Искусство дегустации, или как отец учил меня выбир

Было время, когда отец мой работал начальником санитарно-эпидемиологической службы одного из районов нашего города.   
В задачу санитарного врача входит снятие проб с пищевых продуктов. Занятие это небезопасно для желудочно-кишечного тракта, но никуда не денешься. Назвался груздем — полезай в кузов. И не только туда.
— Со мной не пропадёшь, сынок, — говорил он мне. На моей шее — четверо детей, сидящих там довольно стабильно, как кенгуру в сумке матери. И, как видишь, с голоду вы до сих пор не умерли.
Однажды он взял меня с собой на рынок. Взирая на изобилие товаров и продуктов, продающихся и покупающихся там, я вспомнил слова Христа: «И как было во дни Лота… покупали… продавали…»
— Проголодался, сынок? — поинтересовался он, очевидно, заметив, как я глотаю слюну в созерцании аппетитных харчей, привлекательно разложенных на прилавках.
— Да немного сосёт под ложечкой, — честно признался я.
— Это нехорошо, — заметил отец. — Вероятно, вырабатывается запальный желудочный сок, как бы огонь горит, и ферменты приготовились расщеплять пищу…
— А пищи нет, — сокрушённо вздохнул я.
Его глаза увлажнились и наполнились неподдельным сочувствием.
— Твой вид разрывает моё отцовское сердце, сынок, но не грусти, это дело поправимое. Впрочем, известно ли тебе, как отличить натуральное цельное молоко от молока, разбавленного водой?
— Нет.
— Надо попросить капнуть на ноготь этого молока. Если капля сразу расползается, делай вывод: молоко — разбавленное. Впрочем, соловья баснями не кормят. Сметанки хочешь?
Моё слюновыделение активизировалось, и я одобрительно закивал головой.
— Тогда мы будем проводить дегустацию.
— А это что такое? — спросил я. — Будем определять, густая ли сметана?
— Ты — начитанный и толковый малый, — восхитился отец. — Суть дела схватил верно, хотя профессиональные термины, употребляемые в нашем деле, смахивают друг на друга: дератизация, дезинтоксикация, дегазация…
— Делегация, демонстрация! — добавил я, пытаясь блеснуть эрудицией.
— Бывает, и делегация проверяющих является на объект, и всех накормить надо, то есть дать возможность снять пробу, иначе акт составить могут, и все в нём подпишутся, предварительно выявив массу всяческих нарушений. Но — пора приступать к делу.
Отец, держа меня за руку, решительно вошёл в павильон, вдоль стены которого расположились продавцы, торгующие молочными продуктами.
— Как сметанка, вкусная? — приветливо поинтересовался он у первой розовощёкой тёти, на которую упал его взгляд. Попробовать можно?
— Попробуйте, — предложила она.
Отец протянул к ней свою руку, но не ладонной стороной, как это делают уличные попрошайки, а тыльной. Продавщица немедленно умастила его верхнюю конечность доброй порцией отборного продукта. Отец, подобно коту, во мгновение ока слизнул сметану с руки.
— Ничего, — сказал он, — густая, и вкус неплохой, но органолептические свойства оставляют желать лучшего. 
Потрясённая столь неординарной оценкой товара, женщина подрастерялась.
— Всё в порядке, — успокоил её мой родитель. — но ваша сметана не рассчитана на гурмана, а на любителя среднего кармана.
— А моя? Может быть, моя вам подойдёт, мужчина? — спросила стоящая рядом соседка. 
— Можно попробовать, — согласился отец. — Создавалось впечатление, что он делает ей величайшее одолжение.
— И ваша сметана съедобная! — заявил отец. — Альбуминов и глобулинов в ней достаточно, но казеина и кальция в ней явственно не хватает.
— Как? Я добавляла кальций! — вознегодовала продавщица.
— Вы хотите сказать, что добавляли известь?
— Нет, нет, что вы…
— То-то.
Я с умилением смотрел на отца, который был подобен авторитетному члену жюри на солидном международном конкурсе. Ему наперебой предлагали пробовать продукты, и он, войдя во вкус, никому не отказывал. Периодически он предлагал делать это и мне, и я, ценя его жертвенность, тоже вкушал, утоляя жажду из молочных рек с кисельными берегами.
— Вкусно? — иногда спрашивал он меня, и, получив утвердительный ответ, изрекал:
— Учись, сынок, пока жив твой папаша. И знай, что работа у него нелёгкая. Тяжело, конечно, делать такой обход, но, как говорится, волка ноги кормят.
Его благодушное настроение несколько омрачалось, если кто-то из торгующих предлагал осуществить пробу не столовой, а  чайной ложкой. Отец долго жевал, сетуя на то, что малое количество диагностируемого продукта не позволяет уловить и распознать его качественную характеристику. Иногда он прямо упрекал продавца в жадности или прижимистости. Разумеется, вслед за этим всегда следовала дотация. Ведь никто не хотел, чтобы страдала его репутация.
В конце концов, мы приобретали баночку сметаны, но не для себя, а для других членов семьи, оставшихся дома. В обеде уже тоже необходимости не было, поскольку наши животы даже визуально округлялись. Что ж, так можно работать! Как говорится, не щадя живота своего. И ко всему прочему, сочетая приятное с полезным.
Уроки, которые преподавал мне отец, пригодились мне в дальнейшей жизни. И когда я закончил школу, сомнений в выборе профессии у меня не было. Я пошёл учиться в медицинский институт.