое лицо его сияло:
– Славно, славно, – приговаривал министр финансов – и смотрел подобревшими глазами то на географа, то на раскатившиеся по столу камешки.
– Славно, – повторил и король и тоже заулыбался. – Молодцы. Ну, а в-четвертых есть?
– В-четвертых вот, – Галль перевернул скромно лежащий в стороне желтовато-коричневый желвак. С обратной стороны у него оказался грубоватый спил с концентрическими полосами голубовато-серого цвета. – Агат. Тоже не лучший экземпляр, но в экспедиционной коллекции есть и крупнее, и красивее. Когда она будет распакована, я покажу, если хотите.
– Вы немало успели и сумели, господин Галль, – проговорил король. – Честно говоря, такого результата я даже не ожидал. Но давайте вернемся к картографии. Что еще вы можете рассказать о Мойском округе? Меня интересует и география, и население. Много ли, скажем так, "неучтенных" деревень, не отмеченных на старых картах? И кто живет в них?
– Если говорить о населении Мойского округа, то большая его часть находится в ведении лорда де Волля. Благодарю Вас, милорд, за рекомендательные письма, они нам очень помогли.
– Не за что, – ответил Марк и тут же спросил: – А меньшая часть?
– Меньшая часть – это с десяток деревень на верхней Мойе и примерно полтора десятка – на нижней. Деревни очень небогатые, хотя жители, наравне с земледелием, промышляют охотой и рыболовством. Неучтенных… позвольте карту, Ваше Величество… обнаружилось две: здесь и здесь. Зато три деревни в верховьях оказались брошены, людей мы там не нашли. В соседних рассказали, что лет пять назад выдалось несколько неудачных годов кряду и жители этих деревень разбрелись по реке.
Марк, хмурясь, разглядывал карту.
– Вы говорили про помощь рекомендательных писем. Следует ли из этого, что вам приходилось проходить какие-то лагеря или поселения насквозь?
– Не уверен, что вполне понял Вас, милорд, – после короткой паузы отозвался Галль. – Письма делали нас менее подозрительными в глазах Ваших комендантов. Вести съемку непосредственно в окрестностях каторжных лагерей, в прямой видимости, нам не позволили, но работе в более удаленных местах не препятствовали.
– Я несколько не это имел в виду, – отозвался де Волль. – Вы вели съемку на территории разработок и рудников? Там-то ведь и сосредоточены основные открытые месторождения.
– Нет, милорд, туда нас не пустили. В Мойском округе нет разработок, которые… не находятся в ведении министерства внутренних дел.
– Ага, – потер ладони де Волль. – Значит, мы получили еще некоторое количество неучтенных месторождений. Отлично. Впрочем, вполне может быть, это одни и те же жилы. Нужно сверить по картам.
Галль молча наклонил голову.
– Потери были? – спросил король. – Что вы оцениваете как неудачи? Что-нибудь невыполненное осталось?
Географ слегка задумался.
– Неудачи… вот здесь нам не удалось подняться по Красной из-за завалов, и верхняя часть ее долины оказалась не обследована. Здесь тоже возникли трудности из-за болот, частично их удалось обойти по краю, но дальше осталось белое пятно. Вопрос с озером-истоком не прояснен. И установление водораздела на Пограничном хребте… я надеялся, что хотя бы на нескольких участках его удастся нанести на карту, но не получилось. Что касается потерь, погибших у нас нет, но пропала часть рисунков, сделанных в низовьях.
– Жаль, – так же задумчиво отозвался король. – Впрочем... не все сразу. Надо же оставить что-то и для следующей экспедиции. – И, поймав недоуменный и раздосадованный взгляд де Шательро, Патрик засмеялся. – Ладно, будущее покажет.
– Для следующей экспедиции, – улыбнулся Галль, – в Восточном пределе и без этого найдется много работы – предел велик. Но в том, что касается этой, я хочу отметить господина Лайсига, рудознатца, и его вклад в нашу работу. Ему мы обязаны большей частью минералогической коллекции и жилой на Каменном ручье. Кроме того, не могу не упомянуть начальника Третьего низового отряда господина Эверта. Когда его отряд угодил в очень бедственное положение, он сумел сохранить не только жизни всех своих людей, но и значительную часть собранных материалов.
– Отрадно слышать, – заметил король. – Усердие с пользой для дела должно быть вознаграждено. Господин Галль, вы как начальник экспедиции лучше знаете этих людей. Что может стать для них наградой?
– Для господина Эверта, как и для всех нас, наградой является сама возможность служить вам, стране и науке. Однако я полагаю, что… ммм… некоторое участие в делах его семьи (а она совсем не процветает) очень его обрадует. Той небольшой ренты, на которую живут его родные, недостаточно для устройства судьбы младших братьев господина Эверта, а их у него трое. Что же до господина Лайсига, думаю, его удовлетворит денежная премия.
Король подумал.
– Денежная премия в размере пятидесяти золотых для господина Лайсига. По поводу господина Эверта... – он повернулся к секретарю. – Отметьте на завтра, господин Рейен, чтобы разобраться спокойно и без суеты. Что же касается вас, господин Галль, то я давно уже подумывал о даровании вам личного дворянства, но экспедиция несколько отсрочила дело. Полагаю, теперь самое время вернуться к этому вопросу. Кроме того, вам повышено жалованье до трехсот золотых в год.
Впервые за все время знакомства королю удалось ошеломить своего академика. Обычно случалось наоборот. Причем изумление, проступившее на лице Галля, было вызвано отнюдь не щедрой прибавкой.
– Я… – академик прочистил горло. – Я… благодарю вас, Ваше Величество. Не знаю, что еще принято говорить в подобных случаях…
– Примерно это и принято, – усмехнулся король. – Когда вы сможете представить отчет для Совета?
Галль сделал некоторое усилие и вновь стал тем деловитым сдержанным географом, каким его все знали:
– Когда вам будет угодно, Ваше величество. Все основные тезисы у меня готовы.
– Хорошо, – кивнул король. – Очередное заседание – послезавтра. Думаю, членам Совета будет очень интересно услышать о ваших находках.
– Надеюсь. И последнее, – Галль достал еще одну тетрадь. – Это вам, господин де Шательро. Финансовый отчет экспедиции за два года.
Министр наугад раскрыл тетрадь, пробежал взглядом страницу и, кивнув, закрыл. Благостное расположение духа, вызванное первым пунктом наглядного приложения к отчету, еще не покинуло его.
– Что до тех денег, которые вы доверили мне, Ваше Величество, – Галль заговорил медленно, подбирая слова, – часть их, как я и писал, была истрачена в деревне Чахлый Бор. Остаток я намеревался вернуть вам, но... пришлось его потратить на нужды экспедиции. Я рассматривал эту трату как заем и намереваюсь возместить ее вам из своего жалования.
– Благодарю, – коротко сказал король, и непонятно было, за что: за выполненное ли поручение, за намерение ли вернуть остаток денег или за траты на нужды экспедиции.
Марк внимательно и грустно смотрел на обоих.
Патрик обвел взглядом присутствующих.
– Есть ли у кого-то еще вопросы к господину Галлю или ко мне?
Оба министра покачали головами.
– Тогда, – король встал, – можете быть свободны, господа. Господин Галль, рассчитываю увидеть вас на Совете. Как раз можно будет огласить указ о даровании вам дворянства.
Король не стал говорить, что приготовил академику такой сюрприз, который гарантированно затмит любое дворянство.
Кажется, он нашел, в чью пользу отречься от президентства в Академии…