Хадж в святую землю

Всякий правоверный мусульманин должен хотя бы раз в жизни совершить хадж в Мекку.
Мой отец, будучи потомственным христианином, решил совершить хадж, или, говоря христианским языком, паломничество во Святую Землю. Сызмальства он вынашивал эту идею, она даже становилась навязчивой. И вот, наконец, его мечты сбылись, и стопы коснулись песчаной почвы земного Ханаана.
Кстати, средневековому архиепископу Новгородскому, Иоанну, попасть в Иерусалим было гораздо легче. Как свидетельствуют «Жития святых», для этого уже в те времена он смекалисто воспользовался нечистым духом. Тот на свою беду оказался в туалетной комнате, куда святой зашёл помыть руки. Обнаружив какие-то булькающие звуки в рукомойнике, очевидно, «полтергейст», принюхавшись, Иоанн то ли обонянием, то ли интуицией уловил присутствие беса. Он немедленно «запечатал» его, то есть, связал по рукам и рогам каким—то заклинанием. Обнаруженный джинн стал проситься на свободу. Тогда батюшка потребовал сатисфакции за все пакости и наложил на демона епитимию. Дабы искупить свою вину, бес обязан был передислоцировать святого в Иерусалим.   
Таким образом, без всякой визы и совершенно бесплатно с помощью «бесолёта» Иоанн Новгородский слетал в Иерусалим и обратно. Правда, впоследствии ему довелось вкусить горькие козни труженика из преисподней, который не мог стерпеть такого унижения и как мог мстил сообразительному эксплуататору тёмных сил.
Но вернёмся к моему отцу. Обитая на земле в период активного использования металлических летательных аппаратов и заплатив несколько сотен долларов, он беспроблемно оказался на Святой земле.
Там его ожидала  масса сюрпризов, или, как ныне говорят, «приколов». На одном рынке он выяснил, что к концу рабочего дня непроданные фрукты и овощи можно употреблять бесплатно и в неограниченном количестве, дабы они не сгнили окончательно.
Не воспользоваться столь заманчивой перспективой насытить свой организм витаминами было бы просто неразумно. Проголодавшийся отец не упустил этот шанс ни в тот день, ни в следующий. Вот когда он уяснил, что такое «загнивающий капитализм». Правда, вышло маленькое недоразумение, и его едва не арестовала полиция, поскольку, как выяснилось, поторопившись, он сгоряча и по простоте душевной готов был уплести и не совсем гнилые фрукты. Это у них может рассматриваться, как посягательство на чужую собственность.
У Стены Плача он особенно радовался, хотя иные пускали слёзы. А ведь ещё апостол Павел призывал: «Не будем скорбеть, как прочие, не имеющие надежды». И ещё: «Всегда радуйтесь». Радующихся у той стены почему-то воспринимают недоброжелательно, как палестинских террористов.
В Мёртвом море отец чуть было не утонул, хотя, говорят, высокая концентрация соли энергично выталкивает всех наверх.
Средиземное море… «На берегу пустынных волн, стоял он, дум великих полн», как когда-то его тёзка Пётр, только первый. А путешествуя в лодке по Галилейскому морю и, соприкоснувшись с эвроклидоном, вызвавшим волнение морской поверхности, отец громко запел: «Страшно бушует житейское море». Сначала это было сольное пение, потом кто—то его стал поддерживать. Волнение пассажиров пошло на убыль, и морские волны тоже улеглись.
Довелось ему постоять и у Гроба Господня. Незабываемым был для него тот момент, когда он размышлял о проблемах мирового благовестия и планировал вернуться в эту страну, где течёт «молоко и мёд». Как говорится, его бы сладкоречивыми устами только бы мёд пить, если в этой земле наряду с молоком и мёдом не текла бы столь изобильно кровь жертв терактов.
А этих «актов» становится всё больше. Впрочем, я спрашивал у отца, видал ли он у кого-то из арабов «пояса шахидов», которые становятся весьма модными. Он мне чистосердечно признался, что таковых не замечал, а ежели бы и увидел, то, наверное, это было бы последнее, что он увидел в своей жизни. И, естественно, в таком случае поделиться своим воспоминаниями со мной он бы уже не смог. 
Воспылавший горячим желанием вновь поехать в Израиль, и, может быть, даже приобщиться к богоизбранному народу, он потом немного поостыл. Как-никак, а годы жизни подходят к 80.