Горландо Блох

Горландо  Блох не был пиратом Карибского моря и тем более не имел отношения к эльфам. Созвучие его имени с Голливудским актером приносило нестерпимые мучения домочадцам в те моменты когда Горландо репетировал очередную несуществующую роль.

Горландо был убежден, что все мы играем роли которые нам предлагает на выбор небесный режиссер. Так бывает когда в жизни не хватает режиссеров земных, тут же на подмогу спешат небесные.

Горландо выбирал роли не яркие и помпезные. Старался соответствовать образу навязанному обществом. Он мог быть бомжом кричащим на только ему понятном языке в пустоту Пелевинского гротеска. Или школьным учителем испытывающим слабость к двоечникам. Весьма недвусмысленную слабость.

Горландо не претендовал на роли Конанов и Терминаторов. Человеки- пауки и прочая нечисть с клеймом на плаще так же была ему неинтересна. Ему нравилось естество ритма.  Ритма жизни и прокуренного вечернего фонарного освещения. Естество ритма жизни в грязи. Пословица «из грязи в князи» трактовалась Горландо как то очень по своему.

Мать Горландо не без основания считала сына «слегка двинутым» и последнее время частенько задумывалась о том, чтобы убрать из определения это сентиментальное «слегка».
Горландо плевать хотел на ее основания. На нее в целом и вообще всех, кто смотрел в его сторону.

Горландо не искал театрального признания и славы. Слава нашел его сам и разбил лицо за украденные в понедельник пончики из гипермаркета «Перекресток». Пончики были несвежими и Горландо в этом винил Елену Батурину. Которая по его мнению имела к их свежести самое пря-мое отношение.